В россии систематически применяется военная пропаганда. Военная пропаганда в российской империи

Пропаганда политическая и литературная

Необходимость пропаганды в довоенное и военное время стала сразу очевидна – Красной Армии нужно было мобилизовать все новые силы, вовлекая население, противодействовать пропаганде врага на оккупированных территориях, стимулировать патриотизм среди партизан и даже воздействовать методами пропаганды на армию врага.

Популярными средствами пропаганды стали знаменитые советские плакаты и листовки, радиопередачи и трансляция записей во вражеских окопах. Пропаганда поднимала боевой дух советских людей, заставляла сражаться их мужественнее.

Во время Сталинградской битвы Красная армия применяла революционные методы психологического давления на противника. Из громкоговорителей, установленных у передовой, неслись любимые шлягеры немецкой музыки, которые прерывались сообщениями о победах Красной армии на участках Сталинградского фронта. Но самых эффективным средством был монотонный стук метронома, который прерывался через 7 ударов комментарием на немецком языке: «Каждые 7 секунд на фронте погибает один немецкий солдат». По завершению же серии из 10-20 «отчетов таймера» из громкоговорителей неслось танго.

Решение об организации пропаганды было принято в первые дни Великой Отечественной войны. Формированием образов, задействованных в пропаганде, занимались Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП(Б) и Отделение по работе с войсками противника РККА.

Уже 24 июня 1941 года Совинформбюро стало ответственным за пропаганду на радио и в печати. Помимо военно-политической пропаганды была также и литературная: в группу, которую создали специально для ведения пропаганды и освещения боевой жизни советских солдат были включены такие известные писатели, как К.М. Симонов, Н.А. Тихонов, А.Н. Толстой, А.А. Фадеев, К.А. Федин, М.А. Шолохов, И.Г. Эренбург и многие другие. С ними также сотрудничали немецкие антифашисты – Ф. Вольф, В. Бредель.

Советских авторов читали за рубежом: к примеру, статьи Эренбурга расходились по 1600 газетам в США, а письмо Леонова «Неизвестному американскому другу» прослушали 10 миллионов заокеанских радиослушателей. «Литература вся становится оборонной», - говорил В. Вишневский.

Ответственность писателей была огромна – они должны были не только показывать качества советской армии и воспитывать патриотизм, но и с помощью разных подходов воздействовать на различную аудиторию. К примеру, Эренбург считал, что «для красноармейцев и для нейтральных шведов требовались различные доводы».

Помимо возвышения Красной Армии, советского человека и союзных войск, пропаганда также должна была изобличать немецкие войска, вскрывать внутренние противоречия Германии, демонстрировать бесчеловечность ее нападений.

СССР владел всем арсеналом способов идеологической борьбы. Действуя в стане врага, наши пропагандисты не пользовались излишней коммунистической риторикой, не обличали перед немецким населением церковь, не ополчались против крестьян.

Пропаганда в основном была направлена против Гитлера и НСДАП, причем использовались противопоставления фюрера и народа.

Немецкое командование следило за советской пропагандой и видело, что та была прекрасно дифференцированной: «она говорит народными, солдатскими и специфически-местными выражениями, взывает к первоначальным человеческим чувствам, как страх смерти, боязнь боя и опасности, тоска по жене и ребенку, ревность, тоска по родине. Всему этому противопоставляется переход на сторону Красной Армии... ».

Политическая пропаганда не знала ограничений: советская пропаганда, направленная на врага, не только поносила несправедливость войны, но и апеллировала к огромным землям России, холодам, превосходству сил союзных войск. На фронте распускались слухи, рассчитанные на все слои общества – крестьян, рабочих, женщин, молодежь, интеллигенцию. Однако в пропаганде были и общие моменты – образ фашистского врага.

Образ врага

Образ врага во все времена и во всех странах формируется примерно одинаково – необходимо разделить мир хороших, добрых людей, которые воюют исключительно во благо, и мир «нелюдей», которых не жалко убивать во имя будущего мира на земле.

Если национал-социалистические (а не фашистские) органы Германии оперировали термином «недочеловек», то в СССР таким расхожим жупелом стало слово «фашист».

Илья Эренбург таким образом обозначал задачу пропаганды: «Мы должны неустанно видеть перед собой облик гитлеровца: это та мишень, в которую нужно стрелять без промаху, это - олицетворение ненавистного нам. Наш долг - разжигать ненависть к злу и укреплять жажду прекрасного, доброго, справедливого».

Слово «фашист» моментально стало синонимом нечеловеческого монстра, убивающего всех и вся во имя зла. Фашистов рисовали бездушными насильниками и холодными убийцами, варварами и насильниками, извращенцами и рабовладельцами.

Если мужество и сила советских бойцов превозносились, то силы союзников Германии презрительно критиковали: «В Донбассе итальянцы сдаются в плен - им не нужны листовки, их сводит с ума запах наших походных кухонь».

Советские люди изображались добрыми и миролюбивыми в невоенное время – во время войны же им моментально удалось стать героями, голыми кулаками уничтожающих до зубов вооруженных профессиональных убийц-фашистов. И, что немаловажно, фашистов и фрицев не убивали – их только уничтожали.

Отлаженная машина советской пропаганды была достаточно гибкой: так, к примеру, несколько раз менялся сам образ врага. Если с 1933 до начала Второй мировой формировался дискурс разделения образов невинного немецкого народа и коварного нацистского правительства, то в мае 1941 года антифашистские коннотации были устранены.

Разумеется, после 22 июня они вернулись и пропаганда была развернута с новой силой. Еще один кардинальный поворот, отмеченный германскими органами пропаганды – это мобилизация духовных резервов в 1942-1944 гг.

Именно в то время Сталин стал поощрять прежде осуждаемые коммунистические ценности: традиционность, народность, церковность.

В 1943 году Сталин разрешил избрание нового Московского патриарха, и церковь стала еще одним патриотическим орудием пропаганды. Именно в то время патриотизм стал сочетаться с панславянской тематикой и мотивами помощи братьям-славянам. «Изменением политической и идеологической линии и лозунгом «Изгоните немецких оккупантов с родной земли и спасите Отечество!» Сталин добился успеха», писали немцы.

СССР о союзниках

Военная пропаганда Советского Союза не забывала и о странах-союзниках, отношения с которыми были не всегда самыми идиллическими. В первую очередь союзники выступали в пропагандистских материалах друзьями советских людей, веселыми и самоотверженными бойцами. Восхвалялась и материальная поддержка, которая оказывалась союзными войсками СССР: американская тушенка, яичный порошок и английские летчики в Мурманске. Полевой так писал о союзных войсках: «Русские, англичане, американцы, это гора. Кто пытается головой разбить гору, тот разбивает голову...».

Пропаганда велась и среди населения стран-союзников: советским делегациям давались инструкции о том, как формировать положительный образ СССР, как убеждать союзников в необходимости открытия Второго фронта и т.п.

Советские реалии часто сравнивались с американскими: «Бой за Волгу - бой за Миссисипи. Все ли ты сделал, чтобы защитить свою родную, свою чудесную реку, американец», - писал Федин.

Мотив космополитизма и всепобеждающей дружбы народов был преобладающим в союзной пропаганде, направленной на США, Англию и Францию, тогда как на родине этим терминам не всегда придавалась та же роль. Несмотря на то, что сразу после Второй мировой прежние антизападные штампы в советской пропаганде вновь ожили, рисовались плакаты и сочинялись песни: к примеру, джазовая песня «Джеймс Кеннеди» повествовала о героических британцах в Арктике.

«Разумеется, народу не нужна война... Однако, политику всегда определяют лидеры, а им втянуть страну в войну проще простого: демократия ли это, парламентская республика, фашистская или коммунистическая диктатура. С голосованием или без него, народ всегда можно заставить делать то, что выгодно властителям. Это дело нехитрое. Все, что нужно сделать — так это сказать людям, что на них напали и обличить пацифистов в отсутствии патриотизма, а также в том, что они подвергают страну опасности и предают ее интересы...». (Герман Геринг, из выступления на Нюрнбергском процессе )

Любая война, развязанная власть имущими, всегда начинается с пропагандистской истерии, цель которой - обмануть собственный народ и мировое общественное мнение, заставить людей сказать «да» грядущим массовым убийствам. Поэтому каждая война сопровождается ложью в средствах массовой информации, поскольку правительствам необходимо добиться общественной поддержки действий своих армий. Наряду с военными битвами, идут непрерывные сражения за умы людей, за создание «правильного» общественного мнения, за контролирование информационных потоков.

Уже в период Первой мировой войны были сформулированы главные цели военной пропаганды [см. Brown, 1963]:

1. Убеждать свое население в правильности действий, поддерживать его боевой дух, мобилизовывать и направлять ненависть против врага.

2. Любыми методами вносить раскол в лагерь противника, подрывать его боевой дух, ослаблять и деморализовывать его население,

3. Развивать дружбу с нейтральными странами, по возможности, превращая их в союзников.

Основные принципы военной пропаганды были изложены британским дипломатом лордом Понсонби (1871-1946). Суть этих принципов сводится к следующему:

1. «Мы не хотели войны».

Взрывы в Москве и Волгодонске (1999) были активно использованы российскими властями для того, чтобы сформировать в общественном сознании мнение о безальтернативности военного решения проблемы Чечни. После того, как во время терактов погибли сотни мирных жителей, любой правозащитник, выступающий против колониальной войны в Чечне, стал восприниматься средним россиянином не иначе как изменник Родины.

Теракты в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года, психологический шок и последовавший за ним взрыв патриотических чувств граждан США (психологический эффект компенсации), были активно использованы для внедрения в массовое сознание «образа врага» - терроризма. Этот образ легко «лег» на национальные особенности американцев - трудолюбие, тщательность в деталях, сентиментальность, чувствительность, практицизм, рациональное мышление, голливудское ковбойское воспитание. «То, как Бушу и его хунте удалось перенаправить гнев Америки с Усамы бен Ладена на Саддама Хусейна, является одним из величайших пиар-трюков в истории», - пишет Джон Ле Карре. Запуганными и поэтому легко внушаемыми американцами стало легко управлять и оправдывать любые военные авантюры, развязываемые против неудобных для Соединенных Штатов политических режимов. Вспомним о том, что подобная ситуация когда-то привела к власти гитлеровский нацизм, который также нашел свой «образ врага», играя на национальных особенностях немцев.

2. Враг воплощается в конкретной личности.

«Не обязательно заставлять ненавидеть весь народ, - писал Понсонби. - Надо персонифицировать образ врага, показать своему населению, что глава, руководитель «других» - это душевнобольной, свихнувшийся, продажный человек».

Этот принцип действует и в современной войне. Сегодня западная пропаганда вовсю «демонизирует» образы «плохих» политических лидеров: С. Милошевича, С. Хусейна, М. Каддафи, Ф. Кастро и других. Главное - доказать, что «они представляют угрозу для всего цивилизованного мира». Кокаин в апартаментах панамского генерала Норьеги, свергнутого в 1989 году американской военщиной, прошел как доказательство по всем мировым СМИ. Позднее он оказался простым тальком, но это уже никого не волновало. Норьега также обвинялся в рэкете, садизме, сексуальных отклонениях, болезни СПИДОМ. Перед началом второй иракской войны (2003) по телевизионному каналу Fox News американцев информировали о том, что Саддам Хусейн больше всего на свете любит «принимать душ, омываясь кровью своих жертв»...

Демонизация врага эффективна при пропаганде на свое население или народы дружественных и нейтральных стран, однако при воздействии на противника она действует далеко не всегда. После прихода Гитлера к власти (1933) лояльность большинства немецкого населения нацистскому правительству была усилена добавочным стимулом: миллионы людей стали отождествлять правительство Гитлера с Германией. Во время второй мировой войны любые пропагандистские нападки на фюрера воспринимались большинством немцев как нападки на их родину. В кризисные периоды для обычного человека нет ничего тяжелее, чем чувствовать себя одиноким, не принадлежащим ни к какой большой группе, с которой он может себя отождествить. Гражданин страны, как бы ни был он чужд действующему политическому режиму, в тревожное время вынужден выбирать между одиночеством и чувством единства со страной. И большинство выбирает единство. Перед лицом внешней угрозы оппозиция правящей партии психологически и морально становится равнозначной государственной измене. Поэтому во многих случаях люди, не имеющие ничего общего с правящим режимом, защищают режим от любой критики извне, потому что расценивают ее как нападки на страну. Происходит поляризация, отражающаяся в фразе «кто не с нами, тот против нас»

Из этого следует важнейший принцип военной пропаганды: любые нападки на страну и на ее лидера, любая порочащая пропаганда только усиливают лояльность тех, кто еще не вполне отождествляет себя с государственной системой. Эта проблема не может быть решена даже самой умной и искусной пропагандой. Ее может решить только военная победа. При неблагоприятном же ходе боевых действий такая пропаганда вообще обречена на провал. «Данными причинами объясняется крайне низкая эффективность пропаганды Красной Армии на польские войска в 1918-21 гг., на финские в ходе «зимней войны» 1939-40 гг., на немецкие в первые два года Великой Отечественной войны. Во всех этих случаях информационное воздействие сталкивалось и с неприятием враждебной пропаганды, и с сильными националистическими настроениями. ...Если же уровень морально-политического состояния противника недостаточно высок, а боевые действия складываются неудачно для него, то психологическое воздействие имеет все шансы оказаться результативным». [Крысько, 1999]

Когда страна проигрывает войну, многие люди начинают пересматривать свое отношение к национальному лидеру. Во вчерашнем «отце нации» они находят идеального кандидата на роль универсального козла отпущения. «Душу и тело мы отдадим за тебя, Саддам Хусейн!» - в едином порыве скандировали десятки тысяч иракцев перед началом американской агрессии (2003). Через две недели, когда американские войска захватили Багдад, те же самые иракцы с наслаждением жгли портреты Хусейна перед телекамерами, разбивали памятники диктатору с криками «Смерть Саддаму!». Толпа всегда с наслаждением топчет того, кого еще вчера превозносила до небес, - писал Гюстав Лебон.

3. Наши действия мотивируются принципами человеколюбия.

Ну что же, гуманистические принципы и сейчас приводятся в качестве основных причин для любой интервенции. Разумеется, с поправкой на современные реалии: «уничтожить террористические базы», «не допустить распространения оружия массового поражения», «свергнуть кровавый диктаторский режим...», «избавить народ от страданий»...

Американские СМИ, используя очевидную ложь и подтасовки фактов, заранее «оправдали» вторжения на Гренаду (1983), в Панаму (1989), в Сомали (1993), в Югославию (1999)... Агрессия на Гренаду оправдывалась слухами о террористических базах, якобы находившихся на острове. Это оказалось чистой выдумкой. Официальной целью интервенции США в Панаму был только захват президента-наркоторговца Норьеги. Тот факт, что в результате варварской бомбардировки столицы погибло более 2000 человек, был полностью проигнорирован западными СМИ. «Миротворческая операция» в Сомали поводилась под предлогом оказания гуманитарной помощи населению, страдающему от гражданской войны. О том, что 4 крупнейшие нефтяные компании США перед тем скупили половину всех нефтеносных районов страны и требовали от Белого Дома любым способом «навести порядок», до сих пор скромно умалчивается. В случае с Югославией сербов обвиняли в совершении геноцида в Боснии и Косово. Согласно докладам ООН геноцид, в большинстве своем, осуществляли мусульманские националисты. НАТО было уличено в очевидных подтасовках.

4. Действия врага отличаются особой жестокостью и вызывают ужас.

«Нужно максимально оперативно распространять сведения о жестокостях, совершенных противником, разъясняя, что именно ему свойственны подобные поступки». Мы сами или наш народ всегда невинны, а вот наши враги - звери и садисты. В действительности, все армии мира на войне действуют с жестокостью. Но принцип военной пропаганды состоит в том, чтобы доказать, что именно у другой армии жестокость является обычным делом, тогда как у «нас» она - «вынужденная необходимость» или «досадная случайность».

«Во время войны мы унижали японцев, изображали их нелюдями. Это помогало нам оправдывать собственные преступления, в частности, атомную бомбардировку Нагасаки», - напишет после войны Черчилль в своих мемуарах. Возможно, именно это объясняет, почему после окончания войны только очень маленький процент граждан государства-победителя испытывает сочувствие к понесенным другой стороной невинным жертвам.

В конце Второй мировой войны американские самолеты сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Погибло более 150 тыс. мирных жителей, десятки тысяч пострадали от ожогов и радиации. Вскоре после этого события (в 1946 году) был проведен социологический опрос. Он показал, что менее 5% американских граждан осуждали применение ядерного оружия, тогда как около 25% опрошенных были убеждены, что нужно было сбросить еще больше бомб. Почему так много американцев приветствовали бессмысленную смерть и уничтожение невинных жертв? Американские психологи считают, что именно под влиянием военной пропаганды, красочно изображающей жестокость и агрессивность противоположной стороны, большая часть американцев постепенно приняла уничижительные установки по отношению к японцам, поэтому люди легко одобряли факт причинения японцам страданий.

«Значительная часть подобной пропаганды состоит из преднамеренной, сознательной лжи, но отчасти ей присуща та же «искренность», какая обычно характерна для параноидальных обвинений», - писал Эрих Фромм. Эти обвинения всегда имеют функцию самозащиты от разоблачения собственной агрессивности. Они строятся по формуле: это у тебя агрессивные намерения, значит, я не виноват. В психоанализе этот глубинный психологический механизм называется рационализацией.

Нередко этот механизм доходит до абсурда, поскольку своих противников обвиняют в том же самом, что откровенно признают собственной целью, и даже не утруждают себя стремлением прикрыть это противоречие. Во времена Третьего Рейха гитлеровская пропаганда обвиняла коммунистов, евреев и славян в тех же самых вещах, которые сама же провозглашала «законнейшими целями действий немецкого народа» - в стремлении к мировой гегемонии. Сегодня правящие круги США во всеуслышанье заявляют о разработке новейших систем вооружения. Однако те же Соединенные Штаты считают своим долгом всячески препятствовать появлению высокоэффективного оружия у слаборазвитых стран. «Не допустить распространения оружия массового поражения » - один из популярнейших пропагандистских лозунгов. Для его осуществления используются все возможности: от применения «блокирующих технологий» до военной интервенции. Перед началом агрессии в Ирак (2003) печать, радио, телевидение США и Великобритании широко распространяли слухи о наличии у Ирака огромных запасов химического оружия, а также о готовности Саддама Хусейна его применить. Оружие массового поражения, если оно и есть у стран «третьего мира», является лишь песчинкой по сравнению с тем огромным арсеналом, который накопили развитые государства. Но принимать инспекторов ООН, отслеживающих его наличие, США, Израиль, Великобритания, Германия, Франция и Россия вряд ли согласятся...

Успех всех вышеизложенных пропагандистских принципов всегда основывается на одном базовом фундаменте: психологической готовности общества их воспринять. «Хитрые» приемы и методы пропаганды всегда вторичны. Они являются производными от глубинных социально-психологических процессов и массовых настроений, имеющих место в данном социуме. Чтобы пустить побеги, зерна пропаганды должны упасть в благодатный психологический грунт. Другими словами, военная пропаганда особенно эффективна при высокой степени психологической и идеологической готовности населения к войне.

Эта готовность может иметь различные истоки. Сегодня психологи и философы говорят о колоссальном уровне разрушительных агрессивных тенденций, обнаруживаемых в современном обществе. По большей части они не осознаются как таковые, а рационализируются в различных формах. Созданы многочисленные научные теории, так или иначе объясняющие человеческую агрессивность и причины возникновения войн. (См. роль в истории развития человеческого сознания, теории агрессивности , , , и мн. др.).

По некоторым данным, основным условием развития Homo Sapiens стало наличие внешней опасности, объединяющей людей в группу. Многие ученые утверждают, что если у сообщества нет внешних врагов, то актуализируется агрессивность внутри общности, что чревато ее развалом. Поэтому поиск внешнего противника стал для первобытных общин условием выживания и дальнейшей эволюции. Жесткое разделение на «мы» и «они» психологически сплачивало массу - людей, вынужденных противостоять внешним противникам «они».

С одной стороны, агрессивное поведение людей имеет биологические корни, оно запрограммировано в людях, связано с врожденным инстинктом. С другой - оно коренится в человеческом характере, в человеческих страстях, за которыми стоят побуждения отнюдь не природного свойства. Страсти человеческие... Они живут в любой эпохе. Любовь, страх, вера, фанатизм, властолюбие, стремление к наслаждению ими... Они возобновляются в каждом поколении и обусловлены как биологическими факторами, так и созданными социальными, политическими и экономическими обстоятельствами.

«В первую очередь наслаждаются властью вожди, но и широкие массы отнюдь не лишены такого садистского удовлетворения», - утверждал Эрих Фромм. Власть имущие нередко приучают свой народ наслаждаться превосходством над другими народами и стремиться к мировому господству. Финансово-политические силы, заинтересованные во внешней экспансии, постоянно разжигают такие настроения. Делается это, в частности, путем скрытого или явного культивирования . Основные рациональные оправдания таковы: господство «нашей цивилизованной нации» над другими народами осуществляется в интересах этих же народов и интересах мировой культуры в целом; стремление к господству - это лишь защита от агрессивного стремления других к господству над «нами», над «нашим народом».

В этом случае не только непосредственная пропаганда, но и общественные устои в целом, вся система образования, масс-культура (от кинематографа и компьютерных игр со стандартными сюжетами о том, как «наши парни» в очередной раз спасают мир, до соответствующего вентилирования новостей в СМИ) направлены на то, чтобы привить массам убеждение в «нашем» превосходстве над другими государствами и народами. Делается это путем манифестации «нашей» мессианской роли в истории, «нашей» богоизбранности в деле установления «справедливого мирового порядка». Так формируется своеобразная идеологическая база, на основании которой одна страна без всяких на то оснований присваивает себе право диктовать условия всем остальным с позиции грубой силы. Причем такой диктат обычно опирается на полную поддержку и одобрение со стороны большинства населения. Нация начинает стремится к максимизации своего благосостояния за счет использования силового воздействия на окружающих, оправдывает вмешательство во внутренние дела неугодных государств и народов. Экономическая, военная и культурная экспансия при этом прикрывается (рационализируется) гуманистической или патриотической риторикой.

Расовые и политические меньшинства в нацистской Германии, а затем и другие народы, которые объявлялись слабыми или загнивающими, - это те объекты садизма, которые «скармливались» немцам в годы гитлеровской диктатуры. В наши дни все больше и больше становится на этот путь американское общество: мир имеет дело со все более агрессивным обществом, находящимся в состоянии непрекращающейся войны против своих врагов, чаще всего искусственно созданных им же самим для обеспечения стабильности «демократической системы». Сегодня большинство граждан США (как когда-то немцев) поддерживают идею существования и «активной защиты» своих «жизненных интересов» далеко за пределами Соединенных Штатов. Социологические опросы, проведенные накануне и во время недавней войны в Ираке, свидетельствуют, что руководимая президентом Бушем американская нация, в большинстве своем, считает себя новым богоизбранным народом, миссия которого состоит в том, чтобы одержать победу над мифической «осью зла». По сути, это является формой проявления шовинизма.

Еще одна распространенная разновидность современного шовинизма - религиозная. Самый наглядный пример - исламский фундаментализм, который сегодня пышным цветом расцветает в мусульманских странах. С одной стороны, он является естественной реакцией народов Востока на агрессивную экспансию западной цивилизации. С другой - он насаждается искусственно, скрыто или явно культивируется теми исламскими политическими элитами, которые под антиколониальными и религиозными лозунгами стремятся занять лидирующее положение в регионе и весомое - в мире.

***
Помимо вышеизложенных, существуют и другие принципы военной пропаганды. Подробно останавливаться на них нецелесообразно, поскольку они хорошо описаны в специальной литературе. Поэтому просто кратко перечислим их.

5. Использовать принцип легитимности.

Всегда нужно действовать от имени народа, ООН, мирового сообщества или всего человечества, хотя считаться с мнением человечества совсем не обязательно. Военная операция США против Саддама Хусейна (2003) называлась «Свобода Ираку», однако никто не спрашивал самих иракцев, хотят ли они свободу, принесенную на крыльях «Томагавков». Развязав войну, США и их союзники, провозгласившие своим принципом установление и развитие демократических институтов во всех странах мира, попросту надругались над основным принципом демократии: уважением к точке зрения большинства. В Австралии большая часть граждан выступала против войны, в Великобритании не поддерживали агрессию против Ирака более 60% населения, в Испании - 80%, в Японии - 90%. Антивоенные настроения разделялись большинством людей и во всех других странах мира, вошедших или не вошедших в проамериканскую коалицию Единственная страна, где идея войны пользовалась популярностью, - сами США. Причины этого были рассмотрены выше. Поэтому было бы несправедливо обвинять американский народ в тупоумии или жесткости.

6. Всегда нужно преувеличивать свои успехи и потери противника.

Во время войны потери в живой силе и технике называют не фактические, а руководствуясь своей выгодой. Изо всех сил создается позитивный имидж «нашей» сильной и подготовленной военной силы, и, соответственно, подчеркивается слабость противоположной стороны. Это необходимо как для деморализации врага, так и для поднятия боевого духа своего населения. Делается это, в частности, всяческим акцентированием в СМИ того, как хорошо подготовлена наша армия, какое мощное и высокоточное у нее вооружение и т.д.

7. Распространять дезинформацию и слухи.

Цели все те же: уменьшить боевой дух и желание сражаться у противоположной стороны, ослабить и деморализовать вражеское население. Другие задачи: подрыв международного авторитета государства, его сотрудничества с другими странами, провокация конфликтов, разжигание недоверия, подозрительности, обострение политической борьбы, отторжение руководство противника от его населения, провоцирование репрессий против оппозиции и др.

Основную роль в распространении дезинформации и слухов в современной войне играют масс-медиа. Готовятся специальные статьи, интервью, «горячие новости», документальные фильмы и прочий фактаж, который целенаправленно разносится СМИ под видом объективного и непредвзятого освещения событий.

8. Использовать «черную» пропаганду.

Более выгодным, чем ведение военной пропаганды из внешнего источника, является введение информации якобы от внутреннего источника (т.н. «черная» пропаганда). Население страны нередко воспринимает пропаганду противника с большим предубеждением. Чтобы вызвать доверие, пропагандистский источник должен прикинуться «своим». «За несколько месяцев до вторжения немецких войск во Францию (1940) пропагандисты Геббельса стали активно использовать так называемые «черные» передатчики, которые выдавали себя за французские радиостанции. Они распространяли всевозможные слухи, подвергали ожесточенной критике правительство Франции, сеяли неуверенность и панические настроения среди населения и военнослужащих. В результате к моменту решительного наступления немецких войск моральный дух личного состава французской армии оказался настолько подорван, что она была не в состоянии оказать серьезное сопротивление оккупантам». [Крысько, 1999]. Во время войны в Персидском заливе американскими пропагандистами специально было создано радио «Голос свободного Ирака», которое вещало якобы от имени иракской оппозиции, выступающей против диктатуры Саддама Хусейна.

. Советский социальный психолог Б.Ф. Поршнев настаивал на первичности дихотомии «мы»-«они» в истории развития человеческих отношений. Только ощущение того, что есть «они», рождает желание самоопределиться по отношению к «ним», обособиться от «них» в качестве «мы». Нет такого «мы», которое явно или неявно не противоставлялось бы каким-то «они».

«Мы» появилось значительно раньше «я»-ощущения обособленного индивида. Первичным было осознание общности, к которой принадлежали люди. Прежде чем люди могли обособиться внутри этой общности, общность должна была сама обособиться от других общностей. Для того, чтобы появилось субъективное «мы», требовалось повстречаться и обособиться с какими-то «они». Другими словами, первым актом социальной психологии надо считать появление в голове индивида представления о «них». Только ощущение того, что есть «они», рождает желание самоопределиться по отношению к «ним», обособиться от «них» в качестве «мы».

Поршнев всерьез уверял, что в истории человечества не было каннибализма. Точнее, его не было в психологическом смысле - просто тех, кого съедали, не считали за людей. Это были некие «они», «другие», «нелюди», «недочеловеки» в корне отличные от «нас», «настоящих людей».

«Они» куда конкретнее, реальнее, несут с собой те или иные определенные свойства, в первую очередь негативные - бедствия от вторжения «их» орд, непонимание «ими» «человеческой» речи, «их» «ненормальные и нечеловеческие» обычаи и законы... «Они» - это всегда скрытая или явная угроза. Для того чтобы представить себе, что есть «они», не требуется персонифицировать «их» в образе какого-либо вождя, какой-либо возглавляющей группы лиц или организации. «Они» могут представляться как весьма многообразные, не как общность в точном смысле слова. Именно в отличие от каких-то «они» возникала общность «мы» - причем как в далеком прошлом, так и в настоящем. [Поршнев, 1966]

. В работе «Я и Оно» (1923), а также во всех последующих трудах З. Фрейд выдвигает дихотомическую пару: влечение к жизни (эрос) и влечение к смерти (танатос). Он пишет: «Размышляя о происхождении жизни и о развитии разных биологических систем, я пришел к выводу, что наряду с жаждой жизни (инстинктом живой субстанции к сохранению и приумножению) должна существовать и противоположная страсть - страсть к разрушению живой массы, к превращению живого в первоначальное неорганическое состояние. То есть наряду с эросом должен существовать инстинкт смерти. Инстинкт смерти направлен против самого живого организма и потому является инстинктом либо саморазрушения, либо разрушения другого индивида (в случае направленности вовне). Если инстинкт смерти оказывается связан с сексуальностью, то он находит выражение в формах садизма или мазохизма».

Хотя Фрейд неоднократно подчеркивал, что интенсивность этого инстинкта можно регулировать, основная его теоретическая посылка гласит: человек одержим одной лишь страстью - жаждой разрушить либо себя, либо других людей, и этой трагической альтернативы ему вряд ли удастся избежать. Из гипотезы о влечении к смерти следует вывод, что агрессивность по сути своей является не реакцией на раздражение, а представляет собой некий постоянно присутствующий в организме импульс, влечение, обусловленное самой природой человеческого существа. Наша страсть к насилию (в том числе к военному противостоянию) обусловлена биологическими факторами, не подлежащими нашему контролю.

"Политическая пропаганда" Подкинули статью о военной пропагнаде. Разбирать выводы не буду, ибо там можно дискутировать долго и нудно (хотя бы потому, что уже давным давно СМИ в деле подачи новостей являют собой СМАиП - то есть, превратились в средства массовой агитации и пропаганды). Почему это происходит? Да потому что безыдейное общество разорвано на куски и каждый клочок живет своей идееологией. А для того. чтобы пробивать защитные панцири этих кустарных идеологий правящему классу одним лишь информированием не обойтись. Вот и фигачат по полной пропаганду с агитацией. Поэтому автор кривит душой, когда все изложенное приписывает одной лишь России: ситуация аналогична во всех государствах нашей планеты Земля.

Интересно, разглашаю ли я сейчас государственную тайну? Я ведь хорошо помню этот учебник с синим смазанным штампом спецчасти и тетради для конспектов с пронумерованными страницами, для верности прошитые насквозь толстой вощеной нитью.

Совершенно секретно.

Я учился на журфаке МГУ, у нас была военная кафедра. В обстановке секретности нас учили боевой спецпропаганде — искусству сеять раздор в рядах противника с помощью дезинформации и манипуляции сознанием.

Страшное, доложу вам, дело. Без шуток.

Боевая, или «черная», пропаганда допускает любое искажение реальных фактов ради решения пропагандистских задач. Это эффективное оружие, используемое с единственной целью вышибания мозгов противнику. ("ПП" Это к вопросу о том, почему блог сей назван так, как назван: потому что одну пропаганду может перебить лишь другая пропаганда).

Метод «гнилой селедки». Метод «перевернутой пирамиды». Метод «большой лжи». Принцип «40 на 60». Метод «абсолютной очевидности».

Все эти методы и техники вы тоже знаете. Просто не осознаете этого. Как вам и полагается.

Нас учили использовать техники боевой спецпропаганды против солдат армии противника. Сегодня они используются против мирного населения нашей собственной страны. Уже два года, читая российские газеты или просматривая телевизионные шоу, я с интересом отмечаю, что люди, координирующие в России вброс и интерпретацию новостей, явно учились по тому же учебнику, у того же бодрого полковника или его коллег.

Вот например метод «гнилой селедки» .

Работает так.
Подбирается ложное обвинение. Важно, чтобы оно было максимально грязным и скандальным. Хорошо работает, например, мелкое воровство, или, скажем, растление детей, или убийство, желательно из жадности.

Цель «гнилой селедки» вовсе не в том, чтобы обвинение доказать. А в том, чтобы вызвать широкое, публичное обсуждение его… НЕсправедливости и НЕоправданности.

Человеческая психика устроена так, что, как только обвинение становится предметом публичного обсуждения, неизбежно возникают его «сторонники» и «противники», «знатоки» и «эксперты», оголтелые «обвинители» и ярые «защитники» обвиняемого.

Но вне зависимости от своих взглядов все участники дискуссии снова и снова произносят имя обвиняемого в связке с грязным и скандальным обвинением, втирая таким образом все больше «гнилой селедки» в его «одежду», пока наконец этот «запах» не начинает следовать за ним везде. А вопрос «убил-украл-совратил или все-таки нет» становится главным при упоминании его имени.

Или, например, метод «40 на 60» , придуманный еще Геббельсом.

Он заключается в создании СМИ, которые 60 процентов своей информации дают в интересах противника. Зато, заработав таким образом его доверие, оставшиеся 40 процентов используют для чрезвычайно эффективной, благодаря этому доверию, дезинформации.

Во время Второй мировой войны существовала радиостанция, которую слушал антифашистский мир. Считалось, что она британская. И только после войны выяснилось, что на самом деле это была радиостанция Геббельса, работавшая по разработанному им принципу «40 на 60».

Очень эффективен метод «большой лжи» ,

который немного похож на «гнилую селедку», но на самом деле работает иначе. Его суть заключается в том, чтобы с максимальной степенью уверенности предложить аудитории настолько глобальную и ужасную ложь, что практически невозможно поверить, что можно врать о таком.

Трюк здесь в том, что правильно скомпонованная и хорошо придуманная «большая ложь» вызывает у слушателя или зрителя глубокую эмоциональную травму, которая затем надолго определяет его взгляды вопреки любым доводам логики и рассудка.

Особенно хорошо работают в этом смысле ложные описания жестоких издевательств над детьми или женщинами.

Допустим, сообщение о распятом ребенке за счет глубокой эмоциональной травмы, которую оно вызывает, надолго определит взгляды получившего эту информацию человека, сколько бы его потом ни пытались переубедить, используя обычные логические доводы.

Но особенно почитал наш бодрый полковник метод «абсолютной очевидности» , дающий хоть и не быстрый, но зато надежный результат.

Вместо того чтобы что-то доказывать, вы подаете то, в чем хотите убедить аудиторию, как нечто очевидное, само собой разумеющееся и потому безусловно поддерживаемое преобладающим большинством населения.

Несмотря на свою внешнюю простоту, этот метод невероятно эффективен, поскольку человеческая психика автоматически реагирует на мнение большинства, стремясь присоединиться к нему.

Важно только помнить, что большинство обязательно должно быть преобладающем, а его поддержка абсолютной и безусловной — в ином случае эффекта присоединения не возникает.

Однако если эти условия соблюдаются, то число сторонников «позиции большинства» начинает постепенно, но верно расти, а с течением времени увеличивается уже в геометрической прогрессии — в основном за счет представителей низких социальных слоев, которые наиболее подвержены «эффекту присоединения».

Одним из классических способов поддержки метода «абсолютной очевидности» является, например, публикация результатов разного рода социологических опросов, демонстрирующих абсолютное общественное единство по тому или иному вопросу. Методики «черной» пропаганды, естественно, не требуют, чтобы эти отчеты имели хоть какое-то отношение к реальности.

Я могу продолжать. Учили нас вообще-то целый год, и список методов довольно велик. Важно, однако, не это. А вот что. Методы «черной» пропаганды воздействуют на аудиторию на уровне глубоких психологических механизмов таким образом, что последствия этого воздействия невозможно снять обычными логическими доводами. «Большая ложь» достигает этого эффекта с помощью эмоциональной травмы. Метод очевидности — через «эффект присоединения». «Гнилая селедка» — за счет внедрения в сознание аудитории прямой ассоциации между объектом атаки и грязным, скандальным обвинением.

Проще говоря, боевая спецпропаганда превращает человека в зомби, который не только активно поддерживает внедренные в его сознание установки, но и агрессивно противостоит тем, кто придерживается иных взглядов или пытается его переубедить, пользуясь логическими доводами. Иначе, собственно, и быть не может. Все методы боевой спецпропаганды объединяет единая цель. Она заключается в том, чтобы ослабить армию противника за счет внесения в ее ряды внутренней розни, взаимной ненависти и недоверия друг другу.

И сегодня эти методы применяются против нас самих. И результат, к которому они приводят, ровно тот, для достижения которого они и были созданы. Только взаимная ненависть и внутренняя рознь возникают не в армии противника, а в наших домах и семьях.

Просто выйдите на улицу и посмотрите, как изменилась страна за последние три года. Мне кажется, против собственного населения боевая спецпропаганда работает даже эффективнее, чем против солдат противника. ("ПП" Автор! Езжай на украину и посмотри. как сие недогосударство было порвано на британский флаг русофобией и прозападническими пропагандистскими закидонами!)

Наверное, потому, что в отличие от солдат противника мирное население не может себя защитить. ("ПП" Лучшая защита - нападение!)

Виктор Сороченко

2003 год

«Разумеется, народу не нужна война... Однако, политику всегда определяют лидеры, а им втянуть страну в войну проще простого: демократия ли это, парламентская республика, фашистская или коммунистическая диктатура. С голосованием или без него, народ всегда можно заставить делать то, что выгодно властителям. Это дело нехитрое. Все, что нужно сделать — так это сказать людям, что на них напали и обличить пацифистов в отсутствии патриотизма, а также в том, что они подвергают страну опасности и предают ее интересы...». (Герман Геринг, из выступления на Нюрнбергском процессе)

Любая война, развязанная власть имущими, всегда начинается с пропагандистской истерии, цель которой — обмануть собственный народ и мировое общественное мнение, заставить людей сказать «да» грядущей войне. Поэтому каждая война сопровождается ложью в средствах массовой информации, поскольку правительствам необходимо добиться общественной поддержки действий своих армий. Наряду с военными битвами, идут непрерывные сражения за умы людей, за создание «правильного» общественного мнения, за контролирование информационных потоков.

Уже в период Первой мировой войны были сформулированы главные цели военной пропаганды [см. Brown, 1963]:

3. Развивать дружбу с нейтральными странами, по возможности, превращая их в союзников.

Основные принципы военной пропаганды были изложены британским дипломатом лордом Понсонби (1871-1946). Суть этих принципов сводится к следующему:

1. «Мы не хотели войны».

Понсонби разъяснил, что для ведения военной пропаганды первым делом необходимо убедить собственный народ в том, что «мы» не хотели войны. Это «другие», «они» начали войну, или мечтают ее начать со дня на день. «Мы» же вынуждены защищаться. Использование этого принципа прослеживается практически в каждой войне. Главное — убедить людей, что «плохие парни» ненавидят «нас» и уже начали (или готовы начать) первыми. В качестве доказательства может подсовываться подходящее политическое убийство, нападение, террористический акт, проч. Чувство мести — простой и эффективный способ направить ярость граждан в нужное русло.

Теракты в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года, психологический шок и последовавший за ним взрыв патриотических чувств граждан США (психологический эффект компенсации), были активно использованы для внедрения в массовое сознание «образа врага» — терроризма. Этот образ легко «лег» на национальные особенности американцев — трудолюбие, тщательность в деталях, сентиментальность, чувствительность, практицизм, рациональное мышление, голливудское ковбойское воспитание. «То, как Бушу и его хунте удалось перенаправить гнев Америки с Усамы бен Ладена на Саддама Хусейна, является одним из величайших пиар-трюков в истории», — пишет Джон Ле Карре. Запуганными и поэтому легко внушаемыми американцами стало легко управлять и оправдывать любые военные авантюры, развязываемые против неудобных для Соединенных Штатов политических режимов. Вспомним о том, что подобная ситуация когда-то привела к власти гитлеровский нацизм, который также нашел свой «образ врага», играя на национальных особенностях немцев.

2. Враг воплощается в конкретной личности.

«Не обязательно заставлять ненавидеть весь народ, — писал Понсонби. — Надо персонифицировать образ врага, показать своему населению, что глава, руководитель «других» — это душевнобольной, свихнувшийся, продажный человек».
Этот принцип действует и в современной войне. Сегодня западная пропаганда вовсю «демонизирует» образы «плохих» политических лидеров: С. Милошевича, С. Хусейна, М. Каддафи, Ф. Кастро и других. Главное — доказать, что «они представляют угрозу для всего цивилизованного мира». Кокаин в апартаментах панамского генерала Норьеги, свергнутого в 1989 году американской военщиной, прошел как доказательство по всем мировым СМИ. Позднее он оказался простым тальком, но это уже никого не волновало. Норьега также обвинялся в рэкете, садизме, сексуальных отклонениях, болезни СПИДОМ. Перед началом второй иракской войны (2003) по телевизионному каналу Fox News американцев информировали о том, что Саддам Хусейн больше всего на свете любит «принимать душ, омываясь кровью своих жертв»...

Когда страна проигрывает войну, многие люди начинают пересматривать свое отношение к национальному лидеру. Во вчерашнем «отце нации» они находят идеального кандидата на роль универсального козла отпущения. «Душу и тело мы отдадим за тебя, Саддам Хусейн!» — в едином порыве скандировали десятки тысяч иракцев перед началом американской агрессии (2003). Через две недели, когда американские войска захватили Багдад, те же самые иракцы с наслаждением жгли портреты Хусейна перед телекамерами, разбивали памятники диктатору с криками «Смерть Саддаму!». Толпа всегда с наслаждением топчет того, кого еще вчера превозносила до небес, — писал Гюстав Лебон.

3. Наши действия мотивируются принципами человеколюбия.

Продолжим цитировать лорда Понсонби: «Следует умалчивать, что в каждой войне в первую очередь преследуются экономические цели, подчеркивая лишь гуманитарные причины. Так это было во времена Первой мировой войны: мы не воевали за контроль над Суэцким каналом или за новые колонии... Ни в коем случае! Мы сражались, руководствуясь принципами высочайшего благородства. В Первую мировую войну это были: «раздавить милитаризм», «защитить малые народы», «подготовить мир к демократии»...
Ну что же, гуманистические принципы и сейчас приводятся в качестве основных причин для любой интервенции. Разумеется, с поправкой на современные реалии: «уничтожить террористические базы», «не допустить распространения оружия массового поражения», «свергнуть кровавый диктаторский режим...», «избавить народ от страданий»...
Западные средства массовой информации, используя очевидную ложь и подтасовки фактов, заранее «оправдали» вторжения на Гренаду (1983), в Панаму (1989), в Сомали (1993), в Югославию (1999)... Агрессия на Гренаду оправдывалась слухами о террористических базах, якобы находившихся на острове. Это оказалось чистой выдумкой . Официальной целью интервенции США в Панаму был только захват президента-наркоторговца Норьеги. Тот факт, что в результате варварской бомбардировки столицы погибло более 2000 человек, был полностью проигнорирован западными СМИ. «Миротворческая операция» в Сомали поводилась под предлогом оказания гуманитарной помощи населению, страдающему от гражданской войны . О том, что 4 крупнейшие нефтяные компании США перед тем скупили половину всех нефтеносных районов страны и требовали от Белого Дома любым способом «навести порядок», до сих пор скромно умалчивается. В случае с Югославией сербов обвиняли в совершении геноцида в Боснии и Косово. Согласно докладам ООН геноцид, в большинстве своем, осуществляли мусульманские националисты. НАТО было уличено в очевидной лжи.

4. Действия врага отличаются особой жестокостью и вызывают ужас.

«Нужно максимально оперативно распространять сведения о жестокостях, совершенных противником, разъясняя, что именно ему свойственны подобные поступки». Мы сами или наш народ всегда невинны, а вот наши враги — звери и садисты. В действительности, все армии мира на войне действуют с жестокостью. Но принцип военной пропаганды состоит в том, чтобы доказать, что именно у другой армии жестокость является обычным делом, тогда как у «нас» она — «вынужденная необходимость» или «досадная случайность».

Во время первой мировой войны британская пропаганда распространяла легенды о зверствах немецких солдат по отношению к бельгийским младенцам, ибо на самом деле было мало фактов жестокости и недоставало «горючего» для разжигания ненависти к врагу. Чтобы навязать общественному мнению войну в Персидском заливе (1991), информационное агентство Hill & Knowlton по заказу американского правительства изобрело легенду о кувейтских младенцах, якобы умерщвленных иракскими солдатами прямо в роддоме . В среднем же, регулярные армейские части с обеих сторон никогда не совершают военных преступлений в тех масштабах, о которых обычно трубит пропаганда противника. Даже во время второй мировой войны, несмотря на жесточайшие военные сражения, зверские поступки в целом ограничивались особой средой — войсками СС и НКВД.
«Во время войны мы унижали японцев, изображали их нелюдями. Это помогало нам оправдывать собственные преступления, в частности, атомную бомбардировку Нагасаки», — напишет после войны Черчилль в своих мемуарах. Возможно, именно это объясняет, почему после окончания войны только очень маленький процент граждан государства-победителя испытывает сочувствие к понесенным другой стороной невинным жертвам.
В конце Второй мировой войны американские самолеты сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Погибло более 150 тыс. мирных жителей, десятки тысяч пострадали от ожогов и радиации. Вскоре после этого события (в 1946 году) был проведен социологический опрос. Он показал, что менее 5% американских граждан осуждали применение ядерного оружия, тогда как около 25% опрошенных были убеждены, что нужно было сбросить еще больше бомб. Почему так много американцев приветствовали бессмысленную смерть и уничтожение невинных жертв? Американские психологи считают, что именно под влиянием военной пропаганды, красочно изображающей жестокость и агрессивность противоположной стороны, большая часть американцев постепенно приняла уничижительные установки по отношению к японцам, поэтому люди легко одобряли факт причинения японцам страданий.

Десятилетия спустя США одержали быструю и сокрушительную победу над Ираком во время войны в Персидском Заливе (1991). Потери американцев были минимальны, и в то же время пострадали десятки тысяч иракцев (по некоторым данным, погибли или получили ранения более 130 тыс. мирных жителей). Как вы думаете, какой процент американцев хотя бы минуту опечалился и пожалел простых граждан Ирака, убитых «во имя торжества демократии»? Правильно, никакой. Соцопросы показали, что граждане США практически не сочувствовали невинно пострадавшим иракцам. Специалисты Hill & Knowlton знали свое дело.
«Значительная часть подобной пропаганды состоит из преднамеренной, сознательной лжи, но отчасти ей присуща та же «искренность», какая обычно характерна для параноидальных обвинений», — писал Эрих Фромм. Эти обвинения всегда имеют функцию самозащиты от разоблачения собственной агрессивности. Они строятся по формуле: это у тебя агрессивные намерения, значит, я не виноват. В психоанализе этот глубинный психологический механизм называется рационализацией.

Нередко этот механизм доходит до абсурда, поскольку своих противников обвиняют в том же самом, что откровенно признают собственной целью, и даже не утруждают себя стремлением прикрыть это противоречие. Во времена Третьего Рейха гитлеровская пропаганда обвиняла коммунистов, евреев и славян в тех же самых вещах, которые сама же провозглашала «законнейшими целями действий немецкого народа» — в стремлении к мировой гегемонии. Сегодня правящие круги США во всеуслышанье заявляют о разработке новейших систем вооружения. Однако те же Соединенные Штаты считают своим долгом всячески препятствовать появлению высокоэффективного оружия у слаборазвитых стран. «Не допустить распространения оружия массового поражения » — один из популярнейших пропагандистских лозунгов . Для его осуществления используются все возможности: от применения «блокирующих технологий» до военной интервенции. Перед началом агрессии в Ирак (2003) печать, радио, телевидение США и Великобритании широко распространяли слухи о наличии у Ирака огромных запасов химического оружия, а также о готовности Саддама Хусейна его применить. Оружие массового поражения, если оно и есть у стран «третьего мира», является лишь песчинкой по сравнению с тем огромным арсеналом, который накопили развитые государства. Но принимать инспекторов ООН, отслеживающих его наличие, США, Израиль, Великобритания, Германия, Франция и Россия вряд ли согласятся...
Успех всех вышеизложенных пропагандистских принципов всегда основывается на одном базовом фундаменте: психологической готовности общества их воспринять. «Хитрые» приемы и методы пропаганды всегда вторичны. Они являются производными от глубинных социально-психологических процессов и массовых настроений, имеющих место в данном социуме. Чтобы пустить побеги, зерна пропаганды должны упасть в благодатный психологический грунт. Другими словами, военная пропаганда особенно эффективна при высокой степени психологической и идеологической готовности населения к войне.

«В первую очередь наслаждаются властью вожди, но и широкие массы отнюдь не лишены такого садистского удовлетворения», — утверждал Эрих Фромм. Власть имущие нередко приучают свой народ наслаждаться превосходством над другими народами и стремиться к мировому господству. Финансово-политические силы, заинтересованные во внешней экспансии, постоянно разжигают такие настроения. Делается это, в частности, путем скрытого или явного культивирования шовинизма. Основные рациональные оправдания таковы: господство «нашей цивилизованной нации» над другими народами осуществляется в интересах этих же народов и интересах мировой культуры в целом; стремление к господству — это лишь защита от агрессивного стремления других к господству над «нами», над «нашим народом».
В этом случае не только непосредственная пропаганда, но и общественные устои в целом, вся система образования, масс-культура (от кинематографа и компьютерных игр со стандартными сюжетами о том, как «наши парни» в очередной раз спасают мир, до соответствующего вентилирования новостей в СМИ) направлены на то, чтобы привить массам убеждение в «нашем» превосходстве над другими государствами и народами. Делается это путем манифестации «нашей» мессианской роли в истории, «нашей» богоизбранности в деле установления «справедливого мирового порядка». Так формируется своеобразная идеологическая база, на основании которой одна страна без всяких на то оснований присваивает себе право диктовать условия всем остальным с позиции грубой силы. Причем такой диктат обычно опирается на полную поддержку и одобрение со стороны большинства населения. Нация начинает стремится к максимизации своего благосостояния за счет использования силового воздействия на окружающих, оправдывает вмешательство во внутренние дела неугодных государств и народов. Экономическая, военная и культурная экспансия при этом прикрывается (рационализируется) гуманистической или патриотической риторикой.

При этом американцы практически отрезаны от всех внешних источников информации, единственным окном в мир для большинства из них являются крайне тенденциозные и нередко цензурованные американские СМИ, в первую очередь телевидение. Лишить противника возможности доступа к широкой аудитории — одна из главных задач пропагандистской войны. Информационное и технологическое могущество Соединенных Штатов в настоящее время делает эту страну практически неуязвимой для какой-либо внешней пропаганды, кроме как пропаганды действием. Грустным примером последней стало 11 сентября 2001 года.
Еще одна распространенная разновидность современного шовинизма — религиозная. Самый наглядный пример — исламский фундаментализм, который сегодня пышным цветом расцветает в мусульманских странах. С одной стороны, он является естественной реакцией народов Востока на агрессивную экспансию западной цивилизации. С другой — он насаждается искусственно, скрыто или явно культивируется теми исламскими политическими элитами, которые под антиколониальными и религиозными лозунгами стремятся занять лидирующее положение в регионе и весомое — в мире.
***
Помимо вышеизложенных, существуют и другие принципы военной пропаганды. Подробно останавливаться на них нецелесообразно, поскольку они хорошо описаны в специальной литературе. Поэтому просто кратко перечислим их.

5. Использовать принцип легитимности.
Всегда нужно действовать от имени народа, ООН, мирового сообщества или всего человечества, хотя считаться с мнением человечества совсем не обязательно. Военная операция США против Саддама Хусейна (2003) называлась «Свобода Ираку», однако никто не спрашивал самих иракцев, хотят ли они свободу, принесенную на крыльях «Томагавков». Развязав войну, США и их союзники, провозгласившие своим принципом установление и развитие демократических институтов во всех странах мира, попросту надругались над основным принципом демократии: уважением к точке зрения большинства. В Австралии большая часть граждан выступала против войны, в Великобритании не поддерживали агрессию против Ирака более 60% населения, в Испании — 80%, в Японии — 90%. Антивоенные настроения разделялись большинством людей и во всех других странах мира, вошедших или не вошедших в проамериканскую коалицию Единственная страна, где идея войны пользовалась популярностью, — сами США. Причины этого были рассмотрены выше. Поэтому было бы несправедливо обвинять американский народ в тупоумии или жесткости.

6. Всегда нужно преувеличивать свои успехи и потери противника.
Во время войны потери в живой силе и технике называют не фактические, а руководствуясь своей выгодой. Изо всех сил создается позитивный имидж «нашей» сильной и подготовленной военной силы, и, соответственно, подчеркивается слабость противоположной стороны. Это необходимо как для деморализации врага, так и для поднятия боевого духа своего населения. Делается это, в частности, всяческим акцентированием в СМИ того, как хорошо подготовлена наша армия, какое мощное и высокоточное у нее вооружение и т.д.

7. Распространять дезинформацию и слухи.
Цели все те же: уменьшить боевой дух и желание сражаться у противоположной стороны, ослабить и деморализовать вражеское население. Другие задачи: подрыв международного авторитета государства, его сотрудничества с другими странами, провокация конфликтов, разжигание недоверия, подозрительности, обострение политической борьбы, отторжение руководство противника от его населения, провоцирование репрессий против оппозиции и др.
Основную роль в распространении дезинформации и слухов в современной войне играют масс-медиа. Готовятся специальные статьи, интервью, «горячие новости», документальные фильмы и прочий фактаж, который целенаправленно разносится СМИ под видом объективного и непредвзятого освещения событий.
8. Использовать «черную» пропаганду.
Более выгодным, чем ведение военной пропаганды из внешнего источника, является введение информации якобы от внутреннего источника (т.н. «черная» пропаганда). Население страны нередко воспринимает пропаганду противника с большим предубеждением. Чтобы вызвать доверие, пропагандистский источник должен прикинуться «своим». «За несколько месяцев до вторжения немецких войск во Францию (1940) пропагандисты Геббельса стали активно использовать так называемые «черные» передатчики, которые выдавали себя за французские радиостанции. Они распространяли всевозможные слухи, подвергали ожесточенной критике правительство Франции, сеяли неуверенность и панические настроения среди населения и военнослужащих. В результате к моменту решительного наступления немецких войск моральный дух личного состава французской армии оказался настолько подорван, что она была не в состоянии оказать серьезное сопротивление оккупантам». [Крысько, 1999]. Во время войны в Персидском заливе американскими пропагандистами специально было создано радио «Голос свободного Ирака», которое вещало якобы от имени иракской оппозиции, выступающей против диктатуры Саддама Хусейна.