Лингвист гимназия. Лингвистические школы
Разные национальные языковедческие школы формировались в несходных контекстах общенаучных и практических ситуаций и неодинаково относятся к взаимодействию с такими науками, как философия, гносеология, теология, логика, риторика, поэтика, филология, литературоведение, история, эстетика, психология, биология, антропология, этнология, история, социология, культурология, этнография, медицина, математика, семиотика, теория коммуникации, кибернетика, информатика, лингводидактика, переводоведение и т.п.
Поэтому специалисту в области той или иной частной лингвистики (языкознания немецкого, английского, французского, русского, польского, болгарского, арабского, индийского, китайского, японского и т.д.) приходится нелегко, если язык специальности для него не является родным и — в особенности — если сам он был воспитан в русле отечественной лингвистической, общенаучной и культурной традиции. Достаточно, например, сравнить распространённые, с одной стороны, в России и, с другой стороны, в Германии (или Франции, или США и т.д.) классификации грамматических явлений (скажем, частей речи) или трактовки соотношения слова и морфемы. Речь в данном случае идёт о достаточно близких типологически языках и научных традициях, но тем не менее различия между двумя соответствующими национальными традициями вполне ощутимы.
Есть и сходные моменты в зарождении и развитии лингвистического знания в разных этнокультурных контекстах. Во многих национальных лингвистических традициях и школах обсуждались и продолжают обсуждаться так называемые вечные проблемы, относящиеся к философии (точнее, к онтологии) языка (происхождение языка, его сущность, взаимоотношение языка и мышления, взаимосвязь языковых средств выражения и содержания, природный или конвенциональный характер связи слова и вещи, сходства и различия между человеческим языком и “языками” животных). В лингвистических школах Востока нередко высказывались конкретные грамматические и фонологические идеи, предвосхищавшие достижения европейской и американской лингвистической мысли 20 в.
Сопоставление разных лингвистических традиций представляет собой одну из важнейших задач истории языкознания. Предлагаемый вниманию читателей курс как раз и ориентирован на то, чтобы охарактеризовать в очерках по истории языкознания в разных странах и в разных культурных ареалах совпадающее и специфическое в каждой из описанных традиций научного изучения языка.
Интересны вопросы складывания и развития лингвистического знания в странах Восточного мира. Оно меньше знакомо европейскому читателю, но накопленный здесь языковедческий опыт может быть весьма поучителен для европейских лингвистов.
Необходимо освещение лингвистических практик в древних государствах Восточного Присредиземноморья (Ближнего Востока), где появились и быстро эволюционировали древнейшие системы письма и где сложилось алфавитное письмо финикийцев, распространение которого сыграло огромную роль в развитии культур многих стран на Востоке, Юге и Западе, но где так и не сформировалась собственная целостная грамматическая теория.
Выделяют три ведущие восточные языковедческие традиции, оказавшиеся наиболее устойчивыми (китайская и индийская, сформировавшиеся в глубокой древности, и появившаяся в средневековый период арабская). Они послужили исходным базисом для создания своих традиций в большом ряде восточных стран, а в некоторых случаях воздействовали также и на языкознание Европы.
Интересны и западные лингвистические школы. Здесь, в западном мире, обнаруживается своеобразное, характерное для Средневековья (да и для нашего времени тоже) противопоставление своего Запада и своего Востока как двух во многом не схожих культурных ареалов. В виду имеются, во-первых, сложившийся на основе римско-латинской культуры мир, который иногда называют условно Romania и Germania и к которому может быть отнесена также Slavia Latina, и, во-вторых, мир, который сформировался на основе греко-византийской культуры и в котором особо выделяется мир, известный под именем Slavia Orthodoxa.
Противопоставление этих двух культурных ареалов нашло отражение в концептуальном и методологическом различии языковедческих традиций Запада и Востока Европы. К восточноевропейскому миру (не в географическом, а в культуроведческом плане) относятся также Армения и Грузия, в которых языкознание начинало формироваться под греко-византийским влиянием (вместе с принятием христианства в его восточном варианте).
Наша отечественная наука о языке, восходящая в своих истоках к греко-византийскому наследству и вместе с тем нередко контактировавшая с языкознанием западноевропейским, взявшая у последнего немало идей, вместе с тем в целом ряде моментов заметно отличается от него. Она накопила много собственных ценных идей в области фонетики, фонологии, морфемики, морфонологии, словообразования, морфологии, синтаксиса, лексикологии, фразеологии, семантики, прагматики, стилистики, лингвистики текста, прикладной лингвистики, психолингвистики, социолингвистики и т.д. В ней на базе исследований главным образом по русскому языку сложилась своя национальная парадигма описания языка, определяющая принципы построения описаний других языков, прежде всего русского языка и языков других народов Российской Федерации (а раньше СССР), а также языков зарубежных стран.
Отечественная германистика, романистика и т.п. нередко строятся на основе этой модели, что их делает отчасти не похожими на германистику в Германии или романистику во Франции. Очевидно, что наш преподаватель теоретических дисциплин (грамматика, фонетика, лексикология и пр.), готовящий специалистов по немецкому, английскому, французскому и др. иностранным языкам, не может не принимать во внимание эти концептуальные и методологические расхождения.
И вместе с тем отечественное языкознание во всё большей степени втягивается в процесс планетарной интеграции лингвистической науки, становясь всё заметнее частью мирового языкознания.
И.П. Сусов. История языкознания — Тверь, 1999 г.
Московская лингвистическая школа, «формальная» лингвистическая школа - направление, сложившееся в результате научной деятельности Фортунатова в Московском университете в 1876-1902, занимавшее центральное положение в отечественном языкознании и оказавшее существенное влияние на развитие отечественного и европейского языкознания .
М. л. ш. называют «формальной », так как она подчеркивала необходимость поиска собственно лингвистических «формальных» критериев при исследовании языка.
Филипп Федорович Фортунатов (1848–1914) хотя публиковался относительно мало, и притом на практически неизвестном в Европе русском языке, знали и признали за рубежом его труды еще при жизни. Активная научная деятельность Фортунатова продолжалась около четверти века и была связана с Московским университетом, где он возглавлял кафедру индоевропейских языков.
Ученый считал необходимым изучать современные языки не только по отношению к праязыку, но и самостоятельное развитие каждого из них, причем всякий современный индоевропейский язык рассматривается как один из возможных вариантов развития праязыка, и не конечный результат такого развития, а лишь как промежуточную стадию между предыдущим и будущим, которое должно поступить в последующем его существовании.
Фортунатов уделял внимание социальной стороне языка, отмечая, что «язык имеет историю; но эту историю язык имеет в обществе. Таким образом, исследование человеческого языка в его истории входит как составная часть в науку о жизни общественных союзов». Отмечал он также, что помимо сравнения языков в генеалогическом отношении «факты различных языков должны быть сравниваемы и по отношению к тем сходствам и различиям, которые зависят от действия сходных и различных условий». Таким образом, Фортунатов, наряду с собственно компаративистикой, отмечал и необходимость типологического изучения языков, предложив, в частности, собственную морфологическую классификацию. По его мнению, все языки мира можно разделить на следующие группы:
1) Агглютинативные языки, где основа и аффикс остаются по своему значению отдельными. В языках этого типа флексия «не представляет необходимой принадлежности форм слов». Примером языков этой группы могут служить урало-алтайские языки.
2) Флективно-агглютинативные языки, в которых основы слов имеют «формы, образуемые флексиями основ», причем отношения между основой и аффиксом аналогичны языкам агглютинативным. Сюда относятся семитские языки.
3) Флективные языки, «представляющие флексию основ в сочетании основ с аффиксами. К ним принадлежат индоевропейские языки».
4) Корневые языки , где вообще не существует форм слов, образуемых аффиксами (китайский, сиамский и т. п.).
5) Полисинтетические языки, по образованию форм отдельных слов относящиеся к агглютинативным, но обладающие формами, которые образуют слова-предложения. К ним принадлежат языки американских индейцев.
Наиболее оригинальным аспектом концепции Фортунатова стало его учение о форме слова. Подразделяя все слова на полные (обозначающие предметы мысли и образующие либо части предложения, либо целые предложения), частичные (служебные) и междометия и указывая, что полные слова могут иметь форму, ученый дает последней следующее определение: «Формой отдельных слов называется способность слов выделять для сознания говорящих формальную и основную принадлежность слова». Формальной будет являться та принадлежность, которая видоизменяет значение основной, т. е. аффикс.
Основной предпосылкой существования формы, по Фортунатову, является ее соотносительность с другими формами. Так, например, в русском языке слово несу обладает формой, поскольку, с одной стороны, в ней можно выделить формальную принадлежность – у, общую со словами веду, беру и т. п., а с другой стороны – основу нес, данную в других словах с другими формальными принадлежностями (нес-ешь, нес-ет и т. п.).
При этом оговаривается, что формальные принадлежности могут быть не только положительными, т. е. материально выраженными , но и отрицательными, т. е. «самое отсутствие в слове какой бы то ни было положительной формальной принадлежности может само сознаваться говорящими как формальная принадлежность этого слова в известной форме по отношению к другой форме или другим формам: например, слово дом воспринимается как форма именительного падежа благодаря противопоставлению формам других падежей: дом-а, дом-у и т. д.
Само по себе наличие формы у отдельных полных слов не является необходимым для языка как такового, хотя она и присуща подавляющему большинству языков. Сами формы подразделяются – в зависимости от того, являются ли они знаками отдельных предметов мысли или обозначают отношения в предложении – на формы словообразования и формы словоизменения.
Исходя из основных положений своей концепции, Фортунатов определяет грамматику как учение о форме, подразделяя ее на морфологию , изучающую формы слов в их отношении между собой, и синтаксис , предметом которого будут формы отдельных слов по отношению к их употреблению в словосочетаниях, а также формы самих словосочетаний.
Фортунатов предложил классификацию частей речи, основанную на строго формальных критериях (сам он разрабатывал ее применительно к индоевропейскому языку, уже в начале XX в. она стала широко использоваться в грамматиках русского языка. Согласно ей выделяются слова с формами словоизменения и без них . Слова с формами подразделяются на склоняемые (существительные), спрягаемые (глаголы) и склоняемые с согласованием в роде (прилагательные). Среди вторых различают слова, имеющие формы словообразования и слова, их не имеющие.
Таким образом, личные местоимения 1-го и 2-го лица оказываются в одной из групп имен существительных, причастия и порядковые числительные – прилагательных, несклоняемые существительные, инфинитив, деепричастия попадают в группу слов, не имеющих форм словоизменения. Этот «разнобой» сильно затруднил школьное преподавание, что и послужило причиной отказа от «формальной классификации» в 30-х гг.
Что касается синтаксиса, то здесь Фортунатов выдвигал на первый план понятие словосочетания, определяя его как «то целое по значению, которое образуется сочетанием одного полного слова с другим полным словом, которое может быть выражением целого психологического суждения или его части».
Те словосочетания, в которых составляющие его части – грамматические (птица летит), являются грамматическими словосочетаниями .
Словосочетания же типа сегодня мороз, в которых не обозначено формами языка отношение одного предмета к другому, Фортунатов называет неграмматическими . Словосочетание, включающее грамматическое подлежащее и грамматическое сказуемое, является законченным и образует грамматическое предложение.
Теория Фортунатова о форме слова как результате сходства и различия их «формальной принадлежности» положила начало разграничению форм словоизменения и словообразования, строгому разграничению внешней и внутренней формы (значения и его формального выражения) в учении о грамматических категориях и разрядах слов, в учении о частях речи. Всё это легло в основу современной морфологии, оформившейся в самостоятельную научную дисциплину усилиями учёных фортунатовского направления (Шахматов, Дурново, С. О. Карцевский, Г. О. Винокур, В. В. Виноградов и другие). До Фортунатова этот раздел грамматики назывался «этимологией», границы между современным и историческим словопроизводством, между морфологией и собственно этимологией были зыбкими.
Идеи и методы лингвистической науки, разработанные Фортунатовым и его школой, будучи апробированными на материале русского и славянских языков, были перенесены в финно-угроведение (Д. В. Бубрих и другие), тюркологию (Н. К. Дмитриев и другие), кавказоведение (Н. Ф. Яковлев и другие), германистику (А. И. Смирницкий и другие).
Противники часто упрекали лингвистов фортунатовской школы в «формализме», а сами ее представители признавали приоритет формы при лингвистическом анализе. Они стремились опираться на те признаки, которые не требуют обращения к интуиции и интроспекции. Примером расхождения позиций двух школ могут служить споры по вопросу о частях речи. Если для Шербы (ленинградская школа) части речи – прежде всего семантические классы, имеющие основу в психике носителей языка, то для представителей московской формальной школы – это классы слов, выделяемые по формальным, морфологическим признакам: склонению для имен, спряжению для глаголов и т.д.).
Среди многочисленных учеников Фортунатова, составлявших Московскую лингвистическую школу, особое место занимает Алексей Александрович Шахматов (1864–1920), сферой деятельности которого стала русистика, в первую очередь – изучение истории русского языка, его происхождения в связи с историей русского народа.
В труде А. А. Шахматова "Очерк древнейшего периода истории русского языка" (1915 г.) прослеживается история изучения звуков русского языка с древнейших эпох и до настоящего времени. Особого внимания заслуживает его попытка восстановления первой (Несторовской) русской летописи. Его "Введение в курс истории русского языка" (1916 г.) является попыткой восстановления по истории языка истории народа.
А. А. Шахматов отрицал реальное существование языка коллектива и подчеркивал его индивидуальную сущность. А. А. Шахматов исследовал и русские диалекты. Ученый создал описание и классификацию русского простого предложения. Он одним из первых применил в "Синтаксисе русского языка" (1925) дескриптивный метод в современной научной грамматике.
Проблемами семасиологии (раздел языкознания, занимающийся лексической семантикой, т. е. значениями слов и словосочетаний, которые используются для называния, номинации отдельных предметов и явлений действительности) много занимался Михаил Михайлович Покровский (1869–1942), применивший принципы компаративистики при изучении классических языков (латынь, древнегреческий, санскрит).
Он отмечал воздействие на язык двух основных факторов: культурно-исторического и психологического, разрабатывая учение о так называемой семасиологической ассоциации . Согласно Покровскому, в языке имеется масса значений, которые может приобретать слово, относящееся к определенному словообразовательному типу, причем и у других слов, относящихся к этому типу, могут развиваться сходные значения (так обстоит дело, например, с отглагольными существительными в латинском языке).
Углубляя учение Фортунатова об «общественных союзах» как социальном субстрате языкового дробления либо схождения, Н. С. Трубецкой ввел разграничение двух типов языковых групп: языковые семьи - результат общности происхождения, родства, дивергенции (расщепления, распада) некогда единого языка-предка, характеризуются унаследованной общностью, и языковые союзы - результат конвергенции (схождения, сближения) самостоятельных языковых систем, характеризуются приобретённой общностью языковых явлений.
Развивая идеи Фортунатова, его ученики добились выдающихся успехов в области реконструкции праславянского языка (Поржезинский, Миккола, Белич, Кульбакин) и древнерусского языка (Шахматов, Дурново).
Ученики Фортунатова заложили основы праславянской акцентологии (Шахматов, М. Г. Долобко, Кульбакин, ван Вейк), морфологии (Поржезинский, Г. К. Ульянов, Ляпунов) и лексикологии (этимологический словарь Бернекера).
Учение Фортунатова о форме словосочетания и способах связи между его членами легло в основу синтаксиса, теоретические основы которого разрабатывались Шахматовым, Пешковским, М. Н. Петерсоном и другими на материале русского языка .
Сосредоточив усилия на историческом аспекте изучения языков, главным образом славянских, М. л. ш., строго разграничивая диахронию и синхронию, постепенно обращалась к проблемам синхронии (рассмотрение состояния языка как установившейся системы в определенный момент времени).
Учёные фортунатовского направления занимались теорией и практикой нормализации и демократизации литературного языка . Фортунатов и Шахматов руководили подготовкой реформы русского правописания (1918). В 1889 Фортунатов сформулировал задачу и наметил пути сближения школьной и научной грамматики с целью совершенствования преподавания родного (русского) языка в школе, что было осуществлено его учениками и последователями его идей.
Фортунатов создал целостную систему лингвистического образования, введя в практику вузовского преподавания теоретические курсы общего и сравнительного языкознания, спецкурсы по санскриту, готскому и литовскому языкам. Его последователи создали ряд оригинальных пособий по введению в языковедение (Томсон, Поржезинский, Ушаков, А. А. Реформатский). Уточнение предмета языкознания и его отдельных разделов привело к разграничению фонетики и фонологии (Трубецкой), сравнительной грамматики славянских языков и грамматики общеславянского (праславянского) языка (Поржезинский, Миккола и другие).
Дмитрий Николаевич Ушаков (1873 - 1942) занимался фонетикой, лексикой, диалектологией, орфографией, орфоэпией. Он написал ряд учебников по русскому языку, опубликовал книгу «Русская орфография » и «Орфографический словарь » (совместно с С.Е.Крючковым). Вместе с Николаем Николаевичем Дурново и Николаем Николаевичем Соколовым Д.Н.Ушаков создал «Диалектологическую карту русского языка в Европе» (1914). Он способствовал введению русской диалектологии в программы высших учебных заведений России, разработал классификацию русских говоров и заложил основы методики сбора диалектных материалов. Более всего он известен как автор четырёхтомного Толкового словаря русского языка (1935 - 1940), где отразилось состояние русского литературного языка от А.С.Пушкина до М.Горького.
2) Николай Николаевич Дурново.
Член-корреспондент АН СССР Николай Николаевич Дурново (1876 - 1937) был специалистом по истории славянских языков. Он написал около 200 научных работ, преподавал в Московском университете. Дурново занимался грамматикой и общей теорией языка, создал первый «Грамматический словарь » (1924).
Дурново утверждал, что история языка «не наука об отдельных сепаратных изменениях в языке, а наука об изменении самого языка как системы». Он изучал старославянские и древнерусские памятники, и свои наблюдения над древними языками изложил в книге «Введение в историю русского языка» (1927). Н.Н. Дурново был репрессирован и погиб в 1937 г.
3) Михаил Николаевич Петерсон .
Михаил Николаевич Петерсон (1885 - 1962) был специалистом в области сравнительно-исторической грамматики индоевропейских языков, общего языкознания, грамматики русского языка. Многие годы он преподавал в Московском университете, обучая студентов санскриту, литовскому, французскому языкам. Читал курсы общего языкознания, введения в языкознание.
В истории лингвистики он более всего известен работами «Очерк синтаксиса русского языка » (1923) и «Русский язык » (1925). В них Петерсон последовательно
применяет формальный принцип классификации языковых явлений, предложенный Фортунатовым. Он строго придерживался разграничения синхронии и диахронии, учитывал системность языка и применял статистические подсчёты для доказательства продуктивности тех или иных конструкций.
М.Н. Петерсон создал оригинальное синтаксическое учение. Единицей синтаксиса он считал словосочетание, а сам синтаксис рассматривал как учение о формах словосочетаний и их функциях. Он выделял типы словосочетаний на основе форм словоизменения компонентов и на учёте служебных слов, выполняющих роль «сцепки» в словосочетании. Это была сугубо формальная классификация, и часто в один тип попадали очень разнородные языковые факты.
Так, к разряду словосочетаний, в которых отношение между словами выражено родовыми окончаниями, отнесены «Время летело»; «Маша остолбенела»; «Она высока и стройна». Петерсон отказывался рассматривать предложение как один из видов словосочетаний, на чём настаивал Ф.Ф.Фортунатов. Но он абсолютно не принимал и логического определения «Предложения есть выражение логического суждения». Критические высказывания Петерсона способствовали развитию синтаксиса.
4) Александр Матвеевич Пешковский.
Александр Матвеевич Пешковский (1878 - 1933) сначала учился на естественном отделении Московского университета. После исключения из университета за участие в революционных выступлениях студентов он стал заниматься филологией.
Он восемь лет работал учителем в московских гимназиях и каждую свою книгу писал так, как будто вёл диалог не только с учёными, но и с учениками. В его работах всегда слышится особая «учительская интонация».
Самая значительная работа Пешковского - «Русский синтаксис в научном освещении », опубликованная в 1914 г. Она предназначалась для школьников и школьных учителей. В то время школьная грамматика полностью находилась под влиянием Ф.И.Буслаева, чьи идеи часто упрощались и вульгаризировались. Части речи выделялись только на основании вещественных значений слов, предложение рассматривалось как мысль, выраженная словами; не проводилось чёткой границы между устной и письменной речью, между историей языковых явлений и их современным состоянием. В научной и педагогической среде книгу встретили чрезвычайно доброжелательно.
За два года до выхода в свет «Курса общей лингвистики» Ф. де Соссюра Пешковский представил синхронное описание грамматической системы русского языка и при этом попытался через грамматику показать «духовную сущность языка». A.M. Пешковский показал, что лексические и формальные значения в слове тесно переплетаются. Основными единицами грамматики Пешковский считает слово и словосочетание. Так же, как Ф.Ф.Фортунатов, он полагает, что предметом изучения морфологии должны быть формы слов, а предметом изучения синтаксиса - формы словосочетаний. Предложение он выводит из понятия словосочетания. Отказавшись от трактовки предложения как выражения логического или психологического суждения, Пешковский считает основным признаком предложения сказуемость, нередко ставя знак равенства между глаголом и сказуемым. Предложения Пешковский понимает как «словосочетания, имеющие в своём составе сказуемое, или указывающие своим формальным составом на опущенное сказуемое, или, наконец, состоящие из одного сказуемого». Однословные предложения он считает особым типом словосочетаний.
В отличие от схематичных построений Соссюра и структуралистов, Пешковский представляет грамматическую систему языка как живую, полнокровную, с «огромным количеством переходных ступеней», как структуру, множеством нитей связанную с лексической системой.
A.M.Пешковский стремился повысить уровень преподавания русского языка в средних и высших учебных заведениях, поэтому написал немало работ методического характера и несколько учебников. Он стремился защитить русский литературный язык от засорения вульгаризмами и диалектизмами, от грамматических и орфоэпических ошибок. В работе «Объективная и нормативная точки зрения на язык» (1923) он проводит чёткое разграничение между нормированным литературным языком и обыденной речью.
Лингвистику Пешковский относил не к гуманитарным, а к естественным наукам, так как она должна быть «объективно-познавательной». Для лингвиста, считает Пешковский, нет в процессе изучения «правильного» и «неправильного» в языке, «красивого» и «некрасивого», «удачного» и «неудачного».
Старшее поколение Московской лингвистической школы активно сотрудничало с Московской диалектологической комиссией, которая разрабатывала программы для изучения говоров, организовала диалектологические экспедиции, занималась созданием диалектологических карт, обсуждала проблемы диалектологии и лингвистической географии.
Ко второму поколению Московской лингвистической школы относятся Григорий Осипович Винокур, Н.Ф. Яковлев, П.С. Кузнецов, Р.И. Аванесов, А.А. Реформатский, В.Н.Сидоров. Они преподавали в вузах Москвы и посещали заседания Московской диалектологической комиссии.
1) Григорий Осипович Винокур (1896 - 1947) учился в Московском университете вместе с Р.О.Якобсоном. Долгие годы он возглавлял кафедру русского языка и поддерживал связи с Пражским лингвистическим кружком. Именно Г.О.Винокур первым сделал доклад о только что вышедшем «Курсе общей лингвистики» Соссюра, способствовал распространению структурализма.
![]() |
Особенно близким для него было учение пражских структуралистов о функциональных стилях. Винокур разработал нормативную стилистику, вместе с В.В.Виноградовым создал историческую стилистику. Свои взгляды на стили языка и стили художественной литературы Г.О.Винокур изложил в книге «Русский язык. Исторический очерк » (1945), а общетеоретические взгляды отразил в статье «О задачах истории языка » (1941).
Винокур выступал против жёсткого соссюрианского противопоставления синхронического и диахронического изучения языка. Системность языка он видел не только в его современном, но и в прошлом состоянии. Он критиковал компаративистов за то, что они занимались судьбой изолированных элементов языка, «а не всего языкового строя в целом».
Винокур был блестящим переводчиком, журналистом, редактором, литературным критиком. Со студенческих лет он делал доклады на заседаниях Московской диалектологической комиссии, в Московском лингвистическом кружке, печатался в сборниках футуристов, в журналах ЛЕФа. Он создал для студентов курс «Введение в изучение филологических наук», где называл филологию содружеством наук, имеющих общую заботу - чтение и истолкование текста. Толкуя текст, филолог должен безупречно знать язык, глубоко постичь культуру и литературные пристрастия той эпохи, в которую появился текст. Винокур анализировал тексты и подготовил издание собрания сочинений А.С.Пушкина, разработал программу «Словаря языка Пушкина» (словарь вышел уже после его смерти).
В историю языкознания Г.О.Винокур вошел как основатель науки о словообразовании. В исследованиях «Глагол или имя » (1928), «О некоторых явлениях словообразования в русской технической терминологии » (1939) и «Заметки по русскому словообразованию » (1946) он изложил принципы разграничения этимологического и словообразовательного анализа, разработал приёмы различения формообразования и словообразования, усовершенствовал терминологический аппарат морфемики.
2) Николай Феофанович Яковлев (1892 - 1974) был кавказоведом и специалистом по теоретической и прикладной лингвистике. Он закончил славяно-русское отделение историко-филологического факультета Московского университета, где дружил с Н.С.Трубецким и с Р.О.Якобсоном. Судьба Н.Ф.Яковлева во многом напоминает судьбу Е.Д.Поливанова. Он тоже с воодушевлением принял Октябрьскую революцию, активно участвовал в языковом строительстве.
Начинал Н.Ф.Яковлев как этнограф и фольклорист, ездил в экспедиции по губерниям и отчитывался в Московской диалектологической комиссии. С 1920 г. начались регулярные этнолингвистические экспедиции в Кабарду, Абхазию, Чечено-Ингушетию, Дагестан, Адыгею. По материалам, собранным на Северном Кавказе, Н.Ф.Яковлев написал свыше 80 работ, в том числе 15 книг. В 1923 г. была опубликована его работа «Таблицы фонетики кабардинского языка », в которой за несколько лет до Н.С.Трубецкого и Р.О.Якобсона излагается новое учение о фонеме. На основе этого учения были созданы алфавиты для бесписьменных народов Кавказа. Н.Ф.Яковлева избрали председателем Технографической комиссии Всесоюзного центрального комитета нового алфавита, которая работала с 1925 по 1937 год.
Фонологическая концепция Н.Ф.Яковлева наиболее полно изложена в статье «Математическая формула построения алфавита » (1928). Яковлев хотел разработать надёжную научную «формулу» для создания алфавитов. Количество реально произносимых звуков намного больше того количества звуков, которые могут различить говорящие. А именно это небольшое количество звуков и важно для создания практической письменности. Не случайно попытка Н.Я. Марра внедрить изобретённую им азбуку из 80 знаков потерпела неудачу.
Н.Ф.Яковлев пишет, что в каждом языке существует строго ограниченное количество фонем. Он называет фонемами «те звуковые отличия, которые выделяются в речи как её кратчайшие звуковые моменты в отношении к различению значимых элементов языка». Это определение фонемы очень похоже на определение, данное Н.С.Трубецким спустя десять лет. Оно сыграло большую роль в языковом строительстве.
Научной основой для создания алфавита должна быть структурная фонология. Древние составители азбук интуитивно определяли количество фонем в языке и для каждой фонемы изобретали особую букву. Структурная фонология устанавливает количество букв не интуитивно, а по формуле:
А = С + Г - (± С " ± Г ") + 1,
где А - общее число букв; С - число согласных фонем; Г - число гласных фонем; С " - число согласных фонем, противопоставленных по твёрдости-мягкости; Г " - число сочетающихся с ними парных вариантов гласных фонем; 1 - дополнительная буква, например, мягкий знак, необходимая для разграничения твёрдых и мягких фонем не перед гласными.
Эта формула была опробована при создании десятков алфавитов.
Вокруг Н.Ф. Яковлева объединились специалист по кавказским и иранским языкам Лев Иванович Жирков (1885 - 1963), специалист по финно-угорским языкам Дмитрий Владимирович Бубрих (1890 - 1949), специалист по монгольским языкам Николай Николаевич Поппе (1897 - ?), тюркологи Константин Кузьмич Юдахин (1890 - 1975) и Николай Константинович Дмитриев (1898 -1954). Все они были близки к структурализму, увлекались синхронным описанием живых языков, разделяли фонологические взгляды Н.Ф.Яковлева. Под руководством Н.Ф.Яковлева Технографическая комиссия создала для народов, которые пользовались до революции арабской и старомонгольской письменностями, около восьмидесяти алфавитов на латинской основе. В конце 1930-х гг. по указу сверху латинские алфавиты были заменены кириллическими, и в этой работе Н.Ф.Яковлев тоже участвовал.
Фонологическая теория Н.Ф.Яковлева оказалась востребованной не только в языковом строительстве, она оказала существенное влияние на формирование Московской фонологической школы.
Учёные третьего поколения Московской лингвистической школы составили МФШ. Большинство из них работало в Научно-исследовательском институте языкознания в Москве, который был основан в 1931 г. при Наркомпросе и стал на короткое время ведущим научным центром столицы. Этот институт просуществовал недолго и был закрыт по требованию марристов, так как многие его сотрудники входили в организацию «Языко-фронт», выступавшую против марризма.
В Московскую фонологическую школу вошли закончившие МГУ после революции: Рубен Иванович Аванесов (1902 - 1982), Пётр Саввич Кузнецов (1899 - 1963), Александр Александрович Реформатский (1900 - 1978), Владимир Николаевич Сидоров (1903 - 1968), Алексей Михайлович Сухотин (1888 - 1942).
Они преподавали в МГУ или в МГПИ (Московском городском педагогическом институте). Каждый из членов МФШ занимался, помимо фонологии, и другими лингвистическими проблемами.
Так, Р.И.Аванесов внёс большой вклад в становление орфоэпических норм русского литературного языка и в развитие русской диалектологии. В.Н.Сидоров
![]() |
описал один из типов умеренного яканья в диалектологии, исследовал морфологическую систему. П.С.Кузнецов изучал французский, сербохорватский, праславянский языки и суахили, написал цикл книг по истории русского языка и русской диалектологии, в том числе «Историческую грамматику русского языка» (1953). А.А.Реформатский написал вузовский учебник «Введение в языкознание».
Однако самым значительным достижением этой группы учёных было фонологическое учение, которое они противопоставили учению о фонеме Ленинградской фонологической школы.
Московские фонологи опирались на учение о фонеме И.А.Бодуэна де Куртенэ применительно к динамике языка, на труды Н.Ф.Яковлева и С.Н.Трубецкого. При определении фонемного состава языка Московская фонологическая школа последовательно применяет морфемный критерий. В этом состоит главное её отличие от Ленинградской школы. Наиболее чётко фонологическая концепция московских лингвистов была изложена в статье П.С.Кузнецова «Об основных положениях фонологии» (1959).
МФШ исходит из того, что фонемы образуют систему, в которой все элементы связаны между собой различными отношениями. Фонологическая система реализуется в речевом потоке, в котором лингвист наблюдает множество звуков речи. Не все различия между звуками речи значимы для лингвиста и для говорящего человека. Каждая фонема «представляет собой некоторый класс звуков речи».
Достижения МФШ широко используются в графике и орфографии, при создании алфавитов, в транскрипции при изучении диалектов и иностранных языков, в транслитерации при освоении иноязычных слов.
Что такое ЛЛШ
Летняя лингвистическая школа – это научное мероприятие, в котором участвуют дети и взрослые.
В течение 10–12 дней вместе отдыхают, учатся и работают несколько десятков человек и делают это не потому, что у нас обязательное образование (на каникулярные школы оно не распространяется), а потому, что получают от этого удовольствие.
Кто проводит ЛЛШ
Летнюю лингвистическую школу организует НИУ Высшая школа экономики и Московский центр непрерывного математического образования
При поддержке
Как проходит ЛЛШ
Распорядок школы таков. Утром ежедневно читаются две общие лекции, посвященные лингвистике или смежным наукам, например литературоведению или математике. Лекции обязательны для школьников и студентов. Но обычно и сами преподаватели приходят послушать своих коллег. На гостей школы обычно производят впечатление не только потрясающая тишина и сосредоточенное внимание юных слушателей во время лекции, не только вопросы ребят, свидетельствующие об их интересе к предмету лекции, но и аплодисменты, раздающиеся после лекции.
До обеда после лекций - свободное время. После обеда - 3–4 семинара. Обязательным минимумом считается посещение двух семинаров, однако всегда находятся и такие школьники, которые ходят на все занятия без исключения. Что интересно, энтузиазм участников не угасает до последнего дня. Они не просто посещают семинары, но и принимают в них самое активное участие.
Каждый день после ужина проводятся различные языковые, литературные, интеллектуальные игры и конкурсы. Уже традиционными стали лингвистическая олимпиада и «Ярмарка слов» - конкурс лингвистических головоломок (каждый участвует в двух ролях: придумывает свои головоломки и разгадывает чужие), казино «Максим» (интеллектуальные и театральные игры с книжными призами), «Что? Где? Когда?», игра «Литературный маскарад», игры с английским языком, «Интеллектуальный фейерверк».
Кто приезжает на ЛЛШ
Преподавательскому составу ЛЛШ может позавидовать любой университет. Перед ребятами выступают известные ученые, авторы научных монографий, учебников и, что очень важно, популярных книг по лингвистике. Кроме вузовских преподавателей, в Летнюю школу приезжают и учителя московских школ.
Школьники отбираются в основном из победителей Традиционной олимпиады по лингвистике и других городских олимпиад, а также среди участников школьного лингвистического кружка при РГГУ, ВШЭ и МЦНМО. Часто в Летнюю школу приезжают и старшеклассники из других городов России.
Особую роль в ЛЛШ играют студенты. В основном это студенты РГГУ, МГУ и ВШЭ. Студенты не только помогают в организации различных мероприятий, но и вместе со школьниками посещают лекции и семинары. Помимо этого, Летняя школа предоставляет им уникальную возможность в неформальной обстановке пообщаться с профессиональными лингвистами.
Летняя лингвистическая школа дает школьникам очень много: они получают шанс приобщиться к современным достижениям лингвистики, проверить свои способности и склонности, определить свои профессиональные интересы. Многие из них, побывав в Летней школе, впоследствии выбирают в качестве своей специальности именно лингвистику.
Литература
Летняя гуманитарная (лингвистическая) школа. - М.: МИПКРО, 1996. 22 с., илл.
Кронгауз М. А., Муравенко Е. В.
Школа в каникулы // Новый педагогический журнал. 1997. № 3. С-Пб. С. 64–72.
Лингвистика для всех: Зимняя лингвистическая школа - 2004 / Ред.-сост. Е. С. Абелюк, Е. В. Муравенко.
- М.: Деп. Образования г. Москвы, НИИРО, 2004. 256 с.
Лингвистика для всех. Летние лингвистические школы 2005 и 2006 / Ред.-сост. Е. В. Муравенко, О. Ю. Шеманаева.
- М.: МЦНМО, 2008. 440 с.
Лингвистика для всех. Летние лингвистические школы 2007 и 2008 / Ред.-сост. Е. В. Муравенко, А. Ч. Пиперски, О.
Ю. Шеманаева.
- М.: МЦНМО, 2009. 488 с.
Московская лингвистическая школа
Моско́вская лингвисти́ческая шко́ла Формальная школа, московская фортунатовская школа. Сложилась в ходе научной и преподавательской деятельности Ф.Ф. Фортунатова в Московском университете (18761902) и функционировала до середины 1910-х гг. С 1903 организационным центром Московской лингвистической школы фактически стала Московская диалектологическая комиссия. К началу XX в. заняла ведущее место в отечественной науке о языке (общее и сравнительное языкознание, русистика и славистика), оказала существенное влияние на формирование «лингвистического мировоззрения» XX в., основанного на принципах системно-функционального подхода ко всем языковым явлениям и опоре на собственно лингвистические (формальные) критерии в языковедческом анализе. Многочисленные московские ученики и последователи Фортунатова (А.А. Шахматов, А.И. Соболевский, В.К. Поржезинский, А.М. Пешковский, Д.Н. Ушаков, М.М. Покровский, Н.С. Трубецкой, Р.О. Якобсон, Р.И. Аванесов и др.) вместе с их сторонниками из других стран добились выдающихся успехов в реконструкции праславянского и древнерусского языков, в разработке принципов анализа и издания памятников письменности, в изучении современного русского литературного языка и живой народной речи. Концепция Московской лингвистической школы продолжала разрабатываться членами Московского лингвистического кружка, московской фонологической школы (возникла в конце 1920-х гг. при участии Аванесова, В.Н. Сидорова, А.А. Реформатского и др.), а также знаменитых Пражского (основан в 1926 по инициативе чешских и московских учёных) и Копенгагенского (1931, основатели ученики и последователи Фортунатова) лингвистических кружков.
В.К. Журавлёв.
Москва. Энциклопедический справочник. - М.: Большая Российская Энциклопедия . 1992 .
Смотреть что такое "Московская лингвистическая школа" в других словарях:
Одно из основных направлений в русском дореволюционном языкознании, созданное в 80 90 х гг. 19 в. Ф. Ф. Фортунатовым. М. л. ш. новый этап в развитии теории грамматики и сравнительно исторического индоевропейского языкознания, так… … Большая советская энциклопедия
Московская фортунатовская школа - (московская лингвистическая школа, «формальная» лингвистическая школа) направление, сложившееся в результате научной и преподавательской деятельности Ф. Ф. Фортунатова в Московском университете в 1876 1902, занимавшее центральное положение в… …
Лингвистическая школа, возникшая в конце 20 х гг. XX в. в Москве в среде учёных, работавших в крупнейших учебных и языковедческих научных центрах столицы. Её основатели Р.И. Аванесов, П.С. Кузнецов, А.А. Реформатский, В.Н. Сидоров и др.… … Москва (энциклопедия)
- (МФШ) одно из направлений в современной фонологии, возникших на основе учения И. А. Бодуэна де Куртенэ о фонеме (наряду с Ленинградской фонологической школой (ЛФШ), основанной Л. В. Щербой). Возникновение школы… … Википедия
Московская фонологическая школа - Московская фонологическая школа направление в исследовании звукового уровня языка. М. ф. ш. возникла в конце 1920‑х гг. Её основатели Р. И. Аванесов, П. С. Кузнецов, А. А. Реформатский, В. Н. Сидоров, А. М. Сухотин и их единомышленники … … Лингвистический энциклопедический словарь
Казанская лингвистическая школа направление в языкознании, к которому принадлежали И. А. Бодуэн де Куртенэ, его ученики Н. В. Крушевский (как и Бодуэн, он может быть назван русско польским учёным) и… … Википедия
Пражская лингвистическая школа - Пражская лингвистическая школа одно из основных направлений структурной лингвистики. Центром деятельности П. л. ш. был Пражский лингвистический кружок (создан в 1926, организационно распался в начале 50‑х гг.). Творческий расцвет относится к… … Лингвистический энциклопедический словарь
Фреска Рафаэля «Афинская школа» У этого термина существуют и другие значения, см. Школа (значения). Школа, в анализе развития наук, литературы, искусства и др. областей и … Википедия
- (московская лингвистическая школа, «формальная» лингвистическая школа), направление в отечественном языкознании, сложившееся в результате научной деятельности Ф. Ф. Фортунатова в Московском университете в 1876 1902 (А. А. Шахматов,… … Энциклопедический словарь
Эту страницу предлагается переименовать в Щербовская школа или Ленинградская фонологическая школа. Пояснение причин и обсуждение на странице Википедия:К переименованию/6 января 2012. Возможно, её текущее название не соответствует… … Википедия