Особенности жанра предания. Что такое Предание? Значение и толкование слова predanie, определение термина
Что такое Предание? Значение и толкование слова predanie, определение термина
1) Предание - - жанр фольклора: устный рассказ, который содержит сведения об исторических лицах, событиях, местностях, передающийся из поколения в поколение. Нередко возникнув из рассказа очевидца, подвергается при передаче вольной поэтической интерпретации. Сродни легенде.
2) Предание - -человеческое учение и заповеди старцев (Мф 15.2,3,6; Мк 7.3,5,8,9,13; Гал 1.14; Кол 2.8), а также истинное учение, переданное Апостолами (1Кор 11.2; 2Фес 2.15; 3.6). В Писании упоминаются некоторые временные обычаи (Руф 4.7; Ин 18.39). Но обычаи могут стать стойкой традицией (Деян 6.14; 16.21). Поддержанные старцами, ушедшими поколениями, они становятся человеческими заповедями и целыми учениями (Мк 7.7), которые кажутся истинными и которые очень трудно преодолеть. Также происходит и в любой религиозной организации, например, церкви. Есть очень много установлений, привычек, понятий, истинность которых более чем сомнительна, но которые ради инерции масс, не только не отвергаются, но напротив, при всяком удобном случае подновляются и подкрепляются теми, кто должен был бы стоять на страже истины (см. например, рождество). Думать по привычке и говорить штампами, выдавая это за «учение церкви» (есть и такое), оказывается легче (да и выгоднее!), чем вновь осмысливать и стараться принимать чистым, неперетолкованным слово Божие. (См. церковь)
3) Предание - - изустный рассказ о каком либо событии, хранящийся в народе из поколения в поколение; однажды записанное, П. может служить существенным вкладом в отечественную историю.
Предание
Жанр фольклора: устный рассказ, который содержит сведения об исторических лицах, событиях, местностях, передающийся из поколения в поколение. Нередко возникнув из рассказа очевидца, подвергается при передаче вольной поэтической интерпретации. Сродни легенде.
Человеческое учение и заповеди старцев (Мф 15.2,3,6; Мк 7.3,5,8,9,13; Гал 1.14; Кол 2.8), а также истинное учение, переданное Апостолами (1Кор 11.2; 2Фес 2.15; 3.6). В Писании упоминаются некоторые временные обычаи (Руф 4.7; Ин 18.39). Но обычаи могут стать стойкой традицией (Деян 6.14; 16.21). Поддержанные старцами, ушедшими поколениями, они становятся человеческими заповедями и целыми учениями (Мк 7.7), которые кажутся истинными и которые очень трудно преодолеть. Также происходит и в любой религиозной организации, например, церкви. Есть очень много установлений, привычек, понятий, истинность которых более чем сомнительна, но которые ради инерции масс, не только не отвергаются, но напротив, при всяком удобном случае подновляются и подкрепляются теми, кто должен был бы стоять на страже истины (см. например, рождество). Думать по привычке и говорить штампами, выдавая это за «учение церкви» (есть и такое), оказывается легче (да и выгоднее!), чем вновь осмысливать и стараться принимать чистым, неперетолкованным слово Божие. (См. церковь)
Изустный рассказ о каком либо событии, хранящийся в народе из поколения в поколение; однажды записанное, П. может служить существенным вкладом в отечественную историю.
Возможно Вам будет интересно узнать лексическое, прямое или переносное значение этих слов:
Ярославль - город центр Ярославской области (с 1936), на...
Ясак - (тюркское), натуральная подать с народов Поволжья (в 15 ...
Ясельничий - (от ясли ящик для корма скота), придворный...
Ятвяги - древнее литовское племя между pp. Неман и Нарев. ...
Теперь, прежде чем говорить о самом содержании нашего с вами предмета, о духовном смысле православных Таинств, об историческом развитии их чинопоследований, о современном порядке их совершения по Требнику, Служебнику, Архиерейскому чиновнику , необходимо прояснить некоторые очень важные общие понятия. Прежде всего нам следует выяснить самый смысл названия изучаемого предмета - «Литургическое Предание».
Поговорим о термине «Предание». Предание по-гречески звучит как par£dosij (парадосис). Если мы обратимся к апостольским Посланиям, то увидим как бы два понимания церковного предания:
«Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим» (2 Фес. 2, 15). «Завещаем же вам братия, именем Господа нашего Иисуса Христа удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас» (2 Фес. 3, 6). В этих двух отрывках апостол Павел немного по-разному использует этот термин. В первом отрывке он говорит о преданиях во множественном числе, во втором он говорит о единственном Предании. Это выражение позволило православным богословам развить следующую идею: в Церкви есть Предание и предания. Что же такое предания? Это древние обычаи, которые получены со времен апостольских от Христа через апостолов и сохраняются до нашего времени. Это установления, которые не нашли отражения в тексте Священного Писания Нового Завета, но, тем не менее, Церковью сохраняются как для нее важнейшие, значимые, обязательные.
Например, в Библии ничего не говорится о том, что нам следует осенять себя крестным знамением; и, тем не менее, этот обычай существует еще с апостольских времен и неукоснительно соблюдается Церковью. Правда, со временем сама форма того или иного обычая, предания может меняться. Если бы мы попали в Византию во времена святителя Иоанна Златоуста, мы увидели бы, что крестное знамение тогда совершалось иначе, чем сегодня. Христиане тогда крестились, знаменуя большим пальцем крест на лбу; сегодня крестное знамение изменилось по форме, но не по сути, потому, что как тогда, так и теперь крестным знамением мы ограждаем себя от силы бесовской, крестным знамением мы как бы подтверждаем нашу готовность сораспяться Христу и свидетельствуем, что мы имеем во Христе нашу жизнь и нашу цель.
Были еще и другие существовавшие издревле в Церкви обычаи, предания: например, обращение во время молитвы на восток (алтари православных храмов обращены на восток), запрет стоять на коленях во время молитвы в воскресные дни. Обо всех этих обычаях мы узнаем от первых веков существования Церкви, нам свидетельствуют о них священномученик Ириней Лионский, священномученик Киприан Карфагенский, святитель Василий Великий, Ориген и другие древние церковные писатели. Это первый смысл понятия Предания - как многих древних преданий, то есть сохраняемых с апостольских времен обычаев.
Преданием также часто называется совокупность церковного учения: догматические истины, наследие Святых Отцов, богослужебные тексты, символы веры и так далее - все то, что для нас с вами особо значимо в деле нашего Спасения, наши ориентиры, маяки на путях соединения со Христом.
Священное Писание также называют одной из составляющих, вернее - одной из форм Священного Предания. Следует заметить, что в старых учебниках догматики вы обнаружите совсем иное утверждение: Священное Писание и Священное Предание два самостоятельных источника христианского учения, Откровения. Мне представляется, что первое определение: Священное Писание является одной из форм Священного Предания - более богословски корректное. Здесь нам нужно иметь в виду вот что. Апостолы составляли свои священные книги на всем протяжении I века бытия Церкви; апостол и евангелист Иоанн Богослов написал свое Евангелие, послания и Апокалипсис в самом конце I века. При этом он записал отнюдь не что-то абсолютно новое, только что им изобретенное, осознанное, понятое. Он лишь записал чернилами то, что в течение нескольких десятилетий уже было драгоценным опытом Церкви, ее достоянием, дарованным ей Христом и изъясненным Духом Святым. Иначе мы бы стали утверждать, что мы, сегодняшние христиане, обладая Евангелием от Иоанна или Апокалипсисом, как важнейшими источниками христианского учения, Откровения, знаем куда больше, чем апостол Иаков или апостол Петр в 40-х годах н. э., то есть ученики Христа, которые этих источников тогда были лишены. Но ведь мы-то с вами знаем о тайне Христа, о путях Спасения отнюдь не больше первых христиан, апостолов. Просто в какой-то момент этот духовный опыт, это Предание, то, что было предано им Христом, и то, что было изъяснено им Духом Святым, - все это они записали и оформили словесно, приложив здесь еще и собственное творческое усилие. В этом-то смысле мы и говорим о Священном Писании как об особой форме Священного Предания, подателем полноты которого - во всех его формах (в догматических определениях Соборов, в содержащихся в литургических текстах богословских истинах и т. д.) - является один и тот же Господь.
Но о Предании мы можем сказать и еще более возвышенно. Святитель Филарет Московский пишет о Предании так: «Истинное и Святое Предание - не только видимая словесная передача учений, правил, постановлений, обрядов, но также и невидимое и действенное сообщение благодати и освящения». То есть Предание - это передача нам не только знаний, не только опыта, но и передача благодати, даров Святого Духа. Понятие «предание» ведь и означает передачу чего-либо, а любая передача подразумевает существование того, кто это «что-то» подает, личность дарителя. В Церкви эта дарующая нам Свое Священное Предание Личность - Сам Бог: действующий в Теле Христовом Святой Дух. Замечательный богослов ХХ века Владимир Николаевич Лосский пишет: «Предание есть жизнь Духа Святого в Церкви, жизнь сообщающая каждому члену тела Христова способность слышать, принимать, познавать истину в присущем ей свете». Таким образом, Предание это не просто передача опыта, передача знаний, и даже не только передача благодати, это еще и даруемая нам способность расслышать, почувствовать эту благодать.
Мы с вами можем по-разному приобщаться к Таинствам; так, мы можем приобщиться к Таинству Евхаристии, но не почувствовать - чтό произошло с нами. И в этом смысле жизнь Духа Святого в Церкви - это еще и источник даруемого нам понимания смысла происходящего с нами в Таинствах, - понимания, которое мы обретаем благодаря действующей в нас благодати.
В древней Церкви перед тем как человек принимал Крещение истекал довольно большой период времени. Человек постепенно проходил подготовительную дисциплину - оглашение. Вы, наверное, помните, что во время Литургии диакон возглашает: «оглашенные изыдите»; речь здесь как раз идет о тех самых «оглашенных» - некрещеных людях, готовивишихся к принятию Крещения. Они сознательно делали свой выбор, желали достичь Спасения, но не сразу принимали Крещение, потому, что им еще нужно было многое узнать и многому научиться. Сегодня такой систематичной общепринятой дисциплины в Церкви практически не существует. Но ведь и сегодня для принятия Крещения взрослому некрещеному человеку все так же необходима серьезная внутренняя подготовка, нужно ощущение своего недостоинства и своей ответственности за те христианские обеты, которые он принимает на себя в крещальной купели. Тем самым оглашение как таковое для вступающих в Церковь по-прежнему очень важно, значимо: просто сегодня изменилась его форма, пути его совершения стали иными, чем в древности. Нельзя взрослому и сознательному человеку прийти в храм и покреститься абы как. Вот надо мне, например, поступить в институт - пойду, покрещусь, может, мне Бог и поможет сдать экзамены; или что-то у меня спина болит, наверно, грехов на ней много - пойду-ка я покрещусь, может, подействует. Вообще в храм приходят немало людей с такими понятиями, которые фактически не являются церковными понятиями, приходят не с верой, а с суевериями. Потому, что в Бога они веруют как в безличную целительную силу: а вдруг получится, сработает!
Каждый человек, хотящий креститься, должен сначала понять - во что же он крестится, куда он приходит, что он получает, и какая ответственность ложится на его плечи. Потому что жизнь в Церкви - это еще и огромная ответственность. И вот как раз для того, чтобы к человеку пришло подобное понимание, в жизни древней Церкви и существовал такой институт оглашения («институт» не в современном смысле этого слова, не как высшее учебное заведение, где учатся студенты, а в смысле некоего устроения, порядка, последовательности). Люди эти - оглашенные - в течение долгого времени, за несколько лет, постигали основы православной веры. Эти основы изучались сначала под руководством поставленных для этого мирян, затем - пресвитеров, наконец с катехизируемыми вел так называемые огласительные беседы епископ (иногда они произносились и пресвитером, то есть священником). И вот в этих беседах оглашаемым излагались основы веры: там говорилось о сотворении мира, о Боге-Троице, о пришествии в мир Спасителя, о смысле Его искупительного подвига, о жизни будущего века, обо всем церковном учении, за одним исключением - им почти ничего не говорили о церковных Таинствах и о богослужении. Вот это-то учение от крещаемых как раз и скрывалось; более того, когда они приступали к купели уже готовые принять Крещение, они себе не очень четко представляли что с ними сейчас произойдет. И только после того, как они крестятся, только после того, как они помажутся святым миром, после того, как они причастятся Христовых Таин, лишь после этого с ними проводились так называемые тайноводственные беседы, то есть беседы о Таинствах. Им объясняли, что же с ними произошло в Крещении: что их привели для купели ради того-то, и того-то, что их троекратно погрузили в воду в таком-то и таком-то духовном и символическом смысле. Почему же все это объяснялось им лишь после Крещения, Миропомазания и Причастия? Отнюдь не потому, что Церковь это какое-то тайное общество, вроде масонского, или потому что для познания ее учения необходимо магическое посвящение, - совсем нет. Просто Церковь издревле прекрасно понимала одну вещь: пока человек не будет крещен, пока он не будет иметь внутренний духовный опыт жизни в Церкви, пока его не коснется освящающая Божественная благодать, он никогда не поймет, что такое Таинство, что такое Евхаристия, что такое Тело и Кровь Христовы, не поймет - как можно духовно умереть и возродиться в крещальной купели, что такое получение «печати дара Духа Святого» в Таинстве Миропомазания и так далее… Пока человек не имеет такого духовного опыта, он никогда всего этого не поймет, сколь бы ему долго и подробно не объясняли смысл совершающегося в Церкви, не поймет, что происходит в церковных Таинствах. Без внутреннего и подлинного опыта Богообщения он обязательно воспримет здесь вместо истинного понимания понимание ложное - собственную догадку, допущение, химеру, «идола»: ведь в него пока еще не вселился научающий Истине Святой Дух. Именно по этой причине древнецерковным оглашенным и не преподавалось учение о Таинствах Церкви.
Как пишет тот же В. Н. Лосский, развивая далее свою мысль о значении Священного Предания: «Предание – это знание Воплощенного Слова в Духе Святом». Предание – это опыт познания Христа, опыт познания Сына Божьего таким, каким нам Его открывает действие благодати Духа Святого в Церкви, в нашем приобщении Святым Христовым Тайнам и в других церковных Таинствах.
Наш предмет называется не просто Предание, но Литургическое Предание. Кратко остановлюсь на понятии «Литургия». Литургия, богослужение которое совершается в храме; это одно из семи Таинств, иначе именуемое Евхаристией. Слово Литургия греческое; оно происходит от двух греческих понятий: l»itoj («леитос», общественный) и rgon («эргон», дело), то есть «общее дело». Здесь можно сразу вспомнить слова Спасителя: «где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18, 20). Литургия, Евхаристия - общее дело всех христиан, единых в Церкви Христовой. В понимание «литургичности» Церкви мы также включаем, вкладываем и весь ее целостный духовный опыт богослужебной жизни.
По-гречески «Церковь» - kklhs a («экклесия», собрание). Она - собрание, единство верующих людей. Такое определение Церкви, однако, также не может считаться исчерпывающим. Например, протестанты – верующие люди, но мы их собрание не можем назвать Церковью в полном смысле этого слова. Церковь есть лишь там, где действует Христос, там, где действует благодать Святого Духа, там, где не нарушено апостольское преемство, там, где соблюдается чистота вероучения. То есть она - это не просто собрание по их интересам, не просто объединение верующих, но единство тех, среди которых подлинно пребывает Христос - их Глава. Это - собрание христиан вместе с невидимо пребывающим посреди них Христом, это - единение не только друг с другом, но и наше «общее дело» с Господом. Как сказал Сергей Фудель: «Церковь – это прекращение одиночества». Потому-то даже если христианин окажется на необитаемом острове, в тюремной камере, будет лишен возможности всякого общения с другими людьми, он не будет одинок, потому что с ним всегда Господь, а он - христианин - всегда неотрывно пребывает в мистическом Теле Церковном. Церковь превосходит все мыслимые границы тварного: и временные, и материальные. Церковь - это как бы особое «божественное измерение», где не действуют наши с вами законы ограниченности. Раз вечен и бесконечен Бог, значит и мы, живя в Церкви, приобщаясь Его Телу и становясь Его Телом, оказываемся в этом измерении божественной вечности и бесконечности. Мы оказываемся современниками, со-свидетелями и апостолов, и сотворения мира, и множества иных обстоятельств истории Божественного Промысла о мироздании и о Спасении человека. Мы с вами участвуем в богослужении и духовно, мистически соединяемся со всеми поколениями христиан, которые когда-либо жили на нашей земле. И пусть само это слово - «мистика» - зачастую используется в оккультных традициях; мы же будем помнить, что это понятие издревле также и христианское. Одно из самых выдающихся произведений святоотеческой христианской традиции – это сочинение Дионисия Ареопогита «Мистическое богословие», где излагается учение о путях соединения человека с Богом. Да ведь и само слово «таинство» по-гречески звучит must»rion («мюстерион»).
В современном православном богословии выражение «Священное Предание» используется в нескольких значениях, отражающих различные функции Священного Предания в жизни Церкви:
1. Предание как способ передачи богооткровенной истины.
2. Предание как источник вероучения. Такой взгляд на Священное Предание является вполне оправданным, однако при условии что при этом Предание не противопоставляется Писанию, Писание и Предание не рассматриваются изолированно. В Предании Церкви все догматы представлены в совокупности, в систематическом и полном виде, чего нет в отдельных книгах Писания.
3. Предание как свидетельство Вселенской Церкви о врученной ей Богом истине. Такое понимание Священного Предания практически совпадает с понятием Божественного Откровения, под которым можно понимать все христианское вероучение в его целостности и полноте. Это свидетельство Вселенской Церкви является истинным, т. к., по выражению архиеп. Сильвестра (Малеванского), в Церкви «непрерывно живет по своему существу то же религиозное сознание, которое лежало в основе жизни христиан первенствующей Церкви, равно как не прерывается и тот дух веры, которым проникались они и руководились в уразумении истин веры» . М. Поснов называет этот дух веры «неуловимым духом церковным, таинственным сознанием, христианским пониманием, которое унаследовала Церковь от Христа и при содействии Святаго Духа хранит верно, неповрежденным и передает из рода в род» . В «Послании Восточных Патриархов о православной вере» (12-й член) говорится, что Святой Дух, «всегда действующий чрез вернослужащих отцов и учителей Церкви, предохраняет ее от всякого заблуждения» .
В результате мы приходим к четвертому значению - Предание есть живая память Церкви, самосознание, живущее в Церкви со дня Пятидесятницы. Если провести аналогию между жизнью Церкви и жизнью человеческой личности, то без труда можно увидеть, что Предание в принципе выполняет в Церкви ту же функцию, какую в человеке выполняет память. Благодаря этой функции Предания сохраняется историческая самотождественность Церкви.
Формы церковной жизни в разные эпохи могут сильно различаться; например, Иерусалимская апостольская община первых лет исторического бытия христианской Церкви и современная Православная Вселенская Церковь внешне имеют мало общего, но это одна и та же Церковь, ее самотождественность устанавливается именно благодаря непрерывности церковного Предания, благодаря непрестанному действию Святого Духа в Церкви. В. Н. Лосский так говорит о Священном Предании: «Если Писание и все то, что может быть сказано написанными... или же иными символами, [суть] различные способы выражать Истину, то Священное Предание - единственный способ воспринимать Истину... Мы можем дать точное определение Предания, сказав, что оно есть жизнь Духа Святого в Церкви, жизнь, сообщающая каждому члену Тела Христова способность слышать, принимать, познавать Истину в присущем ей свете, а не естественном свете человеческого разума» .
Итак, Священное Предание понимается в православном богословии в четырех смыслах:
1) как способ преемственной передачи богооткровенной истины;
2) как источник вероучения;
3) как свидетельство Вселенской Церкви о врученной ей истине. В этом смысле Предание оказывается почти неотличимым от Божественного Откровения;
4) как жизнь Святого Духа в Церкви. Плод этой жизни - живое самосознание и память Церкви, непрерывные с начала исторического бытия Церкви, т. е. со дня Пятидесятницы.
Кто является носителем Предания и как можно познать, «изучить» православное Предание? По словам прот. Георгия Флоровского, «живым носителем и хранителем Предания является вся Церковь в ее кафолической полноте; и нужно пребывать или жить в Церкви, в ее полноте, чтобы разуметь Предание, чтобы владеть им. Это и значит, что носителем и хранителем Предания является... вся Церковь - Церковь как кафолическое тело...» .
Следовательно, познание Предания не есть рассудочный процесс. Нельзя превратить изучение Предания в науку, строящуюся по образцу наук светских. Священное Предание познается опытно, т. е. познать Предание можно только войдя в Предание. В противном случае изучение Предания окажется подмененным исследованием «памятников церковной культуры», и предметом изучения станет «не Предание, а то, что в той или иной мере создавалось Преданием...» . Только тот, кто сам стал живым носителем Предания, может сказать, что он начал изучать Предание. Иначе говоря, цель каждого христианина в том, чтобы самому сделаться звеном в этой непрерывной цепи передачи богооткровенной истины.
Глава 2. Формы Предания
Первоначально Священное Предание существовало в форме устной апостольской проповеди, на основании которой и было создано Священное Писание. Священное Писание никогда не являлось единственной формой, в которой воплотилось богооткровенное учение; ему предшествовали, а затем наряду с ним существовали еще по крайней мере две формы: правило веры (regula fidei) и богослужебно-литургическая практика Церкви (литургическое предание). Позднее появились другие формы, в которые облеклось Священное Предание. Из них наибольшее значение имеют творения свв. отцов и учителей Церкви.
2.1. Правило веры
2.1.1. Символы веры и исповедания веры
С древнейших времен таинство крещения в Церкви не совершалось без того, чтобы крещаемый не исповедал свою веру. Вера исповедовалась посредством некоторого краткого вероизложения, именуемого символом. В каждой Поместной Церкви был свой символ, который изучался во время оглашения и читался крещаемым перед совершением таинства. Очевидно, такой же или близкий по содержанию символ должны были исповедовать и лица, посвящаемые в священный сан. Несмотря на некоторые различия в формулировках, крещальные символы апостольских Церквей по содержанию являются выражением единой апостольской веры, восходящей к учению Самого Иисуса Христа.
Можно с большой степенью вероятности предположить, что в основе всех древних символов лежит некое общее исповедание, которое восходит к самим апостолам. Например, Тертуллиан говорит, что Церковь хранит правило веры, которое получено непосредственно от Христа. В Новом Завете можно найти указания на то, что такое исповедание действительно существовало. В 4ап. Павел призывает: будем твердо держаться исповедания нашего. А в 1 6говорится так: ...держись вечной жизни, к которой ты и призван, и исповедал доброе исповедание перед многими свидетелями. Видимо, имеется в виду то исповедание, которое Тимофей исповедовал либо перед крещением, либо перед хиротонией .
Особое значение для догматического богословия имеют Никейский , составленный и утвержденный на I Вселенском соборе в г. Никее (325 г.), и Никео-Константинопольский Символ, который в Предании Церкви связывается со II Вселенским собором (Константинополь, 381 г.). Обстоятельства создания последнего остаются не вполне ясными. Исторические свидетельства о том, что на II Вселенском соборе был официально утвержден новый Символ веры, отсутствуют. Тем не менее в актах IV Вселенского собора (451 г.) этот Символ назван верою 150 отцов Константинопольского собора 381 г. и признан непогрешимой формулой веры .
Во второй половине V в. Никео-Цареградский Символ распространился повсеместно и вытеснил из богослужебной практики Церкви как Никейский, так и более древние крещальные символы .
От символов веры следует отличать исповедания веры. Исповедание веры - это изложение основных вероучительных истин, составленное определенным лицом или группой лиц. Если символ есть нечто такое, что формулируется в Поместной Церкви и произносится от ее лица, то исповедание всегда имеет конкретного автора или авторов.
Отличия исповеданий от символов веры можно указать следующие:
1) исповедания обычно более пространны, чем символы;
2) исповедания очень часто имеют полемическую направленность;
3) они не употребляются в литургической жизни Церкви.
Наиболее известны следующие исповедания:
Самое древнее составлено между 260-265 гг. по P. X. свят. Григорием Неокесарийским и было одобрено VI Вселенским собором. В этом исповедании прежде всего рассматривается догмат о Пресвятой Троице.
Окружное послание свят. Софрония, патриарха Иерусалимского (VII в.), направленное против ереси моноэнергизма, одобрено VI Вселенским собором.
Известное исповедание веры, которое приписывается свят. Афанасию Александрийскому (IV в.) (т. н. символ Quicumque), в действительности ему не принадлежит. Это довольно поздний текст, возникший в Южной Галлии ок. 430-500 гг. Это исповедание содержит учение о Христе и о Троице, причем в латинском духе, с Filioque. В России оно было хорошо известно в XIX в. (без Filioque).
2.1.2. Соборные вероопределения
Исторически, в соответствии с нуждами Церкви, правило веры дополнялось, в него были включены определения Вселенских и некоторых Поместных соборов.
Соборное вероопределение - сформулированный и утвержденный на церковном Соборе текст, излагающий те или иные аспекты православного вероучения.
Помимо Никейского и Никео-Константинопольского Символов веры существует еще четыре догматических определения, которые были приняты на Вселенских соборах.
Вероопределение III Вселенского собора - не вносить изменений и дополнений в существующий Символ веры.
Вероопределение IV Вселенского собора - постановление об образе соединения двух природ во Христе.
Вероопределение VI Вселенского собора - изложение учения о двух волях и двух энергиях во Христе.
Вероопределение VII Вселенского собора - об иконопочитании.
Из постановлений Поместных соборов наибольшее значение имеют следующие:
Второе правило Пято-Шестого, так называемого Трулльского, собора 691-692 гг., утвердило догматические тексты, которые содержатся в правилах святых апостолов, в правилах свв. отцов и в правилах девяти Поместных соборов.
Правила Карфагенского собора 419 г. (по нумерации, которую дает Книга Правил, - 109-116) - в них разбирается учение о первородном грехе, о благодати и т. д.
Большое догматическое значение имеют Константинопольские соборы IX-XIV вв. Соборы 1156 и 1157 гг. изложили учение о Евхаристии; соборы 1341, 1347 и 1351 гг. - о нетварности Божественных энергий, посредством которых человек соединяется с Богом. Конечно, нельзя сказать, что эти Поместные соборы исторически заменили Вселенские, но для православного мира их значение было очень велико.
Все догматические определения, входящие в состав правила веры, неразрывно связаны друг с другом и представляют собой единое тело богооткровенной истины. От Священного Писания правило веры отличается не содержанием, а формой. Если Священное Писание открывает богооткровенную истину как историю домостроительства спасения, то правило веры представляет собой совокупность «истин веры», которые «в кратких словах вмещают все ведение благочестия, содержащегося в Ветхом Завете и Новом».
2.1.3. Символические книги
Символическими книгами в православном богословии, начиная с XVIII в., стали называть православные догматические памятники, выражающие от имени Церкви ее веру и богословское учение применительно к заблуждениям и ересям, возникшим в Новое время .
Митр. Макарий (Булгаков) важнейшими из них считает следующие :
1. «Православное исповедание Кафолической Апостольской Церкви Восточной», составленное митр. Киевским Петром (Могилой) и затем, с исправлениями, утвержденное на двух Поместных соборах: Киевском (1640 г.) и Ясском (1643 г.), а также пятью Восточными Патриархами.
2. «Послание Восточных Патриархов о православной вере», утвержденное четырьмя Патриархами на Константинопольском соборе 1725 г. В его основу положено исповедание Досифея, Патриарха Иерусалимского (1672 г.).
3. «Пространный христианский катихизис Православной Кафолической Восточной Церкви», составленный митр. Московским Филаретом (Дроздовым) в 1823 г. и получивший одобрение Святейшего Синода Российской Православной Церкви (с некоторыми исправлениями) в 1839 г.
Эти книги являются достаточно авторитетными памятниками православной богословской мысли. Однако по своему значению они не могут быть приравнены к постановлениям Вселенских соборов. В некоторых случаях в них прослеживаются характерные черты состояния современной им богословской науки, например влияние латинских схоластических понятий и терминологии на изложение материала.
2.2. Литургическое предание
Прот. Георгий Флоровский делает о характере христианского богослужения точное замечание: «Христианское богослужение от начала имеет характер скорее догматический, нежели лирический... С человеческой стороны богослужение есть, прежде всего, исповедание - свидетельство веры, не только излияние чувств» .
Действительно, христианское богослужение изначально было наполнено догматическим содержанием. Не случайно уже в спорах II в. свидетельства от литургического предания получают силу богословского довода. Так, сщмч. Игнатий Богоносец писал, что еретики «удаляются от Евхаристии и молитвы, потому что не признают, что Евхаристия есть плоть Спасителя нашего Иисуса Христа, которая пострадала за наши грехи, но которую Отец воскресил по Своей благодати» . Таким образом, по мысли сщмч. Игнатия, важнейшие вероучительные истины сохраняются в Церкви посредством главного христианского таинства.
В V столетии Римский папа Целестин I (422-432 гг.) сформулировал общий принцип: «закон веры определяется законом молитвы» (ut legem credendi statuit lex supplicandi) , т. е. верно не только то, что истинное догматическое учение необходимо для правильной организации духовной жизни, но и обратное: правильно организованная духовная жизнь оказывается залогом чистоты догматического учения.
Эти две истины очевидным образом взаимосвязаны. Конечно, повреждение вероучения, заблуждения в области догматики оказывают влияние на духовную жизнь, но верно также и обратное: ошибки в духовной жизни могут иметь весьма серьезные догматические последствия. Опыт показывает, что такого рода ошибки влекут за собой и искажение вероучения. Именно поэтому Православная Церковь активно противится модернистским тенденциям реформировать богослужение. Любые попытки бездумного изменения богослужебно-литургической практики, введение в нее сомнительных с духовной точки зрения элементов не есть вопрос только богослужебный: за этим неизбежно последует искажение вероучения.
В самом деле, легкие и сердце церковной жизни - это богослужение и таинства: именно в богослужении, в таинствах Церковь является тем, что она есть по существу. Очевидно, что Церковь нужно искать не в академиях, не в университетах, не на конференциях и съездах, а в храме, в богослужении и в таинствах. И то, чему Церковь допустила войти в богослужение, вошло в самую сердцевину церковной жизни и стало неотъемлемым ее элементом. «Весь порядок богослужения и тайнодействия представляет собой преимущественную область Священного Предания, притом не только писанного, но и устного, одинаково обязательного к руководству. Чрез богослужебную жизнь Церкви приобретают общеобязательность и такие догматы церковного вероучения, которые не находят себе места в числе Вселенских соборов. Достаточно указать для примера почитание Богоматери в православии, учение о семи таинствах, практика почитания святых икон и мощей, учение о загробной жизни и многое другое, что догматизируется неприметным образом Преданием чрез церковное богослужение, иногда вернее и сильнее, чем на соборах» .
То, что литургическая жизнь является ядром церковного Предания, видно из посланий ап. Павла. Например, в 1 идет речь о том, что ап. Павел принял от Господа переданное Им христианам повеление совершать Евхаристию, из чего ясно видно, что Евхаристия - это, по существу, главное содержание Предания. В Предании Господь Сам Себя предает (передает) верным. И это предание Христом Себя Своим ученикам осуществляется именно в таинстве Евхаристии. Св. Ипполит Римский , перед тем как рассказать о посвящении в епископы и о таинстве Евхаристии, говорит: «Мы подошли к самому истоку Предания» . Сщмч. Ириней Лионский подчеркивал, что православное «учение согласно с Евхаристией, и Евхаристия в свою очередь подтверждает учение» .
Священное Предание в древней Церкви сохранялось, в первую очередь, посредством таинств и было выражено в чинопоследованиях, молитвословиях и обрядах. Свят. Василий Великий писал: «У меня вера... всегда одна и та же. Ибо... как веруем, так и славословим» .
О значимости богослужебных текстов в жизни Церкви «Послание Восточных Патриархов» говорит следующим образом: «Все сии книги содержат здравое и истинное богословие и состоят из песней, или выбранных из Священного Писания, или составленных по внушению Духа, так что в наших песнопениях только слова другие, нежели в Писании, а, собственно, мы поем то же, что в Писании, только другими словами» .
Это совершенно явное свидетельство того, что литургическая жизнь - не часть Предания, а именно одна из форм его, наряду со Священным Писанием и другими формами.
2.3. Творения свв. отцов и учителей Церкви
Пято-Шестой (Трулльский) собор 691 г. своим 19-м правилом устанавливает следующий подход к толкованию Священных Книг: «...и если предложено слово Писания, пусть изъясняют его не иначе, как изложили светила и учители Церкви в своих писаниях...» Это правило является руководством для подхода к пониманию книг Священного Писания во все времена.
«Церковь знает множество святых, которые, будучи богословами и духовными учителями, защищали и объясняли православную веру. Они называются святыми отцами Церкви, а их учение называется святоотеческим» .
Для того чтобы отличить свв. отцов Церкви от прочих церковных писателей и богословов, существует несколько формальных критериев.
2.3.1. Святость жизни
Святость жизни является одним из важнейших условий признания того или иного богослова св. отцом и учителем по той причине, что святость расширяет познавательные способности человека. Об этом пишет ап. Павел: ...духовный судит о всем (1 ).
Свят. Мефодий Патарский (Олимпийский) (III в.) развивает мысль ап. Павла: «Совершеннейшие по степени преуспеяния составляют как бы одно лицо и тело Церкви. И подлинно, лучше и яснее усвоившие истину, как избавившиеся от плотских похотей через совершеннейшее очищение и веру, делаются Церковью... чтобы, приняв чистое и плодотворное семя учения, с пользою содействовать проповеди для спасения других» .
«Все святые отцы... сочетали блестящий ум с чистотой души и праведностью жизни, что и делало их действительно святыми отцами Церкви» .
Церковь доверяет свв. отцам не только потому, что их учение представляется логичным и убедительным, но, прежде всего, потому, что истинность своего учения они засвидетельствовали своей святой жизнью, своим подвигом. Поэтому Православная Церковь не отделяет догматического учения свв. отцов от их нравственного и аскетического опыта, от примера их святой жизни.
2.3.2. Здравость, или истинность, учения
Истинность, или здравость, учения означает верность изначальному апостольскому Преданию. Православная Церковь не противопоставляет апостольское Предание и святоотеческое учение. В православном понимании святой отец есть тот, кто правильно толкует апостольское Предание применительно к потребностям своего времени. С православной точки зрения, Церковь является апостольской именно в силу того, что она святоотеческая .
2.3.3. Свидетельство Церкви
Связь между чистотой учения того или иного св. отца и церковным Преданием устанавливается через свидетельство Церкви. Только Церковь с ее богодарованными средствами может засвидетельствовать о достоинстве богословской мысли того или иного церковного писателя.
Римо-католическое богословие помимо трех названных критериев пользуется также критерием «древности» . Исходя из этого критерия, католические богословы ограничивают святоотеческий период на греческом Востоке преп. Иоанном Дамаскиным (VIII в.), а на латинском Западе - Исидором Севильским (VII в.) . По учению Православной Церкви, «Божественное Откровение не ограничено никакими хронологическими рамками. Дух Святой действует через людей всех времен, и Церковь «узнает» в людях своих «святых отцов» не по причине древности, а руководствуясь своей внутренней интуицией...» . Вследствие этого Православная Церковь не ограничивает святоотеческое Предание никакими хронологическими рамками.
Для того чтобы отличить подлинное учение свв. отцов, имеющее авторитет, от частных, в том числе и ошибочных, мнений, существует специальное понятие: «согласие отцов» (consensus patrum). В святоотеческом учении принимается та его часть, по которой имеется единодушное мнение всех, либо значительного большинства свв. отцов .
Как правило, по важнейшим вопросам догматического характера разногласий у свв. отцов нет (эти разногласия имеют место в основном по второстепенным вопросам). Преп. Иоанн Дамаскин поясняет это следующим образом: «Отец не противоборствует соотцам, ибо все они соделались причастными одного Святого Духа» . Поэтому каждый богослов, пытающийся обосновать истинность того или иного богословского мнения, в качестве подтверждения всегда обязан привести суждения по данному вопросу многих свв. отцов, а не одного.
При этом следует иметь в виду, что согласие отцов по тому или иному вопросу представляет собой суждение, с которым необходимо считаться, если желаешь остаться верным Преданию. Поэтому тот, кто отступает от единодушного согласия отцов, подвергает себя опасности отступить и от Церкви.
Если по основным догматическим вопросам можно говорить о совершенном согласии отцов, то по второстепенным вопросам такого согласия может и не быть. Не следует считать, что у свв. отцов можно найти однозначные ответы на любой богословский вопрос. Например, такого согласия нет по вопросу об образе и подобии Божием в человеке. В то же время по другим вопросам, например относительно творения мира Богом из ничего, такое согласие имеется.
От отцов Церкви следует отличать прочих церковных писателей, которые также стремились к сознательному выражению церковного учения, однако не были прославлены Церковью. Некоторые из них в определенные периоды жизни могли впадать в ересь или уклоняться в раскол (Тертуллиан), другие были осуждены посмертно (Ориген), третьи всегда пребывали в общении с Церковью и не подвергались осуждению (Климент Александрийский , Евсевий Кесарийский, Иоанн Грамматик Кесарийский, Леонтий Византийский , Леонтий Иерусалимский и др.). Хотя с точки зрения своего авторитета произведения этих церковных писателей не могут быть поставлены на один уровень с творениями свв. отцов, они также не лишены догматической значимости и в некоторых случаях могут рассматриваться как голос церковного Предания. Произведения этих церковных писателей образуют исторический фон, в отрыве от которого понимание святоотеческого учения оказывается затруднительным, а иногда даже невозможным.
2.4. Другие формы Священного Предания
Помимо рассмотренных выше, существуют и другие формы Священного Предания, в которых исторически воплотилось Божественное Откровение:
мученические акты и жития святых;
церковное искусство (иконопись , церковная архитектура и т. д.);
древние церковные истории (Евсевия Кесарийского , Сократа Схоластика , Евагрия Схоластика, блаж. Феодорита Киррского , Руфина Аквилейского , Кассиодора и др.);
древняя церковная практика, различного рода дисциплинарные уставы и правила, касающиеся, например, постов, порядка богослужений и т. п.
