Вступление. Это не покрывается экзаменом? Там не даётся никакой бумажки

Скорость развития науки в наше время поражает. Буквально в продолжении одной-двух человеческих жизней произошли гигантские изменения в физике, астрономии, биологии, да и во многих других областях. Читатели могут проследить сказанное даже на примере своей семьи. Так, мой отец, родившийся в 1863 году, был младшим современником Максвелла (1831-1879). Мне самому было уже 16 лет, когда в 1932 году открыли нейтрон и позитрон. А ведь до этого были известны только электрон, протон и фотон. Как-то нелегко — осознать, что электрон, рентгеновские лучи и радиоактивность открыты лишь около ста лет назад, а квантовая теория зародилась только в 1900 году. Вместе с тем сто лет — это так мало не только по сравнению с примерно 3 миллиардами лет с тех пор, как на Земле зародилась жизнь, но и с возрастом современного вида людей (Homo sapiens), составляющим порядка 50-100 тысяч лет! Полезно вспомнить и то, что первые великие физики Аристотель (384-322 гг. до н. э.) и Архимед (ок. 287-212 гг. до н. э.) отделены от нас более чем двумя тысячелетиями. Но в дальнейшем наука прогрессировала сравнительно медленно, и не последнюю роль здесь играл религиозный догматизм. Лишь со времен Галилея (1564-1642) и Кеплера (1571-1630) физика стала развиваться все ускоряющимися темпами. Но, кстати сказать, даже Кеплер считал, что существует сфера неподвижных звезд, которая «состоит из льда или кристалла». Общеизвестна борьба Галилея за утверждение гелиоцентрических представлений, за что он в 1633 году был осужден инквизицией. Какой путь пройден с тех пор всего за 300-400 лет! Его итог — известная нам современная наука.

Можно рассчитывать на то, что в XXI веке наука будет развиваться не менее быстро, чем в ушедшем XX столетии. Вместе с тем физика так разрослась и дифференцировалась, что за деревьями трудно разглядеть лес, трудно охватить мысленным взором картину современной физики как целого. Между тем такая картина существует и, несмотря на все ответвления, у физики имеется стержень. Таким стержнем являются фундаментальные понятия и законы, сформулированные в теоретической физике.

Я пропагандирую «проект» (как сейчас стало модно говорить) так называемого «физического минимума». Речь идет о составлении некоторого списка проблем, представляющихся в данное время наиболее важными и интересными. Это темы, о которых каждый физик должен иметь некоторое представление, знать о чем идет речь. Быть может, менее тривиально мнение, что достичь подобной цели вовсе не так уж трудно, не так уж на это нужно потратить много времени и сил. Но для этого необходимы известные усилия не только со стороны «обучающихся», но и со стороны «старших товарищей».

«Особенно важные» проблемы выделяются не тем, что другие не важны, а тем, что на обсуждаемый период времени находятся в фокусе внимания, в какой-то мере находятся на главных направлениях. Завтра эти проблемы могут оказаться уже в тылу, на смену им придут другие. Подобные «списки», конечно, в известной мере субъективны. Я сейчас, в 2004 году, могу предложить такой.

Быть может, следовало бы сюда добавить «пункты» о квантовых компьютерах и некоторых проблемах оптики. Однако обращаю внимание читателя на субъективность и антидогматичность подобных «списков».

Показать комментарии (41)

Свернуть комментарии (41)

Статья, безусловно, интересная. Однако чувствуется явное нежелание автора ставить под сомнение и обсудить самые каверзные вопросы, которые ставят пытливые умы к обоснованию теории относительности, которая так сильно исказило (искривило?) лицо современной физики. Нет никакого намека на решение одной из самых фундаментальных проболем - тяготения. Почему пытаются с завидным упорством доказать недоказуемое - что, якобы, гравитацию можно объяснить только на основе ОТО, которая в своей основе ложная и просто нелепая (см. мою статью и Форум в
www.membrana.ru - Михаил Гонца: Теория гравитации Эйнштейна нсостоятельна).
Почему академик Гинзбург не соизволил открыто участвовать в обсуждении этой статьи и защите основ ТО, несмотря на неоднократные открытые призывы автора с 2002 г. к нему и другим ведущим физикам?
Если это высокомерие и пренебрежение - то все равно не в пользу академика, который призван "защитить науку от нападков "альтенативщиков"", ибо более суровой и обоснованной критики ОТО в печати и Интернете не было. К тому же в указанной статье предлагается новый подход к объяснению гравитации, который более гладко вписывается в искомую "квантовую теорию гравитации".

Ответить

Афтар жжот несомненно!
Однако, несмотря на то, что развитие науки в последние время идет по возрастающей, последние 80 лет мы не наблюдаем никаких серьезных "фазовых переходов" вроде теории относительности или квантовой механики. Так, мусолятся и уточняются старые темы, в основном благодаря техническому, а не научному прогрессу. Народ хотит чуда, а новости типа "обнаружено хрен-знает-что с небывалым доселе хрен-знает-чем" или "уточнена масса какого-то там хрен-знает-чего" уже начинают изрядно подзадалбывать...

Ответить

• Вам карты в руки. Возмите соберите важнейшие факты из какой(-их)-нибудь области(-ей). Помедитируйте месяц, год и т.д. над ними, и, может, как Гайзенбергу вам откроются какие-то принципиально новые закономерности, революционизирующие науку.
  Если идея не нравиться, то что ж на науку с вилами кидаться, если сам ничего гениального не можешь. Наука это не что-то абсрактное, это люди, и гениев среди них не так-то уж много!

  Ответить

  Вы не правы. За последние 80 лет, это значит начиная с 1926г, были созданы две теории, которые можно рассматривать как отдельные теории, хотя они и связаны понятием калибровочных полей, кстати сам принцип калибровочных полей претендует на фундаментальное теоретическое достижение. Так вот эти две теории доказаны эксперементально, за их создание получены Нобелевские премии, это теория электрослабых взаимодействий и квантовая хромодинамика, обе эти теории также значимы и велики как и общая теория относительности, потому что каждая из них, как и общая теория относительности, описывает отдельный вид взаимодействий, а электрослабая теория описывае даже два вида взаимодействий: электромагнитное и слабое. Квантовая хромодинамика описывает сильное взаимодействие, это как раз то самое истинно сильное взаимодействие, которое существует между кварками внутри, известных широкой публике, протонов и нейтронов, а вот ядерные силы, действующие между протонами и нейтронами, это уже остаточные силы, производные от сильного взаимодействия. А принцип спонтанного нарушения симметрии, он же тянет на фундаментальное открытие, потому что с его помощью и с помощью скалярных полей Хигса удаётся объяснить что такое масса и как она появляется у элементарных частиц, а значит и откуда появляется у обычного вещества. Правда только ожидают, что этот теоретический механизм образования массы должен экспериментально подтвердиться в 2007г на новом ускорителе в ЦЕРНе. А последнее экспериментальное открытие УСКОРЯЮЩЕГОСЯ расширения нашей вселенной и всвязи с этим появление такого вида энергии как "тёмная энергия", не говоря уже о тёмной материи, существование которой подозревают последние 40 лет но объяснить до сих пор не могут. Все эти последние экспериментальные открытия в астрономии это же фундаментальное потрясение современной физики.

  Ответить

  • Уважаемый GenMich!
    Можно ли называть теорией квантовую хромодинамику, оперирующую такими не открытыми до сих пор феноменами, как кварки? Тот же вопрос можно задать и по поводу скалярных полей Хигса. Все это может претендовать разьве что на статус гипотезы. (Думаю излишне напоминать, что теория - это проверенная на опыте гипотеза.) А можно ли считать экспериментом наблюдаемое явление "покраснения" спектра удаленных космических объектов, лежащее в основе "теории" расширяющейся Вселенной? Тем более, что это явление можно объяснить и по другому, например, изменением частоты света, но не "уставанием" кванта, а рассеянием импульса в волновом процессе распространения света в космическом пространстве.
    Разговоры о "темной энергии" в отрыве от материальных носителей - это вообще нонсенс. Вряд ли кому-нибудь удастся построить модель такой энергии.
    К сожалению, все эти нововведения ничего толком не разъснили, но добавили новые вопросы. Конечно, появление вопросов в науке - дело вполне естественное, и умение их задавать тоже не просто. Однако ведь и отвечать на них надо, а не фантазировать, называя эти фантазии теорией!

    Ответить

    • Правильно, уважаемый Критик! Отвечать на вопросы надо. См. ниже ответ на один из них.

      ПОЧЕМУ В НАШЕЙ ВСЕЛЕННОЙ ПРЕОБЛАДАЕТ МАТЕРИЯ

      (или что находится за пределами нашей Вселенной)

      В данной статье сделана попытка объяснить тот факт, что в пределах нашей (видимой, наблюдаемой) Вселенной все планеты, звёзды, галактики и их скопления состоят из вещества, а антивещество составляет ничтожную долю процента. Объяснение основано на новом представлении о Вселенной в целом, то есть не только о нашей Вселенной, но и о том, что находится за её пределами.

      Происхождение нашей Вселенной тоже пересмотрено. Согласно новому представлению наша Вселенная произошла не из сингулярного состояния. А именно: вещество (сначала нейтроны), сильное, слабое и гравитационное взаимодействия возникли одновременно в радиусе примерно 1,2 на 10 в 26 степени метров вследствие слабой кривизны пространства-времени в указанной области, в которой в дальнейшем эволюционировала наша Вселенная. С распадом нейтронов (примерно через 15,3 минуты) на протоны, электроны и нейтрино возникло электромагнитное взаимодействие. Образовались атомы водорода. С этого момента началась эволюция нашей Вселенной.

      Энергия, которая потребовалась для возникновения вещества (сначала нейтронов), была заключена в кривизне пространства-времени.

      До момента образования нейтронов не было масштабов времени и длины (не было спектров и размеров нейтронов). Поэтому до возникновения нейтронов говорить о времени и о пространстве нет физического смысла, поскольку пространство-время само по себе физически ненаблюдаемо, а значит время и пространство, можно сказать, возникли в нашей Вселенной вместе с возникновением нейтронов.

      Современные статьи о возникновении нашей Вселенной (их сейчас сотни и сотни) разжигают воображение, но не дают нового достоверного знания. В эти сценарии трудно поверить. Но можно согласиться с тем, что число вселенных и антивселенных, находящихся за пределами нашей Вселенной бесконечное множество, и что наша Вселенная - одна из них. В таком представлении, как минимум, сразу решается проблема барионной асимметрии, достаточно ввести нормировку: разность масс вселенных и антивселенных во всей бесконечной Вселенной по времени и пространству строго равна нулю.

      В теориях струн (суперструн) что-то есть, но в них больше противоречий, чем пользы. И выглядят они как математические фокусы, в которые пытаются вдохнуть физику, но у физиков пока практически ничего хорошего не получается. В дальнейшем эти теории, возможно, смогут быть полезными - с точки зрения их достаточно развитого математического аппарата.

      В данной статье предложена физическая модель происхождения Вселенной, в которой сделана попытка объединить непрерывность пространственно-временного континуума с квантовой неопределённостью.

      Модель основана на трех постулатах:

      1. Все явления природы могут быть исчерпывающе объяснены физическими законами, выраженными в математической форме.

      2. Эти физические законы универсальны и не зависят от времени и места.

      3. Все основные законы природы просты.

      Доказать эти постулаты невозможно, лучше не пытаться.

      Основные положения теории Вселенной
      (вещества, антивещества, квантов)

      Теория Вселенной может быть построена на следующих представлениях.

      1. Исходное представление о всей Вселенной: Вселенная не ограничена её наблюдаемой областью. Она бесконечна в пространстве и во времени. Наша (наблюдаемая, видимая) часть Вселенной – это только сверхмалая пространственно-временная область с суммарным барионным зарядом одного знака. За пределами наблюдаемой пространственно-временной области Вселенной находятся вселенные, подобные нашей, но с суммарным барионным зарядом противоположных знаков. Число таких вселенных бесконечно. Суммарный барионный заряд всей Вселенной строго равен нулю.

      2. Всё, что в действительности существует в наблюдаемой части Вселенной и за её пределами, включая все известные и ещё не открытые элементарные частицы, античастицы, кванты, физические поля, есть бесконечное, динамичное восьмимерное непрерывное дифференциально-геометрическое многообразие.

      3. Четыре измерения данного восьмимерного многообразия представлены во Вселенной физически ненаблюдаемым четырёхмерным пространственно-временным континуумом.

      4. Ещё четыре измерения восьмимерного многообразия представлены во Вселенной физически наблюдаемым четырёхмерным волновым континуумом, который проявляется в виде существующих во Вселенной элементарных частиц, античастиц, квантов.

      5. Каждой точке четырёхмерного пространственно-временного континуума может быть поставлено в соответствие некоторое значение (релятивистской) плотности функции Лагранжа.
      6. Каждой точке четырёхмерного волнового континуума может быть поставлено в соответствие некоторое значение спектра плотности функции Лагранжа.

      7. Плотность функции Лагранжа и спектр плотности функции Лагранжа связаны между собой двумя кратными интегралами Фурье: 1) четырёхкратным интегральным преобразованием плотности функции Лагранжа в спектр плотности функции Лагранжа с пределами интегрирования от «минус бесконечность» до «плюс бесконечность» по четырём пространственно-временным координатам и 2) четырёхкратным интегральным преобразованием спектра плотности функции Лагранжа в плотность функции Лагранжа с пределами интегрирования от «минус бесконечность» до «плюс бесконечность по четырём компонентам волнового 4-вектора.

      Ответить

Если сделать "откат" к концу 19 века и уточнить свои отношения со скоростью света (а это, строго говоря, всего лишь скорость передачи информации при помощи света), некоторые из тридцати намеченных проблем могут отпасть сами собой. В самом деле: свет - это не пущенная в пространство рукой дикаря горсть песка, все песчинки которой имеют одинаковую скорость. Если свойство приёмника света таково, что он реагирует только на компоненту света, скорость которой равна 300000, становясь, в свою очередь, источником вторичного излучения также в неограниченном скоростном спектре, это не основание для второго постулата Эйнштейна. Убедительный пример этому - двойной доплер-эффект. С уважением Мих.Мих. Самсонов.

Ответить

Уважаемый Виталий Лазаревич, извините, я уж вдогонку: а если на секунду предположить, что в свободно падающем лифте Эйнштейна исчезает только сила давления пола на наши подошвы, а гравитация исчезает только в сказке (т.е. сильный принцип эквивалентности создаст проблемы только нашим ботинкам), может случиться, что ещё часть проблем отправится "в корзину"? Мих.Мих. Самсонов.

Ответить

И последнее, Виталий Лазаревич: эти три проблемы - совсем не проблемы. Первая: если мы умеем взрывать кусок урана в пустоте, то чисто теоретически можем взорвать кусок пустоты в бесконечном урановом пространстве. Изменится направление импульса, стрелы времени, энтропии. Вторая: навесив на обычный электрический заряд инвариантность, лишив его природы, мы навесили замок на дверь, ведущую в микромир. И теперь шорохи за дверью интерпретируем как неопределённости, дуализм, расходимости. Вместо того, чтобы двести лет ходить между увлекаемым эфиром и неувлекаемым, давно пора сконструировать работоспособную модель однородного и изотропного потока скрытой материи со скоростным диапазоном взаимодействия, эффектом затенения и частичной аккреции его в материальных телах. При этом придётся потревожить электродинамику Максвелла: электромагнитные волны превратятся в индукцию, усиленную резонансом в приёмном контуре, сила Лоренца превратится в момент сил Лоренца, второе плечо которой упрётся в этот эфир, но "ток смещения" приобретёт зримую реальность и импульс (положим, влево, а пара разноимённых неподвижных зарядов, как Вы понимаете, - вправо, в сторону отрицательного). Зато воспрянут растоптанные электродинамикой Великие Законы Сохранения! Свалится ржавый замок с двери, и мы посмотрим, как там, внутри, летают монополи? Кружатся векторы Пойнтинга? Третья: биологи сами разберутся и не допустят к себе "метастазы неопределённостей". Даже в память о Ване Менделе, не в кресле, но на коленях ползущего к Истине. С уважением, Мих.Мих. Самсонов.

Ответить

Мир (природа) живет и развивается не по надуманным постулатам и гипотезам, переводимым в последствии (как выражаются современные "ученые" после апробирования научной общественностью) в ранг теорий, а в соответствии с открытыми выдающимися учеными прошлого законами. Вместо заострения внимания на лженаучных направлениях последнего столетия интересно было бы услышать истинно научные направления, объясняющие наблюдаемые природные явления, с позиции решения физических задач с использованием открытых природных (божественных) законов! "Академическая школа" ложного направления в науке (физике и астрофизике)- постулатов и гипотез за указанный период дала большие корни (яркое свидетельство этому - большинство публикации в интернете с предложением своих постулатов и гипотез, т.е. личных теорий, противоречащих с открытыми природными законами).
Научный прогресс возможен только после возврата с лженаучного (сатанинского) направления на истинно научное (божественное) направление!

Ответить

Представления современной науки о нашем мире неверны. Пифагора,Демокрита,Декарта,Лейбница ученые представляют неверно. Ломоносова вообще никак не представляют. Не знают, что сделал этот человек великого. А ведь они сказали о себе, кто они есть и каковы их воззрения. В науке грядет XVII век. В ближайшее время мы будем этому свидетелями. Автор книг "Атомология", "Принятие учения Демокрита на Руси", "Интеллектонология", "Материология". То, что написано в статье В.Гинзбурга мне неинтересно, потому что все это неправильно, потому что это даже не вчерашний век.

Ответить

Ответить

К моему большому сожалению, предложенный список проблем очень далек от сегодняшних проблем человечества, за исключением термояда наверное. На мой дилетантский взгляд, что касается "бессмертных"(академиков), то с точки зрения решения насущных проблем настоящими президентами АН СССР были два человека: Л.П.Берия и М.И.Келдыш. Оба наиболее эффективно умели выбирать задачи, чье решение сулит блага для страны. (Лысенковщину можно опустить, это чисто политическая, квазимарксистская попытка "втюхать" в науку идеологическую базу.) При всем моем уважении к покойному Гинзбургу, у него практически отсутствовала связь с реальностью. Я долго думал почему Гриша Перельман никуда не лезет и не рвет на себе рубаху, что я такой и т.д. Совесть у человека есть. Проедать народные денежки за то, что по большому счету в обозримой перспективе никому не надо-грешно. Консультированием "реалистов" зарабатывает. Господа "бессмертные" почивают на "лаврах" и витают в "высоких" материях, "наплевательски" смотрят на нужды обозримой перспективы. Видимо не мешало бы им напомнить второй пожар в Александрийской Библиотеке(четвертый век нашей эры), его причины и следствия. Грязная история, тоже "витали в облаках", но за "бессмертных" тогда не вступился никто, власть скорее способствовала, а библиотека, ее фолианты, стали фактически первым костром инквизиции для "витающих". Наука, как и человечество в целом подвержена цикличности.

Ответить

Решение указанных в докладе проблем физики, скорее всего, обусловлено самой структурой Науки в целом и ее основным инструментарием в виде математического аппарата.Во-первых, Наука, как структура Познания, все больше погружается в догматизм.Который, во-вторых, и культивируется, помимо естественных причин,самим математическим аппаратом. Образ Реальности, представляемый этим аппаратом, уже давно приобрел такой статус неприкасаемости в науке, что зачастую замещает собой саму Реальность, т.е. реальные объекты и процессы.Особенно это касается фундаментальных знаний.Изначально, будучи чисто вычислительным аппаратом, привлекаемым для использования достижений науки нуждами обыденной практики, со временем приобрел статус самостоятельного исследовательского инструмента.И уже в этом качестве начал довлеть над процессом Познания. Хотя всем, начиная со старшеклассников, известно, что многообразие условий природных процессов не может быть паолностью описано никакой математикой.Поскольку любая математика есть застывшая схема соотношений и ее выводы всегда будут иметь погрешность относительно Реальности.Кажущаяся же минимальной ее погрешность поддерживается практикой создания Интеллектом собственных суррогат-систем, всецело ему подчиненных и в Природе аналогов не имеющих.И даже в таких системах, сделанных из природного все таки вещества, несовершенство математики выливается в авариях и отказах техники. С дальнейшей корректировкой несовершенства этого инструментария.
Характерным примером такого рода несоответствия является система констант, полученных математикой при описании реальных процессов.Эти константы и призваны перекрыть возникающую погрешность расхождения. В Природе нет вообще никаких констант!Она в них не нуждается. Мало того,любое постояннство в Природе преследуется ею, вплоть до уничтожения объекта с такой тенденцией.Это один из Принципов Природы, обеспечивающий ее непрерывное преобразование.Все - Движется!Математика же - слепок с "трупа" события.Есть разница?
Поэтому и постоянство "скорости света",выведенное из-под влияния Природы и применяемое к природным же объектам, является неправомочным - по несовместимости природного и надприродного. Поэтому все выводы, полученные на основе "постоянства" скорости света, требуют внимательного анализа на предмет достоверности. Вполне очевидно, что некоторые несоответствия, в силу возможностей математики, компенсируются ею в достаточных для современного Интеллекта пределах. Но так же очевидно, что в дальнейшем несоответствия перестанут удовлетворять его нужды.Кстати, Свет и получил такой "особый" статус исключительно из обыденной практики Интеллекта, как Живого объекта Природы.В Мире Неживого,т.е. в мире преобладающих объектов Природы, у него такого статуса нет. Поскольку он является не самостоятельным феноменом, а всего лишь следствием других, более масштабных процессов.
Отсюда, из рассмотрения этих более масштабных и всеобъемлющих процессов, разрешаются указанные Гинзбургом проблемы "необратимости" и "времени", исключающие всевозможные манипуляции со "стрелами". Отсюда же появляется возможность "интерпретации и понимания квантовой механики". И тем более, именно с этих позиций выявляется неразрывная связь физики и биологии. При установлении некоторых аспектов которой становится возможным решение проблемы условий возникновения Живого на Земле, характера его модернизации и появления Интеллекта. Его собственной модернизации, включая возникновение и развитие механизма его Памяти, и принципов функционирования его Общества.
К сожалению, рамки комментария не позволяют более сказанного. С уважением, Эдуард.

Ответить

Чудовищно! В начале 21 века нам предлагают теорию строения материи, не имеющую ни одного верного положения!
Три фундаментальные ошибки Альберта Эйнштейна.
Первая фундаментальная ошибка Альберта Эйнштейна заключалась в том, что оба свои исходные постулаты 1905 года он сформулировал для пустоты. Но пространство и время являются атрибутами, т.е. неотъемлемыми свойствами материи и только материи. Поэтому всё бесконечное пространство одной единой и единственной Вселенной, бесконечной и во времени, не заполнено, а образовано единой мировой материальной средой − бесструктурным « физическим вакуумом». Во всей Вселенной нет даже маленького пузырька истинной пустоты, ведь он был бы нематериален и не мог иметь ни какой протяжённости, ни какого размера.
Когда мне говорят, что за пределами небольшого «пузыря» возникающей в результате инфляционного процесса Вселенной нет ничего, даже пространства и времени – это и есть инфляция глупости. Но к великому счастью остальные виды всех выдуманных инфляций не существуют. Следует лишь добавить, что любой объект, имеющий границу раздела с материальной средой, должен быть структурирован и наоборот. Прежде чем изучать физику, Уважаемые Господа, или вместе с ней, необходимо освоить основные положения философии. В Ленинградском Государственном Университете в 50-ых и 60-ых годах 20 века нас именно так и учили умные люди.
Вторая очень серьёзная фундаментальная ошибка Эйнштейна и всех физиков с астрофизиками заключается в том, что известная формула E = mC2 в принципе совершенно не верна. Сначала в своей первой работе 1905 года взятой им у Понтекорво формуле E0 = m0C2 он дал совершенно точный и ясный физический смысл – внутренняя энергия покоящегося электрона, необходимая при его образовании или выделяющаяся при его аннигиляции с позитроном, равна массе электрона, умноженной на квадрат скорости света. Однако в следующей же статье он убрал нулевые индексы из теперь уже своего уравнения, возможно, поэтому и убрал, сделав его принципиально не верным. Это уравнение в такой форме ни коим образом не соответствует внутренним свойствам электронов и позитронов, даже с покоящимся центром симметрии, инерции и массы. Весь физический смысл пропал. И вот к чему это приводит. В статье «Тёмная энергия вселенной» Владимир Лукаш и Елена Михеева пишут: «С некоторой натяжкой можно сказать, что само пространство обладает массой и участвует в гравитационном взаимодействии. (Напомним, что согласно известной формуле E = mC2 энергия эквивалентна массе.)» Понятно? Зачем им знать, что такое масса, что такое гравитация, откуда и как всё это возникает. Лишь бы было диссертабельно, т.е. как у всех и не важно как. Однако и инерциальная, и гравитационная масса возникают лишь при вращении, причем последняя лишь при двух или трёхосном автоторсионном вращении.
Вот тут и проявляется самая серьёзная, самая фундаментальная третья ошибка нормального троечника «великого» Альберта Эйнштейна. В 1924 году Паули обнаружил у электронов ещё одну квантовую характеристику, названную им «неклассической двойственностью», позже названной «спином» электрона и позитрона. Но Паули не связал с ним ни какого физического процесса. Затем уже в 1925 году два американских физика Д. Уленбек и С. Гоудсмит высказали предположение, что электрон в атоме водорода вращается не только вокруг протона, но и как Земля имеет ещё и внутреннее вращение. Вот тогда Эйнштейн и попытался проинтегрировать объём электрона и определить энергию его внутреннего вращения. Но подставил релятивистский корень в преобразовании Лоренца в массу, а не в линейную мгновенную скорость вращения каждой объёмной точки электрона, хотя сам релятивистский корень содержит лишь скорости. В результате, чтобы получить внутреннюю энергию, равную m0C2, линейная мгновенная скорость экваториальных точек электрона должна была превышать скорость света. Поэтому раз и навсегда всем физикам и астрофизикам было запрещено даже думать о внутреннем вращении электронов и позитронов. Поистине, не сотвори себе кумира! Да ещё троечника. Вот с тех пор и физика, и астрофизика у всех, кроме меня на 95 процентов «тёмная». И это необходимо объяснять всем физикам. Им достаточно прочитать мою книгу «Вращение по одной, двум или трём собственным внутренним осям – необходимое условие и форма существования частиц физического мира» 2001 года или хотя бы её вторую главу. Только физики, а не политики, могут дать людям бестопливные источники всех видов энергии и бестопливные инерциальные и реактивные двигатели, «летающие тарелки» и вакуумный гиперсинтез. Без этого человечество, по-видимому, не переживёт 21 век. Игорь Дмитриев. Самара. 19.02.2011.

Ответить

Уважаемый Господин академик, нужно читать не только свои книги.
Тёмная материя и тёмная энергия
Вся современная теоретическая физика и астрофизика ошибочны из-за фундаментальной ошибки А.Эйнштейна 1925 года - не туда при интегрировании по объёму электрона ввёл свой релятивистский корень при определении величины и физического смысла его внутренней энергии. В результате современная стандартная модель физики элементарных частиц не содержит ни одного верного положения. Кварки, глюоны, хромодинамика, дробные электрические заряды, бозоны Хиггса, антигравитация, сверхбыстрое расширение, т.е. инфляция не существуют. Более того и самое главное - никто не знает, что такое силовое физическое поле, вообще, и что такое гравитация, в частности, почему и как она возникает. Никто не понимает, что "Большой взрыв", действительно происходящий уже около 14 миллиардов лет в "нашей" наблюдаемой нами части одной единственной бесконечной в пространстве и времени материальной Вселенной, никогда не мог и не может происходить со всей Вселенной. Пространство и время - атрибуты, неотъемлемые свойства только материи. Во всей Вселенной нет даже маленького пузыря истинной пустоты! Всё бесконечное пространство Вселенной не заполнено единой бесструктурной мировой материальной средой - "физическим вакуумом", а образовано им. Поэтому каждый любым образом структурированный физический и астрофизический объект имеет границу раздела с вакуумом. Но уважаемые физики должны прежде всего понять, что любое силовое физическое поле - это определённым образом естественно или искусственно организованный поток материи "физического вакуума". В частности, простейшее из силовых физических полей гравитационное поле - сферически симметричный поток материи "физического вакуума" к центру сферы, где материя вакуума как будто исчезает, как вода в бассейне, быстро выкачиваемая из центра бассейна по тонкому шлангу, т.е. не искажая гравитационный сферический поток за пределами сферы. Именно поэтому антигравитация не существует, у электронов и позитронов нет шлангов, через которые можно было бы подавать материю вакуума в центр электронов и позитронов, чтобы она сферически разлеталась.
Электроны и позитроны, единственные истинно элементарные частицы, образующие массу покоя внутри себя, гравитационное поле вокруг себя, магнитное поле внутри и вокруг себя, а также электрическое двухмерное плоское поле, т.е. поток фотонов в плоскости, проходящей через центр симметрии частицы, но только за пределами своего радиуса, приобретают все свои свойства исключительно за счёт самого распространённого во всей Вселенной процесса - автоторсионного, т.е. самоускоряющегося двухосного или трёхосного собственного внутреннего вращения! При этом в электронах и позитронах возникает ещё и суммарная ось вращения, перпендикулярно которой как раз и излучается плоское электрическое поле потока фотонов. Оно становится сферически симметричным лишь у орбитальных электронов и позитронов, правда, при временах больших десяти в минус 12 секунды. Именно здесь и проявилась ошибка Эйнштейна, запретившая всем физикам и астрофизикам не только писать и говорить, но даже думать о внутреннем вращении электронов и позитронов. Кстати, из 273 одновременно вращающихся только по двум внутренним осям позитронов и электронов построены все плюс и минус пи-мезоны, образующие "мезонные шубы" нуклонов, по три плюс и по три минус пи-мезона в каждом нуклоне, а из 207 трёхосных позитронов и электронов состоят плюс и минус мюоны - единственные центральные частицы каждого протона, нейтрона, антипротона и антинейтрона. Просто в каждом нейтроне и антинейтроне в "пи-мезонной шубе" имеется один лишний двухосный электрон или позитрон со своим целочисленным спином, компенсирующий электрический заряд центрального мюона, но не изменяющий фермионный характер полуцелого спина любого нуклона! Кроме того трёхосны, т.е. фермионны, все атомные орбитальные электроны вещественной материи, атомные орбитальные позитроны вещественной антиматерии и выбитые из атомов все свободные электроны и позитроны.
Но наибольший ущерб и задержку в развитии науки человеческой цивилизации ошибка Эйнштейна нанесла астрофизике. Дело в том, что чёрные дыры со сферой Шварцшильда во Вселенной в принципе не существуют, как и антигравитация, а вся "тёмная материя" и "тёмная энергия" Вселенной непосредственно связаны с двухосным и трёхосным вращением. В центре каждой "живой" планеты и ядре Земли, каждой звезды и Солнца, каждой галактики и "Млечного пути", каждого скопления галактик и суперскопления галактик или метагалактик прежде всего образуется и самораскручивается соответствующего размера автоторсионная копия электрона или позитрона, формирующая затем и внутри себя и за своими пределами вещественное содержимое астрофизического объекта. Эту невещественную автоторсионную центральную часть любого астрофизического объекта я, по совету В.И. Полякова, предлагаю называть массоном. Дело в том, что при раскручивании массона его масса возрастает в пятой степени радиуса и во второй стапени частоты вращения, а внутренняя кинетическая энергия пропорциональна седьмой степени радиуса и четвёртой степени частоты. Естественно, резко возрастает и "материальная" плотность, т.е. количество материи "физического вакуума" в единице объёма массона. При этом в объёме электронной или позитронной копии резко возрастают вероятность и скорость образования самих микро электрон-позитронных пар. Поэтому в соответствии с принципом максимума конфигурационной энтропии Дмитриева-Больцмана начинается синтез протонов и нейтронов, обладающих абсолютным максимальным значением энтропии из всех сложных частиц, а затем и синтез атомов и молекул, т.е. вещественный синтез стабильных в возникающих условиях химических веществ. Поскольку сама центральная автоторсионная часть любого астрофизического объекта состоит только из материи "физического вакуума" она проявляет себя только гравитационно. Макрофотоны массоны излучать на могут, а вот макронейтрино, вращающиеся только по одной внутренней оси и обязательно "скользящие" вдоль неё, излучают. Именно они, обладающие только массой движения, инерциальной массой, встретившись и пересекаясь в космическом пространстве, образуют автоторсионные центры новых астрофических объектов. Люди должны научиться обнаруживать их - от них часто гибнут наши вертолёты и самолёты! Остаётся только заметить, что все внутренние свойства электронов и позитронов немного, но изменяются от изменения "материальной" плотности "физического вакуума".
Несколько сложнее обстоит дело с "тёмной энергией", хотя тоже всё очень просто. Во Вселенной есть ещё одна и только одна материальная вещественная градация - субмикромир! В нём радиус электронов и позитронов на 16 порядков меньше наших "родных" микроскопических, массовая плотность на 18 порядков больше, а скорость света на 9 порядков больше! Здесь существует две химии. Одна - как наша микроскопическая, но удельные связи на единицу длины на 8 порядков меньше. Именно она определяет удивительные свойства воды и наших "чувств". Вторая тоже имеет электрическое притяжение электронов к протонам атомов, но отталкивание для стационарности орбит вместо центробежного магнитное. Поэтому прочность, удельная энергия химических связей на единицу длины здесь настолько велика, что со стороны микромира, макромира и любой "астрофизики" их не только нельзя разрушить, на них нельзя даже просто повлиять. Они для нас "бессмертны", даже при Больших взрывах! Это и есть тот самый мир "тонких структур", хотя гравитационные возможности субмикромира достаточно велики. Но самое главное - субмикромир зависит только от себя самого и поэтому значительно более однородный и эту однородность, по-видимому, ничто не может изменить.
Любая часть астрофизической Вселенной после своего Большого взрыва, происходящего из-за слишком большого накопления своей вещественной части, будучи практически сферически симметричной, сначала разлетается, причём ускоренно, так как гравитационный поток материи вакуума субмикромира к центру взрывающейся астрофизической части всегда оказывается меньше внешнего гравитационного потока материи субмикромира за пределами расширяющегося астрофизического объекта. Дальше два разных сценария.
Если при Большом взрыве невещественный центральный массон сохранился, взорвавшийся объект, например галактика, возникнет и взорвётся снова, поскольку вновь накапливающаяся вещественная часть галактики когда-то получит большее гравитационное притяжение к своему центру, чем гравитационное "разбегание" за счёт субмикромира. Если же при Большом взрыве вращение центрального массона галактики прекратится, т.е. исчезнет его масса и выделится соответствующее количество энергии, чаще всего так и должно быть, этот астрофизический объект в этом месте не сохранится, да и случайно возникнуть сможет лишь очень нескоро.
Наконец, следует заметить, что материей или антиматерией может быть только вещественное содержимое астрофизических объектов. В большинстве случаев это определяется направлением вращения их центрального массона. В общей одной бесконечной трёхмерной системе координат это будет копия электрона или позитрона. Если смотреть на Землю с её северного полюса, то вращение Земли и её автоторсионного массона из материи вакуума, радиусом 3470 километров и массовой плотностью 4,6 тонны на кубический метр, совершающего один лишний оборот за 19,44 земных суток и тем самым постоянно подкручивающего Землю, не давая ей остановиться уже 4,5 миллиарда лет, совершается против хода часовой стрелки. Я принимаю это за положительное вращение. Поэтому считаю массон Земли позитроном. Это наш замечательный массон образовал всё вещественное на Земле - воду, кислород и азот атмосферы, всю органику, в том числе нефть и...

В рассказе о семинаре не раз повторялось, что он был явлением особенным. Хотя вообще семинары - обычная в научной среде форма общения, а также и приобщения к знаниям. Просто не было подобного тому, который организовал и вел Ландау. Что же касается теоретического минимума, то надо сказать уже безо всяких оговорок, что это создание Ландау было совершенно уникальным.

Не так-то много любителей сдавать экзамены - чересчур нервное занятие. Правда, Ландау и на сей случай придумал теорию: тот, кто сдает ради отметки, не любит экзаменоваться, а тот, кто ради знаний, любит.

Но независимо от теории и независимо от любви всем нам, за самым малым исключением, приходилось и приходится сдавать экзамены. Сдают их, в общем-то, по необходимости - для чего-нибудь. При окончании школы - для получения аттестата. При поступлении в вуз - для того, чтобы поступление состоялось. При окончании института - для получения диплома. И наконец, кому приходит пора кандидатского минимума - для защиты диссертации и получения ученой степени. Успешно сдавая экзамены, мы всегда что-то получаем, что-то приобретаем, что-то выигрываем. Причем получаем отнюдь не одно только моральное удовлетворение, а по большей части и вполне ощутимые материальные привески.

Тот, кто сдавал теорминимум Ландау, ничего, абсолютно ничего в таком смысле не приобретал и не получал. А сдавать его, между прочим, было ох как нелегко. Сорок три фамилии стоят в составленном Ландау списке. А попытки были у многих. Всего сорок три за период с 1933 года по 1961-й - главным образом из Харькова, Днепропетровска, Москвы и Ленинграда.

Естественно, возникает вопрос: что же это за барьер, преодолеть который оказалось под силу столь немногим? На этот вопрос мы постараемся ответить. Заранее скажем лишь, что он отнюдь не принадлежит к типу "потенциальных барьеров", сквозь которые удается проникнуть благодаря "туннельному эффекту". Всякое "просачивание сквозь" здесь никогда не проходило. Только - преодоление. Только, вспомним слова Пастернака, "поверх барьеров".

Казалось бы, теорминимум Ландау ближе всего к кандидатскому минимуму (даже названия похожи). На самом деле они весьма различны. В одном случае сдается спецпредмет, спецкурс . У Ландау же сдается вся теоретическая физика . Да плюс еще математика в том виде, в каком она потребна для теоретика. Не говоря о том, что "минимум" Ландау, пожалуй, и обширнее, и глубже, и сложней почти любого "максимума", которым владеют многие теоретики.

Идея теорминимума, как известно, возникла у Ландау во время его работы в Харькове. Он сам придумал такой способ подготовки физиков высокого профессионализма и сам разработал программы экзаменов.

Первоначально, так же как он вел в УФТИ два теоретических семинара - отдельно для экспериментаторов и для теоретиков,- он составил и два варианта программ. Впоследствии же ограничил себя подготовкой только теоретиков.

Здесь едва ли место рассказывать о содержании программ, о том, что следовало знать в каждом из разделов теоретической физики (в общем-то, следовало знать все самое существенное) и в каком порядке сдавались разделы. Нам интересны принципы. К ним относится в первую очередь широта, универсальность программы. Это все равно как если бы в наш век специализации, притом достаточно узкой, от врача, например, отоларинголога, потребовали бы не только глубокого (а не студенческого) знания анатомии и физиологии всего человеческого организма, но и взаимодействия различных его функций, и возможных заболеваний, отклонений от нормы. Ведь накапливается все больше доказательств теснейших и интимнейших связей и взаимовлияний решительно всех частей нашего организма, и лишь такому вот сверхклассному врачу под силу осуществить главный принцип, так сказать, идеал медицины - лечить не болезнь, а больного. Между тем этот идеал осуществляется редко. Именно потому, что мало медиков отвечает труднодостижимому идеалу врача - быть универсально эрудированным и уметь активно использовать свою эрудицию.

Так и в физике. Обычно, в том числе и при сдаче кандидатского минимума, теоретик входит в какую-то определенную задачу, проблему, область физики наконец. Ученики Ландау входили, окунались во всю теоретическую физику, как в нечто единое и целое. Он воспитывал и формировал теоретиков широкого профиля, способных заниматься разными вопросами и без особых затруднений переходить из одной области в другую.

Независимо от будущей специальности или рода работы каждый из учеников должен был овладеть установленным Ландау минимумом знаний и умением свободно оперировать этими знаниями. "Разумеется, он не требовал ни от кого быть универсалом в той же степени, в которой он был сам. Но здесь проявлялось его убеждение в целостности теоретической физики как единой науки с едиными методами",- писал Е. М. Лифшиц.

Главное в теорминимуме - это, так сказать, далекое боковое зрение, которое приобретали ученики Ландау, говорит один из них. Оно давало возможность легко переключаться на разные, в том числе совершенно новые задачи. Хотя выучить по-настоящему весь теоретический минимум было очень трудно. Надо было пожертвовать двумя-тремя годами жизни. Да и это далеко не всех приводило к успеху.

В принципе теорминимум мог сдавать каждый желающий. Процедура была неизменна и предельно проста. Следовало лишь позвонить по телефону и сказать, что хочешь сдавать экзамены. И Ландау тут же назначал время. Отказа не было никому. Равно как и ссылок на собственную занятость, перегруженность делами.

Ни позиция Ландау, ни такое его поведение, скажем прямо, отнюдь не были общепринятыми. И главное, они не менялись, как выражаются физики, во времени. А точнее, на них никак не влияли внешние отличия: выбран академиком, стал Героем Социалистического Труда. Ландау всегда была присуща истинная внутренняя демокр атичность.

Конечно, тут не стоит умиляться. Потому что все правильно. Но сколько мы знаем обратных примеров. Был милый, простой, привлекательный человек. Стал он, предположим, академиком. И будто подменили. Да, он теперь и вправду очень занят, у него появилось много дел и обязанностей. Но, кроме того, и собственное время, которым он может располагать по своему усмотрению, приобрело для него некую добавочную ценность (так и тянет сказать: прибавочную стоимость). И вот вчера еще хорошо знакомый, вполне доступный для нормального общения человек сегодня становится чем-то вроде небожителя. Доступ к нему если и не заказан вовсе, то сильно затруднен. И уже появляется секретарь как необходимая промежуточная инстанция...

Все это было чуждо Ландау. Недаром Шальникоз назвал его "самым не важным человеком на свете". Другое дело, что он, по его собственным словам, любил "покрасоваться". Например, поразить остроумной или парадоксальной репликой. И получалось это у него забавно, словно веселая игра, а главное - никогда не затрагивало вещей серьезных.

В статье "Живая речь Ландау" * Е. М. Лифшиц опубликовал и прокомментировал ответы Ландау на письма к нему различных незнакомых людей, так или иначе интересующихся физикой. Все они подписаны просто "Ваш Ландау", "Ваш Л. Ландау".

* (См. Приложение, с. 232. )

А вот строки из этих ответов Ландау.

"Посылаю Вам программу "теоретического минимума", которую Вы можете (если хотите) сдавать мне и моим сотрудникам раздел за разделом... Мои телефоны тоже указаны в программе. Бояться меня не стоит - я вовсе не кусаюсь".

"Я охотно помогу Вам... Я бы рекомендовал Вам следующую программу обучения... После этого позвоните мне по телефону (лучше всего от 9.30 до 10.30 утра, когда я почти всегда дома, но можно и в любое другое время) и приходите ко мне. Я проэкзаменую Вас и дам Вам программу для дальнейшего обучения".

Позвонить по телефону. И все - "допущен к экзамену".

Для сдачи этих экзаменов никаких документов предъявлять не нужно,- говорил Ландау.

Столь же простой и неизменной была и процедура самих экзаменов. Ландау приглашал экзаменующегося в комнату, давал ему задачу и уходил к себе. Потом возвращался и смотрел, сделана ли задача. (Весь экзамен состоял из задач, теорию он не спрашивал, чисто теоретических вопросов не задавал.) Если задача была готова, то Ландау тут же давал следующую. В противном случае говорил:

Что-то вы медленно делаете. (Едва ли такое замечание усиливало продуктивность серого вещества.)

Но вот что удивительно. Большей частью задачи были одинаковые, одни и те же. Все это знали. Знали, какие задачи. И Ландау знал, что все знают.

Как же так? Какие же это экзамены? Да и как можно не сдать в подобной ситуации?

Очень просто,- отвечает Лифшиц.- Задачи, во-первых, могли слегка варьироваться. Но главное, если человек знал, как решаются все эти задачи, мог их решить, значит, он знал и,- подчеркивает Евгений Михайлович,- понимал все, что нужно знать и понимать в теоретической физике, чтобы свободно работать в ней. А ведь в этом и была цель теорминимума.

Первым всегда был экзамен по математике. Ландау неизменно подчеркивал и объяснял необходимость именно такого порядка сдачи теорминимума. Почти в каждом из приводившихся уже ответов на письма читаем одни и те же слова и находим одни и те же аргументы. "Учтите, что особенно важно владение математикой". "Прежде всего Вы должны овладеть как следует техникой теоретической физики. ...Математическая техника есть основа нашей науки". "Начинать надо с математики,- которая, как Вы знаете, является основой нашей науки. Содержание указано в программе. Имейте в виду, что под знанием математики мы понимаем не всяческие теоремы, а умение реально на практике интегрировать, решать в квадратурах обыкновенные дифференциальные уравнения и т. д.". "Как Вы поняли сами, теоретику в первую голову необходимо знание математики. При этом нужны не всякие теоремы существования, на которые так щедры математики (Ландау называл это "математической лирикой".- Л. Л.), а математическая техника, то есть умение решать конкретные математические задачи".

Ландау прекрасно знал, чего он хотел, ожидал, добивался от своих будущих - или потенциальных - учеников. Современный физик-теоретик попросту не может состояться без свободного владения математическим аппаратом. И если такое не дано, то даже талант, интуиция, способность рождать идеи не сделают его, по критериям Ландау, полноценным ученым: или его идеи придется потом развивать другим, или он сразу же должен скооперироваться с "техничным" физиком.

Сам Ландау считался в этом смысле поистине чемпионом. Как говорят физики, не было в мире теоретика, столь виртуозно владеющего техникой своей профессии: например, если дать всем корифеям какую-нибудь задачу, которая может быть поставлена в пределах существующих в это время теорий, то первым решит ее именно Ландау. Если оставаться в границах возможного, то он в такой мере владел аппаратом, что мог фактически все. Прежде всего потому, что его отличало необыкновенно сильное, над всем доминировавшее физическое мышление, и границ этому мышлению, казалось, просто не было. Именно оно помогало ему каждый раз находить, или угадывать, или изобретать адекватный задаче аппарат.

Смешно, конечно же, думать, что того же самого или близкого к тому ожидал он от юношей, которые впервые приходили к нему на экзамен. Умение и возможности могли накапливаться и совершенствоваться лишь постепенно. Но уже состоявшиеся ученики, особенно наиболее сильные из них, стали виртуозами в технике решения - правда, всем им было далеко до учителя. Да и сдающие теорминимум "кандидаты в ученики" в процессе последовательной сдачи экзаменов овладевали все более сложными методами и узнавали новые области математики, которые не обязаны были знать при первом - хотя он был как раз по математике - экзамене. Это предусматривалось в самой программе: определенные разделы математики проходятся вместе с теми разделами физики, где находят себе применение.

Но независимо от уровня знаний и объема их требование Ландау было неизменным и принципиальным. Математическим аппаратом, математической техникой надо владеть в такой степени, чтобы технические трудности не отвлекали от чисто "идейных" исканий и подходов к проблеме, не требовали большой дополнительной затраты сил, не приковывали к себе главного внимания.

Здесь прямо напрашивается сравнение с балетом. Хотя сам Ландау едва ли был бы доволен такой аналогией. Как можно не то чтобы сравнивать, даже рядом упоминать его любимую теоретическую физику с балетом, который он просто не воспринимал как вид искусства. Однако, думается, большинство людей не должно быть шокировано таким сравнением. Ведь когда истинный талант в классичном, совершенном балете не затрудняется техникой и технические трудности для него словно бы отсутствуют, тогда ничто не мешает ему создавать образ, самораскрываться, находить и выражать идею танца. Как видим, некое сходство тут действительно имеется и ассоциация не случайна.

Естественно, в физике нередко бывает, что решить какую-нибудь сверхсложную задачу удается лишь с помощью адекватной сверхсложной и изощренной математической техники, счастливо найденного или специально созданного именно для данной задачи аппарата. А случается, что задача совсем не дается и все попытки решить ее, найти такой аппарат оканчиваются неудачей. Но к сдающим первый экзамен все это еще отношения не имело. Речь шла о достаточно рядовых и общеизвестных, широко употребляемых методах.

В одном из уже цитированных писем Ландау называет тот минимум знаний и умения, с которым следовало прийти на первый экзамен: "Я бы рекомендовал Вам следующую программу обучения. Прежде всего научиться правильно (и по возможности быстро) дифференцировать, интегрировать, решать обыкновенные дифференциальные уравнения в квадратурах; изучите векторный анализ и тензорную алгебру (то есть умение оперировать с тензорными индексами). Главную роль при этом изучении должен играть не учебник, а задачник - какой, не очень существенно, лишь бы в нем было достаточно много задач".

Ландау, мечтал сам написать курс "Математики для физиков", который точно соответствовал бы его требованиям, но не успел...

В то же время он всячески пропагандировал свои взгляды на специфику преподавания математики для студентов-физиков и в отзывах и рецензиях пытался влиять на программы и курсы математических дисциплин в физических вузах и на физических факультетах. "Я считаю,- писал он,- что преподавание математики нуждается в серьезнейшей реформе. Те, кто возьмется за это важное и трудное дело, заслужат искреннюю благодарность как уже готовых физиков, так и в особенности многочисленных будущих поколений".

Если "соискатель", стремящийся попасть в школу Ландау, благополучно прошел через первые испытания, наступала пора готовиться к следующим - теперь уже собственно по теоретической физике.

Последовательность была такой - механика, теория поля, квантовая механика, статистическая физика, механика сплошных сред, макроскопическая электродинамика, релятивистская квантовая теория. Семь экзаменов, а вместе с двумя математиками - девять. Охватывались все главные области и аспекты теоретической физики. И все их надо было знать равно хорошо. "Изучить надо ВСЕ ее (теоретической физики.- А. Л.) основные разделы, причем порядок их изучения дается их взаимной связью,- писал Ландау.- В качестве метода изучения могу только подчеркнуть, что необходимо самому производить все вычисления, а не предоставлять их авторам читаемых Вами книг". Экзамены, как уже говорилось, состояли не в изложении теории, не в выводе формул, а в решении конкретных физических задач.

О трудности экзаменов говорят долгие для большинства сроки овладения теорминимумом, а ведь сдавали его преимущественно сильнейшие молодые теоретики. Но самого Ландау нисколько не смущали, не настораживали долгие сроки, они никак не ухудшали его отношения - лишь бы экзамены были по-настоящему хорошо сданы. Вот что он писал о сроках: "На практике они варьировались от двух с половиной месяцев у Померанчука, который почти все знал раньше, до нескольких лет в других, тоже хороших случаях".

Молва приписывает Померанчуку еще более короткий срок, около месяца - так сильна была вера в исключительные возможности и талант Чука, в то время двадцатидвухлетнего. Еще более молодым, в девятнадцать лет, сдает теоретический минимум Е. М. Лифшиц (он вообще, как и его учитель, был "ранним" - в шестнадцать поступил в институт, через два года его закончил, а еще через год сдал Ландау теорминимум). Быстро, в два захода "расправился" с минимумом и молодой И. М. Халатников. Первый раз приехал из Днепропетровска осенью сорокового года и сдал половину экзаменов, а весной сорок первого, незадолго до войны,- все остальные.

Подобная "скороспелость" случалась и потом. И всегда она производила впечатление. Так преподаватели и старшекурсники Московского физтеха сразу узнали, что Саша Андреев, еще не окончив институт, еще их студент, сдал уже весь теорминимум.

Работа была и трудоемкой, и трудной. И многое предстояло преодолеть. Предмет изучения - вся теоретическая физика - был сложен и, казалось, необъятен.Его надо было по-особому знать, понимать и уметь им пользоваться. Свои знания следовало по-особому излагать, и "круг умения" также был очерчен весьма четко. А еще приходилось в немалой степени преодолевать и себя, чтобы хватило сил на весь долгий и труднейший марафон. Ведь, по существу, все "соискатели" одновременно или где-то работали, или учились.

Да и сами экзамены по теоретической физике не только автоматически оказывались следующими, после математики, ступеньками, но по своим требованиям становились и более высокими ступенями. Действительно, математику предписывалось знать в определенных пределах, но в этих пределах легко и свободно оперировать ею. Теоретическую физику надо было знать всю, причем во взаимосвязи ее частей, как единое целое.

Эти знания и умения выполняли роль как платформы для будущей деятельности, так и порога, переступив который, физик мог считать себя подготовленным к работе теоретика - на уровне требований Ландау.

И одновременно - а может, именно это было особенно важным - он становился признанным, "законным" учеником Ландау, полноправным членом его школы.

Однако такое "поступление в школу" нигде и никак не оформлялось. Единственный письменный след оставался в книжечке Ландау, где он записывал, кто и когда сдавал экзамены. А теперь этот след сохранен на листках, где Ландау по годам, одного за другим, перечислил всех сдавших теорминимум, да еще сбоку приписал, кто кем стал (кандидатом, доктором, членом-корреспондентом) к концу 1961 года (сейчас, естественно, большинство из них продвинулось еще дальше). И все.

Даже бумажку не выдали, отмечают ученики.

Действительно, никакая бумага не удостоверяла, что экзамен состоялся и успешно сдан. И что человеку присвоено звание "ученик Ландау". Да и кому же было выдавать такие бумаги? Какой канцелярии?

Ничего не менялось - во всяком случае, до поры до времени - и в официальном положении физика.

И Ландау тоже, казалось бы, ничего осязаемого не получал от дополнительного этого, большого и постоянного труда. Добавочная его нагрузка нигде и никак не учитывалась.

Все строилось на чистом энтузиазме - с обеих сторон.

Один из весьма ироничных физиков, презирающих высокие слова, тем не менее сказал, что вся огромная работа по созданию теорминимума и приему экзаменов была гражданским подвигом Ландау.

Конечно, Ландау тратил массу времени, потому что сам принимал экзамены у всех, кто хотел сдавать. (Такой, мы знаем, была его исходная установка и многолетняя практика. Долго вся "приемная комиссия" состояла из одного Ландау. Лишь потом, когда желающих попробовать себя стало уж очень много, Ландау начали помогать ближайшие ученики и сотрудники. Однако и в этом случае первый экзамен по-прежнему он принимал сам, чтобы составить себе впечатление о новом человеке.) Но главным многотрудным делом было другое - построить курс теоретической физики, продумать и разработать программы по каждому ее разделу, найти нужную последовательность, выбрать и выделить то, что следовало знать особенно хорошо, а затем все связать воедино так, чтобы выстроилась концепция именно всей теоретической физики; эта работа потребовала особенно много усилий.

Правда, для нее существовали уже фундамент и ориентир - курс "Теоретическая физика". Но так как написание и публикация всех томов "Теоретической физики" длились многие годы и даже не были целиком закончены при жизни Ландау, то далеко не всем, кто готовился сдавать теорминимум, выпало на долю пользоваться большинством книг курса. И это приходилось учитывать при составлении программ.

Хотя весь трудоемкий процесс и разработки теорминимума и самих экзаменов строился действительно на чистом энтузиазме, но было бы ошибочно думать, что не имелись в виду, не преследовались никакие практические цели. Напротив. Таким путем происходило нечто вроде воспроизводства учеников - Ландау находил наиболее талантливых и близких себе по духу физиков. А для молодого теоретика или того, кто хотел им стать, возникала возможность заниматься самой серьезной наукой.

Никаких взаимных обязательств ни на кого сдача этих экзаменов не накладывает,- говорил Ландау.- Разве лишь на меня. Если я замечу способного юношу, то я считаю своим долгом помочь ему войти в науку.

Существовал вроде бы негласный договор. Одни из успешно сдавших теорминимум поступали в аспирантуру к Ландау. Другие же просто становились его учениками со всеми вытекающими отсюда следствиями: постоянным общением, активным участием в семинаре, обсуждением работ с Ландау, а иногда - и соавторством с ним.

Ведь для теоретика не обязательно, чтобы его зачисляли в штат. Ему не нужны специальное помещение, лаборатории, приборы, установки. Все орудия труда - книги, журналы, бумага да карандаш.

Кроме того, даже не обязательно было жить в одном городе с Ландау, чтобы успешно заниматься теоретической физикой и быть его учеником. Веру в такую возможность он неизменно поддерживал у всех, в ком чувствовал настоящий интерес к физике. Это присутствует хотя бы в тех же ответах его на многочисленные письма.

"Вы, по-видимому, всерьез интересуетесь физикой, и мне бы очень хотелось помочь Вам... я охотно пришлю Вам соответствующие программы, после изучения которых Вы, как мне кажется, будете достаточно подготовлены для начала",- пишет Ландау студенту в Пензу.

"Если Вы всерьез интересуетесь теоретической физикой, то я охотно помогу Вам заняться этой, как мне тоже кажется, увлекательной наукой. Посылаю Вам программу "теоретического минимума", которую Вы можете (если хотите) сдавать мне и моим сотрудникам раздел за разделом".

Однажды Ландау получил письмо, в котором были такие строки: "Когда-то Эйнштейн не отказал в помощи студенту Инфельду, и поэтому я решился написать именно Вам в надежде, что Вы не откажете мне в моей маленькой просьбе. Я очень люблю теоретическую физику. ...Простите, что я Вас беспокою, для меня это очень важно, и хотя, может быть, это не совсем прилично, но ведь в жизни, если идти трудным путем, не всегда бывает место для приличия".

Скорее всего, подобного рода "неприличия" должны были импонировать Ландау. Во всяком случае, он написал: "Охотно отвечаю на Ваше письмо. ...Я охотно помогу Вам. ...Если Вы сдадите мне всю эту программу (на что в зависимости от Ваших знаний и усердия Вам понадобится один-два-три года), то я буду считать, что Вы вполне подготовлены для научной работы, и постараюсь помочь Вам, если Вы захотите, устроиться в этом направлении".

И еще такие ответы. "Если у Вас хватит желания, Вы сможете изучить теоретическую физику самостоятельно ведь она ничего, кроме книг и бумаги, не требует".

"То, что Вы страстно хотите заниматься физикой, очень хорошо, поскольку страстная любовь к науке есть первый залог успеха. К счастью, теоретическая физика - такая наука, для изучения которой пребывание в университете совсем не обязательно. Я посылаю Вам в этом письме программу... Если Вы успешно справитесь с этой задачей, то я надеюсь, что смогу помочь Вам в Вашем устройстве на работу по теоретической физике и в том случае, если Вы окончите не МГУ, а всего только Тульский педагогический институт",- пишет Ландау в Тулу.

"Иностранные языки, увы, необходимы. Не забывайте, что для усвоения их, несомненно, не нужно особых способностей, поскольку английским языком неплохо владеют и очень тупые англичане",- так шуткой подбадривал он молодого рабочего.

И снова трогает, так сказать, исходная, изначальная его доброжелательность. А с каким сочувствием относится он к объяснениям в любви к физике...

Однако в процессе экзамена доброжелательность если и оставалась, то должна была потесниться, освобождая место требовательности.

Здесь действовал как бы естественный отбор: не можешь сдать - уходи, делай что-нибудь иное, вспоминает один из учеников, благополучно прошедший через все испытания. Те, дальнейшая работа которых была бесперспективна для науки и для них самих, беспощадно отсеивались. Дау редко ошибался в ту или другую сторону. Особенно жестоко доставалось от него недостаточно прилежным - здесь он не ошибался никогда.

Но те, кто сумел выдюжить, получали многое. Вероятно, для большинства первым выигрышем было самоуважение - вполне заслуженное - и самоутверждение.

Как в принципе всякий мог прийти на семинар, так и каждый в принципе мог сдавать теорминимум. Не выдвигалось никаких ограничений, никаких требований, кроме одного, быть "на уровне" по знаниям и по способностям. Это всеобщее потенциальное равенство и реальный демократизм делали школу Ландау необычайно привлекательной.

На самом деле отбор был очень строгим, прямо свирепым иногда. Но шел он по одному, можно сказать, триединому признаку: знания, способности, любовь к физике. Все остальные пункты, составляющие, к примеру, содержание анкет, в расчет не принимались.

И именно в этой неформальности, неофициальности, антибюрократичности - и сдачи экзаменов, и "зачисления в школу", да и всей жизни и деятельности школы Ландау - была особая прелесть и притягательная сила. Быть может, как заметил ученик Ландау, одно из главных значений теорминимума - это сам факт его существования. То, что он существовал - именно такой,- уже создавало определенный микроклимат в среде физиков. Все чувствовали особенность и прелесть этих неофициальных, нигде не фиксируемых отношений. К тому же, как это обычно бывает, когда нет связей формальных, то взамен возникает некая иная система взаимоотношений и связей.

Александр Федорович Андреев вспоминает, что на Физтехе достаточно было сказать, что сдал теорминимум, и экзамен там уже не принимали. К чему пустая формальность? Действительно, к чему? Ведь физтеховский экзамен - детские игрушки по сравнению с теорминимумом.

Короче говоря, принадлежность к школе Ландау была отменно высокой маркой, а практически она пролагала самый прямой путь к плодотворной работе в науке.

Теорминимумом называют набор экзаменов по всему курсу теоретической физики Ландау и Лифшица, которые проводятся вот уже более 80 лет, сначала самим Львом Давидовичем, а потом и его учениками. Для некоторых студентов ФОПФ эти экзамены являются обязательными, остальным же чаще всего мало что про них известно. Максим Кузнецов побеседовал с шестикурсником ФОПФ Фёдором Поповым , который сдал восемь из одиннадцати экзаменов теорминимума, и не собирается останавливаться на достигнутом. Речь пойдёт о формате, содержании и актуальности теорминимума, а также о мотивации тех, кто его сдаёт.

- Итак, теорминимум: что это, с чего началось, какой сейчас у этого статус?

Ну, я историю теорминимума не изучал... Я как понял: был Лев Давидович Ландау, он написал учебник... то есть не он писал, а Лифшиц писал...

- Почему Лифшиц?

Ландау больше наукой занимался, и он говорил, что нужно вот это написать, и то написать... Там, кстати, есть два тома, в которых вообще в авторах Ландау нет, но всё равно считается, что они относятся к «десятитомнику Ландау».

Ну и, как я понял, у Ландау были ученики - Герштейн Семён Соломонович, например - которые должны были сдавать задачи этого экзамена.

То есть, экзамен в целом соответствует курсу [теоретической физики Ландау и Лифшица], который в учебниках изложен?

В основном да, хотя, сейчас некоторые задачи могут выходить за его пределы. К примеру, том «Квантовая электродинамика» сейчас устарел: эта область бурно развивалась, и сейчас называется «Квантовая теория поля» (я, кстати, как раз ей сейчас занимаюсь). Поэтому сейчас на этом экзамене дают задачи именно по квантовой теории поля.

- А где он сдаётся?

В . Они ещё недавно открыли лабораторию теоретической нанофизики ; чтобы туда поступить, надо сдать некоторые из этих экзаменов.

Давай тогда про формат поговорим. Правда ли, на экзамене тебе дают некоторую большую задачу, над которой ты можешь сидеть чуть ли не несколько месяцев?

Да, примерно так. К примеру, мой научный руководитель, Эмиль [Тофикович] Ахмедов , когда сдавал теорминимум (не классический правда, а в ИТЭФ, по квантовой теории поля (прим.: этот экзамен похож на теорминимум по формату, но не связан с Ландау) ), все летние каникулы провёл за вычислением бета-функции Стандартной модели. Или вот, к примеру, [Якову Борисовичу] Зельдовичу , известному астрофизику, Ландау дал задачку посчитать как в гидродинамике обтекается... эллиспоид кажется, точно не помню. Он тоже считал долго, целый месяц, там такая тетрадка... считал-считал, в итоге получил правильный ответ.

- То есть дают задачи, у которых есть известный правильный ответ?

Да, если бы ответ не был известен, это была бы научная задача. Теорминимум проверяет, что ты знаешь курс и умеешь решить любую задачу оттуда. Он же называется не теоретический максимум, а теоретический минимум .

Задачи эти, правда, не обязательно описаны и решены в учебниках. К примеру, по квантовой теории поля задачи дают из статей 80-90-х годов. Посчитать какую-нибудь там поправку задачи рассеяния. Её может ни в каком учебнике не быть, только в статьях определённых.

Даже так скажу: есть задача, учёные, в принципе, знают как она решается, но она, такая, нестандартная, поэтому решебников на неё обычно нет. Ну и суть в том, что надо самому решить, а не найти решение в статье. То есть, не как это обычно бывает у физтехов, чтобы найти где-нибудь решебник, а ты именно сам должен сам решить.

- Но никто не проверяет, что сам решил?

Никто. Это всё на твоей совести. Потому что, ты ведь решаешь именно для себя. Лично я отчасти решаю для того, чтобы... ну, иногда я просто просыпаюсь в холодной поту с мыслью, что я не знаю квантовой механики. Открываю [список сданных экзаменов ], смотрю что сдал, и успокаиваюсь.

- А к срокам решения как экзаменаторы относится? Не задают вопросов, почему слишком долго?

Нет, не задают, довольно терпимо относятся. Мало ли что у человека там... Хотя всё зависит от того, кому сдаёшь, у разных людей разные методы. К примеру, на квантовой механике и второй статфизике, нужно было именно при [Михаиле Викторовиче] Фейгельмане (прим.: заместитель директора ИТФ, один из экзаменаторов) решить 3 задачи, или больше. Моему другу там пришлось то ли 15, то ли 18 задач в итоге сдавать.

- Хорошо, с физикой понятно. Но там ещё есть экзамены по математике, что на них дают?

Первая часть - это просто умение дифференцировать, брать интегралы, ну и всякие связанные с этим задачи. Всё это не превосходит второй курс Физтеха. На экзамене дают какой-нибудь стандартный интеграл, как у нас на кафедре высшей математики. А на второй части дают всякие спецфункции, функции Бесселя, умение оценивать интегралы, метод перевала, например.

Всё это более или менее относится к физикам: зная стандартные приёмы, вроде вычисления интегралов, можно дальше спокойно решать задачи в теоретической физике. С другой стороны, любая математическая задача наперёд, то же взятие интеграла, он же может не браться точно. Берут, например, \(\int \frac{dx}{\ln{x}} \), это же специальная функция, и вот нужно оценить её асимптотики. Решение любой физической задачи в том и состоит, что мы знаем точное решение, добавляем некоторое возмущение, раскладываемся по этому возмущению, и пытаемся оценить... вот так обычно и поступают физики.

Получается, что первую математику, и может даже теорию поля, может сдать человек закончивший второй курс, а вот дальше...

Да и механику тоже может сдать любой человек, закончивший второй курс, потому что у нас на втором курсе проходят её.

- А не мешает то, что у нас её изучают не по Ландавшицу?

Ну, у нас как идёт: от уравнений Ньютона к принципу наименьшего действия, а Ландау ещё говорит, что принцип наименьшего действия более фундаментален, и от него будем плясать дальше. Но задачки, тем не менее, по теоретической механике, а у нас очень хорошо её преподают, поэтому их тоже можно решить.

По теории поля, курс Ахмедова достаточно хорошо покрывает первую часть учебника по теории поля - излучение. Там ещё есть вторая часть - гравитация, если человек подботает её, то он спокойно может сдавать теорию поля.

Вообще, могу посоветовать по каждому из сданных экзаменов. В учебнике-то теория, а нужно же руку набивать, решая задачи...

Ещё может показаться, что сложно записаться...

- Нигде не написано, как записаться на экзамен?

Ну да. А оказалось всё очень просто: берёшь электронную почту того, кому хочешь сдавать, и пишешь ему - «студент такой-то такой-то, хотел бы сдать такой экзамен». Это меня очень сильно останавливало на 1-2 курсах, почему я и не сдавал. Я-то думал, что там целая экзаменационная комиссия, как на Физтехе: приходишь, и там нужно что-то наколодовать, зачётку какую-то... А оказалось, всё так просто!

Меня вот ещё интересовало содержание экзамена. Насколько я понял, курс ландафшица считается уже достаточно устаревшим

Некоторые фундаментальные вещи остаются неизменными... Механика не поменялась, классическая теория поля тоже... Ну вот квантовая электродинамика, там большой скачок был сделан, конечно, к примеру, придумали неабелевы калибровочные поля, в курсе этого нет. Теперь там другие методы, другие модели. К примеру, в ландавшице вообще ничего не написано про феймановский интеграл.

- Это не покрывается экзаменом?

Экзаменом покрывается, а учебником нет. К примеру, я высчитывал в Стандартной модели некоторые сечения, а Стандартной модели в курсе Ландау-Лифшица не было описано.

- А, скажем, экзамены по математике не обновляют в соответствии с этим?

Нет. Математика же не поменялась. Интегралы нужно те же самые брать. Модели поменялись... Хотя, конечно, могли там добавить всякие алгебры Ли, теорию групп. Но это что-то продвинутое уже, не теоретический минимум . Потому что без теории групп, в принципе, можно прожить в современной физике, если не заниматься специальными областями. К примеру, в моих статьях ничего не написано про теорию групп.

Мне почему-то казалось, что именно это инструмент современных теорфизиков. К примеру, Геннадий Сарданашвили даже учебник пишет новый, утверждая что...

Я с ним не знаком, но я понял к чему ты клонишь, что математика у нас развивается, а мы стоим на месте.

- Ну, это не я говорю, физики говорят, и даже учебники пишут.

Я с этим соглашусь, в принципе. Как бы ни хороша у нас была кафедра высшей математики... я ничего против неё не имею, это в принципе правильно, что надо учиться брать интегралы, потому что, можно же просто посмотреть, разные же бывают профессии, от программистов, которым нужны теории кодирования, до тех, кто занимается теорией струн, которым нужно продвинутое ТФКП, которое не только на сфере Римана, а, например, на торе, на других поверхностях... Это, конечно, не покрывается кафедрой.

А что касается экзамена... ну опять, это же теоретический минимум , то, что должен обязательно знать любой человек, который хочет заниматься наукой. Скажем, если ты не умеешь брать интегралы, то хоть занимайся теорией струн, хоть твёрдым телом, ничего не будет получаться. А вот если будешь знать, то сможешь уже продвинуться и в другие области. Поэтому в экзамене нет всяких там векторных расслоений, связностей... Ну, связность надо знать, в теории поля нужно, в гравитации. Но всякие слишком продвинутые не нужно знать. Надо знать такие, базовые вещи, на которых можно строить всё что угодно.

Про экзамен ещё написано много баек, якобы какой-то дворник пришёл, сдал весь теорминимум и опять пошёл работать дворником.

Всякое бывает... К примеру, многие учёные до этого работали охранниками в зоопарках, может он тоже оказался дворником. Много шутят ещё... В Теории большого взрыва была же история, как Шелдон взял советского дворника, и тот ответил на какой-то вопрос по ядерной физике (прим.: имеется в виду S01E13, «The Bat Jar Conjecture», сцена про The Physics Bowl Quiz). Поэтому я не очень-то сильно удивлюсь. Ну, может он там подметал, смотрел, да и выучил всё.

Вот как раз в ИТФ однажды пришёл мужик и начал впаривать всякие темы (прим.: им был В.Л. Березинский, подробнее об этой истории написано в предисловии к его диссертации) . Он там вообще никого не знал, ни иерархию [сотрудников], ничего вообще. Сначала никто его не понимал, а потом поняли, что он говорит умные вещи про решёточные модели. Потом его взяли в ИТФ и он защитил кандидатскую.

Я вот ещё сначала почему-то думал, что ты с кафедры проблем теоретической физики. Насколько я понял, там студентам обязательно сдавать эти экзамены

Нужно, да. Я-то это для души. Мне мама просто купила в шестом классе... она физику очень сильно любила... химический факультет закончила в Перми, так сложилось, но она физику любила и знала, и знала, что 10-томник Ландау и Лафшица очень полезная вещь, поэтому она купила его мне и сказала...

- Прямо с ранних лет, с шестого класса?

Ну да, с шестого. Там даже подписано, что в 2006 году мне их подарили (прим.: из чего следует вывод, что на самом деле речь идёт о седьмом классе) . Потому что она знала, что это полезная вещь, и всегда пригодится. Ну а я решил, что раз подарили, значит нужно сдать все теорминимумы. И как-то там засел...

Да, там Гуков ещё [сдавал экзамены в 1994-95 годах]. Он кстати... я не уверен, но просто он тоже работает в квантовой теории поля и тоже был в ИТЭФ. Сейчас он у Эдварда Виттена в Принстоне занимается суперсимметричными моделями. Ну ничего, у меня ещё есть полтора года, обгоню его. Хоть и оно, конечно, ничего не даёт...

- Там не даётся никакой бумажки?

Нет. Там же, к примеру, в лабораторию нужно только три экзамена сдать, поэтому я больше для себя. Такая цель была с детства, ну ещё для успокоения, что ли...

- Ну, профессоры, наверное, более благожелательно будут относиться

Ну да, раз сдал, наверное не дурак...

Механика

• Коткин Г.Л., Сербо В.Г., Сборник задач по классической механике

Теория поля

• Лайтман А., Пресс В., Прайс Р., Тюкольски С., Сборник задач по теории относительности и гравитации
• Батыгин В.В.‚ Топтыгин И.Н., Современная электродинамика

Математика-1

Хватит знаний от кафедры высшей математики

Математика-2

• Курс «Уравнения математической физики» для студентов ФОПФ в ИТФ им. Ландау

Квантовая механика

• Галицкий В.М., Задачи по квантовой механике, часть 1, 2
• Мигдал А.Б., Качественные методы в квантовой теории

Квантовая электродинамика

• Пескин М., Шредер Д., Введение в квантовую теорию поля

Статистическая физика-1

Достаточно будет задания за 2 семестр по общей физике

Статистическая физика-2

• Левитов Л.С, Шитов А.В., Функции Грина. Задачи и решения

Рады сообщить, что в издательстве «Питер» вышел перевод новой книги Леонарда Сасскинда и Джорджа Грабовски - «Теоретический минимум» (ориг: The Theoretical Minimum: What You Need to Know to Start Doing Physics ).

В Америке эта книга, несмотря на свой формат лекций по физике и классической механике, неожиданно стала настоящим бестселлером, а The Wall Street Journal вообще признал ее «Книгой 2013 года». В России книга вышла в издательстве «Питер» при поддержке гуманитарного фонда «Династия», цель которого - содействовать изданию лучших современных научно-популярных книг в области естественных и гуманитарных наук.

Мы уже издавали одну книгу Сасскинда на русском - «Битву при черной дыре» (пост о ней ) - но «Теоретический минимум» по формату и содержанию кардинально от нее отличается.

Аннотация книги

Предисловие Леонарда Сасскинда

Около десяти лет назад кто-то поинтересовался, не хочу ли я прочитать курс публичных лекций. Оказалось, что в районе Стэнфорда довольно много людей, которые когда-то хотели изучать физику, но жизнь распорядилась иначе. Они делали ту или иную карьеру, но никогда не забывали о своей давней любви к законам Вселенной. Теперь же, завершив карьеру, а то и две, они хотели бы вновь к ним вернуться, пусть даже, в упрощенном виде.

К сожалению, у этих людей не так много возможностей послушать лекции. Стэнфордский и другие университеты не позволяют - как правило - посторонним посещать занятия, да и для большинства взрослых людей возвращение к учебе в роли студента дневного отделения - не вариант. Меня это озаботило. У людей должен быть способ развивать свои интересы, взаимодействуя с действующими учеными, но, похоже, ничего подобного не существовало.

Тогда-то я и узнал о стэнфордской программе непрерывного образования. Эта программа предлагает учебные курсы людям, не занимающимся наукой. Я подумал, что она может послужить моим целям, подобрав людей, которые хотели бы, чтобы им объясняли физику. Было бы забавно прочитать им за полсеместра курс современной физики.

Это действительно оказалось увлекательно. И принесло колоссальное удовлетворение, которого порой не дает обучение студентов и аспирантов. Люди приходили учиться лишь по одной причине: не для набора балов, не для получения степени и не для подготовки к экзаменам, - а только для того, чтобы учиться и удовлетворять свое любопытство. А еще, будучи людьми, видавшими виды, они совершенно не боялись задавать вопросы, так что занятия получались очень живыми, чего часто не хватает обычным лекциям. Я решил повторить этот курс. А потом еще раз.

Однако после пары таких повторов выяснилось, что учащиеся не вполне удовлетворены курсами для неспециалистов, которые я им читал. Они хотели нечто посерьезнее того, что можно прочитать в Scientific American. У многих из них была кое-какая подготовка, какое-то знакомство с физикой, полузабытое, но не мертвое знание математического анализа и некоторый опыт в решении технических проблем. Они были готовы приложить силы к изучению настоящей науки - с уравнениями. В результате появилась серия курсов, нацеленных на то, чтобы подвести этих студентов к переднему краю современной физики и космологии.

К счастью, у кого-то (не у меня) родилась светлая идея записать занятия на видео. Они были выложены в Интернет, и, похоже, стали удивительно популярными: Стэнфорд - не единственное место, где люди жаждут изучать физику. Со всего света я стал получать тысячи электронных писем. Один из главных вопросов был: когда я переделаю эти лекции в книги? «Теоретический минимум» - ответ на этот вопрос.

Термин «теоретический минимум» изобрел не я. Он восходит к великому российскому физику Льву Ландау. В России ТМ означало все, что должен был знать студент, для работы под руководством самого Ландау. Он был очень требовательным человеком, и его теоретический минимум включал почти все, что знал он сам, чего, конечно, никто больше знать не мог.

Я использую этот термин иначе. Для меня теоретический минимум означает лишь то, что вам необходимо знать, чтобы перейти на следующий уровень. Это не толстые энциклопедического охвата учебники, которые объясняют все на свете, а тонкие книжечки, объясняющие все важное. Они довольно близко следуют курсам лекций, которые можно найти в Интернете.

Добро пожаловать в «Теоретический минимум» по классической механике и желаю удачи!

«Теоретический минимум» - книга для тех, кто пропускал уроки физики в школе и институте, но уже жалеет об этом. Хотите разобраться в основах естественных наук и научиться думать и рассуждать так, как это делают современные физики? В оригинальной и нестандартной форме известные американские ученые Леонард Сасскинд и Джордж Грабовски предлагают вводный курс по математике и физике для пытливых умов. В отличие от прочих научно-популярных книг, пытающихся доступно объяснить законы физики, ловко уклоняясь от уравнений и формул, авторы учат читателя классическим основам естественных наук. Книга предлагает собственную оригинальную методику обучения, дополненную видеолекциями, публикуемыми на сайте theoreticalminimum.com.

Что такое классическая физика?
Термин классическая физика относится к той физике, которая существовала до появления квантовой механики. Классическая физика включает ньютоновские законы движения частиц, теорию электромагнитного поля Максвелла-Фарадея и общую теорию относительности Эйнштейна. Но это нечто большее, чем просто конкретные теории конкретных явлений; это ряд принципов и правил - базовая логика, подчиняющая себе все явления, для которых несущественна квантовая неопределенность. Этот свод общих правил называется классической механикой.
Задача классической механики состоит в предсказании будущего. Великий физик восемнадцатого века Пьер-Симон Лаплас выразил это в знаменитой цитате:

"Состояние Вселенной в данный момент можно рассматривать как следствие ее прошлого и как причину ее будущего. Мыслящее существо, которое в определенный момент знало бы все движущие силы природы и все положения всех объектов, из которых состоит мир, могло бы - если бы его разум был достаточно обширен для того, чтобы проанализировать все эти данные,- выразить одним уравнением движение и самых больших тел во Вселенной, и мельчайших атомов; для такого интеллекта не осталось бы никакой неопределенности и будущее открылось бы перед его взором точно так же, как и прошлое."

Содержание
Предисловие
Лекция 1 Природа классической физики
Интерлюдия 1 Пространства, тригонометрия и векторы
Лекция 2 Движение
Интерлюдия 2 Интегральное исчисление
Лекция 3 Динамика
Интерлюдия 3 Частное дифференцирование
Лекция 4 Системы из более чем одной частицы
Лекция 5 Энергия
Лекция 6 Принцип наименьшего действия
Лекция 7 Симметрии и законы сохранения
Лекция 8 Гамильтонова механика и симметрия относительно сдвига во времени
Лекция 9 Фазовая жидкость и теорема Гиббса-Лиувилля
Лекция 10 Скобка Пуассона, угловой момент и симметрии
Лекция 11 Электрические и магнитные силы
Приложение Центральные силы и планетные орбиты.

Бесплатно скачать электронную книгу в удобном формате, смотреть и читать:
Скачать книгу Теоретический минимум, Все, что нужно знать о современной физике, Сасскинд Л., Грабовски Дж., 2014 - fileskachat.com, быстрое и бесплатное скачивание.