Виталий гинзбург биография. Виталий Гинзбург: биография, профессиональная деятельность
Виталий Лазаревич Гинзбург (4 октября 1916 — 8 ноября 2009, Москва) — советский и российский физик-теоретик, академик АН СССР (1966-1991) и РАН (с 1991), доктор физико-математических наук (1942), лауреат Нобелевской премии по физике (2003).
Виталий Лазаревич Гинзбург родился 4 октября 1916 года в Москве. В 1938 году с отличием окончил кафедру оптики физического факультета МГУ, которой тогда заведовал выдающийся ученый академик Ландсберг.
В сентябре 1940 года Гинзбург был зачислен в докторантуру в теоретический отдел Физического института Академии наук (ФИАН). С этого времени вся жизнь будущего лауреата Нобелевской премии проходила в стенах ФИАН.
Основные труды Гинзбурга посвящены теории распространения волн в ионосфере, радиоастрономии, вопросам происхождения космических лучей, термодинамической теории сегнетоэлектрических явлений, теории сверхпроводимости, оптике, теории излучения, астрофизике.
В 1945 году на вновь организованном радиофизическом факультете Горьковского университета Виталий Лазаревич возглавил кафедру распространения радиоволн, которой заведовал до 1961 года, постоянно курсируя между Москвой и Горьким.
Гинзбург внес весомый вклад в решение проблемы создания термоядерного оружия. За эту работу он получил орден Ленина и Сталинскую премию первой степени. В 1953 году он был избран членом-корреспондентом Академии наук СССР. Академиком Гинзбург стал в 1966 году.
Седьмого октября 2003 года Нобелевский комитет решил присудить Нобелевскую премию по физике троим ученым — Абрикосову, Гинзбургу и Леггетту. В решении Нобелевского комитета сформулировано, что премия присуждена за «пионерский вклад в теорию сверхпроводников и сверхтекучих жидкостей».
Гинзбург избран членом девяти академий наук (или эквивалентных им обществ), в том числе Американской национальной академии наук и Лондонского королевского общества. Награжден Большой золотой медалью имени М.В. Ломоносова за выдающиеся достижения в области теоретической физики и астрофизики (1995); золотой медалью имени С.И. Вавилова за выдающиеся работы в области физики.
Академик Гинзбург был не только всемирно известным ученым и общественным деятелем, но и блестящим публицистом, высказывавшим мнение по актуальным проблемам современности. Он регулярно выступал в периодических изданиях со статьями аналитического характера.
Важной задачей для ученого стала борьба с лженаукой. Он считал, что следует занять четкую и однозначную позицию по отношению к любым антинаучным концепциям и откровенной подтасовке фактов. Не менее резко он отзывался о диалоге науки и религии.
Книги (7)
Волны в магнитоактивной плазме
Излагается последовательная теория распространения электромагнитных волн в плазме.
Рассматривается плазма как материальная среда не только с частотной, но и пространственной дисперсией, обсуждаются общие вопросы линейной электродинамики сред с пространственной дисперсией, а также различные модели, используемые для описания бесстолкновительной плазмы, и области их применимости.
Учитываются столкновения частиц в полностью ионизованной и слабоионизованной плазме. Подробно обсуждается модель, описываемая с помощью кинетического уравнения. На основе этой модели рассчитывается диэлектрическая проницаемость изотропной и анизотропной плазмы при отсутствии внешних полей. Освещен также вопрос о поведении плазмы во внешнем электрическом поле.
О науке, о себе и о других
В книгу вошли статьи В.Л.Гинзбурга, часть которых (15 статей) была опубликована в ее первом издании (1997 г.), а остальные (14 статей) опубликованы в различных периодических изданиях, иногда труднодоступных.
Наряду с научными статьями о физике и истории развития астрофизики космических лучей и радиоастрономии в сборник включены воспоминания и очерки о жизни, деятельности выдающихся ученых и их роли в науке.
О физике и астрофизике
В первой части книги сделана попытка составить список наиболее интересных и фундаментальных физических и астрофизических проблем, кратко пояснить и прокомментировать их содержание, современное состояние соответствующих исследований, их возможную роль для использования в технике и т.п.
Во вторую часть вошли статьи и выступления, касающиеся вопросов методологии науки. Третья часть содержит очерки и воспоминания, посвященные памяти выдающихся физиков.
Для физиков и астрофизиков - преподавателей физики средней и высшей школы, инженеров и научных работников, интересующихся путями развития науки.
Академик РАН, лауреат Нобелевской премии Виталий Гинзбург скончался в воскресенье вечером на 94-м году жизни , сообщила РИА Новости представитель Физического института РАН им. Лебедева, где ученый работал с 1942 года.
Виталий Лазаревич Гинзбург родился 4 октября (по старому стилю 21 сентября) 1916 года в Москве.
В 1938 году окончил физический факультет Московского университета, в 1940 году - аспирантуру физфака МГУ.
С 1940 года Виталий Гинзбург работал в Физическом институте РАН им. П.Н. Лебедева (ФИАН), много лет (с 1971 года), возглавляя теоретический отдел института.
В 1945-1968 годах он был профессором Горьковского университета, а с 1968 года - профессором Московского физико-технического института. В этом институте Гинзбург создал кафедру проблем физики и астрофизики.
Виталий Гинзбург был одним из создателей феноменологической теории сверхпроводимости (теория Гинзбурга-Ландау) и полуфеноменологической теории сверхтекучести (теория Гинзбурга-Питаевского). Его научные работы были посвящены квантовой электродинамике, физике элементарных частиц, теории излучения, оптике, теории конденсированных сред, физике плазмы, радиофизике, радиоастрономии, астрофизике.
Еще до войны Виталий Гинзбург решил ряд задач квантовой электродинамики. В 1940 году он разработал квантовую теорию эффекта Черенкова-Вавилова и теорию черенковского излучения в кристаллах. Совместно с Ландау Гинзбург создал феноменологическую теорию сверхпроводимости. В 1946 году совместно с Ильей Франком создал теорию переходного излучения, возникающего при пересечении частицей границы двух сред.
С 1958 года Гинзбург исследовал вопросы теории экситонов и кристаллооптики. Он разработал теорию магнитотормозного космического радиоизлучения и радиоастрономическую теорию происхождения космических лучей.
Виталий Гинзбург стал членом-корреспондентом АН СССР в 1953 году, позже, в 1966 году, - академиком АН.
В последние годы академик Гинзбург работал главным редактором журнала "Успехи физических наук".
Академик Виталий Гинзбург был не только всемирно известным ученым и общественным деятелем, но и блестящим публицистом, высказывающим свое мнение по самым актуальным проблемам современности. Он регулярно выступал в периодических изданиях со статьями аналитического характера.
Важной задачей для ученого стала борьба с лженаукой. Он считал, что следует занять четкую и однозначную позицию по отношению к любым антинаучным концепциям и откровенной подтасовке фактов.
Довольно резко он отзывался о диалоге науки и религии. По его мнению, насильственно культивируемый интерес к православию не имеет ничего общего с задачей духовного развития нации.
Виталий Гинзбург являлся членом девяти иностранных академий, в том числе Национальной академии наук США, Академии наук и искусств США, Лондонского Королевского астрономического общества, Европейской академии, Международной академии астронавтики, академий наук Дании, Индии и др.
Член комиссии по антинауке при Президиуме РАН (1999).
Виталий Лазаревич Гинзбург был лауреатом Нобелевской премии в области физики (2003), лауреатом Государственной премии СССР (1953), лауреат Ленинской премии (1966), лауреатом премии фонда Вольфа (премия присуждена совместно с профессором Чикагского университета Воиширо Намбу в 1994 году).
Лауреат премий Российской академии наук - им. Л.И.Мандельштама и им. М.В.Ломоносова.
Лауреат премии "Триумф" 2002 года - за фундаментальные работы по теории черенковского и переходного излучения зарядов в анизотропных средах и теории сверхпроводимости Гинзбурга-Ландау.
Награжден орденом Ленина, орденом "За заслуги перед Отечеством" III степени (1996), Большой золотой медалью имени Ломоносова РАН, Золотой медалью имени С.И. Вавилова (1995), Золотой медалью Лондонского Королевского астрономического общества, Золотой медалью "ЮНЕСКО-Нильс Бор", медалями Никольсона Американского физического общества, имени Смолуховского Польского физического общества.
8 ноября 2009 года академик РАН, лауреат Нобелевской премии Виталий Лазаревич Гинзбург скончался после продолжительной болезни .
Материал подготовлен на онове информации РИА Новости и открытых источников
Физик-теоретик, академик РАН Виталий Лазаревич Гинзбург родился 4 октября (по старому стилю 21 сентября) 1916 года в Москве. В 1938 году он окончил физический факультет Московского университета, в 1940 году — аспирантуру физфака МГУ.
С 1940 года В. Гинзбург работает в Физическом институте РАН им. П.Н. Лебедева (ФИАН), много лет (с 1971 года), возглавляя теоретический отдел института.
В 1945-1968 годах он профессор Горьковского университета, а с 1968 года — профессор Московского физико-технического института, где создал кафедру проблем физики и астрофизики.
Он — один из создателей феноменологической теории сверхпроводимости (теория Гинзбурга-Ландау) и полуфеноменологической теории сверхтекучести (теория Гинзбурга-Питаевского). Его научные работы посвящены квантовой электродинамике, физике элементарных частиц, теории излучения, оптике, теории конденсированных сред, физике плазмы, радиофизике, радиоастрономии, астрофизике.
Еще до войны В. Гинзбург решил ряд задач квантовой электродинамики.
В 1940 году он разработал квантовую теорию эффекта Черенкова — Вавилова и теорию черенковского излучения в кристаллах. Совместно с Ландау Гинзбург создал феноменологическую теорию сверхпроводимости.
В 1946 году совместно с И.М. Франком создал теорию переходного излучения, возникающего при пересечении частицей границы двух сред. В 1950-51 годах он работал над проблемами термоядерных реакций. С 1958 года В.Гинзбург исследует вопросы теории экситонов и кристаллооптики. Он разработал теорию магнитотормозного космического радиоизлучения и радиоастрономическую теорию происхождения космических лучей.
Виталий Гинзбург стал членом-корреспондентом АН СССР в 1953 году, позже, в 1966 году, стал академиком АН. Является членом девяти иностранных академий, в том числе Национальной академии наук США, Академии наук и искусств США, Лондонского Королевского астрономического общества, Европейской академии, Международной академии астронавтики, академий наук Дании, Индии и др.
Член комиссии по антинауке при президиуме РАН (1999).
Лауреат Нобелевской премии в области физики (2003).
Лауреат Ленинской премии (1966).
Лауреат Государственной премии СССР (1953).
Лауреат премии фонда Вольфа (премия присуждена совместно с профессором Чикагского университета Воиширо Намбу в 1994 году).
Лауреат премий Российской академии наук — им. Л.И.Мандельштама и им. М.В.Ломоносова.
Лауреат премии «Триумф» 2002 года — за фундаментальные работы по теории черенковского и переходного излучения зарядов в анизотропных средах и теории сверхпроводимости Гинзбурга — Ландау.
Награжден орденом Ленина, Большой золотой медалью имени Ломоносова РАН, Золотой медалью имени С.И. Вавилова (1995 год), Золотой медалью Лондонского Королевского астрономического общества, Золотой медалью «ЮНЕСКО-Нильс Бор», медалями Никольсона Американского физического общества, имени Смолуховского Польского физического общества.
Награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» III степени (1996).
В 2003 году вышла последняя книга В. Гинзбурга «О науке, о себе и о других».
Продолжительное время Виталий Лазаревич Гинзбург был главным редактором журнала по физике «Успехи физических наук» и каждую неделю он проводил в ФИАНе открытый Общемосковский физический семинар.
ГИНЗБУРГ ВИТАЛИЙ ЛАЗАРЕВИЧ
(р. в 1916 г.)
Гениальный советский и российский физик-теоретик Виталий Лазаревич Гинзбург родился 4 октября 1916 года в Москве. Будущий ученый был единственным ребенком в типичной еврейской семье.
Его отец, Лазарь Ефимович Гинзбург, родился уже после ликвидации крепостного права в России. Большую часть своей жизни он проработал инженером и занимался очисткой воды. Мать будущего ученого, Августа Вениаминовна Вильдауер-Гинзбург, родилась в Латвии и работала врачом. Когда мальчику было всего четыре года, она умерла от тифа. После смерти матери ее младшая сестра Роза переехала к Гинзбургам и старалась во всем заменить мальчику мать.
Тяжелая ситуация, сложившаяся в России после Первой мировой войны и военного коммунизма, отразилась на душевном состоянии будущего ученого и нобелевского лауреата. Позже он напишет об этом в своей автобиографии. Мальчик рос в одиночестве, рано познав тяготы жизни. Особенно ему запомнилась телега, заполненная мертвецами, которую чахлая лошадь еле тащила мимо дома в центре Москвы, где он жил.
В 1927 году, когда Виталию исполнилось 11 лет, его отдали в 57 школу Сокольнического отдела народного образования сразу в четвертый класс. Преподавательский состав в школе остался от бывшей французской классической гимназии, так что мальчик мог получить хорошее образование.
Однако ему довелось проучиться здесь всего четыре года. После очередной реформы образования средняя школа была упразднена, и предполагалось, что после семи классов школьники должны продолжать свое образование в фабрично-заводских училищах (ФЗУ), а если хотели учиться дальше – то через рабочие факультеты (рабфаки) могли поступать в университеты.
Отец и тетя мальчика решили не отдавать его в ФЗУ. Тетя Роза была в хороших отношениях с Евгением Бахметьевым, известным матросом, большевиком, бывшим в то время профессором одного из технических вузов столицы. В 1931 году по протекции Бахметьева молодой Гинзбург стал лаборантом рентгеновской лаборатории при этом вузе. Это был первый шаг маленького Гинзбурга в большую науку.
Штат в лаборатории подобрался серьезный, так что Виталию было у кого поучиться. Впоследствии лаборанты Вениамин Цукерман и Лев Альтшулер стали известными физиками и даже работали под руководством Ю. Харитона над проектами атомных и водородных бомб в Арзамасе-16 (ныне город Саров). Цукерман умер в 1993 году, а с Альтшулером Виталий Лазаревич близко дружит до сих пор.
Работа в лаборатории вызвала у Гинзбурга интерес к физике, и он решил продолжить свое образование. Любимой книгой будущего ученого стала «Физика наших дней» О. Д. Хвольсона.
Как раз в 1933 году стало возможным поступать в Московский государственный университет (МГУ) по открытому конкурсу, но для этого надо было иметь полное школьное образование. В течение трех месяцев Гинзбург занимался с репетитором, и в результате усиленного и ускоренного курса обучения получил знания базового школьного уровня. Однако поступить на физфак МГУ будущему ученому не удалось.
Решив в любом случае продолжить свое образование, Гинзбург поступил на заочное отделение университета, а в следующем году перевелся на второй курс очного отделения. По состоянию здоровья (из-за увеличенной щитовидной железы) он был определен в гражданскую группу студентов, в результате чего не был мобилизован на фронт.
На втором курсе Виталий Гинзбург заинтересовался теоретической физикой. Однако он не решился выбрать ее в качестве своей специализации из-за слабого знания математики и сделал свой выбор в пользу оптики. Не последнюю роль в этом выборе сыграла личность Г. С. Ландсберга, заведующего кафедрой оптики.
В 1938 году Гинзбург заинтересовался эффектом асимметрии в испускании каналовых лучей. Осенью этого года он представил свои умозаключения гениальному физику И. Е. Тамму, в ту пору заведующему кафедрой теоретической физики, и светило советской науки одобрил и поддержал исследования Виталия.
Спустя некоторое время Гинзбург нашел решения некоторых электродинамических задач для вакуума, исследовал движение зарядов в среде, решил известную задачу об излучении Вавилова – Черенкова при движении заряда в кристаллах.
Три первых статьи по теоретической физике, опубликованные в 1939 году, легли в основу его кандидатской диссертации, которую он успешно защитил в мае 1940 года, потратив на нее меньше года. Он стал первым аспирантом на физическом факультете МГУ, окончившим аспирантуру за два года вместо положенных трех.
Дальнейшая карьера молодого ученого складывалась наилучшим образом. В 1940 году Гинзбург стал докторантом физического университета П. Н. Лебедева АН СССР (ФИАН). Его куратором в докторантуре стал Тамм. С того времени Гинзбург – один из наиболее плодовитых физиков-теоретиков. Даже сейчас, в преклонном возрасте, он пишет успешные научные статьи.
Еще в 1934 году ученые ФИАНа обнаружили эффект свечения равномерно движущегося электрона в среде и назвали его эффектом Вавилова – Черенкова. Классическую теорию этого явления разработали И. Е. Тамм и И. М. Франк (за нее оба физика были удостоены Нобелевской премии в 1958 году).
Гинзбург заинтересовался исследованиями своего научного руководителя и в 1940 году разработал квантовую теорию эффекта Черенкова – Вавилова и теорию черенковского (сверхсветового) излучения в кристаллах.
После начала Второй мировой войны Гинзбург вместе с сотрудниками ФИАНа, членами АН СССР и их семьями был эвакуирован в Казань. Во время войны он занимался распространением радиоволн в ионосфере, электромагнитными процессами в сердечниках и другими прикладными задачами для оборонной промышленности. В Казани ученый написал свою докторскую диссертационную работу по теории частиц с высшими спинами, которую защитил весной 1942 года и был удостоен степени доктора наук. В этом же году Гинзбург вступил в Коммунистическую партию Советского Союза (КПСС).
В конце 1943 года ученый вернулся в Москву, где стал заместителем Тамма в отделе теоретической физики ФИАНа. В это время Виталий Гинзбург всерьез заинтересовался явлением сверхпроводимости, открытым еще в 1911 году гениальным голландским физиком Камерлинг-Остером – несмотря на раннее открытие, природа сверхпроводимости не была достаточно исследована.
В 1945 году Гинзбург, не найдя работы в Москве, принял приглашение Александра Андросова стать профессором-совместителем реорганизованного радиофакультета Горьковского университета. Ученый возглавил кафедру распространения радиоволн, заведующим которой оставался до 1961 года. В Горьком Гинзбург продолжил свои исследования, начатые во время войны. Результаты его работы были представлены в двух фундаментальных монографиях, которые стали настольными книгами инженеров-радиофизиков.
В послевоенные годы ученый вернулся в Москву. В свободное время он ездил в Горький, где читал лекции, а также занимался астрофизическими и астрономическими исследованиями.
В 1946 году совместно с И. М. Франком Гинзбург разработал теорию переходного излучения, возникающего при пересечении частицей границы двух сред. Также ученый принял участие в научных исследованиях явлений сегнетоэлектрических явлений, разработал теорию экситонов, теорию фазовых переходов, а также (вместе с Ландау) интересовался сверхтекучестью жидкого гелия.
Четвертого октября 1947 года Гинзбург праздновал свое 31-летие. Однако праздник в тот день не удался. В «Литературной газете» была напечатана статья, в которой ученый обвинялся во всевозможных грехах, кроме того, его не утвердили в звании профессора Горьковского университета.
В 1948 году советские ученые зашли в тупик в проекте по изготовлению водородной бомбы. Поэтому руководитель советского атомного проекта академик И. В. Курчатов решил подключить к работе И. Е. Тамма, а тот в свою очередь подключил В. Л. Гинзбурга и А. Д. Сахарова.
Новая группа ученых работала очень эффективно. Вскоре Сахаров и Гинзбург высказали эффективные идеи, которые ускорили создание бомбы (в частности, Гинзбург предложил использовать вместо дейтериево-тритиевой смеси дейтерид лития-6).
В 1950 году к последнему этапу разработки бомбы Гинзбург не был допущен, и Тамм с Сахаровым занимались разработкой бомбы самостоятельно. Именно тогда они предложили известную систему «токамак».
За свою работу в проекте по разработке бомбы Виталий Лазаревич Гинзбург был награжден орденом Ленина и Сталинской премией первой степени.
В этом же, 1950-м, году ученый написал свою самую известную работу по природе сверхпроводимости, за которую более чем через полвека был удостоен Нобелевской премии. Эта работа была написана в сотрудничестве с другим будущим Нобелевским лауреатом и гениальным физиком – Львом Давидовичем Ландау.
С того момента полуфеноменологическая теория сверхпроводимости (теория Гинзбурга – Ландау), является визитной карточкой великого ученого. Работа ученых актуальна и в сегодняшнее время и лежит в основе микроскопической теории Бардина – Купера– Шриффера.
Теориями сверхпроводимости и сверхтекучести великий ученый занимается еще с 1940-х годов. Область его интересов огромна – от термоэлектрических явлений в сверхпроводниках до проявлений сверхпроводимости во Вселенной. В 1958 году вместе с Л. П. Питаевским Гинзбург разработал полуфеноменологическую теорию сверхтекучести, известную также как теория Гинзбурга – Питаевского.
После смерти Сталина 5 марта 1953 года ситуация в стране начала изменяться кардинальным образом. Изменения коснулись и семейной жизни Гинзбурга, и его карьеры. Из ссылки вернулась жена, ученый был избран членом-корреспондентом АН СССР.
Гинзбург не оставил свои научные исследования. Область его интересов включала изучение радиоизлучения Солнца, проблем радиоастрономии. Виталий Лазаревич разработал теорию магнитотормозного космического радиоизлучения и радиоастрономическую теорию происхождения космических лучей. Он первым предсказал существование радиоизлучения от внешних областей солнечной короны, а также предложил метод изучения структуры околосолнечной плазмы и метод исследования космического пространства по поляризации излучения радиоисточников. Кроме того, ученый предположил возможность наблюдения дифракции излучения радиоисточников на крае лунного диска.
Активные астрономические исследования сблизили его с ведущими советскими астрофизиками И. С. Шкловским, С. Б. Пикельнером и особенно Я. Б. Зельдовичем. В начале 1996 года Гинзбург организовал совместно со Шкловским и Зельдовичем знаменитый семинар по астрофизике – «Объединенный астрофизический семинар» (ОАС).
В этом же году Виталий Лазаревич Гинзбург стал академиком АН СССР.
В 1971 году умер замечательный человек и выдающийся ученый И. Е. Тамм. После его смерти Гинзбург был избран заведующим отделом теоретической физики ФИАНа.
Кроме того, еще в 1968 году он возглавил кафедру проблем физики и астрофизики в Московском физико-техническом институте. На кафедре физтеха ученый работает и по сегодняшний день, правда, не получая за свою деятельность зарплату по собственному желанию.
В эти годы началась политическая травля другого академика – Андрея Сахарова, который был сотрудником Гинзбурга. К чести последнего, следует сказать, что Виталий Лазаревич даже в трудные времена не подписал ни одного письма против Сахарова. Эта позиция ученого, его еврейское происхождение и биография жены были теми моментами, которые использовались руководством страны, чтобы не допустить ученого на различные заграничные научные конференции.
Наконец, в 1984 году начальство ответило согласием на предложение Датской академии наук дать возможность Гинзбургу прочесть несколько лекций в Копенгагене. Однако поехать Виталию Лазаревичу разрешили только без жены. Он отказался, и поездка была сорвана. В руководстве АН СССР поднялся скандал, и уже в следующем 1985 году, на празднование 100-летия со дня рождения Нильса Бора, он согласился поехать один. Вероятно, руководство АН СССР опасалось, что гениальный ученый решит остаться за границей, если выедет вместе с семьей.
В 1988 году Гинзбург ушел в отставку с должности заведующего отделом теоретической физики и остался в ФИАНе в качестве советника РАН.
После прихода к власти М. С. Горбачева ученый стал народным депутатом СССР (с 1989 по 1991 год) по списку Академии наук.
В 1991 году при первой же возможности Гинзбург вышел из рядов КПСС.
В 2001 году Гинзбургу предоставили гумбольтовскую стипендию, которая давала ему возможность провести полгода в Германии, но ученый отказался по состоянию здоровья.
Уже при жизни Виталий Лазаревич Гинзбург стал легендой. Его физические семинары по средам, которые он проводил с 1950 по 2001 год и на которые приезжали физики из различных уголков страны, целая плеяда успешных учеников, снискали ему славу.
Он воспитал и помог найти путь в мир науки академикам Л. В. Келдышу, А. В. Гуревичу, И. С. Фрадкину, В. В. Железнякову и другим знаменитым ученым.
Когда Гинзбурга спрашивают о своих учителях, он всегда выделяет двух талантливейших людей – И. Е. Тамма, который был его многолетним руководителем и сотрудником, и Л. Д. Ландау, с которым Виталий Лазаревич никогда не был связан формальными отношениями.
Всегда, во всех печатных изданиях, ученый подчеркивал, что является ярым атеистом. С 1998 года он публично защищает атеизм в различных средствах массовой информации. При этом он уточнял, что не собирается бороться с религией, ведь она в некоторых случаях приносит радость и добро и старается открыть людям глаза на лженаучность креационизма.
Несмотря на преклонный возраст, Гинзбург по-прежнему активно интересуется физикой, но все больше места в его сегодняшних умозаключениях занимают вопросы религии и философии. Великий ученый пристально анализирует политическую и демографическую ситуацию в мире, критикует Сталина, коммунистический режим, другие проявления тоталитарной власти.
Будучи по происхождению евреем, он никогда и никому не делал снисхождения и поблажек относительно веры. По его словам, он является атеистом и интернационалистом, и не считает никакой народ «избранным» или «лучше другого», отвергая, в частности, тезис о том, что евреи, например, лучше арабов. Хотя ученому доставалось за свое происхождение, но таких гонений, какие испытали многие его коллеги-евреи, ему удалось избежать. Кроме того, ученый не владеет ни ивритом, ни идишем, хотя неоднократно высказывал сожаление об этом.
В 1937 году Виталий Гинзбург женился на своей однокурснице Ольге Замша. Через два года у них родилась дочь Ирина. В будущем Ирина пошла по стопам отца, закончила физфак МГУ и стала известным физиком. Однако в 1946 году супруги развелись. В этом же году Гинзбург женился вторично. Его избранницей стала Нина Ивановна Ермакова. Вместе супруги живут уже более шестидесяти лет, детей у них не было.
Виталий и Нина познакомились в конце 1945 года в Горьком (теперь Нижний Новгород), где будущая супруга ученого отбывала срок «за покушение на товарища Сталина». Летом 1946-го они уже стали мужем и женой. Разрешения на переезд жены в Москву Виталий Лазаревич добился спустя многие годы после подачи прошений, и то только после смерти Сталина в 1953 году и последовавшей за этим амнистии.
Перечислять свои награды, премии, членство в различных академиях Гинзбург не любит, мотивируя это тем, что процесс занимает много времени, а если выделить только некоторые, то это будет выглядеть неуважительно по отношению к другим.
7 октября 2003 года Нобелевский комитет присудил Нобелевскую премии по физике трем ученым – А. А. Абрикосову, В. Л. Гинзбургу и Э. Дж. Леггетту.
Сумма премии в 10 миллионов шведских крон была распределена поровну между тремя лауреатами. В решении Нобелевского комитета отмечено, что Нобелевская премия присуждена ученым за «пионерский вклад в теорию сверхпроводников и сверхтекучих жидкостей».
На Нобелевскую премию ученого выдвигали более тридцати лет, поэтому известие о присуждении премии Гинзбург встретил без особенной радости, хотя этот факт стал для него приятным сюрпризом. Морально он был готов к тому, что так никогда и не станет нобелевским лауреатом. На нобелевском банкете ученый пошутил: «Всякий физик может получить Нобелевскую премию, если будет долго жить».
8 декабря 2003 года Виталий Лазаревич Гинзбург прочел в Стокгольме свою нобелевскую лекцию, озаглавленную «О сверхпроводимости и сверхтекучести (о том, что мне удалось сделать, а что не удалось), а также о “физическом минимуме” на начало XXI века».
В своей лекции ученый привел фразу Козьмы Пруткова «Нельзя объять необъятное» и предложил список тридцати наиболее важных и интересных проблем физики.
10 декабря 2003 года молодой профессор Королевской академии наук Мете Ионссон зачитал свою Презентационную речь, в которой сделал краткий обзор истории открытий выдающихся ученых. В этот же день Виталий Лазаревич Гинзбург получил диплом нобелевского лауреата из рук короля Швеции Карла Густава.
Кроме Нобелевской премии ученый был награжден различными медалями и премиями, среди которых стоит выделить премию имени Мандельштама (1947), Большую золотую медаль имени М. В. Ломоносова за выдающиеся достижения в области теоретической физики и астрофизики (1995), золотую медаль им. С. И. Вавилова за выдающиеся работы в области физики, в том числе за серию работ по теории излучения равномерно движущихся источников (1995), премию Вольфа (1994/1995), премию «Триумф» (2002).
В 1953 году Гинзбург был удостоен Сталинской премии, орденом Ленина, в 1966 году – Ленинской премии. В 1953 году знаменитый ученый стал членом-корреспондентом АН СССР, в 1966 году был избран академиком, в Академии наук РАН – с 1991 года.
Кроме того, Гинзбург является членом нескольких иностранных академий наук, в частности Датской академии наук (1971), Американской академии искусств и наук (1971), Американской национальной академии (1981), Лондонского королевского общества (1987).
Об отце и нашей семье
В этой последней статье Виталия Лазаревича Гинзбурга представлены некоторые автобиографические сведения о семье В.Л. Гинзбурга, о его родителях, о родственниках, о его предках и потомках, о происхождении фамилии «Гинзбург». Особо вспоминает В.Л. Гинзбург об отце, восполняя свой (по его мнению) «не вполне выполненный» сыновний долг.
Редакция УФН
Когда я увидел книгу «Об отце – с любовью» , мне сразу же захотелось принять участие в предполагающихся её продолжениях. Почему? Дело в том, что меня уже много лет мучает чувство, что я не вполне выполнил свой сыновний долг по отношению к отцу. И мне хочется покаяться. К сожалению, как убеждённый атеист, я не могу надеяться на то, что моё покаяние будет услышано «там», в существование чего верят религиозные люди. Но каются для себя самого, а не для кого-то ещё.
Мои чувства станут понятнее уже из того, что моя мать умерла, когда мне было всего четыре года, ни братьев, ни сестёр у меня нет, я «единственный сын», и родился, когда отцу было уже 53 года. Отец очень хотел иметь сына и во мне, что называется, души не чаял. Я же, когда вырос, это недостаточно хорошо понимал, и, вероятно, отцу бывало больно.
Смерть матери не обернулась для меня, довольно типичным в таких случаях, появлением мачехи и иногда тяжёлой участью ребёнка в развалившейся семье. Дело в том, что у матери была незамужняя сестра лет на пять её моложе моя тётя Роза, и эта сестра через некоторое время приехала жить с нами, то есть с отцом и мною.
Я тогда этого не понимал, но ясно, что тётя Роза стала второй женой отца. Правда, в те тяжёлые времена брак не был оформлен из каких-то имущественных соображений, и тётя много лет работала в «Международной книге» – организации, оформлявшей выписку иностранной литературы научным учреждениям и отдельным научным работникам.
Тётя, как и мать, родилась в Латвии в г. Митава , сейчас, кажется, он иначе называется. Их отец был часовщиком, т. е. чинил часы и, возможно, продавал их.
Фото 1. Сестры Вильдауер: Роза Вениаминовна Вильдауер (слева тётя Виталия Лазаревича Гинзбурга, заменившая ему мать после смерти сестры Августы матери В.Л. Гинзбурга) и Августа Вениаминовна Вильдауер (мать Виталия Лазаревича Гинзбурга, в замужестве Вильдауер-Гинзбург)
Сразу замечу, что семья так и осталась в Латвии после революции. Правда, один раз, году так в 1924 или 1926, бабушка к нам приезжала с визитом, но потом связи «с заграницей» оборвались. Я только знаю, что у матери и тёти в Латвии, помимо отца с матерью, жили брат и больная сестра. Вероятно, они погибли во время немецкой оккупации.
Мать и тётя ещё до революции переехали в собственно Россию, и мать в 1911 т. окончила Харьковский медицинский институт (университет) и стала врачом.
Фото 2. Супруги Августа Вениаминовна Вильдауер-Гинзбург и Лазарь Ефимович Гинзбург. Фотография выполнена 5 октября 1914 г., а также визитная карточка врача А.В. Вильдауер (после бракосочетания, состоявшегося 19 декабря 1914 г., носившей двойную фамилию А.В. Вильдауер-Гинзбург).
Забыл написать, что фамилия матери и тети Вильдауер, и, когда мать в 1914 г. вышла замуж, у нее появилась двойная фамилия Вильдауер-Гинзбурт, так тогда полагалось у практикующих врачей. С ним связан такой эпизод. Когда мать в 1916 т. заболела, отец пригласил к нам домой видного врача профессора. Когда он уходил, то брать гонорар отказался и с раздражением попросил «больше его не приглашать». Делов том, что на двери парадного была прикреплена доска с надписью «Доктор Вильдауер-Гинзбурт». А тогда существовало негласное правило, что врач у врача денег за визит не берёт.
Во время войны и революции мать, естественно, работала в г оспитале, и там и скончалась в 1920 г оду от брюшного тифа. Отец в это время был в командировке и не мог существенно помочь, а коллеги по госпиталю оказались не на высоте. Тётя тоже училась в Мединституте, собиралась стать зубным врачом, но так им и не стала и, как я уже писал, пользуясь знанием иностранных языков, служила в «Международной книге».
Фото 3. Первая фотография Виталия Лазаревича Гинзбурга, сделанная в возрасте примерно одного года
Фото 4. Виталий Лазаревич Гинзбург о возрасте 2 лет и 4 месяцев и 17 дней. На обороте фотографии рукой Лазаря Ефимовича (отца В.Л. Гинзбурга) сделана запись: «Родился 21 сентября 1916 г. (7 Тишрей 5677 г.) – Снят во 2-й раз 21 июля 1919 г. (23 Тамуза 5679 г.)». (Дата рождения дана по старому стилю, а дата снимка по новому стилю, в скобках приведены обе даты, указанные отцом, по еврейскому календарю. – Примеч. ред. УФН )
Фото 5. На обороте фотографии могилы матери (см. далее фото 24) Августы Вениаминовны рукой отца Лазаря Ефимовича (вероятно, специально для сына Виталия) описаны обстоятельства смерти матери: «Густа скончалась в военном госпитале, по месту своей службы, в 1920 г. накануне еврейского Нового года от брюшного тифа. Я был в командировке, вернулся за три дня до её смерти – поздно было перевести её домой, улучшение ухода на месте не помогло... Густа стала жертвой госпитального лечения и казённого ухода: ей, напр., дали яичницу и т. п. – вредные после брюшного тифа – таково было товарищеское внимание, оказавшееся в отводе ей отдельной комнаты, но не в подборе няни или сестры милосердия, в чём уступили мне, когда я вернулся – были две сестры милосердия и ещё нанятая мною т. Абрамсон, знакомая Густы. Врачи говорили мне – ещё когда она была дома – что у неё малярия и что я могу уехать на Ташин завод в 60 верстах от Арзамаса, куда высланы были лошади. На заводе я пробыл несколько часов и... вернувшись домой не застал Густы – отвезли уже в госпиталь. Все, сказали мне коллеги, шло хорошо: от тифа оправилась и... умерла от болезни лёгких... Враки: если бы было так, то говорили бы раньше, да и не так быстро умирают от болезни лёгких... Ничего такого не было – Густа стала жертвой невнимательного ухода, недопущения врачей извне, уверенности врачей в её выздоровлении и режиме недопустимого питания после пережитого брюшного тифа, когда необходима сугубая осторожность в питании. Я ничего не знал и был свидетелем, по возвращении из командировки, её возмущения по поводу принесённой ей яичницы на ужин... Обидно умереть в 33 года человеку, хорошо вооружённому для борьбы со всякими невзгодами жизни, в высшей степени трудолюбивому и способному, прошедшему тернистый путь провинциального врача, пустившегося в 1914 г. для продолжения своего медицинского образования в Берлин и застрявшему на пути в Москве из-за войны. До прохождения медицинского факультета в Харьковском Университете, она с большим успехом учительствовала в Пинске, куда по убеждениям поехала преподавательницей по окончании гимназии с медалью в г. Митаве. Случайно встретившись у её подруги С.С. Янковской мы вскоре поженились; проф. Ширвинский наложил veto на решение врачей удалить семимесячный плод, здравствующего сына, дочери коего 27/Х – 1939 г. минет 4 месяца. Девица хорошая, здоровенькая, и очень-очень жаль, что Густа не дожила до того, чтобы порою любоваться ею, как я это делаю... По нелепому недоразумению внучку Густы записали Ириной, но я мысленно считаю ее и называю Густой...» (По тексту записи ясно, что она написана Л.Е. Гинзбургом в октябре 1939 г. – Примеч. ред. УФН )
У меня, к сожалению, плохая память, и я не помню себя раньше четырёхлетнего возраста. Да и в этом возрасте запомнил лишь два эпизода. Вот мать лежит в постели, видимо, уже больная, а я глажу её волосы. Второй эпизод – похороны матери. Мы жили на Мясницкой улице, дом 29. рядом с известной тогда булочной Филиппова или одним из магазинов этой фирмы. И вот я стою на тротуаре рядом с няней, а мимо проходит похоронная процессия, в составе которой отец. Это похороны матери.
Потом помню себя лет в 8; так, например, помню похороны Ленина, а было это в 1924 г. В общем, мало что могу сообщить о раннем детстве, ощущение такое, что был ухоженным и любимым ребёнком.
Фото 6. Часть первой страницы патента (как тогда писали, привилегии) инженера-механика Лазаря Ефимовича Гинзбурга на аппарат для очищения воды, заявленный 30 мая 1900 года
Теперь об отце. Он родился в белорусском городке Могилеве в 1863 г. «Это было, как известно, лишь через 2 года после освобождения крестьян. С тех пор прошло уже примерно 150 лет, но эта цифра не кажется уж очень большой по сравнению с возрастом современной науки, оформившейся, грубо говоря, в XVII веке. Но достаточно вспомнить, что не было не только авиации, но и радио, не говоря уже о телевидении, чтобы понять, что жизнь в 1863 г. была совсем отличной от современной, по крайней мере, в городах, а также в науке, технике и медицине.
Отец был явно способным человеком. Тогда было ведь очень трудно еврею поступить в Университет, нужно было, во всяком случае, сдать довольно серьёзные экзамены. И вот отец после окончания реального училища успешно сдал их и поступил то ли в Петербургский университет, то ли в какой-то технический вуз в Петербурге. Но всё же он не окончил этот вуз, был исключён по какому-то поводу, кажется, за участие в студенческой забастовке. Но через некоторое время он поступил в Рижский политехнический институт и успешно окончил его, став инженером ещё в конце XIX века. Инженеров тогда готовили, можно сказать, штучным образом, их было не так уж много. Я видел у отца книгу с названием «Альма-матер», в которой перечислялись все окончившие институт, и приводилась их биография. Фигурировал там и отец. Став инженером, отец работал в какой-то фирме, на заводе или в лаборатории. Но затем завёл своё собственное «дело» – предприятие по очистке воды. Чистить воду от солей необходимо при её использовании в паровых котлах и в раде других случаев. У отца были патенты, в частности заграничные. На фото 6 приведена 1-я страница, как тогда писали, «привилегии». Выло несколько таких «привилегий» и патентов. «Малый бизнес» отца, как теперь бы сказали, состоял из химической лаборатории, занимавшей четырехкомнатную квартиру в том же доме, где мы жили, а также из довольно большой мастерской, расположенной в Измайловском парке. В этой мастерской изготавливалась некая машина, в которой производилась очистка воды. К сожалению, масштаб этого «дела» был таков, что после революции мастерскую заведомо не национализировали. Это позволило отцу в период НЭПа снова возродить свой «бизнес», что мне было крайне неприятно. Но в тридцатые годы эта деятельность вместе с НЭПом прекратилась, и отец, как и в годы военного коммунизма, работал инженером в ВСНХ (Высшем Совете Народного Хозяйств. – Примеч. ред. УФН ) и каких-то других учреждениях. По-видимому, он был крупным специалистом, поскольку занимал довольно крупные инженерные должности. Поэтому мы мирно жили – отец работал в каком-то тресте, а тётя до начала Отечественной войны работала в «Международной книге».
Фото 7 . Фотография Л.Е. Гинзбурга для пропуска в одно из советских учреждений. Сделана (предположительно) в 1930 годы
В своей области (очистка воды; видимо, речь была только о воде, используемой в промышленности, конкретно, в паровых котлах) отец был явно признанным специалистом и долго оставался консультантом или кем-то в этом роде в ВСНХ или каких-то других учреждениях.
Фото 8 . Фотография Виталия Гинзбурга в возрасте 10 лет. На оборотерукой Виталия старательно написано: «На добрую память дорогой тёте Розе от любящего её Муси. Москва, 29/ I – 1927 г.» (Муся – ласковое семейное прозвище Виталия Гинзбурга в детстве – Прим. ред. УФН). Таким В.Л. Гинзбург пошёл в школу
Было бы неуместно мне здесь сколько-либо подробно останавливаться на моей биографии . Ограничусь замечанием, что родители послали меня в школу лишь с 4-го класса, поскольку, по-видимому, боялись, что школа плохая. И. действительно, в 1920 годы уровень преподавания в большинстве школ сильно упал, по сравнению со средним уровнем, царившим до революции в хороших гимназиях и реальных училищах. Посещение школы тогда не было обязательным, вот я и пошёл в школу лишь в 11 лет и сразу же в 4-й класс. Поступил я в 57-ю школу на улице Мархлевского (бывший Милютинский переулок). Это бывшая французская гимназия, расположенная рядом с католической церковью. Там остались старые преподаватели и. думаю, было не хуже, чем до революции, если не считать преподавания истории, которая была сведена к изучению речей товарища Сталина. Но, к сожалению, как раз в тот период произошла очередная реорганизация школы в стране – она из школы с обучением в 11 (или 10) лет превратилась в «школу-семилетку». Дальше желающие учиться должны были идти в ФЗУ (фабрично-заводское училище). Окончив и. видимо, отработав некоторое время на производстве, можно было идти на рабфак, а потом желающие могли поступать в вузы.
Фото 9 . Фотография Розы Вениаминовны Вильдауер (тети Виталия Гинзбурга), сделанная на пропуск в организацию «Международная книга», находившуюся в ведении Народного комиссариата просвещения (НКП) РСФСР. На фотографии видна печать НКП РСФСР. Фотография сделана (предположительно) в 1930 годы
Мне в ФЗУ идти не хотелось, и я окончил в 1931 году только школу-семилетку, да ещё к тому же я был непролетарского происхождения. Но стал учиться «заочно» и в 1934 г. был принят на 2-й курс физфака МГУ. Учился я хорошо. Побоялся, однако, идти на теоретическую специальность и пошёл на оптическую специальность. Делал экспериментальную работу в качестве дипломной. Но вот окончил физфак, и кафедра оптики (ею заведовал академик Г.С. Ландсберг) решила оставить меня в аспирантуре с осени 1938 г. Этому, однако, мог помешать призыв в армию, да, собственно, меня уже призвали, но отпустили домой ожидать повестки с указанием, когда и куда «явиться с вещами». Вот я и ждал этой повестки, пока вопрос решался где-то «наверху». Дело в том, что в те времена вновь принятых аспирантов МГУ не призывали, давали отсрочку. Но тут ведь был 1938 год, когда нависла военная угроза и отсрочки хотели отменить (их и отменили, но с 1939 г.), а тогда нам всем всё же дали отсрочку. В этот период ожидания особенно не хотелось сидеть в тёмной комнате и «гонять» насос, обеспечивающий вакуум в моей установке. И я стал пытаться теоретизировать, имея в виду объяснить один предполагавшийся эффект, касающийся оптики каналовых лучей. Пошёл за консультацией к проф. И.Н. Тамму, заведующему кафедрой теоретической физики. Он как-то очень поддержал меня, вдохновил, и я быстро получил некоторые результаты, относящиеся к квантовой электродинамике. Уже в 1939 году написал 3 статьи, представленные известным физиком-теоретиком акад. В.А. Фоком для опубликования в «Докладах академии наук СССР». Оптику я забросил и стал физиком-теоретиком.
Я забежал вперёд и не написал о том, как я стал студентом. Одним из «клиентов» тёти (т. е. она помогала ему выписывать иностранную литературу) был Евгений Федорович Бахметьев. Он был старым большевиком, подводником, а после революции стал специалистом в области рентгеноструктурного анализа. Так вот, он заведовал в институте имени Лепсе рентгеновской лабораторией. Туда он меня и устроил лаборантом. Я подробно пишу об этом в своей автобиографии (см. сноску 3), и здесь ограничусь замечанием, что в связи с работой в упомянутой лаборатории, я заинтересовался физикой и выбрал её в качестве специальности. Через два года мне стало уже почти 17 лет и, естественно, я решил поступать в Университет. Вот я и попытался в 1933 г. поступить на физфак Московского государственного университета (МГУ). Для этого нужно было ещё как-то выучить то, что преподавалось в средней школе, нужно было знать материал 8-го, 9-го и 10-го классов обучения. Не без помощи учителя я сделал это и, в общем, сдал вступительные экзамены на физфак в 1933 г., правда, без блеска. Последнее обстоятельство сыграло свою роль. Потому меня не приняли, но я поступил на заочное отделение, а в 1934 г. – на 2-й курс, то есть догнал своих товарищей. Учился я хорошо, и в 1938 г. окончил физфак МГУ. О дальнейшей работе довоенного периода я кратко уже писал выше.
Фото 10 . В.Л. Гинзбург – экспериментатор. Фотография из многотиражной газеты Московского государственного университета: «Аспирант физического факультета МГУ комсомолец В.Л. Гинзбург взял на себя обязательство защитить к юбилею университета диссертацию на учёную степень кандидата физико-математических наук». (Копия этой газетной вырезки была прислана в редакцию УФН Ю.Д. Плетнером к 93-му дню рождения Виталия Лазаревича Гинзбурга точно в день рождения 4 октября 2009 г. – Прим. ред. УФН)
Перед Отечественной войной мы, физики ФИАНа (Физического института им. П.Н. Лебедева АН СССР), как, вероятно, и многие другие, продолжили свою «мирную» работу и как-то к войне не готовились. Но вот 22 июня 1941 г. она разразилась. Хорошо помню, как я часов в 12 утра с двухлетней дочерью на руках слушал выступление Молотова по радио с сообщением о нападении Германии. Помню, как Молотов, заикаясь, кончил свое выступление словами: «Враг будет разбит, победа будет за нами». В той же комнате, в которой мы это слушали, в кровати лежал отец, выздоравливающий или, лучше сказать, «отходивший» от перенесённого инфаркта. Ему было 77 лет, он был ещё довольно бодр и уже не помню, то ли где-то оставался консультантом, то ли уже не работал. А я был докторантом ФИАНа и увлечённо работал над одной физической проблемой, составившей содержание моей докторской диссертации, защищённой в 1942 г. Отец, конечно, был очень далёк от моей работы и от физики вообще.
ФИАН начал «перестраиваться», но первое, о чём помню, это сообщение о создании народного ополчения. Я, конечно, как и большинство сотрудников, записался в ополчение и один день мы провели в помещении какой-то школы, нас как-то распределили по ротам и отпустили домой с требованием немедленно вернуться по получении повестки. Но её мы не дождались, поскольку по решению властей ФИАН, как и ряд других институтов АН СССР, был эвакуирован в Казань. Случайно так совпало, что во время первого налёта немцев на Москву (кажется, но не уверен, это было через месяц после начала войны) провёл ночь в метро, возле которого меня застала воздушная тревога. Когда возвращался домой, видел некоторые следы бомбардировки. Этим, кстати, и ограничивается моё знакомство с военными действиями, ибо совсем вскоре мы уехали в Казань. Если говорить о нашей семье, то нас было четверо: отец, тётя, моя жена и я. Дочка уехала с бабушкой немного ранее и в другое место.
В Казань были эвакуированы многие, хотя и не все академические учреждения. ФИАНу была отведена часть второго этажа физфака Казанского университета. Сотрудники постарше (не в смысле возраста, а по «положению») были поселены во многих местах, в частности, в квартирах знакомых и т. д., а относительная молодёжь (впрочем, не только она) была поселена в общежитии университета на Клыковке. Это было здание типа школьного на окраине Казани. Вначале мы и семья Е.Л. Фейнберга были поселены в одной довольно большой комнате, разделённой на две половины просто висевшей простынёй или одеялом. Кстати, с этого времени и началась моя дружба с Евгением Львовичем и его женой Валей, хотя формально мы были знакомы и раньше.
Потом каждая семья получила по комнате площадью, вероятно, около 25 кв. м. Нам не повезло: наша комната была угловой и зимой очень холодной. Доходило до того, что в холода вода у нас замерзала. Мебель состояла, естественно, из 4-х кроватей вдоль стен и стола посередине. Было, конечно, голодновато, но я всё же находился на работе, и жена тоже работала. Но отцу с тётей, думаю, приходилось особенно несладко. К сожалению, не помню деталей, но тётя сломала ногу, хотя через некоторое время всё же могла ходить, а отец резко сдал. Мне горько вспоминать это время, и я корю себя, что уделял отцу недостаточно много внимания. Но по существу, что я мог сделать? Помимо больного сердца у отца начала развиваться болезнь Альцгеймера – потеря памяти. Собственно, тогда в Казани этот диагноз не был поставлен, но речь идет, думаю, именно об этой болезни. И она, видимо, была характерна для семьи отца – ею болели, разумеется, уже позже, младшая сестра отца, а затем и её сын, то есть мой двоюродный брат.
К счастью, эта наследственность не сказалась (может быть, точнее сказать, пока не сказалась) на мне. Вот я пишу эти строки в июле 2009 года, когда мне уже 92 года с половиной. Конечно, память стала хуже (особенно забываю имена-отчества). Но, в общем, по этому «параметру» грешно жаловаться, но по другим вполне можно: я заболел болезнью крови (болезнью Вальденстрёма). Вероятно, заболел давно, но это сказывалось вначале только на боли в ногах. Поэтому в 2003 году я смог поехать в Стокгольм, потом некоторое время также мог ходить, но в начале 2005 года попал уже в больницу с осложнениями на ноги – не мог ходить. И вот уже пятый год нахожусь либо в больнице, либо дома. Могу с трудом ходить по квартире с помощью так называемых «ходунков» и сижу в инвалидном кресле несколько часов в день. Остаюсь пока главным редактором журнала «Успехи физических наук» и кое-что пишу. В последнее время главным образом – о религии, борюсь с клерикализацией в стране. К сожалению, работаю и читаю очень медленно, и у меня все растёт кипа нечитанных книг и журналов. Но сравнить мою жизнь с той, которой жили отец и тётя в Казани, всё же трудно. И, главное, моя вторая жена Нина, с которой мы дружно живём с 1946 года, заботится обо мне, хотя ей самой уже 87 лет (правда, у нас есть медсестра).
Фото 11. Виталий Лазаревич Гинзбург и Нина Ивановна Гинзбург. 2006 год. Фотография сделана в Гематологическом научном центре Российской академии медицинских наук, где В.Л. Гинзбург находился на лечении полтора года (с февраля 2005 г. по август 2006 г.).
Давно хватит писать о себе, но хочу заметить, что у меня есть дочь от первого брака (ей 70 лет), две внучки и правнук с правнучкой; они появились у меня в 2000 году. К сожалению, все они живут не в Москве, но греют и на расстоянии.
Фото 12. Дочь В.Л. Гинзбурга – Ирина Витальевна Дорман и её муж – профессор Лев Исаакович Дорман (зять В.Л. Гинзбурга)
В одном сохранившемся письме отца или просто его заметках (см. фото 5) говорится, что у меня в 1939 г. родилась дочь и её назвали Ириной. Отец недоумевает, почему девочку не назвали Августой или просто Густой. Помню, как спорили о том, как назвать ребёнка, но имя Густа было отвергнуто, казалось слишком редким (!?). Сейчас я понимаю, что не назвать дочь именем моей покойной матери – это чёрт знает что, вот и приходится жалеть об ошибках 70-летней давности.
Фото 13. Внучки В.Л. Гинзбурга: Мария Дорман (слева) и ВикторияДорман. Фотография сделана в 1974 году.
Фамилии дочки и внучек Дорман, по фамилии мужа дочери, а правнуки уже Петровы. Таким образом, принадлежащая мне веточка на генеалогическом древе Гинзбургов на мне, можно сказать, и обрывается. Конечно, дерево могучее и отсутствие на нём моих потомков (носящих фамилию Гинзбург) не играет роли.
Фото 14. Внучка В.Л. Гинзбурга Виктория Дорман с мужем Михаилом Петровым и детьми (двойняшками – правнуками В.Л. Гинзбурга) Григорием и Елизаветой Петровыми, родившимися 27 февраля 2000. Фотография сделана в 2005 году.
Кстати, я сам сейчас удивляюсь, почему так мало знаю о своих предках? Причины две. Во-первых, я не интересовался этим и не расспрашивал отца. Во-вторых, так получилось, что в силу того, что я моложе отца на 53 года, уже не знал его родителей, все это было слишком давно. Естественно, и мои потомки очень мало знают о нашей семье. Когда-нибудь, может быть, будут жалеть об этом, поэтому я снабдил эту статью рядом фото, пусть хотя бы представляют себе, о ком идет речь.
Нужно заметить, что фамилия Гинзбург очень распространённая. Как сообщается в книге И.Б. Гинзбурга След на Земле , только в Петербурге живет более 400 Гинзбургов. Думаю, что Москва не отстала. Разумеется, абсурдно всех их считать родственниками, и эти однофамильцы различного происхождения. Фамилия Гинзбург происходит, по-видимому, от названия небольшого городка в Германии (в Баварии), он называется G ü nzburg . Однако отсюда происходит целое «семейство» близких фамилий: Ginzburg Ginsberg , Ginzberg , G ü nzburg и т. д. Если пользоваться кириллицей, то речь идет о Гинзбургах. Гинцбургах, Гинсбергах, Гинтсбергах и т. д. Я пользуюсь фамилией Ginzburg и Гинзбург. Даже о такой скромной ветви генеалогического дерева Гинзбургов, которая как-то связана со мной, могу сообщить очень мало.
У отца были две сестры. Одна из них была убита при погроме на юге России , у нее было двое сыновей. Отец очень старался им помогать, но без особого успеха. Младший из них был какой-то совершенно непутёвый. Старший сын Хаим (мой двоюродный брат) в какой-то период около 1924 года бывал у нас и я помню, один раз он взял меня на международный шахматный турнир. Хаим был, видимо, хорошим шахматистом (и, видимо, был известной фигурой в шахматных кругах). Во всяком случае, когда в 1925 году в Москве в ресторане Метрополь проводился международный шахматный турнир высокого ранга, то он однажды повёл меня на один из сеансов и даже получил для меня в моей книжечке (и отдал мне) ряд автографов Ласкера, Капабланки и Боголюбова, который и победил на этом турнире.
В шахматы я, конечно, играл, но очень плохо. Как-то не увлёкся, а способностей к ним у меня явно нет, а учиться не хотелось, хотя прилично играть в шахматы можно, уделив этому делу много времени, запоминать: этюды и т. д.
Фото 15. На фотографии Лазарь Ефимович со своей сестрой (справа на фотографии) – Елизаветой Ефимовной Гинзбург (фамилия мужа которой была также Гинзбург), а слева на фотографии (предположительно) вторая сестра Л.Е. Гинзбурга – Хася-Либа. Фотография найдена в архиве двоюродного племянника В.Л. Гинзбурга – Александра Самуиловича Гинзбурга. На обороте фотографии указана дата: «5 октября 1914 года». Возможно, что это был просто праздничный для семьи день (и соответственно, повод сделать парадную фотографию на память): в 1914 году 5 октября совпало с 15 Тишрей по еврейскому календарю – то есть первым днём праздника Сукот.
К сожалению, о дальнейшей судьбе тех двоих моих двоюродных братьев я ничего не знаю. Другая сестра отца (тётя Лиза) вышла замуж за однофамильца, так что «дерево Гинзбургов» на ней не оборвалось. Она, на моей памяти, жила в Москве, у неё были три дочери и сын.
Из дочерей я знал только одну Беллу, она учила меня или, лучше сказать, пыталась учить меня английскому языку. Её убили и, чтобы замести следы, расчленили и разбросали по разным местам. В преступлении заподозрили её мужа профессора Миркина. Его и осудили, но потом отменили приговор, и он преподавал в Институте стали. Сын тёти Лизы на 6 лет старше меня, был инженером-электриком. Наконец, его сын, мой двоюродный племянник, здравствует, он доктор физ.-мат. наук, работает в Институте физики атмосферы Российской академии наук (РАН). Кстати, он – Александр Самуилович Гинзбург, мой единственный родственник, с которым я поддерживаю связь. В справочнике сотрудников РАН по фамилии Гинзбург нас только двое. И это среди примерно 3 500-4 000 тысяч всех сотрудников. Так что Гинзбургов много, но всё же не так уж много. Как уже отмечал, о родственниках матери сейчас ничего не знаю .
Возвращаясь к книжке И.Б. Гинзбурга, укажу, что он упоминает большое количество более или менее известных Гинзбургов.
Здесь всё же уместно еще раз остановиться на происхождении фамилии Гинзбург. Оно связано с городком G ü nzburg в Германии. Городок G ü nzburg (Гюнцбург или Гинзбург) существовал ещё до нашей эры. Первые документы, в которых фигурирует этот городок на Дунае, относятся к 1055 году. В 1301 году городок стал административным центром некоторой области в Швабии (Баварии). Еврейская община в Гюнцбурге уже существовала по крайней мере в 1566 г. Эти и другие сведения о городке G ü nzburg можно найти в книге (см. сноску 4), посвящённой Гинзбургам.
О своих предках я знаю очень мало, ибо этим вопросом раньше, к сожалению, не интересовался; даже мать отца, с которой отец был особенно близок, скончалась в 1904 г., то есть за 12 лет до моего рождения. Единственное, что стоит, быть может, сообщить, это тот факт (или, скорее всего, факт), что моя «настоящая» фамилия не Гинзбург, а Ландау. Отец как-то рассказал, что то ли его дед, то ли прадед носил фамилию Ландау, но переехав в Россию (из Польши?), женился на девице с фамилией Гинзбург и принял эту фамилию из каких-то имущественных соображений. Вообще нужно заметить, что у отца была кузина по фамилии Ландау и все они образовывали какой-то близкий крут. Я как-то рассказал об этом, не помню уж кому, но ко мне вернулось утверждение, что Ландау (Лев Давидович) любит Гинзбурга (то есть меня), потому что мы родственники. С тех пор перестал рассказывать эту байку.
Фото 16. Санель Симонович Гинсбург (Александр Семёнович Гинзбург) муж тёти Лизы (сестры отца В.Л. Гинзбурга Лазаря Ефимовича). Санель Симонович Гинзбург – дед Александра Самуиловича Гинзбурга (ныне здравствующего двоюродного племянника В.Л. Гинзбурга). Фотография сделана 28 декабря 1896 года.
Фото 17 . Удостоверение в том, что «...предъявитель сего инженер-механик Санель Симонович Гинсбург исключён из мещан г. Чернигова... по окончанию им в 1894 году полного курса учения по Механическому отделению... Рижского Политехнического Института... и за сим имеет право на получение от надлежащей власти бессрочной паспортной книжки...». То есть только получение высшего образования давало право еврею, жившему в черте оседлости, получить паспорт и стать «вольным гражданином» (!)
На фотографии 18, относящейся примерно к 1889 году, фигурирует вся семья: дедушка, бабушка и, помимо отца, две их дочери. Дедушка (то есть отец моего отца) умер в 1893 году, а бабушка умерла в 1904 году, то есть за 12 лет до моего рождения. Нужно ли удивляться тому факту, что я о ней практически ничего не знаю, разве что она была особенно близка к отцу, её единственному сыну и, как можно сказать, удачному сыну. На фотографии 19 бабушка снята вместе с отцом в 1898 году.
Фото 18. Бабушка и дедушка ВЛ. Гинзбурга – родители отца (сидят). Стоят слева направо: тётя Лиза младшая сестра отца, отец ВЛ. Гинзбурга Лазарь Ефимович Гинзбург, Хася-Либа (сестра отца). На обороте фотографии рукой Лазаря Ефимовича сделана запись: «Снято в Москве приблизительно в 1889 г. Отец (то есть Ефим Гинзбург – дед В.Л. Гинзбурга) умер в Одессе в 1893 г. 24.ХП. Мать (мать Лазаря Ефимовича) умерла в Прилуках в 1904 г. 15/ IV . Хасю-Либу убили 1-й Сейдер 19?? в Новоград-Волынске». (Точный год убийства сестры Хаси-Либы Лазарь Ефимович Гинзбург не указал. Примеч. ред. УФН )
Фото 19 . Лазарь Ефимович Гинзбург со своей матерью. Фотография сделана в 1898 году после получения Лазарем Ефимовичем диплома инженера
Отец уже был инженером и, так сказать, «встал на ноги». Мне кажется почему-то, что снимок сделан, чтобы доставить бабушке удовольствие.
Отец был верующим, иногда молился и посещал синагогу. Несколько раз и меня брал с собой. Но когда я повзрослел и начал настойчиво добиваться у отца ответа на вопрос, почему и кому он молился, ответ был таков: молюсь, чтобы вспомнить детство, родителей, а также, чтобы забыть неприятное в своей жизни в настоящее время.
Фото 20 . Августа Вениаминовна Вильдауер-Гинзбург и Лазарь
Ефимович Гинзбург. Согласно записи на обороте рукой Л.Е. Гинзбурга фотография сделана в праздник Пурим 1915 г. (28.02.1915)
На фотографии 20 запечатлены мои родители, поженившиеся в 1914 году.
На фотографии 21 изображена тётя Роза, на фотографиях 22 и 23 в возрасте 2-х лет и 9-ти месяцев (фотография была сделана 21 июля 1919 года) и 8-ми лет, соответственно, представлен я сам.
Фото 21 . Тётя Роза. На обороте фотографии рукой В.Л. Гинзбурга указаны даты жизни Розы Вениаминовны Вильдауер: 7/ III 1891 – 1/ IV 1948
Любопытно, как мне кажется, заметить, что у евреев до сих пор сохранились какие-то остатки родового строя. Так, через старшего сына сохранилось «звание» (не знаю, как точно назвать) «коганы» или «коэны», означавшее принадлежность к священнослужителям иудейского храма (отсюда, вероятно, фамилии Коган. Каган и т. п.).
Фото 22 . Виталий Лазаревич Гинзбург в возрасте 2 лет и 9 месяцев и 17-ти дней. Снят в тот же день, что и фото 4, то есть 21 июля 1919г .
Вернусь к печальному. Отец до начала тридцатых годов был ещё крепок, среднего роста, был он сильным мужчиной. Таким или почти таким я запомнил его в начале эвакуации. Но очень скоро он уже начал сильно слабеть. Болезнь прогрессировала. Разумеется, я не мог сделать что-нибудь радикальное для помощи ему, но корю себя за то, что ничем ему не помогал.
Фото 23. Виталий Гинзбург в возрасте семи с половиной лет. На обороте фотографии рукой Лазаря Ефимовича (отца В.Л. Гинзбурга) проставлена дата снимка 27/ III –1924.
Кажется, в июне или июле 1942 г. пришлось поместить отца в больницу, где он и скончался 20 июля 1942 г. в возрасте около 79 лет. Отец похоронен на еврейском кладбище в Казани. И я не знаю точно, где его могила. В 1942 г. мы сделали что могли, и могила была как-то выделена из окружающих каким-то невысоким цементным забором. Но когда уже через несколько лет я поехал в Казань, найти или, точнее, идентифицировать могилу отца не удалось.
Фото 24. Фотография памятника, сделанного Лазарем Ефимовичем Гинзбургом на могиле Августы Вениаминовны на Дорогомиловском (?) еврейском кладбище г. Москвы. Фотография была сделана большого размера и на её обороте Л.Е. Гинзбург описал для сына Виталия обстоятельства смерти матери (приведены на фото 5).
Не знаю я и где покоится прах матери. Она была похоронена на Дорогомиловском (если правильно помню) еврейском кладбище в Москве и отец поставил там памятник (фотография 24). Но незадолго до войны это кладбище было ликвидировано, причём было разрешено перевезти прах на другие кладбища где-то за городом (кажется. Востряковское). Отец позаботился о переносе праха и памятника матери на это новое место, но война помешала установке памятника на новом месте. Видимо, тогда это было нелегко. Я помню, как мы с отцом были на новом кладбище, и видел памятник матери разложенным на земле, но еще не установленным. Думаю, что во время войны мрамор растащили, но это не оправдывает меня: по возвращении в Москву из эвакуации я памятника не искал. Вероятно, не нашёл бы, ведь он поставлен не был, но всё равно этому нет оправдания.
Поскольку я развёлся в 1946 г. с первой женой, тётя Роза осталась в нашей старой квартире одна в принадлежащей ей комнате. Но в остальном всё было плохо: больная нога, одиночество, ибо я где-то снимал комнату, да и старался побольше находиться в Горьком (Нижнем Новгороде), где работал по совместительству и, главное, где жила моя вторая жена, она находилась там фактически в ссылке, о чём я подробно пишу в автобиографии, да и в ряде статей. А тут начались какие-то психические сдвиги, страхи, и тётя 1 апреля 1948 г. покончила с собой. Её кремировали, и урна с её прахом находится в колумбарии 18 в Московском крематории (Донское кладбище). Это всё «материальное», что осталось у меня от родных. Горько сознавать, что я не сделал всего, что, быть может, мог для облегчения жизни отца и тёти в последнее время перед их смертью.
Фото 25. Нина Ивановна Гинзбург и Виталий Лазаревич Гинзбург в Стокгольме в декабре 2003 года во время вручения В.Л. Гинзбургу Нобелевской премии по физике за 2003 год. Фотография сделана перед Гранд Отелем, где размещаются лауреаты Нобелевской премии, их родственники и приглашенные гости
Когда писал эту заметку, то вспоминал обо всей своей жизни, как-то подводил итоги. Пришел к выводу, что, в общем, мне повезло, несмотря, конечно, на известные несчастья (смерть матери, да другое помельче). Но в детстве был окружён заботой отца и тёти, не голодал и не погиб на войне. Всю жизнь занимался любимым делом (физикой и астрофизикой) и преуспел в этом, стал более или менее известным учёным. Венцом является получение Нобелевской премии по физике за 2003 год. Я не страдаю манией величия и знаю цену любым наградам и премиям. Но всё же получить Нобелевскую премию, пусть и в конце жизни, очень приятно (см. фото 25).
Фото 26. Виталий Гинзбург и Нина Гинзбург (Ермакова) в 1948 г.
Это одна сторона жизни. Другая – это то, что, прожив так долго, в частности, в самый тяжёлый сталинский период, я. с одной стороны, не подвергся серьёзным репрессиям и, с другой стороны, не замарал свою совесть не только доносами и т. п., но и не подписал никаких гнусных заявлений, например, направленных против А.Д. Сахарова. Напротив, я помогал ему, о чём, написал, например, в статье «О феномене Сахарова» . Сейчас тоже стараюсь защищать репрессированных учёных и борюсь с лженаукой и клерикализацией нашей страны» .
Добавлю, что мне очень повезло со второй женой, с которой мы живём с 1946 г. Хорошие отношения у меня с дочерью и внучками.
Фото 27 . 60 лет спустя. 92-й день рождения Виталия Лазаревича 4 октября 2008 г. Нина Ивановна Гинзбург и Виталий Лазаревич Гинзбург у себя дома. 62 года счастья. 62 года вместе.
Больной, и в весьма преклонном возрасте, я, естественно, думаю о смерти. Особенно часто эти мысли посещают пожилых людей и людей любого возраста на смертном одре. Впрочем, то же можно сказать о людях любого возраста, задумывающихся о смысле жизни (много писал на эту тему Лев Толстой). В общем, это понятно, конечность жизни и неизбежной смерти не так-то легко осознать и смириться с этим. Поэтому люди в древности и выдумали сказку о загробной жизни. Да и сейчас религиозные люди верят в эту сказку. Так вот, я хочу сообщить, что у меня нет такого страха. Более того, со времени начала болезни (то есть с начала 2005 года) я просто мечтал о смерти и обращался с этим к врачам, но они все, насколько помню, относились отрицательно к моему мнению. Таков уж их удел. Я считаю, что у человека есть не только право на жизнь, что, кажется, записано у нас даже в Конституции, но и право на безболезненную смерть. Эвтаназия является самой мягкой, можно сказать, реализацией этого права. Но, как известно, и эвтаназия, казалось бы, право разумное и заведомо гуманное, встречает возражения в большинстве стран и со стороны всех, кажется, религий. Конечно, реализация права на безболезненную смерть, то есть можно сказать, на реализацию самоубийства по требованию, опасно с точки зрения возможных злоупотреблений. В общем, постановка этого вопроса у нас в России сейчас совершенно несвоевременна, и поэтому не буду распространяться на эту тему.
Но, повторяю, мне, как атеисту, смерть представляется вполне естественным явлением и единственное, что может удерживать человека от осуществления права на смерть – это забота о родных и близких. Во избежание недоразумений подчеркну, что смерти-то я не боюсь, но очень боюсь часто связанных с ней болей и т. п. Но боязнь этих болей – это только лишний аргумент в пользу реализации права на безболезненную смерть.
Хочу резюмировать словами Н. Гумилёва, писавшего о «несравненном праве» человека «самому выбирать свою смерть».
Как сложится моя дальнейшая судьба – неизвестно и остается только надеяться, что хуже не будет, и я смогу, пусть и с трудом, бороться с отрицательными, на мой взгляд, явлениямив нашем обществе и, в частности, в близкой мне жизни РАН – Российской академии наук.
Примечания
Редакция журнала "Семь искусств" сердечно благодарит редакцию "Успехов физических наук" и родных Виталия Лазаревича за любезное разрешение опубликовать его воспоминания, впервые увидевшие свет в ноябрьском выпуске "УФН" за 2010 год, том 180, № 11.
(Примеч. ред. УФН) .
Моя довольно подробная автобиография, написанная в связи получением Нобелевской премии по физике в 2003 году, имеется в книге: Гинзбург В.Л. О сверхпроводимости и сверхтекучести. Автобиография (М.: Физматлит. 2006). Несколько дополненный текст этой книги переведён на английский язык под названием. On Superconductivity and Superfluidity. A Scientific Autobiography
Heidelberg Springer ,2009).
Гинзбург И.Б. След па Земле. (С.-Петербург: Изд-во Политехниче ского университета, 2007). Тираж 250 экз. (!). Помещённая на обложке этой брошюры фотография работы Вадима (Димы) Абрамовича Сидура (1924-1986) очень впечатляющая. Позволю себе заметить, что с В.А. Сидуром мы были друзьями.
На обороте фото 18 рукой Лазаря Ефимовича сделана запись о судьбе сестры Хаси-Либы: «Хасю-Либу убили 1-й Сейдер 19?? в Новоград-Волынске». (Вопросительные знаки были поставлены Лазарем Ефимовичем: вероятно, что год гибели сестры Хаси-Либы в момент записи он не мог указать точно. Новоград-Волынский город в Житомирской области, ныне Украина. – Примеч. ред. УФН)
