Купеческие корпорации и изменения юридического статуса торговых людей в течение XVII века. Российские купцы и промышленники XVII в

Новое столетие для русского государства было связано с тяжелыми испытаниями, связанными с неурожаями, крестьянскими восстаниями, польской и шведской агрессией. В истории название периода с 1598 по 1613 гг. закрепилось как Смутное время. Благодаря мужеству и патриотизму простого народа удалось изгнать чужеземцев и вернуть мир в страну. Но еще долгие годы пустовали заброшенные поля, а на дорогах "пошаливали" шайки разбойников, грабившие не только торговый люд, но и всякого проезжего. Воцарившись в 1613г. на русском престоле, Михаил Федорович Романов высказывал упреки торговым людям за то, что они не оказывали в трудную годину должной помощи народному ополчению К. Минина и Д. Пожарского. Нередко приходилось принудительно взыскивать средства с купечества. В первые годы правления Михаила Романова для пополнения государственной казны производился сбор чрезвычайных налогов с торгово-промышленного населения страны.

Однако неудачная Смоленская война 1632-1634 гг. болезненно отразилась на начавшей возрождаться экономике страны. Провал соляной реформы 1646г. с возвратом в последующем налогов за 3 года привели к разорению малоимущих слоев и росту недовольства. После кратковременного затишья в 1654-1667 гг. началась долгая и изнурительная война с Речью Посполитой. Медный бунт, вызванный заменой чеканки серебряных денег медными, был жестоко подавлен. Однако дальнейшие преобразования типа церковной реформы патриарха Никона и последовавший за ним раскол еще больше накалили социальные противоречия. Завершением "бунташного века" стала крестьянская война под руководством Степана Разина - яркое проявление недовольства усилившимся закрепощением крестьянства.

В 1649 г. элита делового мира России состояла из 13 гостей, 158 человек гостиной и 116 человек суконной сотен. Гости, помимо своего богатства (их капиталы составляли от 20 до 100 тыс. руб.), сохраняли права на заграничную торговлю, приобретение вотчин и подсудность непосредственно царю. Торговые люди, вступавшие в сотни, освобождались от посадского тягла и исключались из юрисдикции местных властей. Однако раз в 2-6 лет (в зависимости от количества членов сотен) они, как и гости, были обязаны выполнять правительственные поручения: в таможенной и налоговой службах, покупке товаров для казны, управлении государственными промысловыми предприятиями и т.д. К концу царствования Алексея Михайловича численность гостей составила 30, а людей гостиной и суконной сотен - 200 человек в каждой. Черная сотня составляла низший слой купечества. На одинаковом положении с черной сотней находились посадские люди - мелкие городские торговцы.

Особое положение занимали слободские люди. Так назывались мелочные торговцы и ремесленники, жившие за стенами города белыми слободами, объединяясь в отдельные корпорации по профессиональному признаку. Первоначально они принадлежали монастырям и не облагались государственными налогами и тяглом. Соответственно жизнь в белых слободах была легче, и слобожане составляли серьезную конкуренцию посадским, вызывая возмущение последних. На основании Соборного уложения 1649г. белые слободы были ликвидированы путем конфискации их у церкви и передачи городам, а жители белых слобод и посадов были уравнены в правах.

Посадские люди и слобожане в отличие от "крестьян" именовались "людьми" и занимали более высокое социальное положение. Соборное уложение 1649г. содержало главу (XIX), регламентировавшую положение посадских людей. Согласно Уложению, посадское население обособлялось в замкнутое сословие и прикреплялось к посаду. Все его жители включались в посадское тягло, т.е. были обязаны платить подати и исполнять повинности, но получали право торговли и ведения промыслов, чем больше не могло заниматься крестьянство. Посадское население прикреплялось к посадам, но зато избавлялось от конкуренции со стороны крестьян, "служилых и духовных", которые традиционно занимались торговлей и промыслами. Теперь право на такую деятельность можно было получить, лишь вступив в посадскую общину. Так правительство одновременно решило фискальные проблемы и проблемы конкуренции.

Посадские люди активно торговали. В Москве в 1701г. на каждые 2-3 двора приходилось 1 торговое место. К концу XVI в. в Туле торговцы составляли 44% всех жителей, а вместе с ремесленниками - 70%. Значительная часть посадских людей не имела помещений и торговала вразнос. Они назывались ходебщиками и охватывали мелочной торговлей окрестные села. Широко была распространена и торговля с лотков (шалаши). Крупное торговое дело предполагало участие в нем большого числа доверенных лиц, которые исполняли бы поручения купца. Российская деловая практика ХVII в. выработала разнообразные типы таких помощников. В больших купеческих родах ими становились в первую очередь младшие члены семьи - сыновья, младшие братья, внуки, которые по поручению главы дома разъезжали с "торгом" по городам России. Купеческая молодежь в этих поездках приучалась к торговому делу и тем самым готовилась к будущей самостоятельной деятельности. Постепенно из нее выходили инициативные предприниматели. Так, будущий гость и строитель устюжских храмов Афанасий Федотов прошел первоначальную школу торгового мастерства под руководством старшего брата Василия, посылавшего его в Сибирь "в приказчика место". Порой внутри купеческих родов на почве крайне сложных и запутанных родственных отношений шла незаметная со стороны борьба между "стариками" и "младшими" за самостоятельное участие в общем деле и капитале.

Подобные отношения имели место и в семье знаменитых сольвычегодцев Строгановых. В 1617г. Максим Строганов привез из Вологды своего внука - Ивана Ямского. В течение 9 лет Иван обучался тонкостям коммерции. Дед посылал внука "в сибирские города с деньгами и товаром", внук же приобретал для него "покупку всякую". После смерти в 1624г. старика Строганова Иван продолжал жить у его вдовы и сыновей, то есть своих дядьев, по-прежнему разъезжая с торгами или сидя в лавке у Соли Вычегодской. Однако в 1626г., воспользовавшись отъездом своих родственников, Иван купил собственный двор и перебрался туда вместе с доверенными ему товарами, торгуя с тех пор уже от своего имени. Только после долгой тяжбы вдова Строганова добилась указа о выимке у Ивана Ямского присвоенных им денег и товаров.

Приказчики

Силами одной семьи было трудно поставить крупное торговое предприятие. Приходилось прибегать к посторонней помощи, в том числе к найму приказчиков. Ими могли быть и торговые люди, сами ведшие самостоятельные большие дела, но предпочитавшие на время, по тем или иным причинам, торговать от имени более состоятельного купца. Василий Федотов, впоследствии один из крупнейших московских гостей, после разорения в 1626г. его деревни разбойниками был вынужден наняться в приказчики к богатому москвичу Афанасию Левашову.

В понятие "приказчик" вкладывалось далеко не всегда одинаковое юридическое содержание.

Известны, по крайней мере, три типа приказчика.

Первый тип - это наемное лицо, которое предприниматель приглашает за определенное годовое жалованье (обычно до 30 руб.) для исполнения определенного торгового поручения. Иногда приказчик нанимался на тот или иной срок и жил "в наймах урочные годы", иногда срок не устанавливался вообще.

Второй тип - приказчик, который брал на себя ведение хозяйственных дел "из прибыли", причем общепринятой нормой было разделение прибыли между хозяином и приказчиком пополам; это называлось брать товары "исполу". Приказчик обязывался вернуть капитал - "истину", как говорили в ХVII в., а затем "разделаться в правду", то есть половину прибыли отдать хозяину, а другую половину взять себе.

Третий тип приказчика - компаньон и участник в торговом предприятии. Обе стороны - хозяин и приказчик - складывали свои капиталы; по окончании операций каждый получал обратно свою часть капитала, а прибыль делилась пополам. В этом случае предполагалось, что предприниматель, например торговец гостиной сотни, кроме большого капитала, предоставлял своему компаньону и ряд выгод, вытекающих из привилегированного его положения. Приказчик, следовательно, пользовался всеми правами, какими обладал его хозяин, действовал от его имени, имел в своих руках выданную ему царскую грамоту. В свою очередь приказчик бесплатно предлагал собственный труд. Обе стороны, таким образом, были в выигрыше.

Возможные злоупотребления приказчика предупреждались обязательством последнего не чинить "никакой хитрости над порученным ему животом (то есть капиталами и имуществом): пьяного питья не пить и зернью не играть и… за женками не ходить и никаким воровством не воровать".

Сидельцы

Рядом с приказчиками свое собственное место занимали сидельцы. Если приказчик - вольный человек, сам нередко ведущий торговлю, то сиделец, напротив, находился временно в личной зависимости от хозяина. Это - "работный человек", который на известный срок поступал во двор к хозяину и давал на себя обычного типа жилую запись (об обязательствах в отношении купца). Чаще всего ему приходилось быть в роли "лавочного сидельца", исполняя конкретные виды работ в торговом заведении.

Разносчики

Ниже его стояли разносчики, по существу мало чем отличавшиеся от него. Они тоже жили у купца с "поручной записью" на "урочные годы", и вся разница заключалась в том, что они торговали "в разноску", а не в лавке и, разумеется, в очень небольших размерах.

Самым низким разрядом агентов, исполнявших поручения купца, были "люди" - работники, попавшие к предпринимателю не по договору, а в силу личной зависимости от него. Порой дворовые люди покупались у донских казаков, которые из своих набегов возвращались с большим количеством "живого товара". Для торговых целей предпочитали приобретать мальчиков: их крестили и обучали русской грамоте. Многие из мальчиков, выросших и воспитанных в хозяйском доме, делались доверенными лицами, занимали положение скорее полноправных приказчиков, чем холопов, а юридическая зависимость, связывавшая их с предпринимателем, скорее скрепляла, чем нарушала взаимное доверие и привязанность.

Основой правового обеспечения деловых отношений в XVII в. оставался "правеж". Неисправного должника выводили ежедневно на площадь перед приказом и били прутьями. Подобное "выколачивание" долга не могло длиться более месяца, после чего (при неуплате долга) должник поступал в распоряжение истца. Уложение 1649г. устанавливало определенную норму отработки долга: год работы мужчины оценивался в 5 руб., женщины - 2 руб.50 коп., а ребенка - в 2 руб. Кроме того, была широко распространена и такая форма погашения долга, как отдача "в зажив". В этом случае устанавливалась личная зависимость должника от купца.

До ХVII в. рост по ссудам считался нормальным явлением в деловых отношениях. Но царский указ 1626 года разрешал взимать проценты только на протяжении пяти лет, пока процентные платежи не составят полученную ссуду. Таким образом, имелась в виду ссуда из 20%. Уложение же 1649 года и вовсе запретило процентные ссуды. Этот запрет, призванный покончить с ростовщическими операциями, не имел на практике "серьезного успеха". Активное развитие отечественной торговли обусловило поворот правительства к политике меркантилизма.

В 1649г. были отменены торговые привилегии английских купцов, дарованные ранее Иваном Грозным. Формальным основанием для этого стало известие, что англичане "государя своего Карлоса короля убили до смерти".

25 октября 1653г. был обнародован Торговый устав. Главное его значение состояло в том, что он вместо множества торговых пошлин (мостовой, полозовой и т.п.) устанавливал единую пошлину в размере 5% с цены продаваемого товара. Устав также повышал размер пошлины с иностранных купцов - вместо 5% они платили 6, а при отправлении товаров внутрь страны дополнительно еще 2%. Ярко выраженный протекционистский характер имел Новоторговый устав, принятый в 1667г. Он резко ограничивал торговую деятельность иностранцев в России. Например, при ввозе товаров в русский порт ими должна была выплачиваться пошлина в 6% цены товара. Если же они везли товар в Москву или другие города, то платили добавочную пошлину в 10%, а при продаже товара на месте еще 6%. Таким образом, пошлины достигали 22% цены товара, не считая расходов по его перевозке. Кроме того, иностранным купцам разрешалось вести только оптовую торговлю.

Новоторговый устав последовательно ограждал русских торговых людей от конкуренции иностранных купцов и в то же время увеличивал размер поступлений в казну от сбора пошлин. Автором этого устава был Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин. Выходец из захудалого дворянского рода, он стал любимцем царя Алексея Михайловича и одним из виднейших государственных деятелей ХVII в. Нащокин ратовал за всемерное развитие внутренней торговли, освобождение купечества от мелочной опеки властей, за выдачу льготных ссуд торговым товариществам, чтобы они могли противостоять конкуренции со стороны богатых иностранцев. Им предпринимались шаги по налаживанию торговых связей с Персией и Средней Азией, он снаряжал посольство в Индию, мечтал о колонизации казаками Приамурского края. Будучи посажен в 1665г. воеводой в Псков, Нащокин создает выборное купеческое самоуправление из 15 человек для суда по торговым делам; устроенная "выборная изба" выдавала также ссуды малоимущим торговцам. Тогда же он предложил устраивать в Пскове ежегодно две ярмарки, во время которых жители могли бы беспошлинно торговать с иностранцами. Ряд своих идей Нащокин, став боярином и фактическим главой правительства, сумел провести в жизнь.

Получили монопольное право на ведение европейской торговли с Россией через «Московскую компанию», в прибылях которой был напрямую заинтересован и английский королевский дом.

Прежде чем влияние английских торговцев не только на экономику, но и на политику Московской Руси было ограничено при царе Алексее Михайловиче, англичане, по мнению многих историков, успели принять активное участие в переломных событиях русской истории на рубеже XVI и XVII веков.

Иван Грозный и «Московская компания»

Начало торговым контактам Англии с Русью положило прибытие в Россию экспедиции Ричарда Ченслора, который рассчитывал найти северо-восточный обходной путь в Китай по морю, однако в итоге прибыл в Северодвинск. Иван Грозный, которому англичанин уже в Москве вручил письмо от английского короля Эдуарда VI, в 1553-1154 годах позволил организовать англичанам торговлю с Россией. В результате последующих контактов и договорённостей между Англией и Русью, организованная английскими купцами «Московская компания» получила право монопольной торговли через северные порты на Белом море и серьёзные привилегии для операций внутри страны. Подобное положение давало колоссальные выгоды англичанам, постоянно расширявшим размеры своего предприятия. Сначала получив право беспошлинной и почти неподконтрольной торговли, они построили гостиные дворы в Холмогорах и Вологде, Москве, а затем «дворы» в Новгороде, Ярославле, Пскове, Казани, Астрахани, Костроме и других городах. Не оставляли английские торговцы и попыток наладить торговые пути в Китай, а когда это не вышло, то в Персию. Торговые контакты шли рука об руку с нарастанием политических связей. Иван Грозный, в определённый момент, опасаясь за исход Ливонской войны и внутренней борьбы с боярами, был готов свататься за английскую королеву Елизавету. На тот момент, Англия ещё не стала ведущей мировой империей, а главным врагом Руси были католические державы, в частности, Речь Посполитая. Политика сближения с Лондоном казалась обоснованной. Однако, многие историки считают, что англичане получили слишком серьёзное влияние в Москве. Представители молодой колониальной империи активно стремились заполучить как можно больше привилегий в России. Купцы из Британии завышали цены на свои некачественные товары и вели нечестную торговлю. В 1570-е годы Иван Грозный неоднократно жаловался на них английскому послу, а в итоге урезал ряд привилегий. При царе Фёдоре Иоанновиче, «Московская компания» могла торговать беспошлинно только оптом. А Борис Годунов оставил прежние привилегии англичанам, но отказал им в предоставлении новых льгот.

Первые Романовы и Англия

Вокруг темы восшествия на престол Михаила Фёдоровича Романова , существует множество версий и во многих из них указывается на наличие контактов между первыми Романовыми и представителями Англии. В частности, что отец будущего царя, Фёдор Романов , до своего насильственного пострижения в монахи при Борисе Годунове, отвечал при дворе за взаимодействие с «Московской компанией». Помимо этого, некоторые исследователи считают, что перед решающим выступлением на Москву народного ополчения Минина и Пожарского из Ярославля, помимо ярославских купцов (денежных средств которых попросту бы не хватило на финансирование всей армии) освобождение столицы от поляков профинансировали английские купцы по поручению своего короля, не заинтересованного в победе Польши. Сторонники данной версии, предполагают, что Михаил Романов подтвердил прежние привилегии английских торговцев, будучи им обязанным за помощь в получении власти, однако, его сын Алексей ограничил их монополию, не считая себя связанным какими-либо обязательствами. Царь Михаил Романов действительно сохранил прежние права английского купечества, а на Земском соборе 1613 года, в числе кандидатов предлагавшихся для избрания царём, звучало имя короля Англии Якова I. По всей видимости, далёкая Англия, действительно имела определённое влияние через свою торговлю на политические дела Руси.

Алексей Михайлович

Агрессивные английские торговцы, которые стали средством построения британской колониальной империи в других частях света, вызывали серьёзное раздражение со стороны отечественного купечества. Поток жалоб на английскую торговлю с самого начала существования «Московской компании» только усиливался. Одна из последних челобитных от русских купцов с просьбой ограничить английскую торговлю была подана царю в 1646 году. 1 июня 1649 года, в год казни короля Англии Карла, был опубликован указ царя Алексея Михайловича, с говорящим названием «О высылке Английские купцов из России и о приезде им токмо к Архангельску, за многие несправедливые и вредные для торговли Российской поступки, особенно ж за учиненное в Англии убийство Короля Карла I». За «Московской компанией» оставалось право торговли лишь в порту Архангельска. Формальным поводом послужила монархическая солидарность Алексей Михайловича по отношению к свергнутому и убитому английскому монарху, однако, в указе перечислялись и многочисленные ухищрения, обманы и беззакония, чинимые английскими торговцами на Руси, в том числе и контрабанда табака. После реставрации монархии в Англии, английская торговля на Руси была частично восстановлена, однако, несмотря на все усилия королевских дипломатов, прежние привилегии в их полном объёме не были возвращены англичанам. Окончательно монопольные права в ряде отраслей торговли были утрачены «Московской компанией» при Петре Первом. К Романовым пришло понимание того, насколько усилили своё влияние в стране со времён Ивана Грозного представители Англии. Русские цари не могли не увидеть, как сильно возросла мощь Англии спустя почти сто лет после начала совместной торговли. Одним из секретов успеха в построении Британской империи, стало неразрывное сочетание торговли и разведки. Английские торговцы практически везде являлись проводниками влияния британской короны, сочетая функции разведчиков, политических агентов, а иногда и военных. Необходимость устранения подобного рода «агентуры» и защиты собственной экономики от иностранной конкуренции, скорее всего и стала реальной причиной такой политики царя Алексея Михайловича.

Пречистенка сформировалась в городе, можно считать, случайно, благодаря тому, что в 1524 году был построен Новодевичий монастырь. В конце XVI века здесь пролегала дорога, ведущая в женскую обитель. Вскоре вдоль этого пути возникли городские постройки и новой улице дали неблагозвучное название — Чертольская, в честь ручья Чертороя, протекавшего рядом. Своим звучным именем Пречистенка обязана царю Алексею Михайловичу.

Дорога, ведущая в обитель Пречистой Божией Матери, не могла иметь название, связанное с чертями, так что в 1658 году по указу царя улицу переименовали в Пречистенскую, а Чертольские ворота города, находившиеся в ее начале, — в Пречистенские. Со временем длинный топоним улицы сократили до Пречистенки.

Улица, получив наконец «нестыдное» название, вскоре стала центром притяжения московской знати. С конца XVII века здесь появляются усадьбы, принадлежавшие аристократическим семьям Лопухиных, Голицыных, Долгоруких и многих других. Большинство особняков, построенных в то время, сохранили оригинальную архитектуру до наших дней. Кроме того, имена аристократических обитателей Пречистенки оказались увековечены в названиях переулков: Всеволжского, Еропкинского, Лопухинского и прочих.

В XIX веке Москва считалась тихим патриархальным городом с населением в 250 тыс. человек (с 30-х годов XIX столетия численность достигла 300 тыс.).

Ни помпезной роскоши Петербурга, ни столичных великосветских балов и приемов — одним словом, большая деревня.

Александр Пушкин, описывая прибытие провинциалки Татьяны в дом ее московской тетки, подчеркивал, что девушке приходилось каждый день разъезжать «по родственным обедам», дабы быть представленной «бабушкам и дедам».

Wikimedia Commons Д.Н. Кардовский. Бал в Петербургском Дворянском собрании. 1913

Поддержание родственных связей было крайне характерным для дворянской Москвы: здесь все приходились друг другу тетками, племянниками, кузинами и кузенами. Родственники постоянно наносили друг другу визиты и обсуждали последние семейные новости. Интересно, что делалось это, как правило, за чашкой чая: московское дворянство предпочитало именно этот напиток, тогда как в Петербурге знать любила выпить кофе. Что касается еды, то русская кухня была не в почете у московских дворян, более любивших немецкие, английские, французские и итальянские блюда. Причем на дворянских столах обязательно присутствовали вилки, которые вплоть до конца XIX века оставались нетрадиционными столовыми приборами в купеческих домах.

Старшее поколение московских аристократов чувствовало себя в городе вполне уютно: есть нужные связи, есть с кем поболтать и поиграть в карты, но при этом не тревожит столичная суета и шум.

Однако молодые дворяне часто скучали в такой патриархальной и слишком спокойной для них обстановке.

Особенно этот контраст между светской жизнью в Москве и Петербурге становился заметным зимой, когда свой досуг можно было разнообразить разве что святочными гаданиями.

Александр Грибоедов очень точно передал атмосферу узкого аристократического круга, в котором все друг друга знают, где в почете консерватизм, а взгляды старшего поколения ставятся в приоритет. Доподлинно известно, что как минимум один житель Пречистенки стал прототипом героя комедии «Горе от ума». С начала XIX века в особняке в Обуховском переулке (сейчас это Чистый переулок, 5) жила дворянка Настасья Дмитриевна Офросимова, известная не только в Москве, но и в Петербурге. Женщина эта славилась своим независимым и порой чудаковатым поведением, прямолинейными высказываниями в адрес кого угодно и крутым, своенравным характером.

Wikimedia Commons Дом Настасьи Офросимовой на Пречистенке

Петр Вяземский писал о ней: «Офросимова была долго в старые годы воеводою на Москве, в московском обществе имела силу и власть». Один из ее современников так описывал барыню: «Старуха высокая, мужского склада, с порядочными даже усами; лицо у нее было суровое, смуглое, с черными глазами; словом, тип, под которым дети обыкновенно воображают колдунью».

Если Грибоедов в своей комедии вывел ее под именем неприятной старухи Хлестовой, то Лев Толстой, наоборот, подчеркнул положительные стороны московской дворянки, списав с нее героиню романа «Война и мир» Марью Дмитриевну Ахросимову, которая помешала Наташе Ростовой сбежать с Анатолем Курагиным.

Будь лучше пьяница, да не одевайся по моде

Замоскворечье начало заселяться в начале XIII века, а уже к началу XVII века здесь начинают жить купцы: в этой местности оказались самые дешевые земли, возможно, из-за того, что низинная местность часто подтоплялась, а почвы были глинистыми.

Заречное купечество сохранило патриархальный, степенный уклад быта. Вставали обычно часу в четвертом утра и так же рано отходили ко сну. «Ложатся спать в девятом часу, и в девять часов все Замоскворечье спит.

По улице нет никого, кроме собак. Извозчика и не ищите», — описывал Александр Островский режим дня купечества в очерке «Замоскворечье в праздник».

Особенно отличалась мода жителей этого района. «У нас никогда по моде не одеваются, это даже считается неблагопристойным. Мода — постоянный, неистощимый предмет насмешек, а солидные люди при виде человека, одетого в современный костюм, покачивают головой с улыбкой сожаления; это значит, человек потерянный. Будь лучше пьяница, да не одевайся по моде», — писал знаменитый драматург.

Надо отметить, что Замоскворечье не оставляло равнодушными не только русских писателей, но и иностранных. Например, французский литературный деятель Теофил Готье так отзывался об этом районе: «Нельзя представить себе ничего более прекрасного, богатого, роскошного, сказочного, чем эти купола с сияющим золотом крестами… Я долго стоял вот так, в восторженном оцепенении, погруженный в молчаливое созерцание».

Золотых куполов в Заречье действительно было великое множество. Самый крупный храм Замоскворечья — храм Священномученика Климента, Папы Римского. В этом же районе находится храм Николая Чудотворца на Берсеневке, который составляет архитектурный ансамбль с .

Не менее примечателен храм Святителя Николая в Толмачах, домовая церковь при Третьяковской галерее, где постоянно хранится икона Владимирской Богоматери, а на праздник Святой Троицы сюда переносят икону Рублева «Троица». И это далеко не все: московское купечество чтило православные традиции, и богатые купцы считали за благое дело жертвовать деньги на строительство и восстановление храмов.

Умели купцы и отдыхать. Так красиво чаевничать могло только степенное купечество Златоглавой.

«Вот направо, у широко распахнутого окна, купец с окладистой бородой, в красной рубашке для легкости, с невозмутимым хладнокровием уничтожает кипящую влагу, изредка поглаживая свой корпус в разных направлениях: это значит, по душе пошло, то есть по всем жилкам. А вот налево чиновник, полузакрытый еранью [геранью], в татарском халате, с трубкой [фабрики] Жукова табаку, то хлебнет чаю, то затянется и пустит дым колечками».

Кстати, в чай никогда не добавляли сахар, поскольку считалось, что это портит вкус напитка: его всегда пили только вприкуску с сахаром.

Wikimedia Commons Б.М. Кустодиев. Московский трактир. 1916

Конечно, купеческие семьи отдыхали не только дома. Традиционным развлечением были ярмарки и гулянья, которые проходили по главным московским улицам вокруг Кремля, в Сокольниках и в Марьиной Роще, а также в тогдашних пригородах — в Царицыне, Кунцеве, на Воробьевых горах, в Коломенском и Архангельском. Дворяне на лето уезжали в свои загородные имения, так что купцам никто не мешал слушать полковые оркестры, веселиться с цыганами и смотреть вечером на фейерверки.

К середине XIX века в моду у купцов стали входить театры. Причем особой популярностью пользовались пьесы драматического или комедийного характера, напоминавшие ярмарочные представления на бытовые темы.

А вот оперы и особенно балеты — из-за странных костюмов и поведения актеров на сцене — купцы не понимали и недолюбливали.

Постепенно купцы Замоскворечья начали перенимать атрибуты дворянской жизни и устраивать торжественные обеды и балы в своих домах. Впрочем, и тут не обходилось без мещанской специфики. Дома купцов делились на две части — парадную и жилую. Парадная часть обычно обставлялась как можно более роскошно, но не всегда со вкусом. Интересной особенностью было то, что все подоконники в парадных комнатах были заставлены разнокалиберными бутылками с наливками, настойками, медом и т.п. Из-за этого окна открывались плохо и комнаты практически не проветривались. Воздух освежали, окуривая помещения мятой, уксусом или «смолкой» (комком смолы в кулечке из бересты, сверху на который клали тлеющий уголек).

Как показало время, Москва осталась верна купеческим традициям. Бурное развитие промышленности в России после отмены крепостного права привело к усилению мещанского сословия, представители которого становились фабрикантами и предпринимателями. Так купечество начало вытеснять дворянство и с Пречистенки.

С середины XIX века дворянские усадьбы активно скупались новыми буржуа.

Вместо старых дворянских фамилий на Пречистенке зазвучали новые, купеческие: Коншины, Морозовы, Пеговы, Рудаковы. Вместе с этим менялся облик улицы: классические особняки перестраивались в более пышные и помпезные, чтобы было «дорого-богато». «Новые дома ошеломляют прохожего всею разнузданностью своего явно извращенного и тупого вкуса и заставляют проливать поздние слезы о погибающей, если не погибшей окончательно красавице столице», — именно так писал об этих событиях «Архитектурно-художественный еженедельник» в 1916 году.

Иностранное купечество в России XVII столетия

Россия в XVII в. вела торговлю со странами Запада и востока. Всероссийский рынок был частью европейского и мирового рынков. Поскольку европейский рынок находился на более высокой стадии развития, торговые связи России с европейскими государствами были более тесными и регулярными.

В Русском государстве XVII в. можно было встретить купцов из различных стран. Причем большие колонии европейского и восточного купечества существовали в Москве, а восточного – в Астрахани в течение всего столетия. Дворы иностранного купечества отмечены были и в других городах России. Известны семьи, насчитывающие несколько поколений и безвыездно проживавшие в стране. Причем отмечены случаи обрусения семей иностранного купцов и принятия православного вероисповедания, что означало переход в русское подданство.

Среди многонациональной толпы иностранцев выделяются несколько национальных групп, наиболее полно представленных в России XVII в.

Наиболее сильные позиции на внутреннем рынке России имели купцы из Нидерландов, Англии, северонемецких городов Гамбурга и Любека, а также примыкавшая к ним особая группа московских торговых иноземцев. Наиболее известны нидерладцы чел.(644 чел.): компания де Фогелара – Кленка, К. де моллин, семейство Бернартсов, А. Виниус, Ф. Акема, Д. Артман, А. Гутман, В. Меллер, Д. Рутц.

На втором месте по численности англичане (319 чел.). В осиновом они были членами и приказчиками Английской Московской компании. Но во второй половине XVII в., после указа, в страну приезжали лишь единицы.

Большинство купцов из Гамбурга (210 чел.) и Любека (61 чел.)приезжало в Россию во второй половине XVII в. Наиболее заметны А. Бутенант, семейство Марселисов, компания Белкенса и Ферпортена, братья Сиверсы, Горн и др.

Среди московских торговых иноземцев выделялись многочисленные семейства Вестовых и Марсовых, а также отец и сын Келдерманы.

В условиях «Смутного времени» начала XVII в. торговля России с большинством западноевропейских стран практически прекратилась, которая позднее восстановилась в прежнем объеме.

Основная масса купцов торговала в России без жалованных грамот. Для проезда во внутренние районы страны им выдавались проезжие грамоты. Но некоторым купцам все-таки удалось получить жалованные грамоты на право торговли в стране (Английская Московская компания, компания де Фогелара – Кленка, Карл де Моллин, Исаак Алин, купечество Любека и др.). Это было своеобразной платой русского правительства за большие услуги, оказанные ему иностранными коммерсантами. Во всех жалованных грамотах говорилось о праве их владельцев свободно приезжать в Русское государство и уезжать из него. Ьам же могли быть пункты, освобождавшие от посадского тягла дворы иностранцев, о подсудности их только посольскому приказу, за исключением тяжких уголовных преступлений и т.п.

Политика русского правительства в целом благоприятствовала торгово-предпринимательской деятельности основных групп купечества в России XVII в. Но зачастую последнее сталкивалось с целым рядом трудностей и несло большие убытки. Выявлялись различные злоупотребления и обман как со стороны таможенной и воеводской администрации, так и русского купечества. Но и европейские коммерсанты не всегда были чисты на руку.

Ввиду того, что купцы из Нидерландов, Англии и немецких городов имели наиболее сильные позиции на внутреннем рынке, они были главными конкурентами русского купечества. Чисто экономическими средствами вытеснить западноевропейских конкурентов с внутреннего рынка русские купцы не могли, поэтому они постоянно обращались за поддержкой к властям.

Особенности быта купечества

провинциальный городской дворянский административный

Вторым после дворянства сословием, определявшим облик провинциального города, было купечество. Как правило, считается, что наибольшей потребностью купцов было обогащение, причем в первую очередь материальное и лишь затем - духовное. Конечно, купечество только начинало обособляться как отдельное сословие и было еще очень разнородно по образованию, мировоззрению и культуре, но нельзя отрицать общий рост его культурного уровняв указанную эпоху.

В целом, можно сказать, что купечество было очень тесно связано с народной крестьянской средой. Купеческий быт в изучаемый нами период сохранял черты подлинно народного уклада жизни и был достаточно патриархален и консервативен. Несмотря на размеры купеческих домов, большая их часть отдавалась под складские и торговые помещения, а купцы с семьями жили в довольно небольших по размеру жилых комнатах. Тесную связь с городскими низами подтверждает даже выбор имен. Так в Томске нашего периода лидировали имена новорожденных: Иван (с большим отрывом), Петр, Михаил - и совершенно не было имен дворянских, «благородных» (Павел, Александр, Евгений), они появятся только в следующем столетии.

Народным оставался и костюм купцов: сюртуки-сибирки, картузы, сапоги… Также купцы, включая представителей богатейших фамилий, неизменно носили бороды, зачастую окладистые и не всегда - опрятные. Словом, «многое у купцов было как у крестьян и мещан, только богаче и лучше по качеству, и больше по количеству».

Обед сибирских купцов был более чем сытным. Сегюр отмечал: «Богатые купцы в городах любят угощать с безмерною и грубою роскошью: они подают на стол огромнейшие блюда говядины, дичи, яиц, пирогов, подносимых без порядка, некстати и в таком множестве, что самые отважные желудки приходят в ужас». Надо сказать, обед выполнял и дополнительные функции - социальную, эстетическую и этическую. Приглашенный на обед после первого визита считался знакомым и принятым в дом, неприглашение означало нежелание водить знакомства; отказ со стороны приглашаемого от обеда принимался как обида, выражение враждебности и неприязни.

Что же касается условий экономических предприятий купечества, то можно сказать, что огромным тормозом развития торговой деятельности провинциальных предпринимателей было несение ими всевозможных казенных податей, повинностей и служб. Например, в Симбирске купцы должны были выполнять «полицейскую должность», следить за состоянием дорог и мостов, обеспечивать меры противопожарной и противоэпидемической безопасности, нести караульную службу. В Свияжске и Пензе к «градской службе» привлекались, правда, представители и других сословий - в основном, приказных служителей и отставных военных чинов, но главная тяжесть этих повинностей ложилась на спину купцов.

Еще одной тягостной ношей была постойная повинность. Приезжие воинские и гражданские чины, как правило, предпочитали под временные квартиры занимать купеческие дома. Не отягощенные заботами об интересах домовладельцев, постояльцы позволяли себе не только пользоваться хозяйственной пищей, питьем, дровами, свечами, но и чинили различные «обиды».

Но особенно «великое отягощение и разорение» испытывало провинциальное купечество от казенных отъезжих служб. Так, Симбирский посад ежегодно по разным требованиям властей направлял по 300-400 выборных человек в качестве соляных голов, ларечных, целовальников не столько в свой город с уездом, сколько в самые отдаленные места, в чужие города для приема, хранения, продажи казенного вина и соли, а также счетчиками денежной казны при различных канцеляриях. Пензенское гражданство, которое по данным ревизии 1764 г. насчитывало 503 ревизские души купцов и 143 ревизских душ цеховых ремесленников, каждый год отправляло по 128 человек на сбор казенных кабацких денег при продаже вина и 15 человек для сбора денег при продаже соли.

Однако роль купечества в городской жизни не ограничивалась, конечно, только экономической функцией этого сословия. Провинциальное купечество внесло большой вклад и в развитие русской культуры. Как уже упоминалось, с конца XVIII в. богатые купцы являлись главными заказчиками каменного строительства в городах, что серьезно повлияло на городскую планировку и застройку. Имена многих купцов сохранились в названиях улиц и переулков, что подтверждает этот факт.

Во многих русских городах до сегодняшнего дня сохранились купеческие усадьбы, состоявшие из целого ряда складских, торговых и жилых помещений. Флигели такой усадьбы располагались по периметру двора, двор закрывался на глухие ворота. Кирпич не штукатурился, ряды кладки добротны и строго горизонтальны (так называемый «купеческий стиль» кладки). При этом нельзя не сказать, что купцам было разрешено держать лавки в своих домах только с конца столетия, и до 1785 г. русский город вообще не знал домашней торговли.

Грамотность в среде купечества - вопрос спорный. Н.Г. Чечулин писал, что «только немногие купцы могли читать, писать и механически считать на счетах». При этом, в 1784 г. в донесениях «лутчих купцов» в Комиссию о коммерции 65% томских купцов расписались собственноручно, а также 75% красноярских и 90% тобольских. Благодаря этому, можно предположить, что во второй половине XVIII в. в купеческой среде активно развивается образование, по сравнению с предыдущим временем.

Примером этой тенденции может служить тот факт, что 23 мая 1776 г. в Твери открылась одна из первых в провинции России школ для купеческих и мещанских детей. Однако сначала учебные заведения не встретили должной поддержки у горожан, которые не хотели отдавать в них своих детей и выделять для них средства из городского или семейного бюджета. Впрочем, в Казани еще в 1758 г. под патронажем Московского университета открылась выдающаяся для своего времени гимназия, в которой наряду с дворянами могли обучаться и разночинцы - в отдельном классе, но по той же программе. Однако, судя по описанию обучавшегося там Г.Р. Державина, основной массой гимназистов были все же отпрыски дворянских родов.

Эффективным методом обучения была также отдача мальчиков из купечества «в люди» для обучения торговли и прислуги. Такое практиковалось и внутри семьи, под руководством родителей, учивших своих чад торговому делу. Так, в записке купца Смышляева мы читаем, что после смерти отца автора его мать не могла платить за его обучение и «в девятилетнем возрасте, оставя школьную скамью, пошел я к соликамскому купцу Ивану Братчикову».

Однако недостаток образования в современном смысле этого слова компенсировался у купцов вышеупомянутой укорененностью в народной культуре, знанием фольклора - сказок, пословиц, поговорок, помогавшим в делах и торговле. Имелись у них и основы религиозного образования, тем более что многие знаменитые купеческие фамилии относились к старообрядцам, а в Сибири принадлежность купцов к раскольничьим сектам была даже в некотором роде нормой. По этой причине настоящий шок у старозаветного купечества Иркутска вызывал «один молодой согражданин» по прозвищу Куликан, который «брил бороду, пудрился, щеголял во французских кафтанах и водил знакомства только с барами». В результате молодой человек был подвергнут форменному бойкоту в купеческом обществе («он прослыл язвой и чумой, и все почитали за долг удаляться от его знакомства») и позднее вынужден был сдаться и вернуться к дедовским обычаям.

В плане выбора досуга купцы были верны народным забавам. Видимо, их привлекал спортивный азарт, без которого невозможно ведение бизнеса. Так, в Томске проводились кулачные бои «стенка на стенку» со своими неписаными правилами (не бить по лицу, не пинать лежащего, биться без оружия…). Бились русские и татары, 100 на 100 человек и более, но благодаря честным правилам никто не бывал убит. На рубеже XVIII - XIX вв. в Томске были два силача-купца - Коломыльцов и Серебренников, которые играли двухпудовой гирей как мячиком, в часы досуга перекидывая ее через высокий забор. Помимо общих праздников, характерных для всех сословий и всей территории России, существовали праздники, отмечавшиеся только купцами с привычным для них размахом.

Нет сомнений, что и среди купечества были богатые и бедные, хотя значения слов «бедно-богато» в XVIII в. значительно отличаются от современного понимания. Впрочем, по некоторым данным, провинциальное купечество было зачастую даже богаче дворянства. Например, в 1761 г. власти пригласили представителей от губерний в Петербург с целью участвовать в выработке нового свода законов. Из всех приглашенных явились в основном купцы из Иркутска, Оренбурга и Киева, так как столица сулила им коммерческие перспективы, а вот простому дворянину из провинции было непросто содержать себя в Петербурге.

Ученые отмечают, что во второй половине XVIII в. купечество не было однородным, что подтверждает также своеобразная специализация купцов в различных регионах Российской империи, зависевшая от многих факторов. Так, Смоленск, в силу своего удобного географического положения занимался в основном внешней торговлей пенькой. В ведомости, составленной Смоленским губернским магистратом в 1764 г., из 53 состоятельных купцов, отвозившим товары к портам и пограничным таможням, 43 торговали пенькой на суммы от 1 тыс. до 50 000 руб., а всего - на 283 000 руб. в год. Хозяевами же местного торга были смоленские мещане, часто и сами отправлявшиеся торговать за рубеж.

Ориентация на внешний рынок, одна из самых характерных особенностей смоленского купечества, нашла яркое выражение в жалобах смолян, адресованных в Комиссию о коммерции. В 1764 г из 12 пунктов документа 8 были связаны с проблемами зарубежной торговли. Если сравнить жалобы смолян с «изнеможениями» вяземского купечества, перечень которых был подан в то же время (положение Вязьмы можно определить как промежуточное между западными и центральными городами России), то ясно, что вязьмичи отводили своей внешней торговле гораздо меньше места: из 9 пунктов только 1 жалоба касалась торговли с заграницей.

В то время Средневолжский регион был одним из крупнейших хлебопроизводящих районов. Характерными в этой связи представляются свидетельства симбирских купцов, что купля-продажа хлеба занимала центральное место в их предпринимательской деятельности. Но хлебной торговлей в тех краях также занималась немалая часть торгующих крестьян, дворян, разночинцев и приезжих людей, создавая конкуренцию купечеству.

А из записок Лепехина о русском Севере мы узнаем, что «купцы Соли Вычегодской, коих там 445 душ, <…> небеззажиточны и промышляют большей частью отъезжими торгами, то есть ездят в город Архангельский с хлебом и салом, оттуда берут всякие товары, как заморские, так и российские, и отвозят на Кяхту, откуда, запастись китайскими и сибирскими товарами, возвращаются на Ирбитское, а потом на Макарьеское годовое торжище; нередко же с оными ездят и в другие российские города». Подобные же свидетельства масштабных торговых операций приводит ученый и при описании города Устюга: «Купечества 1956 душ, заживны и имеют довольные промыслы. В городе кроме лавочного торгу, содержат мыльные и кожевенные заводы и салотопни. Торгуют в Сибири на Кяхте и других сибирских ярмарках; а главнейший их порт состоит в хлебе и пеньке, говяжьем сале, рогожах и проч.». И все-таки, несмотря на свою неоднородность, купцы провинциальных русских городов имели некоторые общие черты. Так, между собой у них существовало понятие «купеческой чести» - свода неписаных правил, по которым, например, обман казны и покупателя не считался пороком, а вот в расчетах со своими, с такими же купцами даже при крупных суммах все держалось на честном слове, которое не нарушалось. Под честное слово давались большие займы, арендовывались склады, заключались крупные сделки.

Таким образом, применительно ко второй половине XVIII в. мы можем говорить о купечестве как важной и достаточно единой части населения провинциального города. Купцы, в некотором роде, занимали промежуточную ступень между дворянством и простым людом - не столько по богатству, сколько по бытовому укладу и культурной ориентации. Во многом, именно в недрах этого сословия зарождалась новая, капиталистическая Россия, проявившая себя в полной мере позднее. В изучаемую же нами эпоху купечество еще только начинало свое восхождение, а подлинное лицо города составляли те, кто не входил в купеческие гильдии, не обладал большими богатствами и кого дворяне презрительно именовали «чернью», а мы условно назовем городскими низами.