Город левобережный. Районы воронежа

↗ 53 154 чел. (0.43 %, 101-е место)

Плотность населения () Координаты : 55°51′56″ с. ш. 37°27′59″ в. д. / 55.865490° с. ш. 37.466401° в. д. / 55.865490; 37.466401 (G) (Я) Левобережный район на Викискладе

Территория и границы

Границы района проходят с запада - по осевой линии Химкинского водохранилища и Бутаковского залива, с севера по внешней границе землеотвода МКАД , включая транспортные развязки, с востока по улицам Левобережной , Беломорской , Смольной , Фестивальной , Лавочкина , с юга по Флотской улице , Ленинградскому шоссе . Основная магистраль района - Ленинградское шоссе.

Северный речной вокзал и Северный речной порт .

История

Во время войны с 1704 по 1710 годы в Аксиньине убыло 20 человек, 12 из них были взяты в солдаты, 8 умерли. Из 20 крестьянских дворов один двор запустел, в двух крестьяне стали нищими. В 1708 году в Аксиньине строится деревянная церковь во имя Знамения Пресвятой Богородицы.

После смерти Голицына в 1730 году Аксиньино перешло к его сыну Петру. В 1750 году по прошению его сестры княжны Натальи Михайловны Голицыной всё имение было разделено между ними. После смерти в 1760 году Петра оказалось, что его доля села была заложена Авдотье Львовне Толстой. К тому времени в селе было 14 дворов, 75 мужчин и 66 женщин. Н. М. Голицына делала попытки выкупить Аксиньино, но ей это не удалось.

В это же время в селе появилась начальная школа, которая содержалась за счёт земских сборов с крестьян. В 1869 году в школе обучались 16 мальчиков и одна девочка, занятия вёл преподаватель духовного звания. Почти вдвое возросло число крестьянских дворов. Крестьяне имели побочные заработки: вязали, торговали молоком, работали на Михалковской суконной фабрике.

В 1884 году была построена каменная церковь Знамения , которая действует до настоящего времени. Церковь построена в традиционном русско-византийском стиле. Архитектор не известен. Роспись стен, орнамент и иконостас в 1899 году завершил московский мастер Я. Е. Епанешников. В это время владельцами усадьбы Аксиньино были потомственные почётные граждане Митрофан Дмитриевич Щеглов и Сергей Григорьевич Молошников. Новая церковь стала усыпальницей Петра Григорьевича Молошникова, брата Сергея. Он был владельцем бумагопрядильной фабрики в Балашихе. Похоронен он в пределе Петра и Павла.

Знаменская церковь была единственной действующей во всей округе. После закрытия Казанского Головинского монастыря в церковь была перенесена из монастыря икона, образ Казанской Божией Матери. Она находится к северу от алтаря. Из церкви Сергия Радонежского в Бусинове была перенесена чудотворная икона Молченской Божией Матери , а из церкви святого Николая в Дегунине - праздничные облачения священников.

При строительстве порта и водохранилища у крестьян села была изъята значительная часть земли. На этих землях создано Химкинское водохранилище.

Население

Современность

В 1960 году Аксиньино вошло в состав Москвы. 31 декабря 1964 года открылась станция метро «Речной вокзал» , и село прекратило своё существование. О селе в настоящее время напоминает лишь краснокирпичное здание церкви Знамения и остатки пруда.

На территории села теперь находится городская застройка Фестивальной улицы и северная часть парка Дружбы .

Достопримечательности

На территории района располагаются Северный речной вокзал и Северный речной порт . Также здесь построен храм Новомучеников и исповедников Российских.

Напишите отзыв о статье "Левобережный (район Москвы)"

Примечания

В некоторых местных официальных документах в названии района использован инверсионный порядок слов: район Левобережный . См. , .
. Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по г. Москве. Проверено 16 октября 2010. .
www.gks.ru/free_doc/doc_2016/bul_dr/mun_obr2016.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2016 года
Закон г. Москвы от 5 июля 1995 г. N 13-47 «О территориальном делении города Москвы» в редакции от 4 декабря 2002 г.
. .
. Проверено 16 августа 2014. .
. Проверено 31 мая 2014. .
. Проверено 16 ноября 2013. .
. Проверено 2 августа 2014. .
. Проверено 6 августа 2015. .
Распоряжение премьера правительства Москвы от 17.07.1997 № 753-РП «О создании ОАО „Оптовый соляной рынок Москвы“»

Ссылки



Центральный

Северный

Северо-Восточный

Восточный

Юго-Восточный

Южный

Юго-Западный

Западный

Северо-Западный

Зеленоградский

Новомосковский

Троицкий



Основные магистрали:		«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там». – Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он. Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке. «Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!» Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги. В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее. Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых. Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его. Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку. – Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно. – Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле. – Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание. Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город. По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле. Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча. Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом. Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему. – Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин. – Что ж так, из города? – сказал Алпатыч. – И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся. – Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч. – Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет! Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать. Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы. С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга. У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром. – Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников… – Да ну, будет, – говорил другой. – А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча. – А, Яков Алпатыч, ты зачем? – По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он. – Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы. – Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца. Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма. – Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему: – Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот… Он дал бумагу Алпатычу. – А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас. – Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая: «Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.) Народ беспокойно сновал по улицам. Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми. Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч. – До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!.. – За что? – спросил Алпатыч. – Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил! Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки. – Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем. – Аль уж ехать хочешь? – спросил он. Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину. – Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло? Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему. – По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он. – Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки. – Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил. Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.

Аксиньино в сохранившихся источниках впервые упоминается в 1623 г. как деревня, находившаяся в поместье за князем Василием Петровичем Ахамашуковым-Черкасским. Тогда в ней числились двор помещика, два двора «деловых» людей и 3 крестьянских двора с 3 душами мужского пола. Василий Петрович был окольничим и воеводой во многих походах при царях Михаиле Фёдоровиче и Алексее Михайловиче. В конце 1620-х годов Аксиньино получило статус вотчины, и в середине 1640-х годов в нём уже считалось 13 крестьянских дворов.

Незадолго до смерти князь Ахамашуков-Черкасский продал это владение в 1652 г. Григорию Фёдоровичу Бутурлину. Новый хозяин Аксиньина с начала 1630-х годов служил при дворе, в 1642—1647 гг. был воеводой в Кольском остроге. В дальнейшем вся его карьера была по преимуществу связана с провинцией. В 1647—1649 гг. он являлся вторым воеводой в Таре, в 1658 г. видим его воеводой в Нижнем Новгороде, а затем на южных рубежах Русского государства. Будучи в 1662 г. воеводой в Севске, он прославился победой над крымскими татарами и освобождением из плена 20 тыс. местных жителей, захваченных кочевниками. Затем он служит в Тобольске и лишь в 1670-е годы перебирается на покой в Москву, где и скончался в июне 1680 г.

Именно к этому последнему этапу его жизни и относится устройство им в Аксиньине своей подмосковной. Судя по переписи 1678 г., в деревне располагались двор вотчинника, где жили приказчик, дворовые люди и конюхи (всего 20 человек), 9 крестьянских (61 человек) и семь бобыльских (21 человек) дворов. От этого времени дошёл план Аксиньина и окрестных земель. По нему видно, что усадьба стояла на левом берегу речки Норишки. Деревня же располагалась на другом берегу речки, которая была здесь запружена. Около Тверской дороги была посажена ореховая роща, а там, где ныне располагается Северный речной порт, отмечена упраздненная уже ко времени составления рисунка небольшая в 5 дворов деревня Выползово.

После кончины Григория Фёдоровича Аксиньино досталось его брату Ивану Фёдоровичу Бутурлину. Он также служил воеводой (в Нижнем Новгороде, Путивле, Астрахани), но под конец жизни ему удалось стать окольничим. В этом чине в 1672—1675 гг. он заведовал Ямским приказом, а в 1680 г. был первым судьей в Приказе Большого Дворца. Любопытно, что в бытность его вторым воеводой в Астрахани в 1666—1668 гг. начинало разворачиваться движение Степана Разина, и Бутурлину было предписано принять меры к поимке атамана.

В 1692 г. его вдова Анна Михайловна отдала Аксиньино в приданое за своей дочерью Авдотьей Ивановной, вышедшей замуж за князя Михаила Михайловича Голицына. Это был замечательный человек в отечественной истории. Свою службу он начал барабанщиком в потешном Семёновском полку и вскоре стал одним из близких соратников Петра I Во время Северной войны он отличился при штурме Нотебурга, одержал победу над шведами при Добром и принимал участие в битве при Лесной в 1708 г. В следующем году он покрыл себя новой славой в Полтавской баталии, где Пётр I поручил ему командование гвардией. Под руководством М.М. Голицына в 1714—1721 гг. русская армия овладела Финляндией. Он проявил выдающийся военный талант в морском сражении при Гренгаме, завершившем Северную войну. Государь отличал его среди других генералов и неоднократно награждал. Современники подчеркивали не только его храбрость, но и великодушие. После битвы при Лесной царь разрешил Голицыну просить всё, что он только пожелает. Князь воспользовался этим случаем, чтобы примириться со своим недоброжелателем князем Никитой Ивановичем Репниным, попавшим в опалу. «Прими в прежнюю милость Репнина», — сказал он, и его просьба была уважена.

Описание 1704 г. называет Аксиньино сельцом, где стояли двор вотчинника, скотный двор, четыре двора псаревых (8 человек), 17 крестьянских дворов (77 человек) и два двора нищих. В 1708 г.здесь строится деревянная церковь Знамения Пресвятой Богородицы, причём освящение храма было отложено до возвращения владельца из похода. В последние годы жизни М.М. Голицын был одним из членов Верховного тайного совета, фактически управлявшего страной. Попытка «верховников» ограничить права Анны Иоанновны при её вступлении на престол окончилась неудачей. Голицына удалили от двора, а вскоре он скончался в том же 1730 г.

Его сын Пётр Михайлович, к которому перешло Аксиньино, был направлен в Нарым, где должен был управлять острогом, и только после смерти Анны Иоанновны смог вернуться обратно. В 1750 г., по прошению его сестры княжны Натальи Михайловны Голицыной, все имение было разделено между ними. Сохранилась подробная опись той части, которая выделялась сестре. После смерти Петра Михайловича в 1760 г. выяснилось, что его доля села была заложена графине Авдотье Львовне Толстой, которая успела обмежевать эти земли как свое владение. Наталья Михайловна Голицына пыталась выкупить Аксиньино, но сделать это ей не удалось. К этому времени здесь считалось 14 дворов, где проживали 75 мужчин и 66 женщин.

Во время наполеоновского нашествия Аксиньино было разграблено французами. Селом тогда владела дочь прежней хозяйки графиня Наталья Александровна Толстая.

Об условиях освобождения местных крестьян после отмены крепостного права рассказывает уставная грамота от 21 июля 1861 г. Владелец имения генерал от кавалерии сенатор Алексей Петрович Толстой возглавлял один из варшавских департаментов Сената. Он оставил за собой восточную часть — за прудом и речкой Норишкой со 138 десятинами земли. Крестьянам на 56 ревизских душ досталось 168 десятин — до речки Химки, включая территорию, прилегавшую к Санкт-Петербургской дороге — пашни, покосы и выгоны с кустарником.

В пореформенный период почти вдвое возросло число крестьянских дворов, некоторые семьи имели даже по две избы. Однако только 18 семей, имевших лошадей и плуги, могли обрабатывать землю личным трудом, 9 семей были вынуждены пользоваться чужим инвентарём, две семьи оставили село и не обрабатывали землю. Почти в каждой семье имели важное значение побочные заработки: крестьяне вязали, торговали молоком, некоторые работали на суконной фабрике.

В 1884 г. на средства новых владельцев имения потомственных почётных граждан Митрофана Дмитриевича Щеглова и его племянника Сергея Григорьевича Молошникова (1865—1911) вместо сгоревшего в начале 1880-х годов храма постройки 1708 г. была построена церковь Знамения, которая сохранилась и действует до настоящего времени. Храм был выстроен по проекту архитектора А.Г. Вейденбаума. Новая церковь стала усыпальницей брата одного из владельцев — Петра Григорьевича Молошникова, владевшего бумагопрядильной фабрикой в Балашихе. Он похоронен в Петропавловском приделе этого храма. Церковь построена в традиционном русско-византийском стиле. Роспись стен, орнамент и иконостас к 1899 г. завершил московский мастер Я.Е. Епанешников. Современники отмечали его тонкий художественный вкус. Много денег пожаловал на украшение храма мещанин П.Г. Волков.

К 1927 г. село разрослось до 54 хозяйств, его население составило 345 человек. Продолжала действовать церковь, в которую после разорения соседнего Казанского Головинского монастыря была перенесена его главная икона, образ Казанской Божьей матери работы академика Васильева. Храм в Аксиньине продолжал действовать все годы советской власти.

В 1960 г. Аксиньино вошло в состав Москвы. В последующие годы развернулось строительство жилого района Химки-Ховрино. 31 декабря 1964 г. открылась . Село прекратило своё существование. О нём напоминает лишь массивное краснокирпичное здание церкви Знамения да остатки старинного пруда.

Козмодемьянское

Другим селом на территории района являлось Козмодемьянское. Оно располагалось между нынешними Кольцевой автодорогой и каналом имени Москвы, там, где за многоэтажными корпусами пансионата для престарелых находится Химкинская городская больница. Своё название село получило по находившейся здесь церкви во имя святых Космы и Дамиана.

Первое упоминание о нём относится к 1490 г., когда московские бояре встречали посла Священной Римской империи Юрия Делатора «у Кузьмы-Демьяны на Хинске» (таково было тогдашнее название речки Химки). В этот период село называлось Нахинское и принадлежало князю Ивану Юрьевичу Патрикееву. Более подробные сведения о Козмодемьянском содержит писцовая книга 1585 г., согласно которой селом в середине XVI в. владел Степан Григорьевич Чубаров, а на момент описания его хозяином был всесильный боярин и конюший Борис Фёдорович Годунов, позже ставший царём.

В Смутное время начала XVII в. село было полностью разграблено, сожжено и превратилось в пустошь. Согласно документам Патриаршего приказа, церковная земля отдавалась на оброк различным лицам: в 40-х годах XVII в. — игумену Симеону Никольского монастыря в Китай-городе, в 1651—1659 гг. — дьяку Ивану Михайлову, а с 1660 г. думному дворянину Дементию Миничу Башмакову.

Последний был довольно известным деятелем царствования Алексея Михайловича, который поручал ему важные государственные дела. Так, во время ссоры царя с патриархом Никоном, удалившимся из Москвы, Башмаков несколько раз ездил к нему в Воскресенский (Новоиерусалимский) монастырь с уговорами. Посылал государь его и к протопопу Аввакуму перед ссылкой его в Пустозерск. В последний раз убеждал его царь принять церковную реформу, но Аввакум остался непреклонным. В 1663 г. Башмаков ведёт переговоры с украинским гетманом И. Брюховецким. Позднее в разное время он был дьяком в Разрядном, Посольском, Челобитном приказах, а в конце жизни стал печатником — хранителем государственной печати.

Эти места, очевидно, приглянулись Дементию Миничу, и в 1675 г. он покупает их себе в вотчину из Поместного приказа. Вскоре он возводит здесь деревянную церковь во имя Космы и Дамиана.

Земельный надел при селе был невелик, но Башмаков проявил немалую активность в расширении своего владения. От принадлежавшего Никольскому монастырю сельца Алешкино он отобрал землю между Тверской дорогой и речкой Чернавкой и обмежевал её. От села Бусинова, принадлежавшего Новодевичьему монастырю, Д.М. Башмаков взял в пожизненное держание одну из пустошей Красные горки в полуверсте выше села Козмодемьянского и поставил там свой двор, в результате чего возникла деревня.

Судя по переписным книгам 1678 г., за ним в Козмодемьянском числятся два вотчинниковых двора, в которых жили кабальные и «полонные» люди, «а крестьянских и бобыльских дворов в селе и деревне нет», — уточнили писцы. Согласно описанию 1686 г., в Козмодемьянском имелось уже 25 дворов «кабальных и полоняничных и деловых людей», не считая дворов церковного причта.

В 1703 г. Дементий Минич Башмаков продал село с усадьбой Василию Никитичу Зотову, сыну знаменитого учителя Петра I На протяжении своей жизни он занимал ряд важных государственных должностей, в истории же остался известен как генеральный ревизор Сената. Именно под его руководством было проведено важное государственное мероприятие — первая подушная перепись населения России 1719—1724 гг. При нём в Козмодемьянском, по описанию 1704 г., значился двор вотчинника, в котором жили 11 человек «деловых» людей.

В 1726 г. В.Н. Зотов решает построить здесь вместо деревянной каменную церковь. Однако совершить задуманное он не успел, и её закончил к 1730 г. его сын Никита Васильевич Зотов, к которому село перешло от отца. Освящен был храм казанским митрополитом Сильвестром и протопопом Успенского собора в Кремле Иоанном Максимовым. Церковь дошла до наших дней в сильно перестроенном виде. Архитектурные детали русского ампира (треугольный фронтон северного портала, рустовка, замок над окном) вместе с колокольней появились гораздо позже, в 1820 г.

После смерти в 1738 г. Никиты Васильевича Зотова Козмодемьянское досталось его вдове Анне Логиновне, которая затем вторично вышла замуж за статского советника Ивана Христиановича Эйхлера. Он был секретарём императрицы Анны Иоанновны и близким другом кабинет-министра А. П. Волынского. За организацию заговора против всесильного временщика Бирона Волынский был казнён в 1740 г., а Эйхлера как участника заговора били кнутом и сослали в Сибирь. Правда, последовавшая вскоре смерть императрицы позволила ему вернуться обратно.

В 60-е годы XVIII в. Козмодемьянское стало относительно крупным селом. Его население насчитывало 45 мужчин и 46 женщин. За господским двором был разбит фруктовый сад и регулярный парк, который частично сохранился до нашего времени. На речке Химке были устроены большой пруд и мукомольная мельница. Крестьянские дворы ещё при Никите Васильевиче Зотове были переведены от барской усадьбы на Санкт-Петербургскую дорогу и на картах XIX и начала XX вв. обозначались как деревня Зотовка, но в дальнейшем это название не прижилось.

Из дворовых села Козмодемьянского вышел Матвей Иванович Комаров. В историю русской литературы он вошёл как автор нескольких книг, из которых наибольшую известность получили повесть о Ваньке Каине и основанная на фольклорных и переводных материалах » Повесть о приключениях английского милорда Георга и о бранденбургской маркграфине Фредерике Луизе» — авантюрная любовная история, полная волшебных приключений, которая и ныне читается с живым интересом. Они пользовались широкой популярностью среди массового русского читателя на протяжении почти целого века.

Из событий деревенской жизни второй половины XVIII в. следует выделить эпидемию чумы 1771 г. В Козмодемьянском от неё умерли 23 человека, что составляло около трети его населения. Семья А.Л. Эйхлер спасалась от чумы в вотчине её зятя, князя Алексея Васильевича Хованского. Вместе с хозяевами уцелел и дворовый Матвей Комаров. В благодарность за спасительный приют он написал А.В. Хованскому письмо в стихах, которое стало его первым опубликованным произведением.

А.Л. Эйхлер владела селом до 1785 г., когда оно было продано гвардии поручику Алексею Васильевичу Головину. При этом владельце Козмодемьянское клонится к упадку. В связи с ветхостью здания церкви и малочисленностью прихода храм был лишён самостоятельности и приписывается к церкви Знамения соседнего села Аксиньино. Богослужения в Козмодемьянском проводились только раз в году, на храмовый праздник 1(13) июля.

По сведениям 1800 г., село принадлежало его вдове Федосье Васильевне Головиной, и в нём числились 13 крестьянских дворов. «Экономические примечания» этого времени отметили здесь «дом господский деревянный, на речке мучная мельница о двух поставах без действия».

Вскоре владельцем села становится князь Владимир Семёнович Львов. Он возобновил мельницу на речке Химке и сделал на пруду новую плотину. Разлившаяся вода затопила луга соседней деревни Тимофеевской-Химки, за что B.C. Львову пришлось платить крестьянскому обществу этой казённой деревни арендную плату по 100 рублей в год.

О разорении села французскими войсками в 1812 г. свидетельствует запись в ведомости, составленной в канцелярии Московского уездного предводителя дворянства: «Скот, лошади, весь господский хлеб и крестьянский и из казенных магазинов неприятелем разграблен и сожжено 3 крестьянских двора». В разоренной церкви служба прекратилась на несколько лет.

В 1814 г. Козмодемьянское приобрела графиня Екатерина Петровна Строганова. Судьба этой женщины необычна. Будучи второй женой графа А.С. Строганова, одного из богатейших российских вельмож, она полюбила фаворита Екатерины II генерал-адъютаита Ивана Николаевича Римского-Корсакова и оставила мужа. Императрица не простила своего фаворита, который считался при дворе эталоном красоты, благородства и изящества, о котором сама говорила, что он «светит как солнце и вокруг себя разливает сияние». Влюблённые были вынуждены оставить столицу и многие годы прожили вместе в Москве и в соседнем с Козмодемьянским подмосковном имении Братцево.

Незаконный брак оказался на редкость счастливым, а их сыну и дочерям была дана фамилия Ладомирских. Иван Николаевич был на двадцать лет моложе жены, но всегда проявлял самую трогательную заботу о ней, особенно в последние 15 лет, когда из-за болезни ног она не могла даже самостоятельно передвигаться.

По завещанию Е.П. Строгановой, умершей в 1815 г., Козмодемьянское досталось И.Н. Римскому-Корсакову. Но он не жил в этом селе, а переселился в своё могилёвское имение, посещая во время наездов в Москву только усадьбу в Братцево, где была захоронена Е.П. Строганова.

Д.П. Горихвостов. При восстановлении водяной мельницы на пруде снова завязалась тяжба с соседями-крестьянами. На этот раз крестьянское общество деревни Химки подало на помещика в суд. Испугавшись, он пошёл навстречу всем требованиям крестьян. Граница пруда была обмерена, составлены новые межевые планы, а арендная плата в пользу крестьян деревни Тймофеевской-Химки была установлена в размере 150 рублей

В 1819 г. Д.П. Горихвостов обратился к церковным властям с просьбой разрешить ему восстановить церковь и соорудить при ней колокольню. В короткое время храм был заново отстроен и 1 июля, в день храмового праздника, освящён вместе с колокольней. По внешнему облику это было здание в стиле барокко, с зелёной крышей, увенчанной золоченым яблоком и медным крестом. Церковь была украшена лепниной, её двор окружала белая каменная ограда с железными решетками. В 1824 г. приходу храма Козьмы и Дамиана возвращен самостоятельный статус и назначен церковный штат. На средства помещика был построен деревянный флигель для жительства священнослужителей и был положен в сохранную казну капитал на содержание причта.

Ко времени отмены крепостного права Козмодемьянское состояло за коммерции советником Александром Логиновичем Тёрлецким. Богатого помещика, владельца крупнейшего в Москве кирпичного завода в Лефортовской части, привлекала лишь господская усадьба, где впервые отмечается и оранжерея. Сельским хозяйством он не интересовался и неудивительно, что крестьянское население Козмодемьянского неуклонно сокращалось. В 1859 г. здесь числятся лишь 4 крестьянских двора, а после прокладки Николаевской железной дороги и образования железнодорожной станции Химки село включается в состав пристанционного дачного посёлка. Ни в одном из последующих статистических справочников не встречается больше упоминания о его населении.

Собственно от прежнего села остались лишь церковь и господская усадьба, владелицей которой в 1870-х годах являлась Юлия Сантиновна Колли. Она была дочерью известного в Москве скульптора-декоратора Сантина Петровича Кампиони. Её муж был членом крупной банкирской конторы, а его братья стали впоследствии профессорами — в императорском Московском техническом училище и в Петровской сельскохозяйственной академии. В семейном альбоме М.Е. Преображенской сохранились фотографии красивого двухэтажного дома «в Химках», построенного, очевидно, в 1860-х годах (до этого времени семьи Кампиони и Колли квартировали в имении Петровском-Разумовском). В новом доме в летнее время собиралась большая семья, с которой был близок художник и архитектор Николай Леонтьевич Бенуа, бывал здесь и молодой Николай Николаевич Колли, ставший известным архитектором в 1920-х годах. Семейство Колли владело этим домом до начала XX в.

По соседству располагалась ещё одна усадьба, владельцем которой был статский советник Александр Дмитриевич Еналеев. Известно, что в 1887 г. Пётр Ильич Чайковский, намереваясь снять дачу в ближайших окрестностях первопрестольной, прошёл пешком от станции Химкн до Ховрина. Композитора заинтересовала усадьба Еналеева, но из-за слишком высокой цены, которую заломил последний, переговоры с ним остались без результата.

Вскоре после этого А.Д. Еналеев умер: в 1889 г. его вдова Екатерина Павловна Еналеева в память о своем муже на собственные средства пристроила к храму с южной стороны придел во имя Александра Невского, выполненный по проекту известного в то время в Москве архитектора А.А. Никифорова. В1896 г. по её инициативе была построена церковио-приходская школа.

Из архивных источников известно, что осенью 1905 г., в разгар революционных событий в Москве, господский дом в Козмодемьянском сгорел. Подозрение пало на группу революционно настроенной молодёжи из Москвы, замеченной на дороге в его окрестностях, но выяснить причину пожара или его виновников полиции не удалось.

Последним владельцем Козмодемьянского являлся Сергей Павлович Патрикеев, член Московской городской думы, почётный попечитель училища имени царевича Алексея в Москве. При нём в 1907 г. по проекту знаменитого архитектора Ф.О. Шехтеля на месте прежнего усадебного дома построено изящное здание в стиле модерн. Боковые башни, покрытые шлемами, и острый щипец фронтона делают особняк похожим на средневековый замок. Интересен и интерьер этого дома. В прихожей сохранился старинный шкаф. В широком коридоре стоит большой, но изящный тёмно-красный камин, радуют глаз лепные барельефы из листьев и цветов на светло-зелёных стенах. На второй этаж ведет широкая лестница, отделанная тёмным деревом. Поднимающийся по ней видит легкий паутинный узор витража, который создает радостное настроение и смягчает строгий полумрак лестницы.

Построенный СП. Патрикеевым особняк предназначался не для жилья, а для устройства модного загородного ресторана. Против этого выступили церковные власти, посчитавшие неуместным открытие ресторана по соседству с храмом. Из дошедших документов трудно сказать, кто одержал верх в этом противостоянии. Во всяком случае, есть свидетельства, что некоторое время ресторан все же действовал. Однако в годы Первой мировой войны в этом здании был организован госпиталь, а после революции — санаторий «Химки» для красноармейцев.

По воспоминаниям бывших работников санатория, летом 1918 и 1920 гг. сюда приезжал В.И. Ленин. Старшим врачом санатория был крупный специалист-терапевт профессор Ф.А. Гетье, лечащий врач В.И. Ленина и его семьи. Узнав о бедах санатория, который не имел необходимого медицинского и хозяйственного оснащения и даже топлива, Ленин поручил оказать ему помощь, а в начале 1922 г. вопрос о нём рассматривался даже на Политбюро. Санаторий «Химки» получил электрическое освещение, топливо и конный транспорт, были отремонтированы все его помещения. В конце 1930-х годов около этого здания были открыт памятник В.И. Ленину, который стоит и сейчас. Позднее здесь расположилась Химкинская городская больница.

В 1937 г. мимо Козмодемьянского прошёл канал Москва-Волга. Волжская вода затопила русло речки Химки. Безымянный ручеек, впадавший в неё, разлился и образовал залив Химкинского водохранилища.

В состав города Козмодемьянское вошло в 1960 г. после строительства Кольцевой автодороги, ставшей границей Москвы. В конце 1970-х годов, когда формировалась застройка въезда в Москву, впереди усадьбы и церкви со стороны поднялись многоэтажные корпуса из стекла и бетона. Это крупнейший в Москве пансионат для престарелых.

Козмодемьянская церковь была закрыта в 1940 г., а её здание использовалось для производственных целей. Здесь располагалось Московское межобластное ремонтно-монтажное предприятие производственного объединения Росполиграфтехника. Церковь и колокольня были перестроены в двухэтажное здание, уничтожен храмовый интерьер. Однако в январе 1992 г. была зарегистрирована приходская община храма Козьмы и Дамиана. Первоначально церковные службы проводились в больнице и в пансионате. Но затем храм был отреставрирован, и в июле 1994 г. состоялось его освящение, и впервые после многих лет была отслужена литургия.

Химки

Располагавшаяся по соседству с Козмодемьянским деревня Химки (её не следует путать с одноименным городом, ведущим происхождение от пристанционного посёлка Николаевской железной дороги) для большинства москвичей стала известной в 1960-е годы, когда здесь развернулось строительство жилого района Химки-Ховрино. Сама деревня находилась на левом берегу речки Химки при её пересечении Петербургским шоссе.

В сохранившихся источниках эти земли упоминаются писцовой книгой 1584 г., когда здесь отмечена пустошь Тимофеевская, входившая в состав владений села Бусинова, принадлежавшего Новодевичьему монастырю. Поселение появляется здесь лишь во второй половине XVII в. при Артемии Козлове, дьяке Конюшенного, Челобитного, Ямского и других приказов, который, нуждаясь в подмосковном имении, взял эти места у обители в пожизненное владение. В 1678 г. в деревне Тимофеевской стоял двор вотчинников, в нём жили приказчик и двое дворовых; крестьян насчитывалось 18 душ в пяти дворах. После смерти дьяка деревня возвратилась в собственность монастыря и в начале XVIII в. здесь числятся уже монастырский двор, 9 крестьянских дворов с 38 душами мужского пола.

В середине XVIII в. все монастырские владения были секуляризированы, и деревня Тимофеевская перешла в ведение Коллегии экономии. Тогда же появилось и второе название деревни — Химки.

В самом конце XVIII в. в краткое время царствования Павла I деревня Химки, насчитывавшая 20 дворов и 119 жителей обоего пола, стала командорственным владением графа Николая Александровича Зубова, брата последнего фаворита Екатерины II — Платона Зубова. «Экономические примечания» 1800 г. отмечают «при деревне Тимофеевской через речку Химку казённый каменный мост». Сама речка была очень небольшой — в жаркое время она представляла собой по сути ручей шириной в две сажени и глубиной в полвершка. Правда при этом в ней водилась разнообразная рыба. Источник упоминает щук, плотву, окуней.

Район Левобережный входит в состав Северного административного округа города Москвы.

Площадь района 800 га. Численность населения - около 51 тыс. чел.

На территории района Левобережный города Москвы находится 1 станция метро (Речной вокзал ).

Контактная информация районных органов власти .

Район Левобержный- район в Северном административном округе города Москвы. Району соответствует внутригородское муниципальное образование «Левобережное».

До реформы 1991 года входил в состав Ленинградского района Москвы.

Там, где стоит сейчас кинотеатр "Нева", прежде было небольшое болотце, откуда вытекала речка Норишка. Почти все, что осталось от нее – полузасыпанный пруд около церкви на улице Фестивальной. Норишка текла мимо нынешнего Дворца спорта "Динамо" к месту, где сейчас проходит Кронштадский бульвар. Верховья Норишки теперь заключены в трубу, которая выходит на поверхность севернее Головинских прудов. Там Норишка соединяется с каналом, связывающим Химкинское водохранилище и речку Лихоборку. Канал построен в 1950-е года, бывшее русло Норишки было спрямлено, и улицу, идущую вдоль нее, назвали почему-то Лихоборской набережной. На этой забытой речке стояло село Аксиньино, рядом с сохранившейся и действующей до сих пор церковью.

Территория этого села в XVI веке, видимо, входила в состав дворцовых земель, так как не упоминается в писцовых книгах 1585-1586 гг.

К 1623 году относится первое упоминание деревни Аксиньино, которая была дана в поместье князю Василию Петровичу Ахмашукову-Черкасскому. В то время в ней числились "двор помещиков, дворовых людей три двора и два двора крестьянских". Через шесть лет Аксиньино становится вотчиной, постепенно оно растет и к 1642 году насчитывается уже 13 крестьянских дворов.

В 1651 году деревня продана Григорию Федоровичу Бутурлину. Он служил воеводой и известен победой в 1662 году над татарским войском, грабившим окрестности Северска и Карачева. При нем Аксиньино становится заметным подмосковным имением с вотчинниковым двором, при котором состояло 12 дворовых поваров и конюхов, с 16 крестьянскими и бобыльскими дворами, где проживало 82 человека. В 1692 году Аксиньино в качестве приданого за дочерью И.Ф. Бутурлина перешло к князю Михаилу Михайловичу Голицыну.

В 1960 г. Аксиньино вошло в состав Москвы, а в последующие годы развернулось строительство жилого района Химки-Ховрино. 31 декабря 1964 года открылась станция метро "Речной вокзал". Село прекратило свое существование. О нем напоминает сейчас лишь массивное краснокирпичное здание церкви Знамения да остатки старинного пруда.

Бывшую территорию села теперь занимают городская застройка улицы Фестивальной и северная часть парка Дружбы. Позади жилого массива, между улицами Смольная и Лавочкина, расположена большая производственная зона, в которой размещены переведенные из центра Москвы предприятия и учреждения: ювелирный завод, Центральный институт типового проектирования таксопарк и другие.

В районе работают 4 общеобразовательные школы, интернат, детские дошкольные учреждения, 2 поликлиники, Центральный военный клинический госпиталь.

Два района - Железнодорожный и Левобережный, находятся на левом берегу воронежского водохранилища, остальные - на правом. Крупнейшим по площади является Железнодорожный район, а самым маленьким - Ленинский.

Функции органов власти в районах выполняют Управы, являющиеся территориальными исполнительно-распорядительными органами администрации города. Во главе Управ стоят руководители, которые назначаются на должность главой городского округа (мэром) по согласованию с городской думой.

Расположение районов города Воронеж

1. Железнодорожный район

Железнодорожный район изначально создан - в апреле 1939 года, затем в 1957 году. В этом году район Воронежа присоединили к Левобережному району, а в 1963 г. выделили обратно.
Это самый большой район Воронежа и самый протяженный. Находится на северо-востоке города, а с юга ограничивается водохранилищем. Кроме городских кварталов в состав Железнодорожного района входят следующие посёлки и микрорайны: Сомово, Боровое, Краснолесное, Репное. Население Железнодорожного района на 2014 год, составляет 121,5 тыс. человек.

2. Центральный район

Историческая часть города, и следовательно, все основные достопримечательности города находятся в этом районе. На территории района расположен Покровский кафедральный собор Воронежа (Советская площадь), Благовещенский кафедральный собор и множество других храмов. Много заведений культуры, таких как Воронежский Государственный Театр оперы и балета и Государственный Воронежский академический театр драмы имени А. Кольцова. И конечно, несколько парков и скверов украшают центральную часть города.

3. Коминтерновский район

Коминтерновский район был образован в 1938 году. Он был выделен из состава Кагановического (ныне Центрального) района Воронежа. Район ограничен улицами Транспортной с востока, с южной и юго-восточной стороны - железнодорожной линией и улицей 9 января, а с западной стороны - поймой реки Дон. По территории Коминтерновского района полностью проходит Московский проспект - одна из главных магистралей города. Московский проспект разделяет Коминтерновский и Центральный районы.

4. Ленинский район

Центральное положение, отсутствие свободных от застройки земель и высокая плотность населения — ключевые отличия Ленинского района от остальных. Воронежско-Донской водораздел, проходящий примерно по улицам Острогожской, Краснознаменной, Кольцовской, делит район на восточную крутую и западную пологую части. Восточная часть, представлющая собой типичный крутой правый берег, характеризуется обилием балок, которые сформировали характер застройки местности. Самые крупные балки можно назвать по улицам, проходящим по их дну: ул. Большая Стрелецкая, ул. Народных ополченцев-Жасминный пер., ул. Онежская. Западная пологая часть, в отличие от восточной, имеет незначительные перепады высот. Стоит отметить только балку в юго-западной части, захватывающая улицу Журналистов и пер. Корпусной, а также улицы Артиллерийскую и Карельскую.

На характер застройки Ленинского района во многом повлиял характер местности. В большинстве своём, все балки заняты частным сектором, а ровные участки застроены многоэтажными зданиями. Основные транспортные артерии проходят либо по межбалочным гребням, либо перпендикулярно балкам.

Советский район Воронежа образован в юго-западной части города. В Советский район входят поселки Придонской, Тенистый, Тепличный, Шилово, Малышево. Одной из достопримечательностей Советского района является детский парк «Танаис», расположенный в жилом массиве Юго-западного микрорайона, излюбленное место отдыха горожан.

6. Левобережный район

Район расположен на левом берегу водохранилища, отсюда возникло и название. Район промышленный, здесь находятся такие предприятия как ВОГРЭС, Воронежский авиационный завод ВАСО, Воронежский шинный завод, заводы Воронежсинтезкаучук и Рудгормаш. Также, в левобережном районе находятся крупные железнодорожные станции: Придача и Масловка. С основной частью города соединён тремя мостами и плотиной гидроузла.

Микрорайоны Воронежа

В 2008 году в состав городского округа города Воронеж были включены посёлки городского типа Краснолесный, Сомово, Придонской, Шилово и сельские населённые пункты, подчинённые администрации города Воронеж. Коминтерновскому, Железнодорожному, Советскому и Левобережному районам города в административном отношении до 2010-х годов подчинялись 28 сёл, посёлков, хуторов (Шилово, Сомово, Масловка, Никольское, Придонской, Первое Мая, Малышево, Таврово и др.). В настоящее время преобразованы в микрорайоны город.

Добавить себе закладку на эту станицу: