Антон дельвиг биография. Дельвиг, Антон Антонович – краткая биография

По лицею и его лучшим другом. Многочисленные упоминания о Дельвиге в пушкинских стихах и до, и после его смерти – одно из прекраснейших выражений дружбы в мировой поэзии. Окончив лицей, Дельвиг жил в Петербурге и стал там центром поэтического мира. Его личное влияние на поэтов-современников было огромно. Он славился «пиитической ленью», добротой и здравым смыслом. С 1825 г. и до самой смерти он издавал ежегодный альманах партии поэтов-аристократов Северные цветы . В 1830 г. ему удалось получить разрешение на издание Литературной газеты . Его ранняя смерть в 1831 г. была жестоким ударом для Пушкина и всех поэтов их круга.

Как поэт Дельвиг развился рано. Все характерные черты его стиля уже присутствуют в лицейских стихах, написанных до 1817 г. Но печатал он немногое и не сразу, главным образом из-за своей пресловутой лени. Он так и не стал популярным, хотя Пушкин и Баратынский ценили его очень высоко. Он не субъективный поэт. Как и поэты XVIII века, он не делает предметом поэзии свою внутреннюю жизнь, а берет темы из внешнего мира.

Поэт Антон Дельвиг, 1798-1831

При жизни всего популярнее были его русские песни, но лучшие его стихи те, что написаны классическими размерами. Никто, ни прежде, ни после, не писал таких совершенных эпиграмм (в греческом смысле этого слова) как Дельвиг. Еще лучше его идиллии, высоко ценившиеся Пушкиным: Купальницы , без сомнения, высочайшее достижение русской поэзии в чисто чувственном восприятии классической древности. Безличная, неэмоциональная, формальная, чрезвычайно искусная и до странности непоказная поэзия Дельвига была словно специально создана для того, чтобы поздний XIX век ее презирал. Однако позднее Дельвигу было возвращено его законное место в истории – возможно, даже более того. Ибо Дельвиг, как и Катенин , хотя и является большим мастером, но не имеет того общечеловеческого значения, которое в конце концов только одно и делает поэзию великой.

Барон Анто́н Анто́нович Де́львиг (6 августа , Москва - 14 января , Санкт-Петербург) - русский поэт, издатель.

Биография

Антон Антонович Дельвиг родился в Москве , в семье генерал-майора, происходившего из обедневшего рода прибалтийских немецких баронов . Семья была настолько обрусевшей, что Дельвиг даже не знал немецкого языка . Отец, Антон Антонович Дельвиг (17.06.1773-08.07.1828), - офицер, майор Астраханского полка, генерал-майор (1816). Мать, Любовь Матвеевна (26.09.1777-1859), была дочерью статского советника Матвея Андреевича Красильникова , директора московского Ассигнационного банка, и внучкой русского ученого-астронома А. Д. Красильникова .

Творчество

Стихотворения свои Дельвиг публиковал в журналах «Русский музеум» (), «Новости литературы», «Благонамеренный », «Соревнователь просвещения» и различных альманахах в 1820-х годах.

Последние годы жизни

До конца своей жизни Дельвиг служил в Министерстве внутренних дел . Умер от тифа («гнилой горячки») в 32 года. Похоронен в некрополе мастеров искусств Александро-Невской лавры .

Адреса в Санкт-Петербурге

Память

• Всероссийская премия имени Антона Дельвига, с 2012 г. - премия «За верность Слову и Отечеству» имени первого редактора «Литературной газеты» Антона Дельвига, больше известная как «Золотой Дельвиг » (учреждена редакцией «Литературной газеты»).

Напишите отзыв о статье "Дельвиг, Антон Антонович"

Примечания

Литература

• См. статью о Дельвиге В. Гаевского в «Современнике» г. и , г. и .
• Полное собрание сочинений - в «Библиотеке Севера» за июль г., под ред. В. В. Майкова.
• Вацуро В. Э.
• Коровин В. Л. // Энциклопедия Кругосвет
• А. А. Дельвиг и В. К. Кюхельбекер. Избранное / составитель Виктор Владимирович Кунин . - Москва: «Правда», 1987. - 640 с. - 500 000 экз.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Дельвиг, Антон Антонович

Сыночку
Мальчик ты мой ясноглазый!
Радость, надежда моя!
Не уходи, мой милый,
не покидай меня!
Встань, протяни ручонки,
Глазки свои открой,
Милый ты мой мальчонка,
Славный сыночек мой.
Встань, погляди, послушай
Как нам птицы поют,
Как цветы на рассвете
Росы майские пьют.
Встань, погляди мой милый,
Смерть тебя подождёт!
Видишь? – И на могилах
Солнечный май живёт!
Пламенеет цветами
Даже земля могил...
Так почему ж так мало
Ты, мой сыночек, жил?
Мальчик мой ясноглазый,
Радость, надежда моя!
Не уходи, мой милый,
Не покидай меня...
Он нарёк его Александром, выбрав это имя сам, так как мама была в больнице и ему некого больше было спросить. А когда бабушка предложила помочь похоронить малыша, папа категорически отказался. Он сделал всё сам, от начала до конца, хотя я не могу даже представить, сколько горя надо было перенести, хороня своего новорождённого сына, и в то же время зная, что в больнице умирает его горячо любимая жена... Но папа это всё перенёс без единого слова упрёка кому-либо, только единственное, о чём он молился, это чтобы вернулась к нему его любимая Аннушка, пока этот страшный удар не подкосил её окончательно, и пока на её измученный мозг не опустилась ночь...
И вот мама вернулась, а он был совершенно бессилен чем-то ей помочь, и совершенно не знал, как же её вывести из этого жуткого, «мёртвого» состояния...
Смерть маленького Александра глубоко потрясла всю семью Серёгиных. Казалось, никогда не вернётся в этот грустный дом солнечный свет, и никогда не будет звучать больше смех... Мама всё ещё была «убитой». И хотя её молодое тело, подчиняясь законам природы, начинало всё больше и больше крепнуть, её раненая душа, несмотря на все старания папы, как улетевшая птица, всё ещё была далеко и, глубоко окунувшись в океан боли, не спешила оттуда вернуться...

Но вскоре, через каких-то шесть месяцев, к ним пришла добрая новость – мама снова была беременна... Папа вначале перепугался, но видя, что мама вдруг очень быстро начала оживать, решился идти на риск, и теперь уже все с большим нетерпением ждали второго ребёнка... На этот раз они были очень осторожны, и пытались всячески уберечь маму от любых нежелательных случайностей. Но, к сожалению, беде, видимо по какой-то причине, полюбилась эта гостеприимная дверь... И она постучалась опять...
С перепугу, зная печальную историю первой маминой беременности, и боясь, как бы опять что-то не пошло «не так», врачи решили делать «кесарево сечение» ещё до того, как начнутся схватки (!). И видимо сделали это слишком рано... Так или иначе, родилась девочка, которую назвали Марианной. Но прожить ей, к сожалению, удалось тоже очень недолго – через три дня эта хрупкая, чуть распустившаяся жизнь, по никому не известным причинам, прервалась...
Создавалось жуткое впечатление, что кому-то очень не хочется, чтобы мама родила вообще... И хотя по своей природе и по генетике она была сильной и абсолютно пригодной для деторождения женщиной, она уже боялась даже подумать о повторении такой жестокой попытки когда-то вообще...
Но человек – существо, на удивление, сильное, и способно вынести намного больше, чем он сам когда-либо мог бы себе представить... Ну, а боль, даже самая страшная, (если она сразу не разрывает сердце) когда-то видимо притупляется, вытесняемая, вечно живущей в каждом из нас, надеждой. Вот поэтому, ровно через год, очень легко и без каких-либо осложнений, ранним декабрьским утром у семьи Серёгиных родилась ещё одна дочь, и этой счастливой дочерью оказалась я... Но... и это появление на свет наверняка кончилось бы не так счастливо, если бы всё и дальше происходило по заранее подготовленному плану наших «сердобольных» врачей... Холодным декабрьским утром маму отвезли в больницу, ещё до того, как у неё начались схватки, чтобы, опять же, «быть уверенными», что «ничего плохого» не произойдёт (!!!)... Дико нервничавший от «плохих предчувствий» папа, метался туда-сюда по длинному больничному коридору, не в состоянии успокоиться, так как знал, что, по их общему договору, мама делала такую попытку в последний раз и, если с ребёнком что-то случится и на этот раз – значит, им никогда не суждено будет увидеть своих детей... Решение было тяжёлое, но папа предпочитал видеть, если не детей, то хотя бы свою любимую «звёздочку» живой, а не похоронить сразу всю свою семью, даже по-настоящему ещё не поняв, что же такое по-настоящему означает – его семья...
К папиному большому сожалению, маму опять же пришёл проверять доктор Ингелявичус, который всё ещё оставался там главным хирургом, и избежать его «высокого» внимания было очень и очень сложно... «Внимательно» осмотрев маму, Ингелявичус заявил, что придёт завтра в 6 часов утра, делать маме очередное «кесарево сечение», на что у бедного папы чуть не случился сердечный удар...
Но около пяти часов утра к маме явилась очень приятная молодая акушерка и, к большому маминому удивлению, весело сказала:
– А ну, давайте-ка готовиться, сейчас будем рожать!
Когда перепуганная мама спросила – а как же доктор? Женщина, спокойно посмотрев ей в глаза, ласково ответила, что по её мнению, маме уже давно пора рожать живых (!) детей... И начала мягко и осторожно массировать маме живот, как бы понемножку готовя её к «скорому и счастливому» деторождению... И вот, с лёгкой руки этой чудесной незнакомой акушерки, около шести часов утра, у мамы легко и быстро родился её первый живой ребёнок, которым, на своё счастье, и оказалась я.
– А ну, посмотри-ка на эту куколку, мама! – весело воскликнула акушерка, принося маме уже умытый и чистенький, маленький кричащий сверток. А мама, увидев впервые свою, живую и здоровую, маленькую дочь... от радости потеряла сознание...

Когда ровно в шесть часов утра доктор Ингелявичус вошёл в палату, перед его глазами предстала чудесная картинка – на кровати лежала очень счастливая пара – это была моя мама и я, её живая новорожденная дочурка... Но вместо того, чтобы порадоваться за такой неожиданный счастливый конец, доктор почему-то пришёл в настоящее бешенство и, не сказав ни слова, выскочил из палаты...
Мы так никогда и не узнали, что по-настоящему происходило со всеми «трагично-необычными» родами моей бедной, настрадавшейся мамы. Но одно было ясно наверняка – кому-то очень не хотелось, чтобы хоть один мамин ребёнок появился живым на этот свет. Но видимо тот, кто так бережно и надёжно оберегал меня всю мою дальнейшую жизнь, на этот раз решил не допустить гибели ребёнка Серёгиных, каким-то образом зная, что в этой семье он наверняка окажется последним...
Вот так, «с препятствиями», началась когда-то моя удивительная и необычная жизнь, появление которой, ещё до моего рождения, готовила мне, уже тогда достаточно сложная и непредсказуемая, судьба....
А может, это был кто-то, кто тогда уже знал, что моя жизнь кому-то и для чего-то будет нужна, и кто-то очень постарался, чтобы я всё-таки родилась на этой земле, вопреки всем создаваемым «тяжёлым препятствиям»...

Время шло. На дворе уже полностью властвовала моя десятая зима, покрывшая всё вокруг белоснежным пушистым покровом, как бы желая показать, что полноправной хозяйкой на данный момент является здесь она.
Всё больше и больше людей заходило в магазины, чтобы заранее запастись Новогодними подарками, и даже в воздухе уже «пахло» праздником.
Приближались два моих самых любимых дня – день моего рождения и Новый Год, между которыми была всего лишь двухнедельная разница, что позволяло мне полностью насладиться их «празднованием», без какого-либо большого перерыва...
Я целыми днями крутилась «в разведке» возле бабушки, пытаясь разузнать, что же получу на свой «особый» день в этом году?.. Но бабушка почему-то не поддавалась, хотя раньше мне никогда не составляло большого труда «растопить» её молчание ещё до своего дня рождения и узнать какой такой «приятности» я могу ожидать. Но в этом году, почему-то, на все мои «безнадёжные» попытки, бабушка только загадочно улыбалась и отвечала, что это «сюрприз», и что она совершенно уверена, что он мне очень понравится. Так что, как бы я ни старалась, она держалась стойко и ни на какие провокации не поддавалась. Деваться было некуда – приходилось ждать...

Дельвиг Антон Антонович родился в Москве 6 августа 1798 года. Известен как русский издатель, поэт и близкий товарищ А. Пушкина.

Первоначальное образование Антона Антоновича было получено в одном из столичных частных пансионов. В 1811 году будущего поэта приняли в Царскосельский лицей. Дельвиг обучался без особого энтузиазма, однако преподавателями было отмечено его увлечение отечественной словесностью. В учебном учреждении подружился с В. Кюхельбекером и А. Пушкиным, с которыми общался всю последующую жизнь. Первые литературные труды Антона Антоновича были успешны: его первого из числа лицеистов начали публиковать, и именно он впервые предложил в печать произведения Пушкина.

Поступил на службу в Департамент соляных и горных дел, служил в канцелярии Министерства финансов. В 1821 году был переведен в Публичную библиотеку, однако своей ленью и нерасторопностью вызывал недовольство начальства. В 1825 году Дельвига отправили в отставку. Впоследствии проходил службу в различных ведомствах, однако и там не отличался большим усердием.

В 1819 году Дельвиг, Пушкин, Кюхельбекер и Баратынский создали сообщество «Могучая кучка». Противники прозвали этот союз «вакхическими поэтами» за увлечение темой беззаботного отношения к жизни. В стихах, которыми они постоянно обменивались, преобладал культ дружбы и поэтической независимости.

С 1810 до начала 1820 годов был частым гостем масонских и литературных собраний, на которых присутствовали будущие декабристы. Не участвовал в тайных обществах и не разделял радикальных убеждений. Тем не менее, ссылки и аресты, которые последовали за восстанием 14-го декабря, воспринимал как собственную драму.

В начале 1820-х годов увлекся С. Пономаревой, владелицей литературного салона и покорительницей многих литераторов. Адресовал ей множество стихов. В 1824 году С. Пономарева безвременно ушла из жизни. Через год женился на С. Салтыковой и часто устраивал, в своем доме, литературно-музыкальные вечера. Семейная жизнь пары была неудачной из-за увлекающегося характера Салтыковой. Посвятил жене единственный стих – «За что, за что ты отравила…».

Антон Дельвиг оставил небольшое поэтическое наследие. Известен как автор лирических жанров (романсов, элегий, посланий), считался мастером утонченной литературной формы (антологических стихотворений, сонет и др.). Темами для своих «русских песен», написанных на основе народного творчества, избрал несчастную любовь, измену, разлуку. Особо знамениты его произведения «Не осенний частый дождичек» и «Соловей мой, соловей». «Русские песни» и идиллии обеспечивали Антону Антоновичу место среди величайших поэтов своего времени. В 1825-1831 издал альманах «Северные цветы».

Поэт проявлял незаурядные способности организатора. Привлек московских и петербургских авторов для участия в своем альманахе. Дельвиг сам писал и публиковал рецензии и критические статьи в «Северных цветах». В 1829 году издал альманах «Подснежник», сборник собственных произведений. Антон Антонович стал издателем и редактором «Литературной газеты», являющейся полемическим органом писателей, которых бранили не иначе как «литературными аристократами».

По делам печатного издания имел немало проблем с главой III отделения А. Бенкендорфом. В итоге, в 1830 году, газета была закрыта. Вскоре удалось возобновить издание под редакцией О. Сомова. Проблемы с «Литературной газетой» и семейные неурядицы серьезно сказались на здоровье Дельвига.

) - русский поэт, издатель.

Биография

Антон Антонович Дельвиг родился в Москве , в семье генерал-майора, происходившего из обедневшего рода прибалтийских немецких баронов . Семья была настолько обрусевшей, что Дельвиг даже не знал немецкого языка . Отец, Антон Антонович Дельвиг (17.06.1773-08.07.1828), - офицер, майор Астраханского полка, генерал-майор (1816). Мать, Любовь Матвеевна (26.09.1777-1859), была дочерью статского советника Матвея Андреевича Красильникова , директора московского Ассигнационного банка, и внучкой русского ученого-астронома А. Д. Красильникова .

Творчество

Стихотворения свои Дельвиг публиковал в журналах «Русский музеум» (), «Новости литературы», «Благонамеренный », «Соревнователь просвещения» и различных альманахах в 1820-х годах.

Последние годы жизни

До конца своей жизни Дельвиг служил в Министерстве внутренних дел . Умер от тифа («гнилой горячки») в 32 года. Похоронен в некрополе мастеров искусств Александро-Невской лавры .

Адреса в Санкт-Петербурге

Память

• Всероссийская премия имени Антона Дельвига, с 2012 г. - премия «За верность Слову и Отечеству» имени первого редактора «Литературной газеты» Антона Дельвига, больше известная как «Золотой Дельвиг » (учреждена редакцией «Литературной газеты»).

Напишите отзыв о статье "Дельвиг, Антон Антонович"

Примечания

Литература

• См. статью о Дельвиге В. Гаевского в «Современнике» г. и , г. и .
• Полное собрание сочинений - в «Библиотеке Севера» за июль г., под ред. В. В. Майкова.
• Вацуро В. Э.
• Коровин В. Л. // Энциклопедия Кругосвет
• А. А. Дельвиг и В. К. Кюхельбекер. Избранное / составитель Виктор Владимирович Кунин . - Москва: «Правда», 1987. - 640 с. - 500 000 экз.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Дельвиг, Антон Антонович

Первое время своего приезда Николай был серьезен и даже скучен. Его мучила предстоящая необходимость вмешаться в эти глупые дела хозяйства, для которых мать вызвала его. Чтобы скорее свалить с плеч эту обузу, на третий день своего приезда он сердито, не отвечая на вопрос, куда он идет, пошел с нахмуренными бровями во флигель к Митеньке и потребовал у него счеты всего. Что такое были эти счеты всего, Николай знал еще менее, чем пришедший в страх и недоумение Митенька. Разговор и учет Митеньки продолжался недолго. Староста, выборный и земский, дожидавшиеся в передней флигеля, со страхом и удовольствием слышали сначала, как загудел и затрещал как будто всё возвышавшийся голос молодого графа, слышали ругательные и страшные слова, сыпавшиеся одно за другим.
– Разбойник! Неблагодарная тварь!… изрублю собаку… не с папенькой… обворовал… – и т. д.
Потом эти люди с неменьшим удовольствием и страхом видели, как молодой граф, весь красный, с налитой кровью в глазах, за шиворот вытащил Митеньку, ногой и коленкой с большой ловкостью в удобное время между своих слов толкнул его под зад и закричал: «Вон! чтобы духу твоего, мерзавец, здесь не было!»
Митенька стремглав слетел с шести ступеней и убежал в клумбу. (Клумба эта была известная местность спасения преступников в Отрадном. Сам Митенька, приезжая пьяный из города, прятался в эту клумбу, и многие жители Отрадного, прятавшиеся от Митеньки, знали спасительную силу этой клумбы.)
Жена Митеньки и свояченицы с испуганными лицами высунулись в сени из дверей комнаты, где кипел чистый самовар и возвышалась приказчицкая высокая постель под стеганным одеялом, сшитым из коротких кусочков.
Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.

Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.

Антон Антонович Дельвиг родился в Москве в немецкой семье баронов из Прибалтики. Отец – тоже Антон Антонович Дельвиг служил в астраханском полку, потом стал помощником коменданта Московского кремля. Он вышел в отставку в чине генерал-майора. Мать русская – Любовь Матвеевна Красильникова была внучкой ученого-астронома А.Д. Красильникова. Дельвиг-младший получил сначала домашнее образование под попечением частного учителя А. Д. Боровкова. Он сумел заинтересовать мальчика литературой, пристрастил к чтению. Потом Антон посещал частный пансион. К математическим наукам он не проявлял никаких наклонностей.

Лицейские годы

В 1811 году Антон Дельвиг поступил в царскосельский лицей. Был способным, но очень ленивым ребенком, играм и шалостям предпочитал валяться на постели, бродить по царскосельскому парку или читать. Читал он много и порой бессистемно. Он обладал живым и ярким воображением, умел мастерски фантазировать. Его рассказы завораживали лицеистов. Его фантазиям верили даже преподаватели.

В 1814 году, в 16-летнем возрасте его стихи «На взятие Парижа» были напечатаны в «Вестнике Европы». К выпуску он написал стихотворение «Шесть лет», которое сокурсники-лицеисты приняли с восторгом. Стихотворение положили на музыку, лицеисты его разучили и пели. Пушкин высоко оценивал талант Дельвига. Он писал:

На государственной службе

По окончании лицея он определен на службу в департамент горных и соляных дел, а потом в министерстве финансов. Гуманитарий по природе, Дельвиг чувствовал себя в департаменте и в министерстве неуютно, не на своем месте, поэтому всеми силами добивался перевода. Он вел переписку с директором Императорской публичной библиотеки Олениным. И только в 1821 году стал в ней помощником библиотекаря. В тот период библиотекарем служил известный баснописец И. А. Крылов. За то, что Дельвиг посетил в Михайловском Пушкина, его под другим предлогом отстранили от службы в библиотеке. Не помогло даже заступничество влиятельных друзей.

Сердечное увлечение. Женитьба

30 октября 1825 года Дельвиг женился на девятнадцатилетней Софье Михайловне Салтыковой. Сватовство Антона Антоновича было не безоблачным. Дело в том, что до Дельвига к Софье Салтыковой сватался Петр Каховский, но получил отказ отца девушки. Хотя сама Софья была увлечена молодым человеком. Это был тот самый, который впоследствии оказался в числе повешенных за активное участие в декабрьском восстании. С Дельвигом Софья Михайловна познакомилась в мае 1825 года. Сначала отец Софьи Михайловны дал согласие на брак, но потом неожиданно отказался от своего слова. Какова была в том причина, так и осталось неизвестным. Сама Софья Михайловна считала, что все дело в ипохондрии отца.

До сватовства к Софье Салтыковой у Антона Дельвига было еще одно сердечное увлечение. Ее звали Софья Дмитриевна Пономарева. Она держала литературный салон, где свои басни читал Крылов, а Гнедич знакомил поклонников своего творчества с переводами «Иллиады». Молодые литераторы преклонялись перед Пономаревой. Не обошла сия участь и Дельвига. Он признавался ей в своих чувствах, но был отвергнут. После неудачи в любви к Пономаревой, этот отказ Салтыкова-отца привел Дельвига в отчаяние. Он чувствовал, что с Софьей Михайловной они были близки духовно. Оба носили очки и оба увлекались литературой. Лето пролетело быстро, и отец, видимо, заметив, что Дельвиг не успел охладеть к его дочери, дал согласие на брак.

Литературная деятельность Дельвига

Дом Дельвигов стал известным в тот период литературным салоном, который посещали Пушкин, Баратынский, Языков, Жуковский, издатель Плетнев. В этот же период Дельвиг начал свою издательскую деятельность. За 5 последующих лет было выпущено семь книжек альманаха «Северные цветы», альманах «Подснежник». В 1830 году он начал издавать «Литературную газету», которая продолжала издаваться и после его смерти.

Как у всякого талантливого человека, у Дельвига были почитатели, завистники и враги. Литературные враги не жалели яда, упрекая Дельвига в лени и в том, что он стоит в тени своих талантливых друзей – Баратынского и Пушкина. Его, и Баратынского упрекали в том, что они в стихах хвалят друг друга. Были и другие выпады в адрес «пушкинского круга». Рождение «Литературной газеты» стало своеобразным ответом на выпады недругов. В ее создании, кроме Дельвига, активное участие приняли Пушкин, Вяземский, Жуковский, Языков, Плетнев, Баратынский.

Жизнь Антона Дельвига оказалась короткой. Существует версия, что конфликт c Бенкендорфом, главой Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии из-за очередной публикации в литературной газете серьезно подкосил Дельвига. Бенкендорф пригрозил Дельвигу ссылкой в Сибирь, и Дельвиг понимал, что после декабрьского восстания это не было пустой угрозой. Он расстроился, долго бродил по сырому короткому Петербургу, и это стало причиной его тяжелой болезни. Смерть Дельвига, этого ленивого гения, как назвал его Пушкин в одном из своих произведений, тяжело была воспринята поэтом. Узнав о смерти друга, Пушкин написал Плетневу и Хитрово:

Некоторые считают, что имя Дельвига оказалось увековеченным благодаря его дружбе с Пушкиным, но это не так. Дельвиг сам по себе был незаурядной личностью и талантливым поэтом. Ведь не случайно директор лицея Энгельгардт поручил написать прощальный гимн не признанному гению Пушкину, не Кюхельбекеру, и не Илличевскому, который тоже писал стихи, а именно Дельвигу. Романс Дельвига «Соловей» на музыку Алябьева до сих пор исполняют лучшие голоса России.