Вологодская екатерина васильевна врач в годы войны. Рябова Екатерина Васильевна - биография

Екатерина Васильевна Рябова (14 июля 1921 года - 12 сентября 1974 года) - советский лётчик, участница Великой Отечественной войны, штурман эскадрильи 46-го гвардейского женского полка ночных бомбардировщиков 4-й Воздушной армии 2-го Белорусского фронта, гвардии старший лейтенант. Герой Советского Союза. Екатерина Васильевна Рябова родилась 14 июля 1921 года в селе Гусь-Железный Рязанской области в крестьянской семье Анны и Василия Рябовых. Окончила среднюю школу. Поступила на механико-математический факультет МГУ им. М.В.Ломоносова. Вскоре после начала Великой Отечественной войны добровольцем вступила в ряды Красной Армии. Великая Отечественная война В октябре 1941 года Екатерина Рябова была зачислена в 588-й авиаполк, который был полностью женским. Окончила курсы штурманов при Энгельсской АШП. 27 мая 1942 года в составе полка прибыла на фронт. Была назначена штурманом звена. Долгое время летала в экипаже Надежды Поповой, с которой они очень подружились. В 1943 году для пополнения лётного состава гвардейскому полку было разрешено создать свою учебно-боевую эскадрилью. В октябре 1943 штурманом эскадрильи была назначена Екатерина Рябова, командиром - Марина Чечнёва. Учёба осуществлялась в бою. Чечнева летала на задания с молодыми штурманами, Рябова - с летчицами. Катя Рябова и совсем еще молодая летчица Лера Рыльская летели бомбить врага у станицы Крымской. Чтобы попасть к цели, надо было пролететь через «Голубую линию». Вот она уже совсем близко. Осталось несколько минут. И вдруг пулеметная стрельба сверху. Это вражеский истребитель увидел их самолет. Штурман командует, дает летчику возможность уйти от обстрела. Но что это? Огонь! Горит плоскость, как факел. С земли не переставая бьют зенитки, в воздухе носятся вражеские истребители, готовые каждую секунду пустить смертельную трассу. А самолет продолжает гореть. Вот где проявилось умение Кати Рябовой быстро реагировать и принимать правильное решение. «Только бы сбить пламя». Сбросив две бомбы на стреляющие зенитки, маневрируя, летчица пыталась струей воздуха сбить огонь, а Катя, высунувшись до пояса из кабины, сообщала курс полета. Ярко светили прожекторы, скрестив свои лучи на пылающем самолете, в котором две девушки героически боролись со смертью. И вдруг машина стала резко падать вниз. С земли казалось се падение беспорядочным. Один за другим выключались прожекторы. Зенитчики прекратили огонь. Но самолет не упал на землю. Имитируя падение, девушки сбили огонь, на небольшой высоте вышли из пикирования и взяли курс на станицу Крымская. Удар по аэродрому был метким. Взрывы двух бомб были такими сильными, что их самолет подбросило воздушной волной. По пламени было видно, что горел бензин. Огненные языки расползались по земле, сметая все на своем пути. (Т.Сумарокова «Жизнь - людям») К январю 1945 года лётчица совершила 816 боевых вылетов на бомбежку живой силы и техники противника. Принимала участие в освобождении Кавказа, Тамани, Белоруссии, Польши. В феврале 1945 года Рябовой было присвоено звание Героя Советского Союза. 8 марта 1945 награду девушке вручил командующий 2-м Белорусским фронтом маршал Константин Рокоссовский. После войны Екатерина Рябова в отставке. 10 июня 1945 года вышла замуж за дважды Героя Советского Союза Григория Сивкова, с которым познакомилась на фронте. В июле 1947 года родилась их первая дочь - Наталья. А через пять лет, в 1952 - Ирина. Демобилизовавшись, Екатерина Рябова восстановилась на родном факультете в МГУ и продолжила учёбу. Также принимала участие в общественной деятельности. Только за годы учёбы в университете она выезжала с делегациями во Францию, Италию, Финляндию, Корею, Болгарию. Поездки были интересными, но крайне трудными: выступать приходилось в самых различных аудиториях. В 1948 году Екатерина Васильевна окончила механико-математический факультет Московского государственного университета и поступила в аспирантуру, где работала под руководством профессора X.А. Рахматуллина. В 1951 году успешно защитила диссертацию и получила научную степень кандидата физико-математических наук. Преподавала в Московском полиграфическом институте. В 1963-1972 годах - доцент кафедры теоретической механики Военной инженерной академии имени Ф. Э. Дзержинского. Скончалась 12 сентября 1974 года в возрасте пятидесяти трёх лет. Похоронена в Москве на Новодевичьем кладбище. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 февраля 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками гвардии старшему лейтенанту Рябовой Екатерине Васильевне присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" (№ 4857).

Родилась 14 июля 1921 года в селе Гусь — Железный, ныне посёлок городского типа Касимовского района Рязанской области, в крестьянской семье. Окончила среднюю школу. С октября 1941 года в рядах Красной Армии. В 1942 году окончила школу авиационных штурманов.

С мая 1942 года на фронтах Великой Отечественной войны.

К ноябрю 1944 года штурман эскадрильи 46-го Гвардейского ночного ближнебомбардировочного авиационного полка (325-я ночная бомбардировочная авиационная дивизия, 4-я Воздушная армия, 2-й Белорусский фронт) Гвардии старший лейтенант Е. В. Рябова совершила 816 боевых вылетов. Во время Белорусской операции бомбила дороги и переправы на пути отступающего врага в районах Минска, Гродно, Августова, Новогрудка, Ольшан, Ломжи, Белостока, Остроленки, Цеханува и других населённых пунктов.

23 февраля 1945 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоена звания Героя Советского Союза.

Свой последний, 890-й по счёиу, боевой вылет совершила на подступах к Берлину.

После войны вышла в отставку. В 1948 году окончила механико — математический факультет Московского государственного университета. Работала преподавателем Московского полиграфического института. В 1963 — 1972 годах была доцентом кафедры теоретической механики Военной инженерной академии имени Ф. Э. Дзержинского. С 1972 года — на пенсии. Жила в Москве. Умерла 12 сентября 1974 года. Похоронена в Москве на Новодевичьем кладбище.

Награждена орденами: Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды; медалями. Имя Героини увековечено в мемориале Славы, воздвигнутом в городе Касимове, на родине установлена мемориальная доска.

***

Смущённая и взволнованная, она сошла с кафедры под гром аплодисментов. Напряжённые годы учёбы в аспирантуре увенчались успехом: защищена диссертация на звание кандидата физико — математических наук.

— В годы войны вы достойно защищали нашу Родину, сегодня вы блестяще защитили диссертацию, — сказал декан механико — математического факультета Московского Государственного университета профессор Владимир Васильевич Голубев.

Это было в 1951 году. Кажется, совсем недавно, а прошло около 20 лет. Теперь Екатерина Васильевна Рябова стала доцентом. Сотни бывших студентов вспоминают её теплым, благодарным словом. Это она научила их любить механику. Это она, строгая и внимательная, требовательная и чуткая, научила их логически мыслить, глубоко думать, дерзать, верить в свои силы.

…Екатерина Васильевна Рябова. Имя это хорошо знают не только студенты послевоенных лет. Его помнят студенты МГУ сурового 1941 года. То было тяжёлое время для нашей Родины. Фашистские орды рвались к Москве. В те осенние дни студентка механико — математического факультета МГУ Катя Рябова стала воином Красной Армии. Узнав об этом, её мать, Анна Ивановна Рябова, долго и безутешно плакала. «Наша Катя в армии. — удивлялась она, — наша Катя — штурман бомбардировочной авиации! Нет, это невозможно!..»

Уже много лет прошло с того дня. Неудержимым потоком пронеслись учёба в авиашколе, бои на фронте, торжественный день Победы, счастливые послевоенные годы… И в этом бурном потоке дней было почти 2000 таких, когда каждая минута отсчитывалась особо, ценой жизни.

…Кубань. «Голубая линия» — так называли фашисты свои военные укрепления на Таманском полуострове. Сюда враг бросил отборные части. В небе летали стаи фашистских истребителей. Зенитки и прожекторы рассекали ночную тьму. С рассвета и дотемна здесь вели боевую работу наши лётчики. А когда наступала ночь, на «Голубую линию» летели беззащитные машины из фанеры и перкали — У-2, ведомые совсем юными девушками.

В одну из ночей фашисты готовились перейти в наступление. Ещё никогда наши лётчицы не видели в воздухе столько огня и света. Земля между Азовским и Чёрным морями стонала от взрывов снарядов, озаряя красным пламенем чёрное южное небо. Катя Рябова и совсем ещё молодая лётчица Лера Рыльская летели бомбить врага у станицы Крымской. Чтобы попасть к цели, надо было пролететь через «Голубую линию». Вот она уже совсем близко. Осталось несколько минут. И вдруг пулемётная стрельба сверху. Это вражеский истребитель увидел их самолёт. Штурман командует, даёт лётчику возможность уйти от обстрела. Но что это? Огонь! Горит плоскость, как факел. С земли не переставая бьют зенитки, в воздухе носятся вражеские истребители, готовые каждую секунду пустить смертельную трассу. А самолёт продолжает гореть. Вот где проявилось умение Кати Рябовой быстро реагировать и принимать правильное решение. «Только бы сбить пламя». Сбросив 2 бомбы на стреляющие зенитки, маневрируя, лётчица пыталась струей воздуха сбить огонь, а Катя, высунувшись до пояса из кабины, сообщала курс полёта. Ярко светили прожекторы, скрестив свои лучи на пылающем самолёте, в котором 2 девушки героически боролись со смертью.

И вдруг машина стала резко падать вниз. С земли казалось её падение беспорядочным. Один за другим выключались прожекторы. Зенитчики прекратили огонь. Но самолёт не упал на землю. Имитируя падение, девушки сбили огонь, на небольшой высоте вышли из пикирования и взяли курс на станицу Крымская. Удар по аэродрому был метким. Взрывы бомб были такими сильными, что их самолёт подбросило воздушной волной. По пламени было видно, что горел бензин. Огненные языки расползались по земле, сметая всё на своём пути.

Да, они недаром пробивались к цели. Бомбить вражеский аэродром очень сложно, особенно с . Ведь на нём не было никаких специальных приборов для бомбометания. Только точный глаз, знание аэродинамических законов, хладнокровие и смелость могли привести к успеху.

О Кате Рябовой лётчицы полка в шутку говорили, что у неё глаза лучше любого прибора. О её глазах говорили не только лётчицы полка…

Григорий Сивков летал днём, на штурмовике. Он командовал эскадрильей. Встретились они случайно. Встретились и не расстались. Может быть, это будет смешно, но любовь их обязана математике. Да, да, именно ей. Это она сблизила их.

— Катя, а ну, попробуй реши задачку, — шутил Гриша Сивков и тайно надеялся, что нет, не решит девушка сложнейшую задачу высшей математики. Ему-то она далась с таким трудом! Катя подумала и… решила. Оказалось, не очень трудна для неё задача.

А физика! Астрономия! Говорить и говорить хотелось Кате с Гришей, вместе мечтать о далёких научных проблемах, вместе думать и думать. «Друг, настоящий друг! Как интересно мне с ним, как много я узнаю от него», — писала Катя в письмах к матери.

А Григорий Сивков записал в своём дневнике:

«Кто эта обаятельная девушка с зелёными глазами, с которой можно говорить обо всём? Ей понятны сложнейшие вопросы механики, она мечтает сейчас, когда жизнь на волоске от смерти, учиться. Кто она? Судьба моя? Или так, случайная встреча на дорогах войны?»

Но очень скоро он сам ответил на все эти вопросы в том же дневнике:

«Нет, это всё далеко не случайно. Всегда мыслить вместе, жить одними интересами, учиться, добиваться, дерзать и всё — вдвоём. Это ли не счастье?»

Да, это было их счастьем. Но шла война, она летала ночью, он — днём. Их встречи были редкими и короткими. А чувство — большим и серьёзным.

Шёл 1943 год. Наши войска стремительно двигались вперед. Каждый день приближал победу. Всё чаще и чаще девушки мечтали о будущем. Но каждая ночь могла навсегда прервать эти мечты.

«Мама, я верю, что мы ещё встретимся, — писала Катя в Москву. — Я ведь летаю с замечательной лётчицей — Надей Поповой».

Они летали над Волгой и Тереком, Кубанью и Доном, Вислой и Одером. Их маленький самолёт стал грозой для фашистов. Они видели горящие села и города, страдания советских людей. И они мстили врагу.

…Бомбили переправу на Висле. Шквальный огонь оберегал реку. Подойти к ней — значит попасть под сплошной обстрел. Но боевое задание — закон. И экипаж Нади Поповой и Кати Рябовой, маневрируя курсом и высотой, прорвался к реке. Бомбы падали в цель. Вражеская переправа разбита, передовая линия фашистов отрезана от тыла. Об этом вылете писали польские газеты, о нём рассказывали жители Варшавы после войны. Но не знали они тогда, что в самолете сидели 2 девушки, мечтавшие о любви, о детях…

В тот день Катя получила письмо от Гриши. Он просил её беречь себя, рассказывал о своём последнем вылете, в котором ему пришлось со своим ведомым отбиваться от целой эскадрильи «Мессершмиттов». Он восхищался мужеством девушек.

«А как у тебя? — спрашивал он, заканчивая письмо. — Ведь вам летать куда сложнее! Как подумаю о вашей фанере, летающей ночью, становится жутко».

От таких писем ещё сильнее билось девичье сердце…

Кончалась 4-я военная зима. Женский полк готовился к встрече Дня Советской Армии. Для Кати этот день стал самым торжественным в её жизни…

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 февраля 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко — фашистскими захватчиками Гвардии старшему лейтенанту Рябовой Екатерине Васильевне присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 4857).

— Как высоко оценена моя работа, — делилась она со своей подругой Клавой Серебряковой. — Как ты думаешь, Клава, достойна ли я такой награды?

— Конечно, заслужила, Катя! Ведь ты почти 900 раз летала бомбить врага и каждый раз смотрела смерти в лицо. А вспомни, сколько раз ты прилетала в изрешечённом пулями самолёте? Сколько фашистских складов, переправ, мостов и железнодорожных эшелонов ты разбомбила? Вспомни ту страшную ночь в Польше, когда ты с 18 раз бомбила врага. Подумать только — 18 вылетов за одну ночь! А полёты с молодыми лётчицами. Ты, штурман эскадрильи, скольким лётчицам дала боевое крещение, скольких штурманов выучила. А вспомни свои полёты на разведку…

В воспоминаниях вставали ясно 4 года тревожной фронтовой жизни.

Советские войска шли вперёд. Заря Победы освещала землю. А вместе с ней — мечты о возвращении домой.

«Мама! Увидеть тебя, твои лучистые глаза, твои мягкие дорогие морщинки. Обнять, прижаться к груди и тихо прошептать: «Я здесь, в Москве, и всегда буду с тобой».

Нелёгким было возвращение в родной дом. Умер отец. Погиб на Калининском фронте любимый брат. И Симе, старшей сестре, сколько горя принесла война! Не вернулся с фронта её муж. Это он помогал большой семье Рябовых поднять детей. Благодаря ему Катя училась в МГУ…

Как долго летит самолёт. Под крылом проплыли Висла, Варшава, украинские поля, белорусские леса. Впереди — Москва. Сердце отстукивает время. К горлу подкатываются слёзы. Москва, родная Москва! Здесь мама, братья, сестры. Здесь они встретятся с Гришей, будут жить вместе долго и счастливо…

Одна за другой исполнялись мечты. Она учится на 3-м курсе механико — математического факультета МГУ, он слушатель инженерного факультета Военно — Воздушной академии. Они учились жадно, упорно, страстно. Каждая минута на учёте. Его стихия — динамика полёта. Её — теоретическая механика. Если что в институте непонятно, она знает: дома с Гришей всё будет выяснено, решено. С ним всегда легко и просто.

В Воздушной армии, которой командовал Маршал авиации К. А. Вершинин, хорошо знали лётчика — штурмовика дважды Героя Советского Союза Григория Сивкова. Его боялись фашисты в воздухе, им восхищались на земле советские люди. А вот учиться лётчик Григорий Сивков пошёл на инженерный факультет.

— Чтобы быть настоящим лётчиком, надо знать сердце машины, — говорит он.

Окончены МГУ и академия. Появилась дочка Наташа. Много забот, но радости куда больше. Затем окончены аспирантура и адъюнктура. Сейчас молодые учёные заняты большой и интересной научной работой.

А бывало у Кати и так… Небольшая аудитория Военно — Воздушной академии. К столу подходит элегантная женщина. Она приятно улыбается и, конечно, волнуется. Сегодня она, доцент кафедры теоретической механики Московского полиграфического института, делает доклад о решении одной из задач динамики полета на заседании кафедры, на которой работает её муж, кандидат технических наук Г. Сивков. Спокойная и ясная её речь. Логичны и точны её мысли. Целый час рассказывает Катя военным инженерам о своём решении задачи, о пользе этого варианта в применении к практическим делам динамики полёта. С гордостью смотрит на неё муж, а лётчики и инженеры восхищаются весомостью её мыслей и умением ясно их передать другим. А дома ждут дети. Их двое: Наташа и Иринка.

Женщина — воин, ученый, мать. Когда задумываешься над этим сочетанием, встает образ человека с богатой, щедрой душой, сильного и благородного, сурового и нежного…

Немало лет отдала людям эта мужественная замечательная русская женщина, и много хорошего сделает она для людей ещё в своей жизни.

В 1972 году Екатерина Васильевна ушла на пенсию. Жила в Москве. Скончалась 12 сентября 1974 года. Похоронена на Новодевичьем кладбище (участок 3). Имя Героини увековечено в мемориале Славы, воздвигнутом в городе Касимове, на родине установлена мемориальная доска.

Т. Сумарокова.

(По материалам сборника «Героини. Выпуск 2». Москва, Политиздат, 1969 год. )

Родилась 14 июля 1921 г. в с. Гусь-Железный Касимовского у. Рязанской губ. (ныне Касимовский р-н) в многодетной крестьянской семье. Родители, Василий Герасимович и Анна Ивановна, воспитывали 3 дочерей и 4 сыновей. Старшие дети переехали в Москву, куда со временем переехала вся семья. Екатерина со 2-го класса училась в Москве, сначала в 22-й школе Сокольнического р-на, а затем в 376-й школе.

Окончив школу, на отлично сдала вступительные экзамены в МГУ, училась на механико-математическом факультете. Занималась гимнастикой, лыжным спортом, окончила пулеметную школу при Осоавиахиме.

Война застала ее на 3-м курсе университета. 8 октября 1941 г. ЦК ВЛКСМ объявил набор комсомолок-добровольцев в армию. М.М. Раскова, комплектуя авиачасть, отбирала студенток вузов, обладающих определенным запасом знаний. С октября 1941 по май 1942 г. Рябова училась в школе штурманов в г. Энгельс.

Всю войну служила в 46-м гв. Таманском Краснознаменном авиац. женском полку (325-я ночная бомбардировочная авиац. дивизия, 4-я воздушная армия, 2-й Белорусский фронт).

Из наградного листа: «Гв. ст. лейтенант Рябова на фронте борьбы с немецкими захватчиками с 27 мая 1942 г. За этот период времени от рядового штурмана выросла до штурмана эскадрильи. Лично произвела 816 боевых вылетов ночью на самолете ПО-2 с боевым налетом 1010 часов. Имеет общий налет 1288 часов. Сбросила по живой силе, мотомехчастям и укреплениям противника 96 тонн бомбового груза. Разбросала на территории противника свыше 500 000 листовок. В результате умелого бомбометания врагу нанесен большой урон. Вызвано в стане противника 152 очага пожара, 185 сильных взрывов (уничтожено и повреждено 2 переправы противника, 1 железнодорожный эшелон, 3 прожектора). Подавлен огонь 2 артточек.

Как штурман эскадрильи руководит подчиненным штурманским составом. Подготовила и ввела в строй боевой работы 18 человек молодых штурманов, которые в настоящее время имеют свыше 100 боевых ночных вылетов каждая... Лично сама в напряженные дни боевой работы производит по 9-10 боевых вылетов за ночь».

После войны уволилась в запас, в 1948 г. с отличием окончила МГУ, аспирантуру, защитила диссертацию на степень кандидата физико-математических наук, преподавала теоретическую механику в Высшей инженерной академии им. Ф.Э. Дзержинского. Позже работала в Московском полиграфическом институте.

Награждена орденами Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степ., Красной Звезды, медалями.

Имя Рябовой увековечено в мемориале Славы, воздвигнутом в г. Касимове. В р.п. Гусь-Железный на здании школы, где она училась, 9 мая 1977 г. установлена мемориальная доска. В главном здании МГУ на мраморной доске высечены фамилии воспитанников мехмата – участников Великой Отечественной войны. В ряду других стоит надпись «Герой Советского Союза Рябова Екатерина Васильевна».

Екатерина Васильевна Рябова (14 июля 1921 года - 12 сентября 1974 года) - советский лётчик, участница Великой Отечественной войны, штурман эскадрильи 46-го гвардейского женского полка ночных бомбардировщиков 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта, гвардии старший лейтенант. Герой Советского Союза, кандидат физико-математических наук.

Биография

Детство

Екатерина Васильевна Рябова родилась 14 июля 1921 года в селе Гусь-Железный ныне Рязанской области в крестьянской семье Анны и Василия Рябовых. Русская.

Окончила среднюю школу. Поступила на Механико-математический факультет МГУ. Вскоре после начала Великой Отечественной войны добровольцем вступила в ряды Красной Армии.

Великая Отечественная война

В октябре 1941 года Екатерина Рябова была зачислена в 588-й авиаполк, который был полностью женским. Окончила курсы штурманов при Энгельсской военной авиационной школе.

27 мая 1942 года в составе полка прибыла на фронт. Была назначена штурманом звена. Долгое время летала в экипаже Надежды Поповой, с которой они очень подружились. С 1943 года член ВКП(б)/КПСС.

В 1943 году для пополнения лётного состава гвардейскому полку было разрешено создать свою учебно-боевую эскадрилью. В октябре 1943 штурманом эскадрильи была назначена Екатерина Рябова, командиром - Марина Чечнева. Учёба осуществлялась в бою. Чечнева летала на задания с молодыми штурманами, Рябова - с лётчицами.

Катя Рябова и совсем ещё молодая лётчица Лера Рыльская летели бомбить врага у станицы Крымской. Чтобы попасть к цели, надо было пролететь через «Голубую линию». Вот она уже совсем близко. Осталось несколько минут. И вдруг пулеметная стрельба сверху. Это вражеский истребитель увидел их самолёт. Штурман командует, дает лётчику возможность уйти от обстрела. Но что это? Огонь! Горит плоскость, как факел. С земли не переставая бьют зенитки, в воздухе носятся вражеские истребители, готовые каждую секунду пустить смертельную трассу. А самолёт продолжает гореть. Вот где проявилось умение Кати Рябовой быстро реагировать и принимать правильное решение. «Только бы сбить пламя». Сбросив две бомбы на стреляющие зенитки, маневрируя, лётчица пыталась струей воздуха сбить огонь, а Катя, высунувшись до пояса из кабины, сообщала курс полёта. Ярко светили прожекторы, скрестив свои лучи на пылающем самолёте, в котором две девушки героически боролись со смертью.

И вдруг машина стала резко падать вниз. С земли казалось се падение беспорядочным. Один за другим выключались прожекторы. Зенитчики прекратили огонь.

Но самолёт не упал на землю. Имитируя падение, девушки сбили огонь, на небольшой высоте вышли из пикирования и взяли курс на станицу Крымская. Удар по аэродрому был метким. Взрывы двух бомб были такими сильными, что их самолёт подбросило воздушной волной. По пламени было видно, что горел бензин. Огненные языки расползались по земле, сметая всё на своем пути.

(Т. Сумарокова. «Жизнь - людям»).

К январю 1945 года лётчица совершила 816 боевых вылетов на бомбежку живой силы и техники противника. Принимала участие в освобождении Кавказа, Тамани, Белоруссии, Польши.

В феврале 1945 года Рябовой было присвоено звание Героя Советского Союза. 8 марта 1945 награду девушке вручил командующий 2-м Белорусским фронтом маршал Константин Рокоссовский.

После войны

После войны Екатерина Рябова в отставке.

10 июня 1945 года вышла замуж за дважды Героя Советского Союза Г. Ф. Сивкова, с которым познакомилась на фронте. В июле 1947 года родилась их первая дочь - Наталья. А через пять лет, в 1952 - Ирина.

Демобилизовавшись, Екатерина Рябова восстановилась на родном факультете в МГУ и продолжила учёбу. Также принимала участие в общественной деятельности. Только за годы учёбы в университете она выезжала с делегациями во Францию, Италию, Финляндию, Корею, Болгарию. Поездки были интересными, но крайне трудными: выступать приходилось в самых различных аудиториях.

Боевая работа в годы войны не могла не сказаться на её здоровье. Летом 1946 года, когда Рябова была в составе советской молодёжной делегации в Италии, с ней случился обморок. Но через день она опять участвовала в работе. Тогда за месяц поездки по Италии советская делегация побывали в 37 городах, выступила на десятках митингов. По данным итальянской печати, делегаты встретились с 700 тысячами итальянцев.

Екатерина Васильевна Рябова (14 июля 1921 года - 12 сентября 1974 года) - советский лётчик, участница Великой Отечественной войны , штурман эскадрильи 46-го гвардейского женского полка ночных бомбардировщиков 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта , гвардии старший лейтенант . Герой Советского Союза , кандидат физико-математических наук .

Биография

Детство

Екатерина Васильевна Рябова родилась 14 июля 1921 года в селе Гусь-Железный ныне Рязанской области в крестьянской семье Анны и Василия Рябовых. Русская .

Окончила среднюю школу. Поступила на Механико-математический факультет МГУ . Вскоре после начала Великой Отечественной войны добровольцем вступила в ряды Красной Армии.

Великая Отечественная война

После войны

После войны Екатерина Рябова в отставке. 10 июня 1945 года вышла замуж за дважды Героя Советского Союза Г. Ф. Сивкова , с которым познакомилась на фронте. В июле 1947 года родилась их первая дочь - Наталья. А через пять лет, в - Ирина.

Демобилизовавшись, Екатерина Рябова восстановилась на родном факультете в МГУ и продолжила учёбу. Также принимала участие в общественной деятельности. Только за годы учёбы в университете она выезжала с делегациями во Францию , Италию , Финляндию , Корею , Болгарию . Поездки были интересными, но крайне трудными: выступать приходилось в самых различных аудиториях.

Боевая работа в годы войны не могла не сказаться на её здоровье. Летом 1946 года , когда Рябова была в составе советской молодёжной делегации в Италии, с ней случился обморок. Но через день она опять участвовала в работе. Тогда за месяц поездки по Италии советская делегация побывали в 37 городах, выступила на десятках митингов. По данным итальянской печати, делегаты встретились с 700 тысячами итальянцев.

Последние годы Катя страдала от головных болей, но старалась скрыть своё состояние от окружающих. Только после её смерти все узнали, как тяжело она болела. В её дневнике Гриша прочитал последнюю запись: «Врачи сказали, что постоянная головная боль у меня от сильного удара во время войны. Наверное, это тогда, когда я ударилась о приборную доску при неудачной посадке и потеряла сознание. В то время я ничего не поняла, через час уже продолжала летать. А если вспомнить, то так было не один раз. Грише ничего не говорю. Так не хочется никого расстраивать…» (Т. Сумарокова. «Пролети надо мной после боя»).

Награды

• Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 февраля 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками гвардии старшему лейтенанту Рябовой Екатерине Васильевне присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 4857);
• орден Отечественной войны 1-й степени;
• медали.

Память

• Имя Екатерины Рябовой увековечено в мемориале Славы, воздвигнутом в городе Касимове (открыт 7 мая 1985 года).
• На родине Героини установлена мемориальная доска .

В литературе

Истории Екатерины Рябовой и Григория Сивкова посвящена книга Татьяны Сумароковой «Пролети надо мной после боя» (М.: Политиздат, 1976. - 112 с.).

Напишите отзыв о статье "Рябова, Екатерина Васильевна"

Литература

• Рябова Екатерина Васильевна // Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов . - М .: Воениздат , 1988. - Т. 2 /Любов - Ящук/. - С. 394. - 863 с. - 100 000 экз. - ISBN 5-203-00536-2 .
• Сумарокова Т. // Героини: очерки о женщинах - Героях Советского Союза / ред.-сост. Л. Ф. Торопов; предисл. Е. Кононенко . - Вып. 2. - М .: Политиздат , 1969. - 463 с.

Ссылки

. Сайт «Герои Страны ».

• (Проверено 5 октября 2009) .
• (Проверено 5 октября 2009) .
• (Проверено 5 октября 2009) .
• (Проверено 5 октября 2009) .
• (Проверено 5 октября 2009) .
• (Проверено 5 октября 2009) .
• (Проверено 15 декабря 2011) .
• (Проверено 5 октября 2009) .

Отрывок, характеризующий Рябова, Екатерина Васильевна

Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.