2 воздушная армия 1 украинского фронта.

Созданный в 1932 г. Тихоокеанский флот (ТОФ) к началу Великой Отечественной войны имел внушительный состав. Его костяк составляли подводные силы, которые насчитывали 85 подлодок, являвшихся самыми мощными в ВМФ СССР. Морская авиация включала 9 авиаполков, 11 авиаэскадрилий и другие части. Береговая артиллерия флота имела стационарные и железнодорожные батареи с орудиями калибра до 356 мм.

Однако с учетом оперативной обстановки на других флотах, в частности на Северном, ряд кораблей ТОФ (особенно подводные лодки) был направлен туда. Одновременно пополнение корабельного состава на Тихом океане шло за счет строительства новых кораблей.

К августу 1945 г., т.е. к началу боевых действий против Японии, Тихоокеанский флот имел 2 крейсера, 1 лидер, 12 эсминцев, 78 подводных лодок и более 30 кораблей других классов (сторожевиков, тральщиков и торпедных катеров). Но все-таки он численно уступал японскому флоту, особенно по крупным подводным кораблям.

Командование ВМФ СССР знало, что в случае прямых столкновений на море перевес будет на стороне Японии. Поэтому прилагались все усилия для укрепления береговой обороны Тихоокеанского побережья, подходов к военно-морским базам, средств ПВО. Для предотвращения возможного проникновения противника в прибрежные воды активно велись и минные постановки.

Очевидно, что все эти мероприятия очень интересовали командование японской армии и флота.

Разведывательная деятельность японцев против ТОФ направлялась русским отделением 3-го (разведывательного) отдела генерального штаба японского военно-морского флота и проводилась главным образом через японские военно-морские миссии (ЯВМ), находившиеся в Корее и Маньчжурии (харбинскую, сеульскую и сейсинскую). Кроме того, против нашего флота действовали две резидентуры, непосредственно подчинявшиеся русскому отделению 3-го отдела морского штаба, созданные на Камчатке и Сахалине.

Разведку против советских Военно-Морских Сил вели и японские морские погранотряды. Особую активность проявлял отряд, дислоцировавшийся на военно-морской базе в порту Расин (Корея).

В задачи этих разведорганов помимо шпионско-диверсионной деятельности, направленной против Тихоокеанского флота, входило также ведение политической и экономической разведки.

Основную разведработу японцы проводили через свою разветвленную сеть агентуры, нелегально перебрасывавшуюся на территорию СССР с помощью специально подготовленных команд рыболовецких шхун и капитанов японских торговых судов.

Сильным звеном японской стороны являлась радиоразведка, имевшая целую систему специальных приемно-передающих радиостанций. Эти станции занимались перехватом радиопередач, дешифровкой радиограмм и их обработкой, изучением и расшифровкой кодов, применявшихся на линиях связи Тихоокеанского флота, а также изучением метеорологической обстановки в Приморье. Наиболее активную деятельность на этом направлении осуществлял русский отдел радиоразведцентра японской разведки «Бунсицу». Следует отметить, что японцы, имея широкую агентурную сеть, львиную долю информации о состоянии советского флота получали именно через отлично технически оснащенную радиоразведку.

Особое внимание уделялось получению информации о наших военно-морских базах: системах минных и противолодочных заграждений, ПВО и береговой охране. Противник знал, что, имея эту информацию, можно эффективно проводить операции по захвату морских баз и их дальнейшему использованию в своих целях. Отметим, что на этом направлении у японцев имелся значительный опыт. Всему миру известно, что тщательно проведенная разведка позволила японским воздушным силам достичь поразительного успеха в налете на Перл-Харбор. 7 декабря 1941 г. они практически уничтожили тихоокеанский флот США.

Вот с каким сильным противником пришлось столкнуться сотрудникам ОКР «Смерш» ТОФ.

Начиная с 1943 г. и до начала боевых действий с Японией ОКР «Смерш» ТОФ были арестованы восемь агентов, выполнявших задание в Дальневосточном регионе. Трудно сказать, связано ли это с недостаточной эффективностью контрразведывательной работы или с концентрацией усилий на борьбе с «контрреволюционной агитацией и пропагандой». В этой связи интересна статистика арестов за контрреволюционные преступления. Всего за период 1941-1945 гг. ОКР «Смерш» ТОФ арестовал за контрреволюционную агитацию 556 человек, причем до начала войны с Японией — 539 человек, а с августа по декабрь 1945 г. — лишь 17.

Результаты борьбы с агентурой противника стали предметом серьезного разбирательства уже в конце 1943 г. В выступлении на оперативном совещании начальников вторых отделов ОКР «Смерш» флотов и флотилий начальник УКР «Смерш» НК ВМФ П.А. Гладков заявил: «Вот мы имеем под боком Японию, которая не совсем дружелюбно к нам относится, однако ни один работник не видел японского шпиона. Эта задача, которая должна очень крепко потревожить работников ТОФ. В чем же дело, что — японцы шпионов сюда не засылают, что — разве их не интересуют сведения по ТОФ, тогда это просто смешно, просто недалекие, глупые азиаты. Но это неверно, говорят, что они умные разведчики, а мы этого не подтверждаем. Наряду с борьбой с немецкими шпионами, нужно заниматься и японскими. Нужно посмотреть глубже, нет ли связи между этим шпионажем, а у вас этого до сих пор нет. Очень плохо. ТОФ в этом году арестовал только шесть человек, подозреваемых в шпионаже, до сих пор они вообще ни одного шпиона не поймали. По японскому шпионажу у нас даже дел нет. Есть зацепки, которые говорят, что есть японские шпионы, но и только».

Число арестов по обвинению в шпионаже резко изменилось с августа 1945 г. За период войны с Японией до декабря 1945 г. было арестовано 50 человек.

Важным направлением деятельности подразделений «Смерш» ТОФ являлась борьба с дезертирством и информирование командования флота по вопросам сохранения государственной тайны, боевой подготовки сил флота, ремонта кораблей и другим. Всего было подготовлено и направлено командованию более 100 таких сообщений.

Работа по борьбе с дезертирством на флоте дала позитивные результаты. Из 447 дезертировавших военнослужащих через местный розыск было задержано 389 человек, а из числа объявленных 58 дезертиров во всесоюзный розыск — 21 человек. Кроме того, за время войны было предупреждено 115 случаев дезертирства, из которых в 1945 г. — 20. При этом следует отметить, что, несмотря на всю сложность положения на советско-германском фронте и напряженную военно-политическую ситуацию на Дальнем Востоке, массового характера дезертирство на Тихоокеанском флоте не приобрело. Поэтому контрразведчики флота могли маневрировать своими силами, перебрасывая сотрудников с этого участка на другие. Одним из таких направлений был розыск агентуры немцев, изменников и предателей.

С конца 1942 г. подразделения флота стали пополняться военнослужащими, имевшими контакты с фашистами в плену или на оккупированных территориях. К тому времени органы госбезопасности и военной контрразведки, действовавшие на Западном театре, выявили и задержали немало вражеских агентов. На основе их показаний сставлялись алфавитные списки и розыскные альбомы, которые рассылались во все органы НКГБ и ГУКР «Смерш». Эти документы стали одним из главных справочных материалов, которые использовали сотрудники ОКР «Смерш» ТОФ для разоблачения немецкой агентуры, розыска изменников, предателей и пособников оккупантов.

Но главным направлением деятельности контрразведчиков флота все же являлся наш потенциальный противник — Япония.

Еще до начала боевых действий на Дальневосточном театре Отдел контрразведки «Смерш» ТОФ принял меры по сбору материалов об органах японской разведки, действовавших против советского флота на Дальнем Востоке; об агентуре японских разведывательных и контрразведывательных органов, заброшенной и готовящейся к выброске на территорию СССР.

Наряду с этим обобщался и изучался опыт работы по розыску всех органов «Смерш» флотов и флотилий за период войны с Германией. Это дало возможность морским контрразведчикам с первых дней боевых действий на Дальнем Востоке развернуть оперативную деятельность по выявлению и аресту японской агентуры и участников боевых белогвардейских организаций в Маньчжурии и Корее.

В августе 1945 г. при ОКР «Смерш» ТОФ были организованы пять оперативных групп, которые направлялись на освобожденную территорию Кореи и Южного Сахалина.

Главной задачей оперативников являлся розыск официальных сотрудников и агентуры разведывательных и контрразведывательных органов Японии, а также захват оперативных документов этих учреждений.

С августа по декабрь 1945 г. опергруппами в Корее и Маньчжурии были арестованы 128 японских шпионов, изменников Родине и диверсантов.

С большими трудностями пришлось столкнуться оперативникам в захваченных японцами военно-морских базах на территории Кореи: Расине, Юке, Сейсине и Гензане. Это было связано с тем, что японцы, допуская возможность высадки советских морских десантов, заблаговременно эвакуировали руководящий состав разведорганов, часть агентуры, а технические средства и документацию уничтожили на месте.

Предстояла кропотливая работа по выявлению агентурной сети противника и розыску руководителей разведорганов. Скорейшее проведение поиска диктовалось и тем, что предполагалось размещение на этих ба зах воинских частей и кораблей Тихоокеанского флота. Контрразведывательное обеспечение наших войск, оставшихся на территории бывших японских военно-морских баз в Корее, их безопасность, предупреждение фактов террора, диверсий стали заботой флотских чекистов.

С августа 1945 г. по январь 1946 г. оперативными сотрудниками ОКР «Смерш» ТОФ в Корее было задержано и проверено 1695 человек, из них 62 арестовано, 62 передано органам «Смерш» НКО и 33 — органам НКГБ СССР. Ряд задержаний и арестов, произведенных на территории Кореи, свидетельствовал о возросшем профессиональном уровне флотских контрразведчиков.

Как классический пример розыскной работы можно привести масштабные оперативные мероприятия по розыску начальника японской военно-морской миссии в городе Сейсине капитана I ранга Минодзумы Дзюндзи. Работавшая в Сейсине опергруппа не обнаружила ни одного документа, проливающего свет на работу миссии и лично Минодзумы. Однако при осмотре принадлежащей Минодзуме квартиры среди мусора было обнаружено несколько частных писем, из которых удалось установить, что некая «К» (японка) устраивалась на службу в миссию, о чем и сообщала своему знакомому. По указанному на конверте обратному адресу «К» была установлена. Как выяснилось на допросе, «К» работала официанткой у Минодзумы. По ее показаниям также были разысканы радисты миссии (по национальности русские) и радиоприемные устройства.

В ходе дальнейших оперативных мероприятий с учетом сведений, сообщенных радистами, удалось задержать еще одну сотрудницу миссии, которая знала всех сотрудников. Завербованная в качестве агента-опознавателя, она использовалась для розыска Минодзумы, его шифровальщицы и других сотрудников миссии. Одновременно с этим на квартире Минодзумы постоянно находился тщательно проинструктированный агент-«сторожевик», знавший в лицо руководителя миссии. Однако Минодзума на квартире не появлялся.

В результате агентурно-оперативных мероприятий, проведенных опергруппой, был задержан ряд работников миссии, часть из которых использовалась как агенты-опознаватели.

На розыск Минодзумы и шифровальщицы ориентировались сотрудники опергрупп ОКР «Смерш» ТОФ в Расине, Сейсине и Гензане. Для активизации их розыска посылались специальные опергруппы в места концентрации японцев, в лагеря военнопленных и в перевалочные пункты. Для этой цели использовались фотографии Минодзумы и шифровальщицы. Вскоре были получены данные о возможном нахождении японцев в Гензане, куда на самолете срочно вылетела опергруппа вместе с опознавателем — сотрудником миссии. Он и указал на находившегося в лагере среди беженцев переодетого в гражданскую одежду своего руководителя. По показаниям самого Минодзумы, среди беженцев было задержано и арестовано два агента японской разведки и пять сотрудников возглавляемой им миссии в Сейсине, в том числе и шифровальщица.

В ходе следствия, которое первоначально вели сотрудники ОКР «Смерш» Гензанской военно-морской базы ТОФ, а в дальнейшем — УКР «Смерш» НКВМФ в Москве, были получены неопровержимые свидетельства разведывательной деятельности Минодзумы против нашей страны. Да и сам арестованный охотно рассказывал о своей «работе». От него удалось получить ценнейшие сведения о структуре, формах и методах деятельности японской разведки в целом и военно-морской в частности, личном составе и агентуре противника. Владея русским языком, Минодзума собственноручно описал свою жизнь разведчика. При этом выяснилось, что сбором разведданных о военно-морских силах Дальнего Востока он занимался непосредственно на территории СССР еще в далекие 1920-е гг. В частности, Минодзума показал: «...начиная с 1922 г. я три года находился во Владивостоке для ведения разведывательной работы и практики русского языка. Для реализации этих задач мне удалось в качестве квартиранта войти в семью начальника штаба русского Тихоокеанского флота капитана I ранга Насимова... Для того чтобы войти в эту семью и вообще для того чтобы иметь возможности для ведения разведывательной работы, мне пришлось перейти на положение гражданского лица, проживающего во Владивостоке в целях изучения русского языка, — продолжал он. — У меня была специальная разведывательная миссия. И я перешел на нелегальное положение, хотя я и оставался под фамилией Минодзума, выдавал себя за лицо гражданское, имея при этом на руках соответствующие, подтверждающие это документы. По инструкции я должен был собирать разведывательные данные о боевом составе Тихоокеанского флота и тактико-технических характеристиках кораблей, их дислокации, личном составе флота, учреждениях и учебных заведениях ВМФ, характере возводимых укреплений в порту и крепости Владивостока, дислокации частей Красной Армии в Приморье, политико-экономическом положении СССР».

Далее Минодзума рассказал, как его деятельность вошла уже в практическое русло. «Во Владивостоке, — сообщил он, — мне удалось завербовать большое количество людей из числа служащих различных учреждений, с помощью которых я собирал ценные сведения военного, политического и экономического характера.

В 1925 г. я был арестован органами ОГПУ, но на следствии в принадлежности к японской военно-морской разведке не признался и просидел в тюрьме четыре месяца... Сразу же после освобождения меня из тюрьмы я выехал в Токио. Через год я был назначен уже начальником русского отделения 3-го отдела ГМШ [главного морского штаба] и прослужил в этой должности пять лет. В 1935 г. меня назначили на должность начальника сейсинской военно-морской миссии, где я служил до разгрома Японии в 1945 г.».

Таким образом, в сети флотских чекистов попала «крупная рыба».

15 февраля 1947 г. Военной коллегией Верховного Суда СССР Минодзума был приговорен к высшей мере наказания — расстрелу. Приговор был приведен в исполнение 7 марта 1947 г. Но на этом его дело не закончилось. В ходе процесса демократизации в России дело японского разведчика было пересмотрено.

19 июля 2001 г. Главная военная прокуратура, оценив собранные по делу доказательства, пришла к выводу, что Минодзума Дзюндзи, осужденный по ст. 58 ч. 1 УК РСФСР, «являясь офицером военно-морских сил Японии, занимался выполнением своих профессиональных обязанностей, не нарушая законов своего государства. На территории СССР он преступлений не совершил и под юрисдикцию советских законов не подпадает, а поэтому в соответствии с п. «а» ст. 3 Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 г. подлежит реабилитации».

Самым неожиданным образом переплелись судьбы этого японского разведчика и сотрудника «Смерш» Владивостокского морского оборонительного района ТОФ Михаила Петровича Крыгина. Именно ему и другим членам оперативной группы была поставлена задача — захватить японскую военно-морскую миссию в Сейсине, которую возглавлял Минодзума. Для этого Крыгин с товарищами был включен в состав первого эшелона десанта морских пехотинцев.

13 августа 1945 г. началась высадка десанта. Катер, на котором находился Крыгин, в силу сложившихся обстоятельств подошел к берегу в стороне от основных сил десантников.

Михаилу вместе с бойцами пришлось прорываться к своим через хорошо оборудованный укрепрайон японцев. Силы были неравные, и Крыгин приказал оставшимся в живых десантникам отходить к гавани, а сам, собрав оружие и боеприпасы погибших, остался прикрывать отход. В неравном бою он пал смертью храбрых. Контрразведчик с честью выполнил долг чекиста и своими действиями обеспечил успех операции по овладению военноморской базой противника. Хотя Михаил Крыгин погиб в первый же день боев за Сейсин, задание по захвату миссии и аресту Минодзумы было выполнено. Выполнено его товарищами. Прах героя покоится в братской могиле на одной из центральных улиц Сейсина. За проявленное бесстрашие и героизм Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 сентября 1945 г. лейтенанту Михаилу Петровичу Крыгину посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. В 1965 г. одна из улиц Владивостока названа именем офицера-контрразведчика.

Чекисты Тихоокеанского флота в годы войны поставили прочный заслон немецкой и японской агентуре на Дальнем Востоке. Они заблаговременно, использовав опыт контрразведчиков других наших флотов, провели мероприятия, которые во время войны с Японией позволили нейтрализовать разведорганы и агентурную сеть противника.

В итоге была решена главная задача — разгромлены органы японских спецслужб, которые в течение многих десятилетий занимались организацией и осуществлением разведывательно-подрывной деятельности против нашей страны непосредственно и вблизи ее границы.

Военные контрразведчики с оружием в руках мужественно сражались с японцами, проявив при этом присущие настоящим воинам высокий патриотизм, стойкость и бесстрашие. За выполнение специальных заданий в 1941-1945 гг. свыше тысячи сотрудников органов контрразведки Тихоокеанского флота награждены правительственными наградами.

В послевоенный период ОКР «Смерш» ТОФ продолжил свою деятельность по пресечению устремлений вражеской разведки, среди которых оказались и разведки наших союзников по борьбе с фашизмом, а также по розыску государственных преступников — предателей и изменников Родине, вражеских агентов, карателей и пособников, которые пытались скрыться от возмездия.

Семьдесят лет назад, 9 августа 1945 года, началась Советско-японская война – одна из наиболее коротких войн Советского Союза, закончившаяся даже меньше чем через месяц. Сокрушительное поражение японской армии и флота стало результатом героических усилий советских и монгольских воинов. Между тем, события Советско-японской войны и ее герои сегодня почти позабыты. А ведь Советский Союз сыграл решающую роль в разгроме Японии, внеся неоценимый вклад в завершение Второй Мировой войны. Хотя в последние годы англо-американские средства массовой информации всячески принижают роль СССР в победе над Японией, в действительности без Советского Союза Соединенным Штатам и их союзникам вряд ли бы удалось разгромить японскую армию, тем более в столь краткий временной отрезок.

Советско-японские отношения оставались напряженными с самого начала существования Советского Союза. Как известно, японские войска принимали участие в интервенции в годы Гражданской войны, с помощью Японии действовали белогвардейские формирования на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири. В 1930-е гг. японский милитаризм представлял собой существенную угрозу дальневосточным и сибирским рубежам Советского Союза. Кроме того, Япония, воспользовавшись слабостью Китая, раздираемого междоусобными противоречиями, создала на его территории марионеточные государства Маньчжоу-го и Мэнцзян. Обе страны действовали полностью в фарватере японской политики и представляли опасность для соседней просоветской Монголии. В 1938 и 1939 гг. имели место вооруженные конфликты на озере Хасан и Халхин-Голе – между СССР и Японией, однако в крупномасштабную войну двух государств они не вылились. В 1941 г. Япония не стала нападать на Советский Союз, сосредоточив основное внимание на оккупации стран Азиатско-Тихоокеанского региона. В 1941-1945 гг. Япония вела боевые действия против США, Великобритании, Австралии и Новой Зеландии, оккупировав почти всю Юго-Восточную Азию и часть Океании. Несмотря на то, что против Японии воевало несколько развитых государств, победить Японию не удавалось и союзники настойчиво требовали вступления в войну Советского Союза. В конечном итоге, на Ялтинской конференции И.В. Сталин пообещал, что СССР вступит в войну с Японией через два месяца после победы над нацистской Германией. Однако в действительности СССР объявил войну Японии через три месяца – 8 августа 1945 года. В ночь на 9 августа 1945 года советские войска начали боевые действия против Японии. Советская авиация нанесла удары по важным военным объектам, расположенным в Харбине, Синьцзине и Цзилине, а также по основным районам сосредоточения японской армии и военно-морского флота. Силами Тихоокеанского флота было блокировано корейское и маньчжурское побережья, после чего Квантунская армия оказалась отрезанной от других японских соединений на территории Северного Китая.

Тихоокеанский флот внес огромный вклад в победу советских войск над милитаристской Японией. Собственно говоря, создание и укрепление Тихоокеанского флота в 1930-х гг. было связано именно с необходимостью блокирования военной угрозы, исходившей со стороны Японии. Растущая активность Японии в Тихоокеанском регионе очень беспокоила советское руководство. В 1932 г. были созданы Морские силы Дальнего Востока, которым передавалось несколько торговых и промысловых судов, переоборудованных в минные тральщики и заградители и в сторожевые корабли. Несколько боевых кораблей было переведено с Балтийского и Черноморского флотов, оттуда же переводился и личный состав формируемых морских сил. Из Ленинграда во Владивосток по железной дороге доставили 12 торпедных катеров, сформировавший первый дивизион торпедных катеров флота. Также было решено построить для нужд Морских сил Дальнего Востока 12 подводных лодок типа «Щ» и 30 лодок типа «М». Соответственно, началась работа и по созданию и укреплению линии береговой обороны, особенно необходимой ввиду риска агрессии со стороны Японии. Первым командующим Морскими силами Дальнего Востока был назначен М.В. Викторов, прежде командовавший Морскими силами Балтийского моря. Викторов командовал МСДВ, а затем Тихоокеанским флотом, до 1937 г., затем был переведен на должность начальника Морских сил РККА. 21 апреля 1932 г. – день, когда Викторов объявил соединения, части, корабли и учреждения нового флота, считается официальной датой создания Тихоокеанского флота. В апреле 1933 г. была создана морская авиация флота – первоначально в составе бригады бомбардировщиков и разведывательной авиационной эскадрильи.

11 января 1935 г. Морские силы Дальнего Востока (МСДВ) были переименованы в Тихоокеанский флот (ТОФ). Изначально развитие ТОФа стало одной из приоритетных задач советской военной политики на Дальнем Востоке. В 1937 г. во Владивостоке было создано Тихоокеанское высшее военно-морское училище им. С.О. Макарова, а 24 июня 1941 г. в училище был досрочно произведен выпуск лейтенантов. В 1938 г. подразделения Тихоокеанского флота получили боевое крещение во время конфликта у озера Хасан. Подводные лодки ТОФа несли службу по охране побережья, а надводный флот обеспечивал транспортирование войск, боеприпасов, продовольственного и вещевого довольствия в район боевых действий. По итогам боев у озера Хасан 74 моряка Тихоокеанского флота были награждены орденами и медалями за проявленную доблесть и мужество. К 1939 г. в составе Тихоокеанского флота числились: 2 лидера эскадренных миноносцев «Баку» и «Тбилиси», 5 эскадренных миноносцев, 6 сторожевых кораблей, 5 минных заградителей, 18 тральщиков, 19 противолодочных кораблей, 86 подводных лодок, 145 торпедных катеров. Морская авиация флота насчитывала около 500 самолетов. Подводные лодки Тихоокеанского флота первыми в советском ВМФ начали совершать круглогодичные походы. Когда началась Великая Отечественная война, часть плавсостава и личного состава ТОФа была передана Северному флоту, 140 тысяч моряков – тихоокеанцев были направлены на фронт в составе сформированных морских стрелковых бригад. Вместе с тем, сам Тихоокеанский флот находился в состоянии повышенной боевой готовности, поскольку СССР ожидал в любой момент вероломного нападения милитаристской Японии на дальневосточные рубежи страны. Моряки – тихоокеанцы доблестно несли службу, в каждый момент ожидая вероятного начала боевых действий. Важную роль в службе Тихоокеанского флота играла охрана водного района (ОВР), выполнявшая задачи по обеспечению защиты прибрежных вод от минирования, проникновения вражеских судов и подводных лодок. Фактически именно Охрана водного района отвечала за безопасное прохождение советских судов в дальневосточных водах.

Бригада охраны водного района

Еще в 1932 г. в составе Морских сил Дальнего Востока, как тогда назывался Тихоокеанский флот, была образована 1-я морская бригада траления и заграждения. 4 мая 1932 г. командиром бригады был назначен А.В. Васильев, начальником штаба бригады Н.Е. Басистый, военкомом – В.Г. Григорьев. Первыми судами, включенными в состав бригады, стали паровая яхта «Адмирал Завойко», переименованная в сторожевой корабль «Красный вымпел», минные заградители «Ставрополь», «Томск» и «Эривань». Парусно-паровая яхта «Адмирал Завойко» была построена в 1910 г. в Санкт-Петербурге, на Охтинской верфи. Яхта была двухмачтовой и имела водоизмещение 650 тонн, машину мощностью 600 лошадиных сил, позволявшую развивать скорость до 9 узлов. Яхта была оборудована беспроволочным телеграфом, имела на борту моторный катер и три шлюпки. На вооружении яхты находились две 57-мм пушки и два пулемета. Минный заградитель «Ставрополь» был построен в 1907 г. и первоначально плавал как грузопассажирский пароход, однако в 1923 г. был переоборудован, вооружен и включен в Морские силы Дальнего Востока как вспомогательный крейсер. Однако спустя три месяца, в том же 1923 году, корабль был разоружен и вновь стал товаропассажирским пароходом. В 1932 г. его вновь включили в состав МСДВ и переоборудовали в минный заградитель. Корабль имел водоизмещение 2300 т., мог развивать скорость до 10,5 узлов. Минный заградитель «Томск» был построен в 1913 г. – также как грузопассажирский пароход, и первоначально назывался «Владивосток». В ноябре 1922 г. корабль был переоборудован, вооружен и включен в состав Морских сил Дальнего Востока. Первоначально он использовался как военный транспорт, однако в 1923 г. был разоружен и возвращен для гражданских целей. В августе 1932 г. пароход был вновь отдан Морским силам Дальнего Востока и до 1940 г. использовался как минный заградитель, затем – как минный блокшив и с апреля 1945 г. – как самоходная плавбаза. Минный заградитель «Эривань» был построен тоже как грузопассажирский пароход в 1912 г., в 1932 г. был вооружен и переоборудован для военных целей, после чего использовался как минный заградитель. Вслед за переоборудованными торгово-пассажирскими пароходами, в состав ТОФа были включены бывшие рыболовные траулера «Ара», «Гагара», «Баклан» и «Пластун», которые были переоборудованы в минные тральщики. Также в состав бригады вошли тральщики «Диомид», «Славянка», «Босфор», «Скрыплев» и «Воевода» которые прежде несли службу в качестве буксиров Наркомата водного транспорта СССР. Флагманским кораблем бригады стал минный заградитель «Томск». Кстати, на флагманском корабле бригады в качестве штурмана одно время нес службу С.Г. Горшков – будущий Адмирал Флота Советского Союза, главнокомандующий Военно-морским флотом СССР. Позже Горшков был повышен и стал флагманским штурманом бригады.

19 июля 1939 г. нарком ВМФ СССР флагман флота 2 ранга Н.С. Кузнецов отдал приказ о создании на базе бригады соединения Охраны водного района главной базы Тихоокеанского флота (ОВР ТОФ). 28 августа 1939 г., в соответствии с приказом Военного Совета Тихоокеанского флота, соединение Охраны водного района было выделено из состава Владивостокского укрепленного района и сформировало самостоятельное соединение, подчиненное непосредственно Военному Совету ТОФ. Командиром соединения был назначен капитан 3 ранга Владимир Александрович Андреев (1904-1994) – выпускник Высшего военно-морского училища им. М.В. Фрунзе 1927 года, до назначения командиром соединения Охраны водного района Тихоокеанского флота служивший начальником штаба бригады заграждения и траления Тихоокеанского флота (на ТОФ Владимир Александрович попал спустя пять лет после окончания военно-морского училища – в 1932 году). Владимир Андреев был опытным и талантливым офицером, что впоследствии отметило командование – он дослужился до адмирала, командовал Северной Тихоокеанской флотилией во время Советско-японской войны, затем – Сахалинской флотилией, а в отставку вышел в 1967 г. с должности начальника тыла Военно-морского флота СССР.

В состав соединения входили более 100 кораблей и катеров, в том числе сторожевые корабли, тральщики и морские охотники, образовывавшие 14 дивизионов. В этом составе Охрана водного района встретила начало Великой Отечественной войны. В октябре 1941 г. из состава моряков ОВР был сформирован отряд морской пехоты, направленный на фронт и принимавший участие в обороне Москвы. В 1942 г. на фронт было отправлено 378 моряков, проходивших службу в соединении. Весной 1945 г., когда уже было известно о скором вступлении СССР в войну против Японии, началось усиление Тихоокеанского флота, в том числе и бригады охраны водного района. Так, 26 марта 1945 г. в составе бригады был сформирован 2-й дивизион Больших охотников за подводными лодками, в состав которого вошло 12 противолодочных кораблей. Они были переданы Советскому Союзу по ленд-лизу – из Соединенных Штатов Америки, и в составе советских ВМФ получили обозначение БО-1. В июне 1945 г. на базе 2-го дивизиона Больших охотников была сформирована 1-я бригада Больших охотников, подчиненная командующему Тихоокеанским флотом. В августе 1945 г. соединение охраны водного района Тихоокеанского флота приняло участие в боевых действиях против Японии. Именно корабли ОВРа непосредственно обеспечивали высадку советских десантов в портах северо-корейских городов. С кораблей соединения охраны водного района было высажено 1500 морских десантников. Кроме того, корабли ОВР участвовали в боевых действиях против вражеских транспортов и авиации противника. Было потоплено и повреждено 17 японских транспортов, сбито два самолета японской авиации.

Под парусами против подлодок

Одной из важнейших задач соединения охраны водного района Тихоокеанского флота была борьба с подводными лодками противника. Япония обладала достаточно большим и хорошо вооруженным подводным флотом, который задолго до начала Советско-японской войны наносил немалый урон советскому судоходству в Тихом океане. В начале 1942 г. в дальневосточных водах были потоплены корабли «Колхозник», «Киев» и «Ашхабад». Их потопили неизвестные подводные лодки – то есть, официально неизвестные, хотя все и так знали, что гибель советских кораблей – дело рук подводников японского императорского флота. Перед соединением Охраны водного района Тихоокеанского флота была поставлена задача по минимизации угроз со стороны японских подводных лодок. На вооружении Охраны водного района в 1941-1945 гг. находились МО-4 – малые охотники, представлявшие собой быстроскоростные катера с хорошим вооружением и запасом глубинных бомб. Строительство малых охотников полным ходом развернулось еще перед началом Великой Отечественной войны – катера производились и передавались как в ВМФ, так и в морские части пограничной охраны НКВД СССР. Разработка типа МО-4 началась в 1936 г. Катера, при небольших размерах, получили превосходное вооружение и были оснащены змейковым тралом или катерным параван-тралом, минами или минными защитниками. Но малые охотники имели очень серьезный недостаток – на них практически не было современных средств обнаружения подводных лодок, и поиск противника осуществлялся с помощью устаревших механических шумопеленгаторов «Посейдон». Но эти простые механизмы не позволяли обнаружить подводную лодку, если она шла на большой дальности. Кроме того, из-за шума моторов самого катера не представлялось возможным осуществлять поиск подводных лодок противника на ходу катера. Поэтому малым охотникам, выходящим на боевое дежурство, приходилось останавливаться и, выключая машины, начинать прослушивание вод. Поскольку подводные лодки были также оснащены гидроакустической аппаратурой, они, как правило, обнаруживали малые охотники раньше, чем последние устанавливали местонахождение подводных лодок. Это было не раз проверено на маневрах Тихоокеанского флота, во время которых советские подводные лодки успешно меняли курс, как только устанавливали местонахождение малых охотников. Естественно, что в случае начала боевых действий с Японией эта особенность советских противолодочных катеров могла серьезно препятствовать полноценной борьбе с вражескими подводными лодками, что, в свою очередь, создавало опасность беспрепятственной деятельности вражеских подводных лодок в дальневосточных водах. Поэтому командиры кораблей и катеров Охраны водного района постоянно задумывались над тем, как сделать малые охотники бесшумными, чтобы вражеские подводные лодки не могли их моментально «вычислять».

В рассматриваемый период помощником флагманского механика Охраны водного района Тихоокеанского флота служил старший лейтенант Н.А. Полонский (1914-1996). Выпускник Севастопольского судостроительного техникума, он вырос в легендарном Севастополе и с детства интересовался морем и кораблями. В юности Полонский увлекался яхтами и был учеником севастопольского яхтсмена О. Безродного – ветерана флота, значительную часть жизни прослужившего боцманом на учебных парусных кораблях. Юношеское увлечение переросло в дело всей жизни – за судостроительным техникумом последовала работа инженером на судостроительных предприятиях, а в годы войны – служба в Военно-морском флоте. Капитан-лейтенант М. Сагуленко, командовавший отрядом морских охотников, выдвинул гениальную по своей простоте идею – установить на катера паруса. Вспомнив, что в Охране водного района служит старший лейтенант Полонский, прекрасно разбирающийся в парусном флоте, Сагуленко обратился к нему с предложением продумать возможность установления парусов на малых охотниках. Задача, которую Сагуленко поставил перед старшим лейтенантом, была непростой – ведь предстояло не только разработать эскизы парусного оснащения малых охотников, но и сделать паруса удобными, не препятствующими наблюдению, орудийной стрельбе. Парусное оснащение должно было быть максимально простым, чтобы матросы, не имевшие опыта плавания на парусниках, могли с ним справляться без необходимости дополнительной подготовки. Кроме того, катера должны были сохранить свои маневренные качества – а для этого потребовалось увеличение площади пера руля. Старший лейтенант Полонский приступил к разработке парусного оснащения малых охотников – и выполнил поставленную перед ним задачу очень быстро и качественно. Военное время не требовало промедлений, а ведь до войны задачи такого уровня ставились не перед одним отдельным инженером, а перед целыми конструкторскими бюро. Спустя непродолжительное время Полонский представил чертежи командованию, которое решило опробовать их экспериментально-опытным путем.

Первые паруса были установлены на катер капитан-лейтенанта Я. Копылова, который провел учебные маневры по поиску и уничтожению подводной лодки условного противника. Выяснилось, что установка парусов на малые охотники кардинальным образом влияет на поиск, обнаружение и уничтожение вражеских подводных лодок. Прежде всего, малые охотники получили возможность отслеживать подводные лодки, не останавливая ход, а также оставались сами незамеченными, поскольку тихий ход под парусами не могли выявить гидроакустики подводной лодки. Наконец, парусное оборудование позволяло в меньшей степени зависеть от обеспечения топливом и, в случае дефицита последнего, спокойно следовать парусным ходом. Командир катера капитан-лейтенант Копылов доложил командованию, что в ходе учений преследуемая катером подводная лодка так и не смогла оторваться от преследования. После того, как опытным путем была доказана эффективность инновационной идеи Сагуленко и Полонского, паруса были установлены на все противолодочные катера соединения ОВРа. На протяжении целого года малые охотники патрулировали территориальные воды на парусном ходу, и лишь в 1943 г., после того, как в Охрану водного района Тихоокеанского флота поступило новейшее гидроакустическое оборудование – ультразвуковые станции подводного наблюдения, с вооружения малых охотников были сняты и устаревшие шумопеленгаторы, и паруса. Но в флота эксперимент, проведенный Сагуленко и Полонским, остался как замечательный пример творческой смекалки советских военных моряков.

Как морпехи и моряки брали порт Сейсин

Кораблям Охраны водного района Тихоокеанского флота пришлось сыграть ключевую роль в транспортном обеспечении и поддержке высадки советских войск во время Сейсинской десантной операции. После того, как 11-13 августа 1945 г. стремительной высадкой морского десанта были заняты северо-корейские порты Юки и Расин, командование Тихоокеанского флота приняло решение о высадке морского десанта в порту Сейсин. Там располагалась мощная база японской армии – гарнизон порта насчитывал около 4000 офицеров и солдат, также к Сейсину отступали подразделения 3-й армии, которыми командовал генерал-лейтенант Кэйсаку Мураками. Главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке Маршал Советского Союза А.М. Василевский разрешил командующему Тихоокеанским флотом адмиралу И.С. Юмашеву проведение высадки в порту Сэйсин силами бригады морской пехоты и отдельных морских подразделений, после чего морская авиация и торпедные катера с 9 по 13 августа наносили ежедневные бомбово-штурмовые удары по Сейсину. В результате бомбардировок было потоплено десять японских кораблей, еще шесть кораблей было потоплено торпедными катерами. После того, как 12 августа группа советских торпедных катеров произвела разведку японской гавани и установила отсутствие там японских военных судов, было решено приступить непосредственно к десантной операции. Для ее проведения командованием Тихоокеанского флота были выделены 1 миноносец, 1 минный заградитель, 8 сторожевых кораблей, 7 минных тральщиков, 2 катера МО-4, 18 торпедных катеров, 12 десантных и 7 транспортных кораблей. Поддержку операции с воздуха должны были обеспечивать 261 самолет морской авиации, включая 188 бомбардировщиков и 173 истребителя. Непосредственное командование десантной операцией было возложено на генерал-майора В.П. Трушина, назначенного командиром десанта, и капитана 1 ранга А.Ф. Студеничникова, назначенного командиром высадки. При этом общее командование операцией осуществлял лично командующий Тихоокеанским флотом адмирал И.С. Юмашев.

Здесь следует сказать несколько слов о прославленном флотоводце Юмашеве, который командовал Тихоокеанским флотом на протяжении восьми лет – с 1939 по 1947 гг. – в самые сложные и ответственные годы Великой Отечественной войны и Советско-японской войны. Иван Степанович Юмашев (1895-1972) начал службу на флоте еще до революции. После окончания Кронштадтской школы юнг, Юмашев служил на Балтийском флоте и дослужился до звания унтер-офицера, был председателем комитета батареи. С февраля 1919 г. он продолжил службу в Рабоче-крестьянском Красном флоте, участвовал в Гражданской войне, затем окончил специальные курсы командного состава флота. В 1927 г. Юмашев стал командиром эсминца «Дзержинский», в 1932 г. – командиром крейсера «Профинтерн», в 1934-1935 гг. командовал дивизионом эсминцев, а в 1935-1937 гг. – бригадой крейсеров. В сентябре 1937 г. Юмашев стал начальником штаба Черноморского флота, а в январе 1938 г. – командующим Черноморским флотом. В марте 1939 г. именно ему была доверена честь возглавить Тихоокеанский флот. За годы командования Юмашева Тихоокеанский флот превратился в мощное военно-морское соединение, на высокий уровень была поставлена организация береговой обороны дальневосточного побережья. В августе – сентябре 1945 гг., во время Советско-японской войны, Юмашев осуществлял эффективное руководство соединениями и кораблями Тихоокеанского флота и внес огромный вклад в обеспечение победы советского над японскими милитаристами. 14 сентября 1945 г. Ивану Степановичу Юмашеву было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. В январе 1947 г. командующий Тихоокеанским флотом адмирал Юмашев был назначен главнокомандующим ВМС и заместителем министра вооруженных сил СССР, а в 1950-1951 гг. был военно-морским министром СССР (в период относительно кратковременного существования отдельного военно-морского министерства), после чего возглавил Военно-морскую академию, на посту начальника которой и находился до выхода на пенсию. Сейсинская операция стала результатом усилий именно адмирала Юмашева, поскольку Маршал Советского Союза К.А. Мерецков, командовавший войсками 1-го Дальневосточного фронта, еще 12 августа, видя оперативную обстановку на фронте, решил отменить высадку войск и Юмашеву, который добился поддержки со стороны главкома войск на Дальнем Востоке Маршала Советского Союза Василевского, пришлось в проведении операции опираться исключительно на боевые ресурсы и возможности Тихоокеанского флота – морскую пехоту, морскую авиацию и корабельные соединения.

Разведчикам советского флота стало известно, что в Сейсине дислоцировались пехотный батальон японской армии, офицерская школа и военно-морская база. Кроме того, после отступления Квантунской армии, в Сэйсин прибыли 2 пехотных полка, а затем и целая пехотная дивизия. Командование японскими войсками осуществлял командир Рананского укрепленного района генерал-лейтенант Сокити Нисиваки. То есть, дислоцированные в Сейсине японские подразделения многократно превосходили по численности выделенные для проведения десантной операции советские войска. Тем не менее, командование Тихоокеанского флота не стало отказываться от проведения операции и приняло окончательное решение о высадке десанта морской пехоты с кораблей в порт Сейсин. 13 августа днем в порт Сейсин вошли 10 торпедных катеров, которые высадили 140-й разведывательный отряд под командованием Героя Советского Союза лейтенанта В.Н. Леонова, и роту морской пехоты из 13-й бригады. Напомним, что лейтенант Леонов был одним из наиболее опытных советских военно-морских разведчиков – за плечами этого краснофлотца, получившего офицерские погоны, было более 50 операций, проведенных в тылу гитлеровцев во время службы в разведывательном отряде штаба Северного флота. Общая численность первой группы десанта составила 181 человек, командовал группой полковник А.З. Денисин – начальник разведывательного отдела штаба Тихоокеанского флота. После высадки десанта корабли ушли во Владивосток – за следующей партией войск, а небольшой по численности передовой группе предстояло занять плацдарм и укрепиться, вступив в бой с многократно превосходящими по численности силами противника. Вечером 7 торпедных катеров привезли и высадили пулеметную роту численностью 90 морских пехотинцев, однако она не смогла прорваться к месту боевых действий передовой группы и понесла значительные потери. По приказу командующего флотом, вечером из Владивостока был отправлен 1 сторожевой корабль и 2 тральщика, на борту которых находились солдаты и офицеры 355-го отдельного батальона морской пехоты. Однако корабли добрались до Сейсина только на следующий день, поэтому в первые сутки операции передовому отряду пришлось вести боевые действия самостоятельно. Отряд разделился на три группы, которые при недостатке боеприпасов умудрялись отбивать контратаки японских войск и держаться на захваченных позициях на территории порта и города. Лишь утром 14 августа в Сейсине началась высадка батальона морской пехоты из 710 человек под командованием майора М.П. Бараболько. Морпехам удалось прорваться на два – три километра в город, но к ночи 14 августа японцам удалось оттеснить советских солдат обратно в порт.

Ситуация усложнялась тем, что батальон морской пехоты был высажен в стороне от трех групп передового отряда и не смог соединиться с ними, что ставило передовой отряд под угрозу скорого уничтожения превосходящими по численности и количеству боеприпасов силами японцев. На помощь морпехам был направлен отряд добровольцев из числа матросов и офицеров плавсостава направленных к Сейсину кораблей. Добровольцев набралось 25 человек – под командованием капитана 3 ранга Г.В. Терновского. Георгий Владимирович Терновский (1915-1970) занимал должность флагманского артиллериста бригады сторожевых кораблей Тихоокеанского флота, а до прибытия на Тихий океан служил в Охране водного района Одесской военно-морской базы Черноморского флота. Моряки высадились на берег и вступили в бой с противником, также захватив несколько плацдармов. Однако, учитывая малую численность добровольцев – моряков, оказать серьезного влияния на ход боевых действий они все же не могли. Положение советского десанта существенно ухудшалось отсутствием толковой авиационной поддержки – поскольку в отрядах отсутствовали авиационные корректировщики, авиация наносила удары в стороне от места боевых действий, чтобы случайно не разбомбить позиции советского десанта. Тем временем, из Владивостока вышел отряд из 23 кораблей и катеров, на бортах которых находились солдаты и офицеры 13-й бригады морской пехоты. Чуть позже также из Владивостока в Сейсин вышли эсминец «Войков» и танкодесантная баржа с 7 танками Т-26 на борту. К 4 часам утра 15 августа в порту Сейсина началась высадка основных сил десанта – около 5 тысяч человек. Однако даже прибытие целой бригады морской пехоты на первых порах не повлекло за собой серьезных изменений в положении советского десанта в Сейсине, поскольку японский гарнизон вел ожесточенное сопротивление. Лишь когда артиллерийский обстрел города с кораблей повредил японский бронепоезд, наступил первый ощутимый перелом в боевых действиях. Японские части были вытеснены с территории порта, после чего морские пехотинцы начали наступление уже в самом городе. Однако ситуация с авиационной поддержкой по-прежнему оставалась тяжелой, хотя советская авиация и совершила 157 самолето-вылетов. Авиации удалось разрушить железнодорожную станцию, причем во время бомбежки станции был уничтожен японский бронепоезд. Таким образом, японцы лишились одного из главных защитников Сейсина. Но непосредственная поддержка сражающихся частей морской пехоты с воздуха по-прежнему отсутствовала. Командование флота решило исправить ситуацию, перебросив в Сейсин дополнительные подразделения морской пехоты.

16 августа в Сейсин прибыли 1 эсминец, 2 тральщика, 3 транспортных корабля, сторожевой и пограничный катера, которые доставили третий эшелон десанта – 615 морских пехотинцев, 60 орудий и минометов и 94 автомобиля. Затем в Сейсин направили еще одну танкодесантную баржу с 7 танками Т-26 и 2 автомобилями, позже – сторожевой корабль, тральщик, 6 десантных кораблей и 1 танкодесантное судно, доставившее боевую технику и личный состав 205-го стрелкового полка. В течение дня 16 августа советские войска, высадившиеся в Сэйсине, вели бои на северной и северо-западной окраинах города. В это время японские войска получили известие о приказе императора Японии прекратить сопротивление, после чего началась сдача японских солдат и офицеров в плен. Она продолжалась на протяжении и дня 17 августа, причем отдельные отряды японской армии не желали сдаваться и продолжали сопротивление. К 11.30 17 августа советский десант встретился с передовым отрядом 25-й армии генерал-полковника И.М. Чистякова, после чего части советских войск воссоединились. Сейсинская операция завершилась взятием города. За несколько дней боевых действий японские войска понесли потери примерно в 3000 солдат и офицеров убитыми и пленными, было захвачено 27 японских транспортных кораблей, уничтожен бронепоезд и сбито четыре самолета. Что касается советских морских пехотинцев и моряков. То они потеряли около 300 человек убитыми и пропавшими без вести. Советские корабли практически не получили повреждений. Корабельной артиллерией было уничтожено 13 огневых точек противника, подавлен огонь 2 зенитных и 13 артиллерийских и минометных батарей противника, уничтожено около двух батальонов японской пехоты. После победы в Сэйсинской операции целый ряд советских офицеров, солдат и матросов был награжден государственными наградами, в том числе 16 человек получили высокое звание Героев Советского Союза. Среди получивших звезду Героя были командир бригады морской пехоты генерал-майор В.П. Трушин, командир батальона морской пехоты майор М.П. Бараболько, командир роты автоматчиков морской пехоты старший лейтенант И.М. Яроцкий, командир взвода разведывательного отряда мичман А.М. Никандров, командир сторожевого корабля «Метель» капитан-лейтенант Л.Н. Балякин и другие советские моряки и морские пехотинцы. Командир 140-го разведывательного отряда В.Н. Леонов стал дважды Героем Советского Союза. За успешное проведение Сэйсинской операции 13-я бригада морской пехоты, 355-й и 365-й отдельные батальоны морской пехоты, 34-й бомбардировочный авиационный полк морской авиации, 140-й разведывательный отряд штаба Тихоокеанского флота были преобразованы в гвардейские воинские части. Отметили и 10-ю авиационную дивизию пикирующих бомбардировщиков Тихоокеанского флота, которая получила наименование «Сейсинская». Сейсинская операция, несмотря на многочисленные просчеты командования в ее организации, в первую очередь – отсутствие корректировки действий авиации, вошла в историю в качестве одного из наиболее ярких сражений Советско-японской войны. Благодарность всему личному составу охраны водного района Тихоокеанского флота была объявлена Верховным главнокомандующим И.В. Сталиным.

Разгром Японии в сентябре 1945 г. повлек за собой кардинальные перемены в политической ситуации в Тихоокеанском регионе. Именно поражению Японии обязаны своим существованием многие суверенные государства Восточной и Юго-Восточной Азии. Что касается Советского Союза, то он получил очевидные выгоды, вернув Южный Сахалин и Курильские острова, а также вытеснив Японию с территории советского приграничья, в первую очередь – из Кореи и Маньчжурии. Был дан импульс и к дальнейшему развитию Тихоокеанского флота, который получил новые базы и возможности. В 1950 г. Охрана водного района Главной базы Тихоокеанского флота (5-го ВМФ СССР) была преобразована в 30-ю дивизию кораблей охраны водного района 5-го ВМФ СССР. В состав дивизии вошли: штаб, политический отдел, минные заградители «Аргунь» и «Ворошиловск», 100-й отдельный дивизион сторожевых кораблей, 3-й, 12-й и 16-й отдельные дивизионы базовых тральщиков, 1-й, 11-й и 12-й дивизионы малых охотников за подводными лодками, 241-й, 242-й243-й, 244-й и 245-й дивизионы охраны рейда. Дивизия охраны водного района была непосредственно подчинена штабу Тихоокеанского флота. Плавсостав бригады принимал участие в разминировании прибрежных вод Северной Кореи до 1953 г. В 1961 г. дивизия была переформирована в 47-ю бригаду охраны водного района.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter