Характеристика природных условий западной сибири. Природные условия западно-сибирской равнины

Переход от административно-командной системы к рыночным отношениям в России способствовал существенным изменениям экономической природы регионов, которые продолжаются по настоящее время. В целом данные преобразования можно охарактеризовать как превращение региона из объекта управления в самостоятельный экономический субъект, основной задачей которого является организация воспроизводственных процессов в пределах собственных границ и выполнение социально-ориентированных функций.

Российская региональная экономика имеет свои особенности и историю развития. В начальный период – период бурного капитализма, применялась, основанная на монетарных принципах модель государственного регулирования, отвергающая вмешательство государства в экономику страны. В этот период времени региональная составляющая как объект государственного регулирования практически исчезла . Регионы превратились в отдельные «государства в государстве», где контроль осуществлялся только на уровне административно-политического механизма. В экономическом отношении контроль со стороны федерального центра практически отсутствовал. Как следствие, в течение короткого промежутка времени между регионами образовался большой разрыв в экономическом развитии. И это незамедлительно отразилось на социально-экономическом состоянии целого ряда субъектов РФ, результатом чего явилось как перетекание капитала, так и трудовых ресурсов в более сильные с экономической точки зрения регионы. Значительный дисбаланс в социально-экономическом развитии территорий страны, наблюдавшийся 15 лет назад, являлся серьезной угрозой для экономико-политического режима всего государства. Чтобы исправить сложившуюся ситуацию была применена бюджетная модель регулирования регионального развития.

Выбор указанной модели стал результатом успешного применения бюджетного регулирования при реализации рыночных реформ в Восточной Европе и других экономически развитых странах. Политика бюджетного перераспределения и другие инструменты фискальной политики являются наиболее действенными, а часто единственно доступными формами поддержки развития депрессивных регионов . В России, в силу недостаточной проработки программ экономического развития, процедура распределения средств федерального бюджета и предлагаемых льгот превратилась из экономического рычага воздействия в административно-политический.

Серьезные проблемы были вызваны несовершенством механизма поступления бюджетных средств в регионы. В соответствии со сложившейся практикой они распределяются по двум каналам: региональному и отраслевому. Поскольку отраслевой не имеет официальной разбивки по регионам, то суммарные средства, полученные регионами, не могут быть корректно определены . Расхождения федеральных и местных властей по вопросу региональной оценки полученных из бюджета средств приводили и приводят к многочисленным конфликтам, которые тормозят реализацию экономических преобразований. Стоит отметить, что возможности применения бюджетной модели как основного метода воздействия на экономическое развитие в современных условиях весьма ограничены не только из-за ослабленного кризисом консолидированного бюджета, но и в связи с невозможностью добиться абсолютного равновесия при уже существующих различиях экономических потенциалов субъектов федерации. Следовательно, государственная региональная политика должна быть направлена не на выравнивание бюджетных доходов между регионами за счет финансирования их дефицитов, а на инвестирование средств в наиболее экономически активные и обладающие потенциалом регионы. Это будет стимулом не только более успешно развивающимся регионам, но и заставит остальные регионы перестроиться на рыночные рельсы и перестать всецело, зависеть от поступлений из федерального центра. Приоритетным направлением в реализации государственной региональной политики должно стать не заявляемые потребности субъектов федерации, а состояние и возможности государства по софинансированию целевых программ развития регионов и институциональных изменений. Наряду с этим во избежание усиления дисбаланса развития регионов целесообразно для субъектов с критическими социально-экономическими условиями разработать специальные инвестиционные программы развития, направленные на наращивание их экономического потенциала.

Также необходимо отметить, что эффективность региональной политики государства определяется не только наличием методологии и теории реализации экономических преобразований, но и наличием финансовых ресурсов для их осуществления . Масштабы, формы и механизмы формирования и распределения финансовых ресурсов региональной политики во многом зависят от социально-экономических факторов и политической ситуации как в государстве, так и регионах. Чем более развиты эти компоненты, тем больше возможностей как для поддержки депрессивных регионов, так и для стимулирования роста регионов-«локомотивов».

Формирование и расходование финансовых ресурсов региона может быть результативным при условии выполнения следующих принципов: переход от бюджетной формы федеральной поддержки текущих расходов субъектов к долгосрочной политике государственного перераспределения финансовых ресурсов с целью последовательного развития институциональной основы рыночной экономики регионов, стимулирования предпринимательской и инвестиционной активности; отказ от практики преобладания политических мотиваций при распределении средств федерального бюджета между регионами; целевое финансирование конкретных программ, имеющих соответствующее социально-экономическое обоснование; внедрение принципов «прозрачности» расходования финансовых ресурсов региональной политики; использование конкурсных принципов в процессе принятия решений о выделении федеральной финансовой поддержки; совершенствование законодательной базы в области финансово-бюджетных взаимоотношений федерального центра и субъектов федерации .

В рамках перечисленных целевых ориентиров региональное развитие должно представлять собой целенаправленную, институционально и законодательно оформленную деятельность, направленную на равномерное развитие субъектов и сглаживание социально-экономического дисбаланса.

Список литературы Агарков С.А. Стратегические приоритеты инвестиционного развития индустриального региона в условиях реформирования экономики – М.: Экономика, 2003 – С. 216. Горегляд В.П. Перспективы и тенденции развития бюджетной системы Российской Федерации. М., Издательство РАГС, 2002 – С. 174. Курьянова Т.В. Становление региона как самостоятельного экономического субъекта. Региональная экономика: теория и практика, М.. 2007. Курьянова Т.В. О совершенствовании программ регионального развития. Проблемы экономики №4, М., 2007. Лексин В.Н. Государство и регионы. Теория и практика государственного регулирования территориального развития. М., УРСС, 2001 – С. 27.

Следует начать с констатации того, что федеральная политика в отношении регионов строилась предыдущие годы на платформе выравнивания социально-экономического развития регионов. Политика выравнивания была обусловлена рядом обстоятельств.

Региональная организация Российской Федерации во многом сформировалась в эпоху плановой индустриализации. В советский период регионы рассматривались как совокупность географически сопряженных производственно-технологических площадок, совместно обеспечивающих сбалансированность и самодостаточность экономики, ее динамичный рост. В силу этого региональное развитие страны осуществлялось как плановое размещение на территории производительных сил. В первую очередь, исходя из этого, по территории распределялось население (в советский период были осуществлены масштабные миграционные программы по освоению северных и восточных земель, проведена урбанизация страны), устанавливались инвестиционные приоритеты и сроки проектного освоения отдельных территорий (в 1920-30-е годы – подъем отсталых окраин; в 1930-е и начале 1940-х годов – создание второй металлургической базы и заводов -дублеров на Урале и в Сибири; в 1950-70-е годы – ускоренное развитие восточных районов; в 1960-80-е годы – формирование крупных территориально-производственных комплексов), а также определялся правовой статус последних (к моменту создания РСФСР в 1917 году в России было 56 губерний, в 1922 году – уже 72, в 1930 число краев и областей было сведено к 13-ти, к 1991 году в Российской Федерации было 89 субъектов Федерации).

В конце 1990-х – начале 2000-х годов государственная политика регионального развития, основанная на целях и принципах предыдущего этапа развития страны, себя фактически исчерпала, а унаследованная Россией от Советского Союза региональная организация вступила в период масштабной перестройки. Основными процессами, трансформировавшими экономические и пространственные системы регионов Российской Федерации на протяжении последних 15 лет были:

¾ формирование нового геополитического и экономического пространства после распада СССР;

¾ демонтаж административно-плановой экономики и переход к экономике нового типа;

¾ открытие национальной экономики для внешнего рынка;

¾ изменения государственного устройства, в том числе административных и бюджетных отношений центра и регионов;

¾ новая регионализация России, в ходе которой появляются новые регионы как культурные и социально-экономические образования, выстраиваемые на основе общей социальной и хозяйственной жизни поверх старых административных границ (формирование новых энергетических и транспортных рынков, реструктуризация образовательного пространства страны, формирование зон развития вдоль транспортных коридоров и, прежде всего, европейского транспортного коридора № 9, появление проектов нового освоения, выходящих за границы одного региона, например, проекта развития нефтегазодобычи в Восточной Сибири и пр.);

¾ следующий этап урбанизации («новый урбанизм»), когда городской образ жизни, развитие инфраструктур и пространственной организации городов определяются не столько промышленно-технологическими требованиями, сколько требованиями современной и дружественной к человеку среды жизни.

Данные процессы привели к возникновению целого комплекса новых экономических, социальных и политико-правовых проблем, непосредственно отразившихся на устойчивости социально-экономической ситуации в отдельных российских территориях и в целом всей региональной организации страны. Это вызвало необходимость формирования специальной государственной политики регионального развития и принятия настоящей «Концепции Стратегии», подготовленной в соответствии с приоритетами деятельности Правительства Российской Федерации, определенными в «Основных направлениях деятельности Правительства Российской Федерации до 2008 года».

1.1. Экономические структурные проблемы регионов Российской Федерации

Регионы, создававшиеся и развивавшиеся в нерыночной логике, при помещении их в рыночную среду перестали соответствовать масштабу экономических и социальных процессов открытого рынка. Часть субъектов Российской Федерации и городов - административных центров явно оказались не в состоянии обеспечивать конкурентоспособность собственного хозяйства не только в глобальном, но даже и страновом масштабе. В первую очередь, не нашли себя в новой экономике те поселения, которые исторически возникли в связи с решением старых геополитических задач (центры военно-промышленного комплекса, военные городки, закрытые административно-территориальные образования, монопрофильные поселения, полностью зависящие от технологии градообразующих предприятий и пр.). По экспертным оценкам, ежегодные потери Российской Федерации от неэффективной пространственной организации оцениваются в 2,25-3,0 % ВВП в год.

1.1.1. Постепенная рыночная оптимизация хозяйственной деятельности и численности населения в регионах, столкнувшись с неэффективной пространственной организацией страны, привела к росту расходов на поддержание инфраструктурного хозяйства, избыточного в теряющих население и производственные активы территориях и недостаточного в растущих регионах (ограниченность возможностей портового хозяйства, экспортных трубопроводов в нефтегазовом комплексе, систем жизнеобеспечения в ЖКХ). Зачастую, инженерные и социальные инфраструктуры были развернуты там, где они сейчас не нужны (в частности, 11-12% установленной мощности электрогенерирующих объектов в России не эксплуатируется уже длительное время), а там, где в этих инфраструктурах существует большая потребность, их явно недостаточно (энерогодефицит и перегруженность сетей уже ощущается и в Москве, и Санкт-Петербурге). Нередко данные инфраструктуры предельно устарели, а их эксплуатация чрезвычайно ресурсоемка. Например, эксперты отмечают, что 75% существующего жилого фонда России составляют самые энергозатратные в мире дома из сборного железобетона. На теплоснабжение данного фонда затрачивается не менее 45% энергоресурсов (около 430 млн. тонн условного топлива в год), что в 2,3 раза больше, чем расход топлива на производство электроэнергии. Постоянное наращивание расточительного теплопотребления и большие потери тепла в сетях привели к устойчивому дефициту тепловых мощностей и снижению надежности теплоснабжающих систем. Дефицит тепловой мощности почти в 190 городах России составляет 20% от потребности и, вполне понятно, что в холодные зимы этот дефицит увеличивается в разы. Потери тепла только при транспортировке теплоносителя из-за значительной протяженности и неудовлетворительного состояния магистралей достигают в зимний период 25-30%.

1.1.2. Унаследованная от СССР система расселения и территориальная хозяйственная организация Российской Федерации предопределили закрепление в первую очередь сырьевой специализации страны. Наиболее конкурентоспособной на мировом рынке частью страны оказываются сырьевые зоны России. Они «стягивают» на себя проектные мощности, поглощают свободные капиталы, квалифицированную и мобильную рабочую силу. В частности, большинство инфраструктурных проектов последнего десятилетия нацелены на обеспечение транзитной экономики. Специфической является направленность проектируемых крупных транспортных путей: от сырьевых зон к портам и пограничным переходам для вывоза на экспорт. Отсутствие зон высокоорганизованной урбанистической среды жизни (дефицит современных городских инфраструктур, информационных каналов, экологически благоприятных условий жизни в населенных пунктах, ограниченная транспортная доступность основных мировых центров) становится препятствием для концентрации на территории Российской Федерации ресурсов будущего: высококвалифицированной мобильной рабочей силы, инновационных технологий, источников информации, брэндов, культурных ценностей и так далее.

1.1.3. Складывающаяся в Российской Федерации новая иерархия регионов не всегда обеспечивает рост связанности в стране. Существующие старые региональные границы, поддержанные административно, блокируют процессы социально-экономического развития, регионы-лидеры пока слабо влияют на развитие других территорий. Это выражается, с одной стороны, в значительных потерях, связанных с автономизацией хозяйственных и социальных комплексов отдельных территорий (например, конкуренция портовых комплексов и транспортных проектов на Северо-Западе России). С другой стороны, слабая связанность и непродуктивность взаимодействия регионов в существующей пространственной конфигурации выражается в том, что внутри страны возрастает разрыв в темпах роста экономики между отдельными субъектами Федерации. В конце 1990-х годов, разрыв по объемам валового регионального продукта (ВРП) на душу населения между разными субъектами Российской Федерации составлял 18,9 раз и превышал различия в уровне развития стран так называемого «золотого миллиарда» и беднейших государств мира. Ситуация региональной дифференциации в России в начале 2000-х годов только усугубилась. В 1998 году душевое производство ВРП в десяти наиболее экономически развитых регионах России превышало среднестатистический уровень в 2,5 раза, а в 2000-ом – уже в 3,2 раза. Экономические аутсайдеры увеличили свое отставание от среднероссийских показателей с 3,3 до 3,5 раз. К 2004 году десять-двенадцать субъектов Федерации из 89 обеспечивали более 50% ВВП страны. В этих же регионах сосредоточились основные инвестиции и другие ресурсы экономики. Разрыв в социально-экономической ситуации становится основным социальным противоречием, порождающим политические конфликты.

Таблица 1.1.1. Доля отдельных субъектов Российской Федерации в суммарном ВРП России, %.

Таблица 1.1.2. Изменение производства ВРП в 1998-2003 гг. (в сопоставимых ценах; в процентах к предыдущему году)

1.1.4. Доминирующая в стране внутренняя производственно-территориальная организация большинства регионов не обеспечивает их конкурентоспособность в глобальном рынке. В результате советской политики размещения производительных сил в России не существует практически ни одного конкурентоспособного территориального кластера как динамичной и внутренне конкурентной сети близко локализованных предприятий, производящих одну и ту же или смежную продукции и совместно обеспечивающих хорошие рыночные позиции для страны, отрасли и самих предприятий. Примерно одна четверть всех субъектов Российской Федерации имеет монопрофильную экономику и основным донором их бюджетов выступают не производственные сети, а крупные вертикально-интегрированные корпорации. Даже несырьевая и старонаселенная Тверская область, имеющая полиотраслевую структуру хозяйства, на деле зависит от счетного количества предприятий (четыре предприятия лесной, деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной промышленности производят более 60% продукции отрасли; в машиностроении три предприятия суммарно дают более 44%; в энергетике два предприятия обеспечивают почти 90% производства). Монофункциональные регионы наиболее уязвимы при изменении экономических условий. Монофункциональных городов больше всего в старопромышленных региона Центра, Урала и в регионах нового освоения. В 13 регионах Российской Федерации доля таких городов превышает 60%. Хотя более 74% монофункциональных городов - малые и средние, с населением менее 50 тыс. человек, концентрация населения в них достаточно высока. Только в Свердловской области в монофункциональных городах проживает 1,5 млн. человек (42% городского населения), в моногородах республик Хакасия и Коми, Тюменской, Вологодской, Архангельской областей - более половины всего городского населения. На долю монофункциональных городов приходится более 40% городского населения Сибири. Поэтому инвестиции в России пока идут преимущественно в сырье, в крупные корпорации, в большие рынки, но не в конкурентоспособные в мировом масштабе территориально-производственные кластеры.

Таблица 1.1.3. Регионы с наибольшей долей монофункциональных городов

1.2 Социальные (демографические, квалификационные и этнокультурные) проблемы регионов России

Сложившаяся региональная организация Российской Федерации пока не в полной мере обеспечивает воспроизводство и капитализацию ключевого актива страны – человеческих ресурсов. В силу этого региональное развитие сталкивается с целым комплексом социальных (демографических, квалификационных, этнокультурных) проблем.

1.2.1. Сложившаяся в результате первичной индустриализации система расселения России не обеспечивает воспроизводства человеческих ресурсов в большинстве регионов. Во-первых, подавляющее большинство крупногородских агломераций с демографической и миграционной точки зрения подвержены долгосрочной стагнации. Из 13 городов-миллионников рост демонстрируют только Москва, Ростов-на-Дону и Волгоград. Пермь покинула «клуб миллионеров», снизив свою численность. Несколько крупнейших городов страны также вплотную подошли к этому символическому барьеру. Во-вторых, в целом за 1991-2001 годы численность граждан, проживающих в городах, уменьшилось на 4,3 млн. человек, или на 3,9%. В-третьих, господствующая индустриальная урбанизация привела к так называемому «современному типу воспроизводства населения» или «демографическому переходу» (снижение рождаемости и смертности и постепенный переход к простому воспроизводству). Соотношение рождаемости и смертности в последние десятилетия лет менялось в сторону распространения естественной убыли населения на все большее число регионов России. В 1990 г. она охватывала только наиболее постаревший Центр и Северо-Запад страны, а к 2003 г. распространилась на подавляющей части территории - в 74 субъектах федерации из 89. Естественный прирост сохранился только на Северном Кавказе (Чечня, Дагестан, Ингушетия, Кабардино-Балкария) и в некоторых регионах Сибири, причем по разным причинам. В республиках Тыва и Алтай, Агинском Бурятском округе положительный естественный прирост связан с незавершенностью демографического перехода и более высокой рождаемостью, а в северных автономных округах (Ханты-Мансийском, Ямало-Ненецком и других) - с более молодой возрастной структурой населения. Самая большая естественная убыль - в областях Центра и Северо-Запада, особенно в Псковской, Тверской и Тульской областях (минус 14-16 человек на 1000 человек населения). В ряде регионов за последние полтора десятилетия исчезли 1/3 населенных пунктов. Деревня впервые за всю российскую историю оказалась не способна к самовоспроизводству.

Карта 1.2.1.

1.2.2. Сохранение нынешнего уровня рождаемости (при неизменной смертности и отсутствии миграционного прироста) может к 2050 году привести к ежегодной убыли населения в размере 1,8% и увеличению доли населения пенсионного возраста с 20,5% по переписи населения 2002 года до 34–35%, при одновременном сокращении доли детей и подростков, населения трудоспособного возраста. Средний возраст живущих в России с 1989 по 2002 гг. вырос с 34,8 до 37,8 лет. При этом средний возраст мужчин вырос с 31,9 до 35,3 лет, а женщин - с 37,2 до 40,0 лет, то есть старение мужской части населения происходило быстрее, чем женского. По данным переписей, старение затронуло население всех регионов, кроме жителей Чечни и Ингушетии, где средний возраст живущих сократился на 2,5 года (данные по этим республикам наименее достоверны). В остальных регионах скорость старения различается весьма существенно - от 6,0 лет в Магаданская области, до 1,1 - в Дагестане. Сильнее всего состарилось быстро уменьшающееся население Дальнего Востока, но процесс старения не обошел и растущее население Ханты-Мансийского автономного округа, средний возраст которого возрос на 5,8 лет. Это связано с резко сократившимся оттоком пожилого населения из регионов нового освоения .

Карта 1.2.2.

При дальнейшем нарастании негативных тенденций в рождаемости и смертности численность экономически активного населения к 2010г. сократится по сравнению с 2005г. на 3.6 млн. человек, а к 2015г. –еще на 7 млн. (за 10 лет –на 10.6 млн. человек). Второе пятилетие будет наиболее неблагоприятным для наращивания трудового потенциала страны. При такой динамике численности экономически активного населения удвоение за десятилетие ВВП представляется весьма проблематичным. Для удвоения нужно чтобы каждые 5 лет ВВП возрастал в 1.416 раза (среднегодовые темпы роста 1.072). Если принять среднегодовые темпы прироста производительности труда в 4% (темпы роста 1.04), то для поддержания темпов роста ВВП на нужном уровне, необходимо не сокращение численности занятого населения, а его рост, как минимум в 1.386 раза. Очевидно, что в условиях сокращения численности экономически активного населения до 96.7% (2010г. к 2005г.=0.967) объем ВВП может быть увеличен лишь в 1.177 раза (3.3% в среднем за год).

Общее сокращение численности населения Российской Федерации и генеральная тенденция миграции в России опасны с геополитической точки зрения. Они могут привести к образованию «демографического вакуума» в приграничных районах Сибири и Дальнего Востока и создают объективные предпосылки для замещения населения иммигрантами из соседних стран, что не отвечает экономическим и геополитическим интересам страны.

Уменьшение численности молодежи, достигающей возраста совершеннолетия, вызывает опасность обострения проблемы комплектования вооруженных сил, правоохранительных органов и иных силовых структур, что представляет собой угрозу сокращения оборонного потенциала страны, охраны государственных границ и проведению других мер, связанных с национальной безопасностью.

Сокращение численности детей и подростков приведет к возникновению проблем трудовых ресурсов, способных воспроизводить и развивать материальный и интеллектуальный потенциал Российской Федерации. Уменьшение численности населения рабочих возрастов создает угрозу сокращения экономического потенциала страны. В условиях ожидаемого экономического роста, сокращение экономически активного населения вызовет дефицит рабочей силы.

1.2.3. В стране чрезвычайно мало привлекательных для миграционного притока населения регионов. Во-первых, в настоящее время сальдо внешней миграции России формируется из положительного миграционного прироста со странами СНГ и Балтии (за счет этих стран Россия приобретает население) и за счет миграционной убыли в обмене со странами дальнего зарубежья (рис. 1.2.1). Миграционный прирост со странами СНГ увеличивался до 1994 г. за счет прибытия в Россию большого числа мигрантов из этих стран, затем началось его сокращение. По итогам 2004 г. миграционный прирост по сравнению с 1994 г. сократился с 846 тыс. до 40 тыс. человек – более чем в 20 раз.

Рис. 1.2.1 Миграционный обмен России со странами СНГ и дальнего зарубежья в 1997-2003 гг., человек

Во-вторых, результаты миграционного обмена со странами дальнего зарубежья наоборот складываются не в пользу России в количественном и качественном измерениях. За период 1989-2004 гг. страну покинули около 1,2 млн. человек, в то время как прибыло в Россию всего 170 тыс. человек из стран дальнего зарубежья. Основными странами выезда россиян на постоянное место жительства являлись Германия, Израиль и США. В-третьих, внутри страны мало зон привлекательных для миграционного притока населения. В 1990-х годах начался отток населения из регионов севера и востока России. За 1990-2000 гг. Дальний Восток потерял за счет миграций около 900 тыс. человек, Европейский Север - более 300 тыс., Восточная Сибирь - около 200 тыс. Только Западная Сибирь сохраняла в 1990-е годы положительное сальдо миграций за счет притока переселенцев из Казахстана и Средней Азии. Изменилась география трудовых миграций. С середины 1990-х гг. притяжение Москвы с ее огромным рынком труда стало более ощутимым для жителей многих соседних областей, зона трудовых миграций в столицу охватила весь Центральный район. Кроме того, растет трудовая миграция мужчин молодых и средних возрастов из республик Северного Кавказа в регионы и крупные города Центральной России, нефтегазодобывающие округа тюменского Севера. Но оценить ее объемы сложно, так как подавляющее большинство мигрантов трудоустраивается в неформальном секторе экономики, что далеко не полностью учитывается при регистрации проживания. В то же время в целом только на Московскую агломерацию приходится порядка 75% всей внутренней миграции страны. Особенно остро ситуация утраты трудовых ресурсов и миграционной привлекательности стоит для ряда регионов, переживших в 1990 – в начале 2000-х годов масштабный отток населения. Например, из районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей уезжают в основном трудоспособные жители и семьи с небольшим числом детей, т.е. наиболее конкурентоспособная часть населения. Это видно при сравнении возрастных структур населения Севера и покидающих его мигрантов: в разных регионах доля трудоспособного населения в 2000 году составляла 61-69%, а среди мигрантов - 73%, доля детей - соответственно 20-27% и 17%. Только по доле старших возрастов население Севера и мигранты 2000 года сблизились (6-14% и 10% соответственно), хотя в 1998 году доля пожилых возрастов среди мигрантов была меньше (8%). По сравнению с советским периодом, когда миграция уходящих на пенсию была одним из основных потоков, в конце 1990-х годов доля лиц от 50 лет и старше составляла только 14-15% покидающих Север. Но все же структурные сдвиги последних лет показывают, что ситуация постепенно нормализуется - в начале 2000-х годов эта доля выросла до 17-19%. В целом же в 40% регионов России (36 из 89) сильная естественная убыль дополняется миграционным оттоком, большая часть таких регионов (25%) расположена в освоенной Европейской части страны и пока в них отток невелик. Только в трех субъектах Российской Федерации – тюменских округах и Ненецком АО – положительный естественный прирост дополняется миграционным (в Ингушетии это временная ситуация, связанная с перемещением беженцев из Чечни) .

Карта 1.2.3

1.2.4. Низкая мобильность населения внутри страны также постепенно превращается в чрезвычайно острую проблему регионального развития России. Для целого ряда регионов одним из главных барьеров для экономического роста становится дефицит трудовых ресурсов. Начиная с 2006 года, убыль трудоспособных ресурсов будет быстро набирать темп (от –0,25% в 2006 году до –1,2% с 2009 года). К 2010 году численность населения в трудоспособном возрасте станет меньше на 3,6 млн. человек. Для ежегодного возрастания ВВП не менее чем на 7%, необходимо, чтобы совокупный рост численности занятых и производительности труда оставался таким же. Средний темп повышения производительности труда в благоприятных 2001-2002 годах составлял 3.2%, а численность занятых возрастала в среднем на 1.4%. Среднегодовой прирост ВВП в эти два года составлял 4.6-4.7%. При сохранении темпов повышения производительности труда на уровне 2001-2002годов для увеличения ВВП ежегодно на 7.2% необходим ежегодный рост численности занятых в 3.7%.

Ситуация могла бы разрешиться за счет мобильности населения – его перетока в регионы и сферы, в которых обеспечивается наивысшая капитализация (производительность) человеческих ресурсов. Но в большинстве российских регионов данная мобильность населения предельно низка. Пространственная мобильность сдерживается совокупностью факторов:

1. институтом регистрации и неразвитостью рынка жилья, неспособного принять значительные массы населения при их перемещениях по стране. В результате, человек не может жить там, где есть работа, а вынужден работать там, где у него есть жилье

2. частичным сохранением системы натуральных льгот, расширением бюджетного сектора в ряде регионов как способом удержания населения,

3. большими транспортными издержками на перемещения (как для маятниковой, так и для долгосрочной миграции).

В стране степень подвижности населения - как фактор внутренней миграции - находится на уровне начала эпохи индустриализации.

1.2.5. Низкая пространственная мобильность накладывается на низкую квалификационную мобильность населения: ведь если человек не может перемещаться в пространстве, следуя за рыночными предложениями в своей профессиональной нише, он вынужден менять профессии, подстраиваясь под предложения в месте проживания. Но в большинстве регионов система профессионального образования развернута под уже не существующие советские территориально-производственные комплексы и не справляется с задачей обеспечения достаточной квалификации населения. В силу этого складывается ситуация, во-первых, массовой депрофессионализации населения; во-вторых, утраты выгоды от ранее сделанных образовательных инвестиций; в-третьих, общего снижения качества профессионального образования, ориентированного на потребности предыдущего этапа развития регионального хозяйства или, в лучшем случае, текущего момента; в-четвертых, временных, но массовых потерь рынка труда, когда большая часть населения тратит время на малоперспективное переобучение. Практически во всех регионах с высокими темпами экономического роста (Москва, Санкт-Петербург, Тюменская область и т.д.) наблюдается одинаковая картина на рынке труда: не хватает квалифицированных рабочих, существует переизбыток специалистов с высшим образованием (зачастую гуманитарных специальностей) и в то же время недостаток квалифицированных специалистов как технических, так и гуманитарных направлений (но с опытом работы или наличием второго, управленческого, образования). При этом образовательная система в случае отсутствия связей с производственным сектором, скорее всего, не сможет восполнить существующие проблемы на рынке труда .

1.2.6. Сложившаяся региональная организация страны пока не в полной мере обеспечивает воспроизводство и капитализацию ключевого актива – человеческих ресурсов. Это выражается в дестабилизации качества жизни населения части российских регионов, их сильной стратификации по данному показателю, как между субъектами Российской Федерации, так и внутри них. Схема социальной стратификации народонаселения страны выглядит в настоящий момент следующим образом:

Такая социальная стратификация российского общества не позволяет, во-первых, включить население в софинансирование социальных реформ в области здравоохранения, образования и ЖКХ, без чего будущее реформ остается весьма проблематичным. Во-вторых, рассчитывать на определенный рост рынка потребления, при нынешних объемах которого невозможен быстрый рост экономики, соответственно, и проблематична задача удвоения ВВП в заданные сроки. В-третьих, социальная стратификация не позволяет рассчитывать на изменение структуры формирования доходной части бюджетов различного уровня (в смысле увеличения доли участия населения). В-четвертых, блокирует появление в ближайшем будущем устойчивых институтов гражданского общества на территориях.

1.2.7. В России сложилась недостаточная продуктивность межэтнических и межконфессиональных, кросскультурных взаимодействий, которые на протяжении предыдущего этапа российской истории были одним из основных источников роста глубины культуры страны и обеспечивали необходимое для развития культурное разнообразие. С одной стороны, в Российской Федерации резко возросла русская этническая компонента (в 1991 году русская этническая компонента резко возросла и составила около 82%, при том, что в СССР и в Российской империи доля русского населения не превышала 55%). С другой стороны, низкая пространственная мобильность населения, «регионализация» институтов, отвечающих за формирование человеческого капитала (развертывание в каждом регионе собственных автономных систем профессионального образования, культурных учреждений, рост правового значения этно-конфессиональных различий) привели к падению уровня этнической и конфессиональной комплементарности, которой характеризовалась Россия, падению способности к ассимиляции, интеграции и натурализации мигрантов. Во многом это создает на территории Российской Федерации «анклавы безработицы и экономической стагнации», границы которых совпадают с границами расселения определенных этнических и конфессиональных групп. Данные региональные различия имеют потенциал политической конфликтности и при определенных условиях способны создавать угрозу стабильности общественного порядка в стране.

Таблица 1.2.2 Этнический состав населения России по данным переписей 1989 и 2002 годов.

1.3. Проблемы управления региональным развитием в России

Стабилизация бюджетной системы страны и экономический рост дал государству необходимые ресурсы для реализации политики выравнивания социально-экономического развития регионов. Сегодня можно констатировать, что административные и институциональные механизмы государственного управления региональным развитием во многом утратили свою эффективность, в контексте использованных инструментов достигнут предел эффективности политики выравнивания.

Для российского государства в сфере региональной политики возник целый ряд новых проблем.

1.3.1. Политика выравнивания социально-экономического развития регионов, характерная для эпохи первичной индустриализации, и рассчитанная на размещение в регионах основных фондов, предназначенных для выпуска типовой массовой продукции, а также предполагающая концентрацию рабочей силы, была заменена на политику выравнивания последствий открытия внутреннего рынка.

Бюджетное выравнивание отстающих в адаптации к рыночным условиям регионов пока не привело к ожидаемым результатам.

Регионы-лидеры стали терять мотивацию к развитию, а среди остальных территорий начали проявляться иждивенческие настроения.

1.3.2. Для управления региональным развитием в целом использовался ограниченный набор инструментов, сводившийся в основном к бюджетным трансфертам и федеральным целевым программам. Современные инструменты в систему государственного управления региональным развитием внедряются чрезвычайно медленно. Во-первых, проведение административной реформы и внедрение бюджетирования, ориентированного на результат, сосредоточилось в основном на федеральном уровне государственной власти. В силу это трудно определить качество регионального управления, выделить показатели развития российских регионов, зафиксировать их связанность с действиями органов государственной власти. Во-вторых, отсутствует признанная типология регионов, позволяющая дифференцировать названные показатели для каждого типа территорий, а на основании этого определить по отношению к ним параметры государственной политики. В-третьих, отсутствуют механизмы согласования и синхронизации стратегий регионального развития субъектов Российской Федерации, стратегий развития муниципальных образований и федеральных отраслевых стратегий. В результате межрегиональная кооперация фактически отсутствует, бюджетные средства используются недостаточно эффективно. Федеральные целевые программы не решают этой задачи. В-четвертых, отсутствует утвержденная Генеральная схема пространственного развития Российской Федерации, в которой были бы обозначены федеральные приоритеты в отношении развития конкретных регионов страны, призванных обеспечить и поддержать решение общенациональных задач удвоения ВВП, сокращения уровня бедности и сохранения целостности страны, в отношении старопромышленных регионов, в отношении сырьевых зон. В-пятых, различные аспекты деятельности территориального планирования «разнесены» по различным ведомствам. Реформы инфраструктур (транспорт, связь, энергетика, ЖКХ) и в целом последствия реализации пакета реформ на территориальном уровне не скоординированы и не синхронизированы. В-шестых, утрачена культура планирования использования территории. Аналитическая модель новой пространственной организации страны не востребована в правоприменительном и бюджетном процессе. Проектно-планировочная документация сохраняется в том виде, в каком она сложилась еще в советскую эпоху, но относительно эффективно может выполнять свою регулирующую функцию. В современных условиях, разработанная в 1994 году Генеральная схема расселения Российской Федерации не выполняет своей координирующей роли по отношению к действиям бизнеса и власти территорий.

1.3.3. Сложившаяся административно-территориальная форма регионализации России далеко не всегда является продуктивной. В ряде случаев старые административные границы сковывают развитие социально-экономических процессов в России, сдерживают экономический рост ее регионов, существенно понижают масштабность региональных стратегий развития. В частности, старые административные формы российских регионов оказались маловосприимчивы к идущему в мире процессу нового регионального строительства, облекаемого в соответствующие правовые формы. Так, в мире новые крупные регионы становятся более активными игроками на глобальном рынке: они способны продуцировать более масштабные проекты; их столицы претендуют на более высокий статус в мировой региональной иерархии; схемы развития транспортных путей, системы расселения становятся более простыми и понятными. Недаром Польша в преддверии вступления в Евросоюз осуществила укрупнение своих воеводств. Вместо 49, было создано 16 регионов (воеводств). Широкую известность получил опыт создания ассоциаций муниципалитетов в США и Японии (по поправкам 1994 года к закону Японии «О местной автономии», было юридическое признание «коики рэнго» («ассоциаций обширных районов») со специальной системой управления, создаваемых для решения специфических задач силами нескольких префектур и/или городов). В Европе принята рамочная конвенция о приграничном сотрудничестве территориальных сообществ и властей (Мадридская конвенция от 21 мая 1980 года). Сегодня в Европе эффективная форма приграничных сообществ представлена 136 еврорегионами и, в том числе, в Центральной и Восточной Европе – 42. Укрупнение регионов как способ обеспечить их конкурентоспособность и минимизировать непроизводительные расходы, в полной мере использовать известный всем экономистам «эффект масштаба» является процессом набирающим силу и обретающим все новые формы. В частности, после завершения строительства соединяющего датский Копенгаген и шведский Мальме моста через пролив Эресунн эти два города фактически образовали «единый муниципалитет». В настоящий момент по пути создания «единого муниципалитета» фактически уже движутся эстонский Таллинн и финский Хельсинки. Следует учитывать: Европейский союз исходит из того, что в ХХI веке «Европа стран» станет «Европой регионов». Именно регионы будут обеспечивать глобальную конкурентоспособность. Тренд на их укрупнение является естественным. Интенсивное новое региональное строительство идет в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В частности, Китайская народная Республика реализует план создания почти 100 новых городов - «миллионников», в ноябре 2003 года Госсовет КНР создал «руководящую группу» по возрождению «старых промышленных баз» в северо-восточных провинциях Ляонин, Цзилин и Хэйлунцзян как едином старопромышленном регионе. Очевидно, что процессы новой регионализации затрагивают, в том числе и российские территории. Во многом эти процессы определяются глобальными тенденциями и развертываются в геополитической и геоэкономической логике. Принимаемая в стране форма освоения территориальных процессов должна обеспечивать конкурентоспособность и безопасность России и ее отдельных территорий.

Развитие производительных сил Западной Сибири определяется в первую очередь использованием природных богатств. Особое место среди них занимают топливно-энергетические ресурсы.

Западная Си­бирь располагает большими геологическими запасами минерального топлива, которые позволяют обеспечить не только местные потребно­сти, но и потребности других районов страны. Из общегеологических запасов минерального топлива большая часть в районе приходится на уголь.

Западно-Сибирский экономический район сосредоточивает 42,7% общероссийских запасов кондиционных углей (категории А+В+С 1). Ведущее место принадлежит Кузнецкому бассейну.

Он занимает пло­щадь в 26 тыс кв. км. Глубина залегания углей в большинстве место­рождений небольшая (150-300 м, в среднем - 185 м), и лишь в неко­торых месторождениях она достигает 450-600 м.

Перспективные промышленные площади расположены в мало­освоенных районах с довольно спокойным и простым геологичес­ким строением и благоприятными горно-геологическими условия­ми. Угли - с невысокой зольностью, малым содержанием серы, легкообогатимые. В бассейне сосредоточено 206 млрд т кондиционных кок­сующихся углей (55% общероссийских запасов).

По величине общих запасов углей (725 млрд т) Кузнецкий бассейн занимает третье место в России (уступая Тунгусскому и Ленскому бас­сейнам) и первое место по кондиционным запасам (643 млрд т). По доступности для промышленного освоения, высокому качеству углей бассейн не имеет себе равных в России.

Роль района как топливно-энергетической базы Российской Фе­дерации существенно возросла в связи с открытием крупнейшего нефтегазоносного бассейна на территории Томской и Тюменской облас­тей. Здесь выявлено свыше 300 нефтяных, газовых, газоконденсатных и нефтегазовых месторождений, содержащих свыше 60% геологичес­ких запасов нефти и до 90% природного газа страны.

Совершенно уни­кальна северная газоносная провинция Западной Сибири. Она зани­мает территорию в 620 тыс кв. км. Здесь выделяются три группы газо­носных районов: Северная, Центральная, Юго-Западная.

Самая насы­щенная среди них по запасам газа Центральная группа, в которую вхо­дят Уренгойское, Ямбургское, Медвежье и Тазовское месторождения. Общие потенциальные запасы газа в Западной Сибири достигают 86 трлн куб. м (90% общероссийских запасов), промышленные запа­сы - 30 трлн куб. м (80% общероссийских запасов).

Наиболее мощное Уренгойское месторождение. Его запасы только на одной залежи газа в верхнемеловых отложениях оцениваются в 5,5 трлн куб.м. В нижних его горизонтах, еще недостаточно изученных, открыта крупная высо­кодебетная залежь газа, газоконденсата и нефти. Второе место по запа­сам природного газа занимает Ямбургское месторождение (свыше 5 трлн куб. м). По запасам эти два месторождения природного газа не имеют себе равных в мире.

Характерная особенность всех газовых месторождений северных рай­онов Западной Сибири - громадные размеры и большие мощности за­лежей, достигающие в сводовой части 120-180 м, а на уникальных месторождениях (Уренгойское, Ямбургское, Тазовское и Заполярное) - 200-250 м. Два месторождения (Уренгойское и Ямбургское) обеспе­чивают ежегодную добычу природного газа соответственно в размере 280 и 220 млрд куб. м. Объем добычи природного газа в Западной Си­бири в 1995 г. превысил 500 млрд куб. м.

Приведенные затраты на добычу 1 т у.т. западно-сибирского газа самые низкие по сравнению со всеми другими видами топлива. Они составляют 46% затрат на добычу донецкого угля, 53% - кузнецкого угля подземной добычи, 33% - подмосковного угля и в 1,8 раз ниже, чем в нефтедобывающей промышленности страны.

Производительность труда одного работающего в газодобывающей промышленности в 60 раз выше, чем в угольной. Капитальные вложе­ния в газовую промышленность окупаются в 2-4 раза быстрее, чем в угольную.

Западная Сибирь богата нефтью. По экономическим условиям и оче­редности освоения в регионе могут быть выделены четыре нефтяных рай­она: Центральный (Приобский), Северный, Восточный и Южный.

Центральный район занимает территорию в среднем течении реки Оби, площадь - 250 тыс кв. км. Здесь сосредоточено 90% промышлен­ных запасов нефти Западной Сибири. К числу крупнейших нефтяных месторождений относятся: Самотлорское, Фёдоровское, Салымское, Западно-Сургутское, Мамонтовское, Советское и др. Нефть Среднего Приобья имеет высокое качество. Она отличается легкостью, малосернистостью, дает большой выход легких фракций и содержит сравни­тельно большое количество попутного газа, который является ценным химическим сырьем.

Залежи нефти на глубинах до 3 тыс м в мягких, но устойчивых, лег­ко буримых породах отличаются значительной, а по ряду месторожде­ний - исключительно большой концентрацией. Этим объясняется не­сравнимая с другими нефтяными районами страны эффективность ге­ологоразведочных работ по нефти и добычи нефти. Себестоимость до­бычи нефти в Западной Сибири - самая низкая в России, в переводе на условное топливо (7000 ккал) в целом она в 4 раза ниже себестоимости добычи угля, производительность труда рабочего в нефтедобыче (в ус­ловном топливе) почти в 10 раз выше, чем в угледобыче.

Около 0,9 млн кв. км, или почти 38% всей территории Западной Сибири, занято болотами. Это примерно 40% всех болот мира. Поло­вина заболоченной территории представляет собой торфяник. Здесь 4700 торфяных месторождений. Мощность торфяного слоя в среднем составляет 3-5 м. В Западной Сибири сконцентрировано 100 млрд т торфа, или более половины общероссийских запасов. Торф в перспек­тиве будет использоваться в основном как органическое удобрение.

Большое значение имеют водные ресурсы, их количество, качест­во и территориальное распределение. Речной сток - основной источ­ник водных ресурсов. В Западной Сибири он составляет 506,3 куб. км, или 24% стока рек России.

На долю Западной Сибири приходится 10,5% общероссийского гидроэнергетического потенциала (250 млрд кВт/ч). По эффективнос­ти использования гидроэнергоресурсов район уступает Восточной Сибири и Дальнему Востоку. Гидроэнергетические ресурсы Западной Сибири относятся ко второй и третьей группе. Вторую группу состав­ляют средние и небольшие реки - Бия, Катунь Томь, Чулым. Строи­тельство на этих реках гидроэлектростанций целесообразно в том слу­чае, если наряду с получением электроэнергии будут решаться водохозяйственные проблемы (орошение, улучшение водоснабжения и судо­ходства). Третью группу составляют Обь и Иртыш, на которых соору­жение гидроэлектростанций неэффективно. Они текут по равнине, строительство гидроузлов требует затопления больших площадей пой­менных земель.

Западная Сибирь располагает крупными минерально-сырьевыми ресурсами. Общие запасы железных руд по категориям А+В+С 1 +С 2 оцениваются в 4,5 млрд т. В настоящее время важнейшие эксплуатируемые железорудные месторождения расположены в Горной Шории и Кузнецком Алатау, они снабжают Кузнецкий металлургический ком­бинат (КМК). Доля местных железных руд, используемых на Западно-Сибирском металлургическом заводе, составляет 6%. Сырье для него поставляется из Восточной Сибири (Коршуковское месторождение, Хакасская группа месторождений), Казахстана (Лисаковское месторож­дение) и частично с Курской магнитной аномалии. Транспортные затраты более чем в 2 раза удорожают железную руду.

На территории Западной Сибири открыт крупнейший в мире же­лезорудный бассейн - Западно-Сибирский. Он слабо разведан. Руд­ный горизонт месторождения составляет в среднем 26 м при содержа­нии железа 37%. По своему составу руды близки к керченским и лисаковским рудам. Если сравнить Западно-Сибирский железорудный бас­сейн с наиболее крупными эксплуатируемыми или намеченными к экс­плуатации месторождениями Сибири, то он заменит почти 400 таких месторождений.

В Западной Сибири расположено одно из крупнейших в стране Усинское месторождение марганца. Оно находится на территории Кузбасса. Его запасы оцениваются в 100 млн т, а перспективные - вдвое больше.

Алюминиевое сырье имеется во многих районах Западной Сиби­ри, но запасы его небольшие. В Салаирском кряже расположены Вагинское, Тюхтинское и Смазневское месторождения бокситов. Большое значение имеет Кия-Шалтырское месторождение нефелинов, рас­положенное на востоке Кемеровской области. Оно поставляет сырье на Ачинский глиноземный завод. Добыча ведется открытым способом. По химическому составу кия-шалтырские нефелины лучше Кольских, так как содержат больше кальция и меньше кремнезема, что упрощает технологию переработки руд. По затратам кия-шалтырские нефелины обходятся дешевле, чем Кольские.

Западная Сибирь располагает рудами цветных и благородных ме­таллов. Разрабатываются Салаирское и Алтайские месторождения зо­лота, которые расположены в Горной Шории и Рудном Алтае.

В Алтайских горах осваивается единственное в Сибири Чаган-Узунское месторождение ртути (Акшатский рудник).

Большое значение имеет Туганское ильменито-циркониевое мес­торождение. Мощность рудных пластов в нем составляет 5-9 м. Глу­бина залегания колеблется от 1 до 90 м. Это позволяет вести разработку открытым способом. Эксплуатация этого месторождения экономиче­ски эффективна. Уровень рентабельности достигает 160%. Западно-Сибирский экономический район богат сырьем для химической про­мышленности. Здесь выявлен Горно-Шорский бассейн фосфоритов. Наиболее крупное месторождение - Белкинское. Разведанные запасы карстовых фосфоритов составляют 25 млн т, пластовых - 146 млн т. Уро­вень извлечения полезного вещества достигает 38-40%.

На территории района имеются значительные ресурсы минеральных солей. Здесь находится более 60 месторождений сульфата натрия. Боль­шое хозяйственное значение имеют озера Кулундинской степи. Промы­шленные запасы сульфатного сырья сосредоточены в четырех озерах: Кулундинском, Кучукском, Большом Ломовом, Большом Мормышанском. Общие (промышленные) запасы сырья исчисляются в 71 млн т. На дне имеются крупные залежи мирабилита (свыше 10 млн т).

Западная Сибирь богата нерудными ископаемыми. Здесь сосредо­точено 1,1 млрд т известняков, 0,4 млрд т глин, пригодных для произ­водства цемента и 0,25 млрд т карбонатного сырья.

В Горной Шории обнаружено единственное в Западной Сибири месторождение талька - Светлый ключ. Балансовые запасы его состав­ляют более 35% общероссийских. Организация добычи и переработки этого сырья позволит заменить привозной тальк, доставка которого в Сибирь с Урала и из Карелии увеличивает его стоимость в 1,8 раза.

На долю Западной Сибири приходится 146,7 млн га (8,7 млрд куб. м) лесного фонда, или 12% общероссийских запасов. Годичный прирост ле­сов Западной Сибири равен 123 млн куб.м. Это позволяет ежегодно за­готавливать в районе свыше 100 млн куб. м древесины. В 1995 г. было заготовлено 30 млн куб. м.

Об эффективности лесосырьевых ресурсов Западной Сибири го­ворят такие данные: средний объем хлыста в Томской области состав­ляет 0,44 м, а в Тюменской области - 0,41 м по сравнению с 0,26 м в Архангельской области и 0,19 м - в Коми.

Структура лесов Западной Сибири благоприятна для развития лесоперерабатывающей промышленности. Хвойные породы здесь составля­ют 73%, лиственные - 27%. Приведенные затраты на заготовку 1 куб. м древесины на 12% ниже, чем в среднем по стране.

Западная Сибирь располагает большим фондом земельных ресурсов. На ее долю приходится 35,8 млн га сельскохозяйственных угодий (16,9% общероссийского фонда). Наибольший удельный вес принадлежит сель­скохозяйственным (47,3%) и лесопромышленным (43,4%) предприятиям. Земли, занятые объектами промышленности, транспорта и населенными пунктами, составляют 1,3%, государственный земельный запас - 8%. Из сельскохозяйственных угодий 19,7 млн га (55%) составляет пашня, 7 млн га (20%) - сенокосы, 8,8 млн га (25%) - пастбища.

Западная Сибирь величайшая равнина Евразии с огромными площадями болот, запасами нефти и газа мирового значения; главная топливная база России. Район занимает территории Западно - Сибирской низменности и горных районов Алтая, Кузнецкого Алатау и Салаирского кряжа.

Чем отличается природа Западной Сибири? В формировании современного рельефа Западно - Сибирской низменности большую роль сыграли неоднократные наступления моря и ледников, отложивших мощную толщу осадочных пород. Поэтому рельеф имеет выровненный характер. Через Западную Сибирь от Оби до Енисея в широтном направлении на 900 км протянулась система моренных возвышенностей Сибирские Увалы с максимальной высотой 286 м.

По этой слабо наклоненной поверхности огромной западносибирской « чаши » очень медленно текут реки. Их насчитывается свыше 2 тыс. Отличительной чертой сибирских рек являются их неглубокие, но зато чрезвычайно широкие долины с многочисленными протоками и озерами - старицами. Весной реки разливаются на многие километры вокруг. На долю Западной Сибири приходится четвертая часть стока российских рек. Крупные реки имеют большое значение для судоходства. В засушливой южной части Западной Сибири, на границе с Казахстаном, речная вода используется для орошения.

Для климата Западной Сибири характерны континентальные черты, усиливающиеся на юге равнины. Зимой господствует безветренная солнечная морозная погода. Летом, при столкновении арктических воздушных масс с разогретым южным воздухом, происходит возникновение циклонов, сопровождающееся выпадением осадков. Жаркое западносибирское лето переносится очень тяжело из - за повышенной влажности и несметных полчищ гнуса: комаров, мошки и слепней.

Д. Утенков. Открытие Сибири. Царство болот и тайги Западной Сибири это несметные, не поддающиеся никакому исчислению тучи всякого рода кровососущих насекомых. И здесь, пожалуй, с полным правом хозяином тайги можно назвать не медведя, росомаху или соболя, а обыкновенного комара. Специальным учетом установлено, что в местах, где гнуса много, на человека в течение 3 минут нападает свыше тысячи комаров, более 2 тыс. мошек!

Лесотундра это лиственничное и березовое криволесье, к которому у южной границы добавляются сосна и кедр. Лесные массивы в лесотундрах приурочены к речных долинам, наиболее дренированным и теплым, так как сюда с юга речная вода приносит тепло. В тундре и лесотундре сосредоточены основные оленьи пастбища.

Из - за широкого распространения болот в лесной зоне Западной Сибири ее называют лесоболотной зоной. Плоские недренируемые участки заняты болотными массивами, а собственно таежные леса занимают преимущественно склоны речных долин, наклонные и возвышенные участки междуречий. Леса Западной Сибири составляют ее важнейший природный ресурс, правда, местная древесина, выросшая на заболоченных землях, обладает в целом низкими качествами.

Высокая заболоченность усложняет освоение богатейших ресурсов этого края, затрудняет строительство дорог и поселков. Во многих районах передвигаться по суше можно только зимой, когда болота замерзают. В то же время западносибирские болота обладают несметными запасами торфа, который может использоваться как химическое сырье, топливо, органическое удобрение, подстилочный материал в животноводстве.

Чем объяснить, что в Западной Сибири сосредоточены крупнейшие месторождения нефти и газа? Западно - Сибирская низменность сформировалась на Западно - Сибирской плите с глубоко опущенным складчатым палеозойским фундаментом. На нем залегает мощная, почти шестикилометровая толща « слоеного пирога », состоящего из осадочных пород, представленных глинами, песчаниками и песками морского и континентального происхождения.

С осадочным чехлом Западно - Сибирской равнины связаны крупнейшие в стране месторождения нефти и природного газа (Западно - Сибирский нефтегазоносный район). Здесь выявлено свыше 500 месторождений этих важнейших горючих полезных ископаемых, в которых содержится более 60% российских запасов нефти и около 90% природного газа. Важнейшие нефтяные месторождения сосредоточены в Ханты - Мансийском (Самотлорское, Мегионское, Салымское, Мамонтовское, Усть - Балыкское и другие), а природного газа в Ямало - Ненецком автономном округе (крупнейшие в мире Уренгойское и Ямбургское месторождения, а также Медвежье около г. Надым, Заполярное и др.)
Интенсивная добыча нефти, все расширяющаяся паутина трубопроводов уже нанесли непоправимый вред природным комплексам Западной Сибири: « разливы » нефти при добыче и транспортировке (зимой лопаются трубы, проложенные прямо на поверхности земли) обернулись загубленными оленьими пастбищами и лесными угодьями, погибшей рыбой в тундровых и таежных реках и озерах.

Интенсивное промышленное освоение природных богатств Западной Сибири нанесло серьезный ущерб не только природе, но и коренным народам (ненцам, ханты, манси и другим), лишив их значительной части охотничьих и рыбопромысловых угодий. Чтобы защитить традиционные виды хозяйственной деятельности и культуру этих народов, в Ханты - Мансийском автономном округе, например, были выделены специальные территории приоритетного природопользования родовые угодья.