Кольцо лилии брик. Маяковский и Брик: история сумасшедшей любви втроём

История любви "символа социализма" Владимира Маяковского и замужней женщины Лили Брик настолько удивительна, что даже с трудом верится, что такое могло произойти в советское время. Однако это была именно Любовь с большой буквы, любовь, пусть ветреная, неистовая и легкомысленная, но настоящая.

К моменту встречи с Маяковским Лиля уже была замужем за Осипом Бриком. В их доме собирались художники, поэты, политики. То, что супруга заигрывает с гостями и иногда ведёт себя более чем нескромно и никто не в силах устоять перед ее обаянием, проницательный Осип старался не замечать.

В 1915 году сестра Лили Эльза познакомила Бриков со своим близким другом и поклонником, начинающим поэтом Владимиром Маяковским, с которым хотела связать свою будущую жизнь. Он пришел, прочел свое "Облако в штанах"... Именно в тот вечер, как утверждает Эльза, все и случилось: "Брики безвозвратно полюбили стихи Маяковского, а Володя безвозвратно полюбил Лилю".

Через несколько дней Маяковский упрашивал Бриков принять его насовсем, объясняя своё желание тем, что "влюбился в Лилю Юрьевну". Та дала своё согласие, а Осип был вынужден смириться с прихотями ветреной супруги. Так начался один из самых громких романов ушедшего столетия, "брак втроём", слухи о котором быстро распространялись в литературных кругах. И хотя Лиля всем объясняла, что "с Осей интимные отношения у неё давно закончены", странная троица всё-таки проживала под одной крышей. Кстати, позже Лиля напишет в своих мемуарах совсем другое: "Я любила заниматься любовью с Осей. Мы запирали Володю на кухне. Он рвался, хотел к нам, царапался в дверь и плакал".

• Читай другие необыкновенные истории любви по

Брики были довольно обеспеченными людьми. Их квартира в Петрограде стала своеобразным салоном, где бывали футуристы, писатели, филологи и другие представители богемы. Супруги сразу же разглядели большой поэтический талант Маяковского и помогли напечатать ему поэму "Облако в штанах", способствовали и другим публикациям. Поэт обожал Лилю, называл ее своей женой, а к любым нападкам в сторону этой женщины относился невероятно болезненно.

Маяковский дарит Лиле Брик кольцо, на котором выгравированы всего лишь три буквы - три инициала ее имени - Лиля Юрьевна Брик - ЛЮБ. Но если кольцо крутить на пальце, то получается слово - люблю. И таким образом поэт в очередной раз признался в любви своей любимой женщине. Говорят, Лиля Брик не снимала это кольцо до самой смерти.

У Лили имелся свой подход к мужчинам, который действовал, по ее мнению, безотказно: "Надо внушить мужчине, что он замечательный или даже гениальный, но что другие этого не понимают. И разрешать ему то, что не разрешают ему дома. Например, курить или ездить куда вздумается. Остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье".

Их "семья" была более, чем странной: у Осипа Брика была постоянная возлюбленная на стороне, Лиля крутила романы с разными мужчинами, Маяковский - с женщинами. В своих путешествиях по Западной Европе и США он заводил однодневные знакомства, о которых, не стесняясь рассказывал Лиле, она тоже не скрывала от него своих любовников...

Но при этом их трогательная переписка восхищала: "Первый же день по приезде посвятили твоим покупкам, — писал поэт из Парижа в Москву, — заказали тебе чемоданчик и купили шляпы. Осилив вышеизложенное, займусь пижамками". А Лиля отвечала на это: "Милый щенёнок, я не забыла тебя… ужасно люблю тебя. Кольца твоего не снимаю…".

Как-то в модном петроградском кафе «Привал Комедиантов» побывали Владимир Маяковский и Лиля Брик. Проведя там некоторое время, пара вышла из заведения, и женщина обнаружила, что забыла свою сумочку. Поэт мгновенно вернулся за ней. За соседним столиком сидела известная журналистка Лариса Рейснер, которая с грустью заметила: «Владимир, вы теперь так и будете таскать эту сумочку всю жизнь!» На что Маяковский, ничуть не растерявшись, напротив, с гордостью ответил: «Я, Ларисочка, эту сумочку могу в зубах носить! В любви обиды нет!» Этот впечатляющий случай в полной мере показывает, насколько Лиля завладела сердцем поэта. О жизни и судьбе столь эпатажной и яркой женщины мы сегодня и поговорим.

Биография «музы русского авангарда» тесно переплетена с жизнями многих известных и видных деятелей искусства и литературы. В 1891 году в семье московского юриста Урия Александровича и Елены Юльевны Берман родилась девочка – Лили Уриевна Каган. Семья была с достатком, поэтому на образование не жалели денег. В детстве к ней приставили гувернантку-француженку, занимавшуюся ее воспитанием. Затем Лили весьма успешно обучалась в частной гимназии, а в 1909 году она поступила на математический факультет Высших женских курсов. Точные науки явно были не для нашей героини: быстро бросив синусы и прозводные, Лиля поступила в архитектурный институт, на отделение живописи и лепки. Увлечение изящными искусствами оказалось довольно серьезным и осталось с героиней до конца ее дней. Но на этом ее поиски самой себя не остановились. Также она даже увлеклась балетом и даже попросила родителей установить дома профессиональный станок. Девушка стала посещать уроки известной балерины Александры Доринской. Которая отзывалась о Лиле, как об очень прилежной ученице.

Однако у девушки были увлечения, которые доставляли родителям хлопоты, с ранней юности Лили отличалась влюбчивостью, ее романы следовали один за другим. Хотя она не считалась роковой красоткой, но она владела невероятным искусством завораживать и притягивать представителей противоположного пола. Поговаривают, что перед чарами девушки не устоял Федор Шаляпин. Однажды, проезжая в своем экипаже, он с первого взгляда был поражен Лили, совершавшей променад по московским улицам. Мужчина остановил извозчика и пригласил девушку на свой концерт. Конечно, никаких вольностей за этим не последовало, но, смеем предположить, что пылкие друзья-сверстники были не столь тактичны и деликатны в проявлении зарождавшихся чувств.

Мама не знала со мной ни минуты покоя и не спускала с меня глаз.

В то же время у родителей были все основания гордиться своей дочерью: Лили была и способной, одаренной девушкой. Кроме того она обладала невероятным чутьем на талантливых людей и не стеснялась прибегать к их помощи. Часто на музыкальных вечерах матери Лили, зачитывались литературные опусы девочки. Они вызывали глубокий интерес и одобрение гостей-слушателей. Но одним прекрасным днем выяснилось, что настоящий сочинитель — не гимназистка, а ее учитель словесности, самозабвенно творившей вместо своей юной пассии.

После этого инцидента юную аферистку в наказание отправляют к бабушке в Польшу. Но план родителей по восстановлению нравственности дочери потерпел фиаско. В девушку влюбился родной дядя и стал добиваться у отца согласия на официальный брак. Лили немедленно вернули в Москву, откровенно говоря, ненадолго. После очередного мимолетного увлечения, девушке пришлось отправится в провинцию, чтобы сделать аборт. Результатом этого медицинского вмешательства стало то, что Лили навсегда лишилась возможности иметь детей. Поскольку внеплановая беременность ей больше не грозила, девушка стала лишь раскованнее в интимном плане.

Еще одним увлечением Лили были фотосессии. Интимного характера. Девушка не стеснялась обнажить свои прелести перед объективом камеры.

Лучше всего знакомиться в постели!

Ее мимолетные знакомства и девичьи приключения сопровождались любовью к Осипу Брику. Они познакомились, когда девушке было 13 лет, ее избраннику 17. Осип руководил кружком по изучению азов политэкономии, которые посещала Лили. 7 лет встреч, расставаний, свиданий, объяснений. На первых порах юноша не особо проявлял чувства, хотя юная прелестница нисколько не стеснялась признаний и довольно быстро сообщила о своей любви. Обнадеживающего ответа Лили не получила, но девушка отличалась невероятным качеством: она не признавала, что мужчина может остаться равнодушным к ее чарам. Лили не верила в это сама и не давала такой возможности другим. Мы не будем оценивать праводоподобность того, что Осип Брик потерял голову от внезапно вспыхнувшего чувства, но факт остается фактом, в 1912 году они сыграли свадьбу.

Через 3 года после торжества произошла встреча Бриков и Маяковского: в дом супругов его привела младшая сестра Лили, Эльза. Она чрезвычайно гордилась своим поклонником и не на шутку увлеклась им. Представьте же удивление несчастной сестры, когда Владимир, закончив чтение своего произведения, подошел к старшей сестре и попросил разрешения посвятить поэму именно ей. Так Лили обзавелась новым поклонником, ненароком отбив его у собственной сестры.

Для поэта этот вечер стал роковым. Он, полностью охваченный пылающим чувством, буквально трубил повсюду о своей музе. Маяковский в прямом смысле обрушил на нее свою любовь. Хотя он долго добивался взаимности, достичь своей цели ему в конечном итоге удалось. В некотором роде.

В те времена литературная среда была далека от пуританства, но то, что случилось, повергло в шок всех.

Эльзочка, не делай такие страшные глаза. Просто я сказала Осе, что мое чувство к Володе проверено, прочно и что я ему теперь жена. И Ося согласен.

Младшая сестра перед отъездом заграницу решила заглянуть в гости к Брикам и обнаружила там притихшего, счастливого Маяковского, млевшего у ног Лилички. Что касается законного мужа, тот был предельно спокоен и лишь заявил: «Да, мы теперь решили поселиться втроем!» Шутки в этом не было, участники сомнительной авантюры и вправду начали совместное проживание. А на дверях коммунальных комнат, где они жили, висела табличка: «Брики. Маяковский».

Лиля правила балом, она беспрекословно диктовала законы проживания для всех троих. Например, вечера они должны были проводить вместе, а дневное время не подлежало никакому контролю, то есть каждый был предоставлен сам себе. Понятное дело, буйный темперамент Владимира никак не мог уложиться в такой регламент. Он устраивал сцены ревности, крушил мебель. Осип, знавший супругу гораздо дольше, старался вразумить сожителя, мол: «Лиля — это стихия! Нельзя же прекратить дождь или снегопад по желанию». Виновница же бурных событий даже не думала о жертвовании своими приключениями и увлечениями.

Хотя, необходимо отметить, что при четко оговоренной свободе каждого из участников трио, она всегда пристально следила не только за случайными интрижками, но и за творчеством поэта, уверяя, что время от времени ему полезно мучиться. Например, как-то раз она устроила настоящее испытание для Маяковского, запретив видеться с ней на протяжении нескольких месяцев. Гений страдал и считал дни до встречи. После такой «терапии» всегда получались потрясающие стихи. Это был не единственный способ «воспитания» своего поклонника. Как Лиля сама признавалась, ей очень нравилось заниматься любовью со своим законным супругом, в то время как несчастный поэт был заперт на кухне.Лиля про свой роман отзывалась так:

Володе следовало жениться на моей домработнице Аннушке, подобно тому, как вся Россия хотела, чтобы Пушкин женился на Арине Родионовне.

Отношения между Маяковским и госпожи Брик из года в год становились только сложнее и запутанней. Он пытался связать свою судьбу с другими женщинами, но вновь и вновь возвращался к ней, к своей Единственной и Неповторимой. Выстрел в грудь завершил все метания поэта.

Кончина Маяковского не стала большой трагедией для Лили. Она вышла замуж за Виталия Примакова, одного из руководителей НКВД. Они вместе переехали на Арбат. Кстати, Осип Брик также продолжал жить с ними. Круг общения пополнился: теперь к гостям из мира искусства добавились друзья Примакова.

Идиллия закончилась тем, что Виталий и его друзья, вхожие в их дом, были расстреляны по приказу Сталина. Лиля также попала в список приговоренных, но ее имя вождь вычеркнул лично, сказав, что нельзя трогать жену Маяковского.

В 1945 году Осип Брик скончался от разрыва сердца. Его смерть стала для Лили настоящей трагедией. По ее словам, «когда не стало Оси, не стало и ее». В характере женщины произошли кардинальные изменения. Третьего мужа, Василия Катаняна, Лиля уже не заставляла изнывать от ревности: она стала преданной женой. До конца своих дней женщина стремилась окружить себя и мужа постоянным праздником. Интересные люди, приемы, литературные и музыкальные вечера не давали паре заскучать.

В возрасте 86 лет Лиля нечаянно оступилась возле кровати и сломала шейку бедра. В таком возрасте подобные переломы уже не заживают. Меньше всего ей хотелось превратиться из музы в обузу. Поэтому 4 августа 1978 года на даче в Переделкино она приняла смертельную дозу снотворного. В предсмертной записке Лиля объяснилась мужу в обожании, попросила прощения у него и у друзей.

По просьбе покойной, ее не стали хоронить, а кремировали и развеяли прах по ветру. На одном из полей под Звенигородом стоит памятник-валун с буквами – ЛЮБ (Лиля Юрьевна Брик).

Женщина, чьи «глаза зажгли пурпур русского авангарда», вызывала к себе и любовь, и ненависть, и зависть. Однако она не зря прожила свою жизнь, став источником вдохновения для многих гениальных людей.

Хорошо быть музой! Особенно состоятельного человека: он вкалывает, а ты его вдохновляешь, украшаешь его жилище своими портретами, делаешь вид, что тоже можешь творить – то с ним в кино снимешься, то сядешь рядом рисовать или лепить его из глины. Можно попрыгать, изображая балерину. Вот только стихи писать так сложно и не каждому дано! Но есть же проза! Можно родить сценарий и даже попробовать по нему снять «фильму» с собой в главной роли. Не получилось? Значит, я — непонятый гений! Главное – уметь держать в руках этих мужиков!

Примерно такими 15 лет были взаимоотношения Лили Брик и «горлана, главаря» Владимира Маяковского.
Маяковский и его муза Лиля Брик … Их жизнь, кажется, давно изучена по минутам. Особенно история их любовных отношений. Это надо же – жить сразу с двумя мужьями одновременно! Она, что, мусульманин, которому положено иметь гарем?! Впрочем, если посчитать всех мужей Лили Брик, то иной шейх смутится от бедности своей сексуальной жизни. О ней снято больше телефильмов, чем о самом Маяковском: «Вениамин Смехов о Лиле Брик» (1995); «Больше чем любовь: Владимир Маяковский и Лиля Брик» (2003); «Про это, про поэта и про Лилю Брик» (2006), «Гражданская вдова Маяковского Лиля Брик» (2009); «Женщины в русской истории. Лиля Брик» (2011). К тому же сохранились эпизоды из немых фильмов, где когда-то, еще при жизни поэта, вместе с ним была снята Лиля Брик. А сколько написано статей и книг! Из них вырисовывается вот такой образ.
С розовой юности ее, гимназистку Лили Каган, дочь состоятельных родителей – юриста и пианистки, занимали яркие любовные романы. Когда очередная история юной Лили с ее учителем музыки закончилась беременностью, ее отправили в глушь – подальше от позора. Там ее ожидал то ли аборт, то ли искусственные роды, после чего Лиля навсегда лишилась возможности иметь детей и стала жить исключительно для себя! С Осипом Бриком она познакомилась еще в тринадцать лет. Но только после всех ее приключений молодые люди решили пожениться.

Родители жениха, состоятельные торговцы, были против такого альянса – уж очень громкая слава была у невесты! Однако жених уперся, и брак этот в довольно странном виде сохранился до самой его смерти в 1945 году. Она стала Лили Юрьевна (Уриевна) Брик — до конца жизни. Окончив юридический факультет Московского университета, Осип не работал по специальности, а служил в ювелирной фирме отца. Вроде бы классовый враг, а после революции стал юрисконсультом ЧК. Странная какая-то карьера! Лили с 1912 года жила на средства мужа и долго искала себя: немного поучилась на математическом факультете Высших женских курсов, потом столько же — в Московском архитектурном институте, какое-то время в Мюнхене занималась скульптурой, а затем увлеклась балетом, но и балериной не стала.

Она нашла себя в роли хозяйки светского салона, музы нескольких поэтов и светской львицы, кем ухитрялась быть даже в самые трудные для страны времена – во время революций и всех войн ХХ века.
Маяковский познакомился с этой женщиной в июле 1915 года в Петербурге. Брики слышали о нем раньше, а теперь проявили сочувственное внимание к 22-летнему футуристу в желтой кофте, угадав в нем большой поэтический талант.

Познакомила их младшая сестра Лили Юрьевны – Эльза. За ней, еще до знакомства с Бриками, ухаживал Маяковский, бывал у нее дома, пугая добропорядочных родителей Эльзы своими футуристическими выходками. После смерти отца – в июле 1915 года – Эльза приехала в Петроград к сестре и, на свое несчастье, пригласила к ней Маяковского. Он пришел, прочитал «Облако в штанах»… Помните:
«Хотите -
буду от мяса бешеный
- и, как небо, меняя тона -
хотите -
буду безукоризненно нежный,
не мужчина, а - облако в штанах!»
С таких страстей все началось, а окончилось.… Но тогда, как пишет Эльза, «Брики отнеслись к стихам восторженно, безвозвратно полюбили их. А Маяковский безвозвратно полюбил Лилю…» Поэт снял жилье неподалеку от Бриков и все свободное время проводил у них. Осип даже напечатал за свой счет его поэму, ранее отвергнутую издателями. На книжке появилось посвящение «Тебе, Лиля» — первое, но не последнее. Потом О. Брик издает поэму Маяковского «Флейта-Позвоночник», в которой, как и во многих последующих стихах, поэт воспевает свое неистовое чувство к Лиле (так он стал ее называть). Затем следует стихотворение «Лиличка!». По накалу страсти – это одно из лучших лирических стихотворений в творчестве поэта, да и в советской поэзии тоже. С 1915 года эта троица практически не расстается.
С этих пор Маяковский все свои произведения, даже написанные до знакомства с Бриками, посвящает Лиле.

Они станут более лаконичным и очень «маяковскими». Л.Ю.Б. Эти ее инициалы украсят подаренное Лиле кольцо – по кругу они будут читаться «люблю». Л.Ю.Б. завораживала многих мужчин. Чем? Было что-то в этой «ослепительной в царице Сиона евреева, — писал о ней один из ее поклонников — Виктор Шкловский. — Она умела быть грустной, женственной, капризной, гордой, пустой, непостоянной, влюбленной, умной и какой угодно».

А один из мужей Анны Ахматовой искусствовед Н. Пунин записал в дневнике: «…у нее торжественные глаза; есть нечто наглое и сладкое в ее лице с накрашенными губами и темными веками…» Женщины видели ее другой: Да, тоненькая, стройная, хрупкая, но «дефектом внешности Лили Юрьевны можно было бы посчитать несколько крупную голову и тяжеловатую нижнюю часть лица, но, может быть, это имело свою особую прелесть в ее внешности, очень далекой от классической красоты». А одна из мемуаристок восклицала: «Боже мой! да ведь она некрасива. Слишком большая для маленькой фигуры голова, сутулая спина и этот ужасный тик». Были еще веснушки, рыжие волосы и … кривоватые тонкие ноги. На то мы и женщины, чтобы видеть лишь недостатки в себе подобных. Это мужчин можно привлечь чем-то «наглым и сладким», «темными веками и накрашенными губами». Нас не обманешь! К тому же, видимо, надо быть действительно большим поэтом, чтобы такой образ превратить в объект поклонения. А Владим Владимыч так опоэтизировал Лилю, что привлек к ней еще больше поклонников «наглого и сладкого».
У Лили имелся свой подход к мужчинам, который действовал, по ее мнению, безотказно:

«Надо внушить мужчине, что он замечательный или даже гениальный, но что другие этого не понимают. И разрешать ему то, что не разрешают ему дома. Например, курить или ездить куда вздумается. Остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье».

Короля (и королеву тоже) делает свита. И Лиля создает ее благодаря Маяковскому, превратив их общую квартиру (ее содержат родители Осипа) в светский салон (и это в годы мировой войны!). Его регулярно посещают известные литераторы — друзья Маяковского: Велемир Хлебников, Давид Бурлюк, Василий Каменский, Николай Асеев, позже — Сергей Есенин, Всеволод Мейерхольд, Максим Горький, Борис Пастернак, а также такая совсем не литературная фигура, как зампред ОГПУ Я.С. Агранов. Ходили упорные слухи, что душа и хозяйка «салона» Лиля Брик и ее Ося с ним не просто дружили, а в 20-30 гг.. тоже имели к этой «фирме» самое прямое отношение. Кто-то якобы еще тогда видел у них удостоверения сотрудников ОГПУ, а сейчас их нашли в архивах КГБ и опубликовали.
Как оказался Маяковский в такой компании? По мнению биографов поэта, не такой уж он был «горлан и главарь» революции. Наоборот, чрезвычайно впечатлительный, легкоранимый, постоянно подвергавшийся нападкам прессы, он ранее только у матери и сестер находил приют и ласку. Друзья -литераторы – они ведь всегда еще и соперники. Маяковский с распахнутой душой откликнулся на сочувствие и внимание, проявленные к нему Бриками. По-рыцарски благородный, он до конца жизни сохранял в душе теплые чувства к тем, кто когда-то помог ему, и никогда ни слова плохого не написал о Бриках, даже если они с ним обращались не всегда порядочно.
Л. Брик писала о том, что ее отношения с мужем еще в 1915 году перешли в чисто дружеские: «И эта любовь не могла омрачить ни мою с ним дружбу, ни дружбу Маяковского и Брика. Все мы решили никогда не расставаться и прожили жизнь близкими друзьями». О дальнейшей жизни сказано: «Мы с Осей больше никогда не были близки физически, так что все сплетни о «треугольнике», «любви втроем» и т.д. – совершенно не похожи на то, что было. Я любила, люблю и буду любить Осю больше, чем брата, больше, чем мужа, больше, чем сына. Про такую любовь я не читала ни в каких стихах, ни в какой литературе». А как же Володя? А вот так: «Я не могла не любить Володю, если его так любил Ося». Все это действительно было ни на что не похоже. Кроме того, возвышенная любовь к отставленному мужу не мешала Лиле всегда использовать его в хозяйстве – добывать продукты в тяжелые времена, ездить с ним отдыхать в Германию и посещать ее маму в Лондоне. До самого 1934 года они, по словам Лили, ездили за границу, чаще, чем в Переделкино, легко получая визы. То Лиля с Осей, то Лиля с Володей. Очень редко втроем. А когда у Осипа появилась подруга, а потом жена Евгения, ее никогда не брали за границу. Она ездила с мужем только в командировки по родной стране.

Вдвоем Лиля и Маяковский, уверяет она, никогда не жили. В Москве это была сначала две комнаты в коммуналке, потом крошечная квартирка… из четырех комнат. В одной Маяковский, в другой – тот самый салон, в остальных двух — Лиля с Осей. Что там было на самом деле? Никто свечку не держал.
Но в старости Лиля Брик потрясла Андрея Вознесенского таким признанием: «Я любила заниматься любовью с Осей. Мы тогда запирали Володю на кухне. Он рвался, хотел к нам, царапался в дверь и плакал…» «Она казалась мне монстром, – признавался Вознесенский. – Но Маяковский любил такую. С хлыстом…»

А любовь то взлетала до небес, то рушилась с них на грешную землю. В 1922 году Маяковский, опять с помощью Бриков, издает поэму «Люблю» — его самое светлое произведение о любви к Л. Брик. Его иллюстрировал фотограф-художник, друг Маяковского — Родченко. Это был коллаж из фотографий Лили. Так все, и без того не очень тайное, стало явным для всех. И тут же наступает первый кризис в отношениях Л. Брик и В. Маяковского. Издерганный неопределенностью своего статуса – муж он или кто? – Маяковский переезжает из общей квартиры в Гнездиковском переулке в свою комнатушку — кабинет в коммуналке на Лубянке (теперь там его музей). Там Володя, по указаниям Лили, должен «исправиться», не ревновать, не ссориться с нею, а написать заданное ею количество хороших стихов. Его чувства Лиля Юрьевна в расчет не принимала. В своем кругу она позволяла себе высказываться о Маяковском иронически: «Вы себе представляете, Володя такой скучный, он даже устраивает сцены ревности»; «Какая разница между Володей и извозчиком? Один управляет лошадью, другой – рифмой». Она тем временем живет с Осей и крутит романы с другими поклонниками, а Маяковский, патологически ревнуя Лилю, прячась, часами караулит ее в парадной, передает через домработницу письма и записки, присылает цветы, книги и птиц в клетке. В ответ получает лишь краткие записки, что она тоже скучает.
В его переживаниях Лиля Юрьевна видела «пользу»: «Страдать Володе полезно, он помучается и напишет хорошие стихи». Так и вышло. 28 февраля 1923 они впервые после разлуки встречаются на вокзале, чтобы вместе поехать на несколько дней в Петроград. В вагоне Маяковский с ходу прочитывает Лиле свежую поэму «Про это» и рыдает у нее на руках.
Любовные отношения Л. Брик и В.Маяковского длятся еще некоторое время, однако в 1924 г. происходит последний разлад. Лиля пишет поэту записку, в которой говорится, что она не испытывает к нему прежних чувств, а в конце добавляет: «Мне кажется, что и ты любишь меня много меньше и очень мучиться не будешь». Маяковский мучается, но старается не показывать этого, заявляя в стихах: «Я теперь свободен от любви и от плакатов». Что же произошло? Оказывается, виной всему новое увлечение Лили Юрьевны, на сей раз соседом по даче А. М. Краснощековым. Он не просто сосед, а председатель Промбанка и заместитель Наркомфина. Лицо более важное, чем «простой пролетарский» поэт. Когда впоследствии Краснощекова, который неплохо погрел руки на государственных деньгах (не с помощью ли Лили?), посадили в тюрьму, ее, «официальную» любовницу, не тронули. Хотя могли бы… «Что делать? – жаловалась она Маяковскому, когда тот находился в Париже в 1924 году. – Не могу бросить А. М., пока он в тюрьме. Стыдно! Так стыдно, как никогда в жизни… Умереть – легче…»
Лиля быстро утешилась. За Краснощековым последовали все новые и новые увлечения: Асаф Мессерер, Фернан Леже, Юрий Тынянов, Лев Кулешов. Для Лили крутить романы с близкими друзьями было так же естественно, как дышать.

Такие испытания несколько раз приводили поэта к желанию покончить с собой. Лиля ставила себе в заслугу, что дважды уберегла его. Он звонил – она прибегала и отнимала пистолет.
В 20-е годы и до середины 30-х интеллигенции еще позволялось бывать за рубежом, но не так часто, как Брикам и Маяковскому. А он, «стремясь развеяться», регулярно бывал во Франции, оттуда отправлялся в Мексику и США. Везде у него были концерты, встречи с читателями и… романы. В США в 1926 году у него даже родилась дочь Элли –Елена-Патриция, что тщательно скрывалось от Бриков.

Владимир видел дочь только один раз - осенью 1928 года, когда они с Елизаветой встречались в Ницце, вскоре поэта не стало. О дочери поэта наши газеты напишут только в 90-е годы. Недавно они же сообщили о ее кончине.

Детей у Элли не было, у сестер Маяковского тоже – род прервался.
На «обычные романы» Маяковского Лиля смотрела спокойно, но стоило ей узнать, что у «Володечки, ее милого щена», намечается нечто серьезное и он близок к женитьбе, как, например, с русской эмигранткой Татьяной Яковлевой, она тут же принимала меры, чтобы вернуть любимого на место.

В Париже у Лили был свой надежный агент – сестра Эльза Триоле, которая став женой французского писателя-коммуниста Луи Арагона (как позже выяснилось, гомосексуалиста, ушедшего от нее к мужчине), обеспечила и сестричке возможность время от времени быть парижанкой. Эльза регулярно сообщает Лиле, что позволяет себе Маяковский вдали от нее, и сестры вместе плетут свои сети. Так родилось на свет письмо Эльзы с сообщением, что Татьяна Яковлева, ожидающая Маяковского в Париже, якобы уже вышла замуж за богатого аристократа. Лиля «нечаянно» прочитала его вслух в салоне, в присутствии нескольких поэтов, выразив сочувствие Володечке, который чуть с ума не сошел от этой вести. Невеста поэта действительно стала женой аристократа, но несколько позже.
Поэт продолжал метаться между Лилечкой и своими новыми подругами, калейдоскопом мелькавшими в его жизни.

Лиля тоже ни в чем себе не отказывает. А Ося тоже уже давно живет с постоянной подругой, с которой дружит Лиля. И все они существуют на заработки Маяковского. Легко догадаться, что женитьба Маяковского «всерьез» означала бы для Бриков определенные финансовые неудобства – ведь поэт нес немалые расходы по обеспечению их жизни. Письма Лили Юрьевны пестрели бесконечными просьбами о деньгах. Включался в это и Осип Брик. «Киса просит денег», – телеграфировал он в Самару Маяковскому. «Все благополучно. Жду денег» – обычный вариант телеграфных посланий Лили. Владимир Владимирович оплачивал ее заграничные поездки, выполнял бесконечные заказы – от дамских туалетов до – «Очень хочется автомобильчик! Привези, пожалуйста!» Да еще «непременно Форд, последнего выпуска…».

Как человек широкой души, поэт даже в стесненных обстоятельствах не оставлял без внимания ни одной просьбы Бриков. «Любимый Володечка» оставался для Лили главным поставщиком французской косметики, платьев, чулочков и даже «маленького реношки» — чуть ли не первой в Москве частной легковушки. Сейчас во Франции опубликована переписка сестер (у нас она издавалась лишь выборочно и обычно под редакцией Бриков). Письма полны таких заказов и описаний романов самих сестер и поэта.
Последняя встреча Лили с Маяковским происходит 18 февраля 1930 г., в день, когда Брики уезжают в Берлин и Лондон, как значится в официальных документах, «осматривать культурные ценности». Маяковский, который долгое время безуспешно пытался добиться, чтобы его выпустили в Париж к Т. Яковлевой, в последние дни жизни будет рваться за рубеж еще и к Л. Брик. Но выехать ему больше не разрешают.
Последняя открытка от Лили Маяковскому отправлена 14 апреля 1930 г. — в день самоубийства поэта. Позднее Лиля напишет: «Если б я в это время была дома, может быть, и в этот раз смерть отодвинулась бы на какое-то время».
Свидетельницей гибели поэта становится совсем другая женщина – актриса МХАТа Вероника Полонская, жена артиста Михаила Яншина, которую Маяковский за минуты до смерти уговаривал стать его женой.

Не уговорил — и выстрелил в свое сердце, едва она ступила за порог его крошечного кабинета. Двухметровый Маяковский упал так, что сразу войти в комнату стало невозможно. Когда примчались друзья Лили и Оси – гэбэшники — и вошли, еще пахло порохом, но ничего поделать уже было нельзя. Поздно…
Расследование дела о смерти поэта за № 24541 было поручено, конечно же, другу семьи Агранову. О положении этого человека в ГПУ можно судить по тому, что в Ленинград после убийства Кирова сопровождал Сталина именно Яков Агранов. В 35 году он получил в Кремле квартиру замученного в застенках Енукидзе. Как выяснилось позже, жертвами Агранова стали поэт Николай Гумилев и ученый Александр Чаянов. Правда, и его самого тоже шлепнули, когда стал не нужен.
Тогда сомнений в самоубийстве поэта не было. Ведь он оставил записку-завещание, написанную за два дня до смерти — 12 апреля 1930 года. Вот она.
«В том, что умираю, не вините никого и, пожалуйста, не сплетничайте. Покойник этого ужасно не любил.
Мама, сестры и товарищи, простите — это не способ (другим не советую), но у меня выходов нет.
Лиля — люби меня.
Товарищ правительство, моя семья — это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская.
Если ты устроишь им сносную жизнь — спасибо.
Начатые стихи отдайте Брикам, они разберутся.
Как говорят —
«инцидент исперчен»,
любовная лодка
разбилась о быт.
Я с жизнью в расчете
и не к чему перечень
взаимных болей,
бед и обид.
Счастливо оставаться.
Владимир Маяковский.
12. 04. 30 г.»
Там есть еще приписка о деньгах.
Через три дня на похороны из-за границы вернулись, вызванные телеграммой Агранова, Брики. Верная себе, Лиля позвонила Полонской и попросила ее не приходить на похороны, чтобы «не отравлять своим присутствием последние минуты прощания с Володей его родным». Актриса не пришла – в это время ее как раз вызвали к следователю…

Жизнь Вероники Полонской сразу и резко изменилось. «Застрелился он при Норе, — писала Лиля Брик сестре в Париж, — но ее можно винить, как апельсиновую корку, о которую поскользнулся, упал и разбился насмерть». Бедная женщина была так напугана смертью поэта, допросами в компетентных органах, что отказалась от всего и всю жизнь скрывала свою причастность к поэту и его трагедии. Предсмертную записку опубликовала «Правда», и М.Яншин, ее муж, как ни любил свою юную Нору (ей был 21 год), из-за огласки сразу оставил ее. Вероника Полонская умерла в 1991 году в Доме престарелых актеров. Только тогда стала известна ее роль в жизни и смерти поэта.
Небольшое имущество Маяковского было разделено поровну между его матерью и Лилей. Кроме того, ей отдали две тысячи рублей, упомянутые Маяковским в записке и два золотых кольца, возможно, купленные им для себя и Вероники Полонской.
Весь архив Маяковского был передан Брикам (существует правдоподобная версия о посмертной правке записки Бриками). Они начали усердно заниматься подготовкой собрания сочинений Маяковского, несмотря на протесты матери и сестёр поэта, получивших право только на часть гонорара от публикаций. Начинается многолетняя тяжба за права на рукописи. Дело доходило до судов, но Брики не выпустили труды поэта из своих рук. Когда в 1935 году возникли сложности с изданием полного собрания сочинений, Лиля Юрьевна написала письмо И. Сталину, в котором просила о помощи. Именно на ее письме вождь написал знаменитое и многократно цитируемое: «Тов. Ежов! Очень прошу вас обратить внимание на письмо Брик. Маяковский был и остается лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи. Безразличие к его памяти и его произведениям — преступление. Жалобы Брик, по-моему, правильны. Привет! Сталин». С этого момента Маяковский становится главным поэтом Советского Союза, а Брики — главными наследниками и до самых хрущевских времен живут за счет гонораров за публикации, отделяя крохи родным поэта. Однажды, в ответ на очередную жалобу единственной к тому времени сестры Маяковского Людмилы, Никита Хрущев приказал прекратить платить гонорары Лиле и ее мужьям. «Хватит! Попользовались!» Супругам пришлось жить на обычные пенсии. Впрочем, они не бедствовали.

После смерти Маяковского Лиля довольно скоро вышла замуж за командира «червонного казачества» комкора Виталия Примакова. Но тут она чуть не влипла в историю — ее нового мужа репрессировали в 1937 г. , (А.М. Краснощекова, финансовые махинации которого разоблачил не кто иной, как В.В.Куйбышев, а Лиле стыдно было оставлять, пока он был в тюрьме, тоже). Тогда Лиля ждала ареста каждый день и в надежде заглушить ужас потянулась к бутылке. Но до запоев дело не дошло, и алкоголичкой она не стала. Лиля не попала, как другие жены крупных военных, ни под расстрел, ни в степи Казахстана. Согласно легенде, Сталин сказал: «Не будем трогать жену Маяковского» — и вычеркнул ее из списка обреченных на арест литераторов. Возможно, тиран не хотел дискредитировать имя поэта, совсем недавно поднятое им на пьедестал.
В следующий раз (официально – в третий) Л.Брик вышла замуж за литературоведа Василия Катаняна… друга Осипа Брика. Лиля увела литератора из его семьи и удивлялась, почему его брошенная жена обижается, а не дружит с нею).
Очень удобно – дома свой литературовед и редактор произведений Маяковского. В.Катанян написал несколько исследований творчества «лучшего и талантливейшего поэта». Позже, когда супруги постарели, за рукописи принялся сын Катаняна, тоже Василий. Еще студентами пединститута по заданию преподавателей мы конспектировали труды Катанянов, в которых восхвалялся «лучший и талантливейший поэт нашей эпохи», но ничего не говорилось о роли Бриков в его жизни.
До самой своей смерти Лиля вела привычный для нее образ жизни. Ездила во Францию к сестре и за покупками, встречалась там со знаменитостями как жена Маяковского и сестра известной во Франции писательницы Эльзы Триоле. Там у нее, 80-летней, однажды даже случился роман с молодым французом.

Она по-прежнему слегка занималась искусством, немного переводила, коллекционировала фарфор и подносы – Володечка и после смерти продолжал финансировать ее прихоти. По-прежнему существовал и её домашний салон в квартире на престижном Кутузовском проспекте даже в 1960-е гг.. А ведь последние салоны были разогнаны еще в начале 30-х. У нее бывали в гостях знаменитости из Франции. Здесь завязывались знакомства, устраивались чьи-то судьбы. Например, поэт Андрей Вознесенский получил путевку в жизнь благодаря Лиле Брик. У неё познакомились и часто бывали Майя Плисецкая, Родион Щедрин и другие деятели культуры и искусства. Лилей Юрьевной положено было восхищаться. И все восхищались. Однажды даже задержали начало спектакля в Большом театре, пока не пришла поддерживаемая под руки маленькая сгорбленная старушка с рыжей фальшивой косой, в каких-то балахонах, увешанная украшениями. «Она! Она!» — шепталась публика.

Так кто же она была? Муза? Жена? Любовница? Вдова поэта? Его жестокая погубительница? На эти вопросы так и не найден ответ. Как никто и никогда не узнает, каким был в действительности роковой мотив последнего поступка поэта. Личные проблемы? Критическая кампания против Маяковского? Провал «Бани» в театре? Неудачный роман с Вероникой Полонской, с которой его познакомили те же Брики? До сих пор в многочисленных изданиях исследователи, каждый по своему разумению, пытаются решить эти вопросы.

До последних дней жизни Лиля Брик носила на цепочке подаренное поэтом кольцо с гравировкой её инициалов — Л.Ю.Б., которые складывались в бесконечное «ЛЮБЛЮ». Внутри кольца было написано: «Володя».

В своем дневнике в 70-х годах она написала:
«Приснился сон - я сержусь на Володю за то, что он застрелился, а он так ласково вкладывает мне в руку крошечный пистолет и говорит: «Все равно ты то же самое сделаешь».
Сон оказался вещим. В 86 лет, ранним майским утром она упала у себя в комнате, сломала шейку бедра, оказалась обреченной на неподвижность. За несколько дней до смерти ей снились стихи Маяковского. Она была в печали, грустна и молчалива. А 4 августа 1978 года Лиля Юрьевна покончила с собой на даче в Переделкине. Приняв смертельную дозу снотворного, она стала писать предсмертную записку, которую закончить не успела: «В смерти моей прошу никого не винить. Васик, я боготворю тебя. Прости меня! И друзья простите…»

Много раньше Лиля распорядилась не устраивать могилу, а развеять её прах: «Всегда найдутся готовые надругаться!» В поле под Москвой и был совершен этот печальный обряд. Характерный русский пейзаж - поле, излучина реки, лес… На опушке поставлена как бы точка ее жизни - огромный валун, который привезли туда ее поклонники. На нем выбиты три буквы - Л. Ю. Б.

В советское время ни о чем таком не писали и не рассказывали. Мало того, этот странный треугольник мешал литературоведам создавать образ идеального пролетарского поэта. Когда в одном из томов «Литературного наследства» была опубликована часть переписки Л.Брик и В.Маяковского, книгу сразу запретили, а второй том вообще не издали.

Как всегда это бывает, запреты вызывают особое любопытство и полет фантазии «исследователей». Чего только не написано про этих людей! Кроме одного: они были не единственными в пореволюционной стране. Ведь вскоре после знаменитых декретов «О мире» и «О земле» выходят декреты (19 декабря 1917 года) «Об отмене брака» и «Об отмене наказания за гомосексуализм». По этим декретам «сексуальный союз» (второе название – «брачный союз») можно было как легко заключить брак, так и легко расторгнуть. Достаточно было отметки в сельсовете или в домоуправлении. А можно было жить просто так, не отмечаясь.

Наряду с революционными датами, в СССР с размахом праздновалась годовщина декрета «Об отмене брака» шествием лесбиянок. Троцкий в своих воспоминаниях утверждает, что на это известие Ленин радостно отреагировал: «Так держать, товарищи!». На этом же шествии несли плакаты «Долой стыд!». Этот призыв окончательно вошел в широкий обиход в июне 1918 года, когда несколько сот представителей обоего пола прошлись по центру Петрограда совсем голыми. В стране триумфально шествовала не только культурная революция, а еще и сексуальная, хотя провинция реагировала на нее вяло. Много чего тогда наворотили! Например, в школах был введен секспросвет для детей 12-13 лет, во избежание ранней беременности. Обычным явлением того времени были комсомольские коммуны, где на добровольной основе в «семье» жили 10-12 лиц обоего пола.

Идеологом декрета «Об отмене брака» была небезызвестная Александра Коллонтай, автор теории о любви, как о стакане воды, чья личная жизнь была не менее насыщенной, чем у Лили Брик. И даже известная подруга Ленина Инесса Арманд оставила своих четверых детей ради любви к брату мужа. Что у нее было с вождем, до сих пор гадают досужие историки. Этот период безудержного «революционного разврата» продержался недолго. С приходом к власти Сталина в конце 20-х годов сексуальная революция сошла на нет. А с принятием сталинской конституции потерял силу и декрет «Об отмене брака».

Мы вспомнили о тех ушедших в историю событиях только потому, что некоторые наши земляки скучают о них и мечутся между свободой в браке и желанием узаконить гаремы. Некоторые отцы охотно отправляют дочерей в иные края и грозят переломать им руки-ноги, если они выберут в мужья иностранца.

Владимир Маяковский и Лиля Брик

Тот, кто думает, что Муза обязательно должна быть созданием небесной красоты, как правило, глубоко заблуждается. Лиля Брик – роковая возлюбленная великого поэта Владимира Маяковского, та, ради которой он совершил в своей жизни множество безумств – и не всегда поэтического плана – была совсем не красавицей. Невысокого роста, худая, сутулая, Лиля производила впечатление разве что своей живостью, да еще хороши были ее глаза – большие, блестящие, выразительные.

Владимир Маяковский и Лиля Брик

Она сама прекрасно понимала, что нравится мужчинам, и не упускала случая испытать свои чары на каждом мало-мальски подходящем объекте. В ход шло все: капризы, улыбки, чувственный взгляд… Она умела казаться какой угодно и какой нужно было именно в данный момент и с конкретным человеком. Лиля могла быть умной или пустышкой, наглой или робкой, грустной или бесшабашной… Но, играя какую угодно роль, эта женщина всегда оставалась сама собой, а перед ее обаянием не мог устоять буквально никто.

Когда они встретились, Лиля уже была замужем – в 1912 году она вышла за Осипа Брика, единственного человека, который остался равнодушным к ее колдовским чарам. Эпоха была непростой, и непростым был брак, и дом, в котором собирались поэты, художники, актеры новых направлений, также был или казался непростым. И царила там она – хозяйка дома, то заигрывавшая с гостями, то внимавшая им с непосредственностью ребенка или со взглядом умудренной годами содержательницы борделя…

В 1915-м в дом Бриков вошел Он – тот, для кого она станет не просто женщиной. А начиналось все на редкость просто: молодого поэта Маяковского привела с собой сестра Лили, Эльза. Эльза видела в нем будущего жениха и хотела показать его родственникам. Гость был более чем мил, но понимала ли сама Лиля, которая сразу же повела себя так, как будто в мире существовали только два человека – Владимир Маяковский и она сама, что смертельно обижает сестру? Поэт на коленях читал стихи и просил позволения посвятить их ей, Лиле, а ее сестра в это время сгорала от ревности!

Через несколько дней Маяковский появился у Бриков снова – с неожиданной просьбой. Он просил «принять его насовсем» и полушутя, полусерьезно объяснял это тем, что влюбился в несравненную Лилию Юрьевну. Лиля, в восторге от нового обожателя, тут же дала свое согласие, но что оставалось делать Осипу? Свободные браки были в моде, а супружеская верность, напротив, считалась пережитком средневековья. Чтобы не прослыть ретроградом, Осип Брик скрепя сердце дал согласие на нечто невиданное, скандальное, небывалое – и начался один из самых эпатажных и загадочных романов прошлого века – «брак втроем».

Лиля объясняла шокированным знакомым, что с Осипом у нее давно нет интимных отношений, но сам факт, что двое мужчин и одна женщина живут вместе в крохотной квартирке, на многих действовал как пощечина, данная патриархальной морали. Маяковский сходил с ума, плененный чарами чужой жены. А что думала по этому поводу сама мадам Брик? Вот ее собственные слова: «Надо внушить мужчине, что он гениальный… И разрешить ему то, что не разрешают дома. Остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье».

В 1919-м Брики переехали в Москву, разумеется, вместе с Маяковским. И на двери их – снова общей! – квартиры была повешена табличка: «Брики. Маяковский». Однако ветреная обольстительница и не думала хранить верность ни Брику, ни тому, кого она с такой легкостью увела у собственной сестры. Она заводила все новые интрижки, тем более что Маяковский был чрезвычайно занят. Он то и дело уезжал по делам за границу, неделями пропадал в Берлине, Париже, Лондоне… Оттуда неслись к возлюбленной письма и телеграммы, а она читала их походя.

У читателей может сложиться превратное мнение о том, что Лиля просто вертела Маяковским, как хотела, а он был ей верен и ничего не знал о ее проделках. Этого как раз не было: статный высокий красавец с магнетическим взором всегда привлекал к себе женщин, и они вешались ему на шею, где бы он ни был – в Москве ли, в Париже. Однако, познакомившись с новой пассией, он тотчас вел ее в магазин, чтобы купить… подарки для Лили! Вот что писал поэт своей подруге из Парижа: «Первый же день по приезде посвятили твоим покупкам, заказали тебе чемоданчик и купили шляпы. Осилив вышеизложенное, займусь пижамками».

Первый вечер после его возвращения к Брикам обычно бывал самым счастливым: Лиля примеряла у зеркала обновки, визжала, прыгала от счастья, целовала его… а уже на следующий день Маяковского начинала грызть самая черная ревность. Он скандалил с любовницей, бил посуду, крушил мебель – и съезжал в свой крохотный кабинет на Лубянской площади. Но долго жить без Лили он не мог. Через несколько дней он обычно возвращался, а утешал его… сам Осип. «Лиля – стихия, – говорил он, – и с этим надо считаться».

И действительно, если живешь с музой, должна ли она быть верной, варить борщи, стирать носки и рожать детей? Или же музы нужны творцам лишь для вдохновения? Однако иногда жестокость Лили, ее склонность к получению нездоровых впечатлений переходила всякие границы. В ее воспоминаниях можно прочесть и такое: «Я любила заниматься любовью с Осей. Мы запирали Володю на кухне. Он рвался, хотел к нам, царапался в дверь и плакал».

Летом 1922-го у Лили возник бурный дачный роман. Маяковский не выдержал, и, хотя ранее он отшучивался, говоря друзьям что «в любви обиды нет», в этот раз потребовал от пассии немедленно разорвать отношения с любовником. На что Лиля… послала его «под домашний арест» на три месяца. Новый год поэт встречал в горьком одиночестве, но 28 февраля они с Лилей должны были вместе ехать в Петроград. Маяковский мчался к возлюбленной, которую не видел ровно три месяца, по перрону, не замечая никого: он сшибал, как кегли, чужие чемоданы, толкал отъезжающих… Добравшись наконец до надушенной Лили в купленной им же шубке, он схватил ее в свои железные объятия. Затащив Брик в купе, он прочел ей новую поэму – «Про это». Посвящена она, разумеется, была ей, неповторимой и единственной…

В 1926 году Маяковский побывал в Америке. Вернувшись, он сообщил Лиле, что там у него был роман с русской эмигранткой Элли Джонс и у той от него должен родиться ребенок. Лиля выслушала новость и… равнодушно отвернулась. Америка была далеко, но вот когда у поэта в Ялте возникли серьезные отношения с Натальей Брюханенко, мадам Брик разволновалась не на шутку. У нее везде были осведомители, и в этот раз ей сообщили, что Маяковский увлечен и намерен жениться. Лиля тут же послала телеграмму: она умоляла любовника «бросить все и вернуться в семью». Привязанность и зависимость от Лили была настолько сильна, что поэт действительно «бросил все» и вернулся в Москву!

Осенью 1928-го Маяковский выехал во Францию – на лечение. Однако Лиля узнала, что там он должен встретиться с Элли и своей маленькой дочерью. Это могло стать крахом их отношений, и Лиля немедленно затеяла новую авантюру. Она уговорила свою сестру Эльзу, жившую в Париже, расстроить отношения поэта и Джонс. Каковы же были обаяние и сила убеждения этой женщины, что ее прихотям подчинялись буквально все: муж, терпевший присутствие любовника в доме, и сестра, у которой она этого самого любовника увела?! Как бы то ни было, Эльза выполнила просьбу Лили и подсунула Маяковскому молоденькую модель дома Шанель, также русскую эмигрантку, Татьяну Яковлеву. План удался – поэт тут же охладел к Джонс, но… настолько влюбился в Яковлеву, что решил жениться на ней!

Когда Маяковский посвятил Яковлевой стихотворение, Лиля поняла, что уже не она стоит для него на первом месте – теперь музой поэта стала Татьяна. «Ты в первый раз меня предал!» – упрекнула она, когда Владимир вернулся в Москву. А он… ничего не ответил. Наверное, тогда Лиля и почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног…

Брик решила добиться реванша: устроив вечеринку, она, разумеется, позвала на нее и Маяковского. В середине вечера, когда все изрядно выпили и расслабились, она зачитала письмо из Парижа, от сестры. Главной новостью, которую она хотела донести до бывшего любовника, была та, что Татьяна Яковлева выходит замуж за богатого французского виконта. Маяковский побледнел как полотно, встал и молча вышел… Не стоит и говорить о том, что ничего подобного не было – письмо было состряпано по просьбе самой Лили.

14 апреля 1930 года, когда Осип и Лиля Брик находились в Берлине, до них дошла страшная весть: Маяковский покончил с собой. О самоубийстве поэта до сих пор ходят неоднозначные слухи, но существовала предсмертная записка, в которой, в частности, были такие строки: «Лиля, люби меня»…

Лиле Брик была начислена пенсия, а также отходило пятьдесят процентов отчислений от посмертных гонораров поэта. Новоиспеченная вдова была, как всегда, обаятельна и хладнокровно поясняла всем желающим: «Володя был неврастеник. Он постоянно думал о самоубийстве».

Муза Маяковского прожила еще много лет: сразу же после смерти поэта она развелась с Осипом Бриком и вышла замуж за гораздо более перспективного в отношении брака Виталия Примакова. Когда Примакова расстреляли, Брик нашла себе нового мужа – литературоведа Василия Катаняна, которого увела от жены. Впрочем, разбивать жизни и строить козни этой женщине нравилось всегда…

Умерла Лиля Брик в 1978 году, выпив большую дозу снотворного. Старость и сопутствующие ей болезни оказались тем испытанием, которое она терпеть не хотела. На руке у мертвой Лили все еще было надето кольцо, когда-то подаренное ей Маяковским. На внутренней стороне его были выгравированы буквы, инициалы владелицы – ЛЮБ. Когда Лиля быстро вращала кольцо в пальцах, буквы сливались в то единственное слово, которое когда-то хотел услышать от нее поэт: «люблю»…