Выражение сравнения в русском языке. Семантика сравнения и способы ее выражения

Композиция литературного произведения. Основные аспекты композиции.

Композиция образной системы.

Система образов-персонажей художественного произведения.

Композиция сюжета и композиция внесюжетных элементов

1. Композиция литературного произведения. Основные аспекты композиции.

Композиция (от лат. compositio – составление, соединение) – соединение частей или компонентов в целое; структура литературно-художественной формы. Композиция – это состав и определенное расположение частей, элементов произведения в некоторой значимой последовательности.

Композиция – соединение частей, но не сами эти части; в зависимости от того, о каком уровне (слое) художественной формы идет речь, различают аспекты композиции . Это и расстановка персонажей, и событийные (сюжетные) связи произведения, и монтаж деталей (психологических, портретных, пейзажных и т.п.), и повторы символических деталей (образующих мотивы и лейтмотивы), и смена в потоке речи таких ее форм как повествование, описание, диалог, рассуждение, а также смена субъектов речи, и членение текста на части (в том числе на рамочный и основной текст), и динамика речевого стиля и многое другое.

Аспекты композиции многообразны. В то же время подход к произведению как эстетическому объекту позволяет выявить в составе его художественной формы по меньшей мере два слоя и соответственно две композиции, объединяющие различные по своей природе компоненты, – текстуальную и предметную (образную). Иногда в первом случае говорят о внешнем слое композиции (или «внешней композиции»), во втором – о внутреннем.

Может быть, ни в чем так ясно не проявляется различие предметной и текстуальной композиции, как в применении к ним понятий «начало» и «конец», иначе «рама» (рамка, рамочные компоненты). Рамочные компоненты – это заглавие , подзаголовок , иногда – эпиграф, посвящение, предисловие , всегда – первая строка , первый и последний абзацы.

В современном литературоведении, по-видимому, привился пришедший из лингвистики термин «сильная позиция текста » (он, в частности, применяется к заглавиям, первой строке, первому абзацу, концовке).

Исследователи проявляют повышенное внимание к рамочным компонентам текста, в частности, к создающему некий горизонт ожидания его абсолютному началу, структурно выделенному. Например: А.С. Пушкин. Капитанская дочка. Далее – эпиграф: «Береги честь смолоду ». Или: Н.В. Гоголь. Ревизор. Комедия в пяти действиях. Эпиграф: «На зеркало неча пенять, коли рожа крива. Народная пословица ». Далее следуют «Действующие лица » (традиционный в драме компонент побочного текста ), «Характеры и костюмы. Замечания для господ актеров » (для понимания авторской концепции роль этого метатекста очень важна).

По сравнению с эпическими и драматическими произведениями лирика скромнее в оформлении «входа» в текст: часто заглавия нет вообще, и имя тексту дает его первая строка , одновременно вводящая в ритм стихотворения (поэтому ее нельзя сокращать в оглавлении).

Свои рамочные компоненты имеют части текста, также образующие относительные единства. Эпические произведения могут члениться на тома, книги, части, главы, подглавки и т.п. Их названия будут образовывать свой выразительный текст (компонент рамки произведения).

В драме обычно членение на акты (действия), сцены (картины), явления (в современных пьесах разбивка на явления встречается редко). Весь текст четко делится на персонажный (основной) и авторский (побочный), включающий в себя помимо заголовочного компонента, разного рода сценические указания: описание места, времени действия и пр. в начале актов и сцен, обозначение говорящих, ремарки и т.п.

Части текста в лирике (и в стихотворной речи вообще) – это стих, строфа. Тезис о «единстве и тесноте стихового ряда», выдвинутый Ю.Н. Тыняновым в книге «Проблемы стихотворного языка» (1924) позволяет рассматривать стих (обычно записываемый отдельной строкой) по аналогии с более крупными единствами, частями текста. Можно даже сказать, что функцию рамочных компонентов выполняют в стихе анакруза и клаузула, часто обогащенная рифмой и заметная как граница стиха в случае переноса.

Во всех родах литературы отдельные произведения могут образовывать циклы . Последовательность текстов внутри цикла (книги стихов) обычно порождает интерпретации, в которых аргументами выступают и расстановка персонажей, и сходная структура сюжетов, и характерные ассоциации образов (в свободной композиции лирических стихотворений), и другие – пространственные и временные – связи предметных миров произведения.

Итак, есть компоненты текста и компоненты предметного мира произведения. Для успешного анализа общей композиции произведения требуется прослеживание их взаимодействия, часто весьма напряженного. Композиция текста всегда «накладывается» в восприятии читателя на глубинную, предметную структуру произведения, взаимодействует с нею; именно благодаря этому взаимодействию те или иные приемы прочитываются как знаки присутствия автора в тексте.

Рассматривая предметную композицию, следует отметить, что первая ее функция – «держать» элементы целого, делать его из отдельных частей; без обдуманной и осмысленной композиции невозможно создать полноценное художественное произведение. Вторая функция композиции – самим расположением и соотношением образов произведения выражать некоторый художественный смысл.

Прежде, чем приступать к анализу предметной композиции, следует ознакомиться с важнейшими композиционными приемами . В качестве основных среди них могут быть выделены: повтор, усиление, противопоставление и монтаж (Есин А.Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения – М., 1999, с.128 – 131).

Повтор – один из самых простых и в то же время самых действенных приемов композиции. Он позволяет легко и естественно «закруглить» произведение, придать ему композиционную стройность. Особенно эффектной выглядит так называемая кольцевая композиция, когда устанавливается «перекличка» между началом и концом произведения.

Часто повторяющаяся деталь или образ становится лейтмотивом (ведущим мотивом) произведения. Например, через всю пьесу А.П.Чехова проходит мотив вишневого сада как символа Дома, красоты и устойчивости жизни, ее светлого начала. В пьесе А.Н. Островского лейтмотивом становится образ грозы. В стихотворениях разновидностью повтора является рефрен (повтор отдельных строк).

Близким к повтору приемом является усиление. Этот прием применяется в тех случаях, когда простого повтора недостаточно для создания художественного эффекта, когда требуется усилить впечатление путем подбора однородных образов или деталей. Так, по принципу усиления построено описание внутреннего убранства дома Собакевича в «Мертвых душах» Н.В. Гоголя: всякая новая деталь усиливает предыдущую: «все было прочно, неуклюже в высочайшей степени и имело какое-то странное сходство с хозяином дома; в углу гостиной стояло пузатое ореховое бюро на пренелепых четырех ногах, совершенный медведь. Стол, кресла, стулья – все было самого тяжелого и беспокойного свойства, – словом, каждый предмет, каждый стул, казалось, говорил: «и я тоже Собакевич!» или «и я очень похож на Собакевича!».

По тому же принципу усиления действует подбор художественных образов в рассказе А.П. Чехова «Человек в футляре», использованных для того, чтобы описать главного героя – Беликова: «Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он все время прятал его в поднятый воротник».

Противоположным повтору и усилению приемом является противопоставление – композиционный прием, основанный на антитезе. Например, в стихотворении М.Ю. Лермонтова «Смерть поэта»: «И вы не смоете всей вашей черной кровью/ Поэта праведную кровь».

В широком смысле слова противопоставлением называется всякое противоположение образов, например, Онегин и Ленский, Базаров и Павел Петрович Кирсанов, образы бури и покоя в стихотворении М.Ю. Лермонтова «Парус» и т.п.

Контаминация, объединение приемов повтора и противопоставления, дает особый композиционный эффект: так называемую «зеркальную композицию». Как правило, при зеркальной композиции начальные и конечные образы повторяются с точностью до наоборот. Классическим примером зеркальной композиции может, служить роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин», В нем как бы повторяется уже изображаемая ранее ситуация, только с переменой положений: вначале Татьяна влюблена в Онегина, пишет ему письмо и выслушивает его холодную отповедь В конце произведения – наоборот: влюбленный Онегин пишет письмо и выслушивает ответ Татьяны.

Суть приема монтажа , заключается в том, что образы, расположенные в произведении рядом, рождают некий новый, третий смысл, который появляется именно от их соседства. Так, например, в рассказе А.П. Чехова «Ионыч» описание «художественного салона» Веры Иосифовны Туркиной соседствует с упоминанием о том, что из кухни слышалось звяканье ножей и доносился запах жареного лука. Вместе эти две детали создают ту атмосферу пошлости, которую и старался воспроизвести в рассказе А.П. Чехов.

Все композиционные приемы могут выполнять в композиции произведения две функции, несколько отличающиеся друг от друга: они могут организовывать либо отдельный небольшой фрагмент текста (на микроуровне), либо весь текст (на макроуровне), становясь в последнем случае принципом композиции.

Например, наиболее распространенным приемом микроструктуры стихотворного текста является звуковой повтор в конце стихотворных строк – рифма.

В приведенных выше примерах из произведений Н.В. Гоголя и А.П. Чехова прием усиления организует отдельные фрагменты текстов, а в стихотворении А.С. Пушкина «Пророк» становится общим принципом организации всего художественного целого.

Точно так же монтаж может становиться композиционным принципом организации всего произведения (это можно наблюдать в трагедии А.С. Пушкина «Борис Годунов», в романе «Мастер и Маргарита» М.А Булгакова).

Таким образом, следует разграничивать повтор, противопоставление, усиление и монтаж как собственно композиционные приемы и как принцип композиции.

) объединяются путём включения их в самостоятельную фабульную или нефабульную единицу - рамку . Используется также в кинематографе (например, в киноальманахе «Глубокой ночью »).

Цикловое обрамление [ | ]

В так называемом цикловом обрамлении налицо более или менее механическое соединение ряда самостоятельных повествовательных единиц, введение которых обычно мотивируется беседой или спором действующих лиц обрамляющей повести или ссылками автора рамки на те или иные случаи.

Техника циклового обрамления представлена уже в литературах древнего и феодального Востока (Индии , Персии , Аравии) и античного Запада . Она достигает в них высокого совершенства и посредством переводов и подражаний переходит в литературы новой Европы. В последних соединяются две традиции циклового обрамления: идущая с Востока техника обрамляющей повести с более или менее сильной насыщенностью дидактизмом и идущая от античности техника включения повествовательных иллюстраций в форму ораторской речи и беседы. В обрамленных беседами действующих лиц сборниках новелл Возрождения («Декамерон » Бокаччо , «Гептамерон » Маргариты Наварской , «Кентерберийские рассказы » Чосера) обе техники органически сливаются, преодолевая в значительной мере механический характер связи О. с новеллистическими вставками.

Приём обрамления использовали авторы сказок, например, Джамбаттиста Базиле («Сказка сказок») и Вильгельм Гауф (Альманахи сказок).

Органический характер носит обрамление в сборниках романтиков («Фантазус» Тика , «Серапионовы братья» Гофмана , «Русские ночи» Одоевского , «Повести Белкина » Пушкина), поскольку рамки беседы становятся формой выражения тех же философских и эстетических идей, что и повествовательные вставки, и мотивируют самый характер последних. Некоторые романы той же эпохи («Рукопись, найденная в Сарагосе », «Мельмот Скиталец ») написаны в т. н. шкатулочном стиле (рассказ в рассказе).

Обрамление реалистической прозы [ | ]

Обрамление реалистической повести органически слито с обрамляемой фабулой: оно или обосновывает те или иные особенности её развертывания, противоречащие обычным формам реалистического повествования (введение фантастики , предвосхищение действия во времени, мотивировка особенностей сказа - архаизмов, диалектизмов и т. п.), или подкрепляет теми или иными указаниями фикцию действительности сообщаемого (указание места и времени, рассказ свидетеля и т. п.). Поэтому обрамление отдельной повести легко может быть сжато до одной вступительной фразы и даже до подзаголовка (ср. например подзаголовки повестей Чехова «Рассказ проходимц а», «Рассказ старого матроса » и т. п.).

Литература [ | ]

В статье использован текст из Литературной энциклопедии 1929-1939 , перешедший в общественное достояние , так как автор - R. S. - умер в 1939 году.

1 вопрос:

Значение термина «литературное произведение», центрального в науке о литературе, представляется самоочевидным. Однако дать ему четкое определение нелегко. Художественное произведение - это оригинальная,законченная ед-ца худ.труда, итог эстетич.освоения дей-ти;это относит.заверш.образ мира.. Исходным положением анализа художественного произведения является положение о единстве формы и содержания в произведении. Содержание и форма - понятия соотносительные, переходящие друг в друга. Но в основе этого «взаимоперехода» формы и содержания произведения все-таки лежит содержание, ибо оно для себя ищет форму,в которой возможно наиболее полное выражение идейно-философской сущности содержания.Текст-комплекс словес.знаков,кот. Для кажд.читателя едины. Текст становится произведением, когда входит в контекст:истор., контекст чит-го восприятия. Понятия текст и произведение соотнос-ся,когда имеем дело с фабулой и сюжетом (текст=фабула,сюжет=произв-е). Текст можно расчленить,произв-е невозможно,так как оно сущ-т в инд.сознании. Форма одноразова,т.е. неразрывна от содержания (содержание м.б. выражено только в эт форме или наоборот). Информативность внеш формы-ее содержательность. Форма ритмич. орг-ии (стихи и проза) тоже информативна. Семантическ.ореол (Гаспаров) метра-опр. смысловое наполнение того или иного метра.

Цикл и фрагмент – полярные явления, кот. Подч-т целостность произв-я. Цикл- группа произв-й, объед-х одщим героем,проблемой,местом и t дей-я, двойным авторством (Маленькие трагедии Пушкина, Записки охотника Тургенева, Тёмные аллеи) . Фрагмент- часть произв-я,получившая статус самост., заверш.произведения,бытование (У Лукоморья, "Детские годы Багрова-внука - Алёнький цветочек").

Рамочный компонент произведения- сильн.позиции текста,кот явл-ся глубоко содержат.:заглавие отражает эстетич.взгляд писателя,эпиграф-авт.позиция, посвящение, прологи, эпилог, авт.комментарий, примечание, первая строка стих-я. Всякое лит.произв-е состоит из 3 структурн.уровней:: 1.уровень внеш.формы=стиль: реч.орг-я,ритмико-мелодич.орг-я; 2. Уровень внутр.формы (Потебня)=жанр:простр.-врем.орг-я,субъектн.орг-я,мотивная орг-я,предметн.орг-я,вид пафоса. 3. Уровень концептуальный=метр:тематика, проблематика, худ.идея.

Структурная модель произведений: 1 уровень внешней формы (слова и ритм, художественная речь, ритмическая организация). 2 уровень внутренней формы слова: ПВО, система персонажей; 3 уровень концептуальный - тематика, проблеатика. художественный идеал.

содержание – сущность любого явления; форма – выражение этой сущности. О содержании и форме говорили античные философы (Платон, Аристотель). Выделение обоснованной категории содержания и формы произошло в XVIII – начале XIX веков. Оно было осуществлено немецкой классической эстетикой. Содержание в литературе – высказывания писателя о мире; форма – система чувственно воспринимаемых знаков, с помощью которых слово писателя находит своё выражение. Именно художественная форма гармонизирует беспорядочный жизненный материал и претворяет его в картину мира.

Функции художественной формы:

1. Внутренняя: нести и раскрывать художественное содержание;
2. Внешняя: форма создаётся по законам красоты и эстетики, воздействует на читателя.

В искусстве связь содержания и формы носит иной характер, нежели в науке. В науке фраза может быть переоформлена. В искусстве содержание и форма должны максимально соответствовать друг другу, они неразрывно взаимосвязаны. «Художественная идея в самой себе носит принцип и способ своего проявления, и она свободно созидает свою собственную форму» (Гегель). Неразрывность содержания и формы в литературном произведении раскрывается в понятии содержательная форма – невозможность существования бессодержательной формы или неоформленного содержания. Соотношение содержания и формы выступает критерием художественной оценки литературного произведения.

Аспекты художественной формы и содержания:

1. Онтологический – бесформенное содержание невозможно, как и бессодержательная форма;
2. Аксиологический – соотношение содержания и формы выступает критерием художественности.

Положение о неразрывной связи содержания и формы в произведениях искусства неоднократно игнорировалось. Формальная школа (1910 – 1920 гг.) пренебрегала художественным содержанием, утверждая, что отражение действия не входит в задачи искусства. В единстве содержания и формы ведущая роль принадлежит содержанию. Оно более динамично, движимо, меняется вместе с жизнью. Форма более консервативна, инертна, меняется намного медленнее. В переломные этапы развития искусства возникает конфликт нового содержания со старой формой, приводящий к поиску нового художественного единства. Возникает потребность облечь новое содержание, появляются творцы новых форм. Подражание тормозит развитие литературы. Новая форма вырабатывается не автоматически. При смене направления форма отстаёт от содержания. Старая, изжившая себя форма не может органично сочетаться с новым содержанием.

2 вопрос:

Литературная герменевтика (от гр. разъясняю, истолковываю) – наука толкования текстов, учение о принципах их интерпретации. Она включает в себя комментирование, истолкование текста, разъяснение его содержания и установление его значения в

истории литературы. В отличие от поэтики герменевтика нацелена не на выявление системы средств, с помощью которых организовано художественное сообщение, а на выявление тайны его смыслового содержания.

Первоначально роль герменевтики сводилась к толкованию прорицаний оракула. В дальнейшем сфера ее применения расширилась и включила толкование священных текстов, законов и классической поэзии. В средние века литературная герменевтика существовала в составе классической филологии, интерес к которой резко усилился в эпоху Возрождения. На рубеже средних веков и нового времени сложилось понимание того, что развивавшиеся параллельно филологическая герменевтика и библейская герменевтика пользуются общими способами интерпретации и что обе они едины в своей сущности.

Современная литература определяет герменевтику как искусство истолкования (иногда – и понимания). В общей теории герменевтики понимание - не просто восприятие информации. Цель его - проникнуть за систему знаковых символов, из которых складывается речь, с тем чтобы возможно более адекватно постичь скрытый в них смысл.

Ведущие теоретики герменевтики – немецкие ученые ХVIII-ХIХ вв. Ф. Шлейермахер и В. Дильтей. Современную герменевтику как науку развили Х. Гадамер и Э. Хирш.

Первая универсальная теория понимания была предложена Ф. Шлейермахером. В своих теоретических построениях он исходил из того, что само собою возникает недоразумение, а не понимание. Видя в герменевтике искусство избегать недоразумения, он считал необходимым исследовать суть процесса понимания.

Шлейермахер сформулировал семь правил понимания текста:

Необходимо уловить общий смысл и композицию произведения;

Увидеть связь целого и частей;

Учитывать, что это понимание не может быть абсолютным и исчерпывающим;

Сочетать интуитивный и аналитический подходы;

Учитывать как содержание текста, так и кому он был адресован.

В тексте любого произведения, по мысли Шлейермахера, могут сочетаться два начала – следование существующим правилам и отклонение от них, обусловленное тем, что гений сам создает образы и задает правила. Поэтому знание правил необходимо, но недостаточно для понимания произведения. Свободную от правил гениальность следует постигать непосредственно, как бы превращая себя в другого. Это становится импульсом для пророческого дара, способности предсказывать, догадки, делающей интерпретатора конгениальным автору.

В концепции Шлейермахера понимание не сводится к единичному акту, а представляет собой процесс с неоднократно повторяющимся на разных уровнях понимания отождествление себя с автором, герменевтический круг. Причина кругообразности этого процесса виделась ученому в том, что ничто истолковываемое не может быть понято за один раз. Процесс понимания мог длиться вплоть до момента, когда интерпретатору вдруг все становится ясным до деталей.

Герменевтика нового времени перенесла из античной риторики в теорию понимания правило, по которому целое надлежит понимать на основании части, а часть – на основании целого. Это правило называют герменевтическим кругом, кругом целого и части, или кругом понимания. Сам же герменевтический круг определяют как парадокс несводимости понимания и истолкования текста к логически непротиворечивому алгоритму.

Истолкование произведения происходит на основе сочетания применения правила и догадки, интуитивного понимания. Вот почему долгое время герменевтика оставалась искусством, а не наукой.

Герменевтика оформилась в науку благодаря трудам Х. Гадамера. Он ввел принцип множественности описаний произведения как системы.

Присутствие герменевтического круга свидетельствует о том, что не применение правила целого и части порождает круг понимания, а, напротив, наличие круга понимания позволяет использовать правило целого и части. Замкнутость круга понимания является предпосылкой бесконечности процесса интерпретации, если речь идет о тексте литературного произведения.

Мысль Гадамера о том, что подлинный смысл текста или художественного произведения никогда не может быть исчерпан полностью и что приближение к нему - бесконечный процесс, соответствует принципу множественности описаний каждой системы. Этот принцип исключает возможность дать одно единственно верное описание, которое стало бы конечной точкой в процессе интерпретации литературного произведения, но допускает возможность существования множества одинаково верных, хотя и не исчерпывающих описаний.

Принципы интерпретации текста, сформулированные Х. Гадамером:

Выдвижение некоторой гипотезы, в которой содержится предчувствие или предпонимание смысла текста как целого (первичное впечатление, зачастую складывающееся еще до прочтения текста, предположение о смысле всего произведения);

Интерпретация исходя из этого смысла отдельных его фрагментов, т.е. движение от целого к его частям (поиск подтверждения своей правоты в тексте, выяснение новых смыслов или смыслов, противоположных изначальной гипотезе);

Корректировка целостного смысла исходя из анализа отдельных фрагментов текста, т.е. обратное движение от частей к целому (вывод о смысле всего текста, сделанный благодаря анализу его частей);

Обогащенное понимание целого позволяет по-новому переосмыслить и понять части целого (новый поиск подтверждения, опровержения и т.д.).

Таким образом, круг не только замыкается, но и многократно повторяется. Движение между читательским и авторским восприятием в процессе «непонимания» и «предпонимания» ведет к «пониманию» текста, которое никогда не бывает полным.

Интерпретация невозможна без умения чувствовать эстетическое наслаждение от общения с явлением литературы (принцип эмоциональности). Интерпретатор обязан признавать авторитетность автора произведения, а также исходить из собственных этических и эстетических принципов, но быть свободным в выборе цели, контекста, условностей теоретического языка интерпретации. Освоение «жизни духа» происходит за счет погруженности в определенную культурно-историческую традицию; герменевтический опыт, учитывая традицию, также принимает во внимание историческую дистанцию, разделяющую писателя и читателя.

Анализ произведения завершается не поиском общности между формой и содержанием, а установлением личностного взаимопонимания между литературным произведением и читателем.

Метод учитывает как субъективную индивидуальность интерпретатора, так и объективную ситуацию времени написания, влияния традиций и культурного контекста, что в целом даёт возможность постоянно обновляемого, но адекватного восприятия текста.

В России теоретиком герменевтики был Г.Г. Шпет. Ключевая идея герменевтики Г.Г. Шпета: нельзя, чтобы какое-то мнение выступало как бесспорное «знание», стесняя свободу всех остальных.

Говоря о многозначности образа, Г.Г. Шпет утверждает, что в любом образе сосуществуют понятийное и эмоционально-чувственное начало. Эта мысль Г.Г. Шпета по-

новому раскрывает положение о неисчерпаемости искусства. Скольжение образа (символа) между двумя сферами наделяет образ свойствами и той и другой. В зависимости от контекста в слове выдвигаются на первый план признаки понятийного или эмоционально-чувственного ряда.

В новейшее время литературоведческая герменевтика пошла по пути создания специализированных методик и интерпретационных моделей. Эта работа велась иногда независимо от идей Х. Гадамера (М.М. Бахтин, Д.С. Лихачев), иногда в связи с ними (Г.И. Богин), иногда в противопоставлении им (Э. Дональдс, Э. Хирш).

Основные понятия герменевтики: понимание, интерпритация (истолкование), смысл.

Понимание - это поверхностное осознание текста. Интерпритация является вторичным компонентом понимания после интуитивного постижения. Интерпретация как вторичный (как правило, рациональный) компонент понимания - это едва ли не важнейшее понятие герменевтики.

Интерпретация сопряжена с переводом высказывания на иной язык (в другую семиотическую область), с его перекодировкой (если воспользоваться термином структурализма). Толкуемое явление как-то меняется, преображается; его второй, новый облик, отличаясь от первого, исходного, оказывается одновременно и беднее и богаче его. Интерпретация - это избирательное и в то же время творческое (созидательное) овладение высказыванием (текстом, произведением).

Постструктурализм - направление, в которое в 1970-е гг. трансформировался структурализм. Вариантом постструктурализма стал деконструктивизм, возникший из работ Ж. Дерриды. Наряду с герменевтическим течением, постструктурализм является основным направлением философии постмодернизма. Главными его представителями являются Ж. Деррида, М. Фуко, Ж. Лиoтap, Р. Барт, Ж. Делёз и др.

Это движение, считающее претензии структуралистов на объективность гуманитарного знания необоснованными. Знание одних лишь структур не дает полного понимания исторических событий. Необходимо знание того, что лежит за пределами всякой структуры - контекст, индивидуальные особенности автора. По мнению постструктуралистов, структуралисты переоценили самодостаточность структур, оставили за пределами анализа контекст, диалогичность и индивидуальные особенности человека, от проявления которых очень часто зависят направление и результаты развития истории. В литературоведении постструктурализм проявился в форме движения «деконструкции» - специального метода критики текста.

В отличие от структурализма постструктурализм принадлежит эпохе постмодерна, что предопределяет многие его характеристики. Он выражает разочарование в классическом западном рационализме, отвергает прежнюю веру в разум, науку и прогресс, выражает сомнение в возможности осуществления идеалов гуманизма. Главное отличие постструктурализма от структурализма заключается в его отказе от понятий структуры и системы, от структуралистского универсализма, теорецизма и сциентизма. Он ослабляет антисубъектную направленность структурализма, реабилитирует историю и человека. Связь между постструктурализмом и структурализмом состоит в том, что постструктурализм сохранил знаковый взгляд на мир, а также практически осуществил намерение структурализма объединить научно-философский подход с искусством, рациональное с чувственным и иррациональным.

Постструктуралисты опираются прежде всего на Ф. Ницше и М. Хайдеггера. Ницше выразил критическое отношение к категории бытия, понимаемого как «последний фундамент», добравшись до которого мысль приобретает прочную опору. По мнению Ницше, такого бытия нет, есть лишь его интерпретации и толкования, которые бесконечны. Он также подверг сомнению существование истин, назвав их «неопровержимыми заблуждениями».

Главными его методологическими принципами выступают плюрализм и релятивизм, в соответствии с которыми предлагаемая картина мира лишена единства и целостности. Мир распадается на множество фрагментов, между которыми нет устойчивых связей.

Он утверждает, что мир является иррациональным, в нем царствует беспорядок, энтропия и хаос, и он не поддается рациональному объяснению и познанию. Постструктурализм разрабатывает новый тип мышления, в котором большое значение имеют стиль, литературные и поэтические приемы, метафоры, многозначные и неопределенные слова, «неразрешимые» термины. Такой тип мышления часто обозначается словом «письмо», которое ввел в оборот Барт. У Дерриды «письмо» выступает одной из форм «деконструкции». «Письмо» и деконструкция являются дестабилизирующей силой, способом разрушения или расшатывания устоявшихся норм и правил, взглядов и представлений, иерархий и субординаций, видов и жанров. Продуктом письма и деконструкции выступает текст, который отличается от философского трактата, научной работы или литературного произведения. По своей внутренней организации текст представляет собой лабиринт, у которого нет начала и конца, нет объединяющего центра или главного слова. Текст является открытым и незавершенным, для него характерны избыток, безмерность и бесконечность во всем. В его создании важное значение имеет игровое начало. Постструктурализм подвергает сомнению возможность достижения объективного знания, поскольку всякое знание опосредовано языком, зависит от культуры и власти. Значительное место в постструктурализме занимает тема кризиса социального статуса интеллигенции. Прежняя интеллигенция уступила свое место интеллектуалам, которые не претендуют на роль властителей дум, довольствуясь исполнением более скромных функций. Новый образ интеллектуала рисует Фуко. Он выступает против прежнего «универсального интеллектуала», который размышляет о судьбах мира, пророчествует, составляет законы, оценивает и осуждает, заседает в суде над историей. Фуко предлагает тип «специфического интеллектуала», роль которого заключается не в том, чтобы говорить другим людям, что они должны делать. Интеллектуалом является конкретный человек, который никого ничему не учит, никому не читает мораль, а просто лечит больного, занимается исследованиями, пишет книгу или сочиняет музыку. Он погружен в настоящее и не думает о будущем.

Для постструктурализма характерно внимание к проблемам текстологического плана. Культура понимается как совокупность текстов. Деррида отвергает принятое в лингвистике представление о первичности звуковой речи перед письменной. Он усматривает в этом порок, свойственный всей предшествующей философии. Деррида выдвигает идею о первичности письменности как материальных «следов», служащих опорой для языковых знаков.

Деррида выдвинул принцип деконструкции, исключающий всякую возможность установления для текста какого-либо единственного и устойчивого смысла (значения). Любой текст создаётся на основе других, уже созданных текстов. Те, в свою очередь, создаются на основе существовавших ранее текстов. Таким образом, культура предстаёт как бесконечный и безграничный текст. Текст приобретает самодовлеющее значение и самостоятельный смысл, отличный от того, который имел в виду автор. При этом и сам автор теряется где-то в прошлом. Так что текст становится автономным и анонимным. Р. Барт ввёл понятие «смерти автора». Текст сам по себе настолько важен, что автором вообще можно пренебречь, он сделал своё дело - создал материал для дальнейшей интерпретации. В постструктурализме познание сводится к пониманию и истолкованию текстов. Поскольку каждый истолковывает текст по-своему, то провозглашается плюрализм человеческих истин, относительный характер наших знаний.

Характерной чертой постструктурализма является негативизм. Всё, что раньше считалось устоявшимся, надёжным, определённым: человек, разум, философия, наука, прогресс, культура - объявляются теперь несостоятельным и неопределённым. Всё превращается в слова, рассуждения и тексты, которые можно интерпретировать, понимать, но на которые нельзя опереться в познании и практической деятельности.

В постструктурализме происходит отказ от понятия «прогресс» в познании и культурной жизни. Понятие прогресса заменяется понятием роста или «распространения», образно выраженном в термине «ризома».

Ризома - это беспорядочное распространение, не имеющее какого-либо превалирующего направления, регулярности. Именно ризома, служит основным образом современной культуры, с её отрицанием упорядоченности, синхронности, регулярности, системности.

В постструктурализме происходит отказ от способа мышления посредством оппозиций, характерного для структурализма. В частности, исчезает противопоставление высокого и низкого, массового и элитарного в культуре. Стирается чёткая граница между разными уровнями и формами культуры. Исчезает и оппозиция «центр – периферия», что означает утрату центрального положения Запада как традиционного ядра современной культуры.

Для постструктурализма характерно стирание пространственных и временных границ, внимание к прошлому, подражание старым стилям.

3. Задание:

а) определите, какую важнейшую особенность словесного художественного образа иллюстрирует выданное стихотворение;

б) покажите, что форма его содержательна.