Уложение 1649 г вводило для крестьян. Источники Уложения и работа по его созданию

Уложение государя, царя и великого князя Алексея Михайловича: перепечатано из Полного Собрания законов: [в память трехсотлетия дома Романовых]. – [Б.м.]: Государственная типография, 1915. – 337, CXXX с.
В приложении: Снимки с подлинного списка Уложения царя Алексея Михайловича.

В 1767 году, по случаю учреждения в Москве Комиссии для сочинения проекта нового Уложения, Императрица Екатерина II пожелала видеть подлинник Уложения Царя Алексея Михайловича с намерением узнать, кто именно закрепил его своим рукоприкладством. Исправлявший в то время генерал-прокурорскую должность князь Александр Алексеевич Вяземский, которому поручено было представить Императрице Уложение, отыскивал его в Сенатском и в Разрядном архивах, в Синодальной типографии и даже под престолом в Успенском Соборе, где обыкновенно хранились важнейшие государственные документы. Но все поиски были напрасны. Столбец Уложенный, как называли его в XVII столетии, хранился, едва-ли не со времен самого Царя Алексея Михайловича, в так называемом Приказе Большой Казны, вошедшем впоследствии вместе с Казенным Приказом в состав Мастерской и Оружейной Палаты. Сюда, как в хранилище многих государственных клейнодов, и обратился, наконец, генерал-прокурор с требованием известия о подлиннике Уложения. Присутствие Мастерской и Оружейной Палаты дало утвердительный ответ, и в тот же день, апреля 18, в древней Казенной Палате «что близ Благовещенского собора, сыскан железный сундук, где хранится оригинальное Государя Царя Алексея Михайловича Уложение; токмо того сундука, за неотысканием ключа, не отперто»; почему и определено сделать немедленно новый ключ. На другой день из этого сундука «вынуты в суконном красном мешке» оригинальное Уложение и печатный экземпляр его первого издания, 7157 года. В тот же день, апреля 19, и столбец и книги были представлены князем Вяземским Императрице. Ее Величество, рассматривая подлинник, «Высочайше повелеть соизволила со всякою бережностью советнику Миллеру списать, кто при подлинном Уложении тогда руки приложили». Находившийся в Архив Коллегии Иностранных дел коллежский советник и профессор Миллер, призванный князем Вяземским для выслушания этого повеления Императрицы, объявил, что ему в Мастерской и Оружейной Конторе того сделать невозможно. Поэтому присутствие Конторы определило: «Подлинное Уложение в столпу, взвеся, отдать Миллеру с распискою». Таким образом, «Столбец» был свешен с соблюдением законного порядка, т. е., в присутствии члена Конторы и при двух купцах, и отдан Миллеру. Весу оказалось без оберточной бумаги и без завязки 11 фунтов 79 золотников.

С толбец Уложения, как объявил Миллер, имеет 334 аршина длины; в нем до 400 разных рук. Всех лиц, приложивших руки к Уложению, 315. Впрочем, в списке рукоприкладств, составленном Миллером, считается их 1416; но в этот счет неправильно внесены избиратели двух Стрелецких Приказов, выборные которых, подписываясь, упомянули их число, один 500 домов, другой 600 человек, что и подало повод ко внесению их в общий счет. Кроме того сюда же попало одно лицо, расписавшееся только за неумением грамоте.

У ложение подписали: патриарх Иосиф, 2 митрополита, 3 архиепископа, один епископ, 5 архимандритов, игумен, 15 бояр, 10 окольничих, казначей, думный дворянин, печатник, думный дьяк, Благовещенский протопоп, духовник Государя, 5 Московских дворян, 148 дворян городовых, трое гостей, 12 выборных от Московских сотен и слобод, 89 выборных посадских из городов и, наконец, 15 выборных от 15 Московских Стрелецких Приказов.

Р укоприкладства писаны на обороте листков и следуют одно за другим, большею частью склад за складом, непрерывно, по каждому листку (за исключением, впрочем, пяти), с тем намерением, чтоб все листки подлинника были закреплены Земским Собором, так точно, как все склейки столбца, числом 960, на лицевой стороне и на обороте скреплены дьяками. На лицевой стороне по этим склейкам подписал думный дьяк Иван Гавренев, а на обороте думные дьяки Федор Елизаров и Михайло Волошенинов и дьяки Гаврило Леонтьев и Федор Грибоедов.

И мператрица Екатерина, назначив хранить подлинное Уложение по прежнему в Мастерской и Оружейной Палате, повелела «на сохранение его сделать немедленно серебряный ковчег с позолотою». Таким образом вместо прежнего красного суконного мешка, сшитого для Уложения вероятно еще при Царе Алексее Михайловиче, знаменитый и важнейший памятник древнего Русского законодательства положен был в серебряный вызолоченный ковчег, в котором и сохраняется до наших дней. На этом ковчеге по сторонам вырезана следующая надпись: «Подлинное Уложение прав в Государстве Российском сочиненное при державе его Величества Царя Алексея Михайловича, «1649 года. - Для сохранения сего Уложения ковчег сей сделан «всемилостивейшим повелением Ее Величества Государыни Императрицы «Екатерины Алексеевны Второй, 1767 года».

Соборное уложение 1649 года – свод законов Московской Руси, регулирующих самые разнообразные сферы жизни.

Причины создания Соборного уложения

Последний судебник, принятый до создания Соборного уложения, относился к 1550 году (Судебник Ивана Грозного). С тех пор прошел практически век, феодальная система государства несколько видоизменилась, были созданы многочисленные новые указы и уложения, которые зачастую не только делали предыдущие указы устаревшими, но также противоречили им.

Ситуация усложнялась также тем, что многочисленные нормативные документы были сильно разбросаны по ведомствам, отчего в законодательной системе государства был полнейший хаос. Были распространены ситуации, когда о новом акте знали только те, кто его принимал, а вся остальная страна жила по устаревшим нормам.

Для того, чтобы наконец упорядочить законотворчество и судебную систему, необходимо было создать совершенно новый документ, который бы отвечал требованиям времени. В 1648 году вспыхнул Соляной бунт, восставшие, среди прочего, требовали создание нового нормативного документа. Ситуация стала критической и откладывать было уже нельзя.

В 1648 году был созван Земский собор, который вплоть до 1649 года занимался созданием Соборного уложения.

Создание Соборного уложения

Созданием нового документа занималась специальная комиссия во главе с Н.И. Одоевским. Создание нового судебника происходило в несколько этапов:

• Работа с многочисленными источниками законов и актов;
• Совещание на тему содержания законодательных актов;
• Редактирование царем и думой представленных черновиков новых законопроектов;
• Совместное обсуждение тех или иных положений уложения;
• Подписание всеми членами комиссии новой редакции законопроектов.

Такой тщательный подход к созданию документа был вызван тем, что члены комиссии хотели создать тщательно систематизированный и максимально полный и доступный судебник, исправив все недочеты в предыдущих документах.

Источники Соборного уложения

Основными источниками послужили:

• Судебник 1550 года;
• Указные книги, где фиксировались все вышедшие законопроекты и акты;
• Челобитные царю;
• Византийское право;
• Литовский статут 1588 года использовался в качестве образца судебника.

Именно в Соборном уложении 1649 года наметилась тенденция к разделению норм права по отраслям, соответствующая современному законодательству.

Отрасли права в Соборном уложении

Новое уложение определяло статус государства и самого царя, содержало комплекс норм, регулирующих деятельность всех органов государственного управления, устанавливало порядок въезда и выезда из страны.

В уголовном праве появилась новая система классификации преступлений. Появились такие виды, как:

• преступление против церкви;
• преступление против государства;
• преступление против порядка управления (самовольный выезд из страны);
• преступления против благочиния (содержание притонов);
• должностные преступления:
• преступления против личности;
• имущественные преступления;
• преступления против нравственности.

Появились также и новые виды наказаний. Теперь преступник мог рассчитывать на смертную казнь, ссылку, тюремное заключение, конфискацию имущества, штраф или бесчестящее наказание.

Гражданское право также значительно расширилось благодаря росту товарно-денежных отношений. Появилось понятие физического лица и коллектива, возросла правоспособность женщин в вопросах совершения сделок, устная форма договора теперь заменялась письменной, положив начало современным сделкам купли-продажи.

Семейное право не сильно поменялось – все еще действовали принципы «Домостроя» - главенство мужа над женой и детьми.

Также в Соборном уложении был расписан порядок судопроизводства, уголовного и гражданского – появились новые виды доказательства (документы, крестное целование и т.д.), выделились новые процессуальные и розыскные мероприятия, направленные на доказательство виновности или невиновности.

Важным отличием от предыдущих судебников было то, что при необходимости, Соборное уложение 1649 года дополнялось и переписывалось при появлении новых актов.

Закрепощение крестьян

Однако наиболее заметное место в Соборном уложении занимают вопросы, касательно крепостного права. Уложение не только не дало крестьянам свободы, оно окончательно их закрепостило. Теперь крестьяне (включая их семьи и имущество) фактически становились собственностью феодала. Передавались по наследству, как мебель и не имели собственных прав. Изменились также правила касательно выхода из-под гнета – теперь крестьяне практически не имели возможности стать свободными (теперь беглый крестьянин не мог стать свободным спустя несколько лет, теперь сыск велся бессрочно).

Значение Соборного уложения

Соборное уложение 1649 года является памятника русского права. Оно наметило новые тенденции в развитии русского права, закрепило новые социальные черты и институты. Кроме того, уложение значительно продвинулось в плане систематизации и составления юридических документов, так как было сделано разграничение по отраслям.

Уложение действовало до 1832 года.

XI глава – «суд о крестьянах», в ней речь идет не о правовом статусе крестьян, а о судебных спорах феодалов о них. Крестьяне всех категорий занимали низшую ступень правовой лестницы. Помимо бессрочного сыска беглых крестьян, Соборное уложение определило условия возврата их прежнему владельцу со всей семьей и имуществом. Основанием крестьянской крепости признавались не только недавно составленные переписные книги 1646 г., но и документы писцового описания 1626 г. Крепостная зависимость объявлялась наследственной. В Уложении введением твердой цены на крестьянина и его имущество закрепился взгляд на него как на вещь. По переписи 1678 года владельческие крестьяне составляли 9/10 всего тяглого населения страны.

Юридически черносошные крестьяне не считались собственниками земли, но владели и распоряжались ею (могли продавать, закладывать, передавать по наследству). Новые владельцы вместе с землей принимали на себя и тяглые обязательства по приобретенному участку. Черносошные крестьяне подобно посадским людям обязаны были бесплатно работать на различных государственных выборных должностях: таможенных голов и целовальников, ямских старост и др.

После Соборного уложения основным направлением крепостнического законодательства стала борьба с побегами крестьян и организация их сыска.

В целом на протяжении второй половины XVII века крепостное право ужесточалось, и крестьяне в своем бесправии приближались к холопскому состоянию.

Посадские люди

XIX глава – «о посадских людях». В главе получили законодательное определение ряд норм, которые непосредственно затрагивали отношения посада с классом феодалов. К ним относились статьи о ликвидации в городах белых слобод, о возвращении закладчиков, вывезенных в уезды, села и деревни, запрещении закладывать дворы не посадским людям. Все люди, проживавшие во владельческих слободах, приписывались в посадское тягло «безлетно и бесповоротно». Утверждались монополии посадских людей на городские торги и промыслы. Важнейшее изменение правового положения посадских людей определялось распространением крепостничества на город, прикрепление посадских людей к тяглу и бессрочному сыску их.

В целом Соборное уложение законодательно оформило особое сословие посадских людей. Причем их хозяйственная сила укреплялась на сугубо феодальной основе монополий и привилегий.

Соборное Уложение от-неслось к крепостным крестьянам довольно поверхностно: статья 3 главы XI утверждает, будто «по нынешний государев указ государевы заповеди не было, что никому за себя крестьян (речь идет о беглых) не приимати», тогда как указ 1641 г. ясно говорит: «Не приимай чужих крестьян и бобылей». Почти вся XI глава Уложения трактует только о крестьянских побегах, не выясняя ни сущности крестьянской крепости, ни пределов господской власти, и набрана кой с какими прибавками из прежних узаконении, не исчерпывая, впрочем, своих источников. При со-ставлении схемы крестьянской крепости по казуальным статьям Уложения эти узаконения помогают пополнить недомолвки не-исправного кодекса. Закон 1641 г. различает в составе крестьянс-кой крепости три исковые части: крестьянство, крестьянские животы и крестьянское владение.

Так как крестьянское владе-ние значит право владельца на труд крепостного крестьянина, а крестьянские животы - это его земледельческий инвентарь со всею движимостью, «пашенной и дворовой посудой», то под кре-стьянством остается разуметь самую принадлежность крестьянина владельцу, т. е. право последнего на личность первого не-зависимо от хозяйственного положения и от употребления, какое делал владелец из крестьянского труда. Это право укреплялось прежде всего писцовыми и переписными книгами, а также и «ины-ми крепостями», где крестьянин или его отец написан за вла-дельцем.

Безвредное пользование этими тремя составными частями крестьянской крепости зависело от степени точности и пред-усмотрительности, с какою закон определял условия крестьянс-кого укрепления. По Уложению крепостной крестьянин наслед-ственно и потомственно был крепок лицу, физическому или юри-дическому, за которым его записала писцовая или однородная с ней книга; он был этому лицу крепок по земле, по участку в том имении, в поместье или вотчине, где его заставала перепись; на-конец, он был крепок состоянию, крестьянскому тяглу, которое он нес по своему земельному участку. Ни одно из этих условий не проведено в Уложении последовательно. Оно запрещало переводить поместных крестьян на вотчинные земли, потому что это разоряло государственные имущества, какими были помес-тья, запрещало владельцам брать служилые кабалы на своих кре-стьян и их детей и отпускать поместных крестьян на волю, потому что тот и другой акт выводил крестьян из тяглого состояния, лишая казну податных плательщиков; но рядом с этим оно разрешало увольнение вотчинных крестьян (гл. XI, ст. 30; гл. XX, ст. 113; гл. XV, ст. 3).

Кроме того, Уложение молчаливо допус-кало или прямо утверждало совершавшиеся в то время между землевладельцами сделки, которые отрывали крестьян от их уча-стков, допускало отчуждения без земли и притом с отнятием животов, даже предписывало переводы крестьян от одного вла-дельца к другому без всякого повода с крестьянской стороны, по вире самих господ. Дворянин, продавший после переписи свою вотчину с беглыми крестьянами, подлежавшими возврату, обя-зан был вместо них отдать покупщику из другой своей вотчины «таких же крестьян», неповинных в плутне своего господина, или у помещика, убившего без умысла чужого крестьянина, брали по суду ею «лучшего крестьянина с семьей» и передавали владельцу убитого (гл. XI, ст. 7; гл. XXI, ст. 71). 11 Историко-юридическое исследование Уложения изданного Царем Алексеем Михайловичем в 1649 году. Сочинение Владимира Строева. Санкт-Петербург. При Императорской Академии Наук. - 1883.

Закон оберегал только интересы казны или землевладельца; власть помещика встречала законную преграду только при стол-кновении с казенным интересом. Личные права крестьянина не принимались в расчет; его личность исчезала в мелочной казуистике господских отношений; его, как хозяйственную подроб-ность, суд бросал на свои весы для восстановления нарушенного равновесия дворянских интересов. Для этого даже разрывали кре-стьянские семьи: крепостная беглянка, вышедшая замуж за вдов-ца, крестьянина или холопа чужого господина, выдавалась свое-му владельцу с мужем, но дети его от первой жены оставались у прежнего владельца. Такое противоцерковное дробление семьи закон допускал совершать безразлично над крестьянином так же, как и над холопом (гл. XI, ст. 13).

Один из наиболее тяжелых по своим следствиям недосмот-ров Уложения состоял в том, что оно не определяло точно юри-дического существа крестьянского инвентаря: ни составители кодекса, ни пополнявшие его соборные выборные, среди которых не было владельческих крестьян, не сочли нужным ясно ус-тановить, насколько «животы» крестьянина принадлежат ему и насколько его владельцу. Неумышленный убийца чужого крес-тьянина, свободный человек, платил «кабальные долги» убито-го, подтверждаемые заемными письмами (гл. XXI, ст. 71). Зна-чит, крестьянин как будто считался правоспособным входить в обязательства по своему имуществу. Но крестьянин, женивший-ся на беглой крестьянке, выдавался вместе с женой ее прежнему владельцу без животов, которые удерживал за собой владелец ее мужа (гл. XI, ст. 12). Выходит, что инвентарь крестьянина был только его хозяйственной принадлежностью, как крестьянина, а не его правовою собственностью, как правоспособного лица, и крестьянин терял его даже в том случае, когда женился на бег-лянке с ведома и даже по воле своего владельца.

Отличия крестьянства от холопства

Законодательное призна-ние податной ответственности землевладельцев за своих кресть-ян было завершительным делом в юридической постройке кре-постной неволи крестьян. На этой норме помирились интересы казны и землевладельцев, существенно расходившиеся. Частное землевладение стало рассеянной по всему государству полицейско-финансовой агентурой государственного казначейства, из его соперника превратилось в его сотрудника. Примирение могло состояться только в ущерб интересам крестьянства. В той первой формации крестьянской крепости, какую закрепило Уложение 1649 г., она еще не сравнялась с холопьей, по нормам которой строилась. Закон и практика проводили еще хотя и бледные чер-ты, их разделявшие:

крепостной крестьянин оставался казен-ным тяглецом, сохраняя некоторый облик гражданской личнос-ти;

как такового, владелец обязан был обзавести его земель-ным наделом и земледельческим инвентарем;

3) он не мог быть обезземелен взятием во двор, а поместный и отпуском на волю;

его животы, хотя и находившиеся только в его подневольном обладании, не могли быть у него отняты «насильством»;

он мог жаловаться на господские побо-ры «через силу и грабежом» и по суду возвратить себе насиль-ственный перебор. 11 Ключевский В. О. Русская история: Полный курс лекций. В трех книгах. - Ростов-на-Дону: изд-во «Феникс», 1998. - с. 297.

Плохо выработанный закон помог стереть эти раздельные черты и погнал крепостное крестьянство в сторону холопства. Мы это увидим, когда будем изучать крепостное хо-зяйство, экономические следствия крепостного права; доселе мы изучали его происхождение и состав. Теперь заметим только, что с установлением этого права русское государство вступило на путь, который под покровом наружного порядка и даже пре-успеяния вел его к расстройству народных сил, сопровождавше-муся общим понижением народной жизни, а от времени до вре-мени и глубокими потрясениями.

К середине XVII в. обнаружились крупные сдвиги в экономике русского государства. Однако в основе общественной жизни по-прежнему был феодальный способ производства. Наличие барщины, рост натуральных и денежных оброков с крестьян; стремительное расширение дворянского землевладения - все это тяжелым бременем ложилось на плечи крестьян и способствовало усилению классовой борьбы. Вот в такой обстановке и появилось на светСоборное Уложение царя Алексея Михайловича - кодекс крепостничества.

В XVI в. широкое распространение получила поместная система, тесно связанная с барщиной, что способствовало усилению эксплуатации различных групп зависимого крестьянства. Увеличилось число побегов крестьян и холопов, возросли случаи насильственной запашки крестьянами земель и порубки лесов феодалов. Участились случаи прямого убийства крестьянами отдельных феодалов.

В официальных документах середины века настойчиво звучали жалобы на увеличение числа «разбойников», которые нападали на помещичьи деревни, уничтожали документы, где закреплялись права феодалов на земли и крестьян. Соборное Уложение 1649 г., выполняя требования дворянства, специально ввело гл. 11 «Суд о крестьянах», в которой были отменены урочные лета, сыск беглых крестьян стал бессрочным. Статьи 1, 2 гл. 11 гласили, что бежавший крестьянин разыскивался в течение всей жизни и возвращался вместе с детьми. За прием беглых устанавливалась санкция по 10 руб. в год за каждого крестьянина в пользу истца. Крестьянин по своему положению приближается все более и более к холопам. Статья 13 гл. 11 предоставила феодалу право разлучать родителей и детей, крепостных. Статьи 3,9, 34 гл. 11 указывают также на бесправие крестьян: «...Мужья дочерей, сестер и племянниц беглого крестьянина, не принадлежащие его законному хозяину, остаются у своего вотчинника или помещика».

В ст. 34 был ярко выражен взгляд на крестьянина как на вещь: «...Принадлежность его к тому или иному владельцу решалась жребием, проигравший помещик вознаграждался деньгами».

В ст. 7, 24, 34 гл. II проявляется тенденция к превращению личности крестьянина в товар.

«Если вотчинник купил вотчину вместе с беглыми крестьянами, которые должны быть возвращены их собственнику, то покупатель вправе требовать с продавца возмещения убытка. Убыток же не возмещается передачей покупателю равноценного «имущества» - крестьян продавца вотчины. Крестьянин становится таким товаром, на который установлена твердая цена - 4 руб., а имущество в среднем оценивалось в 5 руб. Из этого положения исходил суд, если невозможно было вернуть, крестьянина или его имущество на натуре или доказать его фактическую стоимость.

Статьи 10, 23 гл. 11 устанавливают ответственность за прием беглых крестьян, бежавших после Соборного Уложения 1649 г.

Землевладельцы, принимавшие беглых, были обязаны не только вернуть их, но и уплатить законному владельцу крестьян определенную сумму. При этом устанавливается судебный порядок («по суду и сыску») разрешения споров о возвращении крестьян.

Кроме гл. 11 «Суд о крестьянах», бесправное положение крестьян узаконено н другими статьями Уложения (ст. 94, 122, 235, 251,262 гл. 10, ст. 7 гл. 13, ст. 9, 14, 15, 37 гл. 19. ст. 47, 71 гл. 21, ст. 7 гл. 21). Эти статьи являются свидетельством полной зависимости крестьян от своих феодалов-землевладельцев.

«За убийство крестьянина феодал подвергался тюремному заключению, а в качестве возмещения убытков пострадавшему от потери крестьянина феодалу он отдавал из своего хозяйства лучшего крестьянина с женой и детьми».

По Соборному Уложению 1649 г. крестьянин окончательно был превращен в собственность владельца, который мог распоряжаться трудом, имуществом, самой личностью крестьянина и даже его семьей (ст. 18 гл. 11).

При изучении правового положения крестьян нужно иметь в виду, что Уложение, не вмешиваясь во многие отношения феодалов с крестьянами, оставляет полный простор для произвола вотчинников и помещиков. Так, например, в Уложении нет норм, регламентировавших размер крестьянских повинностей.

Законодательные нормы о крестьянах представлены в 17-ти наиболее важных разделах Уложения, о чем свидетельствует табл. 1.

Итак, 111 статей в 17 главах Уложения упоминают о крестьянах. Уложение вводит специальную гл. 20 «О кабальных холопах».

Институт холопства ведет свое начало со времени Древнерусского феодального государства. В «Русской Правде», Судебнике 1497 г. Царском Судебнике 1550 г. имеются упоминания о холопах.

Соборное Уложение сохраняет деление холопов на полных, докладных, старинных и кабальных, отличавшихся степенью зависимости. Все холопы, кроме кабальных, были «крепки» своим господам.в течение всей жизни и с семьей переходили по наследству родственникам умершего холоповладельца.

Основным источником пополнения кабальных холопов были незакрепощенные элементы общества. В статьях 7, 8, 16, 25 гл. 20 говорится этом. Купленные татары также пополняли холопов.

Вместе с тем Уложение строго регламентировало источники пополнения кабального холопства.

Так, кабала оформлялась только с 15 лет (ст. 20 гл. 20). Запрещалось закабалять верстанных и неверстанных детей боярских (ст. 2 гл. 20).

Кабальные холопы находились в зависимости у своих господ в течение срока, установленного кабальной грамотой. Дети кабального холопа по наследству не передавались.

Уложение 1649 г. всесторонне регламентировало процесс оформления зависимости по служилой кабале. Холопий приказ обязан был строго проверять место рождения, происхождение и род занятий холопов.

Лицу, ставшему кабальным холопом, выплачивалось «жалование» (ст. 78 гл. 20). Особенностью правового положения кабального холопа была зависимость от господина до его смерти (ст. 63 гл. 20). Запрещалось включать кабальных холопов в грамоты, передать их в приданое или по завещанию (ст. 61 гл. 20).

Экономической основой бесправия холопов в отличие от крестьян было отсутствие у них собственности.

Если в Уложении с крестьянами неразрывно связано понятие о «животах» (возврат крестьянина из бегов вместе с животами), то в отношении холопов это понятие предусматривало платье, в котором бежал холоп от господина (ст. 93 гл. 20). «А кто у кого поймается за холопа, и на том холопе за платье приведет его в Холопий приказ... то поличное платье отдавати истцом, а по суду и по сыску меж им указ учинить».

Уложение всесторонне регламентировало процесс оформления зависимости по служилой кабале и не создавало исключения из правил наследования кабальных холопов применением к ним старого принципа: по холопу - раба, по рабе - холоп (ст. 31 гл. 20). Брак кабального холопа на вольной женщине делал ее холопкой по мужу (ст. 85 гл. 20).

В процессе становления и развития Русского централизованного государства складывалось сословие посадских людей, живших на государевой земле и несших повинности в пользу государства. Посад был особой сферой приложения феодального права.

Соборное Уложение 1649 г. впервые в истории русского феодального законодательства посвятило посаду и посадским людям специальную главу 19. Они платили в пользу государя оброк с дворов, лавок, которыми владели, и несли ряд других повинностей, выражавшихся в постройке городских укреплений в предоставлении лошадей для гоньбы и т. д. Часть улиц и домов в посадах принадлежала частным, духовным и светским лицам - все эти слободы носили название белых слобод, или белых мест. Они освобождались от царского тягла, т. е. находились в привилегированном положении по сравнению с посадским тягловым населением.

Соборное Уложение урегулировало правовое положение посадского населения и прежде всего прикрепило его к данному посаду.

«Если дочь посадского человека или вдова уйдет из посада и выйдет замуж за кабального человека или крестьянина..., то они вместо с мужем и детьми возвращаются в посад и зачисляются в тягло (ст. 38 гл. 19). Статьи 94-97 гл. 19 определяли порядок возвращения в тяглое состояние посадских людей, а ст. 35-36 - правила ведения посадскими людьми торговых операций в городах.

Итак, закон о прикреплении посадских людей к посаду с запрещением его покидать получил в Уложении законченное выражение.

Посад замыкался в сословные рамки, неприкосновенность которых гарантировалась законом.

Главное внимание в Уложении уделялось закреплению привилегированного положения феодалов, четко представлена феодальная иерархия (ст. 91,93гл. 10) и зависимость от нее поместного оклада.