Сигизмунд фон герберштейн биография. Нравы и обычаи Московии, по Герберштейну
ГЕРБЕРШТЕЙН СИГИЗМУНД ФОН - австрийский дипломат и писатель, автор «Записок о Московии» (Rerum Moscoviticarum commentarii).
Герберштейн с отрочества владел словенским языком, что впоследствии помогло ему во время дипломатических миссий и при сборе материалов для «Записок...». В 1499 году Герберштейн поступил в Венский университет, через 3 года получил степень бакалавра, в 1506 году окончил курс. Герберштейн слушал лекции гуманиста, поэта и историка К. Цельтиса (1459-1508 годы), интерес которого к географии и этнографии иных народов повлиял на формирование мировоззрения Герберштейна. С 1506 года Герберштейн находился на службе у австрийских Габсбургов , поначалу военной, с 1515 года являлся членом Имперского совета. В 1516 году император Максимилиан поручил Герберштейну возглавить посольство к датскому королю Кристиану II. С этого времени началась дипломатическая карьера Герберштейна, в течение которой он принял участие в 69 миссиях - в Венгрию, Польшу, османскую Турцию и др. Однако в историю Герберштейн вошел прежде всего как глава австрийских посольств в Москву - в 1517 году от Максимилиана и в 1526 году от эрцгерцога Фердинанда I (с 1531 года король, с 1556 года император) - и как автор «Записок о Московии», где отразились сделанные в ходе этих миссий наблюдения. Целью 1-го московского посольства Герберштейна было посредничество в переговорах посланников польского короля Сигизмунда I с советниками московского великого князя Василия III Иоанновича о заключении мирного соглашения между Русским государством и Польшей для совместной борьбы против Османской империи. Переговоры закончились безрезультатно. 2-е посольство Герберштейна в Москву должно было способствовать превращению 5-летнего перемирия между Россией и Польшей, срок которого истекал в 1527 году, в вечный мир. Эта задача также не была выполнена, но перемирие было продлено на 6 лет. За дипломатические заслуги Герберштейн получил баронский титул (1532).
Над «Записками о Московии» Герберштейн работал в конце 20-х - 40-х годах XVI века. Их 1-е латинское издание вышло в Вене в 1549 году, но основным надо признать расширенное базельское 3-е издание 1556 года. Самостоятельное значение имеет немецкоязычное издание, увидевшее свет в Вене в 1557 году; оно было рассчитано на широкого читателя, и потому в нем опущены многие политические рассуждения и, напротив, добавлен ряд бытописательных деталей и сюжетов. Опираясь на сочинения предшественников (Новокомского епископа Павла Иовия [Паоло Джовио], Олая Гота, Матвея Меховского, Иоганна Фабри и др.), писания которых отразили резко возросший интерес к Московской Руси в Западной Европе во 2-й половине XV - 1-й половине XVI веков, Герберштейн тем не менее создал новаторский труд, ставший классическим пособием по России для просвещенного западноевропейского общества. Тон «Записок...» проникнут гуманистическим доброжелательным вниманием к чужой культуре, стремлением избежать пристрастности в оценках, но в то же время критически взглянуть на увиденное или услышанное.
В «Записках...» аккумулированы не только собственные наблюдения автора, но и сведения, полученные им из русских письменных источников, прежде всего летописных, а также от первоклассных информантов. Среди последних были, в частности, казначей великого князя Василия III Ю.Д. Траханиот, новгородский наместник князя Александр Владимирович Ростовский, боярин и воевода И.А. Челяднин (оказавшийся в литовском плену после поражения под Оршей в 1514 году), великокняжеский толмач Г. Истома, сыновья дьяка В.В. (Третьяка) Долматова и мн. др. Более чем за год, в общей сложности проведенный в Русском государстве, автор многое почерпнул и из бесед с простым людом: от ремесленников и рыночных торговцев до поденщиков-землекопов, работавших над рытьем рва под Кремлевской стеной.
Информация о жизни Московского государства в «Записках...» энциклопедична: она включает не только данные по политической истории (начиная с летописных рассказов о первых киевских князьях), но и подробные и достоверные сведения по географии (вплоть до Зауралья), о хозяйственной жизни, военном деле, занятиях народа, о его быте, нравах и об обрядах, о придворном обиходе, пирах и охотах и проч. Весьма обширны сведения о Русской Церкви, богослужении, верованиях, которые Герберштейн собирал целенаправленно, особенно во время 2-го посольства, т. к. интерес к Православию в католической Европе весьма оживился в связи с началом Реформации и от Фердинанда I Герберштейн получил прямое задание быть особенно внимательным к религии «московитов». Помимо деталей, рассыпанных по всему тексту «Записок...», они содержат особый раздел, посвященный Церкви. В нем находим подробные данные о церковной истории Руси, особенно о священнослужителях, об их быте, о внешнем виде, о взаимоотношениях со светской властью, о церковном суде, о таинствах и об обрядах (крещении, исповеди, причастии, бракосочетании), о церковных праздниках, почитании святых, постах, монастырях. Некоторые сообщения Герберштейна о русской церковной жизни, основанные на личных наблюдениях, уникальны - о материальном положении духовенства, о практике светского суда над духовными лицами, о роли митрополита Даниила в деле князя Василия Ивановича Шемячича и в разводе великого князя Василия III с великой княгиней Соломонией Юрьевной (смотри София, преподобная).
Автор включает в свой рассказ большие фрагменты, переведенные из русских памятников канонического права - «Канонические ответы» Киевского митрополита святого Иоанна II (до 1077/1078-1089 годы) (несмотря на то что, как замечает Герберштейн, он смог достать их лишь на короткое время), ответы Новгородского архиепископа святого Нифонта (1131-1156 годы) на вопросы иеромонаха Кирика, чин поставления в 1498 году на великое княжение Димитрия Иоанновича, внука великого князя Иоанна III Васильевича; наряду с ними следует упомянуть о переводе фрагментов Судебника 1497 года. В ряде случаев эти переводы имеют значение и для современной текстологии этих источников. Несмотря на ряд недоразумений, а также на критические (иногда иронические) замечания, от которых порой не мог удержаться автор, отношение Герберштейна к русским и Русской Церкви надо признать заинтересованно-объективным: недаром папский посол Антонио Поссевино , ведший через 30 лет после публикации «Записок...», в 1581-1582 годах, с царем Иоанном IV Васильевичем переговоры о церковной унии, был раздражен тем, что не находил в «Записках...» рекомендаций по обращению «московитов» в «истинную веру» (Поссевино А. Исторические сочинения о России XVI века / Перевод, вступительная статья и комментарии Л.Н. Годовиковой. М., 1983. С. 51, 65, 71).
Помимо «Записок...» Герберштейн оставил еще несколько небольших сочинений, в основном автобиографического свойства. Из трудов, содержащих сведения о его московских посольствах и Русском государстве, следует назвать опубликованную в XIX веке немецкую автобиографию и краткие дорожники.
Сочинения:
Rerum Moscoviticarum commentarii: Russiae et Moscoviae descriptio. Basileae, 1556;
Moscovia der Hauptstat in Reissen. Wien, 1557;
Raittung und Antzaigen meines Lebens und Wesens wie hernach folgt // Kovachich M. G. Sammlung kleiner noch ungedruckter Stücke, in Welchen gleichzeitige Schriftsteller einzelne Abschnitte der ungarischen Geschichte aufgezeichnet haben. Ofen, 1805. Bd. 1. S. 111-287;
Selbst-Biographie Siegmunds Freiherrn von Herberstein, 1486-1553 / Hrsg. Th. G. v. Karajan // Fontes rerum Austriacarum. Abt. 1. W., 1855. Vol. 1. S. 67-396;
Fiedler J. Aktenstücke zu S. v. Herbersteins Mission nach Russland 1525-1526 // Slavische Bibliothek. W., 1858. Bd. 2. S. 63-93;
Записки о Московии / Перевод с латинского и немецкого: А.И. Малеин, А.В. Назаренко; вступительная статья: А.Л. Хорошкевич; редактор: В.Л. Янин. М., 1988.
Дополнительная литература:
Adelung F. Siegmund, Freiherr v. Herberstein: mit besonderer Rücksicht auf seine Reisen in Russland. SPb., 1818;
Замысловский Е. Герберштейн и его историко-географические известия о России: С приложением материалов для историко-географического атласа России XVI века. СПб., 1884;
Ключевский В.О. Записки иностранцев о Московском государстве. Пг., 1918;
Флоровский А.В. Каким летописным текстом пользовался Герберштейн? // УЗ высшей школы города Одессы. Отделение гуманитарно-общественных наук. Од., 1922. Т. 2. С. 69-80;
Isačenko A. V. Herbersteiniana I. Sigmund v. Herbersteins Russlandbericht und die russische Sprache des XVI. Jh. // ZfS. 1957. Bd. 2. S. 321-346; idem. Herbersteiniana II: Herbersteins Moskowiterbuch und seine Bedeutung für die russische hist. Lexikographie // Ibid. S. 493-512;
Stökl G. Herbersteiniana // JGO. NF. 1967. Bd. 15. S. 423-432;
Алпатов М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа XII-XVII веков. М., 1973. С. 247-264 (и по указ.);
Лимонов Ю.А. Культурные связи России с европейскими странами в XV-XVII веках. Л., 1978 (по указ.);
Leitsch W. Herbersteins Ergänzungen zur Moscovia in späteren Auflagen und die beiden zeitgenössischen Übersetzungen ins Deutsche. B.
Иллюстрации:
Гравюра.Барон Сигизмунд фон Герберштейн. XVI век. Архив ПЭ.
Барон Сигизмунд фон Герберштейн в кафтане, пожалованном великим князем Василием Иоанновичем в 1517 году. Гравюра. XVI век. Архив ПЭ.
Литература
- Kämpfer F. Das Russlandbuch Sigismunds v. Herberstein «Rerum Moscoviticarum commentarii»: 1549-1999. Hamburg, 1999
- Siegmund v. Herberstein: Kaiserlicher Gesandter und Begründer der Russlandkunde und die europ. Diplomatie. Graz, 1989
- Хорошкевич А.Л. Герберштейниана сегодня // Žiga Herberstein, 1486-1566 = Сигизмунд Герберштейн, 1486-1566: К 10-летию провозглашения суверенности Респ. Словения. М.; Билье, 2000. С. 107-118; она же. Русь и русские в «Записках о Московии» // Там же. С. 127-184
- Harrauaer Chr. Beobachtungen zur Darstellungsweise und Wahrheitsanspruch in der «Moscovia» Herbersteins // Landesbeschreibungen Mitteleuropas vom 15. bis z. 17. Jh.: Vortr. d. 2. Intern. Tagung des Slawenkomitees im Herder-Inst. Marburg a. d. Lahn, 10.-13. Nov. 1980. Köln, 1983. S. 183-205
- Wiesbaden, 1980 // FzOG. 1980. Bd. 27. S. 177-194; idem. Das erste Russlandbuch im Westen - Sigismund Freiherr v. Herberstein // West-östliche Spiegelungen. Münch., 1985. Bd. 1. S. 118-149; idem. Herbersteiniana // JGO. NF. 1990. Bd. 38. S. 548-564
ЗАПИСКИ О МОСКОВИИ СИГИЗМУНДА, ВОЛЬНОГО БАРОНА В ГЕРБЕРШТЕЙНЕ, НОЙПЕРГЕ И ГУТЕНХАГЕ (HERBERSTAIN, NЕУРЕRG ЕТ GUETTENHAG) 1
Весьма краткое описание Руссии и Московии 2 , которая ныне состоит ее столицею (НГ Московия - главное государство в Руссии; составлено господином Сигизмундом, бароном в Герберштейне, Нойперге и Гутенхаге, верховным наследным камергером (Erbcamrer) и верховным наследным кравчим (Erbtruckhsess) Каринтии, советником римского королевского величества (короля) Венгрии и Чехии, камергером и президентом (казначейской) палаты Нижней Австрии.).
Сверх того, хорография 3 всей вообще Московитской державы (imperium) с упоминанием о некоторых ее соседях.
[Включены также различные] сведения [о религии и] о том, что не согласуется с нашей религией.
Наконец, разъясняется, какой там существует способ приема послов и обхождения с ними.
С присовокуплением описания двух путешествий в Москву.
Светлейшему государю и господину, господину Фердинанду, королю римскому, венгерскому и чешскому и прочая, инфанту Испании, эрцгерцогу австрийскому, герцогу бургундскому и вюртембергскому и многих областей герцогу , маркграфу, графу и господину, господину моему всемилостивейшему 4 .
Я читал, что некогда римляне, отправляя послов к народам отдаленным и неведомым, поручали им, помимо всего прочего, еще и тщательно записывать обычаи, учреждения и весь склад жизни того народа, у которого они пребывали послами. Со временем подобные записки стали правилом и после отчета о посольстве хранились в храме Сатурна в назидание потомству. Если бы такого порядка придерживались наши современники или близкие предшественники, то, думаю, в истории у нас было бы больше ясности и, конечно же, меньше пустых разговоров. Лично мне общение с иноземцами как дома, так и в чужих краях с ранних лет доставляло удовольствие; поэтому я охотно нес службу в посольствах, возлагавшихся на меня не только дедом Вашего величества г(осподином) Максимилианом 5 , государем мудрейшим, но также и Вашим величеством, по чьему приказу я не раз объезжал северные земли , в особенности же вторично посетил Московию вместе с товарищем по почету и путешествию, тогдашним цесарским послом, графом Леонардом Нугарола (a Nugarola) 7 . Среди земель, просвещенных таинством святого крещения, эта страна немало отличается от нас своими обычаями, учреждениями, религией и воинскими уставами. Итак, хотя по воле и по поручению блаженной памяти (divus) императора Максимилиана я ездил послом в Данию и Польшу 9 , а по смерти Его величества отправился от имени отечества через Италию и Францию, по суше и по морю, в Испании к могущественнейшему и непобедимейшему г(осподину) Карлу V 10 , императору римскому, родному брату Вашего величества , затем же по повелению Вашего величества снова побывал у королей Венгрии и Польши, и наконец, вместе с графом Николаем Зальм (de Salmis) и проч. был даже у самого Сулеймана (Solimanus) государя турецкого 11 , - и хотя и в других местах я знакомился не только мимоходом, но и весьма тщательно со многим, что без сомнения в высшей степени заслуживало бы записи и опубликования, все же мне не хотелось посвятить тот досуг, который уделяется мною от государственных обязанностей, повествованию о чем-либо из тех дел , отчасти потому, что они были красноречиво и подробно изложены раньше другими, отчасти же потому, что находятся ежедневно на глазах и на виду Европы. Но я предпочел дела московитские, гораздо более скрытые и не столь доступные ознакомлению с ними современников; эти дела я и решил описать, полагаясь преимущественно на два обстоятельства: на кропотливость своих разысканий и на свое знание славянского (slavonica) языка; и то, и другое очень помогло мне при написании этого трактата, каким бы он ни оказался. Правда, о Московии писали весьма многие, но большинство делало это с чужих слов, а именно: из более ранних Николай Кузанский 12 , а в наше время оставили как карты, так и записки Павел Иовий 13 - называю его имя с должным уважением к его высокой учености и памятуя о его огромном ко мне расположении - писатель, безусловно, красноречивый и очень достоверный, ибо пользовался весьма сведущим толмачом 14 , Иоанн Фабри 15 и Антоний Бид 16 ; кроме того, некоторые касались Московии не специально, а при описании ближайших к ней стран; к числу таковых принадлежит Олай Гот 17 , описавший Швецию, Матвей Меховский 18 , Альберт Кампенский 19 и Мюнстер 20 . Однако они никоим образом не могли заставить меня отказаться от предпринятого сочинения как потому, что я был свидетелем описываемых событий, так и потому, что, будучи там, я почерпнул некоторые сведения из заслуживающих доверия донесений; наконец, я долго и много беседовал при всяком случае о тех делах с очень многими лицами. Поэтому иногда я считал необходимым гораздо подробнее и пространнее - и пусть это не вызовет неудовольствие читателя - разъяснять то, что другими было просто упомянуто, но не разъяснено. Помимо этого, я пишу и о том, чего другие вообще не касались и что не могло стать известным никому, кроме посла. Вы же, Ваше величество , одобрили это мое намерение и желание и советовали мне со временем довести до конца начатое сочинение, пришпоривая, говоря по пословице, и без того бегущую лошадь; однако посольства и другие поручения Вашего величества никак не давали мне до сих пор возможности довершить начатое. Теперь же, когда я, повинуясь Вашему величеству, вернулся к прерванному труду, отдыхая, так сказать, за ним по временам от ежедневных занятий по австрийскому казначейству, я уже меньше опасаюсь недоброжелательства читателей, которые в наш крайне утонченный век, вероятно, потребуют от книги большего изящества слога. Достаточно и того, что я и самим делом, не имея возможности осуществить то же в слове, явил стремление к просвещению потомства и вместе с тем исполнил волю Вашего величества, выше которой для меня нет ничего. Поэтому посвящаю Вашему величеству настоящие записки о Московии, составленные мной гораздо более из стремления исследовать и обнаружить истину, чем блеснуть красноречием. Всепокорно поручаю и предаю себя покровительству Вашего величества, на службе которого я уже состарился, и молю Ваше величество удостоить книгу той милости и благосклонности, какими Вы всегда удостаивали самого ее автора. В Вене, в Австрии, первого марта MCXLIX года.
Вашего величества верный советник, камергер (Camerarius) и начальник австрийского казначейства Сигизмунд, вольный барон в Герберштейне, Нойперге и Гутенхаге (НГ Зигмунд, барон в Герберштейне, Нойперге и Гутенхаге, верховный наследный камергер и верховный наследный кравчий Каринтии и проч. желает благосклонному читателю счастья и блага.
После того как много говорилось и писалось о полночных странах мира, особенно о горах и истоках знаменитых рек, равно как и об обычаях и образе жизни народов; после того как, далее, от блаженной памяти императора Максимилиана 5 было отправлено не одно посольство к великому князю в Москву, которые сообщали о том много необычайного и даже кое-что (совсем) невероятное, случилось так, что и мне было поручено отправиться послом в те страны: в Польшу и Литву к королю Зигмунду и в Москву к великому князю Василию. Господин Матвей Ланг (Lang) 6 , кардинал зальцбургский, человек весьма известный , опытный и почтенный, со всей серьезностью убеждал и увещал меня запоминать тамошние события (warhafftes), что я и делал с усердием, как памятуя о его советах, так и сам по себе, и записывал все настолько хорошо, как только мог. По моем возвращении упомянутый господин кардинал при мне просил императора не выслушивать меня о моем деле иначе, как только в его присутствии; так и было сделано. Но после кончины императора Максимилиана я был еще раз отправлен в те края нынешним римским королем и моим всемилостивейшим господином Фердинандом, причем мне было особо поручено и наказано вместе с послом Его императорского величества графом Леонардом Нугарола (Nugarolis) разузнать религиозные обряды 8 и прочие нравы и обычаи народа. Посему я снова расспрашивал и разузнавал о том, что записывал раньше, и что было многократно подтверждаемо многими свидетелями, принимал за достоверное. Поскольку после моего доклада о посольстве и моих рассказов я узнал, что они были благосклонно и милостиво восприняты Его императорским величеством и проч. и господином кардиналом, я посвятил эти написанные по-латыни (заметки) нынешнему высокочтимому римскому королевскому величеству и проч. и предал их печати, снискав похвалы многих ученых. Вскоре они были переведены на итальянский язык и тоже напечатаны, латинский же текст, кое в чем расширенный и улучшенный мной, был еще дважды напечатан в Базеле и в большом количестве продан на Франкфуртской ярмарке, т. е. общем базаре , так что во многих местах их ищут и не могут достать. По этой причине и по просьбам некоторых своих друзей я решил перевести их на немецкий язык для простых немцев, не сведущих в латыни, но имеющих желание основательно познакомиться с этим предметом. Хотя я и до того, и впоследствии совершил множество далеких путешествий, всякий раз с важным посольством: так, от императора Максимилиана я был послан к королю Христиерну 21 в Данию, к курфюрстам майнцскому, саксонскому, бранденбургскому и к двум братьям герцогам мекленбургским одновременно, также в Зальцбург, Айхштет, Баварию, несколько раз в Швейцарию (Aidgnoschaft) и затем в Венгрию, а по смерти милостивейшего императора Максимилиана по поручению своего отечества герцогства Штирийского через Венецию, Феррару, Болонью, Рим и Неаполь верхом, а оттуда в Испании морем, в Сардинию, Минорку, затем Ивису и Майорку, (где) меня застала сильная буря, затем через Францию, Пьемонт, Милан, Брешию, Верону, Виченцу и Фриуль снова на родину, и в другой раз от нынешнего римского королевского величества короля Фердинанда , моего всемилостивейшего господина, неоднократно в Венгрию и Чехию, много раз в Польшу и Литву, а также к немецким князьям, а затем ко всемогущему и удачливейшему Сулейману (Suleyman) императору турецкому,- я ничего не писал о тех краях, о нравах (тех) народов, ибо множество почтенных, известных и ученых (мужей) бывали там и бывают постоянно, о чем и писали, так что я не считаю возможным сделать это лучше их. Но о тех краях, в которых никто из писавшихо них до сих пор, надо думать, не бывал, да и сейчас редко кто бывает, я хочу по приказу и дружескому совету довести до общего сведения, что я видел сам и что узнал благодаря согласному свидетельству многих. Я надеюсь, что для того, кому доведется побывать в тех странах или (говорить с) теми, кто приедет из тех стран , мои записки послужат основанием разведать все еще более подробно, дабы внести более определенности в знания о (предмете), столь долго пребывавшем в неизвестности. Встречая - и неоднократно - в моих писаниях такие вещи, как летосчисление от сотворения мира и прочее, что я почерпнул из тамошнего историописания и перенес сюда, пусть любезный читатель примет во внимание, что я ничего не хотел менять в пересказе того, что беру оттуда, желая привести как достоверное, так и их заблуждения. В моих разысканиях сильным подспорьем мне было (знание) латыни и славянского языка (Windisch), так что мне помогло то, из-за чего в юности я претерпевал тяготы, когда мне приходилось выслушивать от невежд много насмешек по поводу (изучения мной) славянского языка, как, впрочем, и из-за латыни многие называли меня обидным, с их точки зрения, прозвищем “доктор”, что я, однако, почитал бы за честь, если бы полагал себя достойным этого (звания), и многими другими кличками, которые тем не менее не оттолкнули меня от (изучения) языков; я при всяком случае не стеснялся и не избегал говорить на них, поскольку со стороны (всякого) Другого счел бы это почетным и (свидетельством) образованности. Работа эта при моей ежедневной службе и моем возрасте - от своих семидесяти одного года я уже довольно устал - доставляет мне постоянные трудности по переводу на немецкий язык, ибо из-за порученной мне службы я не могу выбрать удобного времени и почаще проверять, чтобы все было переведено лучше и изящнее 22 . Поэтому я очень прошу всех, кто будет держать в руках мою работу, как она есть, благосклонно принять и прочесть ее и с пользой для себя применить мой многотрудный опыт, ибо я писал это ради общей пользы, пусть худо, но правдиво.) 23 .
К читателю
Собираясь описывать Московию, которая является главой Руссии и простирает свое владычество над обширными областями Скифии 24 , мне, благосклонный читатель, непременно нужно будет упомянуть в настоящем сочинении о многих северных странах, которые не были достаточно известны не только древним, но и современным писателям. Поэтому мне придется иногда разногласить с их сочинениями; а дабы мое мнение по этому вопросу не показалось кому-либо подозрительным или высокомерным, я заявляю, что я, как говорится, воочию видел и осмотрел Московию, и при том не раз, а дважды , исполняя обязанности посла блаженной памяти императора Максимилиана и его внука римского короля господина Фердинанда; большую же часть моих сведений я почерпнул от обитателей той земли, столь же сведущих, сколь и заслуживающих доверия; кроме того, я не довольствовался сообщениями одного или двух, а опирался на согласные сведения многих 25 . Итак, поддерживаемый, помимо всего, благодетельным знанием славянского языка, который совпадает с русским и московитским, я записал это не только понаслышке, но и как очевидец, и не напыщенным слогом, а простым и ясным, и предал памяти потомства.
Известно, что всякий народ имеет свой особый способ произношения; точно так же и русские, сочетая и соединяя всевозможно свои буквы, выговаривают их необычным для нас способом , так что, если не наблюдать их произношения со всем старанием, то невозможно будет ни удачно спросить их о чем-нибудь, ни узнать от них что бы то ни было наверное. А так как я в описании Руссии сознательно пользовался русскими словами при обозначении предметов, местностей и рек 26 , то хочу сразу кратко сказать о значении некоторых сочетаний букв 27 ; заметив их, читатель во многом облегчит себе понимание, а может быть, и свое будущее исследование.
Хотя русские пишут и произносят имя Basilius (Василий) через согласную w, но раз у нас укоренилось писать и произносить его через b, то я не счел нужным писать это слово через w. Букву с, стоящую перед придыханием, надо передавать не [через ci или schi], как это в обычае у большинства народов, а через khi, почти, наподобие немцев, как, например, в слове Chiowia (Киев), chan (хан), Chlinow (Хлынов), Chlopigrod (Хлопигород) и т. д.
Если же эта буква предшествует двойному (звуку) z, то она должна быть произносима несколько звучнее, как, например, Czeremissae (черемисы), Czernigo (Чернигов), Czilma (Цильма), czunkas (чункас) и т. д.
[Вопреки обыкновению других славян] русские произносят букву g как придыхательное h, почти на чешский лад. Поэтому хотя они и пишут Iugra (Югра), Wolga (Волга), но произносят все же Iuhra , Wolha 28 .
Буква i по большей части обозначает согласный, как, например, в словах Iausa (Яуза), Iaroslaw (Ярослав), Iamma (Яма), Ieropolchus (Ярополк) и т. д.
Th они обыкновенно произносят как ph; таким образом Theodorus они выговаривают Pheodorus [или Feodorus] (Федор).
Если v обозначает согласный, то вместо нее я ставил букву vu, которую немцы передают через двойной b 29 , т. е. w, как например Wolodimeria (Владимир), Worothin (Воротынск), Wlodislaus (Владислав). [Та же самая буква, стоящая в середине или конце слова, получает значение и звучание греческой буквы phi, у нас ph как, например,] Ozakow (Очаков), Rostow (Ростов), . Поэтому читатель должен тщательно наблюдать за значением этой буквы, иначе, неправильно произнося ее везде одинаково, он может показаться спрашивающим и подразумевающим разные вещи. [Кроме того, при переводе русских летописей (annales) 30 и при рассказе об их (русских) происхождении и деяниях мы применяли не то летосчисление, которое принято у нас, а то, которое применяют они сами 31 , дабы, исправляя их писания, не оказаться исправителями более, нежели верными переводчиками.]
Сигизмунда, барона, в Герберштейне, Нойперге и
Гутенхаге
О происхождении (НГ латинского) названия Russia (HГ по-немецки именуемой Reissen) существуют различные мнения. Одни полагают, что оно произведено от (имени) Русса (Russus), брата [или внука (племянника?) (nepos)] польского (Polonorum, Polln) государя Леха (Lech) 32 , поскольку этот (Русс) был-де государем (Landtsfuerst) русских. Другие ведут его от имени [весьма] древнего города Русы (Russum), неподалеку от Новгорода Великого (Nowogardia magna, Grofineugarten). Есть и такие, которые объясняют это название смуглостью (fuscus, braun-schwarz) жителей 33 . Однако большинство считает 34 , что “Руссия” - это измененное имя “Роксолания” (Roxolania) 35 . Сами же московиты (HГ русские), отвергая подобные мнения, как не соответствующие истине, уверяют, будто их страна изначально называлась “Россея” (Rosseia), а имя это указывает на разбросанность и рассеянность ее народа, ведь “Россея” на русском языке и значит “разбросанность” или “рассеяние”. Это мнение, очевидно, справедливо, так как и до сих пор различные народы живут вперемежку с обитателями Руссии, в которую повсюду вклиниваются, разделяя ее, иные земли. {[Из священного писания мы знаем, что словом “рассеяние” пользуются и пророки 36 , когда говорят о расселении народов. Однако таким способом имя руссов можно вывести из греческого или даже халдейского корня , например, от слова “течение”, по-гречески , или от арамейского 37 Resissaia или Ressaia, что обозначает “разбрызгивание”. Подобным образом евреи и галлов 38 и умбров 39 назвали от Gall и Gallim, а также от Umber, что значит потоки, дожди и наводнения, чтобы тем самым указать, что эти народы - мятущиеся в бурные, или племя вод.]} Но каково бы ни было происхождение имени “Руссия”, народ этот, говорящий на славянском языке, исповедующий веру Христову по греческому обряду, называющий себя на родном своем языке Russi, а по-латыни именуемый Rhuteni, столь умножился, что либо изгнал живущие среди него иные племена, либо заставил их жить на его лад , так что все они называются теперь одним и тем же именем “русские”.
Славянский язык, ныне искаженно именуемый склавонским (Sclavonica) 40 , распространен весьма широко: на нем говорят далматинцы (Dalmatae, Dalmatiner), босняки (Bossnenses, Bossner), хорваты (Chroati, Chrabaten), истрийцы (Istrii, Isterreicher) и далее вдоль Адриатического моря до Фриуля, карны (Carni, Carster), которых венецианцы (НГ и итальянцы (Waelhisch)) называют карсами (Charsi), а также жители Крайны (Саrniolani, Crainer), каринтийцы (Carinthii, Khaerner) до самой реки Дравы (Dravus, Traa), затем штирийцы (Stirii, Steyrer) (НГ в четырех милях) ниже Граца (Graetz) вдоль Мура (Muer) до Дуная (НГ и далее по Драве и Саве (Saw)), мизийцы (Mysii, Mysy), сербы (Servii) (НГ которых мы теперь обычно именуем Sirven и Raetzen 41 ), болгары (Bulgarii) и другие, живущие до самого Константинополя; кроме них чехи (Behemi, Beham), лужичане (Lusacii, Lausitzer), силезцы (Silesii, Schlesier), моравы (Moravi, Marher) и обитатели берегов реки Вага (Vagus, Waag) в Венгерском королевстве 42 , а еще поляки и русские [властвующие над обширными территориями] и черкесы-пятигорцы (Circasi-Quinquemontani, Circassen in fuenff pergen) у Понта и, наконец, остатки вандалов (Vandali, Wenden), живущие кое-где на севере Германии за Эльбой. Все они причисляют себя к славянам, хотя немцы, пользуясь именем одних только вандалов” называют всех, говорящих по-славянски, одинаково вендами (-,Wenen), виндами (Windi) или виндскими (народами) (Windische) (HГ Этим языком при письме и богослужении пользуются молдаване (Moldauer) и прочие соседние с ними валахи (Wallachen), в просторечии говорящие, однако, на другом языке. Многие утверждают в своих сочинениях, что и у македонцев родным языком был и является до сих пор славянский, который у них называется Syrvisch.) 43 .
Руссия граничит с Сарматскими горами (montes Sarmatici, Sarmatisch gebuerg) 44 , расположенными неподалеку от Кракова, а раньше простиралась вдоль реки Тираса, что на языке тамошних жителей именуется Днестром (Nistrus) 45 , до Понта Эвксинского (НГ иначе зовущегося Черным (Schwarz) или, по-итальянски, Великим морем) и реки Борисфена (НГ по-русски именуемого Днепром (Nieper)), однако несколько лет тому назад турки захватили находящуюся в устье Тираса Альбу (Alba, Weissenburg), иначе именуемую Монкастро (Moncastro) 46 , которая принадлежала валашско-молдавскому (государю) (Walachus Moldaviensis) (НГ молдавскому воеводе (Voyvode in der Molda)) 47 . Да и (НГ татарский (Tartarisch) царь, которого русские называют “(царь) на Перекопе” (im Ргесор) 48 , а по-латыни зовущийся) царь таврический (Thauriciae) 48 , перейдя Борисфен, подверг разорению обширные пространства, после чего построил здесь две крепости; одна из них, что близ устья Борисфена, называется Очаков (Oczakow) 49 и сейчас также находится в руках турок. Ныне местность между устьями обеих рек (НГ Днестра и Днепра) являет собой пустыню. Поднявшись оттуда вверх по Борисфену, увидишь на левом берегу город Черкассы (Circas) 50 , а еще выше (НГ Канев (Caynow) и) весьма древний город Киев (Chiovia, Chiow), некогда столицу Руссии (НГ и резиденцию князя.). На другом берегу Борисфена там простирается Северская (Sewera) 51 область, до сих пор еще обитаемая. Прямо на восток оттуда находятся истоки Танаиса 52 . Двигаясь затем вдоль Танаиса (так! - А. Н. ) (secundum Tanaim) (НГ долгим путем вниз от названных рек (Днепра и Дона? - А. Н. ) (von denselben fluessen... hinab)) до слияния рек Оки (Осса) и (НГ Волги (Volga), именуемой по-гречески) Pa (Rha) 53 и миновав обширные просторы по ту сторону Ра, придешь к Северному морю (mare Septentrionale, Моer gegen Mitternacht); если возвращаться оттуда вдоль владений шведского короля вдоль Финляндии и Ливонского залива 54 через Ливонию (Liwonia, Leiffland) 55 , Жемайтию (Samogitia, Sameitn) 56 , Мазовию (Masovia, Mass) 57 и Польшу, то окажешься в конце концов снова у Сарматских гор. Внутри (этого круга) только две нерусские области - Литва (Lithwania, Lythen) и Жемайтия; расположенные среди русских, они говорят, однако, на своем языке и принадлежат латинской церкви; впрочем, живут в них большей частью русские.
Руссией владеют ныне три государя
Герберштейн, барон Сигизмунд
(Herberstein) - писатель о России; родился 23 августа 1486 г. в Крайне, в замке Виппах. Отец его Леонгард Г. был потомком известной с XIV в. дворянской фамилии, а мать Варвара - дочерью бургграфа Николая Люгера. Еще в детском возрасте мальчик стал обучаться кроме немецкого и славянскому языку. Когда ему исполнилось семь лет, мать отдала его на воспитание священнику В. Вельцеру при соборной церкви в Гурке (Каринтия), который, судя по автобиографии Г., оказал на него немалое влияние. Спустя два года (1497 г.), Г. уже находился в Вене, в городской школе, и учился под руководством Г. Ратценбергера, а в 1499 г. он перешел в Венский университет, который в царствование Максимилиана I приобрел европейскую известность. Пробыв в университете три года, шестнадцатилетний Г. вышел оттуда со степенью бакалавра (1502 г.). Служебная деятельность Г. началась с 1506 года, когда он участвовал в походе против венгров. Затем, по заключении мира с венграми, Г. принимал участие в походе против Венеции и своими распоряжениями обратил на себя внимание герцога Эрика Брауншвейгского. Но в это время (1511 г.) умер отец Сигизмунда, и он принужден был, вернувшись на родину, около двух лет заниматься хозяйственными делами. С 1514 года началась новая эра в жизни Г. За исполнение приказания императора о снабжении провиантом осажденного венецианцами гарнизона крепости Марано в Фриуле, Г. был посвящен в рыцари и с этого времени состоял на службе при дворе, где возлагались на него поручения дипломатического характера. Спустя два года, Герберштейн был отправлен послом к датскому королю Христиану II. Между прочим на долю Г. выпала миссия весьма щекотливого характера: от имени императора он должен был передать королю, чтобы он, расторгнув связь с Дивеке (дочь содержательницы питейного дома), не оскорблял чести своей супруги, королевы Изабеллы, внучки императора. Однако молодой дипломат сумел вести переговоры по поводу этого вопроса так ловко и умело, что своенравный Христиан II даже остался доволен послом. Вслед за тем на Г. возложен был ряд других дипломатических поручений: в 1516 г. он посетил Швейцарию, в 1519-1520 гг. - Францию и Испанию, в 1521-1522 гг. - Италию, в 1518 и 1526 гг. он дважды посетил Венгрию; Польшу же и Германию приходилось ему посещать очень часто. Наконец, два раза Г. пришлось побывать в России: в 1517 г. и в 1526 г. Первое свое путешествие в Россию он совершил при Максимилиане I в 1517 г., в то время, когда московский великий князь вел войну с польским королем Сигизмундом I. Постоянно преследуя мысль об образовании союза против турок и желая содействовать примирению великого князя Московского с польским королем, Максимилиан І, несмотря на неудачу бывших до этого времени переговоров по этому поводу, решил отправить новое торжественное посольство. Ввиду медлительности посла, епископа Лайбахского Христофора Раубера, и просьб секретаря польского короля о скорейшем отправлении посольства, взамен епископа главным послом был назначен Г. Цель этого посольства не ограничивалась переговорами с великим князем: оно должно было присутствовать при заключении брачного договора между польским королем и дочерью герцога Миланского.
В конце декабря 1516 г. Г. выехал из Аугсбурга в сопровождении лиц свиты, среди которых находился московский гонец Григорий Загряжский (а не Закревский, как ошибочно называет его Г.). В Вильне Г. был встречен с большим почетом и представлен королю. Здесь же он посетил двух, взятых в плен в сражении при Орше, русских воевод и затем направился в Москву по среднему, как он называет, пути (через Полоцк). После преодоления больших трудностей, 4 апреля 1517 г. Г. прибыл в Новгород. Между прочим здесь Г. был приглашен Новгородским наместником кн. Александром Ростовским на пир, а Новгородские купцы получили на память ту самую повозку, на которой он приехал, и поставили ее в немецкой церкви. Окрестностей Москвы Г. достиг 17 апреля. Великий князь навстречу посольству послал в подарок двух иноходцев, для самого Г. и его племянника, ехавшего с ним. В тот же день назначили "15 детей боярских и 30 конюхов ездить к послу". Навстречу выслан был Хлуденев. Последний строго следил, дабы не умалить значения русского государя и произвести встречу "по чину". Отговариваясь усталостью, Г. убеждал Хлуденева произвести церемониал, сидя на лошадях, но Хлуденев ответил, что "государевых слов нельзя ни произносить, ни слушать иначе, как стоя". Тут же произошел ряд недоразумений вроде того, кому первому слезать с лошади. В самую Москву Г. въехал 18-го апреля и поместился в доме кн. Петра Ряполовского. За ним учредили строгий надзор, какой вообще учреждался за послами в Московской Руси. 21 апреля было назначено представление великому князю. Герберштейна ввели в избу, в которой на троне сидел великий князь с двумя своими братьями по бокам. Г. произнес речь, в которой прославлял своего государя и в заключение указал цель, ради которой он прислан в Москву: "напомнить вашей наиясности, что мир будет служить прежде всего к чести Вседержителя Бога и Его непорочной Матери, к пользам всего христианства; напомнить, сколько выгод земля и люди твои получат от мира, сколько зла от войны, напомнить, как сомнительны бранные случаи". После этой речи великий князь пригласил Г. к обеду. 22 апреля начались переговоры между послом и боярами. Кроме бояр Михаила Юрьева и Григория Федоровича, назначенных для большей торжественности собрания, великий князь повелел принять участие в совещании казначею Юрию Малому, тверскому дворецкому Поджогину и дьякам: Путятину, Трифону Ильину и Телешову. Прежде всего бояре должны были дать ответ на речь Г. и выразить готовность великого князя заключить мир с польским королем, если он пришлет своих послов, Г. заявил, что император ему дал наказ уговорить великого князя и короля к отправлению послов на пограничный съезд. Но Василий III не согласился на подобные условия, несмотря на всевозможные старания Г. "Прежних нам своих обычаев не рушити", отвечали ему. Чтобы убедить короля прислать послов в Москву, Г. дважды посылал своего племянника Ганса фон Турна в Польшу. При вторичной поездке Турна король согласился отправить послов в Москву, но одновременно открыл военные действия против русских. Поэтому Василий Иоаннович принял польских послов только в конце октября, когда получил известие о поражении литовских войск. Переговоры с послами польского короля начались 1-го ноября, но ни к чему не привели. 19-го ноября Г. был отпущен, причем награжден подарками. 22-го он выехал из Москвы. По свидетельству самого Г. путешествие его в Москву послужило к его славе: появились, напр., стихи, в которых он упоминался как знаменитый путешественник, его же рассказами о России заинтересовались как сам император, так и известный Ульрих фон Гуттен.
После смерти Максимилиана I представители австрийских провинций, собравшиеся на сейм в Брюке, решили отправить посольство к внуку его, королю испанскому Карлу, чтобы изложить ему свои нужды; в числе депутатов был и Г., как представитель Штирии. Когда же Карл V короновался, Г. был призван в Вормс, и ему было поручено заняться делом о промене некоторых императорских и частных земель в Австрии. В это же время Г. был назначен членом высшего государственного суда и ландратом Штирии. За услуги, оказанные отечеству как самим Г., так и его братьями, по повелению Карла V к фамильному гербу Герберштейнов были прибавлены некоторые знаки и среди них изображение великого князя Московского. В 1525 г. Карл V, вместе со своим братом эрцгерцогом Фердинандом, отправил посольство в Москву. В этом посольстве представителем императора был назначен граф Нугарола, а представителем эрцгерцога - Герберштейн. Цель этого второго посольства была та же: содействовать заключению мира между великим князем и польским королем. Съездив предварительно к венгерскому королю с целью просить его содействия в переговорах с польским королем, Г. выехал из Вены 12-го января 1526 г. 2-го февраля послы прибыли в Краков, но на этот раз им не было оказано прежних почестей, так как император не предупредил короля о намерении способствовать заключению мира с московским великим князем. На заявление послов о необходимости уступить Москве Смоленск, король ответил решительным отказом. Тем не менее он не отверг их посредничества, и 14-го февраля Г. выехал из Кракова в Москву, куда и прибыл 26-го апреля. По представлении великому князю (1-го мая), на первом собрании положено было, чтобы послы цезаря отправили людей к польскому королю с просьбой прислать послов для совещания о мире. Не дождавшись польских послов, великий князь поехал в конце сентября на охоту за зайцами в Можайск, на которую пригласил и австрийское посольство. Г. подробно описал эту охоту в своих "Записках". Польские послы приехали только во второй половине октября. В общем переговоры, несмотря на неуступчивость сторон, не были совершенно бесплодными. Принято было решение продолжить перемирие на 6 лет (5 ноября). 11 ноября Г. был отпущен, как и в первый раз, с подарками: он получил кафтан с большим собольим воротником, подбитый соболем с голубыми разводами, белую шапку, окаймленную красным сукном и мехом, и сапоги. Кроме того великий князь пожаловал послам 42 собольих меха, 300 горностаевых и 1500 беличьих. За время второго посольства Г. пополнил собранные им раньше материалы касательно России, согласно полученной от Фердинанда особой инструкции по изучению вопроса о религии русских и обрядовой ее стороне. 13-го февраля 1527 г. Г. прибыл в Прагу, где находился Фердинанд, который, выслушав донесение о переговорах, благодарил Г. за все, что им сделано.
С 1527 г. по 1556 г. Герберштейн часто ездил и в Венгрию и в Польшу, исполняя важные дипломатические поручения Фердинанда во время его борьбы за Венгрию. От его имени, между прочим, Г. несколько раз вел переговоры о мире с уполномоченными Иоанна Заполии. Затем во время переговоров Фердинанда с Солиманом, Г., подвергаясь большим опасностям для жизни, отправился в турецкий лагерь. Результатом этих переговоров было перемирие. Он же сопровождал в Польшу двух дочерей Фердинанда, Елизавету и Екатерину, на которых последовательно был женат король Сигизмунд-Август. Государственная деятельность Г., не ограничивалась дипломатическими делами. Еще в 1527 г. он был назначен членом Нижнеавстрийской камеры, затем в 1537 г. - членом военного совета, в 1539 г. - президентом Нижнеавстрийской камеры. В 1531 г. Г. получил баронское достоинство, подтвержденное в 1537 г. В 1556 г. он получил звание наследственного камергера (Erbkämmerer) Австрии и наследственного маршала (Erbdruchsess) Каринтии. Кроме того, состоял начальником австрийского государственного казначейства. Умер Г. в Вене 28 марта 1566 г., 80 лет от роду. На надгробном памятнике, поставленном над его могилой у церкви св. Михаила, была вырезана по приказанию эрцгерцога Карла Штирийского следующая надпись в стихах: "Здесь покоится прах барона Сигизмунда фон Герберштейна, которого слава навсегда пребудет незабвенною в памяти монархов и всех подданных. Он был верным слугой и советником четырех государей, оказав доблестные услуги отечеству, отчего получил много почета и милостей". Г. был женат (с 1522 г.) на Елене фон Заурау, умершей в 1575 г.; брак этот был бездетен.
Одаренный живым, проницательным умом, большою памятью, наблюдательностью и впечатлительностью, Г. хорошо знал людей и умел применяться к понятиям и требованиям того общества, среди которого ему приходилось вращаться. Кроме того, он отличался спокойствием и проницательностью. Кроме немецкого языка Г. знал латинский и понимал славянскую речь. Он хорошо был знаком с современной ему литературой и состоянием тех государств, с которыми находился в деловых сношениях. По его "Запискам" можно судить о его обширном для того времени знакомстве с естественными науками. А способность быстро собирать нужные сведения и обращать главное внимание на существенное дала возможность знаменитому дипломату занять почетное место среди образованных путешественников. Будучи человеком глубоко религиозным, Г. чужд был, однако, религиозной нетерпимости. Не имел также он узкого национального пристрастия.
Все литературные труды Герберштейна можно разбить на следующие отделы: 1) Записки о Московии, 2) автобиография, 3) сочинения, в которых говорится о некоторых событиях и лицах, современных автору, 4) письма и донесения, 5) родословная таблица австрийских, польских и московских государей и 6) сочинения, посвященные обозрению служебной деятельности родственников Г. Для нас имеют значение "Записки о Московии" (Rerum Moscoviticarum Commentarii).
Большая часть фактических данных в "Записках" Герберштейна добыта автором вполне самостоятельно. Также результатом его личных наблюдений являются замечания о состоянии Московского государства и о характере русского народа, хотя нельзя отрицать, что другие иностранные писатели о России оказывали влияние на него, хотя бы при сопоставлении разноречивых данных. Для составления "Записок" Г. не только пользовался беседами с опытными и знающими людьми, но и сам предпринимал поиски, иногда сопровождавшиеся большими затруднениями. Как человек, задавшийся серьезной научной целью, Г. не ограничивался только собиранием сведений о состоянии Московской Руси, он основательно изучил ее историю по письменным памятникам. Очерк Руси с древнейших времен был им составлен по летописям, и отсюда же извлек он любопытные известия о татарах и представил в переводе несколько замечательных памятников русской письменности, для изучения которых его труд имеет важное значение, так как в его переводе встречаются замечательные объяснения слов (хотя, правда, и не всегда точные) и выражений древнерусского языка, а также и потому, что с содержанием некоторых памятников, не дошедших до нас ни в подлинниках, ни в списках, мы знакомы только по тем выпискам, которые имеются у Г. Кроме того, перевод на латинский и немецкий языки древних русских памятников как литературных, так и юридических, составляет одну из характеристических особенностей произведения Г. в ряду иностранных сочинений о России XVI и XVII веков. В своем переводе древних русских памятников Г., главным образом руководствовался их историческим значением. Так напр. чин венчания на царство Дмитрия, внука Иоанна III, им переведен как явление нового порядка вещей, как выражение новой идеи о верховной власти московского государя. Затем послание митрополита Иоанна II к папе Клименту III (XI века) было отмечено Г. как явление любопытное в эпоху борьбы Генриха IV с Григорием VII, а "Дорожник" (оригинал его не дошел до нас), переведенный Г., заключал в себе совершенно новые географические сведения о странах, до тех пор неизвестных Западной Европе. Оригинал переведенного им судебника Иоанна III найден был только в 1817 г. Но несмотря на то, что Г., "не довольствуясь свидетельством одного или двух лиц, полагался на мнение многих", как это сам он говорит, и что нередко известия сомнительного достоинства приводились им почти всегда вместе с указанием источников, откуда они почерпнуты, не всегда он оставался верен своим критическим приемам, и в его сочинениях встречаются и неточности, и ошибки, и даже такие известия, которые в нем самом, по-видимому, должны были бы возбудить сомнения. Затем взгляд Г. на отношение русского народа к государю и на самый русский народ слишком односторонен, под влиянием чего и некоторые частные явления русской жизни объяснены им неверно. Но этот недостаток автора "Записок" надо отнести на счет эпохи, когда в приемы изучения не вкладывали твердых научных оснований. Вообще же по богатству географических, этнографических и исторических данных и их достоверности, по метким замечаниям об особенностях русского населения в различных областях Московского государства и инородческих племен, вошедших в состав его, труд Г., как источник для русской истории, бесспорно занимает одно из самых видных мест между иностранными сочинениями о России в XVI и XVII веках. Профессор Замысловский, говоря о значении "Записок о Московии", приходит к выводу, что "с ними не может выдержать сравнения ни одно из иностранных сочинений о Московской Руси, так как эти записки являются первым полным сводом обстоятельных и более или менее достоверных известий о Восточной Европе, собранных человеком, изучавшим не только географию и историю России, но и судьбу племен, имевших ближайшее к ней отношение". Для составления географического обозрения Московской Руси и стран, с ней соприкасающихся, Герберштейн пользовался не только свидетельствами и рассказами русских купцов и отдельных лиц, как напр. толмача Григория Истомы и др., но и письменными источниками. Но ценя по достоинству получаемые географические известия от русских людей, он по возможности старался проверять их, что, конечно, не застраховывало его, несмотря на тщательность и осторожность в собирании материалов, от неверных, а иногда и совершенно невероятных сообщений. В заслугу Г. нужно поставить то, что он первый из иностранных писателей о России понял необходимость употребления русских слов для названия местностей, рек и т. п. Не меньшая, конечно, заслуга Г. заключалась в извлечении наиболее важных географических данных из той массы известий, переданных ему русскими людьми и почерпнутых им из различных исторических памятников, и в составлении такого географического описания Московского государства и прилегающих областей, в котором было помещено все наиболее существенное, насколько это возможно было сделать одному лицу в таком серьезном и ответственном труде. "Записки" Г. имеют большое значение и с точки зрения историко-зоологической; особенной известностью пользуются данные Г. описания зубра и буйвола. Что же касается описания Г. прямо-таки невероятных событий и местностей, то, по мнению Карамзина, который составил 4-ю главу VII тома своей "Истории" почти на основании одних известий Г., сами московские жители распространяли тогда такие невероятности, которые Г., не будучи в состоянии их проверить, принимал иногда за чистую монету.
Краткое содержание "Записок" Герберштейна следующее: после посвящения Фердинанду и обращения к читателю, автор описывает историю России со времени призвания князей и здесь, между прочим, упоминает Гостомысла. Затем приводит описание обряда венчания князя на царство и родословные литовских князей и польских королей. Наиболее же замечательны известия его о княжении Иоанна III и Василия III. Здесь автор подробно перечисляет не только политические события этой эпохи, но и много различных случаев из домашней жизни русских князей. Довольно обширно изложены также последние события у Казанских, Нагайских, Заволжских и Астраханских татар. От истории Г. переходит к внутренней жизни Московии. В этом отделе автор довольно подробно говорит о религии славян, о браке и положении русской женщины, о старинных одеждах, об обычаях при приеме гостей, затем о войске, торговле и монете, о законах и пр. Но наибольшая часть "Записок" Г. пала на "хорографию" Московского государства. Отдел этот представляет весьма обстоятельное географическое описание и заключает в себе замечательные сведения о русских городах, между прочим и самое обстоятельное из сделанных иностранцами описание Москвы. В конце автор рассказывает о приеме и обхождении с послами и приводит перечень всех населенных мест, через которые он проезжал.
К "Запискам" Г. приложены древнейший из известных планов г. Москвы, не соответствующий однако действительности по архитектуре изображенных на нем зданий и расположению их, и карты Московского государства. Еще в 1546 г., до выхода в свет "Записок", Г. издал карту Московии, гравированную на меди в формате большого листа гравером А. Гиршфогелем, выгравировавшим в 1547 г. также портрет Василия Иоанновича. Известны только два оттиска этой карты - в Венской Придворной библиотеке и Британском музее. В 1548 г. Гиршфогелем выгравирована копия с этой карты, с изображениями великого князя Василия Иоанновича и других европейских государей. Для первого издания "Записок" он выгравировал на меди по карте 1546 г. другую карту Московии, в 4 раза меньшего формата. Она приложена и к другим изданиям "Записок", более или менее видоизмененная. К базельскому латинскому изданию 1556 г. приложена еще другая карта Московии, собственно копия первой карты, но вся в лесах, с рамой из разных изображений. Копии с нее приложены и к некоторым другим изданиям "Записок".
Труд Герберштейна возбудил необыкновенный интерес в Западной Европе в XVI веке и выдержал в это время 13 изданий: шесть на латинском языке (4 - в Базеле, и по одному в Вене и в Антверпене), пять на немецком языке (по два во Франкфурте и Базеле и одно в Вене) и два на итальянском языке (в Венеции). Первое латинское издание вышло в Вене в 1549 г. (к нему приложены два рисунка с изображением московских одежд), второе - в Базеле, в 1551 г., с приложением портрета Василия Иоанновича, и третье - там же в 1556 г. (все три in-folio), четвертое - в Антверпене в 1557 г. (8°). Роскошный экземпляр первого издания с раскрашенными рисунками и картой хранится в Венской библиотеке. К лучшим и наиболее полным нужно отнести базельское издание на латинском языке 1556 г. (к нему приложены карта лесов России, план Москвы и изображение буйвола и зубра) и на немецком в Вене, в 1567 г. В базельском издании на латинском языке 1571 г. к "Запискам" приложены еще: сочинение о греческой вере и известия о войнах России с соседними народами: поляками, литовцами, шведами, лифляндцами и др. Записки Г. в этом издании озаглавлены так: "Rerum Moscoviticarum Commentarii Sigismundi Liberi Baronis in Herberstain, Neyperg et Guettenhag: Russiae, et quae nunc eius metropolis est, Moscoviae, brevissima descriptio. Chorographia denique totius imperii Moscici, et vicinorum quorundam mentio. De religione quoque varia inserta sunt, et quae nostra cum religione non conveniunt. Quis denique modus excipiendi et tractandi Oratores disseritur. Itineraria quoque duo in Moscoviam sunt adiuncta. Ad haec non solum novae aliquot Tabulae, sed multa etiam alia nunc demum ab ipso autore adiecta sunt: quae si sui cum prima editione conferre libeat, facile deprehendet". Первый немецкий перевод был сделан самим автором "для немцев, которые не знают по-латыни, но желают основательно ознакомиться с этим предметом" и напечатан в Вене в 1557 г. Это, по словам А. И. Малеина, собственно не перевод латинского текста, а вольный пересказ его, причем автор значительно расширил некоторые бытовые подробности преимущественно из родной истории и жизни, опустив многие дипломатические и политические детали, менее интересные для обыкновенного читателя. Он написан древним австрийским наречием. Экземпляр этого издания имеется в Румянцевской библиотеке; он принадлежал некогда семейству Герберштейнов. В нем имеется портрет Г. 61 года от роду и 6 изображений автора в различных торжественных одеяниях. Точный немецкий перевод Генриха Панталеона был напечатан в Базеле в 1563 г. Он несколько раз переиздавался. Этот перевод (по изданию 1567 г.) по приказанию Екатерины II был перепечатан в Петербурге в 1795 г., но карты и рисунки были готовы только в 1804 г. В общем всех изданий "Записок" насчитывают около 35. Большим собранием латинских (в том числе и первым) и немецких изданий "Записок" Г., а также других его сочинений, обладает Императорская Публичная Библиотека.
На русский язык впервые "Записки" Г. были переведены старшим переводчиком Академии Наук Кирияком Кондратовичем в 1748 г. Между прочим, в своем донесении Академии, он просил эту книгу хранить в сокровенном месте "ради многих содержащихся в оной секретов". Перевод этот находится в Академии в рукописи. Из других переводов "Записок" на русский язык один начат был Редкиным (предназначался к печатанию в издании Общ. Ист. и Др. Росс.), другой опубликован С. В. Руссовым в "Воспоминаниях на 1832 г." (кн. 2-12); потом следует перевод в "Библиотеке иностранных писателей о России", т. II, отд. I, 1847 г. (помещено только начало); в "Сборнике, издаваемом студентами Спб. ун-та", вып. I (СПб., 1857 г.), вып. II (СПб., 1860 г.) и вып. III (СПб., 1866 г., не был дозволен к выходу), напечатан неполный перевод Анонимова, под заглавием: "Записки о московском быте" (сводный по нескольким изданиям, с латинским текстом); наконец, перевод И. Н. Анонимова с базельского изд. 1556 г., начатый в "Сборнике", вышел в Петербурге в 1866 г. Отрывки "Записок" были напечатаны в "Вестнике Европы" 1813 г., "Благонамеренном" 1824 г., "Сыне Отечества" 1832 г. и "Рязанских Губернских Ведомостях" 1844 г. Полный перечень и подробное описание всех замечательных изданий сделаны А. Тихменевым в первом выпуске Сборника, изд. студ. Спб. ун-та. Последнее, самое полное и лучшее, издание "Записок" (A. С. Суворина), в переводе А. С. Малеина, вышло в Петербурге в 1908 г. Перевод этот сделан по базельскому изданию 1556 г.; в приложении переводчик дает: 1) дополнение к рассказу Г., имеющееся в немецких переводах Панталеона, по базельским изданиям 1563 и 1567 гг., и 2) сличение латинского текста "Записок" Г. с его собственным немецким переводом, вышедшим в Вене в 1557 г. Отрывки из сочинения Г. о России были переведены в XVI и XVII столетиях на чешский и голландский языки, и оно было известно многим иностранным писателям, начиная со второй половины XVI столетия. Вообще "Записки о Московии" служили важным источником для последующих трудов о России. Так напр. описание России в космографии, относящейся, как полагают, к концу XVI или началу XVII ст. и известное по русским летописям XVII века, исключительно составлено по "Запискам" Герберштейна.
Очень обстоятельный и подробный разбор "Записок" Герберштейна с точки зрения географии, сделан профессором Замысловским в его труде: "Г. и его историко-географические известия о России", СПб., 1884 г. Менее ценен труд А. Ерюхина: "Историко-географические известия о Севере Московского государства в XVI столетии, заключающиеся в Записках о Московии Герберштейна" ("Труды Архангельского губ. статистич. комитета" за 1890 г.). В труде В. Кордта: "Материалы по истории русской картографии" (вып. 1, Киев 1899), находится обстоятельный разбор карт, приложенных к "Запискам" Герберштейна. Описание портретов великого князя Василия Иоанновича и самого Герберштейна, а также других изображений, относящихся к России, в "Записках", дает Н. П. Собко в труде "Древние изображения русских царей и их посольств за границу, в старых и новых гравюрах" ("Сборник Археологического Института", т. V, СПб., 1881). В примечаниях Собко делает обзор карт Московии и плана Москвы, приложенных к различным изданиям "Записок", и дает биографические сведения о самом Герберштейне.
"Fontes rerum Austriacarum", т. I (автобиография Г.); "Das Familienbuch Sigismunds v. H." ("Archiv f. oester. Geschichte", т. 39); "Siegmund Freiherr von Herberstein mit besonderer Ruecksicht auf seine Reisen geschildert von Friedrich Adelung", S.-Pbg. 1818; Лобойко, "О важнейших изданиях Г. с критическ. обозр. их содерж.", СПб., 1818; F. Adelung, "Kritischliterarische Uebersicht der Reisenden in Russland", S.-Pbg. und Leipzig. 1846; Г. H. Геннади, "Дополнение к обзору иностранных путешественников по России Аделунга. І. Записки Герберштейна на русском" ("Временник Имп. Моск. Общ. Ист. и Древн. Росс.", 1855 г., кн. 23); "Сборн., изд. студ. Спб. ун-та", 1857, вып. 1. (И. И. Корелкин, Григорович и И. Новиков, "Сигизмунд барон Г., его жизнь и значение как писателя о России"; А. Тихменев, "Записки о Московском быте. Соч. Сигизмунда барона Г."); "Сборник 2-го отдел. Акад. Наук", т. І, прот. XXXI-XXXII; Dr. F. Krones, "Sigism. v. H." ("Mittheilungen d. histor. Vereins f. Steiermark", 1871, тетр. 19); Замысловский, "Г. и его сочинение о России" ("Др. и Hов. Рос." 1875, № 9, 10, 12); Его же, "Географ. известия Г. о Моск. Руси" (ib. 1876, №10-12); Замысловский, "Г. и его историко-географические известия о России". СПб., 1884; Карамзин, "Истор. гос. Рос.", изд. 1844 г., т. І, пр. 4, 73, 91, 105, 274, 278, 302, 458, 463, 506, т. II, пр. 221, 415, т. III, пр. 128, т. IV, пр. 4, 250, 323, 359, 363, т. V, пр. 125, 135, 176, 256, 373, т. VI, пр. 14, 131, 172, 447, 448, 463, 464, 483, 490, 545, 547, т. VII, стр. 52, 55, 56, 87, 110, 120, 121, 123, пр. 1, 3, 6, 10, 12, 26, 114, 116, 119-122, 219-221, 228, 250-254, 267-269, 384-393, 395-399, 412-414, т. VІІІ, пр. 4, 12, 68, 70, т. IX, пр. 440, 561, 634, 803, т. Х, пр. 347, т. ХI, пр. 116; В. Иконников, "Опыт русск. историографии", т. ІІ, К. 1908; "Пам. диплом. снош. древн. Рос. с держ. иностр.", изд. Имп. Русск. Ист. общ., 1882 г., т. І; Барсуков, "Жизнь и труды Погодина", т. II, стр. 404, т. V, стр. 392; "Зап. И. Акад. Наук", 1863 т. IV, кн. І, стр. 98-100; "Ист. Вест." 1882, т. VII, стр. 723, 724, 1884, т. XV, стр. 617, 1885, т. XIX, стр. 184-190, 1887, ноябрь, прил., стр. 17, 1898 г., т. LXXI, стр. 268, 1899, т. LХХV, стр. 298, 686, т. LXXVI, стр. 692; "P. Старина" 1887, т. 54, стр. 26, 29, 30-34; "Полн. собр. русск. летописей", т. VI, стр. 268-260, т. VIII, стр. 260-261, 263, 271; "Акты Исторические", т. І, стр. 149-150; С. P. Минцлов, "Обзор записок... и путешествий, относящихся к Истории России", вып. 1; "Bibliothèque Impériale Publique de St-Pétersbourg. Catalogue de la section des Russica", t. I, S.-Pbg. 1873; "Древнерусская картография", вып. 1. Москва 1898; В. Кордт, "Материалы по истории русской картографии", вып. 1. Киев 1899; "Сборник Археологического Института", т. V. СПб., 1881 (Н. П. Собко, "Древние изображения русских царей и их посольств за границу", стр. 254-269, 280-282, 305-316, 336-353, 376-397).
А. Е. Ельницкий.
{Половцов}
Большая биографическая энциклопедия . 2009 .
Пресветлейшему государю Фердинанду 2, королю римскому, венгерскому, богемскому и проч., инфанту испанскому, эрцгерцогу австрийскому, герцогу бургундскому и виртембергскому и многих областей герцогу, маркграфу, графу, государю моему всемилостивейшему.
Говорят, что в древности римляне, отправляя послов к отдаленным и неизвестным им пародам, вменяли им, кроме всего прочего, в обязанность вести верные записки о нравах, постановлениях и образе жизни того народа, у которого они жили. Эта обязанность была до такой степени священна, что, по изложении результата посольства, записки такого рода хранились в храме Сатурна для назидания потомству. Если бы это постановление было соблюдаемо людьми нашего времени или жившими несколько прежде, то мы имели бы, в истории более света или по крайней мере менее темноты. Я же, с самого раннего возраста, находя удовольствие и в отечестве и вне отечества в общении с иностранцами, охотно нес посольскую службу, которую возлагали на меня сначала дед вашего величества, блаженной памяти Максимилиан, мудрейший государь, а потом также и ваше величество. По повелению вашего величества я неоднократно обозревал северные страны, особенно же, когда вместе с императорским послом графом Леонардом Нугарольским, моим товарищем по службе, и путешествиям, я вторично приезжал в Московию. Эта страна между государствами, просвещенными таинством животворящего крещения, весьма много отличается и нравами, и постановлениями, и исповеданием, и воинскою дисциплиною. По воле императора Максимилиана я был послом в Дании, в Венгрии и Польше; по смерти его величества отечество отправило меня через Италию, Францию, морем и сухим путем, в Испанию к родному брату вашего величества, сильному и непобедимому императору римскому Карлу V. По повелению вашего величества, я снова был у королей венгерского и польского, наконец, вместе с графом Николаем Салмским, у самого Солимана, турецкого султана. Во всех этих местах я не только многое замечал мимоходом, но и тщательно обращал внимание на то, что, без всякого сомнения, наиболее было достойно упоминания и ознакомления; впрочем, я не хотел посвятить своего досуга от дел службы на повествование о каких-либо из этих предметов, отчасти потому, что они прежде были изложены другими ясно и тщательно, отчасти же потому, что они находятся в глазах Европы и постоянно могут быть ею видимы. Государство же Московское, гораздо отдаленнейшее и не так знакомое нашему веку, я предпочел описать и приступил к тому, всего более надеясь на два обстоятельства: на тщательность моего исследования, и на опытность в языке славянском, что оказало мне большую помощь в этом труде. Хотя многие писали о Московии, однако большая часть писала по чужим рассказам: из древнейших Николай Кузанский 3, а в наше время Павел Иовий (которого я называю по причине его учености и чрезвычайной любви ко мне) писал весьма изящно и достоверно (ибо ему помогал весьма сведущий переводчик), также Иоанн Фабри и Антоний Бид, оставившие карты и записки. Некоторые же, не имея цели описывать Московии, касались ее при описании стран ближайших к ней, таковы Олай Гот в описании Швеции, Матвей Меховский, Альберт Кампенский и Мюнстер 4. Однако они нимало не отклонили меня от намерения писать, как потому, что я был очевидцем описываемых событий, так и потому, что я некоторое почерпнул из источников, достоqных доверия, имея их у себя, и, наконец, потому, что с многими лицами рассуждал об этих делах при всяком случае. Поэтому я почитал иногда нужным излагать подробнее и многоречивее (да не оскорбится кто моими словами) то, что другими скорее замечено было как бы мимоходом, чем основательно изъяснено. Притом я описываю и то, чего другие не касались, и что могло быть известно только послу. Ваше величество одобрили это мое намерение и желание и советовали привести к концу начатое сочинение; но посольства и другие дела, возлагаемые на меня вашим величеством, часто отвлекали меня от предпринятого труда и были причиною того, что я до сих пор не мог исполнить моего намерения. Теперь же, находя по временам часы, свободные от ежедневных моих занятий по Австрийскому государственному казначейству, снова возвращаюсь к предпринятому мною труду и, повинуясь воле вашего величества, не страшусь неблагосклонности читателей, которые, в этот век самого тонкого остроумия, может быть, желали бы более цветов красноречия. Довольно, что я самим делом (чего впрочем я не мог сделать своим словом) хотел выразить мое желание быть сколько-нибудь полезным потомству и вместе исполнить священную для меня волю вашего величества. Итак, я посвящаю вашему величеству эти мои записки о Московии, написанные мною более вследствие желания достигнуть истины и вывести ее на свет, нежели вследствие желания красноречия; я посвящаю и поручаю себя покровительству вашего величества, в службе которого я уже состарился, и прошу ваше величество удостоить самую книгу той благосклонности, которую вы всегда являли к автору.
Вашего величества верный советпик-камергер и начальник Австрийского государственного казначейства Сигизмунд барон Герберштейн-Нейперг-Гюттентаг.
Записки о Московии
Существуют различные мнения о том, от чего Руссия получила свое название. Некоторые думают, что она получила имя от Русса, брата или племянника Леха, князя польского, который будто бы был русским князем; по другим - от одного очень древнего города, именем Русса, недалеко от Великого Новгорода; по третьим - от смуглого цвета этого народа. Многие полагают, что Руссия прозвалась от Роксолании через перемену звуков. Но московиты отвергают эти мнения, как несогласные с истиной, подтверждая тем, что их народ издревле назван Россея, т. е. народом рассеянным или разбросанным, на что указывает самое имя, потому что Россея, на языке руссов, значит рассеяние. Справедливость этого ясно доказывается тем, что и теперь еще разные народы живут в Руссии перемешанно друг с другом и что различные области Руссии смешаны и перерезываемы другими, Известно также читающим Священное Писание, что и пророки употребляют слово «рассеяние», когда говорят о рассеянии народов. Но откуда бы ни получила Руссия свое имя, известно только то, что все ее народы, употребляющие язык славянский и следующие обрядам и вере христианской по греческому закону, по народному прозвищу руссы (по-латыни рутены) размножились до того, что или вытеснили народы, жившие между ними, или принудили их принять свой образ жизни, так что теперь все называются одним общим именем руссов.
Славянский язык, который в настоящее время называется немного испорченным именем склавонского, распространен на весьма большом пространстве, так что его употребляют далматы, боснийцы, кроаты, истрийцы, даже фриоульцы на большом протяжении по Адриатическому морю, карпы, которых венециане называют харсами, также карниольцы, каринтийцы до реки Дравы, штирийцы ниже Греца, по Мюре до Дуная, далее - мизийцы, сербы, болгары и другие до Константинополя; кроме того богемцы, лужичане, силезцы, моравы и жители берегов Вага в венгерском королевстве, также поляки и русские, властвующие на обширном пространстве, и пятигорские черкесы у Черного моря, наконец, по Германии за Эльбою на север остатки вандалов, живущих по разным местам. Хотя все они признают себя славянами, однако германцы, взяв название от одних вандалов, всех, у кого в употреблении славянский язык, без разбора называют вендами, виндами и виндишами.
Руссия граничит с сарматскими горами недалеко от Кракова и прежде простиралась по течению Тираса, который местные жители называют Днестром, до евксинского Понта и до реки Борисфена 5; но несколько лет тому назад турки заняли город Альбу, который называется иначе Монкастро и который, находясь при устьях Тираса, был под властью валахо-молдавов. Кроме того, царь Тавриды, перешедши Борисфен и опустошив всю землю на большом пространстве, выстроил там две крепости: одной из них, Очаковым, недалеко от устьев Борисфена, теперь владеют также турки. Ныне между устьями обеих рек ходятся пустыни. Если все подниматься по Борисфену, то придешь к городу Черкасам, лежащему на запад, а оттуда к весьма древнему городу Киеву, некогда столице России; там, за Борисфеном, лежит область северская, доселе обитаемая: если из нее пойдешь прямо на восток встретишь истоки Танаиса. Потом надобно проехать длин-ный путь по течению Танаиса, доехать до слияния рек Оки и Ра, перейти реку Ра; тогда, пройдя длиннейшее пространство, достигнешь наконец до Северного моря. Потом русская граница возвращается оттуда назад, мимо народов, подвластных королю Швеции, около caмой Финляндии и ливонского залива, через Ливонию, Само-гитию, Мазовию к Польше, и напоследок оканчивавается сарматскими горами, так что внутри ее лежат только две области, Литва и Самогития. Хотя эти две провинции врезываются в русские области и имеют собственное наречие и римскую веру, однакож большая часть их жителей - русские.
Из государей, которые ныне владеют Руссией, главный есть великий князь московский, который имеет под своей властью большую ее часть; второй - великий князь литовский, третий - король польский, который теперь правит и в Польше и в Литве.
О происхождении же народа они не имеют никаких известий, кроме летописных, приводимых ниже 6; именно, что это народ славянский из племени Иафета, что прежде он жил на Дунае, где ныне Венгрия и Булгария, и назывался тогда норцами, что наконец он рассеялся по разным землям и получил названия от мест поселения. Одни прозвались моравами от реки, другие очехами, т. е. богемцами; таким же образом прозвались хорваты, белы, серблы (сербы) и хоронтаны, которые остались жить на Дунае, но, выгнанные валахами и пришедши к Висле, получили имя лехов, от некоего Леха, польского князя, от которого поляки и теперь называются также лехами. Другие назвались литвинами, мазовами, померанами; третьи, живущие по Борисфену, где нынче Киев, полянами; четвертые - древляне, живущие в рощах, поселившиеся между Двиной и Припятью, названы дреговичами, другие - полочане, по реке Полоте, которая впадает в Двину; другие около озера Ильменя, которые заняли Новгород и поставили у себя князя по имени Гостомысл; другие по рекам Десне и Суде названы северами или северскими; другие же около истоков Волги и Борисфена прозваны кривичами; их столица и крепость - Смоленск. Об этом свидетельствуют их собственные летописи.
Кто сначала властвовал над руссами, неизвестно, потому что у них не было письмен, посредством которых их деяния могли бы быть сохранены для потомства; но после того как Михаил, царь константинопольский, прислал славянский алфавит в Булгарию в 6406 году от сотворения мира, тогда в первый раз они начали записывать и вносить в свои летописи не только то, что происходило в то время, но также и то, что они слышали от предков и долго удерживали в памяти. Когда руссы спорили между собою о княжеской власти и, воспламенясь взаимною ненавистью, при возникших тяжких раздорах, взялись наконец за оружие, тогда Гостомысл, муж мудрый, пользовавшийся большим уважением в Новгороде, дал совет, чтобы они отправили послов к варягам и склонили бы к принятию власти трех братьев, которые там весьма уважались. Его послушали, и тотчас отправлены были послы, и призвали трех родных братьев, которые пришли туда и разделили между собою власть, врученную им добровольно. Рюрик получил княжество новгородской и поставил свой престол в Ладоге, в 36 немецких милях ниже Великого Новгорода. Синеус утвердился на Белом озере; Трувор же в княжестве псковском, в городе Изборске. Руссы хвалятся, что эти три брата вели свое происхождение от римлян, от которых производит свой род и нынешний московский государь. Пришествие этих братьев в Руссию, по летописям, было в 6370 году от сотворения мира. Когда умерли двое из них без наследников, оставшийся в живых Рюрик получил все княжества и раздал города друзьям и слугам. Умирая, он поручил своего юного сына, Игоря, вместе с царством, одному из своих родственников, Олегу, который увеличил царство, покорил многие области, и, войдя с оружием в Грецию, осадилдаже Византию. После тридцатитрехлетнего царствования он умер от ядовитого червя, который укусил его, когдаон неосторожно наступил ногою на череп своего коня, умершего еще прежде. По смерти Олега Игорь начал npавить, взяв в супруги Ольгу из Пскова. Он проник весьма далеко со своим войском, достиг даже Гераклеи и Нико-медии, но был побежден и бежал. После он был убит Малдиттом 7, князем древлянским, на месте, называемом Коресте 8, где и был похоронен. Покуда сын его Святослав, которого он оставил ребенком, по своему возрасту не мог управлять царством, правила мать его Ольга. Когдадревляне прислали к ней двадцать послов с предложением выйти замуж за их князя, Ольга приказала древлян-ских послов зарыть живыми в землю; между тем к ним отправила своих послов объявить, чтобы они прислали больше сватов и более знаменитых, если желают иметь ее княгинею и госпожою. Вскоре после того она сожгла и бане пятьдесят других избранных мужей, присланных к ней, а к древлянам отправила новых послов, чтобы онивозвестили ее прибытие и велели приготовить медовую воду и все необходимое по тогдашнему обычаю для поминок по умершему мужу.
Потом, пришедши к древлянам, она оплакала мужа, напоила допьяна древлян и умертвила из них пять тысяч человек. Вскоре после того, возвратясь в Киев, она собрала войско, пошла против древлян, одержала победу и преследовала бегущих до крепости, которую осаждала целый год. Потом она заключила с ними мир и потребовала у них дани: с каждого дома по три голубя и по три воробья. Птиц, полученных в дань, она распустила, привязав им под крылья огненные снаряды. Улетевшие птицы возвратились к своим старым обычным жилищам и зажгли крепость: беглецы из загоревшейся крепости были или Убиты, или взяты в плен и проданы. Таким образом, заняв все древлянские крепости и отметив за смерть мужа, она возвратилась в Киев. Потом, в 6463 году от сотворения мира, отправившись в Грецию, Ольга приняла крещение в правление Иоанна, царя константинопольского: переменив свое имя, она была названа Еленой и возвратилась домой, получив после крещения много богатых подарков от царя. Она первая из руссов сделалась христианкой, как свидетельствуют их летописи. Но никак не могла она склонить к крещению сына своего Святослава. Когда он пришел в юношеский возраст, он тотчас подъял все воинские труды и соединенные с ними опасности: своему войску он не позволил иметь на войне никакой поклажи, даже котлов; питался только жареным мясом, покоился на земле, подкладывая под голову седло. Он победил булгар, дошедши даже до Дуная, и основал свое местопребывание в городе Переяславце, говоря матери и своим советникам: «Вот подлинно моя столица и середине моих царств: из Греции ко мне привозят паволоки, золото, серебро, вино и различные плоды, из Венгрии - серебро и лошадей, из Руси - шкуры, воск, мед и рабов». Мать отвечала ему: «Уже скоро я умру; так ты похорони меня, где тебе угодно». Спустя три дня она умерла и была причислена в лику святых внуком Владимиром, который уже крестился.
Святослав, царствовавший по смерти матери, разделил области сыновьям: Ярополку - Киев, Олегу - древлян, Владимиру - великий Новгород, так как сами новгородцы, побужденные одною женщиною, Добрынею, испрашивали в князья Владимира. В Новгороде был один гражданин Калуфча, по прозванию Малый 10, который имел двух дочерей: Добрыню 11 и Малушу; Малуша была при тереме Ольги, и Святослав прижил с нею Владимира. Устроив своих сыновей, Святослав отправился в Булга-рию, осадил город Переяславец и взял его, Потом он объявил войну царям Василию и Константину. Но они через послов просили мира и желали узнать, сколько у него войска, обещаясь, но ложно, дать дань по числу войска. Узнавши число его воинов, они собрали войско. Когда сошлись оба войска, руссы устрашились многочисленности греков, и Святослав, видя их страх, сказал: «Руссы! Так как я не вижу места, которое бы могло принять нас под свою защиту, а предать врагам землю русскую я никогда не думал, то решено, что мы или умрем или добудем славы, сражаясь против неприятелей. Ибо, если я паду, сражаясь мужественно, то приобрету бессмертное имя; если же побегу, то вечное бесчестие, - и так как окруженному многочисленными врагами бежать нельзя, то я стану крепко, и в первом ряду за отечество подставлю свою голову всем опасностям». Воины отвечали ему: «Где твоя голова, там и наши». Как только воины ободрились, он с великим усилием устремился на стоявших против него врагов и вышел победителем. Когда он потом опустошал землю греков, то остальные греческие князья умилостивляли его дарами; когда же он с презрением отверг золото и паволоки, а принял одежды и оружие, предложенные ему греками во второй раз, то народы Греции, восхищенные такою его доблестью, собравшись к своим царям, говорили:
«И мы хотим быть под властью такого царя, который любит более не золото, а оружие». Когда Святослав приблизился к Константинополю, греки откупились от него большою данью и таким образом удалили его от границ Греции. Наконец, в 6480 году от сотворения мира Курес, князь печенегов, умертвил его из засады и, сделав из его черепа чашу с золотою обделкой, вырезал на ней надпись такого содержания: «Ища чужого, он потерял свое». По смерти Святослава один из его вельмож, по имени Свенельд, пришел в Киев к Ярополку и с большим старанием побуждал его изгнать из царства брата Олега за то, что он умертвил его сына, Люта. Ярополк, увлеченный его убеждениями, пошел войною на брата и разбил его войско, т.е. древлян. Олег же искал убежища в одном городе, но не был впущен своими же; и так как в то время было сделано нападение, то он был столкнут или сброшен с одного моста и жалостным образом погиб, заваленный многими трупами, падавшими на него. Ярополк, заняв город, искал брата и при виде его тела, найденного между трупами и принесенного к нему, сказал: «Свенельд, вот чего ты хотел!». После того Олег был похоронен. Владимир, узнав о том, что Олег убит и похоронен, из Новгорода бежал за море к варягам; а Ярополк, поставив в Новгороде своего наместника, сделался монархом всей Руссии. Снискав помощь варягов и возвратившись в отечество, Владимир изгнал из Новгорода братнего наместника и первый объявил войну брату, ибо знал, что он поднимет против него оружие. Тем временем он послал к Рогволду, князю псковскому (который также переселился сюда от варягов), и просил в супруги его дочь Рогнеду; но дочь желала выйти замуж не за Владимира, потому что знала, что он незаконнорожденный, но за брата его, Ярополка, который, полагала она, скоро также будет просить ее в супруги. Владимир, получив отказ, пошел войною на Рогволда и умертвил его вместе с двумя сыновьями; с Рогнедой же, дочерью его, вступил в супружество и потом пошел на Киев против брата. Не смея сразиться с ним, Ярополк заключился в Киеве, который и был осажден Владимиром. Во время осады Киева Владимир послал тайного гонца к некоему Блуду, ближайшему советнику Ярополка, и, почтив его названием отца, спрашивал у него совета, как извести Ярополка. Обдумав просьбу Владимира, Блуд обещался, что он сам убьет своего господина, советуя Владимиру осадить город; Ярополка же убедил не оставаться в крепости, выставляя на вид, что многие из его войска перешли к Владимиру. Поверив своему советнику, Ярополк удалился в Родню, к устью Роси, и думал, что там он будет безопасен от насилия со стороны брата. Покорив Киев, Владимир передвинул войско к Родне и долго теснил Ярополка тяжкою осадою. Потом, когда город, истощенный голодом, не мог дольше выдерживать осады, Блуд советовал Ярополку заключить мир с братом, который гораздо сильнее его, и в то же время известил Владимира, что он скоро приведет и предаст ему его брата. Ярополк, следуя совету Блуда, отдался в волю и власть брата, предлагая вместо всяких условий, что он будет благодарен Владимиру, если тот из милости уступит ему что-нибудь из владений. Предложение очень понравилось Владимиру. Потом Блуд уговорил своего господина, чтобы он пошел к Владимиру; Вераско 12, тоже советник Ярополка, ревностно отговаривал его от этого. Но пренебрегши его советом, Ярополк отправился к брату и, входя в ворота, был убит двумя варягами, между тем как Владимир смотрел с одной башни в окно. После того Владимир изнасиловал супругу брата, родом гречанку, с которою Ярополк жил и до супружества, когда она была еще монахинею. Этот Владимир поставил много идолов в Киеве: первый идол, называвшийся Перуном, был с серебряной головой, а остальные члены были у него из дерева; другие идолы назывались: Усладь, Корса, Даcва, Стриба, Симергла, Макош; им приносил он жертвы; иначе они называются кумирами. У Владимира было очень много жен. От Рогнеды он имел Изяслава, Ярослава, Всеволода и двух дочерей; от гречанки - Святополка; от богемки - Заслава; от другой богемки - Святослава и Станислава; от болгарки - Бориса и Глеба. Кроме того он имел в Вышгороде триста наложниц, в Белграде - тоже триста, в Берестове селе - двести.
Когда Владимир беспрепятственно сделался монархом всей Руссии, то пришли к нему послы из разных мест, убеждая принять их веру. Когда он узнал о различных вероисповеданиях, то и сам отправил своих послов исследовать учение и обряды каждой веры. Наконец, предпочтя всем другим веру христианскую по греческому закону, он отправил послов в Константинополь, к царям Василию и Константину, и обещался принять христианскую веру со всеми своими подданными и возвратить им Корсунь и все остальное, чем владел в Греции, если они дадут ему в супруги сестру свою, Анну. По окончании переговоров условились во времени и местом выбрали Корсунь; когда прибыли туда цари, Владимир крестился и, переменив имя, был наречен Василием. Отпраздновав свадьбу, он возвратил Корсунь и все остальное, как обещал. Это произошло в 6496 году от сотворения мира, и с этого времени Руссия пребывает в Христианстве. Анна умерла через 23 года после свадьбы, Владимир же скончался на четвертый год после смерти супруги. Он построил город, лежащий между реками Волгой и Окой, назвал его по своему имени Владимиром и сделал его столицею Руссии 13.
По смерти Владимира его сыновья ссорились, споря между собою и не соглашаясь в разделении царства, так что кто был сильнее, тот угнетал слабейших и изгонял их из государства. Святополк, который насильно овладел Княжеством Киевским, подослал убийц, чтобы умертвить своих братьев, Бориса и Глеба. По смерти переменили им имена, и один назван Давидом, а другой Романом, и оба причислены к лику святых. При таких ссорах братья ничего достойного памяти не совершили, кроме измен, козней, вражды и междоусобных войн.
Владимир, сын Всеволода, по прозванию Мономах 14, соединил опять всю Руссию в одну державу; он оставил после себя некоторые регалии, которые употребляются в настоящее время при короновании князей. Владимир умер в 6633 году от сотворения мира, и после него его сыновья и внуки не совершили ничего достойного памяти потомства до самых времен Георгия и Василия: Батый, царь татар, победил и умертвил их, выжег и разграбил Владимир, Москву и большую часть Руссии. С этого времени т. е. с 6745 года от сотворения мира до нынешнего князя Василия 15, почти все князья Руссии не только были данниками татар, но и отдельные княжества давались по воле татар тем из русских, которые у них домогались этого. Хотя татары разбирали и решали споры, возникавшие между князьями о преемстве власти в княжествах или о наследствах, тем не менее однакож войны между русскими и татарами происходили часто; а между братьями были волнения, изгнания и мены царств и княжеств. Так, князь Андрей Александрович домогался великого княжения когда им овладел его брат Димитрий, Андрей с помощью татарского войска изгнал его и совершил много постыдных дел в Руссии. Также князь Димитрий Михайлович убил у татар князя Георгия Данииловича. Узбек, царь татарский, захватив Димитрия, казнил его смертью. Был также спор о великом княжестве тверском; когда князь Симеон Иоаннович просил его себе у Чанибека, царя татарского, то Чанибек требовал от него годовой дани: вельможи, подкупленные богатыми подарками Симеона, вступились за него и обделали дело так, что он не заплатил дани. Потом в 6886 году великий князь Димитрий 16 победил Мамая, великого царя татар. На третий год после того Димитрий снова разбил его, так что земля была покрыта трупами более, чем на тринадцать тысяч шагов. На второй год после этого сражения неожиданно сделал нашествие царь татарский Тохтамыш, поразил Димитрия, осадил взял Москву 17. Убитых выкупали для погребения - восемь десят человек за один рубль: вся сумма выкупа, по счету оказалась в три тысячи рублей. Великий князь Василий, правивший в 6907 году, овладел Булгарией, которая лежит по Волге, и изгнал из нее татар. Этот Василий Димитриевич оставил единственного сына Василия 18; так как он не любил его, потому что подозревал в прелюбодействе супругу свою Анастасию, от которой родился у него Василий, то умирая оставил великое княжество московское не сыну, а своему брату, Георгию. Когда же большая часть бояр приняли сторону сына Василия, как законного наследника и преемника, то Георгий, увидев это, поспешил к гитарам и умолял царя, чтобы он призвал Василия и решил, кому из них должно принадлежать княжество по праву. Когда царь, под влиянием одного из своих советников, благоприятствовавшего стороне Георгия, в присутствии Василия произнес свое мнение в пользу Георгия, Василий, пав к ногам царя, просил, чтобы ему было позволено говорить. Получив согласие царя, он сказал:
«Хотя ты сделал приговор на основании грамоты умершего человека, однако я надеюсь, что гораздо действительнее и важнее моя грамота, скрепленная золотою печатью, которую ты, живой человек, дал мне в удостоверение того, что хочешь облечь меня великокняжеским достоинством». Затем он просил царя, чтобы он помнил свои слова и удостоил сдержать свои обещания. Царь отвечал на это, что справедливее соблюсти то, что обещано в грамоте живого человека, чем принимать в рассуждение завещание. Наконец он отпустил Василия и облек его великокняжеским достоинством. С огорчением принял это Георгий и, собрав войско, изгнал Василия. Василий перенес это скрепя сердце и удалился в княжество Углич, оставленное ему отцом. Георгий до конца жизни спокойно владел великим княжеством и завещанием отказал его своему племяннику Василию.
Список иллюстраций и карт (опущено). - Список русских слов, транслитерированных Герберштейном . - Генеалогические таблицы (опущено). - Библиография . - Сокращения . Указатели (опущены).
Номер страницы перед текстом на этой странице.
Карта Герберштейна . См. карту "Россия по Герберштейну" - в издании на с.157, часть на с. 158 (Сибирь) не воспроизведена.
ОТ СОСТАВИТЕЛЕЙ
Цель настоящего издания - познакомить широкие круги специалистов по русскому и европейскому средневековью, а также читателей, интересующихся прошлым народов нашей Родины, с одним из наиболее полных и достоверных описаний Русского государства XVI в. и соседних с ним стран и народов Восточной, Центральной, отчасти Северной Европы и Азии (в основном Зауралья и Западной Сибири). “Записки о Московии” написаны опытным австрийским дипломатом, более полустолетия находившимся на службе Габсбургского дома. Представители последнего, заинтересованные в упрочении связей со своим могущественным, хотя и временным союзником - Русью, дважды - в 1517 и 1526 гг. направляли туда Герберштейна в качестве посредника на переговорах советников великого князя всея Руси Василия III с послами великого князя литовского и короля польского Сигизмунда I. Император Максимилиан и в особенности австрийский эрцгерцог Фердинанд, чьи интересы Герберштейн представлял во втором посольстве, были заинтригованы упорно распространяемой русскими дипломатами молвой о Руси как последнем и незыблемом оплоте истинного христианства. В Европе, потрясаемой бурями Реформации, Русь действительно казалась таковой. Поэтому инструкция Фердинанда Герберштейну предписывала собирать всевозможные сведения по самым разным вопросам - от обычаев и быта до политики и экономики.
Герберштейн жил в Москве подогу. Он пользовался расположением Василия III, был знаком с представителями самых разных социальных кругов - придворными, слугами великого князя, его приверженцами и противниками, как явными, так и тайными, с русскими и иностранными купцами, общался он и с простым людом страны. Поэтому его “Записки” содержат разнообразную информацию о внутренней и внешней политике Русского государства, экономическом развитии и быте окружавших или входивших в него народов, общественной мысли и культуре. Герберштейну, овладевшему разговорной русской речью, переводили оригинальные памятники письменности - летописи, Судебник 1497 г., так называемый Югорский дорожник.
Стремление, не всегда, впрочем, выдержанное, к объективному изложению, обилие информации произвели своеобразную “революцию” в представлениях просвещенного читателя XVI в. о Восточной Европе (и о Руси, в частности), обеспечили долгую жизнь “Записок” Герберштейна как важного исторического источника.
В настоящем издании перевод “Записок о Московии” с латинского, сделанный в 1908 г. А. И. Малеиным, отредактирован и исправлен А. В. Назаренко, которому принадлежит и перевод фрагментов немецких текстов “Записок”, “Автобиографии” Герберштейна и актовых материалов, связанных с его дипломатическими поручениями. Текст вводных статей написан А. Л. Хорошкевич. Комментарии к ним подготовили сотрудники Института истории СССР АН СССР, Научно-исследовательского института культуры МК, РСФСР и АН СССР, Института славяноведения и балканистики АН СССР, Московского, Казанского и Ярославского государственных университетов, Государственного Исторического музея, Центрального государственного архива древних актов и т. д.: С. В. Думин (С. Д. - здесь и далее в скобках указываются инициалы авторов, которыми помечены написанные ими тексты комментария), Б. М. Клосс (Б. К.), А. В. Назаренко (А. Н.), А. С. Мельникова (А. М.), Г. П. Мельников (Г. М.), А. И. Плигузов (А. П.), А. А. Севастьянова (А. С.), М. А. Усманов (М. У.), А. Л. Хорошкевич (А. X.- в случаях соавторства, в остальных случаях - без инициалов). Комментарий 707 написан И. П. Старостиной, 700 - М. М. Кромом, 183, 192 при участии И. А. Тихонюка, 224 - Г. В. Семенченко, 681 - Г. В. Боряка. В тексте комментария 311 использованы материалы Д. Кайзера (США), которому А. Л. Хорошкевич приносит свою благодарность.
При подготовке книги и особенно комментариев большую помощь оказали Н. Ангерманн (ФРГ), Т. Василевский (ПНР), Т. В. Джаксон, В. В. Дорошенко, С. М. Каштанов, Т. М. Котельникова, А. Морич (Австрия), В. Ляйч (Австрия), В. Д. Назаров, В. Л. Янин и сотрудники ВГБИЛ, Научной библиотеки им. А. М. Горького МГУ и ЛГУ. Всем им искренняя благодарность составителей.
Сведения об экземплярах книг Герберштейна, хранящихся во Львове, сообщены Я. Р. Дашкевичем.
Указатели (именной и географический) подготовлены А. В. Назаренко и А. Л. Хорошкевич; предметный - А. В. Назаренко; генеалогические таблицы - А. В. Назаренко, С. В. Думиным, М. А. Усмановым, А. Л. Хорошкевич. Иллюстрации подобраны А. Л. Хорошкевич. Схематические карты-схемы Русского государства и Западной Сибири по данным Герберштейна и включенного в его “Записки” Югорского дорожника составлены А. Л. Хорошкевич и А. И. Плигузовым. При комментировании гравюр А. Л. Хорошкевич были использованы материалы Н. Ю. Маркиной.
Библиография составлена А. Л. Хорошкевич, список сокращений - ею же совместно с Б. М. Клоссом.
Редакционная, организационная и научно-техническая работа проведена А. Л. Хорошкевич.
ОТ ПЕРЕВОДЧИКА
Текст “3аписок о Московии” Сигизмунда Герберштейна существует в двух основных редакциях: латинской и немецкой. За основу издаваемого ныне был принят перевод, выполненный А. И. Малеиным (См.: Герберштейн С. Записки о московитских делах / Пер. А. И. Малеина - Спб., 1908. ) с третьего, наиболее полного латинского издания (Herberstein S. Rerum Moscoviticarum commentarii. - Basiliae, 1556. ), который подвергся, однако, редактированию, а нередко и основательной правке в результате сплошной сверки его с латинским оригиналом. Немецкая редакция представлена авторизованным переводом “Записок”, вышедшим в Вене в 1557 г. (Herberstein S. Moscovia der Hauptstat in Reissen. - Wien, 1557. ) Перевод этот был сделан с первого латинского издания 1549 г., но отличается от него (как и от последующих расширенных латинских изданий 1551 и 1556 гг.) не только значительными пропусками или добавлениями, но и заметными отклонениями при описании сюжетов, содержащихся как в немецком, так и в латинском текстах. Таким образом, немецкое издание 1557 г., строго говоря, не является просто переводом с латинского, а представляет собой, как сказано, иную редакцию “Записок”. В настоящем издании те места перевода с латинского, которые были опущены Герберштейном в немецком издании; выделены квадратными скобками [...]. Прочие различия двух редакций даются в виде подстрочного аппарата: добавления немецкой редакции (в аппарате - НГ ) сравнительно с латинской - в виде буквенных сносок к тому месту перевода с латинского, после которого начинается добавление, а те места немецкой редакции, которые представляют собой изменения сравнительно с латинской, в переводе даны в виде двойной буквенной сноски (выделено жирным черным ), заключающей соответствующее место перевода с латинского. К сожалению, не всегда удавалось сделать так, чтобы читатель, мысленно восстанавливая текст НГ (т. е. опуская текст в квадратных скобках и заменяя слова и фразы, обрамленные сносками... , на соответствующие места из подстрочного аппарата), автоматически получал бы предложение с правильной пунктуацией. Мы старались, однако, чтобы такая ситуация не приводила к двусмысленным прочтениям. Добавления, сделанные Герберштейном в третьем издании латинского текста в 1556 г., выделены фигурными скобками {...}.
Кроме того, в подстрочном аппарате настоящего издания учитываются все существенные для понимания текста разночтения и дополнения, которые имеются в следующих произведениях Герберштейна, содержащих сведения о его посольствах в Россию:
1) немецком переводе “3аписок”, сделанном Панталеоне с латинского издания 1556 г. и выходившем во Франкфурте дважды: в 1563 г. и с некоторыми добавлениями переводчика в 1567 г. (Herberstein S. Moscoviter wunderbare Historien. - Basiliae, 1563; 1567. ); последующие издания этого перевода, сравнительно с первыми двумя, дополнений не содержат; в аппарате этот текст обозначен НП; из него взят аппендикс с кратким изложением русской истории в первую половину правления Ивана IV;
2) написанной по-немецки так называемой “Автобиографии” Герберштейна, в которой различаются два извода: первый представлен рукописью, изданной в Буде в 1805 г. А. Ковачичем (Mein Sigmunden Freyherrn zu Herberstein, Neyperg und Guttenhag Raittung und Antzaigen meines Lebens und Wesens//Kоvасhiсh A. Sammlung kleiner noch ungedruckter Stuecke, in welchen gleichzeitliche Schriftsteller einzelne Abschnitte der ungarischen Geschichte autgezeichnet haben. - Ofen, 1805. - Bd. 1. - S. 111-287. ) (в подстрочном аппарате АК ), и в общем более краток, чем второй, - рукопись, изданная Т. Караяном в 1855 г. (Autobiographic S. Herbersteins./Hrsg. Th. Karajan//Fontes rerum Austriacarum.- Abt. 1. - Wien, 1855. - Bd. 1. - S. 67-396. ) (в аппарате - А );
3) малом дорожнике, написанном по-немецки (Herberstein S. Den gegenwurtigen und nachkommendn Freyherrn zu Herberstain seines Thuns, Dienstn unnd Raisens mit trewer Vermannung, sich zu Tugenden und gueten Wesen schicken. - Wien, s. a. ) (в аппарате МД );
4) сходном с предыдущим, но более пространном сочинении на латинском языке, вышедшем в Вене в 1560 г. (Gratae posteritati Sigismundus liber baro in Herberstein... actiones suas a puero ad annum usque aetatis suae septuagesimum quartum brevi commentariolo notatas reliquit. - Viennae, 1560. ) (в аппарате ГП ).
К ГП и МД мы прибегали только в том случае, если они давали информацию, отсутствующую в А , АК и НГ или отличающуюся от данных, имеющихся в “Автобиографии” и немецком варианте “Записок”; равным образом А и АК используются только тогда, когда их сведения не находят параллелей в НГ . В тех же случаях, когда ГП , МД, А, АК, сообщают сведения, совпадающие с НГ , отсылка делается только на НГ . Приводимые в подстрочнике выдержки из ГП, МД, А и АК не могут быть названы вариантами текста в строгом смысле слова, так как ни объем, ни расположение материала в этих произведениях в целом не совпадают с латинским текстом и НГ ; выдержки помещаются нами под теми местами перевода с латинского, которые соответствуют им по содержанию, вне связи с их местом в тексте ГП, МД, А или АК . Аналогично и отличия НГ от латинского текста, сводящиеся только к перестановкам фрагментов внутри сочинения, не оговариваются и в подстрочном аппарате не отмечены.
При работе учитывались следующие переводы сочинения Герберштейна на современные языки: русский перевод И. Анонимова (См.: Герберштейн С. Записки о Московии / Пер. И. Анонимова. - Спб., 1866. ), немецкие В. фон ден Штайнена (Herberstein S. Moscovia/Uebertr. W. von den Steinen. - Eriangen, 1926; перевод с латинского издания 1556 г. с учетом в наиболее важных сомнительных случаях немецкого перевода 1557 г. ) и Ф. Бергера (Siegmund von Herberstein. Moskovia/Bearb. F. Berger. - Weimar, 1975. Пер. по немецкому изданию 1557 г. ), а также английский Р. Мэджера (Herberstein S. Notes upon Russia/Transl. R. H. Major. - London, 1851- 1852. - Vol. 1-2 (repr.: New York, 1963) ).
В качестве приложения к переводу “Записок” на русском языке впервые публикуются полтора десятка грамот и писем, касающихся обоих посольств Герберштейна в Россию: инструкции послам, их донесения своим государям и т. п. Переводы сделаны по изданиям Ф. Аделунга и И. Фидлера (Adelung I. - S. 441-484; Aktenstuecke zm Siegmund"s von Herberstein zweiter Mission nach Russland. 1525-26/Hrsg. J. Fiedler//Slavieche Bibliothek. - Wien, 1858. - Bd. 2. - S. 63-93. ).
Одним из принципов настоящего издания было упорядочение передачи в русском переводе имен собственных и терминов. При именах собственных (когда они впервые встречаются в тексте) в круглых скобках приводятся сначала латинский, а затем немецкий оригинал, если его отличия от латинского не сводятся к орфографии (как, например, в таком случае: лат. Poloczko, нем. Polotzkho и т. п.); если же написания в латинском и немецком тексте в общем совпадают, то в скобках дается только латинский вариант. Если по той или иной причине надо привести лишь немецкий оригинал, то тогда вместо отсутствующего (например, приведенного уже где-то выше) латинского оригинала стоит прочерк: (-, Mosqua). В отдельных случаях, когда написания имен в МД, А или АК , существенно отличаются от таковых в НГ , эти варианты также приводятся в скобках под соответствующей аббревиатурой, например, алтын (Altin, A Altyr). Аналогично обстоит дело и с социальными и прочими терминами, за исключением перечисленных ниже случаев, когда пара из латинского и немецкого терминов везде передается одним и тем же русским словом. Вот список этих постоянно встречающихся слов:
бояре - boiari/boiarones, Boyarn/Boyern
великий князь (русский) - magnus dux, Grossfuerst
великий князь (литовский) - magnus dux, - Grosshertzog/Grossfuerst
вельможа - primus/procer, Obrist
воины - milites, Kriegsleudt/Dienstleudt
воевода - palatinus, Woywode/Weyda
вотчина - patrimonium, Erbguett
владение (земельное) - possessio, Guett
герцог - dux, Hertzog
господин - dominus, Herr
госпожа - domina, Frau
государь - princeps, (Gross) fuerst
гражданин - civis, Buerger
двор (государя) - aula, Hoffhaltung
дворяне (в Европе, помимо России) - nobiles, Edl(leut)
дети боярские - filii boiaronum, Boyernkhinder/der Boyern sun
должность - dignitas, Ambt
данники - tributarii/vectigales, Tributarii/Zinssleudt
дань - tributum/vectigal, Tribut/Zinss
деревня - pagus, Dorff
жалованье - stipendium, Besoldung/Ersoldung
знатный - nobilis, edel(man)
знать - nobiles/nobilitas, Adel/Edelleudt
император - imperator, Khaiser
княжество (территория) - principatus, Fuerstentumb
княжение (власть) - ducatus, Fuerstentumb
князь - dux, Fuerst
королевство (в Европе, помимо России) - regnum, Khuenigtumb
король (в Европе, помимо России) - rex, Khuenig
крепость - castrum, Feste/Befestigung/Schloss
крестьянин - colonus, Baur
монарх - monarcha, alleiniger/einiger Herr
монархия - monarchia, ein Herrschafft
московит - Mosc(h)us, Moscoviter
наместник - locumtenens, Statthalter
начальник - praefectus, Obrist/Haubtmann
начальство - praefectura/praefecti, Obrigkhait/die Oberen
область - provincia, Fuestentumb/Lanndt
писарь - scriba, Schreiber
подданный - subditus, Undterthon
поместье - praedium, Dorff
придворные - aulici, Hoftgesinndt
пристав - procurator/provisor, Pristaw
пушка - tormentum/machina bellica, Geschuetz/Puexe
пушкарь - magister machinarum, Puexenmeister
раб - servus, Knecht
рабство - servitus, Knechtschafft
Руссия - Russia, Reissen
русский - Russus/Rutenus, Reisse
рыцарь - eques, Reitter
секретарь - secretarius, Sekretaer
советник - consiliarius, Rath
слуга - minister/famulus, Diener
служба - officium, Dienst
судья - iudex, Richter
царство (в России, Византии, у татар и вообще в Азии) - regnum, Khuenigtumb
царь (в России, Византии, у татар и вообще в Азии) - rex, Khuenig
Там, где фигурирующий в данном списке русский термин применен для перевода иных, нежели указанные в списке, слов оригинала, в скобках всегда указывается этот последний; если приведен только один оригинал, значит другой соответствует списку.
К сожалению, принцип единообразия перевода оказалось невозможно сохранить для всех терминов вследствие неоднозначности употребления некоторых слов самим Герберштейном. Так, например, по отношению к иностранным наемникам великого князя московского автор употребляет самые разные термины: mercenani, tributarii, stipendiarii; besoelte Diener oder Knecht, Dienstleut, Soldaten и др., причем термин Dienstleut встречается и в более емком значении “воины вообще”. Характерная неоднозначность присуща и термину Moscovia/Mosqua. Форма Moscovia типична для латинского оригинала, в котором, однако, встречается и вариант Mosqua, когда автор желает точнее воспроизвести русское произношение этого названия или отличить город Москву от страны. В немецком же тексте, напротив, доминирует вариант Mosqua, но иногда употребляется и латинизированная форма Moscovia. Таким образом, в целом название страны и города Герберштейн терминологически не различает, и поэтому в переводе мы пользовались вариантом “Московия” в тех случаях, когда речь шла о стране или сомнительных случаях, а вариантом “Москва” только тогда, когда было ясно, что имеется в виду город.
Из сказанного следует, что, несмотря на наше стремление к единообразию перевода, он не может служить основой для терминологического исследования, при котором все-таки необходимо прибегать к оригиналу.
Кроме латинских и немецких оригиналов в круглых скобках заключены слова, добавленные при переводе и необходимые для его правильного понимания, но отсутствующие в подлиннике.
Географические названия в переводе даются в той форме, какая употребительна для них в настоящее время; например, топонимы на территории нынешней Чехословакии даются в их современной славянской форме, а не принятой у Герберштейна немецкой: Брно, а не Брюнн. Поскольку оригинальное написание приведено в скобках, такая практика не может повести к недоразумениям, разгружая одновременно комментарий. В тех случаях, когда топоним не удалось идентифицировать, он оставлен без перевода в том виде, как он дан у Герберштейна.
