Русский язык все правила правописания. Русский язык — это не про правила

Александр Сергеевич Пушкин / 26 мая (6 июня) 1799 - 29 января (10 февраля) 1837/- великий русский поэт. Драматург и прозаик.

В филологии Пушкин рассматривается как создатель современного русского литературного языка.

Не мысля гордый свет забавить,

Вниманье дружбы возлюбя,

Хотел бы я тебе представить

Залог достойнее тебя,

Достойнее души прекрасной,

Святой исполненной мечты,

Поэзии живой и ясной,

Высоких дум и простоты;

Но так и быть – рукой пристрастной

Прими собранье пестрых глав,

Полусмешных, полупечальных,

Простонародных, идеальных,

Небрежный плод моих забав,

Бессониц, легких вдохновений,

Незрелых и увядших лет,

Ума холодных наблюдений

И сердца горестных замет.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

И жить торопится и чувствовать спешит.

Кн. Вяземский.

"Мой дядя самых честных правил,

Когда не в шутку занемог,

Он уважать себя заставил

И лучше выдумать не мог.

Его пример другим наука;

Но, боже мой, какая скука

С больным сидеть и день и ночь,

Не отходя ни шагу прочь!

Какое низкое коварство

Полу-живого забавлять,

Ему подушки поправлять,

Печально подносить лекарство,

Вздыхать и думать про себя:

Когда же чорт возьмет тебя!"

Так думал молодой повеса,

Летя в пыли на почтовых,

Всевышней волею Зевеса

Наследник всех своих родных.

Друзья Людмилы и Руслана!

С героем моего романа

Без предисловий, сей же час

Позвольте познакомить вас:

Онегин, добрый мой приятель,

Родился на брегах Невы,

Где, может быть, родились вы

Или блистали, мой читатель;

Там некогда гулял и я:

Но вреден север для меня ().

Служив отлично-благородно,

Долгами жил его отец,

Давал три бала ежегодно

И промотался наконец.

Судьба Евгения хранила:

Сперва Madame за ним ходила,

Потом Monsieur ее сменил.

Ребенок был резов, но мил.

Monsieurl"Abb?, француз убогой,

Чтоб не измучилось дитя,

Учил его всему шутя,

Не докучал моралью строгой,

Слегка за шалости бранил

И в Летний сад гулять водил.

Когда же юности мятежной

Пришла Евгению пора,

Пора надежд и грусти нежной,

Monsieur прогнали со двора.

Вот мой Онегин на свободе;

Острижен по последней моде;

Как dandy() лондонский одет -

И наконец увидел свет.

Он по-французски совершенно

Мог изъясняться и писал;

Легко мазурку танцевал

И кланялся непринужденно;

Чего ж вам больше? Свет решил,

Что он умен и очень мил.

Мы все учились понемногу

Чему-нибудь и как-нибудь,

Так воспитаньем, слава богу,

У нас немудрено блеснуть.

Онегин был, по мненью многих

(Судей решительных и строгих)

Ученый малый, но педант:

Имел он счастливый талант

Без принужденья в разговоре

Коснуться до всего слегка,

С ученым видом знатока

Хранить молчанье в важном споре

И возбуждать улыбку дам

Огнем нежданных эпиграмм.

Латынь из моды вышла ныне:

Так, если правду вам сказать,

Он знал довольно по-латыне,

Чтоб эпиграфы разбирать,

Потолковать об Ювенале,

В конце письма поставить vale,

Да помнил, хоть не без греха,

Из Энеиды два стиха.

Он рыться не имел охоты

В хронологической пыли

Бытописания земли;

Но дней минувших анекдоты

От Ромула до наших дней

Хранил он в памяти своей.

Высокой страсти не имея

Для звуков жизни не щадить,

Не мог он ямба от хорея,

Как мы ни бились, отличить.

Бранил Гомера, Феокрита;

Зато читал Адама Смита,

И был глубокий эконом,

То есть, умел судить о том,

Как государство богатеет,

И чем живет, и почему

Не нужно золота ему,

Когда простой продукт имеет.

Отец понять его не мог

И земли отдавал в залог.

Всего, что знал еще Евгений,

Пересказать мне недосуг;

Но в чем он истинный был гений,

Что знал он тверже всех наук,

Что было для него измлада

И труд и мука и отрада,

Что занимало целый день

Его тоскующую лень, -

Была наука страсти нежной,

Которую воспел Назон,

За что страдальцем кончил он

Свой век блестящий и мятежный

В Молдавии, в глуши степей,

Вдали Италии своей.

Как рано мог он лицемерить,

Таить надежду, ревновать,

Разуверять, заставить верить,

Казаться мрачным, изнывать,

Являться гордым и послушным,

Внимательным иль равнодушным!

Как томно был он молчалив,

Как пламенно красноречив,

В сердечных письмах как небрежен!

Одним дыша, одно любя,

Как он умел забыть себя!

Как взор его был быстр и нежен,

Стыдлив и дерзок, а порой

Блистал послушною слезой!

Как он умел казаться новым,

Шутя невинность изумлять,

Пугать отчаяньем готовым,

Приятной лестью забавлять,

Ловить минуту умиленья,

Невинных лет предубежденья

Умом и страстью побеждать,

Невольной ласки ожидать,

Молить и требовать признанья,

Подслушать сердца первый звук,

Преследовать любовь, и вдруг

Добиться тайного свиданья...

И после ей наедине

Давать уроки в тишине!

Как рано мог уж он тревожить

Сердца кокеток записных!

Когда ж хотелось уничтожить

Ему соперников своих,

Как он язвительно злословил!

Какие сети им готовил!

Но вы, блаженные мужья,

С ним оставались вы друзья:

Его ласкал супруг лукавый,

Фобласа давний ученик,

И недоверчивый старик,

И рогоносец величавый,

Всегда довольный сам собой,

Своим обедом и женой.

Бывало, он еще в постеле:

К нему записочки несут.

Что? Приглашенья? В самом деле,

Три дома на вечер зовут:

Там будет бал, там детский праздник.

Куда ж поскачет мой проказник?

С кого начнет он? Все равно:

Везде поспеть немудрено.

Покамест в утреннем уборе,

Надев широкий боливар (),

Онегин едет на бульвар

И там гуляет на просторе,

Пока недремлющий брегет

Не прозвонит ему обед.

Уж тёмно: в санки он садится.

«Пади, пади!» – раздался крик;

Морозной пылью серебрится

Его бобровый воротник.

К Talon () помчался: он уверен,

Что там уж ждет его Каверин.

Вошел: и пробка в потолок,

Вина кометы брызнул ток,

Пред ним roast-beef окровавленный,

И трюфли, роскошь юных лет,

Французской кухни лучший цвет,

И Стразбурга пирог нетленный

Меж сыром Лимбургским живым

И ананасом золотым.

Еще бокалов жажда просит

Залить горячий жир котлет,

Но звон брегета им доносит,

Что новый начался балет.

Театра злой законодатель,

Непостоянный обожатель

Очаровательных актрис,

Почетный гражданин кулис,

Онегин полетел к театру,

Где каждый, вольностью дыша,

Готов охлопать entrechat,

Обшикать Федру, Клеопатру,

Моину вызвать (для того,

Чтоб только слышали его).

Волшебный край! там в стары годы,

Сатиры смелый властелин,

Блистал Фонвизин, друг свободы,

И переимчивый Княжнин;

Там Озеров невольны дани

Народных слез, рукоплесканий

С младой Семеновой делил;

Там наш Катенин воскресил

Корнеля гений величавый;

Там вывел колкий Шаховской

Своих комедий шумный рой,

Там и Дидло венчался славой,

Там, там под сению кулис

Младые дни мои неслись.

Мои богини! что вы? где вы?

Внемлите мой печальный глас:

Всё те же ль вы? другие ль девы,

Сменив, не заменили вас?

Услышу ль вновь я ваши хоры?

Узрю ли русской Терпсихоры

Душой исполненный полет?

Иль взор унылый не найдет

Знакомых лиц на сцене скучной,

И, устремив на чуждый свет

Разочарованный лорнет,

Веселья зритель равнодушный,

Безмолвно буду я зевать

И о былом воспоминать?

Театр уж полон; ложи блещут;

Партер и кресла, все кипит;

В райке нетерпеливо плещут,

И, взвившись, занавес шумит.

Блистательна, полувоздушна,

Смычку волшебному послушна,

Толпою нимф окружена,

Стоит Истомина; она,

Одной ногой касаясь пола,

Другою медленно кружит,

И вдруг прыжок, и вдруг летит,

Летит, как пух от уст Эола;

То стан совьет, то разовьет,

И быстрой ножкой ножку бьет.

Всё хлопает. Онегин входит,

Идет меж кресел по ногам,

Двойной лорнет скосясь наводит

На ложи незнакомых дам;

Все ярусы окинул взором,

Всё видел: лицами, убором

Ужасно недоволен он;

С мужчинами со всех сторон

Раскланялся, потом на сцену

В большом рассеянье взглянул,

Отворотился – и зевнул,

И молвил: "всех пора на смену;

Балеты долго я терпел,

Но и Дидло мне надоел" ().

Еще амуры, черти, змеи

На сцене скачут и шумят;

Еще усталые лакеи

На шубах у подъезда спят;

Еще не перестали топать,

Сморкаться, кашлять, шикать, хлопать;

Еще снаружи и внутри

Везде блистают фонари;

Еще, прозябнув, бьются кони,

Наскуча упряжью своей,

И кучера, вокруг огней,

Бранят господ и бьют в ладони:

А уж Онегин вышел вон;

Домой одеться едет он.

Изображу ль в картине верной

Уединенный кабинет,

Где мод воспитанник примерный

Одет, раздет и вновь одет?

Все, чем для прихоти обильной

Торгует Лондон щепетильный

И по Балтическим волнам

За лес и сало возит нам,

Все, что в Париже вкус голодный,

Полезный промысел избрав,

Изобретает для забав,

Для роскоши, для неги модной, -

Всё украшало кабинет

Философа в осьмнадцать лет.

Янтарь на трубках Цареграда,

Фарфор и бронза на столе,

И, чувств изнеженных отрада,

Духи в граненом хрустале;

Гребенки, пилочки стальные,

Прямые ножницы, кривые,

И щетки тридцати родов

И для ногтей и для зубов.

Руссо (замечу мимоходом)

Не мог понять, как важный Грим

Смел чистить ногти перед ним,

Красноречивымсумасбродом().

Защитник вольности и прав

В сем случае совсем не прав.

Быть можно дельным человеком

И думать о красе ногтей:

К чему бесплодно спорить с веком?

Обычай деспот меж людей.

Второй Чадаев, мой Евгений,

Боясь ревнивых осуждений,

В своей одежде был педант

И то, что мы назвали франт.

Он три часа по крайней мере

Пред зеркалами проводил

И из уборной выходил

Подобный ветреной Венере,

Когда, надев мужской наряд,

Богиня едет в маскарад.

В последнем вкусе туалетом

Заняв ваш любопытный взгляд,

Я мог бы пред ученым светом

Здесь описать его наряд;

Конечно б это было смело,

Описывать мое же дело:

Но панталоны, фрак, жилет,

Всех этих слов на русском нет;

А вижу я, винюсь пред вами,

Что уж и так мой бедный слог

Пестреть гораздо б меньше мог

Иноплеменными словами,

Хоть и заглядывал я встарь

В Академический Словарь.

У нас теперь не то в предмете:

Мы лучше поспешим на бал,

Куда стремглав в ямской карете

Уж мой Онегин поскакал.

Перед померкшими домами

Вдоль сонной улицы рядами

Двойные фонари карет

Веселый изливают свет

И радуги на снег наводят:

Усеян плошками кругом,

Блестит великолепный дом;

По цельным окнам тени ходят,

Мелькают профили голов

И дам и модных чудаков.

Вот наш герой подъехал к сеням;

Швейцара мимо он стрелой

Взлетел по мраморным ступеням,

Расправил волоса рукой,

Вошел. Полна народу зала;

Музыка уж греметь устала;

Толпа мазуркой занята;

Кругом и шум и теснота;

Бренчат кавалергарда шпоры;

Летают ножки милых дам;

По их пленительным следам

Летают пламенные взоры,

И ревом скрыпок заглушен

Ревнивый шепот модных жен.

Во дни веселий и желаний

Я был от балов без ума:

Верней нет места для признаний

И для вручения письма.

О вы, почтенные супруги!

Вам предложу свои услуги;

Прошу мою заметить речь:

Я вас хочу предостеречь.

Вы также, маменьки, построже

За дочерьми смотрите вслед:

Держите прямо свой лорнет!

Не то… не то, избави боже!

Я это потому пишу,

Что уж давно я не грешу.

Увы, на разные забавы

Я много жизни погубил!

Но если б не страдали нравы,

Я балы б до сих пор любил.

Люблю я бешеную младость,

И тесноту, и блеск, и радость,

И дам обдуманный наряд;

Люблю их ножки; только вряд

Найдете вы в России целой

Три пары стройных женских ног.

Ах! долго я забыть не мог

Две ножки… Грустный, охладелый,

Я все их помню, и во сне

Они тревожат сердце мне.

Когда ж, и где, в какой пустыне,

Безумец, их забудешь ты?

Ах, ножки, ножки! где вы ныне?

Где мнете вешние цветы?

Взлелеяны в восточной неге,

На северном, печальном снеге

Вы не оставили следов:

Любили мягких вы ковров

Роскошное прикосновенье.

Давно ль для вас я забывал

И жажду славы и похвал,

И край отцов, и заточенье?

Исчезло счастье юных лет -

Как на лугах ваш легкий след.

Дианы грудь, ланиты Флоры

Прелестны, милые друзья!

Однако ножка Терпсихоры

Прелестней чем-то для меня.

Она, пророчествуя взгляду

Неоценимую награду,

Влечет условною красой

Желаний своевольный рой.

Люблю ее, мой друг Эльвина,

Под длинной скатертью столов,

Весной на мураве лугов,

Зимой на чугуне камина,

На зеркальном паркете зал,

У моря на граните скал.

Я помню море пред грозою:

Как я завидовал волнам,

Бегущим бурной чередою

С любовью лечь к ее ногам!

Как я желал тогда с волнами

Коснуться милых ног устами!

Нет, никогда средь пылких дней

Кипящей младости моей

Я не желал с таким мученьем

Лобзать уста младых Армид,

Иль розы пламенных ланит,

Иль перси, полные томленьем;

Нет, никогда порыв страстей

Так не терзал души моей!

Мне памятно другое время!

В заветных иногда мечтах

Держу я счастливое стремя...

И ножку чувствую в руках;

Опять кипит воображенье,

Опять ее прикосновенье

Зажгло в увядшем сердце кровь,

Опять тоска, опять любовь!..

Но полно прославлять надменных

Болтливой лирою своей;

Они не стоят ни страстей,

Ни песен, ими вдохновенных:

Слова и взор волшебниц сих

Обманчивы… как ножки их.

Что ж мой Онегин? Полусонный

В постелю с бала едет он:

А Петербург неугомонный

Уж барабаном пробужден.

Встает купец, идет разносчик,

На биржу тянется извозчик,

С кувшином охтенка спешит,

Под ней снег утренний хрустит.

Проснулся утра шум приятный.

Открыты ставни; трубный дым

Столбом восходит голубым,

И хлебник, немец аккуратный,

В бумажном колпаке, не раз

Уж отворял свой васисдас.

Но, шумом бала утомленный,

И утро в полночь обратя,

Спокойно спит в тени блаженной

Забав и роскоши дитя.

Проснется за-полдень, и снова

До утра жизнь его готова,

Однообразна и пестра.

И завтра то же, что вчера.

Но был ли счастлив мой Евгений,

Свободный, в цвете лучших лет,

Среди блистательных побед,

Среди вседневных наслаждений?

Вотще ли был он средь пиров

Неосторожен и здоров?

Нет: рано чувства в нем остыли;

Ему наскучил света шум;

Красавицы не долго были

Предмет его привычных дум;

Измены утомить успели;

Друзья и дружба надоели,

Затем, что не всегда же мог

Beef-steaks и стразбургский пирог

Шампанской обливать бутылкой

И сыпать острые слова,

Когда болела голова;

И хоть он был повеса пылкой,

Но разлюбил он наконец

И брань, и саблю, и свинец.

Недуг, которого причину

Давно бы отыскать пора,

Подобный английскому сплину,

Короче: русская хандра

Им овладела понемногу;

Он застрелиться, слава богу,

Попробовать не захотел,

Но к жизни вовсе охладел.

Как Child-Harold, угрюмый, томный

В гостиных появлялся он;

Ни сплетни света, ни бостон,

Ни милый взгляд, ни вздох нескромный,

Ничто не трогало его,

Не замечал он ничего.

Причудницы большого света!

Всех прежде вас оставил он;

И правда то, что в наши лета

Довольно скучен высший тон;

Хоть, может быть, иная дама

Толкует Сея и Бентама,

Но вообще их разговор

Несносный, хоть невинный вздор;

К тому ж они так непорочны,

Так величавы, так умны,

Так благочестия полны,

Так осмотрительны, так точны,

Так неприступны для мужчин,

Что вид их уж рождает сплин ().

И вы, красотки молодые,

Которых позднею порой

Уносят дрожки удалые

По петербургской мостовой,

И вас покинул мой Евгений.

Отступник бурных наслаждений,

Онегин дома заперся,

Зевая, за перо взялся,

Хотел писать – но труд упорный

Ему был тошен; ничего

Не вышло из пера его,

И не попал он в цех задорный

Людей, о коих не сужу,

Затем, что к ним принадлежу.

И снова, преданный безделью,

Томясь душевной пустотой,

Уселся он – с похвальной целью

Себе присвоить ум чужой;

Отрядом книг уставил полку,

Читал, читал, а всё без толку:

Там скука, там обман иль бред;

В том совести, в том смысла нет;

На всех различные вериги;

И устарела старина,

И старым бредит новизна.

Как женщин, он оставил книги,

И полку, с пыльной их семьей,

Задернул траурной тафтой.

Условий света свергнув бремя,

Как он, отстав от суеты,

С ним подружился я в то время.

Мне нравились его черты,

Мечтам невольная преданность,

Неподражательная странность

И резкий, охлажденный ум.

Я был озлоблен, он угрюм;

Страстей игру мы знали оба:

Томила жизнь обоих нас;

В обоих сердца жар угас;

Обоих ожидала злоба

Слепой Фортуны и людей

На самом утре наших дней.

Кто жил и мыслил, тот не может

В душе не презирать людей;

Кто чувствовал, того тревожит

Призрак невозвратимых дней:

Тому уж нет очарований.

Того змия воспоминаний,

Того раскаянье грызет.

Все это часто придает

Большую прелесть разговору.

Сперва Онегина язык

Меня смущал; но я привык

К его язвительному спору,

И к шутке с желчью пополам,

И злости мрачных эпиграмм.

Как часто летнею порою,

Когда прозрачно и светло

Ночное небо над Невою (),

И вод веселое стекло

Не отражает лик Дианы,

Воспомня прежних лет романы,

Воспомня прежнюю любовь,

Чувствительны, беспечны вновь,

Дыханьем ночи благосклонной

Безмолвно упивались мы!

Как в лес зеленый из тюрьмы

Перенесен колодник сонный,

Так уносились мы мечтой

К началу жизни молодой.

С душою, полной сожалений,

И опершися на гранит,

Стоял задумчиво Евгений,

Как описал себя Пиит ().

Все было тихо; лишь ночные

Перекликались часовые;

Да дрожек отдаленный стук

С Мильонной раздавался вдруг;

Лишь лодка, веслами махая,

Плыла по дремлющей реке:

И нас пленяли вдалеке

Рожок и песня удалая...

Но слаще, средь ночных забав,

Напев Торкватовых октав!

Адриатические волны,

О Брента! нет, увижу вас,

И вдохновенья снова полный,

Услышу ваш волшебный глас!

Он свят для внуков Аполлона;

По гордой лире Альбиона

Он мне знаком, он мне родной.

Ночей Италии златой

Я негой наслажусь на воле,

С венециянкою младой,

То говорливой, то немой,

Плывя в таинственной гондоле;

С ней обретут уста мои

Язык Петрарки и любви.

Придет ли час моей свободы?

Пора, пора! – взываю к ней;

Брожу над морем (), жду погоды,

Маню ветрила кораблей.

Под ризой бурь, с волнами споря,

По вольному распутью моря

Когда ж начну я вольный бег?

Пора покинуть скучный брег

Мне неприязненной стихии,

И средь полуденных зыбей,

Под небом Африки моей (),

Вздыхать о сумрачной России,

Где я страдал, где я любил,

Где сердце я похоронил.

Онегин был готов со мною

Увидеть чуждые страны;

Но скоро были мы судьбою

На долгий срок разведены.

Отец его тогда скончался.

Перед Онегиным собрался

Заимодавцев жадный полк.

У каждого свой ум и толк:

Евгений, тяжбы ненавидя,

Довольный жребием своим,

Наследство предоставил им,

Большой потери в том не видя

Иль предузнав издалека

Кончину дяди-старика.

Вдруг получил он в самом деле

От управителя доклад,

Что дядя при смерти в постеле

И с ним проститься был бы рад.

Прочтя печальное посланье,

Евгений тотчас на свиданье

Стремглав по почте поскакал

И уж заранее зевал,

Приготовляясь, денег ради,

На вздохи, скуку и обман

(И тем я начал мой роман);

Но, прилетев в деревню дяди,

Его нашел уж на столе,

Как дань готовую земле.

Нашел он полон двор услуги;

К покойнику со всех сторон

Съезжались недруги и други,

Охотники до похорон.

Покойника похоронили.

Попы и гости ели, пили,

И после важно разошлись,

Как будто делом занялись.

Вот наш Онегин сельский житель,

Заводов, вод, лесов, земель

Хозяин полный, а досель

Порядка враг и расточитель,

И очень рад, что прежний путь

Переменил на что-нибудь.

Два дня ему казались новы

Уединенные поля,

Прохлада сумрачной дубровы,

Журчанье тихого ручья;

На третий роща, холм и поле

Его не занимали боле;

Потом уж наводили сон;

Потом увидел ясно он,

Что и в деревне скука та же,

Хоть нет ни улиц, ни дворцов,

Ни карт, ни балов, ни стихов.

Хандра ждала его на страже,

И бегала за ним она,

Как тень иль верная жена.

Я был рожден для жизни мирной,

Для деревенской тишины:

Живее творческие сны.

Досугам посвятясь невинным,

Брожу над озером пустынным,

И far niente мой закон.

Я каждым утром пробужден

Для сладкой неги и свободы:

Читаю мало, долго сплю,

Летучей славы не ловлю.

Не так ли я в былые годы

Провел в бездействии, в тени

Мои счастливейшие дни?

Цветы, любовь, деревня, праздность,

Поля! я предан вам душой.

Всегда я рад заметить разность

Между Онегиным и мной,

Чтобы насмешливый читатель

Или какой-нибудь издатель

Замысловатой клеветы,

Сличая здесь мои черты,

Не повторял потом безбожно,

Что намарал я свой портрет,

Как Байрон, гордости поэт,

Как будто нам уж невозможно

Писать поэмы о другом,

Как только о себе самом.

Замечу кстати: все поэты -

Любви мечтательной друзья.

Бывало, милые предметы

Мне снились, и душа моя

Их образ тайный сохранила;

Их после Муза оживила:

Так я, беспечен, воспевал

И деву гор, мой идеал,

И пленниц берегов Салгира.

Теперь от вас, мои друзья,

Вопрос нередко слышу я:

"O ком твоя вздыхает лира?

Кому, в толпе ревнивых дев,

Ты посвятил ее напев?

Чей взор, волнуя вдохновенье,

Умильной лаской наградил

Твое задумчивое пенье?

Кого твой стих боготворил?"

И, други, никого, ей-богу!

Любви безумную тревогу

Я безотрадно испытал.

Блажен, кто с нею сочетал

Горячку рифм: он тем удвоил

Поэзии священный бред,

Петрарке шествуя вослед,

А муки сердца успокоил,

Поймал и славу между тем;

Но я, любя, был глуп и нем.

Прошла любовь, явилась Муза,

И прояснился темный ум.

Свободен, вновь ищу союза

Волшебных звуков, чувств и дум;

Пишу, и сердце не тоскует,

Перо, забывшись, не рисует,

Близ неоконченных стихов,

Ни женских ножек, ни голов;

Погасший пепел уж не вспыхнет,

Я всё грущу; но слез уж нет,

И скоро, скоро бури след

В душе моей совсем утихнет:

Тогда-то я начну писать

Поэму песен в двадцать пять.

Я думал уж о форме плана,

И как героя назову;

Покамест моего романа

Я кончил первую главу;

Пересмотрел все это строго:

Противоречий очень много,

Но их исправить не хочу.

Цензуре долг свой заплачу,

И журналистам на съеденье

Плоды трудов моих отдам:

Иди же к невским берегам,

Новорожденное творенье,

И заслужи мне славы дань:

Кривые толки, шум и брань!

ГЛАВА ВТОРАЯ

Деревня, где скучал Евгений,

Была прелестный уголок;

Там друг невинных наслаждений

Благословить бы небо мог.

Господский дом уединенный,

Горой от ветров огражденный,

Стоял над речкою. Вдали

Пред ним пестрели и цвели

Луга и нивы золотые,

Мелькали сёлы; здесь и там

Стада бродили по лугам,

И сени расширял густые

Огромный, запущённый сад,

Приют задумчивых Дриад.

Почтенный замок был построен,

Как замки строиться должны:

Отменно прочен и спокоен

Во вкусе умной старины.

Везде высокие покои,

В гостиной штофные обои,

Царей портреты на стенах,

И печи в пестрых изразцах.

Всё это ныне обветшало,

Не знаю право почему;

Да, впрочем, другу моему

В том нужды было очень мало,

Затем что он равно зевал

Средь модных и старинных зал.

Он в том покое поселился,

Где деревенский старожил

Лет сорок с ключницей бранился,

В окно смотрел и мух давил.

Все было просто: пол дубовый,

Два шкафа, стол, диван пуховый,

Нигде ни пятнышка чернил.

Онегин шкафы отворил:

В одном нашел тетрадь расхода,

В другом наливок целый строй,

Кувшины с яблочной водой

И календарь осьмого года;

Старик, имея много дел,

В иные книги не глядел.

Один среди своих владений,

Чтоб только время проводить,

Сперва задумал наш Евгений

Порядок новый учредить.

В своей глуши мудрец пустынный,

Ярем он барщины старинной

Оброком легким заменил;

И раб судьбу благословил.

Зато в углу своем надулся,

Увидя в этом страшный вред,

Его расчетливый сосед.

Что он опаснейший чудак.

Сначала все к нему езжали;

Но так как с заднего крыльца

Обыкновенно подавали

Ему донского жеребца,

Лишь только вдоль большой дороги

Заслышит их домашни дроги, -

Поступком оскорбясь таким,

Все дружбу прекратили с ним.

"Сосед наш неуч, сумасбродит,

Он фармазон; он пьет одно

Стаканом красное вино;

Он дамам к ручке не подходит;

Все да да нет; не скажет да-с

Иль нет-с". Таков был общий глас.

В свою деревню в ту же пору

Помещик новый прискакал

И столь же строгому разбору

В соседстве повод подавал.

По имени Владимир Ленской,

С душою прямо геттингенской,

Красавец, в полном цвете лет,

Поклонник Канта и поэт.

Он из Германии туманной

Привез учености плоды:

Вольнолюбивые мечты,

Дух пылкий и довольно странный,

Всегда восторженную речь

И кудри черные до плеч.

От хладного разврата света

Еще увянуть не успев,

Его душа была согрета

Приветом друга, лаской дев.

Он сердцем милый был невежда,

Его лелеяла надежда,

И мира новый блеск и шум

Еще пленяли юный ум.

Он забавлял мечтою сладкой

Сомненья сердца своего;

Цель жизни нашей для него

Была заманчивой загадкой,

Над ней он голову ломал

И чудеса подозревал.

Он верил, что душа родная

Соединиться с ним должна,

Что, безотрадно изнывая,

Его вседневно ждет она;

Он верил, что друзья готовы

За честь его приять оковы,

И что не дрогнет их рука

Разбить сосуд клеветника;

Что есть избранные судьбами,

Людей священные друзья;

Что их бессмертная семья

Неотразимыми лучами,

Когда-нибудь, нас озарит

И мир блаженством одарит.

Негодованье, сожаленье,

Ко благу чистая любовь

И славы сладкое мученье

В нем рано волновали кровь.

Он с лирой странствовал на свете;

Под небом Шиллера и Гете

Их поэтическим огнем

Душа воспламенилаcь в нем.

И Муз возвышенных искусства,

Счастливец, он не постыдил;

Он в песнях гордо сохранил

Всегда возвышенные чувства,

Порывы девственной мечты

И прелесть важной простоты.

Он пел любовь, любви послушный,

И песнь его была ясна,

Как мысли девы простодушной,

Как сон младенца, как луна

В пустынях неба безмятежных,

Богиня тайн и вздохов нежных.

Он пел разлуку и печаль,

И нечто, и туманну даль,

И романтические розы;

Он пел те дальные страны,

Где долго в лоно тишины

Лились его живые слезы;

Он пел поблеклый жизни цвет

Без малого в осьмнадцать лет.

В пустыне, где один Евгений

Мог оценить его дары,

Господ соседственных селений

Ему не нравились пиры;

Бежал он их беседы шумной.

Их разговор благоразумный

О сенокосе, о вине,

О псарне, о своей родне,

Конечно, не блистал ни чувством,

Ни поэтическим огнем,

Ни остротою, ни умом,

Ни общежития искусством;

Но разговор их милых жен

Гораздо меньше был умен.

Богат, хорош собою, Ленской

Везде был принят как жених;

Таков обычай деревенской;

Все дочек прочили своих

За полурусского соседа;

Взойдет ли он, тотчас беседа

Заводит слово стороной

О скуке жизни холостой;

Зовут соседа к самовару,

А Дуня разливает чай,

Ей шепчут: «Дуня, примечай!»

Потом приносят и гитару:

И запищит она (бог мой!).

Приди в чертог ко мне златой!.. ()

Но Ленский, не имев конечно

Охоты узы брака несть,

С Онегиным желал сердечно

Знакомство покороче свесть.

Они сошлись. Волна и камень,

Стихи и проза, лед и пламень

Не столь различны меж собой.

Сперва взаимной разнотой

Они друг другу были скучны;

Потом понравились; потом

Съезжались каждый день верхом,

И скоро стали неразлучны.

Так люди (первый каюсь я)

От делать нечего друзья.

Но дружбы нет и той меж нами.

Все предрассудки истребя,

Мы почитаем всех нулями,

А единицами – себя.

Мы все глядим в Наполеоны;

Двуногих тварей миллионы

Для нас орудие одно;

Нам чувство дико и смешно.

Сноснее многих был Евгений;

Хоть он людей конечно знал

И вообще их презирал, -

Но (правил нет без исключений)

Иных он очень отличал

И вчуже чувство уважал.

Он слушал Ленского с улыбкой.

Поэта пылкий разговор,

И ум, еще в сужденьях зыбкой,

И вечно вдохновенный взор, -

Онегину всё было ново;

Он охладительное слово

В устах старался удержать

И думал: глупо мне мешать

Его минутному блаженству;

И без меня пора придет;

Пускай покамест он живет

Да верит мира совершенству;

Простим горячке юных лет

И юный жар и юный бред.

Меж ими всё рождало споры

И к размышлению влекло:

Племен минувших договоры,

Плоды наук, добро и зло,

И предрассудки вековые,

И гроба тайны роковые,

Судьба и жизнь в свою чреду,

Все подвергалось их суду.

Поэт в жару своих суждений

Читал, забывшись, между тем

Отрывки северных поэм,

И снисходительный Евгений,

Хоть их не много понимал,

Прилежно юноше внимал.

Но чаще занимали страсти

Умы пустынников моих.

Ушед от их мятежной власти,

Онегин говорил об них

С невольным вздохом сожаленья.

Блажен, кто ведал их волненья

И наконец от них отстал;

Блаженней тот, кто их не знал,

Кто охлаждал любовь – разлукой,

Вражду – злословием; порой

Зевал с друзьями и с женой,

Ревнивой не тревожась мукой,

И дедов верный капитал

Коварной двойке не вверял.

Когда прибегнем мы под знамя

Благоразумной тишины,

Когда страстей угаснет пламя

И нам становятся смешны

Их своевольство иль порывы

И запоздалые отзывы, -

Смиренные не без труда,

Мы любим слушать иногда

Страстей чужих язык мятежный,

И нам он сердце шевелит.

Так точно старый инвалид

Охотно клонит слух прилежный

Рассказам юных усачей,

Забытый в хижине своей.

Зато и пламенная младость

Не может ничего скрывать.

Вражду, любовь, печаль и радость

Она готова разболтать.

В любви считаясь инвалидом,

Онегин слушал с важным видом,

Как, сердца исповедь любя,

Поэт высказывал себя;

Свою доверчивую совесть

Он простодушно обнажал.

Евгений без труда узнал

Его любви младую повесть,

Обильный чувствами рассказ,

Давно не новыми для нас.

Ах, он любил, как в наши лета

Уже не любят; как одна

Безумная душа поэта

Еще любить осуждена:

Всегда, везде одно мечтанье,

Одно привычное желанье,

Одна привычная печаль.

Ни охлаждающая даль,

Ни долгие лета разлуки,

Ни музам данные часы,

Ни чужеземные красы,

Ни шум веселий, ни Науки

Души не изменили в нем,

Согретой девственным огнем.

Чуть отрок, Ольгою плененный,

Сердечных мук еще не знав,

Он был свидетель умиленный

Ее младенческих забав;

В тени хранительной дубравы

Он разделял ее забавы,

И детям прочили венцы

Друзья соседы, их отцы.

В глуши, под сению смиренной,

Невинной прелести полна,

В глазах родителей, она

Цвела как ландыш потаенный,

Не знаемый в траве глухой

Ни мотыльками, ни пчелой.

Она поэту подарила

Младых восторгов первый сон,

И мысль об ней одушевила

Его цевницы первый стон.

Простите, игры золотые!

Он рощи полюбил густые,

Уединенье, тишину,

И Ночь, и Звезды, и Луну,

Луну, небесную лампаду,

Которой посвящали мы

Прогулки средь вечерней тьмы,

И слезы, тайных мук отраду...

Но нынче видим только в ней

Замену тусклых фонарей.

Всегда скромна, всегда послушна,

Всегда как утро весела,

Как жизнь поэта простодушна,

Как поцелуй любви мила,

Глаза как небо голубые;

Всё в Ольге… но любой роман

Возьмите и найдете верно

Ее портрет: он очень мил,

Я прежде сам его любил,

Но надоел он мне безмерно.

Позвольте мне, читатель мой,

Заняться старшею сестрой.

Ее сестра звалась Татьяна… ()

Впервые именем таким

Страницы нежные романа

Мы своевольно освятим.

И что ж? оно приятно, звучно;

Но с ним, я знаю, неразлучно

Воспоминанье старины

Иль девичьей! Мы все должны

Признаться: вкусу очень мало

У нас и в наших именах

(Не говорим уж о стихах);

Нам просвещенье не пристало

И нам досталось от него

Жеманство, – больше ничего.

Итак, она звалась Татьяной.

Ни красотой сестры своей,

Ни свежестью ее румяной

Не привлекла б она очей.

Дика, печальна, молчалива,

Как лань лесная боязлива,

Она в семье своей родной

Казалась девочкой чужой.

Она ласкаться не умела

К отцу, ни к матери своей;

Дитя сама, в толпе детей

Играть и прыгать не хотела

И часто целый день одна

Сидела молча у окна.

Задумчивость, ее подруга

От самых колыбельных дней,

Теченье сельского досуга

Мечтами украшала ей.

Ее изнеженные пальцы

Не знали игл; склонясь на пяльцы,

Узором шелковым она

Не оживляла полотна.

Охоты властвовать примета,

С послушной куклою дитя

Приготовляется шутя

К приличию, закону света,

И важно повторяет ей

Уроки маминьки своей.

Но куклы даже в эти годы

Татьяна в руки не брала;

Про вести города, про моды

Беседы с нею не вела.

И были детские проказы

Ей чужды; страшные рассказы

Зимою в темноте ночей

Пленяли больше сердце ей.

Когда же няня собирала

Для Ольги на широкий луг

Всех маленьких ее подруг,

Она в горелки не играла,

Ей скучен был и звонкий смех,

И шум их ветреных утех.

Она любила на балконе

Предупреждать зари восход,

Когда на бледном небосклоне

Звезд исчезает хоровод,

И тихо край земли светлеет,

И, вестник утра, ветер веет,

И всходит постепенно день.

Зимой, когда ночная тень

Полмиром доле обладает,

И доле в праздной тишине,

При отуманенной луне,

Восток ленивый почивает,

В привычный час пробуждена

Вставала при свечах она.

Ей рано нравились романы;

Они ей заменяли все;

Она влюблялася в обманы

И Ричардсона и Руссо.

Отец ее был добрый малый,

В прошедшем веке запоздалый;

Но в книгах не видал вреда;

Он, не читая никогда,

Их почитал пустой игрушкой

И не заботился о том,

Какой у дочки тайный том

Дремал до утра под подушкой.

Жена ж его была сама

От Ричардсона без ума.

Она любила Ричардсона

Не потому, чтобы прочла,

Не потому, чтоб Грандисона

Она Ловласу предпочла ();

Но в старину княжна Алина,

Ее московская кузина,

Твердила часто ей об них.

В то время был еще жених

Ее супруг, но по неволе;

Она вздыхала о другом,

Который сердцем и умом

Ей нравился гораздо боле:

Сей Грандисон был славный франт,

Игрок и гвардии сержант.

Как он, она была одета

Всегда по моде и к лицу;

Но, не спросясь ее совета,

Девицу повезли к венцу.

И, чтоб ее рассеять горе,

Разумный муж уехал вскоре

В свою деревню, где она,

Бог знает кем окружена,

Рвалась и плакала сначала,

С супругом чуть не развелась;

Потом хозяйством занялась,

Привыкла и довольна стала.

Привычка свыше нам дана:

Замена счастию она ().

Привычка усладила горе,

Неотразимое ничем;

Открытие большое вскоре

Ее утешило совсем:

Она меж делом и досугом

Открыла тайну, как супругом

Самодержавно управлять,

И всё тогда пошло на стать.

Она езжала по работам,

Солила на зиму грибы,

Вела расходы, брила лбы,

Ходила в баню по субботам,

Служанок била осердясь -

Все это мужа не спросясь.

Бывало, писывала кровью

Она в альбомы нежных дев,

Звала Полиною Прасковью

И говорила нараспев,

Корсет носила очень узкий,

И русский Н как N французский

Произносить умела в нос;

Но скоро все перевелось;

Корсет, Альбом, княжну Алину,

Стишков чувствительных тетрадь

Она забыла; стала звать

Акулькой прежнюю Селину

И обновила наконец

На вате шлафор и чепец.

Но муж любил ее сердечно,

В ее затеи не входил,

Во всем ей веровал беспечно,

А сам в халате ел и пил;

Покойно жизнь его катилась;

Под вечер иногда сходилась

Соседей добрая семья,

Нецеремонные друзья,

И потужить и позлословить

И посмеяться кой о чем.

Проходит время; между тем

Прикажут Ольге чай готовить,

Там ужин, там и спать пора,

И гости едут со двора.

Они хранили в жизни мирной

Привычки милой старины;

У них на масленице жирной

Водились русские блины;

Два раза в год они говели;

Любили круглые качели,

Подблюдны песни, хоровод;

В день Троицын, когда народ

Зевая слушает молебен,

Умильно на пучок зари

Они роняли слезки три;

Им квас как воздух был потребен,

И за столом у них гостям

Носили блюда по чинам.

И так они старели оба.

И отворились наконец

Перед супругом двери гроба,

И новый он приял венец.

Он умер в час перед обедом,

Оплаканный своим соседом,

Детьми и верною женой

Чистосердечней, чем иной.

Он был простой и добрый барин,

И там, где прах его лежит,

Надгробный памятник гласит:

Смиренный грешник, Дмитрий Ларин,

Господний раб и бригадир

Под камнем сим вкушает мир.

Своим пенатам возвращенный,

Владимир Ленский посетил

Соседа памятник смиренный,

И вздох он пеплу посвятил;

И долго сердцу грустно было.

"PoorYorick! () – молвил он уныло, -

Он на руках меня держал.

Как часто в детстве я играл

Его Очаковской медалью!

Он Ольгу прочил за меня,

Он говорил: дождусь ли дня?.."

И, полный искренней печалыо,

Владимир тут же начертал

Ему надгробный мадригал.

И там же надписью печальной

Отца и матери, в слезах,

Почтил он прах патриархальный...

Увы! на жизненных браздах

Мгновенной жатвой поколенья,

По тайной воле провиденья,

Восходят, зреют и падут;

Другие им вослед идут...

Так наше ветреное племя

Растет, волнуется, кипит

И к гробу прадедов теснит.

Придет, придет и наше время,

И наши внуки в добрый час

Из мира вытеснят и нас!

Покамест упивайтесь ею,

Сей легкой жизнию, друзья!

Ее ничтожность разумею,

И мало к ней привязан я;

Для призраков закрыл я вежды;

Но отдаленные надежды

Тревожат сердце иногда:

Без неприметного следа

Мне было б грустно мир оставить.

Живу, пишу не для похвал;

Но я бы, кажется, желал

Печальный жребий свой прославить,

Чтоб обо мне, как верный друг,

Напомнил хоть единый звук.

И чье-нибудь он сердце тронет;

И, сохраненная судьбой,

Быть может, в Лете не потонет

Строфа, слагаемая мной;

Быть может (лестная надежда!),

Укажет будущий невежда

На мой прославленный портрет

И молвит: то-то был поэт!

Прими ж мои благодаренья,

Поклонник мирных Аонид,

О ты, чья память сохранит

Мои летучие творенья,

Чья благосклонная рука

Потреплет лавры старика!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Elle ?tait fille, ?lle etait amoureuse.

«Куда? Уж эти мне поэты!»

– Прощай, Онегин, мне пора.

"Я не держу тебя; но где ты

Свои проводишь вечера?"

– У Лариных. – "Вот это чудно.

Помилуй! и тебе не трудно

Там каждый вечер убивать?"

– Ни мало. – "Не могу понять.

Отселе вижу, что такое:

Во-первых (слушай, прав ли я?),

Простая, русская семья,

К гостям усердие большое,

Варенье, вечный разговор

Про дождь, про лён, про скотный двор..."

– Я тут еще беды не вижу.

«Да, скука, вот беда, мой друг».

– Я модный свет ваш ненавижу;

Милее мне домашний круг,

Где я могу... – "Опять эклога!

Да полно, милый, ради бога.

Ну что ж? ты едешь: очень жаль.

Ах, слушай, Ленской; да нельзя ль

Увидеть мне Филлиду эту,

Предмет и мыслей, и пера,

И слез, и рифм et cetera?..

Представь меня". – Ты шутишь. – «Нету».

– Я рад. – «Когда же?» – Хоть сейчас.

Они с охотой примут нас.

Поскакали други,

Явились; им расточены

Порой тяжелые услуги

Гостеприимной старины.

Обряд известный угощенья:

Несут на блюдечках варенья,

На столик ставят вощаной

Кувшин с брусничною водой,

Они дорогой самой краткой

Домой летят во весь опор ().

Теперь послушаем украдкой

Героев наших разговор:

– Ну что ж, Онегин? ты зеваешь. -

– «Привычка, Ленской». – Но скучаешь

Ты как-то больше. – "Нет, равно.

Однако в поле уж темно;

Скорей! пошел, пошел, Андрюшка!

Какие глупые места!

А кстати: Ларина проста,

Но очень милая старушка,

Боюсь: брусничная вода

Мне не наделала б вреда.

Скажи: которая Татьяна?"

– Да та, которая грустна

И молчалива, как Светлана,

Вошла и села у окна. -

«Неужто ты влюблен в меньшую?»

– А что? – "Я выбрал бы другую,

Когда б я был, как ты, поэт.

В чертах у Ольги жизни нет.

Точь-в-точь в Вандиковой Мадоне:

Кругла, красна лицом она,

Как эта глупая луна

На этом глупом небосклоне.

Владимир сухо отвечал

И после во весь путь молчал.

Меж тем Онегина явленье

У Лариных произвело

На всех большое впечатленье

И всех соседей развлекло.

Пошла догадка за догадкой.

Все стали толковать украдкой,

Шутить, судить не без греха,

Татьяне прочить жениха;

Иные даже утверждали,

Что свадьба слажена совсем,

Но остановлена затем,

Что модных колец не достали.

O свадьбе Ленского давно

У них уж было решено.

Татьяна слушала с досадой

Такие сплетни; но тайком

С неизъяснимою отрадой

Невольно думала о том;

И в сердце дума заронилась;

Пора пришла, она влюбилась.

Так в землю падшее зерно

Весны огнем оживлено.

Давно ее воображенье,

Сгорая негой и тоской,

Алкало пищи роковой;

Давно сердечное томленье

Теснило ей младую грудь;

Душа ждала… кого-нибудь,

И дождалась… Открылись очи;

Она сказала: это он!

Увы! теперь и дни и ночи,

И жаркий одинокий сон,

Всё полно им; всё деве милой

Без умолку волшебной силой

Твердит о нем. Докучны ей

И звуки ласковых речей,

И взор заботливой прислуги.

В уныние погружена,

Гостей не слушает она

И проклинает их досуги,

Их неожиданный приезд

И продолжительный присест.

Теперь с каким она вниманьем

Читает сладостный роман,

С каким живым очарованьем

Пьет обольстительный обман!

Счастливой силою мечтанья

Одушевленные созданья,

Любовник Юлии Вольмар,

Малек-Адель и де Линар,

И Вертер, мученик мятежный,

И бесподобный Грандисон (),

Который нам наводит сон, -

Все для мечтательницы нежной

В единый образ облеклись,

В одном Онегине слились.

Воображаясь героиней

Своих возлюбленных творцов,

Кларисой, Юлией, Дельфиной,

Татьяна в тишине лесов

Одна с опасной книгой бродит,

Она в ней ищет и находит

Свой тайный жар, свои мечты,

Плоды сердечной полноты,

Вздыхает и, себе присвоя

Чужой восторг, чужую грусть,

В забвенье шепчет наизусть

Письмо для милого героя...

Но наш герой, кто б ни был он,

Уж верно был не Грандисон.

Свой слог на важный лад настроя,

Бывало, пламенный творец

Являл нам своего героя

Как совершенства образец.

Он одарял предмет любимый,

Всегда неправедно гонимый,

Душой чувствительной, умом

И привлекательным лицом.

Питая жар чистейшей страсти,

Всегда восторженный герой

Готов был жертвовать собой,

И при конце последней части

Всегда наказан был порок,

Добру достойный был венок.

А нынче все умы в тумане,

Мораль на нас наводит сон,

Порок любезен – и в романе,

И там уж торжествует он.

Британской музы небылицы

Тревожат сон отроковицы,

И стал теперь ее кумир

Или задумчивый Вампир,

Или Мельмот, бродяга мрачный,

Иль Вечный Жид, или Корсар,

Или таинственный Сбогар ().

Лорд Байрон прихотью удачной

Облек в унылый романтизм

И безнадежный эгоизм.

Друзья мои, что ж толку в этом?

Быть может, волею небес,

Я перестану быть поэтом,

В меня вселится новый бес,

И, Фебовы презрев угрозы,

Унижусь до смиренной прозы;

Тогда роман на старый лад

Займет веселый мой закат.

Не муки тайные злодейства

Я грозно в нем изображу,

Но просто вам перескажу

Преданья русского семейства,

Любви пленительные сны

Да нравы нашей старины.

Перескажу простые речи

Отца иль дяди старика,

Детей условленные встречи

У старых лип, у ручейка;

Несчастной ревности мученья,

Разлуку, слезы примиренья,

Поссорю вновь, и наконец

Я поведу их под венец...

Я вспомню речи неги страстной,

Слова тоскующей любви,

Которые в минувши дни

У ног любовницы прекрасной

Мне приходили на язык,

От коих я теперь отвык.

Татьяна, милая Татьяна!

С тобой теперь я слезы лью;

Ты в руки модного тирана

Уж отдала судьбу свою.

Погибнешь, милая; но прежде

Ты в ослепительной надежде

Блаженство темное зовешь,

Ты негу жизни узнаешь,

Ты пьешь волшебный яд желаний,

Тебя преследуют мечты:

Везде воображаешь ты

Приюты счастливых свиданий;

Везде, везде перед тобой

Твой искуситель роковой.

Тоска любви Татьяну гонит,

И в сад идет она грустить,

И вдруг недвижны очи клонит,

Приподнялася грудь, ланиты

Мгновенным пламенем покрыты,

Дыханье замерлт в устах,

И в слухе шум, и блеск в очах...

Настанет ночь; луна обходит

Дозором дальный свод небес,

И соловей во мгле древес

Напевы звучные заводит.

Татьяна в темноте не спит

И тихо с няней говорит:

"Не спится, няня: здесь так душно!

Открой окно да сядь ко мне".

– Что, Таня, что с тобой? – "Мне скучно,

Поговорим о старине".

– О чем же, Таня? Я, бывало,

Хранила в памяти не мало

Старинных былей, небылиц

Про злых духов и про девиц;

А нынче всё мне тёмно, Таня:

Что знала, то забыла. Да,

Пришла худая череда!

Зашибло... – "Расскажи мне, няня,

Про ваши старые года:

Была ты влюблена тогда?"

– И, полно, Таня! В эти лета

Мы не слыхали про любовь;

А то бы согнала со света

Меня покойница свекровь. -

«Да как же ты венчалась, няня?»

– Так, видно, бог велел. Мой Ваня

Моложе был меня, мой свет,

А было мне тринадцать лет.

Недели две ходила сваха

К моей родне, и наконец

Благословил меня отец.

Я горько плакала со страха,

Мне с плачем косу расплели,

Да с пеньем в церковь повели.

И вот ввели в семью чужую...

Да ты не слушаешь меня… -

"Ах, няня, няня, я тоскую,

Мне тошно, милая моя:

Я плакать, я рыдать готова!.."

– Дитя мое, ты нездорова;

Господь помилуй и спаси!

Чего ты хочешь, попроси...

Дай окроплю святой водою,

Ты вся горишь... – "Я не больна:

Я… знаешь, няня… влюблена"

– Дитя мое, господь с тобою! -

И няня девушку с мольбой

Крестила дряхлою рукой.

«Я влюблена», – шептала снова

Старушке с горестью она.

– Сердечный друг, ты нездорова. -

«Оставь меня: я влюблена».

И между тем луна сияла

И томным светом озаряла

Татьяны бледные красы,

И распущенные власы,

И капли слез, и на скамейке

Пред героиней молодой,

С платком на голове седой,

Старушку в длинной телогрейке

И все дремало в тишине

При вдохновительной луне.

И сердцем далеко носилась

Татьяна, смотря на луну...

Вдруг мысль в уме ее родилась...

"Поди, оставь меня одну.

Дай, няня, мне перо, бумагу,

Да стол подвинь; я скоро лягу;

Прости". И вот она одна.

Всё тихо. Светит ей луна.

Облокотясь, Татьяна пишет.

И всё Евгений на уме,

И в необдуманном письме

Любовь невинной девы дышет.

Письмо готово, сложено...

Татьяна! для кого ж оно?

Я знал красавиц недоступных,

Холодных, чистых, как зима,

Неумолимых, неподкупных,

Непостижимых для ума;

Дивился я их спеси модной,

Их добродетели природной,

И, признаюсь, от них бежал,

И, мнится, с ужасом читал

Над их бровями надпись ада:

Оставь надежду навсегда ().

Внушать любовь для них беда,

Пугать людей для них отрада.

Быть может, на брегах Невы

Подобных дам видали вы.

Среди поклонников послушных

Других причудниц я видал,

Самолюбиво равнодушных

Для вздохов страстных и похвал.

И что ж нашел я с изумленьем?

Они, суровым поведеньем

Пугая робкую любовь,

Ее привлечь умели вновь,

По крайней мере, сожаленьем,

По крайней мере, звук речей

Казался иногда нежней,

И с легковерным ослепленьем

Опять любовник молодой

Бежал за милой суетой.

За что ж виновнее Татьяна?

За то ль, что в милой простоте

Она не ведает обмана

И верит избранной мечте?

За то ль, что любит без искусства,

Послушная влеченью чувства,

Что так доверчива она,

Что от небес одарена

Воображением мятежным,

Умом и волею живой,

И своенравной головой,

И сердцем пламенным и нежным?

Ужели не простите ей

Вы легкомыслия страстей?

Кокетка судит хладнокровно,

Татьяна любит не шутя

И предается безусловно

Любви, как милое дитя.

Не говорит она: отложим -

Любви мы цену тем умножим,

Вернее в сети заведем;

Сперва тщеславие кольнем

Надеждой, там недоуменьем

Измучим сердце, а потом

Ревнивым оживим огнем;

А то, скучая наслажденьем,

Невольник хитрый из оков

Всечасно вырваться готов.

Еще предвижу затрудненья:

Родной земли спасая честь,

Я должен буду, без сомненья,

Письмо Татьяны перевесть.

Она по-русски плохо знала,

Журналов наших не читала,

И выражалася с трудом

На языке своем родном,

Итак, писала по-французски...

Что делать! повторяю вновь:

Доныне дамская любовь

Не изъяснялася по-русски,

Доныне гордый наш язык

К почтовой прозе не привык.

Могу ли их себе представить

С «Благонамеренным» () в руках!

Я шлюсь на вас, мои поэты;

Не правда ль: милые предметы,

Которым, за свои грехи,

Писали втайне вы стихи,

Которым сердце посвящали,

Не все ли, русским языком

Владея слабо и с трудом,

Его так мило искажали,

И в их устах язык чужой

Не обратился ли в родной?

Не дай мне бог сойтись на бале

Иль при разъезде на крыльце

С семинаристом в желтой шале

Иль с академиком в чепце!

Как уст румяных без улыбки,

Без грамматической ошибки

Я русской речи не люблю.

Быть может, на беду мою,

Красавиц новых поколенье,

Журналов вняв молящий глас,

К грамматике приучит нас;

Стихи введут в употребленье;

Но я… какое дело мне?

Я верен буду старине.

Неправильный, небрежный лепет,

Неточный выговор речей

По прежнему сердечный трепет

Произведут в груди моей;

Раскаяться во мне нет силы,

Мне галлицизмы будут милы,

Как прошлой юности грехи,

Как Богдановича стихи.

Но полно. Мне пора заняться

Письмом красавицы моей;

Я слово дал, и что ж? ей-ей

Теперь готов уж отказаться.

Я знаю: нежного Парни

Перо не в моде в наши дни.

Певец Пиров и грусти томной (),

Когда б еще ты был со мной,

Я стал бы просьбою нескромной

Тебя тревожить, милый мой:

Чтоб на волшебные напевы

Переложил ты страстной девы

Иноплеменные слова.

Где ты? приди: свои права

Передаю тебе с поклоном...

Но посреди печальных скал,

Отвыкнув сердцем от похвал,

Один, под финским небосклоном,

Он бродит, и душа его

Не слышит горя моего.

Письмо Татьяны предо мною;

Его я свято берегу,

Кто ей внушал и эту нежность,

И слов любезную небрежность?

Кто ей внушал умильный вздор,

Безумный сердца разговор,

И увлекательный и вредный?

Я не могу понять. Но вот

Неполный, слабый перевод,

С живой картины список бледный,

Или разыгранный Фрейшиц

Перстами робких учениц:

Письмо Татьяны к Онегину

Я к вам пишу – чего же боле?

Что я могу еще сказать?

Теперь, я знаю, в вашей воле

Меня презреньем наказать.

Но вы, к моей несчастной доле

Хоть каплю жалости храня,

Вы не оставите меня.

Сначала я молчать хотела;

Поверьте: моего стыда

Вы не узнали б никогда,

Когда б надежду я имела

Хоть редко, хоть в неделю раз

В деревне нашей видеть вас,

Чтоб только слышать ваши речи,

Вам слово молвить, и потом

Все думать, думать об одном

И день и ночь до новой встречи.

Но говорят, вы нелюдим;

В глуши, в деревне всё вам скучно,

А мы… ничем мы не блестим,

Хоть вам и рады простодушно.

Зачем вы посетили нас?

В глуши забытого селенья

Я никогда не знала б вас,

Не знала б горького мученья.

Души неопытной волненья

Смирив со временем (как знать?),

По сердцу я нашла бы друга,

Была бы верная супруга

И добродетельная мать.

Другой!.. Нет, никому на свете

Не отдала бы сердца я!

То в вышнем суждено совете...

То воля неба: я твоя;

Вся жизнь моя была залогом

Свиданья верного с тобой;

Я знаю, ты мне послан богом,

До гроба ты хранитель мой...

Ты в сновиденьях мне являлся,

Незримый, ты мне был уж мил,

Твой чудный взгляд меня томил,

Давно… нет, это был не сон!

Ты чуть вошел, я вмиг узнала,

Вся обомлела, запылала

И в мыслях молвила: вот он!

Не правда ль? я тебя слыхала:

Ты говорил со мной в тиши,

Когда я бедным помогала

Или молитвой услаждала

Тоску волнуемой души?

И в это самое мгновенье

Не ты ли, милое виденье,

В прозрачной темноте мелькнул,

Приникнул тихо к изголовью?

Не ты ль, с отрадой и любовью,

Слова надежды мне шепнул?

Кто ты, мой ангел ли хранитель,

Или коварный искуситель:

Мои сомненья разреши.

Быть может, это всё пустое,

Обман неопытной души!

И суждено совсем иное...

Но так и быть! Судьбу мою

Отныне я тебе вручаю,

Перед тобою слезы лью,

Твоей защиты умоляю...

Вообрази: я здесь одна,

Никто меня не понимает,

Рассудок мой изнемогает,

И молча гибнуть я должна.

Я жду тебя: единым взором

Надежды сердца оживи,

Иль сон тяжелый перерви,

Увы, заслуженным укором!

Кончаю! Страшно перечесть...

Стыдом и страхом замираю...

Но мне порукой ваша честь,

И смело ей себя вверяю...

Татьяна то вздохнет, то охнет;

Письмо дрожит в ее руке;

Облатка розовая сохнет

На воспаленном языке.

К плечу головушкой склонилась.

Сорочка легкая спустилась

С ее прелестного плеча...

Но вот уж лунного луча

Сиянье гаснет. Там долина

Сквозь пар яснеет. Там поток

Засеребрился; там рожок

Пастуший будит селянина.

Вот утро: встали все давно,

Моей Татьяне всё равно.

Она зари не замечает,

Сидит с поникшею главой

И на письмо не напирает

Своей печати вырезной.

Но, дверь тихонько отпирая,

Уж ей Филипьевна седая

Приносит на подносе чай.

"Пора, дитя мое, вставай:

Да ты, красавица, готова!

О пташка ранняя моя!

Вечор уж как боялась я!

Да, слава богу, ты здорова!

Тоски ночной и следу нет,

Лицо твое как маков цвет".

– Ах! няня, сделай одолженье. -

«Изволь, родная, прикажи».

– Не думай… право… подозренье...

Но видишь… ах! не откажи. -

«Мой друг, вот бог тебе порука».

– Итак, пошли тихонько внука

С запиской этой к О… к тому...

К соседу… да велеть ему -

Чтоб он не говорил ни слова,

Чтоб он не называл меня… -

"Кому же, милая моя?

Я нынче стала бестолкова.

Кругом соседей много есть;

Куда мне их и перечесть".

– Как недогадлива ты, няня! -

"Сердечный друг, уж я стара,

Стара: тупеет разум, Таня;

А то, бывало, я востра,

Бывало, слово барской воли..."

– Ах, няня, няня! до того ли?

Что нужды мне в твоем уме?

Ты видишь, дело о письме

К Онегину. – "Ну, дело, дело,

Не гневайся, душа моя,

Ты знаешь, непонятна я...

Да что ж ты снова побледнела?"

– Так, няня, право ничего.

Пошли же внука своего. -

Но день протек, и нет ответа.

Другой настал: все нет, как нет.

Бледна как тень, с утра одета,

Татьяна ждет: когда ж ответ?

Приехал Ольгин обожатель.

«Скажите: где же ваш приятель?»

Ему вопрос хозяйки был.

«Он что-то нас совсем забыл».

Татьяна, вспыхнув, задрожала.

– Сегодня быть он обещал,

Старушке Ленской отвечал:

Да, видно, почта задержала. -

Татьяна потупила взор,

Как будто слыша злой укор.

Смеркалось; на столе блистая

Шипел вечерний самовар.

Китайский чайник нагревая;

Под ним клубился легкий пар.

Разлитый Ольгиной рукою,

По чашкам темною струею

Уже душистый чай бежал,

И сливки мальчик подавал;

Татьяна пред окном стояла,

На стекла хладные дыша,

Задумавшись, моя душа,

Прелестным пальчиком писала

На отуманенном стекле

Заветный вензель О да Е.

И между тем душа в ней ныла,

И слез был полон томный взор.

Вдруг топот!.. кровь ее застыла.

Вот ближе! скачут… и на двор

Евгений! «Ах!» – и легче тени

Татьяна прыг в другие сени,

С крыльца на двор, и прямо в сад,

Летит, летит; взглянуть назад

Не смеет; мигом обежала

Куртины, мостики, лужок,

Аллею к озеру, лесок,

Кусты сирен переломала,

По цветникам летя к ручью,

И задыхаясь на скамью

"Здесь он! здесь Евгений!

О боже! что подумал он!"

В ней сердце, полное мучений,

Хранит надежды темный сон;

Она дрожит и жаром пышет,

И ждет: нейдет ли? Но не слышит.

В саду служанки, на грядах,

Сбирали ягоды в кустах

И хором по наказу пели

(Наказ, основанный на том,

Чтоб барской ягоды тайком

Уста лукавые не ели,

И пеньем были заняты:

Затея сельской остроты!).

Песня девушек

Девицы, красавицы,

Душеньки, подруженьки,

Разыграйтесь, девицы,

Разгуляйтесь, милые!

Затяните песенку,

Песенку заветную,

Заманите молодца

К хороводу нашему.

Как заманим молодца,

Как завидим издали,

Разбежимтесь, милые,

Закидаем вишеньем,

Вишеньем, малиною,

Красною смородиной.

Не ходи подслушивать

Песенки заветные,

Не ходи подсматривать

Игры наши девичьи.

Они поют, и с небреженьем

Ждала Татьяна с нетерпеньем,

Чтоб трепет сердца в ней затих,

Чтобы прошло ланит пыланье.

Но в персях то же трепетанье,

И не проходит жар ланит,

Но ярче, ярче лишь горит...

Так бедный мотылек и блещет

И бьется радужным крылом,

Плененный школьным шалуном

Так зайчик в озиме трепещет,

Увидя вдруг издалека

В кусты припадшего стрелка.

Но наконец она вздохнула

И встала со скамьи своей;

Пошла, но только повернула

В аллею, прямо перед ней,

Блистая взорами, Евгений

Стоит подобно грозной тени,

И, как огнем обожжена,

Остановилася она.

Но следствия нежданной встречи

Сегодня, милые друзья,

Пересказать не в силах я;

Мне должно после долгой речи

И погулять и отдохнуть:

Докончу после как-нибудь.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

La morale est dans la nature des choses.

I. II. III. IV. V. VI.VII.

Чем меньше женщину мы любим,

Тем легче нравимся мы ей,

И тем ее вернее губим

Средь обольстительных сетей.

Разврат, бывало, хладнокровный

Наукой славился любовной,

Сам о себе везде трубя

И наслаждаясь не любя.

Но эта важная забава

Достойна старых обезьян

Хваленых дедовских времян:

Ловласов обветшала слава

Со славой красных каблуков

И величавых париков.

Кому не скучно лицемерить,

Различно повторять одно,

Стараться важно в том уверить,

В чем все уверены давно,

Всё те же слышать возраженья,

Уничтожать предрассужденья,

Которых не было и нет

У девочки в тринадцать лет!

Кого не утомят угрозы,

Моленья, клятвы, мнимый страх,

Записки на шести листах,

Обманы, сплетни, кольца, слезы,

Надзоры теток, матерей,

И дружба тяжкая мужей!

Так точно думал мой Евгений.

Он в первой юности своей

Был жертвой бурных заблуждений

И необузданных страстей.

Привычкой жизни избалован,

Одним на время очарован,

Разочарованный другим,

Желаньем медленно томим,

Томим и ветреным успехом,

Внимая в шуме и в тиши

Роптанье вечное души,

Зевоту подавляя смехом:

Вот как убил он восемь лет,

Утратя жизни лучший цвет.

В красавиц он уж не влюблялся,

А волочился как-нибудь;

Откажут – мигом утешался;

Изменят – рад был отдохнуть.

Он их искал без упоенья,

А оставлял без сожаленья,

Чуть помня их любовь и злость.

Так точно равнодушный гость

На вист вечерний приезжает,

Садится; кончилась игра:

Он уезжает со двора,

Спокойно дома засыпает

И сам не знает поутру,

Куда поедет ввечеру.

Но, получив посланье Тани,

Онегин живо тронут был:

Язык девических мечтаний

В нем думы роем возмутил;

И вспомнил он Татьяны милой

И бледный цвет и вид унылый;

И в сладостный, безгрешный сон

Душою погрузился он,

Быть может, чувствий пыл старинный

Им на минуту овладел;

Но обмануть он не хотел

Доверчивость души невинной.

Теперь мы в сад перелетим,

Где встретилась Татьяна с ним.

Минуты две они молчали,

Но к ней Онегин подошел

И молвил: "вы ко мне писали,

Не отпирайтесь. Я прочел

Души доверчивой признанья,

Любви невинной излиянья;

Мне ваша искренность мила;

Она в волненье привела

Давно умолкнувшие чувства;

Но вас хвалить я не хочу;

Я за нее вам отплачу

Признаньем также без искусства;

Примите исповедь мою:

Себя на суд вам отдаю.

"Когда бы жизнь домашним кругом

Я ограничить захотел;

Когда б мне быть отцом, супругом

Приятный жребий повелел;

Когда б семейственной картиной

Пленился я хоть миг единый, -

То верно б, кроме вас одной,

Невесты не искал иной.

Скажу без блесток мадригальных:

Нашед мой прежний идеал,

Я верно б вас одну избрал

В подруги дней моих печальных,

Всего прекрасного в залог,

И был бы счастлив… сколько мог!

"Но я не создан для блаженства;

Ему чужда душа моя;

Напрасны ваши совершенства:

Их вовсе недостоин я.

Поверьте (совесть в том порукой),

Супружество нам будет мукой.

Я, сколько ни любил бы вас,

Привыкнув, разлюблю тотчас;

Начнете плакать: ваши слезы

Не тронут сердца моего,

А будут лишь бесить его.

Судите ж вы, какие розы

Нам заготовит Гименей

И, может быть, на много дней.

"Что может быть на свете хуже

Семьи, где бедная жена

Грустит о недостойном муже

И днем и вечером одна;

Где скучный муж, ей цену зная

(Судьбу, однако ж, проклиная),

Всегда нахмурен, молчалив,

Сердит и холодно-ревнив!

Таков я. И того ль искали

Вы чистой, пламенной душой,

Когда с такою простотой,

С таким умом ко мне писали?

Ужели жребий вам такой

Назначен строгою судьбой?

"Мечтам и годам нет возврата;

Не обновлю души моей...

Я вас люблю любовью брата

И, может быть, еще нежней.

Послушайте ж меня без гнева:

Сменит не раз младая дева

Мечтами легкие мечты;

Так деревцо свои листы

Меняет с каждою весною.

Так, видно, небом суждено.

Полюбите вы снова: но...

Учитесь властвовать собою;

Не всякий вас, как я, поймет;

К беде неопытность ведет".

Так проповедовал Евгений.

Сквозь слез не видя ничего,

Едва дыша, без возражений,

Татьяна слушала его.

Он подал руку ей. Печально

(Как говорится, машинально)

Татьяна, молча, оперлась,

Головкой томною склонясь;

Пошли домой вкруг огорода;

Явились вместе, и никто

Не вздумал им пенять на то:

Имеет сельская свобода

Свои счастливые права,

Как и надменная Москва.

Вы согласитесь, мой читатель,

Что очень мило поступил

С печальной Таней наш приятель;

Не в первый раз он тут явил

Души прямое благородство,

Хотя людей недоброхотство

В нем не щадило ничего:

Враги его, друзья его

(Что, может быть, одно и то же)

Его честили так и сяк.

Врагов имеет в мире всяк,

Но от друзей спаси нас, боже!

Уж эти мне друзья, друзья!

Об них недаром вспомнил я.

А что? Да так. Я усыпляю

Пустые, черные мечты;

Я только в скобках замечаю,

Что нет презренной клеветы,

На чердаке вралем рожденной

И светской чернью ободренной,

Что нет нелепицы такой,

Ни эпиграммы площадной,

Которой бы ваш друг с улыбкой,

В кругу порядочных людей,

Без всякой злобы и затей,

Не повторил сто крат ошибкой;

А впрочем, он за вас горой:

Он вас так любит… как родной!

Гм! гм! Читатель благородный,

Здорова ль ваша вся родня?

Позвольте: может быть, угодно

Теперь узнать вам от меня,

Что значит именно родные.

Родные люди вот какие:

Мы их обязаны ласкать,

Любить, душевно уважать

И, по обычаю народа,

О рожестве их навещать,

Или по почте поздравлять,

Чтоб остальное время года

Не думали о нас они...

И так, дай бог им долги дни!

Зато любовь красавиц нежных

Надежней дружбы и родства:

Над нею и средь бурь мятежных

Вы сохраняете права.

Конечно так. Но вихорь моды,

Но своенравие природы,

Но мненья светского поток...

А милый пол, как пух, легок.

К тому ж и мнения супруга

Для добродетельной жены

Всегда почтенны быть должны;

Так ваша верная подруга

Бывает вмиг увлечена:

Любовью шутит сатана.

Кого ж любить? Кому же верить?

Кто не изменит нам один?

Кто все дела, все речи мерит

Услужливо на наш аршин?

Кто клеветы про нас не сеет?

Кто нас заботливо лелеет?

Кому порок наш не беда?

Кто не наскучит никогда?

Призрака суетный искатель,

Трудов напрасно не губя,

Любите самого себя,

Достопочтенный мой читатель!

Предмет достойный: ничего

Любезней верно нет его.

Что было следствием свиданья?

Увы, не трудно угадать!

Любви безумные страданья

Не перестали волновать

Младой души, печали жадной;

Нет, пуще страстью безотрадной

Татьяна бедная горит;

Ее постели сон бежит;

Здоровье, жизни цвет и сладость,

Улыбка, девственный покой,

Пропало все, что звук пустой,

И меркнет милой Тани младость:

Так одевает бури тень

Едва рождающийся день.

Увы, Татьяна увядает,

Бледнеет, гаснет и молчит!

Ничто ее не занимает,

Ее души не шевелит.

Качая важно головою,

Соседи шепчут меж собою:

Пора, пора бы замуж ей!..

Но полно. Надо мне скорей

Развеселить воображенье

Картиной счастливой любви.

Невольно, милые мои,

Меня стесняет сожаленье;

Простите мне: я так люблю

Татьяну милую мою!

Час от часу плененный боле

Красами Ольги молодой,

Владимир сладостной неволе

Предался полною душой.

Он вечно с ней. В ее покое

Они сидят в потемках двое;

Они в саду, рука с рукой,

Гуляют утренней порой;

И что ж? Любовью упоенный,

В смятенье нежного стыда,

Он только смеет иногда,

Улыбкой Ольги ободренный,

Развитым локоном играть

Иль край одежды целовать.

Он иногда читает Оле

Природу, чем Шатобриан,

А между тем две, три страницы

(Пустые бредни, небылицы,

Опасные для сердца дев)

Он пропускает, покраснев.

Уединясь от всех далеко,

Они над шахматной доской,

На стол облокотясь, порой

Сидят, задумавшись глубоко,

И Ленской пешкою ладью

Берет в рассеяньи свою.

Поедет ли домой; и дома

Он занят Ольгою своей.

Летучие листки альбома

Прилежно украшает ей:

То в них рисует сельски виды,

Надгробный камень, храм Киприды,

Или на лире голубка

Пером и красками слегка;

То на листках воспоминанья

Пониже подписи других

Он оставляет нежный стих,

Безмолвный памятник мечтанья,

Мгновенной думы долгий след,

Все тот же после многих лет.

Конечно, вы не раз видали

Уездной барышни альбом,

Что все подружки измарали

С конца, с начала и кругом.

Сюда, назло правописанью,

Стихи без меры, по преданью

В знак дружбы верной внесены,

Уменьшены, продолжены.

На первом листике встречаешь

Qu" ?crirez-voussurcestablettes;

Иподпись: t. ?v. Annette;

А на последнем прочитаешь:

"Кто любит более тебя,

Тут непременно вы найдете

Два сердца, факел и цветки;

Тут верно клятвы вы прочтете

В любви до гробовой доски;

Какой-нибудь пиит армейской

Тут подмахнул стишок злодейской.

В такой альбом, мои друзья,

Признаться, рад писать и я,

Уверен будучи душою,

Что всякий мой усердный вздор

Заслужит благосклонный взор,

И что потом с улыбкой злою

Не станут важно разбирать,

Остро иль нет я мог соврать.

Но вы, разрозненные томы

Из библиотеки чертей,

Великолепные альбомы,

Мученье модных рифмачей,

Вы, украшенные проворно

Толстого кистью чудотворной

Иль Баратынского пером,

Пускай сожжет вас божий гром!

Когда блистательная дама

Мне свой in-quarto подает,

И дрожь и злость меня берет,

И шевелится эпиграмма

Во глубине моей души,

А мадригалы им пиши!

Не мадригалы Ленской пишет

В альбоме Ольги молодой;

Его перо любовью дышет,

Не хладно блещет остротой;

Что ни заметит, ни услышит

Об Ольге, он про то и пишет:

И полны истины живой

Текут элегии рекой.

Так ты, Языков вдохновенный,

В порывах сердца своего,

Поёшь, бог ведает, кого,

И свод элегий драгоценный

Представит некогда тебе

Всю повесть о твоей судьбе.

Но тише! Слышишь? Критик строгой

Повелевает сбросить нам

Элегии венок убогой,

И нашей братье рифмачам

Кричит: "да перестаньте плакать,

И все одно и то же квакать,

Жалеть о прежнем, о былом:

Довольно, пойте о другом!"

– Ты прав, и верно нам укажешь

Трубу, личину и кинжал,

И мыслей мертвый капитал

Отвсюду воскресить прикажешь:

Не так ли, друг? – Ничуть. Куда!

"Пишите оды, господа,

Как их писали в мощны годы,

Как было встарь заведено..."

– Одни торжественные оды!

И, полно, друг; не все ль равно?

Припомни, что сказал сатирик!

Чужого толка хитрый лирик

Ужели для тебя сносней

Унылых наших рифмачей? -

"Но все в элегии ничтожно;

Пустая цель ее жалка;

Меж тем цель оды высока

И благородна..." Тут бы можно

Поспорить нам, но я молчу;

Два века ссорить не хочу.

Поклонник славы и свободы,

В волненьи бурных дум своих

Владимир и писал бы оды,

Да Ольга не читала их.

Свои творенья? Говорят,

Что в мире выше нет наград.

И впрямь, блажен любовник скромный,

Читающий мечты свои

Предмету песен и любви,

Красавице приятно-томной!

Блажен… хоть, может быть, она

Совсем иным развлечена.

Но я плоды моих мечтаний

И гармонических затей

Читаю только старой няне,

Подруге юности моей,

Да после скучного обеда

Ко мне забредшего соседа,

Поймав нежданно за полу,

Душу трагедией в углу,

Или (но это кроме шуток),

Тоской и рифмами томим,

Бродя над озером моим,

Пугаю стадо диких уток:

Вняв пенью сладкозвучных строф,

Они слетают с берегов.

А что ж Онегин? Кстати, братья!

Терпенья вашего прошу:

Его вседневные занятья

Я вам подробно опишу.

Онегин жил анахоретом;

В седьмом часу вставал он летом

И отправлялся налегке

К бегущей под горой реке;

Певцу Гюльнары подражая,

Сей Геллеспонт переплывал,

Потом свой кофе выпивал,

Плохой журнал перебирая,

И одевался...

Прогулки, чтенье, сон глубокий,

Лесная тень, журчанье струй,

Порой белянки черноокой

Младой и свежий поцелуй,

Узде послушный конь ретивый,

Обед довольно прихотливый,

Бутылка светлого вина,

Уединенье, тишина:

Вот жизнь Онегина святая;

И нечувствительно он ей

Предался, красных летних дней

В беспечной неге не считая,

Забыв и город, и друзей,

И скуку праздничных затей.

Но наше северное лето,

Карикатура южных зим,

Мелькнет и нет: известно это,

Хоть мы признаться не хотим.

Уж небо осенью дышало,

Уж реже солнышко блистало,

Короче становился день,

Лесов таинственная сень

С печальным шумом обнажалась,

Ложился на поля туман,

Гусей крикливых караван

Тянулся к югу: приближалась

Довольно скучная пора;

Стоял ноябрь уж у двора.

Встает заря во мгле холодной;

На нивах шум работ умолк;

С своей волчихою голодной

Выходит на дорогу волк;

Его почуя, конь дорожный

Храпит – и путник осторожный

Несется в гору во весь дух;

На утренней заре пастух

Не гонит уж коров из хлева,

И в час полуденный в кружок

Их не зовет его рожок;

В избушке распевая, дева ()

Прядет, и, зимних друг ночей,

Трещит лучинка перед ней.

И вот уже трещат морозы

И серебрятся средь полей...

(Читатель ждет уж рифмы розы;

На, вот возьми ее скорей!)

Опрятней модного паркета

Блистает речка, льдом одета.

Мальчишек радостный народ ()

Коньками звучно режет лед;

На красных лапках гусь тяжелый,

Задумав плыть по лону вод,

Ступает бережно на лед,

Скользит и падает; веселый

Мелькает, вьется первый снег,

Звездами падая на брег.

В глуши что делать в эту пору?

Гулять? Деревня той порой

Невольно докучает взору

Однообразной наготой.

Скакать верхом в степи суровой?

Но конь, притупленной подковой

Неверный зацепляя лед,

Того и жди, что упадет.

Сиди под кровлею пустынной,

Читай: вот Прадт, вот W. Scott.

Не хочешь? – поверяй расход,

Сердись иль пей, и вечер длинный

Кой-как пройдет, и завтра тож,

И славно зиму проведешь.

Прямым Онегин Чильд Гарольдом

Вдался в задумчивую лень:

Со сна садится в ванну со льдом,

И после, дома целый день,

Один, в расчеты погруженный,

Тупым кием вооруженный,

Он на бильярде в два шара

Играет с самого утра.

Настанет вечер деревенский:

Бильярд оставлен, кий забыт,

Перед камином стол накрыт,

Евгений ждет: вот едет Ленской

На тройке чалых лошадей;

Давай обедать поскорей!

Вдовы Клико или Моэта

Благословенное вино

В бутылке мерзлой для поэта

На стол тотчас принесено.

Оно сверкает Ипокреной ();

Оно своей игрой и пеной

(Подобием того-сего)

Меня пленяло: за него

Последний бедный лепт, бывало,

Давал я. Помните ль, друзья?

Его волшебная струя

Рождала глупостей не мало,

А сколько шуток и стихов,

И споров, и веселых снов!

Но изменяет пеной шумной

Оно желудку моему,

И я Бордо благоразумный

Уж нынче предпочел ему.

К Аи я больше не способен;

Аи любовнице подобен

Блестящей, ветреной, живой,

И своенравной, и пустой...

Но ты, Бордо, подобен другу,

Который, в горе и в беде,

Товарищ завсегда, везде,

Готов нам оказать услугу

Иль тихий разделить досуг.

Да здравствует Бордо, наш друг!

Огонь потух; едва золою

Подернут уголь золотой;

Едва заметною струею

Виется пар, и теплотой

Камин чуть дышит. Дым из трубок

В трубу уходит. Светлый кубок

Еще шипит среди стола.

Вечерняя находит мгла...

(Люблю я дружеские враки

И дружеский бокал вина

Порою той, что названа

Пора меж волка и собаки,

А почему, не вижу я.)

Теперь беседуют друзья:

"Ну, что соседки? Что Татьяна?

Что Ольга резвая твоя?"

– Налей еще мне полстакана...

Довольно, милый… Вся семья

Здорова; кланяться велели.

Ах, милый, как похорошели

У Ольги плечи, что за грудь!

Что за душа!.. Когда-нибудь

Заедем к ним; ты их обяжешь;

А то, мой друг, суди ты сам:

Два раза заглянул, а там

Уж к ним и носу не покажешь.

Да вот… какой же я болван!

Ты к ним на той неделе зван. -

«Я?» – Да, Татьяны именины

В субботу. Олинька и мать

Велели звать, и нет причины

Тебе на зов не приезжать. -

"Но куча будет там народу

И всякого такого сброду..."

– И, никого, уверен я!

Кто будет там? своя семья.

Поедем, сделай одолженье!

Ну, что ж? – «Согласен». – Как ты мил! -

При сих словах он осушил

Стакан, соседке приношенье,

Потом разговорился вновь

Про Ольгу: такова любовь!

Он весел был. Чрез две недели

Назначен был счастливый срок.

И тайна брачныя постели

И сладостной любви венок

Его восторгов ожидали.

Гимена хлопоты, печали,

Зевоты хладная чреда

Ему не снились никогда.

Меж тем как мы, враги Гимена,

В домашней жизни зрим один

Ряд утомительных картин,

Мой бедный Ленской, сердцем он

Для оной жизни был рожден.

Он был любим… по крайней мере

Так думал он, и был счастлив.

Стократ блажен, кто предан вере,

Кто, хладный ум угомонив,

Покоится в сердечной неге,

Как пьяный путник на ночлеге,

Или, нежней, как мотылек,

В весенний впившийся цветок;

Но жалок тот, кто всё предвидит,

Чья не кружится голова,

Кто все движенья, все слова

В их переводе ненавидит,

Чье сердце опыт остудил

И забываться запретил!

ГЛАВА ПЯТАЯ

О, не знай сих страшных снов

Ты, моя Светлана!

Жуковский.

В тот год осенняя погода

Стояла долго на дворе,

Зимы ждала, ждала природа.

Снег выпал только в январе

На третье в ночь. Проснувшись рано,

В окно увидела Татьяна

Поутру побелевший двор,

Куртины, кровли и забор,

На стеклах легкие узоры,

Деревья в зимнем серебре,

Сорок веселых на дворе

И мягко устланные горы

Зимы блистательным ковром.

Все ярко, все бело кругом.

Зима!.. Крестьянин, торжествуя,

На дровнях обновляет путь;

Его лошадка, снег почуя,

Плетется рысью как-нибудь;

Бразды пушистые взрывая,

Летит кибитка удалая;

Ямщик сидит на облучке

В тулупе, в красном кушаке.

Вот бегает дворовый мальчик,

В салазки жучку посадив,

Себя в коня преобразив;

Шалун уж заморозил пальчик:

Ему и больно и смешно,

А мать грозит ему в окно...

Но, может быть, такого рода

Картины вас не привлекут:

Всё это низкая природа;

Изящного не много тут.

Согретый вдохновенья богом,

Другой поэт роскошным слогом

Живописал нам первый снег

И все оттенки зимних нег ();

Он вас пленит, я в том уверен,

Рисуя в пламенных стихах

Прогулки тайные в санях;

Но я бороться не намерен

Ни с ним покамест, ни с тобой,

Певец Финляндки молодой ()!

Татьяна (русская душою,

Сама не зная, почему)

С ее холодною красою

Любила русскую зиму,

На солнце иней в день морозный,

И сани, и зарею поздной

Сиянье розовых снегов,

И мглу крещенских вечеров.

По старине торжествовали

В их доме эти вечера:

Служанки со всего двора

Про барышень своих гадали

И им сулили каждый год

Мужьев военных и поход.

Татьяна верила преданьям

Простонародной старины,

И снам, и карточным гаданьям,

И предсказаниям луны.

Ее тревожили приметы;

Таинственно ей все предметы

Провозглашали что-нибудь,

Предчувствия теснили грудь.

Жеманный кот, на печке сидя,

Мурлыча, лапкой рыльце мыл:

То несомненный знак ей был,

Что едут гости. Вдруг увидя

Младой двурогий лик луны

На небе с левой стороны,

Она дрожала и бледнела.

Когда ж падучая звезда

По небу темному летела

И рассыпалася, – тогда

В смятенье Таня торопилась,

Пока звезда еще катилась,

Желанье сердца ей шепнуть.

Когда случалось где-нибудь

Ей встретить черного монаха

Иль быстрый заяц меж полей

Перебегал дорогу ей,

Не зная, что начать со страха,

Предчувствий горестных полна,

Ждала несчастья уж она.

Что ж? Тайну прелесть находила

И в самом ужасе она:

Так нас природа сотворила,

К противуречию склонна.

Настали святки. То-то радость!

Гадает ветреная младость,

Которой ничего не жаль,

Перед которой жизни даль

Лежит светла, необозрима;

Гадает старость сквозь очки

У гробовой своей доски,

Всё потеряв невозвратимо;

И всё равно: надежда им

Лжет детским лепетом своим.

Татьяна любопытным взором

На воск потопленный глядит:

Он чудно-вылитым узором

Ей что-то чудное гласит;

Из блюда, полного водою,

Выходят кольца чередою;

И вынулось колечко ей

Под песенку старинных дней:

"Там мужички-то всё богаты,

Гребут лопатой серебро;

Кому поем, тому добро

И слава!" Но сулит утраты

Сей песни жалостный напев;

Милей кошурка сердцу дев ().

Морозна ночь; всё небо ясно;

Светил небесных дивный хор

Течет так тихо, так согласно...

Татьяна на широкий двор

В открытом платьице выходит,

На месяц зеркало наводит;

Но в темном зеркале одна

Дрожит печальная луна...

Чу… снег хрустит… прохожий; дева

Нежней свирельного напева:

Как ваше имя? () Смотрит он

И отвечает: Агафон.

Татьяна, по совету няни

Сбираясь ночью ворожить,

Тихонько приказала в бане

На два прибора стол накрыть;

Но стало страшно вдруг Татьяне...

И я – при мысли о Светлане

Мне стало страшно – так и быть...

С Татьяной нам не ворожить.

Татьяна поясок шелковый

Сняла, разделась и в постель

Легла. Над нею вьется Лель,

А под подушкою пуховой

Девичье зеркало лежит.

Утихло все. Татьяна спит.

И снится чудный сон Татьяне.

Ей снится, будто бы она

Идет по снеговой поляне,

Печальной мглой окружена;

В сугробах снежных перед нею

Шумит, клубит волной своею

Кипучий, темный и седой

Поток, не скованный зимой;

Две жордочки, склеены льдиной,

Дрожащий, гибельный мосток,

Положены через поток:

И пред шумящею пучиной,

Недоумения полна,

Остановилася она.

Как на досадную разлуку,

Татьяна ропщет на ручей;

Не видит никого, кто руку

С той стороны подал бы ей;

Но вдруг сугроб зашевелился,

И кто ж из-под него явился?

Большой, взъерошенный медведь;

Татьяна ах! а он реветь,

И лапу с острыми когтями

Ей протянул; она скрепясь

Дрожащей ручкой оперлась

И боязливыми шагами

Перебралась через ручей;

Пошла – и что ж? медведь за ней!

Она, взглянуть назад не смея,

Поспешный ускоряет шаг;

Но от косматого лакея

Не может убежать никак;

Кряхтя, валит медведь несносный;

Пред ними лес; недвижны сосны

В своей нахмуренной красе;

Отягчены их ветви все

Клоками снега; сквозь вершины

Осин, берез и лип нагих

Сияет луч светил ночных;

Дороги нет; кусты, стремнины

Метелью все занесены,

Глубоко в снег погружены.

Татьяна в лес; медведь за нею;

Снег рыхлый по колено ей;

То длинный сук ее за шею

Зацепит вдруг, то из ушей

Златые серьги вырвет силой;

То в хрупком снеге с ножки милой

Увязнет мокрый башмачок;

То выронит она платок;

Поднять ей некогда; боится,

Медведя слышит за собой,

И даже трепетной рукой

Одежды край поднять стыдится;

Она бежит, он всё вослед:

И сил уже бежать ей нет.

Упала в снег; медведь проворно

Ее хватает и несет;

Она бесчувственно-покорна,

Не шевельнется, не дохнет;

Он мчит ее лесной дорогой;

Вдруг меж дерев шалаш убогой;

Кругом всё глушь; отвсюду он

Пустынным снегом занесен,

И ярко светится окошко,

И в шалаше и крик, и шум;

Медведь промолвил: здесь мой кум:

Погрейся у него немножко!

И в сени прямо он идет,

И на порог ее кладет.

Опомнилась, глядит Татьяна:

Медведя нет; она в сенях;

За дверью крик и звон стакана,

Как на больших похоронах;

Не видя тут ни капли толку,

Глядит она тихонько в щелку,

И что же видит?.. за столом

Сидят чудовища кругом:

Один в рогах с собачьей мордой,

Другой с петушьей головой,

Здесь ведьма с козьей бородой,

Тут остов чопорный и гордый,

Там карла с хвостиком, а вот

Полу-журавль и полу-кот.

Еще страшней, еще чуднее:

Вот рак верьхом на пауке,

Вот череп на гусиной шее

Вертится в красном колпаке,

Вот мельница вприсядку пляшет

И крыльями трещит и машет:

Лай, хохот, пенье, свист и хлоп,

Людская молвь и конский топ ()!

Но что подумала Татьяна,

Когда узнала меж гостей

Того, кто мил и страшен ей,

Героя нашего романа!

Онегин за столом сидит

И в дверь украдкою глядит.

Он знак подаст: и все хлопочут;

Он пьет: все пьют и все кричат;

Он засмеется: все хохочут;

Нахмурит брови: все молчат;

Он там хозяин, это ясно:

И Тане уж не так ужасно,

И любопытная теперь

Немного растворила дверь...

Вдруг ветер дунул, загашая

Огонь светильников ночных;

Смутилась шайка домовых;

Онегин, взорами сверкая,

Из-за стола гремя встает;

Все встали; он к дверям идет.

И страшно ей; и торопливо

Татьяна силится бежать:

Нельзя никак; нетерпеливо

Метаясь, хочет закричать:

Не может; дверь толкнул Евгений:

И взорам адских привидений

Явилась дева; ярый смех

Раздался дико; очи всех,

Копыта, хоботы кривые,

Хвосты хохлатые, клыки,

Усы, кровавы языки,

Рога и пальцы костяные,

Всё указует на нее,

И все кричат: мое! мое!

Мое! – сказал Евгений грозно,

И шайка вся сокрылась вдруг;

Осталася во тьме морозной.

Младая дева с ним сам-друг;

Онегин тихо увлекает ()

Татьяну в угол и слагает

Ее на шаткую скамью

И клонит голову свою

К ней на плечо; вдруг Ольга входит,

За нею Ленской; свет блеснул;

Онегин руку замахнул,

И дико он очами бродит,

И незваных гостей бранит;

Татьяна чуть жива лежит.

Спор громче, громче; вдруг Евгений

Хватает длинный нож, и вмиг

Повержен Ленской; страшно тени

Сгустились; нестерпимый крик

Раздался… хижина шатнулась...

И Таня в ужасе проснулась...

Глядит, уж в комнате светло;

В окне сквозь мерзлое стекло

Зари багряный луч играет;

Дверь отворилась. Ольга к ней,

Авроры северной алей

И легче ласточки, влетает;

"Ну, – говорит, – скажи ж ты мне,

Кого ты видела во сне?"

Но та, сестры не замечая,

В постеле с книгою лежит,

За листом лист перебирая,

И ничего не говорит.

Хоть не являла книга эта

Ни сладких вымыслов поэта,

Ни мудрых истин, ни картин;

Но ни Виргилий, ни Расин,

Ни Скотт, ни Байрон, ни Сенека,

Ни даже Дамских Мод Журнал

Так никого не занимал:

То был, друзья, Мартын Задека (),

Глава халдейских мудрецов,

Гадатель, толкователь снов.

Сие глубокое творенье

Завез кочующий купец

Однажды к ним в уединенье

И для Татьяны наконец

Его с разрозненной Мальвиной

Он уступил за три с полтиной,

В придачу взяв еще за них

Собранье басен площадных,

Грамматику, две Петриады,

Да Мармонтеля третий том.

Мартин Задека стал потом

Любимец Тани… Он отрады

Во всех печалях ей дарит

И безотлучно с нею спит.

Ее тревожит сновиденье.

Не зная, как его понять,

Мечтанья страшного значенье

Татьяна хочет отыскать.

Находит азбучным порядком

Слова: бор, буря, ведьма, ель,

Еж, мрак, мосток, медведь, мятель

И прочая. Ее сомнений

Мартын Задека не решит;

Но сон зловещий ей сулит

Печальных много приключений.

Дней несколько она потом

Все беспокоилась о том.

Но вот багряною рукою ()

Заря от утренних долин

Выводит с солнцем за собою

Веселый праздник имянин..

С утра дом Лариных гостями

Весь полон; целыми семьями

Соседи съехались в возках,

В кибитках, в бричках и в санях.

В передней толкотня, тревога;

В гостиной встреча новых лиц,

Лай мосек, чмоканье девиц,

Шум, хохот, давка у порога,

Поклоны, шарканье гостей,

Кормилиц крик и плач детей.

С своей супругою дородной

Приехал толстый Пустяков;

Гвоздин, хозяин превосходный,

Владелец нищих мужиков;

Скотинины, чета седая,

С детьми всех возрастов, считая

От тридцати до двух годов;

Уездный франтик Петушков,

Мой брат двоюродный, Буянов,

В пуху, в картузе с козырьком ()

(Как вам, конечно, он знаком),

И отставной советник Флянов,

Тяжелый сплетник, старый плут,

Обжора, взяточник и шут.

С семьей Панфила Харликова

Приехал и мосье Трике,

Остряк, недавно из Тамбова,

В очках и в рыжем парике.

Как истинный француз, в кармане

R?veillez-vous, belleendormie.

Меж ветхих песен альманаха

Был напечатан сей куплет;

Трике, догадливый поэт,

Его на свет явил из праха,

И смело вместо belleNina

Поставил belleTatiana.

И вот из ближнего посада

Созревших барышень кумир,

Уездных матушек отрада,

Приехал ротный командир;

Вошел… Ах, новость, да какая!

Музыка будет полковая!

Полковник сам ее послал.

Какая радость: будет бал!

Девчонки прыгают заране ();

Но кушать подали. Четой

Идут за стол рука с рукой.

Теснятся барышни к Татьяне;

Мужчины против; и, крестясь,

Толпа жужжит, за стол садясь.

На миг умолкли разговоры;

Уста жуют. Со всех сторон

Гремят тарелки и приборы

Да рюмок раздается звон.

Но вскоре гости понемногу

Подъемлют общую тревогу.

Никто не слушает, кричат,

Смеются, спорят и пищат.

Вдруг двери настежь. Ленской входит,

И с ним Онегин. "Ах, творец! -

Кричит хозяйка: – Наконец!"

Теснятся гости, всяк отводит

Приборы, стулья поскорей;

Зовут, сажают двух друзей.

Сажают прямо против Тани,

И, утренней луны бледней

И трепетней гонимой лани,

Она темнеющих очей

Не подымает: пышет бурно

В ней страстный жар; ей душно, дурно;

Она приветствий двух друзей

Не слышит, слезы из очей

Хотят уж капать; уж готова

Бедняжка в обморок упасть;

Но воля и рассудка власть

Превозмогли. Она два слова

Сквозь зубы молвила тишком

И усидела за столом.

Траги-нервических явлений,

Девичьих обмороков, слез

Давно терпеть не мог Евгений:

Довольно их он перенес.

Чудак, попав на пир огромный,

Уж был сердит. Но, девы томной

Заметя трепетный порыв,

С досады взоры опустив,

Надулся он и, негодуя,

Поклялся Ленского взбесить

И уж порядком отомстить.

Теперь, заране торжествуя,

Он стал чертить в душе своей

Каррикатуры всех гостей.

Конечно, не один Евгений

Смятенье Тани видеть мог;

Но целью взоров и суждений

В то время жирный был пирог

(К несчастию, пересоленный)

Да вот в бутылке засмоленной,

Между жарким и блан-манже,

Цимлянское несут уже;

За ним строй рюмок узких, длинных,

Подобно талии твоей,

Зизи, кристалл души моей,

Предмет стихов моих невинных,

Любви приманчивый фиял,

Ты, от кого я пьян бывал!

Освободясь от пробки влажной,

Бутылка хлопнула; вино

Шипит; и вот с осанкой важной,

Куплетом мучимый давно,

Трике встает; пред ним собранье

Хранит глубокое молчанье.

Татьяна чуть жива; Трике,

К ней обратясь с листком в руке,

Запел, фальшивя. Плески, клики

Его приветствуют. Она

Певцу присесть принуждена;

Поэт же скромный, хоть великий,

Ее здоровье первый пьет

И ей куплет передает.

Пошли приветы, поздравленья;

Татьяна всех благодарит.

Когда же дело до Евгенья

Дошло, то девы томный вид,

Ее смущение, усталость

В его душе родили жалость:

Он молча поклонился ей,

Но как-то взор его очей

Был чудно нежен. Оттого ли,

Что он и вправду тронут был,

Иль он, кокетствуя, шалил,

Невольно ль иль из доброй воли,

Но взор сей нежность изъявил:

Он сердце Тани оживил.

Гремят отдвинутые стулья;

Толпа в гостиную валит:

Так пчел из лакомого улья

На ниву шумный рой летит.

Довольный праздничным обедом

Сосед сопит перед соседом;

Подсели дамы к камельку;

Девицы шепчут в уголку;

Столы зеленые раскрыты:

Зовут задорных игроков

Бостон и ломбер стариков,

И вист, доныне знаменитый,

Однообразная семья,

Все жадной скуки сыновья.

Уж восемь робертов сыграли

Герои виста; восемь раз

Они места переменяли;

И чай несут. Люблю я час

Определять обедом, чаем

И ужином. Мы время знаем

В деревне без больших сует:

Желудок – верный наш брегет;

И к стате я замечу в скобках,

Что речь веду в моих строфах

Я столь же часто о пирах,

О разных кушаньях и пробках,

Как ты, божественный Омир,

Ты, тридцати веков кумир!

XXXVII. XXXVIII. XXXIX.

Но чай несут: девицы чинно

Едва за блюдечки взялись,

Вдруг из-за двери в зале длинной

Фагот и флейта раздались.

Обрадован музыки громом,

Оставя чашку чаю с ромом,

Парис окружных городков,

Подходит к Ольге Петушков,

К Татьяне Ленский; Харликову,

Невесту переспелых лет,

Берет тамбовский мой поэт,

Умчал Буянов Пустякову,

И в залу высыпали все,

И бал блестит во всей красе.

В начале моего романа

(Смотрите первую тетрадь)

Хотелось вроде мне Альбана

Бал петербургский описать;

Но, развлечен пустым мечтаньем,

Я занялся воспоминаньем

О ножках мне знакомых дам.

По вашим узеньким следам,

О ножки, полно заблуждаться!

С изменой юности моей

Пора мне сделаться умней,

В делах и в слоге поправляться,

И эту пятую тетрадь

От отступлений очищать.

Однообразный и безумный,

Как вихорь жизни молодой,

Кружится вальса вихорь шумный;

Чета мелькает за четой.

К минуте мщенья приближаясь,

Онегин, втайне усмехаясь,

Подходит к Ольге. Быстро с ней

Вертится около гостей,

Потом на стул ее сажает,

Заводит речь о том, о сем;

Спустя минуты две потом

Вновь с нею вальс он продолжает;

Все в изумленье. Ленский сам

Не верит собственным глазам.

Мазурка раздалась. Бывало,

Когда гремел мазурки гром,

В огромной зале всё дрожало,

Паркет трещал под каблуком,

Тряслися, дребезжали рамы;

Теперь не то: и мы, как дамы,

Скользим по лаковым доскам.

Но в городах, по деревням

Еще мазурка сохранила

Первоначальные красы:

Припрыжки, каблуки, усы

Всё те же: их не изменила

Лихая мода, наш тиран,

Недуг новейших россиян.

Буянов, братец мой задорный,

К герою нашему подвел

Татьяну с Ольгою; проворно

Онегин с Ольгою пошел;

Ведет ее, скользя небрежно,

И наклонясь ей шепчет нежно

Какой-то пошлый мадригал,

И руку жмет – и запылал

В ее лице самолюбивом

Румянец ярче. Ленской мой

Всё видел: вспыхнул, сам не свой;

В негодовании ревнивом

Поэт конца мазурки ждет

И в котильон ее зовет.

Но ей нельзя. Нельзя? Но что же?

Да Ольга слово уж дала

Онегину. О боже, боже!

Что слышит он? Она могла...

Возможно ль? Чуть лишь из пеленок,

Кокетка, ветреный ребенок!

Уж хитрость ведает она,

Уж изменять научена!

Не в силах Ленской снесть удара;

Проказы женские кляня,

Выходит, требует коня

И скачет. Пистолетов пара,

Две пули – больше ничего -

Вдруг разрешат судьбу его.

1. Сколько можно сомневаться "придти" или "прийти"? Запомните раз и навсегда, правильно — "прийти".

2. Заказали "экспрессо"? Чтобы быстрее приготовили? Кофе называется "эспрессо"!

3. Как правильно: "едь" или "ехай" или "езжай"? Никак! Повелительная форма от глаголов "поехать" и "ехать" будет только "поезжай" или "заезжай", "приезжай" и т.п.. Употребление слова "езжай" без приставки считается допустимым, но нежелательным в разговорной речи.

4. Как правильно: "победю" или "побежду"? Никак! У глагола "победить" нет формы 1-го лица ед. числа в будущем времени. "Одержу победу", "сумею победить" вполне себе заменяют эту форму.

5. Повторяем! Не существует слов "вообщем" и "вобщем"! Есть слова "вообще" и "в общем". И точка.

6. В документах стоит "подпись", а вот в Сикстинской капелле на алтарной стене — "роспись". Не путаем, друзья, не путаем!

7. С точки зрения лексической сочетаемости выражение "самый лучший" звучит так же нелепо, как "более красивейший". Большой привет режиссёрам "Самого лучшего фильма".

8. "Занять" — это взять взаймы! "Займи мне денег" — неверно. Нельзя занять кому-то, можно только у кого-то. "Одолжи мне денег", "Можно мне занять у тебя?" — правильно.

9. "В течение" (какого-то времени, в продолжение), но "в течении" (например, реки, течение как направление в искусстве). Обратите внимание, всегда раздельно!

10. Адронный коллайдер! Не "Андронный", кто такой этот "Андрон"? Адроны — это элементарные частицы, в их честь и был назван коллайдер. "Коллайдер", кстати, с двумя "л".

11. Выиграть! Не выйграть! Искренне не понимаем, что движет людьми, которые ставят туда "Й". Проверочное слово — игра.

12. Все, кто еще говорит "ихний", будут гореть в аду!

13. За написание "извени" вместо "извини" пора вводить денежные штрафы.

Учите родной язык!

(с) не найден

1.Безударная гласная в корне .

Чтобы проверить безударную гласную в корне, надо изменить форму слова или подобрать однокоренное слово так, чтобы на неё падало ударение.

Го ра – го ры

Бо ролся - бо рется

Неприми римый – ми р

2.Чередование гласных в корне .

1. В корнях гор - гар под ударением пишется буква А, без ударения – О (зага р – заго релый)

   В корне зор – зар, под ударением пишется та гласная, которая слышится, без ударения – А (за рево, за рница, оза рять, зо рька)

   В корне клон – клан под ударением пишется та гласная, которая слышится, без ударения – О (скло ниться, кла няться, покло н, накло ниться)

   В корнях кос – кас пишется буква А, если после корня есть суффикс А, если нет этого суффикса, то пишется буква О. (ка сание, прико снулся)

   В корнях лаг – лож перед Г пишется А, перед Ж пишется О (предла гать, предло жить)

   В корнях раст – рос перед СТ, Щ пишется буква А. если нет СТ,Щ пишется буква О (ра стет, поро сль) Исключения: росток, отрасль, Ростов, Ростислав.

   В корнях Бер – бир, дер – дир, мер – мир, пер – пир, тер- тир, блест – блист, жег – жиг, стел –стил пишется буква А, если после корня есть суффикс А. (соберу – собирать, стелить – постилать)

3.Гласные О – Е (Ё) после шипящих и Ц в разных частях слова.

1.В корне слова после шипящих под ударением пишется буква Е (Ё). (в родственных словах и формах этого слова без ударения пишется буква Е. (вечёрка – вечер, дешёвый – дешевле) Исключения: шов, шорох, шорник, капюшон, крыжовник, обжора, чащоба, мажор

Следует различать:

А) существительное – ожог, поджог, глаголы – ожёг, поджёг

Б) в словах иноязычного происхождения:

жокей, жонглёр, шокировать, шоссе, шофёр.

В) в именах собственных: Печора, Печорин, Шостакович

2. После Ц в корне под ударением пишется буква о. безударную

гласную после Ц надо проверить ударением. (цоколь, целиком –

целый)

3.В окончаниях, суффиксах имен существительных и

прилагательных после шипящих и Ц под ударением пишется буква О, без ударения – Е (сундучок, шалашом, большого, рыжего, галчонок, борцом, пунцовый)

4 .На конце наречий под ударением пишется буква О, без

ударения – Е (горячо, кипуче)

5 .Под ударением пишется буква Ё

а) в окончаниях глаголов (бережём, печёт),

б) в глагольном суффиксе –ёвыва (затушёвывать)

в) в суффиксе –ёр существительных (дирижёр, стажёр)

г) в суффиксах -ённ, -ён страдательных причастий,

отглагольных прилагательных,если они образованы от

глагола на -ить (завершённый- завершить, тушёный - тушить)

д) в местоимениях (о чём, нипочём)

4. Гласные ы, и после Ц в разных частях слова.

1. В корне слова после Ц пишется буква И (цифра, цирк) Исключения:

цыган, цыпочки, цыпленок, цыц, цыкнуть)

2.В словах, оканчивающихся на – ция пишется буква И

(акация, лекция, делегация)

3.В суффиксах и окончаниях пишется буква Ы (птицы, страницы,

Синицын)

5. Звонкие и глухие согласные.

Чтобы проверить написание парных согласных б-п, в-ф, г-к, д-т, ж-ш, надо изменить слово так, чтобы после этого согласного стояла гласная. (зуб – зубы, легкий – легок)

6. Непроизносимые согласные в корне слова. (сочетания вств, ндск, стл, стн и др.)

Слово нужно изменить или подобрать однокоренное слово так, чтобы этот согласный слышался чётко. (радостный – радость, свистнуть – свистеть)

Но: сн – чудесный – чудеса.

7. Разделительный Ъ и Ь

Ъ

Ь

1. Перед буквами Е,Ё, Ю,Я

после приставок

на согласный

(объездить, разъединить)

1. Перед буквами Е,Ё,Ю,Я,И

в корнях, суффиксах, окончаниях.

(барьер, вьюга, лисьи, соловьиный)

В сложных словах

(трехъярусный, межъярусный)

В иностранных словах:

адъютант, объект, субъект и др. бульон, батальон, синьор и др.

8. Мягкий знак после шипящих.

Ь пишется

Ь не пишется

1. В существительных женского

рода (ночь, рожь)

1. В существительных мужского рода (нож, грач)

2. Во всех формах глагола

(пишешь, разжечь, улыбаешься)

2. В существительных множ. числа

(много туч, около луж)

3.В наречиях на Ж, Ш, Ч (вскачь,

сплошь) Исключения: уж, замуж,

невтерпеж.

3. В кратких прилагательных (горяч,

хорош, могуч)

4. В частицах (лишь, ишь, бишь)

9. Гласные Ы –И после приставок .

После приставок на согласный пишется буква Ы , если слово, от которого оно образовано, начинается с буквы И (безыдейный – идея, подытожить – итог, разыграть – игра)

После приставок сверх-, суб-, транс-, меж - пишется буква И (межинститутский, сверхинтересный, субинспектор).

10. Слитное и дефисное написание сложных прилагательных.

Слитно:

1.Образованные от подчинительного словосочетания (древнегреческий – Древняя Греция, вагоноремонтный – ремонт вагонов)

2. Употребленные в качестве терминов или выражений в книжном языке (вышеперечисленный, нижеподписавшийся)

Через дефис:

1.Обозначают оттенок цвета (светло-розовый, красно-коричневый)

2.Образовано от существительного, пишущегося через дефис (юго-западный – юго-запад)

3.Между частями прилагательного можно вставить союз «и» (русско-немецкий - русский и немецкий, выпукло-вогнутый – выпуклый и вогнутый).

4.Образованные из сочетания существительного и прилагательного, но с перестановкой этих элементов (литературно-художественный – художественная литература)

5.Имеющие на конце первой основы сочетание -ико (химико–фармацевтический).

Раздельно:

Пишутся раздельно словосочетания, состоящие из наречия и прилагательного. Наречие выступает в роли члена предложения, указывающего на степень признака, выраженного прилагательным (подлинно дружеский, резко враждебный) или, в каком отношении рассматривается признак (общественно опасный, т.е. опасный для общества). Наречия на –ски в значении «уподобления» (чертовски хитрый).

11. Не с разными частями речи.

Слитно

Раздельно

Без НЕ не употребляются (все части речи)

нельзя, ненавидеть, невидаль

Есть противопоставление с союзом «А» или оно подразумевается (сущ., прилаг., наречие на О,Е)

не правда, а ложь

Можно заменить синонимом или близким по значению выражением (сущ., прилаг., наречие на о,е )

неправда – ложь, неизвестный – чужой)

Есть слова «далеко не», «вовсе не», «ничуть не», «нисколько не» и др.

(прилагательное, наречие на О,Е)

Ничуть не интересный, вовсе не красиво

Нет зависимых слов и противопоставления с союзом «А»

(причастие)

неприклеенный, несказанный

Есть зависимые слова или противопоставление с союзом «А» (причастие)

не сказанный вовремя

С глаголами, деепричастиями

(не нашёл, не выясняя)

С наречиями не на –О,Е (не по-товарищески)

С отрицательными и неопределенными наречиями и местоимениями (некого, несколько, негде)

С отрицательными местоимениями, если есть предлог (не у кого, не с кем)

12. Одна и две буквы Н в суффиксах .

Части речи

НН

Существительные

Гостиная, труженик, травник

На стыке морфем

Полтинник, подоконник

Прилагательные

В суффиксах -ин, -ан, -ян

Гусин ый, кожан ый

Искл.: оловянный, деревянный, стеклянный

1) в прилагательных, образованных при помощи суффикса –н- от существительных с основой на Н (туманн ый)

2) в прилагательных, образованных от существительных при помощи суффиксов -онн, -енн (искусственн ый, авиационн ый)

Искл.: ветреный

Причастия и отглагольные прилагательные

1) в кратких страдательных причастиях (ошибка исправлен а)

2) в полных причастиях и отглагольных прила-гательных, образован-ных от глаголов несовершенного вида (крашен ый – нет приставки и зависимого слова)

Искл.: медленный, желанный, священный, нечаянный, невиданный, неслыханный, нежданный)

1) если в слове есть приставка, кроме не- (засушенный)

2) если к ним относятся зависимые слова (сеянная через сито)

3) если в слове есть суффикс –ова,-ева (оцинкова нн ый)

4) если слово образовано от глагола совершенного вида (лишённ ый – лишить)

Наречие

В наречиях пишется столько же Н, сколько в прилагательных, от которых они образованы

(туманн о – туманн ый, взволнованн о – взволнованн ый)

23. Буквы Е, И в падежных окончаниях имен существительных .

1. у существительных 1 склонения в дательном и предложном падежах (в траве – 1 скл., П.п., по дороге – 1 скл., д.п.)

1. у существительных 1 склонения в родительном падеже (у реки – 1 скл.,Р.п)

2. у существительных 2 склонения в предложном падеже (в доме – 2 скл, П.п.)

2. у существительных 3 склонения (у матери, в ночи)

3. у существительных на –ий, -ие, -ия, -мя в родительном, дательном и предложном падежах

(прикрепить к стремени (на –мя)), сорвать с акации (на – ия))

24. Спряжение глаголов, правописание личных окончаний глаголов.

Поставьте глагол в неопределенную форму (что делать? что сделать?)

ІІ спряжение І спряжение

на –ить на –еть, -ать, -уть, -ыть, -ти, -чь

кроме: брить, стелить (1 спр.) кроме:

гнать, держать, слышать, дышать

терпеть, вертеть, обидеть, зависеть,

ненавидеть, видеть, смотреть (2 спр.)

в окончании пишется буква И в окончании пишется буква Е

красит – красить колет – колоть, гонит –гнать (искл.)

при нахождении неопределённой формы берите глагол того же вида (украсит – украсить)

Правописание приставок.

1. Буквы З-С на конце приставок .

В приставках воз-вос, без- бес, из –ис, низ –нис, раз – рас, чрез – чрес перед звонкими согласными пишется буква З , перед глухими согласными – буква С.

(Раз дать – рас кусить, без звучный – бес сердечный)

Приставки З не бывает: сбить, срубить, сбежать

В словах здесь, здание, здоровье нет приставки.

В приставке раз (рас) – роз (рос) без ударения пишется буква А, под ударением – буква О. (развалить – розвальни, рассыпать – россыпь)

2. Приставки пре -, при-

Пре-

при-

1.Возможна замена приставки словомочень, весьма.

(Пребольшой – очень большой)

1.Пространственная близость

(около) – пришкольный, приморский

2.Приближение, присоединение,

прибавление (прибывать, привинтить,

примкнуть)

2.Близкое к значению «пере»

(преображать, преградить)

3.Неполное действие (приоткрыть)

4.Доведение действия до конца

(придумать)

Правописание суффиксов

1. Суффиксы –ЕК, -ИК существительных

Чтобы правильно написать суффикс, надо слово просклонять (поставить в форму родительного падежа). Если гласный выпадает, то пишется суффикс -ЕК, если не выпадает, то надо писать суффикс –ИК (замочек – замочка, пальчик – пальчика)

2. Суффиксы глаголов -ова (-ева), -ыва (ива)

Если в настоящем или будущем времени глагол оканчивается на –ываю, -иваю, то надо писать суффиксы –ыва,-ива.

Если оканчивается на –ую,-юю, то надо писать суффиксы –ова, -ева.

(беседова л, беседова ть – беседую, рассказыва л – рассказываю )

3. Суффиксы причастий –ущ,-ющ, -ащ,-ящ.

Если причастие образовано от глагола 1 спряжения, то надо писать суффиксы –ущ, -ющ.

Если причастие образовано от глагола 2 спряжения, то надо писать суффиксы –ащ, -ящ.

(колющий – колоть (1 спр.), красящий – красить (2 спр.))

4. Суффиксы причастий –ЕМ, -ОМ, -ИМ

Если причастие образовано от глагола 1 спряжения, то пишем суффикс –ЕМ,-ОМ, если от глагола 2 спряжения, то суффикс -ИМ

(видимый – видеть (2 спр.), сжигаемый – сжигать (1 спр.))

5. Буквы О,А на конце наречий с приставками –ИЗ,-ДО, -С

Если наречия образованы от прилагательных, в которых нет этих приставок, то пишем букву А.

Если наречия образованы от прилагательных, в которых есть эти приставки, то пишем букву О.

(до суха – сухой , до срочно – до срочный)

На глухо, в лево (нет приставок –из, -до, -с)

6. Суффиксы –К-, -СК- прилагательных.

Суффикс –К- пишется:

1) в прилагательных, имеющих краткую форму (колк ий – колок, вязк ий – вязок)

2) в прилагательных, образованных от некоторых существительных с основой на к,ч,ц (немецк ий – немец, ткацк ий – ткач)

В остальных случаях пишется суффикс –СК- (французск ий – француз )

7. Суффиксы –ЧИК-, -ЩИК-

После букв д – т, з – с, ж пишется буква Ч. В остальных случаях пишется щ. (переплёт чик , каменщик – нет букв д,т, з,с,ж)

8. Гласные перед -Н, -НН в суффиксах причастий, перед суффиксом глагола прошедшего времени –Л-.

Если причастие или отглагольное прилагательное образовано от глагола на –ать, -ять, то перед Н,НН пишется буква А,Я (увеша нный – увешать ).

Если причастие или отглагольное прилагательное образовано от глаголов, оканчивающихся не на –ать,-ять, то перед Н,НН пишется буква Е

(засуче нный – засучить , краше ный – красить ).

Дефис между частями слов.

Дефисное написание наречий .

С дефисом между частями слова пишутся наречия, которые имеют в своём составе:

1) приставку по- и суффиксы –ому, -ему, -и (по-новому, по-товарищески)

2) приставку в-,во- и суффиксы –ых, -их (во-вторых, в-третьих)

3) приставку кое- (кое-как)

4) суффиксы -то, -либо, -нибудь (колда-либо, где-нибудь)

5) сложные наречия, в составе которых есть одинаковые корни (мало-помалу)

Неопределённые местоимения с приставкой кое- и суффиксами то-либо-, нибудь пишутся через дефис (кое-кто, какой-нибудь)

Сложные слова с пол- пишутся с дефисом, если второй корень начинается с Л, с большой буквы, с гласной. В остальных случаях пол- в сложных словах пишется слитно. (пол-луны, пол-арбуза, пол-Волги, полдома,)

Междометия, образованные повторением основ (ох-ох)

Частицы –то, -ка присоединяются к другим словам через дефис. (стал-то, возьми-ка)

Слитное и раздельное написание омонимичных самостоятельных и служебных слов.

Предлоги с другими словами пишутся отдельно. (на реке, на мне, к пяти)

Производные предлоги , образованные на основе наречий, пишутся слитно (ехать навстречу делегатам).

Пишутся слитно производные предлоги: ввиду (= по причине), вроде (=подобно), насчет (=о), вместо, наподобие, вследствие (по причине)

Поговорить насчет экзаменов , но положить деньги на счет (сущ.)

Пишутся раздельно производные предлоги в течение, в продолжение, по

причине, в целях, со стороны).

Союзы также, тоже, чтобы пишутся слитно. Их следует отличать от сочетаний так же, то же, что бы. В этих сочетаниях частицы же,бы могут быть опущены или переставлены на другое место.

Мать училась в институте. Отец тоже там учился.

То же слово, да не так молвить.

Морфология (части речи).

Грамматические признаки самостоятельных частей речи.

Часть речи

Грам. значение

Вопрос к нач. форме

Постоянные признаки

Непостоянные признаки

Синтаксич.

роль в предложении

Имя существи-тельное

Предмет

Кто? что?

Одуш.-неодуш., собств. или нариц., род, склонение

Падеж, число

Подлежащее,

Дополнение

Имя прилага-тельное

Признак

Какой? Чей?

Качественное, относительное притяжатель-ное; полное- краткое, степени сравнения

Род, число, падеж

Определение, сказуемое

(краткое прил.)

Имя числи-тельное

Количество, порядок при счете

Сколько? Который?

Простое-составное, количествен-ное, порядковое, собиратель-ное

Падеж, число, род (у порядковых)

В составе любого члена предложения, определение (порядковые)

Местоиме-ние

Значение части речи, вместо которой употребля-ется

Кто? Что? Какой? Сколько? Который?

Разряд, лицо (для личных)

Падеж (для некоторых), число, род

Любой член предложения

Глагол

Действие, состояние

Что делать? что сделать?

Вид, переходность, спряжение, возвратность

Наклонение, время, число, лицо или род

Личные формы – сказуемым, н.ф. – любой член предложения

Причастие

Признак предмета по действию

Какой?

Что делающий? Что сделавший? и др.

Действитель-ное или страдатель-ное, время, вид

Падеж, число, род, полное или краткое

Определение

Деепричас-тие

Добавочное действие

Что делая? Что сделав?

Как?

Вид, возвратность

Нет

обстоятельство

Наречие

Признак действия или другого признака

Как? Где? Куда? Когда? Зачем? и др.

Степени сравнения

Нет

обстоятельство

Разряды имен прилагательных.

Разряд

Признаки

Примеры

Качественные

1.Отвечают на вопросы Какой? Какая? Какое?

2. обозначают различные качества предметов: цвет, внутренние качества человека, душевное состояние, возраст, величину предмета; качества, воспринимаемые органами чувств и др.

3. могут иметь уменьшительно-ласкательные суффиксы –ист, -оват, - -еньк и др.

4. могут иметь краткую форму и степени сравнения

5. образуются сложные прилагательные и прилаг. С приставкой не-

6. сочетаются с наречиями очень, чрезвычайно и др.

Приятнее

Больна

Слишком лёгкий светлый – светлый

нелёгкий

Относительные

1.отвечают на вопросы какой? Какая? Какое?

2. обозначают материал, из которого сделан предмет; время, место, назначение предмета и др.

3. имеют суффиксы –ан, -ян, - ск-, -ов-,

4. не имеют краткой формы, не образуют степеней сравнения

5. не сочетаются с наречиями очень, слишком.

Деревянный

Морской

Притяжательные

Чей? Чья? Чьё? Чьи?

2.обозначают принадлежность к какому-нибудь лицу или животному

3. имеют суффиксы –ов, -ев, -ин, -ын, -ий

Лисий, отцов, волчий

Разряды местоимений.

Разряд

Местоимения

личные

1 лицо: я, мы

2 лицо: ты,вы

3 лицо: он,она,оно,они

Возвратное

Себя

Притяжательные

Мой, твой, наш, ваш, свой

Вопросительно-относительные

Кто, что, какой, каков, чей, который, сколько

Неопределённые

Некто, нечто, некоторый, несколько, кое-какой, что-либо и др.

Отрицательные

Никто, ничто, никакой, ничей, нисколько, некого, нечего

Указательные

Тот, этот, такой, таков, этакий, столько

Определительные

Сам, самый, всякий, весь, каждый, любой, иной, другой

Разряды имен числительных.

По зачению

По строению

количественные

Порядко-вые

Простые

Сложные

составные

Целые

Дроб-ные

Собиратель-ные

Три,

Двадцать пять

Одна треть,

Полтора

Двое

Трое

семеро

Третий, тридцать пятый

Четырнадцать, тридцатый

Пятьсот, стотысячный

Сто семьдесят третий, три целых восемь десятых

Наклонение и время глагола.

Изъявительное

Условное

Повелительное

Обозначает действие, которое происходит, происходило или будет происходить в действительности

Обозначает действие, которое возможно при каком- либо условии (читал бы, прочитал бы)

Обозначает действие, к совнершению которого говорящий побуждает кого-либо (советует, просит, приказывает)

Настоящее время

Прошедшее время

Будущее время

Что делает?

Что делал?

Что сделал?

Что будет делать? (будущее сложное)

Что сделает? (будущее простое)

Читает

Читал, рассказал

прочитает

Образование причастий

От основы глагола настоящего времени

От основы инфинитива

Причастия настоящего времени

Причастия прошедшего времени

Действительные

Страдательные

Действительные

страдательные

1 спр.

2 спр.

1 спр.

2 спр.

Вш

Енн

Нн

Ущ, - ющ

Ащ

Ящ

Ем

Ом

Им

Ым

Болеющ ий

Кричащ ий

Озаряем ый

Храним ый

Скакавш ий

Нёсш ий

Вытащенн ый

Увенчанн ый

вымыт ый

Образование деепричастий

Деепричастия несовершенного вида

Деепричастия совершенного вида

Суффиксы -а,-я

Суффиксы

Вш

Вши

Лежим – лёжа

Сидим – сидя

Подумать – подумав , подумавши

Увлечься - увлекши сь

Разряды наречий по значению.

Разряд наречий

Вопросы, на которые отвечают наречия

Примеры

Образа действия и степени

Как?

Каким образом?

Быстро, весело, по-новому, частенько, великолепно

Меры и степени

Сколько? Сколько раз?

В какой степени?

В какой мере? Насколько?

Чуть-чуть, слгка, немного, впятеро, слишком, совершенно, вполне, дважды

Места

Где?

Куда?

Откуда?

Далеко, поблизости, вокруг, изнутри, издали, повсеместно

Времени

Когрда?

Как долго?

С каких пор?

До каких пор?

Теперь, скоро, издавна, сейчас, накануне, днем, ночью, летом, рано

Причины

Почему?

Отчего?

По какой причине?

Сгоряча, сослепу, поневоле

Цели

Зачем?

Для чего?

С какой целью?

Нарочно, назло, намеренно

Особую группу составляют местоименные наречия:

Указательные наречия – здесь, там, туда, оттуда, тогда

Неопределенные наречия – где-то, куда-то, где-нибудь, кое-где

Отрицательные наречия – нигде, никогда, никуда, негде

Вопросительно-относительные наречия – где, куда, когда, зачем, почему.

Сирень цветёт (когда?) весной . (наречие)

За весной (когда? За чем?) наступит лето. (существительное)

Наречия с приставками надо отличать от созвучных сочетаний существительных, прилагательных и местоимений с предлогами.

Сначала было трудно. (когда? – обстоятельство – наречие)

С начала года (сущ. с предлогом, т.к. есть зависимое слово) .

Заболел, поэтому и не пришел. (наречие, почему?)

По этому мосту движение закрыто. (прилаг., по мосту (какому?) – определение)

В дали голубой крутится песок. (в чем? Где?)

Вдали назойливо играл пастух. (наречие, где?)

Слова категории состояния – обозначают состояние природы, окружающей среды, живых существ, человека (сыро, облачно, обидно, смешно, радостно). Они употребляются в односоставных безличных предложениях и являются сказуемым.

Образование степеней сравнения имен прилагательных и наречий .

Части речи

Сравнительная степень

Превосходная степень

Простая

Составная

Простая

Составная

Имя прилагательное

Ее (-ей)

Ше

Сильнее

Раньше

Реже

более…

менее…

Более сильный

Менее строгий

Айш (ий)

Ейш (ий)

Строжайший

сильнейший

всего (всех)..

наиболее…

наименее…

Глубже всех, наиболее качественный

Наречие

Ее (-ей)

Ше

Сильнее, раньше, реже

более…

менее…

Более сильно

Менее строго

Айше

Ейше

Строжайше

всего (всех)..

наиболее…

наименее…

глубже всех,

наиболее качественно

Чтобы отличить сравнительную степень прилагательного от сравнительной степени наречия, надо посмотреть, от какого слова в предложении зависит форма сравнительной степени. Если она зависит от существительного, то это сравнительная степень прилагательного (в предложении является сказуемым) – лицо тоньше , класс дружнее .

Если зависит от глагола, то это наречие (в предложении является обстоятельством) – нарезать тоньше , запеть дружнее.

Служебные части речи.

Предлог – служит для связи слов в словосочетании и предложении. Бывают простыми и составными, производными и непроизводными.

непроизводные

Производные от

Наречия

Существительного

Деепричастия

В, к, с, у, о, на, при, за, от, через и др.

Вдоль, напротив, впереди, согласно, вокруг

Вследствие, наподобие, в продолжение, в течение, в отношении, в отличии от, по направлению к, ввиду, в заключение, сверх, в связи, в силу

Благодпря, спустя, несмотря на, невзирая на, исходя из

Союз – служит для связи однородных членов и частей сложного предложения. Бывают простые и составные, сочинительные и подчинительные.

Разряды союзов по значению.

Сочинительные

Подчинительные

1. Соединительные (и это, и то): и, да, также, тоже, не только…но и, как…так и

1. Изъяснительные: что, будто, чтобы

2. Противительные (не то, а это): но, а, да, зато, однако

2. Обстоятельственные:

Время: когда, лишь, пока, едва, как только, после того как, прежде чем, только лишь

Цель : чтобы, для того чтобы, с тем чтобы, ради того чтобы

Сравнение: как, как будто, словно, точно

Причина: потому что, так как, оттого что, ибо

Условие: если (бы), ежели

Следствие: так что

Уступка: хоть, несмотря на то что, пусть, пускай

3. Разделительные (или то, или это): или, либо, ни…ни, то…то, то ли… то ли, не то…не то

Частица - передаёт оттенки значения и служит для образования некоторых форм самостоятельных слов. По значению бывают формообразующие, смысловые. По разряду – простые, сложные, составные.

(даже, именно, все-таки, всего-навсего, вряд ли, как бы не и др.)

Разряды частиц по значению и функции.

Смысловые (выражают различные значения)

Формообразующие

(образуют формы слова)

1. Отрицание: не, ни

1. форму условного наклонения глагола: бы, б

2. Утверждение: да, так, точно, как же, ага, угу, определенно

2. форму повелительного наклонения глагола: пусть, пускай, да, давай, давайте

3. Усиление: даже, даже и, аж, и, уж, же, ещё, все-таки, ну

3.форму сравнительной и превосходной степени прилаг.: более, менее, самый

4. Вопрос: разве, неужели, ли, что ли, а, что, как, ну как, а что, если

Восклицание: что за, как, ну и

Сомнение: вряд ли, едва ли, авось

7. Уточнение: именно, точно, в точности, прямо, чуть, всего-навсего, хоть, хотя бы, почти

8. Выделение, ограничение: только, лишь, лишь только, почти, исключительно

9. Указание: вот, а вот, вон, а вон, это

10. Смягчение требования: -ка

Различение частиц Не и Ни

Частица НЕ

Частица НИ

Не – значение отрицания

Миша не пошёл на каток.

Не Миша пошёл на каток, а Юра.

Ни – отрицательная частица с усилительным значением:

А) усиление отрицания

На небе не было ни одного просвета.

Нет ни ветра, ни солнца, ни шума.

На небе ни облачка.

Две частицы НЕ – значение утверждения

Не могу не рассказать об этой поездке. – Должен рассказать.

Б) усиление утверждения

Куда ни оглянусь, повсюду рожь густая. (везде погляжу)

Могут быть слова: где ни, кто ни, что ни и др.

Междометие – не относится ни к самостоятельным, ни к служебным частям речи. Междометия используют для выражения:

Чувств, эмоций (страха, радости, сомнения, удивления, грусти, восторга, печали и др.): ах, да ну, браво, боже мой, вот это да, Бог с тобой.

Речевого этикета (приветствия, прощания, пожелания, благодарности, просьбы и др.): спасибо, благодарю, до свидания, прощай, прости, пожалуйста, всего хорошего, здравствуйте.

Команды, приказа, просьбы: на, фас, тсс, алло, бай-бай, стоп, цып-цып.

Синтаксис.

Словосочетание – несколько слов, связанных по смыслу и грамматически.

По главному слову словосочетания бывают именные (главное слово – имя прилагательное, имя существительное, местоимение), глагольные (главное слово –глагол, причастие, деепричастие), наречные (главное слово – наречие).

Виды связи слов в словосочетаниях (по зависимому слову).

Согласование

Управление

Примыкание

Зависимое слово употреблено в том же роде, числе и падеже (прилаг., причастие, местоимение = прилаг., порядковое числительное)

Зависимое слово ставится в том падеже, которого требует главное (существительное, местоимение = сущ.)

Зависимое слово связано с главным только по смыслу

(наречие, деепричастие)

Предложное

(с предлогом)

Беспредложное (без предлога)

К опытному педагогу

Росли у дороги

Освоение земель

Работать увлеченно

Виды предложений.

Виды предложений

Примеры

По характеру выражаемого отношения к действительности

Утвердительные (утверждают связь между предметом речи и тем, что о нем говорится).

Отрицательные (отрицается связь между предметом речи и тем, что и нем говорится).

Печален долгий вечер в октябре.(И.Бунин)

Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем. (А.Пушкин)

По количеству грамматических основ

Простые (состоят из одной грамматической основы)

Сложные (состоят из двух и более грамматических основ)

Вдоль по улице по узкой чистый мчится ветерок. (Н.Рубцов)

Заря прощается с землёю, ложится пар на дне долины. (А.Фет)

По характеру грамматической основы

Двусоставные (грамматическая основа состоит из подлежащего и сказуемого)

Односоставные (грамматическая основа состоит либо только из подлежащего, либо только сказуемого)

Любил я осень позднюю в России. (И.Бунин)

Уже совсем рассвело. (К. Федин)

По наличию второстепенных членов

Распространенные (имеют в своем составе грамматическую основу и второстепенные члены предложения)

Нераспространенные (имеют только грамматическую основу)

Две капли брызнули в стекло.(А.Фет)

Озеро белело. (И.Бунин)

По условиям контекста и речевой ситуации

Полные (все необходимые члены предложения присутствуют)

Неполные (один или несколько членов предложения пропущены)

Весь город лежал во тьме.(А.Фадеев)

Всё мне послушно, я же – ничему. (А. Пушкин)

Виды сказуемого.

Простое глагольное выражается одной глагольной формой

Составное

Глагольное вспомогательный глагол мочь, желать, хотеть, начать, продолжать, кончать или краткое прилаг. Рад, готов, способен, должен, намерен + инфинитив

Именное

Глагол-связка быть, стать, делаться, являться, становиться, казаться, называться + именная часть: имя сущ., прил., числит., мест., крат.прич., наречие

Сменялись в детстве радугой дожди. (С.Маршак)

Мартышка вздумала трудиться. (И.Крылов)

Стало белым золото креста. (С.Маршак)

Второстепенные члены предложения.

Определение

(какой? какая? Какое? Какие? Чей? Чья? Чьё? Чьи?) подчеркивается волнистой линией

Дополнение

(кого? Чего? Кому? Чему? Кого? Что? Кем? Чем? О ком? О чем?) подчеркивается пунктиром

Обстоятельство

(где? Когда? Куда? Откуда? Почему? Зачем? Как?)

подчеркивается пунктиром с точкой

Согласованное

(прилагат.,причастие, местоимение = прил., порядковое числ.)

Прямое (вин. падеж без предлога)

Образа действия (как? Каким образом?)

Несогласованное

(имя сущ.)

Косвенное (косвенные падежи или вин.падеж с предлогом)

Места (где? Куда? Откуда?)

Времени (когда? С каких пор? До каких пор? Как долго?)

Причины (почему? По какой причине?)

Меры и степени (В какой мере? В какой степени?)

Цели (зачем? С какой целью?)

Условия (при каком условии?)

Уступки (вопреки чему?)

Виды односоставных предложений и способы выражения главного члена предложения.

Именные

Глагольные

Назывное предложение (главный член предложения – подлежащее, имя сущ. в И.п.)

Полночь. Мгла и ветер .

Определенно-личное (глагол 1,2 лица, ед., мн. числа; изъяв., повел. наклонение)

Еду. Пойдешь гулять? Идём со мной.

Неопределенно-личное (глагол 3 лица, мн.числа, наст., буд. времени; мн.ч. Прош.вр.)

Вите подарили плеер.

Безличное (безличный глагол, личный глагол в значении безличного, инфинитив, слова категории состояния, краткое страд причастие, слово нет )

Темнеет. На улице холодно.

Обобщенно-личное (глагол 2 лица, ед. ч.; 3 лица мн.ч. наст. или буд.вр.; 2 лица повел наклонения)

Цыплят по осени считают.

Виды определений.

Однородные

Неоднородные

Характеризуют предмет с одной стороны (между ними можно поставить союз И)

Характеризуют предмет с разных сторон, например, по цвету и размеру (большой красный мяч), между ними нельзя поставить союз И)

Зависят от одного слова и отвечают на один и тот же вопрос

Поясняют друг друга, то есть одно из определений зависит от словосочетания, в которое входит определяемое сущ. и другое определение (красный мяч какой? большой)

Связаны между собой сочинительной связью, т.е. не зависят друг от друга

Лишены перечислительной интонации

Произносятся с перечислительной интонацией

Обособленные члены предложения.

І. Обособленные определения .

Любые определения в виде словосочетания (прич. оборота, адъективного оборота) или отдельных слов выделяются запятыми с одной стороны или с двух (внутри предложения), если:

Относятся к личному местоимению

Измученные, грязные, мокрые , мы достигли берега.

Стоят после определяемого существительного.

Лес, окончательно стряхнувший с себя остатки ночного мрака , вставал во всём своём величии. (Б.Полевой)

Перед определяемым существительным, если выражают причину.

Гонимы вешними лучами , с окрестных гор уже снега сбежали мутными ручьями на потопленные луга. (А.Пушкин)

ІІ. Обособленные приложения .

Приложения на письме выделяются запятой или двумя запятыми внутри предложения, если:

Они относятся к личному местоимению

Нас, врачей , поражает это поистине безграничное терпение. (Н.Островский)

Распространенные приложения, стоящие после определяемого существительного.

Ананас, чудесный дар природы тропиков , похож на большую кедровую шишку весом в два-три килограмма .

Приложения, стоящие перед определяемым существительным, если имеет причинное значение.

Коренной моряк , Воропаев впервые увидел море уже будучи взрослым. (П.Павленко)

ІІІ Обособленные обстоятельства.

1. Обстоятельства, выраженные деепричастием и деепричастным оборотом, всегда на письме выделяются запятыми.

Вдруг она пробежала мимо меня, напевая что-то другое.

Волны несутся, гремя и сверкая , чуждые звезды глядят с высоты.

2. Обстоятельства, выраженные существительным с предлогом несмотря на В домах, несмотря на ранний час , горели лампы .

Примечание:

не обособляются

Деепричастия со значением наречия. Языков закрыл ладонью лицо и сидел не двигаясь . (не двигаясь = неподвижно)

Устойчивые сочетания и фразеологизмы, в состав которых входят деепричастия. Работал он не покладая рук .

ІV. Обособленные уточняющие члены предложения.

К уточняющему обособленному члену предложения можно поставить дополнительный вопрос Где именно? Как именно? Кто именно? Когда именно?

1. Обстоятельства места и времени: Слева, у плотины , стучали топоры.

2. Определения: В ней господствовали коричневый, почти красный , цвет почвы и нестерпимо синий оттенок моря.

3 . Обособленные уточняющие члены предложения могут присоединяться при помощи союзов то есть, или , а также слов особенно, даже, главным образом, в частности, например .

Он довольно хорошо, даже с каким-то особенным произношением , говорил по-русски .

Дополнения с предлогами кроме, помимо, вместо, исключая, за исключением, наряду с, сверх и др .

У всех, за исключением комиссара , дела шли хорошо.

Вводные слова и предложения.

Группы вводных слов по значению

пример

Различная степень уверенности:

а) большая степень уверенности (конечно, разумеется, бесспорно, несомненно, действительно и др.)

б) меньшая степень уверенности (кажется, вероятно, очевидно, возможно, пожалуй)

Горный воздух, без всякого сомнения , действует благотворно на здоровье человека.

Кажется , ваша история там наделала много шуму.

Различные чувства (к счастью, к общей радости, к сожалению, к удивлению)

К счастью , наши кони не были измучены.

Источник сообщения (по сообщению кого-либо, по словам кого-либо, мо мнению кого-либо)

По мнению врача , больного выпишут из больницы через неделю.

Порядок мыслей и их связь (во-первых, во-вторых, наконец, следовательно, значит, итак, наоборот, например и др.)

Во-первых , надо выучить правило.

Итак , одно желание пользы заставило меня напечатать этот отрывок.(М.Лермонтов)

Замечания о способах оформления мыслей (одним словом, иначе говоря, лучше сказать и др.)

Одним словом , у этого человека наблюдалось стремление создать себе футляр.(А.Чехов)

Вводные слова и предложения следует отличать от других членов предложения (вводные слова не являются членом предложения, они грамматически не связаны с другими словами, их можно из предложения убрать).

Распечатка страниц:

13,14 15,12

11,16 17,10

9,18 19,8

7,20 21,6

5,22 23,4

3,24 25,2

1,26

СБОРНИК

ПРАВИЛ

ПО РУССКОМУ ЯЗЫКУ