Оруэлл скотный двор о чем. Скотный двор: Анализ

Название: Скотный Двор
Писатель: Джанет Фитч
Год: 1945
Издательство: АСТ
Возрастное ограничение: 16+
Объем: 200 стр.
Жанры: Литература 20 века, Зарубежная классика

О книге «Скотный Двор» Джордж Оруэлл

Книга «Скотный двор» — невероятно познавательная повесть-притча, затрагивающая в форме шутки острые политические вопросы. Как бы нам не хотелось верить в счастливое будущее, которое обещают политики, таким мечтам не суждено будет сбыться. Чтобы дорваться до власти, люди способны описать рай, который будет построен под их «чутким» руководством, и даже заставить остальных поверить в это чудо. А когда эти люди достигнут желаемого, — все обещания будут забыты. Политики всегда одинаковы. Вчерашние революционеры, придя к власти, каким-то дивным образом превратятся в закоренелых консерваторов. И теперь уже они будут бороться с новыми бунтовщиками, забывая о своём мятежном прошлом. Именно о таких метаморфозах людей, стоящих у власти, пойдёт речь в романе-антиутопии Джорджа Оруэлла.

В этой фантастической, на первый взгляд, истории всё пропитано символизмом и завуалированном сарказмом на власть. Персонажи книги «Скотный двор» — животные, но как же они похожи на людское общество… одни идеалисты, верящие в сказку, наивные, добрые или глупые, другие — хитрые манипуляторы, а на самом деле жестокие, эгоистичные существа.

В произведении Джорджа Оруэлла «Скотный двор» повествуется об одной ферме, на которой зреет бунт животных против людей. Хозяева зверей создали плохие условия содержания, заставляют зверей много работать, а кормят из ряда вон плохо, а однажды даже и вообще забывают это сделать. И вот уже есть повод к восстанию. Боров Умник, считающийся мозговым центром этих животных, предлагает свергнуть людскую власть и основать равное общество зверей, в котором никто никого не будет угнетать. Бунт удался, действующая власть свергнута. Однако Умник умирает, и на его место приходит жестокий хряк Наполеон. Притворяясь свиньей, которая рдеет за своих подопечных, он строит на ферме тоталитарное общество с жёстким аппаратом репрессий. Что удивительно, звери слепы и не видят, что происходит, многие чувствуют себя довольными и счастливыми, несмотря на то, что работают с утра до зари. А вот свиньи — каста неприкасаемых, они ведут лёгкую жизнь. Их миссия — только управлять толпой. Все старые заповеди о равенстве и братстве новой властью теперь оказались забыты. Ранее люди считались врагами животных, теперь же свиньи сотрудничают с людьми, пьют спиртное, спят в кровати, убивают других, даже ходят на двух ногах, как человек. Все законы, что были ими же составлены, они нагло и попирают, выдумывая себе всяческие оправдания. Те, из остальных зверей, кто не зомбирован политикой, кто трезво видит, что на самом деле происходит на ферме, предпочитают помалкивать…

Книгу «Скотный двор» лучше всего читать тем, что ещё верит в счастливое, идеалистическое будущее, кто думает, что существует ещё на свете честные политики. Автор прошёлся в своём произведении по закулисью тех, в коих руках сосредотачивается вся власть над народом. Прототипами главных героев являются реальные исторические личности, такие как Ленин, Сталин, Гитлер, Троцкий и даже образы — интеллигенции, религии, стахановского движения и многого другого. В узком смысле, данное произведение — это едкая сатира на СССР времён репрессий, в более широком — на любое тоталитарное общество в любой стране и в любых временных рамках. А вы уверены, что вас не обманывает ваше правительство ради своей выгоды? Вы уверены, что настоящая правда от вас не скрыта? Прочитайте книгу Джорджа Оруэлла и ещё внимательнее приглядитесь в окружающую действительность, может тогда вы увидите то, о чём правящая верхушка умалчивает…

На нашем литературном сайте сайт вы можете скачать книгу Джордж Оруэлл «Скотный Двор» бесплатно в подходящих для разных устройств форматах — epub, fb2, txt, rtf. Вы любите читать книги и всегда следите за выходом новинок? У нас большой выбор книг самых разных жанров: классика, современная фантастика, литература по психологии и детские издания. К тому же мы предлагаем интересные и познавательные статьи для начинающих писателей и всех тех, кто хочет научиться красиво писать. Каждый наш посетитель сможет найти для себя что-то полезное и увлекательное.

«Скотный Двор» Джордж Оруэлл (перевод Л.Беспаловой). Мнение мое.

Сие мнение содержит следование по сюжету, с приведением цитат, со спойлерами, но мне так хотелось).

Небольшая сатирическая повесть-притча, опубликованная 1945г., аллегория на революцию 1917г. и последующие события в России, где Оруэлл показал перерождение революционных принципов, так говорится в Википедии. После прочтения «1984», данная повесть показалось очень легкой. Читается быстро и с улыбкой. Основная формула, которая раскрывается в данном произведении, звучала уже в «1984», поэтому мне стоило лишь освежить память и наслаждаться.

Итак, один умудренный хряк перед смертью получил откровение. И хряк этот был уж очень похож на Маркса или даже Ленина. «Так вот, товарищи, как устроена наша жизнь? Давайте смотреть правде в глаза. Нищета, непосильный труд, безвременная смерть – вот наш удел» ©. И перед тем, как отдать концы, хряк собрал весь скот двора, и доступно объяснил, что жить так больше нельзя. А причиной такой жизни является человек, который ничего не производит, а лишь потребляет и присваивает плоды труда бедных несчастных животных. Так человек в один день стал врагом номер один для скотины. И с этой минуты жизнь животных не может быть прежней, она станет осмысленной, ведь есть великая цель – убрать человека. В процессе сего собрания, кто-то откровенно спал, кто-то ни слова не понял, но проникся общим настроением, как тут не улыбнуться. И вот самые умные жители двора начали разрабатывать программу реализации великого замысла. И так случилось, что хозяин Господского Двора, один раз напился и забыл покормить скотину. К тому времени все и так были накручены мыслью о несправедливости, не равенстве, поэтому совершенно случайно терпение лопнуло и они произвели революцию, изгнав хозяина. Ну, случайно – не случайно, а факт остается фактом: человека убрали, что же дальше? А дальше надо строить светлое будущее собственными рогами и копытами.

Особым умом и сообразительность отличались хряки, и посему управление и контроль над Двором взяли на себя. Так вот, значит, Наполеон – упертая в достижении целей свинья, Обвал – более живого нрава, находчивая и речистая свинья, Стукач – изворотливый и хитрый, легко умеющий выдать черное за белое, подсвинок. Эта тройка развили учение старого и уже умершего хряка в стройную философскую систему – «скотизм». И начали наводить порядок в умах скотины и непосредственно во дворе. Песня «Твари Англии» стала гимном, появился флаг, табличка «Господский Двор» сменилась на «Скотный Двор» (чуть не написала «Скотский Двор»), а также прописанные на амбарной стене белой краской заповеди:

1. Тот, кто умеет ходить на двух ногах, - враг.
2. Тот, кто ходит на четырех (равно как и тот, у кого крылья), - друг.
3. Животное да не носит одежду.
4. Животное да не спит на кровати
5. Животное да не пьет спиртного
6. Животное да не убьет другое животное
7. Все животные равны.

Но так как грамота давалась не всем, а были и откровенно недалекие, но возжелавшие быть в теме, животные, то для них придумали лозунг: «Четыре ноги – хорошо, две – плохо»©. И овцы блеяли его неустанно к месту и не к месту.

Но как показывает история, не может две свиньи усидеть на одном стуле. Тут надо сказать, что скорее всего Обвал – это Троцкий, Наполеон – Сталин, Стукач – Молотов. «Животные разбились на два лагеря: один выдвинул лозунг: «Голосуйте за Обвала и три дня работы в неделю», другой – «Голосуйте за Наполеона и полную кормушку» ©. Камнем преткновения стало строительство мельницы: Обвал был за, Наполеон был против мельницы, но за развитие сельского хозяйства.. И тут хочу показать вам любимого моего персонажа притчи - та-даммм - осел Вениамин. Он хоть и осел, но: «Только Вениамин не примкнул ни к одному лагерю. Он не верил ни в грядущее изобилие, ни в экономию труда, которую якобы даст ветряная мельница. С мельницей или без мельницы, говорил он, они как жили, так и будут жить, иначе говоря, плохо» ©. Вениамин был старше всех на ферме, хуже всех нравом, в основном помалкивал, лишь изредка вставлял циничные замечания и никогда не смеялся, ибо не видел повода. От работы он не отлынивал, но и лишнего на себя не взваливал. Держался ближе к Бойцу. Боец – это сильная тягловая лошадь, не отличающаяся умом, но очень ответственная и преданная «скотизму». Олицетворение стахановского движения. Основные принципы Бойца по жизни были: «Я буду работать еще упорнее» и «Товарищ Наполеон всегда прав». И он впахивал и за себя и за других. Такой интересный момент. Боец лишь иногда мог себе позволить помечтать, как достигнув пенсии, будет свободно от работы пастись на особой лужайке, да обучаться грамоте. Ну а пока до пенсии оставался месяц, он самозабвенно пахал. И чтоб вы думали? Сдох, не дожил до пенсии. Ну как сдох, надорвался и его списали на живодерню.

Отвлеклась от основного вопроса свинства. Наполеон силой скинул с руководящего поста Обвала, не забыв при этом превратить во врага народа. Прибегнул к помощи молодняка, псов, в раннем возрасте забранных от матери и воспитанных исключительно в нужных Наполеону целях. Эта молодежь не подвергала сомнению авторитет вождя, и грызла глотки всем не согласным. И тут началось: чем дальше, тем веселее. Я помню схему из «1984»: когда средний класс, прибегнув к помощи низшего (мотивируя тех на восстание словами: равенство, братство, справедливость), становится у власти, то задвигает низший класс на место, а сам превращается в тех, кого недавно скинул. Так, пока основной скот вкалывал и голодал как прежде, а может и того хуже, свиньи жирели, переселились в дом, спали на кроватях, пили алкоголь, начали носить одежду, творили, что хотели, и тут основная работа по оправданию такого поведения, легла на плечи Стукача. Он умел запудрить мозги животным, да так что не возразишь и не подкопаешься. Откровенно нагло дописывал заповеди в угоду свинства, например, четвертую дописал «под простынями», в пятую добавил «до беспамятства», в шестую – «без причины». А потом водил запамятавших животных к амбару и тыкал, мол, вот же написано. А когда переделать заповеди стало невозможно, просто затер их. А самым любимым и действенным аргументом был: «Уж не хотите ли вы, товарищи, чтобы возвратился Джонс?»© (изгнанный хозяин Двора).

Апогеем всего этого откровенного беспредела, большую часть, которого я умолчала, стал день, когда все свиньи вышли во двор, стоя на двух ногах !, а предварительно переученные Стукачом овцы блеяли: «Четыре ноги – хорошо, две лучше!»©. И, казалось бы, ну вот же оно, очевидно: товарищи, скотины, вас дурят так откровенно и нагло. Ан-нет. «Они знали, что жизнь ведут нищую и суровую, часто недоедают и мерзнут и, когда не спят, работают. Но прежде им, наверное, жилось еще хуже. Они охотно этому верили. Кроме того, тогда они были рабами, теперь они свободны, а это самое главное» © Свободные рабы определенно лучше, чем просто рабы…

О роскошествах (полные кормушки, трехчасовой рабочий день, отапливаемы загоны и т.п.), которые обещал Обвал, речи уже не шло, тем паче век скотины не долгий, и свидетелей его обещаний почти не осталось. «Работать не щадя сил и жить скромно – вот в чем истинное счастье, говорил Наполеон. <…> Только старенький Вениамин настаивал, что помнит всю свою долгую жизнь до мельчайших деталей и знает: им никогда не жилось ни лучше, ни хуже – голод, непосильный труд и обманутые ожидания, таков, говорил он, нерушимый закон жизни.<…> И все же животные не оставляли надежды. Более того, они ни на минуту не забывали, что им выпала честь быть гражданами Скотного Двора. Ведь другой такой фермы, которая принадлежит животным, и управляется ими, нет во всей стране, и в какой стране – в Англии!» © .

И логичным завершением, представленной к просмотру, картины Оруэлла о перерождении революционных принципов: «Они переводили глаза со свиньи на человека, с человека на свинью и снова со свиньи на человека, но угадать, кто из них кто, было не возможно» ©. Перерождение завершено. Занавес.

Часть вторая. Для тех, кто считает, что без параллелей с современностью сие мнение не имеет статуса рецензии (на что автор как бы и не претендует, но самой интересно, что получится). На свой страх и риск, и заранее извиняясь, ибо ни историей, ни политикой не увлекаюсь. Однако попробовать можно всегда, так ведь?))) Специально для вас, Rufina K .

Однажды Наполеон провозгласил Скотный Двор республикой и стал избранным президентом. Беларусь - это тоже Республика, в которой так же выбирают президента. И из срока в срок он не меняется. Он у нас вечный. Может быть, у кого-то и теплится надежда, что, голосуя, он выбирает… - я же безнадежная пессимистка. Не зря мне полюбился осел Вениамин, ибо как и он, я думаю, что даже со сменой Наполеона, ровным счетом ничего не изменится для меня, лучше или хуже я жить не стану. Однажды, вкалывая до седьмого пота, со всей ответственностью и самоотдачей, как ломовая лошадь Боец, предательская мысль закралась в голову: «Ну, неужели так будет всегда?», а нутро вторило и голосило, что вот-вот надорвусь. И надорвалась. Завалилась на бок, решила отлежаться без работы какое-то время, может силы восстановить, лишь бы на живодерню не списали. Но отлеживаться в нашей Республике не принято, ибо как говорит Наполеон: «Работать не щадя сил и жить скромно – вот в чем истинное счастье» © Да не просто говорит, а издает бумажку под названием Закон о тунеядстве: все должны работать, не работаешь – плати. Не платишь – сиди, работай и плати. Почему из-за какой-то несознательной овцы свиньи должны лишаться молока в корме и дополнительного ведра яблок? Они же все-таки руководят и контролирую двор, а это не легкая работа и требует хорошего питания и условий, во благо овец, в конце концов, и трудятся! А хочешь, сахарок есть, да ленточки в гриву заплетать, как серая кобылка Молли, так скачи, как она, за границу Двора и живи там, а про обратную дорогу забудь. И вообще, что это ты о сахарке, да о ленточках вспомнила? Наполеон постоянно нам напоминает, в какой уникальной свободной стране мы живем, вокруг война и распри, а у нас мир. Даже худой мир, лучше войны – кто ж спорит-то. Так что працуй и маучы. И мы молчим, правда, порой очень хочется, как подслеповатой кобыле Кашке, сходить к стене амбара, где заповеди написаны, да почитать, так ли там написано, как Наполеон с телеэкрана вещает. Берем Конституцию, читаем – читаем, вроде не так там говорится. А Стукач нам и возражает, да когда эта все было написано, составители уже и померли давно, а вы все по старому живете, нет, ребята, закон прежде всего, а не какая-то там надпись на амбаре. И мы верим, ведь оказана нам честь жить свободными людьми в свободной стране, а ей не могут управлять некомпетентные люди.

Стою как-то на остановке, жду «лимузин», и вдруг слышу разговор мужчин поблизости: «Всё, жопа полная»,- говорит, «колхозы к нам присоединяют. Сами на ладан дышим, а теперь и вовсе задохнемся, и колхозы не вытянем и сами сдохнем». Но Наполеон понимает, что строить мельницу, без наполненных кормушек, это глупо, поэтому сельское хозяйство нужно восстановить из руин, даже если это непосильная задача, сдохнем, но восстановим. Прошла не одна зима, кормушки вроде как были не полные, так и остались, но Стукач восторженным голосом зачитывает нам с трибуны цифры, из которых понятно, что все у нас хорошо. А когда построим мельницу и того лучше будет. И мы самоотверженно скидываемся и строим мельницы, страна большая, много надо Дворцов спорта построить. В каждом городе Дворец спорта, как памятник нашему Наполеону. Да, что говорить – молодцы! А чтобы стать еще независимей от людей, наш скот возведет еще и особую мельницу - АЭС называется. И даже страшно провести параллель с сюжетом книги, ведь там мельница рушится под напором непогоды или заговора, и не один раз. Если рухнет наша Островецкая мельница параллели проводить станет уже некому. Я безусловно верю в нашу независимость и светлое будущее, однако строить особо важные объекты рогами и копытами не сильно удобно, поэтому не удивительно, что иногда у нас не получается, иногда и реакторы с 2-4 метровой высоты при монтаже падают. Реакторы!!! Бля.ь!

Есть у нас и такие животные, которые состоят в заговоре с Обвалом, и вредят деятельности Наполеона всяческими способами. Особенно если решат собраться в кучку и провести во дворе, перед Хозяйским домом, митинг, отстаивая свои скотские права. Нет, конечно же, нет, никто их не загрызает до смерти. Свора может покусать, прижать, придавить, случайно зацепит дубинкой, разогнать, посадить в КПЗ, провести разъяснительную беседу, и отпустить с миром и штрафной квитанцией. Хочешь говорить и выступать – плати, зачем отнимать время у руководства своим бестолковым кукареканием? Служба у свинской своры такая, без причин они никого не трогают, а приказ - самая что ни на есть причина.

Помните, Боец мечтал о пенсии, о том, как будет пастись на прекрасном лугу и обучаться алфавиту, но чуток не дотянул до положенного срока. У нас в Республике все намного лучше, моя мама уже на пенсии, присматривает за всеми, кто в процессе непосильного труда надорвался, и заслуженно пользуется услугами бесплатной медицины. Забеги по поликлиникам обычно заканчиваются трехминутным приемом у доктора, вручением рецепта и половиной пенсии, оставленной в аптеке. Но мама не отчаивается, и будет бегать еще усерднее, это врожденное качество. Изредка, пробегая мимо меня, взывая к совести, мама от души выписывает волшебный пендель со словами: «Лентяев развелось, не протолкнуться в поликлинике, лечатся за мой счет. Но Наполеон найдет на вас управу!». Свекровь не бегает, она хоть и на пенсии, но упорно трудится, впрочем как и старенькие жители Скотного Двора, ведь обещанный луг никто не организовал, даже место под него не нашлось, а пенсии на жизнь не хватает. Мне кажется, однажды Наполеон подумал, зачем моему скоту выходить на пенсию, ведь они все-равно трудятся, будучи на пенсии, значит силы есть, значит надо увеличить пенсионный возраст. И увеличил. Теперь отец каждое утро со злостью и стиснув зубы собирается на работу, ведь он думал, что совсем скоро выйдет на пенсию, переедет в деревню, займется любимым делом, поживет… Хотя о чем это я? Он старой закалки, працуе и маучыць, разве что зубы чуток громче скрипят. А вокруг, такие же старые животные Двора на издохе и с мечтой «дожить», працуюць и маучаць.

Ну вот, пожалуй и все, хватит параллелей. По итогу, мы все еще упорно и с надеждой строим светлое будущее. Мы – свободные люди свободной страны. И нет больше на Земле нигде точно такой же.

Антиутопия — один из самых ярких жанров фантастической литературы. И видным мастером этого направления был Джордж Оруэлл. Книги, написанные им, до сих пор ассоциируются с тотальным контролем и государственной диктатурой. Мы посмотрим подробнее, чем примечательны его произведения «Скотный двор» и «1984»

Фантастика. Слово, таящее в себе ярчайший жанр искусства. Фантастика полностью состоит из удивительного, неизведанного, поразительного. На протяжении уже многих десятилетий она волнует умы миллионов читателей по всему миру.

К сожалению, нередко этому жанру приходится терпеть нападки снобов из-за того, что это «низкое» творчество, не имеющее никакого отношения к настоящим произведениям. Сторонники такого взгляда любят говорить, будто в фантастике нет ничего кроме роботов, космических кораблей, страшных монстров и далёких планет – бессмысленные фантазии, только и всего! Авторы Hobbibook спешат выразить своё уверенное несогласие.

Заранее стоит выносить за скобки дурную литературу, но вопрос качества никак не связан с жанром – реалистическое направление полно проходными экземплярами не меньше, чем фантастическое. По меньшей мере, следует отметить, что в той части, где речь действительно идёт о просторах Вселенной, технических революциях и инопланетных цивилизациях, фантастика старается осмыслять достижения человеческой мысли в области науки. Во многом, поэтому писателями-фантастами часто становились учёные: астроном Артур Кларк, биохимик Айзек Азимов, биолог Герберт Уэллс.

Советский литературовед Юлий Кагарлицкий в своём исследовании «Что такое фантастика?» делает любопытное замечание:

«Когда-то учёный, желавший высказаться по вопросам, выходящим за пределы его узкой области, писал философское эссе. Сегодня он пишет научную фантастику. Вступая в эту область, он становится писателем, оставаясь учёным» .

Но существует и другая особенность фантастики. Писатель, используя фантастические категории, может ставить острые вопросы о проблемах современного ему общества. Таким образом, он при помощи иносказания получает возможность обозначать волнующие его общественные проблемы. Одним из абсолютных выражений социальной фантастики можно назвать антиутопию. И здесь, преодолев растянувшееся, но необходимое вступление о жанре в целом, мы подбираемся к предмету нашего разговора – Джордж Оруэлл, книги «Скотный двор» и «1984» .

Строго говоря, фантастической антиутопией можно назвать только роман «1984», ибо «Скотный двор» того же Джорджа Оруэлла в гораздо большей степени притча, но эти два произведения стоит рассматривать в тесной связи друг с другом. И ниже мы в этом убедимся.

Джордж Оруэлл, биография

Джордж Оруэлл

Эрик Артур Блэр , известный читателям под именем Джорджа Оруэлла, как и , о котором мы уже говорили, жил в чрезвычайно бурное время для всей планеты Земля.

При его жизни случились две мировые войны, череда революций и гражданских войн (в том числе в России), началась Холодная война (термин, собственно, и изобретён Оруэллом).

Будущий писатель родился в Индии, тогда ещё британской колонии, в семье чиновника, и раннее детство провёл там же. Но уже в 8 лет он оказался в Великобритании. В юности посещал знаменитый колледж Итон. Затем судьба забросила его в Бирму, где он до 1927-го года служил в колониальной полиции.

В конце 20-х Оруэлл всё-таки возвращается в Европу. Тогда уже сформировалось его стремление заниматься литературой. Начав писать, Джордж сначала кормил себя случайными заработками в Париже, потом перебрался в Англию. Европа не слишком баловала его.

Нет, и не может быть никаких сомнений в том, что личная биография и ярчайшие потрясения истории оказали определяющее влияние на личность молодого человека. Он стремительно политизировался. Процесс моральной эволюции дошёл до того, что в 1936-м году Оруэлл вместе с женой отправился в Испанию, охваченную Гражданской войной*, и вступил в ополчение Рабочей партии марксистского объединения (также известной как ПОУМ).

Сражаясь на его стороне, Оруэлл своими глазами увидел внутреннюю борьбу среди левых сил в этом конфликте. Он стал свидетелем и действий Коминтерна (контролируемого Сталиным), многими расцененных, как предательские по отношению к Испанской Республике. Получив ранение в горло, Джордж Оруэлл вернулся в Великобританию с уже оформившимися социалистическими и антисталинистскими взглядами.

Для справки

*Гражданская война в Испании – столкновение между демократическим правительством Второй Испанской Республики («Народный фронт») и фашистской военно-националистической мятежной диктатурой под руководством генерала Франко, поддержанного Германией, Италией и Португалией. Война началась в 1936-м, а закончилась в 1939-м году разгромом Народного фронта и победой Франко. На стороне Испанской Республики в Гражданской войне, кроме Оруэлла принимали участие Эрнест Хемингуэй, Артур Кёстлер, Антуан де Сент-Экзюпери, Илья Эренбург, Джон Дос Пассос.

Тут мы подходим к самому интересному для автора настоящей статьи моменту в биографии писателя. Он становится политическим автором .

В своём эссе «Почему я пишу» литератор достаточно точно формулирует политические мотивы в творчестве. Как считает Джордж Оруэлл, книги вообще не могут быть аполитичными, потому как «даже мнение, что искусство не должно иметь ничего общего с политикой, уже является политической позицией» .

В том же самом эссе он ставит проблему сочетания политического высказывания и литературного произведения. Джорджа Оруэлла интересует, каким образом можно обозначать свои гражданские взгляды, и при этом получить нечто, называемое искусством. Разработкой такого специфического и, безусловно, сложнейшего вопроса Оруэлл занимался до конца своих дней.

По возвращении из Испании он сначала пишет документальные «Памяти Каталонии» и «Вспоминая войну в Испании», но после переходит к важнейшим своим художественным опытам: «Скотному двору» и «1984».

Книга «Скотный двор», Джордж Оруэлл. Анализ произведения

Без «Скотного двора» Оруэлл вряд ли когда-нибудь написал бы «1984». И по субъективной точке зрения автора этих строк, «Скотный двор» имеет больше художественных достоинств.

Повесть определённо появилась на свет из-за того, что социалист Оруэлл с большой горечью смотрел на происходящее в Советском Союзе: «большой террор», искажение истории, пакт Молотова-Риббентропа*, культ личности Сталина. И писатель нащупал великолепный способ выразить свою душевную боль.

Сюжет повести довольно остроумен. На одной британской ферме животные, вдохновлённые старым хряком Майором, устраивают революцию и изгоняют пьяницу-фермера мистера Джонса, как эксплуататора. Звери, руководимые свиньями Снежком и Наполеоном, устанавливают свою республику на территории скотного двора и учреждают семь заповедей, по которым им всем надлежит жить.

После этого, казалось бы, должно наступить царство свободы, равенства и счастья. Но довольно быстро в среде животных возникает размежевание. Уровень классового сознания у каждого отдельного гражданина скотного двора различен. Но главная беда в другом – возникает борьба за власть между Снежком и Наполеоном, которая приведёт к весьма плачевным последствиям для молодой республики животных.

Для справки

*Пакт Молотова-Риббентропа – пакт о ненападении между СССР и Германией от 23 августа 1939 года. К нему прилагался секретный протокол, согласно которому разграничивались сферы влияния в Восточной Европе, если произойдёт территориально-политическое переустройство. Пакт получил неофициальное название по именам народного комиссара иностранных дел СССР Вячеслава Молотова и министра иностранных дел Германии Иоахима фон Риббентропа.

Дабы не испортить удовольствие, не станем раскрывать все подробности истории, которую содержит книга «Скотный двор». Джордж Оруэлл при помощи меткой аллегории рисует сатиру на революционное общество. На то, как возникает революция и как она, затем, перерождается в бюрократическую олигархию. Здесь Оруэлл, конечно, предстаёт как последовательный критик сталинизма.

В образе Наполеона, его методах и поведении, очевидно, проглядывает личность товарища Сталина. Снежок же, отображённый в повести одновременно и с иронией, и с симпатией, вполне соответствует Льву Троцкому (одному из лидеров Октябрьской революции, впоследствии изгнанному из страны Сталиным).

Находится здесь место и иносказательному представлению целых слоёв общества: трудолюбивый конь Боец – рабочие; любящая ленточки лошадка Молли – интеллигенты-эмигранты; ворон-проповедник Моисей – религиозные деятели; осёл-скептик Бенджамин – оставшаяся в республике интеллигенция и т.д. Образно будут затронуты также многие другие события из жизни Советского Союза – например, Великая Отечественная Война.

Благодаря избранной форме притчи, Джорджу Оруэллу удаётся создать удивительную по своей точности сатиру, вскрывающую все пороки вырождающегося революционного общества в трагикомедийном ключе. Подмена революционных идеалов при Сталине находит своё место у писателя в дописывании звериных заповедей. Так заповедь «Все животные равны» во время диктатуры Наполеона, в конце концов, превращается в легендарное «Все животные равны, но есть те, кто равнее» …

Имеются свидетельства, что Оруэлл мечтал, чтобы «Скотный двор» однажды попал в руки гражданам СССР. И он попал, но лишь в годы Перестройки.

Книга «1984», Джордж Оруэлл. Анализ произведения

Наконец, парабола творческого развития Джорджа Оруэлла привела его к самому известному и, к сожалению, самому последнему произведению – роману «1984». Вероятно, создав «Скотный двор», писатель понял, что хочет отразить не только реальное положение дел, но и проследить, к чему гипотетически может привести подобная расстановка сил в будущем. Здесь-то Оруэлл и вступил на территорию фантастики, о которой мы так долго говорили в начале статьи. И создал одну из самых известных антиутопий в истории литературы.

Как следует из названия, на дворе 1984-й год (для Оруэлла – будущее, т.к. над текстом романа он работал в конце 40-х). Мир к этому времени поделен между тремя огромными государствами: Океанией, Евразией и Остазией. Эти страны находятся в бесконечной войне друг с другом. Действие романа происходит в Океании, в которой ещё в конце 50-х восторжествовала революция и установила идеологию так называемого ангсоца («английского социализма»).

Правителем Океании и главой единственной управляющей партии является некий Старший Брат, герой революции, непогрешимый и любимый всей нацией лидер – его лицо взирает на граждан с развешанных повсюду плакатов и экранов. Изображение всегда сопровождается фразой «Старший Брат следит за тобой».

Местное телевидение регулярно вещает либо о победах на фронтах войны, либо об успехах производства и экономики. Периодически средства массовой информации устраивают «минутки ненависти»: на экранах показывают записи человека по имени Эммануэль Голдстейн, который «когда-то, давным-давно (так давно, что никто уже и не помнил, когда), был одним из руководителей партии, почти равным Старшему Брату, а потом встал на путь контрреволюции, был приговорён к смертной казни и таинственным образом сбежал, исчез» .

Ходит слух о том, будто существует тайная террористическая организация Братство, руководимая Голдстейном из Евразии, и перманентно планирующая свержение власти в Океании. Во время «минуток ненависти» партийцы впадают в истерию, заводят сами себя, выкрикивая оскорбления и ругательства в адрес Голдстейна. В довершение ко всему, хоть это и замалчивается, Океания живёт в условиях острого товарного дефицита – порой не достать бритвенные лезвия или что-нибудь иное, нужное в быту.

Старший Брат следит за тобой

В этом недружелюбном, парадоксальном мире приходится жить рядовому партийцу, сотруднику министерства правды, Уинстону Смиту. Он принадлежит к тем немногим людям, которые ещё сохранили способность к умозаключению. Размышления, порожденные безумной тоталитарной реальностью, наблюдаемой им ежедневно, приводят Смита к осознанию необходимости борьбы за собственное мнение, за свободу личности. В Океании подобная позиция смертельно опасна, т.к. существует особая полиция мысли, а самое страшное нарушение закона здесь называется мыслепреступлением.

Безрадостная картинка, не правда ли? Очевидно, что Джорджа Оруэлла занимают границы возможностей тоталитарных государств, возникших в середине ХХ века – в том числе в гитлеровской Германии и Советском Союзе. Он делает то, о чём рассуждал в эссе — облачает свои политические взгляды в форму фантастического романа. Но из-за этого возникает эффект, возможно снижающий воздействие «1984» на современного читателя. Потому что многие проблемы, на которые ссылается Оруэлл в своей антиутопии, были для него реальностью, в то время, как для человека наших дней они уже превращаются в детали истории. А читатель может, как нам известно, может плохо знать историю. Так многие штрихи произведения явно намекают нам на СССР. Скажем, таково описание внешности Старшего Брата:

«… лицо человека лет сорока пяти, с густыми чёрными усами, грубое, но по-мужски привлекательное»

Почти наверняка имеется в виду Иосиф Виссарионович Сталин. Тем более, что период сталинского правления в СССР характеризовался повсеместным появлением его портретов. Можно было бы списать это на забавное совпадение, если бы не облик «предателя» Эммануэля Голдстейна, написанный автором:

«Сухое еврейское лицо в ореоле лёгких седых волос, козлиная бородка – умное лицо и вместе с тем необъяснимо отталкивающее; и было что-то сенильное в этом длинном хрящеватом носе с очками, съехавшими почти на самый кончик».

Иосиф Виссарионович Сталин
Лев Давидович Троцкий

Безусловно, перед нами словесный портрет Льва Давидовича Троцкого.

Подобную трактовку подтверждает ещё и то, что среди инакомыслящих Океании из рук в руки передаётся книга Голдстейна «Теория и практика олигархического коллективизма», вымышленные цитаты из которой Оруэлл приводит, когда Уинстон Смит её читает – скорее всего, имеется в виду труд Л. Троцкого «Преданная революция» (второе название «Что такое СССР, и куда он идёт?»).

Не говоря уже о том, что фамилия Троцкого при рождении – Бронштейн, созвучная с фамилией Голдстейн. В конце концов, сам Оруэлл уже подтвердил свой интерес к политической дуэли Сталина и Троцкого в «Скотном дворе».

Теория и практика олигархического коллективизма
Преданная революция

Присутствуют здесь и свои жертвы местного «большого террора» — бывшие лидеры партии Аронсон, Джонс и Резерфорд, осуждённые за предательство, затем публично покаявшиеся и всё равно уничтоженные. Возможно, Оруэлл имел в виду Каменева, Зиновьева и Бухарина, но здесь уже сходства не столь очевидны, как в случае с Троцким и Сталиным. Может быть, писатель вывел собирательные образы пострадавших «старых большевиков».

Отдельного упоминания заслуживает зловещая полиция мыслей. Здесь, конечно, Оруэлл доводит до абсурда работу спецслужб тоталитарных режимов – таких, как Гестапо или НКВД. Полиция мыслей охотится за «мыслепреступниками», используя повсеместную слежку, провокации и хорошо отработанную систему доносов. Так, многие родители боятся своих детей (местных пионеров), потому что те в школах получают такое воспитание, которое не остановит их перед доносом на отца или мать. На ум сразу же приходит история с Павликом Морозовым.

Сам Уинстон Смит, работая в министерстве правды, постоянно занимается редактированием истории. Задания, спускающиеся к нему сверху, требуют корректировки нежелательных фактов в печатной продукции прошедших лет. Например, упоминание о награждении орденом товарища, позже признанного врагом народа, не может оставаться в газете – его необходимо отредактировать. Таким образом, история Океании фальсифицируется на всех уровнях. Снова никак не отделаешься от параллелей со сталинизмом (привет «Краткому курсу истории ВКП (б)»).

Вся система, сложившаяся в данном вымышленном обществе требует от гражданина безусловного подчинения и веры в навязываемые идеалы. Любое сомнение (даже логически обоснованное) тут же квалифицируется, как мыслепреступление. Герой запишет в своём дневнике: «Свобода – это возможность сказать, что дважды два равняется четырём» . И даже столь очевидный тезис может быть изменён по желанию партии.

В мире после выхода романа «1984» сразу нашлось много критиков и читателей, окрестивших книгу антикоммунистическим произведением. Однако только ли сталинский СССР пугал Оруэлла?

Обратим внимание на то, что в сюжете «1984» Океания воюет то с Евразией, то с Остазией, но в средствах массовой информации утверждается, либо что «Океания всегда воевала с Евразией», либо что «Океания всегда воевала с Остазией» в зависимости от ситуации. Чем вдохновлялся Джордж Оруэлл, когда придумывал это? Обратимся к его эссе «Подавление литературы»:

«Взять, к примеру, различные, полярно несовместимые позиции, которые английский коммунист или «попутчик» был вынужден занимать в отношении войны между Британией и Германией. До сентября 1939-го ему на протяжении многих лет полагалось возмущаться «ужасами нацизма» и каждым написанным словом клясть Гитлера; после сентября 1939-го ему год и восемь месяцев приходилось верить в то, что Германия претерпела больше несправедливости, чем творит сама, и словечко «наци», по крайней мере в печатном тексте, было начисто выброшено из словаря. Не успел наш английский коммунист в восемь часов утра 22 июня 1941 года прослушать по радио выпуск последних известий, как ему надлежало вновь уверовать, что мир не видел более чудовищного зла, чем нацизм»

Как видим, никакого Советского Союза. Только европейская, вполне цивилизованная Великобритания, меняющая свою официальную позицию с завидным постоянством. В этом же фрагменте есть и фраза «начисто выброшено из словаря» — и этому есть своя, выведенная в абсолют, иллюстрация в «1984». Учёные готовят для населения Океании новояз – язык, на котором в дальнейшем будет разговаривать всё население. И из него постоянно удаляются целые категории слов и их значения, чтобы у человека исчезла сама возможность к мыслепреступлению. Он попросту не будет иметь словесного инструментария, чтобы думать «неправильно».

Некоторые утверждают, что «1984» чрезвычайно походит на одну из первых антиутопий – роман «Мы» Евгения Замятина. Но определённо говорить о влиянии сложно. Оруэлл читал «Мы», что факт, но судя по всему, книга русского эмигранта попала к нему в руки, когда замысел «1984» уже сложился, и работа велась. Тем не менее, британец даже написал собственную рецензию на произведение Замятина.

На субъективный взгляд автора статьи, Джордж Оруэлл сильно переоценил возможности тоталитарного режима. В течение ХХ века тоталитаризм в том виде, в каком его опасался британский фантаст, прекратил своё существование – оказался нежизнеспособным на длинной дистанции. Но это не значит, что современное общество оказалось в безопасности. Задачи, которые ставит тоталитарное государство по Оруэллу, реализуются иными путями, более комфортабельными, но отнюдь не более гуманными. Хотя это предмет иного разговора.

«1984» — экранизации

Как и у большинства культовых литературных произведений, у романа Оруэлла существуют собственные экранные версии. В случае с «1984» их появилось целых 3 экземпляра.

Первый имел телевизионный формат, и вышел на канале BBC в 1954-м году, вскоре после смерти Джорджа Оруэлла. К сожалению, у Hobbibook не было возможности с ним ознакомиться, но главную роль там исполнил Питер Кушинг (известный поклонникам «Звёздных войн» как губернатор Таркин).

Вторая экранизация, и первая в качестве кинофильма, появилась спустя 2 года, в 1956-м. Постановщик – Майкл Андерсон. Уинстона Смита сыграл Эдмонд О’Брайан. К сожалению, серьёзная проблема картины в том, что она чрезвычайно примитивизирует литературный оригинал. Собственно, в экранизации Майкла Андерсона нет ощущения главного – тоталитарного общества. Из-за этого всё остальное мгновенно становится совершенно неубедительным.

Наконец, третья экранизация «1984», снятая Майклом Рэдфордом, вышла в 1984-м году. Она наиболее близка к оригинальному тексту, и в ней определённо присутствует дух чудовищного мира Оруэлла. Но при этом, назвать её хорошим фильмом не получается. Создаётся впечатление механического переноса произведения на экран. Фильм Рэдфорда не производит никакого осмысления, не учитывает многих новых исторических данных. «1984» в данной версии становится попросту красивой и атмосферной иллюстрацией романа, не более того – этого мало, чтобы называться полноценным кинематографическим произведением.

Линия с Эммануэлем Голдстейном вообще не получает заметного развития ни в одной из экранизаций.

«Скотный двор» - антиутопический роман Джорджа Оруэлла. Он похож на сказку, однако за всей этой сказочностью начинаешь замечать, как много здесь похожего на правду. Именно по этой причине этот роман так популярен. Писатель создал произведение, которое читается легко и увлечённо, но за этой лёгкостью скрываются очень тяжёлые вопросы.

Перед глазами читателей автор рисует небольшую ферму. Её хозяин перестал за ней ухаживать, больше не заботится о животных. Тогда животные, которые здесь всё прекрасно понимают и умеют, решают сделать всё по-своему. Они устанавливают свои порядки, чтобы ферма могла существовать независимо от хозяина. Животные сами ведут хозяйство, им кажется, что наступило время свободы и счастья. Но это продлилось недолго, ведь есть те, кто работает больше, а есть те, кто желает лишь раздавать указания…

Можно с легкостью провести параллели с реальным миром. В книге остро поднимается вопрос власти и управления. Всегда есть те, кто готов работать с утра до вечера во имя идеи; есть те, кто хочет поживиться, ничего при этом не делая. Кто-то поддерживает установленный порядок лишь потому, что так принято большинством. Есть те, кто видят недостатки, но их слишком мало, чтобы совершить переворот. А может быть, дело вовсе не во всех животных, о которых пишет автор. Просто пока у власти будут стоять свиньи, не будет порядка на ферме. И тут есть очень серьёзная тема для размышлений…

На нашем сайте вы можете скачать книгу "Скотный двор" Оруэлл Джордж бесплатно и без регистрации в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.

Притча, полная юмора и сарказма. Может ли скромная ферма стать символом тоталитарного общества? Конечно, да. Но… каким увидят это общество его «граждане» – животные, обреченные на бойню?

А через три дня старый Главарь мирно отошел во сне. Его похоронили в дальнем конце сада.

Он умер в начале марта. В следующие три месяца животные вовсю развернули подпольную работу. У тех, кто поумнее, речь Главаря произвела полный переворот во взглядах. Они не знали, когда сбудется предсказание Главаря, не надеялись, что восстание совершится при их жизни, но твердо знали: их долг – подготовить его. Задачу обучить и организовать животных возложили, конечно же, на свиней. Среди животных они слыли самыми умными. Среди них резко выделялись два молодых хряка Обвал и Наполеон, которых мистер Джонс откармливал на продажу. Наполеон, крупный, свирепого вида беркширский хряк, единственный на ферме беркшир, был немногословен, зато отличался невероятным упорством в достижении цели. Обвал был более живого нрава и куда более речистый и находчивый, но, по общему мнению, уступал Наполеону в силе характера. Кроме них, хряков на ферме не держали, одних подсвинков. Из них самым приметным был жирный подсвинок по имени Стукач, кругломордый, юркий, с бегающими глазками и визгливым голосом. Оратор он был каких мало: когда ему требовалось доказать что-нибудь труднодоказуемое, у него была манера вертеться вьюном, крутить хвостиком, и это почему-то убеждало. О Стукаче говорили, что ему ничего не стоит выдать черное за белое.

Вот эти-то трое и развили учение старого Главаря в стройную философскую систему и назвали ее «скотизмом». Чуть не каждую ночь, когда мистер Джонс засыпал, они тайно сходились в амбаре и разъясняли основные положения скотизма остальной скотине. Невозможно передать, с какой тупостью и равнодушием они столкнулись на первых порах. Кое-кто говорил, что они обязаны хранить верность мистеру Джонсу, и называл его не иначе как хозяин, а то и допускал незрелые высказывания такого рода: «Мистер Джонс нас кормит. Без него мы подохнем с голоду». Кое-кто задавал вопросы другого рода: «Какое нам дело, что станется после нашей смерти?» или «Если восстание все равно произойдет, какая разница, будем мы на него работать или нет?» Свиньи потратили немало труда, пока убедили, что подобные высказывания несовместимы с духом скотизма. Но самые глупые вопросы задавала Молли, серая кобылка. Ее первый же вопрос Обвалу был: «А после восстания сахар у нас будет?»

– Не будет, – отрезал Обвал. – Мы не можем производить сахар. И вообще, зачем тебе сахар? Ты получаешь вдоволь овса и сена.

– А ленты в гриве можно будет носить? – спросила Молли.

– Товарищ, – сказал Обвал, – эти ленты, которые тебе так любы, символ рабства, вот что они такое. Разве свобода не дороже лент?

Молли согласилась, но без особой уверенности.

А вот опровергнуть выдумки, которые распускал ручной ворон Моисей, свиньям оказалось еще труднее. Моисей, любимец мистера Джонса, был ябедник и наушник, зато умел заговаривать зубы. Он уверял, что есть некий таинственный край, где текут молочные реки с кисельными берегами, туда после смерти отправятся все животные. Край этот, говорил Моисей, на небе, прямо за облаками. Там всю неделю, что ни день, воскресенье, круглый год не переводится клевер, а кусковой сахар и льняной жмых растут прямо на изгородях. Животные терпеть не могли Моисея: он плел небылицы и целый день бездельничал, но некоторые верили в молочные реки и кисельные берега, и свиньям стоило невероятных трудов убедить их, что такого края нет и в помине.

Самыми преданными последователями свиней оказались ломовые лошади – Боец и Кашка. Они ничего не могли придумать самостоятельно, но, раз и навсегда признав свиней своими учителями, буквально впитывали каждое их слово и доходчиво передавали другим животным. Они не пропускали ни одного подпольного собрания в амбаре и первыми запевали «Твари Англии», которыми неизменно завершались собрания.

Восстание осуществилось и раньше, и легче, чем они ожидали. Мистера Джонса, хозяина хоть и крутого, но умелого, в последние годы преследовала неудача за неудачей. Он потерял много денег в тяжбе, пал духом, пристрастился к выпивке. И целые дни напролет просиживал в кресле на кухне, читал газеты, потягивал пиво и подкармливал Моисея размоченными в пиве корками. Работники у него обленились, поворовывали, поля заросли сорняками, крыши прохудились, изгороди покосились, скотину недокармливали.

Наступил июнь – пора сенокоса. В канун Иванова дня – он пришелся на субботу – мистер Джонс уехал в Уиллингдон и так нагрузился в «Красном льве», что вернулся только к обеду в воскресенье. Работники с утра пораньше подоили коров и отправились охотиться на зайцев, а задать корму животным и не подумали. Сам мистер Джонс по возвращении задремал на диване в гостиной, прикрыв лицо «Ньюс оф уорлд»; вот и вечер наступил, а животным так никто и не задал корму. Наконец их терпение лопнуло. Одна корова выбила рогами дверь житницы, животные кинулись к сусекам и – давай хватать зерно. Тут они и разбудили мистера Джонса. Минуты не прошло, а он вместе с четырьмя работниками ворвался в житницу, и по спинам животных загуляли кнуты. Такого оголодавшие животные не могли снести. И, не сговариваясь, все, как один, ринулись на своих угнетателей. На Джонса и работников со всех сторон посыпались пинки и удары. Животные вышли из повиновения. Ничего подобного люди никогда не видели, и этот неожиданный бунт тех самых животных, которых они как только не притесняли и не колотили, перепугал их до потери сознания. Они попробовали было отбиваться, но через минуту-другую пустились наутек. И вот уже все пятеро опрометью мчались по проселочной дороге к большаку, а скотина, торжествуя, гналась за ними следом.

Миссис Джонс выглянула в окно, увидела, что творится, побросала кое-какие вещички в саквояж и задами убежала с фермы. Моисей соскочил с шестка и, громко каркая, пошлепал за ней. Тем временем животные выгнали Джонса с работниками на дорогу и захлопнули за ними тесовые ворота. Они еще не успели понять, что произошло, а восстание уже свершилось, Джонс был изгнан, и Господский Двор отошел к ним.

Поначалу они не поверили своему счастью. И перво-наперво в полном составе галопом обскакали все межи – уж очень им хотелось удостовериться, что на ферме не осталось и следа людей; потом помчались назад, к службам, – уничтожить следы ненавистного владычества Джонса. Разнесли сбруйницу, пристроенную к торцу конюшни; мундштуки, трензеля, собачьи цепи, страшные ножи, которыми мистер Джонс легчил поросят и ягнят, побросали в колодец. Вожжи, недоуздки, шоры, гнусные торбы швырнули на груду тлеющего во дворе мусора. Туда же полетели и кнуты. Когда кнуты занялись огнем, животные запрыгали от радости. Обвал отправил в огонь и ленты, которые вплетали лошадям в гривы и хвосты по базарным дням.

– Ленты, – объявил он, – приравниваются к одежде, а одежда – один из признаков человека. Все животные должны ходить голыми.

Слова его произвели такое впечатление на Бойца, что он принес соломенную шляпу, которая летом спасала его от назойливых мух, и тоже швырнул в костер.

Вскоре было уничтожено все, что напоминало о мистере Джонсе. После чего Наполеон повел животных в житницу и выдал каждому по двойной пайке зерна, а собакам – по две галеты. Потом они спели «Твари Англии» от начала до конца семь раз кряду, улеглись спать, и никогда в жизни им не спалось так хорошо.

Проснулись они по привычке на заре, сразу вспомнили, какие замечательные перемены произошли в их жизни, и дружно рванули на выгон. Чуть подальше на выгоне вздымался взгорок, с которого была видна как на ладони чуть не вся ферма. Животные взобрались на него и при ярком утреннем свете огляделись вокруг. Все здесь, куда ни кинь взгляд, отошло к ним! Как тут не восхититься, как не разгорячиться, и уж они резвились, уж они бесились! И катались по росе, и ели до отвала сладкую летнюю траву, и подкидывали в воздух комья черной земли, и вдыхали ее сытный запах. Они дотошно осмотрели всю ферму; онемев от восторга, глядели они на пашни, луга, сад, пруд, рощицу, смотрели так, словно видели их впервые, и не могли поверить, что ферма отошла к ним.

Потом гуськом двинулись на подворье и в молчании остановились перед хозяйским домом. И хотя дом тоже отошел к ним, войти в него они робели. Но Обвал и Наполеон быстро побороли нерешительность, навалились на дверь, взломали ее, и животные по одному, осторожно ступая из опасения как бы чего не повредить, потянулись в дом. На цыпочках переходили они из комнаты в комнату, говорили приглушенными голосами, с трепетом взирали на неслыханную роскошь – кровати с перинами, зеркала, диван конского волоса, плюшевый ковер, литографию королевы Виктории над камином в гостиной. И, уже спускаясь с крыльца, хватились Молли. Возвратились – и обнаружили ее в парадной спальне. Прижимая к плечу позаимствованную с туалетного столика миссис Джонс голубую ленту, она преглупо глазела на себя в зеркало. Ее выбранили и увели из дому. Подвешенные к потолку кухни окорока решили предать земле, найденную в кладовке бочку пива Боец пробил копытом, а так больше ничего в доме не тронули. Не сходя с места, единогласно приняли резолюцию – считать хозяйский дом музеем. Все согласились, что никому из животных не подобает в нем жить.

Животные отправились завтракать, после чего Обвал и Наполеон снова созвали их.

– Товарищи, – сказал Наполеон. – Сейчас седьмой час, у нас впереди целый день. Сегодня мы начнем косовицу, но у нас есть еще одно дело, и им мы должны заняться в первую очередь.

И тут-то свиньи открыли им, что за последние три месяца они научились считать и писать по найденным на помойке старым прописям, по которым когда-то учились дети мистера Джонса. Наполеон распорядился принести по банке черной и белой краски и повел их к тесовым воротам, выходящим на большак. Там Обвал (он оказался самым способным к письму) зажал кисть ножкой, замазал надпись «Господский Двор» на верхней тесине ворот и вывел «Скотный Двор». Отныне и навсегда ферма будет именоваться так. После чего они вернулись на подворье, а там Обвал и Наполеон распорядились принести стремянку и велели приставить ее к торцу большого амбара. Они объяснили, что путем упорных трудов свиньям удалось за последние три месяца свести положения скотизма к семи заповедям. Теперь эти семь заповедей будут начертаны на стене и станут нерушимым законом, которым отныне и навек будут руководствоваться животные Скотного Двора. Не без труда (свинье ведь нелегко удержаться на лестнице) Обвал вскарабкался наверх и принялся за работу, а Стукач – он стоял чуть ниже – держал банку с краской. Заповеди начертали на осмоленной стене крупными белыми буквами – их было видно метров за тридцать. Вот они:

Семь заповедей

1. Тот, кто ходит на двух ногах, – враг.

2. Тот, кто ходит на четырех (равно как и тот, у кого крылья), – друг.

3. Животное да не носит одежду.

4. Животное да не спит в кровати.

5. Животное да не пьет спиртного.

6. Животное да не убьет другое животное.

7. Все животные равны.

Буквы были выведены четко и, если не считать, что в слове «четырех» вместо первого «е» стояло «и», а в слове «спит» «с» перевернулось не в ту сторону, все было исключительно грамотно. Обвал прочел заповеди вслух для общего сведения. Животные согласно кивали головами, а те, кто поумнее, стали не мешкая заучивать заповеди наизусть.

– А теперь за работу, товарищи, – сказал Обвал, отбрасывая кисть. – Для нас должно стать делом чести убрать урожай быстрее, чем Джонс и его работники.

Но тут три коровы – они давно маялись – громко замычали. Их уже сутки не доили, и вымя у них только что не лопалось. Свиньи подумали-подумали, распорядились принести подойники и вполне сносно подоили коров – и для этого их ножки сгодились. И вот в пяти подойниках пенилось жирное молоко, и многие поглядывали на него с нескрываемым любопытством.

– Куда мы денем такую пропасть молока? – раздался вопрос.

– Джонс, бывало, подмешивал молоко нам в корм, – сказала одна курица.

– Товарищи, не забивайте себе голову этим молоком, – прикрикнул Наполеон и заслонил своей тушей подойники. – Им займутся. Урожай – вот наша первоочередная задача. Товарищ Обвал поведет нас. Через несколько минут приду и я. Вперед, товарищи! Урожай не ждет.

И животные повалили в поле косить, а вечером было замечено, что молоко исчезло.