Образ и характеристика князя багратиона в романе война и мир толстого сочинение. Шенграбенское сражение в романе «Война и мир
Л.Н. Толстой был убежден в том, что историю не может вершить один человек, каким бы выдающимся он ни был. По его мнению, судьба государства даже в самые сложные моменты его существования решалась народом.
Такой подход нашел отражение в образе полководца, под руководством которого русская армия смогла одержать полную победу над французами в 1812 году. Михаил Кутузов у Толстого - образец носителя духа и воли всего народа. Благодаря таланту военного тактика, готовности и способности отстаивать свое мнение, отеческому отношению к солдатам он завоевал любовь и уважение русского воинства.
Историческая справка
Голенищев-Кутузов Михаил Илларионович, 1745 года рождения, прошел хорошую военную школу, когда служил под руководством Румянцева П.А. и Суворова А.В. Его стремительное возвышение начинается с русско-турецкой войны 1864-78 годов.
Начиная с флигель-адъютанта принца Гольштейн-Бекского в 1861 году, спустя 30 лет он получил чин генерала. Михаил Кутузов был вхож в царский дворец при Екатерине II и Павле I, неоднократно удостаивался высоких наград за боевые доблести.
Это реальное историческое лицо, один из известнейших русских военачальников, герой Отечественной войны 1812 года, носит титул князя. Толстой говорит, что Б. "невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек". В романе мы в основном видим его командующим Шенграбенским сражением, которого Кутузов благословил на спасение армии. Просто присутствие Б. на поле сражения уже помогает бойцам. Его все любят и уважают за решительность и отвагу. Во время самого решительного момента сражения Б. не отдает видимых приказаний, а спешивается и идет в бой впереди всего войска. Во время Аустерлицкого сражения Б. также проявил свой героизм. Он один отбивал неприятеля, который был явно вдвое сильнее, а потом, при отступлении, вывел с поля боя свою колонну нерасстроенной. Толстой отмечает, что когда давался обед в честь Б., в его лице "отдавалась честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату...".
- Новое!
В 1867 году Лев Николаевич Толстой закончил работу над произведением "Война и мир". Говоря о своём романе, Толстой признавался, что в "Войне и мире" он "любил мысль народную". Автор поэтизирует простоту, доброту, нравственность...
"Глубокое знание тайных движений психологической жизни и непосредственная чистота нравственного чувства, придающего теперь особенную физиономию произведениям графа Толстого, всегда останутся существенными чертами его таланта" (Н.Г.Чернышевский) Прекрасным...
Семьи Ростовых и Болконских Толстой изображает с большой симпатией, потому что: они участники исторических событий, патриоты; их не привлекает карьеризм и выгода; они близки к русскому народу. Характерные черты Ростовы Болконские 1. Старшее поколение....
В романе Л.Н. Толстого описана жизнь нескольких семей: Ростовых, Болконских, Курагиных, Бергов, а в эпилоге еще и семей Безуховых (Пьера и Наташи) и Ростовых (Николая Ростова и Марьи Болконской). Эти семьи очень разные, каждая уникальна, но без общей,...
На вопрос Какую задачу поставил Кутузов перед Багратионом в романе Война и Мир??? заданный автором Начальник ЖЕКа
лучший ответ это Замысел главнокомандующего русской армией Кутузова состоял в том, чтобы путём активной обороны нанести французским войскам как можно большие потери, изменить соотношение сил, сохранить российские войска для дальнейших сражений и для полного разгрома французской армии. В соответствии с этим замыслом был построен боевой порядок российских войск.
Начальная позиция, выбранная М. И. Кутузовым, выглядела как прямая линия, идущая от Шевардинского редута на левом фланге через большую батарею на Красном холме, названную позднее батареей Раевского, село Бородино в центре, к деревне Маслово на правом фланге. Оставив Шевардинский редут, 2-я армия отогнула левый фланг за реку Каменку, и боевой порядок армии принял форму тупого угла. Оба фланга русской позиции занимали по 4 км, но были неравнозначны. Правый фланг образовывала 1-я армия генерала-от-инфантерии М. Б. Барклая-де-Толли в составе 3 пехотных, 3 кавалерийских корпусов и резервов (76 тысяч человек, 480 орудий) , фронт его позиции прикрывала река Колоча. Левый фланг образовывала меньшая по численности 2-я армия генерала-от-инфантерии П. И. Багратиона (34 тысячи человек, 156 орудий). Кроме того, левый фланг не имел таких сильных естественных препятствий перед фронтом, как правый. После потери 24 августа (5 сентября) Шевардинского редута позиция левого фланга стала ещё более уязвимой и опиралась только на три недостроенных флеши.
В начале Отечественной войны 1812 года 2-я западная армия располагалась под Гродно и оказалась отрезанной от основной 1-й армии наступавшими французскими корпусами. Багратиону пришлось с арьергардными боями отступать к Бобруйску и Могилёву, где он после боя под Салтановкой перешёл Днепр и 3 августа соединился с 1-й западной армией Барклая-де-Толли под Смоленском.
Багратион выступал сторонником привлечения к борьбе с французами широких слоёв народа, был одним из инициаторов партизанского движения.
При Бородино армия Багратиона, составляя левое крыло боевого порядка российских войск, отразила все атаки армии Наполеона. По традиции того времени к решающим сражениям всегда готовились как к смотру - люди переодевались в чистое белье, тщательно брились, надевали парадные мундиры, ордена, белые перчатки, султаны на кивера и т. д. Именно таким, каким он изображен на портрете - с голубой андреевской лентой, с тремя звездами орденов Андрея, Георгия и Владимира и многими орденскими крестами - видели полки Багратиона в Бородинском сражении, последнем в его боевой жизни. Осколок ядра раздробил генералу большеберцовую кость левой ноги. От предложенной врачами ампутации князь отказался. На следующий день Багратион упомянул в своём донесении царю Александру I о ранении:
«Я довольно не легко ранен в левую ногу пулею с раздроблением кости; но нималейше не сожалею о сём, быв всегда готов пожертвовать и последнею каплею моей крови на защиту отечества и августейшего престола… »
Полководец был перевезён в имение своего друга, князя Б. А. Голицына (его жена приходилась четвероюродной сестрой Багратиону) , в село Симы Владимирской губернии.
24 сентября 1812 года Пётр Иванович Багратион умер от гангрены, спустя 17 дней после ранения. Согласно сохранившейся надписи на могиле в селе Сима, он скончался 23 сентября.
Среди героев романа-эпопеи Л.Н. Толстого можно выделить ряд реальных персонажей, которые подчеркивают реальность происходящих событий. Одним из таких героев является Багратион – известный русский военачальник, князь, герой Отечественной войны 1812 года. Представляя внешнюю характеристику героя, Толстой описывает Багратиона «невысоким, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухим, еще не старым человеком». В романе он руководит Шенграбенским сражением, именно Багратион был благословлен Кутузовым на спасение армии. Задачей отряда военачальника была задержка французов для соединения русских войск. Кутузов говорит Багратиону: «Благословляю тебя на великий подвиг». И герой выполняет свой долг. Перед Шенграбенским сражением полководец изображается смертельно уставшим, “с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами”, “неподвижным лицом”, который совершенно равнодушен к происходящему вокруг него.
Однако как только началось сражение, его облик резко изменился: “Не было ни невыспавшихся, тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед очевидно ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность”. Герой не страшится опасности, он становится в один строй с офицерами и рядовыми солдатами. Уже одно присутствие Багратиона на поле боя помогает бойцам. Герой любим и уважаем за свою отвагу и решительность. В момент наступления наиболее решительного этапа сражения Багратион не отдает никаких видимых приказаний, но сам спешивается и идет в бой, являясь предводителем всего войска.
Своим личным примером воодушевляет он солдат под Шенграбеном и ведет их в атаку. Автор желает подчеркнуть талант Багратиона-полководца, всегда знающего, чего он хочет, а также знающего, при помощи каких средств достигнуть цели. При всей кажущейся бездеятельности в сражении под Шенграбеном поведение военачальника является лишь тонким стратегическим ходом: он старается не препятствовать естественному течению событий.
Характер военачальника тверд и решителен, он честен и бескомпромиссен. Еще перед Аустерлицким сражением мы видим Багратиона как принципиального воина, который не хочет участвовать в военном совете, поскольку считает его бессмысленным.
Толстой, побывавший на войне и испытавший на себе ее тяготы, относился к ней как преступлению, которое «противно человеческому разуму и всей человеческой природе». Автор считает, что настоящий героизм скромен и незаметен, он не выставляется напоказ, напротив, истинные герои в романе имеют подчеркнуто неуклюжие черты, отсутствие командного голоса. Они ведут себя как рядовые солдаты. Таким изображается и Багратион. Однако благодаря используемым художественным деталям читателю ясна роль, выполняемая военачальником, чувствуется его героизм и бесстрашие, стремление любой ценой одержать победу. Так, мы видим проявление героизма Багратиона и во время Аустерлицкого сражения, при битве с неприятелем, явно вдвое превосходящим по силе русское войско. Он же, проводя отступление, смог вывести с поля боя всю свою колонну нерасстроенной. Во время обеда в честь Багратиона, по словам автора, «давалась честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату...". Но, отважный и решительный в бою, герой застенчив и робок в светском обществе. На обеде в его честь полководец чувствует себя стесненно: “Он шел, не зная, куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене”.
Багратион, по мнению Толстого, является идеалом “народного” полководца. Он умеет влиять на солдат и офицеров. Само его присутствие на военных позициях способствует поднятию их боевого духа. Когда Багратиону приходится действовать, для него исчезает все личное. Давая характеристику этому герою, даже сложно применить такие слова, как сдержанность, храбрость, спокойствие, характеризующие героическое поведение. Багратион – обычный человек, со своими человеческими слабостями, он не храбрится, он не спокоен, не сдержан, но и не напряжен. Он просто естественен, он выполняет свое дело, руководствуясь лишь чувством долга и чести. Багратион не боится глядеть в лицо смерти, у него даже в мыслях нет страха, поэтому и отсутствует всякое колебание в действиях, ведь он делает все, что может, под влиянием течения событий и собственных человеческих чувств.
Русские и французские полководцы в романе «Война и мир»
Среди исторических персонажей романа “Война и мир” центральное место занимают и русские, и французские полководцы. Нравственные качества и историческую роль русских полководцев Толстой оценивал по их умению чувствовать настроение армии и народа. В своем романе писатель провел тщательный анализ их роли в Отечественной войне 1812 г. и в кампании 1805 г.
Толстой изображает Кутузова полководцем, воплотившим в себе дух народа. Таким, выражающим нужды и мысли солдат, он выступает и под Браунау, и под Аустерлицем, и когда он ощущает, как свою личную рану, бегство солдат с Праценских высот. Это “старый человек”, с рыхлым телом и изуродованным лицом, быстро утомляющийся и любящий поспать, но, руководя армией, он проявляет тонкую и умную дипломатичность, острый ум и полководческий талант. Для России Кутузова - свой, родной человек, и когда решается вопрос о судьбе России, народ требует назначения его главнокомандующим. Толстой считал, что судить о значении того или иного выдающегося лица можно только по соответствию его действий духу народной жизни, духу добра и правды. Кутузов всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, и он считает своим долгом руководить духом войска и себя чувствует выразителем этого духа. От имени народа Кутузов отклоняет предложение Лористона о перемирии. Он понимает и неоднократно говорит, что Бородинское сражение есть победа. Понимая, как никто, народный характер войны 1812-го года, он поддерживает предложенный Денисовым план развертывания партизанских действий. Услыхав о бегстве французов из Москвы, Кутузов сказал дрожащим голосом: “Спасена Россия. Благодарю тебя господи”,- и он заплакал. Цель Кутузова, по мнению Толстого, была достойною и полностью совпала с волею народа. Именно поэтому она была “так совершенно достигнута”.
Багратион - один из немногих, кто обладает качествами, которые по мнению Толстого соответствуют идеалу “народного” полководца. Полководческий талант Багратиона проявился и в его нравственном влиянии на солдат и офицеров. Уже одно только его присутствие на позициях поднимало их боевой дух. Любые, даже самые незначительные слова Багратиона исполнены для них особого смысла. “- Чья рота? - спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков”. Толстой комментирует: “Он спрашивал: “Чья рота?”, а в сущности он спрашивал: “Уж не робеете ли вы тут? “ И фейерверкер понял это.
Багратион накануне Шенграбенского сражения - смертельно уставший человек “с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами” и “неподвижным лицом”, равнодушный к происходящему. Но с началом сражения полководец преобразился: “Не было ни невыспавшихся, тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед очевидно ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность”. Багратион не боится подвергнуть себя опасности в бою, он сражается бок о бок рядом с простыми солдатами и офицерами. Под Шенграбеном его личного примера оказалось достаточно, чтобы воодушевить войска и повести их в атаку. Толстой подчеркивает его талант полководца, который всегда знает, чего он хочет, и, главное, знает, как этого добиться. Кажущаяся бездеятельность в Шенграбенском сражении - это лишь тонкий стратегический ход, который оказался самой эффективной моделью поведения. Он только делал вид, что командует, а на самом деле он старался не мешать естественному ходу событий.
В отличие от большинства других полководцев, Багратион изображен во время сражений, а не на военных советах. Смелый и решительный на поле боя, в светском обществе он робок и застенчив. На банкете, устроенном в Москве в его честь, Багратион оказался “не в своей тарелке”: “Он шел не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене”. Узнав Николая Ростова, он сказал “несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день”.
Багратион многими качествами напоминает Кутузова. Оба полководца наделены высшей мудростью, историческим чутьем, всегда поступают именно так, как нужно в данный момент, проявляют подлинный героизм, непоказное величие. “Неторопливый” Багратион как бы дублирует “бездействующего” Кутузова: не вмешивается в естественный ход событий, интуитивно прозревая их смысл, не препятствует действиям подчиненных.
Барклай де Толли - один из самых известных военачальников 1812 года. Но в редких суждениях героев романа Барклай де Толли назван “непопулярным немцем”, “не внушающим доверия”: “стоит за осторожность”, избегает сражений. Слова капитан Тимохина свидетельствуют о непопулярности Барклая де Толли в армии. Тимохин, выражающий народную точку зрения, на вопрос Пьера Безухова, что он думает о Барклае, ответил уклончиво: “Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший (Кутузов) поступил...”. Ему не находится места в народной войне, несмотря на его честность, “немецкую” исполнительность и аккуратность. Барклай, по мнению писателя, слишком рассудочен и прямолинеен, далек от национальных интересов, чтобы эффективно участвовать в таком стихийном событии, как Отечественная война.
При штабе государя на начальном этапе войны состояло множество генералов, которые “находились без военных должностей при армии, но по своему положению имели влияние”. Среди них Армфельд - “злой ненавистник Наполеона и генерал, уверенный в себе, что имело всегда влияние на Александра”, Паулучи, “смелый и решительный в речах”. Один из “кабинетных теоретиков” - генерал Пфуль, пытавшийся “руководить делом войны”, не участвуя ни в одном сражении. Его кипучая деятельность ограничивалась составлением диспозиций и участием в военных советах. В Пфуле, подчеркивает Толстой, “был и Вейротер, и Мак, и Шмидт, и много других немецких теоретиков-генералов”, но “он был типичнее всех их”. Главные отрицательные черты этого генерала - крайняя самоуверенность и прямолинейность. Даже когда Пфулю угрожала немилость, он больше всего страдал от того, что не сможет теперь доказать превосходство своей теории, в которую фанатично верил.
Толстой показал русскую армию на разных иерархически уровнях. Изображению французской армии и французских полководцев уделяется гораздо меньше внимания. Отношение писателя к французским полководцам крайне негативное. Это обусловлено тем, что армия, возглавлявшаяся французскими полководцами, вела несправедливую, захватническую войну, тогда как русская армия и многие русские полководцы участвовали в справедливой народно-освободительной войне.
Подробно изображены два французских полководца - Мюрат и Даву. Они показаны, в частности, через восприятие Балашова, посланца Александра I, который встречается и с тем и с другим. В авторских характеристиках Мюрата господствует иронический тон, его внешний облик и поведение подчеркнуто комичны: “ На вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями, с черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы”. “Неаполитанский король” Мюрат - всадник с “торжественно-театральным лицом”, весь “в браслетах, перьях, ожерельях и золоте” - напоминает мушкетера из приключенческих романов А. Дюма. В изображении Толстого это опереточная фигура, злая пародия на самого Наполеона.
Маршал Даву - полная противоположность легкомысленному и глуповатому Мюрату. Толстой сравнивает Даву с Аракчеевым: “Даву был Аракчеев императора Наполеона - Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью”. Это один из людей, противопоставивших “живой” жизни бюрократическую рутину. Наполеоновскому маршалу нравится внушать страх, видеть в людях “сознание подвластности и ничтожества”. Даву - нравственно мертвый человек, но даже он способен испытать простое человеческое чувство, на мгновение “причастившись” человеческому братству. Это произошло, когда взгляд маршала, судившего “поджигателей” Москвы, и Пьера, его подсудимого, встретились: “Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья”. Но “порядок, склад обстоятельств” заставляет Даву творить неправедный суд. Вина “французского Аракчеева”, подчеркивает Толстой, огромна, ведь он даже не пытался сопротивляться “складу обстоятельств”, став олицетворением грубой силы и жестокости военного бюрократизма.
Многие полководцы не выдерживают строгого нравственного суда Толстого-историка и художника. Генералы-”чужеземцы” на русской службе - штабные теоретики. Они много суетятся, думая, что от их диспозиций зависит исход сражений, но реальной пользы не приносят, так как ими руководят только эгоистические соображениями. На поле боя их не увидишь, но зато они участвуют во всех военных советах, где отважно “сражаются” в словесных баталиях, как, например, на военном совете накануне Аустерлицкого сражения. Все, о чем многозначительно рассуждают генералы, продиктовано их мелочностью и непомерным самолюбием. Например, возражения Ланжерона, критиковавшего диспозицию самонадеянного и гордого Вейротера, “были основательны”, но их настоящей целью было “как можно язвительнее оскорбить Вейротера в его авторском военном самолюбии”.
