Джек лондон сказание о кише весь рассказ. Джек лондон - сказание о кише

Спектакль «Три сестры» по пьесе Антона Павловича Чехова поставлен на Основной сцене БДТ режиссером Владимиром Панковым.
К пьесе обращались многие выдающиеся режиссеры - Владимир Немирович-Данченко, Юрий Любимов, Олег Ефремов, Ингмар Бергман, Кристоф Марталлер и многие другие. В 1965 году Георгий Товстоногов создал знаменитый новаторский спектакль, где были заняты ведущие артисты труппы БДТ.

Владимир Панков трактует события в доме Прозоровых как «полифонию человеческой жизни во времени». Сохраняя оригинальный текст Чехова и костюмы начала XX века, режиссер представляет действие пьесы и как происходящее «здесь и сейчас», и как воспоминания о том, что случилось очень давно. Ольга, Маша и Ирина на сцене предстают одновременно в двух возрастах: зрители видят сестёр Прозоровых и такими, какими их описал Чехов, и взрослыми, давно пережившими события пьесы женщинами. Роли каждой из сестер исполняют несколько актрис: Ольгу играют народная артистка России Елена Попова и заслуженная артистка России Татьяна Аптикеева, Машу - заслуженная артистка России Мария Лаврова / заслуженная артистка России Екатерина Толубеева и Карина Разумовская / Полина Толстун, Ирину - Людмила Сапожникова (сыгравшая Ирину в спектакле БДТ 1965 года) и Юлия Дейнега / Алена Кучкова.

Важная составляющая этого спектакля - музыка - непрерывно сопровождает действие и выступает на равных с драматическим текстом. Струнные, духовые, ударные инструменты исполняют то военные марши, то лиричные вальсы - у большинства персонажей пьесы есть свои музыкальные партии.

Режиссер спектакля Владимир Панков - художественный руководитель московского театра «Центр драматургии и режиссуры» и студии SounDrama. Композитор Артем Ким - музыкальный руководитель ансамбля Omnibus и театра им. Марка Вайля (Ташкент), а также проектов студии SounDrama; композитор Сергей Родюков - музыкальный руководитель студии SounDrama. Автор декораций и костюмов

к спектаклю - Максим Обрезков, главный художник Театра имени Евгения Вахтангова и неизменный художник спектаклей Владимира Панкова. Хореограф Екатерина Кислова также постоянно сотрудничает со студией SounDrama.

Андрей Могучий, художественный руководитель БДТ:

«Три сестры» - знаковый для нашего театра спектакль. «Сегодня премьера» - документальный фильм Семена Арановича - зафиксировал время, уникальные кадры репетиционного процесса знаменитого спектакля Товстоногова, ставшего настоящим событием театрального Ленинграда 1960-х годов. Мы видим молодых Юрского, Басилашвили, Копеляна, Доронину, Шарко, Трофимова, Стржельчика, Штиля и многих других. Ирину в том спектакле играла молодая актриса труппы БДТ Людмила Сапожникова, и вот, спустя годы, она вновь выходит в роли Ирины в спектакле Володи. Мне кажется, это очень важно, когда время, о котором, собственно, и идет речь в постановке Панкова, приобретает такое конкретное, осязаемое воплощение».

Владимир Панков, режиссер-постановщик:

«В спектакле «Три сестры» время станет действующим лицом. Не меняя текста пьесы, мне бы хотелось сыграть в ее рамках «время» - его течение, выразительность и влияние, которое оно оказывает на людей, их судьбы и их действительность.

При подготовке к «Трем сестрам» в БДТ я задумался - а что будет с Чеховым через сорок лет? Многие делали заметки на полях этой пьесы, она засалена, слова начинают вылетать, некоторые монологи обрываются, исчезают, словно сжеванные временем. Музыка же вне всего и над всем. Поэтому надо искать новые музыкальные законы, чтобы это ставить. Все мироздание строится по законам музыки и математики».

Антона Павловича Чехова.

Действие протекает в губернском городе, в доме Прозоровых.

Ирине, младшей из трех сестер Прозоровых, исполняется двадцать лет. «На дворе солнечно, весело», а в зале накрывается стол, ждут гостей — офицеров расквартированной в городе артиллерийской батареи и нового её командира подполковника Вершинина. Все полны радостных ожиданий и надежд. Ирина: «Я не знаю, отчего у меня на душе так светло!… Точно я на парусах, надо мной широкое голубое небо и носятся большие белые птицы». На осень намечен переезд Прозоровых в Москву. Сестры не сомневаются, что брат их Андрей поступит в университет и со временем обязательно станет профессором. Благодушествует Кулыгин, учитель гимназии, муж одной из сестер, Маши. Поддается общему радостному настроению Чебутыкин, военный доктор, когда-то безумно любивший покойную мать Прозоровых. «Птица моя белая», — целует он растроганно Ирину. Поручик барон Тузенбах с воодушевлением говорит о будущем: «Пришло время […] готовится здоровая, сильная буря, которая […] сдует с нашего общества лень, равнодушие, предубеждение к труду, гнилую скуку». Так же оптимистичен Вершинин. С его появлением у Маши проходит её «мерехлюндия». Атмосферу непринужденной жизнерадостности не нарушает и появление Наташи, хотя сама она ужасно смущена большим обществом. Андрей делает ей предложение: «О молодость, чудная, прекрасная молодость! […] Мне так хорошо, душа полна любви, восторга… Дорогая моя, хорошая, чистая, будьте моей женой!»

Но уже во втором действии мажорные ноты сменяются минорными. Не находит себе места от скуки Андрей. Его, мечтавшего о профессуре в Москве, нисколько не прельщает должность секретаря земской управы, а в городе он чувствует себя «чужим и одиноким». Маша окончательно разочаровывается в муже, который когда-то казался ей «ужасно ученым, умным и важным», а среди его товарищей учителей она просто страдает. Не удовлетворена своей работой на телеграфе Ирина: «Чего я так хотела, о чем мечтала, того-то в ней и нет. Труд без поэзии, без мыслей…» Уставшей, с головной болью возвращается из гимназии Ольга. Не в духе Вершинин. Он еще продолжает уверять, что «все на земле должно измениться мало-помалу», но тут же и добавляет: «И как бы мне хотелось доказать вам, что счастья нет, не должно быть и не будет для нас… Мы должны только работать и работать…» В каламбуры Чебутыкина, которыми он потешает окружающих, прорывается затаенная боль: «Как там ни философствуй, а одиночество страшная штука…»

Наташа, постепенно прибирающая к своим рукам весь дом, выпроваживает гостей, ожидавших ряженых. «Мещанка!» — в сердцах говорит Маша Ирине.

Прошло три года. Если первое действие разыгрывалось в полдень, а на дворе было «солнечно, весело», то ремарки к третьему действию «предупреждают» совсем о других — мрачных, печальных — событиях: «За сценой бьют в набат по случаю пожара, начавшегося уже давно. В открытую дверь видно окно, красное от зарева». Дом Прозоровых полон людей, спасающихся от пожара.

Ирина рыдает: «Куда? Куда все ушло? […] а жизнь уходит и никогда не вернется, никогда, никогда мы не уедем в Москву… Я в отчаянии, я в отчаянии!» Задумывается в тревоге Маша: «Как-то мы проживем нашу жизнь, что из нас будет?» Плачет Андрей: «Когда я женился, я думал, что мы будем счастливы… все счастливы… Но Боже мой…» Еще, быть может, сильнее разочарован Тузенбах: «Какая мне тогда (три года назад. — В. Б.) мерещилась счастливая жизнь! Где она?» В запое Чебутыкин: «В голове пусто, на душе холодно. Может быть, я и не человек, а только делаю вид, что у меня руки и ноги… и голова; может быть, я не существую вовсе, а только кажется мне, что я хожу, ем, сплю. (Плачет.)». И чем упорнее твердит Кулагин: «Я доволен, я доволен, я доволен», тем очевиднее становится, как все надломлены, несчастливы.

И наконец, последнее действие. Приближается осень. Маша, проходя по аллее, глядит вверх: «А уже летят перелетные птицы…» Артиллерийская бригада покидает город: её переводят в другое место, то ли в Польшу, то ли в Читу. Офицеры приходят проститься с Прозоровыми. Федотик, делая фотографию на память, замечает: «…в городе наступит тишина и спокойствие». Тузенбах добавляет: «И скучища страшная». Андрей высказывается еще категоричнее: «Опустеет город. Точно его колпаком накроют.»

Маша расстается с Вершининым, которого она так страстно полюбила: «Неудачная жизнь… Ничего мне теперь не нужно…» Ольга, став начальницей гимназии, понимает: «В Москве, значит, не быть». Ирина решила — «если мне не суждено быть в Москве, то так тому и быть» — принять предложение Тузенбаха, который вышел в отставку: «Мы с бароном завтра венчаемся, завтра же уезжаем на кирпичный, и послезавтра я уже в школе, начинается новая жизнь. […] И у меня вдруг точно крылья выросли на душе, я повеселела, стало много легко и опять захотелось работать, работать…» Чебутыкин в умилении: «Летите, мои милые, летите с Богом!»

На «полет» благословляет он по-своему и Андрея: «Знаешь, надень шапку, возьми в руки палку и уходи… уходи и иди, иди без оглядки. И чем дальше уйдешь, тем лучше».

Но не суждено сбыться даже самым скромным надеждам героев пьесы. Соленый, влюбленный в Ирину, провоцирует ссору с бароном и убивает его на дуэли. Надломленному Андрею не хватает сил, чтобы последовать совету Чебутыкина и взять в руки «посох»: «Отчего мы, едва начавши жить, становимся скучны, серы, неинтересны, ленивы, равнодушны, бесполезны, несчастны?…»

Батарея покидает город. Звучит военный марш. Ольга: «Музыка играет так весело, бодро, и хочется жить! […] и, кажется, еще немного, и мы узнаем, зачем мы живем, зачем страдаем… Если бы знать! (Музыка играет все тише и тише.) Если бы знать, если бы знать!» (Занавес.)

Герои пьесы не свободные перелетные птицы, они заключены в прочную социальную «клетку», и личные судьбы всех, в нее попавших, подвластны законам, по каким живет вся страна, переживающая всеобщее неблагополучие. Не «кто?», а «что?» господствует над человеком. У этого главного виновника несчастий и неудач в пьесе несколько имен — «пошлость», «низость», «грешная жизнь»… Особенно зримым и неприглядным выглядит лицо этой «пошлости» в размышлениях Андрея: «Город наш существует уже двести лет, в нем сто тысяч жителей, и ни одного, который не был бы похож на других… […] Только едят, пьют, спят, потом умирают… родятся другие, и тоже едят, пьют, спят и, чтобы не отупеть от скуки, разнообразят жизнь свою гадкой сплетней, водкой, картами, сутяжничеством…»

Материал предоставлен интернет-порталом briefly.ru, составитель В. А. Богданов.

Полный вариант 1 час (≈40 страниц А4), краткое содержание 3 минуты.

Герои

Прозоров Андрей Сергеевич

Наталья Ивановна (невеста Прозорову, затем его жена)

Ольга, Маша, Ирина (сестры Прозорову)

Кулыгин Фёдор Ильич (учитель гимназии, муж Маши)

Вершинин Александр Игнатьевич (подполковник, батарейный командир)

Тузенбах Николай Львович (барон и поручик)

Солёный Василий Васильевич (штабс-капитан)

Чебутыкин Иван Романович (военный доктор)

Федотик Алексей Петрович (подпоручик)

Родэ Владимир Карпович (подпоручик)

Ферапонт (сторож из земской управы, старик)

Анфиса (няня, старуха восьмидесяти лет)

Действие происходит в доме Прозоровых.

Первое действие

Ирина является самой младшей из сестер и ей исполнилось двадцать лет. На улице светило солнце и было весело. А в доме накрывали стол и ждали гостей. Гостями были офицеры размещенной в городе батареи артиллеристов и ее нового командира Вершинина. У всех много ожиданий и надежд. Осенью семья Прозоровых собиралась переезжать в Москву. У сестер не было сомнения в том, что их брат станет студентом университета, а в будущем получит звание профессора. Благодушествовал Кулыгин, муж Маши. Заразился общим радостным настроением Чебутыкин, в свое время до безумия любивший мать Прозоровых, нынче покойную. он поцеловал Ирину. Тузенбах воодушевленно размышлял о будущем. Он считал, что в будущем обществе пропадет лень, гнилая скука, равнодушие и предубеждение к труду. Полон оптимизма и Вершинин. Когда он появился, у Маши прошла «мерехлюндия». Непринужденную атмосферу не изменило появление Натальи. Однако саму девушку смущало большое общество. Андрей сделал ей предложение.

Второе действие

Андрей скучал. Он мечтал стать профессором в Москве. Поэтому его не прельщало место секретаря в земской управе. В городе он чувствовал себя одиноким и чужим. Маша абсолютно разочаровалась в супруге. Раньше он казался жене очень образованным, важным и умным. Маша страдала в обществе друзей мужа, которые являлись учителями. Ирину не удовлетворяла ее работа на телеграфе. Из гимназии вернулась уставшая Ольга. У Вершинина нет настроения. То он говорил про изменения в будущем, то утверждал, что счастья для его поколения не будет. Каламбуры Чебутыкина наполнены затаенной болью. Он называл одиночество страшной штукой.

Наташа медленно прибирала дом к своим рукам. Затем она выпроводила гостей, которые ждали ряженых. Маша в сердцах назвала Ирину мещанкой.

Третье действие

Действие начинается спустя три года. Бил набат, сообщая о пожаре, который начался давно. В доме Прозоровых много людей, которые спасались от пожара.

Ирина рыдала и утверждала, что они никогда не переедут в Москву. Маша задумалась о жизни и о будущем своей семьи. Андрей плакал. Его надежды на счастье не оправдались. Сильное разочарование преследовало Тузенбаха. Он ждал и не дождался счастливой жизни. Чебутыкин ушел в запой. Он не видел смысла собственной жизни. И гадал на самом ли деле он живой, или ему только так кажется. Кулыгин упорно твердил, что он доволен.

Четвертое действие

Скоро наступит осень. Маша проходила по аллее и посмотрела вверх, увидев перелетных птиц. Бригада артиллеристов уехала из города. Ее перевели или в Польшу или в Читу. Офицеры пришли попрощаться с Прозоровыми. Федотик, фотографируя на память, заметил, что в городе стало тихо и спокойно. Тузенбах добавил, что стало очень скучно. Андрей выразился еще резче. Он сказал, что город станет пустым, будто под колпаком будет находиться.

Маша рассталась с Вершининым, которого когда-то любила с большой страстью. Ольга стала директором гимназии и осознала, что в Москве ей не бывать. Ирина приняла предложение руки от Тузенбаха, вышедшего в отставку. Она решила, что у нее начиналась новая жизнь. Она повеселела и захотела работать.

Чебутыкин благословил их. Также он заявил Андрею, чтобы тот уходил прочь не оглядываясь. И чем дальше, тем лучше.

Но не сбылись даже самые скромные надежды героев этой пьесы. Соленый был влюблен в Ирину и спровоцировал ссору с бароном. Соленый убил барона во время дуэли. Андрей был надломлен, и ему недоставало сил, чтобы выполнить совет Чебутыкина.

Батальон уходил из города. Играл военный марш. Ольга говорила, что под такую музыку хотелось жить. И можно узнать, для чего нужна жизнь.

Джек Лондон

Сказание о Кише

Давным-давно у самого Полярного моря жил Киш. Долгие и счастливые годы был он первым человеком в своем поселке, умер, окруженный почетом, и имя его было у всех на устах. Так много воды утекло с тех пор, что только старики помнят его имя, помнят и правдивую повесть о нем, которую они слышали от своих отцов и которую сами передадут своим детям и детям своих детей, а те - своим, и так она будет переходить из уст в уста до конца времен. Зимней полярной ночью, когда северная буря завывает над ледяными просторами, а в воздухе носятся белые хлопья и никто не смеет выглянуть наружу, хорошо послушать рассказ о том, как Киш, что вышел из самой бедной иглу note 1, достиг почета и занял высокое место в своем поселке.

Киш, как гласит сказание, был смышленным мальчиком, здоровым и сильным и видел уже тринадцать солнц. Так считают на Севере годы, потому что каждую зиму солнце оставляет землю во мраке, а на следующий год поднимается над землей новое солнце, чтобы люди снова могли согреться и поглядеть друг другу в лицо. Отец Киша был отважным охотником и встретил смерть в голодную годину, когда хотел отнять жизнь у большого полярного медведя, чтобы даровать жизнь своим соплеменникам. Один на один он схватился с медведем, и тот переломал ему все кости; но на медведе было много мяса, и это спасло народ. Киш был единственным сыном, и, когда погиб его отец, он стал жить вдвоем с матерью. Но люди быстро все забывают, забыли и о подвиге его отца, а Киш был всего только мальчик, мать его - всего только женщина, и о них тоже забыли, и они жили так, забытые всеми, в самой бедной иглу.

Но как-то вечером в большой иглу вождя Клош-Квана собрался совет, и тогда Киш показал, что в жилах у него горячая кровь, а в сердце - мужество мужчины, и он ни перед кем не станет гнуть спину. С достоинством взрослого он поднялся и ждал, когда наступит тишина и стихнет гул голосов.

Я скажу правду, - так начал он. - Мне и матери моей дается положенная доля мяса. Но это мясо часто бывает старое и жесткое, и в нем слишком много костей.

Охотники - и совсем седые, и только начавшие седеть, и те, что были в расцвете лет, и те, что были еще юны, - все разинули рот. Никогда не доводилось им слышать подобных речей. Чтобы ребенок говорил, как взрослый мужчина, и бросал им в лицо дерзкие слова!

Но Киш продолжал твердо и сурово:

Мой отец, Бок, был храбрым охотником, вот почему я говорю так. Люди рассказывают, что Бок один приносил больше мяса, чем любые два охотника, даже из самых лучших, что своими руками он делил это мясо и своими глазами следил за тем, чтобы самой древней старухе и самому хилому старику досталась справедливая доля.

Вон его! - закричали охотники. - Уберите отсюда этого мальчишку! Уложите его спать. Мал он еще разговаривать с седовласыми мужчинами.

Но Киш спокойно ждал, пока не уляжется волнение.

У тебя есть жена, Уг-Глук, - сказал он, - и ты говоришь за нее. А у тебя, Массук, - жена и мать, и за них ты говоришь. У моей матери нет никого, кроме меня, и потому говорю я. И я сказал: Бок погиб потому, что он был храбрым охотником, а теперь я, его сын, и Айкига, мать моя, которая была его женой, должны иметь вдоволь мяса до тех пор, пока есть вдоволь мяса у племени. Я, Киш, сын Бока, сказал.

Он сел, но уши его чутко прислушивались к буре протеста и возмущения, вызванной его словами.

Разве мальчишка смеет говорить на совете? - прошамкал старый Уг-Глук.

С каких это пор грудные младенцы стали учить нас, мужчин? - зычным голосом спросил Массук. - Или я уже не мужчина, что любой мальчишка, которому захотелось мяса, может смеяться мне в лицо?

Гнев их кипел ключом. Они приказали Кишу сейчас же идти спать, грозили совсем лишить его мяса, обещали задать ему жестокую порку за дерзкий поступок. Глаза Киша загорелись, кровь забурлила и жарким румянцем прилила к щекам. Осыпаемый бранью, он вскочил с места.

Слушайте меня, вы, мужчины! - крикнул он. - Никогда больше не стану я говорить на совете, никогда, прежде чем вы не придете ко мне и не скажете: «Говори, Киш, мы хотим, чтобы ты говорил». Так слушайте же, мужчины, мое последнее слово. Бок, мой отец, был великий охотник. Я, Киш, его сын, тоже буду охотиться и приносить мясо и есть его. И знайте отныне, что дележ моей добычи будет справедлив. И ни одна вдова, ни один беззащитный старик не будут больше плакать ночью оттого, что у них нет мяса, в то время как сильные мужчины стонут от тяжкой боли, ибо съели слишком много. И тогда будет считаться позором, если сильные мужчины станут объедаться мясом! Я, Киш, сказал все.

Насмешками и глумлением проводили они Киша, когда он выходил из иглу, но он стиснул зубы и пошел своей дорогой, не глядя ни вправо, ни влево.

На следующий день он направился вдоль берега, где земля встречается со льдами. Те, кто видел его, заметили, что он взял с собой лук и большой запас стрел с костяными наконечниками, а на плече нес большое охотничье копье своего отца. И много было толков и много смеха по этому поводу. Это было невиданное событие. Никогда не случалось, чтобы мальчик его возраста ходил на охоту, да еще один. Мужчины только покачивали головой да пророчески что-то бормотали, а женщины с сожалением смотрели на Айкигу, лицо которой было строго и печально.

Он скоро вернется, - сочувственно говорили женщины.

Пусть идет. Это послужит ему хорошим уроком, - говорили охотники. - Он вернется скоро, тихий и покорный, и слова его будут кроткими.

Но прошел день и другой, и на третий поднялась жестокая пурга, а Киша все не было. Айкига рвала на себе волосы и вымазала лицо сажей в знак скорби, а женщины горькими словами корили мужчин за то, что они плохо обошлись с мальчиком и послали его на смерть; мужчины же молчали, готовясь идти на поиски тела, когда утихнет буря.

Однако на следующий день рано утром Киш появился в поселке. Он пришел с гордо поднятой головой. На плече он нес часть туши убитого им зверя. И поступь его стала надменной, а речь звучала дерзко.

Вы, мужчины, возьмите собак и нарты и ступайте по моему следу, - сказал он. - За день пути отсюда найдете много мяса на льду - медведицу и двух медвежат.

Айкига была вне себя от радости, он же принял ее восторги, как настоящий мужчина, сказав:

Идем, Айкига, надо поесть. А потом я лягу спать, ведь я очень устал.

И он вошел в иглу и сытно поел, после чего спал двадцать часов подряд.

Сначала было много сомнений, много сомнений и споров. Выйти на полярного медведя - дело опасное, но трижды и три раза трижды опаснее - выйти на медведицу с медвежатами. Мужчины не могли поверить, что мальчик Киш один, совсем один, совершил такой великий подвигн. Но женщины рассказывали о свежем мясе только что убитого зверя, которое принес Киш, и это поколебало их недоверие. И вот, наконец, они отправились в путь, ворча, что если даже Киш и убил зверя, то, верно, он не позаботился освежевать его и разделать тушу. А на Севере это нужно делать сразу, как только зверь убит, - иначе мясо замерзнет так крепко, что его не возьмет даже самый острый нож; а взвалить мороженую тушу в триста фунтов на нарты и везти по неровному льду - дело нелегкое. Но, придя на место, они увидели то, чему не хотели верить: Киш не только убил медведей, но рассек туши на четыре части, как истый охотник, и удалил внутренности.

Так было положено начало тайне Киша. Дни шли за днями, и тайна эта оставалась неразгаданной. Киш снова пошел на охоту и убил молодого, почти взрослого медведя, а в другой раз - огромного медведя-самца и его самку. Обычно он уходил на три-четыре дня, но бывало, что пропадал среди ледяных просторов и целую неделю. Он никого не хотел брать с собой, и народ только диву давался. «Как он это делает? - спрашивали охотники друг у друга. - Даже собаки не берет с собой, а ведь собака - большая подмога на охоте».

Почему ты охотишься только на медведя? - спросил его как-то Клош-Кван.

И Киш сумел дать ему надлежащий ответ:

Кто же не знает, что только на медведе так много мяса.

Но в поселке стали поговаривать о колдовстве.

Злые духи охотятся вместе с ним, - утверждали одни. - Поэтому его охота всегда удачна. Чем же иначе можно это объяснить, как не тем, что ему помогают злые духи?

Кто знает? А может, это не злые духи, а добрые? - говорили другие.

Ведь его отец был великим охотником. Может, он теперь охотится вместе с сыном и учит его терпению, ловкости и отваге. Кто знает!

Так или не так, но Киша не покидала удача, и нередко менее искусным охотникам приходилось доставлять в поселок его добычу. И в дележе он был справедлив. Так же, как и отец его, он следил за тем, чтобы самый хилый старик и самая древняя старуха получали справедливую долю, а себе оставлял ровно столько, сколько нужно для пропитания. И поэтому-то, и еще потому, что он был отважным охотником, на него стали смотреть с уважением и побаиваться его и начали говорить, что он должен стать вождем после смерти старого Клош-Квана. Теперь, когда он прославил себя такими подвигами, все ждали, что он снова появится в совете, но он не приходил, и им было стыдно позвать его.