Битва на реке Сить 1238 год Битва на реке Сить вошла в анналы русской истории как одна из самых трагических и, в то же время, самых важных. Но при всей ее значимости, эта битва оказывается и одной из самых таинственных. Вот уже почти два столетия не утихают споры историков о

Битва на реке Шайо (при Мохи) 1241 год Взятием в декабре 1240 года Владимира-Волынского, по существу, завершился очередной – русский – этап Западного похода. По-видимому, здесь, во Владимире, прошло совещание руководителей монгольских войск. Под давлением Батыя было принято

БИТВА ЗА ОРЕЛ - РЕШАЮЩАЯ БИТВА ЛЕТА 1943 ГОДА Вторая мировая война - крупнейший конфликт в истории, величайшая трагедия, поставленная человеком на ее сцене. В громадных масштабах войны отдельные драмы, которые составляют целое, легко могут затеряться. Долг историка и его

Битва за Сталинград. Ржевская битва как прикрытие и отвлекающий фактор 12 июля 1942 года решением Ставки Верховного Главнокомандования был сформирован Сталинградский фронт под командованием маршала С. К. Тимошенко, перед которым была поставлена задача не допустить

V. ПОДВИГ ПЛАТОВА (Битва на реке Калалах 3 апреля 1774 года) …Витязь Дона, Русской рати оборона, Неприятелю аркан, Где наш вихорь-атаман? Жуковский Оригинальная и в высшей степени своеобразная личность донского атамана Матвея Ивановича Платова занимает в сонме

Сражение на реке Лех 15 апреля 1632 г. Весной 1632 г. на реке Лех (приток Дуная) произошло еще одно крупное сражение между Густавом Адольфом и Тилли. Старый полководец очень толково разместил свои войска на берегу, приказал разрушить все мосты и чувствовал себя достаточно уверенно, поскольку в весеннее половодье переправа даже через небольшую водную преграду весьма затруднительна. На мысу, возвышавшемся над окрестностями, Густав Адольф установил батарею. Под прикрытием пушечного огня и дыма от многочисленных костров его солдаты за день построили понтонный мост и начали переправляться через реку, уже вздувшуюся от весенних вод. Первым переправился на другой берег и укрепился там отряд добровольцев. Вскоре кавалеристы отыскали брод, и началась переправа основных сил шведов.

Последовавшее затем шестичасовое сражение закончилось только с наступлением темноты. Тилли был тяжело и, как оказалось, смертельно ранен. Сменивший его в качестве командующего Максимилиан Баварский отступил, увозя умирающего Тилли.

Ришелье в растерянности. Сражение окончилось победой шведов, русло «шведскому потопу» на юго-запад было открыто. Спустя месяц, 17 мая 1632 г., войска Густава Адольфа триумфально вступили в Мюнхен, столицу Баварии. Ришелье настоятельно советовал шведам оставить Баварию в покое и направиться в сторону Вены. Шведский король ответил, что он в равной степени может двинуться и в сторону Парижа. Озабоченный таким поворотом дела, Ришелье решил переиграть карты и предложить свою поддержку Максимилиану Баварскому. Но тот отказался от его советов и помощи.

В это время в разных концах Европы шли войны: на западе Испания воевала с республикой Соединенных Провинций (Голландией), на востоке началась война между Россией и Польшей. В этой ситуации германские земли казались совершенно беззащитными перед напором «шведского потопа». Современник этих событий горестно восклицал: «Наши села сожжены, наши рати сражены, наши души гложет страх, города разбиты в прах».

Валленштейн возвращается. Императору пришлось обратиться к помощи обиженного отставкой Валленштейна. Тот соглашался возглавить армию только при условии предоставления ему неограниченной власти над всеми вооруженными силами империи, потребовал для себя права единолично награждать и наказывать как солдат, так и офицеров, вести самостоятельно переговоры с противником, взимать контрибуции и многое другое. Ситуация была такова, что император вынужден был согласиться. Валленштейн сразу же начал действовать по собственному усмотрению.

Армии фактически не существовало. Он сумел в течение трех месяцев укомплектовать ее примерно 40 тысячами наемников. Вопреки приказу императора, он не пошел на помощь Баварии, а выступил против саксонцев, основных союзников шведов. Баварская армия Максимилиана вынуждена была присоединиться к армии Валленштейна, а ее глава - подчиниться самовластному полководцу.

Густав Адольф не ожидал такого развития ситуации. Угроза потерять союзника вынудила шведского короля уйти из Баварии и двинуться на помощь саксонцам. К этому времени войска Валленштейна и баварцев объединились, и Густав Адольф вынужден был отойти к Нюрнбергу. Валленштейн двинулся за ним, но не торопился вступать в сражение. Его войска окопались на надежных позициях, получив возможность отдохнуть и взять под контроль пути снабжения вражеской армии.

Противники маневрируют. Оказавшимся перед угрозой голода шведам фактически было навязано сражение. 24 августа 1632 г. под Нюрнбергом состоялось крупное сражение. Густав Адольф и Валленштейн впервые встретились на поле битвы. Десятичасовое сражение показало, что при численном превосходстве шведов противники не могут одолеть друг друга. Стойкость обороны имперцев равнялась упорству натиска шведов. Армия Валленштейна осталась непобежденной.

Шведский король вернулся в Баварию, а Валленштейн начал разорять Саксонию. Это обстоятельство очень беспокоило Густава Адольфа, поскольку саксонцы были его основными союзниками. Кроме того, через Саксонию он поддерживал связь со своим королевством. Пришлось ему вновь, вопреки собственным расчетам и планам, двинуться в глубь Саксонии. Некоторое время обе армии маневрировали, старательно и успешно избегая крупных столкновений. Приближалась очередная зима, продовольствия не хватало ни тем, ни другим, поскольку подвоз по осенним дорогам был делом затруднительным.

На этом этапе армия имперцев численно превосходила противника, но была менее обучена. Кроме того, в отличие от шведских солдат, имперцы не имели привычки к тяготам зимних кампаний. Валленштейну необходимо было спешить с размещением своих солдат на зимние квартиры, иначе они могли разбежаться. Со своей стороны, Густав Адольф, оказавшийся отрезанным от балтийского побережья, стремился к большому сражению. Таким образом, сражение и победа нужны были как той, так и другой стороне.

Читайте также другие темы части III «"Европейский концерт": борьба за политическое равновесие» раздела «Запад, Россия, Восток в сражениях XVII-начала XVIII века»:

• 9. «Шведский потоп»: от Брейтенфельда до Люцена (7 сентября 1631-16 ноября 1632 г.)
  • Битва при Брейтенфельде. Зимняя кампания Густава Адольфа
  • Сражение на реке Лех. Возвращение Валленштейна
• 10. Марстон-Мур и Нэсби (2 июля 1644 г., 14 июня 1645 г.)
  • Марстон-Мур. Победа парламентской армии. Армейская реформа Кромвеля
• 11. «Династические войны» в Европе: борьба «за испанское наследство» в начале XVIII в.
  • «Династические войны». Борьба «за испанское наследство»
• 12. Европейские конфликты обретают всемирный размах
  • Война «за австрийское наследство». Австро-прусский конфликт
  • Фридрих II: победы и поражения. Губертусбургский мирный договор.
• 13. Россия и «шведский вопрос»

Если на море западные государи отдали инициативу норманнам и арабам, то на суше они столкнулись с очередным нашествием кочевых орд с востока, которым долгое время мало что могли противопоставить. Карл Великий избавил Европу от аварского ужаса, но на опустевшие территории устремились новые полчища — мадьяры.

Мадьяры, они же венгры, в VII в. укрепились на нижней Волге на территории Хазарского каганата. Когда в середине IX в. могущество хазар было сломлено новыми пришельцами — печенегами, венгры пустились дальше на запад, в кратчайшие сроки достигли Карпат, перешли их и обнаружили равнины и степи среднего Дуная относительно свободными.

Здесь они и создали свое новое государство, так же, как и предшественники, ведя кочевое хозяйство и рассчитывая на добычу от набегов на соседей. Главной силой венгров была, конечно, конница. Прекрасные низкие и легкие лошади несли на себе метких венгерских лучников, жестоких и хитрых. В атаку мадьяры шли плотным порядком, оглашая местность леденящими душу воплями. Они применяли различные маневры — например, притворное отступление с поля боя.

Мадьярские набеги были сродни стихийному бедствию. Они жгли села и города, вырезали местных жителей, опустошали поля, погреба и кладовые. Ослабленные междоусобицами страны Запада не могли дать им должный отпор. Армии королей ослабели, каждый феодал воевал сам за себя, свободных людей становилось все меньше, уменьшалась боеспособность армии, в то время как у венгров чуть ли не каждый взрослый мужчина привык участвовать в походах. Тяжелая рыцарская конница действовала слишком недисциплинированно, да и не сразу западные воины приспособились к ведению боевых действий против новых противников, стремительно нападавших и так же быстро отступавших.

Начиная с 899 г. венгры совершили разрушительные набеги на Венецианскую область, Ломбардию, Баварию, Швабию. В начале X в. они сокрушили Великоморавское государство и вскоре начали нападения на Эльзас, Лотарингию, Бургундию. Среди их жертв — Павия, взятая в 924 г., Верден, сожженный через два года. В том же году огню и мечу была предана территория от Арденн до Рима, в 937 г. опустошена значительная часть Германии, Франции и Италии, в 954 г. венгры дошли до Камбрэ на западе и до Ломбардии на юге.
Но необходимость борьбы с венгерским нашествием сыграла свою роль и в процессе объединения германских земель.

Германия тогда состояла из четырех племенных герцогств: Франконии, Саксонии, Баварии и Швабии. В первой половине X в. к ним присоединилась и Лотарингия. Каролингская династия здесь угасла в 911 г., корона перешла к франконскому герцогу Конраду, затем в 919 г. — к саксонскому Генриху I Птицелову. Этот король укреплял свою личную власть, объединяя разрозненные земли, борясь с сепаратизмом феодалов. Одновременно он заботился о германской армии. Так, была усилена кавалерия.

Под руководством короля в приграничных районах устраивались военные поселения, жители которых во время войны выступали непосредственно за короля, за что были освобождены от значительной части налогов. Это усиливало германскую пехоту, которая и так была несколько сильнее, чем во Франции, поскольку свободная крестьянская община здесь упорнее сопротивлялась закрепощению. Естественно, развитие армейского дела шло под непосредственным влиянием опасных соседей — венгров.

Политику отца продолжил сын Генриха — Оттон, короновавшийся в 936 г. Коалиция непокорных герцогов была разбита им в 939 г., в 944-м он закрепился в Лотарингии, в 951 г. получил итальянскую корону. Его влияние распространилось на чехов. Побежденные феодалы стремились засвидетельствовать Оттону свою преданность. Таким образом, он мог собрать довольно многочисленную армию, в которой пользовался непререкаемым авторитетом. В 955 г. его политика принесла свои плоды на поле боя.

В том году в ходе очередного вторжения в Германию венгры под предводительством Булкчу осадили Аугсбург в Швабии. Отряд местных воинов во главе с епископом стойко оборонялись, но нужны были срочные меры по деблокаде. В этот момент Оттон был занят подавлением мятежа, который подняли его родственники. Вернувшись в Саксонию, он спешно начал собирать армию. Положение осложнялось тем, что саксонцы находились в состоянии войны со славянами, но королю все же удалось собрал в помощь осажденному городу большую армию — 7-8 тысяч рыцарей и пехоту.

В войске находились баварцы, франконцы, швабы, чехи и др. Король быстро двигался к осажденному Аугсбургу, старательно избегая открытых местностей, на которых венгры могли использовать свои лучшие качества, реализовав преимущество в скорости лошадей. Венгры начали отход на свои территории. Войско германцев повернуло к югу, чтобы выйти на пути отступления противника к переправе через реку Л ex. У этой переправы 10 августа 955 г. противники встретились, и состоялось решающее сражение. Германцы выбрали в качестве опорного пункта холм Гунценлее в 6 км выше Аугсбурга.

Булкчу принял решение ударить одновременно в тыл и во фронт германской армии. Ударный венгерский конный отряд обошел противника справа, напал на лагерь и опрокинул чешских рыцарей. Но подоспевшие франки недавнего мятежника Конрада Лотарингского заставили отступить этот отряд. Булкчу же почему-то замешкался и не ударил вовремя во фронт. Воины Оттона успели восстановить боевой порядок и сами перешли в контратаку. Атаки врезавшихся в них в правильном строю закованных в железо рыцарей мадьяры не выдержали.

К тому же начавшийся дождь нейтрализовал их лучников. Традиционно притворное отступление не дало результатов, германцы не нарушили боевых порядков. Тогда венгры бросились бежать уже по-настоящему, а противники преследовали их. Оттон был твердо намерен раз и навсегда покончить с мадьярской опасностью, поэтому преследование продолжалось до полного уничтожения армии врага. Чехи и баварцы захватили много пленных, в том числе и короля.
С тех пор мадьяры оставили Европу в покое. Они осели в Паннонии, перешли к оседлому образу жизни, превратившись в земледельцев и виноградарей. К концу X в. они создали королевство Венгрия.

В конце июня 955 года в Саксонию прибыли венгерские послы, заверившие короля Оттона I в своих мирных намерениях, верности и дружбе. В действительности же посольство имело своей целью разведать, как обстоят дела в Германии и преодолен ли внутренний раздор. И правда, едва лишь Оттон с миром и подарками отпустил от себя этих посланцев, как из Баварии прибыли гонцы от его брата Генриха, сообщившие, что венгерские орды, настроенные весьма воинственно, перешли границу Германского королевства. Король незамедлительно принял решение выступить против врага. Поскольку ситуация на саксонско-славянской границе оставалась неспокойной, он смог повести из Саксонии лишь немногочисленное войско.
Легкие успехи, сопутствовавшие мадьярам прошлым летом, и обременившая их богатая добыча придавали им смелости и вдохновляли на повторение набега. На сей раз они вторглись в Южную Германию, заполонив ее области вплоть до Шварцвальда, в таком количестве, какого еще никто из живущих не видал. Современники оценивали численность вторгшейся мадьярской конницы по меньшей мере в 100 тысяч человек, сами же кочевники похвалялись, что нет силы, способной остановить их, разве что под ними разверзнется земля или небо обрушится на них. Не изменяя собственному обычаю, они опустошали мечом и огнем все на своем пути, не щадя церквей и монастырей. Переправившись через реку Лех, южный приток Дуная, они осадили Аугсбург, сильно пострадавший в ходе недавней братоубийственной войны. Вообще мадьяры не имели привычки штурмовать города, предпочитая более доступную поживу, но то был особый случай: по дошедшим до них достоверным, как они полагали, сведениям, в Аугсбурге хранилась казна Баварии. Город, не имевший достаточно мощных, на их взгляд, стен и башен, казался им легкой добычей. Однако они недооценили боевой дух его защитников во главе с уже известным нам епископом Ульрихом. Попытку штурма, в ходе которого погиб один из предводителей мадьяр, удалось отразить.
Епископ, во время сражения разъезжавший верхом на коне в своем церковном облачении, без лат и оружия, ношение которых не позволялось ему как духовному лицу, по окончании схватки деятельно руководил восстановлением поврежденных стен и укреплением слабых мест. Потом он еще большую часть ночи провел в молитве, лишь под утро позволив себе на короткое время забыться сном. На рассвете следующего дня защитники города, ободренные святым причастием и напутственными словами епископа, готовы были отразить очередной натиск врагов, вплотную подступивших к стенам и подтянувших стенобитные орудия. С высоты цитадели можно было видеть, как предводители мадьяр бичами подгоняют особенно нерасторопных или оробевших воинов. Вот-вот должен был начаться штурм, как вдруг раздался сигнал, по которому осаждавшие отошли, чтобы собраться вокруг своего главного командира. Оказалось, прибыл гонец, между прочим, немец, сын некого опального пфальцграфа, изгнанника с родины, по суду лишенного своих имений, и сам предатель родного народа, сообщивший, что приближается с войском король Оттон.
Мадьяры, прекратив осаду города, двинулись навстречу немецкому войску, полагая, что, разгромив его, потом легко овладеют и городом. Епископу Ульриху оставалось лишь уповать на победу своих, тем более что ее предсказал накануне явившийся ему в сонном видении святой Афра, покровитель города. Оттон же, выступивший из Саксонии с явно недостаточным войском, уповал на то, что герцоги откликнутся на его призыв и явятся во главе многочисленных отрядов. И он не обманулся в своих упованиях: из всех герцогств, и даже из Чехии, в срок явились ополчения, составив в итоге внушительное войско, хотя и далеко не столь многочисленное, как орды вторгшихся мадьяр. Королевское войско могло бы стать еще более многочисленным, если бы пришло подкрепление из Лотарингии, но Оттон велел брату Бруно оставаться на страже западных рубежей, дабы не рисковать столь важной для королевства областью, ибо, как подсказывал опыт прежних лет, нельзя было положиться на благонадежность западных соседей. Особенно порадовал короля его зять, герцог Конрад, явившийся во главе отборного конного отряда и полный решимости в бою искупить свой прежний проступок.
Когда конные разъезды донесли, что враг близок, Оттон I объявил 9 августа днем подготовки к сражению, днем всеобщего поста и молитвы. Наутро, в день святого Лаврентия, его воины взаимно простили обиды и прегрешения и торжественно поклялись в нерушимой верности своим предводителям и друг другу. Сам же Оттон дал святой обет угоднику Лаврентию учредить, если тот своим заступничеством принесет ему победу, в его честь епископство в Мерзебурге. Затем войско, развернув знамена, выступило из лагеря в составе восьми подразделений, каждое из которых насчитывало по меньшей мере тысячу конных воинов. Первые три отряда составили баварцы. Правда, во главе их не было герцога Генриха, у которого открылись старые раны, так что он не мог встать на ноги. Весть о славной победе 10 августа он еще успеет получить, но со смертного одра так и не поднимется и 1 ноября отдаст Богу душу. Четвертый отряд образовали франконцы во главе с доблестным герцогом Конрадом. В пятом, королевском, наиболее многочисленном отряде был сам Оттон I, окруженный храбрецами и горячей молодежью из разных племен, в том числе и прибывшими с ним немногочисленными саксами; перед ним несли в сопровождении надежной охраны королевский штандарт с изображением архангела Михаила. Шестой и седьмой отряды сформировались из швабов во главе с герцогом Бурхардом. Восьмой, замыкающий отряд составили чехи под водительством князя Болеслава. Им как арьергарду была поручена охрана обоза, однако события стали развиваться непредвиденным образом.
Южнее Аугсбурга, на левом берегу реки Лех, раскинулась обширная, свободная от деревьев и кустарника равнина, на которой мадьяры разбили свой лагерь. Там 10 августа 955 года и состоялось грандиозное сражение, вошедшее в историю как битва на реке Лех. Оттон вел свое войско с соблюдением необходимой предосторожности, дабы не подвергнуть его внезапному нападению со стороны противника и не стать мишенью для шквала мадьярских стрел. Однако эта предосторожность оказалась тщетной. Часть мадьяр умудрилась зайти в тыл королевского войска и ударить в спину чешского арьергарда, внезапно осыпав его стрелами. Арьергард дрогнул, началась неразбериха, и в результате весь обоз вместе с чехами, кроме тех, кто пал от стрел или успел бежать, попал в руки врагу. Уже дрогнули было седьмой и шестой отряды, когда Оттон, заметив угрозу с тыла, направил туда франконцев во главе с Конрадом. Тому удалось отбить обоз и освободить пленных, обратив в бегство мародеров. Победителем возвратился он к королю, вдохнув уверенность в товарищей по оружию.
Благополучно устранив непредвиденную заминку, Оттон повел войско на главные силы противника. Верхом на коне, со Священным копьем в руке, он был в первых рядах сражавшихся. Немцы верили, что Священное копье принесло победу над мадьярами Генриху Птицелову и поможет опять одолеть врага. Видукинд Корвейский, как полагают, лично наблюдавший за этим сражением, а может, и принимавший участие в нем, не мог не заметить, что король «первым направил коня на врага, выполняя обязанность и храбрейшего воина, и выдающегося полководца». Битва была долгой и кровавой, так что хронисты того времени не преминули отметить, как воды Леха окрасились в багряный цвет. И это был не просто привычный литературный штамп: раненые мадьяры пытались спастись, вплавь переправляясь через реку, своей кровью окрашивая ее воды. Наконец все войско мадьяр обратилось в беспорядочное бегство, увлекая за собой даже наиболее отважных. Бежавших преследовали и, догнав, беспощадно уничтожали. Никого не щадили, пленных не брали. Были убиты и главные вожаки мадьяр. С ними обошлись не как с полководцами, достойными уважения, а как с главарями разбойничьих шаек.
Поздним вечером Оттон со своим воинством вступил в город Аугсбург, избавленный от смертельной угрозы. Верный епископ Ульрих с почетом встречал освободителей. К радости победы, за которую благодарили Бога, примешалась горечь утрат. Пал смертью храбрых и один из главных героев битвы, королевский зять герцог Конрад. Его раскаяние в ранее содеянном против короля было столь глубоко и искренне, что покаянную рубашку он не снял даже на поле битвы.
По своему значению победа на берегу реки Лех вполне сопоставима с той, что в 732 году при Пуатье одержал над сарацинами дед Карла Великого Карл Мартелл, положивший предел их экспансии в Европе. Благодаря победе, одержанной Оттоном, Европа навсегда была избавлена от угрозы разбойничьих набегов мадьяр, полвека державших ее в страхе и вызывавших в памяти худшие времена гуннов. Именно после этой победы Оттона I прозвали Оттоном Великим. Что касается самих мадьяр, то поражение на берегу реки Лех ознаменовалось для них отнюдь не гибелью - напротив, оно стало отправной точкой нового исторического бытия этого народа, вхождения его в семью христианских народов Европы.
Таким образом, победа на реке Лех 10 августа 955 года имела далеко идущие последствия. Авторитет Оттона I укрепился не только в Германии, но и среди правителей других государств. Об этой победе упоминают многие источники того времени, но с особым воодушевлением писали о ней авторы, симпатизировавшие германскому королю. В анонимной хронике «Продолжателя Регинона» читаем: «Венгры… потерпели от королевского войска у реки Лех столь сокрушительное поражение, что никогда еще прежде наши не имели такой победы и не слыхали о ней». Видукинд Корвейский, подробнее других описавший эту битву, резюмирует: «Король снискал славу благодаря замечательной победе, и войско провозгласило его отцом отечества и императором» и далее в своей хронике называет Оттона I исключительно императором. Таковым он стал для него, как и Генрих Птицелов, благодаря одержанной победе.
Впрочем, Видукинд не был одинок в подобного рода оценке. Тогда для многих, особенно в Саксонии, титул императора ассоциировался с триумфальной победой на поле брани, а не с коронацией в Риме. Иного мнения придерживался сам Оттон I. Он не стремился стать солдатским императором, как бывало во времена Древнего Рима. Для него победа 955 года стала важным этапом на пути к императорской короне, но имперская идея в собственном смысле слова связывалась с Италией и получением императорского достоинства от папы в Риме. Будучи глубоко религиозным человеком, он хотел быть христианским императором, возглавить с благословения папы «христианскую империю». Любая другая имперская идея в Европе того времени была бесперспективна и не давала преимуществ перед другими королями.