Батый монгол. Хан Батый: Биография
Второго поколения. Решением курултая 1235 года Бату было поручено завоевание территорий на северо-западе, и тот возглавил поход против половцев , Волжской Булгарии , русских княжеств , Польши , Венгрии и Далмации.
Энциклопедичный YouTube
-
1 / 5
Бату был вторым сыном Джучи, старшего из сыновей Чингисхана. Джучи родился вскоре после возвращения его матери Бортэ из меркитского плена, и поэтому отцовство Чингисхана в данном случае могло быть поставлено под сомнение. Источники сообщают, что Чагатай в 1219 году назвал своего старшего брата «меркитским подарком» , но сам Чингисхан всегда признавал такие высказывания оскорбительными и безоговорочно считал Джучи своим сыном. Бату происхождением его отца уже не попрекали .
Всего у старшего Чингизида было около 40 сыновей . Бату был вторым из них по старшинству после Орды-Ичена (правда, Буал и Туга-Тимур тоже могли оказаться старше, чем он ). Его мать Уки-хатун происходила из племени хунгират и была дочерью Ильчи-нойона; существует гипотеза, что деда Бату по матери следует отождествить с Алчу-нойоном, сыном Дэй-сэчена и братом Бортэ. В этом случае получается, что Джучи женился на своей двоюродной сестре .
Имя
При рождении сын Джучи и Уки-хатун получил имя Бату , образованное от монгольского «бат» - «крепкий, прочный, надёжный», - и ставшее традиционным именем-благопожеланием. В русских летописях закрепилась видоизменённая форма - Батый , перешедшая и в некоторые европейские источники, в том числе в Великопольскую хронику и в записки Плано Карпини ; она могла появиться под влиянием более знакомых летописцам тюркских имён - в частности, под 1223 годом в Тверской летописи упоминается половецкий хан Бастый .
С 1280-х годов Бату начинают называть в источниках Бату-ханом .
Биография
Дата рождения
Точной датировки рождения Бату нет. Ахмед Ибн Мухаммед Гаффари в «Списках устроителей мира» называет 602 год Хиджры , то есть период между 18 августа 1205 года и 7 августа 1206, но истинность этого сообщения оспаривается, поскольку тот же историк явно ошибочно датирует смерть Бату 1252/1253 годом . Рашид ад-Дин пишет, что Бату прожил сорок восемь лет, и называет ту же неверную дату смерти . Если предположить, что Рашид-ад-Дин не ошибся с общей продолжительностью жизни, то получается, что Бату родился в 606 году (между 6 июля 1209 года и 24 июня 1210) , но эта дата противоречит сообщениям источников о том, что Бату был старше своих двоюродных братьев Мунке (родился в январе 1209 года ) и даже Гуюка (родился в 1206/07 году ).
В историографии мнения по этому вопросу расходятся. В. В. Бартольд относит рождение Бату к «первым годам XIII века» , А.Карпов в биографии Бату для «ЖЗЛ» называет 1205/1206 год в качестве условной даты , Р.Почекаев считает наиболее предпочтительным вариантом 1209 год , в цикле биографий «Цари ордынские» даже называя его без каких-либо оговорок . Отсутствие консенсуса наглядно демонстрирует «круглый стол», проведённый по случаю 790-летия Бату-хана 25 октября 2008 года .
Ранние годы
По условиям раздела, произведённого Чингисханом в 1224 году, его старшему сыну Джучи достались все степные пространства к западу от реки Иртыш и ряд сопредельных земледельческих территорий, включая уже завоёванный Хорезм , а также Волжскую Болгарию , Русь и Европу, которые ещё предстояло покорить. Джучи, находившийся в натянутых отношениях с отцом и некоторыми братьями, пребывал в своих владениях до самой смерти, которая произошла в начале 1227 года при до конца неясных обстоятельствах: согласно одним источникам, он умер от болезни, согласно другим - был убит .
В. В. Бартольд в одной из своих статей написал, что после смерти отца «Батый был признан войсками на западе наследником Джучи, и этот выбор был впоследствии утверждён Чингиз-ханом или его преемником Угедеем» . При этом на какие-либо источники учёный не сослался, но его слова некритично повторили другие . В действительности никакого «выбора войсками», утверждённого позже верховной властью, не было: Чингисхан назначил Бату правителем улуса, а для реализации этого распоряжения отправил в Дешт-и-Кипчак своего брата Тэмугэ .
О том, почему Чингисхан выбрал из многочисленных Джучидов именно этого, источники ничего не сообщают. В историографии встречаются утверждения о том, что Бату наследовал как старший сын , что его назначили как многообещающего полководца . Существует гипотеза, что ключевую роль сыграла влиятельная родня по женской линии: если дед Бату Ильчи-нойон - одно лицо с Алчу-нойоном, то зять Чингисхана Шику-гургэн приходился Бату родным дядей, а Бортэ - не только родной бабкой, но и двоюродной. Старшая жена Чингисхана могла добиться того, чтобы из её многочисленных внуков был избран один, являвшийся внуком ещё и её брата . При этом нет никаких оснований, чтобы говорить о старшинстве Бату, о его способностях к воинскому делу, проявленным до 1227 года , а также о том, чтобы на выбор наследников у Чингизидов влияли родственные связи царевичей по женской линии .
Разделить власть в улусе Бату пришлось со своими братьями. Старшему из них, Орде-Ичену досталось всё «левое крыло», то есть восточная половина улуса, и основная часть отцовского войска; Бату осталось только «правое крыло», запад, причём он должен был ещё выделить доли остальным Джучидам .
Западный поход
В 1236-1243 годах Бату возглавил общемонгольский Западный поход, в результате которого вначале были завоёваны западная часть половецкой степи, Волжская Булгария , поволжские и северокавказские народы.
Каракорумские дела
Бату завершил поход на Запад в 1242 году, узнав о смерти хана Угэдея в конце 1241 года и созыве нового курултая. Войска отошли на Нижнюю Волгу, которая стала новым центром улуса Джучи. На курултае 1246 года каганом избрали Гуюка , давнего недруга Батыя. После того, как Гуюк стал великим ханом, произошёл раскол между потомками Угедея и Чагатая , с одной стороны, и потомками Джучи и Толуя , с другой. Гуюк выступил в поход против Батыя, но в 1248 году, когда его войско находилось в Мавераннахре близ Самарканда , он неожиданно умер. По одной из версий, он был отравлен сторонниками Батыя. Среди последних был и лояльный Батыю Мунке (Менгу), участник Европейской кампании 1236-1242 годов , который и был избран следующим, четвёртым, великим ханом в 1251 году. Для его поддержки против наследников Чагатая Бату прислал под Отрар своего брата Берке с 100-тысячным корпусом темника Бурундая . После победы Мунке Бату, в свою очередь, стал ака (то есть старшим в роде).
Укрепление улуса
В 1243-1246 годах все русские князья признали зависимость от правителей Золотой Орды и Монгольской империи. Владимирский князь Ярослав Всеволодович был признан старейшим на Русской земле, ему был передан разорённый монголами в 1240 году Киев . В 1246 году Ярослав был послан Бату в качестве полномочного представителя на курултай в Каракорум и там отравлен сторонниками Гуюка. Михаил Черниговский был убит в Золотой Орде (он отказался пройти между двух огней у входа в ханскую юрту, что говорило о злом умысле посетителя). Сыновья Ярослава - Андрей и Александр Невский также отправились в Орду, а из неё в Каракорум и получили там первый Владимирское княжение, а второй - Киев и Новгород (1249 год). Андрей стремился противостоять монголам, заключив союз с сильнейшим князем Южной Руси - Даниилом Романовичем Галицким. Это привело к ордынскому карательному походу 1252 года. Монгольское войско во главе с Неврюем разбило Ярославичей Андрея и Ярослава . Ярлык на Владимир решением Бату был передан Александру.
У тестя и союзника Андрея - Даниила Галицкого отношения с Бату складывались по-другому. Даниил изгнал из своих городов ордынских баскаков и нанёс поражение ордынскому войску во главе с Куремсой в 1254 году.
Бату умер в 1255 году. Причины его смерти неясны, что оставляет простор для разнообразных гипотез – от отравления до естественной кончины от ревматического недуга.
В 1207 году, который монголы считали годом земли-змеи, у Джучи, старшего сына и наследника Чингисхана, родился сын Бату (в русской традиции произношения - Батый). Незадолго до появления мальчика на свет Джучи покорил забайкальские «лесные народы» и киргизов с Енисея, и в походе его, по всей видимости, сопровождала семья. Потому очень вероятно, что место рождения Батыя - территория современного Алтайского края или Бурятии.
Знаменитый дед Батыя, принявшись делить между сыновьями свои владения, дал самый огромный удел Джучи. В это наследство входили Западная Сибирь, Хорезм, Урал и обещание всех западных земель, до которых только дойдут монгольские кони. Но долго радоваться отцовской щедрости Джучи не довелось. Чингисхан заподозрил сына в измене, и вскоре Джучи убили - возможно, действительно по отцовскому приказу. После смерти сына Чингисхан приказал избрать правителем улуса Джучи своего внука Батыя, чем очень удивил многих нойонов. Батыю было около восемнадцати лет, он не являлся старшим сыном Джучи и никакими особыми достоинствами отличиться не успел. Однако нарушить волю Чингисхана нойоны не посмели.
Единогласно избранный преемником отца, Батый, тем не менее, не получил ни реальной власти, ни даже собственного удела: все области отцовского улуса ему пришлось раздать братьям в знак благодарности за свое избрание главным. Правителем войск стал Орду-Ичен, самый старший брат, и власть Батыя была тогда чисто символической.
После смерти Чингисхана в 1227 году его престол унаследовал третий сын - Угедэй, после своего избрания подтвердивший титул Батыя и даже пообещавший помочь в завоевании западных земель. Но в 1230 году монголы отправились завоевывать Китай, и Батый, разумеется, сопровождал дядю в этом походе. Империя Цинь пала в 1234 году, а через год было решено, наконец, идти на Запад. В назначенную группу завоевателей вошли все старшие внуки Чингисхана, и таким образом покорение Запада превратилось в общее дело. Завоеванные земли теперь должны были поделить между собой двенадцать царевичей-чингизидов.
Походом на Запад фактически командовал Субэдэй-батур, опытнейший полководец Чингисхана, но признать его настоящим предводителем царевичи не желали. Избрать главнокомандующего хитрый Угедэй предоставил самим племянникам, и победу на этих выборах одержал Батый, как уже принимавший участие в походах на половцев и Хорезм. Надо полагать, что причиной избрания был все же не столько военный опыт, сколько тот факт, что войска собирали, в основном, во владениях Батыя.
Численность этих войск составляла около ста тридцати тысяч воинов. Часть их отправили в земли Южного Поволжья - воевать с кипчаками, аланами и прочими племенами. Большая же часть войска двинулась в 1236 году на могущественное когда-то государство Волжская Булгария, состоящее теперь из полунезависимых княжеств. Их правители враждовали друг с другом, а некоторые даже объединились с монголами - и год спустя Волжская Булгария стала монгольской территорией. Судя по русским летописям, Батый прошел по этим землям мечом и огнем, безжалостно истребляя население. Завершив подчинение булгар, он продолжил поход на Запад - и теперь ему предстояло покорять Русь.
Первым подверглось нашествию Рязанское княжество - в конце 1237 года Батый разгромил основные войска рязанских князей и за две недели захватил самые важные города, в том числе саму Рязань. Остатки рязанского войска отступили к Коломне, находившейся на границе Владимиро-Суздальского княжества, и тут им на помощь пришел Юрий Всеволодович, владимирский и суздальский великий князь.
Любопытно, что когда Батый громил булгаров, Юрий воевал с мордовским князем Пургасом, главным булгарским союзником. Да и разорение Рязанского княжества суздальскому князю было очень на руку. Но вот на собственной территории монголы ему, понятное дело, были ни к чему, а потому у Коломны войска Батыя встретились не только с рязанцами, но и с дружиной Юрия Всеволодовича, усиленной народным ополчением. Передовые отряды монголов сначала были откинуты, и в сражении весьма удачно для Батыя погиб один из главных его противников - Кулькан, младший сын Чингисхана. Но вскоре явились основные силы, и степная конница разгромила пешие русские войска. Далее Батый за пять дней взял Москву и двинулся на город Владимир, столицу Северо-Восточной Руси.
В феврале 1238 года Владимир пал, и далее Батый захватил и сжег четырнадцать городов. 4 марта в жестокой битве на реке Сити был убит Юрий Всеволодович, и с разгромом этого последнего войска Русь уже не могла организованно сопротивляться монголам. Оставался лишь Великий Новгород, и в марте монголы взяли Торжок, новгородский передовой форпост. Это была демонстрация силы, но новгородский князь на провокацию не ответил, и Батый повернул войска на юг.
К середине мая монголы взяли пограничный Козельск, и к лету Батый был уже в Приволжье, где намеревался создать собственный улус, считая свой поход законченным. К сожалению, Угедэй, великий хан монголов, так не считал и потребовал продолжать завоевания. Желали полководческой славы и соратники Батыя. В 1239 году Батый ограничивался набегами на мокшу и мордвинов, ходил в разоренное Рязанское княжество, но к концу следующего лета откладывать серьезный поход стало невозможно, и монголы вторглись в Южную Русь - именно через нее лежала дорога в Венгрию. Батый совершил попытку договориться с Киевом, но князь Михаил приказал убить его послов, за что Киев сильно поплатился. В декабре, после трехмесячной осады Киев пал.
В Венгрии монголам хотелось свести давние счеты с бежавшим туда ханом половцев Котяном, а потому они торопились, и Галицко-Волынская Русь пострадала меньше Северной - некоторые города Батый вообще не тронул. Зато он блистательно осуществил продуманный Субэдэем европейский поход монголов. Войско монголов, усиленное, кстати, представителями покоренных народов, разделили на три колонны, и каждая из них успешно выполнила свою задачу.
Северная колонна, которой командовали внуки Чингисхана Байдар и Кадан, отправилась в Польшу, где в апреле 1241 года разгромила объединенную армию чехов, поляков и немецких рыцарей, а затем двинулась в Словакию и дальше в Венгрию. Вторую колонну вел сам Батый - эта часть войска, перевалив Карпаты, вошла в Венгрию и 11 апреля разгромила на реке Шайо венгерского короля Белу IV. Король на этот момент уже успел расправиться с половецким ханом, и потому потерял сорок тысяч ушедших от него половецких воинов. Субэдэй-багатур с третьей колонной захватил территорию современной Румынии, после чего присоединился к Батыю, преследовавшему венгерского короля. Однако уничтожать Венгрию Батый, видимо, не собирался и даже приказал восстанавливать хозяйство, но, тем не менее, этот период в истории венгров считается одним из самых тяжелых.
Правители западной Европы, не готовые оказать монголам сопротивление, готовились к худшему, но весной в 1242 году Батый неожиданно приказал поворачивать назад. Этот приказ до сих пор остается загадкой его биографии. Некоторые историки утверждают, что причиной ухода монголов из Европы была борьба русских в тылу Батыя. Однако южнорусские воины с удовольствием пошли вместе с монголами на «ляхов» и «угров», своих старинных врагов. Скорее всего, Батый просто выполнил то, что намеревался: ведь хан Котян так или иначе был уничтожен, а границы новых владений защищены. Не стоит забывать и о том, что в декабре 1241 года умер хан Угедэй. Узнав об этом, трое влиятельных чингизидов из армии Батыя покинули войско и отправились в Монголию бороться за освободившийся престол. Самые большие шансы стать Великим ханом были у Гуюка, сына Угедэя и злейшего врага Батыя, и Батый предпочел встретить его воцарение в собственном улусе, а не в далекой Европе.
Гуюка избрали Великим ханом лишь через пять лет. К тому времени умер последний сын Чингисхана, Джагатай, и Батый превратился в главу рода Борджигин, из которого происходили и сам Чингисхан, и все его потомки. Авторитет главы рода чингизидов был очень велик, и новый великий хан вынужден был признать Батыя соправителем западных уделов. Такое положение Гуюку очень не нравилось, и в январе 1248 года он со значительным войском поехал к границам Золотой Орды (как называют сейчас Улус Джучи). Официально он хотел не так уж много - чтобы Батый прибыл к нему и выразил покорность, так как не присутствовал на курултае, который избирал Великого хана. На деле же и Гуюку, и Батыю было понятно, что началась междоусобная война, и прекратит ее только гибель одного из правителей. Видимо, Батый оказался расторопнее - где-то в районе Самарканда хан Гуюк очень своевременно умер, и все остались в уверенности, что отравителей к нему подослал Батый.
В 1251 году произошел еще один государственный переворот: Берке, брат Батыя, и Сартак, его сын, пришли в Монголию с войском из Золотой Орды, собрали монгольских чингизидов и вынудили их сделать Великим ханом Монке, лучшего друга Батыя. Новый хан, разумеется, признал Батыя соправителем. Через год сторонники семьи Гуюка попытались составить заговор, но Монке казнил большинство заговорщиков, а некоторых, давних противников Батыя, отправил в Улус Джучи, чтобы не лишать Батыя удовольствия расправиться с ними лично. Правда, в дальнейшем Монке оказался вовсе не таким уж покладистым, принялся укреплять центральную власть, а улусных правителей ограничивать в правах. С этим Батый уже ничего не мог поделать - ведь за избрание Монке Великим ханом он выступал сам и не повиноваться теперь не мог. Надо сказать, что оба правителя прежде всего были государственными деятелями и очередного раскола в монгольской империи совсем не желали, а потому сумели достичь компромисса. Батый разрешил провести перепись населения в Улусе Джучи и отправил часть своего войска для похода на Иран. В свою очередь Монке признал за Улусом Джучи право контроля над Русью, Волжской Булгарией и северным Кавказом. Деятельность Батыя для автономности своих владений дала плоды очень скоро - уже при правлении его внука Менгу-Тимура (семидесятые годы) Золотая Орда превратилась в полностью независимое государство.
Создал это государство, простирающееся от Иртыша и до Дуная, хан Батый. Столицей Золотой Орды он сделал Сарай-Бату, город в дельте Волги, около современной Астрахани. Русские княжества на несколько веков стали данниками Золотой Орды, а ярлыки на княжеское владение выдавал властитель монголов.
Хан Батый жил, по утверждению иностранных дипломатов, как император, имея всех положенных чиновников и развивая военное искусство монголов, славившихся внезапными нападениями, стремительностью конницы и уклонением от крупных сражений, грозивших потерями воинов и коней. Прославился Батый и своей жестокостью, что, впрочем, для того времени вовсе не удивительно.
Основатель и первый правитель Золотой Орды умер в 1255 году. Его трон занял Сартак, старший сын, утвержденный в наследственных правах Великим ханом Монке.
Сведения о Батые крайне скудны, а личность этого великого монгола окружена легендами и загадками, многие из которых возникли еще при его жизни. Батый вошел в историю как «поганый» и «окаянный» губитель земель Руси и Восточной Европы. Но в его деятельности были и положительные стороны - первый хан Золотой Орды покровительствовал торговле, развивал города и, судя по всему, был справедлив, разрешая споры своих вассалов. Кроме того, Батый без сомнений был выдающимся государственным деятелем - ведь Золотая Орда не распалась после его смерти, подобно многим державам, потерявшим своих основателей.
Лет 15 назад я познакомился с точкой зрения А.Т. Фоменко и Г.В. Носовского, новых хронологов (в дальнейшем НХ) на татаро-монгольское нашествие. С одной стороны аргументы были подобраны неплохие, однако с другой было весьма удивительно читать о том, что хан Батый был одновременно и русским князем Ярославом, так сказать, по совместительству. Никаких иллюстраций, подкрепляющих это мнение, не было, а то, что в таком случае князь Ярослав должен был в качестве татарского хана бороться против самого себя, бросало в оторопь. Иными словами, я как неподготовленный читатель решил, что авторы были слишком увлечены всякого рода параллелизмами в биографиях разных исторических лиц (что в небольшом числе случаев вполне могло иметь место), однако на этом пути они слишком увлеклись и вышли за рамки реальности. Получалось, что история процентов на 90 состоит из такого рода двойников, в разумность чего было крайне трудно поверить. Конечно, историки в некоторых случаях могли ошибаться, в любой профессии возможны ошибки, но ведь не в таком же количестве!
Но если сомнение брало меня как читателя сначала в количестве двойников, то когда я дочитал до того места, что наши князья и наши враги были одними и теми же лицами, я понял, что с исследователями приключилось что-то неладное. Это всё равно, что сказать, будто бы Гитлер и Сталин были одним человеком, которому захотелось поиграть в «войнушку» с самим собой. Так что тогда я решил, что передо мной находится весьма интересная, хотя и ненаучная фантастика.
Первые проверки . В трудах НХ имелась одна любопытная картинка - легенда на монете из Британии, которую НХ попытались прочитать. Я проверил и выяснил - чтение НХ неудачное. И хотя математик имеет полное право ошибаться в проблемах эпиграфики, но эта проверка еще больше укрепила меня в мысли о том, что исторические сочинения НХ далеки от реальности. Это я утверждаю для того, чтобы читатель не подумал, будто бы я являюсь сторонником НХ. Нет, я был их подлинным противником!
Сомнения . Сомнения появились у меня тогда, когда я столкнулся с дешифровкой со стороны НХ нескольких гороскопов. Это - математико-астрономическая работа, требующая достаточно высокой квалификации и дающая либо однозначный результат, либо небольшой ряд значений, часть из которых можно отбросить по весомым основаниям. Такой подход внушает уважение.
Когда я написал книгу об этрусках, мне стало ясно, что они жили совсем не тогда, когда их датирует академическая историография, а примерно на 1100 лет ближе к нам. Иными словами, получается, что Рим был ими основан не в VIII веке до н.э., а примерно в III веке н.э. Тогда я понял, что в ряде случаев концепция НХ может быть близка к истине.
Новый повод . Несколько дней назад мне подарили новое издание книги НХ , в которой содержались иллюстрации. Одна из них меня заинтересовала. Но сначала я процитирую соответствующее место из данной книги. «Поговорим теперь о знаменитом хане Батые. После «завоевания Руси» ханом Батыем, «освобождено было от уплаты дани духовенство, церковное имущество и состоявшее на учёте население. Первым князем в русских княжествах монголами был поставлен суздальский князь Ярослав Всеволодович» . Вскоре после этого «князь Ярослав был вызван в ставку Батыя и отправлен им в Монголию, в Каракорум, где предстояли выборы великого хана… Батый не поехал сам в Монголию, а отправил в качестве своего представителя князя Ярослава (ну не захотел Батый сам выбирать верховного хана - НХ). Пребывание русского князя в Монголии описано Плано Карпини .
Итак, говорят нам, вместо Батыя на выборы верховного хана прибывает почему-то русский князь Ярослав. Не возникла ли гипотеза позднейших историков о том, что Батый якобы «вместо себя» послал Ярослава - лишь по необходимости согласовать свидетельство Карпини с той естественной мыслью, что лично Батый должен был участвовать в выборах верховного хана? Мы видим здесь документальное свидетельство того, что хан Батый - это попросту русский князь Ярослав. Это подтверждается и тем, что сын Ярослава Александр Невский был, как считают историки, «приёмным» сыном Батыя! И снова возникает тождество: Ярослав = Батый.
Вообще стоит отметить, что Батый - это, вероятно, слегка искаженное слово «батя» = отец. У казаков до сих пор предводителя зовут батькой. Итак, Батый = казачий батька, русский князь » .
Итак, тождество Батыя и Ярослава НХ вывели из строк книги А.А. Гордеева.
Условия проверки . Можно ли проверить утверждения НХ эпиграфическим способом? Полагаю, что да. Надписи должны быть на нарисованном персонаже. Причем если на нем написано только «Батый» или только «Ярослав», такой вариант не является эпиграфической проверкой. Подтверждением гипотезы НХ я считаю только такой случай, когда на гравюре или миниатюре написано одновременно и Батый (Бату), и Ярослав. А как он называется тогда - хан, каган, конунг или паша - особого значения не имеет.
Итак, переходим непосредственно к изображениям.
Рис. 1. Хан Батый и моя дешифровка надписей
Изображение . В книге НХ опубликован рис. 3.4 с подписью: ««Монгольский» хан Батый по китайскому рисунку (изготовленному, видимо, в XIX веке как «наглядное пособие» по скалигеровской версии истории, но затем объявленному, надо думать, «весьма древним, как и всё китайское) » . - Это изображение давно известно, и его без труда можно было скопировать с сайта Википедии на слово «Батый». При этом понятно, что как на скульптурах В.И. Ленина, стоящих в СССР в столицах союзных и автономных республик, лицо вождя изображало то узбека, то калмыка, то башкира, так и в данном случае, даже если бы Батый был русским, он всё равно выглядел бы как китаец. Поэтому важно не изображение лица и одежды, а находящиеся на изображении неявные надписи. К их чтению я и приступаю.
Моё чтение надписей . На головном уборе персонажа чуть выше тесьмы слева читается слово КАН , а в продолжение, включая ухо, слово БАТУ . Уже это интересно. А над бантом на груди можно прочитать слово ЯРОСЛАВ . Таким образом, условие проверки выполнено.
Однако на данном изображении можно прочитать и еще кое-что. Губы, шея спереди, мочка уха и прядь за ней образуют надпись Е ТО РУСЬ . Удивительная надпись! Как известно, до середины XIX века указательное местоимение выглядело как СЕ, однако ровно в 1850 году появляется указательное местоимение, которое так и пишется, ЕТО. А уже через несколько лет орфография меняется, и оно пишется как ЭТО. Я долго не тог понять, откуда взялось это новое местоимение. И только сейчас, анализируя данную надпись, осознал: Е ТО означает Е(СТЬ) ТО. Так что выражение ЕСТЬ ТО РУСЬ записано в сокращенном (эллиптическом) варианте Е ТО РУСЬ.
Могло ли выражение Е ТО появиться на три века раньше? Не знаю. Но если исходить из даты 1850 года, то НХ абсолютно правы, и данная гравюра появилась именно тогда, когда они и предположили ее появление, в XIX веке.
И еще один любопытный момент: китайцы, сделавшие данную гравюру, весьма неплохо владели русским языком. Это является косвенным свидетельством того, что Китай когда-то либо сильно зависел от России, либо вообще входил в нее.
Вернёмся, однако, к личности Батыя. Википедия сообщает о нём следующее: «Бату (в русской традиции Батый) (ок. 1209(1209) — 1255/1256) — монгольский полководец и государственный деятель, правитель улуса Джучи (Золотой Орды), сын Джучи и Уки-хатун, внук Чингисхана ». Там же помещена китайская гравюра, рассмотренная выше. А еще там имеется иллюстрация «Взятие Батыем Суздаля в 1238 году. Миниатюра из «Жития Ефросиньи Суздальской» XVI века. Список XVIII века ».
Рис. 2. Взятие Суздаля монголамиРассмотрение миниатюры . На данной миниатюре изображен человек в короне, на белом коне, который в сопровождении своей дружины въезжает в город. Лицо у него чисто европейское, никоим образом не тюркское, каким положено быть татарину. Зато он въезжает на белом коне при символах власти, как положено только победителю. Возможно, что таким образом показано подавление бунта законным властителем.
При том масштабе, на котором показана миниатюра, многие ее детали не видны. Поэтому для чтения необходимо изменить масштаб. Это я и делаю на рис. 3.
В более крупном масштабе видно, что зигзаги короны образуют буквы; другие буквы возникают поверх короны от деталей лиц воинов. Таким образом, можно прочитать надпись, которая гласит: МАСКВИЧ . Написано именно через А, а не через О. Это подтверждает наше чтение первоначального имени Москва как МАСКОВЫ, места МАСОК (икон). Как известно, Москва входила в Суздальское княжество, поэтому никакого противоречия с тем, что Ярослав Всеволодович был суздальским князем, здесь нет. А на лице князя можно прочитать слово ЯРОСЛАВ .
Рис. 3. Моё чтение надписей на миниатюреИтак, данный персонаж охарактеризован как москвич Ярослав. А где же надпись Батый? Ее нет, однако складки над поясом образуют слово БАТЯ . Именно так и понимают имя Батыя (Бату) НХ. Так что здесь мы находим самое непосредственное подтверждение их предположению.
А вот на правой руке (кисти) и на отвороте верхней одежды читаются прежде невиданные слова: ЭМИР РУСИ . Слово ЭМИР мы связываем с арабами, например, с арабскими эмиратами. Точный смысл этого слова нам передаёт Википедия: «Эмир или амир (араб. امير — ’amir — повелитель, вождь) — в некоторых мусульманских странах Востока и Африки титул правителя, князя, а также вообще лицо, носящее этот титул. Также употребляется в значении предводитель мусульман вообще. До возникновения ислама эмирами назывались полководцы, затем — мусульманские правители, осуществляющие государственную и духовную власть (бухарский эмир, эмир Афганистана и др.) ».
Таким образом, Батя (Батый), он же москвич Ярослав, - это «повелитель Руси». Удивительно! - Последнюю надпись можно прочитать над поясом у всадника слева от Бати в виде складок - там начертано слово ВОИНЫ .
Итак, «монгол» Батя - это москвич Ярослав в качестве эмира Руси въезжает в свой родной город Суздаль, истребляя по дороге людей.
Рис. 4. Еще одна миниатюра о взятии Суздаля монголамиДругая миниатюра на ту же тему . На данную тему имеется еще одна миниатюра, «Взятие Суздаля монголами». Лицевой свод, 16-й век, Голицынский том, Ленинград, ГПБ.
Как видим, теперь князь Ярослав показан безусым и безбородым, конь под ним - не белый, а вместо короны - щит и кольчуга. Здесь он не победитель, а участник сражения. Текст под миниатюрой гласит: «И шедъше, взяша градъ Свуздаль. И церьковь е тоую бицоу разграбиша. А прочее все огнемъ пожьгоша ». И действительно, из церкви вырывается огонь, а воины в него бросают то ли книги, то ли иконы. И здесь это вполне похоже на расправу с бунтовщиками.
Рис. 5. Моё чтение надписей на миниатюреТеперь попробуем прочитать надписи. На башлыке мы читаем слова: СЕ БАТЯ ЯРОСЛАВ . А на седле - МИР ЯРА . Последнее утверждение интересно тем, что в начале карательных экспедиций русское войско еще стояло на позициях ведизма, и лишь к XIV веку перешло целиком на позиции христианства.
Итак, Ярослав и был Батей, Бату или Батыем. Это подтверждает китайская гравюра и две русских миниатюры. Любопытно также прочитать и еще одно предложение из Википедии: «В 1243—1246 годах все русские князья признали зависимость от правителей Монгольской империи и Золотой Орды. Ярослав Всеволодович (князь владимирский) был признан старейшим в Русской земле, ему был передан разорённый монголами в 1240 году Киев ». Что тут удивительно, так это признание князя Ярослава Владимирским, тогда как в другом месте говорится, что он суздальский, хотя на предыдущей миниатюре он подписан князем московским. Вероятно, в то время все эти прилагательные являлись синонимами.
Обсуждение
Если бы подтверждение гипотезы на изображениях было единичным, его можно было бы не принимать во внимание. Однако все три изображения говорят об одном: Ярослав Всеволодович и был Батей, или Бату, эмиром Руси, москвичом, суздальцем и владимирцем. Иными словами, предположение НХ , высказанное ими из анализов текстов, подтвердилось и эпиграфически по самым строгим критериям. Замечу, что никакой симпатии к НХ на стадии проверки я не испытывал, и стремился скорее опровергнуть данное предположение, чем подтвердить его.
Одновременно подтвердилась и наше утверждение, высказанное еще при анализе миниатюр из Радзивилловской летописи: средневековые изображения, в отличие от текстов, не редактировались, и потому сохранили ряд важных для нас пояснений. Именно это свойство гравюр, миниатюр, иллюстраций и икон позволяет производить независимую от текстов эпиграфическую экспертизу. В данном случае, нам было важно найти подписи персонажа как Ярослава и Бату НА ОДНОМ ИЗОБРАЖЕНИИ.
В таком случае трактовка регулярного войска Руси как татаро-монгол, а карательных экспедиций этого войска как «нашествия» является вымыслом, созданным, как пишут НХ, в угоду «скалигеровской хронологии». Однако, как нам уже давно было ясно, речь идёт не о некой «ошибке», совершенной по неведению Скалигером и Петавиусом. Речь идёт на самом деле о следствиях информационной войны, которая примерно в течении тысячелетия велась Западом против Руси, чтобы доказать 1) краткость русской истории, 2)
несамостоятельность и никчёмность Руси на всём ее тысячелетнем историческом отрезке и 3) из рук вон плохое управление Русью в период династии Рюриковичей (междоусобицы, татаро-монгольское иго) и, соответственно, расцвет Руси при Романовых. Именно поэтому искажение русской истории в сторону ее ухудшения и западной истории в строну ее улучшения явилось следствием не случайных ошибок или просчётов, а результатом целенаправленной деятельности политизированных историографов. Потому и так велик процент двойников и представлений одной личности как нескольких исторических деятелей разных народов (в данном случае русского Ярослава и татарского Батыя). Иными словами - расщепление лиц и событий на несвязные фрагменты.
Заключение . В связи со сказанным возникает интересное новое направление исследований: эпиграфическая проверка ряда положений новой хронологии. А сама проверка попутно предоставляет интереснейшие и до того неизвестные сведения. Например, что русский князь одновременно назывался по-арабски эмиром. На распространенность арабского языка в Средневековой Руси неоднократно указывали НХ.
Литература
- Носовский Г.В., Фоменко А.Т . Русь. Подлинная история Великой Русско-Ордынской Средневековой империи в Новой Хронологии. - М.: АСТ-Астрель, 2009, 320 с., ил.
- Гордеев А.А. История казаков . - М.: Страстной бульвар, 1992
Новости Партнеров
Батый (Бату-хан) – один из выдающихся политических деятелей XIII века, сыгравший значительную роль в истории многих стран Востока, Руси, Восточной Европы. Но до сих пор нет ни одного его жизнеописания. Несмотря на свое значение в истории, он остается Батыем Неизвестным, Батыем Забытым.
Как же так получилось, что историки обошли вниманием такого известного деятеля? Почему и современные ему хронисты на страницах своих трудов не уделили ему место, соразмерное его деяниям?В самом деле, что известно о Батые сегодня? «Батый (Бату) (1208-55), монгольский хан, внук Чингисхана. Предводитель общемонгольского похода на Русь и Восточную Европу (1236-43), хан Золотой Орды» - вот и все, что можно узнать о Батые из любого энциклопедического или биографического словаря.
Конечно, Бату не был столь эффектной личностью, символом Средневековья, как, например, Ричард Львиное Сердце или Людовик Святой, султан Саладдин или св. Фома Аквинский, Чингис-хан или Чезаре Борджа. Он не прославился подвигами на поле брани, благочестием в делах веры, не оставил после себя научных трудов или произведений искусства.
Но он оставил нечто более значительное – государство, которое сегодня известно под названием Золотой Орды. Государство, которое на многие годы пережило своего основателя, и преемниками которого в разные времена считались Московское царство и Российская империя, а сегодня причисляют себя к ним также Россия и Казахстан.
Деяния королей Ричарда I или Людовика IX, Саладдина или Чезаре Борджа могут стать (и уже стали) сюжетом не одного авантюрного романа. Жизнь Батыя больше соответствует жанру политического детектива, поскольку представляет собой цепь загадок, большинство из которых еще только предстоит раскрыть исследователям.
И загадки эти начинаются с самого рождения основателя Золотой Орды и касаются всей его жизни, которую можно разбить на три этапа, каждый из которых оставил существенный след в истории многих стран Азии и Европы, не говоря уже о России.
Каким же на самом деле был Батый? Что из себя представляла его деятельность? Почему хронисты и историки не уделили ему достаточно внимания в своих трудах?
Жизнь первая: потомок Золотого рода
Бату родился в год земли-змеи (1209). Его отцом был Джучи, старший сын самого Чингис-хана. Незадолго до его рождения Джучи покорил «лесные народы» Забайкалья и енисейских киргизов. Его семья, видимо, сопровождала его в этом походе, и Бату, скорее всего, появился на свет где-то на территории современной Бурятии или Алтая.
Недруги Чингис-хана и его семейства уверяли, что Джучи вовсе не сын своего отца: его мать Борте, старшая супруга Чингис-хана, в молодости была похищена племенем меркитов, и Джучи родился вскоре ее возвращения из плена. Поэтому были серьезные подозрения, что настоящим отцом Джучи был меркитский нойон Чильгир-Бохо. Но сам Чингис-хан признавал Джучи своим старшим сыном. И даже самые злейшие враги Бату никогда не осмеливались усомниться в его происхождении от Чингис-хана.
Разделив владения между сыновьями, Чингис-хан выделил Джучи самый большой удел, в который вошли Хорезм, Западная Сибирь, Урал. Ему были также обещаны все земли дальше на Западе, докуда дойдут копыта монгольских коней. Но отцу Бату так и не пришлось воспользоваться отцовской щедростью. Вскоре отношения между Чингис-ханом и его первенцем обострились. Джучи не одобрял чрезмерных завоевательных устремлений отца и под предлогом болезни неоднократно отказывался участвовать в его походах. Ставший к старости очень подозрительным, Чингис-хан легко поверил недругам Джучи, утверждавшим, что его старший сын замышляет против него восстание. И когда весной 1227 г. Джучи, выехавший на охоту, был найден в степи с переломанным позвоночником (по другим сведениям – отравлен), все сразу заподозрили, что он убит по приказу отца, а некоторые монгольские летописи даже прямо говорят об этом. Но самих убийц так и не нашли.
Вскоре в Улусе Джучи состоялся курултай, которому предстояло выбрать преемника умершему правителю. И тут пришел приказ от Чингис-хана: избрать наследником Джучи его сына Бату, иначе, пригрозил Чингис-хан, он сам примет власть над владениями старшего сына. Многих нойонов выбор Чингис-хана удивил: Бату в год смерти отца исполнилось только 18 лет, он не был старшим сыном, не отличался ни богатырской силой, ни крепким здоровьем, не успел еще проявить себя ни полководцем, ни правителем. Но никто не осмеливался противоречить воле Чингис-хана. К тому же, молодой, неопытный царевич представлялся нойонам более подходящим правителем, чем его властный дед. Поэтому на курултае Бату был единогласно избран преемником отца.
Как и следовало ожидать, никакой реальной власти Бату не получил. У него не было даже личного удела: все области Улуса Джучи он вынужден был раздать своим братьям – в благодарность за то, что они признали его главным. А власть над войсками получил самый старший из сыновей Джучи - Орду-Ичен. Таким образом, старшинство Бату сводилось лишь к тому, что он олицетворял Улус Джучи и выполнял некоторые священные функции (как хазарский каган или японский император во времена сёгунов).
Летом 1227 г. умер Чингис-хан, переживший старшего сына не более чем на полгода. И Бату должен был отправиться в Монголию на Великий курултай, который должен был избрать преемника Чингис-хану. Было заранее известно, что преемником станет третий сын Чингис-хана Угедэй, а Бату знал, что его отец и Угедэй не слишком ладили. Но Угедэй сразу после избрания в 1229г. подтвердил титул Бату и пообещал помочь ему в завоевании земель на Западе.
Обещанного три года ждут: в 1230г. Угедэй возглавил поход монголов на китайскую империю Цзинь, и Бату вынужден был несколько лет сопровождать «дядю-хагана» в китайском походе. В 1234г. Цзинь пала, и откладывать поход на Запад дальше оставалось невозможно. И на очередном курултае в 1235г. было принято решение послать группу царевичей-Чингизидов на завоевание Запада. Среди этих царевичей были старший сыновья всех сыновей Чингис-хана, так что поход на Запад стал общемонгольским делом. И Бату понимал, что новоприобретенные владения придется делить с одиннадцатью родственниками. Ему следовало действовать решительно, чтобы не потерять и эти, еще не завоеванные владения.
Жизнь вторая: полководец
Первый переворот Батыя и завоевание Волжской Булгарии
Фактически походом командовал один из опытнейших полководцев Чингис-хана - Субэдэй-багатур, но было понятно, что гордые Чингизиды не признают своим предводителем пол-ководца, менее знатного, чем они сами. Поэтому было решено, что из их числа будет избран главнокомандующий – джехангир. Хитрый Угедэй не стал назначать его, предоставив царевичам возможность самим избрать себе предводителя. На этот пост мог претендовать любой из 12 царевичей, отправившихся в поход, но победу на выборах одержал Бату.
Формально причиной его избрания стало то, что он уже имел опыт борьбы с будущими противником: еще в 1221-1224гг. он сопровождал Субэдэй-багатура и его соратника Джэбэ-нойона в походе на Хорезм и на кипчаков (половцев); и даже, якобы, принял участие в битве на р. Калке в 1223г., где небольшое монгольское войско разгромило объединенные силы половцев и князей Южной Руси. Но на самом деле, воспользовавшись тем, что сбор войск для похода происходил в его владениях, Бату, видимо, просто-напросто совершил военный переворот: с помощью своих братьев и при поддержке войск (набранных преимущественно в его владениях) он «убедил» других претендентов избрать вождем именно его. Его противникам пришлось смириться с таким положением дел. Пока…
Войска монголов насчитывали около 135 000 воинов. Часть этих войск была отправлена в Южное Поволжье, в поход на племена кипчаков, аланов и других племен. А большая часть армии в 1236г. двинулась на Волжскую Булгарию – некогда могущественное и богатое государство, теперь представлявшее собой просто объединение полунезависимых княжеств. Правители этих княжеств, равно как и кочевавшие в Нижнем Поволжье коипчакские племена, враждовали между собой, и некоторые из них даже стали на сторону монголов, надеясь, что те помогут им справиться с их противниками. Через год Волжская Булгария склонилась перед монголами.
Если верить русским летописям, войска Бату прошли по Волжской Булгарии огнем и мечом, истребив большую часть населения, не пожалев ни стариков, ни детей. Но вряд ли Бату, уже заранее избравший Булгарию в качестве собственного улуса, действительно подверг разорению свои будущие владения. Но вскоре некоторые из булгарских князей, прежде принявшие сторону Бату, обеспокоиллиь тем, что монголы не намереваются уходить из Поволжья. Они подняли восстание, которое было подавлено Субэдэй-багатуром гораздо более жестокими методами, чем те, которые джехангир использовал прежде. Восстание началось в 1240 г., а тогда, в 1237, подчинение булгар, казалось, было завершено, и ничто не препятствовало Бату продолжить поход далее на Запад. А далее на Запад была Русь.
«Батыев погром»
Одна из главных загадок похода Батыя на Русь – зачем ему вообще понадобился этот поход? Покорив Волжскую Булгарию, он приобрел себе обширный, богатый улус, в котором мог безбедно провести остаток жизни. И, тем не менее, он двинулся в опасный поход на куда более сильного врага, чем булгары, оставив за спиной все еще непокоренные народы Поволжья. Похоже, не он один принимал решения и вынужден был подчиниться воле своих родственников из Каракорума и соратников по походу, также мечтавшим о славе полководцев и новых владениях.
Первым русским государством, с которым пришлось вступить в войну джехангиру, стало Рязанское княжество. Вторжение началось с загадочного убийства рязанских послов, среди которых был даже сын князя. «Загадочного», потому что обычно монголы послов не убивали и сами жестоко карали за их убийство (вспомним судьбу русских князей, попавших в плен после битвы на Калке). Скорее всего, послы совершили какое-то неслыханное оскорбление, - не нарушение этикета, незнание которого монголы для первого раза могли извинить, а что-то более серьезное.
В декабре 1237 г., разгромив в «Диком поле» основные силы рязанских князей, войска Бату в течение двух недель захватили самые значительные города княжества, а после пятидневной осады - и саму Рязань, в которой погиб князь Юрий Игоревич и все его семейство. Остатки рязанских войск с племянником убитого князя Романом во главе отошли к Коломне, находившемуся на границе Владимиро-Суздальской Руси, и приготовились к последней битве с кочевниками. Но тут против монголов выступил новый противник – Юрий II Всеволодович, Великий князь Владимирский и Суздальский.
Похоже, что монголы вовсе не стремились к войне с Суздалем. Более того, можно даже утверждать, что Бату и Юрий II имели некоторые общие интересы. В то время как войска Улуса Джучи совершали первые два похода на Волжскую Булгарию (в 1229 и 1232 гг.) суздальские войска громили главного союзника булгар – мордовского князя Пургаса. Да и разорение Рязанской земли было выгодно Суздалю – давнему сопернику Рязани. Но Великого князя обеспокоило слишком стремительное продвижение степняков к его границам, и он принял решение поддержать рязанцев, - возможно, рассчитывая на их покорность в дальнейшем. Кроме того, он полагал, что война с Рязанью сильно подорвала военную мощь монголов, и рассчитывал без труда разгромить их и прогнать обратно в степи.
Поэтому в январе 1238 г. войска монголов у Коломны встретились не только с остатками рязанских войск, но и с многочисленной дружиной Великого князя, усиленной ополчением всей Владимиро-Суздальской Руси. Не ожидавшие вмешательства нового врага, передовые монгольские отряды поначалу были потеснены: в сражении даже погиб Кулькан – самый младший сын Чингис-хана (один из наиболее влиятельных противников Бату). Но вскоре подошли основные силы джехангира и, как обычно, степная конница, взяла верх над менее подвижными пешими войсками противника. Лишь небольшая часть владимирской дружины уцелела. Бату, оставив основные силы осаждать Коломну, двинулся к Москве и взял ее после пяти дней непрерывных штурмов. В конце января монголы двинулись к Владимиру.
Великий князь не ожидал такого скорого разгрома своих основных сил и потому, растерявшись, принял еще одно поспешное решение: оставив столицу на попечение своих сыновей, сам отправился на север, где планировал набрать новые войска и привлечь к войне своих братьев-князей. Он надеялся, что Владимир - огромный город с большим населением и сильным гарнизоном, - удержит врагов достаточно долго, а затем новые войска атакуют монголов с тыла и без труда разгромят их. Но вышло по-иному.
Монголы, овладевшие в совершенстве искусством осады городов еще за время войн в Китае и Хорезме, 2 февраля осадили Владимир. Уже 5 февраля один из туменов с налета захватил практически беззащитный Суздаль. 8 февраля состоялся решающий штурм, и столица Северной Руси пала; вся великокняжеская семья погибла.
Февраль 1238 г. стал «злым месяцем» для Руси: не встречая значительного сопротивления, Бату позволил своим родичам возглавить отдельные отряды, рассеявшиеся по Северо-Восточной Руси. За две недели было захвачено 14 городов, в том числе Ростов, Углич, Стародуб, Переяславль-Залесский, Юрьев… А 4 марта один из этих отрядов почти случайно натолкнулся на лагерь Юрия II на реке Сить и в жестоком бою разгромил наспех собранные войска; сам Великий князь был убит. Владимиро-Суздальская Русь более была не в состоянии оказать захватчикам организованное сопротивление.
Следующим государством на пути победоносных войск Бату был Великий Новгород. Войска джехангира произвели «демонстрацию силы»: в марте 1238г. они осадили и взяли передовой новгородский форпост Торжок. Но Новгородский князь Ярослав не собирался повторять ошибок своего брата и не ответил на провокацию степняков. Именно это (а не весенняя распутица или ослабление монгольских войск, как полагали историки прошлых веков) побудило Бату повернуть свои войска на юг, не дойдя до Новгорода всего 200 верст.
Аналогичным образом он поступил и с Черниговским княжеством: в конце марта был осажден его пограничный город Козельск. Правда, тут монголам не удалось ограничиться традиционной осадой в течение нескольких дней: козельцы оборонялись семь недель, до середины мая. Только когда к джехангиру подошли отставшие отряды с осадными машинами, город удалось взять. Как и Ярослав Новгородский, Михаил Черниговский проявил на этот раз благоразумие, и не начал крупную войну с монголами после взятия Козельска.
Не встречая больше угрозы со стороны русских государств, Бату к лету 1238г. уже был в Приволжских степях, где собирался заняться созданием собственного улуса.
Монголы «в Европах»
Бату был бы и рад закончить поход, но ему не дали этого сделать: Великий хан Угедэй требовал продолжения завоеваний, да и соратники джехангира не желали целиком уступать ему славу полководца, хотели проявить себя в будущих кампаниях. В течение 1239 г. Бату позволил некоторым своим родичам предпринять небольшие рейды на мордву и мокшу, на уже разоренное Рязанское княжество, на Переяславль-Южный. Но откладывать большой поход он больше не мог, и в конце лета 1240 г. вторгся в Южную Русь. Собственно, Русь ему покорять было ни к чему, но через нее лежал путь в Венгрию, куда бежал половецкий хан Котян, с которым у монголов были давние счеты – еще со времен войны Чингис-хана с Хорезмом.
Но при попытке монголов договориться с Киевом князь Михаил (он же Черниговский) легкомысленно приказал убить послов джехангира. Затем, помня судьбу своих родичей, разбитых на Калке, бежал из города, предоставив киевлянам расплачиваться за свое преступление. «Мать городов русских» была осаждена 6 сентября 1240г. и пала окончательно 6 декабря. Пока основные силы джехангира осаждали Киев, часть его войск 18 октября захватила Чернигов. Бату спешил в Венгрию, и потому Галицко-Волынская Русь отделалась сравнительно легко: в начале 1241г. были захвачены и разорены только несколько городов (включая, правда, обе столицы – Галич и Владимир-Волынский), а небольшие и хорошо укрепленные города либо сумели отбиться, либо вообще не подвергались штурму.
Венгерский король Бела IV сам пошел на конфликт с монголами, предоставив убежище половецкому хану Котяну и резко отвергнув требования монголов о выдаче половцев. Это была его первая ошибка. Вторую он совершил несколько позже, позволив своим аристократам расправиться со старым ханом, в результате чего 40 тысяч половецких воинов, разорив владения Белы, ушли от него в Болгарию. Но войны с монголами уже нельзя было избежать.
Рейд монголов в Европу был тщательно продуман Субэдэй-багатуром и блистательно осуществлен его учеником Бату. Армия монголов (в которую также входили представители покоренных народов – от хорезмийцев и половцев до русских) была разделена на три колонны, каждая из которых с успехом выполнила поставленную перед ней задачу.
Самая северная колонна под командованием Кадана и Байдара, внуков Чингис-хана, двоюродных братьев Бату, вторглась в Польшу, захватила несколько городов и 9 апреля 1241г. в битве у Лигницы разгромила объединенные войска поляков, чехов и немецких рыцарей. Этот разгром сделал Польшу практически беззащитной перед нашествием степняков. Но Байдар и Кадан, выполнив свою задачу, ушли из Польши и двинулись в Словакию, направляясь на соединение с основными силами джехангира.
Вторая колонна под командованием самого Бату перевалила через Карпаты и вторглась в Венгрию. Узнав о разгроме потенциальных союзников венгров у Лигницы, Бату два дня спустя, 11 апреля 1241 г. нанес страшное поражение венгерскому королю на р. Шайо, в котором погибло не то 60, не то 100 тысяч венгров и немцев. Не давая врагу опомниться, монголы на плечах отступавших венгров ворвались в Буду и Пешт, а затем двинулись дальше на Запад, в погоню за бежавшим королем.
Наконец, третья колонна под командованием самого Субэдэй-багатура действовала на территории нынешней Румынии, а потом соединилась в Венгрии с силами Бату.
Когда силы монголов вновь собрались воедино, Бату приказал Субэдэй-багатуру и Кадану двинуться в Далмацию в погоню за королем Белой (которого, сразу скажем, не сумели настигнуть), а сам в январе 1242 г. захватил столицу Венгрии Эстергом.
Восточная Венгрия оказалась во власти «выходцев из Тартара». Сами венгры называют период господства монголов в Венгрии (кон. 1241-весна 1242 гг.) «тартарьярас» и считают одним из тяжелейших периодов своей истории. Но, кажется, Бату вовсе не собирался уничтожать страну, он приказал заняться восстановлением хозяйства и даже привлек к сотрудничеству часть венгерских и немецких феодалов, которым удалось убедить население вернуться обратно в города и деревни.
Правители Европы, между тем, воспринимали пришествие монголов как кару небесную и совсем не были готовы оказать им сопротивление. Один король-крестоносец – Людовик Французский – готовился принять мученический венец в случае вторжения варваров во Францию. Другой – император Фридрих II – отправил даже посольство к Бату, одновременно готовя корабль для бегства в Палестину в случае неудачи этого посольства.
И в таких условиях просто как божья милость была воспринята весть о том, что монголы уходят из Европы: такой приказ был отдан Бату весной 1242 г. Причина такого неожиданного приказа – это еще одна загадка его биографии.
Жизнь третья: Саин-хан
Батый против Монголии
Русские историки уверяли, что Бату заставила повернуть упорная борьба русского народа в тылу его войск. Вряд ли это было так: из Руси его войска ушли, не оставив ни наместников, ни гарнизонов, так что русским просто было не с кем «упорно бороться»; более того, воины из Южной Руси с готовностью приняли участие в походе войск монголов на своих старинных соперников - «угров» и «ляхов». Европейским же историкам нравится идея о том, что превосходно вооруженные и обученные рыцари остановили натиск легкой конницы «варваров». И это также неверно: выше уже было сказано о том, какая судьба постигла славное рыцарство у Лигницы и Шайо; равно как и о моральном состоянии государей-рыцарей…
Причиной ухода Бату из Европы было выполнение его намерений – уничтожение хана Котяна и обеспечение безопасности границ своих новых владений. А поводом послужила смерть Великого хана Угедэя: он умер в конце 1241 г. Получив это известие, трое влиятельных царевичей из армии Бату – Гуюк, сын Угедэя, Бури, внук Джагатая и Монке, сын Тулуя, покинули войска и двинулись в Монголию, готовясь вступить в борьбу за освободившийся трон. Наиболее вероятным кандидатом считался Гуюк, который был злейшим врагом Бату, и джехангир предпочел встретить воцарение своего недруга не в далекой Венгрии, а в собственных владениях, в Улусе Джучи (который сегодня называют Золотой Ордой), где у него под рукой были и средства, и войска. Так Бату лишился звания джехангира, но стал фактическим правителем правого крыла Монгольской державы, а после смерти в мае 1242 г. Джагатая, последнего сына Чингис-хана – и главой всего рода Борджигин («ака», т. е. «старший брат»), из которого происходил Чингис-хан и его потомки.
Выборы преемника Угедэя затянулись на пять лет. И хотя в 1246 г. Гуюк был избран Великим ханом, Бату уже подготовился к возможной войне с ним. В качестве главы рода Бату пользовался таким большим авторитетом, что Гуюк вынужден был первое время признавать его своим соправителем в западных уделах. Ему даже пришлось смириться с тем, что Бату выдает собственные жалованные грамоты (ярлыки) и утверждает вассальных правителей – русских князей, сельджукских султанов, грузинских царей… Но было ясно, что подобное согласие долго не продлится.
В начале 1248 г. Гуюк, собрав значительные силы, двинулся к границам Улуса Джучи. Формально он лишь потребовал от Бату прибыть и выразить ему покорность, поскольку тот не присутствовал на курултае, избравшем Гуюка. Но оба прекрасно понимали, что на самом деле в Монгольской империи началась междоусобная война, и только гибель одного из них сможет ее прекратить. Более расторопным оказался Бату: около Самарканда Гуюк как-то очень своевременно скончался; и сами монголы, и иностранные дипломаты были уверены в том, что Бату подослал к нему отравителей.
Прошло еще около трех лет, и в 1251 г. Бату произвел еще один переворот: его брат Берке и сын Сартак привели в Монголию несколько десятков тысяч воинов из Улуса Джучи, собрав монгольских Чингизидов, заставили их выбрать Великим ханом лучшего друга Бату - Монке. Новый государь, конечно, также признал своего друга и покровителя соправителем. Годом позже, в 1252 г. сторонники семейства Гуюка составили заговор с целью убийства Монке, но он заговор раскрыл и казнил большинство заговорщиков. Некоторые из его врагов – Бури, внук Джагатая и Эльджигитай, племянник Чингис-хана, были отправлены к Бату, который не смог отказать себе в удовольствии лично расправиться с давними противниками.
Казалось бы, на этом противостояние Каракорума и Улуса Джучи должно прекратиться, но не тут-то было: Монке оказался далеко не таким покладистым правителем, как рассчитывал Бату. Он начал всячески укреплять центральную власть и ограничивать права улусных владетелей, самым влиятельным из которых был как раз Бату. И самое обидное, последнему приходилось подчиняться: что сказали бы другие Чингизиды, откажись он повиноваться Великому хану, за которого сам так настойчиво агитировал?
И Бату пришлось пойти на ряд уступок Монке: он вынужден был разрешить провести в Улусе Джучи перепись населения, направил часть своих войск на помощь Хулагу, брату Великого хана, который готовился выступить в поход на Иран. Но и Монке, в свою очередь, должен был пойти на компромисс с кузеном: он признал за правителями Улуса Джучи право контролировать политику Волжской Булгарии, Руси, Северного Кавказа. Но земли Ирана и Малой Азии до самой смерти Бату оставались яблоком раздора между Сараем и Каракорумом, а после смерти Бату и Монке ханы Золотой Орды и потомки Хулагу вступили в открытую войну за них.
Отношения между Бату и Монке со временем сильно обострились, но оба правителя были, прежде всего, государственными деятелями и всеми силами старались не допустить раскола Монгольской империи; и внешне они оказывали друг другу знаки полного взаимного уважения. Однако, деятельность Бату по защите своей автономии очень скоро дала плоды: уже при его внуке Менгу-Тимуре, в 1270-х гг., Золотая Орда стала полностью независимым государством.
Батый и Русь
В русской исторической традиции Батый очень долго считался «врагом номер один». В русских летописных источниках он представлен этаким кровожадным варваром, который только и делал, что разорял русские города и казнил князей, вызывая их к себе в Орду. Как же на самом деле складывались его отношения с Русью?
В 1243 г. Бату выдал свой первый ярлык иноземному государю – Великому князю Ярославу II Всеволодовичу. Этим он признавал Ярослава «старейшим в русской земле», а тот, принимая ярлык, соглашался считаться вассалом-союзником монгольского правителя. Но этот ярлык был временным: в 1246 г. Гуюк был избран Великим ханом, и Ярославу пришлось ехать к нему за подтверждением ярлыка Бату. Из Монголии он не вернулся: говорили, что его отравили по приказу Гуюка и его матери.
Еще в 1241 г. был захвачен в плен и казнен в Орде князь Мстислав Рыльский, возглавивший партизанскую борьбу в Южной Руси против монголов. Его судьбу вскоре разделили еще два князя из Черниговской династии: Михаил Черниговский за попытку привлечь западных монархов к борьбе против Золотой Орды (поводом для казни послужило неуважение к изображению Чингис-хана, которому он отказался поклониться) и сын Мстислава Андрей – по причинам, оставшимся загадкой (формально он был обвинен в том, что уводил коней из ордынских владений и продавал их на Запад). Оба князя были убиты в 1246 г., и Черниговская земля пришла в упадок.
Зато другой влиятельный князь Южной Руси Даниил Галицкий в 1245 г. побывал у Бату, сумел расположить его в свою пользу и был признан государем в своих землях., Это сразу же повысило его авторитет среди восточноевропейских государей. Ловкий дипломат, Даниил до поры до времени скрывал свои истинные намерения в отношении Орды.
Надо сказать, что дела Руси не слишком интересовали Бату: он гораздо больше внимания уделял Волжской Булгарии, областям Ирана, Малой Азии, государствам Кавказа. Там он утверждал правителей, разбирал ссоры между ними, строил и отстраивал города, способствовал развитию торговли. Что же касается русских земель, то уже с конца 1240-х гг. он поручил этот регион своему сыну и наследнику Сартаку, который в 1252 г. организовал так называемую «Неврюеву рать», которую историки также вменяют в вину Батыю.
У Ярослава II оставалось несколько сыновей. Старшими были Александр Невский и Андрей. После смерти отца они отправились в Каракорум, где правительница Огуль-Гаймиш, вдова Гуюка, назначила Андрея Великим князем Владимирским, а Александру, - старшему! - разоренный Киев. В результате Александр Ярославич, недовольный решением Каракорума, решился на союз с Бату и Сартаком. Андрей же вскоре заключил союз с Даниилом Галицким, женившись на его дочери. Известия о смуте в Монголии, о заговоре потомков Угедэя в 1252г., вероятно, дошли до Андрея Ярославича, который увидел в этом удобный момент для выступления против Орды. Он надеялся, что его поддержит тесть, но просчитался: Даниил предпочел выждать. Александр Невский, не одобрявший прозападной ориентации брата, обратился к Сартаку, направившего против Андрея нойона Неврюя, поход которого причинил Северо-восточной Руси еще большие опустошения, чем «Батыев погром» 15 лет назад. Андрей Ярославич потерпел поражение и бежал, а Великим князем стал союзник Бату и Сартака Александр Невский.
Вскоре и Даниил Галицкий выступил против монголов, решив отобрать у них Понизье. Эта область прежде составляла часть Киевского княжества, а затем перешла под непосредственное управление Золотой Орды; ордынские власти установили в Понизье такие налоговые льготы для населения, что русские постоянно перебегали туда даже от «природных» князей – из Киева, Чернигова, Галича, с Волыни. Даниил решил положить этому конец. В 1255г. он вторгся в Понизье, выгнал оттуда небольшие отряды монголов и присоединил эти земли к своим владениям. Он рассчитал верно: Бату, сосредоточившийся на восточных делах, предпочел пока оставить без внимания это покушение на свои владения, решив наказать Даниила позднее. Но лишь после его смерти его брату Берке удалось вернуть Понизье и существенно ослабить военную мощь Галицко-Волынского государства.
Таким образом, хотя Бату и положил начало многовековым связям Руси и Орды, сам он в развитии этих отношений сыграл не слишком заметную роль. Можно даже сказать, что дела Руси его волновали лишь в той степени, в какой они влияли на отношения с другими государствами, которые находились в сфере его интересов. И только после его смерти ордынские ханы стали проявлять большее внимание к «Русскому улусу».
Но имя Батыя сохранилось и в русском фольклоре. В былинах он, естественно, предстает врагом Руси, предводителем жестокой Орды. Неоднократно упомянутое выражение «Батыев погром» и сегодня означает запустение, разгром, большой беспорядок. Однако еще в XIX в. в Вологодской и Костромской губерниях Млечный путь называли «Батыева дорога». Странно, что именем злейшего врага называли галактику! Как знать, может быть, отношение русского народа к Батыю отличалось от того, которое пытались отразить в своих трудах летописцы?
Бату также известен под титулом «Саин-хан». Этот титул-прозвище отражал его качества, которые вызывали наибольшее уважение подданных и современников: «саин» по-монгольски имеет множество значений – от «щедрый», «великодушный» до «добрый» и «справедливый». Ряд исследователей полагает, что он получил это прозвище еще при жизни, подобно тому, как монгольские ханы носили титулы-прозвища: Сэчен-хан («Мудрый хан», Хубилай), Билигту-хан («Благочестивый хан», Аюшридар) и т. д. Другие авторы полагают, что «Саин-хан» стало посмертным титулом Бату. Трудно сказать, кто из них прав, но следует заметить, что первые упоминания титула встречаются в хрониках, появившихся уже после его смерти.
Батый в истории
Бату умер в 1256 г., и смерть его стала очередной загадкой: высказывались версии и об отравлении, и даже о гибели во время очередного похода (что совершенно неправдоподобно). Современники просто не могли допустить и мысли о том, чтобы деятель такого масштаба умер как-то просто и обыденно. Тем не менее, наиболее вероятно, что Бату умер от естественных причин, - судя по всему, от какого-то ревматического заболевания, которым страдал много лет: разные источники сообщают о том, что он страдал «слабостью членов», что лицо его было покрыто красноватыми пятнами и пр.
Но почему же Батыю уделено так мало места в исторических хрониках и исследованиях? Почему сведения о нем малочисленны и бессистемны? Найти ответ теперь уже не так сложно.
Монгольские и китайские официальные хроники практически не содержат сведений о Батые: за время своего пребывания в Китае он не проявил себя, а монгольские хронисты видели в нем противника Великих ханов из Каракорума и, естественно, предпочитали не вспоминать о нем, чтобы не вызывать гнев своих повелителей.
То же относится и к персидским летописям: поскольку наследники Саин-хана более ста лет боролись за обладание землями Ирана и Азербайджана с персидскими монголами, то придворные летописцы Хулагуидов также не рисковали слишком много внимания уделять основателю державы их врагов. И при таких обстоятельствах лестные характеристики Бату, которые все же встречаются у персидских хронистов, представляются объективными: ведь восхвалять врага, приписывать ему некие выдуманные положительные черты, было не в их интересах.
Западные дипломаты, побывавшие при дворе Бату, вообще предпочитают не выказывать своего отношения к нему, но сообщают некоторые сведения о его политической позиции и личных качествах: он ласков со своими людьми, но внушает им сильный страх, умеет скрывать свои чувства, стремится продемонстрировать свое единство с другими Чингизидами и т. д.
Русские летописцы и западные хронисты, создававшие свои труды «по горячим следам» - после монгольских набегов, конечно же, не могли написать о Батые ничего положительного. Так он и вошел в историю как «злочестивый», «окаянный», «поганый», погубитель Руси и разоритель Восточной Европы. И более поздние русские историки, основываясь на сообщениях летописей, продолжали укреплять именно такой образ Батыя.
Этот стереотип настолько утвердился, что когда уже в ХХ в. советские востоковеды попытались указать на положительные стороны деятельности Бату (покровительство торговле, развитие городов, справедливость при разрешении споров вассальных правителей), официальная история и идеология встретили их взгляды в штыки. Лишь к концу ХХ в. историкам было позволено иметь мнение о том, что Батый, может быть, был не совсем таким чудовищем, каким его представили летописцы. А Л. Н. Гумилев, известный своей симпатией к монгольским правителям, даже позволил себе поставить Батыя на один уровень с Карлом Великим, причем отметил, что держава Карла распалась вскоре после его смерти, а Золотая Орда на долгие годы пережила своего основателя.
Тем не менее, Батыю до сих пор не посвящено ни одного значительного исследования: вероятно, историков по-прежнему останавливает скудность сведений о нем, противоречивость имеющихся материалов, не позволяющих восстановить полную картину его жизни и деятельности. Потому и сегодня он остается для нас загадочной и таинственной личностью.
1. Астайкин А. А. Опыт сопоставительного исследования. Монгольская империя // Мир Льва Гумилева. «Арабески» истории. Книга II: Пустыня Тартари. - М.: ДИ-ДИК, 1995. С. 597; История народов Восточной и Центральной Азии. - М.: Наука, 1986. С. 286
2. См., напр.: Груссе Р. Чингисхан. Покоритель Вселенной. – М.: Молодая гвардия, 2000. С. 63; Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая Степь. - М.: Товарищество «Клышников, Комаров и Ко», 1992. С. 289; Козин С. А. Сокровенное сказание. Юань чао би ши. – М.-Л.: АН СССР, 1941, § 254.
3. Лубсан Данзан. Алтан Тобчи («Золотое Сказание»). - М.: Наука, 1973. С. 293; Рашид ад-Дин. Сборник летописей, т. II. – М.-Л., 1953. С. 79.
4. Абуль-Гази-Бахадур-хан. Родословное древо тюрков // Абуль-Гази-Бахадур-хан. Родословное древо тюрков. Иоакинф. История первых четырех ханов дома Чингисова. Лэн-Пуль Стэнли. Мусульманские династии. – М.-Т.-Б., 1996. С. 98.
5. Лубсан Данзан. Алтан Тобчи («Золотое Сказание»). С 243, 374.
6. История Вассафа // Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. II: Извлечения из персидских сочинений, собранные В. Г. Тизенгаузеном и обработанные А. А. Ромаскевичем и С. Л. Волиным. - М.-Л., 1941. С. 84-85.
7. Абуль-Гази Бахадур-хан. Указ. соч. С. 98.
8. Честно говоря, единственное упоминание об участии Батыя в битве на Калке встретил у А. Югова, который сам сослался на «свидетельство арабских историков»: Югов. А. К. Ратоборцы. – Лениздат, 1983. С. 83.
9. Плетнева С. А. Половцы. - М.: Наука, 1990. С. 169-170.
10. См., напр.: Типографская летопись (Русские летописи, т. 9). – Рязань: Александрия; Узорочье, 2001. С. 123.
11. Рашид ад-Дин. Указ. соч. С. 38.
12. Повесть о разорении Рязани Батыем // Воинские повести Древней Руси. – Лениздат, 1985. С. 107.
13. Пургас // Энциклопедия Кирилла и Мефодия CD-2000.
14. Рашид ад-Дин. Указ. соч. С. 38-39.
15. Типографская летопись. С. 123-124.
16. Приселков М. Д. Троицкая летопись. – СПб: Наука, 2002. С. 316-317.
17. Рашид ад-Дин. Указ. соч. С. 39; Типографская летопись. С. 125.
18. Пашуто В. Т. Героическая борьба русского народа за независимость (XIII век). – М., 1955. С. 156-158.
19. Плетнева С. А. Указ. соч. С. 179-180.
20. Пашуто В. Т. Указ. соч. С. 163-165; Chambers J. The Devil’s Horsemen: The Mongol Invasion of Europe. – London: Phoenix Press, 2001. Р. 97-101.
21. Пашуто В. Т. Указ. соч. С. 165-167.
22. Астайкин А. А. Указ. соч. С. 580-581; Chambers J. The Devil’s Horsemen: The Mongol Invasion of Europe. – London: Phoenix Press, 2001. Р. 93.
23. Рогерий о татарском нашествии на Венгрию и Трансильванию (1241-1242 гг.) // Хрестоматия по истории Средних веков. Том II. X-XV вв. – М., 1963. С. 714-715.
24. Матвей Парижский. Великая хроника // Русский разлив: Арабески истории. Мир Льва Гумилева. М. Дик. 1997. С. 272-273; Гумилев Л. Н. Указ. соч. С. 347.
25. См., напр.: Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение. - М.: Богородский печатник, 1998. С. 164; Дегтярев А. Я. Дубов И. В. Начало отечества. – М.: Советская Россия, 1990. С. 275;
26. Пашуто В. Т. Указ. соч. С. 159. Пашуто В. Т. Указ. соч. С. 166.
27. Juvaini Ata-Malik. History of the World Conqueror. – Manchester University Press, 1997. Р. 557.
28. Op. cit. Р. 267; Рашид ад-Дин. Указ. соч. С. 121.
29. Juvaini Ata-Malik. History of the World Conqueror. Р. 563, 580-584; Рашид ад-Дин. Указ. соч. С. 129-140.
30. Кычанов Е. И. «История династии Юань» («Юань ши») о Золотой Орде // Историография и источниковедение истории стан Азии и Африки. – СПб.: СПбГУ. – 2000. – Вып. 19. С. 155.
31. Романив В. Я. Бату-хан и «центральное монгольское правительство»: от противостояния к соправительству // Тюркологический сборник / 2001: Золотая Орда и ее наследие. – М.: Восточная литература, 2002. С. 89; Шукуров Р. М. Великие Комнины и «синопский вопрос» в 1254-1277 гг. // Причерноморье в Средние века. – Вып. 4. – СПб.: Алетейя, 2000. С. 180-181.
32. Плано Карпини И. де. История монгалов // Путешествия в восточные страны. - М.: Мысль, 1997. С. 79.
33. Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. 2 (Тт. 3-4) - М.: Мысль, 1988. С. 185.
34. Гумилев Л. Н. Указ. соч. С. 351, 357; Плано Карпини И. де. История монгалов. С. 36; Тверская летопись (Русские летописи, т. 6). – Рязань: Узорочье, 2000. С. 398-402; Юрченко А. Г. Золотая статуя Чингис-хана («мобильные» святилища Монгольской империи) // Святилища: археология ритуала и вопросы семантики: Материалы тематической научной конференции. Санкт-Петербург – 14-17 ноября 2000г. – СПбГУ, 2000. С. 24-25.
35. Плано Карпини И. де. История монгалов. С. 36.
36. Гумилев Л. Н. Указ. соч. С. 355-356; Ипатьевская летопись излагает эти события под 1250г.: Ипатьевская летопись (Русские летописи, т. 11). – Рязань: Александрия, 2001. С. 535-537.
37. Киракос Гандзакеци. История Армении. – М.: Наука, 1976. С. 218-219; Juvaini Ata-Malik. History of the World Conqueror. Р. 267.
38. Дегтярев А. Я. Дубов И. В. Указ. соч. С. 278-284; Приселков М. Д. Троицкая летопись. С. 324..
39. Ипатьевская летопись. С. 549-550.
40. Даль И. В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. I. – М.: Русский язык, 1998. С. 54.
41. Книга Марко Поло // Путешествия в восточные страны. - М.: Мысль, 1997. С. 370-371; Рашид ад-Дин. Указ. соч. С. 71, 130.
42. Бойл Э. Дж. Посмертный титул Батыя // Тюркологический сборник / 2001: Золотая Орда и ее наследие. – М.: Восточная литература, 2002. С. 28-31.
43. Версии «убиения Батыя» см.: Горский А. А. «Повесть об убиении Батыя» и русская литература 70-х годов XV в. // Средневековая Русь. Часть 3. – М.: Индрик, 2001. С. 191-221; Лызлов А. Скифская история. - М.: Наука, 1990. С. 27-28; Тверская летопись. С. 403-404; Ульянов О. М. Смерть Батыя. (К вопросу о достоверности летописного сообщения о гибели в Венгрии золотоордынского хана Батыя) // Сборник Русского исторического общества. Том № 1 (149). – М.: Русская панорама, 1999. С. 157-170; Шишов А. В. Александр Невский. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. С. 261.
44. Гаффари. Списки устроителя мира // Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. II. С. 211; Рубрук Г. де. Путешествие в восточные страны // Путешествия в восточные страны. - М.: Мысль, 1997. С. 117.
45. Плано Карпини И. де. История монгалов. С. 73; Рубрук Г. де. Путешествие в восточные страны. С. 117-118.
46. См., напр.: Карамзин Н. М. История государства Российского. Тт. II-III. – М.: Наука, 1991. С. 507-513; Лаврентьевская летопись (Русские летописи, т. 12). – Рязань: Александрия, 2001. С. 487-след.; Лызлов А. Указ. соч. С. 21-28; Московский летописный свод конца XVв. (Русские летописи, т. 8). – Рязань: Узорочье, 2000. С. 174-след.; Повесть о разорении Рязани Батыем. С. 96-115.
47. См.: Трепавлов В. В. Б. Д. Греков, А. Ю. Якубовский. «Золотая Орда и ее падение» (предисловие к изданию 1998 года) // Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение. С. 8-11.
48. Гумилев Л. Н. «Я, русский человек, всю жизнь защищаю татар от клеветы» // Гумилев Л. Н. Черная легенда: Друзья и недруги Великой степи. – М.: Экопрос, 1994. С. 309.
Полководец и государственный деятель, сын Джучи , внук Чингисхана . После смерти отца в 1227 году стал правителем улуса Джучи (Золотой Орды) , после смерти деда в том же году был признан старшим среди чингизидов второго поколения. Решением курултая 1235 года Бату было поручено завоевание территорий на северо-западе, и тот возглавил поход против половцев , Волжской Булгарии , русских княжеств , Польши , Венгрии и Далмации.
Происхождение
Бату был вторым сыном Джучи, старшего из сыновей Чингисхана. Джучи родился вскоре после возвращения его матери Бортэ из меркитского плена, и поэтому отцовство Чингисхана в данном случае могло быть поставлено под сомнение. Источники сообщают, что Чагатай в 1219 году назвал своего старшего брата «меркитским подарком» , но сам Чингисхан всегда признавал такие высказывания оскорбительными и безоговорочно считал Джучи своим сыном. Бату происхождением его отца уже не попрекали .
Всего у старшего Чингизида было около 40 сыновей . Бату был вторым из них по старшинству после Орды-Ичена (правда, Буал и Туга-Тимур тоже могли оказаться старше, чем он ). Его мать Уки-хатун происходила из племени хунгират и была дочерью Ильчи-нойона; существует гипотеза, что деда Бату по матери следует отождествить с Алчу-нойоном , сыном Дэй-сэчена и братом Бортэ. В этом случае получается, что Джучи женился на своей двоюродной сестре .
Имя
При рождении сын Джучи и Уки-хатун получил имя Бату , образованное от монгольского «бат» - «крепкий, прочный, надёжный», - и ставшее традиционным именем-благопожеланием. В русских летописях закрепилась видоизменённая форма - Батый , перешедшая и в некоторые европейские источники, в том числе в Великопольскую хронику и в записки Плано Карпини ; она могла появиться под влиянием более знакомых летописцам тюркских имён - в частности, под 1223 годом в Тверской летописи упоминается половецкий хан Бастый .
С 1280-х годов Бату начинают называть в источниках Бату-ханом .
Биография
Дата рождения
Точной датировки рождения Бату нет. Ахмед Ибн Мухаммед Гаффари в «Списках устроителей мира» называет 602 год Хиджры , то есть период между 18 августа 1205 года и 7 августа 1206, но истинность этого сообщения оспаривается, поскольку тот же историк явно ошибочно датирует смерть Бату 1252/1253 годом . Рашид ад-Дин пишет, что Бату прожил сорок восемь лет, и называет ту же неверную дату смерти . Если предположить, что Рашид-ад-Дин не ошибся с общей продолжительностью жизни, то получается, что Бату родился в 606 году (между 6 июля 1209 года и 24 июня 1210) , но эта дата противоречит сообщениям источников о том, что Бату был старше своих двоюродных братьев Мунке (родился в январе 1209 года ) и даже Гуюка (родился в 1206/07 году ).
В историографии мнения по этому вопросу расходятся. В. В. Бартольд относит рождение Бату к «первым годам XIII века» , А.Карпов в биографии Бату для «ЖЗЛ» называет 1205/1206 год в качестве условной даты , Р.Почекаев считает наиболее предпочтительным вариантом 1209 год , в цикле биографий «Цари ордынские» даже называя его без каких-либо оговорок . Отсутствие консенсуса наглядно демонстрирует «круглый стол», проведённый по случаю 790-летия Бату-хана 25 октября 2008 года .
Ранние годы
По условиям раздела, произведённого Чингисханом в 1224 году, его старшему сыну Джучи достались все степные пространства к западу от реки Иртыш и ряд сопредельных земледельческих территорий, включая уже завоёванный Хорезм , а также Волжскую Болгарию , Русь и Европу, которые ещё предстояло покорить. Джучи, находившийся в натянутых отношениях с отцом и некоторыми братьями, пребывал в своих владениях до самой смерти, которая произошла в начале 1227 года при до конца неясных обстоятельствах: согласно одним источникам, он умер от болезни, согласно другим - был убит .
В. В. Бартольд в одной из своих статей написал, что после смерти отца «Батый был признан войсками на западе наследником Джучи, и этот выбор был впоследствии утверждён Чингиз-ханом или его преемником Угедеем» . При этом на какие-либо источники учёный не сослался, но его слова некритично повторили другие . В действительности никакого «выбора войсками», утверждённого позже верховной властью, не было: Чингисхан назначил Бату правителем улуса, а для реализации этого распоряжения отправил в Дешт-и-Кипчак своего брата Тэмугэ .
О том, почему Чингисхан выбрал из многочисленных Джучидов именно этого, источники ничего не сообщают. В историографии встречаются утверждения о том, что Бату наследовал как старший сын , что его назначили как многообещающего полководца . Существует гипотеза, что ключевую роль сыграла влиятельная родня по женской линии: если дед Бату Ильчи-нойон - одно лицо с Алчу-нойоном, то зять Чингисхана Шику-гургэн приходился Бату родным дядей, а Бортэ - не только родной бабкой, но и двоюродной. Старшая жена Чингисхана могла добиться того, чтобы из её многочисленных внуков был избран один, являвшийся внуком ещё и её брата . При этом нет никаких оснований, чтобы говорить о старшинстве Бату, о его способностях к воинскому делу, проявленным до 1227 года , а также о том, чтобы на выбор наследников у Чингизидов влияли родственные связи царевичей по женской линии .
Разделить власть в улусе Бату пришлось со своими братьями. Старшему из них, Орде-Ичену досталось всё «левое крыло», то есть восточная половина улуса, и основная часть отцовского войска; Бату осталось только «правое крыло», запад, причём он должен был ещё выделить доли остальным Джучидам .
Западный поход
В 1236-1243 годах Бату возглавил общемонгольский Западный поход, в результате которого вначале были завоёваны западная часть половецкой степи, Волжская Булгария , поволжские и северокавказские народы.
Каракорумские дела
Бату завершил поход на Запад в 1242 году, узнав о смерти хана Угэдея в конце 1241 года и созыве нового курултая. Войска отошли на Нижнюю Волгу, которая стала новым центром улуса Джучи. На курултае 1246 года каганом избрали Гуюка , давнего недруга Батыя. После того, как Гуюк стал великим ханом, произошёл раскол между потомками Угедея и Чагатая , с одной стороны, и потомками Джучи и Толуя , с другой. Гуюк выступил в поход против Батыя, но в 1248 году, когда его войско находилось в Мавераннахре близ Самарканда , он неожиданно умер. По одной из версий, он был отравлен сторонниками Батыя. Среди последних был и лояльный Батыю Мунке (Менгу), участник Европейской кампании 1236-1242 годов , который и был избран следующим, четвёртым, великим ханом в 1251 году. Для его поддержки против наследников Чагатая Бату прислал под Отрар своего брата Берке с 100-тысячным корпусом темника Бурундая . После победы Мунке Бату, в свою очередь, стал ака (то есть старшим в роде).
Укрепление улуса
В 1243-1246 годах все русские князья признали зависимость от правителей Золотой Орды и Монгольской империи. Владимирский князь Ярослав Всеволодович был признан старейшим на Русской земле, ему был передан разорённый монголами в 1240 году Киев . В 1246 году Ярослав был послан Бату в качестве полномочного представителя на курултай в Каракорум и там отравлен сторонниками Гуюка. Михаил Черниговский был убит в Золотой Орде (он отказался пройти между двух огней у входа в ханскую юрту, что говорило о злом умысле посетителя). Сыновья Ярослава - Андрей и Александр Невский также отправились в Орду, а из неё в Каракорум и получили там первый Владимирское княжение, а второй - Киев и Новгород (1249 год). Андрей стремился противостоять монголам, заключив союз с сильнейшим князем Южной Руси - Даниилом Романовичем Галицким. Это привело к ордынскому карательному походу 1252 года. Монгольское войско во главе с Неврюем разбило Ярославичей Андрея и Ярослава . Ярлык на Владимир решением Бату был передан Александру.Образ в искусстве
Бату-хан стал эпизодическим персонажем романа В. Г. Яна «Чингиз-хан» (1939) и одним из центральных героев его же романов «Батый» (1942) и «К „последнему“ морю» (1955). Он действует в романах А. К. Югова «Ратоборцы» и И. Есенберлина «Шестиглавый Айдахар».
Бату является антагонистом главного героя мультфильма «Сказ о Евпатии Коловрате » («Союзмультфильм », 1985).
Улицы, названные в честь
В Астане есть улица, названная в честь Бату-хана . Также, подобная улица есть в Улан-Баторе.
Напишите отзыв о статье "Батый"
Примечания
Источники
Литература
- Бартольд В. В. Батый // Бартольд В. В. Сочинения. - М .: Наука , 1968. - Т. V . - С. 496−500 .
- Греков Б. Д. , Якубовский А. Ю. . - М., Л.: Издательство АН СССР, 1951.
- Почекаев Р. Ю. Батый. Хан, который не был ханом. - М., СПб.: АСТ, Евразия, 2006. - 350, с. - ISBN 978-5-17-038377-1 .
- Храпачевский Р. П. Военная держава Чингисхана. - М .: АСТ, 2005. - 557 с. - ISBN 5170279167 .
Отрывок, характеризующий Батый
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
