Выдуманный мир толкиена. Средиземье

В этой статье вы узнаете:

Средиземье (Middle-earth) — вымышленная вселенная писателя Дж. Толкина. Этот мир был одним из первых фэнтези-вселенных.

Средиземье — это восточная часть Арды, земли смертных, как их называли бессмертные из Валинора.

География:

Берега Средиземья омывало Великое Море. На севере континента находился залив Форохел и Голубые горы. На юге располагался порт Пеларгир и цитадель пиратов Умбар.

В Великом море находился город эльфов Митлонд, откуда в бессмертные земли (Валинор) уходили корабли.

Средиземье было рассечено длинным хребтом Мглистых гор. С запада располагался Ривенделл — королевство эльфов, равнины Арнора и Шир. На востоке находились города Дэйл и Эсгарот, Одинокая гора. На юге гор, распростерлись леса Фангорн и Лотлориен, цитадель магов — Изенгард.

Севернее Эребора и Мглистых гор царил вечный холод, там почти ничего не росло и не было не единого зверя.

Восток Средиземья был плохо изучен.

• МОРДОР
• (МОРИЯ)

Флора и фауна

В Средиземье обитают привычные нам животные и растения. Народы этого мира охотно выращивают — пшеницу, ячмень, корнеплоды, табак, рожь, виноград.

Незнакомыми для нас являются растения: мэллирн (деревья леса Лотлориен), ацелас (целебное растение), Белое Дерево Нимлот (древнее дерево, символ Гондора).

Не стоит удивляться если некоторые растения и животные вдруг заговорят. Это бывает. Так же некоторые из людей, могут понимать животных (например Бард Лучник понимал дрозда).

Из знакомых нам, даром речи обладали орлы и растение Старый Вяз.

Эпохи:

Исчисление Средиземья началось с Первой эпохи Солнца , когда Валар создали Солнце и Луну. Тогда же появились первые люди. Первая эпоха длилась 600 лет.

Вторая эпоха была знаменательна изгнанием Мелькора, роста власти , который выковал , уничтожением Эру — восставшего острова Нумерона и Битвой последнего союза, когда Исилдур отнял Кольцо у Саурона. Она длилась 3441 год.

Третья эпоха длилась с 1 года Т.Э. по 3019 г. Т.Э. и запомнилась появлением магов, рождением многих героев, уничтожением Кольца Всевластия и соответственно свержением темного властелина Саурона.

После уничтожения Кольца, началась Четверная эпоха в исчислении Средиземья.

Высшие силы:

Эру Илуватар

Эру был создателем всего Мира Сущего — Эа. В нашем мире его бы назвали «бог». Он пребывал в Чертогах Безвременья, возложив все заботы о созданном им мире на Айнур. Лишь Эру знал, каким будет конец мира.

В жизнь Арды, Эру практически не вмешивался. Когда Аулэ были созданы гномы, он вдохнул в них жизнь. Когда восстал Нумерон, Эру уничтожил его.

Именно он воскресил Гэндальфа, когда тот погиб в битве с Балрогом.

Айнур

Это были первые существа которые создал Эру, еще до сотворения Арды. По могуществу они уступали лишь своему создателю. Эти существа обитали вместе с Эру, напевая ему песни поодиночке. Когда Айнур слили свои голоса, возник Эа.

Валар

Это были существа из Айнур, которые по собственному желанию вошли в Эа, покинув Чертог Безвременья.

Валар можно назвать ангелами, с разными способностями и интересами, которые создали землю — Арду и стали о ней заботиться.

Валар не были способны создавать разум. Лишь Аулэ Кузнец смог сотворить расу гномов, но, что бы оживить их, ему потребовалась помощь Эру.

Майар

Это были духи, которых создали Валар для служения и помощи. К Майар относились демоны, балроги и даже Саурон, когда злой Мелькор начал сеять зло в сотворенной земле.

Существа и народы:

Люди

В Средиземье преимущественно живут люди, но все они достаточно разные. Люди Арнора и Гондора — являлись долгожителями. Люди Рохана — занимались коневодством и были исключительно светловолосыми. На юге, люди, были смуглыми и темнокожими.

Так как людей создал Эру их называли — дети Илуватара. Он даровал им небольшую жизнь, после которой их дух улетал за пределы земли в неизвестные места.

Эльфы

Эти существа были бессмертны, наделены отличным зрением и владели волшебством. Они делились на народы нолдор, синдар, ваниар, авари и телери. Эльфы жили в лесах Лихолесья, Лотлориэна, в Ривенделле.

Этот народ считался старшими детьми Эру, потому что очнулся раньше людей.

Некоторым эльфам было разрешено покинуть Средиземье и отправиться в бессмертный Валинор.

После смерти от ран, душа эльфов попадала в Чертоги Мандоса. В редких случаях, эльф мог вновь воплотиться в старом теле.

Гномы

Этот народ был создан Аулэ, но вдохнул в них жизнь именно Эру. Гномы были низкорослыми и имели густую растительность на лице. Они обитали в основном под землей в туннелях Мории, Эребора, Голубых гор, занимаясь добычей золота и драгоценностей. Так же гномы были отличными кузнецами.

Мало кто видел гномов женщин, но говорили, что они были похожи на молодых мужчин.

Хоббиты

Этот народ был ростом меньше метра и жил в стране под названием Шир. Хоббиты занимались земледелием, вели мирную, спокойную жизнь и были очень похожи на уменьшенных людей.

Так как хоббиты ходили без обуви, их кожа на ногах была очень крепкой. Они очень любили хорошо поесть и частенько выпивали.

Орки

Этот народ был создан Малькором — Темным Властелином, который проводил эксперименты над эльфами.

Тролли

Эти существа как и орки были созданы Мелькором. Он сотворил их из камня, что бы посмеяться над другой расой Энтов. Тролли были очень высокими, такого же роста как и энты и делились на несколько видов.

Энты

Это были добродушные люди-деревья, стражи леса Фангорн. Они были частью флоры Средиземья и никогда не покидали своей территории.

Кем ты будешь в мире Звездных войн?
Лучшие песни из мультфильма «Рапунцель» Чем интересна игра Middle-earth: Shadow of War Звездная пара: Зеленая стрела и Черная канарейка
Бестиарий из игры Middle-earth: Shadow of War
Мордор

В детстве мы с упоением читали «Властелина колец», увлекательного «Хоббита» и чаще всего игнорировали «Сильмариллион». Какое из своих произведений сам писатель считал главным? Что связывает сказки об эльфах и орках с христианством? Чем должна была, по мнению Толкиена, закончиться история волшебного мира?

Джон Толкиен вошел в историю не только как великий писатель. Он был выдающимся филологом, почти 40 лет занимал должность профессора Лидского, а затем Оксфордского университетов. Толкиен - один из авторов Словаря среднеанглийского языка и монументального Оксфордского словаря английского языка, который переиздается до сих пор, хотя первое издание увидело свет в 1920 году. Им написаны интереснейшие исследования «Чосер как филолог» и «Беовульф», подготовлен к печати памятник английской словесности XIV века «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь». И все же простые читатели любят его не за это.

Главная книга

Мы не всегда верно понимаем значимость отдельных частей знаменитого цикла Толкиена: последовательность реализации замысла, как нам кажется, выстраивается в порядке его публикации. Получается, что «Властелин Колец» - продолжение истории про хоббита Бильбо и волшебное кольцо, а «Сильмариллион» - попытка автора в преклонном возрасте дать историю объяснения «Властелина Колец», которая ему проигрывает.

Ничего подобного. Центральное для Толкиена произведение - повесть о Сильмарилах. Он писал ее всю сознательную жизнь, впервые взявшись за перо еще во время I Мировой войны. Джон Толкиен был офицером Ланкаширского полка, участвовал в одном из самых крупных сражений на реке Сомме, а затем из-за ранения больше года провел в госпитале. Именно там Толкиен сделал первые наброски о предыстории рода человеческого. К середине 1930‑х основная концепция была им продумана в деталях. Книга должна была состоять из четырех частей, включавших в себя предание о сотворении мира, об иерархии «богов»-Валар, собственно историю о создании, утере и попытках обретения вновь камней Сильмарилов, в которых был заключен божественный свет. Последней частью произведения была повесть о падении нуменорян, особой породы людей, в гордыне своей нарушивших основной запрет, наложенный единым Богом, и посягнувших на заповедную землю.

«Хоббит» (1937) получился самостоятельной сказкой. Можно ничего не знать о «Сильмариллионе» и наслаждаться ее чтением. Однако в тексте имеются места, дающие отсылку к событиям Первой эры. Например, в восьмой главе говорится: «В старину у эльфов даже случались войны с гномами, которых они обвиняли в краже эльфовских сокровищ». Это прямая отсылка к событиям, описанным в 22‑й главе «Сильмариллиона».

Но «Властелина колец» Толкиен уже совершенно сознательно писал и рассматривал как часть более общего замысла. В нем он ставит вопросы, которые были ключевыми для «Сильмариллиона», и встраивает в ткань произведения изрядное число пересечений с основным циклом, включая прямые цитаты.

Новизна и художественная сила трилогии такова, что читатель вполне может быть удовлетворен законченностью повествования, внутренней достоверностью событий и мотивацией персонажей. Указания на глубинный пласт истории, которая обретает свое разрешение во «Властелине колец», остаются на периферии его внимания.

Прикровение в откровении

По существу, Толкиен создал художественный космос с собственной историей и мифом. Автор желал таким необычным способом выразить то, что всем современникам было хорошо известно, что они считали исчерпанным и нетворческим. Но для него, сына римско-католической Церкви, это было глубокой личной верой и подлинным жизненным стержнем.

Джеф Мюррей, "Музыка Айнур"

Зачем говорить прикровенно об Истине, которая говорит о себе Сама, и, будучи Словом, открывает Себя в предельной полноте, какая только доступна людям в воплощении и вочеловечении? Да, некоторые приемы изложения отдельных христианских смыслов могли быть иносказательны, ведь и сам Спаситель говорил притчами. Книга Апокалипсис представляет собой своего рода «прикровение в откровении», причем попытки выстроить ее символы в связный образный ряд чаще всего терпели неудачу. Наконец, Таинства, преподаваемые в Церкви, апофатический, таинственный метод в богословии, возможны и действенны именно потому, что в общении человека с Богом присутствует неразрешимая антиномия явления в конечном мире Того, Кто по бытию бесконечен, Кто самое бытие превосходит. Но обо всем этом во все века христианства говорилось прямо. Никто из авторов не прибегал к изложению богословских истин под видом новосозданного «легендария», в котором ни одного персонажа невозможно сопоставить с каким-то конкретным христианским «прототипом»!

Таковы были обстоятельства времени, начала прошлого века. Слишком велик был разлом человеческого духа, обнаживший себя в крушении всех привычных норм жизни, прервавший их, как считалось, правильное и поступательное развитие. Христианское осмысление происходящего уже не могло повторять прежние устойчивые формы. Ведущие теологи Запада - Карл Барт, Пауль Тиллих, Ганс Урс фон Бальтазар - стремились перестроить систему христианского богословия на новых основаниях. В свою очередь, Тейяр де Шарден и Мартин Хайдеггер пошли иными по отношению к традиционному христианству путями. Первый попытался оживить богословие за счет теории эволюции и терминологии, заимствованной из оккультных учений XIX века. Второй создал целый метафизический мир, построенный на идее фатального одиночества человека.

Что же Толкиен? В чем правда его построения, связывающего слишком различающиеся меж собой реальности: догматическую веру, миф и мечту? Реальность, их объединяющая, - история, которую Толкиен понимал исключительно в христианском измерении. Ведь христианин знает, что есть Начало, которое дало начало другому бытию, чтобы ему самому стать бытием в вечной и непреходящей жизни. Так и в «Сильмариллионе» есть абсолютно внеположный миру Илуватар, сотворивший мир с помощью музыки, и история, которая в ней скрыта, развернется, состоится. Эту музыку в конце всех времен и эпох исполнят «боги», которые никакой не многобожный пантеон, но «ангельские силы», «сослужители в творении», и его дети - тварные существа: «музыку, превосходящую ее, хоры Айнур и Детей Илуватара исполнят пред Илуватаром после срока всех дней. Тогда темы Илуватара будут воспроизведены так, как они суть, и обретут Бытие в самом произнесении своем, ибо все познáют в полноте замысел Илуватара об их участи».

Будет падение, всякий раз сопряженное с отказом от сотворчества, отказом от величайшего дара

Джон Хоу, "Падение Нуменора"

быть причастным наделению подлинным бытием, и попытка начать творение по собственному произволу.

Это произойдет с «ангелами»-Айнур, и выбор их будет безвозвратен, а «творение» обернется бесконечной чередой подделок, будь то драконы, орки или боевые волки. Это случится с эльфами, которым даровано «бессмертие», то есть фактическое неумирание от естественных причин в сотворенном мире, но с опытом смерти как смыслового предела жизни. Они соблазнятся о величайшем своем артефакте, камнях с божественным светом, и вступят в безнадежное противоборство с судьбой, которая падет на них неотменимой реальностью оборотной стороны совершенного братоубийства. Наконец, падут люди, пожелавшие искать бесконечной жизни в этом мире, тогда как фактическая их «смертность» была даром Илуватара к богопознанию. И придет полурослик Фродо, который долго продержится силой, заложенной Создателем в «малых сих», и сорвется в самый последний момент, соблазнится о вещи вторичной, власти над ближними, когда уже буквально будет «от добра до худа один шаток», но не долгая неодолимая дорога.

Звезда Гил-Эстел

Мир Толкиена состоит из сложных и многозначных символов. Сам он более чем настороженно относился к внешним интерпретациям, не в последнюю очередь по причине «прикровенности», о которой шла речь. И мы понимаем, что ввести явным образом в свое произведение какой бы то ни было «аналог» Христа или Божией Матери он не мог, это было бы неуместным вмешательством, разрушающим художественную и концептуальную ткань цикла, и не приносящим никакой миссионерской пользы.

При этом Толкиен строго следовал христианской идее истории. Он не обольщался насчет будущего своего мироздания, конкретного будущего Срединной Земли после эпопеи с Кольцами Власти. В своем письме К. Бэйли, датированном 1964 годом, он писал:

«Я вправду принялся за повесть, действие которой происходит через 100 лет после падения Мордора, но характер ее получился зловещим и угнетающим. Коль скоро мы имеем дело с людьми, то по необходимости приходится затрагивать самую прискорбную особенность их естества: их скорое пресыщение благом. И вот во времена мира, правосудия и процветания жители Гондора изъявляют неудовольствие и беспокойство, тогда как династы, потомки Арагорна, стали лишь королями и правителями. Я обнаружил, что уже в столь ранний период там проступают революционные заговоры, сосредоточенные вокруг центра тайного сатанистического культа; а гондорские мальчуганы играют в орков и носятся повсюду, творя пагубу. Я мог бы написать „триллер“ о заговоре и его раскрытии и низвержении - но только этим он и будет. Не стоит трудов».

И все же путеводительная звезда Гил-Эстел знаменует собой три высочайшие добродетели христианина: веру, надежду и любовь. К вымышленным персонажам Толкиена приложимы библейские формулы. Вера побуждала Эарендила отплыть к блаженным землям, чтобы принести весть о бедствиях двух родов и вымолить для них прощение, верой движим был Фродо, отправляясь в свой страшный путь в Мордор. Надежда не покидала их в самую трудную минуту, и свет ее вел их вперед. Наконец, любовь поставил Бэрен выше «камней и творения искусства», самих Сильмарилов, величайших камней преткновения Первого века Земли, и любовь вызволила его из сени смертной.

Сергей Акишин

Профессор Джон Р. Р. Толкин остро переживал отсутствие у англосаксов своего эпоса, способного встать в один ряд с греческим, индийским или скандинавским. Валлийские легенды о короле Артуре он за таковой не считал - всё-таки англичане не кельты. А раз эпоса нет, почему бы его не создать?

Причём себе Толкин отводил роль не столько творца, сколько исследователя уже существующей легенды. К примеру, когда будущего профессора однажды спросили, о чём же на самом деле его стихи про Эарендела, он ответил: «Не знаю. Это ещё надо выяснить». Выяснение привело к появлению проработанного мира с собственной культурой, историей, письменностью.

Средиземье создавалось на основе древних языков и мифов, шлифовалось и перестраивалось несколько десятилетий. То, что в итоге получилось, - нечто большее, чем ряд заимствований из культурного наследия Британии и Скандинавии. Это совершенно новый мир и миф, литературная игра, полная намёков. Попробуем разобраться, откуда пошла главная фэнтезийная сага всех времён и народов.

«Хоббит» и «Эдда»

Тот, кто начнёт копать корни толкиновского мифа, первым делом наткнётся на Старшую и Младшую Эдды. Вот, к примеру, земли людей, карликов и троллей, окружённые морем, за которым лежат пространства, где властвуют иные силы. Есть Мировая Бездна, куда светлые силы изгнали тёмные. Есть срединный мир - Мидгард, по сути, Middle-earth.

Именно в скандинавском эпосе кроются корни таких средиземских народов, как эльфы и гномы, которые там звались альвами и цвергами. Гномов особенно выдают имена. Достаточно открыть «Прорицание Вёльвы», где перечисляются имена карликов, и сразу наткнёшься на компанию знакомых из «Хоббита»: Бифур, Бофур, Фили, Кили… весь отряд Торина, включая даже Гэндальфа. Имя второго из цвергов, Дарина (Дьюрина) получил прародитель гномов, а имена Траин, Даин и Трор достались родне Торина.

Сверху - иллюстрация к «Пророчеству Вёльвы». Кто-то из этих коротышек - Двалин, кто-то Торин, а кто-то даже Гэндальф

И цверги, и гномы живут под землёй, и те и другие - мастера-кузнецы, создающие магические вещи. Однако цверги не были воинами. Они предпочитали торговать, их было нетрудно шантажировать, ловить на слове или обманом вынуждать работать на богов-асов.

В отличие от гномов, цверги не могли разгуливать по поверхности - под солнечными лучами они обращались в камень, в точности как тролли из «Хоббита». Сцена, где Гэндальф одурачивает троицу троллей, позаимствована из «Речей Альвиса». В этой истории мудрый цверг Альвис дерзнул посвататься к дочери Тора. Бог грома заявил, что хочет проверить мудрость жениха, и задавал всё новые и новые вопросы, чтобы продержать его в доме до восхода. С первыми лучами солнца Альвис окаменел.

Эльфы и альвы

Черты же асов приобрели средиземские эльфы. И те, и другие видели мир с самого его сотворения, без них не обходилось ни одно важное событие, и они знали, что рано или поздно придётся уйти. С ними в новорождённый мир пришли войны, предательства, убийства, зависть и ложь, подобно тому, как каждое действие асов становилось очередным шагом к Рагнарёку.

Самые могущественные магические предметы Толкин отдал перворождённым. Асы тоже накапливали волшебную утварь, с той разницей, что им приходилось привлекать мастеров-цвергов. А средиземские эльфы сами справлялись и с кузнечными работами, и с чарами не хуже гномов.

Но, конечно, эльфы Толкина ближе не к богам, а к светлым альвам. Это племя, как описано в «Эддах», «обликом своим прекраснее солнца», обитает в небесных чертогах Альвхейма и отвечает за растительное изобилие и разнообразие. Дивный народ Средиземья получил всё те же качества, кроме небесной резиденции. Всё-таки Заокраинный Запад куда романтичнее.

Гибель Боромира напоминает сцену из «Песни о Роланде».

В «плавильном котле» профессора мирно соединились предания скандинавов и кельтов. Эльфы наделены чертами народа холмов из ирландских сказаний, что для середины XX века было революционной точкой зрения. Крошечные феи с крылышками, порхающие среди цветочков, уступили место мудрецам и воинам, бессмертным и непостижимым. Такую трактовку эльфов предлагал ещё Редьярд Киплинг в «Сказках Старой Англии», но только Толкину удалось популяризовать её.

«Властелин колец» и король Артур

При создании дивного нового мира никак не могло обойтись без рыцарского романа. А именно - цикла легенд о короле Артуре и его рыцарской братии. Тихая, светлая печаль, пронизывающая истории о легендарном правителе, идеально ложилась на канву истории Средиземья.

Можно смело проводить параллели между Артуром и Арагорном. И тот, и другой должны были доказать своё право на трон, и тому, и другому пришлось восстанавливать королевство из руин, и тот, и другой служили Прекрасной Даме. Вторая очевидная параллель - королевский меч. Клинок, по которому подданные могут признать истинного владыку, впервые оформился именно в артуровском мифе. Толкин добавил пафоса, сломав меч и вернув его Арагорну перекованным как раз перед возвращением на царство.

Законный наследник и его наставник-чародей

Параллели между другими героями не так очевидны. В частности, судьба Артура, уплывшего на Авалон, прослеживается и в образе Фродо, который исцелён от старых ран только на Западе. Черты увечного Короля-Рыбака можно увидеть в наместнике Гондора, потерявшем одного сына и отказавшемся от другого. Арагорн становится не только королём, но и наследником Денэтора. В этом видны мотивы гораздо более древних кельтских легенд.

Нельзя не отметить и образ девы-воительницы, воплощённой Толкином в Эовин. Любовь без взаимности, тяга к смерти, подвиг - эти признаки роднят дочь роханского владыки и с валькириями, и с богиней войны Морриган, царившей на полях битв в ирландских сказаниях, и отчасти с сестрой Артура Морганой. Только Профессор оказался добрее к своей героине. Он позволил ей выжить и обрести счастье.

Кстати, Прекрасной Даме во «Властелине Колец» служат двое. И у второй пары, Гимли и Галадриэль, всё гораздо трагичнее. Здесь речь идет о настоящей куртуазной любви, без надежды на взаимность, а уж тем более на что-то плотское.

Гэндальф и Один

Ну а как же Гэндальф, неужели и он?… Да, да и ещё раз да.

Впервые старец в широкополой шляпе, при посохе и бороде отправился в путь из Асгарда. Только у него ещё недоставало одного глаза. В таком виде верховный бог Один пускался в странствия по Мидгарду, чтобы испытывать достойных людей и карать негодяев. От этого поверья и пошли скандинавские традиции гостеприимства. Неровен час, выставишь отца богов за порог зимней ночью, а он обидится…

Слева Один, а справа Гэндальф. Или наоборот?

Образ Гэндальфа навеян Толкину швейцарской открыткой «Горный дух».

Второй кандидат на отцовство, конечно же, Мерлин - их роли в истории весьма похожи. Наставник короля Артура поделился умениями со всеми тремя магами «Властелина Колец». Радагасту отошли навыки друида, Саруману - книжная учёность, а Гэндальфу досталось прикладное волшебство. Мерлин щедрый, его на всех хватит.

Имя «Гандальв» позаимствовано из «Старшей Эдды», у одного из цвергов. Почему вдруг у чародея гномье имя? Потому что первоначально Толкин собирался назвать Гэндальфом короля гномов, которого мы знаем как Торина. Волшебника должны были звать Бладотрином, но в итоге Профессор решил, что это звучит несолидно.

Расшифровывается имя так: gandr - жезл, alfr - альв. Менее очевидна языковая игра с эльфийским прозвищем «Митрандир». «Мотроднир», «блуждающий по кочкам» - это поэтическое сравнение (кённинг), которое встречается в «Эддах» и расшифровывается как «олень».

Хоббиты и…

Многие считают, что до Толкина и слова такого, «хоббиты», не существовало. И что якобы он его придумал, скрестив «homo» и «rabbit», то есть кролик. На самом деле ни о каких кроликах Профессор не думал, а hobbit - производное от hob, так называли одну из разновидностей фей. И почерпнул это Толкин, конечно, из старых книг. К примеру, Майкл Дэнхем, автор «Дэнхемских списков», даёт такой перечень сверхъестественных существ: «… двойники, боуги, портуны, гранты, хоббиты, хобгоблины, данни…»

Кроме того, внешним видом жизнерадостные селяне-полурослики напоминают норвежских проказников ниссе и кельтских брауни. Эти существа тоже любят яркие одежды: красный колпак, синий жилет, кафтан - жёлтый, штанишки длиной доходят до коленок и обычно зелёные, чулки - в полоску, а обувь - деревянные башмачки.

Ниссе, художник Нильс Бергслейн

Но поставить знак равенства между хоббитами и каким-либо из этих народцев не выйдет. Самое большее - это некоторые фольклорные элементы, добавленные к сельским типажам старой доброй Англии, столь любимым Толкином. Хоббиты в привычном нам виде - изобретение Профессора. Они уже и сами стали источником для заимствований. Достаточно вспомнить низушков Сапковского, халфингов Dungeons & Dragons или кендеров.

Кольцо и «Песнь о Нибелунгах»

В фэнтези второй половины XX века только ленивый не позаимствовал у Толкина сюжетный ход про могущественный артефакт не в тех руках. А откуда сам Профессор взял любимое украшение Чёрного Властелина?

Первое, о чем обычно вспоминают, говоря о Кольце, - это проклятое сокровище карлика Андвари, родом из «Младшей Эдды» и «Песни о Нибелунгах». Изначально оно приумножало богатство владельца, только и всего. Но когда Локи отобрал кольцо у Андвари, тот наложил на него проклятие. Теперь «сокровище» будет приносить только раздоры и смерть. Так и вышло, причём с первого же счастливого обладателя.

«Моя прелесссть!» Фафнир убил друга ради кольца Нибелунгов и превратился... нет, не в Голлума, а в дракона

О власти и могуществе в легенде речи не шло. Этот мотив появился у композитора Рихарда Вагнера, а именно в оперной тетралогии «Кольцо Нибелунга». Кольцо даёт власть, если хозяин найдёт в себе силы отказаться от любви и человечности. Поэтому богу Вотану (Одину) не под силу добыть кольцо, оно даётся только человеку, свободному от пороков и страха, - герою Зигфриду. И кольцо же, олицетворяющее власть, становится причиной его гибели и наступления сумерек богов.

Сам Толкин шутил, что общего между его Кольцом Всевластия и кольцом Нибелунгов - только то, что оба круглые. Но оправдываться ему пришлось потому, что сходство всё же есть. Кольцо Всевластия - слишком тяжкая ноша и для рыцаря, и для эльфийской королевы, и для могущественного мага; хранить и уничтожить его под силу только слабому хоббиту. В противоположность Вагнеру, закончившему историю гибелью прекрасной эпохи, у Толкина уничтожение Кольца становится началом Эры людей.

История обретения Кольца имеет параллель с «Республикой» Платона. Там, в частности, есть история о пастухе Гиге, нашедшем в пещере кольцо (привет, Бильбо!). Оно делало своего обладателя невидимым, наделяя той мелкой, «голлумовской» властью, о которой говорил Гэндальф. По мнению античного философа, только тот, кто опирается на духовные ценности, а не материальные блага, мог бы противостоять ядовитому влиянию кольца-невидимки.

Правда, Гиг отправился не обчищать сокровищницы, а подглядывать за голыми красотками

«А как же волшебные сказки? - спросит читатель. - В них тоже есть магические предметы, в том числе и кольца». Так и есть, только от всемогущих артефактов из волшебных сказок Кольцо Всевластья отличает расплата за использование. Платить приходится душой, жизнью, свободой мыслить, платить необходимостью ежеминутно противостоять искушению. Сказочный же предмет безопасен и прост в использовании.

Источники «Сильмариллиона»

Плетя сюжеты «Властелина Колец» и «Сильмариллиона», Толкин сумел связать воедино культурные слои разных стран и эпох, от древних легенд до литературы нового времени. Отголоски истории Фауста, к примеру, видны в судьбе Сарумана и Денэтора. Оба они уединяются в башнях со зловещими шарами-палантирами. Оба они, сознательно или нет, продают за знания душу Чёрному Властелину Саурону. Оба получают искажённые знания и теряют себя, оказываются порабощёнными. То есть в обоих случаях это сделка с дьявольским подвохом. Образ колдуна-чернокнижника оказался слишком притягательным, чтобы Толкин мог пройти мимо.

Чудовищный волк, отгрызающий герою руку… Берен и Кархорот? Не только. Скандинавский бог Тюр также пожертвовал рукой, чтобы усмирить волка Фенрира, порождение Локи. Далее сюжет «Сильмариллиона» из эддического плавно перешел к валлийскому. Охота на Кархорота явно вдохновлена охотой на Турх Труйта, исполинского кабана, в гриве которого скрывался очень нужный королю Артуру и его племяннику предмет.

Тюр, в отличие от Берена, вложил руку в пасть волку добровольно

С англосаксонской поэмой «Беовульф» есть и сюжетные параллели, и даже сходство в мелочах. Так, драконы пробуждаются после того, как ловкий вор похищает драгоценную чашу. А когда Беовульф отрубает голову матери Гренделя, его меч истаивает в руках как кусок льда. Во «Властелине Колец» этот эпизод обыгран дважды: клинок назгула истлевает в руках Арагорна, и дымится кинжал, которым Мерри заколол предводителя чёрных всадников на Пеленнорской равнине. Но главное сходство - в этической позиции. В обоих случаях автор вносит христианские нотки в восприятие событий, которые происходят с далёкими от христианства героями.

Слово «орк» Толкин позаимствовал из поэмы «Беовульф» (кадр из одноимённого мультфильма Роберта Земекиса)

История Турина, по незнанию сошедшегося с собственной сестрой, имеет аналоги во многих эпосах. Не обязательно речь идёт о сестре героя, это может быть и мать, и дочь. Но именно такое развитие событий наблюдается в «Калевале», в истории могучего Куллерво.

Влияние финского эпоса на Средиземье трудно переоценить. Именно поэтика финского языка изначально вдохновила Толкина, именно она легла в основу синдарина и квэнья. Возможно, именно из «Калевалы» с её песнями творения вырос образ Музыки айнур.

Несчастный Куллерво, художник Аксели Галлен-Каллела

И наконец, Библия

Конечно же, католик Толкин не мог обойти вниманием Библию. Правда, в большей степени это сказалось на «Сильмариллионе». К примеру, потерянный рай представлен сразу в двух ипостасях - утраченное людьми королевство Нуменор и Неувядающие Земли эльфов, в которые они надеются однажды вернуться. В истории о Нуменоре можно заметить и историю грехопадения, и Потоп, ставший карой за гордыню и грехи людей. Методы высших сил, будь то ветхозаветный бог или валары, не отличаются разнообразием.

Бунтов высшие силы тоже не любят, отсюда классическая история падшего ангела. В мире Арды она применима к нескольким персонажам. В первую очередь, конечно, к Мелькору. Всё как по нотам: сначала первый среди равных, потом возникает зависть к всемогуществу Эру, потом заговоры и мятеж - с предсказуемо печальным финалом. На фоне Мелькора с его послужным списком другие «падшие ангелы», Саурон и Саруман, несколько бледнеют.

Я построю свой Валинор! С сильмариллом и орками! Иллюстрация Густава Доре к «Потерянному раю» Мильтона

Искушение и борьба с ним, ещё один библейский мотив, представлены в двух вариантах. Почти все герои «Властелина Колец» так или иначе проходят через испытание властью и знанием. Кольцом и палантирами, если говорить предметно. Те, кто оказывается слишком слаб, погибают. Те, кто сильнее, находят в себе силы отказаться. И только Фродо, совсем не героический персонаж, способен стать Искупителем. Это роднит его с образом Христа. Уничтожая Кольцо, Фродо освобождает народы Средиземья от его проклятия.

Черты Христа можно усмотреть и в воскресении Гэндальфа после Мории (посещения Преисподней) в новом качестве - Гэндальфом Белым. У Арагорна тоже прослеживаются черты мессии. Он, как и Иисус, наследник древнего, утратившего власть королевского рода, чьё возвращение предсказано в пророчестве. И он тоже способен исцелять смертельно раненых.

Средиземье - для тех, кто хочет бежать не от жизни, а от современности и созданных человеческими руками уродств. Своими книгами Профессор вырыл подкоп в темнице обыденности и рутины. Осталось только дать волю фантазии, а ворошить пласты мифов и легенд, которые нашли новое воплощение в его творениях, можно бесконечно.

Восток Средиземья мало изучен и населён, в основном, кочевыми племенами истерлингов , обитающих в степях к востоку от Рохана и юго-востоку Долгого озера, на берегах внутреннего моря Рун.

Территория, охватываемая картой (созданной самим автором), - прямоугольник приблизительно 2000 на 1400 миль. Это примерно 7 млн км² (если не учитывать моря, то это соответствует территории Европы).

Народы

• Люди . Большая часть Средиземья населена людьми, которые, в свою очередь, достаточно неоднородны по национальному признаку. Народы Арнора и Гондора составляют дунэдайн , потомки последних верных нуменорцев (следопыты Севера и Юга, гондорская аристократия, жители Белфаласа), метисированное население (например, в Лебеннине и в землях Артэдайна и Кардолана до падения королевств) и коренное население, жившее там до прихода нуменорских колонистов (пригоряне, горцы Белых гор, жители Лебеннина). В лесах Анориэна и Рохана жили таинственные лесовики-друэдайн, приземистые невысокие и почти не уступающие эльфам в искусстве жить и воевать в лесу. В Ангмаре и Рудауре жили свирепые холмовики, сгинувшие после падения Ангмара, южнее обитали дикари Дунланда, энедвайта и Минхиррита, родственные халадинам Первой Эпохи и отчаянно ненавидящие нуменорцев, эльфов и друэдайн. Население Рохана (рохиррим ) - светловолосые, высокие люди, занимающиеся, в основном, коневодством, но они - преимущественно оседлый народ, в отличие от своих соседей, кочевников-истерлингов , живущих в степях Востока. Наконец, люди Юга - смуглые, темнокожие харадрим , о которых мало известно. Бардинги, озерники и беорнинги ведут преимущественно оседлый земледельческий образ жизни, однако если в жизни бардингов и озерников важное значение играет торговля и ремесла, то беорнинги занимаются преимущественно земледелием и переработкой леса и неохотно пускают через свои земли чужаков. Они схожи внешне и внутренне с рохиррим, так как предки последних пришли в Каленардон с севера - из сгинувшего королевства Рованиона (причём, если бардинги и озерники были потомками жителей окраин и беженцев с юга то рохиррим происходили от народа Эотед, потомков королевской армии и правил ими наследник короны Рованиона, ставший первым предволителем Эотеда и предком королей Рохана). Крайний север населяют лоссоты - охотники на морского зверя, живущие в хижинах у залива Форохел и использующие лыжи.
• Эльфы - бессмертные существа, наделённые врождённым волшебством, невероятной выносливостью и острым зрением. Они делятся на народы нолдор , синдар , ваниар , авари и телери . Они обитают в лесах Лихолесья (синдарские аристократы, основное население нандор), Лотлориэна (нандор, синдар и некоторое количество нолдор), в Имладрисе (синдар, нолдор и небольшое количество прочих) и на побережье Великого Моря , в Митлонде (потомки фалатримов), Форлонде (нолдор) и Харлонде (синдар). Где-то далеко на Востоке, у Вод Пробуждения, древней прародины эльфов , живут последние и самые скрытные из эльфов - авари, отказавшихся покинуть Средиземье и отправиться в Валинор .
• Гномы - низкорослый бородатый народ, сотворённый не демиургом Эру Илуватаром , а его учеником Аулэ . Гномы обитают в подземельях Мории , Эребора , Эред Луин , Серых гор и Железных Холмов а также далеких восточных гор, добывая драгоценные камни и золото и славясь как непревзойдённые металлурги, кузнецы и ювелиры . После Войны Кольца гномы народа Дарина также заняли Сияющие Пещеры Агларонда в Рохане . Мало кто видел гномьих женщин, те же, кто видел, не всегда могли отличить их от молодых гномов-мужчин (возможно, потому, что они с бородой) .
• Хоббиты - маленький народ ростом чуть больше метра, населяющий Шир - страну на северо-западе Эриадора на левом берегу Брендивина и в небольшом количестве в Пригорье, их родина-берега Великой Реки у опушки Лихолесья. Это маленький миролюбивый народец земледельцев, живущий патриархальным демократическим строем и номинально вассальный сначала Арнору, а затем Воссоединённому королевству. Внешне хоббиты похожи на вдвое уменьшенных людей (за что их прозвали полуросликами и перианами) с большими ступнями, поросшими густым мехом. Хоббиты состоят в отдалённом родстве с людьми.
• Орки и гоблины - жестокий народ, созданный Тёмным Властелином Мелькором ещё в Эпоху Деревьев с помощью магических экспериментов над пленными эльфами. Это страшные, клыкастые существа с чёрной, жёлто- или зелёно-коричневой кожей, склонные к немотивированной жестокости и каннибализму . Поскольку они были сотворены в досолнечную эпоху и генетически не переносят яркого солнечного света, то обитают преимущественно в подземных пещерах, где часто воюют с гномами . Преемник Мелькора, Саурон (а позже и Саруман) вывел особый вид орков, получивший название урук-хай - более высокие, сильные. Саруман, копируя Саурона в его деяниях, создал своих урук-хайев, которые не боялись солнечного света и внешне больше походили на людей. Основные места их обитания - Мордор , Изенгард , Мория и горы в районе Гундабада , а также другие подземелья Мглистых и Серых гор, например, Город Гоблинов .
• Тролли - гигантские существа, сотворённые Мелькором из камня в насмешку над энтами . Рост троллей сопоставим с ростом энтов. Они делятся на несколько видов:
  • снежные (с ними сравнивают Хельма, короля Рохана)
  • каменные (боятся солнца, превращаются в камень от его лучей). Некоторые разговаривают на вестроне и имеют вполне «людские» имена (в «Хоббите » одного из троллей, напавших на отряд Торина, звали Уильям Хиггинс),
  • горные
  • пещерные
  • «Ологхай » (англ. Olog-Hai , на Чёрном Наречии «племя троллей») - тролли, обитавшие в южном Темнолесье и на севере Мордора . Их вывел Саурон в конце Третьей Эпохи. Очень сильные, очень ловкие, достаточно сообразительны и они - одни из немногих, выучивших Чёрное Наречие , в отличие от исконных троллей не боялись солнечного света пока ими повелевал Саурон .
• Энты - народ гигантских людей-деревьев, ростом 12-14 футов, стражей леса, населяющих лес Фангорн , аналог русских леших , сотворённые Эру по просьбе Валиэ Йаванны в противовес гномам - творениям её супруга Аулэ. Предводитель энтов 3-й эпохи - Древобород . В древности энты-мужчины расстались со своими жёнами, и с тех пор много тысячелетий искали их. Энты медлительны, миролюбивы и фанатично преданы природе (поскольку фактически являются частью флоры Средиземья) .

Флора и фауна

Средиземье населено совершенно обычными земными животными и растениями. Из диких животных упоминаются медведи, лисы, олени, лани. В хозяйстве жители Средиземья используют лошадей и пони. Наиболее распространённые аграрные культуры - пшеница, рожь, ячмень, разнообразные корнеплоды (в частности, картофель), табак и др. В землях Гондора культивируется виноград.

Из неизвестных на Земле растений упоминаются: мэллирн (гигантские деревья, из которых состоит лес Лотлориен), ацелас (королевский лист - целебное растение, которое, по преданию, дунэдайн принесли с собой из Нуменора), Белое Древо Нимлот (потомок светоносного Телпериона , Древнейшего из Дерев), являющееся государственным символом Гондора и вышитое Арвен на знамени Арагорна Эллесара .

Из растений, обладавших даром речи, наиболее известен Старый Вяз (англ. Old Man Willow ), чуть было не погубивший Перегрина Тука и Мериадока Брендибэка , который пригрозил перекусить обоих, если их товарищи (Фродо и Сэм) не уберут огонь от его корней. Кроме того, Старый Вяз обладает даром гипноза.

Астрономические сведения

Эти сведения весьма скудны, но небо над Средиземьем тоже весьма напоминает земное. Так, в «Хоббите» Бильбо ориентируется по Большой Медведице (хоббиты называют это созвездие Серпом). По небу ходят Солнце и Луна . В трилогии «Властелин Колец», во время бегства хоббитов из Шира, Фродо, Сэм и Перегрин разглядывают Небесного Воина Менельвагора (в котором безошибочно угадывается Орион); на востоке всходит, сияя винным цветом, красный Боргиль (вероятно, Альдебаран); кроме того, видна Звёздная Сеть - Реммират (вероятно, Плеяды).

В Приложении к трилогии, описывая ширский календарь, Толкин указывает продолжительность года в Средиземье - 365 дней, 5 часов, 48 минут, 46 секунд. Эта величина практически до секунд совпадает с земным тропическим годом .

Легендариум

Книги по мотивам

• Ник Перумов - «Кольцо Тьмы »
• Кирилл Еськов - «Последний кольценосец »
• Элхэ Ниэннах (Наталья Васильева) и Иллет (Наталья Некрасова) - «Чёрная книга Арды »
• Берен Белгарион (Ольга Брилёва) - «По ту сторону рассвета »
• Олег Верещагин - «Оруженосец », «Последний воин »
• Дмитрий Суслин - «Хоббит и Гендальф », «Хоббит и Саруман », «Хоббит и Горлум » и другие
• Вадим Проскурин - «Хоббит, который слишком много знал », «Хоббит, который слишком много путешествовал », «Хоббит, который познал истину »
• Сергей Симонов - «Спираль истории »

См. также

Напишите отзыв о статье "Средиземье"

Примечания

Ссылки

• (рус.)

Отрывок, характеризующий Средиземье

Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы, но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право. – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!

Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.

Роналд Толкиен - английский филолог и писатель. Великий сказочник XX века. Его роман «Властелин колец» признан лучшей книгой всех времен и народов. Подобно герою своего романа Фродо, Толкиен получил особый дар, закрыться от которого он не имел права и был вынужден сделать то, что никто другой за него не сделал бы. И по сей день не утихают споры - чем обладал Толкиен: писательским талантом или магическим прозрением. Этого человека при жизни никто и никогда не знал по фамилии. Для близких родственников он был Роналдом, для школьных друзей - Джоном Роналдом. В Оксфордском университете, где он сначала учился, а потом преподавал, звучало прозвище Толлерс. Когда он стал литературной знаменитостью, то обзавелся на американский манер инициалами: Дж.Р.Р.Т. Поклонники его творчества скрыли имя за емким словом Профессор… Теперь, когда почти 30 лет назад от нас ушел один из самых талантливых писателей и духовных наставников XX века, фамилия Толкиен сияет все ярче и ярче.

Смелости юному Толкиену было не занимать. Появившись на свет 3 января 1892 года в столице Южной Африки (в то время это был город с красивым названием Блюфонтейн), он с четырех лет отправился на битву с языками. Мать Роналда давала сыну домашние уроки латыни, греческого, французского и немецкого. Кроме того, она учила детей музыке, рисованию и каллиграфии. Семья рано потеряла отца и перебралась в пригород Бирмингема, в Англию. За год до смерти матери маленький Роналд попадает в лучшую школу, где основой образования являлись языки и гуманитарные науки. В двенадцать лет Толкиен остается без родителей. Находясь на попечении католического священника, он полностью посвящает себя учебе в школе и становится лучшим учеником. Острый интерес у Толкиена вызывали корни происхождения языков. Всю свою стипендию Роналд тратил на приобретение книг по филологии. И однажды пришел к мысли создать свой собственный язык.

Собственно говоря, такие попытки были у Толкиена и раньше: вместе со своими двоюродными сестрами он придумал «животный язык», где все слова состояли из названий животных. На этот раз Роналд подошел к делу с научной стороны. Он создал «наффарский язык» на основе испанского, но со своей фонетикой и грамматикой. Следом появился и второй язык, но уже на основе готского. Когда языки были созданы, настало время выдумать мир, где им нашлось бы место.

Выдуманный мир Толкиена, в который следом за автором позднее шагнут тысячи людей по всему свету, был предопределен тремя судьбоносными встречами.

Первая - Эдит Бретт. С ней Роналд познакомился в пансионе, где ему с братом снял комнату опекун Френсис Морган. Барышня жила этажом ниже и тоже была круглой сиротой. Она мечтала о соответствующем образовании, о карьере преподавателя или даже концертирующей пианистки. Звуки фортепиано то и дело доносились до ушей Роналда. Ему в то время было шестнадцать лет, а Эдит уже исполнилось девятнадцать. Этой девушке суждено было стать первой и единственной женой Роналда Толкиена. «Ее волосы были черными, кожа - светлой, глаза - ясными, и она могла петь и танцевать», - вспоминал Роналд. И она пела ему неземные песни и танцевала в роще. Так во Вселенной Толкиена появилась эльфийская принцесса Лучиэнь. Выдуманный мир стал обрастать своими жителями.

Вторым знаком судьбы можно назвать открытку с изображением «Горного Духа», которую Роналд приобрел во время поездки в Швейцарию. После горной экспедиции седобородый старец с репродукции картины немецкого художника Мадленера произвел на молодого студента Оксфорда поистине магическое впечатление. Так во Вселенной Толкиена появился озорной волшебник Гэндальф. Однако требовалось еще что-то. То, что способно вдохнуть жизнь в новую Вселенную. Прочтение древнего англосаксонского текста Кюневульфа «Христос» стало третьим шагом к созданию лучшей сказки во Вселенной. Толкиена поразили строки, в которых упоминался Эарендел, светлейший ангел, посланный людям в Срединные Земли. Словарь переводил слово Еarendel как «сияющий свет, луч», но для Толкиена было очевидно, что у этого слова есть и какое-то особое значение.

Одна из сказок Толкиена называется «Лист работы Мелкина». В ней рассказывается о художнике, который нарисовал древесный лист, затем само дерево, и уже только потом появился пейзаж. Таким же путем шел и Профессор.

Еще в школе вместе с тремя своими лучшими друзьями он организовал «Чайный клуб». Члены этого клуба пили чай (сперва в библиотеке, а затем в излюбленном магазине Барроу) и дискутировали на литературные темы. На заседаниях «барроуистов» Роналд впервые опробовал свои поэтические опусы. В них уже тогда стали фигурировать странные персонажи: эльфы и лесные духи.

После знакомства с поэмой «Калевала» Толкиен на основе финского разрабатывает язык Высших эльфов и сетует, что Англия не имеет своей столь масштабной мифологии.

В Оксфорде Роналд продолжает традиции «Чайного клуба» и на одной из встреч зачитывает «Путешествие Эарендела Вечерней Звезды». Эта работа, описывающая «плавание звездоносного корабля по небесному своду, пока свет утра не залил все следы», стала для будущего писателя «листом Мелкина». Отсюда берет свой отсчет мифология «Властелина колец».

* * *

В 1916 году, после венчания с Эдит, Роналд отправляется на войну во Францию и участвует в кровавой битве на Сомме. Во время всей военной кампании Толкиен продолжает писать рассказы о волшебном мире. Заболев сыпным тифом, в госпитале он рассказывает их соседям по палате. Все время затяжной болезни Эдит ухаживает за своим супругом и записывает легенды, которые Толкиен сочиняет во время прогулок с любимой. Именно тогда появилась на свет одна из самых прекрасных историй о любви, ставшая центральной в «Сильмариллионе» - история о смертном человеке Берене, полюбившем бессмертную эльфийскую принцессу Лучиэнь.

В 1918 году Толкиен возвращается в Оксфорд, где начинает работать в качестве составителя словаря. Спустя семь лет Роналд получает должность преподавателя англосаксонского языка. Потеряв на войне двух из своих друзей, создателей «Чайного клуба», Толкиен образует новый кружок литераторов «Инклинги». Среди членов клуба был Клайв Льюис, будущий создатель «Космической трилогии». Он стал главным оппонентом Профессора в диспутах. «Мифы лгут», - утверждал он. Толкиен парировал: «Мы все сотворены Богом, и потому неизбежно, что мифы, которые нами плетутся, хоть и содержат ошибки, все же позволяют нам увидеть и мелкие брызги истинного света, той извечной истины, что от Бога». Большинство членов клуба обожали мифотворчество и с восторгом встретили «Хоббита», «Сильмариллион» и первые главы «Властелина колец». Сам же автор и не думал их издавать. Помог случай - одна из студенток профессора прочла рукопись «Хоббита» и, будучи связана с издательством, решила пристроить там эту вещь. Книга была принята к печати и вышла в 1938 году. Она настолько хорошо была встречена публикой, что восторженный издатель после выпуска дополнительного тиража стал умолять о продолжении - и чтоб непременно о хоббитах.

17 лет ушло на создание «Властелина колец». Первая часть книги была выпущена в 1954 году, вторая и третья - с задержками в девять месяцев. Очень скоро вышло второе издание, последовали переводы на тридцать языков мира. В 1970 году в Оксфордский словарь английского языка было внесено слово «хоббит». В 1972 году Толкиен получает почетную докторскую степень Оксфорда и титул Командора Британской Империи от самой королевы. По его книгам пишут различные исследования, толкования, вольные продолжения, повсюду образуются кружки и клубы поклонников его вселенной.

Часто произведения начинают жить собственной жизнью и уже не зависят от своего создателя. Особенно это касается гениальных произведений. История с «Властелином колец» - как раз такой случай.

Мечтая создать новую мифологию Англии, Профессор хотел, чтобы его легенды «обладали волшебной, неуловимой красотой… и чтобы при этом они были «высоки», очищены от всего грубого, вульгарного, непристойного и обращены к более зрелым умам земли, проникнутой поэзией издревле». На это ушла почти вся его жизнь. Не так уж и плохо для простого смертного.

Во «Властелине колец» колорит волшебной сказки очень интенсивен. Действие книги протекает в Средиземье. Это такой странный мир, где колдовство и магия - в порядке вещей, где понятия добро и зло - есть понятия света и тьмы. Вечная борьба представлена противоборством светлой страны эльфов Кветлориен и страны вечного мрака Мордора. Фактическим предметом борьбы становится Кольцо Всевластья. Кольцо не только дает колоссальную власть над всем сущим, но и, будучи выкованным Темным Властелином Сауроном, порабощает своего обладателя, пожирает его волю и подчиняет своей злой силе. По стечению обстоятельств кольцо оказывается у одного из хоббитов (это маленький, добродушный народ, который в разных переводах называют то «полумерками», то «полуросликами»). Имя хоббита - Фродо. Кольцо Всевластья разыскивает Властелин Темных Сил. Разыскивает, разумеется, не сам, а, как полагается, с помощью целой армии весьма мрачных и опасных персонажей. Если кольцо соединится с хозяином, вечный мрак покроет Средиземье. Юному хоббиту ничего не остается, как взять на себя всю ответственность и попытаться уничтожить зловещий аксессуар. При помощи нескольких отважных спутников он предпринимает поход в самое сердце Мордора, туда, где в кратере вулкана должен исчезнуть главный козырь злого гения…

Впрочем, всю фабулу рассказывать бессмысленно. «Властелин колец» - это не просто сказка, как может показаться из пересказа сюжета. Это целая Вселенная, выписанная с мельчайшими подробностями. Гений Толкиена сделал мир Средиземья настолько живым, что в него поверили тысячи людей. Поверили и приняли. Этот мир оказался тем, в чем остро нуждался заплутавший в философских исканиях XX век. Моральные ценности после двух мировых войн потускнели и оказались размыты. Неудивительно, что пик популярности книги совпал с волной студенческих волнении 60-х годов. Сознание ущербности и бесчеловечности современной действительности, лежавшее в основе выступлений молодежи находило параллели в картине мира, созданной Толкиеном, картине фантастической, но имевшей совершенно реальную цель - научить людей ясно видеть и отличать овец от волков. Появление книги оказалось также и очень своевременным, ибо в те же годы миру был предложен еще один путь трактования реальности - труды Карлоса Кастанеды. Те, кто не ринулся в поисках галлюциногенных кактусов в Мексику, предпочли мировоззрение Толкиена. Роман «Властелин колец» вскрыл реальность на уровне ассоциаций. В Средиземье общие законы приобрели телесные формы и индивидуальные судьбы, а физические явления - нравственный смысл.

Немыслимый успех Толкиена привлек к жанру многочисленную армию писателей. Появилась масса подражаний. Поток литературы в стиле «фэнтези» достиг гигантских цифр. Средневековая эстетика была даже перенесена в научную фантастику. Яркие примеры - «Дюна» и «Звездные войны». Оба этих романа получили культовый статус на волне популярности Толкиена.

* * *

Состоялось несколько невнятных театральных постановок. После смерти Роналда Толкиена были предложения о создании парков развлечений на основе «Хоббитов», нечто вроде средневекового Диснейленда. Сын писателя и издатель книги «Сильмариллион» - Кристофер Толкиен раз за разом давал отказ ушлым предпринимателям.

Желание поучаствовать в борьбе между добром и злом привело к созданию толкиновских ролевых игр. Сотни людей облачались в самодельные средневековые доспехи, вооружались деревянными мечами и разрабатывали сценарии игр на основе сюжетов Толкиена.

История российских толкинистов начинается с издания в России в 1976 году книги «Хоббит». Тираж был небольшой, и книга ходила по стране в самописном варианте. Первыми толкинистами можно назвать членов Клубов фантастики, которым уже не хватало Стругацких. На Западе в то время увлечение хоббитами было повальным, о чем свидетельствует заявление Рейгана, что Советский Союз - это Мордор. Информация мало-помалу просачивалась через «железный занавес», и, как гласит легенда, в августе 1990 года на реке Мане, под городом Красноярском, состоялись первые в нашей стране хоббитские игрища (ХИ или еще - хишки). Проходили они под эгидой Всесоюзного совета клубов любителей фантастики. Первые игры были странным гибридом «Зарницы» и сюжетно-ролевых игр для детей и юношества. Тем не менее Красноярский край и Новосибирск мсжно считать отправными точками развития русского толкинизма: сибирская тайга - тот самый лес, в котором легко оживали сказочные персонажи Толкиена. Сто тридцать апостолов, принимавших участие в этих играх, разъехались по домам и с энтузиазмом начали проповедовать новое учение. Новые хоббитские игрища состоялись в 1991 году в Подмосковье и были значительно лучше по организации.

Стык тысячелетий принес новую пищу для размышлений как поклонникам творчества великого писателя, так и тем, кто никогда ничего не слышал о «Властелине колец». Современные технологии, против которых так активно протестовал Профессор (в книге это подано через образ «научно-технического» колдуна Сарумана), помогли создать вполне адекватную киноверсию «Властелина колец».

* * *

Было снято беспрецедентное количество макетных декораций - 64, некоторые из которых считают непревзойденными по сложности (например, лесной город эльфов Лотлориэн и земля гномов Казаддум). Для создания Хоббитона подразделение по озеленению высадило пять тысяч кубических метров огородов и цветников.

В дополнение к стандартной съемочной группе к работе были привлечены специалисты кузнечного и кожевенного дела, скульпторы, эксперты по средневековым доспехам. Было создано более 900 комплектов доспехов ручной работы; более 2000 единиц резинового оружия; более 100 единиц специального оружия ручной работы; более 20 тысяч предметов домашнего обихода и утвари; более 1600 пар индивидуально подогнанных накладных ушей и ног. Печь по производству латексной пены, из которой впоследствии изготавливали ноги и уши хоббитов, руки и ноги урукхаев и другой муляж, работала без остановки: 24 часа в сутки, семь дней в неделю.

Каждая из двухсот голов орков, изготовленных для фильма, была единственной в своем роде: в индивидуально слепленную маску «вживляли» шерсть яка, из которой позже стилисты создавали различные прически.

Режиссер фильма Питер Джексон сделал фантастически важное дело - пошатнул незыблемый «миф о мифе» - утверждение, что перенести Толкиена на экран физически невозможно. Насколько хорошо или плохо пошатнул - судить зрителю. Первая часть «Властелина колец» сейчас активно шествует по кинотеатрам России. Так что хватит рассуждений и цифр - прочитайте книгу и сходите в кино. В конце концов, нет ничего лучше собственного мнения. Глупо спорить, насколько точно фильм Джексона следует букве Толкиена. Главное, что он дает возможность увидеть первый «лист работы Мелкина», остальной пейзаж любознательные дорисуют сами. С помощью гения «безрассудного смельчака» Джона Роналда Рейела Толкиена.