Неславянские народы восточной европы. Праславянские племена восточной европы

Расселение и этноязыковая принадлежность. Территории, занятые неславянскими народами в Европейской части России, в основном располагаются в восточной и северо-западной частях региона. За редким исключением в настоящее время они нигде не образуют моноэтнических ареалов, проживая чересполосно. При этом большинство сельского населения в этих районах является неславянским, а среди городских жителей преобладают русские.

Неславянское население Европейской части России, исключая более поздних переселенцев, по лингвистической классификации относится к двум языковым семьям: алтайской и урало-юкагирской.

Представители алтайской семьи сосредоточены в районах Среднего и Нижнего Поволжья, а также Приуралья. Единственным народом, относящимся к монгольской ветви этой семьи, являются калмыки, впервые появившиеся на территории Нижнего Поволжья в 30-х гг. XVII в. из Джунгарии – одного из районов, расположенных на северо-западе Центральной Азии. К тюркской ветви алтайской языковой семьи принадлежат татары, башкиры, чуваши, кряшены и нагайбаки. Татары, кряшены и нагайбаки говорят на различных диалектах татарского языка. Языки татар и башкир относятся к кыпчакской подгруппе тюркских языков, а чувашский – к булгарской.

Народы урало-юкагирской языковой семьи проживают как на территории Среднего Поволжья и Приуралья, так и на северо-западе Европейской части страны. Крайний северо-восток Восточной Европы занят ненцами – народом, этническая территория которого включает также северные районы Сибири от Урала до п-ова Таймыр. Ненцы говорят на ненецком языке самодийской группы урало-юкагирской языковой семьи.

Остальные народы урало-юкагирской языковой семьи, проживающие на территории Европейской части России, относятся к финской группе финно-угорской ветви. В Приуралье и Прикамье проживают этносы, говорящие на языках пермской (финно-пермской) подгруппы. Коми-зырянский язык является родным для двух народов – коми-зырян и коми-ижемцев. Большинство коми-пермяков употребляют коми-пермяцкий язык. Лишь у небольшой их этнографической группы – коми-язвинцев, проживающей обособленно на северо-востоке Пермского края, сформировался самостоятельный язык. Самым южным народом пермской (финнопермской) подгруппы являются удмурты, проживающие в междуречье р. Вятки и Камы. На северо-западе Удмуртии расселились бесермяне, говорящие на одном из диалектов удмуртского языка.

В Среднем Поволжье проживают два народа волжско-финской подгруппы финской группы. К ним относятся марийцы, большая часть которых говорит на луговом (лугово-восточном) марийском языке, а западная группа, занимающая в основном правобережье Волги, – на горномарийском языке. У мордвы также сформировались два самостоятельных языка: мокшанский и эрзянский.

На северо-западе Европейской части России проживают этносы, говорящие на прибалтийско-финских языках финской группы: финны-ингерманландцы, водь, ижора, сету, вепсы, карелы. Карельский язык представлен тремя существенно отличающимися диалектами – собственно карельским, ливвиковским и людиковским, которые правильнее считать самостоятельными языками. Сету говорят на одном из диалектов эстонского языка. Особое положение в рамках прибалтийско-финской подгруппы занимает саамский язык, в котором имеется около трети оригинальной, дофинской лексики.

Среди других неславянских этносов, которые стали активно расселяться в Европейской части России с XVIII в., наиболее значительными по численности являются немцы, евреи и цыгане. Для немцев и евреев родными являются языки германской группы индоевропейской языковой семьи – немецкий и идиш, хотя большинство использует в повседневной жизни русский язык. Цыганский язык относится к индоарийской ветви индоевропейских языков.

Среди восточноевропейских цыган распространены русско-ромский (севернорусский), ловарский (карпато-цыганский) и котлярский (кэлдэрарский) диалекты этого языка.

Согласно данным Всероссийской переписи населения 2010 г. татары являются крупнейшим после русских этносом России. Из общей численности в 5,3 млн чел. в Республике Татарстан их проживает 2 млн чел., в Республике Башкортостан – около 1 млн чел. и более 1,2 млн чел. в других областях и республиках Поволжья и Приуралья. Вторым по численности тюркским народом являются башкиры – 1,6 млн чел. Они составляют существенную часть населения Башкортостана – около 1,2 млн чел. Численность чувашей превышает 1,4 млн чел. Более половины их – свыше 0,8 млн чел. сосредоточено в пределах Чувашской Республики. 30 тыс. кряшсн из общей численности 35 тыс. чел. являются жителями Республики Татарстан. Из 8,1 тыс. нагайбаков около 7,7 тыс. чел. проживают в Челябинской области. Подавляющая часть калмыков – 163 тыс. из 183 тыс. чел. – являются жителями Республики Калмыкия.

Коми-зыряне преимущественно расселены в Республике Коми. Здесь зафиксировано более 202 тыс. коми-зырян из общей численности 228 тыс. чел. Тут же проживает и большинство коми-ижемцев – 13 тыс. из 16 тыс. чел. Численность коми-пермяков составляет 94 тыс. чел., из которых 81 тыс. чел. – население Пермского края. Из 552 тыс. удмуртов 411 тыс. чел. – жители одноименной республики. Значительные группы удмуртского населения расселены и в соседних регионах. Общая численность марийцев достигает 548 тыс. чел., из которых более половины – 291 тыс. чел. сосредоточено в пределах Республики Марий Эл. Мордва является самым крупным финноязычным народом Российской Федерации, составляя 744 тыс. чел. В Республике Мордовия проживает менее половины всей мордвы – 333 тыс. чел.

Из прибалтийско-финских этносов самым крупным по численности являются карелы – около 61 тыс. чел. Бо́льшая их часть – около 46 тыс. чел. – проживает в Республике Карелия. Из 20,3 тыс. финнов-ингерманландцев в Карелии сосредоточено 8,6 тыс. чел., в Ленинградской области и Санкт-Петербурге – 6,9 тыс. чел. Численность вепсского населения составляет более 5,9 тыс. чел., из которых свыше 3,4 тыс. – жители Карелии, около 1,4 тыс. чел. проживает в Ленинградской области. Сету преимущественно проживают в Псковской области (123 из 214 чел.). Из 266 ижорцев в Ленинградской области и Санкт-Петербурге зафиксировано 206 чел. Всего 64 чел. назвали себя водью, 59 из них – жители Ленинградской области и Санкт-Петербурга. Саамы – коренное население Кольского п-ова. В Мурманской области живет 1,6 тыс. саамов из общей численности в 1,8 тыс. чел.

Немецкое население РФ составляет 394 тыс. чел., но в европейской части страны его численность меньше, чем в Сибири. Численность евреев в России составляет 157 тыс. чел. Около половины еврейского населения являются жителями двух крупнейших городов – Москвы (53 тыс. чел.) и Санкт-Петербурга (24 тыс. чел.). Численность цыганского населения России составляет 205 тыс. чел., при этом треть их (около 69 тыс. чел.) проживает в четырех южных регионах страны: Ставропольском, Краснодарском краях, Ростовской и Волгоградской областях.

В антропологическом отношении неславянские народы Европейской части России относятся как к европеоидной, так и монголоидной большим расам. У некоторых групп этносов финской группы финно-угорской ветви урало-юкагирской языковой семьи, проживающих преимущественно в восточных и северных районах Европейской части России, имеются признаки монголоидной расы, что выделяет их в особые переходные субарктическую (по В. В. Бунаку) и уральскую расы. К субарктической расе относятся саамы. Среди финиоязычиых этносов Приуралья и Поволжья распространены группы, относящиеся к субуральскому типу уральской расы (коми-зыряне, коми-ижемцы, коми-пермяки, удмурты, марийцы, мордва-мокша).

Мордва-эрзя, северные и западные группы коми-зырян, прибалтийско-финские этносы (ингерманландские финны, водь, ижорцы, карелы и вепсы) более европеоидны, обладая лишь незначительной монголоидной примесью и относятся к беломоро-балтийской малой расе, внутри которой выделяются восточнобалтийский и беломорский типы. Среди них наиболее распространен восточнобалтийский тип, а беломорский характерен для северных групп карел, коми-зырян и коми-ижемцев.

Сложность формирования тюркоязычных народов Европейской части страны отразилась в их антропологическом облике. Большинство чувашей, татар, кряшен, нагайбаков, северо-западные группы башкир относятся к субуральскому типу уральской расы. У юго-восточных групп башкир преобладают черты южносибирской расы. К этой же расе относятся астраханские татары, проживающие в Нижнем Поволжье. Типичными монголоидами представителями центральноазиатской расы являются калмыки.

Цыгане принадлежат к североиндийскому типу индопамирской малой расы большой европеоидной семьи. Большинство евреев принадлежат к арменоидной (перед-нсазиатской) расе. Но в результате смешения с другими европеоидами среди них встречаются представители различных вариантов большой европеоидной расы.

Среди неславянских пародов Европейской части России имеются приверженцы разных конфессий. Единственным этносом, для которого традиционной религией является буддизм в форме ламаизма, являются калмыки. Суннитского направления ислама придерживаются башкиры, а также большая часть татар. Национальная религия евреев – иудаизм. Христианство представлено всеми тремя основными деноминациями. Финны-ингерманландцы являются лютеранами. Среди немцев имеются как лютеране, так и католики. Большинство же этнических общностей региона считается православными. Среди них выделяются старообрядцы, к которым относится часть карел, коми-зырян и коми-пермяков. Часть марийцев сохраняет языческие верования. Элементы язычества в различной степени прослеживаются у большинства этносов, исповедующих православие, но в наибольшей степени выражены они у саамов, удмуртов и чувашей.

Фрагмент из книги "Генофонд Европы"

Прежде, чем перейти к южным славянам и другим балканским народам, следует завершить обзор народов Восточной Европы. Не имея возможности анализировать все этносы, рассмотрим шесть карт генетических расстояний от народов Волго-Уральского региона. При этом ограничимся популяциями лишь четырех соседствующих друг с другом республик, пересекающих этот регион единой полосой с востока на запад: Башкортостан, Татарстан, Чувашия и Мордовия. Этого оказывается достаточно, чтобы увидеть всю сложность и загадочность генофонда восточного фланга Европы.

Каждая из первых двух серий карт обнаружила свой собственный генетический ландшафт, охватывающий обширные пространства Европы – ландшафт Северо-Восточной Европы (раздел 5.1) и ландшафт «северных славян» (раздел 5.2). Причем в каждой из серий все карты за единственным исключением строго следовали общей модели. Однако третья серия – Уральская – несмотря на много меньший охваченный ареал, обнаруживает совершенно разные паттерны для каждого из народов. Более того – генетические ландшафты всех шести рассмотренных этнических групп резко различны даже по размеру ареала генетически сходных с ними популяций — от сходства с популяциями половины Восточной Европы до очень локального варианта. Поэтому общую характеристику ландшафта этой серии можно обозначить как «многообразие восточного фланга Европы».

Все же приведем этот обобщенный ландшафт данной серии (рис. 5.22). Он ничем не сможет помочь нам отслеживать различия каждого из генофондов от общей картины. Мы видим на обобщенном ландшафте практически лишь две градации: а) генетически далекие популяции (оранжевые тона), занимающие огромный ареал Уральского региона, Восточной и Центральной Европы; б) совершенно генетически чуждые популяции остальной Европы и Кавказа. Эта карта дает понять, насколько генетически своеобразна каждая из шести рассмотренных этнических групп, хотя они и являются географическими соседями на относительно небольшом пространстве Поволжья и Южного Урала. А рассмотрение карт этой серии подчеркнет, что генофонд Уральского региона требует особо детального изучения и вдумчивого подхода.

На всех генетических ландшафтах серии самое нижнее течение Волги окрашено в тона генетически очень далеких популяций. Но на них пока не отражены генофонды астраханских ногайцев и астраханских татар: в момент написания книги их генотипирование нами еще не закончено. Но оно явно внесет коррективы в генетические ландшафты данной серии.

Рис. 5.22. Карта обобщенного генетического ландшафта неславянских народов Восточной Европы по гаплогруппам Y-хромосомы (построена как средняя по картам генетических расстояний от башкир, казанских татар, мишарей, мокши, чувашей, эрзи).

КАРТОГРАФИРОВАНИЕ СХОДСТВА С ГЕНОФОНДОМ БАШКИР (рис. 5.23)

По данным переписи 2010 г. в России 1.6 млн. башкир, из них 1.2 млн. – в Башкортостане. Однако, несмотря на столь большую численность, ареал популяций, сходных с генофондом башкир, очерчен очень четко: он тянется по Уральским горам и их западным предгорьям вдоль Камы, занимая только ее левобережье, и далее продолжает путь на юг вдоль этого же меридиана, доходя до Казахстана. При этом южная часть ареала более широка и размыта, протягиваясь на запад почти до Волги, а на востоке вновь до ареала казахов. Максимальные значения генетических расстояний (темно-красные тона) окружают ареал башкир с востока, севера и юга, следуя изгибу Оби и ареалу казахов. На западе же от башкир – от Волги и нижнего Дона до крайнего европейского севера находятся оранжевые тона популяций, генофонды которых, конечно, далеки от башкир, но все же не настолько, как Сибирь и Казахстан.

Детальное изучение генофонда башкир и окружающих народов, проводимое сейчас нашим коллективом в содружестве с уфимскими коллегами (под руководством к.и.н. Ю.М. Юсупова) позволит вскоре значительно уточнить эту картину: уже прослеживаются важные генетические связи с рядом народов евразийской степи.

Из характерных черт генетического ландшафта отметим явные различия между генофондами башкир и татар. Впрочем, планируемое нами детальное изучение генофонда населения Татарстана позволит определить более точно и особенности каждого из этих двух генофондов, и их взаимодействие.

КАРТОГРАФИРОВАНИЕ СХОДСТВА С ГЕНОФОНДОМ КАЗАНСКИХ ТАТАР (рис. 5.24)

По данным переписи 2010 г. в Татарстане проживает 2 млн. татар. Но поскольку эти данные включают и мишарей, и кряшен, и тептярей, то численность казанских татар Татарстана, видимо, сопоставима с численностью башкир Башкортостана. Однако казанские татары характеризуются совершенно иным генетическим ландшафтом, чем башкиры – ареал популяций, генетически сходных с казанскими татарами, обширен и весь обращен к Северо-Восточной Европе.

Хотя область популяций, максимально сходных с казанскими татарами (темно-зеленые тона, показывающие минимальные генетические расстояния 0

Но есть и разница. В отличие от народов Северо-Восточной Европы, область сходных генофондов охватывает Татарстан и часть популяций Башкортостана, указывая на наличие общего североевропейского субстрата и у них. Если бы надо было дать выразительное название наиболее характерным чертам этой карты, то ее можно было бы назвать ландшафтом «левобережья Волги» — так как Волга практически на всем своем течении ограничивает ареал генофондов, сыгравших наиболее важную роль в сложении генофонда казанских татар. И приходится отметить, что Y-хромосомный генетический ландшафт не подтверждает ни булгарскую, ни золотоордынскую версии этногенеза казанских татар, а вместо этого подчеркивает мощный североевропейский генетический субстрат в их генофонде.

КАРТОГРАФИРОВАНИЕ СХОДСТВА С ГЕНОФОНДОМ МИШАРЕЙ (рис. 5.25)

Численность мишарей указать не просто, так как в последних переписях они не выделялись из совокупности татар, но в переписи 1926 года их численность оценивалась около 200 тыс. Из их обширного ареала к настоящему времени по Y-хромосоме изучены только популяции мишарей Татарстана. И хотя в Татарстане мишари явно уступают по численности казанским татарам, однако они обнаруживают новый, ранее еще невиданный, генетический ландшафт. Поражает его обширность – зона генетического сходства (минимальных и небольших расстояний) простирается от южного Урала до Белого и Балтийского морей (рис. 5.25). Но самая удивительная черта – это то, что здесь Волга не служит границей, как мы это видели практически на всех картах. Напротив, Волга является центром – во всем ее течении области генетически сходных популяций расположены на ее обоих берегах. Генетический ландшафт мишарей объединяет карты первой (рис. 5.10) и второй (рис. 5.21) серий. Но при этом генетический ландшафт мишарей ограничен с запада и с юга – в отличие от карт второй серии, зона генетического сходства в западном направлении доходит лишь до Прибалтики, но не покрывает ареал западных славян, не заходит она ни к украинцам, ни на юг России, но тянется широкой полосой светло-зеленых интервалов от Прибалтики до Поволжья и Южного Урала.

Неожиданность генетического ландшафта мишарей позволяет выдвинуть рабочую гипотезу, требующую тщательной проверки. Можно допустить, что «левобережно-волжская» часть ландшафта, практически повторяющая предыдущую карту (рис. 5.24) – генетического ландшафта казанских татар — связана с потоком генов к мишарям от более многочисленного генофонда казанских татар. В этом случае «правобережно-волжскую» часть можно считать «собственным» генетическим ландшафтом мишарей, который, возможно, несет следы древнего балтского генофонда.

КАРТОГРАФИРОВАНИЕ СХОДСТВА С ГЕНОФОНДОМ ЧУВАШЕЙ (рис. 5.26)

Следующий генофонд в нашем продвижении с востока на запад — чувашский, который в данных по широкой панели гаплогрупп Y-хромосомы пока представлен единственной популяцией, изученной на территории Татарстана. Но вопреки и ее географическому соседству с мишарями и казанскими татарами, и их общей принадлежности к тюркским языкам, и большой численности (по переписи 2010 года, чувашей в России около 1.5 млн. человек) чуваши являют собой генетический остров – мы вообще не обнаруживаем других популяций, генетически с ними сходных.

Сразу вспоминается, что чувашский язык – единственный уцелевший из булгарской ветви тюркских языков. Уникален он и тем, что ответвляется от общего ветви тюркских языков раньше всех и, похоже, первым проникает в Европу, двигаясь на запад с дальней прародины тюрков. Путь этот был не только длинным, но и долгим – с неизбежными контактами и заимствованиями на пути. Поэтому не удивительно, что в культуре чувашей предполагается значительный пласт, связанный с культурой древних земледельцев Передней Азии. Трудно об этом не вспомнить при взгляде на генетический ландшафт чувашей. Впервые, в отличие всех ранее рассмотренных карт, мы видим, что южные территории – Кавказа, Закавказья и Передней Азии – окрашены вовсе не в максимальные темно-красные тона генетических расстояний как на всех предыдущих генетических ландшафтах, а в оранжевые тона умеренно больших генетических различий. И действительно, своеобразие генофонда чувашей задается в первую очередь резко повышенными (по сравнению со всеми соседями) частотами гаплогрупп E и J , типичных для Передней Азии.

В целом, генетический ландшафт чувашей не противоречит (в отличие от ландшафта казанских татар) «булгарской» версии их этногенеза. Однако для решительных выводов необходимо, конечно, детальное изучение всех трех этнографических групп чувашей, каждая из которых испытала влияние разных соседних этносов. Сложив эту мозаику, мы, возможно, сумеем разглядеть наиболее древний генетический пласт в генофонде чувашей.

КАРТОГРАФИРОВАНИЕ СХОДСТВА С ГЕНОФОНДАМИ МОКШИ (рис. 5.27) И ЭРЗЯ (рис. 5.28)

Часто возникающий вопрос о том, являются ли мокша и эрзя разными народами или же субэтническими группами одного этноса — мордвы – может быть адресован не к генетикам, а лишь к этнологам. Отметим лишь, что мордва – это экзоэтноним, а мокша и эрзя – самоназвания. Лингвистика выделяет их языки как самостоятельные, а не диалекты — существенная разница в фонетическом строе, лексике и грамматике не позволяет их носителям понимать друг друга. Наиболее близкими к ним являются ныне мертвый мещерский язык, а также марийский и языки прибалтийских финнов. По данным переписи 1989 г. только в республике Мордовия насчитывалось более 180 тыс. мокшан. По данным последней переписи, 50 тыс. человек причислили себя к мокше, 80 тыс. человек — к эрзе, а 700 тыс. человек назвали себя мордвой.

Но генетика изучает популяции всех уровней этнической и субэтнической иерархии, и сходство или же различия их генофондов не могут служить указанием на то, кто из них является этносом, а кто — субэтнической группой. В первой серии карт мы уже видели, что части одного этноса могут быть генетически не схожи (как северная и южная части русского генофонда), в то время как разные этносы могут быть генетическими близнецами (как, например, центрально-южная половинка русского генофонда и белорусы). Определяющим фактором может быть лишь самосознание самих русских и белорусов, мокши и эрзя, и других подобных общностей. Поэтому, ни в коем случае не обращаясь к решению вопроса, являются ли мокша и эрзя самостоятельными этносами или же частями одного этноса — мордвы, рассмотрим их генофонды отдельно, поскольку для них характерны разные геногеографические ландшафты.

Генетический ландшафт мокши (рис. 5.27) указывает на яркое своеобразие их генофонда – область генетически близких значений охватывает лишь небольшой ареал популяций среднего течения Волги, строго ограничиваясь ее правобережьем.

Генетический ландшафт эрзян (рис. 5.28), напротив, поражает обширнейшим ареалом генетически близких популяций. Этот ареал уже хорошо узнаваем – это все тот же хорошо знакомый нам по второй серии карт (раздел 5.2.) генетический ландшафт «северных славян» (рис. 5.21). При этом ярко-зеленые области генетически близких значений включают в себя не только ареал белорусов, центральных и южных русских популяций, но и Польшу, и запад Германии, и Словакию, оставляя Украине и левобережью Волги область умеренно близких частот, окрашенных желтыми тонами. Обратим особое внимание, что в отличие от мокшан, генофонд эрзян генетически далек от крымских татар.

Такое яркое различие между генетическими ландшафтами мокши и эрзи служит важным аргументом, что при описании характеристик генофонда Мордовии недостаточно просто указание «мордва», и необходимо указывать, популяции мокши или же эрзи были включены в анализ.

Рис. 5.27. Карта генетических расстояний от эрзян (генетический ландшафт по гаплогруппам Y-хромосомы).

Комментариев: 156

Уважаемый Эдуард, спасибо за вопрос.

В данном анализе действительно основные данные о башкирах — по выборкам Лобова,

ещё взяты данные из статей Underhill 2010 и Myres 2010 по гаплогруппам R1a и R1b — все популяции башкир показаны синими точками на этом рисунке,

черные точки — казанские татары (ниже) и удмурты (выше).

Про «зелень» в Пермском крае:

как Вы можете заметить, на карту ген.расстояний башкир выведены все точки (красным), для которых есть исходные частоты,

в остальных узлах (фрагментах) карты ген.расстояния рассчитаны на основе значений всех окружающих точек.

Большое зеленое пятно начинается внизу от двух точек башкир и уходит выше и на восток, где красных точек (исходных данных) по каким-то популяциям вблизи нет. Т.е. именно из-за отсутствия «запирающих точек» на северо-восток от двух точек башкир, «создавших» зелень в Пермском крае, программа распространяет прогноз.

Читая генетические карты, обязательно надо смотреть на точки, по которым рассчитана вся карта (особенно если видите одну-две точки, от которых расходится роскошный шлейф ещё на пару тысяч км, где нет данных по местным популяциям),

Из первого следует второе — классическое и логичное — пожелание к картам: чем больше точек, тем точнее картинка.

Поэтому мы и стараемся как можно более детально охватывать генофонды разных регионов, изучая как можно больше народов и популяций внутри народов. И поэтому, будь представлены в научной литературе пригодные для этого анализа данные о генофондах, например, разных групп коми, мы с Вами сейчас бы обсуждали скорее всего другую картинку:)

С уважением, Анастасия

На графике двух первых канонических переменных (рис.II-13) можно выделить 7 небольших кластеров, включающих относительно сходные по антропологическим признакам группы населения, которые расселены на компактных территориях. В верхней части графика можно видеть два кластера, объединяющие группы эстонцев. В правой части разместилось объединение эстонцев, заселяющих прибрежную зону от Финского до Рижского залива (А), включая остров Сааремаа, а также - ливов. Левее на графике расположен кластер, объединяющий эстонцев, живущих в центральной и восточной части страны (В). К нему же относятся эстонцы-сету, особая этнографическая группа, живущая в России на западе Псковской области. При сравнении кластера прибрежных и континентальных эстонцев можно обнаружить значительные различия. Так, первые имеют в среднем на 2,5-3 см большую длину тела, несколько более удлиненную форму головы (головной указатель в среднем 80,9% против 81,2%) заметно более высокое и несколько более узкое лицо, более светлые волосы и более высокий рост* бороды. Аналогичную картину можно видеть и для двух кластеров, объединяющих группы латышей и расположенных в верхней части графика. И здесь, правый кластер (С) объединяет группы, расселенные по побережью Балтики. Второй кластер (D) включает латышей, живущих в центральной и северной зонах страны. Одновременно, прибрежные эстонцы и латыши, как это видно на графике, довольно близки друг к другу. То же можно сказать и о континентальных эстонцах и центрально-северных латышах. Поэтому можно говорить о существовании двух антропологических типов: западного - прибрежного и восточного - континентального.

Руководитель Прибалтийской антропологической экспедиции Н.Н.Чебоксаров нашел для западных эстонцев и латышей аналогии в населении, живущем в Северо-Западной Европе, в зоне расселения так называемой атланто-балтийской расы. Разумеется, на территории Прибалтики антропологические свойства этой расы выражены не столь отчетливо, как у населения Швеции или Норвегии. Этот расовый вариант, распространенный по балтийскому побережью Эстонии и Латвии, Н.Н.Чебоксаров назвал западнобалтийским. Для восточных эстонцев, центральных и северных латышей, опять-таки, следуя за Н.Н.Чебоксаровым можно применять термин - восточнобалтийский тип.

1 - эстонцы; 2 - эстонцы-сету; 3 - ливы; 4 - латыши; 5 - литовцы;
6 - белорусы; 7 - поляки

В правой стороне средней части графика читатель может видеть особый кластер (Е), объединяющий латышей, живущих в Латгалии - восточной части Латвии. Здесь по сравнению с западнобалтийским и восточнобалтийским типами наблюдается большая брахикефалия (головной указатель в среднем - 81,9%), наиболее широкое лицо среди остальных кластеров групп населения Прибалтики, наиболее темная пигментация, сильный рост бороды, повышенная встречаемость опущенного кончика носа. Эти черты свидетельствуют о присутствии у восточных латышей некоторых черт южных европеоидов. Кроме этого, по сравнению с восточнобалтийским типом, у латышей Латгалии заметно более высокое лицо, которое лишь немного ниже, чем у западнобалтийцев. Этот вариант можно назвать латгальским антропологическим типом.

Наконец, левее латгальского кластера располагается объединение групп литовцев (F), а в нижней части графика размещается кластер (G), включающий белорусов и поляков. Читатель может видеть, что в зону последнего кластера попадают несколько групп литовцев, которые живут в юго-восточной Литве. Для северных белорусов, как мы видели, проявляется валдайский антропологический тип. Поэтому можно считать, что и для юго-восточных литовцев и поляков, живущих в Литве, также свойственен этот расовый вариант. Таким образом, северная граница распространения валдайского типа проходит по территории Литвы.
Для основной массы литовцев, по сравнению с латышами и эстонцами, можно отметить усиление брахикефалии с головным указателем 82.5%, потемнение пигментации волос и глаз, увеличение встречаемости опущенного кончика носа. Последние два признака выражены у групп, принадлежащих к валдайскому типу, в еще большей степени. Для литовцев, не относящихся к валдайскому расовому варианту, по-видимому, можно говорить об особом неманском антропологическом типе.

Обратимся теперь к населению севера и северо-востока Восточной Европы. Эта территория до ее освоения славянами была заселена народами, говорившими на языках финской группы. Мирные взаимоотношения пришельцев и аборигенов привели к длительной метисации между ними. В результате сформировалось русское население, в разных группах которого соотношение расовых типов колонистов и местных жителей было различным. В северной зоне европейской России кроме русских живут также народы - потомки дославянского населения, говорящие на финнских языках: карелы, вепсы, саамы, коми, коми-пермяки.
При рассмотрении расового состава русских мы обнаружили на севере их европейской территории влияние особого антропологического варианта. Северные русские отличались увеличением брахикефалии, несколько расширенными скулами, более светлой пигментацией волос и глаз, понижением роста бороды и повышением встречаемости вогнутых спинок носа. Это явление, в целом, можно считать следствием процессов метисации славянских колонистов с коренным населением. Однако, более точное суждение на этот счет можно сделать при специальном рассмотрении антропологического состава современных северных русских по сравнению с ныне живущими там же финскими народами.

Превосходную возможность сделать это предоставляют материалы, собранные М.В.Витовым . Они включают более 80 групп, в числе которых, кроме русских, имеются данные по карелам, вепсам, коми, саамам, удмуртам, бесермянам и татарам, живущим в Удмуртии. Проводя канонический анализ, можно получить наглядное представление о расовых компонентах, проявляющихся на территории севера Восточной Европы.
Канонический анализ по материалам М.В.Витова позволил получить отчетливую картину расовой вариации для территории севера Восточной Европы. Географическое распределение значений первой канонической переменной обнаруживает (рис.Н-14) две компактные зоны, относительно однородные по комплексам антропологических признаков. Малые ее величины соответствуют сочетанию относительной длинноголовости, более прямоугольной формы лица с относительно широкими лбом и нижней челюстью, высокого носа с повышенным переносьем, усиления роста бороды. Они распространены в зоне расселения ильменско-белозерского типа, а также - среди некоторых русских групп бассейна Северной Двины. Напротив, большие значения первой канонической переменной представлены у лопарей, карел, вепсов, коми, татар, удмуртов и бесермян. Здесь наблюдается увеличение брахикефалии,
относительная низкорослость, форма лица с расширенными скулами, понижение носа и переносья, ослабление роста бороды.

Рис.II-14. Географическое распределение средних величин 1-й канонической переменной по Русскому Северу (по данным М.В.Витова).

Значения: 1 - большие, 2 - выше среднего, 3 - средние, 4 - ниже среднего, 5 - малые

Рис.II-15. Географическое распределение средних величин 2-й канонической переменной по Русскому Северу (по данным М.В.Витова).

1 - русские ильменско-белозерского типа; 2 - русские Поволжья; 3 - русские вятско-камского типа; 4 - русские северной зоны; 5-саамы; 6-карелы; 7-вепсы; в-коми; 9-удмурты; 10 - бесермяне; 11 - татары

Вторая каноническая переменная в области своих больших величин описывает сочетание относительной низкорослости, малой ширины лба по отношению к скуловому диаметру, потемнение цвета глаз, уменьшение встречаемости вогнутых спинок носа и его поднятого основания, увеличение высоты переносья. Эта комбинация встречается преимущественно на юге и юго-востоке рассматриваемой территории (рис.II-15).
Более наглядно взаимоотношения групп населения из материалов М.В.Витова видны на графике сочетания значений двух канонических переменных (рис.II-16). Здесь обособленное положение занимают саамы. Среди этого народа распространен особый расовый вариант, обычно называемый лапоноидным (по старому названию саамов - лопари). Длина тела - мала (в среднем 155-156 см у мужчин), форма головы - брахикефальная, лицо - очень низкое, пигментация глаз и волос - темная, рост бороды - ослаблен, часто встречаются носы с вогнутым профилем спинки и поднятым кончиком. Наконец, у представителей лапоноидной расы в 1-2% встречается эпикантус.

Также обособленное положение в правой части графика занимают удмурты, татары и бесермяне. Не комментируя это обстоятельство, запомним его.
Основная масса групп на графике канонического анализа образует 5 кластеров, из которых четыре - хорошо обособлены друг от друга, а пятый - своими границами соединяет три из них. Первый кластер включает преимущественно карелов и вепсов. Для них характерна умеренная брахикефалия (в среднем головной указатель - 82.1), низкое и узкое лицо, невысокий нос с очень большой (в среднем 30%) встречаемостью вогнутой спинки и поднятого кончика, очень светлая пигментация волос и глаз, ослабленный рост бороды. Примерно в 1% случаев встречается эпикантус. Антропологи эту комбинацию признаков, распространенную среди населения, живущего от северной части восточного побережья Балтики до берегов Белого моря, называют беломоро-балтийской.
Этому кластеру противостоит объединение групп русских, проживающих в зоне ильменско- белозерского типа, на графике расположенное в самой нижней зоне. Несколько выше его и правее на графике находится также отчетливо отделяющийся от других кластер, в который вошли русские, живущие южнее водораздела бассейнов Сухоны и Волги.

Области трех перечисленных кластеров на графике перекрывают границы - четвертого. Он включает группы русских, живущих в бассейнах рек Северной Двины и Онеги. Мы уже говорили о том, что это население образовано выходцами из более южных земель России. Колонизация проходила двумя крупными потоками. Первый из них и более ранний был направлен, начиная с XI-XII вв. из области Земли Новгородской - зоны, где ныне расселен ильменско-белозерский тип. Нетрудно видеть по графику, что среди современных северных русских имеются группы, попадающие в ильменско-белозерский кластер, то есть, в антропологическом отношении сохранившие свой расовый тип. Второй поток колонистов направлялся с территории Владимиро-Суздальской Руси и впоследствии - Московского княжества. На графике можно найти, что некоторая часть групп северных русских размещается в зоне кластера, объединяющего русских Поволжья и антропологически сходных с ними. Наконец, нетрудно видеть, что имеются группы северных русских, оказывающиеся в зоне кластера карелов и вепсов, Это - русские, которые по своему расовому типу очень сходны с представителями беломоро-балтийского типа.
Однако, основная масса русских бассейнов Северной Двины и Онеги размещается между тремя кластерами: беломоро-балтийским, ильменско-белозерским и поволжским. Скорее всего, это обстоятельство можно истолковать как свидетельство прошедших процессов метисации. Таким образом, антропологический состав современного русского населения севера Восточной Европы сложился в результате метисации населения ильменско-белозерского и какого-то верхневолжского типа с аборигенами, принадлежащими к беломоро- балтийскому варианту. При этом в некоторых группах сформировавшихся современных северных русских соотношение этих трех исходных компонентов оказалось различным: от сохранения одного из них до различной степени промежуточности между ними.

Полученный график позволяет сделать еще одно важное наблюдение. Справа от четырех кластеров, демонстрирующих процесс сложения антропологического состава северных русских, можно заметить еще одно объединение, включающее группы русских, живущие в вятско-камской зоне. Здесь следует вспомнить, что вятско-камский тип является одним из основных в составе русского народа. Теперь можно увидеть, что русские этого типа занимают промежуточное положение между ильменско-белозерцами и кластером удмуртов, бесермян, татар. Среди последних представлен особый расовый вариант, несущий небольшую монголоидность. Не касаясь пока обсуждения этого варианта, можно отметить, что его носители живут в той же вятско-камской зоне, что и русские одноименного антропологического типа.
Отчетливый сдвиг на графике кластера вятско-камских русских к удмуртам, бесермянам и татарам можно истолковать как возникший в процессе освоения славянами этой территории и как следствие процессов метисации выходцев из более западных областей с местным населением, несущим особый расовый тип, в котором присутствует небольшая монголоидность. Можно еще раз вспомнить, что основное число весьма редких у русских случаев слабого эпикантуса падает именно на вятско-камскую зону. Следует также заметить, что русские, населяющие Печору, сходны по своему антропологическому типу с вятско-камскими русскими, и - с местными коми. Очевидно, и в формировании антропологического состава русских Печоры процессы метисации имели определенное значение.
Для рассмотрения расового состава финских и тюркских народов Восточной Европы можно проанализировать данные, собранные в разное время Г.Ф.Дебецом , П.И.Зенкевичем , Н.Н.Чебоксаровым , Т.В.Трофимовой , Т.И.Алексеевой , К.Ю.Марк , М.С.Акимовой , В.М.Витовым и другими. Для того, чтобы сделать полученную картину более четкой, в анализ кроме этих данных можно включить также материалы собранные Т.В.Трофимовой и Г.Ф.Дебецем по хантам и манси, татарам и казахам, живущим в Зауралье и Западной Сибири.

Ханты и манси говорят на угорских языках и антропологически относятся к особой уральской расе, в которой сочетаются признаки европеоидов и монголоидов. Казахи включены в анализ по той причине, что являются характерными представителями южно-сибирской расы, о которой точно известно, что она - результат смешения европеоидов и монголоидов, живших в степной зоне. Процесс хорошо изучен, и известно, что начался он в середине I тыс.до н.э. и интенсивно продолжался до эпохи средневековья.
На графике (рис.II-17) канонического анализа представлены данные по 114 группам финского, угорского и тюркского населения. Легко можно видеть, что этот график естественно разделяется на две части. В правой из них антропологические признаки складываются в характерную комбинацию: расширение ширины скул, потемнение пигментации волос и глаз, сильное ослабление роста бороды, уплощенность горизонтальной профилировки лица и увеличение встречаемости эпикантуса. Все это говорит о том, что здесь сосредоточены группы населения, для которых свойственна вполне определенная монголоидность. Эти группы, размещенные на графике в правой его части, естественно образуют три отчетливых кластера. В первый из них входят ханты и манси - представители уральской расы. Во второй - карагаши (одна из групп астраханских татар), ногайцы, сибирские татары и казахи. Об этих народах известно, что в их антропологическом составе проявляются черты южносибирской расы. Третий кластер образуют группы восточных и южных башкир, у которых также монголоидная примесь проявляется достаточно сильно, как это известно антропологам, и их часто считают принадлежащими к южно-сибирской расе.

Левая часть графика включает основную массу групп финских и тюркских народов европейской России. Они образуют единый кластер, в котором можно видеть определенную структуру. В правой зоне этого крупного кластера располагаются группы населения до некоторой степени приближающиеся к уральской и южносибирской расам. Можно заметить, что некоторые группы коми, марийцев, чувашей, удмуртов и татар оказываются сдвинутыми на графике по направлению к кластеру уральской расы. С другой стороны, к восточным башкирам оказываются относительно близкими западные башкиры, марийцы и удмурты, живущие в Башкирии, некоторые группы татар, чувашей, мишарей. Можно сделать вывод, что финские и тюркские народы европейской России отчетливо отличаются от представителей уральской и южносибирской рас, но в их составе есть группы, у которых наблюдается уралоидная или южНосибирская примесь, которая, правда, имеет относительно небольшую величину.
Теперь можно рассмотреть антропологическую структуру того крупного кластера, который мы видели в левой части рисунка II-17. Для этого следует провести канонический анализ только для тех групп, которые вошли в его состав. По его результатам можно построить географические карты, на которых окажется наглядно представленной
территориальная вариация основных направлений расовой изменчивости среди финских и тюркских народов европейской России.

1 - карелы; 2 - вепсы; 3 - мордва-эрзя; 4 - мордва-мокша; 5 - мордва-терюхане; 6 - коми; 7 - коми-пермяки; 8-удмурты; 9-марийцы; 10-бесермяне; 11 - чуваши; 12 - татары; 13 - кряшены; 14 - мишари; 15 - башкиры;16- манси; 17- ханты; 18 - татары сибирские;19 - ногайцы; 20 - казахи; 21 - карагаши

Первая каноническая переменная дает отчетливую картину вариации своих значений (рис.Н-18). Ее малые величины сосредоточены на северо-западе рассматриваемой территории - в беломоро-балтийской зоне расселения карелов и вепсов. Большие значения этой переменной можно найти на юго-востоке территории Поволжья и Покамья у северозападных башкир, татар, южных чувашей, мишарей. По мере увеличения значений первой канонической переменной уменьшается брахикефалия, увеличивается ширина скул по отношению к ширине лба, лицо становится относительно более узким и высоким, волосы и глаза - темнее, чаще встречается опущенный кончик носа, намного реже - вогнутый профиль его спинки и чаще - выпуклый. Усиление этих антропологических особенностей соответствует нарастанию черт южных европеоидов. Максимальная их выраженность проявляется на юго-востоке.

На северо-западе в беломоро-балтийской зоне проявляется обратная комбинация антропологических черт, когда сочетаются, в целом, брахикефалия, лицо скорее прямоугольной формы с неширокими по отношению к поперечному развитию лба скулами, очень светлая пигментация глаз и волос, часто встречается вогнутый профиль спинки носа и поднятый его кончик. Здесь размещается зона расселения беломоро-балтийского антропологического варианта, который часто считается особой европеоидной малой расой.
Географическая карта значений второй канонической переменной (рис.II-19) представляет вторую закономерность расовой вариации среди финских и тюркских народов европейской России. Большие ее значения сосредоточены в Приуральи среди групп коми, а также - среди марийцев, удмуртов, северных чувашей. Здесь ослабевает рост бороды, горизонтальный профиль лица становится более уплощенным, повышается встречаемость эпикантуса. Эта комбинация антропологических признаков нам уже встречалась. Именно она соответствует отличиям уральской и южносибирской рас от европейских финских и тюркских народов. Поэтому можно считать, что группы населения, у которых проявляется этот комплекс признаков, обладают некоторым сдвигом в сторону этих рас, в первую очередь - уральской. Итак, географическое распределение второй канонической переменной демонстрирует распространение на севере рассматриваемой территории в таежной зоне некоторого антропологического субуральского компонента. Он наиболее отчетлив в восточной части таежной зоны, но его можно обнаружить, хотя выраженным и не столь сильно, даже и на беломоро-балтийской территории. На юге рассматриваемого региона субуральский компонент проявляется слабо.

Значения: 1 - малые, 2 - ниже среднего, 3 - средние, 4 - выше среднего, 5 - большие

Значения: 1 - малые, 2 - ниже среднего, 3 - средние, 4 - выше среднего, 5 - большие

1 - карелы; 2 - вепсы; 3 - мордва-эрзя; 4 - мордва-мокша; 5 - мордва-терюхане; 6 - коми; 7 - коми-пермяки; 8 - удмурты; 9 - марийцы; 10-бесермяне; 11 - чуваши; 12-татары; 13-кряшены; 14-мишари; 15-башкиры

Антропологические варианты, существующие в составе финских и тюркских народов европейской России, можно увидеть на графике, вертикальной осью которого является первая каноническая переменная, горизонтальной - вторая (рис.II-20). В его правой зоне - области больших значений второй канонической переменной - расположены группы, у которых сильно выражено уральское влияние. Эти группы можно назвать субуральскими. Они образуют два кластера.
Первый из них включает основную часть групп коми и коми-пермяков, второй - марийцев, удмуртов, северных чувашей, бесермян, татар Удмуртии. Если сравнивать эти кластеры между собой, то можно отметить, что во втором случае, в целом, относительно длиннее голова (указатель 81,7% против 82,3%), выше лицо и нос, темнее цвет волос и глаз, немного интенсивней рост бороды, чаще встречается опущенный кончик носа и реже - его вогнутый профиль. Все это говорит о присутствии в составе марийцев, удмуртов, бесермян, северных чувашей небольшого южноевропеоидного компонента, тогда как у коми этот эффект сказывается гораздо слабее.

Первый кластер, объединяющий основную массу групп коми и коми-пермяков, можно считать соответствующим особому антропологическому типу, которому можно присвоить название камского. Группы, образующие второй кластер, вслед за Т.И.Алексеевой, можно считать принадлежащими другому антропологическому типу - волжско-камскому. Оба они характеризуются присутствием некоторого заметного уралоидного компонента (и их можно называть субуральскими), но волжско-камский тип также несет в своем составе значительную южноевропеоидную примесь, которая у камского - выражена слабее.

Для групп финских и тюркских народов, не вошедших в субуральские кластеры, можно заметить упорядоченность по вертикальной оси графика, описывающей выраженность северной и южной европеоидности. В верхней зоне графика находится кластер, состоящий из групп карелов и вепсов с их очень светлой пигментацией волос и глаз. Кроме северной европеоидной основы, у них можно найти определенное субуральское расовое влияние. Оно сказывается в ослаблении роста бороды, повышении встречаемости поднятого кончика носа и вогнутого профиля его спинки, наличии 1-2% случаев эпикантуса.
В нижней части графика можно увидеть кластер, включающий группы северо-западных башкир, мишарей, южных чувашей, татар, живущих в Чувашии и Башкирии. Здесь наблюдается удлиненная форма головы (указатель 79,8%), темная пигментация волос и глаз, наибольшая частота опущенного кончика носа, и можно говорить о присутствии значительной примеси южных европеоидов. Одновременно, в этих группах имеется и заметный монголоидный компонент. Так, у групп, составляющих этот кластер, в 3% случаев встречается эпикантус. Этот расовый вариант Т.И.Алексеева назвала степным.

Между беломоро-балтийским и степным кластером можно найти целый ряд переходных вариантов. Например, в группах мордвы-эрзи, а также -для северо-западных и северных коми отмечается удлинение формы головы (указатель - 79,6% и 79,7%), увеличение относительной высоты лица и носа, усиление роста бороды, увеличение встречаемости опущенного кончика носа и уменьшение числа случаев вогнутого профиля спинки носа. Эти черты свидетельствуют о наличии черт южных европеоидов. Однако, пигментация волос и глаз в этих группах относительно светлая, хотя и темнее, чем у беломоро-балтийцев. Мордва-эрзя, северозападные и северные коми, в целом, относятся, скорее, к кругу северных европеоидов.
У мордвы-мокши по сравнению с эрзей более заметно проявляются черты южных европеоидов. Форма головы оказывается еще более удлиненной (головной указатель - 78,7%), лицо - относительно узким, пигментация глаз и волос - заметно темнее, опущенный кончик носа встречается чаще. Правда, у мокши слабее рост бороды и чаще встречаются слегка уплощенные лица. Но мы видели, что у степного антропологического типа также сочетаются именно черты южных европеоидов с небольшой монголоидностью, за счет которой можно отнести и понижение развития бороды и некоторую уплощенность лица.

Наконец, можно выделить особый кластер, в котором размещаются многие группы чувашей, казанских татар, мишарей, марийцев и удмуртов, живущих на северо-западе Башкирии. Он занимает промежуточное положение между зонами кластеров степного и волжско-камского типов. Соответственно, в нем проявляются антропологические черты южных европеоидов, выраженные, правда, в не столь отчетливом виде как у степного типа, в сочетании с некоторым сдвигом в сторону волжско-камского типа с его субуральским расовым положением. Поэтому, можно считать, что эти группы составляют особый волжско-камско-степной антропологический тип.
Если теперь вспомнить о тех результатах, которые мы получили для русских, то можно сделать вывод о том, что основные направления расовой вариации у них и среди групп финских и тюркских народов - принципиально сходны. У русских также основная закономерность антропологической вариации заключалась в нарастании с северо-запада на юго-восток черт южных европеоидов. Правда, северное выражение этой закономерности у русских - ильменско-белозерский тип - не совпадает с беломоро-балтийским, отличаясь от него рядом черт в направлении некоего усредненного западнорусского антропологического варианта. Аналогично, и "восточный великоросс" не несет в себе черт монголоидное™, в отличие степного типа. Можно также вспомнить, что на юге рассмотренной зоны расселения русских обнаруживается особая модификация их антропологического состава, которая выражается в усилении черт южных европеоидов и одновременном ослаблении роста бороды, расширении скул. Нетрудно видеть, что такая модификация, в целом, соответствует направлению, в котором отличаются полностью европеоидные русские от носителей степного типа, у которых наблюдается небольшая монголоидная примесь. Поэтому, вероятнее всего, южный вариант русских сложился при освоении в XVI-XVII вв. степной зоны носителями верхнеокского и нижнеокско-дон-сурского типов и их контактами с жившим там населением, которое имело расовый тип, по-видимому, близкий к современному степному.

Второе направление расовой вариации русских заключается в появлении на северо-востоке в вятско-камской зоне особой антропологической модификации, которая также прослеживается и западнее, вплоть до волжско-клязьминского междуречья. Рассматривая данные М.В.Витова, мы видели, что вятско-камские русские обнаруживают антропологический сдвиг в направлении удмуртов и бесермян. Но для этого населения как раз и характерен особый волжско-камский тип, характеризующийся субуралоидностью. Таким образом, при заселении русскими северо-восточной зоны они сталкивались с коренными финскими жителями - представителями камского или волжско-камского субуралоидных типов и в некоторой степени метисировались с ними. Следовательно, специфика вятско-камских русских заключается в проявлении очень небольшого антропологического субуралоидного "налета".

В настоящее время некоторые исследователи связывают с праславянами, кроме лужицких, еще одну группу племен, изученную достаточно хорошо за последние годы. Эти племена обитали в междуречье среднего Днепра и верхнего течения Буга. Они оставили после себя культуру, названную археологами чернолесской . Эта культура, как и лужицкая, относится к раннему железному веку. От предшествующей белогрудовской культуры, распространенной на той же территории, она отличается прежде всего исчезновением каменных орудий. Правда, чернолесцы еще широко пользовались костью в качестве сырья для изготовления своих орудий, которые стали значительно разнообразнее. На поселениях часто попадаются костяные и роговые мотыги для обработки земли, тупики для обработки кожи, костяные стрелы, дротики, костяные псалии от удил. Довольно часто встречаются литейные формы. Так, на Субботовском городище, относящемся к этой культуре, было найдено более двухсот обломков литейных форм, служивших для отливки браслетов, булав и кельтов. Появляются железные вещи. Материал поселений этого времени говорит о широких связях с Западом и Востоком. В этот же период возникают укрепленные поселения, что свидетельствует о накоплении богатств внутри родовых общин и о процессе распада родового строя.

С чернолесской культурой связано также большое количество курганов. Археологи находят в них одиночные и коллективные захоронения или коллективные погребения кремированных покойников в урнах. Кроме того, на этой же территории часто встречаются бескурганные грунтовые могильники, где кремированный прах умерших хранился в урнах. Эта группа погребений близка могильным памятникам лужицкой культуры, что говорит, по-видимому, об этнической близости создателей обеих культур.

Все эти памятники датируются VIII - первой половиной VII в. до н.в.

К группе праславянских племен относятся также племена милоградской культуры , распространенной на территории Южной Белоруссии по правобережью Днепра, приблизительно от Жлобина до устья Припяти. В результате работ на памятниках этой культуры выявлено два типа городищ: одни расположены на высоких береговых мысах, другие - среди болот, в низинах. На городищах были открыты слегка углубленные в почву жилища квадратной формы. Богатые и разнообразные материалы, найденные на поселениях, позволяют представить хозяйство милоградцев. Земледелие и скотоводство составляли его основу, охота и рыболовство имели подсобное значение. Население знало обработку железа и меди. Бескурганные грунтовые могильники располагались обыкновенно рядом с поселениями. Как и другие праславянские племена, милоградцы сжигали своих мертвых. Так, у городища Горошков в неглубоких ямах были обнаружены остатки трупосожжений и следы сооружения в виде углубленного в землю столбового жилища, внутри которого находились кальцинированные кости. Это - остатки своеобразного «домика мертвых».

К югу, в области Киевщины, в это же время обитали родственные милоградским племена подгорцевской культуры . К северу от милоградских племен проживали племена, известные в археологии под именем племен культуры штрихованной керамики , связываемой с балтами. А к востоку жили племена так называемой юхновской культуры , отношение которой к славянскому этногенезу неясно. По-видимому, значительно позднее, в самом конце I тысячелетия до н.э., племена юхновской культуры были славянизированы племенами зарубинецкой культуры.

Рассматривая культуру праславянского населения Центральной Европы и правобережного Приднепровья, следует отметить высокий уровень развития производительных сил и общественного строя. Перед нами общество, знающее земледелие, оседлое скотоводство, обработку металла. Характер укрепленных поселков свидетельствует о напряженных отношениях между родовыми общинами. Это - патриархальное общество.

По отношению к финским и литовским своим соседям русские славяне чувствовали свое превосходство и держались наступательно. Иначе было дело с хазарами. Кочевое тюркское племя хазар прочно осело на Кавказе и в южнорусских степях и стало заниматься земледелием, разведением винограда, рыболовством и торговлей. Зиму хазары проводили в городах, а на лето выселялись в степь к своим лугам, садам и полевым работам. Так как через земли хазар пролегали торговые пути из Европы в Азию, то хазарские города, стоявшие на этих путях, получили большое торговое значение и влияние. Особенно стали известны столичный город Итиль на нижней Волге и крепость Саркел (по-русски Белая Вежа) на Дону близ Волги. Они были громадными рынками, на которых торговали азиатские купцы с европейскими и одновременно сходились магометане, евреи, язычники и христиане. Влияние ислама и еврейства было особенно сильно среди хазар; хазарский хан ("каган" или "хакан") со своим двором исповедовал иудейскую веру; в народе же всего более было распространено магометанство, но держались и христианская вера и язычество. Такое разноверие вело к веротерпимости и привлекло к хазарам поселенцев из многих стран. Когда в VIII столетии некоторые русские племена (Поляне, северяне, Радимичи, Вятичи) были покорены хазарами, это хазарское иго не было тяжелым для славян. Оно открыло для славян легкий доступ на хазарские рынки и втянуло русских в торговлю с Востоком. Многочисленные клады арабских монет (диргемов), находимые в разных местностях России, свидетельствуют о развитии восточной торговли именно в VIII и IX вв., когда Русь находилась под прямой хазарской властью, а затем под значительным хазарским влиянием. Позднее, в Х в., когда хазары ослабели от упорной борьбы с новым кочевым племенем -- печенегами, русские сами стали нападать на хазар и много способствовали падению Хазарского государства. Перечень соседей русских славян необходимо дополнить указанием на варягов, которые не были прямыми соседями славян, но жили "за морем" и приходили к славянам "из-за моря". Именем "варягов" ("варангов", "вэрингов") не только славяне, но и другие народы (греки, арабы, скандинавы) называли норманнов, выходивших из Скандинавии в другие страны. Такие выходцы стали появляться с IX в. среди славянских племен на Волхове и Днепре, на Черном море и в Греции в виде военных или торговых дружин. Они торговали или нанимались на русскую и византийскую военную службу или же просто искали добычи и грабили, где могли. Трудно сказать, что именно заставляло варягов так часто покидать свою родину и бродить по чужбине; в ту эпоху вообще было очень велико выселение номаннов из Скандинавских стран в среднюю и даже южную Европу: они нападали на Англию, Францию, Испанию, даже Италию. Среди же русских славян с середины IX столетия варягов было так много и к ним славяне так привыкли, что варягов можно назвать прямыми сожителями русских славян. Они вместе торговали с греками и арабами, вместе воевали против общих врагов, иногда ссорились и враждовали, причем то варяги подчиняли себе славян, то славяне прогоняли варягов "за море" на их родину. При тесном общении славян с варягами можно было бы ожидать большого влияния варягов на славянский быт. Но такого влияния вообще незаметно -- знак, что в культурном отношении варяги не были выше славянского населения той эпохи.

Нашествием гуннов открывается ряд последовательных азиатских вторжений в Россию и Европу. Монгольская орда гуннов, постепенно придвигаясь с востока к Дону, в 375 г. обрушилась на остготов, разгромила готское королевство и увлекла с собою готские племена в движении на запад. Гонимые гуннами готы вступили в пределы Римской империи, а гунны, овладев Черноморьем и кочуя между Волгой и Дунаем, образовали пространное государство, в котором соединилось много покоренных ими племен. Позднее, в V в., гунны продвинулись еще более на запад и основались в нынешней Венгрии, откуда доходили в своих набегах до Константинополя и до теперешней Франции. После их знаменитого вождя Аттилы во второй половине V в. сила гуннов была сломлена междоусобиями в их среде и восстаниями подчиненных им европейских племен. Гунны были отброшены на восток за Днепр, и самое их государство исчезло. Но вместо гуннов из Азии в VI в. появилось новое монгольское племя аваров. Оно заняло те же места, на которых сидели ранее гунны, и до конца VIII в. держалось в Черноморье и на Венгерской равнине, угнетая покоренные европейские племена, пока, в свою очередь, его не истребили германцы и славяне. Падение аварского могущества совершилось так быстро и решительно, что у славян послужило предметом особой поговорки: русский летописец, называвший аваров обрами, говорит, что из них в живых не осталось ни одного, "и есть притча в Руси и до сегодня: погибоша аки обри". Но обры погибли, а на их месте появились с востока еще новые орды все того же монгольского корня, именно -- угров (или венгров) и хазар. Угры после некоторых передвижений в южной России, заняли нынешнюю Венгрию, а хазары основали обширное государство от Кавказских гордо Волги и до среднего Днепра. Однако движение народов с востока не остановилось и после образования хазарской державы: за хазарами в южно-русских степях появились новые азиатские народы тюрко-татарского племени; это были печенеги, торки [тюрки -- Ред.], половцы и позднее всех, татары (в XIII в.). Так последовательно в продолжение почти целого тысячелетия южные степи нынешней России были предметом спора прошлых племен: готы сменялись гуннами, гунны -- аварами, авары -- уграми и хазарами, хазары -- печенегами, печенеги -- половцами, половцы -- татарами. Начиная с гуннов, Азия посылала на Европу одно кочевое племя за другим. Проникая через Урал или Кавказ в Черноморье, кочевники держались вблизи от Черноморских берегов, в степной полосе, удобной для кочевья, и не заходили далеко на север, в лесные пространства нынешней средней России. Леса спасали здесь от окончательного разгрома пришлых орд постоянное местное население, состоявшее главным образом из славян и финнов.

БАЛТЫ, балтийские (балтские) племена. Заселяли в 1-м - начале 2-го тысячелетия нашей эры территории от юго-запада Прибалтики до Поднепровья и междуречья Москвы и Оки. Язык балтийской группы индоевропейской семьи. По некоторым гипотезам, до начала нашей эры составляли вместе со славянами балто-славянскую этноязыковую общность. Хозяйство: земледелие, скотоводство, ремесла. Западные балты: пруссы, ятвяги; племена центральной группировки балтов: курши, земгалы, селы, латгалы (предки латышей), жемайты и аукштайты (предки литовцев). Восточные балты: голядь, племена Верхнего Поднепровья и др., ассимилированные восточными славянами, вошли в состав древнерусской народности на рубеже 1 - 2-го тысячелетия нашей эры.

Голядь, балтийское племя, упоминаемое в русских летописях 11-12 вв.; жило в бассейне реки Протвы, правого притока реки Москвы, между вятичами и кривичами. В 12 в. большинство Г. было ассимилировано славянами.