Глава IV. Богослужение присоединения к Православию

Думаю, что необходимо дать объяснение "Чина Присоединения, приходящих от магометантства к святой нашей Церкви" в переводе на русский язык.

При чтении самого названия можно заметить, что с точки зрения Церкви последователи ислама, во-первых находятся вне Ее и тем самым Она утверждает, что ислам и Православие вовсе не "два пути к одной вершине" и потому человеку необходимо выбирать между этими двумя взаимоисключающими религиями, а во-вторых необходимо заметить, что Церковь называет последователей ислама не мусульманами (т.е. покорными Богу, которыми являются только православные), а магометанами - т.е. увлеченными лжепророчеством Магомета.

Сперва надлежит исследовать, не были ли они уже крещенными, и истинно ли желают сподобиться святого Крещения, - ради спасения своей души, а не для прибытка, или какой-то временной причины. Когда же получит несомненное свидетельство того, что они только спасения ищут, архиерей или иерей причисляет их к числу оглашенных (готовящихся к Крещению) и дает им христианские имена.

По учению Слова Божия Крещение - это новое рождение (Ин. 3:5), которое не повторяемо и совершается только один раз (Еф. 4:5) и потому всегда необходимо предварительно проверить, не был ли человек уже крещенным. "Оглашенный" с точки зрения церковных правил уже находится на пороге Церкви. На каждой Литургии мы молимся за этих людей как уже за своих, чтобы Господь сподобил их величайшей чести - Крещения. Конечно, при таком представлении о Крещении совершенно немыслимо допускать до него тех, кто желает за счет него обогатиться или добиться каких-то еще земных целей. В отличие от ислама христианство принимают только добровольно.

Имена нарекают христианские не потому, что мы презираем имя данное его родителями, а потому, что, по православному учению, человек в Крещении становится подданным небесного Царя и в знак этого его имя меняется на новое. Более того, имя соединяет христианина с его небесным покровителем и старшим братом - святым, который помогает своим тезкам на пути к спасению.

Приходят же желающие стать оглашенные, вместе с своими восприемниками, становятся перед дверями храма.

Святитель (архиерей) же, войдя в алтарь и с непокрытой головой упав ниц перед святой трапезой (престолом) воздает благодарение Богу об их обращении, и молится, чтобы ему самому была дана благодать для того чтобы открыть уста так, чтобы он мог научить их спасительному пути. После этой молитвы, он встает, и на мантию надевает епитрахиль и омофор, митру на голову и выйдя из алтаря жезл в левую руку.

Если же действует иерей, таким же образом помолившись, и одев на себя епитрахиль и фелонь, и поцеловав святую трапезу, выходит к западным дверям.

Православный храм состоит из трех частей - притвор (предназначенный для оглашаемых и кающихся), собственно храм (где стоят верные) и алтарь (где совершают священнодействия священники). Желающий принять крещение приходит к дверям, ведущим в притвор, вместе с теми христианами, которые могут за него поручится в том, что он не лукавит в своем стремлении ко Христу. Они называются восприемниками и после Крещения помогают ему войти в церковную жизнь. Восприемник вступает с крещаемым в духовное родство.

Архиерей облачается в мантию (символ отречения от мира и полной покорности воле Творца), епитрахиль (сшитая лента, весящая на шее - знак благодати священства) и омофор (знак архиерейской власти - и символ той заблудшей овцы, которую Пастырь нашел в горах и принес к Отцу (Мф. 18:10-14)). Непокрытая голова архиерея - знак признания того, что только Бог может обратить к Себе заблуждего. Св. Трапеза - это жертвенник, где мы приносим Богу бескровную жертву и где проявляет Свою силу Сам Создатель. Получив силу слова от Него архиерей надевает на свою голову митру - знак славы данной ему Господом и жезл - как символ его духовной власти вязать и решить. Священник облачается в фелонь (род плаща - символ праведности даруемой через священника) и епитрахиль. И совершитель таинства выходит к дверям храма, где стоит оглашенный, подражая Господу Христу, сошедшему с небес ради спасения своих врагов.

И хор поет 33 псалом:

Благословлю Господа во всякое время; хвала Ему непрестанно в устах моих. Господом будет хвалиться душа моя; услышат кроткие и возвеселятся.
Возвеличьте Господа со мною, и превознесем имя Его вместе. Я взыскал Господа, и Он услышал меня, и от всех скорбей моих избавил меня. Преступите к Нему - и просветитесь, и лица ваши не постыдятся. Се, нищий воззвал, - и Господь услышал и спас его от всех бед его. Ангел Господень ополчится вокруг боящихся Его и избавит их. Вкусите, и увидите, как благ Господь! Блажен человек, который уповает на Него! Бойтесь Господа, все святые Его, ибо нет скудости у боящихся Его. Богатые обнищали и терпят голод, а ищущие Господа не терпят нужды ни в каком благе. Придите, дети, послушайте меня: страху Господню научу вас. Хочет ли человек жить и любит ли долгоденствие, чтобы видеть благо? Удерживай язык свой от зла и губы свои, чтобы не говорить лести. Уклоняйся от зла и делай добро; ищи мира и преследуй его. Очи Господни обращены на праведников, и уши Его - к молитве их. Лицо же Господне против делающих зло, чтобы истребить с земли память о них. Воззвали праведные, и Господь услышал их, и от всех скорбей их избавил их. Близок Господь к сокрушенным сердцем и смиренных духом спасет. Много скорбей у праведных, и от всех их избавит их Господь. Он хранит все кости их; ни одна из них не сокрушится. Смерть грешников люта, и ненавидящие праведного прегрешат. Избавит Господь душу рабов Своих, и не прегрешат все надеющиеся на Него.

Этот псалом, которым певцы и низшие церковнослужители встречают входящего в Церковь, должен напомнить ему о том пути, который ему предстоит.

Став же у дверей храма, спрашивает оглашенного:

Тот отвечает: Я есть тот, кто желает познать истинного Бога и ищет спасения.

Спрашивает его: Для чего пришел ты к святой Церкви?

Отвечает: Научиться от Нее истинной вере и к Ней присоединиться.

Спрашивает: Какую пользу надеешься получить от истинной веры?

Отвечает: Жизнь вечную и блаженную.

Цель этого диалога в том, чтобы показать новообращенному, что вступает он в Церковь не для земных целей, а только для получения вечной жизни. До вступления в Ее спасительное лоно человек чужд Богу и потому неведом и Церкви. Он как бы безымянный незнакомец на путях жизни. И лишь желающий Истины и спасения от греха может войти в число православных христиан и стать в глазах Бога человеком.

Тогда совершающий священнодействие поучает его:

Если хочешь иметь жизнь вечную, то ты должен веру православно-кафолическую (правую и всеобщую) соблюдать.

Вера же есть сия, чтобы Бога единого в Троице, Отца и Сына и Святого Духа, и Троицу в Единстве прославлял ты вслух, не сливая (во едино) Лиц, не разделяя Сущность.

Ибо Отец есть Бог,

Бог - Сын,

Бог - Дух Святой:

однако не Три Бога, но Один Бог.

И о воплощении Господа нашего Иисуса Христа да разумеешь, что Он есть Бог, и Человек: Бог, Сын единородный, от Бога Отца прежде всех веков рожденный, Человек же, от Марии Всегда-Девы плоть нашу воспринявший. Он пострадал плотью и был распят на Кресте ради нашего спасения, умер и воскрес, вознесся на небеса и сидит по правую сторону Бога и Отца (в смысле равенства власти). Когда же придет Он судить, то все воскреснут, и праведники жизнь блаженную наследуют, те же, кто творил зло, примут вечную муку по делам своим. Эту веру проповедали апостолы, своей кровью запечатали мученики, провозглашали Соборы и все отцы и учителя Церкви. Так и ты веруя, должен и заповеди соблюдать: потому что вера без дел мертва есть. Древние и наибольшие заповеди суть эти: возлюби Господа Бога твоего от всей души твоей, и ближнего твоего, как сам себя. Внушая нам хранить эти две, Христос Спаситель наш повелел нам и врагов любить, и всем обижающим добро творить, и всякого зла уклоняться. Корни же зла есть эти: гордость, лихоимство (стремление к неправо приобретенному имуществу), похоть плотская, зависть, невоздержание, гнев и леность. Ты же, так как хочешь быть наследником Царства небесного, побеждай их добродетелями:

гордость - смирением,

лихоимство - милосердием,

похоть плоти - целомудрием,

зависть - сорадованием,

невоздержание - трезвостью и постом,

леность - усердием к молитве, богослужению и прочим делам благочестия.

В этом поучении кратко излагается путь к спасению, открытого Богом через Христа. Первым условием его является правая вера, а вторым - добрые дела. При отсутствии любого из них человек не сможет войти в Царство.

По окончании сего поучения, спрашивает священник:

Хочешь ли эту святую веру сердцем твоим принять, и неотступно, до конца своей жизни, содержать, также и добродетелям христианским навыкнуть, и в них по силе своей, при помощи Божьей, преуспевать?

Ответ: Истинно от всего сердца моего хочу веру эту святую содержать до последнего издыхания, добродетельной же христианской жизни прилежно следовать, умоляя Бога о помощи.

Церковь честно описывает еще перед вступлением в Нее все основные правила жизни и норму веры, которые надлежит исполнять Ее членам. И затем спрашивает, согласен ли крещаемый исполнять их? И только при условии чистосердечного согласи со всем учением Господа оглашенный может войти в Нее. Совершенно недопустимым является подход тех, кто считает, будто он может, считаясь христианином, поступать по-язычески или по-магометански. Такой, хотя и может носить на шее крест, вовсе не является христианин, и Бог будет судить его гораздо строже, чем того, кто вовсе не знал ничего о Христе.

Предстоятель говорит к нему:

Преклони колени твои перед Господом Богом нашим.

Он же, преклонив колени и руки сложив крестообразно на груди, перед дверями стоит.

Предстоятель, изображая на его голове трижды знак Креста, говорит:

Знаменуется раб Божий (имя) во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

Показав желание следовать во всем воле Бога и подчинятся Его Церкви человек может вступить в число тех, кто работает Господу. В знак своей покорности небесному Царю, он преклоняет колени перед Его светлым Лицом. Руки держит на груди сложенными крестом (правая рука должна лежать на левой), помня о том, что только через смерть Христа мы можем воссоединиться с Отцом. Предстоятель ставит на его голове (носительнице разума) знак Креста, метку, по которой Небесный Пастух находит Своих овец. И с этого момента человек становится не врагом Господа, а Его рабом. А в Крещении он получит усыновление через Кровь Христа. Бог хранит его этим спасительным знаком и наречением Имени св. Троицы.

Архиерей или иерей, стоя над оглашаемым, читает молитву эту:

Благословен Ты, Господи, от всех народов, призывающий людей избранных, ревнителей добрых дел (Тит. 2:14). Ты и сейчас пришедшего к святой Твоей Церкви раба Твоего (имя) благослови: распахни его глаза душевные (Пс. 118:18) для того, чтобы уразуметь чудеса Твоего о нас Промышления, открой слух сердца его к принятию слов Твоих, чтобы во время благоприятное сподобился бани возрождения (Тит. 3:5) и одежды нетления (1 Кор. 15:53). Ты изъял душу сего раба Твоего от обольщения лукавого; Сам же сохрани ее невредимую от нападений вражьих, и удостой стать обителью благодати Твоей, потому что Твое есть, чтобы избавлять нас от козней лукавого, и Тебя славу и благодарение приносим, сейчас и во веки веков.

Клир: Аминь. ("Да будет так, Истинно так")

Этой молитвой заканчивается первая часть чина, когда человек вступает в число оглашаемых. С этого момента он может находиться в храме (в задней его части) во время Литургии вплоть до возгласа "Елицы оглашеннии, изыдите".

Последующие дни оглашаемый пребывает в посте и молитвах, приходит в храм Божий к началу служб церковных. И так при дверях церковных он стоит, и с сокрушением сердечным воздыхая о своем прежнем помрачении, со слезами молится, чтобы сподобиться ему принять святое Крещение. Духовный же его наставник обучает его вере, объясняет священные догматы, показывает силу (значение) святых Таинств, внушает ему повиноваться заповедям Евангельским и Церковным, и наедине испытывает его, по чистому ли желанию сердца и без лицемерия приходит он к православной вере.

Время оглашения сопровождается постом и молитвами. Пост - это воздержание от мясной и молочной пищи. Он служит укреплению души человека, утончает его разум, делает его молитву более собранной, помогает ему справиться со своими злыми привычками. Христос сказал, что злые духи выходят только "от молитвы и поста" (Мк. 9:29). Все мусульмане, как не знающие Бога, находятся под властью князя воздушного (Еф. 2:2) - сатаны, и потому им необходимо приложить все усилия к тому, чтобы справиться с ним. Ибо помощь Свою Бог дает только тем, кто всеми силами ищет Его. Надо предупредить оглашаемых, что они могут молиться словами пророка Давида и другими молитвами, но только не молитвой Господней и другими, именующими Бога - Отцом. Ведь человек усыновляется Властелину вселенной только в водах св. Крещения. Обычно оглашаемые изучают толкование Символа веры (который они должны выучить наизусть), десять заповедей Закона Моисеева (Исх. 20:1-17) и Заповеди блаженств (Мф. 5:3-12). При этом ему объясняется вся ложность и вредность магометанства.

Оглашение первое

После достаточного времени обучения, после вечерни, предстоятель облачается в священную одежду, как было сказано раньше, и, поклонившись трижды перед престолом и поцеловав край его, исходит из алтаря к дверям церкви.

Обычно считалось необходимым срок до года. Но нормальным (и канонически необходимым) все же является сорокадневный период оглашения. Однако формальный подход к времени оглашения неуместен. Он определяется готовностью человека к принятию Таинства. В случае болезни срок оглашения может быть сокращен или даже отменен (но только в том случае, если существует угроза смерти).

Оглашение начинается после вечерни, в присутствии всей церковной общины, перед лицом которой человек отрекается от своих заблуждений. И снова чин начинается с благодарения Богу за обращение заблудшего. Служба начинается от престола в знак того, что Господь есть Начало и Конец и всего творения и от Него мы черпаем силы к совершению всякого доброго дела, тем более такого великого как освобождение человека из рабства сатане.

Когда предстоятель идет, хор приветствует желающего присоединиться словами 8 псалма, в котором св. царь Давид описывает величие спасенного человека, сейчас созерцаемое во Христе.

Господи, Боже наш! как чудесно имя Твое по всей земле! Слава Твоя простирается превыше небес! Из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу, ради врагов Твоих, дабы сделать безмолвным врага и мстителя. Когда взираю я на небеса Твои - дело Твоих пальцев, на луну и звезды, которые Ты поставил, то что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его? Не много Ты умалил его пред Ангелами: славою и честью увенчал его; поставил его владыкою над делами рук Твоих; все положил под ноги его: овец и волов всех, и также полевых зверей, птиц небесных и рыб морских, все, преходящее морскими проторенными дорогами. Господи, Боже наш! Как величественно имя Твое по всей земле!

Оглашаемый же стоит на паперти (внешний притвор), смотря внутрь храма. И говорит предстоятель ему:

Вот, чадо, время твоего наставления кончилось. Итак, если особо и спрошен был ты, любви ли ради Христовой и спасения души твоей хочешь быть христианином, однако должен ты сейчас и перед церковным собранием это изъявить, первой ложной веры, в которой был ты, отречься, и веры православную ясно исповедать (провозгласить вслух).

Для уверения в искренности обращения, ему предлагается пред глазами Церкви исповедать свою веру. Ведь Крещением человек становится полноправным членом и Вселенской Церкви и этого конкретного прихода, и потому прихожане имеют право знать того, кого принимают. С другой стороны отречение от заблуждений необходимо и самому присоединяемому. Он получает возможность прочувствовать то, что Крещение - это переломный момент в его жизни. Ислам, в котором он находился прежде, он оценивает светом Божественного Откровения, и понимает, что необходимо отвергнуть его, а не делать некий синтез из двух несовместимых религий. Но теперь рассмотрим те отречения, которые провозглашает присоединяемый.

Вопрос: Отрекаешься ли от веры магометан и всего их лжемудрости, и оставляешь ли ее совершенно всю?

Ответ: Веру магометан и лжемудрость их отметаю и оставляю.

Вера магометан достойна отвержения, ибо стоит она на фундаменте лжепророчества, и потому не может быть объединена со словом Божьим. Справедливо называется отличия магометанства от христианства как лжемудрость. Ведь если человек пытается поправить Творца исходя из своих соображений, иначе назвать это нельзя. Бывший магометанин не отрекается ни от единобожия, ни от истинных пророков (которых, правда, он прежде не почитал по-настоящему), но только от безумных утверждений, будто Бог - творец зла, будто Деву Марию христиане считают богиней и является сестрой Моисея и подобного.

Вопрос: Отрекаешься ли от Магомета, как от лжепророка?

Ответ: Признаю, что он лжепророк и отрекаюсь от него.

В свете Библии очевидным является лжепророчество Мухаммеда. Он учил вопреки предыдущим пророкам, не дал никаких свидетельств своего посланничества, не оставил ни одного сбывшегося предсказания. Его откровения сопровождались признаками одержимости злыми духами. Все это говорит о том, что он - ложный пророк.

Вопрос: Отрекаешься ли от Аль-Корана, и всех, которые в нем, ложных сказаний, законоположений и преданий?

Ответ: Отрекаюсь Аль-Корана, и всех, в нем содержащихся лживых сказаний, законоположений и преданий.

Как следствие, естественным является отвержение мнимого Откровения Бога - Корана, который во многих пунктах противоречит истинному Откровению - Библии.

Вопрос: отвергаешь ли установление Магомета о путешествии в Мекку, ради поклонения там, будто бы душеспасительного?

Ответ: Отвергаю, как суеверное.

Действительно, обряд этот не установлен Творцом. А раз так, то глупо думать, что хождение по кругу вокруг черного камня, резание баранов и метание камнями в скалу может как-то спасти человека. Тем более это бессмысленно, что само почитание Черного Камня Каабы восходит к язычеству.

Вопрос: Отрекаешься ли Магометанского соблазнительного учения о многоженстве в сей жизни, и о чувственном услаждении в раю после смерти?

Ответ: Отрекаюсь, и учение сие, к угождению плоти измышленное, отвергаю.

В начале творения Бог сотворил одну пару, которых и сочетал браком. Поэтому нормальной формой супружества является единобрачие. В Церкви брак освящается Творцом и потому нельзя вводить нормы сожительства появившиеся из-за развращенности человечества среди потомков Каина (Быт. 4, 19). Главная награда Царства небесного - это общение с Богом, а не услаждение тела. Христос сказал, что "в воскресении мертвых ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божие на небесах" (Мф. 22, 30). Поэтому представление о рае, как месте пьянства и разврата неприемлемы для христиан.

Вопрос: Отрекаешься ли всех лжесловесий и хулений, которые магометане изрыгают на Христа, Пречистую Матерь Его и на христиан?

Ответ: Отрекаюсь.

Конечно, не допустимо принявшему христианство человеку верить, будто Господь Иисус Христос - просто Человек, сбежавший с Креста, что Он творил бессмысленные чудеса, вроде спускания с неба стола или оживления глиняных птичек. Или что Богородица - сестра пророка Моисея, или будто христиане верят в физическое сожительство Бога и Девы Марии, Которую будто бы тоже считают богиней. Все эти хульные измышления должны быть отвергнуты.

Вопрос: Сочетаешься ли истинно, нелицемерно и ни в чем не сомневаясь, всею душою твоею, единому истинному, в Троице прославляемому Богу, и веруешь ли в Него?

Ответ: Сочетаюсь истинно, нелицемерно и без какого-либо сомнения, от всей души моей, единому, истинному, в Троице прославляемому Богу, и верую в Него.

После отречения от заблуждения необходимо провозгласить истинную веру в Бога и его Откровения. Суть ее мы объясняли в толковании Символа веры, поэтому просто дадим перевод второго оглашения на русский язык.

Оглашение второе

Вопрос: Исповедуешь ли, что Отец, Сын и Святой Дух есть Бог единый, по существу нераздельный, в трех же Лицах разделяемый? И веруешь ли в Него и поклоняешься ли Ему?

Ответ: Так верую, исповедую и Богу триединому покланяюсь.

Вопрос: Веруешь ли и исповедуешь, что Иисус Христос, единородный Сын Божий, от Отца прежде всех веков рожденный, воплотился от Духа Святого и Девы Марии, нашего ради спасения, и стал человеком, не переставая быть при этом и Богом, во единой Ипостаси (Личности), в двух же природах, Божественной и человеческом, неизменно и неслитно?

Ответ: Так верую и так исповедую.

Вопрос: Веруешь ли, что Господь Иисус Христос не по необходимости, но по Собственной воле, истинно, а не призрачно, плотью пострадал за нас, Божеством же пребыл не подверженным страданию, силою Своего Божества воскрес, на небеса с плотью взошел, и сидит по правую сторону Отца, откуда снова придет судить живых и мертвых, и царствовать будет, и царствию Его не будет конца?

Ответ: Так сердцем верую, и устами нелицемерно все это исповедую.

Вопрос: Веруешь ли, что Дева Мария, родившая Христа Бога нашего, всегда-девственна и воистину Богородица, и ради этого достойна того, чтобы почитать Ее как честнейшую и высшую сил бесплотных (ангелов), и поклоняться Ей благоговейно, как первейшей о нас к Богу Молитвеннице?

Ответ: Все это о всегда-Деве Марии исповедую, как Божию Матерь Ее почитаю, и в молитвах буду прибегать к ней.

Вопрос: Веруешь ли, что Крест Господа нашего Иисуса Христа, на нем распятого, уже не орудие проклятия и смертной казни, но знамение спасения и жизни вечной, которое на себе изображая, сетей вражьих избегаем?

Ответ: Так о Кресте Господнем верую, и сим спасительным знамением ограждать себя от сетей лукавого, с надеждой, буду стараться.

Вопрос: Веруешь ли, что в Церкви Своей Святой Господь наш Иисус Христос учредил семь таинств, как необходимые: Крещение, Миропомазание, Причащение, Покаяние, Священство, Брак и Елеосвящение, через них же подаваемою благодатью верные рабы Христовы становятся наследниками жизни вечной?

Ответ: Так о святых таинствах верую, и эти семь в Церкви Божьей, к спасению чад Ее, необходимыми исповедую.

Вопрос: Веруешь ли, что священное Писание Ветхого и Нового Завета, Церковью содержимое, святые Божьи люди изрекли, от Святого Духа просвещаемые, и ради этого принимаешь ли его, как богодухновенное и спасительное? От непринимающих же и хулящих его отметаешься ли?

Ответ: Писание священное, Церковью содержимое, как богодухновенное и святое, и я принимаю, как слово Божие, к спасению нам данное: не принимающих же и хулящих его, отметаюсь.

Вопрос: Апостольские и святых отцов предания, чиноположения и молитвословия, нашей Церковью хранимые, считаешь ли душеспасительными и приемлешь ли их?

Ответ: Все это считаю душеспасительным и следовать им, насколько от меня требуется, обещаю.

Вопрос: Веруешь ли, что апостолы, мученики и все святые, которых Церковь наша чтит и в молитвах призывает, суть воистину угодники Божии, с Христом во Царствии небесном пребывают и о нас грешных молятся?

Ответ: Верую, и святых угодников Божьих отныне в молитвах призываю.

Вопрос: Честные иконы, которые Христа, Богоматерь и святых лики изображают, принимаешь ли к почитанию, как в Церкви православной установлено, и хулящих их отрекаешься ли?

Ответ: Иконы честные приемлю, чтобы по чину церковному поклоняться изображенным на них святым ликам: хулящих же их, отрекаюсь.

Вопрос: Все это, что ты сказал сейчас, от всей ли души твоей и от всего помышления твоего исповедуешь, не по нужде ли ко христианской вере приходишь, и от свободного ли произволения сподобиться святого Крещения желаешь?

Ответ: Истинно все, что я сказал, так и исповедую, и содержать до конца жизни моей обещаюсь, от своего произволения, нелицемерно к христианской вере прихожу, и спасительное Крещение принять всею душою желаю.

Предстоятель говорит:

Если поистине так есть, как ты сказал, утверди сие перед Церковью клятвою.

Он же читает; если же не умеет, вслед за читающим восприемником, или клириком, каждое слово повторяет:

Я (имя) от магометанства ко христианской вере приходящий, ныне перед Всевидящим Богом клятвою моею подтверждаю, что не по принуждению или страху, или через притеснение от единоверных моих, и не из-за корысти, или иной утаенной мною причины, магометанской ложной веры и всех, которые в ней, ересей и злых хулений отрекаюсь, и ко спасительной христианской вере прихожу, но только ради спасения души своей, будучи самою истиною сей веры побежден, и любовью сердца моего к Христу Спасителю увлечен, христианином быть хочу и Крещения святого сподобиться желаю. Если же сие с лицемерием ныне исповедую, а не от желания сердца моего к Христу Богу прихожу, и после от веры христианской отречься и снова в магометанство возвратиться дерзну, да постигнет меня гнев Божий и осуждение вечное. Аминь.

Потом иерей говорит:

Благословен Бог, хотящий всем человекам спастись и в познание истины прийти. Аминь.

Диакон: Оглашенные, головы ваши Господу приклоните.

Хор: Тебе, Господи.

Когда же он голову приклонит, диакон говорит:

Господу помолимся

Хор: Господи, помилуй,

и предстоятель читает молитву сию:

Боже великий, первобытную тьму просветивший и Сына Твоего ниспославший во очищение падшего естества нашего, Сам и раба Твоего (имя), преклонившего Тебе голову свою, переведи от помрачения греховного к свету Твоего богоразумия, очисти от скверны, изыми от козней противника, и сопричисли его избранному Твоему стаду, даруя ему часть и жребий в Церкви Твоей святой. Ибо Ты - Бог наш, Сущий благословен во веки.

Хор: Аминь.

Также благословив крестным знамением оглашенного, он обращается к алтарю:

Диакон: Господу помолимся,

Хор: Господи, помилуй,

И предстоятель возглашает молитву сию:

Боже великий и дивный, призывающий заблудших и сказавший: Обратитесь ко Мне, и обращусь к вам, и обращающегося принимающий, по слову Твоему: Приходящего ко Мне не изгоню вон! Сам и раба Твоего сего (имя) приходящего к Тебе от заблуждения пути своего, прими, заранее выйди ему на встречу благодатью Твоею, введи его во двор Твой Церковный: открой ему врата правды, в которые войдя, сможет избежать всякой прелести (обмана), лжи и неправды: ангела ему пошли, сопутствующего на добром пути, на котором обрел он Тебя, Спасителя нашего Бога: укрепи веру его, надежду и любовь чистую, и яви лицо Твое на нем, чтобы сподобился бани нового бытия и одежды нетления, и так во обновлении жизни ходить начнет. Ибо Твое есть миловать, просвещать и спасать нас, и Тебе славу воссылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне же и во веки.

Хор: Аминь.

Если же оглашенных много, подобает, где это требуется, именовать всех: и пусть ожидают святого Крещения по чину Православной Церкви.

Будьте в курсе предстоящих событий и новостей!

Присоединяйтесь к группе - Добринский храм

В православном катехизисе дается следующее определение этого Таинства :

Миропома́зание (греч. Миро – благовонный елей) есть Таинство, в котором верующему, при помазании освященным Миром частей тела, во имя Святого Духа, подаются дары Святого Духа, возращающие (способствующие росту) и укрепляющие в жизни духовной.

Таинство Миропомазания состоит из двух священнодействий , разделяемых временем и местом их совершения.

1 . Приготовление и освящение Мира, совершаемое раз в несколько лет.

2 . Помазание освященным Миром новокрещенного , совершаемое священником непосредственно после Таинства Крещения.

Несмотря на видимую разделенность этих священнодействий во времени и месте их совершения, между ними существует та же внутренняя органическая связь, что и между двумя частями Таинства Евхаристии: преложением Святых Даров и причащением ими православных христиан.

Цель совершения Таинства . Протоиерей поясняет, что именно получает человек в Таинстве Миропомазания: «…особенность этого Таинства заключается в том, что оно сообщает человеку не какой-нибудь частный дар или какие-то дары Святого Духа, а Самого Святого Духа как дар. Дар Святого Духа, Святой Дух – дар! Можем ли мы проникнуть в неизреченную глубину этой тайны, выразить ее в богословских понятиях? Можем ли мы понять, что исключительность этой нашей личной Пятидесятницы состоит в том, что мы получаем как дар Того, Кого Христос и только Христос имеет по природе: Святого Духа, сообщенного от века Богом Отцом Своему Сыну.».

Для того чтобы понять как вообще это возможно, необходимо знать, что в истории распространения веры Христовой Таинство Миропомазания «заменило» собой схождение на уверовавших Святого Духа, первый раз состоявшееся в день Пятидесятницы. После того как Святой Дух сошел на апостолов, они сами стали своей молитвой и возложением рук низводить Его на уверовавших во Христа и иногда даже еще не крещенных людей. Таким образом, в позднейшем Таинстве Миропомазания верующим подавался тот же дар, что и апостолам в день Пятидесятницы – «дар Святого Духа». Как сказал в этот день апостол Петр народу, да крестится каждый из вас и получите дар Святаго Духа (; 38).

В этом Таинстве осуществляется взятие человека в «удел» (; 9) Божий, в результате чего он должен стать храмом Святого Духа. Благодатью, даруемой в Таинстве Миропомазания, в душе человека пробуждается внутренняя духовная жажда, которая не позволяет ему «успокоиться на одном земном и материальном, но всегда зовет к Небесному, к вечному и совершенному» .

Именно поэтому дар Святого Духа, получаемый в Миропомазании , должен быть не просто пассивно воспринят, но активно усвоен. Это и есть, по слову преподобного , то «стяжание Святого Духа», которое и является истинной целью христианской жизни. Данный нам туне Божественный Дух, освящая наши усилия, приносит в нас плод. Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание Если мы живем духом, то по духу и поступать должны (; 22–25). Все Таинства Православной Церкви имеют смысл и являются спасительными только в том случае, если жизнь христианина соответствует тем дарам, которые он в них получает.

Таинство Миропомазания завершает благодатный процесс вступления нового человека в , начатый в Таинстве Крещения.

История установления Таинства и развитие его чинопоследования

Как и остальные Таинства Христовой Церкви, Таинство Миропомазания имеет Божественное установление. Первоначально, в апостольское время, это Таинство совершалось в иной, чем сейчас, форме – через молитву и возложение рук апостолов на главу верующих. В книге Деяний святых апостолов описывается, как Петр и Иоанн возложили руки на самарян, чтобы они приняли Святого Духа, ибо Он не сходил еще ни на одного из них, а только были они крещены во имя Господа Иисуса (; 16). Плодом этого были иногда видимые и ощутимые проявления благодати: верующие начинали говорить на незнакомых языках, пророчествовать и совершать чудеса.

Но по мере увеличения числа крестившихся эта внешняя форма Таинства (руковозложение) была заменена помазанием Миром определенных частей тела. Благодаря этому, необходимость личного участия апостолов в совершении Таинства отпала и они смогли полностью отдаться своей главной, заповеданной им Христом цели. Таинство же Миропомазания стали совершать поставленные апостолами епископы и пресвитеры.

В древней Церкви Таинство Миропомазания не было выделено в самостоятельное чинопоследование и составляло вместе с Крещением одно целое. В это время два Таинства только начинают отделяться друг от друга.

Но уже в III и IV веках чин Миропомазания достигает своего полного развития и слагается из тех элементов, какие в него входят и в настоящее время: помазание святым Миром (с произнесением слов: «Печать дара Духа Святаго. Аминь»), соединенное с молитвой и крестным знамением, которое называлось печатью (греч. – сфрагас).

Перед совершением Миропомазания тело крещенного насухо вытирается, особенно те места, которые будут помазаны. В указаниях для священнослужителей говорится, что помазывать части тела святым Миром следует «не скудно». Восприемникам и всем, присутствующим при совершении Таинства , следует знать, что до омовения помазанных частей тела никто не должен прикасаться к ним руками.

Хождение вокруг купели

Это шествие совершается в ходе чинопоследования Миропомазания непосредственно после помазания крещаемого святым Миром. Крещенный со свечой в руках и его восприемники под руководством священника трижды обходят вокруг купели, в направлении против движения солнца. В это время поется стих: «Ели́цы во Христа крести́стеся, во Христа облеко́стеся. Аллилуиа» (трижды). Если крестят младенца, свечу держат его восприемники. Как уже упоминалось, крестный ход, с которого начинается Пасхальное богослужение, в древности был шествием новокрещенных в храм.

Омывание святого Мира

Обряд омывания святого Мира относился в древности к так называемым «обрядам восьмого дня», которые совершались над новокрещенным по истечении указанного срока. До этого времени крещенный в Великую Субботу человек не мылся и не снимал белых одежд. В современном чинопоследовании данный обряд совершается в этот же день.

Священник читает молитвы, в которых просит Господа сохранить на новопросвещенном духовную печать непоруганной, помочь, защитить его и даровать ему верность и терпение: «… щит веры его не наветован от врагов соблюди; нетления одежду, еюже одеялся, нескверну в нем и неблазнену сохрани…».

Затем священник, читая вторую молитву, кладет руку на голову новокрещенного, произнося слова: «… возложи на него руку Твою державную и сохрани его в силе Твоея благости, некрадомо обручение сохрани и сподоби его в Вечную и в Твое благоугождение».

Потом «разрешает пояс отрочате и пелены» и, соединив края их, омокает их в чистую воду и кропит новокрещенного, говоря: «Оправдался еси, просветился еси, освятился еси, омылся еси именем Господа нашего Иисуса Христа, и Духом Бога нашего».

Затем совершает губкой, напоенной чистой (теплой) водою, самое омовение частей тела, помазанных елеем и Миром, произнося слова:

«Крестился еси, просветился еси, миропомазался еси, освятился еси, омылся еси; во имя Отца и Сына и Святаго Духа, аминь».

Произносимые при омывании святого Мира слова имеют свое значение:

«оправдался еси» – указывает на прощение грехов;

«крестился еси» – на освящение души и тела в водах Крещения;

«просветился еси» – на просвещение души верою;

«миропомазался еси» – на Таинство Миропомазания ;

«освятился еси» – относится к Причастию, которое новокрещенные получали в древней Церкви в течение семи дней;

«омылся еси» – указывает на совершённый обряд омовения.

Пострижение власов

Пострижение власов с древности было символом послушания и жертвы. Этот обряд предваряется молитвой, в которой священник испрашивает благословение Божье на новокрещенного. Затем крестовидно постригаются волосы на голове крестившегося. Священник при этом произносит:

«Постригается раб Божий (имярек) во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь».

Пострижение волос на голове совершается в том же порядке, в каком благословляется голова: вначале постригается затылок, потом – верхняя часть лба, дальше – правая и левая стороны.

Пострижение власов

Затем священник собирает остриженные волосы и отдает одному из восприемников, который вминает их в комочек воска и опускает в купель.

Присоединение к Православию

Кроме лиц, не имевших до Крещения никакой конфессиональной принадлежности, Церковь присоединяет к себе уверовавших во Христа бывших иноверцев, а также покаявшихся еретиков и сектантов. В Православии существует три чина их присоединения к Церкви.

1 . Через Таинство Крещения.

2 . Через Таинство Миропомазания.

3 . Через Таинство Покаяния.

При определении того, каким чином следует присоединять к Православию инославного, имеют значение критерии степени сохранности веры в том исповедании, к которому он принадлежал.

Первый чин через Крещение , совершается в том случае, если речь идет о нехристианине (язычнике, мусульманине, иудее, буддисте или сектанте – например, муните, последователе Порфирия Иванова, «виссарионовце», свидетеле Иеговы). Это также все протестанты, кроме лютеран, реформатов, англикан и старокатоликов. Этим же чином принимаются и «древние» еретики – павлиане, евномиане, савеллиане, монтанисты, а также молокане, духоборы, субботники и другие, присоединяемые к Православной Церкви, как и нехристиане, через Крещение.

Также не признается Крещение старообрядческих начетчиков, если нет четких свидетельств правильного совершения обряда. Дело в том, что существует ряд беспоповских согласий, радикально искажающих форму Таинства , поэтому их адепты присоединяются к Православию также через Крещение.

Основной критерий при этом – было ли совершено над присоединяемым к Православию правильное Крещение (в три погружения с произнесением крещальной формулы). Поскольку Крещение неизгладимо (об этом свидетельствует Никео-Цареградский : «Исповедую едино Крещение во оставление грехов…»), то 47-е Апостольское правило гласит: «Епископ или пресвитер, аще поистине имеющего Крещение (правильно крещенного) вновь окрестит… да будет извержен (то есть лишен священного сана)». Поэтому если к Православию присоединяется лютеранин, кальвинист либо иной протестант, крещенный во имя Отца и Сына и Святаго Духа, то происходит это не через Крещение, а через Миропомазание.

Второй чин , который предполагает присоединение к Православию через Миропомазание , совершается над протестантами, имеющими правильное Крещение, но не миропомазанными, а также над армянами и католиками, над которыми не было совершено это Таинство .

Протестанты не только не признают Таинства Миропомазания , но и не имеют непрерывного иерархического преемства, которое Православная Церковь признает необходимым условием правильности совершения Таинств (правила Второго, Шестого и Седьмого Вселенских Соборов). Что касается католиков и армян, то они получают правильное Миропомазание , а потому чрез это Таинство принимаются только те из них, которые не были миропомазаны. Чин принятия в Православную Церковь лиц указанных исповеданий состоит из оглашения и самого Миропомазания .

Через Миропомазание присоединяются к Православной Церкви и немногочисленные «древние» еретики: македониане, новациане, ариане и аполинариане.

Третий чин присоединения к Православию – через Покаяние – совершается над старообрядцами поповского согласия, католиками, несторианами и монофизитами. Это предполагает, что вероучения вышеназванных церковных сообществ не в полной мере соответствуют вероучению Православной Церкви, но тем не менее признается действенность совершаемых ими Таинств Крещения и Миропомазания .

Пятидесятница – один из двунадесятых праздников, совершаемый в седьмое воскресенье после Пасхи, и называемый еще «День Святой Троицы», «Схождение Святого Духа на апостолов». Пятидесятница является днем рождения Христовой Церкви, так как в этот день апостолами было крещено около 3000 человек – первых последователей воскресшего Христа. Личная Пятидесятница – получение конкретным человеком дара Святого Духа, подаваемого в Таинстве Миропомазания.

Настоящий очерк является опытом исследования вопроса о том, как следует принимать в лоно православной церкви лиц, приходящих к ней из других христианских вероисповеданий. Вопрос преимущественно состоит в том: принимать ли крещение инославных, совершенное в их церквях, когда это крещение совершается в том же духе и понимании, как оно совершается в православной церкви, т.е. тремя погруженьями во имя Отца и Сына и Святого Духа? Принимать ли таковых лиц в православную церковь путем отречения их от всякой ереси и исповедания ими православной веры и последующим за тем миропомазанием, в восполнение того недостатка, который они имели прежде своего обращения в православную веру, а в некоторых случаях – на основании самого отречения их от ереси, покаяния и исповедания православной веры? Или же, отвергая действительность таинства крещения, совершаемого во всех неправославных церквях, как не имеющих благодати, принимать лиц, переходящих в православную веру, исключительно путем их крещения при последующем затем миропомазании? Вопрос этот имел всегда большое значение в истории Церкви: был предметом суждений в древней церкви (См. Апостольские Правила: 46-е, 47-е, 49-е и 50-е) святых отцов, древних канонов поместных, а затем и Вселенских Соборов, дальнейших постановлений соборов и синодов отдельных православных церквей, а в отдельных случаях и государственных постановлений православных держав.

Для нас же, живущих за границей среди инославных, этот вопрос уже не столько академический, сколько практический, приходской, пастырский. Мы постоянно имеем в наших церквях, в большей или меньшей мере, приток инославных, из которых некоторые затем вливаются в православную церковь и как клирики, и как миряне. Смешанные браки теперь являются обыденным явлением в наших приходах, и опять же предоставляют возможность обогащения нашей церкви новыми обращенцами в православную веру. И представляется весьма необходимым, чтобы современное законодательство церкви мудро руководило и помогало приходскому священнику в его миссионерской работе.

Необходимо, чтобы это законодательство, когда оно принимает новые формы в соответствии с обстоятельствами и положением вещей в мире, отражало в себе вместе и стойкость, и традиции православной веры, и мудрость, и любовь матери церкви. И если прп. писал в те далекие времена, в VIII веке, что законоположения церкви должны дышать любовью и снисхождением (Св. Иоанн Дамаскин . «О священных постах,» гл. 3. Минь. Р.О. 95. со1. 64–76), то тем более этого следует ожидать теперь, в столь тяжкие времена и для православной Церкви, и для всего христианства, когда «тайна беззакония уже в действии» (), в лице безбожия, отступления от Церкви, безразличия и всякого иного духовного зла. Православная церковь, не допуская какого-либо компромисса, прежде всего должна явить себя любящей Матерью в отношении тех инославных, которые с верой и любовью приходят к ней из других христианских вероисповеданий, и тогда ее законодательство будет жизненным и способствующим делу распространения православия в мире.

История является прекрасной учительницей жизни. Мы ниже и представим историю того, как вопрос о принятии инославных в православную веру разрешался: 1) во вселенской Церкви, 2) в русской Церкви, 3) в XVIII веке в греческой Церкви и, наконец, 4) как обстоит этот вопрос в православных церквях в настоящее время.

Примечания: Безусловно, что священные каноны выносятся епископатом и священники обязаны исполнять их, но представляется, что при этом полезно было бы, чтобы в наше время епископы, прежде чем вынести то или иное постановление, имеющее непосредственное отношение к приходской жизни, запрашивали мнение настоятелей приходов. В древние времена епископы были вместе и настоятелями приходов, чем и объясняется такое множество епископов и архиепископов в сравнительно небольших областях, которые, случалось, насчитывали в своих границах сотни епископов, и которые, конечно, были хорошо осведомлены о нуждах приходской жизни.

У восточных отцов мы не находим, так сказать, заостренного исповедания епископской власти в церкви. Св. говорит о том, что в древней Церкви терминами «епископ» и «пресвитер» обозначалось тожественное служение, и в своих сочинениях он высоко возносит священническое служение в церкви. Каноны восточной Церкви предписывают клиру оказывать полное послушание своему епископу, но и предоставляют обиженному клирику жаловаться на своего епископа митрополиту области, а митрополита обязывают внимательно разбирать жалобы обиженных клириков на регулярных архиерейских соборах. Обиженному своим епископом клирику предоставляется право непосредственного обращения к патриарху области.

Так сказать, заостренное исповедание епископской власти в церкви скорее принадлежит Западу и преимущественно св. священномученику (III век), в писаниях которого выражаются следующие аксиомы об епископском авторитете в церкви: епископов поставляет Бог; – основана на епископах; Христос Свою Невесту – Церковь – вверил епископам; они – наследники апостолов: епископ – в церкви, и церковь – в епископе; не находящийся с епископом не находится и в церкви; без епископа нет и церкви. – И в то же время тот же св. Киприан пишет, что от самых начал своего епископского служения он постановил ничего не решать без совещания со священниками и народом (P.L. 4, со1. 240. Ерistolа V). Именуя епископов «sacerdotes,» он называет этим же именем и пресвитеров (Р.L. 4, со1. 333–334), и говорит, что наидостойные из них заседали вместе с ним в исправлении церковных дел. Св. Амвросий пишет, что при епископе находились и достойные священники для помощи епископу и для немедленного замещения овдовевшей кафедры. Он пишет, что епископы и пресвитеры представляют собою один порядок: те и другие являются священниками Божиими, но, при этом, епископы занимают первое место: потому что тот является епископом, кто является первым среди пресвитеров (Р.L. 16, со1. 496).

Бл. Августин писал, что клиру и мирянам подобает принимать распоряжения своих епископов, потому что епископы являются хранителями и пастырями, но сами будучи под Христом, – Хранителем и Пастырем; а в другом месте он говорит, что епископы суть слуги Церкви; в своем смирении, в своих письмах, адресованных пресвитерам, он подписывается как «со-пресвитер;» а в письмах к диаконам – как «со-диакон.»

Конечно, авторитет и значение епископа в Церкви – исключительны и священны. Но для Церкви полезен и благословенный опыт приходских священников. Членами Святейшего Правительствующего Синода являлись не только выдающиеся епископы, но и выдающиеся пресвитеры.

Принятие инославных в древней Церкви

Поскольку мы будем встречаться и ссылаться на каноны Церкви, т.е. на ее законы и постановления, надлежит заметить, что всякий канонист, при рассмотрении любого канона, должен принять во внимание: когда составлен канон, при каких обстоятельствах и к кому относится; затем – имеет ли данный канон фундаментальное, как самый принцип церкви, значение, или же – является отражением данного времени и впоследствии был заменен более поздним законодательством церкви; и как решающее законодательство церкви следует принимать то, которое было вынесено на последних Вселенских Соборах. Каноны менялись, потому что менялись самые обстоятельства жизни церкви. Чеканилось догматическое учение церкви; старые ереси умирали и на их места являлись новые; изменялась и внешняя структура церковного управления; возникали новые условия для жизни церкви. Каноны церкви являются отражением живого организма церкви, и, посему, изучая тот или иной канон, следует вникнуть в дух его, принимая во внимание те положения, о которых мы сказали выше.

Крещение является основным таинством христианской церкви. Оно было заповедано Господом нашим Иисусом Христом и совершалось святыми апостолами и поставленными ими епископами, и пресвитерами, и их преемниками. О таинстве крещения говорят и древние свв. отцы, и каноны церкви. Это крещение давала святая церковь как свое основное таинство. Поэтому апостол Павел и говорит: «Един , едина вера, едино крещение.» Поэтому, ввиду исключительного значения сего таинства, святая церковь проявляла всяческую заботу, чтобы кто-нибудь из ее членов, по какому-нибудь недоразумению, не остался без крещения, а с другой стороны – чтобы не случилось кому-нибудь быть крещенным вторично, поскольку это таинство, по аналогии с рождением, как сущее рождение человека во Христе для жизни вечной, – не подлежит повторению, как это и было запечатлено в древних символах веры, как и находится в нашем символе веры. Эти два элемента: заботу, чтобы член церкви не остался без истинного крещения, и неповторимость действительного крещения, находим выраженными и в последующем законодательстве церкви. Впервые же мы встречаемся с ними в Апостольских Правилах 46 и 47: в первом епископу или пресвитеру строго запрещается принимать, т.е. признавать за действительное, еретическое крещение; во втором епископу или пресвитеру строго воспрещается повторять крещение над тем человеком, который уже имел правильное крещение.

Итак, 46-е Апостольское Правило говорит о неприемлемости еретического крещения. Немедленно за текстом сего канона в издании канонов Святейшим Правительствующим Синодом следует объяснение, которое и приведем: «Сие апостольское правило относится к еретикам, каковые были в апостольские времена, которые повреждали главные о Боге Отце и Сыне и Святом Духе, и о воплощении Сына Божия. О других родах еретиков дальнейшие постановления представляют следующие правила: Перв. Вс. соб. прав. 19, Лаодикийского соб. прав. 7 и 8, и Шест. Всел. Соб. прав. 95. Василия Вел. прав. 47.»

Итак, вот к каким еретикам относилось это Апостольское Правило: эти ереси не только искажали учение св. церкви, но едва ли и могли быть названы «христианскими,» представляя собою фантастическую смесь или иудейства с м, или же языческой философии с легкой окраской христианства, напоминая собою восточные мистерии, смешанные с фантазией. Проф. Поснов, приведя описание этих ересей, заключает: «Иудео и языко-христианские искажения Христова учения не были в собственном смысле христианскими ересями.» Что же касается появившихся в конце II и в III веках ересей на христианской почве, то и эти ереси являли собою полный абсурд в догматическом смысле. Справедливо «Окружное Послание Восточных Патриархов» 1848 года называет эти ереси «чудовищными» и «жалкими вымыслами и умствованиями людей жалких.» Даже такая ересь, как монтанизм, наиболее близкий к структуре святой церкви, был далек в действительности от учения Церкви, вводя новое откровение, якобы порученное Монтану, на основании которого и утверждалось все мировоззрение этой секты. Хотя крещение совершалось ими во имя Св. Троицы, но с прибавлением опять же формулы, порочащей все крещение: «и во имя духа Монтана.»

Таким образом, Апостольские Правила имеют в виду помянутых еретиков и относятся к тем древним временам. Понятно, что таких еретиков церковь не могла признавать за христиан вообще. Между тем, все эти ереси имели свое священное омовение или «крещение.» «Крещение» в той или иной форме присуще всем религиям. Из так называемых «Рукописей Мертвого Моря» узнаем, что ессеи наравне с обрезанием имели и крещение. Конечно, эти священные омовения или «крещения» у еретиков II века не имели ничего общего с крещением, совершаемым в церкви. Крещение в церкви заключало в себе два элемента: здравое учение о Св. Троице и о воплощении Сына Божия. Ни того, ни другого не заключало в себе еретическое крещение, оно не могло быть приемлемым за равнозначащее крещению, совершаемому в святой церкви; и чтобы не было сомнения в сем, и было вынесено Апостольское Правило 46-е. Эти люди должны были быть крещены в церкви, поскольку они, по суждению церкви, вообще не были крещены. Но, как мы сказали, следующим же правилом, после сего, запрещается повторять то крещение, которое было совершено законно.

В III и IV веках возникает немалое число ересей на христианской почве, причем ересеначальниками их являются епископы или пресвитеры. Как быть с теми, которые из этих ересей приходят в православную веру? каким образом надлежит принимать их? – Сразу же обозначилось раздвоение воззрений по этому вопросу в среде православной церкви. Одни утверждали, что принимать их следует только путем крещения, т.е. не признавать за действительное их прежнее крещение, хотя бы оно и было правильным по форме (т.е. соответствующим крещению, совершаемому в православной церкви). Другие же – держались более мягкого взгляда, признавая за действительное то крещение, которое совершалось у некоторых еретиков, поскольку оно совершалось во имя Св. Троицы, и не требовали от приходящих из ереси в православие, чтобы они были перекрещиваемы.

Более строгой точки зрения держались (сам – монтанист), св. Киприан Карфагенский , Фирмилиан Кесарийский и Елен Тарский. Выразителем такого строгого взгляда был св. Киприан, который созвал по сему случаю два собора (255–256 гг.) и постановил еретиков не иначе принимать, как путем крещения.

Выразителем же более мягкого взгляда надо считать св. Стефана, папу Римского (253–257 гг.), которого, как указывает знаменитый Гефеле, поддерживали восточные епископы. В то время как св. Киприан с собором 71 епископа утверждал, что еретики не имеют никакой благодати, и по этой причине все их священнодействия недействительны, св. папа Стефан принимал покаявшихся еретиков чрез возложение на их головы епископской руки. Это он делал по той мягкой практике, которая была присуща и другим западным епископам. Мы читаем древнейшее постановление Арльского Собора (канон 8-й): «Если кто-либо приходит из ереси в церковь, ему предлагается произнести Символ Веры; и если увидят, что он был крещен во имя Отца и Сына и Святого Духа, то на него только возлагают руки, чтобы он принял Святого Духа. Но если окажется, что он не был крещен во имя Святой Троицы, пусть его крестят.»

Узнав о постановлениях Карфагенского Собора под председательством св. Киприана, требующих перекрещивания еретиков, приходящих в церковь, св. папа Стефан сначала потребовал отмены этих постановлений, угрожая отлучением от Церкви, и, поскольку этой отмены не последовало, он затем отлучил св. Киприана.

Интересно отметить, что восточные канонисты относятся критически к постановлениям Карфагенского Собора. Так, Зонара, толкуя 7-е правило Второго Вселенского Собора, которым положено еретиков некоторых толков принимать без перекрещивания, поминает и постановление св. Киприана, о чем так и говорит: «Итак, это – мнение отцов, собравшихся на собор вместе с великим Киприаном; но оно не относится ко всем еретикам и не ко всем раскольникам. Потому что Второй Вселенский Собор, как мы только что сказали, делает исключение для некоторых еретиков и дает свою санкцию на принятие их без повторения крещения, требуя только помазать их святым миром, и при этом, чтобы они прокляли как свои, так и все ереси вообще.»

Вальсамон называет постановления Карфагенского Собора «непотребными и, к тому же, недействительными.»

Но вернемся к нашему последовательному изложению. Итак, в третьем и в первой половине IV века существовали две практики принятия еретиков и раскольников в православную церковь: чрез перекрещивание и чрез покаяние. Однако, православная церковь, всегда милостивая, склонялась все больше в сторону более мягкого взгляда на вопрос принятия еретиков и раскольников.

Хотя Первый Вселенский Собор еще не принял окончательного постановления по этому вопросу, однако его три канона: 8-й, 11-й и 19-й, дышат милостью к павшим во время гонения или отступившим от православия в Новацианский раскол или в ересь Павла Самосатского. Последователей Новациана, называвших себя «чистыми,» постановлено принимать чрез покаяние их; павлиан же постановлено принимать путем крещения, потому что их догматическое учение было искажением православного учения, – после чего бывших в их клире принимать и в клир православной церкви.

В IV веке встречаем ряд крупных христологических ересей, как арианство, аполлинарианство и их ответвления, а также ересей в отношении догмата о Св. Троице и относительно ипостаси Святого Духа (македониане). Что касается принятия их и иных еретиков и раскольников в православную церковь, то решающего постановления, как мы видим, святая церковь еще не приняла, и параллельно существовали две вышепомянутые практики в чине принятия их. Однако, как мы сказали выше, церковь шла путем милости и снисхождения. Об этом свидетельствует св. в 1-м своем каноне. Он говорит, что для православной церкви было приемлемо только то крещение, которое ни в чем не отступало от того крещения, которое совершается в православной церкви. Ересью называется «явная разность в самой вере в Бога.»

Поэтому ряд еретиков, принадлежащих к ересям, совершенно извратившим христианское учение, следует признать чуждыми крещения, совершаемого в церкви, и при обращении их в православную веру их следует крестить. Что же касается раскольников, т.е. отколовшихся от церкви в силу расхождения с церковью «по некоторым церковным вопросам,» то их положено было принимать путем покаяния. Далее св. Василий Великий сетует на то, что иногда монтанисты были принимаемы в без перекрещивания их, т.е. их крещение принималось за действительное; между тем как это крещение, совершаемое «во Отца и Сына и Монтана или Прискиллу,» отнюдь не соответствует крещению, совершаемому во имя Св. Троицы у православных. Далее, св. Василий Великий приводит точку зрения св. , учившего, что все еретики и все раскольники, при обращении их в православие, должны быть перекрещены, потому что у еретиков и у раскольников совершенно отсутствует благодать. И в результате всего говорит: «Но поелику некоторым в Асии решительно угодно было, ради назидания многих, прияти крещение их, то да будет оно приемлемо». Таким образом, св. поставил свой авторитет в пользу не ригористического разрешения вопроса, а в пользу благостного и снисходительного решения, служащего на пользу церкви.

В период между Первым и Вторым Вселенскими Соборами состоялся Поместный Собор в Лаодикии (ок. 363 г.), который постановил своим 7-м каноном принимать «обращающихся от ересей, то есть новатиан или фотиниан или четыренадесятников: путем отказа от ереси и чрез миропомазание.»

Таким образом, и здесь мы видим, что более мягкое воззрение победило более ригористическое. Однако, правила св. Василия Великого и правила Лаодикийского Собора, как бы они ни были авторитетны, еще не являлись законом для всей вселенской церкви. Для этого надо было решение Вселенского Собора. Впоследствии, Шестой Вселенский Собор постановит (2-м каноном) принять правила св. Василия Великого и правила Лаодикийского Собора в качестве законов для всей церкви. Но это произойдет более чем на три столетия позднее.

Таким образом, следует признать, что устами св. Василия Великого и отцов Лаодикийского Собора церковь наметила путь для дальнейшего вселенского законодательства, именно – чтобы постановления (или каноны) церкви мотивировались духом терпимости и взиранием на общую пользу православной церкви. Но в помянутом решении Шестого Вселенского Собора – а прежде него в правилах св. Василия Великого и поместного Лаодикийского Собора – заключается также и следующее: святая церковь признала за истинное то крещение, которое совершается во имя Святой Троицы, хотя бы это крещение и было совершено не в православной церкви, но во всем соответствовало тому крещению, которое совершается у православных: в таком случае, оно признается за истинное и действительное при принятии обращенца в православную церковь чрез покаяние и миропомазание. И тогда совершенно ясны слова св. Василия Великого, который говорит: «Ибо древние (отцы церкви) положили принимать (признавать за истинное) крещение, ни в чем не отступающее от веры.»

В книге церковных чинов приведения инославных в православие читаем следующее наименование одного такого чина: «Чин, како приимати к православной вере приходящих, иже николиже быша правоверни, но измлада воспитани быша во ереси, крещение же истинное имущих, во имя Отца и Сына и Святаго Духа, прочие же святые Тайны и обычаи церковные отметавших, и другия мнения противныя церкви православной содержавших.»

Если бы святая православная Церковь сомневалась в истинности такого крещения, то нет сомнения, что она не подвергла бы опасности человека, приходящего к ней ради спасения души, остаться без крещения, таинства величайшего, мотивируя это пастырской снисходительностью к еретикам и раскольникам, ссылаясь на икономию (т.е. на общую пользу для Церкви), т.е. совершая компромисс, за который платит спасением души того человека, который вверяет ей спасение своей души! Ведь крещение – это основное таинство Церкви, без которого нельзя спастись. Если же справедливо было бы указано, переносясь к более поздним временам, что в протестантских церквах священнослужители не имеют апостольского преемства и при принятии в православную Церковь принимаются в качестве мирян, то на это ответим, что в православной Церкви таинство крещения может быть совершено и мирянином, если это вызвано необходимостью.

Но перейдем к дальнейшей истории вопроса о принятии инославных в православную Церковь.

Решительное законодательство по сему вопросу было вынесено на Втором Вселенском Соборе (в 381 г.) 7-м каноном: «Присоединяющихся к православию, и к части спасаемых из еретиков, приемлем по следующему чину, положению и обычаю. Ариан, македониан, савватиан и наватиан, именующих себя чистыми и лучшими, четыренадесятников, или тетрадитов, и аполинаристов, когда они дают рукописания и проклинают всякую ересь, не мудрствующую, как мудрствует святая Божия кафолическая и апостольская Церковь, приемлем запечатлевая, то есть, помазуя миром, во первых, чело, потом, очи, и ноздри, и уста, и уши, и запечатлевая их глаголем: печать дара Духа Святаго. Евномиан же, единократным погружением крещающихся, и монтанистов, именуемых здесь фригами, и савеллиан, держащихся мнения о Сыно-Отчестве, и иное нетерпимое творящих, и всех прочих еретиков, всех, которые из них желают присоединены быти к православию, приемлем, якоже язычников. В первый день делаем их христианами, во вторый – оглашенными, потом, в третий, заклинаем их... и тогда уже крещаем их.»

Таким образом, св. Церковь дала указания: по какому чину принимать тех, которые от ереси приходят в православие. Тех, которые имеют правильное крещение, принимать без перекрещивания. Тех, которые не имеют крещения во имя Св. Троицы – принимать путем крещения. Должны заметить, что у ариан и у македониан было неправильное учение о Лицах Св. Троицы, но самая вера в Св. Троицу, в Отца, Сына и Святого Духа, существовала, и этого было достаточно, по мнению св. Церкви, для признания действительности (довлеемости) их крещения.

Этим каноном Второй Вселенский Собор дал указания, как поступать и на будущее время. Гефеле замечает, что святые отцы и учители Церкви, принимая за действительное крещение некоторых еретиков, однако, считали при этом необходимым чрез миропомазание преподать им дар Св. Духа, который присущ св. православной Церкви.

Сопоставление 7-го канона Второго Вселенского Собора с каноном, вынесенным на Карфагенском Соборе при св. Киприане, и мнение о сем предмете Зонары и Вальсамона мы привели уже выше.

Карфагенская церковь, которая в III веке, при св. Киприане, держалась такого строгого взгляда, что постановила перекрещивать без различия всех еретиков и раскольников, приходящих в православие, в IV и начале V века также изменила свою точку зрения по этому предмету и постановила раскольников принимать без перекрещивания, а путем покаяния и отказа от ереси, а клириков, бывших в расколе, принимать без перерукоположения. Что касается еретиков, как ариане, македониане и др., то на ряде соборов в Карфагене этот вопрос не поднимался.

Имея общие указания 7-го канона Второго Вселенского Собора, мы видим, что в Церкви создались три чина принятия еретиков (и раскольников) в православие. В Кормчей Книге приводится послание константинопольского пресвитера Тимофея, жившего в V веке, в котором он свидетельствует следующее: «Три чина обретаем приходящих к святей Божией соборней и апостольстей Церкви: и первый убо чин есть требующих святаго крещения, вторый же – некрещаемых убо, но помазуемых святым миром, и третий – ни крещаемых же ни помазуемых, но точию проклинающих свою и всякую ересь.» Итак, к числу крещаемых относятся еретики крайнего толка, о которых мы выше сказали; к числу помазуемых св. миром (без совершения над ними второго крещения) относятся ариане, македониане и под. им; к числу принимаемых чрез покаяние и отказ от неправомыслия – относятся раскольники, а также и некоторые еретики.

Последним словом в законодательстве вселенской Церкви по вопросу принятия в православие приходящих из ереси и раскола является 95-й канон Шестого Вселенского Собора. В своей первой части он является дословным повторением 7-го канона Второго Вселенского Собора, и только вносится упоминание о необходимости перекрещивания последователей Павла Самосатского (в данном случае поминая 19-й канон Первого Вселенского Собора). Во второй части упоминаются ереси, появившиеся уже после Второго Вселенского Собора, как-то: манихеи, валентиниане, маркиониты и им подобные ереси, в которых от христианства почти ничего и не было, и их положено принимать путем крещения. Несториан же и монофизитов (последователей Евтихия, Диоскора и Севира) положено принимать чрез покаяние и отвержение от своих ересей, после чего они сподобляются принимать святое причастие.

Это последнее законодательство Вселенской Церкви должно было послужить уже на все будущие века бытия православной церкви. Безусловно, многие ереси уже вымерли, но появились новые. Римо-католической церкви как таковой еще не было, потому что это было еще в те добрые времена, когда Восточная и Западная Церкви составляли единую Церковь. Протестантство со своими ответвлениями еще было предметом далекого будущего. Не родились еще и новые дикие искажения здравого и спасительного учения. Однако, 95-м каноном Шестого Вселенского Собора указаны нормы для дальнейшего отношения Церкви к возникающим расколам и ересям, а также – по какому чину принимать тех из них, которые пожелают быть членами православной церкви. Повторим это. Одних – у которых наименее повреждено догматическое учение, надлежит принимать путем покаяния и отказа ими от ересей, при условии, что структура церкви у них сохранила апостольское преемство; других же, у которых более повреждено догматическое учение или не сохранилось апостольское преемство, хотя крещение совершается, как и в Православной Церкви, во имя Св. Троицы, чрез троекратное погружение крещаемого, тех надлежит принимать по 2-му чину: путем отказа их от еретических заблуждений и чрез миропомазание; третьих же – у которых крещение не совершается во имя Св. Троицы – чрез троекратное погружение, тех надлежит принимать путем крещения, что относится и к евреям, магометанам и язычникам; у такого типа еретиков обычно учение представляет собою или совершенную прелесть, или смесь иудейства или язычества с общими принципами христианства; ни о какой структуре церкви, в нашем понимании, ни об апостольском преемстве нет и речи.

Отпад римо-католической церкви

В XI веке произошло печальное разделение между Восточной и Западной Церквями. Великий раскол 1054 года породил трещину между Церквями, которая, с течением времени, становилась все более и более широкой: Западная церковь уклонилась не только в раскол с православной церковью, но и стала вбирать в себя со временем и еретические воззрения. Законодательству православной церкви приходилось выработать правило, как относиться к Римо-католической церкви: как к раскольникам или как к еретикам? – И, соответственно с этим, решить: каким чином принимать тех, которые из латинян приходят в православную веру. Решения по этому вопросу долго не существовало. И лишь в XV веке, в связи с Флорентийским Собором (1439 г.), такое законодательство наметилось.

До Флорентийского Собора греки считали латинян за раскольников; точно также латиняне считали и называли греков «раскольниками» («схизматиками»). В таком понимании, при обращении латинян в православие, их принимали по 3-му чину, т.е. путем отказа от своего заблуждения и покаяния. На Флорентийском Соборе, выступая с речами, св. Марк, митрополит Ефесский, этот великий исповедник и столп православной церкви, называет римскую церковь «святой» , к папе Евгению обращается со словами: «святейший Отец» , «блаженный отец,» «первенствующий среди служителей Божиих;» к кардиналу Цезарини обращается словами: «достопочтенный отец.» Со скорбью он говорит о расколе, происшедшем между церквями, и призывает папу и его сотрудников всячески содействовать соединению церквей.

Впоследствии, видя полную непреклонность латинян в отношении «Filioque» и убеждаясь, что налицо имеется у них заблуждение догматического характера, именно в отношении исхождения Св. Духа, он говорит уже о них как о еретиках. Вот – мнение св. , которое он высказал на внутреннем заседании греков во Флоренции 30-го марта 1439 г. «Латиняне – не только раскольники, но и – еретики. Но об этом молчала наша церковь по той причине, что они многочисленны; но разве не то ли было причиной, почему православная церковь отмежевалась от них, что они – еретики? поэтому мы просто не можем соединиться с ними, если они не согласятся изъять (внесенное ими) прибавление в Символе и исповедовать Символ так, как это мы исповедуем.»

В своем окружном послании, написанном уже после того, как вернулся св. Марк Ефесский из Флоренции, где была подписана Уния между греками и латинянами при страшном унижении православной церкви, при отказе греков от своих традиций, при внесении всех тех требований, которые в те времена ставил Ватикан, – св. Марк Ефесский, как носитель и возглавитель борьбы за православие, обратился ко всем православным с посланием, в котором обращает внимание верных на совершившееся предательство православия во Флоренции, и, при этом, пишет о латинянах как о еретиках, которые, в случае перехода некоторых из них в православие, должны быть помазуемы св. миром. Св. Марк пишет следующее:

«Латиняне, не имея в чем обвинить нас за наше догматическое учение, называют нас «схизматиками» за то, что мы уклонились от покорности им, которую должны иметь в отношении них, как им думается. Но пусть будет рассмотрено: будет ли справедливым и нам оказать тем любезность и ничего не ставить им в вину относительно Веры? – Причину для раскола они дали, открыто сделав прибавление («Filioque» в Символе веры), которое до сего говорили в тайне; мы же откололись от них первые, лучше же сказать, отделили их и отсекли от общего Тела Церкви. Почему? – скажи мне, – Потому ли, что они имеют правую веру или православно сделали прибавление (в Символе веры)? – Но кто бы так стал говорить, разве уж весьма поврежденный головой! Но потому (мы откололись от них), что они имеют нелепое и нечестивое суждение и нежданно-негаданно сделали прибавление. Итак, мы отвратились от них, как от еретиков, и поэтому отмежевались от них. Что же еще нужно? – Ведь благочестивые законы говорят так: «Является еретиком и подлежит законам против еретиков тот, кто хотя бы немногим отклоняется от православной веры.»

Если же латиняне ничем не отклоняются от правой веры, то, по-видимому, мы напрасно их отсекаем; но если они совершенно отклонились, и то в отношении богословия о Святом Духе, хула в отношении Которого – величайшая из всех опасностей, то ясно – что они еретики, и мы отсекаем их как еретиков. Почему же и миром мы помазываем их, которые от них приходят к нам? – Не ясно ли – как еретиков? Ибо 7-й канон Второго Вселенского Собора говорит: «Присоединяющихся к православию, и к части спасаемых из еретиков приемлем по следующему чину и обычаю. Ариан, македониан, саватиан, новациан, именующих себя чистыми и лучшими, четыредесятодневников, или тетрадитов, и аполлинаристов, когда они дают рукописание и проклинают всякую ересь не мудрствующую, как мудрствует святая Божия кафолическая и апостольская Церковь, приемлем запечатлевая, то есть помазуя святым миром во первых чело, потом очи, и ноздри, и уста, и уши, и запечатлевая их, глаголем: печать дара Духа Святого.» – Видишь ли, к кому причисляем мы тех, которые приходят от латинян? Если же все те (помянутые в каноне) являются еретиками, то ясно, что и – эти (т.е. латиняне).

Что же мудрейший Патриарх Антиохийский Феодор Вальсамон в ответах Марку, святейшему Патриарху Александрийскому, пишет о сем? – «Пленные латиняне и иные, приходя в кафолические наши церкви, просят причастия Божественных Святынь. Мы желаем знать: допустимо ли это? – (Ответ «Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает» (. ). Поскольку много лет тому назад знаменитый удел Западной Церкви, именно Римский, был отделен от общения с прочими четырьмя Святейшими Патриархами, отступив в обычаи и догматы, чуждые кафолической церкви и православным – по этой-то причине папа не был удостоен общего возношения имен патриархов в Божественных священнодействиях – то не должно латинский род освящать чрез Божественные и пречистые Дары (подаваемые) из руки священнической, если сначала он (латинянин) не положит отступить от латинских догматов и обычаев, и будет оглашен и причислен (положенным чином) к православным.» Слышал ли, что они уклонились не только в обычаи, но и в догматы, чуждые православным (а то, что чуждо православным, конечно, – еретическое учение), и что, по канонам, они должны быть оглашены и присоединены к православию? Если же надлежит огласить, то ясно, что – и миром помазать.»

Так писал св. Марк Ефесский в те времена, когда православная церковь терпела величайшую агрессию со стороны римо-католиков, и когда само существование православия, по-человечески рассуждая, было под вопросом. Это была одна из самых страшных эпох в истории православной церкви, и все же мы не видим, чтобы св. Марк Ефесский говорил о том, что была практика или же следует таковую ввести, чтобы латинян, приходящих в православную веру, перекрещивать. Св. Марк говорит о помазании их святым миром, и не более того.

Мнение и свидетельство св. Марка Ефесского очень важны были для дальнейшего законодательства православной церкви относительно чина, каким должно было принимать тех латинян, которые переходили в православие. Его мнение приводилось Собором четырех восточных патриархов, собравшихся на совещание в Константинополе в 1484 г. и постановивших, что латинян, принимающих православие, перекрещивать не должно. Мнение св. Марка Ефесского, преподающее учение о том, что латинян, приходящих в православие, не должно перекрещивать, было приводимо также и в Постановлении Большого Московского Собора в 1667 году. Но об этом более подробно будем говорить в следующей главе нашего очерка.

Константинопольскому Собору 1484 г. приписывается и написание чина о том, как принимать латинян, приходящих в православную веру. Несмотря на две насильственные унии – Лионскую и Флорентийскую, несмотря на злодеяния латинян и в Цареграде, и на святой Афонской горе (о чем подробно повествует Афонский Патерик), православная церковь устами св. Марка Ефесского и отцов Константинопольского Собора 1484 года, а также прежних великих канонистов, признала, что для перевода латинян (римо-католиков), приходящих к православной церкви, довлеет их отречение от еретических воззрений, исповедание православной веры и обещание верности ей до конца своей жизни, а самое принятие их в православие совершается путем миропомазания.

Итак, мы показали, что вселенская православная церковь установила каноны, вдохновленные терпимостью к тем, которые, ища спасения своей души, переходили в православие, оставляя свои заблуждения и отвергая их. Святая церковь принимала их; и там, где это было возможно, принимала их крещение и признавала его за истинное, хотя оно и было совершено в их бытность вне православной церкви. Устами святых отцов от IV-го века (как св. Василий Великий и отцы Лаодикийского Собора) и вплоть до конца ХV-го века, устами св. Марка Ефесского и четырех восточных патриархов, собравшихся на Собор в Константинополе в 1484 г., как и авторитетом Второго и Шестого Вселенских Соборов, она учила следовать правилам, в которых сочетались мудрость и сила православия и, в то же время, благость и великодушие матери православной церкви.

Принятиe инославных в Русской Церкви

Русской государственности всегда была присуща терпимость по отношению к инородцам, и это способствовало укреплению великой Российской Империи, в состав которой входили многие народы, жившие на равных началах. Эта же черта толерантности была присуща и русской православной церкви по отношению к ино-славным, как это справедливо отмечают русские историки. Профессор говорит; «Сравнительная веротерпимость русских по отношению к другим религиям и христианским исповеданиям была отличительной чертой до-монгольского периода.» Справедливо отмечает профессор Н. Тальберг: «Русская церковь отличалась терпимостью к иноверцам.» Латинские храмы, обслуживаемые латинским духовенством, находились в Киеве, в Новгороде, в Ладоге, в Полоцке, в Смоленске, в Переяславле и других местах.

В «Очерках по истории Русской Церкви» проф. Карташев дает интересные сведения о взаимоотношениях русских с Западом. Между русскими и западными народами существовали живые коммерческие и политические связи. Иностранные представители и иностранные торговцы со всех концов Европы прибывали в русские города. Русь приняла христианство еще до великого раскола церквей, и поэтому для нее Запад в церковном отношении не представлялся враждебным миром. Еще до крещения Руси и далее, на всем протяжении истории России, мы видим, что Ватикан имел большое желание иметь русскую церковь в составе своих церквей. Русские князья, начиная от св. князя Владимира, были почтительны и вежливы в своих ответах Папам, но крепко держались греческого православия.

Долгое время русская церковь возглавлялась греческими митрополитами, которые после раскола церквей держались враждебной линии по отношению к латинянам. Проф. Карташев пишет: «Русские под влиянием митрополитов греков, представлявших все римское в черном свете, в частности, по мотивам соперничества из-за церковной власти над Русью, должны были постепенно усвоить эту крайнюю греческую точку зрения.» Интересно отметить, что этим нашим митрополитам принадлежит ряд полемических трудов против латинян, но все они, как отмечает проф. Тальберг, написаны в спокойном и благожелательном тоне по отношению к ним; но в своих наставлениях русским они предписывали крайнюю нетерпимость к латинянам, запрещая вступать с ними в брак, приветствовать их, вкушать с ними пищу и даже кормить из своей посуды, а посуду, из которой латинянам случилось бы вкусить пищу, специально с молитвой омыть. «Однако, – как замечает проф. Карташев, – теории не сразу удается преодолеть инерцию жизненной практики, и в настоящем случае установившийся тон мирных благожелательных отношений русских к иноверцам и западноевропейским народам давал себя знать в течение всего до-монгольского периода.»

Наши князья продолжали родниться браками со всеми латинскими дворами, причем дочери русских князей при выходе замуж принимали западный обряд, а иногда даже и дочери иностранных государей содержали у нас на Руси свое латинское богослужение. Под влиянием дружественных связей с Италией у нас установлен был праздник перенесения мощей святителя Николая в Бари 9-го мая. На храмах Владимиро-Суздальских отразилось влияние романского стиля, поскольку они были построены итальянскими архитекторами. «Корсунские ворота» в новгородском Софийском соборе – немецкого происхождения. «В Новгороде вообще настолько близко жили с иностранцами, что простые женщины не затруднялись обращаться к латинским священникам за некоторыми требами, очевидно не боясь их еретичества и не находя их даже особенно отличными и по внешнему виду от своих священников,» – отмечает проф. Карташев.

Уже после раскола церквей князь Изяслав Ярославич обращается к папе Григорию VII с просьбой посодействовать ему изгнать узурпатора его престола. И это обращение – кстати, оставшееся бесплодным, – не вызывает ни удивления, ни нарекания на него.

Митрополит Киевский Кирик (по некоторым; Кирилл), в ответ на вопрос св. Нифонта епископа Новгородского (ум. 1156 г). о том, как принимать латинян, переходящих в православие, дает ему следующее указание: «Если латинянин захочет приступить к русскому закону: пусть он ходит в нашу церковь 7 дней; да наречется ему новое имя; да читаются набожно каждый день в его присутствии четыре молитвы; пусть затем он омоется в бане; семь дней воздерживается от мяса и молочного, а на 8-й день, вымывшись, пусть придет в церковь. Над ним должны быть прочитаны четыре молитвы; его облекают в чистое одеяние, на голову ему возлагают венец или венок, он помазуется миром, в руки ему дается восковая свеча; в продолжение обедни он причащается и затем считается за нового христианина.»

При таких близких отношениях между русскими и западными народами, существовавшими в до-монгольский период, едва ли можно было ожидать, чтобы русские перекрещивали тех латинян, которые изъявили желание принять православную веру. Такое перекрещивание было бы равносильно признанию их за не-христиан. В больших русских городах, имевших характер торговых и политических центров, встречались русская православная культура и западная латинская, и встречи эти были благожелательными друг к другу. Позднее, конечно, такое положение должно было измениться.

Перекрещивание латинян при переходе их в православие не практиковалось греческой церковью. Во главе древней русской церкви стояли греки-митрополиты, и едва ли они проводили в русской церкви то, что было чуждо самой греческой церкви. Из вышеприведенного нами указания митрополита Киевского Кирика (или Кирилла), данного святителю Нифонту Новгородскому, мы видим, что ни о каком перекрещивании латинян, приходящих в православную веру, нет даже и помина. Что же касается русских, то, как мы видели, их отношение к латинянам было доброжелательнее того, что им преподавали греческие митрополиты, возглавлявшие в те времена русскую церковь.

Святые из иноверцев

Среди русских святых мы видим и некоторых иностранцев, которых Бог привел в Россию, где они и послужили спасению душ русских людей, служа и спасаясь на ниве русской православной церкви, и которых Бог прославил как святых русской церкви.

Я укажу на некоторых. Преподобный Антоний Римлянин родился и воспитался в Риме, в те времена, когда Западная Церковь уже отлучилась от Восточной Православной Церкви. Родители его тайно хранили благочестие и в нем воспитали своего сына. В 1106 году чудесным образом прп. Антоний Римлянин был принесен волнами в Новгород. Здесь преподобный и прожил всю свою остальную жизнь, много и плодотворно послужив делу монашества в древней Руси. Следует отметить, что святитель Новгородский Никита принял преподобного Антония с величайшим почтением и любовью, как посланника Божия. Формально мог быть поставлен вопрос: является ли прп. Антоний православным? – Рожден и крещен он был в Риме, в те времена, когда православного духовенства в Риме не было и в помине: в те времена Рим был цитаделью Папы, не только как епископа, но и как светского властелина, которому принадлежала эта область. Ни о какой, так сказать, «катакомбной православной церкви» в Риме история никогда не слышала. Папский Рим был всегда и во всем верным латинству. Крещение и церковные таинства прп. Антоний не мог иметь в другом месте, кроме латинских церквей Рима, что и понятно. На юге Италии еще были православные области, подчиненные Византии, но там проживали греки. Прп. Антоний не был греком, а итальянцем, и проживал он в областях, принадлежащих римскому престолу. Родным языком для него был латинский язык, что свидетельствует и принесенная им латинская Библия , с которой он и был похоронен впоследствии в Новгороде. Таким образом, Новгородский святитель Никита мог формально поставить вопрос об открытом присоединении к православной церкви монаха, прибывшего из латинских земель и рожденного и крещенного в Риме. Но, как мы видим из жития прп. Антония Римлянина, святитель Никита принял без малейшего колебания или сомнения прибывшего к нему по воле Божией римского монаха. На это решение Святителя могло повлиять также, кроме самой чудесности прибытия Преподобного, и то общее чувство благожелательности к инославным, которое так сильно проявлялось, как мы показали выше, в пределах Великого Новгорода, одного из самых значительных центров европейской торговли. Таким торговым центрам, независимо от господствующей в данном месте религии, свойственна веротерпимость, как мы это видим и на примере Венеции или Гамбурга.

Блаженный Исидор, Христа ради юродивый, ростовский чудотворец, проживавший в XV веке, был по происхождению немцем и латинянином, как говорит его житие. Глубоко полюбив православие Руси, он здесь и отдал себя духовным подвигам, спасаясь на ниве русской церкви и служа спасению русских душ. Бог и прославил его как русского святого. Имеется пространное житие св. Исидора, и нигде мы не находим, что, принимая православие, он был перекрещен.

Другой ростовский блаженный – св. Иоанн Власатый (ум. в 1581 г). – судя по оставшейся после его смерти псалтири на латинском языке, которой он пользовался, также был иностранцем, возлюбившим православие и подвизавшимся в России, где Бог и прославил его святость, Хотя мало известно его житие, однако нигде нет данных, говорящих о том, что, приняв православие, он был перекрещен.

Единственный русский святой из иностранцев, о котором в Прологе говорится, что, принимая православие в Великом Новгороде, он «крестися,» был св. Прокопий Устюжский. В житии св. Прокопия имеется ряд неясностей: в современном издании его жития говорится, что он «принял православие,» не обозначая, каким чином он был присоединен к святой православной церкви.

Нет никаких оснований предполагать, что русская Церковь в до-монгольские времена перекрещивала латинян при переходе их в православие. Возглавлявшие русскую церковь греки-митрополиты принадлежали к Константинопольской Патриархии, которая, в свою очередь, не перекрещивала латинян, принимая их в православие. Только исключительные события могли привести к тому, чтобы и русская, и константинопольская церкви изменили бы этой древней практике и перешли к перекрещиванию латинян и тех протестантов, у которых крещение совершается во имя Св. Троицы. Практика перекрещивания инославных наступила гораздо позднее в истории русской церкви. Вызвана она была рядом событий, о которых кратко скажем ниже.

Неожиданно, русская церковь увидела себя в крайней опасности со стороны латинян, пришедших насаждать латинство в русских областях, действуя огнем и мечом. Русскому народу, во главе с его доблестными князьями, как св. Александр Невский (ум. в 1263 г). и св. Домонт-Тимофей Псковский (ум. в 1299 г.), приходилось своей кровью защищать свою веру и свое отечество от латинян и их посягательств. Все это не могло не произвести коренного изменения в отношении русских к инославным: прежнее благожелательство к ним сменилось на чувство огорчения и ненависти. Смиренное русское монашество не могло видеть со-братьев во Христе в военных монашеских орденах, закованных в железо и несущих с собою и разорение. Как некогда крестоносцы нанесли непоправимый удар в отношениях между римской церковью и греческой православной церковью, так и немецкие «монахи-меченосцы» нанесли непоправимый вред в отношениях между римской и русской православной церковью.

Дальнейшие события еще более обострили эти отношения.

Через Киевского митрополита Исидора (грека) папа Евгений IV покушался покорить русскую православную церковь; с изгнанием митрополита Исидора, возникла в России острая полемическая литература, направленная против латинства. Таким образом, и на практике, и в теории, латиняне явились русскому народу в свете смертельных врагов православия и русскости. Страшные гонения на православных в пределах юго-западной Руси, о чем Москва знала и о чем скорбела, вызывали ненависть к латинянам.

Последовавшая затем попытка латинян, действующих при помощи католической Польши, чрез Лже-Димитрия и Марину Мнишек совершенно уничтожить русское православие в самом Московском государстве, в самом священном Кремле, переполнила чашу гнева русского народа. Народное ожесточение было таково, что после убийства Лже-Димитрия (17-го мая 1606 г.) народ, ворвавшись в Кремль, убил 3 кардиналов, 4 ксендзов и 26 «немецких учителей.»

Интересно отметить, что как раз во время царствования Лже-Димитрия возник вопрос об официальном принятии православия Мариной Мнишек как русской царицы. Московский митрополит Игнатий, грек, принял ее в православие не чрез крещение, а чрез миропомазание, что, впоследствии, ставил в вину митрополиту Игнатию сменивший его патриарх Филарет. При этом проф. Карташев замечает: «Строгая и всеобщая русская практика перекрещивания была установлена только позднее, в 1620 г., патриархом Филаретом. Да и тогда часть русских епископов высказывалась против.»

Таким образом, церковное постановление русской церкви о перекрещивании инославных, вступающих в православную церковь, в данном случае латинян, принадлежит Московскому Собору 1620 года, и вынесено оно по требованию патриарха Филарета. Рассмотрим, чем оно вызывалось и как было вынесено.

Страдания русской церкви и лично Ростовского митрополита Филарета, будущего Патриарха Всея Руси, вынесенные во время Смутного Времени от латинян, желавших во что бы то ни стало покорить русскую церковь и склонить ее к унии с Римом, при полном игнорировании всего православного, всего русского, могли только усилить неприязнь русских к латинянам, которых справедливо в те страшные времена видели своими смертельными духовными врагами. И все же, несмотря на это, ряд русских епископов стоял на точке зрения, что католиков, при принятии ими православной веры, достаточно лишь помазать святым миром, а не перекрещивать. И только благодаря личному нажиму патриарха Филарета, нажиму достаточно грубому, правду сказать, Московский Собор 1620 года постановил о перекрещивании латинян, приходящих в православие.

Патриарх Филарет таким образом отзывался о свергнутом без всякого суда и следствия патриархе (или митрополите) Игнатии: «Патриарх Игнатий, угождая еретикам латинския веры, в церковь соборную Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы введе еретическия папежския веры Маринку, святым же крещением совершенным христианского закона не крестил, но токмо едином св. миром помаза и, потом венчал ю с тем росстригою и обоим сим: врагом Божиим, росстриге и Маринке подаде Тело Христово и Св. Кровь Христову пити. Его же Игнатия за таковую вину священноначальницы великие святые церкве российския, яко презревшего правила св. апостол и св. Отец, от престола и от святительства по правилам святым, изринуша.»

Затем патриарх Филарет поставил в вину местоблюстителю Патриаршего Престола, митрополиту Ионе, что он не перекрещивал латинян. «До сведения патриарха Филарета, – пишет проф. Карташев, – дошло донесение двух московских священников, что митрополит Иона не велел крестить принявших православие ляхов, Яна Слободского и Матфея Свентицкого, а, миропомазав, допустил к св. причащению. Делалась ссылка по указанию Ионы на древнерусскую практику по Вопрошению Нифонта к Кирику.» «Патриарх вызвал к себе на объяснение митрополита Иону и упрекал его, что Иона, якобы, вводит нечто новое, не приказывая перекрещивать латинян. Чтобы подавить Иону авторитетом, патриарх поставил вопрос на повестку очередного пленума освященного собора 16. Х. 1620 г. С обвинительной речью на нем выступил сам Филарет, доказывая, что еретическое крещение не есть крещение, но «паче осквернение.» Вот патр. Игнатий за то и низвергнут, что не крестил Марину... Все еретики не имеют действительного крещения. Вся богословская логика патр. Филарета свидетельствует о страшном понижении уровня знаний у тогдашней русской иерархии и особенно у самого Филарета от страстного озлобления на латино-поляков.» Патр. Филарет говорил: «Латиняне-папежники суть сквернейшие и лютейшие из всех еретиков, ибо они приняли в свой закон проклятые ереси всех древних, еллинских, жидовских, агарянских и еретических вер, и со всеми погаными язычниками, со всеми проклятыми еретиками обще все мудрствуют и действуют.» И, обращаясь к Ионе, Филарет задал вопрос: «Как же ты начинаешь вводить в царствующем граде противное правилам св. апостолов и св. отцов и велишь принимать латинян, сущих аки псов и ведомых врагов Божиих, не чрез крещение, а только через миропомазание?» И затем патр. Филарет наложил на митр. Иону запрещение в служении. Все доводы и ссылки, приводимые митр. Ионой, были им отвергнуты.»

Не стесняясь никакими архивно-историческими справками, просто, так сказать, на глаз, Филарет заявляет: «В нашем московском государстве, с самого его основания, никогда не бывало, чтобы еретиков-латинян и других еретиков не крестили.» По утверждению патриарха Филарета, латинство есть хранилище и итог всех ересей. Через две недели возник вопрос о принятии униатов, льнущих к православию, и некоторых славян, зараженных кальвинистическим духом. Патр. Филарет постановил, что всех, даже крещенных в православной церкви и потом ушедших из православия, должно перекрещивать: перекрещивать должно и всех, которые были крещены путем обливания, а не погружения. Эти ригористические решения имели печальное последствие: могущее быть массовым принятие родных соплеменников не состоялось. В 1630 г. был перекрещен даже архиепископ-униат Афиноген Крыжановский. В начале он имел чисто православное доставление до архимандритского cана включительно. Соблазнился лишь на архиепископский сан у униатов. После перекрещивания он был перерукоположен.

Такое постановление Московского Освященного Собора 1620 г. о перекрещивании латинян, униатов, лютеран и кальвинистов было вскоре признано неправильным, и очень скоро отменено. Вызвано таковое решение лишь ненавистью к инославным по причине гонения от них, которое претерпела русская церковь, – как и отмечает то митрополит Московский Макарий, автор замечательного труда по истории русской церкви.

Другой историк русской церкви, архиепископ , так отзывается об этом постановлении: «Постановление неправое пред учением церковным, но извиняемое ужасами времени.»

Патриарх Никон своим сильным умом не мог не видеть неправильности сего постановления и два раза отменял его. На церковном Соборе 1655 г. святейший Патриарх Никон и отцы Собора постановили, что вторичное крещение поляков – незаконно, и отменили принятие их в православие путем крещения, указывая, что оно должно совершаться путем миропомазания их. На церковном Соборе, состоявшемся в следующем году (1666 г.) под председательством того же патриарха Никона тот же вопрос опять был подвергнут исследованию.

Московский Митрополит Макарий так об этом пишет: «Признано было нужным заняться вновь обсуждением этого предмета. На новый Собор приглашены были все русские архиереи; в числе других прибыл и митрополит Казанский. Антиохийский патриарх Макарий и теперь настаивал, что латинян не следует крестить вторично при обращении их в православие, и имел жаркий спор с Русскими иерархами. Он старался убедить их ссылкою на их собственные книги закона и, кроме того, в подтверждение своей мысли, представил выписку из какой-то древней греческой книги, принесенной с Афона, представляющую подробное изложение предмета, и тем заставил русских архиереев невольно подчиниться истине. Выписка эта, скрепленная подписью патриарха Макария, была подана государю царю Алексею Михайловичу, переведена на русский язык, напечатана и роздана по рукам, а государь издал указ, которым запрещалось крещение поляков и других последователей той же веры. Не довольствуясь всем этим, Макарий, вскоре уехавший из Москвы, прислал еще письмо к Никону о том же предмете. Среди прочего, патриарх Макарий писал патриарху Никону, что «латинян не должно перекрещивать: они имеют все седмь таинств и все седмь вселенских соборов и все они крещены правильно во имя Отца и Сына и Св. Духа, с призыванием Св. Троицы. Мы должны признать их крещение. Они только схизматики; и схизма не творит человека неверным и некрещеным, а творит только отлученным от церкви. Сам , противник латинян, никогда не требовал перекрещивания их и признавал крещение их правильным.»

Последним и решающим указом по сему вопросу было постановление Большого Московского Собора 1667 г., который состоялся при патриархе Московском Иоасафе II в царствование того же Алексея Михайловича.

Об этом мы так читаем в «Истории Русской Церкви» митрополита Макария: «Чин принятия латинян в православную церковь был теперь совершенно изменен. Известно, что по соборному уложению патриарха Филарета Никитича, у нас перекрещивали латинян. И хотя при патриархе Никоне, по настоянию бывшего тогда в Москве антиохийского патриарха Макария, два раза определяли на соборах, чтобы впредь латинян не крестить, но укоренившийся обычай перекрещивания оставался еще в силе. Потому царь Алексей Михайлович предложил Большому Собору вновь обсудить и решить этот вопрос. Отцы собора сначала внимательно рассмотрели уложение патриарха Филарета Никитича и пришли к заключению, что приведенные там правила истолкованы и применены к латинянам неверно. Потом привели другие соборные правила, по которым запрещено было перекрещивать даже ариан и македониан, в случае обращения их к православию, а тем более, говорили отцы, – не должно перекрещивать латинян; сослались на собор четырех восточных патриархов, бывший в 1484 году в Константинополе и определивший не перекрещивать латинян, при обращении их к православию, а только помазывать их св. миром, и даже составивший самый чин принятия их в церковь; сослались на премудрого Марка Ефесского, который, в своем окружном послании ко всем православным, преподает то же самое учение, и постановил: «не должно перекрещивать латинян, но только, после проклятия ими своих ересей и по исповедании согрешений, помазывать их св. миром и сподоблять св. пречистых тайн, и, таким образом, приобщать их св. соборной восточной церкви по священным правилам (глава 6).»

С 1718 года Духовный Собор постановил и протестантов, имевших крещение во имя Св. Троицы, не перекрещивать.

С этих пор русская церковь никогда не возвращалась к перекрещиванию латинян, лютеран, англикан и кальвинистов. Впоследствии, русская церковь постановила конфирмированных римо-католиков и миропомазанных в их церквях армян принимать по 3-му чину, т.е. чрез самое покаяние и отречение от ереси; лютеран же, кальвинистов и других протестантов, у которых крещение совершается чрез троекратное погружение (или обливание) – принимать по 2-му чину, т.е. чрез миропомазание и отречение от ереси; миропомазание совершается над ними по той причине, что, во-первых, такого таинства у них нет, а во-вторых, нет священства по апостольскому преемству. Англикан, епископалов также принимают по 2-му чину по той причине, что остается неизвестным, (как писал митрополит Московский Филарет), сохранилась ли у них апостольская преемственность в церкви.

Русские богословы строго держались этого взгляда о неперекрещивании латинян, армян и тех протестантов, которые были крещены в своих церквах во имя Св. Троицы. Члены царского дома, бывшие раньше протестантами, принимались в православие чрез миропомазание.

В известной «Новой Скрижали» архиепископа Вениамина читаем следующее: «Все еретики разделяются на три рода: к первому принадлежат те, которые не веруют во Святую и Единосущную Троицу и не совершают троякого погружения в воду при крещении; их, равно как и язычников и магометан, должно крестить, как повелевает 19-е правило первого вселенского собора. Второго рода еретики суть те, которые веруют в Бога в Троице единого и крещаются троекратным погружением, но имеют свои заблуждения и ереси, и кроме крещения или совсем не признают других таинств, или, совершая другие таинства неправильно, отвергают св. миропомазание. Их крестить не должно, потому что они крещены; но после отречения их от своих ересей и исповедания православной веры должно присоединить их к церкви посредством таинства миропомазания, как предписывает 7 правило второго вселенского собора. Третьего рода еретики, называемые отступниками, содержат все семь таинств, равно как и миропомазание, но, отделившись от единства св. православной церкви, дерзают примешивать к чистому исповеданию веры свои заблуждения, противные древнему учению св. апостолов и отцов церкви, вводят многие пагубные мнения в церковь и, отвергая древние благочестивые обряды церкви, устанавливают новые обычаи, противные духу благочестия. Таковых во второй раз мы не крещаем и не помазываем св. миром; они после отречения от своего отступничества и раскаяния во грехах своих исповедуют символ православной веры и очищаются от грехов своих молитвами и святительским разрешением.»

Епископу Смоленскому Парфению принадлежит труд «О должностях приходских священников,» одобренный Синодом для всех церквей. В книге находятся правила и о том, каким чином надлежит принимать латинян и протестантов, крещенных во имя Св. Троицы, когда они переходят в православие: одних надлежит принимать по 3-му чину, других по 2-му. «Невеждами» называются те священники, которые хотели бы перекрещивать латинян и лютеран (§ 82).

Святейшим Правительствующим Синодом изданы в 1858 году подробные чины, каким образом, по какому чину принимать инославных, приходящих в православие. Один из этих чинов носит наименование: «Чин, како приимати к православной вере приходящих, иже николиже беша правоверии, но измлада воспитани быша вне православный церкве, крещение же истинное имущих во имя Отца и Сына и Святого Духа.»

Филаретом, митрополитом Московским, составлен чин, как принимать в православие римо-католического священника, которого положено принимать по 3-му чину, без какого-либо повторения над ним крещения, миропомазания и рукоположения. Но этот священник может сохранить свой священнический сан в православной церкви только в том случае, если он пребывает безбрачным, т.е. не нарушил своего обета, данного при посвящении, затем женившись; если же он сочетался браком до своего перехода в православие, он принимается как мирянин и не сохраняет права на священнический чин.

Архиепископу Астраханскому Сергию принадлежит труд «О правилах и чинопоследованиях принятия неправославных христиан в православную церковь.» Вятка, 1894 г. В книге излагаются три чина принятия инославных в православную церковь в том же понимании, как и у вышеприведенных авторов.

С апологетическими объяснениями, почему русская православная церковь не перекрещивает приходящих в православие латинян, лютеран и кальвинистов, – за что русскую церковь обличали старообрядцы разных толков, выступил митрополит Григорий в книге «Истинно-древняя и истинно Православная Христова Церковь» ч. 2 гл. 33 и 34. А также см. Труды Киевской Духовной Академии, июль-август 1864 г., статья «О принятии неправославных христиан в Православную Церковь, историческо-каноническое исследование против беспоповцев;» см. также статью в Христианском Чтении, июнь 1865 г., «Разбор оснований, на которых беспоповцы утверждают свой обычай перекрещивать православных при переходе в раскол.»

В «Пособии к изучению Устава Богослужения Православной Церкви» прот. изложены чины, на основании которых православная церковь совершает перевод в православие приходящих к ней римо-католиков и протестантов. Там же собран и ряд указаний и распоряжений церковных властей по сему вопросу.

В весьма известной «Настольной книге для священно-церковно-служителей» С.В. Булгакова приводятся подробно совершения всех 3 чинов, по которым производится принятие в православие иноверцев и инославных, а также собраны указания и постановления церковных властей по сим предметам.

И в других пособиях для приходского духовенства и в сборниках церковных постановлений по различным вопросам находим те же указания и законы.

Законодательства Русской Церкви о принятии инославных

Как мы выше представили, конечным законодательством, воспрещающим перекрещивание латинян при переходе их в православие, было постановление Большого Московского Собора 1667 г., глава 6.

Последним законодательством, запрещающим перекрещивание тех протестантов, у которых крещение совершается тремя погружениями во имя Св. Троицы, было постановление Духовного Собора в 1718 году.

Основываясь на этих двух постановлениях, возникли и другие постановления и указания церковных властей. Систематически они могут быть представлены так: 1. На присоединение к православной церкви из числа римо-католиков, армян, несториан, лютеран и кальвинистов не должно каждый раз испрашивать благословение от епархиального архиерея; только особые случаи и случаи массового перехода в православие должны сообщаться архиерею для получения его благословения и указания (Ук. Св. Синода 1840, II. 20. 1865, VШ, 25. Уст. Дух, Коне. 22, 25). 2. Присоединение к православной церкви предваряется наставлениями и утверждением в учении православной церкви и изучением некоторых молитв (Церк. Вед. 1893, 28. Практ. руковод. 181 и ел). Что же касается больных, то для них делается всевозможное облегчение, и наставление им делается по мере их сил и не откладывается принятие их (Церк. Вед. 1891, 21, 280 стр). 3. От присоединяющихся к православию берется подписка в том, что они по своей воле принимают православие, и присоединение их записывается в 1-й части метрической книги. В некоторых частях империи, где православные и инословные живут вместе, предписывается местным властям поставить в известность местного римо-католического священника или лютеранского пастора, если лицо, принадлежащее их приходу, перешло в православие. 4. Затем следует самый чин, по которому надлежит принимать инославного. Хотя мы здесь и повторяемся, однако считаем уместным напомнить законоположения русской церкви по сему вопросу.

Инославных принимают по 3 чинам: Третьим чином, выражающимся в покаянии относительно своих прежних заблуждений, отречением от них и исповеданием православной веры – постановлено принимать лиц, приходящих из римо-католического вероисповедания и армян, при условии, что первые получили конфирмацию от своего епископа, а вторые – были миропомазаны их духовенством. Если же конфирмацию они не получили или есть какое-либо сомнение в том, что они получили таковую, – то их следует помазать святым миром.

По второму чину, т.е. через покаяние, отвержение от ересей, исповедание православной веры и чрез миропомазание, принимаются лютеране, кальвинисты и англикане (епископалы). Лютеране и кальвинисты по той причине, что у них нет таинства миропомазания и нет духовенства апостольского преемства; англикане – по той причине, что апостольское преемство их духовенства находится под вопросом, как это отмечал Филарет, митрополит Московский.

По первому чину, т.е. чрез крещение, связанное с миропомазанием, принимаются язычники, евреи, магометане и те секты, у которых нет верования во Св. Троицу и крещение не совершается троекратным погружением во имя Лиц Св. Троицы.

Лиц, которые на смертном одре желают принять православие, положено принимать чрез возложение руки священника и исповедь умирающего, после чего его причащают Святых Тайн; так поступать надлежит в отношении римо-католика или армянина; лютеранина же и кальвиниста, как и епископала – следует принимать чрез помазывание св. миром на челе, после чего его причащают Святых Тайн. Похороны бывают, конечно, по православному чину (Ук. Св, Синода 1800 г., февр. 20, н. 4.). Таковы основные законы русской церкви относительно принятия в православие инославных.

У Булгакова чин принятия в православие инославных суммируется следующими словами: «Для принятия обращающихся к православной церкви существуют три чина: крещение, миропомазание и покаяние с приобщением Св. Тайн. * Посредством крещения принимаются в православную церковь язычники, евреи и магометане. Кроме того, посредством крещения же должны приниматься такие последователи христианских сект, которые заблуждаются в коренных догматах православной веры, извращают православное учение о Св. Троице и совершение таинства крещения (например, евномиане, которые отвергали равенство Лиц Св. Троицы и совершали крещение единократным погружением в смерть Христову, или монтанисты, которые совершали крещение во имя Отца и Сына и в Монтана и Прискиллу). * Посредством миропомазания должны приниматься такие сектанты, которые совершают крещение правильно в три погружения с произнесением Богоуставленных слов: «во имя Отца и Сына и Святого Духа,» и заблуждаются в частных догматах веры (ариане, македониане и др.). * Посредством покаяния и отречения от своих заблуждений должны быть принимаемы церковные раскольники, имеющие иерархию законного происхождения, но отделяющиеся от православной церкви из-за вопросов нравственного, обрядового и дисциплинарного свойства, а также догматических учений второстепенного значения (донатисты, евхиты, несториане).

Согласно с правилами древней церкви поступает в подобных случаях и русская православная церковь. Признавая крещение необходимым условием для вступления в число ее членов, она евреев, магометан, язычников и извращающих коренные догматы православной веры сектантов принимает чрез крещение; протестантов она принимает чрез миропомазание; тех из католиков и армян, которые не получили конфирмации или миропомазания от своих пастырей, она также принимает чрез миропомазание; получивших же миропомазание или конфирмацию католиков и армян она принимает третьим чином, посредством покаяния, отречения от заблуждения и причащения Св. Тайн.»

Относительно членов англиканской церкви Булгаков держится мнения, что священник не может брать на себя ответственность принимать их по 3-му чину, а должен принимать их по 2-му чину, чрез миропомазание, как это и делалось во времена Филарета митрополита Московского. В случае сомнения, ему надлежит известить епархиальное начальство.

Прот. Никольский так суммирует вопрос о принятии инославных: «Таинство миропомазания отдельно от крещения совершается над иноверцами, присоединяющимися к православной церкви, но только над теми, кои, получив правильное крещение, не были миропомазаны, как например; лютеране, кальвинисты и даже те из римских католиков и армян, которые не помазаны миром (не конфирмованы).»

Римо-католическое духовенство, как мы выше говорили, принимается в сущем сане, после принесения покаяния, отречения от ереси и исповедания православной веры. Самый чин принятия священника римской церкви в православие составлен Филаретом митрополитом Московским.

Относительно англиканского духовенства, то действительность англиканской иерархии митрополит Филарет и не отрицал и не признавал, и советовал перерукополагать таковое при переходе в православие, соблюдая при сем условную форму: «Аще не посвящен есть.» По мнению некоторых русских ученых (например, проф. В.А. Соколова), англиканская церковь сохранила апостольское преемство и все таинства церкви. По мнению иных, дело обстоит не так. Никаких определенных постановлений церкви по сему вопросу не имеется.

Русская Церковь с величайшим радушием принимала униатов, желавших вернуться в лоно православной церкви. Переходили они в православие и как отдельные лица, и как приходы, и как целые епархии. В царствование Екатерины Великой до двух миллионов униатов присоединились к святой русской церкви. В XIX веке униаты переходили в православие в числе десятков тысяч. Как же их принимала русская православная церковь? – Принимала их с любовью: самое их желание воссоединиться со святой православной церковью она принимала за довлеющее для того, чтобы объявить их своими чадами. матери церкви отстранила все препятствия и все чины, какими их следовало принимать в православие. Епископ , описывая свою аудиенцию у Константинопольского Патриарха в 1843 г., говорит, что он сообщил патриарху о том, что в 1841 году 13.000 униатов воссоединились с русской православной церковью. Патриарх спросил: «Крестили их?» На что епископ (тогда архимандрит) Порфирий Успенский дал отрицательный ответ, разъяснив патриарху, что «униаты по своему внутреннему убеждению и вере всегда находились в общении с нашей церковью, и потому не имели нужды в перекрещивании.»

При воссоединении униатов с православной церковью в 1916 г., когда русская армия заняла Галицию, русская церковь опять же проявила исключительное радушие: униатов принимали как «своих;» ни в малейшей мере не подчеркивалось, что они от чего-то уходят и к чему-то новому приходят. В ответ на самое их желание быть чадами православной церкви, святая русская церковь так и принимала их как своих чад. Государь император Николай Александрович всецело одобрял такое деликатное и великодушное отношение к ним.

Таким образом, суммируя представленный материал сего отдела, мы скажем, что в древности русская церковь не перекрещивала латинян, переходящих в православие. Перекрещивание было введено на короткое время (с 1620 до 1667 гг.) в результате тех ужасов, которые русской церкви и русскому народу пришлось пережить от латинян и от католической Польши в Смутное Время. С 1667 г. – в отношении латинян, и с 1718 г. – в отношении лютеран и кальвинистов закон о перекрещивании был отменен раз и навсегда. Согласно воззрениям наших известных богословов, создавалось и церковное законодательство русской православной церкви, и был выработан чин принятия инославных в православную веру. Эти воззрения и эти законы отличались гуманностью и терпимостью, которая была присуща Русской Церкви. Где Правда – там и сила и великодушие. О, как прекрасна наша благая и мудрая русская церковь!

Примечание: В книге проф. И. Зернова: «Встреча с Православием» изд. 1961 г. приводится исторический материал о встречах русских богословов и иерархов с богословами и иерархами инославных церквей и особенно-англиканской, из чего можно судить о широте взглядов русской церкви. Узость взглядов и конфессиональный фанатизм был ей чужд. От себя хочу прибавить, что в бытность мою в Йоркском древнем соборе я видел там хранимый под стеклом с величайшей тщательностью омофор одного русского иерарха, который тот подарил Йоркскому архиепископу. Можем вспомнить: с какой любовью русская церковь принимала знаменитого Пальмера и как всячески шла ему навстречу, который, со своей стороны, обогатил русскую богословскую литературу замечательным трудом о Патриархе Никоне.

Русские иерархи в большинстве случаев держались принципа, что «перегородки между христианскими вероисповеданиями не доходят до неба.» Известно, с какой ласковостью и вниманием относился праведный отец к инославным, поддерживая переписку с ними. Королева Виктория, которой был посвящен английский перевод сочинения св. отца Иоанна Кронштадтского «Моя жизнь во Христе,» с благоговением приняла книгу и с величайшим уважением отозвалась об ее авторе. Приведем отрывок из книги «Два дня в Кронштадте,» изд. 1902 г., стр. 277–295: «Лицо его (св. прав. отца Иоанна) было, по обыкновению, спокойно и сияло светлой улыбкой. Он с трудом продвигался сквозь ряды прислуги, теснившей его и старавшейся поцеловать у него руку или принять от него благословение. В числе таких я заметил (пишет англиканский богослов Бирберк) не только нескольких немцев-лютеран из прислуги, но и двух татар магометан, половых из ресторана, которые тоже просили у него и получили благословение; влияние его простирается далеко за пределы православного населения.» Отец вел беседы с англиканским архиепископом, и при выходе его из гостиницы повторилось то же явление (в составлении этой книги принимал участие, как известно, и блаженнейший митрополит Анастасий, в бытность свою студентом Духовной Академии).

Вот такою добротой и благородством дышало отношение русской православной церкви к инославным! Вряд ли кто-нибудь мог бы заподозрить святителя Филарета, митрополита Московского и святого праведного отца Иоанна Кронштадтского в нетвердости в православии?! Напротив, именно их и всю русскую церковь эта незыблемая твердость в православии и делала великодушными и толерантными в подходе к инославным. Там, где – Правда, там – и свобода, и сила, и великодушие.

Оценка постановления Константинопольского Собора 1756 г.

Постановление о том, что римо-католиков и протестантов, приходящих к православной церкви, надлежит принимать исключительно путем крещения, было вынесено Константинопольским Собором 1756 г. при патриархе Кирилле. Это постановление подписали, кроме Константинопольского патриарха Кирилла, еще патриарх Александрийский Матфей и патриарх Иерусалимский Парфений. Постановление это гласит: «Среди средств, которыми мы удостаиваемся спасения, первое место занимает крещение, переданное Богом святым апостолам. Так как три года тому назад был поднят вопрос о том, надлежит ли признавать крещение еретиков, обращающихся к нам (с просьбой принять их в нашу веру), то – раз это крещение совершается вопреки преданию св. апостолов и св. отцев, а также попреки обычаям и постановлениям кафолической и апостольской церкви, – мы, воспитанные по милости Божией в православной церкви, хранящие правила святых апостолов и божественных отцев и признающие единую нашу святую католическую и апостольскую церковь и ее таинства, среди которых находится и божественное крещение, и следовательно считающие противным всему апостольскому преданию и как произведение развращенных людей все то, что происходит у еретиков, и что не совершается так, как заповедано Духом Святым и апостолами и как это совершается ныне в Христовой Церкви, – общим постановлением отметаем всякое еретическое крещение, а посему всех еретиков, к нам обращающихся, принимаем как неосвященных и некрещеных, причем мы этим следуем прежде всего Господу нашему Иисусу Христу, заповедавшему своим апостолам крестить во имя Отца и Сына и Святого Духа, далее следуем святым божественным апостолам, установившим троекратное погружение, с произнесением при каждом из них одного имени Святыя Троицы, затем следуем святому и равноапостольному Дионисию, который говорит, что оглашенного, когда совлечена с него вся одежда, надлежит крестить в купели, с освященной водой и елеем, призывая три ипостаси всеблаженного Божества, вслед за этим помазать боготворным миром, равно удостоить спасительной Евхаристии, наконец, мы этим следуем Второму и Пято-шестому Вселенским Соборам, предписавшим считать некрещеными всех, обращающихся в православие, не бывших крещенными чрез троекратное погружение, при каждом из которых призывалось бы имя одной из Божественных ипостасей, а крещенных каким-либо иным способом. Держась этих святых и божественных установлений, мы считаем достойным осуждения и отвратительным еретическое крещение, так как оно не соответствует, а противоречит апостольскому божественному установлению и есть не иное что, как бесполезное, по словам св. Амвросия и св. , умовенье, оглашенного вовсе не освящающее и от греха не очищающее; вот почему всех, от еретиков некрещенно крещенных, когда они обращаются в православие, мы принимаем как некрещеных и без всякого смущения крестим их по апостольским и соборным правилам, на которых крепко покоится святая Христова апостольская и католическая церковь, общая матерь всех нас. И этим общим нашим судом и письменным изъявлением подтверждаем это наше постановление, согласное с апостольскими и соборными постановлениями, и утверждаем нашими подписями.»

Как говорит епископ , «в этом синодальном определении римо-католики не упоминаются по имени и не говорится, что их крещение следует отметать и крестить их при переходе в православную церковь; однако, это ясно видно из всего того, что говорится и как говорится в определении,» В «Пидалионе» («Кормчей Книге») открыто говорится, что это постановление относится к римо-католикам. В длинном рассуждении относительно принятия инославных путем крещения читаем: «Латинское крещенье ложно называется этим именем: оно вовсе не есть крещение, а лишь простое умовенье. А посему мы не говорим, что «перекрещиваем» латинян, а «крестим» их. Латиняне – некрещеные, так как не совершают при крещении троекратного погружения, как это с самого начала передано православной церкви от святых апостолов»

Ни одна православная церковь, кроме греческих, не приняла этого постановления. Русская православная церковь, принимая инославных, переходящих в православие, держалась тех законов, которые были вынесены в 1667 г. и в 1718 году, принимая крещение, совершенное в римо-католической и лютеранской церквях, за истинное и не повторяя его.

Известный канонист сербской православной церкви, епископ Никодим Милаш, разъясняет: «Неправославные принимаются в церковь или: а) крещением, или б) миропомазанием или в) покаянием и исповеданием православной веры. Это установлено еще в 5-м веке, о чем свидетельствует пресвитер цареградской церкви Тимофей, в своем послании своему сослуживцу Иоанну. В Кормчей приводится это послание Тимофея, в котором говорится: «Три чина обретаем приходящих к святей Божией соборней и апостольстей церкви: и первый убо чин есть требующих св. крещения, вторый же – не крещаемых убо, но помазуемых святым миром, и третий – ни крещаемых же ни помазуемых, но точию проклинающих свою и всякую ересь.» Основанием для сего служит 7-е правило Второго Вселенского Собора. Эти три чина принятия неправославных в церковь остаются и теперь в полной силе в православной церкви.

По первому чину церковь принимает тех еретиков, которые превратно учат о Св. Троице, которые не признают крещения или не исполняют его по Господней заповеди. По второму чину, т.е. чрез миропомазание, принимаются те еретики, которые не отрицают Св. Троицу, но заблуждаются относительно некоторых вопросов веры, однако крещены по имя Св. Троицы; а также и те, у которых не имеется законной священно-иерархии, ни тайны миропомазания. Сюда относятся все разные протестанты. По этому же чину принимаются и римо-католики и армяне, которые еще не были помазаны св. миром своими епископами или священниками. А если они, т.е. римо-католики и армяне, были помазаны миром в своих церквях, тогда их принимают в православную церковь по третьему чину, который состоит в том, что принимаемые, после того как известное время изучали православный катехизис, отказываются письменно или устно от своих прежних верований, торжественно исповедуют Символ православной веры и тогда, после установленной молитвы со стороны православного епископа или священника, причащаются Святых Тайн.»

Относительно постановления Константинопольского Собора 1756 г. читаем следующее мнение того же епископа Никодима Милаша: «Решение о том, что каждого римо-католика, а также и протестанта, которые желают перейти в православную церковь, надлежит снова крестить, было вынесено на Цареградском Соборе в 1756 г. при патриархе Кирилле V. Мотивируется это соборное постановление тем, что западные христиане крещены обливанием, а не тремя погружениями; поскольку же правильным крещением является только то, которое совершено тремя погружениями, то, следовательно, западных христиан надо считать некрещеными, поскольку они не были крещены таким образом, и следовательно, надо их крестить, когда они желают перейти в православную церковь. Это постановление помянутого Константинопольского Собора вызвано было чрезвычайными обстоятельствами, которые наступили в XVIII веке в отношениях между греческой и латинской церквями, и было выражением реакции греческой церкви на агрессию на эту церковь со стороны латинской пропаганды.

С формальной точки зрения, мотив этого решения имеет основание, потому что каноны православной церкви предписывают, чтобы крещение совершалось путем троекратного погружения крещаемого в воду, и само название крещения проистекает от акта погружения, и эти же каноны осуждают такое крещение, которое было бы совершено единократным погружением, как это делали разные еретики первых веков христианской церкви. Но церковь никогда не осудила такое крещение, которое было совершено путем обливания; не только это, но такое крещение она и сама допускала в случае нужды, и считала, что крещение путем обливания не противоречит апостольскому преданию. Поэтому и помянутое постановление Цареградского Собора не может считаться обязательным для всей православной церкви, потому что оно находится в противоречии с практикой восточной церкви всех веков, а в частности – с практикой и самой греческой церкви от времени разделения церквей и до оного Цареградского Собора.»

И еще: «Вследствие исключительных условий, наступивших в отношениях греческой и латинской церкви, издано было на Константинопольском Соборе 1756 г. предписание крестить снова каждого римо-католика, желающего перейти в православную церковь. Подобно этому, было издано и в России на одном из московских соборов еще в 1620 г. такое же предписание и также в силу тех же условий, что и в греческой церкви. Но эти предписания, расходясь с общей многовековой практикой восточной церкви и считаясь только исключительной мерой строгости, неизбежно вызванной неблагоприятными обстоятельствами времени, не имеют и не могут иметь общего значения.»

Итак, вот – мнение одного из самых известных канонистов православной церкви. Повторим, что ни одна православная церковь, за исключением греческой, не приняла постановления о перекрещивании латинян или лютеран при их переходе в православие.

Теперь посмотрим, при каких обстоятельствах было вынесено постановление Константинопольского Собора 1756 г., которое мы полностью привели выше. Профессор в «Истории Греко-Восточной Церкви под властию турок» пишет следующее: «Собор при Константинопольском патриархе Симеоне (состоявшийся в Константинополе в 1484 г) со стороны латинского ренегата (т.е. человека, желающего перейти из римо-католической веры в православную церковь) требовал только отречения от римо-католических заблуждений; акт же присоединения выражался в том, что этого ренегата помазывали св. миром, как это происходит и по отношению к крещаемым младенцам. Чинопоследование отличается простотою. В этом случае греческая церковь XV века много выше стоит греческой церкви XVIII и XIX веков. Как известно, греческая церковь в XVIII веке подняла шумный спор о том, каким способом принимать приходящих от латинства – и конечно и от протестантства – к православию, и стала склоняться к мнению, что этих ренегатов нужно перекрещивать, как действительных еретиков, не верующих в догмат о Св. Троице. В результате этих споров появилась, как известно, в греческой церкви противозаконная практика, способная охладить ревность ренегатов к обращению в православие и состоящая в том, что таких ищущих православной истины здесь стали перекрещивать.»

Далее проф. Лебедев пишет: «Одним из самых внушительных свидетельств, удостоверяющих, как велики были иногда нестроения в церкви константинопольской, служит история, сопровождающая спор касательно крещения латинян. В правление патриарха Кирилла V в 1751 году, в местности Катирли в Никомидийской области, появился один монах Авксентий, носивший сан диакона и начавший проповедовать народу о заблуждениях латинян, причем проповедник с особой настойчивостью стал говорить против действительности латинского крещения, делая отсюда вывод, что латинян (и, конечно, протестантов) следует перекрещивать при переходе их в греко-восточную церковь. Патриарх Кирилл, хотя и знал о такой проповеди Авксентия, делал вид, что он ничего о ней не знает, поступая так из боязни возбудить ненависть со стороны папистов, в душе же он сочувствовал проповеднику. Число приверженцев Авксентиева учения росло со дня на день, но патриарх из осторожности не выражал ни сочувствия, ни несочувствия пророку, как называли Авксентия в народе. Пророком же Авксентий прослыл благодаря своему лукавству и хитрости. Он разузнавал от духовников о грехах тех или иных других из его духовных чад и при встрече с этими последними обличал их в содеянных ими грехах, тогда как они думали, что прегрешения их никому не известны, – и настойчиво внушал им на будущее время удерживаться от более тяжкого из их грехов, угрожая в противном случае вечным наказанием. Обличаемый в простоте души думал, что Авксентий провидит сокровенное.

Таким-то образом создавалась у него слава пророка. Авксентия стали считать человеком святым, к нему отовсюду стекалось много мужчин и женщин, те и другие жадно слушали его слова, каялись в своих грехах, просили его возложить руки, искали его благословения и молитвы.

Вскоре, именно в следующем 1752 году, произошла смена на патриаршем престоле: вместо Кирилла сделался патриархом Паисий II. Он первым делом приказал Авксентию прекратить его проповедь о перекрещивании латинян и армян; говорим: и армян, – потому что и крещение армянское пророк из Катирли объявлял незаконным. Но этот последний не хотел внимать голосу Константинопольского патриарха. Авксентия и раз и два призывали в синод и увещевали его в том же роде соборно, но он не думал оставлять своего заблуждения. Затем был прислан для увещания Авксентия в Катирли один дидаскал, по имени Критий, но возбужденная фанатическою проповедью толпа едва не растерзала увещателя. Народное волнение все росло и росло. Авксентия собирались слушать не только простонародье, но и архонты, и архонтисы, большая часть слушателей его становилась на его сторону и с тем вместе выражала явное недовольство патриархом Паисием и синодом. Поддерживаемый толпой, Авксентий не только не хотел слушать внушений и приказании патриарха и синода, но и всенародно осмеливался клеймить именем еретиков как самого патриарха, так и синод, объявляя их приверженцами папизма. В противность Паисию, Авксентий восхвалял прежнего патриарха Кирилла V, как человека истинно православного, потому, конечно, что Кирилл был склонен разделять воззрения этого крайнего и неразумного противника латинства. Патриарх и архиереи, чтобы прекратить соблазн и не раздувать вражды между греческими христианами, армянами и папистами, снова воспретили Авксентию продолжать его беззаконную проповедь.

Но следствием этих новых прещений со стороны церковной власти против Авксентия было лишь то, что народ начал выражать свою ненависть по отношению к патриарху и архиереям. Противление партии Авксентия церковным властям принимало характер бунта. Поэтому в дело вмешалось само турецкое правительство, по всей вероятности вследствие настояний патриарха и синода. Это правительство распорядилось с виновником общественных беспорядков по-свойски. Оно понимало, что действовать против Авксентия прямо и открыто было небезопасно и потому пустилось на хитрость. Однажды ночью, был послан к Авксентию в Катирли один очень важный турецкий сановник, который должен был пригласить лжепроповедника в Константинополь будто бы для почетной аудиенции у великого визиря.

Расчет удался. Честолюбие заговорило в Авксентии. Приверженцы его со своей стороны воодушевляли его принять приглашение визиря. Но лишь только Авксентий сел в лодку и удалился от берега, как, по заранее данному приказанию, смутотворец был задушен, а тело его ввержено в море (по другому известию, Авксентий и двое его главных приверженцев были повешены). На следующий день, прибыли в Константинополь приверженцы Авксентия, прошли прямо ко дворцу великого визиря; но не получили никаких известий о судьбе своего вождя. После этого, они всею толпою кинулись к патриархии, кричали, бранили патриарха. Наконец, они захватили Паисия и подвергли его побоям; полиция Фанары еле живого патриарха едва освободила из рук разъяренной толпы. Затем патриарх укрылся, уплыв в море. Толпа, однако же, не успокоилась. Свыше 5000 человек двинулись к Порте – и всей толпою стали кричать, что не желают иметь патриархом Паисия, – а требовали возвращения на кафедру Кирилла V. Народ неистово возглашал: «Не хотим Паисия! Он армянин, он латинянин, потому что он не желает крестить ни армян, ни латинян! Он желает погубить преподобного (Авксентия), не хотим его!» И Кирилл стал патриархом. Восшедши на кафедру, он сделал все, чтобы ублаготворить партию Авксентия. Он издал грамоту, которой определил впредь перекрещивать римо-католиков и армян при переходе их в православие.

Не все согласились с патриаршим определением – важнейшие из архиереев были против этого определения, в особенности сильно ратовали за истину митрополиты Акакий Кизикский и Самуил (впоследствии патриарх) Дерконский. Появилось даже какое-то сочинение, в котором доказывалась незаконность перекрещивания. В патриаршей грамоте заметно очень сильное желание ослабить действие на умы упомянутого сочинения. В грамоте Кирилла V читаем: «трижды анафематствуем безглавное и антиканоническое сочинение; если же кто теперь принимает это сочинение или примет потом, тех – будут ли они лица священные или миряне – мы объявляем отлученными, тела их по смерти не обратятся в прах и пребудут аки тимпаны: камни и железо разрушатся, а тела их никогда. Жребием их да будет проказа Гнезия и удавление Иуды! Да поглотит их земля, как это случилось с Дафаном и Авироном! Ангел Господень да преследует их с мечом во все дни живота их.» Ученый греческий автор Вендотис, исполненный чувства негодования по поводу определения Кирилла о перекрещивании, не находит слов, чтобы достаточно выразить свои чувства. Он замечал: не хочет ли Кирилл уже и самого Бога объявить покровителем всякого нечестия и ереси? Не хочет ли он провозгласить, что св. апостольская и кафолическая церковь способна впадать в заблуждение? – Он же говорит, что Кириллу удалось поддержать свое определение только благодаря содействию турецкой власти.

По его словам, тогдашний султан Осман, узнав о постановлении, сделанном Кириллом, сказал, что патриарх поступил, как мусульманский муфтий, имеющий право определять магометанское вероучение, причем султан прибавил, что все митрополиты обязаны подчиниться патриарху в этом решении, а кто из них не пожелает сделать так, пусть удалятся в свои епархии, дабы в столице умолкли словопрения. Нестроения, возникшие из-за вопроса о перекрещивании, продолжались и в правление Кириллова преемника – Каллиника IV.

Вот что случилось с этим патриархом. Когда Каллиник, совершив в патриархии первое служение в своем новом сане, стал на амвоне для преподания благословения народу, послышался неистовый крик присутствовавших: «Долой франка, братия, – долой франка!» Затем толпа бросилась на патриарха и извлекла его из храма, не желая осквернять кровию церковный помост. Едва-едва удалось вырвать несчастного патриарха из рук фанатической партии Авксентия. Сам он, полумертвый и нагой, едва спасся от смерти благодаря мужеству его клириков. Гнев народа воспылал на патриарха по причинам совершенно случайным. Говорили о нем, что он будто мыслил согласно с латинянами, а это воззрение опиралось на то, что он до патриаршества проживал в разноплеменной Галате, и потому думали, что он креатура латинян, здесь проживавших. Каллиник пробыл на патриаршестве лишь несколько месяцев. Вот при каких плачевных обстоятельствах произошла отмена древне-церковного обыкновения принимать латинян и армян, переходивших к православной церкви, -через отречение от прежних заблуждений и миропомазание.»

Невежество и нетерпимость

Можем прибавить к словам нашего маститого ученого, что это постановление о перекрещивании латинян, переходивших в православие, было результатом невежества, недобросовестности в отношении самого делопроизводства, – потому что совершенно отсутствует какое-либо упоминание о решениях прежних соборов и мнениях святых отцов, как, например, св. Марка Ефесского и св. Геннадия II патриарха Константинопольского, (Схолария), – результат демагогии и острого шовинизма. Поэтому это постановление нельзя назвать «церковным,» а скорее – чуждым тем высоким канонам церкви и мнениям святых отцов, которые знала Вселенская Православная Церковь. Поэтому немудрено, что, как таковое, оно не было принято иными православными церквами.

Что оно было также выражением ненависти к латинянам, это неоспоримый факт, но не может быть никакого сравнения с тем, что было на Руси при патриархе Филарете, и тем, что было в Константинопольском патриархате в XVIII веке. Там был натиск латинстна на Россию в небывалой по жестокости форме; там было мученичество патриарха Гермогена и гонение на православную церковь и ее архиереев; там были злодейские планы латинствующих, действующих чрез Лже-Дмитрия, об уничтожении всех ревнителей православия на Руси. Здесь же, в греческом мире налицо была только пропаганда латинян, совершаемая, главным образом, иезуитами (каковая пропаганда проводилась ими и во всех иных странах), пропаганда, не имевшая большого успеха в греческих землях и даже ограниченная турецкими властями, и, можно сказать, весьма малого масштаба.

В этом постановлении Константинопольского патриарха Кирилла V, как мы сказали, немалую роль сыграл греческий шовинизм, возросший в XVII, XVIII и XIX веках в чудовищных пропорциях. Великодержавность Византии и ее церкви, после того, как Византия перестала существовать, сменилась на болезненный шовинизм у греков и, особенно, у греческой иерархии.

Этот шовинизм проявлял себя в лютой ненависти к инославным, в презрении к другим православным народам и недоброжелательности даже к России, ее народу и ее церкви, от которых восточная церковь пользовалась неисчислимыми благами, получали богатейшие милостыни и пользовалась всесторонним покровительством русского государства и русской церкви. На русских они смотрели свысока и в законодательствах русской церкви не видели ничего авторитетного и могущего быть полезным для них самих.

Проф. Н.Ф. Каптеров в своей книге «Характер отношений России к Православному Востоку в XVI и XVII столетиях» пишет так: «Являясь в Москву за милостынею, греки всячески хвалили здесь и прославляли русских, умилялись при созерцании их строгого и крепкого благочестия, но и в том случае часто говорило не искреннее чувство, не действительное уважение к русскому благочестию, а желание во что бы то ни стало угодить русским, понравиться им и тем расположить их к даче более щедрой милостыни. О русских они имели представление как о народе хотя сильном и богатом, но в то же время грубом и невежественном, для которого еще нужна опека и водительство более зрелых и образованных гречан. Понятно, само собою, что греки свои нелестные представления о русских не высказывали в Москве, где за ними строго следили, но зато вне России они уже не стеснялись,» «Русские в глазах греков были народом грубым и невежественным, стоящим на низшей ступени христианского понимания и жизни.»

Далее, проф. Каптеров приводит некоторые примеры дурного отношения греков к русским. Так, он приводит жалобы русских на крайне презрительное отношение к ним со стороны греков: «В 1650 году клирошанин Чудова монастыря Пахомий, возвращаясь из Молдавии, доносил государю: «А которые гречане в волоской земле и те московских и киевлян русских людей ненавидят, а которые и приехали, и тех называют собаками.» Он же пишет далее: «А которое же твое царево жалованье даны греческим старцом в разные палестинские монастыри иконы, и те, государь, иконы они, греческие старцы, все распродали и носят по торгам неподобно, будто простую доску, – тех икон они не почитают и в церквах их у себя не ставят.»

Богослужебные книги, посланные царем в греческие монастыри на Афоне, греки сжигали, что весьма смущало и приводило в негодование русских. Составитель русских святцев отмечает, что «грецы гордящеся и возносящеся» над русскими, пренебрегают их благочестием. Один из греков так отзывается о русских в своем письме к родным в Константинополе: «Бог хочет избавить меня грубовидного и варваровидного народа московского... не суть сии православнии христиане.»

Особенно характерны данные, которые – ссылаясь на непосредственные источники – приводит проф. Лебедев. «Напрасно было бы думать, – пишет проф. Лебедев, – что греческая иерархия смотрит добрыми глазами на русских, исполненных, как известно, желания сокрушить владычество полумесяца над крестом в древле-православных странах. Греческие архиереи прекрасно знают, что ниоткуда им не грозит такой опасности для Оттоманской Порты, как со стороны России, однако, ослепленные своим филоллинством, смотрят на нее свысока и с нескрываемым пренебрежением. Попасть под владычество России, по их разумению, значит быть объятым невежеством и варварством. Греки так рассуждают: «что общего между русским кнутом и благородною эллинскою нацией? между деспотизмом и свободою? между скифским мраком и Грецией юга? Что общего между этой светлой, благородной Грецией и мрачным Ариманом севера? Мечты об их духовном союзе есть плод одного невежества толпы, для которой колокольный звон дороже возвышенных идей, доступных лучшим грекам.»

«В таком пренебрежительном тоне греки относятся к русским не с недавних только пор, не в XIX только веке; а и раньше относились они так же. Даже в средине XVII века какие-то греческие купчишки, торговавшие своими гнилыми товарами на Москве, потом изволили разглашать в Константинополе разные небылицы о России. Например, они рассказывали, что учителей здесь нет, и что сам царевич (Алексей, сын Михаила Федоровича) учился у них. купцов, «играть древком,» что будто какой-то чернец «заклял русских,» чтобы они отнюдь не ходили войною противу татар, и что будто русские слушались дтого чернеца. Они насмехались над самим русским царем, что будто, занявшись изготовлением серебряного чана для крещения королевича (датского?), он забыл про все важнейшие дела. Но пренебрежение к русским, как менее будто бы культурному народу, чем сами греки, еще не единственная причина, заставляющая главным образом высшее духовенство побаиваться русского завоевания Константинополя. Иерархия боится, что, с изгнанием турок из Европы русскими, эти последние заставят архиереев жить и действовать по церковным канонам, от чего эти архиереи совсем отвыкли. Один очень образованный греческий епископ в 60-х годах XIX века говорит то именно, что думают все прочие архиереи, когда заявлял: «вы, славяне, (т.е. русские) – наши естественные враги. Мы должны отныне поддерживать турок. Пока существует Турция, мы еще обеспечены. Панславизм опасен нам.»

В результате всех указанных отношений греков и в особенности греческих архиереев, получилось то, как засвидетельствовал один русский путешественник по Востоку, что, начиная от последнего монаха и кончая такими представителями церкви, как патриархи, все греческое духовенство ненавидит нас безотчетно, но от души. Представим несколько фактов той ненависти, каким одушевлены в отношении к нам высшие иерархи греческой церкви. Факты эти производят нравственно тяжелое впечатление, а потому мы воздерживаемся от всякого комментария. Пусть они сами за себя говорят. Преосвященный Порфирнй (Успенский) в одном из своих трудов, посвященных изучению греческой церковной жизни, передает такой рассказ, или «из диковин диковину,» как выражается автор. Константинопольский патриарх Мелетий (в 1845 г.), когда он представлялся султану Абдулу-Мед-жиду, поцеловал его ногу и сказал: «ныне отпущаеши раба твоего, владыко, по глаголу твоему с миром, яко видеста очи мои спасение твое, еже еси уготовал» (все это говоря в отношении султана). Повествователь прибавляет: патриарх этот был друг турок и враг русских и будто говаривал: «Дайте мне хоть небольшой кусок тела какого-нибудь русского: я изрублю его в мельчайшие части.»

Тот же преосв. Порфирий в другом своем сочинении повествует: «В 1854 году, когда длилась война нашего Севастополя, вселенский патриарх, конечно Константинопольский (но какой – у автора не сказано, вернее же Анфим VI), по желанию и повелению султана Абдул-Меджида, извитийствовал и обнародовал молитву для православных христиан, в которой испрашивались у Бога победы нашим врагам, а нам (т.е. нашему христолюбивому воинству) – поражение. В молитве читалось: «Господи Боже наш, Боже Авраама, Исаака и Иакова, Иже премудростию вся создавый... Сам и ныне. святый Царю славы, приими от нас смиренных и грешных рабов Твоих приносимое Тебе моление о державнейшем, тишайшем и милостивейшем царе и самодержце, султане Абдул-Меджиде, владыке нашем. О, Господи, Боже милости, услыши нас смиренных и недостойных рабов Твоих в час сей и удержи его необоримою силою, воинство же его укрепи, даруя ему повсюду победы и добычи, разруши вражды восставших на державу его, и вся к пользе его устрой, да тихое и безмолвное житие поживем, славяще всесвятое Имя Твое Отца, Сына и Св. Духа. Аминь.» И нет сомнения, что Константинопольский патриарх и греческие архиереи не одними устами молились Богу при этом, но и всем сердцем. Эта – добавляет преосв. автор, – была прислана и на Афон. Но здесь ее не читали ни в церквах, ни в кельях.

Или вот, наконец, эпизод из последней русско-турецкой войны из-за Болгарии.

Когда русские заняли Болгарию, и граф Тотлебен, главнокомандующий, возвращался из Ливадии, значит от самого русского государя, то в Адрианополе ему вышло навстречу духовенство разных исповеданий – болгары, армяне, евреи и даже мусульмане; все они явились к графу, чтобы засвидетельствовать благодарность за оказываемое им русским начальством покровительство, – явились, за исключением греческого митрополита Дионисия. Русские военные начальники вынесли из этого и подобных фактов заключение, что «отношения греческого духовенства к русским были недружелюбные, и что оно старалось выказать эти чувства даже в мелочах.» Известно, что Адрианополь потом опять отошел к туркам. Когда же прибыл сюда новый турецкий генерал-губернатор Реут-паша, то греки подготовили ему торжественную встречу, и, в произнесенной при этом речи, между прочим, было сказано: «долго мы были в плену, наконец-то видим мы нашего избавителя.»

Из «Писем Святогорца» мы видим, что греческие монастыри на Афоне не допускали русских ученых к пользованию их библиотеками, под предлогом, что русские выкрадывают у них древние рукописи.

В связи ли с ухудшающимися отношениями между русскими и греками, или же независимо от сего, Святеший Правительствующий Синод в 1721 г. «торжественно и официально отменил возношение имени Константинопольского патриарха при богослужении, что доселе всегда делалось на Руси, – он не хочет терпеть даже и тени, малейшего намека на какое-либо преимущество или первенство Константинопольского патриарха в русской церкви,» как это отмечает проф. Каптерев.

Все это мы привели, конечно, не для того, чтобы вызвать какой-либо антагонизм к грекам или их церкви: все это давно изменилось, исправилось, ушло в прошлое. Нынешние отношения между греческими и славянскими церквами – самые братские и коллегиальные. Да и по отношению к инославным, к которым некогда было враждебное отношение, давно уже господствуют благожелательные и уважительные друг ко другу чувства.

Но мы привели всю ту атмосферу, когда константинопольская церковь вынесла свое определение о перекрещивании римо-католиков и лютеран, которые бы пожелали перейти в православие, и когда создавались рассуждения и толкование канонов в «Пидалионе» («Кормчей»). Это происходило в наитёмный период истории Константинопольского патриархата, когда церковные постановления – хотя и написанные витиевато и как бы церковным языком – были в сущности мотивированы не церковными нуждами и истиной церкви, а вызнаны были невежеством, демагогией и крайним шовинизмом, являясь регрессом в отношении канонов Вселенской церкви и отметанием полезного опыта русской и иных славянских церквей.

И великая русская церковь, идя путем великодержавия, широты взглядов и доброты, а также канонических устоев Вселенской церкви и своего опыта, не только отвергла это постановление греков о перекрещивании латинян и лютеран, приходящих к православной церкви, но даже еще более облегчила инославным доступ к православию; с ее мудрыми и великодушными законами мы познакомили читателя в предыдущей главе нашего очерка.

Принятие инославных в Америке и Канаде

Со временем в православном мире образовались и существуют доныне две практики принятия инославных, приходящих к православной церкви. Одна практика, которая греками называется «русской,» выражается в том, что инославных, приходящих к православной вере, разделяют на три разряда: и в одном случае – крестят, в другом – миропомазуют, а в третьем – принимают по чину покаяния, отвержения ереси и исповедания православной веры.

Как мы видели, эта практика основывается на канонах Вселенских Соборов, непосредственном авторитете сп. Марка Ефесского, Константинопольского Собора 1484г., постановлениях Московского Собора 1655г. и в особенности 1667 г. и постановлениях Духовного Собора 1718 г. и последующих постановлениях и указаниях Святейшего Правительствующего Синода русской православной церкви. Действительно, в русской церкви было время, когда римо-католиков (и протестантов) принимали в православие путем крещения, но, за всю тысячелетнюю историю русской церкви, это продолжалось только от 45 до 47 лет, и, затем, эта практика, принятия инославных всех без разбора путем крещения, была осуждена и отвергнута навсегда и, в связи с этим, были выработаны три чина принятия инославных в лоно православной церкви.

Другая практика выражается в том, что всех инославных принимают исключительно путем крещения и последующего за сим миропомазания; была принята она греками на Константинопольском Соборе в 1756 г. и растолкована в Пидалионе.

Эту практику не приняла ни одна не-греческая православная церковь, твердо держась той практики, которая называется «русская.» В недавнее время эту практику отвергла и Константинопольская Патриархия, и во всех ее экзархатах принятие инославных в православие совершается по «русскому» чину.

Греки-старостильники во всех своих юрисдикциях (которых насчитывается 7) и в Греции, и за границей держатся «греческого» чина принятия инославных в православие, т.е. исключительно путем крещения, как это и было постановлено на Константинопольском Соборе в 1756 г.

Примечания:

Эту же «греческую» практику, хотя и с некоторым послаблением, и отказавшись от «русской» практики, с совсем недавнего времени приняла и русская Зарубежная церковь в постановлении Архиерейского собора от 15/28 сентября 1971 г. Полный текст сего постановления будет нами приведен в конце этой главы.

«Православная церковь в Америке» (бывшая «Американская митрополия»), основанная русскими миссионерами, а впоследствии представлявшая собою епархию русской православной церкви с центром сначала в Сан-Франциско, а затем в Нью-Йорке, имевшая некоторое время своим епархиальным архиереем будущего патриарха Тихона, – унаследовала и традиции русской церкви в отношении чина принятия инославных, приходящих к православной церкви. Православная церковь в Америке принимает инославных по трем чинам; путем крещения – тех, которые приходят из иудейства, из язычества, из магометанства и тех сект, в которых грубо нарушен или не признается вообще догмат о Св. Троице или где крещение совершается единократным погружением; путем миропомазания, – тех, у которых крещение было правильным, но у которых нет или таинства миропомазания, или же нет апостольского преемства иерархии (или таковое под сомнением), к этой группе относятся лютеране, кальвинисты и епископалы (англикане), путем покаяния и отказа or ереси, с принятием православного учения – тех, у которых иерархия имеет апостольское преемство и у которых крещение и миропомазание (или конфирмация) были совершены в их церквах, к этой группе относятся лица римо-католического и армянского вероисповедания. Если же случилось, что те не имели конфирмации или миропомазания в своих церквях или же нет уверенности в этом, то и они помазываются св. миром.

Точно такого же правила держатся и все негреческие православные церкви в Америке и в Канаде.

Нынешняя Константинопольская Патриархия резко отступила от того духа, которым мотивировалось постановление Константинопольского Собора в 1756 г. В своем известном «Окружном Послании ко всем Христианским Церквам» в 1920 г. Синод Константинопольской Патриархии обратился ко всем христианским церквам с предложением сделать все, чтобы устранить взаимное недоверие между церквами. Напротив, надо оживить чувство любви и углубить его, так, чтобы церкви не смотрели друг на друга, как на чужих, или даже как на врагов, но видели бы друг в друге родных и друзей во Христе. Послание предлагает установить взаимное уважение к обычаям и обыкновениям, свойственным каждой из церквей, облагодатствованных священным Христовым именем, не забывать более и не игнорировать Его «новую заповедь,» великую заповедь о взаимной любви.

На последнем заседании Второго Ватиканского Собора, в конце декабря 1965 г., было объявлено со стороны Константинопольской Патриархии и со стороны папы Римского и Второго Ватиканского Собора о взаимном снятии анафем, которыми «обменялись» римская церковь и православная церковь в трагический 1054 год, год великого раскола церквей.

В моих «Заметках о Втором Ватиканском Соборе» я привел ряд примеров того, что Константинопольские патриархи в течение ряда исков имели дружеские отношения с папами Римскими. Во время Второго Ватиканского Собора эти отношения особенно улучшились. В свете этого становится понятной и поездка патриарха Афинагора в Иерусалим для дружеского свидания с папой Павлом VI, а затем визит Константинопольского патриарха папе и ответ последнего патриарху, а также возвращение православным тех святынь, которые в давние времена латиняне вывезли к себе, именно: возвращение главы св. апостола Андрея Первозванного, которого Константинопольская церковь считает своим основателем, и возвращение в обитель св. Саввы Освященного мощей преподобного Саввы. Возвращение этих великих снятынь, несомненно, послужило сближению между греками и римо-католиками. Очевидец возвращения мощей – главы св. апостола Андрея, – греческий диакон-профессор, рассказывал мне о том, с каким великим торжеством происходила передача православным их святыни. Святую главу апостола Андрея, хранившуюся в серебряном кивоте в базилике св. апостола Петра, провожаемую папой и всем латинским духовенством, доставил на аэроплане в Грецию, на остров Патрас, кардинал Беа в сопровождении свиты. Все население острова собралось на аэродроме. От греческого короля прибыл премьер-министр, который пожаловал от короля кардиналу высший греческий орден. Многочисленные крестные ходы, духовенство в облачениях и до 30 епископов встретили возвращавшуюся после почти 600-летняго отсутствия их святыню – главу Первозванного апостола. Трудно передать ту радость, то ликование. когда старец-кардинал вынес святыню. Предваряемая крестным ходом святыня была внесена в соборный храм, где была отслужена Божественная литургия, возглавляемая архиепископом Афинским, главою Элладской церкви, в сослужении всего греческого епископства и многочисленного духовенства. При конце службы, архиепископ взял под руку кардинала Беа и вышел с ним к народу. Народ устроил овации кардиналу и просил его передать всенародную глубокую благодарность папе. «Мы все плакали, – рассказал мне мой докладчик, – плакал народ, плакали епископы, плакал старец-кардинал.» В течение 40 дней ежедневно архиерейским служением служилась в соборе Божественная литургия. Трогательно было провожание и другой великой святыни, возвращение мощей прп. Саввы Освященного из Венеции в его обитель в Иерусалим. О том, что его нетленное тело будет взято из обители и долгое время будет вне ее и потом снова будет покоиться в основанной им лавре, преподобный Савва говорил своим ученикам, и при этом указал, что он вернется в свою обитель уже перед самым концом мира. Подробное описание перенесения мощей преподобного Саввы из Венеции в Иерусалим было дано г-жою В. Артуровой-Кононовой па страницах «Русской Жизни» Nо 8793.

На самом последнем заседании Второго Ватиканского Собора произошло событие, оставившее у всех присутствовавших тогда большое впечатление: именно, Константинопольский патриарх Афинагор и папа Павел VI объявили в одинаковое время, что снимают друг с друга отлучения и объявляют недействительными те анафемы, которые Константинопольская и Римская церкви взаимно наложили друг на друга в 1054 г. В Риме это происходило так: в базилике св. апостола Петра папа сидел на своем престоле. От его лица старший кардинал прочел во всеуслышание послание папы патриарху Афинагору, в котором папа выражает сожаление, что снятая Константинопольская церковь была оскорблена его легатами; мы глубоко скорбим по сему поводу, «все отлучения и все анафемы, которые легаты наложили на патриарха Михаила Ксрулария и на святую Константинопольскую церковь, объявляются недействительными.»

Перед этим было прочитано вслух всему народу послание патриарха Константинопольского всесвятейшего Афинагора на имя папы Павла VI, написанное по-французски, в котором Константинопольская церковь объявляет, что все отлучения и анафемы, которые были наложены на «нашу Сестру, Святую Римскую Церковь,» объявляются недействительными и несуществующими.»

После того, как оба послания были прочитаны, к папе подошел митрополит Мелитон, председатель Родосского Совещания православных епископов, важнейший представитель патриарха Афинагора. Он был одет в царскую золотую мантию и был сопровождаем двумя архидиаконами. Когда послание папы было прочитано, папа встал со своего места и, раскрыв, показал всему народу свою рукопись-письмо, украшенную золотом, точно золотые слова и должны были быть написаны золотом. Затем, свив ее, подал митрополиту Мелитону. Когда митрополит принял рукопись, поцеловав папе руку, папа обнял митрополита и обменялся с ним поцелуем мира. Митрополит был спиной к нам, поэтому мы не видели выражение его лица; но папа был лицом к нам, и в этот момент его лицо было такое трогательное, что справедливо можно было сказать, что это было лицо ангела... Трудно описать ту радость, то волнение, которое в это время овладело присутствующими, которых было десятки тысяч. Многие плакали, все аплодировали, как это делают итальянцы, а некоторые, опустившись на колени, воздевали руки к небу в выражении глубочайшей благодарности Богу за этот момент. Когда митрополит шел на свое место, его путь сопровождался овациями, даже, я бы сказал, большими, чем когда обычно шествует папа. Многие со слезами обращались ко мне, как к представителю православной церкви, говоря, что если только ради этого одного момента был созван Ватиканский Собор, то он был достоин и трудов, и средств, которых он стоил. Мы все чувствовали, что присутствуем при одном из замечательно трогательных и красивых моментов истории. И заметил я – не смею утверждать, что это было особое знамение или знак благоволения Божисго; может быть, это было только природное явление, – но была зима (был конец декабря), было холодно и тяжелые тучи нависли на всем небе; но в это мгновенье, когда папа вручил митрополиту Мелитону свое послание, сильный луч света прорвался через боковое окно базилики и солнце осветило папу и митрополита.

Русская Зарубежная церковь не признала действия патриарха Афинагора, считая, что патриарх обязан был нечто такое сделать лишь с согласия всех православных церквей, потому что дело раскола между Восточной и Западной Церквами касается всех православных церквей – это не только личные отношения между папой и Константинопольским патриархом. Мы, наблюдатели от русской Зарубежной церкви, получили по телефону распоряжение от наших церковных властей не присутствовать на происходившей церемонии взаимного снятия анафем между Константинопольской и Римской церквами. Но мы, посоветовавшись между собой, сочли, что такая демонстрация была бы вредной для нашей церкви, которую мы достойно представляли; наша демонстрация осталась бы, впрочем, и незамеченной: что значит отсутствие трех человек в массе десятков тысяч народа?!

И однако, мы чувствовали, что взаимное снятие анафем – хота это было красивым и благородным жестом – уже ничего существенного не вносит в отношении между православной и римской церквами, поскольку и до Ватиканского Собора отношения между церквами последнее время шли на улучшение, а Ватиканский Собор эти отношения еще больше углубил, так что взаимное снятие анафем было естественным последствием этого улучшения отношений между церквами. Если бы такое взаимное снятие анафем произошло в 1054 г., или немного позднее, когда между Восточной и Западной церквами существовало еще единство в догматах веры, то этим было бы восстановлено единство Церкви, и судьбы мира, несомненно, были бы иные.

В главе «Об экуменизме» в собрании документов и постановлений Второго Ватиканского Собора с исключительной теплотой говорится о православной церкви. Как присутствовавший на Втором Ватиканском Соборе в качестве официального наблюдателя от русской Зарубежной церкви, я могу засвидетельствовать об исключительно тёплом и внимательном отношении ко всем нам, наблюдателям от православных церквей, выраженном со стороны римо-католической церкви. Правда, насколько эти отношения были прочны, остается под вопросом.

Уже после Второго Ватиканского Собора между русской православной церковью и римской церковью было выработано соглашение о том, что в крайней нужде, при полном отсутствии своего духовенства, члены римской церкви могут приобщаться Святых Тайн в русских церквах, и, наоборот, православные в римо-католических церквах. (Ватиканский Собор в одном из своих постановлений счел за возможное и даже желательное, чтобы римо-католики, находящиеся вне пределов католической церкви, получали святые таинства, и том числе и святое причастие, в православных церквах места их обитания. На это откликнулась только Московская Патриархия и вынесла благоприятное для католиков решение, допуская их к св. причастию в православных церквах, там, где не имеется римо-католических храмов. Это решение было принято Патриаршим Синодом 16-ХII-69 г. и затем подтверждено в новейшее время; см. Журнал Московской Патриархии» на англ. яз., № 4, стр. 76, год 1983).

Насколько это соглашение осуществилось в жизни и не осталось только на бумаге, нам не известно. Ни одна православная церковь, за исключением русской Зарубежной, не порицала Московского патриарха за это решение, вызванное страшными временами и гонениями на христиан в безбожных режимах.

(Еще прежде Ватиканского Собора один польский священник прекрасно говоривший по-русски, с любовью рассказал мне свой случай. Он был сослан в Сибирь советскими властями. Затем, во время Второй Мировой войны стала создаваться польская армия, вошедшая в состав 8-й Британской армии. Поляки, освобожденные из лагерей Советского Союза, стали организовывать свои церковные службы, но ни облачений, ни священных сосудов не было. Делали облачения из мешковины. Но потом им было сообщено, чтобы они обратились к местному православному епископу. Когда польские ксендзы пришли, они были приняты с большой любовью русским епископом, который им сказал, что, действительно, он им может помочь, и передал им римо-католические облачения, священные сосуды и нею церковную утварь. Попало же все это к нему следующим образом: когда в Советском Союзе стали закрываться и разрушаться церкви, то местный римо-католичсский епископ дал инструкцию своему духовенству всю церковную утварь передать местному православному епископу, говоря: «Православная русская церковь может быть еще выживет, а у нас, католиков, нет никакого шанса, поэтому передайте всю нашу церковную утвар православному епископу, и он, когда будет возможность, вернет нам её.» Православный епископ, передавая польскому духовенству всю эту церковную утварь, сказал, что он счастлив, что день настал вернуть ее хозяевам ее. Конечно, этот польский священник стал другом русской церкви.

Был и у меня небольшой опыт, который я дерзаю поведать. – В 1952 году я имел приход в г. Брадфорде, в Англии. В этом индустриальном городе жили многие беженцы, которые имели здесь свои церкви: русские, поляки, украинцы и др. Была здесь значительная колония и украинцев-галичан, униатов по вере. Мне говорили, что они с особой неприязнью относятся к нам, русским. Однажды ночью мне позвонили из ближайшего госпиталя, что одна женщина «вашей веры,» как мне сказали, находится при смерти. Взяв Св. Дары, я поспешил в этот госпиталь. Ночь была не только тёмной, но и густой туман покрывал все: приходилось идти от одного газового фонаря на улице до другого. Так я дошел до госпиталя, и мне указали палату, где лежала тяжко больная под кислородной палаткой. Тут я узнал, что она – не православная. а галичанка униатской веры. Рядом с больной сидел ее муж и плакал. Я ему сказал, что она не принадлежит к православной церкви, а принадлежит к римо-католической. Поэтому необходимо вызвать любого римо-католического священника. Но при этом я сказал мужу больной, что я не допущу, чтобы она умерла без причастия, и если католический священник не может придти или не придет вовремя, то я сам причащу ее. – Католический священник пришел очень скоро. Это был англичанин, не говоривший по-украински или по-русски. Я предложил ему мою помощь. Я спросил больную: кается ли она в своих грехах и желает ли причаститься? – «Так, отец!» – сказала она. Я перевел ее слова ксендзу, и он причастил ее. Через несколько дней я был в госпитале, и был бесконечно рад увидеть, что больная быстро поправляется, и она была рада увидеть меня. После этого мне случилось идти по улице, где находился клуб галичан, и я был приятно удивлен, когда все, находившиеся вне здания, сняли шапки и тепло приветствовали меня, русского священника. Я рассказал об этом нашему великому святителю, владыке архиепископу Иоанну, и сказал ему, что я причастил бы эту умирающую вопреки тому, что она униатка, и после этого, как сказал владыке архиепископу, я готов был понести всё наказание, которое на меня наложила бы наша святая православная церковь. Ответ владыки архиепископа Иоанна был достойным его святости и любви к людям: «Никакого наказания на тебя не было бы наложено.»

Однако и теперь это постановление не отменено, а в недавно напечатанном катехизисе римской церкви, изданном с благословения папы Иоанна-Павла 2го, говорится о полном признании таинств православной церкви. И, однако, нет сомнения. что вследствие прозелитизма среди исконно православного населения, – как римо-католиков, так и протестантов, на что русская церковь реагирует с большой болью, как и на гонения на православных в Западной Украине и даже Польше, – уже нет той теплоты к инославным. которая была на Втором Ватиканском Соборе и долгое время спустя. Но вопрос теперь стоит во всей остроте: изменилось ли что-нибудь в практике римо-католической и лютеранской церквей в отношении таинства у них крещения? И ответ гласит так: ничего не изменилось; и поэтому таинство крещения, совершенное у римо-католиков и лютеран, признается за действительное в наших церквах (за исключением русской Зарубежной церкви, где таинство крещения, совершенное в римо-католической и лютеранской церквах, ими не признается за действительное).

Заключение

Итак, возвращаясь к непосредственной теме, повторим, что Константинопольская Патриархия и ее экзархаты в Америке и Европе усвоили ту практику принятия инославных в православие, которая греками именовалась как «русская,» и практически отказались от напористой нетерпимости постановления Константинопольского Собора 1756 г. и толкования Пидалиона.

Так, в «Руководстве для православных в деле сношения с инославными церквами,» изданном в 1966 г. на английском языке «Постоянным Совещанием Канонических Православных Епископов в Америке» и рекомендованном для руководства духовенству наших православных церквей, помещено следующее правило: «При принятии в православную церковь того, кто приходит по своей воле из инославия, священник примет кандидата путем одного из трех чинов, предписанных Пято-Шестым Вселенским Собором; путем крещения, миропомазания или исповедания веры – соответственно случаю.»

В «Инструкциях относительно сношения с инославными церквами,» изданных этим же самым учреждением в 1972 г., читаем то же самое правило относительно принятия инославных в православную церковь, т.е. «имеющие крещение в своих церквах инославные, переходя в православие, могут быть приняты без повторения над ними крещения, если таковое может быть приемлемо для православных, т.е. путем миропомазания или исповедания православной веры, по чину, который отвечает данному случаю.»

Самый чин находится в «Руководстве» греческой православной архиепископии в Америке, стр. 53–55. Или же надлежит пользоваться тем чином, который был напечатан в России и помещается в требниках: «Чин, како приимати к Православной Вере приходящих, иже николиже беша правовернии; но измлада воспитани быша вне Православныя Церкве: крещение же истинное имущих во имя Отца, и Сына и Св. Духа.» Чин этот, переведенный на английский язык, находится в книге, изданной по благословению святейшего патриарха Тихона, фл. Хэпгуд: Orthodox Service Book. изд. 1956 г., стр. 454 и дл.

Из истории церкви мы видим, что перекрещивать приходящих к ним было уделом раскольнических сект, как то: новациан, монтанистов и донатистов. Считая себя «чистыми» и «лучшими,» и признавая себя за единственных спасающихся, они гнушались всех других. Высокими моральными требованиями они могли бы заслужить уважение, но их погубила гордость. Они отсекли себя от общего тела Церкви, в котором была жизнь и благодать, и поэтому совершенно вымерли в течение короткого времени. «Господь гордым противится, смиренным же дает благодать,» говорит вечная мудрость Слова Божия (). И в России некоторые раскольники и особенно беспоповцы также совершали перекрещивание над православными, если те к ним переходили. Смиренная же, добрая, отзывчивая, благожелательная и снисходительная Православная Церковь обладала и обладает и будет обладать благодатью, а вместе с этим жизнью и силой быть великодушной. В том перекрещивании, которое совершали еретики и раскольники над православными, была также и внутренняя их слабость. Сильный и правый не боится быть великодушным; но слабый и неправый этого себе не может позволить.

Как мы видели, в древности (именно в III веке) и среди православной церкви были тенденции перекрещивать раскольников, обращающихся к православной церкви. Но церковь решительно противостала этому, своими канонами запретив перекрещивать тех, которые были правильно крещены во имя Святой Троицы. Вселенские Соборы, Второй и, особенно, Шестой, своими постановлениями указали, кого следует принимать в православие путем крещения, кого – путем миропомазания, и кого – путем покаяния, отвержения ереси и исповедания православной веры, этим свято держась правила о неповторимости действительного крещения, даже если бы оно и было совершено вне православной церкви. И в России, как мы видели дальше, на короткое время было установлено принимать всех инославных путем крещения; но это «перекрещивание,» как неправое и вызванное ужасами того времени, затем было отменено раз и навсегда соборами и постановлениями святой русской церкви. Наконец, как мы видим, и Константинопольская Патриархия фактически отказалась от резкого постановления о перекрещивании всех инославных, переходящих в православие, вынесенного на Константинопольском Соборе в 1756 г.

Во всяком таинстве св. православной церкви имеется и его догматическая сторона; формы могут меняться и каноны изменяться, но догматическая его сторона остается неизменной. Для примера, формы Божественной литургии изменялись в течение веков, но догматическая сущность Божественной литургии осталась и остается неизменной, именно, что под видом хлеба и вина мы причащаемся истинного Тела и Крови Христовой, каковое преложение совершается священнодействием епископа и священника. Так, в таинстве крещения его догматической основой, его сущностью является то, что оно с верой совершается в троекратном погружении (или в эквиваленте сего) во имя Святой Троицы.

(Будучи в Сиднее, в Австралии, в 1956 г., я был вызван к умирающему младенцу. Ребеночек, мальчик, совершенно малюсенький, находился в инкубаторе. Через окошечко в инкубаторе н протянул руку и трижды окропил младенчика святой водой, произнося формулу крещения. Я даже успел и миром помазать его. Где же можно было говорить о каком-то погружении? В бытность мою священником в одном из сел Срема, и 1949 г., мне пришлось крестить ребёночка, принесенного в мою церковь. Была лютейшая зима; храм был неотоплен, мы все были в шубах и чуть ли не дрожали от холода. Закутан был и ребёночек; только голова его торчала. Как же крестить его? Старый священник, бывший настоятель этого храма, сказал мне: «трижды покропите его васильком (кисточкой из васильков) со святой водой, и скажите: «Крещается раб Божий, имя, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.» – Так я и сделал, и только так и можно было сделать) с призываннем каждого в отдельности из Лиц Божественной Троицы, а затем – в неповторимости этого таинства, как духовного рождения христианина в вечную жизнь во Христе; как наше плотское рождение бывает только единожды, так и наше духовное рождение совершается единожды в таинстве крещения. И эта неповторяемость истинного крещения, как догмат, на все века запечатлена в Символе Веры: «Верую... во едино крещение.» И даже если крещение было совершено в инославной церкви, но в той форме, как оно совершается у православных, оно приемлется, по правилам Вселенских Соборов (De baptismo, lib. V, cc. 2–3-4. З.Д. 43). Бл. Августин писал, что таинство крещения установлено Самим Господом нашим Иисусом Христом, и даже испорченность (pеrvеrsitas) еретиков не лишает это таинство его истинности и действительности. Таким образом, вытекает, что в перекрещивании нарушается догматическая основа неповторимости крещения (De baptismo, lib. V, cc. 2–3-4. З.Д. 43).

* * *

Приложение. Постановление Собора Русской Зарубежной Церкви 1971 г

В сентябре 1971 года русская Зарубежная церковь, отказавшись от «русской» практики принятия инославных, приняла «греческую» практику, т.е. практику, существующую у греков старостильников, основанную на постановлении Константинопольского Собора 1765 г., именно – постановила, что всех инославных христиан, приходящих в православную веру, надлежит принимать исключительно путем крещения, допуская только «по мере необходимости» принятие их и иным чином, но это только с разрешения епархиального архиерея.

Это постановление Архиерейского Собора русской Зарубежной церкви от 15/28 сентября 1971 года гласит:

«По вопросу о крещении принимающих Православие еретиков принято следующее определение: Святая Церковь искони веровала, что может быть только одно истинное крещение, а именно то, которое совершается в ее лоне: «Един Бог, едина вера, едино крещение» (). В Символе Веры тоже исповедуется «едино крещение,» а 46 правило Св. Апостолов указывает: «Епископа или пресвитера, приявших (т.е. признающих) крещение или жертву еретиков, извергати повелеваем.»

«Однако, когда ревность каких-либо еретиков в их борьбе против церкви ослабевала и когда шел вопрос о массовом обращении их в Православие, Церковь, для облегчения их присоединения, принимала их в свое лоно другим чином. Св. Василий Великий в первом правиле, внесенном в каноны Шестым Вселенским Собором, указывает на существование разной практики принятия еретиков в разных странах. Он объясняет, что всякое отделение от Церкви лишает благодати, и пишет о раскольниках: «Ибо, хотя начало отступления произошло через раскол, но отступившие от Церкви уже не имели на себе благодати Св. Духа. Ибо оскудело преподаяние благодати, потому что пресеклось законное преемство. Ибо первые отступившие получили посвящение от Отцов и, чрез возложение рук их, имели дарование духовное. Но отторженные, соделавшись мирянами, не имели власти ни крестити, ни рукополагати, и не могли преподати другим благодать Святого Духа, от которой сами отпали. Почему приходящих от них к Церкви, яко крещенных мирянами, древние повелевали вновь очищати истинным церковным крещением.» Однако, «ради назидания многих,» Св. Василий не возражает против другого чина принятия раскольников-кафаров в Асии. Об энкратитах он пишет, что «аще сие имеет быть препятствием общему благосозиданию,» то может применяться и другая практика, объясняя это так: «Ибо я опасаюсь, чтобы нам тогда, как хощем удержати их от поспешного крещения, не воспятити спасаемых строгостью отлагательства.»

Итак, Св. Василии Великий, а его словами Вселенский Собор, устанавливая принцип, что вне Святой Православной Церкви нет истинного крещения, допускает из пастырского снисхождения, называемого икономией, принятие некоторых еретиков и раскольников без нового крещения. И в соответствии с таким принципом, Вселенские Соборы разрешили принятие еретиков разным чином, сообразуясь с ослаблением ожесточения их против Православной Церкви.

В Кормчей Книге приводится об этом объяснение Тимофея Александрийского. На вопрос: «Почто обращающыяся еретики к Соборней Церкви не покрещаем?» Он отвечает: «Аще бы се было, не бы ся человек скоро обращал от ереси, покрещения (т.е. второго крещения) стыдяся, обаче и возложением рук пресвитерску и молитвой весть приходил Дух Святый, якоже свидетельствуют Деяния Св. Апостол.»

В отношении римо-католиков и протестантов, претендующих на сохранение крещения как таинства (например, лютеран), в России была со времени Петра Первого введена практика принятия их без крещения, через отречение от ереси и миропомазание протестантов и неконфирмированных католиков. До Петра в России католиков крестили. В Греции практика тоже менялась, но уже почти триста лет, после некоторого перерыва, вновь введена практика крещения переходящих из католичества и протестантства. Принятых иным чином в Греции не признают за православных. Во многих случаях такие чада нашей Русской Церкви не были даже допускаемы ко Св. Причащению.

Имея в виду это обстоятельство и рост ныне экуменической ереси, пытающейся совершенно стереть разницу между Православием и всякой ересью, так что Московская Патриархия, вопреки священным правилам, даже вынесла постановление, разрешающее в некоторых случаях приобщать римо-католиков, Архиерейский Собор признает нужным введение более строгой практики, т.е. над всеми приходящими к Церкви еретиками совершать крещение, лишь по мере необходимости и с разрешения епископа допуская, из соображений икономии или пастырского снисхождения, другую практику в отношении некоторых лиц, т.е. принятие в Церковь римо-католиков и совершающих крещение во имя Святой Троицы протестантов через отречение от ереси и миропомазание» («Церковная Жизнь.» Июль-Декабрь 1971 г., стр. 52–54).

Как не принадлежащий к клиру русской Зарубежной церкви, я не считаю себя вправе комментировать это постановление.

25 апреля в общине Святителя Николая Мирликийскаго города Лекко имело быть великое событие.

Предыстория.

Начиная с 2012 года в стенах нашего храма появился новый человек, сначала по временам посещая Богослужения но со временем став присутствовать на всех Богослужениях. Он органично влился в общину где снискал общую любовь всех прихожан.

После знакомства с Стефано так зовут героя нашего рассказа, — ты как бы познакомился с первыми христианами, делиться впечатлениями матушка настоятеля прихода, -человек излучающий всем своим видом и поведением веру во Христа. ,

Всё это время Стефано участвовал в жизни прихода и знакомился с православием, оставаясь христианином католического происхождения. Со временем вместе с настоятелем иереем Виталием они посетили отца Гавриила Бунге. А так же духовник Стефано в католической вере является духовным чадом отца Гавриила, который еще до принятия православия отцом Гавриилом, являлся духовным чадом у отца Гавриила и до сих пор им остаётся. Как говорит отец Гавриил — падре Микеле уже тоже православный, ему остался лиш один шаг.

Со временем Стефано перестал участвовать в жизни католической и полностью стал прихожанином нашего прихода, всё что его отличало от нас, это то что он не мог участвовать в Таинствах, и как он об этом говорил, для него это было самым мучительным моментом его духовной жизни.

Стефано с нетерпением ожидал момента когда наступит время его присоединения к Православию. 25 апреля 2016 года наступил этот долгожданный момент.

На 15.45 у нас была назначена встреча в Крестовоздвиженском скиту Ровередо Швейцария, где проживает схиархимандрит Гавриил Бунге, На чин присоединения к Православию собрались друзья с которыми Стефано подружился у нас в храме, но не все, так как всех друзей скит не вместил бы.

Отец Гавриил перед приходом Стефано пообщался с нами, текст беседы будет выложен позже у нас страничке.

К 16.30 в назначенное время прибыл Стефано, после исповеди Стефано, все собрались в храме где начался чин присоединения в Единую Апостольскую Вселенскую (Кафолическую) веру Православную. Весь чин прошёл в особенном умилительном поднятом духе молящихся.

На прощание отец Гавриил благословил собрата нашего Стефано на ношения стихаря, который на молитвенную память совместно преподнесли в подарок братья и сестры нашей общины.

После испросивши благословения старца с миром о Господе все отправились домой.

Утверди, Боже, святую Православную веру, православных христиан во век века.

1. История принятия в Церковь иноверных

С древних апостольских времен прилагались к Церкви люди разных вероисповедных направлений. Над ними всегда совершалось молитвенное последование по «Чину присоединения».

В восьмой главе «Постановлений апостольских» (IV век) есть предписание епископам и пресвитерам: тщательно испытывать приступающих к Таинству Крещения и узнавать причины, побудившие их принять Слово Господне. При испытании исследовались жизнь и поведение обращающихся, уточнялось, есть ли на то согласие господ, если присоединяемые были рабами, и прочее (Кн. 8, 32).В VII веке Церковь, побуждаемая злоупотреблением евреев, притворно иногда принимавших христианскую веру, постановила вводить их в общение с верными в молитвах и Таинствах не прежде, как они покажут искреннюю веру и исповедуют ее от всего сердца, отвергая еврейские обычаи и дела, сближая и исправляя тем самым и других (8 прав. VII Всел. Соб.). «Искреннее желание и благое произволение» всегда являлись одними из важных условий для присоединения к Православию.

В глубокой древности сложилось три способа, или «образа», присоединения к Православию иноверных - 1) через Таинство Крещения, 2) через Таинство Миропомазания и 3) через Таинство Покаяния.

До Вселенских Соборов в древней церковной практике были некоторые расхождения в вопросе о том, по какому чину следует приобщать к Церкви тех или иных неправославных христиан, отступивших от истинной веры и пожелавших вернуться к ней. В одних поместных церквах присоединение новатиан, енкратитов, апотактитов и проч. совершалось через Крещение, в других - через Миропомазание, а в третьих - только через отречение от прежних заблуждений и отступничества в Таинстве Покаяния. Решениями 1-го (8-е и 19-е прав.) и II-го (7-е прав.) Вселенских Соборов были установлены общие правила принятия в Церковь иноверных. Известно, что в V веке Тимофей, пресвитер Константинопольский, в послании к Иоанну на основании 7-го правила II-го Вселенского Собора изложил положения, кого из еретиков и каким образом принимать в Церковь. В VII веке Шестой Вселенский Собор, подтвердив прежние церковные постановления, окончательно определил принципы присоединения к Православию (95-е прав.), которыми Церковь стала руководствоваться во все последующие времена вплоть до наших дней. Согласно древним церковным правилам, через Таинство Крещения предписывалось принимать не только язычников, иудеев, магометан, но и тех отступников от Церкви, которые заблуждались относительно основных догматов святой веры и существенно искажали их, не признавали Таинства Крещения, либо совершали его неправильно (в древности - монтанисты, евномиане, савеллиане). Других неправославных, желающих вернуться в лоно Церкви, над которыми было правильно совершено Крещение (ариан, македонян, новатиан), Церковь постановила присоединять к Православию без перекрещивания их - через Миропомазание, или только через Покаяние - в случае, если они были миропомазаны правильно рукоположенными священниками, имевшими преемство от апостолов.

В IV веке Мефодий, патриарх Константинопольский, издал чиноположение для обращающихся к православной вере. С его именем дошло до нас «установление о еже различными образы и возрасты обращающихся». В 1484 г. Константинопольский Собор принял решение присоединять к Православной вере римских католиков через Миропомазание.

На Руси соблюдались все три «образа», или способа, присоединения к Православной вере в соответствии с каноническими правилами Церкви и древней церковной практикой. До XVII века принятие в нашу Церковь западных христиан совершалось без Крещения, только через Миропомазание. В эпоху самозванцев, в условиях непрекращающихся военных столкновений русских с поляками-католиками и обостряющихся межцерковных противоречий, собор 1620 г., созванный при патриархе Филарете, принял постановление о перекрещивании римских католиков, желающих вступить в Православную Церковь. Впоследствии это решение распространилось и на лютеран, о чем свидетельствует помещенный в Требнике 1639 г. чин присоединения «приходящих креститься от люторския ереси».

Постановление о перекрещивании римских католиков как противоречившее древним церковным правилам было отменено Московским собором 1667 г., указавшем «яко не подобает латин покрещивати, но точию по проклинании своих ими ересей и по исповедании согрешений и по даянии рукописания, помазовати их святым и великим миром…». В 1718 г. Русская Церковь отменила и существовавший в ней с 1620 г. обычай перекрещивания лютеран, руководствуясь древней практикой Восточной и самой Русской Церкви (до 1620 г.), в соответствии с которой лютеране присоединялись к Православию без Крещения - через Миропомазание.

С 1757 г. наша Православная Церковь стала принимать римских католиков - не миропомазанных - через Миропомазание, а миропомазанных от их епископов - только через Покаяние, в котором они отрекались от своих заблуждений.

Среди раскольников Русская Церковь с давник пор проводила различие в степени отклонения их от Православной веры, а следовательно, и в способах присоединения их к Церкви. Например, молокане, духоборцы и прочие отвергают Таинство Крещения, у других раскольников нет законного Священства, поэтому нет и Таинства Миропомазания. Отсюда требование Церкви - тщательно проверять, не было ли ранее совершено над присоединяемыми раскольниками истинного Крещения и не были ли они миропомазаны законно поставленным иереем: некрещеных следовало присоединять к Церкви через Крещение, а крещеных, но не миропомазанных - через Миропомазание. Решение о том, чтобы без Крещения и Миропомазания присоединять к Церкви раскольников, заблуждающихся в учении - об обрядовой стороне веры, но не отрицающих основных ее догматов, - было принято в 1722 году.

Сообразно трем способам принятия иноверных в Церковь с древнейших времен формировались особые чинопоследования присоединения к Православию, составленные в раннее время с учетом вероисповедных различий между присоединяемыми лицами.

В XVI веке всякий еретик или язычник, прежде чем над ним совершалось Таинство Крещения, поступал в разряд оглашенных. Для этого в богослужебной практике назначалось особое время и определенные молитвы. Из «Устава како достоит творити оглашенника» узнаем, что временем, удобным для подобного совершения, признавался момент в чине Литургии после малого входа, когда совершалась «лития диакон-ская», пелось великое «Господи, помилуй» и читались 5 молитв, в которых испрашивалось Божие благословение «на рабы, оглашенныя, ихже призвал еси званием святым».

Оглашение же язычника происходило таким образом. Оглашаемый, явившись в храм, преклонял колена. Священник трижды благословив его, читал молитву, после нее еще раз трижды благословлял и записывал имя его в списке оглашенных и, окончив вторую молитву, отпускал домой.

Отпадшее из христианства в язычество дитя принималось в лоно Христовой Церкви после семи дней, в течение которых над ним ежедневно совершались очистительные молитвы. В восьмой день оно миропомазывалось на челе, лице, руках, коленах и персях и, по прочтении положенных молитв, причащалось Святых Таин. Юноша и старец предварительно постились «две четыредесятницы», упражнялись в молитве и коленопреклонении и произносили 100 раз «Господи, помилуй» на каждую огласительную молитву, которые читал священник.

Отпадшие в язычество добровольно и обращающиеся снова в христианство постились в течение двух лет, воздерживаясь от мяса, сыра, яиц и вина, ежедневно совершали по сто поклонов и произносили 200 раз «Господи, помилуй».

Во всех указанных случаях молитвы читались в таком порядке. Сначала произносилась одна «праведен еси, Господи», потом читались псалмы 50, 37 и 102. Затем следовали еще три молитвы, и священник миропомазывал новообращенного, произнося еще одну молитву, и после обычного окончания отпускал домой.

По этому чину совершалось присоединение к Православной Церкви всякого еретика и евреев