Образование и воспитание людовика xiv. Короли и королевы Франции.Филипп I, герцог Орлеанский

Буккер Игорь 23.11.2013 в 17:07

Легкомысленная публика охотно верит в сказки о любвеобилии французского короля Людовика XIV. На фоне тогдашних нравов количество любовных побед "короля-солнца" просто блекнет. Робкий юноша, познавая женщин, не стал записным развратником. Луи были свойственны приступы великодушия по отношению к оставленным им дамам, которые продолжали пользоваться многими милостями, а их отпрыски получали титулы и поместья. Среди фавориток выделяется мадам де Монтеспан, дети которой от короля стали Бурбонами.

Брак Людовика XIV с Марией Терезией был браком политическим и французский король скучал со своей супругой. Дочь короля Испании была миловидной женщиной, но в ней напрочь отсутствовало обаяние (несмотря на то, что она была дочерью Елизаветы Французской, французского шарма в ней ни на гран) и не было веселости. Сначала Луи заглядывался на Генриетту Английскую, жену своего брата, которая испытывала отвращение к мужу, поклоннику однополой любви. На одном из придворных балов герцог Филипп Орлеанский, проявлявший на поле брани мужество и командирские качества, переоделся в женское платье и танцевал со своим красавцем-кавалером. Непривлекательная 16-летняя дылда с отвисшей нижней губой обладала двумя преимуществами - прелестным опаловым цветом лица и сговорчивостью.

Современный французский писатель Эрик Дешодт (Eric Deschodt) в написанной им биографии Людовика XIV свидетельствует: "Отношения Людовика и Генриетты не остаются незамеченными. Месье (титул Monsieur давался родному брату короля Франции, следующему за ним по старшинству - ред. ) жалуется матери. Анна Австрийская бранит Генриетту. Генриетта предлагает Людовику, чтобы отвести от себя подозрения, сделать вид, будто он ухаживает за одной из ее фрейлин. Они выбирают для этого Луизу де ла Бом ле Блан (Françoise Louise de La Baume Le Blanc), девицу Лавальер (La Vallière), семнадцатилетнюю уроженку Турени, восхитительную блондинку (в те времена, как и позже в Голливуде, мужчины предпочитают блондинок), - голос которой способен растрогать даже вола, а взгляд - смягчить тигра".

Для Мадам - титул Madame давался жене родного брата короля Франции, следующего за ним по старшинству и имевшего титул "Месье" - результат оказался плачевным. Нельзя сказать, чтобы не глядя, но Луи променял сомнительные прелести Генриетты на белокурую красотку. От Марии Терезии, которая в 1661 году разродилась Великим дофином (старшим сыном короля), Людовик таил свой роман в величайшей тайне. "Вопреки всякой видимости и легендам, с 1661 по 1683 год Людовик XIV всегда старается держать свои любовные связи в большом секрете, - пишет французский историк Франсуа Блюш (François Bluche). - Он это делает в первую очередь, чтобы пощадить королеву". Окружение пылкой католички Анны Австрийской пребывало в отчаянии. Лавальер от "короля-солнце" родит четверых детей, но в живых останутся только двое. Людовик их признает.

Прощальным подарком любовнице будет герцогство Вожур, затем она удалится в парижский монастырь кармелиток, но какое-то время она стоически переносила издевательства новой фаворитки Франсуазы Атенаис де Рошешуар де Мортемар (Françoise Athénaïs de Rochechouart de Mortemart) или маркизы де Монтеспан (marquise de Montespan). Историкам трудно установить точный список и хронологию любовных связей Луи, тем более что он, как отмечают, нередко возвращался к своим прежним пассиям.

Остроумные соотечественники еще тогда отмечали, что Лавальер любила монарха, как любовница, Ментенон - как гувернантка, а Монтеспан - как госпожа. Благодаря маркизе де Монтеспан 18 июля 1668 года состоялся "грандиозный королевский праздник в Версале", были построены Банные апартаменты, фарфоровый Трианон, созданы Версальские боскеты, сооружен удивительный замок ("дворец Армиды") в Кланьи. И современники, и нынешние историки твердят нам, что привязанность короля к мадам де Монтеспан (где духовная близость играла не меньшую роль, чем чувственность) продолжалась и после прекращения их любовной связи.

В 23 года мадмуазель де Тонне-Шарант (Mademoiselle de Tonnay-Charente) выдали замуж за маркиза де Монтеспана из дома Пардайянов (Pardaillan). Супруг постоянно опасался ареста за долги, что крайне раздражало Атенаис. Она ответила на зов короля, который уже стал менее робким и застенчивым, чем во время амуров с Луизой де Лавальер. Маркиз мог бы увести жену в провинцию, но почему-то этого не сделал. Узнав, про измену маркизы, в рогоносце проснулась гасконская кровь и однажды он прочитал нотацию монарху и заказал панихиду по своей жене.

Людовик не был самодуром и, хотя гасконец ему прилично поднадоел, не только не посадил его в тюрьму, но и всячески продвигал по службе законного сына маркиза и маркизы де Монтеспан. Сначала он сделал его генерал-лейтенантом, затем генеральным директором строительных работ и, наконец, пожаловал ему титулы герцога и пэра. Мадам де Монтеспан, удостоенная звания maîtresse royale en titre - "официальной любовницы короля, родила Людовику восьмерых детей. Четверо из них достигли зрелого возраста и были узаконены и сделаны Бурбонами. Трое из них вступили в брак с особами королевской крови. После рождения седьмого бастарда, графа Тулузского, Людовик избегает близости с Монтеспан.

Даже не на горизонте, а почти в королевских покоях появляется прибывшая из Оверни Мария Анжелика де Скорай де Русий (Marie Angélique de Scorraille de Roussille), девица Фонтанж (Fontanges). Стареющий король влюбляется в 18-летнюю красавицу, по мнению современников, "какой уже давно не видели в Версале". Их чувства взаимны. С Монтеспан девицу Фонтанж роднит высокомерие, проявляемое по отношению к прежним и позабытым Луи фавориткам. Пожалуй, не хватало ей лишь язвительности и острого язычка де Монтеспан.

Мадам де Монтеспан упорно не желала за здорово живешь отдавать свое место, а король по складу характера не был склонен идти на открытый разрыв с матерью своих детей. Людовик позволил ей и дальше жить в своих роскошных апартаментах и даже время от времени посещал свою прежнюю любовницу, наотрез отказавшись от интима с располневшей фавориткой.

"Мария Анжелика задает тон, - пишет Эрик Дешодт. - Если во время охоты в Фонтенбло она подвязывает лентой выбившуюся прядь волос, то на следующий день этто делает весь двор и весь Париж. Прическа "а-ля Фонтанж" до сих пор упоминается в словарях. Но счастье той, что ее придумала, оказалась не столь уж продолжительным. Год спустя Людовик уже скучает. Красотке находится замена. Похоже, она была глупа, но вряд ли это было единственной причиной опалы". Герцогине де Фонтанж король назначил пенсию в 20 тысяч ливров. Год спустя после потери преждевременно родившегося сына, она скоропостижно скончалась.

Подданные прощали своему монарху его любовные похождения, чего не скажешь о господах историках. "Царствование" маркизы де Монтеспан и ее "отставку" историографы связали с неблаговидными делами, такими, как "дело об отравлениях" (L"affaire des Poisons). "На следствии очень скоро заговорили о выкидышах, о сглазах, о колдовстве, о порчах, черных мессах и о всякой другой чертовщине, а вначале речь шла только об отравлениях, как явствует из его названия, под которым он фигурирует до сегодняшнего дня", - уточняет историк Франсуа Блюш.

В марте 1679 года полиция арестовала некую Катрин Деэй (Catherine Deshayes), мамашу Монвуазен, которую называли просто Вуазен (la Voisin), подозреваемую в колдовстве. Спустя пять дней был арестован Адам Кере или Кобре, он же Дюбюиссон, он же "аббат Лесаж" (abbé Lesage). Их допрос выявил или позволил вообразить, что в руки правосудия угодили ведьмы и колдуны. Этими, по выражению Сен-Симона "модными преступлениями", занимался, учрежденный Людовиком XIV, особый суд, прозванный Chambre ardente - "Огненная палата". В эту комиссию входили высокопоставленные чиновники под председательством Луи Бушра, будущего канцлера.

План
Введение
1 Биография
2 Личная жизнь
3 При дворе и в армии
4 Смерть
5 Браки и дети
6 Изображения в литературе и кино

Введение

Филипп I, герцог Орлеанский (фр. Philippe, duc d"Orléans ; 21 сентября 1640(16400921), Сен-Жермен-ан-Лэ - 8 июня 1701, Сен-Клу) - сын Людовика XIII Французского и Анны Австрийской, младший брат Людовика XIV Французского. Имел титулы «Единственный брат короля» (фр. le Frère unique du Roi ) и «Месье» (фр. Monsieur ). Родоначальник Орлеанской ветви дома Бурбонов.

1. Биография

Он родился в Сен-Жермен-ан-Лэ. В 1661 году, после смерти своего дяди герцога Гастона Орлеанского, Филипп стал герцогом Орлеанским, до этого он носил титул герцога Анжуйского. Женился на Анне Генриетте Стюарт, сестре Карла II Английского, также известной как "Minette". Их брак не был счастливым, в значительной степени из-за гомосексуальных отношений Филиппа с шевалье де Лорреном. Герцогиня умерла в 1670 году, ходили слухи, что её отравили, но это маловероятно. Впоследствии Филипп женился вторым браком на Елизавете Шарлотте, принцессе Пфальцской, дочери Людовика Карла, курфюрста Пфальца.

2. Личная жизнь

В эпоху, когда смертность младенцев составляла 50 %, наличие двух детей в королевской семье рассматривалось мудрым решением для королевского семейства, поскольку был наследник и «запасной». Так как Людовик рос здоровым и у него рано родился сын, то кандидатура Филиппа как запасного не рассматривалась всерьёз. Вообще к младшим сыновьям относились с меньшей ответственностью, и Филипп не был исключением из этого правила. Филипп имел естественно женские наклонности и это поощрялось его матерью, Анной Австрийской, он носил платья, косметику. Уже будучи взрослым, Филипп продолжал любить носить женскую одежду и примерять различные ароматы.

3. При дворе и в армии

Филипп обладал полководческими талантами. Он участвовал во Фландрской кампании, но возвратился в Париж почти немедленно после того, как победа была одержана. Причиной для этого резкого ухода была смертельная болезнь его жены. Месье вновь вернулся к командованию в 1672 году, а в 1677 году одержал большую победу при Касселе и взял Сен-Омер. Людовик XIV, как говорили, завидовал военным успехам брата, поэтому Филипп никогда больше не командовал армией.

Филипп был коллекционером произведений искусства и блестящим собеседником, поддерживавшим постоянные светские разговоры при дворе своего брата. Он мог бы проявить себя и на политическом поприще, однако Людовик XIV ревновал брата как политика и не давал ему выдвигаться. Хотя и любил по-своему, закрывая глаза на его скандальные сексуальные похождения.

Филипп умер в Сен-Клу в 1701 году от апоплексического удара, произошедшего после яростного спора с королём по поводу браков их детей. В этот период Людовик XIV уже оставил прежнюю роскошь двора и придерживался строгого религиозного благочестия. Легендарная и отвергнутая Людовиком хозяйка Версаля, бывшая фаворитка короля маркиза де Монтеспан, горько оплакивала потерю того, кто оставался единственным её другом из прошлого золотого времени Короля-Солнца.

5. Браки и дети

· Мария Луиза Орлеанская (27 марта 1662 − 1689), жена Карла II, короля Испании. Она умерла еще при жизни отца.

· Анна Мария (27 августа 1669 − 1728), первая жена (с 1679 г.) герцога Виктора Амадея II Савойского.

· Людовик Александр, герцог Валуа, (1673-1676).

· Елизавета Шарлотта (13 сентября 1676 − 1744), жена Леопольда герцога Лотарингского. Их сын стал Францем I, императором Священной Римской империи (1708 − 1765) - муж Марии Терезии, отец Марии Антуанетты (1755 − 1793) и императоров Иосифа II и Леопольда II.

6. Изображения в литературе и кино

В книге «Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя» Александра Дюма действуют два брата Людовика XIV, с именем Филипп - младший, реально существовавший, и близнец короля, узник в железной маске, подвергнутый заключению по политическим соображениям.

В фильмах об Анжелике («Анжелика - маркиза ангелов», «Путь в Версаль») изображен злобным и неумным интриганом, вместе со своим фаворитом де Лорреном преследующим героиню, распущенным гулякой, способным на убийство.

В фильме Роланда Жоффе «Ватель», вышедшем в 2000 году, Принца Орлеанского играл Мюррей Лахлан Янг. В фильме принц изображен как открытый гомосексуалист, окруженный свитой льстецов. Сперва он настраивает Вателя (которого играет Жерар Депардье) против себя, попросив у него себе в пажи Колина - мальчика с кухни. Ватель на это отвечает: «Своих помощников я получаю не от него, и поставлять их ему в бордель я не собираюсь». Позже принц показывает себя другом, предотвратив попытку маркиза де Лозана искалечить Вателя. В фильме показаны и гомосексуальные наклонности принца, и его дар полководца.

Он также является одним из героев французского мюзикла «Король-Солнце» («Le Roi Soleil»), где он также показан как открытый гомосексуалист и близкий друг своего брата, Людовика XIV.

Филипп I, герцог Орлеанский (фр. Philippe, duc d"Orlans; 21 сентября 1640, Сен-Жермен-ан-Ле - 9 июня 1701, Сен-Клу) - сын Людовика XIII Французского и Анны Австрийской, младший брат Людовика XIV Французского. Имел титулы «Единственный брат короля» (фр. le Frre unique du Roi) и «Месье» (фр. Monsieur). Родоначальник Орлеанской ветви дома Бурбонов.

Биография

Он родился в Сен-Жермен-ан-Ле. В 1661 году, после смерти своего дяди герцога Гастона Орлеанского, Филипп стал герцогом Орлеанским, до этого он носил титул герцога Анжуйского.

Женился на Генриетте Анне Стюарт, сестре Карла II Английского, также известной как "Minette". Их брак не был счастливым, в значительной степени из-за гомосексуальных отношений Филиппа с шевалье де Лорреном. Герцогиня умерла в 1670 году, ходили слухи, что её отравили, но это маловероятно.

Впоследствии Филипп женился вторым браком на принцессе Пфальцской Елизавете Шарлотте, дочери курфюрста Пфальца Карла Людвига.

Личная жизнь

В эпоху, когда смертность младенцев составляла 50 %, наличие двух детей в королевской семье рассматривалось как благоприятное явление с точки зрения продолжения королевского семейства, поскольку был наследник и «запасной». Считается, что Филиппа лишил девственности герцог де Невер - племянник кардинала Мазарини. Так как Людовик рос здоровым и у него рано родился сын, то Филиппу было позволено проводить время во дворце Пале-Рояль и в имении Сен-Клу как ему заблагорассудится, в компании своих миньонов. Наиболее подробные сведения о гомосексуальных похождениях герцога сохранились в письмах его второй жены.

При дворе и в армии

Филипп обладал полководческими талантами. Он участвовал во Фландрской кампании, но возвратился в Париж почти немедленно после того, как победа была одержана. Причиной для этого резкого ухода была смертельная болезнь его жены.

Месье вновь вернулся к командованию в 1672 году, а в 1677 году одержал большую победу при Касселе и взял Сен-Омер. Людовик XIV, как говорили, завидовал военным успехам брата, поэтому Филипп никогда больше не командовал армией.

Филипп был коллекционером произведений искусства и блестящим собеседником, поддерживавшим постоянные светские разговоры при дворе своего брата. Он мог бы проявить себя и на политическом поприще, однако Людовик XIV ревновал брата как политика и не давал ему выдвигаться. Хотя и любил по-своему, закрывая глаза на его скандальные сексуальные похождения.

Смерть

Филипп умер в Сен-Клу в 1701 году от апоплексического удара, произошедшего после яростного спора с королём по поводу браков их детей. В этот период Людовик XIV уже оставил прежнюю роскошь двора и придерживался строгого религиозного благочестия. Легендарная и отвергнутая Людовиком хозяйка Версаля, бывшая фаворитка короля маркиза де Монтеспан, горько оплакивала потерю того, кто оставался единственным её другом из прошлого золотого времени Короля-Солнца.

Браки и дети

С 31 марта 1661 года Генриетта Анна Стюарт (1644-1670), дочь Карла I Стюарта и Генриетты Марии Французской:

• Мария Луиза Орлеанская (1662-1689), жена Карла II, короля Испании. Она умерла ещё при жизни отца.
• Филипп Шарль, герцог Валуа (1664-1666).
• мертворождённая дочь (1665).
• Анна Мария Орлеанская (1669-1728), первая жена (с 1679) герцога Виктора Амадея II Савойского.

С 21 декабря 1671 года Елизавета Шарлотта Пфальцская (1652-1722), дочь курфюрста Карла I Людвига Пфальцского и Шарлотты Гессен-Кассельской:

• Людовик Александр, герцог Валуа (1673-1676).
• Филипп II Орлеанский, регент Франции (1674-1723).
• Елизавета Шарлотта (1676-1744), жена Леопольда герцога Лотарингского. Их сын стал Францем I, императором Священной Римской империи (1708-1765) - муж Марии Терезии, отец Марии-Антуанетты (1755-1793) и императоров Иосифа II и Леопольда II.

Предки

Посвящается Рене Брюйе

Введение

Как многие принцы, отличавшиеся великодушием, терпимостью и миролюбием, Филипп Орлеанский, проклятый своими современниками, так и не получил у последующих поколений индульгенции.
Ему ставят в вину пороки, за которые не упрекали Франциска I или Генриха IV. Возглавляя государство, он отошел от традиций Людовика XIV, за что одни предавали его анафеме, а другие осыпали безмерной лестью, к которой он был совершенно равнодушен; биографы, столь любящие подчеркивать распутство Филиппа Орлеанского, почти всегда проходят мимо того факта, что он вынужден был продолжать политику, которую сам не выбирал.
Единственная цель этой книги – не становясь на чью-либо сторону, показать истинное лицо принца, который был предан собственной судьбой. Поэтому автору приходилось искать золотую середину между теми, кто придерживался противоположных точек зрения – ведь в любой из них есть доля истины. Мы старались объективно показать роль каждого. Не забывая при этом о роке…

Странная пара из Сен-Клу
(1674–1691)

Отцеубийство (порок, которым издавна страдали Стюарты и Плантагенеты) обошло Капетингов 1 стороной – самыми заклятыми врагами королей Франции всегда были их младшие братья.
Кровь Людовика Святого 2 , текущая в жилах принцев, приобретала зловещее значение и придавала внешнюю законность их бунтам, которые становились подлинным общественным бедствием. Во времена Карла VI их соперничество едва не превратило королевство в провинцию Англии; объединившись при Людовике XI, они пытались раздробить его на части. Герцог Алансонский поднял против Генриха III половину Франции, а Гастон Орлеанский загубил бы дело Ришелье, не окажись его малодушие столь же велико, как его честолюбие.
Филипп, единственный брат Людовика XIV, расплачивается за ошибки, совершенные его двоюродными дедушками. Собственная мать и кардинал Мазарини смотрят на него с ужасом, как на единственного француза, способного взорвать прекрасное здание, поднимающееся из руин, в которые была превращена страна за столетие гражданских войн. При помощи воспитания, которое разжигает пороки и затушевывает достоинства, его с младенчества стараются превратить в ничтожество. Превратив этого отважного, порывистого и очаровательного подростка в ветреного юнца, воспитатели считали, что сослужили государству хорошую службу: ничтожество принца было залогом спокойствия в королевстве.
Но пожертвовали не только им: бедной Генриетте Английской было нелегко с таким супругом. А его вторая жена, в свою очередь, находила немало поводов плакать по родной Германии.
Этот второй брак был построен на контрастах.
Месье 3 был изысканным, изящным и очаровательным: ласковый взгляд, губы, словно зовущие к любовным утехам, уравновешивали характерный бурбонский нос, придававший его лицу мужественное выражение. Мягкие волосы, красивые руки и тонкая талия заставляли дам млеть от восторга. Жена его была тяжеловесной, мужеподобной, плохо сложенной. Месье, на котором бывало порой больше украшений, чем на испанской статуе Мадонны, пользовался румянами и благоухал духами. Драгоценные камни украшали его шляпу и ножны кинжала. Все пальцы были унизаны перстнями. Когда же Мадам приходилось облачаться но какому-нибудь торжественному случаю, она надевала старый мужской парик на голову и напяливала костюм для охоты. А когда предстояли празднества, муж сам клал ей румяна и прикреплял мушки.
У Месье было триста брильянтовых украшений, сто двадцать – жемчужных, шестьдесят – с изумрудами, пятьдесят – с рубинами; Мадам предпочитала ружья и рогатины. Месье были противны все жестокие забавы, и он любил развлечения, балы, парады; Мадам находила удовольствие только в укрощении зверей. Месье предпочитал жить в Париже; Мадам чувствовала себя хорошо только в деревне. Месье был утонченным и слабым; Мадам – жестокой и властной. Месье легко лгал, разносил сплетни, строил интриги; Мадам отличалась нарочитой откровенностью. Месье был полон предрассудков; Мадам не верила ни во что.
Они относились друг к другу согласно правилам изысканного этикета и любили предаваться чревоугодию, доходящему до обжорства.
«О, я не смогу лечь с ней в постель», – прошептал в ужасе Филипп Орлеанский, увидев впервые мощные формы своей невесты.
А Елизавета-Шарлотта рыдала день и ночь, после того как покинула свою Германию.
Однако супруги остались вполне довольны медовым месяцем, вкусив «сладкой жизни», которую Людовик XIV вел в своих дворцах Сен-Жермен, Версаль и Фонтенбло.
Заря Великого века занималась среди новых дворцов, ослепительных фейерверков и водяных каскадов. Не лишенные напыщенности изысканные французские манеры рождались в полном соответствии с величием парковых ансамблей, в которых блестящие экипажи подчеркивали праздничную пышность обстановки. Многочисленные статуи возвышались среди клумб, игравших всеми оттенками радуги. Золото, эмблема Феба, переливалось на карнизах, им были расшиты камзолы, покрыты изображения богов, оно сверкало на столовых сервизах. Теплые ночи были наполнены музыкой и весельем, в беседках говорили о любви.
Король-Солнце, заботясь о том, чтобы праздность его близких ничем не омрачалась, осыпал Месье богатствами. И в Пале-Рояль, который был предоставлен в его полное распоряжение, и в своем поместье Сен-Клу герцог Орлеанский жил как халиф, швырял деньги на ветер, собирал многочисленные коллекции и устраивал празднества, на которые являлись слишком жеманные мужчины и слишком смелые женщины.
С замирающим сердцем, в длинной красной амазонке, развевающейся на ветру, Мадам участвовала в королевских охотах, пуская коня галопом и хмелея под взглядом своего повелителя, который подсмеивался над тем, что мужское занятие доставляет ей такое удовольствие. В субботу вечером Людовик пригласил ее «провести полночь» с ним и с мадам де Монтеспан, и сердце сентиментальной немки забилось под корсажем от чувств, которых она не скрывала.
Расположение монарха к своей золовке должно было продлить опалу герцога Лотарингского, злого гения Месье, которого молва винила в смерти Генриетты Английской. Но увы! Принца следовало держать в руках, и фаворит, всегда причинявший столько беспокойства, появился снова – вызывающий, алчный, полный коварных замыслов. Он быстро окружил своего господина неким подобием двора, где собирались люди опасные и где женщины ничего не значили.
От первого брака у Месье были лишь две дочери, и он нуждался в наследниках. Чтобы небо послало их, он строил часовни и прикреплял освященные медальоны на интимные части тела. Это оказалось действенным: в июне 1673 года, пока принц, в котором открылись военные достоинства Людовика XIII, покрывал себя славой в армии, Мадам родила на свет мальчика, герцога Валуа, а уже через шесть месяцев она снова была в тяжести. Война во Фландрии, где ее муж сражался против испанцев, неожиданно закончилась, поэтому на сей раз роды Мадам прошли как полагается.
В своих покоях в Сен-Клу 4 августа 1674 года – все двери распахнуты, король и королева у ее изголовья, – Мадам родила на свет крепкого мальчика, которого назвали Филиппом; титул его был герцог Шартрский. Его величество назначает новому отпрыску королевского дома Франции содержание в сто пятьдесят тысяч ливров, и Месье тут же прикидывает, что теперь у него хватит средств построить дворец, который мог бы соперничать с Версалем.

Работа над проектом дворца для новорожденного принца была делом государственной важности, и герцог Орлеанский поручает ее лучшим ученым. Что же касается герцогини, то она в первую очередь занята тем, чтобы защитить от врачей жизнь своих детей.
Эти ученики Гиппократа, вечно во всем черном и в париках, приносили несчастье королевской семье, более других подверженной влиянию их колдовства. Шло трагическое противоборство молодых матерей, даривших жизнь, и мрачных вампиров, провожавших невинных младенцев в мир иной. Они погубили пятерых детей королевы, троих – Генриетты Английской, двоих – Луизы де Лавальер. Удалось уцелеть только детям мадам де Монтеспан, и то благодаря бдительности их гувернантки – Франсуазы де Ментенон, вдовы поэта Скаррона.
Несмотря на все усилия, Мадам не удалось спасти своего старшего сына, герцога Валуа, который дожил только до трех лет. Филипп Шартрский оказался более выносливым.
Он был веселым, шаловливым, очаровательным ребенком; мать его обожала. Во время одной из болезней, когда казалось, что Филипп вот-вот умрет, она хотела заколоться шпагой. К счастью, жесткое немецкое представление о дисциплине и долге остановило ее.

Месье был очень горд своими детьми и всячески их баловал, но не пользовался у них большим авторитетом. Когда принц и его сестра, мадемуазель Шартрская, становились невыносимы, Месье звал на помощь Мадам: «Они никого не боятся, кроме вас», – жалобно говорил он.
Их счастливое детство протекает под сенью королевской славы. Военные победы в Голландии превратили Францию в ведущую державу Европы. Мадам оплакивала сожженную Тюренном Германию и, оставаясь в глубине души немкой, молилась за противников Франции. Месье, неожиданно для всех проявивший военный талант, разбил под Касселем Вильгельма Оранского; в Париж он вернулся с триумфом.
«Да здравствует Месье, разбивший врага!» – кричали в восторге парижане.
Людовик XIV хмурился – больше никогда он не доверит командование армией своему брату.
Рос престиж королевской власти – становились роскошнее дворцы. Сен-Клу превратился в дворец из «Тысяча и одной ночи». Герцог Шартрский играет в лабиринтах парка, разбитого Ленотром 4 , среди фонтанов, каскадов воды и гротов. Он восхищается Месье, который принимает иностранных послов под балдахином, расшитым золотом или серебром, а свои первые реверансы учится делать в просторных галереях, расписанных Миньяром 5 . Иногда отец удостаивал его чести и показывал свои «кабинеты», где стены были покрыты венецианскими зеркалами и стояла привезенная из Японии мебель; за стеклами красовались разные диковины. Мадам предпочитала собирать медали и книги, над которыми зевал ее муж.
Иногда жизнь во дворце оживлялась: место обычной мебели занимали золоченые каркассонские кровати, стулья и столики, в коридорах и залах расставлялись цветы – Людовик XIV приезжал на несколько дней к брату, и дни эти превращались в сплошные празднества, балы, концерты; потом король приглашал герцога Орлеанского полюбоваться красотами Версаля или Марли.
А пока шли эти бесконечные празднества, королевство менялось. Позади остались те времена, когда Валуа кочевали по дорогам Франции со всем двором или когда Генрих IV делил с крестьянами их простую трапезу, а Людовик XIII колесил по стране, переезжая из города в город, чтобы показать мятежному народу свое всемогущество. Чем дальше от столицы, тем живее были воспоминания о Фронде, однако Король-Солнце был монархом величественным и невозмутимым, как светило, выбранное им в качестве эмблемы.
Этикет, введенный Генрихом III, к великому возмущению дворянства, укротил амбиции и соперничество знати, и после целого века борьбы жадность и тщеславие заставили грандов склониться перед троном – блистательная победа, которая могла таить в себе известную опасность, если бы монархия не укрепляла союз с народом, призванный защищать ее от знати.
А главную угрозу для трона всегда представлял брат короля. Поэтому Людовик XIV поступал как плохой родственник, но осмотрительный монарх, радуясь тому, что Месье попал под абсолютное влияние герцога Лотарингского, особенно после того как появление на свет мадемуазель Шартрской дало свободу закабаленному супругу.
Мадам, безразличная к пороку своего мужа, ничего не имела против толпы болтливых фаворитов, если они не разжигали супружеских ссор. Но фавориты постоянно преследовали ее, следили за ее приближенными, распускали о ней сплетни. В ответ принцесса обвиняла Месье в том, что он заразил ее дурной болезнью – было много крика и слез.
Бедная Лизелотта! Пока обиды, нередко весьма чувствительные, терзали ее сердце, Франсуаза де Ментенон – глаза вечно опущены, в руках четки, волосы убраны в целомудренную прическу, и пахнет ладаном, – вытеснила из сердца короля мадам де Монтеспан! И если к «высокомерной Васти» Мадам еще питала некоторое подобие дружеских чувств и даже пыталась соперничать с нею, то в мягкой Франсуазе она видела лишь врага.
«Старая крыса! Тряпка! Сволочь!» – неистовствовала Мадам, глубоко уязвленная тем, что эта самозванка похищает у нее внимание обожаемого короля. Прощайте любимые охоты, прощайте полунощные бдения! Герцог Орлеанский, возмущенный тем, что «какая-то Скаррон» превращается в его невестку, чувствовал себя при дворе не лучше, и обида каждого из супругов еще сильнее настраивала их друг против друга.
В полузаточении, в котором оказалась Мадам, где компанию ей составляли лишь многочисленные портреты рейнской родни, ее единственной радостью стал сын. Около этого ребенка находил отдохновение и Месье, когда ему хотелось покоя и чистоты.
Ласковый ребенок питал к нему такую же нежность. С раннего детства он привык к роли, которая была отведена ему согласно жестким правилам этикета, и с важностью присутствовал в расшитой золотом одежде на свадьбах своих сводных сестер, одна из которых вышла за короля Испании, а другая – за герцога Савойского.
Его врожденные ум и сообразительность пугали окружающих. Гороскоп предсказывал ему тиару.

Когда Филиппу исполнилось шесть лет, попечение над ним перешло от женщин к гувернерам. В течение пяти лет эту должность по очереди занимали герцоги Навай, Эстрад, Ла Вьёвиль, сменяя один другого после смерти предшественника. Однако эти гранды, выбранные среди многих из-за знатности своих родов, оказывали на личность ученика гораздо меньшее влияние, нежели два воспитателя – Фонтенэ и Лабертьер. Мироощущение принца формирует его наставник Сен-Лоран, умный и достойный человек, «призванный воспитывать королей», но, к сожалению, находившийся уже в очень преклонном возрасте.
Сен-Лорану нужен помощник, который бы проверял домашние задания герцога Шартрского, исправлял ошибки, искал слова в словаре. Он советуется со своим другом, викарием архиепископа Реймсского, который рекомендует ему молодого Гийома Дюбуа, сына аптекаря из Брив-ля-Гайард. Этот молодой человек, образованный, но бедный, недавно получил стипендию коллежа Сен-Мишель, чтобы пополнить свои познания в истории и теологии. Не будучи посвящен в сан, он старался одеждой походить на служителя церкви, полагая, что так ему легче будет пробить себе дорогу в большой мир. Покоренный его умом, Сен-Лоран вводит молодого человека в дом принца.
Через несколько недель Дюбуа сделался совершенно незаменим. Изворотливость лисенка, попавшего в курятник, обаяние завоевали ему всеобщую симпатию – от Мадам до шевалье Лотарингского. Он так хорошо умел уладить трудности, оказать услугу, обронить ненавязчивый комплимент! Благодаря ему занятия становились такими увлекательными, что Филипп начал предпочитать их отдыху. Знатные и могущественные придворные – отец де Ла Шез, духовник его величества, и Фенелон, воспитатель герцога Бургундского, – прекрасно относились к юному аббату и восхищались его умом.
Сен-Лоран, очарованный своим помощником, все больше и больше расширял круг его обязанностей. Сам он в 1687 году умирает, к отчаянию герцога Шартрского. Долгое время обсуждается вопрос о преемнике, а пока было решено разрешить Гийому Дюбуа продолжать занятия. Интригану понадобилось совсем немного времени, чтобы закрепить за собой это место.
По своим знаниям, уму и работоспособности Дюбуа был вполне достоин его – но не по характеру и не по нравственным качествам. Он не был ни чудовищем, ни гением, да и не считал себя таковым. Это был просто честолюбивый, ловкий человек, умный, но лишенный какого-либо представления о морали.
Будучи низкого происхождения, что он считал неодолимым препятствием для карьеры, достойной его способностей, человек этот отказался смириться и отправился на завоевание мира – без излишней щепетильности. Путь его был усеян препятствиями, но он старался не упустить ни одного шанса. Все современники говорили, что у него вид загнанного зверя. Нервный, с пронзительным взглядом и саркастической усмешкой, Дюбуа постоянно был начеку, ловя и используя все – как доброе движение чьей-то души, так и дурной поступок.
Немногие оставляют после себя такой странный след. Если Сен-Симон 6 и вертится в гробу, то из-за того, что питал доверие к этому хамелеону, которому было поручено воспитание герцога Шартрского.
Два поколения бездумно повторяли, что Филипп был развращен своим воспитателем. Однако с близкого расстояния доводы обвинения кажутся не намного серьезнее доводов защиты.
Неверие будущего регента? Но Дюбуа даже не поручали воспитывать его религиозным. Скептичный, но терпимый в вопросах веры, Филипп доказал, сколь велико его уважение к янсенистам 7 , а незадолго до смерти начал склоняться к переходу в другую веру.
Его распущенность? Но он не переходит определенных границ, как это без всяких угрызений совести делал Людовик XV, столь превозносимый всеми. Он никогда не уводил жен от их мужей и никогда не разрешал своим любовницам вмешиваться в государственные дела.
Что еще? Дюбуа нисколько не повлиял на врожденную доброту Филиппа, на его великодушие, терпимость, уважение к отцу, чувствительность. И он сумел сделать принца самым храбрым, самым образованным, самым блестящим представителем своего поколения.
С того времени, как Сен-Симон стал приятелем Филиппа, аббату доставались лишь упреки. Однако все признают, что Дюбуа дал принцу гораздо больше, чем изысканные манеры и некоторые познания в области военного искусства. Естественные науки, математика, химия, право, география, дипломатическое искусство – это было, пожалуй, слишком для принца из младшей ветви королевского дома. Мадам горячо защищала наставника своего сына от всех нападок; ее поддерживал и духовник короля.
В свои пятнадцать лет Филипп был изысканным принцем – таких Франция не знала с того времени, когда занималась блистательная заря юности Генриха III. Филипп затмевал собой и наследника престола, неповоротливого тугодума, и герцога Бургундского, и болезненно робкого герцога Анжуйского, и герцога де Бёрри, красивого, но недалекого ребенка. Людовик XIV хмурился, видя эту непочтительность природы. Он утешался, лаская своего любимца, герцога Менского, старшего из незаконнорожденных сыновей мадам де Монтеспан. Но увы! Этот ученик мадам де Ментенон был очень одаренным, но зато не отличался храбростью и твердостью.
Все молодые люди королевского семейства отличались меланхоличностью – наследство Австрийского дома, а точнее их бабушки, Марии Терезии. И только юный герцог Шартрский напоминал Генриха IV.
Он очень быстро пошел по стопам Генриха IV. Уроки любовного искусства в четырнадцать лет ему преподала одна пятидесятилетняя графиня, и, вооруженный этими знаниями, он с головой ушел в развлечения. Дюбуа делал вид, что ничего не замечает.
Однажды привратник Пале-Рояль пришел жаловаться к их величеству: его дочь была беременна, и виновник этого – его светлость. Известие произвело некоторое замешательство. Мадам де Ментенон, втыкая иголку в свое огромное кресло, бросает замечание о распущенности современных нравов. Филиппа сурово отчитали, но это нисколько не улучшило его поведения.
После смерти Ла Вьёвиля долгое время не могут найти никого на должность гувернера для Филиппа. Наконец остановились на маркизе де Сийери, но тот отказался.
В отделанных золотом апартаментах шевалье Лотарингского вызревал заговор. Если фавориты приберут к рукам наследника, не поможет ли им это сохранить свои привилегии и свои деньги? И под их влиянием Месье предлагает королю в качестве гувернера для Филиппа своего фаворита, маркиза д’Эффиа.
Это была скандальная личность, его считали причастным к смерти Генриетты Английской. Воспоминания о Фронде и о Гастоне Орлеанском неотступно преследовали Людовика XIV, и в какое-то мгновение он уступил, поддавшись соблазну загубить таким образом все лучшее в племяннике, обещавшем слишком много. Милейшая Ментенон, заботясь о будущем герцога Менского, не видела в этом ничего дурного. Но Мадам подняла страшный крик.
И напрасно супруг обещал, что не пожалеет сил, дабы превратить ее существование в ад. Она настояла на встрече с королем с глазу на глаз; Мадам рыдала, умоляла короля самого выбрать гувернера для Филиппа. И Людовик, мучимый угрызениями совести, отступил, назначив безупречного дворянина, маркиза д’Арси.
Этот прекрасный наставник, к которому Филипп глубоко привязался, дополнил труды аббата. Он допустил только одну ошибку, хотя и весьма серьезную: герцог Шартрский был совершенно безразличен к светской жизни, и хотя не бежал ее, но проявлял склонность к робости, совсем как его кузены. Этот красивый юноша, которому суждено стать любимцем всех придворных дам, открыто посмеивался над ними. Слишком близорукий, он не узнавал людей, находящихся в одном шаге от него, не отвечал на реверансы принцесс. Ум его, такой проницательный и острый, когда Филипп находился в кругу друзей, томился среди париков, величественных жабо и расшитых платьев. И в довершение всего, он плохо танцевал.
И с каким удовольствием он увиливал от парадов в Версале, от балов в Зеркальной галерее дворца, от игорных столиков с золотыми луидорами, от агрессивной набожности окружения мадам де Ментенон, от глупости высокомерных аристократов, так заботившихся о своих накидках и плюмажах!
Часто по утрам он собирал писателей, художников, людей науки, выслушивал их предложения, участвовал в их спорах. По вечерам наступал черед других развлечений. Можно было наплевать на всех маркиз с их двусмысленными улыбками, к тому же опыт показывал, сколь опасны любовные связи с ними. В одном крыле Пале-Рояль располагалась опера. И Филиппу достаточно было пройти по коридору, чтобы оказаться в раю, населенном воздушными танцовщицами.
Они тут же кидались к нему, весело смеясь и окутывая его облаком духов. Из этого роскошного букета Филипп выбирал одну розу, и счастье его длилось до зари.

Брак поневоле
(1691–1692)

После 1688 года Франции, прочно укрепившейся в новых границах, пришлось еще раз сразиться с объединившейся против нее Европой. Вильгельм Оранский, смертельный враг Людовика XIV, надел корону Англии и нарушил существовавшее в мире равновесие, заставив фортуну склониться на свою сторону. Все столкнулись друг с другом: Стюарт и Нассау, Габсбурги и Бурбоны, католики и протестанты; право, данное монарху свыше, и право народа выбирать себе монарха, давнишние честолюбивые устремления Австрийского дома и недавно установившееся господство Франции. От Савойи до Ирландии, от Пиренеев до Шельды – всюду велись военные приготовления, что заставляло дрожать от нетерпения сердце Филиппа.
Весной 1691 года мечты его сбылись. Король, под впечатлением осады Мона, решает, что герцоги Шартрский и Менский отправятся служить во Фландрию под начало маршала Люксембургского.
Возбужденный, Филипп отправляется в путь с пышностью, которая могла соперничать с пышностью королевского кортежа; по правую руку ехал маркиз д’Арси, по левую – аббат Дюбуа, сзади следовал роскошный многочисленный двор. Ему сразу же понравился походный военный быт и маршал Люксембургский. Филипп восхищался не только характером этого необыкновенного горбуна с лицом Полишинеля, но и его острым умом и скептицизмом, склонностью к эпикурейству, в чем он предвосхитил XVIII век и что, несмотря на социальные различия, так сблизило маршала с аббатом Дюбуа.
Инструкции, данные маршалу Люксембургскому относительно каждого из двух принцев, вверенных его попечительству, были совершенно различны. «Мне кажется, – писал ему король о герцоге Менском, – что он стремится всегда быть первым. Предоставьте ему возможность действовать… Я нисколько не сомневаюсь ни в его устремлениях, ни в его отваге».
Иные указания содержались в той части послания, что касалась герцога Шартрского: «Воля его величества состоит в том, чтобы герцог ничего не знал о получаемых Вами распоряжениях, равно как и о приказах, отдаваемых войскам». К нему следовало относиться как к «простому волонтеру», а главное – не давать ему возможности действовать самостоятельно.
Но казалось, сама судьба была против намерений Людовика XIV: если начало жизненного пути Филиппа было тусклым, то его успехи на военном поприще оказались ошеломляющими. Каждый гонец привозил ко двору известия о «врожденном военном призвании» Филиппа, о его мужестве и неутомимости. Мадам плакала от радости. «Он бесподобен!» – писал не ведавший зависти герцог Менский, которого никто никогда так не хвалил.
В тот день, когда девятнадцать французских эскадронов, преследовавших врага, неожиданно столкнулись под Лезе с семьюдесятью двумя эскадронами голландцев, встревоженный маршал Люксембургский намеревался оставить принца в арьергарде. Но встретил резкие возражения маркиза д’Арси, настаивавшего на том, чтобы его воспитанник принял участие в грандиозном сражении, из которого, как говорил Расин, «каждый дворянин возвращается со шпагой, окровавленной по самую рукоять». Всегда помня о своем кумире Генрихе IV, Филипп проявляет храбрость, которая была не свойственна Беарнцу в его возрасте. За Филиппом всюду следует Дюбуа.

Имя: Людовик XIV (Людовик де Бурбон)

Возраст: 76 лет

Рост: 163

Деятельность: король Франции и Наварры

Семейное положение: был женат

Людовик XIV: биография

Правление французского монарха Людовика XIV называют Великим, или Золотым веком. Биография Короля Солнце наполовину состоит из легенд. Убежденный сторонник абсолютизма и божественного происхождения королей, он вошел в историю как автор фразы

«Государство – это я!».

Рекорд длительности пребывания монарха на троне – 72 года – не побил ни один европейский король: дольше удерживались при власти лишь единицы римских императоров.

Детство и юность

Появление дофина, наследника рода Бурбонов, в первых числах сентября 1638 года народ встретил ликованием. Монаршие родители – и – ждали этого события 22 года, все это время брак оставался бездетным. Рождение ребенка, к тому же мальчика, французы восприняли как милость свыше, назвав дофина Луи-Дьедонне (Богоданный).

Всенародное ликование и счастье родителей не сделали детство Луи счастливым. Спустя 5 лет умер отец, мать с сыном переехали в Пале-Рояль, ранее дворец Ришелье. Наследник престола рос в аскетической обстановке: кардинал Мазарини – фаворит правительницы – перетянул власть, в том числе управление казной, на себя. Маленького короля скупой священник не жаловал: денег на развлечения и учебу мальчика не выделял, в гардеробе Луи-Дьедонне было два платья с заплатами, мальчик спал на дырявых простынях.

Мазарини объяснял экономию гражданской войной – Фрондой. В начале 1649 года, спасаясь от мятежников, монаршее семейство покинуло Париж и поселилось в загородной резиденции в 19 километрах от столицы. Позже пережитый страх и лишения трансформировались в любовь Людовика XIV к абсолютной власти и неслыханному расточительству.

Через 3 года смуту подавили, волнения улеглись, сбежавший в Брюссель кардинал вернулся к власти. Бразды правления государством он не выпускал до смерти, хотя Людовик считался полноправным престолонаследником с 1643 года: ставшая регентом при пятилетнем сыне мать добровольно уступила власть Мазарини.

В конце 1659 года война между Францией и Испанией закончилась. Подписанный Пиренейский договор принес мир, который скрепил брак Людовика XIV и принцессы Испании . Через 2 года кардинал умер, и Людовик XIV взял бразды правления в свои руки. 23-летний монарх упразднил должность первого министра, созвал Государственный совет и провозгласил:

«Вы думаете, господа, что государство – это вы? Государство – это я».

Людовик XIV дал понять, что с этого момента делиться властью не намерен. Даже матери, которую до недавних пор Луи побаивался, было указано место.

Начало правления

Ранее ветреный и склонный к щегольству и кутежам дофин удивил придворную знать и чиновников трансформацией. Людовик заполнил пробелы в образовании – ранее он едва умел читать и писать. От природы здравомыслящий, молодой император молниеносно вникал в суть проблемы и решал ее.

Луи выражался ясно и кратко, государственным делам посвящал все время, но самомнение и гордыня монарха оказались безмерными. Все королевские резиденции казались Людовику слишком скромными, поэтому в 1662 году Король Солнце превратил охотничий домик в городе Версаль, что в 17 километрах на западе от Парижа, в дворцовый ансамбль неслыханных масштабов и роскоши. 50 лет на его обустройство шло 12-14% ежегодных расходов государства.

Первые двадцать лет правления монарх жил в Лувре, затем в Тюильри. Пригородный замок Версаль стал постоянной резиденцией Людовика XIV в 1682 году. После переезда в крупнейший в Европе ансамбль Луи бывал в столице короткими наездами.

Пышность королевских апартаментов подтолкнула Луи к установлению громоздких правил этикета, касавшихся даже мелочей. Чтобы мучимый жаждой Людовик выпил стакан воды или вина, требовалось пять слуг. Во время молчаливой трапезы за столом сидел только монарх, стул не предлагался даже знати. После обеда Людовик встречался с министрами и чиновниками, а если болел, Совет в полном составе приглашался в королевскую опочивальню.

Вечером Версаль открывался для увеселений. Гости танцевали, угощались изысканными блюдами, играли в карты, к которым пристрастился Луи. Салоны дворца носили названия, в соответствии с которыми меблировались. Ослепительная Зеркальная галерея имела в длину 72 метра и в ширину 10. Цветной мрамор, зеркала от пола до потолка украшали внутреннее убранство помещения, тысячи свечей горели в золоченых канделябрах и жирандолях, заставляя серебряную мебель и каменья в украшениях дам и кавалеров гореть огнем.

При дворе короля благосклонностью пользовались писатели и артисты. В Версале ставились комедии и пьесы , Жана Расина и Пьера Корнеля. На Масленицу во дворце устраивались маскарады, а летом двор и челядь выезжали в присоединенную к версальским садам деревню Трианон. В полночь Людовик, покормив собак, уходил в опочивальню, где ложился спать после длинного ритуала и десятка церемоний.

Внутренняя политика

Людовик XIV умел подбирать способных министров и чиновников. Министр финансов Жан-Батист Кольбер укрепил благосостояние третьего сословия. При нем торговля и промышленность процветали, окреп флот. Маркиз де Лувуа реформировал войска, а маршал и военный инженер маркиз де Вобан построил крепости, ставшие наследием ЮНЕСКО. Граф де Тоннер – госсекретарь по военным делам – оказался блестящим политиком и дипломатом.

Управление государством при Людовике 14-м осуществляли 7 советов. Глав провинций назначал Людовик. Они поддерживали владения в боевой готовности на случай войны, содействовали справедливому правосудию и держали народ в повиновении монарху.

Городами управляли корпорации или советы, состоящие из бургомистров. Тяжесть фискальной системы легла на плечи мелких буржуа и крестьян, что неоднократно приводило к восстаниям и бунтам. Бурные волнения вызвало введение налога на гербовую бумагу, следствием которого стало восстание в Бретани и на западе государства.

При Людовике XIV принят Торговый кодекс (Ордонанс). Чтобы воспрепятствовать миграции, монарх издал эдикт, согласно которому у покинувших страну французов отбиралось имущество, а тех граждан, которые поступали на службу к иностранцам кораблестроителями, дома ждала смертная казнь.

Государственные должности при Короле Солнце продавались и передавались по наследству. В последние пять лет правления Людовика в Париже продали 2,5 тысячи должностей на сумму 77 млн ливров. Из казны должностным лицам не платили – они жили за счет налогов. Например, маклеры получали пошлину с каждой бочки вина – проданной или купленной.

Иезуиты – духовники монарха – превратили Луи в орудие католической реакции. У противников – гугенотов – отбирались храмы, им запрещали крестить детей и венчаться. Браки между католиками и протестантами запрещались. Религиозные гонения заставили 200 тысяч протестантов переехать в соседние Англию и Германию.

Внешняя политика

При Людовике Франция много и успешно воевала. В 1667-68 годах войско Луи захватило Фландрию. Спустя 4 года началась война с соседней Голландией, на помощь которой поспешили Испания и Дания. Вскоре к ним присоединились немцы. Но коалиция проиграла, и Франции отошли Эльзас, Лотарингия и бельгийские земли.

С 1688 года череда военных побед Людовика становится скромнее. Австрия, Швеция, Голландия и Испания, к которым присоединились княжества Германии, объединились в Аугсбургскую Лигу и выступили против Франции.

В 1692 году в Шербурской гавани силы Лиги разбили флот французов. На суше Людовик побеждал, но война требовала все больше средств. Крестьяне бунтовали против увеличения налогов, на переплавку пошла серебряная мебель из Версаля. Монарх запросил мира и пошел на уступки: вернул Савойю, Люксембург и Каталонию. Независимой стала Лотарингия.

Наиболее изнурительной оказалась война Людовика за испанское наследство в 1701 году. Против французов снова соединились Англия, Австрия и Голландия. В 1707 году союзники, перейдя через Альпы, вторглись во владения Людовика 40-тысячным войском. Чтобы найти средства на войну, на переплавку отправили золотую посуду из дворца, в стране начался голод. Но силы союзников иссякли, и в 1713 году французы подписали Утрехтский мир с англичанами, а через год в Риштадте – с австрийцами.

Личная жизнь

Людовик XIV – король, попытавшийся жениться по любви. Но из песни слов не выкинешь – это не под силу королям. 20-летний Луи влюбился в 18-летнюю племянницу кардинала Мазарини, образованную девушку Марию Манчини. Но политическая целесообразность требовала от Франции заключения мира с испанцами, который могли скрепить брачные узы Людовика с инфантой Марией Терезией.

Напрасно молил Луи королеву-мать и кардинала позволить ему взять в жены Марию – его заставили жениться на нелюбимой испанке. Марию выдали замуж за итальянского принца, а в Париже состоялась свадьба Людовика и Марии Терезии. Но хранить верность супруге монарха не мог заставить никто – список женщин Людовика XIV, с которыми у него были романы, весьма внушительный.

Вскоре после женитьбы темпераментный король приметил супругу брата, герцога Орлеанского, – Генриетту. Чтобы отвести от себя подозрения, замужняя дама познакомила Людовика с 17-летней фрейлиной. Белокурая Луиза де ла Вальер хромала, но была мила и понравилась ловеласу Луи. Шестилетний роман с Луизой увенчался рождением четверых отпрысков, из них до совершеннолетия дожили сын и дочь. В 1667 году король отдалился от Луизы, подарив ей титул герцогини.

Новая фаворитка – маркиза де Монтеспан – оказалась противоположностью ла Вальер: пылкая брюнетка с живым и практичным умом была с Людовиком XIV 16 лет. Она сквозь пальцы смотрела на интрижки любвеобильного Луи. Две соперницы маркизы родили Людовику по ребенку, но Монтеспан знала, что ловелас вернется к ней, родившей ему восьмерых детей (выжили четверо).

Монтеспан проморгала соперницу, которой стала гувернантка ее детей – вдова поэта Скаррона, маркиза де Ментенон. Образованная женщина заинтересовала Людовика острым умом. Он беседовал с ней часами и в один день заметил, что без маркизы Ментенон ему тоскливо. После смерти супруги Марии Терезии Людовик XIV женился на Ментенон и преобразился: монарх стал религиозен, от былой ветрености не осталось и следа.

Смерть

Весной 1711 года скончался от оспы сын монарха – дофин Людовик. Наследником престола объявили его сына – герцога Бургундского, внука Короля Солнце, но и тот умер через год от лихорадки. Оставшийся ребенок – правнук Людовика XIV – унаследовал титул дофина, но заболел скарлатиной и скончался. Ранее Людовик дал фамилию Бурбон двоим сыновьям, которых ему родила вне брака де Монтеспан. В завещании они значились регентами и могли наследовать престол.

Череда смертей детей, внуков и правнуков подорвала здоровье Людовика. Монарх стал угрюмым и печальным, потерял интерес к государственным делам, мог целый день валяться в постели и дряхлел. Падение с лошади во время охоты стало для 77-летнего короля роковым: Людовик повредил ногу, началась гангрена. Предложенную медиками операцию – ампутацию – он отверг. Монарх сделал последние распоряжения в конце августа и скончался 1 сентября.

8 дней с усопшим Луи прощались в Версале, на девятый останки перевезли в базилику аббатства Сен-Дени и похоронили по католическим традициям. Эпоха правления Людовика XIV закончилась. Король Солнце правил 72 года и 110 дней.

Память

О временах Великого века снят не один десяток фильмов. Первый – «Железная маска» режиссера Аллана Дуона – вышел в 1929 году. В 1998-м Людовика XIV в приключенческой ленте «Человек в железной маске» сыграл . По фильму к процветанию Францию привел не он, а брат-близнец, занявший престол.

В 2015 году на экраны вышел французско-канадский сериал «Версаль» о временах правления Людовика и строительстве дворца. Второй сезон проекта вышел весной 2017-го, в том же году начаты съемки третьего.

О жизни Людовика написаны десятки сочинений. Его биография вдохновила на создание романов , Анн и Сержа Голон, .

• Согласно легенде, королева-мать родила близнецов, и у Людовика 14-го был брат, которого он скрывал от любопытных глаз под маской. Историки не подтверждают наличие у Людовика брата-близнеца, но и не отвергают категорически. Прятать родственника король мог, чтобы избежать интриг и не возбуждать потрясений в обществе.
• У короля был младший брат – Филипп Орлеанский. Дофин не стремился сесть на трон, удовлетворяясь тем положением, которое имел при дворе. Братья симпатизировали друг другу, Филипп называл Людовика «маленьким папой».

• О раблезианском аппетите Людовика XIV слагали легенды: монарх в один присест съедал столько провизии, сколько хватило бы для обеда всей свиты. Даже ночью камердинер приносил монарху еду.
• Поговаривают, что, помимо крепкого здоровья, причин для непомерного аппетита Луи было несколько. Одна из них – в теле монарха жил ленточный червь (цепень), поэтому Людовик кушал «за себя и за того парня». Доказательства сохранились в отчетах придворных лейб-медиков.

• Доктора 17 столетия полагали, что здоровый кишечник – пустой кишечник, поэтому Людовика регулярно потчевали слабительным. Неудивительно, что Король Солнце посещал уборную от 14 до 18 раз в день, расстройство желудка и газообразование для него были постоянным явлением.
• Придворный дантист Дака верил, что нет большего рассадника инфекции, чем испорченные зубы. Поэтому удалял зубы монарху недрогнувшей рукой до тех пор, пока к 40 годам во рту Людовика не осталось ничего. Удаляя нижние зубы, доктор сломал монарху челюсть, а дергая верхние, вырвал кусок неба, из-за чего у Луи образовалось отверстие. В целях дезинфекции Дака прижигал воспалившееся небо раскаленным прутом.

• При дворе Людовика духи и ароматическая пудра использовались в огромных количествах. Понятия о гигиене в 17 веке отличались от нынешних: привычки мыться у герцогов и челяди не было. Но зловоние, исходящее от Людовика, стало притчей во языцех. Одна из причин – непрожеванная пища, застревавшая в проделанной дантистом дыре в небе короля.
• Монарх обожал роскошь. В Версале и других резиденциях Луи насчитали 500 кроватей, в гардеробе короля была тысяча париков, а наряды для Людовика шили четыре десятка портных.

• Людовику XIV приписывают авторство туфель на каблуке с красной подошвой, ставших прототипом воспетых Сергеем Шнуровым «лабутенов». 10-сантиметровые каблуки добавляли монарху (1,63 метра) рост.
• Король Солнце вошел в историю как родоначальник «Большого стиля» (Grand maniere), который характеризует соединение классицизма и барокко. Дворцовая мебель в стиле Людовика XIV перенасыщена декоративными элементами, резьбой, позолотой.