Культура викингов. Культура дохристианской скандинавии

К скандинавским относятся народы, которые говорят на языках северной подгруппы германской группы индоевропейской семьи язы­ков. Это шведы, датчане, норвежцы, исландцы, фарериды.

Скандинавские народы живут на Скандинавском полуострове (норвежцы — в западной его части, шведы — в восточной, а также на юге и юго-востоке нынешней Финляндии), на полуострове Ютландия и на большинстве из почги пятисот датских островов (датчане), на Фарерских островах (фарериды) л на острове Исландия (исландцы).

Все скандинавские народы примерно в одно и то же время при­няли католическую веру. В Дании это произошло насильственно, си­лой королевской власти, около 960 г. н. э. Так же насильственно вне­дрялось католичество в X веке в Швеции и в начале XI века …
в Норве­гии. В Исландии эту веру приняли добровольно в 1000 г. н. э., причём упорствующим не возбранялось соблюдать старые культы, как не возбранялось и новоявленным католикам соблюдать по крайней мере некоторые культы по старым традициям. На Фарерах католичество вне­дрилось в XV веке под воздействием кельтских отшельников и под нажи­мом уже ставшей католической Норвегии, от которой фарерцы зависели сначала экономически, а впоследствии и политически.

Страна фиордов и горных вершин

Норвегия — это край воды, камня и лесов. На берегу океана виден водой затопленный камень, возле которого каждый из проходящих стоит в изумлении. Неутомимость воды, неподатливость скал и без­донная глубина времени отражены в естественном монументе. Вся Норвегия представляется кружевным камнем, источенным водами, пресными и солеными. Вода и камень с накидкою леса, три цвета -сиреневый, синий, зеленый — господствуют перед глазами.

Множество благодатен приносит здешней суровой земле теплое течение Гольфстрим: незамерзающие порты, мягкую зиму (почти от­сутствие зимы на западном побережье), южные растения (на широте Магадана), огромные косяки рыб. Есть места в этой не южной стра­не, где коровы зимой пасутся, поедая подножный корм, и где острова остаются всегда зелеными. Таков эффект действующего без аварий и перебоев «водяного отопления». Считают, что морская река даст в минуту Норвегии столько тепла, сколько дало бы сжигание ста тысяч тонн нефти. Мощность морского течения вчетверо превышает мощь всех рек Земли, если бы слить их в единое русло. И все же Норвегия не курорт. Холодный Север, умываясь Гольфстримом, рождает тут множество любопытных явлений природы. Считают даже, что нет на земле места дождливей, чем западный берег Норвегии.

Первооснова всему — вода. Реки в этих местах не текут, а бегут. И едва ли не половина из них — в упряжке. За Норвегией прочно закре­пилось первое место в мире по количеству израсходованной электри­ческой энергии на душу населения.

По числу скульптур-монументов норвежцы тоже едва ли не са­мые первые в мире. Возможно, сама природа, обтачивая камни водой и ветром, воспитала тут уважение к монументу. Гуще всего заставлен скульптурами Осло. Всякими. И в самых разных местах. По ним можно читать историю государства, узнавать людей, которыми тут гордятся, почувствовать стили ваятелей, понять, какие черты челове­ка норвежец особенно ценит. И есть в столице норвежцев нечто со­всем особое — парк, где собрано несколько сот скульптур. Если бы все на Земле пошло прахом и уцелели бы только бронза и камень, то по скульптурам этого парка можно было бы понять, какими радостями, страстями и муками жил человек: «Рождение» «Смерть», «Материн­ство», «Любовь», «Веселье», «Разлука», «Дружба». «Борьба», «Трево­га»… Более сотни фигур. И все их выполнил один человек. Тридцать лет непрерывной работы! Имя скульптора — Вигеланн. Норвежцы лю­бят и чтят его — «второй после Родена», что не мешает, однако, хож­дению шутки: «Хорошо, что вовремя умер, иначе весь Осло был бы заставлен скульптурами».

Теперь о столе. Хлеба норвежцы почти не едят и, кажется, даже не испытывают в нем потребности. Вместо хлеба — картошка. Эта привычка складывалась веками. Хлеб привозной. Мясо — и отношение к нему соответственное — привозное и, конечно, дорогое. Но обычно на столе его еще меньше, чем хлеба. «По воскресеньям — для запаха в суп и котлеты», — говорят норвежцы в беседе на эту тему. Зато в дос­татке! Сыр самых разных сортов и, конечно, в избытке рыба. Из ры­бы, особенно трески, норвежцы делают массу разнообразных блюд, опять же в сочетании с сыром и сметаной.

Норвежцы — сластены. Но сахар тут тоже привозной. И, возможно, поэтому спрессован в кубики, которые раза в четы­ре меньше российского рафинада. Зато в изобилии разного ро­да варенья и джемы: из клюквы, малины, брусники, черники, смородины, голубики. Варенье тут можно обнаружить припрвой к любому блюду, даже к селедке, причем сама по себе се­ледка нередко тоже тут сладкая.

Заметно ни в коем случае не скаредное, но какое-то ува­жительное, аккуратное обращение с пищей. Тут ничего не ста­вят на стол. Принцип: «Едим, чтобы жить, а не живем, чтобы есть», — хорошо усвоен.

Не едят норвежцы грибы. Удивительно, но эти стоящие близко к природе люди грибов не знают, и, пожалуй, даже бо­ятся. Грибов же тут пропасть. Читая в газетах статьи о грибах, норвежцы тоже пробуют их собирать. Но без консультации специалиста грибы домой редко кто носит.

Нет в обиходе норвежцев вещи более распространенной, чем лыжи. В выходной день Осло пустеет. Четвертая часть жителей города становится на лыжи. На улице можно увидеть и молодежь, и пап и мам с рюкзаками, и семидесятилетних ба­бушек и дедушек, и трехлетних внучат — все на лыжах! Одни потихоньку, другие — бегом. Дистанция 50-60 километров считается нормой дневного похода. Для ночлега и убежища в непогоду по всей Норвегии разбросаны домики «хюгге», где лыжник найдет очаг, свечку, дрова и спички.

В Норвегии производят лучшие в мире лыжи. Сырье для них под боком, главным образом это береза. Но для самых хороших лыж норвежцы покупают в Америке дорогую упру­гую древесину гикори.

Впечатляет, однако, и жизненная обыденность этой древнейшей оснастки ног для хождения по снегу. На работу -на лыжах, в гости — на лыжах, на охоту, в школу, за почтой, к больному на вызов, в одиночку, всей семьей, как только нау­чился ходить и в годы, когда ноги служат уже еле-еле, — все время на лыжах! «Норвежец рождается с лыжами на ногах», -из всех северных поговорок эта, пожалуй, самая точная.

Норвегия представляется лесом, в котором много озер и лишь кое-где лоскутком зеленеет или желтеет пашня. Леса занимают четверть всей территории, два с половиной процента занято паш­ней, пятую часть занимают озера, остальное — горы, иначе говоря, камень, на котором ничего не растет.

Земля не щедрая, но живописная. Озер, больших и малых, двести тысяч. Они представляют собой тихие синие воды, обрамленные ел­ками, березами, лобастыми валунами, мягким желто-зеленым мхом.

Леса, сосновые и еловые, поднимаются в горы до какой-то строго

определенной природной отметки. А выше — лишь дикий камень, мес­тами сглаженный ледником, местами обрывистый, рваный.

Норвегию можно назвать страной фиордов. Фиорд это морской язык, глубоко лизнувший сушу. В озерах вода всегда пресная, в фиор­дах же воды слоеные: снизу морская, соленая и тяжелая, а над ней -толщиной примерно метр — слой воды талой, сбежавшей сюда водо­падом по весне. Фиордов в Норвегии много, почти все они судоход­ные. Самый большой из фиордов — Согне-фиорд. Длина его от устья до «головы» составляет 204 километра.

Самым почитаемым деревом в Норвегии считается береза. Березы на скалах не похожи на наших равнинных красавиц. Они узловаты, кряжисты и раскидисты. На самой круче, на ветру, на голы камнях, где 1 ничего не растет, даже мох, береза стоит как вызов всем трудно­стям. Норвежцы говорят: «Береза — это наше национальное дерево. Мы любим березу за такие качества норвежского характера, как не­прихотливость, выносливость, жизнестойкость».

Норвегия первой в Европе ввела в 1860 году переходит на бес­платное и обязательное обучение детей с семи до четырнадцати лет. Воспитанию тут уделяют пристальное внимание. В свое время прави­тельство, подсчитав, во что обходится обучение в мелких поселковых школах, нашло, что их следует закрыть, а открыть в округах школы большие, хорошо оборудованные. Одних ребятишек привозить сюда на автобусах, других поселить в интернатах. Однако это, казалось бы, разумное решение сейчас пересмотрено. Опять открываются, пусть хуже оборудованные, пусть с одним учителем, мелкие школы. Жизнь показала: обучение и воспитание в отрыве от родителей — не­полноценное воспитание. Но это не всё. Вырастая вдали от дома, от земли, деревенского уклада жизни, от всего, что в детстве привязывает человека к родному месту, молодые люди «теряют корни». Они равнодушны к тому, где им жить. Они становятся, как сказали бы у нас, травою пере­кати-поле.

Норвежец, где бы он ни жил — в столичном ли Осло, в городках ли поменьше или в рыбацком поселке — будет стремиться построить еще и домик в горах. Уединенные, без видимой связи с суетой жизни, отраженные в тихой воде, как гнезда, прилипшие к скалам, они такая же харак­терная часть Норвегии, как и фиорды. У богатых дома бо­гатые, у бедняков дома простые, но сделаны с поразитель­ной аккуратностью, пожалуй, даже с излишеством. И везде одинаково чувствуется забота людей не подавить природу своим присутствием, а приютиться под крылом у нее.

Домики похожи скорее на наши «садовые домики». Только «садом» человеку здесь служит дикий мир леса, кам­ней, шумных речек и тихой озерной воды. Домик в горах -это не место, где в выходные дни валяются на диване, игра­ют в домино, читают или сидят за чаем. Лодка, лыжи, пеший поход по горам — вот зачем едут из города в горы.

Все норвежские горные домики роднит один примеча­тельный знак: у каждого дома мачта, а на ней обязательно флаг. Его поднимаю! не только в дни государственных праздников, но и в дни семейных торжеств: день рождения, свадьба, приезд хоро­шего друга.

Норвежцы превосходно сложены, стройны, сильны, мужествен­ны, смелы и очень гордятся своей силой. Как и у их предков — нор­маннов — первым признаком красоты считается светлый цвет кожи и волос. На норвежцах лежит печать какой-то дикой энергии и патриар­хальности, им присуща бескорыстная готовность помочь ближнему во всяком несчастье. Если кто-нибудь впадает в бедность, он совер­шенно спокойно отправляется к своему родственнику, уверенный, что с ним разделят последний кусок хлеба. Если ему придется жить у родных в доме всей семьей, пока не поправятся его дела, никогда не услышит он ни одного упрека, как бы тяжело ни было его родствен­никам.

Честность норвежца пошла в поговорки. Кража считается самым отвратительным из преступлений, и примеры ее крайне редки. Нор­вежцы страстно любят свою родину, искренне радуются, когда что-то понравится у них иностранцу. О чем бы вы ни заговорили с норвеж­цем, он всегда сумеет поддержать разговор, с большим интересом от­несется ко всему, что вы ему сообщите, говорит всегда живо и с большим юмором.

Самая выдающаяся черта характера норвежца — гостеприимство. Иностранных путешественников норвежец принимает с радостью. Его постель, одежда, жилище, пища — все к услугам гостей. Он все уступит гостю, даже если видит его в первый раз.

Велика любовь этого народа к удовольствию, пирам, весе­лью и выпивкам сообща. Пьянство стало традиционным у нор­вежцев. Баварское пиво покажется водою перед пивом норвеж­ским. Практикуется даже добавление водки в воду, молоко. Женщины подвержены этой слабости наравне с мужчинами.

Для норвежцев характерны честолюбие и любовь к свобо­де. Люди этой нации необыкновенно опрятны в одежде и быту.

Богата Норвегия талантами: поэт Вергеланн, драматурги Бьсрн-сон и Ибсен, путешественники Нансен и Амундсен, композитор Григ, скульптор Вигеланн, наш современник Тур Хенердал и другие.

Особо следует отметить Фритьофа Нансена. Это был подлинно великий человек. Выдающийся полярный исследователь и крупный ученый-океанограф, талантливый художник и одаренный писатель, незаурядный дипломат и величайший гуманист.

Основные черты характера — энергию и настойчивость, силу во­ли и несокрушимое чувство долга — Нансен унаследовал от матери. От отца он перенял немаловажную черту: прилежание и чрезвычай­ную тщательность в разработке каждой идеи, ту педантич­ность, которая в дальнейшем составляла сильнейшую сторону всех его планов.

Он совершает замечательный переход на лыжах через Гренландию, а затем с июля 1893 года по август 1896 года воз­главляет экспедицию к Северному полюсу на дрейфующем судне «Фрам». После трех лет скитаний во льдах и безвестнос­ти (радио не было)слава его стала всемирной.

Ромен Роллан, понимавший толк в людях, назвал Нансена «евро­пейским героем нашего времени». Чехов, преклонявшийся перед му­жеством путешественников-первопроходцев, глубоко симпатизировал личности благородного норвежца. Нансен для Чехова был воплоще­нием его идеала: «В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли».

В 1921 году, во время страшного голода после засухи и разрухи, Нансен приехал в Поволжье, чтобы увидеть, как и чем помочь голо­дающим. Сам он, ни минуты не колеблясь, потратил на помощь голо­дающим волжанам полученную в 1922 году Нобелевскую премию мира (122 тысячи крон золотом). Нельзя не согласиться с известным норвежским полярным исследователем Харальдом Свердруполе, ко­торый сказал, что Нансен был велик как полярный исследователь, бо­лее велик как ученый и еще более велик как человек.

Страна воды и камня

Швеция — государство на севере Европы — занимает восточную и южную части Скандинавского полуострова. На северо-западе страны простираются Скандинавские горы.

Швеция по форме правления — конституционная монархия, в которой власть короля традицией ограничена риксдагом (парламентом). Торжествен­ная смена караульных постов у королевского дворца — тоже дань традиции, существующей почти во всех странах, сохранивших до наших дней августейшие, чаще всего номинально правящие семейства.

Основателем теперешней династии шведских монархов был не швед, а француз — Жан Бат Жюль Бернадот, он же принц Понте-Корво, известный наполеоновский маршал и франк-масон. При Напо­леоне выдвигались, несомненно, люди незаурядные, яркие, и Берна­дот, как большинство других полководцев Бонапарта, в начале фран­цузской революции служил в небольшом чине. Смелый, честолюби­вый и ловкий француз пришелся шведам в буквальном смысле ко двору. В 1810 году он был усыновлен престарелым королем Швеции Карлом XIII и по специальному решению риксдага стал наследником престола. Сделавшись фактически главой государства и будучи даль­новидным, умным политиком, Бернадот порвал с Наполеоном и за­ключил союз с Россией, потом с Англией. После смерти своего при­емного батюшки он несколько десятилетий благополучно просидел на троне с именем Карла XIV, ни разу не воевал, положив начало знаменитому шведскому нейтралитету, и жил почти до середины ХГХ века. А когда приступили к омовению и бальзамированию августей­шего тела, шведский двор был неожиданно эпатирован и с трудом вышел из шокового состояния — на руке их обожаемого короля оказа­лась плохо вытравленная татуировка: «Смерть королям!»

Столица Швеции город Стокгольм раскинулся просторно, сво­бодно и так, что не вдруг ориентируешься в нем, не сразу понимаешь, где сейчас ты — на острове, перемычке, полуострове или основном скандинавском побережье, над озером, морским заливом или прото­кой. В архипелаге, на морских подступах к городу - почти двадцать пять тысяч больших, маленьких и крохотных островов, облысевших и голых, скалистых и низменных. Изрезано бухтами, сплошь испещре­но островами большое пресноводное озеро Меларен, подступающее к городу из глубины скандинавского сапога. Стокгольм стоит в центре этой стихии.

Первая столица шведов называлась Сигтуной. Когда эсты раз­рушили Сигтуну, то, согласно древнему обычаю, было будто бы брошено в волны Мела-рена бревно, и в том месте, где его прибило к берегу, шведы заложили новое и главное свое поселение — Сток­гольм.

Выходцы из Скандинавии — норманны (они же «варяги») — были пиратами и купцами, но также, бесспорно, и отважными, ли­хими людьми. В малом числе нападали они на ближних и дальних соседей, отчаянно шли и плыли в неведомые земли, и земное про­странство покорно подчинялось их неуемной страсти к открытиям, разбою и торгу. Предки норвежцев и датчан проникли за Пиренеи, завоевали Англию, заселили Исландию и Гренландию, почти тыся­чу лет назад высадились на побережье Северной Америки. Позже они захватили Южную Италию и Сицилию, образовав там свое го­сударство. А восточные норманны, предки шведов, повадились хо­дить на Русь и Византию — увозить рабов, торговать, служить сво­им мечом князьям и императорам.

Предки шведов выбрали для будущей столицы удивительно удачное место среди вод, камня, и, прожив восемьсот с лишним лет, в городе сумели сберечь свою первобытность. В силуэте Стокгольма стрельчатые башни древних соборов соседствуют со светлыми прямо­угольниками современных небоскребов. Нетронутый гранит, зелень парков, синева вод придают северному городу то очарование, кото­рое утрачено многими европейскими столицами, где застройка слишком потеснила, приглушила, задавила природный ландшафт.

На маленьком островке сохранился «город между моста­ми», древнее ядро столицы. Там королевский дворец, церкви рыцарских времен, узкие улочки, чугунные дворянские гербы над дверями. Даже сегодня почти в любом районе Стокгольма можно наткнуться на идиллические оазисы тишины и покоя.

На скалистом обрыве, высоко над водами улочка. Булыж­ная мостовая, чугунные фонари, в которых когда-то горели керосиновые лампы. И мостовая, и фонари сохраняются спе­циально для колорита, для настроения.

Камень неотделим от Стокгольма. Город стоит на мощной каменной плите. Больше всего в Стокгольме камня нетронуто­го, естественно просто придающего городу неповторимые чер­ты. Шведы настолько сроднились с камнем, что при строи­тельстве стараются ему подражать. Здесь практически не при­меняют сборного бетона. Мосты, кинотеатр, жилые дома, ста­дионы, заводы — все выполняется монолитным железобетоном.

Мы не научились еще ценить по заслугам простор, хотя при со­временном урбанистическом укладе жизни это дар неоценимый. Влияние земных горных или водных далей на психику современно городского человека мало изучено, однако врачи, ученые придают все большее значение благотворному действию простора, который, являясь частью природной среды, успокаивает нервную систему, освобо­ждает от эмоциональных перегрузок, пробуждает к жизни и дейст­вию. Часто простор для обитателя большого города — дорогое удо­вольствие, за которым надо лететь, плыть или ехать, тратить время и деньги. Стокгольмцы же должны благодарить своих пращуров за вы­бор места поселения, они бесплатно пользуются простором.

Довольно трудно припомнить столицы государств, в которых бы так же легко и свободно дышалось, как в Стокгольме. Вспоминается великолепный Париж с тысячами его индивидуальных каминов-коптилен и вековым черным налетом на домах; необозримо громад­ный, тем не менее такой тесный Токио, что кажется, душно и влажно там повсюду от дыхания и пота неисчислимых людских масс. В Сток­гольме дышится легко, несмотря на обилие автомашин. Сказывается, конечно, близость моря с его свежими ветрами и офомными резерва­ми чистого воздуха. А главное — в Стокгольме нет ни одной дымящей грубы. Это объясняется прежде всего тем, что промышленные пред­приятия работают на энергии, текущей по проводам с датских и близ­ких станций. В Стокгольме давно уже не сжигаются уголь и торф, не спекается кокс, не варится целлюлоза, не плавятся руды. И во всех кухнях Стокгольмских домохозяек электроплиты.

Главной чертой шведского характера является трудолюбие. Шве­ды довольно осторожны и обычно неохотно высказывают свое мне­ние, несколько скучнее других европейцев и замкнутее их. Шведов считают неконтактными и некоммуникабельными людьми. Возможно, сам климат Швеции оказывает влияние на изолированность людей, способствует развитию различных психозов. Шведы боятся показать свои эмоции другим, особенно душевные страдания.

Они не любят говорить о себе. Но этот снобизм — не ос­татки аристократизма, это просто неконтактность. Для ино­странца это худшая пытка — находиться в шведской гостепри­имной среде людей, не говорящих ничего интересного, быть оглушенным наступившей тишиной, знать, что следует что-то сказать, но бояться это произнести не так, как если швед нач­нет говорить, его трудно остановить, но заставить его гово­рить почти не возможно.

Но вот парадокс: швед, «застегивающий свою душу на все пуговицы», в разговоре с иностранцем гораздо откровеннее рассказывает о себе, чем со шведом.

Жителям небольших шведских городов не свойственна

общительность русской провинции. Обитатели подъездов поч­ти не знают друг друга. В гости ходить не принято, равно как и забегать к соседке для того, чтобы перехватить до получки или одолжить луковицу. Каждый сам по себе. Любезная улыб­ка при встрече — лучшая и достаточная форма общения.

Шведы в массе своей не обладают ни искусством, ни потребно­стью задушевного разговора, у них нет также искусства слушать. Рас­сказчик помимо воли рисует себя слушателю в лучшем облагорожен­ном виде. Нет, не то чтобы он хвастался, это шведам, в общем, чуждо, но слушателю приятно даже и то, что возвышает рассказчика над ним, слушателем, хотя бы на сантиметр. Так устроены шведы. Если кто-то чувствует себя совершенно беспомощным, он может рассчи­тывать на поддержку до тех пор, поке. не дотянется до плеча того, кто его поддерживает. До плеча, ничуть не выше.

Весьма своеобразно в шведском обществе отношение к одинокой женщине. О, шведки боятся за мужей! Одинокую женщину пригласят разве что раз в месяц на чашку кофе. Здесь нужно работать локтями, чтобы схватить мужа, а схватив, держать его. Цинично? Может быть. Но такова жизнь. Спутник запла­тит за свою сослуживицу или знакомую в трамвае, в кино. И это не из-за бедности. Просто мужчине и в голову не придет платить за женщину, которая сама работает.

Шведы отличаются большой пунктуальностью. Даже кли­енты в парикмахерских обслуживаются в строго назначенные часы. Если клиент записался, но не явился вовремя, ему, по шведским правилам, все равно высылается счет.

Высока культура обслуживания покупателей. Владелец не­большого частного магазина знает каждого своего покупателя, его вкусы. Обычно он специалист ‘(широкого профиля», может посоветовать хозяйке, что именно ей выбрать для того, чтобы приготовить русские пельмени или итальянскую пиццу, если в моде экзотические блюда. Он также совершенствуется в англий­ском и немецком языках: в Швеции довольно много иностран­цев, нужно, чтобы они, зайдя в магазин, «не имели трудностей».

Шведы весьма рационатьны и изобретательны. Вот этому на­глядный пример. В домах в двенадцать часов запираются на замок ворота. Подъезд на замке с наступлением темноты. Разумеется, на замке также и квартира. Но ключ для -всего один.

Дело в том, что часть бороздок — общих на всех ключах — от­крывает замок ворот; часть — общих для ключей всех обитателей подъезда — входную дверь; наконец, какие-то бороздки или выступы — разные для каждого ключа — только замок определенной кварти­ры. Мелочь, конечно. Но один плоский ключ носить в кармане сподручнее, чем звенящую громоздкую связку.

У американцев существует культ спальни, у шведов — скорее культ кухни. Тут изобретательный ум шведа добился предельной ра­циональности. Нет ничего громоздкого, лишнего или практически бесполезного. Одна стена кухни обычно превращена в сплошной шкаф, где объединено все кухонное хозяйство.

Здесь электрическая плита, холодильник, отдельный морозиль­ник для длительного хранения мороженых продуктов, посудомойка, полки для посуды, отделения для пылесоса и для других нужных ве­щей, все это после готовки и уборки скрывается за дверцами, приятно поблескивающими белой эмалью. Поэтому вы не испыгываете жела­ния поскорей перейти из кухни в комнату и часто располагаетесь в кресле возле кухонного столика.

Шведы обычно едят энергично, но без торопливости, с явным удовольствием, однако не смакуя гурмански каждый лакомый кусо­чек.

За столом не принято задерживаться особенно долго. Пока хозяй­ка расставляет чашечки для чая, хозяин, надев мужской клеенчатый передник и собрав тарелки, отправляется на кухню. Посуда перемы­та, как видно, опытными привычными руками.

Если работают муж и жена, то и на кухне должны быть двое -убеждена хозяйка. Шведское благосостояние во многом основано именно на парной работе. Одному нелегко содержать семью.

В Швеции спортом занимаются миллионы; с детства и до ста­рости — плаваньем, теннисом, хоккеем и, конечно, спортивной гимна­стикой, которая именно в Швеции полвека назад обрела современный вид, где были изобретены «шведская стенка», «бум», «конь» и другие гимнастические снаряды. Очевидно, увлечение спортом объясняет один любопытный факт шведского быта — отсутствие в больших и маленьких городах полных женщин. Шведки строго следят за собой, сызмальства приучаются к ежедневной гимнастике, ходьбе, велоси­педу, стараются не увлекаться мучным и сладким, сторицей возна­граждая себя завидным здоровьем, хорошим сложением, бодростью, продлением молодости и долголетием: среднестатистическая шведка живет около восьмидесяти лет.

Шведы стали гораздо богаче, чем прежде. Богатство в Швеции пришло не постепенно, а довольно быстро, когда другие страны были истощены и разорены войной. Богатство пришло, но люди не были подготовлены к этому психологически. Достаток и культура не пошли в ногу, культура отстала. Богатство породило самодовольство. Мате­риальные ценности возобладали над духовными. Люди копили пер­вые, забывая о вторых. Материальные оказались доступнее, ими про­ще наслаждаться. Но нарушилась гармония личности. Может быть, это и явилось причиной того, что Швеция занимает одно из первых мест в Европе по числу самоубийств, что швед принимает смертель­ную дозу снотворного или приставляет пистолет к виску.

Швеция — это родина Альфреда Нобеля, инженера и ученого-химика, ставшего впоследствии крупным предпринимателем и одним из самых богатых европейских капиталистов. Умер он в конце XIX века, оставив посмертное завещание, согласно которому доход от его наследства должен направиться в специальный фонд для выплаты премий за наиболее выдающиеся достижения в области физики, хи­мии, физиологии и медицины, а также за сохранение и укрепление мира. Это — всем известные Нобелевские премии.

Софья Ковалевская, известный русский ученый-математик, по­следние годы своей трудной и прекрасной жизни провела в Швеции. После трагической смерти мужа, известного ученого в области палео­нтологии, она переехала в Стокгольм, где была избрана профессором университета. В Стокгольмском университете Софья Ковалевская проработала семь лет, до самой своей кончины. Жизнь ее оказалась очень короткой. Она прожила всего сорок один год. Похоронили Со­фью Ковалевскую на Северном кладбище Стокгольма. На погребение пришли русские и шведы. Общие чувства выразил шведский поэт Фриц Леффлер, написавший стихи «На смерть С. Ковалевской»:

Душа из пламени и дум!

Пристал ли твой корабль воздушный

К стране, куда парил твой ум,

Призыву истины послушный?

Шведы известны в мире своей глубоко укоренившейся лютеранской деловой этикой, которая наиболее близка к не­мецкой, но не столь суха. К ее характерным чертам относят прилежность, пунктуальность, аккуратность, серьезность, основательность, порядочность, надежность в отношениях. Уровень квалификации шведских бизнесменов очень высок, поэтому в своих партнерах они особенно ценят профессионализм. Шведы, как правило, владею: несколькими ино­странными языками, в первую очередь английским и немец­ким.

Шведы — педанты: не называйте вашего партнёра по имени до тех нор, пока он сам вам этого предложит. Шведы любят планировать де­ла заранее, поэтому и о деловых встречах лучше договариваться за­благовременно, а не в последнюю минуту. На переговоры являются в точно назначенное время, отклонение от него не превышает 5 минут, в исключительных случаях — 15 минут.

Шведские бизнесмены предпочитают знать заранее состав участ­ников и программу пребывания (включая рабочую часть, приемы, по­сещение театров и т. п.). Будет вежливым с вашей стороны дать реко­мендации о форме одежды при посещении приемов и театра.

Традиционно переговоры начинаются с беседы о погоде, спорте, достопримечательностях и т. д. К этой части переговоров нужно зара­нее готовиться. В солидных шведских компаниях соблюдаются стро­гая дисциплина и субординация в соответствии с занимаемым поло­жением. Каждый участник переговоров имеет право на собственное мнение, когда ему будет предоставлено слово.

Шведы сдержанны и обычно не выражают ярко своих эмоций. Они предварительно и всесторонне изучают полученные предложе­ния и любят рассматривать все вопросы в мельчайших деталях, по­этому, если вы хотите достичь успеха, на переговоры нужно прихо­дить тщательно подготовленным.

Дружеские связи и oiношения играют особую роль в развитии бизнеса. Работа не ограничивается стенами офиса и часто имеет про­должение за дружеским ужином в ресторане или в гостях. Домой при­глашают обычно только самых близких или важных партнеров. Если вы получили такое приглашение, то не забудьте купить цветы хозяйке дома или прислать их с посыльным в день визита. Из российских су­вениров особой популярностью у шведов пользуются изделия народ­ных промыслов, платки, шали, пластинки с классической музыкой. духи и шоколадные конфеты.

Шведы любят за ужином соблюдать маленькие традиции. По обычаю, хозяин дома в знак приветствия поднимает бокал и, обраща­ясь к каждому, произносит «Сколь!» (За ваше здоровье!). Каждый раз, когда звучит это слово, все обмениваются взглядами, выпивают и снова смотрят в глаза друг друга. Не рекомендуется произносить тост за хозяйку или хозяина до конца трапезы, ставить бокал на стол во время произнесения тоста до тех пор, пока присутствующие не взглянули в глаза друг другу- Правила хорошего тона предусматривают также ответное приглашение и с вашей стороны.

Шведы придерживаются традиционных взглядов на одежду де­лового человека, предпочитая классический стиль. Для мужчин это темный, обычно синий в мелкую полоску или серый костюм. Для женщин — более или менее строгий, но очень яркий костюм модных длины и силуэта, не слишком вычурное платье.

Страна тысячи озер

Финляндия — государство в Северной Европе. На юге. юго-западе и западе территория Финляндии омывается водами Бачтийского моря. Проживающий здесь народ не принадлежит к собственно скандина­вам.

Финны не называют свою страну Финляндией. Это чужое для них название германского происхождения. В финском языке нет даже самого звука «ф». Свою страну финны называют Суоми, а себя суо-малайсет.

Правда, и Финляндия, и Суоми означают в сущности одно и то же — «страна болот». Так издавна ее называли и пришельцы, и корен­ные обитатели.

Финляндию любят называть страной грани озер и болот. Вода -один из важнейших элементов ландшафта, причем основное место за­нимают озера. Это в полном смысле страна тысяч озер. Фактически их около ста тысяч. Как правило, финляндские озера мелководные. Болота распространены гораздо больше, чем озера, и покрывают бо­лее 30 процентов территории страны. Но более верно было бы назвать Финляндию страной лесов. Они покрывают и поныне две трети ее территории. Лес. — это самый большой дар, которым природа награ­дила Финляндию.

Наряду с финнами здесь проживают финляндские шведы и матая по численности народность саамы. Саамы, или лапландцы, в прошлом были коренными жителями, а в настоящее время их насчитывается всего около пяти тысяч человек.

Как и соседние скандинавские народы, большинство финнов -блондины с волосами соломенного или русого цвета, со светло-синими или серыми глазами. Но по типу лица, по языку и особенно психическому складу финны значительно отличаются от скандинавов. Финны не столь экспансивны, более сдержанны, методичны, чем их соседи. Основная черта национального характера финнов — это преж

де всего упорная решимость осуществить во что бы то ни стало нача­тое дело, как бы трудно оно ни было, «умение делать хлеб из камня», как говорит финская пословица. Без этой черты, возможно, немысли­мо было бы и само освоение Финляндии этим народом.

Добросовестность, верность данному слову, честность, сильно развитое чувство собственного достоинства и ответственность — вот другие столь же характерные черты, воспитанные и укоренившиеся в финском народе веками.

Не менее прославлено и финское гостеприимство. Оно, правда, своеобразно, так как обычно лишено внешних проявлений. Финн, как хозяин, сдержан, но он предоставляет в распоряжение гостя все луч­шее, что имеет сам, как бы трудно ему ни было. Главное, чтобы он чувствовал доверие к гостю.

Финский национальный стол прост и здоров. Черный сухой хлеб, сливочное масло, сельдь в укропе или салака, горячий вареный картофель и, разумеется, простокваша и молоко — неизменные спут­ники любой трапезы. Наряду с разнообразной рыбой, к самым почи­таемым национальным праздничным блюдам относится окорок с пареной брюквой и индейка, а также мялеми — национальное слад­кое блюдо.

Из напитков здесь предпочитают особое финское пиво, воспетое даже в национальном эпосе «Калевала», и кофе, которым, прямо надо сказать, финны весьма злоупотребляют.

Составной частью гостеприимства Суоми является и финская ба­ня — сауна. Сауна всегда занимала центральное место в жизни финна как источник отдыха не только для тела, но и для души. Неудиви­тельно поэтому, что в стране более миллиона саун. Это означает, что одна баня приходится в среднем на S—6 человек, или почти на каждую семью.

Своеобразным является финский язык, принадлежащий к финно-угорской группе и родственный эстонскому, мордовскому, удмурт­скому, марийскому языку, и также изобилующий гласными звуками. Однако при фонетической простоте и легкости произношения и орфо­графии финский язык очень сложен грамматически. Финны чрезвы­чайно дорожат своим языком, являющимся составной частью нацио­нальной культуры. Этот язык долгое время был в Финляндии языком второстепенным, языком народных низов, крестьянства. Вплоть до середины века он считался необработанным, и финская интеллиген­ция употребляла и в устной, и особенно в письменной речи исклю­чительно шведский язык. Только сто лет назад финский язык был

признан равноправным, и за этот период он прошел большой путь развития. На нем создана большая и значительная по своим художе­ственным достоинствам литература.

Финские города просты и приятны. Они имеют, как правило, ли­нейную планировку, светлы, чисты и удобны. Современная архитек­тура, безраздельно доминирующая в городах, воспринимается как нечто сугубо присущее стране. Она является, пожалуй, единственной формой финляндской материальной культуры, которая по своему значению вышла в XX веке за пределы национальных рамок и полу­чила международное признание. Примечательно, что финляндские архитекторы создают часто свои шедевры не в крупных, а в малень­ких городках или сельских поселках, где свободно на площади и ок­ружающее их пространство не сдерживает авторской фантазии.

Столица Финляндии — город Хельсинки — расположен в цен­тральной части северного побережья Финского залива на одном из небольших полуостровов. Местоположение города не очень удачно, так как он находится на периферии страны, в дальнем углу замер­зающего Финского залива. Он был создан искусственно, без учета естественных условий, с определенной политической целью — стать конкурентом, городом-перехватчиком в торговле по отношению к расположенному напротив, на южном побережье Финского залива, Ревелю (Таллинну), который в середине XVI века был центром тор­говли Западной Европы с Россией через Балтийское море.

Хельсинки основывали дважды: первый раз — в 1550 году в устье реки Вантанйоки, а второй раз — в 1640 году на 6 км южнее, на самой оконечности скалистого мыса, вдающегося в море. Место, выбранное вторично, оказалось более удобным, тем не менее, тогдашнее пригра­ничное положение города препятствовало его росту вплоть до при­соединения Финляндии к России, когда из Або (Турку) сюда была перенесена столица Финляндии (1812 г.).

Будучи заинтересованными в укреплении положения новой сто­лицы Финляндии, русские власти всячески содействовали ее росту. Из Петербурга был приглашен архитектор К. Л. Энгель, который стал творцом ансамблей в центре города, создавшие своеобразный облик столицы. Этот облик чрезвычайно напоминает Петербург и в то же время отличает Хельсинки от других европейских столиц и от всех других городов Финляндии. Знаменитый ансамбль на Сенатской площади — собор Св. Николая с гранитной лестницей, университет и университетская библиотека — придает центральной части города Цельный и монументальный характер. Сенатская площадь — традициниое место демонстраций, ми гитов, сборов. Сюда по традиции в новогоднюю ночь стекаются тысячи горожан. Энгелю принадлежит и второй по значению ансамбль Хельсинки — Торсовая площадь с дворцом президента, а также здания в центральной части го­рода, такие как ратуша, клиники, качарма и многие особняки. Редкий и счастливый случай, когда весь центр города застраи­вался почти одновременно, по единому плану и почти только одним архитектором, способствовал тому, что центральная часть Хельсинки имеет удивительно компактный и завершен­ный вид.

Таким образом, традиционная материальная и духовная культура скандинавов отличается своеобразием. Неповторимы их общественный и семейный быт, фольклор и духовная куль­тура в целом.

Если судить по археологическим раскопкам, викингов хоронили вместе с теми предметами, которые могли пригодиться им в загробной жизни. Это были оружие, пища, пиво, украшения. Иногда богатых людей погребали вместе с рабами, лошадьми и собаками. Их могилы были очень большими, ведь там должно было свободно разместиться все то, что они забирали с собой в другой мир. Стены могил состоятельных викингов отделывали деревом, инкрустированным серебром. Над могилой возводился курган и памятник в виде выложенных из камней кораблей, размеры которых также зависели от степени богатства умершего.Чем был выше статус викинга, тем более роскошным был обряд его погребения.

Особое место занимало погребение конунгов. Рядом с телом умершего вождя на палубе корабля размещали все ценные вещи, украшения, пищу, воду и пиво, убитых лошадей и собак, бывало, и предметы мебели, а в руки вкладывали оружие. Затем корабль на поднятых руках переносили на место захоронения. Были случаи, когда девушки-рабыни сознательно принимали решение не расставаться со своим хозяином, чтобы прислуживать ему и в загробном мире. Чтобы облегчить страдания добровольных жертв, перед тем, как лишить их жизни, старуха - "ангел смерти", давала рабыням выпить сильнодействующий болеутоляющий наркотический напиток. После умерщвления их тела переносили на палубу и укладывали рядом с прочим добром. Честь предать конунга огню принадлежала близким родственникам или же знатным викингам.

Смущало ли что-нибудь душу викинга, отправляющегося на завоевание чужих земель? Почему он так невысоко ценил как свою, так и чужую жизнь? Ответ на эти вопросы нужно искать в их вере и обычаях. Внутренний мир викинга покоился на устоях, отличных от христианских, уже давно господствовавших в ту пору в Европе.

Их религия гласила, что первым в мире живым существом был злой великан (ван) Имир. Он, а затем и другие ваны в свою очередь родились из капель растаявшего инея Нифльхейма. От камня произошел Родитель, давший жизнь Одину и его братьям Вили и Ве - первым асам (богам). Убив Имира, боги бросили тело великана в Мировую Бездну. Так появилась Земля. Из его крови они сделали моря и океаны, из черепа - небосвод. Так асам удалось потеснить "зло" в мрачную преисподню - "страну льда" и "страну огня".

Вселенная представлялась скандинавам в виде дерева-исполина, ясеня Индрасиль. Среди его корней, в подземном царстве, сосредоточены силы зла. От корней до кроны - в Мидгарде, живут люди. На вершине, в густых зеленых ветвях, касающихся Луны и Солнца, - обитель богов. От деревьев произошли и первые люди Земли. Мужчина Аск - из ясеня, а женщина Эмбла - из ивы. Бог Один вдохнул в них жизнь и дал душу, Вили - разум, а Ве - речь, слух, зрение и обоняние.

Верховный бог пантеона Всеотец, или Один, - одноглазый старец, сопровождаемый двумя воронами - Хьюгином (Разум) и Мюгином (Память) и двумя волками, рассказывающими ему обо всем, что происходит в мире. Один живет во дворце Вальхалле вместе с павшими на поле брани смелыми воинами. Главный небожитель подарил им вторую жизнь, обязав и ее целиком посвятить войне. Здесь они проводят время не только на пирах, где им прислуживают девы-воины - валькирии, но и на обязательных ежедневных занятиях боевым искусством, необходимых для того, чтобы воины не потеряли форму в ожидании последней битвы между асами и великанами. Ведь боги, как полагали викинги, смертны. А затаившиеся великаны в любой момент готовы нанести им сокрушительный удар. Тогда-то, как предсказывают пророки, и грянет последняя схватка и настанет час "сумерек богов" - конец света. Но так как мир вечен, "сумерки богов" пройдут и народится новая жизнь, воцарятся иные высшие властители, разумные и добрые.

Бог знаний и поэзии - тоже Один. Ради первого он отдал глаз великану Мимиру, а ради второго - выпил магический напиток квасир - "мед поэзии". Любопытна легенда о появлении квасира. Однажды, чтобы заключить перемирие с богами, ваны оставили в качестве заложника великана Ньерда, а затем, в подтверждение искренности своих намерений, вместе с асами плюнули в чашу, и из этой слюны был создан мудрец и скальд (сказитель) карлик Квасир. Но злые гномы, обитающие в корнях дерева Индрасиль, убили его. Кровь же карлика смешали с медом и получили магический напиток, обладающий способностью наделять любого незаурядным умом и даром сочинительства.

Тор - старший сын Одина - бог-громовержец. Этот рыжеволосый исполин был вооружен молотом Мьелльниром, разрушающим силы зла, а его удары были подобны грому небесному. Кроме того, он - покровитель Мидгарда, а значит, защитник всех людей. Ему поклонялись как простой люд, так и воины. К концу эпохи викингов в их обширном пантеоне культ Тора стал главенствующим.

Бальдр - второй сын Одина - бог добра и счастья. Фрея - богиня любви, забирающая часть мертвых воинов у Одина себе. Тюр - однорукий бог победы.

Викинги поклонялись и возносили молитвы своим богам кто как умел. Нередко асам, чьи фигурки имелись в любой семье, приносили кровавые жертвы, в том числе и человеческие. Но настал в истории эпохи викингов такой момент, когда их языческие воззрения, культивирующиеся на протяжении столетий, стали постепенно вытесняться совершенно другими представлениями.

Викинги, повидавшие за долгие годы путешествий разные страны и народы, и зачастую остававшиеся служить богатым европейским правителям, считали, что неуклонно растущее благосостояние последних - это вознаграждение за их христианскую веру. А потому скандинавы, со своим извечным стремлением к лучшей доле, все чаще и чаще стали задумываться о том, что христианский бог, возможно, быстрее сделает их мечты явью.

Первыми из новообращенных среди северных народов стали датчане, вероятно, потому, что их король Харальд I, принявший крещение в 960 году, во многом ускорил этот процесс. Норвежскому королю Олафу Трюгвассону пришлось заставлять своих подданных принимать крещение силой, распространяя необходимость этого и на заселенные норвежцами Исландию, Гренландию, Фарерские, Гибридские и Шетландские острова.

Шведский король Олаф Шетконунг позже других скандинавских правителей заставил свеев и готов отказаться от язычества, которое, несмотря на указ о запрете, продолжало сохраняться там вплоть до XIII века.

Обращение в новую веру приняло массовый характер и у викингов-варягов. Христианами стали Аскольд и Дир, киевская княжна Ольга и правнук Рюрика - князь Владимир.

Но даже став христианами, викинги в большинстве своем так и не смогли окончательно забыть веру своих предков, а потому носили на груди рядом с нательным крестом талисман в виде молота Тора.

Русь и варяги

Славяне, хазары и арабы называли викингов варягами. Обитали эти люди за Балтийским морем, которое вплоть до XVIII века называлось Варяжским. На своих крепких ладьях ходили они и в соседние, и в дальние земли. Через Финский залив, Неву, Ладожское озеро и Волхов - до Ильмень-озера, по Ловати и Западной Двине, не страшась затяжных волоков, добирались до Днепра, а по нему - к Черному морю. Этот путь получил название "из варяг в греки". Первые упоминания о присутствии варягов на Руси встречаются в "Повести временных лет". Согласно летописи уже в начале IX века на речных путях Руси стали появляться эти заморские пришельцы. Изначально для русичей были они купцами и воинами, идущими через Русь в Византию послужить императору и по дороге выгодно поторговать. Именно на такой род занятий и указывает значение русского слова "варяг" - разносчик, мелочной торговец, "варяжить" - заниматься торговлей.

Кроме того, варяги, за которыми закрепилась слава бесстрашных воинов, приглашались в наемные дружины для охраны торговых путей, конвоирования купеческих караванов, защиты территорий удельных князей и участия в междоусобных войнах с другими народами. Именно варяги составляли ядро дружин. Скандинавы, с малолетства обученные военному искусству и почитавшие отца, мать и всех предков, превыше всего ставили "кровное" родство братства, то есть сотоварищей по дружине, мстя за смерть "брата" до последней капли крови. А потому представляли собой идеальное войско, четко соблюдающее субординацию и дисциплину. Во главе заморских пришельцев стояли конунги.

Очень скоро поняв свое превосходство перед миролюбивыми соседями, воинственные скандинавы в 859 году обложили данью чудь, мери, веси, ильменских славян и кривичей. Устав от бесконечных поборов иноземцев, русичи, объединившись, выдворили ненасытных варягов. Но мирного сосуществования все равно не получалось. Измученные бесконечными междоусобицами, они вновь обратились к варягам: "Приходите княжить и владеть нами". Именно это обстоятельство и послужило началом перехода викингов из амбициозных соседей в правители. По одной из существующих версий, на призыв откликнулись три варяжских вождя - Рюрик, Трувор и Синеус - и стали княжить соответственно в Новгороде, Изборске и Белоозере. По другой - только Рюрик, но своим домом ("сине-хус") и верной дружиной ("тру-воринг"). Пришедшие варяги составляли существенную прослойку населения, наибольшее же их количество скапливалось в крупных торговых городах, смешиваясь с местными жителями и принимая их веру.

Существует предположение, что, явившись на Русь, Рюрик пришел в город на реке Волхов. Здесь он жил сам, а после него - княжеские посадники. При его правлении Новгород достиг своего расцвета. Видимо, поэтому "Рюриков" Новгород и затмил собой уже существовавший здесь ранее город.

Рюрик, сосредоточив всю власть в своих руках, не устраивал жителей подвластных ему территорий политикой своего правления и бесчинствами его дружины. Возникали частые смуты. О подавлении одной из них - новгородской, возглавленной неким Вадимом, который и был убит вместе со своими единомышленниками и советниками, сохранилось упоминание в летописи. Многие недовольные бежали из Новгорода и других городов в Киев.

Два дружинника Рюрика, Аскольд и Дир, испросили у него разрешения уйти в Царьград вместе со своими родами. На самом же деле их целью был Киев. Владеть ключами Киева - города, основанного племенным князем-вождем полян Кием, значило иметь власть над всем торговым людом. Довольно легко объединив местных и пришедших вместе с ними варягов и всех бежавших от власти Рюрика, Аскольд и Дир подчинили себе полян. Но, придя в Киев не по приглашению племени, а в качестве завоевателей, к тому же не имея достаточных материальных средств, организовать прочный порядок в городе они не смогли.

В 869 году, передав всю власть своему родственнику Олегу и оставив на его попечении малолетнего сына Игоря, Рюрик умер. После трех лет княжения в Новгороде Олег, собрав войско из варягов и всех подвластных ему племен - чудей, ильменских славян, мери, веси и кривичей, двинулся походом на юг, чтобы подчинить себе другие племена и расширить территориальные границы своего княжества. Дойдя до Киева, он хитростью выманил Аскольда и Дира, убил их и утвердился в городе, сделав его столицей. Правил киевский князь, опираясь на дружину, которая делилась на бояр - советников и гридей - воинов.

Так как именно на Киеве замыкалась греко-варяжская торговая цепь, то все ведущие торговлю города находились в полной зависимости от Киевского князя, который мог, закрыв спуск по Днепру, полностью перекрыть все связи с Византией. Это обстоятельство позволило Киеву добиться существенного преобладания над другими русскими городами.

Объединение Киева и Новгорода (условная дата - 882 год) считается временем возникновения Древнерусского государства. Правление Олега продолжалось с 882 до 912 года и было отмечено подчинением большинства восточнославянских племен и значительным укреплением границ Руси.

Иноземные завоевания

В конце IX столетия норвежские викинги в поисках плодородных земель высадились у берегов Исландии и постепенно начали заселять понравившийся им остров. Первый поселенец, некий Инголфар Арнарсон, так удачно выбрал место для своей фермы недалеко от удобной бухты, что впоследствии именно там начала расти исландская столица Рейкьявик.

От Норвегии до острова при благоприятном ветре добирались примерно за неделю, и это было очень удобно, так что викинги довольно скоро обосновались на острове, и к 930 году сюда перебралось, прихватив с собой домашнюю утварь, скот и семена, около 30 000 норвежцев, в том числе и тех, кто не пожелал подчиниться власти жестокого Харольда Прекрасноволосого, основавшего в Норвегии свое королевство.

Несколько веков независимой Исландией управляли уважаемые и влиятельные предводители - годары, каждое лето собиравшиеся на заседания альтинга - одного из первых прообразов парламента.

Среди предводителей викингов, обживавших Исландию, был Эйрик Рауди (Рыжий). После совершенного убийства он был приговорен к трехлетнему изгнанию с острова. Вспомнив рассказ морского бродяги Гуньбера, видевшего издали заснеженную сушу на краю Западного моря, Эйрик решил собрать команду и идти на запад - так он и вердикту суда подчинялся, и надеялся не упустить шанс первым ступить на ничью землю. А достигнув ее, велел заложить поселение Братталид у края ледниковой шапки. Окрестил эту суровую пустыню предприимчивый Эйрик Зеленой страной - Гренландией. По его мнению, это многообещающее название должно было манить сюда простодушных исландцев, норвежцев и датчан - искателей счастливой доли. И его расчет оказался верен.

Четыре с лишним века в трудах и борьбе с суровой природой жили викинги на юге острова. Население полусотни поселков занималось скотоводством, земледелием, рыболовством, промыслом морского зверя и китов. Вместительные высокобортные кнорры и когги без устали курсировали между Гренландией и европейскими портами. Что-то гренландские поселенцы отправляли на продажу, а что-то из своих товаров меняли на самое необходимое в хозяйстве, в первую очередь на лес, который ценился на острове на вес золота.

…А тем временем до Североамериканского материка оставался всего один шаг, вернее, морской переход в том же западном направлении. И шаг этот был сделан. Кто из викингов первым сошел на американский берег, неизвестно. Но имя сына Эйрика Рыжего - Лейфа, прозванного Счастливым, сделавшего это примерно в 1000 году, известно едва ли не всем. Лейф Эйрикссон со своим отрядом высадился на полуострове Лабрадор, затем, спустившись на юг, открыл остров Ньюфаундленд. Как утверждают саги, несколько позже отряд добрался до края, где росли дикий виноград и маис, а в реках во множестве водился лосось. Этот край викинги назвали Винланд - Страна винограда.

По тому, что северная граница распространения дикорастущих лоз и южная граница обитания лосося проходят по широте 41 - 42 градуса, много позже был сделан вывод: Лейф Счастливый достиг места, где сегодня находится Бостон. Именно там нынешние американцы и соорудили ему памятник как истинному первооткрывателю Нового Света.

Спустя год брат Лейфа - Торвальд возглавил очередную исследовательскую экспедицию, но, попав в стычку с индейским племенем скрелингов, был убит. Эта потеря не остановила его товарищей, и они все-таки попытались основать на этих землях свою колонию. Но не желавшие мириться с таким соседством, скрелинги не давали им покоя ни днем, ни ночью, и через 3 года поселенцы вынуждены были покинуть негостеприимную Америку.

Не ясны до конца причины, заставившие викингов покинуть Гренландию. Одни исследователи объясняют это резким похолоданием, произошедшим там в XIII веке, другие - агрессивностью эскимосов, третьи - эпидемией чумы... Как бы то ни было, окончание эпохи викингов отмечено практически бесследным исчезновением их из Нового Света.

Тысячи лет назад территория Скандинавии была основным центром оледенения в Европе; толщина ледника доходила в этих местах до трёх километров. Однако, если 17000 лет назад численность населения этих областей составляла всего около 1000 человек, то уже 11000 лет назад, сразу после окончания ледникового периода, их количество возросло в десятки раз. Учёные относят древнейшее население Северной Европы к атланто-балтийской подрасе. Их поселения обнаружены в разных частях Скандинавского полуострова, Великобритании и материковой Европы. Это Маглемосе в Дании и Эртебёлле на юге Скандинавии, Комса и Фосна на атлантическом побережье Норвегии, Сандариа в юго-западной Швеции, Стар-Карр в Йоркшире (Англия) на берегу древнего озера - всё это приморские и приречные культуры, возраст которых 11000-9000 лет.

В древнейших скандинавских поселениях как правило было до 20 домов, в которых жило около 100 человек. Прочные трапецевидные домики столбового типа имели площадь от 5,5 до 30 кв.метров, полы домиков были обмазаны известью. Их обитатели занимались в основном рыбной ловлей, сбором моллюсков и охотой, применяли кремниевые топоры, костяные изделия, знали лук и стрелы, пользовались лодками-однодеревками, приручали собак. Люди изготовляли костяные, роговые и янтарные изделия с художественными изображениями, а также рисунки, выполненные на мыльном камне. В деревнях существовали специальные жертвенные места и святилища. Древнейшими Божествами были Богиня Земли и плодородия, плывущая в ладье, и Богиня Воды - обнажённая дева, держащая перед собой двумя руками сосуд со священной водой. Верховного невидимого Творца всех вещей древние скандинавы называли Все-Отцом, а верховными Божествами нашей Вселенной считались Отец Ху и Мать Керидвен.

Около 7000 лет назад в Скандинавию начали прибывать первые арийские переселенцы с Южного Урала. Тогда в Северной Европе начинают появляться жилые районы с центром в виде крупного поселения, окружённого несколькими малыми. Население таких районов достигало уже от 400 до 2000 человек (например - Уэссекс в Англии). Люди охотились на тюленей, содержали свиней, выращивали злаки, применяли шлифовку и полировку своих орудий (ножей, серпов), использовали свёрла, изготавляли посуду и другие керамические изделия из обожжёной глины. Более тысячи предметов керамики и украшений найдено в Скандинавии на берегах Литторинового моря. Возле поселений располагались длинные курганы - места погребений вождей и других людей высокого ранга. Для каждого из них сооружались колоссальные насыпи из крупных камней или мегалитические гробницы из каменных плит. Нередко гробницы и различные предметы быта украшались рунами - своеобразными иероглифами-символами, имевшими религиозное либо мистическое значение.

Отцом и Учителем древних скандинавов считался одноглазый Бог Один (или Вотан). Согласно легендам, когда-то из тумана, возникшего в первобытном Хаосе, получился ледяной гигант Имир. От Имира произошёл род могучих и жестоких великанов. Сыновья одного из них - Бури, которых звали Один, Вили и Ве, восстали против Имира и после долгой и жестокой борьбы убили его. Из тела Имира они создали Землю в виде плоского круга в океане крови Имира. Землю они назвали Митгард и населили её людьми, сделанными из деревьев. А для себя высоко над Землёй Боги построили небесный город Асгард, дорогой в который служила радуга. В Божественном Асгарде обитало 12 Божеств: сыновья Одина - Тор (Гром) и Бальдр (Весна), мать Тора - Ёрд (Земля), мать Бальдра - Фригг (Мудрость), а также древний арийский Бог Тивас (Дьяус) или Тюр (Война), Хёд (Судьба), Локи (Огонь), Фрейя (предводительница небесных дев-воительниц "валькирий") и др. Один из обитателей Асгарда содержал в себе корень Зла. Это был Локи. Он подговорил Хёда, слепого Бога Судьбы, убить любимого сына Одина - Бальдра. Со смертью Бальдра исчезли свет и радость из жизни Богов. Потрясённые Боги собрались на совет, чтобы открыть секрет оживления этого Духа молодости и жизни.

Хранителями знаний на территории Северной Европы были жрецы "друиды" (на санскрите "дру" - "лес", по галльски "друидх" - "мудрец, волшебник", по ирландски "друи" - "люди дубовых деревьев"). Главные друиды были в Британии, Ирландии, Галлии и Скандинавии. Согласно установленному порядку, друиды обладали правом давать имена городам и местностям и выступать на собраниях перед их правителями. Священным деревом для друидов был дуб, священными символами - змея и крест из дубовых веток, священным Божеством - Мадонна, Непорочная Мать с младенцем на руках. Друиды жили в полном воздержании и аскетизме, местами их обитания были уединённые пещеры или хижины и грубые дома из камня, где они проводили время в молитвах и медитациях, выходя только для исполнения религиозных ритуалов. Друиды всегда были одеты в белые одежды - символ чистоты и невинности и приближенности к Солнцу; головы друидов украшали тиары в виде круга из солнечных лучей. Высшие друиды носили спереди на поясе брошь, в центр которой был вделан большой белый камень - увеличительное стекло, которым они зажигали огонь на алтаре. Божество Солнца, поклонение которому пришло в Скандинавию в незапамятные времена из близкой к Британии Атлантиды, изображалось в виде золотого диска, окружённого ореолом, в колеснице, влекомой лошадью; символом его было колесо со спицами или крест в круге.

Обычных людей друиды учили морали, а посвящённых - высшим эзотерическим учениям. Они говорили, что душа бессмертна, и верили в её воскрешение. Друиды верили в три мира и в переселение души человека из одного тела в другое для наказания и поощрения. На Земле Добро и Зло так переплетены и уравновешены, что человек имеет свободу каждое мгновение выбирать между ними. Друиды утверждали, что все люди в итоге должны быть спасены, но многие из них должны ради этого возвращаться на Землю неоднократно, пока не преодолеют в себе все элементы Зла. Ад - это наказание за грехи и чистилище души. Посвящения происходили в дни равноденствий и солнцестояний в специальных храмах, имевших форму круга или яйца, из которого, согласно мифам, произошла когда-то вся Вселенная. Существовали также храмы в виде змеи и креста. Святилища друидов обнаружены практически по всей территории Северной Европы. В одной только Франции имеется более ста мегалитических каменных кругов и более 6000 других древних сооружений. Все они были возведены в интервале 5000-2500 лет до н.э. Самый крупный в Северной Европе мегалитический комплекс расположен в Карнаке, на территории Западной Франции. В длину он простирается на 8 километров и включает каменные глыбы высотой до 7 метров. В Англии крупнейшим каменным сооружением является Эйвбёрихендж в графстве Уильтшир. Мегалит имеет внешний круг диаметром 427 метров и два внутренних круга диаметром около 100 метров, а входящие в него валуны весят от 60 до 90 тонн!

Наиболее знаменитое из древних святилищ - Стоунхендж на юго-западе Англии. "Стоунхендж" в буквальном переводе с английского означает "висящий камень". Это сооружение преставляет собой огромное каменное кольцо, окружённое двумя валами, диаметром более 100 метров, разделёнными рвом. Внешний вал имеет ширину 2,5 метров и высоту 0,8 метра, внутренний вал - ширину 6 метров и высоту 1,8 метра. С северо-востока находится вход - аллея шириной 12 метров и длиной 25 метров, ведущая в сердце Стоунхенджа. Направление аллеи указывает на точку горизонта, где в день летнего солнцестояния восходит Солнце. Центральная часть Стоунхенджа - окружность диаметром 31 метр, по которой стоят 30 каменных блоков массой по 25 тонн; высота блоков 5,5 метров, глубина, на которую они вкопаны, 1 метр, а всего в сооружении использовано свыше 80 каменных блоков весом до 35 тонн. Строительство Стоунхенджа было начато в 2800 году до н.э. и завершилось в 1600 году до н.э.. Мегалит служил одновременно местом культовых обрядов, астрономической обсерваторией и своеобразным календарём, так как фиксирует на горизонте точки восхода и захода Солнца в дни равноденствий и солнцестояний. В расположении камней хитроумным способом зашифрованы данные обо всех лунных и солнечных затмениях прошлого, настоящего и будущего.

Древние кельты называли Стоунхендж "Работой Эмриса", поскольку его создателем считался прорицатель Эмрис, которого скандинавы знали под именем Мирддина, а британцы - как Мерлина, ставшего позднее главным советником легендарного короля Артура (? - 516 г.г. н.э.). Согласно легендам, изначально под его наблюдением было возведено целых три подобных мегалитических храма, располагавшихся на расстоянии нескольких десятков километров друг от друга. Сам Эмрис обитал в гигантском Стеклянном Дворце, возведённом им на острове Энлли вблизи ирландского побережья, позднее погрузившемся в океан. Благодаря особой конструкции Дворца, форма которого напоминала треугольную пирамиду, течение времени внутри него было сильно замедлено, и прорицатель мог оставаться молодым в течение тысяч лет. Если проплывавшие мимо острова Энлли корабли подходили к нему слишком близко, они попадали под влияние невидимых сил Стеклянного Дворца, и те из людей, кто проводил на острове всего лишь три дня, возвращаясь на родину обнаруживали, что на самом деле прошло уже целых 30 лет. скандинавия культура мегалитический стоунхэндж

Эмрис и другие посвящённые древности знали, что любой магический круг, от маленького кольца на пальце руки до гигантского Стоунхенджа, может служить приёмником и генератором энергетических сил Земли. Тот же Стоунхендж был возведён Эмрисом при помощи магического кольца, воздействовавшего на передвижение каменных блоков. Исследователи предполагают, что на одной из граней каждого монолита строители вырезали несколько концентрических колец определённого диаметра, ширины и глубины и перераспределяли массу монолита по объёму таким образом, что его центры масс и инерции оказывались смещёнными друг относительно друга. Затем Эмрис воздействовал на мегалит своим кольцом, заклинанием или прикосновением жезла, создавая в нём вибрации определённой частоты. Возникавший в системе концентрических колец устойчивый колебательный резонанс порождал инерционные силы, которые компенсировали силу тяжести каменного блока. Благодаря этому многотонный блок становился практически невесомым и легко перемещался по воздуху в нужное для строителей место.

Средневековая культура Норвегии, Дании, Швеции, Исландии и Германии имеет общие корни, связанные с приходом в Северную Европу кочевников-гуннов из глубин Азии. Они смешались с жившими там племенами и под воздействием пассионарного толчка преобразили этническую карту этого региона. Волею исторических судеб хранительницей скандинавской культуры стала Исландия, куда по разным причинам переселялись главным образом норвежцы. Культура Скандинавии представляет для нас особенный интерес, с одной стороны, потому что мы тоже северяне и живем в сходных географических условиях, а с другой - потому что варяги-русь, среди которых было немало скандинавов, соединившись со славянами, положили начало древнему государству на территории нашего Отечества.

Время с конца VIII в. до первой половины XI в. называют эпохой викингов. Слово «викинг» происходило от норвежского «вик» - залив, бухта, прибрежное поселение и обозначало морских грабителей, пиратов северных морей (синоним - варяг). Скандинавы строили небольшие одномачтовые суда - дракены, которым давали образные имена «Длинный змей», «Морская птица», «Пожиратель ветра». Эти ладьи обычно имели 18 - 20 м в длину и 3 - 4 м в ширину, носы украшали головы драконов. В поход нередко снаряжались десятки и даже сотни кораблей. Воины были хорошо вооружены: длинный меч, боевой топор, пика, железный шлем, кольчуга и щит. Норвежцы и датчане ходили в походы на Запад, шведы - на Восток. В XI веке походы практически прекратились, скандинавы принялись осваивать завоеванную территорию 1 .

По преданию обнаружил новую страну и назвал ее Исландией («ледяной страной») Флоки Вильгердарсон. А первыми поселенцами были Ингольв Арнарсон и его двоюродный брат Хьёрлейв, оба из западной Норвегии. Они ходили в викингский поход и поссорились с сыновьями ярла Атли, двоих из них они убили. Поэтому, опасаясь мести, братья решили уехать из родных мест. Сначала они отправились на разведку и, убедившись, что там жить можно и место не занято, вернулись, чтобы основательно подготовиться. Хьёрлейв совершил поход в Ирландию, где взял рабов и много имущества. Приплыв в Исландию, они бросили в воду священные столбы с изображением богов, намереваясь поселиться там, где волнами прибьет столбы к берегу. Высадились они раздельно и поселились неподалеку друг от друга. На следующий год рабы убили Хьёрлейва и попытались бежать. Ингольв их догнал и убил. Это было в 878 г.

Вслед за Ингольвом стали приезжать и другие норвежцы, поселяясь на пригодных для обработки клочках земли. Основную массу общины-храппы составляли крестьяне-бонды. Наиболее влиятельные и богатые крестьяне назывались хёвдингами. Из своей среды бонды выбирали жреца-годи, который совершал обряды жертвоприношений в капище, предводительствовал на общем со- брании-тинге, проводимом весной и осенью.

В 930 г., в конце эпохи заселения страны, было принято решение проводить на лавовом поле, названном Полем Тинга, всеис- ландское вече-альтинг. На альтинг съезжались не все бонды, а лишь представители - по одному от каждых девяти во главе с годи. Альтинг собирался для принятия законов, судебного разбирательства и избрания законоговорителя-старейшины, получавшего полномочия на три года. Но это был не король или вождь, его обязанностью было лишь знание законов и возвещение их со Скалы Закона во время альтинга, вне общего собрания он никакой власти не имел.

Особенностью этого государства было отсутствие исполнительной власти и совмещение законодательной и судебной. Поэтому во время принятия законов в них предусматривался механизм их исполнения и порядок реализации. Саму реализацию и контроль за исполнением закона брали на себя заинтересованные лица.

Христианизация Исландии произошла в 1000 г. Христиане появились раньше, но именно к этому году их стало около половины и возникла опасность раскола общества на две части. И тогда годи Торгейр, бывший в это время законоговорителем, произнес свою знаменитую речь со Скалы Закона, в которой на исторических примерах показал опасность раскола общества и религиозной вражды и предложил официально принять христианство, как это сделано в большинстве европейских стран, но одновременно не преследовать тех, кто будет продолжать выполнение древних обрядов. Иначе говоря, веротерпимость провозглашалась в качестве закона. Уникальный для того времени пример!

Эпоха «народовластия» продолжалась до XIII в., когда усилилось влияние и авторитет богатых хёвдингов, которые стали бороться за власть, за звание ярла (наместника короля Норвегии). Они могли содержать большие дружины наемных воинов. Первая половина века называется эпохой Стурлунгов по имени основателя рода - Стурлы из Хвамма и его сыновей Торда, Сигхвата и Снорри. Снорри Стурлусон - не только самый активный политический деятель, избиравшийся законоговорителем, но и известный автор, написавший (или, точнее, составивший) сборник саг «Крут земной» и «Младшую Эдду». В это время написано большинство саг, рассказывавших о деяниях норвежских и исландских викингов, а также записаны эпические сказания «Старшей Эдды», излагающие скандинавскую мифологию. Кончился этот «черный век», сопровождавшийся эпидемиями, голодом, извержениями вулканов, землетрясениями, переходом Исландии под власть норвежского конунга.

Когда в XVI в. Исландия вместе с Норвегией стала датским владением, у исландцев было отнято право носить оружие. Однажды бурей занесло в Исландию алжирских пиратов, которые обнаружили страну, где можно спокойно и безнаказанно грабить, не опасаясь никакого сопротивления или возмездия. Только в XX в. Исландия получила автономию, а потом и независимость.

Германо-скандинавские народы относятся к индоевропейской языковой семье, что роднит их с такими географически далекими культурами, как скифы, персы, индийцы. Однако сравнительно рано из общего ствола индоевропейцев выделилась западная ветвь, включающая греков, италиков, кельтов, славян, балтов и германцев. Эти этносы сыграли колоссальную роль в судьбах Европы и мира. Общеизвестно значение греков и римлян, как создателей уникальной античной цивилизации. Но не меньшее место в истории занимает и так называемая "Варварская Европа", которая находилась в сложных отношениях с миром античности, а позже пришла ему на смену, впитав греко-римское наследие и усвоив уроки прошлого. Одним из ведущих народов "Европы варварских полей" и были германцы.

Им принадлежала ключевая роль Великого переселения народов. Германские племена: готы, вандалы, герулы, бургунды, англы и саксы, лангобарды, франки покидают землю предков и создают свои королевства на территории бывшей Западной римской империи. Ряд этих государств составил позднее основу средневековой Европы.

Участие древних германцев в многочисленных войнах и частая перемена мест обитания сказалась на социальной структуре. У этих племен не сохранилось древней индоевропейской касты жрецов, и религиозные обряды проводились вождями, либо наиболее уважаемыми людьми. В силу указанных причин, а также ранней христианизации, германская мифология не дошла до нас в своем первозданном виде. Но сохранился ее скандинавский вариант.

Скандинавские племена, за исключением готов, бургундов и герулов, не приняли участия в Великом переселении народов. В эти годы они проявляли относительное миролюбие. Предки шведов образовали сильную Свейскую державу (описанную еще Тацитом). С З в.н.э. она входит в полосу экономического и культурного расцвета - так называемый Вендельский период. Связи скандинавов распространяются от Британских островов до Средней Волги, в искусстве сложился международный "вендельский стиль", в котором прослеживается и римское, и восточное (сарматское) влияние. Особое значение для его создания имела ирландо-шотландская традиция. Посредниками между скандинавами и кельтами, видимо, выступали англо-саксы (что подтверждается как раскопками погребений в Сеттон Ху (восточное побережье Англии), так с другой стороны анализом англосаксонского эпоса "Беовульф", рассказывавшего о легендарных событиях в Швеции и Дании, но с рядом кельтских мотивов (подводные великаны, отрубленная кисть и т.д). Но подлинным центром нового искусства, охватившего европейский континент до франкской державы и Лангобардской Италии была Швеция и такие ее поселения, как Упсала, Хельге, Вальсъерде, Вендель.

Однако, период процветания и относительного покоя сменило событие, напомнившее эпоху Переселения народов и получившее название "движение викингов".

А.П. Гуревич описывает это явление так: "В мире скандинавов в конце 8, первой половине 9 веков произошел резкий сдвиг - перерыв в постепенном развитии. Среди них появляется новый тип - смелые мореплаватели, искатели добычи, приключений и впечатлений, имеющие связи в разных странах. Короче, прежний и привычный строй жизни был сломан, сделался невозможным" (Гуревич А.И. //Походы викингов. М.).

Эти люди (их называли викинги - слово "викинг" -происходит от "вик" - "бухта", "залив", или "викингр" - "пират", "налетчик")- собирались в боевые дружины и ходили в далекие морские походы. Жертвами их набегов стали Англия, Ирландия, Франция, Северная Германия, Пиренейский полуостров, Южная Италия. Проникали они (под именем варягов) и в Византию и восточную Европу (известна их значительная, хотя и неоднозначная роль в создании Киевском Руси).

Для военных походов викинги строили свои знаменитые "драконьи корабли" (с носом, украшенным изображением зверя или дракона). Они делались из дерева, имели изящную форму, достигая иногда З0 м в длину, вдоль бортов вывешивались щиты, за которыми укрывались гребцы.

Перемены затронули различные стороны жизни древних скандинавов. В это время зародились и быстро достигли процветания их новые города.

Важное значение имели также религиозные центры. В Упсале (Швеция) имелся знаменитый языческий комплекс, посвященный Одину, Тору, и Фрейру - верховной триаде скандинавского пантеона, (точная иллюстрация трехчленной структуры индоевропейской мифологии Дюмезиля - магическая власть, военная сила, плодородие).

Особенно прославлен был храм Фрейра (легендарного родоначальника шведских королей). Древние боги почитались в виде деревянных идолов, сохранилось описание статуи Тора (в натуральную величину), сидящего в колеснице, запряженной козлами. В жертву богам приносили домашних животных, оружие и драгоценности, а иногда и людей.

Существовали также и священные рощи. Представление о языческих святилищах можно отчасти получить по поздним христианским церквям. В Боргунде (Норвегия) был построен храм, напоминающий деревянные соборы русского Севера. При этом, он как и его славянские аналоги, был мало похож на христианские церкви западноевропейского или византийского канонов. Возможно, на характере деревянных северных церквей сказались архитектурные традиции, восходящие раннесредневековой общности народов Балтийского моря.

Дома скандинавов имели прямоугольную форму. Они строились из деревянных досок или прутьев, обмазанных глиной. Крыша обычно покрывалась соломой. Каркас дома поддерживали деревянные столбы, покрытые резным орнаментом. На стенах внутри висели гобелены из шерсти, вдоль стен размещались деревянные настилы.

В каждом доме имелся ткацкий станок, большинство людей носили домотканую одежду. У мужчин это были полотняные рубахи и шерстяные штаны, поверх которых надевалась туника с длинными правами. Туника перетягивалась поясом. Зимой люди ходили в меховых шубах или плащах, заколотых на плече специальной булавкой.

Женщины носили поверх платья длинные туники, состоявшие из двух прямоугольных кусков ткани, скрепленных на плечах ремешками и двумя большими брошами. Они отращивали очень длинные волосы, связывая их узлом на макушке. Мужчины же имели обычно волосы до плеч, иногда заплетая косички по обе стороны лица. Бороду также заплетали в косицу.

Женщины у древних скандинавов пользовались значительной самостоятельностью, в частности имели право на развод. Вообще германцы, так же, как и кельты, верили в их вещую силу. Некоторые женщины, исповедовавшие культ Фрейи, являлись прорицательницами и толковательницами снов.

Перемены, сопровождавшие появление "движения викингов", затронули и сферу декоративно-прикладного искусства. Вендельский звериный стиль сливается с ленточным орнаментом. Появляется образ большого зверя, заполняющего плоскость изображения так называемых рунических камней. Рамкой данному изображению служили изощренно переплетенные змеи или один дракон, кусающий себя за хвост. На этих лентообразных чудовищах помещались руны - языческие письменные знаки. (Кстати сам рунический алфавит, известный со II в. н. э., в эпоху викингов также пережил трансформацию).

По сравнению с предшествующим периодом, искусство приобрело экспрессию и некую хаотичность. Уже современников поражали скандинавские изделия, с присущими им сюжетами смертельной борьбы людей и животных, конвульсивно вцепившихся друг в друга чудовищ, культом смерти и уничтожения. Это искусство отражало северную эпоху викингов, с ее крушением старого мира...

Викинги совмещают в себе черты воинов, купцов и путешественников. Они открыли и заселили Исландии (правда, встретив уже живущих там ирландских монахов-отшельников). Оттуда смелые мореплаватели проникли в Гренландию и даже в Северную Америку, где основали свои поселения.

Освоение Исландии сыграло ключевую роль в судьбе древнескандинавской цивилизации (вполне сопоставимую со значением Ирландии у кельтов).

Здесь надо иметь в виду, что культура викингов возникла и развивалась уже в христианскую эпоху, представляя собой своего рода, "запоздалые цветы северного язычества". (Возможно, это обстоятельство объясняет ее сумрачный колорит, ощущение грядущей катастрофы. Носители викингской культуры как бы предчувствовали свою историческую обреченность). Втягивание скандинавов в жизнь континентальной европы неизбежно влекло за собой их крещение, нередко сопровождавшееся культурными эксцессами. В Исландии же этот процесс проходил сравнительно мирно (как и в Ирландии), здесь долгое время процветало двоеверие, а затем древние боги перешли в разряд поэтических метафор.

Отчасти, благодаря последнему обстоятельству и сохранилась древнескандинавская мифология. Исландцы были народом поэтов. Поэзия на острове подразделялась на эддическую и скальдическую. Первая (в основном, к ней относятся песни, включаемые в так называемую "Старшую Эдду", записанную в Исландии в ХIII в.) имела сравнительно простую форму, но богатое мифопоэтическое содержание. Вторая, была чрезвычайно сложна по стилю, хотя рассказывала обычно о простых вещах - битвах, пирах, прославляла военных вождей. Скальдическая поэзия моложе эддической, ибо появилась одновременно с движением викингов. Литературоведами она рассматривается, как "своего рода мутация" В скальдической поэзии, подобно скандинавскому орнаменту, культивировалась вычурная, запутанная форма. Ее авторы - скальды (поэты-певцы) выработали целую систему метафор, получивших название "кеннингов". Они говорили "снег чаш", "кости земли", "путь угрей", "медведь морских струй", "темный дракон щита", а подразумевались: серебро, горы, море, корабль, конь. Со временем, кеннинги усложнялись, составляясь не из двух, а из трех и более слов. Так,"береза звонкого костра руки" означало "женщина" ("звонкий костер руки"- золото; "береза золота"- женщина. Кеннинг в кеннинге) .

Вместе с тем, скальдическая традиция взаимодействовала с эддической, черпая в мифах и эпосе сюжеты для своих метафор.

Викинги создали и прозаический жанр литературы - саги, которые могли рассказывать об исторических событиях, биографиях отдельных людей. Были саги, в которых имелось много сказочных мотивов - их называли "лживыми сагами".

Наконец, существовала особая группа историй, посвященная легендарным героям. Самая известная из них - "Сага о Вельсунгах", сюжеты которой присутствуют и в литературе континентальных германцев ("Песнь о Нибелунгах" и др.).

Но, пожалуй, знаменитейшей книгой Исландии и всей древней Скандинавии является "Младшая Эдда". Ее написал в XIII в. исландец Снорри Стурлусон. В "Младшей Эдде" рассказы о древних богах изложены с такой полнотой, что скандинавская мифология, наравне с греческой и индийской может считаться настоящим эталоном, с которым удобно соотносить фольклорные традиции других индоевропейских народов. Причем, здесь сохранилось много космогонических и эсхатологических сюжетов (чего так не хватает ирландским легендам). Безусловно, на характер их описания наложила отпечаток природа Исландии, грандиозная и первозданная "как в первый день творения".

Знакомство с природой, историей, образом жизни древних скандинавов позволяет лучше понять, как на скудной северной почве могло вырасти такое великолепное древо преданий. На его причудливую форму, безусловно, повлиял "перерыв в постепенном развитии".

Скандинавские боги хорошо отождествляются с древнегерманскими, но их функции и место в пантеоне претерпели определенное смещение. Например, изменилось положение Громовержца (ТОР) и Бога Ясного Неба (Тюр). Оба эти персонажа были оттеснены, соответственно на второе и третье места Культурным Героем - Одином, богом военной магии и посредником на путях живых и мертвых, напоминающим греческого Гермеса. (На разрастание его культа мог оказать влияние шаманизм финно-угорских народов, с которыми скандинавы активно контактировали в сер. 1 тыс. н. э.).

В скандинавской мифологии выделены две группы богов: меньшая - "ваны", олицетворяющая плодородие и большая "асы", связанная с военной функцией. Иногда считают, что асы могли быть богами викингов, в то время как ванов предпочитали их оседлые сородичи.

Несмотря на христианизацию, представители обеих групп нашли отражение в названиях дней недели. Разумеется, здесь сказалось влияние астрологии (поскольку имена богов связаны с небесными телами) и Библии (название “суббота”, данное шестому дню недели). Тем не менее, показательно присутствие имен главных индоевропейских мифологических персонажей, соотносимых с выделенными в данной работе основными типами богов. Наиболее чистый пример являют германские языки. Вторник - день Тиу/Тюра (Бог Ясного Неба). Среда - день Водана/Одина (Культурный Герой). Четверг - день Донара/Тора (Бог Грома. Любопытно, что в России, где громовержец Перун контаминировался с Ильей Пророком, “ильин день” приходился также на Четверг). Пятница - день Фрейи (Великая Богиня. В России функции Великой Богини отчасти перешли на Параскеву Пятницу). Возможно, днем Бога Земных Сил являлась суббота.

Но, разумеется, древнескандинавская мифология оставила след не только в календаре. На окраинах северного мира ее не забывали в течение всего Средневековья. В XVII веке возникло явление, названное "скандинавским ученым ренессансом". Началось собирание древних рукописей. В XVIII в. они были широко изданы в Европе и подхвачены романтиками. Северные легенды (кельтская и скандинавская мифологии) послужили вдохновляющим источником для английского художника, поэта и мыслителя Уильяма Блейка. Языческие образы вошли в его стихи и картины, хотя и были творчески переосмыслены. Великану Имиру у Блейка соответствует гигант Альбион (графический лист "Танец Альбиона" и др.), содержащий в себе все человечество. Боги Один и Локи сопоставимы с демиургом Юрайзеном и демоном бунта Орком; молотобоец Тор напоминает блейковского бога творчества Лоса. Наконец, апокалиптический рев вечного волка, проходящий через всю поэму Блейка "Америка. Пророчество", разнообразные изображения чудовищного морского змея Левиафана - вызывают в памяти персонажей Эдды - Волка Фенрира и Мирового змея Ермунганда, появление которых на поверхности земли знаменует собой конец времен.

Великолепные сюжеты эддической мифологии неоднократно обыгрывались в литературе. К ним обращались Р. Хеббель (трилогия "Нибелунги"), поэт и драматург Ж. Жироду (пьеса "Зигфрид"), Наконец, современный жанр "фэнтази" в значительной степени основан на скандинавских мотивах. Об этом говорит уже само название главного романа отца-основателя "фэнтази" Д. Толкиена - "Властелин колец" (образ проклятого кольца заимствован из героических песен Эдды).

Скандинавские мифологические сюжеты проникают и в русскую литературу, известна лубочная сказка "Еруслан Лазаревич", в которой действует царь Огненный Шит Пламенное Копье, разъезжающий на восьминогом коне по небу, в данном персонаже легко угадать скандинавского Одина. Любопытно, что эту сказку А.С. Пушкин положил в основу "Руслана и Людмилы". Правда, Огненный царь не перешел в поэму, его заменил Черномор, но зато в ней сохранена говорящая голова великана, имевшая прообразом мертвую голову исполина Мимира, с которой Один любил держать совет.

Изобразительное искусство, в период после Блейка, также нередко обращалось к сюжетам северной мифологии, в том числе, естественно и в самих скандинавских странах. Скульптор Г.З. Фрейд в первой половине ХХ в. создал изображение Одина (Копенгаген, Национальный музей). Правда, оно еще слишком академично и похоже на известные статуи Зевса, если не считать двух волков, лежащих по обе стороны от ног, сидящего на троне бога. Другая скульптура Фрейда - крылатый Локи (Копенгаген, Новая Карлсбергская Глиптотека) лучше показывает коварный и мятущийся дух этого персонажа. Позже, в столице Дании один из парков был украшен скульптурными группами на эддические сюжеты. Среди них - Гевьон, ведущая упряжку из четырех быков (скульптор А. Бунгор). По преданию, она отпахала от Швеции остров Зеландию, на котором и был основан Копенгаген. Но наиболее удачна, пожалуй, конная статуя валькирии С. Синдинга, хорошо выражающая неистовость воинственной девы.

Особую роль в пропаганде северноевропейского наследия принадлежит неомифологическому направлению в культуре и его основоположнику Рихарду Вагнеру. Немецкий композитор создал величественную оперную тетралогию "Кольцо Нибелунга", основанную на скандинавской версии эпоса, густо насыщенной мифологическими образами, оказал влияние на русскую школу музыки. Это видно, например, из сравнения его произведений с операми Н.А. Римского-Корсакова "Легенда о Невидимом граде Китеже и деве Февронии" и "Кощей Бессмертный". Музыкальный образ Китежа, русского духовного идеала перекликается с вагнеровским Граалем, а в Кащеевне мы узнаем тип валькирии.

Наконец, неоспоримо воздействие немецкого композитора на формирование стиля модерн, ярко выразившегося в архитектуре Европы и России. В Манхейме (Германия) был создан даже Зал Нибелунгов. В его оформлении важное место занимает большой лепной фриз, изображавший сюжеты эпоса в манере, стилизованной под скандинавский плетеный орнамент.

В Петербурге, Москве и ряде других российских городов некоторые здания этой эпохи включают в свой декор маскароны в виде мужских и женских голов в оперенных шлемах. Их тип резко обличен от типа Гермеса (также имевшего крылатую шапку). Можно с большой долей уверенности признать в мужских ликах изображение Одина (Вотана, Водена), а в женских - валькирии. Именно одетыми в крылатые шлемы представлялись Вагнеру герои его опер. Такими они и вошли в наше сознание.