Кто написал картину взятие измаила. Штурм Измаила – великая победа русской армии

В 1768 году турецкий султан объявил войну России, возглавляемой в то время Екатериной II. Лидер Османской империи захотел получить Подолию и Волынь, расширить свои владения в Северном Причерноморье и на Кавказе, а также установить протекторат над Речью Посполитой.

В ходе войны русская армия под руководством Петра Румянцева и Александра Суворова разгромила турецкие войска, а Средиземноморская эскадра русского флота под командованием Алексея Орлова и Григория Спиридова нанесла поражение турецкому флоту. В итоге Россия заставила неприятеля подписать Кючук-Кайнарджийский договор, согласно которому Крымское ханство формально обрело независимость, но по факту стало зависеть от России. Кроме того, Османская империя выплатила России военные контрибуции в размере 4,5 млн руб. и уступила северное побережье Черного моря вместе с двумя важными портами.

В 1783 году манифестом Екатерины II Крымское ханство было присоединено к России.

В 1787 году Османская империя выдвинула ультиматум России с требованием восстановления вассалитета Крымского ханства и Грузии. Кроме того, нападающая сторона хотела получить от Екатерины II разрешение на досмотр кораблей, проходящих через проливы Босфор и Дарданеллы. Императрица ответила отказом, и султан немедленно объявил новую войну России. Правда, он не знал, что

против Османской империи будет сражаться и Австрия, которая незадолго до этого подписала военный договор с Российской империей.

«Я сам удивляюсь проворству и храбрости моих людей»

В войне Россия одерживала победы одну за другой. Так, русско-австрийская армия под командованием Александра Суворова разгромила турецкое войско под Фокшанами. А Севастопольская эскадра под руководством Марко Войновича и Федора Ушакова победила вражеский флот у острова Фидониси. О морском сражении Екатерина II писала главнокомандующему русской армией и князю Григорию Потемкину: «Действие флота Севастопольского меня много обрадовало: почти невероятно, с какою малою силою Бог помогает бить сильные турецкие вооружения! Скажи, чем мне обрадовать Войновича? Кресты третьего класса к тебе уже посланы, не уделишь ли ему один, либо шпагу?»

Вскоре состоялось сражение у Керченского пролива, в ходе которого русская эскадра под командованием Федора Ушакова одержала победу и не позволила Османской империи высадить свои войска в Крыму.

«Я сам удивляюсь проворству и храбрости моих людей, — рассказывал Ушаков. — Они стреляли в неприятельский корабль нечасто и с такою сноровкою, что, казалось, каждый учится стрелять по цели».

А вот что писала о результатах сражения Екатерина II: «Победу Черноморского флота над турецким мы праздновали вчера молебствием у Казанской... Контр-адмиралу Ушакову великое спасибо прошу от меня сказать и всем его подчиненным».

Казнить каждого

Однако, несмотря на множественные победы русской армии, Османская империя не соглашалась принять условия мира, на которых настаивала Россия, а султан всячески затягивал переговоры. Стало понятно, что ускорить процесс переговоров удастся со взятием Измаила — мощной крепости с высоким валом и широким рвом, чей гарнизон составляли около 35 тыс. человек под командованием Айдозлы-Мухаммада-паши.

Султан издал приказ, что в случае падения Измаила необходимо будет казнить каждого воина, оборонявшего крепость.

В конце ноября 1790 года Григорий Потемкин приказал Александру Суворову принять командование частями, осаждавшими Измаил. Полководец немедленно направил коменданту Измаила ультиматум с требованием сдать крепость не позднее чем через сутки с момента вручения ультиматума. Ультиматум был отклонен.

Александр Суворов собрал военный совет, который постановил, что необходимо как можно скорее приступить к штурму. По воспоминаниям современников, великий русский полководец приказал своим солдатам «взять Измаил любой ценой».

Государственный мемориальный музей А.В. Суворова «Портрет А. В. Суворова в мундире гвардейского Преображенского полка», Иосиф Крейцингер. Холст, масло, 40,5 × 31,5 см. 1799 год.

«Были пленные, которые при виде бойни умерли от страха»

Штурм крепости был назначен на раннее утро 22 декабря: Суворов считал, что темнота нужна для внезапности первого удара. Однако, по мнению историков, нападение русских не стало неожиданностью для турок: последние каждую ночь были готовы к штурму и к тому же знали от перебежчиков о планах полководца.

В пять часов утра начался штурм, и вскоре неприятель был вытеснен из крепостных верхов и отступил во внутреннюю часть города. Через захваченные Бросские, Хотинские и Бендерские ворота Александр Суворов двинул в бой резервы. Турецкий гарнизон продолжал сопротивляться — войска Айдозлы-Мухаммада-паши сражались за каждый дом. По воспоминаниям, турки «дорого продавали свою жизнь, никто не просил пощады, женщины бросались зверски с кинжалами на солдат. Остервенение жителей умножало свирепость войск, ни пол, ни возраст, ни звание не были пощажены; кровь лилась повсюду — закроем завесой зрелище ужасов».

К четырем часам дня крепость была полностью взята. 26 тыс. турок были убиты, остальные взяты в плен. Общие потери русских составляли 4582 человека.

«Наши солдаты пиками и штыками атаковали турок, которые были вооружены саблями и кинжалами, — вспоминал французский офицер Ланжерон, волонтер русской армии. — Этот бой продолжался пять часов: турки были изгнаны с крепостных стен, они забаррикадировались на улицах, и каждый дом был осажден. Наконец, в полдень четыреста турок (оставшихся из 30 тыс., защищавших город) сложили оружие, и бой прекратился. Последовавший страшный грабеж закончился лишь на следующий день. Почти во всех колоннах мы потеряли треть убитыми и ранеными, а в одной — две трети. На 23 тыс. участников штурма приходилось от 6 тыс. до 7 тыс. жертв, в том числе погибли три генерал-майора, один бригадир, шесть полковников, более сорока подполковников или майоров и двести-триста младших офицеров.

Потребовалось несколько дней, чтобы убрать трупы, которыми были заполнены рвы, земляные валы, улицы и большие площади. Не могло быть и речи о том, чтобы спасать раненых, почти все были безжалостно добиты. Были пленные, которые при виде этой жуткой бойни умерли от страха».

Если павших русских хоронили по церковному обряду, то погибших воинов Османской империи бросали прямо в Дунай. Пленных турок направляли в город Николаев под конвоем казаков.

Комендантом крепости Суворов назначил Михаила Кутузова — будущего знаменитого полководца и победителя Наполеона.

Кому достался алмазный мундир

«Таким образом совершена победа, — вскоре рапортовал Александр Суворов Григорию Потемкину. — Крепость Измаильская, столь укрепленная, столь обширная и которая казалась неприятелю непобедимою, взята страшным для него оружием российских штыков, упорство неприятеля, полагавшего надменно надежду свою на число войск, низринуто. Хотя число войска, получающего таинь, полагалось 42 тыс., но по точному исчислению полагать должно 35 тыс. Число убитого неприятеля до 26 тыс.

Начальствовавший Измаилом сераскир Аидос Мехмет трехбунчужный паша, засевший с толпою более 1 тыс. человек в каменном строении и не хотя сдаться, был атакован фанагорийскими гренадерами в команде полковника Золотухина. И как он, так и все бывшие с ним побиты и переколоты.

В крепости Измаильской найдено 245 пушек, в числе коих девять мортир, да на берегу двадцать, всего 245; большой пороховой погреб и разные снаряды. В трофеи взято 345 знамен, кроме тех, кои в сражениях изорваны, бунчуков семь и санжаков два, лансонов восемь.

Принося вашей светлости с одержанием толь знаменитой победы поздравление и благодарность за поручение мне толь знаменитого подвига, почитаю себе прямым долгом засвидетельствовать твердость и мужество начальников и беспредельное усердие и храбрость всех чинов и ходатайствовать вашего благоволения и покровительства о воздаянии сотрудникам и товарищам моим».

За штурм Измаила Александр Суворов мечтал получить чин генерал-фельдмаршала — высшее воинское звание в сухопутных войсках. Однако шитый алмазами фельдмаршальский мундир получил Потемкин, а Суворова назначили подполковником Преображенского полка.

Гром победы, раздавайся!

После взятия Измаила в Османской империи началась паника. Султан был вынужден согласиться на условия Ясского мирного договора, положившего конец Русско-турецкой войне. Согласно документу, Османская империя отказывалась от претензий на Грузию и обязалась не предпринимать каких-либо враждебных действий против грузинских земель. Россия же закрепила за собой все Северное Причерноморье и усилила свои политические позиции на Кавказе и Балканах.

В 1794 году на землях, полученных в результате Ясского мирного договора, был основан город Одесса.

Штурму Измаила посвящен неофициальный русский гимн «Гром победы, раздавайся!». Автором слов выступал поэт Гавриил Державин. Неофициальный гимн Российской империи начинался следующими строками:

Гром победы, раздавайся!
Веселися, храбрый Росс!
Звучной славой украшайся.
Магомета ты потрёс!

Вскоре после победы над турками Александр Суворов занялся укреплением новой русско-турецкой границы, пролегающей по реке Днестр. По его приказу на левом берегу Днестра в 1792 году был заложен Тирасполь — крупнейший на сегодняшний день город в Приднестровье.

Султан Селим III и его полководцы связывали с крепостью большие надежды: Измаил закрывал путь «неверным» в европейскую часть Оттоманской Порты - в Болгарию и на Балканы.

Измаил, модернизированный французскими и немецкими фортификаторами в соответствии с требованиями нового времени, являлся самой мощной крепостью на границах Турции. Работы по ее усовершенствованию велись с 1774 г.: главным фортификатором считается француз де Лафит-клове. В Европе турецкая крепость считалась по тому времени неприступной. В переводе название крепости означало: «Да услышит меня аллах».

То была не просто громадная, обширная крепость, стоявшая на левом (северном) берегу Килийского рукава Дуная. По турецкой военной терминологии она называлась «орду-калеси», то есть «армейская крепость» - крепость сбора войск. Измаил был способен вместить в себя целую армию, и использовался в той войне соответственно своему названию и предназначению. Русская армия еще не имела боевого опыта штурма подобных укреплений.

План штурма Измаила. Иллюстрация из книги: Орлов Н. Штурм Измаила Суворовым в 1790 г.

Османская твердыня напоминала собой неровный треугольник, примкнувший южной стороной к обрывистому, высокому берегу Дуная. Вершина крепости лежала на севере, западная и северо-восточная сторона укреплений почти под прямым углом упирались в полноводную реку. Измаил стоял на склонах прибрежных высот, нисходящих к Дунаю. Широкая лощина делила городские кварталы на две неравные половины.

Измаильская крепость состояла из двух частей - большей западной Старой крепостью и восточной Новой крепостью. Берег реки в черте города был обрывист, делая здесь плавный изгиб. Общее протяжение крепостных укреплений по внешнему обводу составляло около 6,5 километров. Западный фас - 1,5 километра, северо-восточный - более 2,5 и южный - 2 километра.

Крепость имела мощные стены, представлявшие собой высокий земляной вал с глубоким рвом перед ним и семь бастионов, защищавшие город со стороны суши. Бастионы были тоже земляные, в камень были одеты только два из них. Высота вала, отличавшегося большой крутизной очертания, составляла от 6 до 8 метров. В юго-западном углу крепости стояла каменная башня Табия с трехъярусной пушечной обороной. От башни к берегу реки шел ров и крепкий частокол из заостренных бревен.

Ров перед валом имел разные глубины - от 6 до 10 метров, а вместе с валом - до 12 метров и более. Высота бастионов, которые предстояло брать приступом, достигала 20 - 24 метров. Большая часть рва была заполнена водой глубиной около 2 метров. Ширина рва определялась в 12 метров, что позволяло осажденному гарнизону сосредотачивать внутри - и конницу, и пехоту для вылазок и контратак. Перед рвом были устроены «волчьи ямы» и всевозможные ловушки для нападающих.

С севера Измаил был защищен крепостной цитаделью. Здесь, на вершине треугольника крепостных обводов, располагался Бендерский бастион, одетый камнем. К западу от цитадели находилось озеро Броска, болотистая местность от которого подходила ко рву.

Со стороны Дуная крепость бастионов не имела. Первоначально турки не укрепили приречную сторону Измаила, надеясь на мощь своей речной флотилии и крутизну обрывистого берега. По всей видимости, так задумывалось и фортификаторами, создававшими «орду-калеси». Но когда в бою 20 ноября на дунайских водах русские почти полностью уничтожили вражескую речную флотилию, турки спешно возвели на берегу в черте города 10 батарей орудий большого калибра, державших под прицелом речную гладь и позволявшие обстреливать полевые укрепления противника на лежащем против Измаила острове Чатал.

Крепость имела хорошо защищенные ворота. Их было четыре: с запада - Царьградские и Хотинские, с востока - Килийские и с севера - Бендерские. Подступы и дороги к ним прикрывались фланкирующим артиллерийским огнем (это позволяла конфигурация крепостного вала), поскольку ворота являлись самым уязвимым местом в системе обороны Измаила.

Штурм Измаила. Диорама. Художники В. Сибирский и Е. Данилевский.

Внутри года имелось много крепких каменных построек - частных домов, мечетей, торговых строений, удобных для обороны. Штурм Измаила показал, что турки заранее привели их в оборонительное состояние на случай уличных боев в городской черте.

Измаильский гарнизон насчитывал 35 тысяч войск. Почти половину - 17 тысяч - составляли янычары, отборная султанская пехота. Остальную часть составляли сипахи - легкая турецкая конница, конные крымские татары, артиллерийская прислуга, вооруженные горожане-ополченцы. В Измаил бежали отряды из разгромленных гарнизонов Кили, Тульчи и Исакчи, не потерявшие желания сражаться с «неверными». Те же, кто не хотел дальше воевать, становились дезертирами, наводнившими прифронтовую полосу султанского государства.

Ряды крепостного гарнизона пополнили экипажи с потопленных под Измаилом судов Дунайской военной флотилии, имевших на своем борту несколько сот орудий малого калибра. Какая-то часть этих орудий усилила прибрежные батареи: речной участок крепости имел только полевые укрепления.

Всего на вооружении крепости находилось 265 орудий, большей частью больших калибров. По другим сведениям - 200 орудий. Из этого количества орудий 85 пушек и 15 мортир стояли на береговых батареях.

«Орду-калеси» имела огромные запасы различных боевых запасов и провианта, подвоз которых прекратился только с началом блокады крепости. По своим тыловым запасам крепость была рассчитана на длительное пребывание за оградой Измаила многотысячного войска.

Комендантом Измаила был один из лучших полководцев султана, опытный трехбунчужный сераскир Айдос Мехмет-паша (Мегмет Айдозла). Турецкое командование не без оснований рассчитывало на его стойкость и упорство, что и подтвердили последующие события. При нем находилось еще несколько пашей (генералов) и брат крымского хана Каплан-Гирей, командовавший ханской конницей.

Стойкость защиты дунайской твердыни Оттоманской Порты во многом объяснялась высочайшим приказом (фирманом) султана Селима III. Сдавшимся в плен грозила смертная кара, что в последнее время, в условиях войны, часто приводилось в исполнение. Кроме того, сераскир мог рассчитывать и на религиозный фанатизм в рядах подчиненного ему войска.

Русская армия начала осаду Измаила с октября 1790 г. Плохо подготовленный штурм был отбит, после чего началась осада крепости, в которой принимала участие речная флотилия под командованием генерал-майора И.М. де Рибаса. Был взят остров Чатал, расположенный против крепости. Эту десантную операцию смело и решительно провел генерал-майор Н.Д. Арсеньев. Он же устанавливал на Чатале артиллерийские батареи. Они в ходе подготовки штурма обстреливали внутреннюю часть крепости.

Военный совет начальников войск, собранных под Измаилом, принял решение снять блокаду. Наступила осенняя непогода, в голой степи не находилось топлива (кроме камыша), начались болезни, которые приводили к большим санитарным потерям в полевых войсках. Осадных пушек не имелось, полевые орудия имели лишь по одному боевому комплекту зарядов. Почти половину осадных войск составляли казаки, в своем большинстве потерявшие лошадей и вооруженные укороченными пиками, древки которых в рукопашном бою легко перерубались ятаганами.

Но против такого решения был главнокомандующий, он же президент Военной коллегии генерал-фельдмаршал Г.А. Потемкин. Императрица Екатерина II ждала от своего фаворита «грандиозного подвига взятия Измаила» и победоносного окончания войны. Потемкин понял, что такую задачу может решить только один единственный человек - генерал-аншеф и кавалер граф А.В. Суворов-Рымникский.

Он и назначается ордером № 1335 от 25 ноября 1790 г. командующим всеми войсками под крепостью Измаил. Суворову предоставлялось право или отступить от дунайской крепости Турции, или овладеть ею. Потемкинский приказ о новом назначении полководца гласил:

«…Флотилия под Измаилом истребила уже почти все их суда, и сторона города к воде открыта. Остается предполагать, с помощью божиею, на овладение города. Для сего, ваше сиятельство, извольте поспешить туда для принятия всех частей в вашу команду, взяв на судах своих сколько можете поместить пехоты, оставя при генерал-поручике князе Голицыне для удержания неприятеля достаточное число и всю конницу, которой под Измаилом и без того много. Прибыв на место, осмотрите чрез инженеров положение и слабые места. Стороны города к Дунаю я почитаю слабейшею. Если бы начать тем, чтобы, взойдя тут где ни есть ложироваться и уже оттоль вести штурмование, дабы и в случае, чего боже сохрани, отражения было куба обратиться…

Князь Потемкин-Таврический».

К ордеру было приложено личное послание графу Рымникскому:

«Измаил остается гнездом неприятеля. И хотя сообщение прервано через флотилию, но все же он вяжет руки для предприятий дальних. Моя надежда на Бога и на Вашу храбрость. Поспеши, мой милостивый друг!

По моему ордеру к тебе присутствие там личное твое соединит все части. Много тамо разночинных генералов, а из того выходит всегда некоторый рода сейма нерешительного. Рибас будет Вам во всем на подмогу и по предприимчивости, и усердию; будешь доволен и Кутузовым. Огляди все и распоряди, и помоляся богу, предпринимайте. Есть слабые места, лишь бы дружно шли».

Потемкинский ордер застал Суворова в городе Галаце (Валахия), где он командовал передовым армейским корпусом. Полководец в сопровождении одного казака-донца (конвой из 40 казаков отстал по пути в силу усталости коней) 30 ноября поспешил через пустынную степь к Измаилу.

Перед этим он приказывает своему любимому гренадерскому Фанагорийскому полку под командованием полковника В.И. Золотухина отправиться к осажденной вражеской крепости. Фанагорийцы готовы были идти за Суворовым в огонь и воду: полководец об этом знал и верил в них. По пути он вернул назад те полки, которые уже стали расходиться из осадного лагеря.

К Измаилу, в уже наполовину опустевший осадный лагерь, Суворов прибыл утром 2 декабря. Нетрудно представить, какой подъем вызвало в войсках появление прославленного военного вождя. У всех на устах звучало теперь одно: «Штурм! Будет, братцы, штурм, раз прилетел сам Суворов…»

В тот же день началась подготовка к штурму. Возвратившиеся назад войска (в осадном лагере оставалось всего около 20 тысяч войск, большей частью казаков) начали обучаться преодолевать ров и вал, которые были устроены вне видимости с крепостных стен. Заготавливались штурмовые средства: фашины, штурмовые лестницы, шанцевый инструмент.

Устраивались осадные батареи, но огонь полевых орудий крепостной ограде серьезных повреждений принести не мог.

3 (14) декабря генерал-аншеф А.В. Суворов-Рымникский отравил главнокомандующему Потемкину в его штаб-квартиру в городе Яссы рапорт о подготовке к осаде и штурму Измаильской крепости:

«По силе повелениев вашей светлости, первоначально войски сближились под Измаил на прежние места, так безвременно отступить без особого повеления вашей светлости почитается постыдно…

Крепость без слабых мест. Сего числа приступлено к заготовлению осадных материалов, коих не было, для батарей, и будем стараться их совршить к следующему штурму дней чрез пять, в предосторожность возрастающей стужи и мерзлой земли. Шанцевый инструмент по мере умножен. Письмо вашей светлости к сераскиру отправлю я за сутки до действия. Полевая артиллерия имеет снарядов только один комплект. Обещать нельзя, божий гнев и милость зависит от его провидения. Генералитет и войски к службе ревностию пылают. Фанагорийский полк будет сюда».

Число русских войск, бывших в осаде и возвращенных назад, с подходом подкреплений (пехоту перевозили на речных судах) составляло 31 тысячу человек. Пехота насчитывала 28,5 тысяч. Кавалерии и казаков, имевших лошадей, набиралось 2,5 тысячи.

Всего под Измаилов А.В. Суворов имел 33 батальона регулярной пехоты (14,5 тысяч человек), 8 тысяч спешенных донских казаков, 4 тысячи черноморских казаков (большей частью бывших запорожцев) с гребной флотилии, 2 тысячи арнаутов - молдаван и валахов, 11 эскадронов кавалерии и 4 Донских казачьих полка.

О хотя бы примерном числе артиллерии сведений нет. Количество орудийных стволов в полевой и полковой считается от 405 до свыше 500, число малокалиберных пушек гребной флотилии - от около 400 до 567 единиц. В любом случае по числу орудий русская артиллерия почти в два раза превосходила крепостную, но не по большим калибрам. При любом раскладе осадных действий имеемая Суворовым артиллерия каких-либо серьезных повреждений вражеской крепости нанести не могла

Следуя традициям войны той эпохи, Суворов послал в крепость 7 декабря два послания (одно из них было от главнокомандующего князя Г.А. Потемкина-Таврического) с предложением сдаться на почетных условиях. Личное суворовское послание звучало привычно лаконично и сурово:

«Сераскиру, старшинам и всему обществу.

Я с войском сюда прибыл; 24 часа на размышление для здачи и воля, первые мои выстрелы уже неволя, штурм - смерть. Чего оставляю вам на рассмотрение».

Вечером 8 декабря сераскир попытался завязать переговоры о перемирии, но было ясно, что он тянет время в надежде на помощь от султана. На это генерал-аншеф Суворов без долгих раздумий ответил:

«Против моего обыкновения еще даю вам сроку сей день до будущего утра».

Один из измаильских пашей высокомерно заявил офицеру-парламентеру: «Скорее Дунай остановится в своем течении и небо упадет на землю, чем сдастся Измаил…».

Военный совет осадных войск единогласно высказался за штурм крепости. По «Воинскому уставу» государя Петра Великого, по петровской традиции право первому подать голос на военном совете предоставлялось самому младшему по чину и возрасту. Таковым оказался бригадир Матвей Платов, в будущем самый прославленный казачий атаман в истории России. Он произнес тогда одно-единственное слово:

С утра 9 (20) декабря бомбардировку крепости начали устроенные осадные батареи из полевых пушек. Их огонь дополнили орудия Дунайской военной флотилии. С началом штурма артиллерия переходила на пальбу «пустыми выстрелами», то есть холостыми зарядами, чтобы не поражать своих атакующих и устрашать турок.

В ходе бомбардировки завязалась контрбатарейная борьба, в которой русские пушкари взяли верх. Но не обошлось и без потерь для осаждавших. От прямого попадания бомбы взрыв погубил бригантину «Константин», погибло 62 человека ее команды.

Приступ Измаила начался в 5.30 ночи, за два часа до рассвета, 11 (22) декабря 1790 г. На приступ пошли 9 штурмовых колонн, а том числе две казачьи. Три колонны (5 тысяч пехоты, 4 тысячи черноморских казаков) десантировались в город через Дунай с острова Чатал. Ими командовали генерал-майор Н.Д. Арсеньев, бригадир Черноморского казачьего войска З.А. Чепега и секунд-майор лейб-гвардии Преображенского полка И.И. Марков (Морсков).

Остальные шесть штурмовых колонн атаковали с суши. Колоннами командовали: 1-й - генерал-майор С.Л. Львов, 2-й - генерал-майор Б.И. Ласси, 3-й - генерал-майор Ф.И. Мекноб, 4-й - бригадир - В.П. Орлов, 5-й - бригадир М.И. Платов и 6-й - генерал-майор М.И. Голенищев-Кутузов, которому ставилась задача овладеть Новой крепостью с ее Килийскими воротами.

Впереди каждой из этих шести колонн впереди шло специально отобранные стрелки для поражения защитников бастионов и вала. Впереди двигались также рабочие команды: они несли штурмовые лестницы и были готовы шанцевым инструментом уничтожать палисады и другие искусственные препятствия.

Из имеющейся «конной» кавалерии и четырех Донских казачьих полков Суворов составил общий резерв, разделив 2500 всадников на четыре группы, которые были поставлены напротив крепостных ворот. Конница должна была ворваться в город, чтобы поддержать пеших бойцов в уличных схватках.

Свой командный пункт генерал-аншеф А.В. Суворов-Рымникский устроил на небольшом кургане за 3-й колонной генерал-майора Мекноба. Отсюда он руководил штурмом через своих конных адъютантов и вестовых казаков.

Начало атаки неожиданным для турок не было: о генеральном штурме султанский Айдос Мехмет-паша знал от изменников - черноморских, бежавших накануне к туркам.

Потеря внезапности ничего не меняло. Штурмовые колонны пошли на приступ. Их сразу же встретил шквал ружейного и пушечного огня. Атакующие, преодолев ров, по штурмовым лестницам стали взбираться на вал и бастионы. Первыми ворвались на крепостную стену егеря-екатеринославцы во главе с премьер-майором Леонтием Неклюдовым, получившим тяжелое ранение.

1-я штурмовая колонна генерал-майора Львова, отразив яростную контратаку толпы янычар, захватила каменную башню Табия, с трех этажей которой пушки стреляли картечью. Героями взятия Табии стали гренадеры Фанагорийского полка полковника Василия Золотухина, которые, среди прочего, захватили и открыли для кавалерии Царьградские ворота.

Отличилась 6-я колонна генерал-майора М.И. Голенищева-Кутузова, взявшая Новую крепость. Но при первой атаке турки, «превосходные числом», сбросили с вала в ров его бугских егерей. Тогда Кутузов ввел в бой свой резерв - Херсонский гренадерский полк. Ударом в штыки херсонцы выбили с бастиона турок и спешенных крымских татар. Суворов, не терявший нити управления приступом, послал к Кутузову вестника о назначении его комендантом Измаила.

Десантники с острова Чатал, которые на казачьих лодках-дубах быстро преодолели Дунай, захватили вражеские прибрежные батареи и к рассвету 11 (22) декабря уже овладели всей приморской частью города, закрепившись здесь для последующих атак.

Пешие казаки-донцы 4-й колонны бригадира Василия Орлова в жестокой схватке в крепостном рву у Бендерских ворот отразили контратаку многотысячной янычарской пехоты. Суворов вовремя подкрепил колонну резервом.

Казаки бригадира Матвея Платова, взойдя на вершину крепостного вала, оказали содействие колонне генерал-майора Голенищева-Кутузова. После этого они спустились с вала в город и начали наступать по лощине, пробиваясь в рукопашных схватках к дунайскому берегу.

В 6.30, спустя всего 45 минут после начала штурма и схваток на валу, вся крепостная ограда «орду-калеси» оказалась в руках русских войск, понесшие большие потери в людях. Первая боевая задача суворовской диспозиции была выполнена.

После этого жарки бой переместился на городские улицы, где скучились остатки крепостного гарнизона: приступом приходилось брать каждое каменное строение. Именно там состоялись самые жаркие схватки, отличавшиеся бескомпромиссностью. Лучи восходящего солнца осветили новое поле Измаильской битвы - городские кварталы, в которых сражались и гибли тысяч 60 вооруженных людей.

Через открытые крепостные ворота Суворов ввел кавалерийские резервы в город, который уже горел во многих местах. Часть конников спешилась. Помимо кавалерии в город вошло 20 орудийных расчетов полковой артиллерии. Пушечный огонь во многом помог атакующим русским.

Над городом стоял дым. Всюду виделось пламя пожаров. Страшное зрелище представляли сорвавшиеся с привязей тысячные табуны обезумевших лошадей, которые носились по пылающим улицам, сметая все на своем пути.

С 7 до 11 часов сражение в городе шло без передышки. После этого оно распалось на отдельные участки. Только под вечер остатки турецких войск стали сдаваться в плен. Штурм победно завершился в 16.00. Достоверно известно, что из всего гарнизона сумел бежать единственный человек, счастливо для себя переплывший Дунай.

Из 35-тысячного гарнизона в сражении пало убитыми 26 тысяч человек, 9 тысяч сдалось в плен. В числе убитых оказались 4 турецких паши и 6 султанов крымского хана. Трофеями русских стала вся крепостная артиллерии, 20 тысяч ядер, до 30 пудов «нерасстрелянного» пороха, 42 речных судна, 345 знамен и 7 бунчуков.

Потери русских войск по победной реляции составили убитыми 1879 человек, в том числе 64 офицеров и 2703 раненых, в том числе 253 офицера. В число погибших тех и других, по всей вероятности, не были включены умершие от тяжелых ранений сразу после взятия крепости.

В тот же вечер 11(22) декабря Суворов кратко рапортовал о взятии вражеской твердыни на Дунае главнокомандующему генерал-фельдмаршалу Г.А. Потемкину-Таврическому:

«Нет крепчей крепости, ни отчаяннее обороны, как Измаил, падшей пред высочайшим троном ее императорского величества кровопролитным штурмом! Нижайше поздравляю вашу светлость!
Генерал граф Суворов-Рымникский».

Штурм Измаила стал торжеством суворовского полководческого искусства, его «Науки побеждать». Сам Александр Васильевич впоследствии скажет, что на такой штурм можно «пускаться только раз в жизни».

Императрица Екатерина II была щедра на награды победителям. Нижние чины получили серебряные медали с надписью: «За отменную храбрость при взятии Измаила декабря 11 1790». Офицеры награждались орденами, в том числе орденом Святого великомученика и победоносца Георгия и Золотым оружием.

Золотой наградной крест для офицеров - участников штурма Измаила.

Те офицеры, которые участвовали в штурме и по каким-то причинам не награжденные, удостоились так называемых Измаильских золотых крестов, напоминавшие по форме Очаковский золотой крест. Они были приравнены к Георгиевским наградам и носились на георгиевской ленте.

Сам великий полководец за штурм крепости Измаил, который по числу участников и кровопролития является беспримерным во всей многовековой мировой военной истории, в чем сомнений у историков нет, не удостоился тех почестей, которые получил светлейший князь Г.А. Потемкин-Таврический, фаворит императрицы. За Измаил Александр Васильевич Суворов-Рымникский удостоился высочайшей благодарности и произведен в подполковники лейб-гвардии Преображенского полка, полковником которого являлась сама Екатерина Великая. Он стал одиннадцатым при екатерининском дворе, носившим этот почетный чин в российской лейб-гвардии.

Памятная медаль в честь побед А.В. Суворова. 1790 г.

Екатерина II, понимая место полководца в великой победе русского оружия, пожаловала его персональной золотой медали. Об этом государыню попросил сам светлейший князь Тавриды. На лицевой стороне медали Суворов был изображен в львиной шкуре, что дало знаменитому тогда поэту Гавриле Романовичу Державину написать известное четверостишие:

Се Русский Геркулес:
Где сколько ни сражался,
Всегда непобедим остался,
И жизнь его полна чудес!

Алексей Шишов,
старший научный сотрудник
Научно-исследовательского института
военной истории ВАГШ ВС РФ,
кандидат исторических наук.

______________________________

24 декабря (11 декабря по юлианскому календарю) в соответствии с Федеральным законом от 13 марта 1995 г. № 32-ФЗ «О днях воинской славы и памятных датах России» является Днём воинской славы России — День взятия турецкой крепости Измаил русскими войсками под командованием А.В. Суворова (1790 год).

Ровно 220 лет назад в декабре 1790 года в ходе русско-турецкой войны была взята неприступная крепость Измаил.

Карта Измаила.

Измаил - твердыня Оттоманской Порты на дунайских берегах - перестраивалась под руководством французских и немецких инженеров как армейская крепость: "орду калеси". Она рассчитывалась на размещение целой армии. С трех сторон (северной, западной и восточной) крепость окружал вал протяженностью 6 км, высотой до 8 метров с земляными и каменными бастионами. Перед валом был вырыт ров шириной 12 метров и до 10 метров глубины, который в отдельных местах заполнялся водой. С южной стороны Измаил прикрывался Дунаем. Внутри города было много каменных построек, которые могли активно использоваться для ведения обороны. Гарнизон крепости насчитывал 35 тыс. человек при 265 крепостных орудиях. Комендантом Измаила был опытный турецкий военноначальник Айдос Мехмет-паша.

Измаил был костью в горле или главным бриллиантом в короне. Он беспокоил и не давался в руки. В целом кампания, начатая в 1787 году, складывалась удачно. Измаил должен был стать решающей точкой, самым весомым аргументом при ведении мирных переговоров. И, как всегда бывает в таких случаях, дело застопорилось.

В ноябре русская армия численностью 31 тыс. человек (в том числе 28,5 тыс. человек пехоты и 2,5 тыс. человек конницы) при 500 орудиях осадила Измаил с суши. Речная флотилия под командованием генерала Ораса де Рибаса, уничтожив почти всю турецкую речную флотилию, заблокировала крепость со стороны Дуная.

Два штурма Измаила окончились неудачей и войска перешли к планомерной осаде и артиллерийским обстрелам крепости. С началом осенней непогоды в армии, располагавшейся на открытой местности, начались массовые заболевания. Разуверившись в возможности взять Измаил штурмом, руководившие осадой генералы приняли решение отвести войска на зимние квартиры. Сдались все, кроме де Рибаса. Он и не подумал отводить свои войска. Последняя русско-турецкая компания была для него счастливой.

Иосиф Михайлович де Рибас.

Бригадиру де Рибасу поручено командовать маленькой флотилией канонерских лодок. Романтичное название "канонерская лодка" подразумевало под собой беспалубный весельный баркас, вооружение которого состояло в единственной носовой пушке. Но под командованием деятельного и предприимчивого Рибаса именно отряд канонерских лодок разметал прорвавшийся в Днепровский лиман турецкий флот, отстояв таким образом кораблестроительные верфи в Херсоне.

В ноябре 1788 канонерки Рибаса поддерживают огнем десант черноморских казаков при штурме укрепленной Березани, захват которой обеспечил полную блокаду Очакова, что, в конечном счете, позволило взять его.

"Для облегчения действий сухопутных Вашего Императорского Величества войск удуная предписал я Гребнон флотилии черноморской под командою Господина Генерал майора рибаса присовокупя лодки верных казаков черноморских войти в дунай... Чтоб овладеть батареями при устье сего Гирла состоящими он послал на берег высадку из тысячи Гранодер днестровского приморского Гранодерского корпуса. При приближении судов к берегу усилился чрез мерно но рвение войск Вашего Императорского Величества было таковое, что они пренебрегая жизнь, бросались в воду и сохраняя одно оружие въплав достигали берега в сем случае, невозможно было высадить более шести сот человек. Командующий высадкою подполковник и кавалер де рибас видя, что неприятель начал уже его открывать и что флотилия по противности ветра немогла быть ему помощию, пошел атаковать батарей во время марша неприятель скрываясь в камыши, производил на него ружейную пальбу, на котору он не отвечал стараясь открыть его, погнать и вместе с ним взойти на батарею...

Наразсвете подполковник де рибас отправил отряд на оставшихся турецких лодках, для занятия западной батареи сие исполнено было весьма скоро, и удачно, ибо неприятель без дальнего сопротивления оставил батарею и побежал в камыши. взято тут семь транспортных судов; на батареях тринадцать пушек, да на взорванном судне шесть; также несколько снарядов и съестных припасов." (Из донесения Г.Потемкина Екатерине Второй)

Именно де Рибасу приходит в голову блестящая идея пополнить флот затопленными турецкими судами, поднятыми со дна лиманов. Это очень важно потому что морские корабли с большой осадкой не могли вести боевые действия в мелководной прибрежной полосе, устьях рек и лиманах, а галерного, гребного катастрафически не хватало.

В июне 1789 года, командуя отдельным отрядом - "авангардом" армии Гудовича де Рибас штурмом взял укрепленный Гаджубей (здесь позже его стараниями будет заложена Одесса), а 4 ноября, уже в качестве командующего Днепровской гребной флотилией, принял участие во взятии Бендер.

На его счету участие в знаменитом сражении у мыса Тендра, взятие крепостей Толчи и Исакчи.

"Наразсвете 7-го дня флотилия подошла к Тулче. Замок был занят Гранодерами под командую подполковника де рибаса. в добычу тут досталось сверх отбитых вчерашнего дня, военное Судно одно. транспортных и прочих малых тритцать восемь в замке найдено пушек десять пороху двести сорок бочек и немалое количество разных военных снарядов. Весь берег пред тулчею покрыт был членами разорванных судов неприятельских. Турок убитых сочтено более ста. мы непотеряли ниодного человека."(Из донесения Г.Потемкина Екатерине Второй)

"По разбитии и истреблении Судов неприятельских у тулчи и по овладении сим Городом, флотилия Вашего Императорского Величества поднявшись к мысу чаталу взяла там свою позицию, которую и пресечено все сообщение измаилу с правым берегом дунаиским от туда Генерал Майор рибас отрядил две дивизии к исакчи под командою флота капитана лейтенанта Литке и подполковника дерибаса. следуя с великим трудом вверх пореке противу Сильного Стремления, достигли они на конец к исакче 13 сего месяца. Неприятель встретил их жестокою кононадою как с Сухого пути, так и из флотилии, состоящее из одной саитии, одного Кирлангича и тринатцати 2 лансонов. Но когда отряд наш приближась наполовину пушечна выстрела открыл жестокой беспрерывной огонь свой изажег флотилию неприятельскую некоторые же суда наши обошедши противулежащии исакче остров, зашли ей в тыл, то неприятель приведенный в совершенное замешательство, искал спасения в Бегстве, брося Суда свои, набережные батареи иобширной замок, который и занят тотчас высаженными наберег войсками дватцать два лансона тут созжены, прочия же все суда достались нам в руки, ив замке найдено мно жество всяких припасов, инструментов всякого рода, канатов, иполотен, якорей и знатное количество пороху." (Из донесения Г.Потемкина Екатерине Второй)

Его флотилия, совместно с флотилией черноморских казаков, и также посаженные на лансоны десантные войска (которыми, кстати говоря, командует его брат Эммануил), уничтожили значительную часть турецкого дунайского флота (всего около 200 кораблей), захватили пушки, обширные склады по берегам Дуная с продовольствием и военным снаряжением, затрудняя снабжение осажденного Измаила.За это к уже имеющимся у него орденам он добавил Св.Георгия 2-го класса. Награда была дана по личному распоряжению императрицы.

Рибас подбирался к Измаилу. Он верил в свое воинское счастье. И вдруг приказ - отойти на зимние квартиры.

"При облежании Измаила сильными войсками, соображая последнее показание бежавшего от туда сего м-ца 8 числа NN о числе гарнизона и артиллерии, паче о пунктах оборону крепости превосходной в том более прежнего согласно положили: как осадной артиллерии нет, кроме морских орудиев на эскадре и у полевой артиллерии один комплект зарядов, а для ближних ее выстрелов устроенные с флангов крепости батареи ненадежны, при приближении зимней суровой погоды а неближнему уже расстоянию к зимним квартирам учинить реченным батареям последние оказательства и потом приступить к штурму. Но как успех сего сомнителен, и хотя бы последовал, то стать может нескольких тысяч войск, чего ради оной предать на высокое рассмотрение Его Светлости Главнокомандующего. По сим затруднениям ежели не быть штурму, то по правилам воинским должно облежание переменить в блокаду, как гарнизон имеет пропитание лишь на полтора месяца; токмо чтоб потребные части войск на то определяемые достаточный провиант как и довольно дров на каши и на обогрение с протчими для стояния необходимыми выгодами имели.
К сему принять должно благопоспешные меры. По силе воинского Устава главы.... пункта...."

Рибас бомбардировал Потемкина письмами и планами кампании.

Григорий Александрович Потемкин, генерал-фельдмаршал, командующий Южной армией.

Может быть это и не помогло бы, но у него был могущественный союзник... Екатерина Вторая. Она понимала, что если не покончить с Турцией сейчас, то весной на ее стороне выступят европейские державы. Потемкин не выдержал - сдался и послал письмо... Александру Суворову, чья военная слава сияла, затмевая заслуги других своими жаркими лучами. Легендарная защита Кинбургской крепости, не менее легендарное сражение при Рымнике, победа при Фокшанах - это дела только последней кампании.

В. Суриков. Портрет А.В. Суворова

"Измаил остается гнездом неприятелю и хотя сообщение прервано чрез флотилию но все он вяжет руки для предприятий далышх, моя надежда на Бога и на Вашу храбрость, поспеши мой милостивый друг. По моему ордеру кътебе, присудствие там личное твое соединит все части.
Много тамо равночинных Генералов, а из того выходит всегда некоторой род сейма нерешительного. Рыбас будет Вам во всем на пользу и по предприимчивости и усердию. Будешь доволен и Кутузовым; огляди всю и распоряди, и помоляся Богу предпримайте; есть слабые места лишь бы дружно шли.
Князю Голицыну дай наставление когда Бог поможет пойдет выше, на подлинном подписано:
вернейший друг и покорнейший слуга Князь
Потемкин-Таврический."

Гренадер (предположительно Екатеринославского полка) 1790-е гг.. С офорта Жакмара 1790-х гг.

Потемкин слогал с себя ответственность. "Прежде нежели достигли мои ордеры к г. Генералу Аншефу Гудовичу, Генерал Порутчику Потемкину и Ген. майору де Рибасу о препорученип Вам команды над всеми войсками у Дуная находящимися, и о произведении штурма на Измаил, они решились отступить. Я получа сей час о том рапорт, предоставляю Вашему Сия—ву поступить тут по лучшему Вашему усмотрению продолжением ли предприятий на Измаил или оставлением оного. Ваше Сия—во будучи на месте и имея руки развязанные, неупустите конечно ничего того, что только к пользе службы и славе оружия может способствовать. Поспешите только дать мне знать о мерах Вами приемлемых и снабдить помянутых Генералов Вашими предписаниями." Суворов должен был сам решить, как действовать дальше. Что, собственно, мог решить Генерал Вперед, как позже назовут его союзники-австрийцы - конечно, штурм. Хотя, риск, безусловно, был. «На такой штурм можно было отважиться только раз в жизни».Но риск Суворова никогда не был бездумным. Как только он появился в лагере со своими проверенными фанагорийцами и апшеронцами, настроение в войсках изменилось. Начинала работать магия имени - Суворов с нами, значит все будет хорошо. Закипела работа: проверялось оружие, готовились лестницы, вязались фашины.

Был устроен тренировочный полигон: стены и валы, подобные измаильским, где отрабатывались приемы штурма. "Больше пота - меньше крови"

Солдаты сводных гренадерских батальонов Екатеринославской армии, вооруженные кавалерийскими карабинами и холодным оружием на древках, ножами на Ратовищах.

7 декабря Суворов направил коменданту Измаила письмо Потемкина с ультиматумом о сдаче крепости.

"Приближа войски к Измаилу, и окружа со всех сторон сей город, принял уже я решительные меры к покорению Его.
Огонь и мечь уже готовы к истреблению всякой в нем дышущей твари; но прежде нежели употребятся сии пагубные средства, я следуя милосердию всемилостивейшей моей Мо-нархини, гнушающейся пролитием человеческой крови, требую от Вас добровольной отдачи города. В таком случае все жители и войски Измаильские Турки Татара и прочие какие есть закона Магометанского отпустятся за Дунай с их имением, но естьли будете Вы продолжать бесполезное упорство, то с городом последует судьба Очакова, и тогда кровь невинная жен и младенцов останется на вашем ответе.
К исполнению сего назначен храброй генерал Граф Александр Суворов Рымникский."

К письму была приложена записка Суворова - Сераскиру, Старшинам и всему обществу:" Я с войском сюда прибыл. 24 часа на размышление для сдачи и воля: первые мои выстрелы уже неволя: штурм смерть. Чего оставляю вам на рассмотрение."

Турки сначала попросили сутки на размышление, а потом ответили не менее образно: "Скорей Дунай остановится в течении своем и небо преклонится к земле, чем сдастся Измаил".

Штурм был намечен на 11 декабря. Суворов успевал везде, он чувствовал себя вполне в своей стихии - достойный противник, cовершенно неприступная крепость и он, наконец-то один. Ни одного советчика-начальника за спиной.При Козлуджи у него на руках "висел" Каменский, при Фокшанах и Рымнике приходилось считаться с принцем Кобургским. Он не упускал не одной мелочи. Был составлен подробнейший план, назначены колонновожатые, произведена рекогносцировка.

Рядовой и обер-офицер пехотного полка в форме 1786—1796 годов

Атаковать было решено тремя отрядами (по три колонны каждый). Де Рибасу предписывалось наступать с речной стороны (три колонны — генерал-майора Арсеньева, бригадира Чепеги и гвардии майора Маркова). Правое крыло под начальством генерал-поручика П. С. Потемкина (7500 человек - три колонны генерал-майоров Львова, Ласси и Мекноба) должно было нанести удар с западной части крепости; левое крыло генерал-поручика А.Н.Самойлова (12 тысяч человек три колонны бригадиров Орлова, Платова и генерал-майора Голенищева-Кутузова,) — с восточной. Кавалерийские резервы бригадира Вестфалена (2500 человек) находились на сухопутной стороне. Всего войско Суворова насчитывало 31 тысячу человек, в том числе 15 тысяч — нерегулярных, плохо вооруженных.

10 (21 декабря) с восходом солнца началась подготовка штурма огнем с фланговых батарей, с острова и с судов флотилии (всего около 600 орудий).

О. Верейский. Суворов и Кутузов перед штурмом Измаила.

Она продолжалась почти сутки и завершилась за 2,5 часа до начала штурма.В 3 часа ночи 11 (22 декабря) взвилась первая сигнальная ракета, по которой войска оставили лагерь и, перестроясь в колонны, выступили к назначенным по дистанции местам.

Карта действий русских войск при штурме Измаила.

В половине шестого утра колонны двинулись на приступ. Был ли страх, волнение? Конечно, но паники не было, каждый знал, где он должен стоять и что делать. Впереди шли стрелки (они должны были остановиться у крепостного рва и огнем подавлять защитников) и обозы с лестницами и фашинами - забрасывать ров.

Турки услышали: с бастионов и валов открылся бешенный огонь - ружейные пули, картечь, ядра... Егеря и гренадеры по шатким скользким фашинам переберались через ров под стены крепости. Сверху летели камни, бревна, но для артиллерии это была мертвая зона. Здесь у стен можно было перевести дух. Дождаться лестниц и - наверх. Впереди шли самые опытные те, кто штурмовал Очаков и выжил. Яначары визжали на стенах, размахивая короткими кривыми саблями.

Наверху в ход пошли штыки.

Русские пехотинцы во время рукопашного боя

Сам Суворов находился на северной стороне, невдалеке от третьей колонны.

Шкатулка. Лаковая миниатюра. Н.М. Зиновьев. Взятие Измаила Суворовым.

В 6 часов утра под градом неприятельских пуль егеря Ласси одолели вал, и наверху завязался жестокий бой. Апшеронские стрелки и Фанагорийские гренадеры 1-й колонны генерал-майора С. Л. Львова опрокинули неприятеля и, овладев первыми батареями и Хотинскими воротами, соединились со 2-й колонной. Хотинские ворота были открыты для кавалерии.

Гравюра С.Шифляра «Штурм Измаила 11(22) декабря 1790 года». Выполнена по акварельному рисунку известного художника-баталиста М.М. Иванова В основу рисунка легли натурные зарисовки, сделанные художником во время боя.

Одновременно на противоположном конце крепости 6-я колонна генерал-майора М. И. Голенищева-Кутузова овладела бастионом у Килийских ворот и заняла вал вплоть до соседних бастионов. 4-я и 5-я колонны были не столь удачливы, они состояли из спешенных казаков с укороченными пиками, а пятая исключительно из казаков-новобранцев; обе колонны подчинялись генерал-майору Безбородко.Пики легко перерубались турецкими саблями, и казаки оказывались практически безоружными перед противником. Воспользовавшись замешательством, турки открыли Киликские ворота и ударили во фланг атакующим. И если бы не подмога из резервов казакам пришлось совсем туго.

Фрагмент диорамы «Штурм Измаила». Измаильский исторический музей А.В.Суворова

Сложности возникли и у 3-й колонны Мекноба: она штурмовала большой северный бастион, соседний с ним к востоку, и куртину между ними. В этом месте глубина рва и высота вала были так велики, что лестницы в 5,5 саженей (около 11,7м) оказались коротки, и пришлось под огнем связывать их по две вместе. Главный бастион был взят. Четвертая и пятая колонны (соответственно полковника В. П. Орлова и бригадира М. И. Платова) также выполнили поставленные перед ними задачи, одолев вал на своих участках.

А что же де Рибас? Его десантные войска высадились на берег около 7 утра.

Быстрому и удачному ходу атаки, в самом начале содействовала первая штурмовая сухопутная колонна, завладевшая несколькими дунайскими батареями и тем облегчившая высадку войск.

Турки были сбиты с речной стороны также успешно, как с сухопутной, и Рибас вошел в связь с колоннами Львова и Кутузова.

Штурм Измаила.

К 11 утра русские флаги развевались практически над всеми бастионами и куртинами. Начиналось самое страшное - бои в городе. За каждую улицу, за каждый дом. Жестокие, кровопролитные, беспощадные. Несколько тысяч лошадей вырвались из конюшен и в ужасе метались по городу, усиливая всеобщубю сумятицу Первым добрался до середины города генерал Ласси, здесь он встретил тысячу татар под начальством Максуда Гирея, князя чингисхановой крови. Максуд Гирей защищался упорно, и только когда большая часть его отряда была перебита, сдался в плен с 300 воинами, оставшимися в живых. За Ласси стали постепенно приближаться к центру и другие. Для поддержки пехоты и обеспечения успеха Суворов приказал ввести в город 20 легких орудий, чтобы картечью очистить улицы от турок.К часу дня был занят весь город; турки продолжали обороняться лишь в мечети, двух ханах и редуте Табия, но не могли продержаться долго и частию были выбиты, частью сдались.

Суворов приказал кавалерии окончательно очистить улицы. Понадобилось время для исполнения этого приказания; отдельные люди и небольшие толпы защищались как бешеные, а другие прятались, так что приходилось спешиваться для их отыскивания. Попытку вырвать обратно Измаил предпринял Каплан Гирей, брат крымского хана. Он собрал несколько тысяч конных и пеших татар и турок и повел их навстречу наступавшим русским. Но эта попытка не удалась, он пал, было убито более 4 тысяч турков, включая пять сыновей Каплан Гирея. В два часа дня все колонны проникли в центр города. В 4 часа победа была одержана окончательно. Измаил пал. Крепость была взята армией, уступавшей по численности её гарнизону. Случай чрезвычайно редкий в истории военного искусства.

А. Русин. Въезд А.В. Суворова в Измаил.

«...нет крепче крепости, отчаяннее обороны, как Измаил, падший пред высочайшим троном её Императорского Величества кровопролитным штурмом. Нижайше поздравляю вашу светлость» (Из донесения А.В.Суворова Г.А.Потемкину)

Р. Волков. Портрет М.И. Кутузова

Согласно заранее данному Суворовым обещанию, город, по обычаю того времени, был на три дня предоставлен во власть победителей. Им достались богатые трофеи. Суворов, как всегда, не притронулся ни к чему. Отказался даже от подведенного к нему великолепного коня в роскошном уборе.«Донской конь привез меня сюда, на нем же я отсюда и уеду». Вместе с тем Суворов принял меры для обеспечения порядка. Кутузов, назначенный комендантом Измаила еще в разгар боя (так своеобразно Суворов "стимулировал" 6-ю колонну на подвиги), в важнейших местах расставил караулы. Внутри города был открыт огромный госпиталь. Тела убитых русских увозились за город и погребались по церковному обряду. Турецких же трупов было так много, что был дан приказ бросать тела в Дунай, и на эту работу были определены пленные, разделенные на очереди. Но и при таком способе Измаил был очищен от трупов только через 6 дней. Пленные направлялись партиями в Николаев под конвоем казаков.

Медаль для нижних чинов за взятие Измаила .

Награды "за дело" распределились как всегда причудливо. Суворов рассчитывал за штурм Измаила получить чин генерал-фельдмаршала, но Потемкин, ходатайствуя о его награждении перед императрицей, предложил наградить его медалью и чином гвардии подполковника или генерал-адъютанта.

Наградной офицерский крест за взятие Измаила .

Медаль была выбита, и Суворов был назначен подполковником Преображенского полка. Таких подполковников было уже десять; Суворов стал одиннадцатым. Очевидно, Григорий Александрович не простил Александру Васильевичу ни полководческого таланта, ни дерзкой фразы. В ответ на вопрос Потемкина: " Чем я могу наградить вас, Александр Васильевич?" Суворов ответил: "Я не купец и не торговаться сюда приехал; кроме Бога и Государыни никто меня наградить не может". Сам же главнокомандующий русской армией князь Г.А. Потемкин-Таврический, приехав в Петербург, получил в награду фельдмаршадский мундир, шитый алмазами, ценою в 200 тысяч рублей. Таврический дворец; в Царском селе было предусмотрено соорудить князю обелиск с изображением его побед и завоеваний. Низшим чинам были розданы овальные серебряные медали; для офицеров установлен золотой знак; начальники по очень подробному и справедливому рапорту Суворова получили ордена или золотые шпаги, некоторые - чины.

8 - Офицерский крест и солдатская медаль за участие в штурме Измаила в декабре 1790 года

9 - Нагрудный офицерский знак Фанагорийского гренадерского полка с изображением Измаильского креста. 19 век

Покорение Измаила имело большое политическое значение. Оно повлияло на дальнейший ход войны и на заключение в 1791 году Ясского мира между Россией и Турцией, который подтвердил присоединение Крыма к России и установил русско-турецкую границу по р. Днестр. Тем самым все северное Причерноморье от Днестра до Кубани было закреплено за Россией.

Портрет А.В. Суворова. Худ. Ю.Х. Садиленко

Везувий пламень изрыгает,
Столб огненный во тьме стоит,
Багрово зарево зияет,
Дым чёрный клубом вверх летит.
Бледнеет Понт, ревёт гром ярый,
Ударам вслед гремят удары,
Дрожит земля, дождь искр течёт,
Клокочут реки рдяной лавы, -
О, Росс! Таков твой образ славы,
Что зрел под Измаилом свет.

Г. Державин. "Ода на взятие Измаила"

Использованы материалы Википедии и сайтов.

11 (22) декабря 1790 г. в ходе русско-турецкой войны 1787-1791 гг. войсками А. В. Суворова была взята неприступная крепость Измаил.

Победа в русско-турецкой войне 1768-1774 гг. обеспечила России выход к Чёрному морю. Но по условиям Кючук-Кайнарджийского договора сильная крепость Измаил, с 1711 г. служившая базой русской Дунайской флотилии, осталась за Турцией.

В 1787 г. Турция, поддерживаемая Англией и Францией, потребовала от России пересмотра договора: возврат Крыма и Кавказа, признание недействительными последующих соглашений. Получив отказ, она начала военные действия.

Несмотря на блестящие победы русской армии под Очаковым (1788) , у Фокшан (1789) и на реке Рымник (1789) , противник не соглашался принять условия мира, на которых настаивала Россия, и всячески затягивал переговоры.

В 1790 г., после неудачных попыток генералов И. В. Гудовича, П. С. Потёмкина и флотилии де Рибаса овладеть Измаилом, главнокомандующий Южной армией генерал-фельдмаршал Г.А.Потёмкин предписал генерал-аншефу А. В. Суворову , войска которого стояли у Галаца, принять командование частями, осаждавшими Измаил. Приняв командование 2 (13) декабря, Суворов вернул к Измаилу войска, отходившие от крепости, и блокировал её с суши и со стороны реки Дунай.

Крепость Измаил считалась неприступной. Она имела форму неправильного треугольника, обращённого вершиной к северу. С юга её прикрывала река Дунай, с запада, севера и востока - земляной вал протяжённостью свыше 6 км, высотой 6-8 м, с 7-ю земляными и каменными бастионами, а также крепостной ров шириной 12 м, глубиной 6-10 м, заполненный в ряде мест водой глубиной до 2 м. Гарнизон насчитывал 35 тыс. человек и 265 орудий. Комендантом крепости являлся один из опытнейших турецких военачальников Айдос Мехмет-паша. Русские войска насчитывали 31 тыс. человек и свыше 500 орудий.

Закончив в 6 дней подготовку штурма, Суворов 7 (18) декабря 1790 г. направил коменданту Измаила ультиматум с требованием сдать крепость; к официальному письму полководец приложил записку: «Сераскиру, Старшинам и всему обществу: я с войсками сюда прибыл. 24 часа на размышление для сдачи и воля; первые мои выстрелы уже неволя; штурм - смерть. Чего оставляю вам на рассмотрение». Ультиматум был отклонён.

9 (20) декабря собранный Суворовым военный совет постановил незамедлительно приступить к штурму крепости, который был назначен на 11 (22) декабря. На совете Суворов заявил: «Два раза осаждала Измаил русская армия и два раза отступала; нам остаётся, в третий раз, или победить, или умерёть со славою».

10 (21) декабря с восходом солнца началась подготовка штурма огнём с фланговых батарей, с острова и с судов флотилии (всего около 600 орудий). Артподготовка продолжалась почти сутки и окончилась за 2,5 часа до начала штурма.

11 (22) декабря 1790 г. в 3 часа пополуночи была запущена первая сигнальная ракета, по которой войска построились в колонны и двинулись к назначенным местам, в 5 ч 30 мин. колонны пошли на штурм крепости. Речная флотилия подошла к берегу и под прикрытием огня артиллерии высадила десант. К восьми часам утра после упорного боя, русскими войсками были заняты все важнейшие укрепления, после чего развязались жестокие уличные бои внутри города: «узкие улицы были полны защитников, из всех домов производилась стрельба… Сколько улиц, - столько отдельных отрядов и битв…». Уже в два часа дня все колонны проникли в центр города; в четыре часа победа была одержана окончательно. Измаил пал. При штурме Измаила особо отличилась колонна генерала М.И.Кутузова , взявшая Килийские ворота. За умелое руководство боем и личную храбрость Суворов назначил его комендантом города.

Потери турок были огромны: более 26 тыс. человек было убито, 9 тыс. попали в плен. В Измаиле было взято 265 орудий, до 3 тыс. пудов пороху, 20 тыс. ядер и множество других боевых припасов, до 400 знамён, 8 лансонов, 12 паромов, 22 лёгких судна и множество богатой добычи, доставшейся войску. У русских было убито 64 офицера (1 бригадир, 17 штаб-офицеров, 46 обер-офицеров) и 1 тыс. 816 рядовых; ранено 253 офицера (из них три генерал-майора) и 2 тыс. 450 низших чинов. Общая цифра потерь составила 4 тыс. 583 человека. Некоторые авторы определяют число убитых до 4 тыс., а раненных до 6 тыс.

Измаил был взят армией, уступавшей по численности гарнизону крепости - случай чрезвычайно редкий в истории военного искусства. Успех был обеспечен тщательностью и скрытностью подготовки, одновременностью удара всех колонн, ясной и точной постановкой целей.

За штурм и взятие Измаила Суворов был назначен подполковником Преображенского полка. Нижние чины были награждены овальными серебряными медалями, с вензелем императрицы на одной стороне и с надписью «За отменную храбрость за взятие Измаила декабря 11, 1790» на другой. Для офицеров был установлен золотой знак с надписями «За отменную храбрость» и «Измаил взят декабря 11, 1790».

Взятие Измаила способствовало быстрому и успешному окончанию войны с Османской империей. 29 декабря 1791 г. (9 января 1792 г.) был заключён Ясский мирный договор между Россией и Турцией, который подтвердил присоединение Крыма к России и установил русско-турецкую границу по р. Днестр. По Ясскому договору Измаил был возвращён Турции. В третий раз Измаил был взят русскими войсками 14 (26) сентября 1809 г. во время русско-турецкой войны 1806-1812 гг. и по Бухарестскому договору (1812) остался за Россией.

Лит.: Раковский Л. И. Кутузов. Л., 1971. Гл. 5. День Измаила роковой; То же [Электронный ресурс]. URL : http:// militera. lib. ru/ bio/ rakovsky/05. html ; Елчанинов А. Г. Александр Васильевич Суворов // История русской армии от зарождения Руси до войны 1812 г. СПб., 2003. С. 350; То же [Электронный ресурс]. URL : http:// militera. lib. ru/ h/ sb_ istoria_ russkoy_ armii/27. html ; На южных рубежах // Астапенко М., Левченко В. Будет помнить вся Россия. М., 1986. С. 16; То же [Электронный ресурс]. URL : http:// militera. lib. ru/ bio/ astapenko/02. html ; Рапорт генерал-аншефа А. В. Суворова князю Г. А. Потёмкину о штурме // Военно-исторический журнал. 1941. № 4. С. 127-132.