Забайкальские укрепрайоны. Разграбленная мощь

В Забайкальские укрепрайоны. Разграбленная мощь.

Укрепленные районы (УРы) начали строить еще в начале 30-х годов прошлого столетия. Основным мотивом для их строительства стала возрастающая напряженность на советско-китайской границе. Подтверждением тому стал военный конфликт между ДВР и Китаем в 1929 году.
Впоследствии в Забайкалье возвели два укрепленных района. Основными сооружениями их стали пулеметные ДОТы. Строительство УРов продолжалось вплоть до окончания Второй мировой войны.

Дальнейшее развитие строительство укреплений в Забайкалье получило в середине 70-х годов. Толчком к этому послужила возросшая напряженность в советско-китайских отношениях. Конфликт в районе Даманского отрезвил советское руководство. Стало понятно, что "китайский брат" уже вовсе и не брат, а самый что ни на есть враг, невзирая на схожесть политических режимов двух стран.
Мне довелось одно время беседовать со свидетелем тех событий. В то время он проходил службу в должности командира танка Т-55. Перед началом конфликта на острове Даманский их спешно перебросили в восточное Забайкалье, в район ст. Мациевская. Несколько недель они жили в танках, причем покидать боевые машины им запрещалось. Впоследствии собеседник стал прапорщиком. В рассказе своем он утверждал, что командование до последнего не знало, где будет нанесен удар. НОАК ударило на Дальнем Востоке, на Даманском в районе Хабаровска. Собеседнику повезло, ему не пришлось участвовать в боях.

После этих событий в восточном Забайкалье было сформировано три укрепленных района: слева-направо, 11 УР (в/ч 64587 п. Досатуй, Приаргунского района), 18 УР (в/ч 40942 г. Краснокаменск), 19 УР (п. Билитуй, Забайкальского района). Оперативно УРы были подчинены: 11-й - 38 гв. МСД (г. Сретенск); 18-й, 19-й - 122 гв. МСД (п. Даурия). Материальное же обеспечение формируемых частей осуществлялось непосредственно управлением Забайкальского военного округа, через подчиненные службы. Каждый укрепрайон получал участок обороны. Полоса 3-х укрепленных районов позволяла держать оборону от района п. Нерчинский завод до Шахалинора, находящегося в районе стыка трех границ: советской, китайской и монгольской.
Во второй половине 70-х годов на участке советско-китайской границы началось масштабное строительство. В дополнение к существующим пулеметным ДОТам старых укрепрайонов, начали возводиться новые - артиллерийские. Основу их уже составляли танки ИС-2 (3), которые зарывали в землю по башню. Назывались такие сооружения НТОТ (неподвижная танковая огневая точка).
Выглядело это примерно так:

Каждый НТОТ усиливался несколькими более мелкими сооружениями типа ДФС, траншеями для полевого заполнения. В некоторых местах вместо танков ИС устанавливались башни от танков Т-54. Основной тактической единицей каждого УРа был т.н. ОБТОТ (отдельный батальон танковых огневых точек). ОБТОТы дислоцировались отдельно, каждый отвечал за свой район, эти батальоны и в просторечьи назывались "районами". К примеру 11 УР включал в себя пять таких батальонов, всего. Танковых точек в 11 УРе было более 350-ти. Помимо НТОТов укрепрайон имел развитую инфраструктуру. Были оборудованы КП, ЗКП, КНП батальонов и рот. Каждый ОБТОТ, помимо своего хозяйства в пункте постоянной дислокации имел казарму боевого дежурства, расположенную возле границы на наиболее угрожаемом направлении. НТОТы располагались вдоль границы, в две линии.

Остатки казармы боевого дежурства одного из ОБТОТ 19 УР.

Ну а впоследствии эти укрепрайоны просто разграбили. После развала СССР были заключены новые договоры с КНР. В соответствии с этими договорами устанавливалась, т.н. 200-сот километровая зона. Из этой зоны впоследствии вывели большую часть вооружений. Сами же УРы переформировали; отныне они стали называться ПулАП (пулеметно-артиллерийский полк); соответственно: 11 УР - 298 ПулАП, 18 УР - 363 ПулАП, 19 УР - 383 ПулАП. Личный состав укрепрайонов и имущество вывели в районы дислокации управлений бывших УР. Сами "районы" и соответственно НТОТ были брошены, чем не преминули воспользоваться местные жители, начав разграбление имущества. Вот к чему это привело:

Но это уже будет немного позже. В начале нулевых в округ зачастили различные комиссии. Их цель была оценить пригодность имущества бывших укрепрайонов. В округе даже ходила одна байка, как во время визита начальника ГШ А. Квашнина тот узнал про то, что имущество разграбляется. Тогда НГШ потребовал доложить, кто отдал команду на списание имущества бывших УР. Ему принесли бумагу, а на ней стояла подпись "А. Квашнин". Но списать это одно, сами же НТОТ никуда не делись, они остались брошенными и разграбленными стоять там, где они изначально и находились. Просто командование сняло с себя ответственность за это имущество.
Далее началось. НТОТы начали уничтожаться под чистую. Корпуса танков резали и вывозили в Китай, на чермет. Говорят, что китайцы платили за это неплохие деньги. Как итог, укрепленные районы в Забайкалье прекратили свое существование полностью.
Ниже на снимках остатки НТОТ, которые по какой-то причине избежали участи быть переплавленными в китайских печах. Фото выполнено на территории парка бывшего 19 УРа.
В наше время в среде так называемой "ура-патриотической" общественности, стало очень модным записывать Китай в лучшие российские друзья. И глядя на эти снимки, хочется объяснить нашим доморощенным квасным патриотам, что выводы эти преждевременны.

«Линия Сталина» – это вначале 13, а затем ещё 8 укреплённых районов вдоль западных рубежей Советского Союза. Их нумерация начиналась с цифры 1.

Но укреплёнными районами были усилены не только западные, но и восточные рубежи страны. От Благовещенска до Владивостока пролегала полоса из 13 УР. Их нумерация начиналась с цифры 101.

Все укреплённые районы возводились по единым типовым проектам, их организационная структура определялась в соответствии с едиными требованиями по единой методике, их вооружали тем же самым оружием. Только судьбы у них разные.

К укрепрайонам у меня особая любовь, особое к ним отношение.

Родиться меня угораздило в посёлке Барабаш Хасанского района Приморского края. Барабаш – центр 107-го УР. В первый класс пошёл в посёлке Славянка. А это центр 110-го УР. Потом снова был Барабаш. Все игры детства вокруг железобетонных утёсов. Учиться довелось в разных местах, в том числе и в Киеве. Тактику постигал в Ржищевских лагерях и в полях вокруг Киева. Там, где прежде лежали узлы обороны КиУР. Служить выпало тоже в разных местах, в том числе и в Черновцах. Вокруг города 11-й УР.

В общем, неравнодушен.

В каждом конкретном случае организационная структура УР определялась отдельно исходя из важности направления, условий местности, наличия сил и средств. До Второй мировой войны в состав УР обычно входили управление и штаб, 3 – 4 отдельных пулемётно-артиллерийских батальона, несколько отдельных пулемётных рот и взводов канонирной артиллерии, сапёрный батальон, батальон связи, автотранспортная рота. В угрожаемый период количество артпульбатов могло быть доведено до 8. В ряде случаев УР мог включать в свой состав 1 – 2 артиллерийских дивизиона или даже артиллерийский полк. Бывали отклонения от типовой организации. Например, в боевой состав четырёх УР на Дальнем Востоке входили не только пулемётно-артиллерийские батальоны, но и особые уровские полки.

Своими силами гарнизон УР способен вести длительную упорную оборону.

Однако мощь укреплённого района многократно возрастает, если, помимо постоянного гарнизона, он усилен так называемым полевым заполнением. Проще говоря, УР должен служить опорной базой соединения. В каждом УР помимо постоянного гарнизона желательно иметь ещё и стрелковую дивизию, а лучше – стрелковый корпус.

При таком взаимодействии долговременные огневые сооружения с постоянными уровскими гарнизонами являются стальным каркасом полевой обороны войск. Стрелковые полки и дивизии отрывают несколько рядов окопов и траншей, прикрывая подходы к долговременным сооружениям, не допуская к ним вражескую пехоту и сапёров, а долговременные сооружения придают непробиваемую прочность и обеспечивают мощную огневую поддержку стрелковым батальонам, полкам и дивизиям.

В случае когда стрелковая дивизия или корпус получают укреплённый район в качестве опорной базы, появляется возможность расположить командные пункты и узлы связи полков, дивизий, да и более высоких командных инстанций практически в полной безопасности. Их способность осуществлять постоянное и твёрдое руководство подчинёнными войсками резко возрастает. Внутри укреплённого района располагаются полковые, дивизионные, корпусные склады и хранилища, госпитали, ремонтные базы. Всему этому больше не грозит опасность внезапно попасть под гусеницы вражеских танков.

Имея свои самые уязвимые органы управления и тылы в укреплённом районе, дивизия или корпус способны наносить мощные удары противнику, выходя далеко за обводы УР. Им не требуется много транспорта, и снабжать их легко, так как в укреплённом районе можно заблаговременно создать практически неисчерпаемые запасы боеприпасов, продовольствия, ГСМ и всего остального. Боевые части действуют налегке, не обременяя себя тяжеловесными тылами и обозами. Им не надо тащить за собой весь свой скарб и запасы. Эвакуация раненых, повреждённой техники и вооружения осуществляется в стационарные хорошо укрытые и защищённые госпитали и ремонтные базы. В случае неудачи полки и дивизии могут быстро отойти на заранее подготовленные позиции.

Именно так всё и было организовано.

На Дальнем Востоке в каждом УР находился не только постоянный гарнизон, но, кроме того, ещё и стрелковая дивизия. В Славянке, например, до войны стояла 32-я стрелковая дивизия полковника В. И. Полосухина, которая в критической ситуации осени 1941 года была переброшена под Москву, прямо на Бородинское поле.

В сознание миллионов внедрено ошибочное представление о том, что Москву спасали сибирские дивизии. Это не так. Москву спасали дальневосточные дивизии. В Сибири войск было мало, ибо над ней не нависало серьёзной угрозы. А за Амуром и в Приморье в мирное время был развёрнут Дальневосточный фронт. Вот его-то и потрошили, когда нужда потребовала. Но на замену ушедшим дивизиям тут же формировались новые.

Каждый УР – это не только гарнизоны, прозябающие в казематах, но и опорная укреплённая база для действий крупного соединения далеко за пределами узлов обороны укрепрайона.

Такое положение на Дальнем Востоке сохранялось вплоть до августа 1945 года, когда Красная Армия перешла в наступление.

Генерал-лейтенант И. П. Потапов служил всю войну в звании политрука в тех краях. Его свидетельство: «Каждый крупный УР обязательно должен был подкрепляться одной манёвренной дивизией. Глубина обороны составляла 50 – 60 километров» («Красная звезда», 11 февраля 2006 г.).

Так обстояло дело и на западных границах. В Полоцком УР, например, помимо уровских подразделений и частей находился 4-й стрелковый корпус. УР был разделён на два участка: в северном – 50-я стрелковая дивизия, в южном – 5-я.

В Минском УР помимо уровских частей находился 16-й стрелковый корпус. В северном участке – 100-я сд, в южном – 13-я (Главный военный совет РККА. 13 марта 1938 г. – 20 июня 1941 г. Документы и материалы. М., 2004. С. 383).

Всё это было до 1939 года. До подписания пакта.

После установления братского союза с Гитлером и общей границы с Германией на старой государственной границе из укреплённых районов были выведены не только постоянные гарнизоны, но и полевые войска.

15 ноября 1939 года нарком обороны Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов представил в Политбюро ЦК ВКП(б) товарищу Сталину и в СНК товарищу Молотову доклад об основах развития Красной Армии.

Пункт 6 этого документа – о войсках укреплённых районов. Нарком предлагал: «Специальные управления укреплённых районов и войсковые части для 1940 года остаются только для Дальнего Востока, Карельского укреплённого района ЛВО и укреплённых районов на Днестре, а остальные сокращаются» (Там же. С. 446).

Это тот самый документ, на основе которого «Линия Сталина» прекратила своё существование навсегда. В соответствии с предложением наркома численность уровских гарнизонов мирного времени сокращалась с 74 тысяч бойцов до 48 тысяч. Сохранялось только 14 управлений УР: один в Карелии, 13 – на Дальнем Востоке.

На границе с Румынией по Днестру сохранялись укрепрайоны, но расформировывались их управления, из них частично выводились уровские части.

На территориях, которые могли стать ареной германского вторжения, укрепрайоны ликвидировались полностью.

Удивительно: Сталин, говорят, боялся войны, пытался её оттянуть и воспользоваться передышкой для того, чтобы укрепить оборону. Но вот вам иллюстрация к данному заявлению. На границе с Кореей и Маньчжурией укреплённые районы сохраняются и усиливаются. На границе с Финляндией – тоже. На границе с Румынией – сохраняются, хотя и в усечённом виде.

А области, граничащие с Германией, от укреплённых районов очищают!

Осенью 1939 года у наркома обороны даже и предложений никаких не было об инженерном оборудовании грядущих оборонительных рубежей на западной границе. Всё, что есть, бросить. И точка.

Товарищ Сталин, товарищ Молотов и другие товарищи не возражали. Но если они Гитлера боялись, то за такие вредительские предложения должны были бы Ворошилова тут же верёвками повязать и отправить в сумасшедший дом или в пыточную камеру.

Но не отправили. А благосклонно выслушали и план утвердили.

С Ворошилова даже и титул не сняли. Хотя было ясно, что обозначилось явное несоответствие: что это за нарком обороны, который об обороне не заботится, оборону не возводит, а ту оборону, которая была уже возведена, уничтожает?

Один из участников строительства «Линии Сталина», полковник Р. Г. Уманский: «Мне кажется это какой-то бессмыслицей. Сколько сил и энергии вложено, чтобы возвести железобетонные ДОТы, вооружить и оснастить их оборудованием. А прекрасные километровые подземные инженерные сооружения «Серебрия», «Гульские мины» – неужели и их забросить, засыпав землёй?» (На боевых рубежах. М., 1960. С. 35).

В мемуарах полковника поставлен вопрос. Но где ответ: засыпали ДОТы землёй или нет? Ответ на странице 51. Тут рассказ о восстановлении Киевского УР в июле 1941 года: «Бригады слесарей монтируют в расчищенных от земли ДОТах пулемёты и тут же передают их прибывающим уровским подразделениям».

Независимых подтверждений того, что ДОТы взрывали или засыпали землёй, достаточно. Самые авторитетные свидетельства на этот счёт – Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского. Я их уже приводил. Есть свидетельства и солдат, и генералов. Вот рассказ генерал-лейтенанта А. В. Владимирского: «С первых дней войны принимались меры по приведению Новоград-Волынского УРа в боевую готовность: откапывались засыпанные землёй ДОТы. <…> Передовой узел обороны из-за нехватки табельного вооружения и штатных подразделений УРа был занят стрелковыми батальонами 206-й стрелковой дивизии… Этот узел, занятый с утра 5 июля отходившими частями 19-го мехкорпуса и стрелковыми батальонами 206-й стрелковой дивизии, был в тот же день прорван частями 14-й танковой дивизии противника» (На киевском направлении. С. 140).

Ломать – не строить. Осенью 1939 года «Линия Сталина» была ликвидирована. А в самом начале июня 1940 года прибывший из Монголии генерал армии Г. К. Жуков был назначен командующим войсками Киевского особого военного округа. Он прибыл в Киев и застал такую картину.

На новой советской-германской границе никаких укреплений нет.

Однако в 170 – 300 километрах от границы практически поперёк всей территории Киевского особого военного округа пролегает цепь из четырёх УР: Шепетовский, Староконстантиновский, Изяславский и Каменец-Подольский.

В 20 – 80 километрах позади этой линии пролегает вторая, более мощная линия укрепрайонов: Коростеньский, Новоград-Волынский, Остропольский, Летичевский и Могилёв-Подольский.

Вторая линия УР лежит от болот Полесья до предгорий Карпат, от границ Белоруссии до границ Молдавии, т.е. весь Киевский особый военный округ перегорожен двумя неприступными полосами обороны.

А позади, в 500 километрах от границы, – самый мощный УР Советского Союза. УР № 1 (он же КиУР) гигантской подковой охватывал Киев, обоими флангами упираясь в Днепр. Обойти его невозможно. С тыла город и УР прикрыты Днепром. На Днепре – самая мощная речная флотилия мира.

Передний край Каменец-Подольского и Могилёв-Подольского УР прикрыт водной преградой – Днестром. Передний край Новоград-Волынского и Остропольского УР пролегает по реке Случь. Перед большей частью узлов обороны Киевского УР – река Ирпень.

Из 21 УР на западных рубежах страны 10, включая самые мощные, в Киевском округе. Только тут, но нигде больше они возведены в две линии, а позади двух линий – ещё один УР. Только тут, но нигде больше позади всех этих укреплений – могучая водная преграда Днепр.

Все условия для обороны. Командующему округом – жить и радоваться.

Однако все 10 УР КОВО брошены, разорены, огневые точки забиты землёй и засыпаны. Ни гарнизонов, ни полевых войск в них нет. Днепровская флотилия расформирована.

За ненадобностью.

Позвольте ещё раз процитировать рассказ Жукова о том, как он уезжал из Москвы в Киев принимать округ. Этот рассказ я приводил в другой книге, но для пользы дела его повторяю:

«Меня назначили на ответственный пост – командовать одним из важнейших приграничных округов. В беседах со Сталиным, Калининым и другими членами Политбюро я окончательно укрепился в мысли, что война близка, она неотвратима… Но какая она будет, эта война? Готовы ли мы к ней? Успеем ли мы всё сделать? И вот с ощущением надвигающейся трагедии я смотрел на беззаботно провожающих меня родных и товарищей, на Москву, на радостные лица москвичей и думал: что же будет с нами? Многие это не понимали. Мне как-то стало не по себе, и я не мог сдержаться. Я полагал, что для меня война уже началась. Но, зайдя в вагон, тут же отбросил сентиментальные чувства. С той поры моя личная жизнь была подчинена предстоящей войне, хотя на земле нашей ещё был мир…»

И вот Жуков с ощущением надвигающейся трагедии прибывает в Киев и застаёт полный и преднамеренный (!) разгром и развал обороны. В Киевском особом военном округе сосредоточена самая мощная группировка войск Красной Армии. Это одновременно и самая мощная группировка войск во всём мире. Зачем их тут столько? Жуков объяснил: и он сам, и Сталин именно тут ожидали главный удар противника.

Сопоставим рассказы Великого Сочинителя с тем, что нам известно.

По словам Жукова:

а) Сталин ужасно боялся войны;

б) всеми силами и средствами Сталин пытался оттянуть войну, чтобы выиграть время и подготовиться к отражению вторжения;

в) главный удар германских войск Сталин ожидал через территорию Украины, т.е. через территорию КОВО;

г) сам Жуков твёрдо знал, что война близка и неизбежна, что надвигается трагедия, что сил Красной Армии нет даже и для прикрытия границы.

И вот товарищ Сталин посылает Жукова командовать этим самым Киевским особым военным округом.

И Жуков не делает ничего!

Полковник Р. Г. Уманский перед войной был капитаном. В 30-х годах участвовал в сооружении четырёх разных укрепрайонов в КОВО. Ранней весной 1941 года, после того как Жуков убыл к новому месту службы в Москву, Уманский проверяет состояние Киевского УР. «Радости мало. Дворики залиты водой, она проникла и в сооружения. Маскировочные каркасы совсем провалились и требуют срочной замены, пулемётные столики заржавели, насосы «Красный факел» не работают, как и вентиляторы. За весь день нигде не встретили сторожевых дозоров. Да и где их встретить, если их всего 20 человек на весь УР, и те в большинстве старики, инвалиды» (На боевых рубежах. М., 1960. С. 36).

7 месяцев и 7 дней Киевским особым военным округом командовал некий зело Великий Начальник, личная жизнь которого была подчинена предстоящей войне. Первоклассный укрепрайон с двумя десятками инвалидов и стариков – это то, что он после себя оставил. Чем же Полководец все эти дни и месяцы занимался?

Он терзался сомнениями: какая она будет, эта война? Готовы ли мы к ней? Успеем ли мы всё сделать? Что же будет с нами?

В последние дни декабря 1940 года в Москве состоялось совещание высшего руководящего состава Красной Армии. Выступает командующий 1-й Краснознамённой армией Дальневосточного фронта генерал-лейтенант (и будущий генерал армии) Маркиан Михайлович Попов: «За это лето части 1 –й Краснознамённой армии почти на 100 процентов выполнили план оборонных работ, буквально преобразили старые укреплённые районы и там, где можно было, сделали солидные предполья, создали несколько новых укрепрайонов и значительно преобразили приморскую границу вообще. Я, несколько забегая вперёд, хочу просить о том, чтобы нам разрешили для Приморского театра в будущем, в частности на 1941 год, работать по усовершенствованию своего театра, усовершенствованию укрепления границ, дорог. Эта работа может быть освоена армией без ущерба для её боевой подготовки» (Накануне войны. Материалы совеща ния высшего руководящего состава РККА 23 – 31 декабря 1940. С. 87).

Генерал совершенно прав. Подготовка обороны ущерба боевой подготовке не наносит. Наоборот, помогает. Поясняю. Представьте себе огромный полигон дивизии. Один взводный командир вывел свой взводик и учит наступать. Тут никаких проблем не возникает. Затем он учит тому, как надо готовить оборону. 30 солдатиков упорно роют землю семь дней по 10 – 12 часов в сутки. Прикиньте, сколько окопов, траншей и ходов сообщения они нароют.

Рядом другой взводик занимается тем же. И третий. А их в дивизии много-много. И так годами.

Результат. Показать солдатам нечего. Всё поле до горизонта кучами земли завалено. Перекопано всё, как при закладке фундаментов нового города Комсомольска. А вокруг полигона – необозримые поля колхозные. Но туда нашему брату хода нет. Приходится вновь и вновь зарывать окопы и траншеи на своём полигоне и тут же их отрывать. Где чьи норы, кто и зачем их тут копал, не понять.

Если же предвидится война, то поля нам не помеха. Мы возводим оборонительные рубежи! Командующий округом с начальником штаба должны прикинуть, где следует встречать противника, согласовать свои планы с Москвой, нарезать полосы командующим армиями, те пусть разверстают участки корпусам и дивизиям. Цели ясны, задачи определены – за работу, товарищи!

Там, где пролегает полоса укрепрайонов, уже всё заранее решено и согласовано. Надо выводить подразделения и части и ставить задачу: вот тут нам, ребятушки, супостата встречать, опорный пункт взвода надо строить так… С одной стороны, настоящая боевая подготовка. С другой – инженерное оборудование местности в районах предстоящих сражений. Отрыли окопы и траншеи. Хорошо. Следующая тема: крепить и перекрывать траншеи надо так… Вот так их маскировать. А противотанковый ров должен иметь изломы, чтобы подходы к нему было удобно простреливать фланговым огнём…

Именно так делалось в 1-й Краснознамённой армии Дальневосточного фронта. И не только в ней, но и в остальных армиях этого фронта.

А у Жукова в Киевском особом военном округе, где, как он рассказывает, ожидался главный удар германских войск, в те же самые дни, недели и месяцы для обороны не делалось ничего.

На следующий день после выступления генерал-лейтенанта Попова на совещании высшего командного состава Красной Армии с главным докладом выступил командующий КОВО генерал армии Г. К. Жуков.

И о том, как он готовит оборону Украины, – ни слова.

После войны Жуков рассказывал военным историкам, что возражать Сталину не смел, боялся, как бы Сталин не мигнул Берии, а тот бы не забрал Стратега к себе в подвал.

Поверим. Но вот в декабре 1940 года Жукову возможность представилась. Надо было сразу после Попова робко попросить: а нельзя ли и мне в КОВО совместить боевую подготовку войск с процессом инженерного оборудования театра возможных боевых действий? Раз Попову на Дальнем Востоке можно, почему мне нельзя на Украине?

Жукову надо было сориентироваться: разве утащил Берия к себе в подвал командующего 1-й Краснознамённой армией после его выступления? Разве Сталин разжаловал Попова в полковники, в капитаны или рядовые? Да ни в коем случае. Сразу после совещания командующий 1-й Краснознамённой армией генерал-лейтенант Попов был назначен командующим Ленинградским военным округом. Это весьма крутой служебный взлёт – с армии, минуя должность заместителя командующего округом, прямо на округ. Да не простой, а очень важный. Это вам не Уральский округ, не Сибирский и не Северо-Кавказский.

Вот бы и сообразить Жукову, что за подготовку войск к ведению упорной обороны Сталин командиров не бьёт и Берия их в подвал не тащит. Вот бы и поинтересоваться: а что же происходит? Нового нападения Финляндии мы вроде бы не ждём, но на её границе держим УР с управлением и уровскими частями. Румынии нам не следует сильно бояться. Но и на румынской границе укрепрайоны сохраняются. На Дальнем Востоке тоже нападения не ждём. Войска с Дальнего Востока перебрасываем в КОВО. Но там ведётся усиленное оборонительное строительство.

Главного удара мы ждём против войск КОВО. Так почему же именно тут разрушаем всё, что раньше было возведено? Почему не бережём и не совершенствуем то, что уже готово?

Мне напомнят, что в 1940 году началось строительство новых укрепрайонов вдоль новой границы с Германией. Не надо напоминать. Об этом я помню. О новых укрепрайонах речь впереди. Сейчас только скажу, что строились они слишком близко к границе. Расположение их было крайне неудачным.

Кусок «Линии Сталина» в полосе КОВО – 500 км с севера на юг. Этот участок «Линии Сталина» полностью перекрывал все пути противника на восток.

А новая граница раздулась пузырём, как парус-спинакер над яхтой при полном курсе. Протяжённость новой границы в полосе КОВО теперь составляла 860 км. Если сил нет, если враг сильнее, то лучше отойти немного назад и держать укреплённый фронт в 500 км, чем выдвинуть главные силы к пограничным столбам и держать неукреплённый фронт в 860 км, где пока никаких укреплений нет. Да и новых укреплений в Киевском округе возводили немного. На новой границе укрепления возводились не на всех 860 км границы, а только на 170. А 690 км границы – простор для наступающего.

Июнь 1940 года – момент разгрома Франции Германией.

15 июня 1940 года, ещё до завершения боевых действий во Франции, Гитлер отдал приказ сократить число германских дивизий со 156 до 120. Никаких планов нападения на Советский Союз в тот момент у него не было. Это в настоящее время документально установлено. Никто с этим не спорит.

Неделей раньше, 8 июня 1940 года, Жуков уезжал из Москвы в Киев. Откуда же Великий Полководец мог знать, что «война близка, она неотвратима», если Гитлер в тот момент решил войну сворачивать, а свою армию сокращать? Почему вдруг Жуков подчинил свою личную жизнь предстоящей войне, если у Гитлера в то время ещё не было ни планов, ни замыслов нападать на Советский Союз? Как мог Жуков чувствовать неотвратимое приближение войны, если все германские войска в то время воевали во Франции? Если на советской границе находилось всего 10 (ДЕСЯТЬ) германских дивизий без тяжёлой артиллерии и без единого танка?

Вернёмся к рассказу Жукова, который мы только что прочитали. О том, что война близка и неотвратима, он, Великий Стратег, как следует из его воспоминаний, сообразил сам. А беседуя в Кремле с товарищем Сталиным и другими товарищами, окончательно в этой мысли укрепился…

Откуда есть пошли корейцы на Руси?

Вячеслав Шипилов

Из всех наций и народностей, которые натурализовались в России, не обо всех можно сказать, когда именно они появились в Русском государстве. Но пришествие в Россию корейцев история обозначила с точностью до года и даже до месяца. И появились они, как говорится, в нужное время и в нужном месте.

Вселение по факту

Раньше всех о появлении корейцев на территории России сообщил в своём
докладе по инстанции поручик Василий Рязанов. Это и стало самой первой официальной информацией о данном неожиданном факте. В 1863-1866 годах Рязанов командовал 4-й ротой 3-го линейного батальона Восточной Сибири в посту Новгородский, ныне порт Посьет. Одновременно он был начальником самого поста, осуществляя здесь всю полноту военно-административной власти.
В сентябре 1864 года на основании донесения поручика Рязанова свою
докладную записку составил исправляющий должность инспектора линейных
батальонов Восточной Сибири полковник Фёдор Ольденбург. О появлении корейцев в
русских пределах он известил военного губернатора Приморской области адмирала
Петра Казакевича: «…командующий этой ротой мне доложил, что 14 семей в числе 65
душ обоего пола перешли из Кореи в январе месяце сего года в Приморскую
область, построили фанзы в верстах 15 от поста Новгородского, успешно
занимаются огородничеством, земледелием и обещают по своему трудолюбию быть
вполне полезными хозяевами».
Так было основано первое невоенное поселение в Южно-Уссурийском крае с
названием Тизинхе. Не прошло и года, как в долине реки Тизинхе (теперь река
Виноградная) был снят первый урожай кукурузы, проса, ячменя, и овощей. При этом
корейские крестьяне помогли русским военным сделать многопудовый запас
гречневой крупы. «Греча в полном семени, провеяна и по сходной цене, чем
довольны обе стороны», - сообщал интендантам в пост Владивосток поручик
Рязанов.
Через год по соседству, в долине одноименной реки, появилась корейская
деревня Янчихе. Сегодня это село Цуканово на берегу реки Цукановки. Вскоре по
берегам Адими, Сидеми и Мангугая, переиначенных в 1972 году в Пойму, Нарву и
Барабашевку, стали возникать всё новые и новые корейские поселения, их и на
карту не успевали наносить... То же Адими «обросло» по реке Верхним Адими и
Нижним Адими. И так по всем местным рекам, а то и без всякой к ним привязки.
Прямо от российско-корейской границы «инородческие поселения» стали множиться,
будто грибы после дождя. А лучше сказать - словно сосульки в нечаянную зимнюю
оттепель, ведь корейцы рвались на российскую территорию в основном в зимнее
время.

Почему именно зимой?

Корейские простолюдины - «пхёнмины» - в полном смысле слова бежали из
своей страны. Бежали от продолжавшихся несколько лет подряд неурожаев и голода.
Бежали от безземелья и непосильного гнёта феодалов - «янбанов», от притеснения
«вонов» - ненасытных и безжалостных чиновников. Если у корейских перебежчиков
что и оставалось, так это только жизнь. И рисковали они в полной мере: или пан,
или пропал, ведь попытки покинуть Корею карались смертной казнью. Именно так проявляла себя феодальная самоизоляция страны в эпоху династии Ли (1392-1910 годы). Когда Николай Пржевальский, путешествуя по Южно-Уссурийскому краю, сумел в октябре 1867 года посетить пограничный корейский город Кыген-Пу, то убедился в
нешуточном преследовании самовольных эмигрантов. Начальник города «…по фамилии Юнь Хаб и в чине капитана …просил передать нашим властям, чтобы выдали обратно всех переселившихся к нам корейцев, и он тотчас же прикажет всем им отрезать головы».
От спасительной России отчаявшихся корейцев отделяла лишь пограничная
река с удэгэйским названием Тумень-Ула. Сейчас она обозначена по-русски как
река Туманная, а по-корейски - Туманган. Российско-корейская граница имела 16,4
версты (17,5 километра). Прямо по реке. Перекрыть такую границу по всей длине
корейского берега сопредельным властям не составляло особого труда. В ширину
Тумень-Ула была здесь от 70 до 95 саженей (150-200 метров), заметить можно было
даже единственного пловца. Но корейские «пхёнмины» бежали в Россию не поодиночке, а целыми семьями, даже целыми деревнями: и женщины, и дети. Стариков тоже не бросали на произвол судьбы. При этом корейские перебежчики брали с собой все пожитки, всю хозяйственную утварь и домашнюю живность, гнали имевшуюся скотину.
Как тут можно было быстро и незаметно переправиться через пограничную реку?
Даже с учётом того, что река вполне оправдывала своё название насчёт туманов.
Но где было взять неимоверное количество лодок, плотов, паромов и иных
плавсредств? Поэтому корейские таборы могли брать реку только с ходу, то есть
по льду! А при удачном побеге из Кореи зима давала затем время для подготовки к
весеннему севу на новом месте.

Были Ваши, стали наши

Царские власти не препятствовали приходу и расселению корейцев на
совершенно свободных землях. Других землепашцев в Южно-Уссурийском крае просто
не было. И корейские перебежчики оказались как нельзя кстати. Они и начали
экономически осваивать Южное Приморье, как только пустынный край отошёл к
России по Пекинскому трактату 1860 года. А русскому крестьянину оставался ещё
год до отмены крепостного права да до трёх лет пешего пути, чтобы ступить на
новые земли…
Первое русское поселение на территории Посьетского стана датируется 1867
годом. Речь идёт о селении Новокиевском, то есть о современном посёлке
Краскино. Его основали отставные армейские и флотские нижние чины, вкладывая в
название надежду на то, что Новокиевск превратится в «матерь городов русских»
на тихоокеанской окраине России. А первыми жителями-переселенцами стали здесь
воронежские, тамбовские и астраханские крестьяне. Им понадобилось немало
времени, чтобы научиться совмещать опыт европейского земледелия с
хозяйствованием в совершенно не знакомых природно-климатических условиях. Корейцам же достаточно было решиться на переход границы, чтобы стать свободными землепашцами под защитой русских военных.
Сами корейцы, будь то северные или южные, считают своё государство
древнее Древнего Китая. Если истоки государственности Китая историческая наука
находит в ХIХ-XVIII веках до нашей эры, то корейцы видят корни своего
государства уже в глубине VI-V тысячелетий до н. э.! Если первая китайская
династия Инь зародилась в бронзовом веке, то «основание корейского государства
королём Тангуном» должно было произойти ещё в недрах каменного века, в эпоху
позднего неолита. В принципе же Тангун является персонажем старинных корейских
сказаний, оставаясь «сыном верховного небожителя и обращённой в женщину
медведицы».
Что касается европейцев, они могли узнать о существовании Древнего
Чосона, видимо, от китайцев. В частности, через венецианского купца и
путешественника Марко Поло, который вернулся из Китая домой в 1295 году. Но по
большому счёту, насколько известно, европейцы начали проникать в Корею только в
конце XVIII века - в рясах миссионеров. Правда, попытки описания берегов Кореи
делались несколько раньше, например французским мореплавателем Жаном Лаперузом в 1785-1788 годах. А Россию познакомил с Кореей глава православной миссии в Пекине отец Иакинф, в миру знаменитый востоковед и синолог Никита Бичурин. С 1806 по 1820 год - 14 лет подряд! - он изнутри изучал Китай и Северо-Восточную Азию. Познания о Корее и корейцах учёный черпал из китайских исторических и этнографических источников. Сам тоже имел встречи с «корёсцами», когда те, будучи вассалами Поднебесной, являлись к китайскому богдыхану с богатой
ежегодной данью и подношениями.
Прямое соприкосновение русских с Кореей состоялось в ходе кругосветной
экспедиции адмирала Евфимия Путятина на фрегате «Паллада». В апреле-мае 1854
года экспедиция картографировала восточные берега Кореи, начиная с островов
Комундо на юге и кончая устьем реки Тумень-Ула на севере. Вот какими увидел
корейцев писатель Иван Гончаров, который состоял секретарём при Путятине. В
путевых очерках «Фрегат «Паллада» сообщается, что корейцы «и простой, и
непростой народ - все были одеты в белые бумажные или травяные широкие халаты… кроме того, на всех надето было что-то вроде шаровар из тех же материй… Рослый здоровый народ, атлеты с грубыми смугло-красными лицами и руками: без всякой изнеженности в манерах, без изысканности и вкрадчивости, как японцы, без
робости, как ликейцы… Славные солдаты вышли бы из них, а они заражены китайской
учёностью и пишут стихи».
Спустя ровно десять лет русская военная администрация Южно-Уссурийского
края нашла в лице корейских переселенцев чрезвычайно ценных государственных
крестьян. Они обладали достаточным опытом возделывания земли в сыром муссонном
климате среди сопок и по морскому побережью. Тем более что корейцы приходили со своим рабочим скотом и с необходимым набором сельскохозяйственных орудий. Таким образом, удавалось быстро и без особого напряжения для казны получить готовых, усердных земледельцев. Они давали возможность на месте решать проблемы
продовольственно-фуражного снабжения армейских и флотских частей. А
одновременно с обеспечением российских войск мясом и крупами, сеном и овсом
корейцы исправно участвовали в строительстве и содержании дорог, в
предоставлении гужевого транспорта для казённых нужд, то есть исполняли, как
тогда было принято, дорожную и подводную повинность.
Через три года после первых донесений о перебежчиках была проведена
первая перепись «русского» корейского населения. В отчёте чиновника особых
поручений при военном губернаторе Приморской области Фёдора Буссе от 6 марта
1867 года значилось, что по рекам Тизинхе, Сидеми и Мангугай проживало 143
семьи в составе 750 душ, в том числе 419 мужского и 331 женского пола, включая
детей. Они имели в своём хозяйстве 11 лошадей и 166 голов крупного рогатого
скота в тягле. В среднем корейская семья состояла из пяти душ. Плюс 42 семьи из
134 человек, которые были вновь прибывшими и не успевшими найти себе место для
поселения.

И воздвигли храм

Корейцы, выбиравшие Россию, основательно укоренялись на русской земле.
Они охотно принимали подданство «белого царя». Исключительно по собственной
инициативе корейцы построили в Тизинхе первый на стыке границ трёх государств -
России, Кореи и Китая - православный храм. Сначала Свято-Иннокентьевская
церковь была деревянной, а затем - из кирпича местного обжига. Обезглавленный в
пору борьбы с религией храм и по сей день служит Российскому государству на
одной из пограничных застав. А в богоприимные годы православный крест успел
вознестись также на церковных куполах в Нижней Янчихе, Адими и Заречье, в
Усть-Сидеми и Усть-Мангугайском. И по всему Посьетскому стану поплыл над
сопками «малиновый звон». Под его сенью продолжали возникать новые поселения с
корейскими названиями в русском произношении: Тальми, Ансан, Дюнсой, Намдон,
Ходувай…
При построенных корейцами храмах, как заведено было тогда в России,
начинали действовать церковно-приходские школы. В одноклассных школах с
3-годичным обучением занятия проводились или на корейском языке, или на русском
и корейском одновременно. В двухклассных школах с 5-летним курсом ученики
осваивали грамоту только по-русски. Мальчики и девочки посещали школы
раздельно. В течение первого десятилетия 1900-х годов священники Тизинхинской
Свято-Иннокентьевской церкви, Посьетской Петропавловской и Адиминской
Николо-Александровской Фёдор Пак, Роман Ким и Василий Лян добились поголовной
грамотности детей в окормляемых приходах.
На полуострове Краббе корейцы поставили церковь в честь апостолов Петра
и Павла по случаю пребывания в Посьете в апреле 1873 года великого князя
Алексея Романова. А в мае 1891 года на фрегате «Память Азова» прибыл в Посьет
наследник Российского престола Николай Романов. Во Владивостоке и в Посьете он
снова ступил на землю «государева Отечества», завершив после Японии свою
зарубежную «кругосветку».
На берегу бухты Новгородская цесаревича встречали не только войска в
парадном построении. Празднично одетых местных жителей пришло ещё больше. Но
большинство тех людей были в невиданных для столичного глаза ханбоках -
национальной одежде корейцев. При всей протокольной сдержанности Его Высочество не стал скрывать своего интереса к «подданным инородцам». Цесаревич имел весьма тёплый разговор с корейскими сельскими старостами, их потом пригласили в свиту, сопровождавшую высокого гостя по Посьету и окрестностям.

Ни тесноты, ни обиды

Посьетский, а ныне Хасанский район Приморья сразу превратился для корейских перебежчиков в основное место заселения. А под угрозой японских пушек в 1871 году очередная волна беженцев из Страны утренней свежести переполнила российское приграничье с Кореей. И властям Южно-Уссурийского
края пришлось расселять корейцев за пределами Посьетского участка. Корейцы
начали натурализовываться среди казаков и переселенцев из Центральной России,
Белоруссии, Украины, Польши и Финляндии. Деревянный корейский плуг в ярме с
красно-бурой скотиной стал вспарывать целину по долинам рек Суйфун (Раздольная)
и Уссури, в Сучанской (Партизанская) и Приханкайской долинах и далее по Амуру.
Где бы ни селились корейцы, отношения с россиянами европейского происхождения,
как отмечает сегодня профессор Пусанского университета Ли Че Хёк, «протекали на
фоне толерантности и способности к ведению диалога». Собственно, так оно и
было, учитывая весьма широкую межкультурную коммуникацию при освоении Дальнего Востока и Приморья.
В 1871 году правительство решает перенести главный тихоокеанский порт
России из устья Амура (Николаевск) в бухту Золотой Рог (Владивосток).
Назначенному начальником порта Владивосток контр-адмиралу Александру Кроуну для
устройства порта «…предоставлено было право… найма рабочих из китайцев и
корейцев». Появившиеся во Владивостоке корейцы «… для приискания себе
заработков, занимают места… устраивая себе для жилья землянки». А к 1893 году
во Владивостоке возникает целый квартал для выходцев из Кореи. В топонимике
города квартал носил название Корейской слободы (на месте современной улицы
Хабаровской). В кратком историческом очерке, изданном в 1910 году к 50-летию
Владивостока, его первый летописец Николай Матвеев отмечал под 1893 годом: «в
корейском обществе насчитывалось уже 2816 человек, в том числе женщин 86 и 50
человек детей. Домохозяев корейцев в городе было 29. Собиралось в год разных
налогов около 9 тысяч рублей… У корейцев существовал даже свой суд… свой
общественный старшина и другие должностные лица, состоящие на жалованьи». И
далее, в 1898 году, «составлен приговор» об открытии в городе русско-корейской
школы с ассигнованием 3 тысяч рублей.
В последующие десятилетия число российских и советских корейцев на
Дальнем Востоке стабильно росло. Их прибавление шло за счёт новых перебежчиков
и естественного прироста. Корейская диаспора расселилась по всему Приморью и
распространилась по Приамурью, вплоть до Забайкалья. Свои корейские общины
имели все дальневосточные города, начиная с региональных «столиц» -
Владивостока и Хабаровска.
Лишь дважды наблюдалось некоторое снижение численности корейцев на
Дальнем Востоке. Первый спад в этой динамике произошёл в 1916 году в связи с
Первой мировой войной. Став союзником Японии по Антанте, Россия вынуждена была
блокировать стихийную иммиграцию из аннексированной японцами Кореи. Ну а в
1929-1937 годах корейцы побежали от «сплошной коллективизации» и от «решения
национального вопроса», предпочитая занятые японцами Корею и Маньчжурию стране побеждающего социализма. «Пиковое» в 1929 году 180-тысячное корейское население Дальнего Востока сократилось к 1937 году до 172 тысяч. А осенью 1937 года корейцы в принудительном порядке были поголовно выселены с Дальнего Востока в Среднюю Азию. Но это тема для отдельного разговора.
В год 140-летия появления в России «чосон сарам» - людей Страны утренней
свежести - был объявлен общероссийский национально-культурный фестиваль
корейцев. На протяжении 2004 года фестиваль проходил во Владивостоке, в
Хабаровске, Новосибирске, Ростове-на-Дону, Санкт-Петербурге, Москве. В городах
поменьше - Уссурийске, Находке, Батайске, где живут сегодня российские корейцы,
тоже прошли свои торжества. Затем фестиваль плавно перерос в мероприятия 2005
года, связанные с 60-летним юбилеем освобождения Кореи от японских оккупантов
советскими войсками в 1945 году. Начало торжествам положило открытие
мемориального камня в долине реки Виноградной, где появилась когда-то первая
корейская деревня на русской земле, - Тизинхе. С её первых жителей и «пошла»
почти полумиллионная диаспора нынешних российских корейцев. И везде корейцев
знают как трудолюбивых, упорных и уверенных в себе оптимистов.

Информация с сайта