Военные походы ивана 3. Походы на Новгород Василия II и Ивана III
Поход 1456 года и Ялжебицкий мир
Корни конфликта уходили в феодальную войну - годов между двумя ветвями потомков Дмитрия Донского . Основной его частью было противостояние Дмитрия Шемяки и Василия Темного . Новгород же был в этом соперничестве на стороне Шемяки, который проиграл войну и умер в году как раз в Новгороде. Суть похода года заключалась в том, чтобы наказать город за помощь Шемяке.
Главное и решающее сражение войны произошло у города Руса . Московские войска практически без сопротивления взяли город, но вскоре новгородская конная рать атаковала москвичей. Отряд московской армии под руководством воевод Басенка и Стриги использовал все недостатки новгородской конницы. Спрятавшись за снежным валом, москвичи пускали стрелы прямо в коней, новгородцы с них падали,в их рядах возникла неразбериха. Одетые в тяжелые доспехи, они не могли сражаться на равных с московскими воинами. Многие бояре были убиты и захвачены в плен москвичами. Это была полная победа Москвы , при том, что численность войска новгородцев превышала московское примерно в 20 раз (5 тыс. чел. на 200 чел.). Спустя некоторое время к Василию Темному прибыло посольство во главе с новгородским архиепископом. Новгород заплатил Москве большую контрибуцию - около 8 тыс. рублей, но остался независимым.
Ситуация в Новгороде после Ялжебицкого мира
Поход 1471 года
Поход 1478 года
Новгород после присоединения
Сельское хозяйство, промышленность, торговля в Великом Новгороде продолжали осуществляться теперь уже под властью Москвы. Эта власть Москвы, однако, оказалась шаткой. Уже не в первый раз вольный дух новгородцев стал снова напоминать о себе. Бояре, сумевшие сохранить свои вотчины и свободу, не смирились с покровительством Москвы и в 1483 году вновь захватили власть в городе. Но на этот раз войны с антимосковской оппозицией в Новгороде не произошло. В году великий князь выселил из Новгорода бояр, выступавших за союз с Литвой и ликвидировал боярство как класс, сделав оставшихся бояр помещиками, т. е. служилыми людьми князя. Новгород окончательно перестал пытаться бороться с Москвой за свою независимость.
См. также
Источники
- Ю. Г. Алексеев. "Государь всея Руси". "Наука", 1991.
- Н. А. Шефов. "Битвы России". "Москва", 2004.
Wikimedia Foundation . 2010 .
Еще при жизни своей объявил старшего сына своего Ивана великим князем и своим наследником. Таким образом укреплялся новый порядок престолонаследия – от отца к старшему сыну. Хотя Василий завещал волости и остальным четырем своим сыновьям (Юрию, Андрею Большому, Борису и Андрею Меньшому), но старший получил городов гораздо больше, чем все остальные братья вместе, и являлся, таким образом, настоящим великим князем, государем, а братья сравнительно с ним были только большими помещиками.
Это был настоящий потомок Калиты. Всеми свойствами, какими отличались лучшие московские князья-скопидомы – собиратели Русской земли, обладал он: холодный, скрытный, осторожный, расчетливый, Иван III обдумывал каждый свой шаг, каждое слово; принимался за дело только тогда, когда знал, что можно действовать наверняка, без промаха; во всяком деле он, казалось, держался пословицы: «Семь раз смерь, а раз отрежь!» Но когда все было обдумано, взвешено да смеряно, и дело было надежным и выгодным, – тогда Иван III вершил его смело, не глядя уж ни на что...
С детских лет он видел вокруг себя злобу, вероломство, обман и зверство; одним своим видом слепой отец мог постоянно ему напоминать о них. Мудрено ли, что он с юных лет уже очерствел сердцем, затаился в самом себе?.. Смолоду же Иван III мог возненавидеть и удельные порядки, принесшие столько бед и горя его отцу. Уничтожение уделов стало заветною задачею его княжения.
Новгород и Тверь были наиболее сильными из них.
Новгород во времена Ивана III
Богат был Новгород во времена Ивана III; бойко шла торговля его; на вече новгородцы свободно могли толковать о своих нуждах и делах; излюбленные выборные люди творили суд и расправу. Казалось бы, тут ли не быть правде и благополучию! На деле выходило, однако, не то. В торговом Новгороде немало было людей, которые сызмала привыкли ставить свою выгоду выше всего, вовсе не ценить благополучия других. Много жило в Новгороде богатых людей, но гораздо более было бедняков и лихих людей, способных за деньги на все. Нередко здесь богатые люди нанимали себе из них крикунов-вечников, готовых на вече за какое угодно дело кричать. Бывало, богатые люди наберут из лихих людей шайки головорезов и нападают на своих соперников и врагов, творят всякие насилия, грабежи и убийства. Иногда целые улицы, целые части Новгорода (концы) враждовали между собою, отстаивая того или другого старшину. Победит какая-нибудь сторона, вожак ее становится посадником или тысяцким и мстит, чем только может, противникам, а своим доброхотам всячески потакает и мирволит. Грубы и невежественны были даже и лучшие, т. е. именитые люди тогда в Новгороде: жили изо дня в день, следуя только своим грубым страстям и порывам, не думали о том, что во всем нужны строгий порядок и законность; что неправды, насилия и всякие неурядицы рано или поздно обрушатся пагубою если не на них самих, то на их детей.
Сила и корысть брали верх над правдой – вот в чем была главная беда Новгорода при Иване III!
«Не стало в Новгороде, – сокрушается летописец, – ни правды, ни суда. В городе, по селам и волостям – грабеж, неумеренные поборы с народа, вопль, рыдания, проклятия на старейших и на весь Новгород, и стали новгородцы предметом поругания для соседей».
Митрополит Иона пишет в своем послании к архиепископу Новгорода: «Слышал я, некое богоненавистное, богомерзкое и злое дело сотворяется в вашем православном христианстве, не токмо от простых людей, но и от знатных, великих людей, от наших духовных детей: за всякую большую и малую вещь зачинаются и гнев, и ярость, и свары, и прекословия, и многонародное сбирание с обеих сторон. Мало этого, нанимают на то злое и богоненавистное дело сбродней пьянчивых и кровопролитных человеков и бои замышляют и кровопролитие и души христианские губят».
Пока Русская земля дробилась на уделы и князья постоянно враждовали между собой, Новгород мог без труда удерживать свою независимость; но дело изменилось, когда северо-восточные русские области стали объединяться около Москвы, а юго-западные земли слились с Литвою. Чем больше крепло Московское государство, тем сильнее сказывалась охота у московских князей прибрать к своим рукам Новгород. Поводов к вражде было довольно: московские люди и новогородцы часто сталкивались и враждовали в Двинской области, где у тех и у других были владения, притом чересполосные. Московским князьям давно уже хотелось оттянуть от Новгорода эту землю, богатую пушным товаром, и при Иване III желание это усилилось. Кроме того, новгородская вольница, ушкуйники, часто разбойничали по рекам и вредили московской торговле. Наконец, Новгород не выполнял, как следует, своих договоров с великим князем, не чтили его наместников, не держали имени его честно и грозно. Новгородские вечевые порядки, при которых воля великого князя ставилась часто ни во что, были совсем не по душе сильным московским князьям, а властолюбие их, в свою очередь, очень не нравилось новгородцам-вечникам.
Союз Новгорода с Литвой
Уже Василий Темный, как сказано раньше, заставил Новгород больше чтить великокняжескую власть; а Ивану III пришлось совсем покончить с новгородской вольностью. Понимали новгородцы, что им грозит беда со стороны Москвы, а бороться с нею им было не под силу. Где же было искать помощи? У северных русских князей, подручников московского великого князя, нечего было и пытаться. Оставался литовский князь. Он назывался также и русским: в его руках были все земли юго-западной Руси; к нему обыкновенно обращались за помощью или и вовсе отъезжали князья северо-восточной Руси, которым приходилось слишком жутко от властных московских князей; к нему же задумали обратиться и те новгородцы, которым дорог был старый вечевой склад и быт «Господина Великого Новгорода». Литовские князья и раньше были очень не прочь оказать богатому Новгороду свое покровительство и даже предлагали его. Но прежде новгородцы не слишком-то поддавались на эти предложения: особенной нужды в посторонней помощи тогда еще не было. Теперь не то. При Иване III сильная гроза надвигалась на Новгород со стороны Москвы. И вот нашлись в Новгороде люди, большею частию именитые и богатые, сердцу которых очень была дорога новгородская старина. Порешили они, что лучше поддаться Литве, да сохранить свой старый вечевой быт. Во главе этих людей стояли два сына умершего посадника Исаака Борецкого; мать их – Марфа, женщина весьма твердого нрава, умная, властолюбивая, орудовала всем. Но сторонникам Литвы нелегко было склонить новгородцев на свою сторону.
Великий князь литовский, он же и король польский, был католик; латинство господствовало в Литве и теснило православие; поддаться Литве в глазах народа в Новгороде значило изменить православию, отступить от древнего благочестия, – вот почему большинство новгородцев держалось Москвы; но все же богачи Борецкие и их сторонники имели большую силу во всех новгородских делах и тянули к Литве. Начали в Новгороде утаивать великокняжеские пошлины и ни во что ставить московских наместников.
Переговоры новгородцев с Иваном III
Иван III зорко следил за всем, что творилось здесь. Новгородцы целовали крест великому князю Василию Темному и старшему его сыну-соправителю, и потому отпадение их от Москвы было бы нарушением присяги, изменою. Хорошо понимал Иван III, в чем его сила в Новгороде, и послал новгородскому владыке напомнить, что киевский митрополит не тверд в православии и что он, новгородский владыка, должен свято блюсти веру, внушать своей пастве, чтобы она не поддавалась киевскому митрополиту, и держаться крепко своего обета – подчиняться Ионе, митрополиту московскому, и всем его преемникам.
Иван III послал без гнева кротко напомнить Новгороду о его обязанностях:
– Люди новгородские, исправьтесь; не забывайте, что Новгород – отчина великого князя. Не творите лиха, живите по старине.
Но враги Москвы в Новгороде не унимались, оскорбляли послов московских, кричали на вече:
– Новгород не отчина великого князя! Новгород сам себе господин!
И после этого Иван III не показал гнева; снова послал напомнить:
– Отчина моя, великий Новгород, люди новгородские! Исправьтесь, держите имя мое честно и грозно, посылайте ко мне бить челом, и я хочу жаловать свою отчину и держать по старине.
Бояре дивились терпению Иван III, что он сносит так долго дерзость Новгорода.
– Волны бьют о камни, спокойно сказал им Иван, – и ничего камням не сделают, а сами разбиваются в пену и исчезают. Так будет и с новгородцами.
Но сторонники Литвы действовали в Новгороде все смелее и смелее. По просьбе их прибыл в Новгород один из литовских князей, Михаил Олелькович. Это, впрочем, не было новостью: и раньше русские и литовские князья и именитые люди приезжали, чтобы послужить великому Новгороду, и получали в управление города и области. В это же время скончался новгородский владыка Иона, сторонник Москвы. Стали выбирать по старому обычаю, по жребию, нового владыку из трех лиц, избранных на вече. Избран был Феофил. Надо было ему ехать в Москву – посвящаться у митрополита в архиепископы. Послали просить у великого князя для Феофила соизволения и опасной (охранной) грамоты для проезда. Получен был от Ивана III такой ответ:
– Отчина моя, великий Новгород, прислал ко мне бить челом, и я его жалую, нареченному владыке Феофилу велю быть у себя и у митрополита для поставления без всяких зацепок, по старому обычаю, как было при отце моем, деде и прадедах.
Но в это время с этим милостивым ответом пришла к новгородцам и весть, что Иван III напоминал псковичам об их обязанности идти вместе с Москвою на Новгород – в случае его непокорности.
Эта весть дала сторонникам Литвы в Новгороде предлог к восстанию против Ивана III. На вече они подняли крики:
– Не хотим за великого князя московского, не хотим зваться его отчиною. Мы люди вольные. Не хотим терпеть обиды от Москвы. Хотим за короля Казимира! Московский князь присылает опасную грамоту владыке, а в то же время подымает псковичей на нас и сам хочет идти!
– Хотим по старине к Москве, – кричали в ответ новгородские сторонники Ивана III, – не хотим отдаться за короля и поставить у себя владыку от митрополита-латинца.
Раздоры на вече кончились, как это нередко бывало, схваткой. На беду для московской стороны, богатство было на стороне литовских приверженцев. Стали они нанимать худых мужиков-вечников, которые не жалели ни горла, ни рук, когда надо было постоять за щедрых плательщиков. Эти наемные крикуны принялись поднимать в Новгороде смуту и кричать: «Хотим за короля!». На вече своими криками они заглушали противную сторону, стали даже камни бросать в доброхотов Ивана III. Наконец литовская сторона осилила. Снарядили посла к королю с челобитьем и поминками – заключили договор, по которому Новгород поступал под верховную власть короля; а он обязывался ни в чем не нарушать новгородских порядков, ни его бытовых, ни церковных обычаев, и оборонять от Москвы.
Иван III, узнав обо всем этом, не изменил своему хладнокровию, отправил опять посла в Новгород с увещанием, чтобы отчина его – новгородцы от православия не отступали, лихую мысль из сердца выкинули и ему по старине челом били и пр.
Московский митрополит послал в Новгород и от себя увещательную грамоту. Напирая в ней особенно на измену православию, он, между прочим, говорит: «...и о том, дети, подумайте: царствующий град Константинополь до тех пор непоколебимо стоял, пока соблюдал православие; а когда оставил истину (т. е. подчинился требованиям папы), то и впал в руки поганых. Сколько лет ваши прадеды неотступно держались своей старины; а вы при конце последнего времени, когда человеку нужно душу свою спасать в православии, вы теперь, оставя старину, хотите за латинского господаря закладываться!» В то время, по расчетам книжников, ожидали скорого светопреставления; на это и указывает митрополит в своем увещании.
Но все эти убеждения Иван III и митрополита не подействовали на новгородцев.
– Мы не отчина великого князя, – кричали они на вече. – Великий Новгород – вольная земля! Великий Новгород – сам себе государь!
Послов великокняжеских отослали с бесчестием.
Но терпению Ивана III, казалось, не было меры. Он еще раз послал посла с кратким увещанием. Успеха, конечно, не было. Иван III несомненно и предвидел это, но хотел, видно, показать, что он очень долго сносил дерзость Новгорода, употреблял все меры кроткого напоминания и увещания и за оружие взялся только тогда, когда уж совсем не осталось других способов уладить дело.
Новгородцы уже чуяли беду. Недобрые знамения пугали суеверный народ. Ходила молва, что преподобный Зосима, соловецкий отшельник, на пиру у Марфы Борецкой видел видение: четыре боярина, главные противники Москвы, сидели пред ним за столом, а голов на них не было... Буря сломила крест на св. Софии. В Хутынском монастыре колокола сами собой стали перезванивать. На иконе Богородицы в другом монастыре из очей полились слезы. Говорили и о других зловещих предзнаменованиях...
Поход Ивана III на Новгород 1471 года и битва на реке Шелони
В мае 1471 года Иван III послал в Новгород разметные грамоты (объявление войны), в Тверь просьбу о помощи, во Псков и Вятку приказ идти ратью на новгородские владения. Иван III придал войне священное значение: он шел в Новгород прежде всего, чтобы спасти православие, которому грозила беда, а затем уже, чтобы принудить новгородцев не отпадать от старины, не изменять присяге. В день съезда из Москвы государь посетил один за другим кремлевские соборы, усердно помолился пред образом Владимирской Богородицы в Успенском соборе, в Архангельском соборе припадал к гробам своих предков, начиная от Ивана Калиты до отца своего Василия. Все эти князья вели борьбу с Новгородом; Иван III теперь готовился довершить их дело.
– О прародители мои, – взывал он, – помогите мне молитвами вашими на отступников православия державы вашей!..
Он даже взял с собою в поход одного дьяка-начетчика, который знал хорошо летописи и мог напомнить ему в случае надобности обо всех старых договорах Новгорода с князьями, обо всех изменах новгородских. Раньше государь являлся как бы любящим отцом, который напоминает и увещевает; теперь Иван III шел на Новгород, как грозный судья, творить суд и расправу над изменниками и клятвопреступниками. Немедля двинул он войска на запад несколькими отрядами. Воеводам было велено без милости пустошить земли Новгорода и не давать пощады никому. На Двинскую область также была послана рать. Началась война со всеми ужасами, какие были тогда в обычае. На беду новгородцев, лето в тот год стояло жаркое; дождей не выпадало; болота, которыми изобиловала новгородская земля, высохли, и рать Ивана III могла без особой помехи совершать поход. Воеводы московские нещадно разоряли все на пути, попадавшихся в плен с оружием или убивали, или уродовали – резали им носы и губы и отпускали этих несчастных, чтобы они своим видом наводили ужас на всех изменников.
Сам Иван III двинулся с главными силами в конце июня. К нему с разных сторон шли на помощь отряды. Новгороду же не было ниоткуда помощи. Казимир и не тронулся, а князь Михаил Олелькович уехал еще раньше из Новгорода. Пришлось ему своими силами обороняться. Псков, «меньший брат Новгорода», тоже шел на него ратью по приказу Ивана III. Новгородцы спешили собрать как можно больше войска. Но что это были за воины?! Погнали в поход силою плотников, гончаров и других ремесленников и чернорабочих; тут было много таких, что никогда раньше на лошадь не садились, отроду оружия в руки не брали. Кто не хотел идти, тех в Новгороде грабили, били, бросали в Волхов; собрали таким образом тысяч сорок войска, и степенный посадник Дмитрий Борецкий повел его навстречу псковской рати. Но это нестройное полчище встретил на берегу реки Шелони воевода Ивана III Даниил Холмский. У него было всего четыре тысячи воинов, но он смело ударил на новгородцев и разбил их наголову. Двенадцать тысяч их легло на поле, более полуторы тысячи забрано в плен; попались в руки победителя и посадник Борецкий, и другие воеводы. Новгородский летописец говорит, что сначала новгородцы одержали было верх над ратью Ивана III и стали теснить ее; но конный отряд татар внезапно ударил на них, и они в ужасе обратили тыл.
Иван III велел отрубить голову Дмитрию Борецкому, сыну Марфы, и еще трем боярам, а других пленников разослать по разным городам и держать в темницах. Народ в Новгороде заволновался. Сторонники Москвы стали действовать смелее; но все же противная сторона еще была сильнее; стали готовить город к защите, пожгли около него все посады. Иван III с главными силами был уже недалеко. Хлеб в Новгороде сильно поднялся в цене, рожь исчезла на торгу. Бедному люду трудно стало жить. Народ завопил... Сторонники Москвы взяли в вече верх. Владыка (архиепископ) с послами был послан к великому князю просить от имени Новгорода пощады.
Новгородский Кремль (Детинец)
Владыка был допущен в шатер к великому князю и умолял его не губить вконец своей отчины.
Братья Ивана III и бояре, щедро одаренные новгородскими послами, кланялись своему государю и тоже просили за Новгород. Незадолго пред этим пришла из Москвы к великому князю грамота от митрополита. Он также молил о пощаде виновных. Просьба братьев, бояр и митрополита, казалось, смягчила сердце грозного судьи – Иван III сменил гнев на милость.
– Отдаю нелюбие свое, – сказал он, – унимаю меч и грозу в земле новгородской и отпускаю полон без откупа.
Заключен был договор. Новгород отрекался от всякого союза с литовским князем, уступал Москве часть двинской земли (там московская рать тоже одолела новгородцев) и обязался выплатить «копейное» (военная контрибуция) – пятнадцать с половиною тысяч. Все остальное оставалось в Новгороде «по старине».
У Новгорода не отнимали ни веча, ни посадника; не нарушалась ни в чем новгородская старина. Не в нраве Ивана III было сразу кончать дело; мешкотна, но зато прочна была его работа в его руках. Покончи он сразу с вольностью Новгорода – оправдались бы слова врагов Москвы, что он искал только случая погубить Новгород, – и вражда новгородцев к Москве окрепла бы, число приверженцев сильно поубавилось бы, а там и ведайся с постоянными заговорами да мятежами. Теперь же, не нарушив ни в чем новгородской старины, но грозно наказав изменников, Иван III являлся в глазах новгородцев только праведным судьей. Число сторонников его должно было увеличиться, ему оставалось понемногу, исподволь, приручать жителей Новгорода, усыплять вражду к себе, а затем, когда привыкнут держать его имя честно и грозно, тогда и совсем прибрать к рукам.
Приезд Ивана III в Новгород в 1475
В Новгороде было все-таки еще не мало сильных противников Москвы. Одному из них, Василию Ананьину, удалось попасть в посадники. Он и его соумышленники питали, конечно, вражду к сторонникам Ивана III, винили их в измене и подняли в Новгороде снова смуту. Начались снова ссоры и драки. Дело дошло до того, что сторонники Литвы сделали набег на улицы, где жили их противники, избили некоторых из них и ограбили их имущество. Где было искать сторонникам Москвы суда и управы на обидчиков своих, как не в Москве? Иван III был очень рад, когда явились к нему жалобщики.
В 1475 г. он отправился со своими боярами в Новгород. На пути его встречали новые жалобщики, просили у него суда и защиты. Ему устраивали торжественные встречи, подносили, по обычаю, разные подарки. Приехав в Новгород, Иван III начал творить суд, не нарушая старого обычая – в присутствии владыки и старых посадников. Он внимательно выслушивал, подробно расспрашивал и ответчиков, и истцов, порешил, что жалобы были справедливы, и присудил виновных уплатить пострадавшим за разорение полторы тысячи рублей. Но этим дело не кончилось: главных зачинщиков смуты, Василия Ананьина, Федора Борецкого и др., он приказал сковать и отправить из Новгорода в Москву. Не помогли никакие просьбы.
– Что ни есть лиха в нашей отчине, – сказал он, между прочим, владыке в ответ на его просьбы, – все от них чинится. Как же мне их за то лихо миловать?!
Простил Иван III только нескольких менее виновных. Принимал он и другие жалобы на бояр новгородских, судил по справедливости, защищал бедных против богатых, слабых против сильных.
Уладивши все дела, Иван III несколько времени пожил в Новгороде. Богатые новгородцы, по обычаю, задавали ему роскошные пиры, подносили ему при этом богатые подарки: золотые монеты – по двадцати и по тридцати, сукна, рыбьи зубы (моржовые клыки), золотые ковши, кубки, меха, бочки заморского вина. Иван Васильевич был большой скопидом и любил собирать всякие ценные вещи. В свою очередь и он отдаривал своих гостей. Бояре, бывшие с Иваном III, также щедро были одарены. Затем Иван Васильевич простился дружелюбно с новгородцами и отправился в Москву.
В Новгороде многим суд великого князя полюбился. Стали новгородцы ездить к нему в Москву судиться. Это было уже прямым нарушением новгородской старины: новгородца, вольного человека, по старому обычаю, можно было судить только в Новгороде; но обычай этот нарушал не Иван III – сами новгородцы по своей воле ехали к нему на суды: знали, что он не мирволит богатым и знатным людям, а действует по правде. Те, которые приезжали в Москву искать управы, должны были давать присягу великому князю, как своему государю, «задавались за государя», как тогда говорили. Таким образом, новгородцы сами мало-помалу отдавались в полную власть великого князя. Наконец Иван III увидел, что настала пора закрепить такой порядок – совсем покончить со старыми новгородскими порядками. Нужен был ему только предлог. За ним дело не стало.
Поход Ивана III на Новгород 1477–1478
В 1477 г., 27 февраля, прибыли в Москву два посла из Новгорода. Обращаясь к великому князю, новгородцы обыкновенно называли его господином , а эти послы называли его государем . Этим словом означался полный властитель. Было ли это случайной обмолвкой или сделано нарочно сторонниками Москвы – неизвестно; но Иван III ухватился за этот случай. Посланы были немедленно в Новгород московские послы. Они явились на вече и сказали:
– Великий князь приказал спросить новгородцев: какого хотят они государства
? Хотят ли, чтобы в Новгороде был один государев
суд, чтобы тиуны государя сидели по всем улицам? Хотят ли очистить для великого князя Ярославов двор?
Эти вопросы озадачили новгородцев. Вече зашумело:
– Никакого государства не хотим, – раздавались крики, – хотим быть по старине!
Многим в Новгороде старый вечевой порядок был еще очень дорог; поняли они, что ему приходит конец, и пришли в ярость.
– Как смели ходить в Москву судиться, – кричали они, – как смели присягать великому князю, как государю?!
Плохо пришлось некоторым сторонникам Москвы, ездившим туда на суд: одного побили камнями, другого изрубили топорами в куски; несколько человек было убито; но московских послов не оскорбляли; продержали их шесть недель. Наконец новгородцы дали ответ, что не желают ничего нового, хотят, чтобы старина их ни в чем не была нарушена. Когда дошел этот ответ до Ивана III, он выразил негодование.
– Я не хотел у них государства, – говорил он, – сами прислали, а теперь отговариваются, выставляют меня лжецом!
Объявлен был поход на Новгород. Осенью 1477 года московская рать, поделившись на отряды, опять вступила в Новгородскую область. На пути к Ивану III являлись многие новгородцы, били челом, чтобы он принял их в службу. Псковичам приказано было также идти на Новгород. В 30-ти верстах от него явился к великому князю Феофил, новгородский владыка, с посадниками и стал бить челом и умолять:
– Господин великий князь всея Руси, Иван Васильевич, – говорил он, – я, богомолец твой, и архимандриты, и игумены, и все священники семи новгородских соборов бьем тебе челом. Твой меч и огонь ходят по землям Новгорода, христианская кровь льется. Смилуйся над отчиной твоей: уйми меч, угаси огонь!
Умоляли Ивана III о том же люди всех сословий Новгорода, бывшие с владыкою в посольстве, предлагали ему уплачивать дань, лишь бы только не рушилась вконец новгородская вольность. Все было напрасно: на этот раз Иван Васильевич не шел ни на какие сделки.
– Захочет великий Новгород бить челом, то он знает, как ему бить челом, – твердил он.
Между тем рать Ивана III со всех сторон охватила Новгород. Монастыри, села вокруг города были захвачены. Из сел народ бежал в Новгород. Скоро он переполнился народом. 3 декабря город был замкнут со всех сторон. Начались волнения: одни хотели покориться великому князю, другие – защищаться до последней капли крови. Через два дня явились новгородские послы в стан к великому князю с повинной головой.
– Хотим такого же государства в Новгороде, – сказал им Иван III, – какое в Москве.
Послы просили князя отпустить их в город подумать; попробовали они еще раз выговорить кое-какие льготы своему городу. Все было напрасно!
– Сказано вам, – твердил великий князь, – что хотим государства в великом Новгороде такого же, как у нас в низовой земле, в Москве!
Послы ответили, что низовых обычаев новгородцы не знают, не ведают, как великий князь держит там свое государство.
– Государство наше таково, – отвечал Иван III, – вечевому колоколу в Новгороде не быть, а государство все держать нам; волостями, селами нам владеть, вывода не бойтесь, а суду быть по старине!
Шесть дней думали новгородцы об этом ответе великого князя. Наконец владыка и посадники явились с согласием Новгорода. Послы думали, что по-прежнему великий князь заключит с Новгородом договор и скрепит его своим крестным целованием. Они просили великого князя об этом.
– Не быть моему целованию! – отвечал Иван III.
Просили, чтобы бояре целовали крест, – последовал отказ. Просили, чтобы присягнул, по крайней мере, будущий наместник, – отказано и в этом. Просили, наконец, позволения великого князя вернуться в город – не позволил...
А между тем Новгороду день ото дня становилось тяжелее. Стены и укрепления города были хороши, и взять его силою было бы нелегко. Иван III, не любивший делать ничего на авось, порешил истомить осажденных голодом. Пути были все переняты московскими отрядами: новгородцам ни входу, ни выходу не было; запасы у них истощились; настал голод; затем начались повальные болезни, мор. Неурядица поднялась страшная.
– Идем биться! Умрем за св. Софию! – кричали в Новгороде одни.
– Остается нам только покориться великому князю! – кричали другие.
Присоединение Новгорода к Москве (1478)
Чернь восстала на бояр, а бояре на чернь. Крики, вопли раздавались по улицам Новгорода. Многие умирали с голоду. Ссоры, драки и убийства шли, по словам летописца, беспрерывно. Наконец, новгородцам дольше терпеть осаду стало невмочь. В 1478 году, 13 января, владыка пришел со многими новгородскими боярами и купцами к Ивану III и принес присяжную запись. На ней была подпись самого владыки, печать его и печати всех пяти концов Новгорода. На этой записи и целовали крест новгородские послы. Своею присягою они теперь не договор с Иваном III скрепляли, как бывало в прежние времена, а отдавались ему в полную власть, как своему повелителю и самовластному государю.
Иван Васильевич поставил в Новгороде своих наместников, велел схватить нескольких лиц, враждебных Москве, в том числе Марфу Борецкую с внуком, и отвезти их в Москву. Имение их было отписано на великого князя.
После присяги новгородцев москвичи явились на Ярославово дворище и сняли вечевой колокол. Сильно плакали жители Новгорода, говорит летописец, но сказать не смели ничего. Иван III отправился в Москву, за ним повезли туда и вечевой колокол. Подняли его на колокольню на кремлевской площади.
К. Лебедев. Марфа Посадница. Уничтожение новгородского веча
Поход Ивана III на Новгород в 1479
Но этим дело не кончилось. Трудно народу отвыкать от тех порядков и обычаев, с которыми он сжился, тяжело ему менять тот склад жизни, какой был у отцов, дедов и прадедов. Немало было в Новгороде людей, которые дорожили еще новгородской стариной, а московские порядки были им совсем не по душе. И вот, когда Москве стала грозить опасность от татар, с которыми заодно была и Литва, заговорили в Новгороде о возвращении к старому вечевому строю, стали пересылаться с литовским князем. Иван III вовремя проведал об этом. С небольшим отрядом немедля отправился он к Новгороду, – хотел застать новгородцев врасплох и распустил слух, будто идет на немцев. Но новгородцы затворились в городе, восстановили у себя вече и порешили не пускать великого князя к себе.
Когда подошли подкрепления к Ивану III, он осадил Новгород и стал громить его пушками. Здесь поднялась снова большая смута. Многие из приставших раньше к мятежу теперь толпами передавались великому князю. Скоро пришлось покориться силе. Послали осажденные просить у великого князя опасной (охранной) грамоты своим послам, хотели вести с ним переговоры... Но прошли для Новгорода времена переговоров с великим князем. Иван III смотрел на них, как на простых мятежников, и требовал, чтобы они отдались без всяких условий на милость ему как самовластному государю.
– Я сам опас (охрана) невинным! – сказал он. – Я ваш государь: отворяйте ворота. Войду – никого невинного не обижу!
Наконец ворота Новгорода отворились. Владыка, посадник, тысяцкий (новгородцы восстановили было эти должности), старосты, бояре и множество народа вышли из города. Владыка и духовенство с крестами выступили вперед. Все пали ниц и с плачем молили Ивана III о пощаде и прощении.
– Я, государь ваш, – сказал Иван Васильевич, – даю мир всем невинным, не бойтесь ничего!
В тот же день 50 человек главных врагов Москвы были схвачены и пытаны. Под пыткою многие признались в своей вине и назвали своих сообщников. Оказалось, что и Феофил, новгородский владыка, двоил совестью. Иван III велел его отправить в заточение в московский Чудов монастырь. Сто главных заговорщиков было казнено. Много семейств боярских и купеческих было выслано из Новгорода и водворено в разных московских городах.
Упадок значения Новгорода
Не раз еще после этого по доносам производил Иван Васильевич высылку из Новгорода подозрительных и влиятельных людей. В 1488 г., когда здесь был открыт заговор против великокняжеского наместника, по приказу Ивана III было выселено снова по разным московским городам более семи тысяч людей; а на место их были водворены в Новгороде поселенцы из московской земли. Когда не стало в Новгороде старинных родов, богатых и сильных людей, хранивших старые предания, не стало и вожаков, заводивших смуты против Москвы, – новгородцы начали легко осваиваться с московскими порядками, а новые поселенцы из Московской области других порядков и не знали. В это же время, вследствие столкновения с городом Ревелем, по приказу Ивана III, были отобраны товары у ганзейских купцов, бывших в России, а сами они заключены в тюрьмы. Этим был нанесен сильный удар заграничной торговле Новгорода, она после этого почти прекратилась.
Присоединение Вятки к Москве (1489)
Вятка, новгородская колония, пыталась было сохранить свою независимость. Вятчане позволяли себе иногда не слушаться великого князя, надеялись на то, что Москва далеко и идти походом на них нелегко. Но в 1489 г. Иван III послал на них большое войско под начальством Даниила Щени. Вятка покорилась, и главные виновники, подбивавшие народ к неповиновению, были выданы и повешены. Отсюда так же, как из Новгорода, более опасные люди были высланы.
Только один Псков сохранил еще на время свою старину: псковичи выказывали постоянную покорность Ивану III, угождали ему, держали имя его честно и грозно.
Великий князь Московский (1462-1505).
По праву считается одним из самых заметных политиков Европы эпохи Средневековья. Он отличался выдающимися способностями в искусстве государственного управления. Эпоха Ивана III - это важнейшая часть завершающего этапа объединения русских земель. Именно ему принадлежат заслуги преодоления удельной раздробленности и зависимости от Орды на Руси, выхода молодого Русского государства на международную арену, создания новых механизмов управления страной.
Детство, юность
Иван III родился 22 января 1440 года. Он был старшим сыном в семье великого князя Московского Василия II Васильевича по прозвищу «Тёмный» и его жены великой княгини Марии Ярославны, урожденной княжны Серпуховской (первенец четы Юрий, прожив немногим более двух лет, скончался в тот же месяц, когда родился Иван). Летописец записал о появлении на свет будущего наследника престола: «Родися у великые княгини… сын Тимофеи, дали ему имя Иоан». В двадцать второй день января Православная Церковь отмечает память апостола Тимофея, и апостол стал небесным покровителем будущего государя, которого он будет особо чтить всю свою жизнь. Однако крестят мальчика именем традиционным для московской династии Даниловичей Иван - в честь святителя Иоанна Златоуста, одного из наиболее почитаемых учителей Церкви. Память святителя праздновалась всего через несколько дней после рождения наследника престола, 27 января. В именах Ивана III отразится традиционная для князей-потомков Рюрика двуименность, когда наследник обладал официальным публичным именем и именем внутрисемейным, использовавшимся в домашнем кругу. Крещение мальчика совершили настоятели почитаемых в московском правящем роду монастырей - игумен Троице-Сергиевой обители Зиновий и архимандрит московского Чудова монастыря в Кремле Питирим.
Юные годы Ивана III пришлись на период обострения внутридинастической борьбы за московский великокняжеский престол, в советской исторической науке часто называвшейся «феодальной войной второй четверти XV века». В феврале 1446 года, когда Василий II Васильевич был схвачен его противником Дмитрием Юрьевичем Шемякой, верные Василию II бояре Ряполовские увезли его сыновей в Муром. Из-за вмешательства епископа Рязанского Ионы бояре выдали их Дмитрию Шемяке, после чего дети находились со своим отцом в заточении в Угличе, а впоследствии в вологодском изгнании. В конце 1446 - начале 1447 года состоялось обручение Ивана III с Марией, дочерью великого князя Тверского Бориса Александровича, который поддерживал стремления Василия II вернуть себе престол. Венчание произошло в 1452 году, когда дети подросли, а в 1458 году у пары родился единственный известный ребенок - сын Иван.
Соправитель Василия II
Через некоторое время после того как Василию II удалось заново занять великокняжеский трон, Иван III становится соправителем отца и начинает именоваться «великим князем». Это происходит в конце 1440-х годов. Следует учесть, что Василий II был ослеплён Дмитрием Шемякой и для него, инвалида во главе государства, утверждение прав наследника, а впоследствии реальная помощь в бремени управления становилось делом особой важности. Впрочем, длительное время участие Ивана III в государственной жизни было, скорее, номинальным и ограничивалось присутствием на официальных и неофициальных мероприятиях, а также соучастием в военных походах. Первый военный поход, который Иван III возглавил единолично, состоялся в 1459 году - под предводительством девятнадцатилетнего соправителя на реке Оке московские войска успешно противостояли Орде хана Сеид-Ахмета. Тем не менее, именно эти годы воспитали характер Ивана III, заложили основы его выдающегося политического чутья.
Правление
27 марта 1462 года Василий II ушел из жизни, Иван III становится единоличным властителем. К началу его правления в Северо-Восточной Руси и сопредельных землях, помимо великого княжества Московского, существовали великие княжества Тверское и Рязанское, а также княжества Ярославское и Ростовское. На северо-западе сохраняли независимость Новгородская и Псковская «боярские республики», а на северо-востоке - Вятская земля. Огромная часть территорий на западе, где искони говорили по-русски и исповедовали православие, находилась в зависимости от Великого княжества Литовского. Некоторые западнорусские земли были включены в состав Польши. В стране сохранялась удельная система, в соответствии с которой внутри княжеств существовали независимые от центральной власти владения младших по статусу родственников - уделы, - в которые правящие князья не имели права «вступатися». При том, что большинство всех этих политических образований, за исключением зависевших от Литвы и Польши, либо формально признавало великого князя Московского верховным правителем, либо молчаливо уступало ему первенство, будучи слабее, действительного единства русских земель не было. Положение усугублялось сохранением зависимости от Орды, которой приходилось выплачивать изнурительную дань, именовавшуюся «выход» или иногда совсем скорбно «дань неминучая».
Начиная с первых лет правления, Иван III пытался со всей определённостью заявить себя единственным правителем Русской земли, великим князем «всея Руси» (сама приставка «всея Руси» утвердится в его титуле как постоянная в середине 1480-х годов), в воле которого находилось решение большинства политических вопросов. Он продолжал и углублял политическую линию московских князей, которая еще прежде начала осознаваться ими как особая миссия. Главной целью миссии являлось собирание всех русских православных земель под скипетром могущественного правителя-христианина. Образ благочестивого православного властителя и одновременно князя-воина был одним из важнейших способов утверждения Ивана III, начиная с первых лет его самостоятельного правления. Конкретные меры по созданию единого Русского государства при нем приняли две формы: 1) установление над землями максимально возможного контроля при сохранении видимой независимости (с дальнейшим полным поглощением) и 2) непосредственное включение территорий в состав великого княжества Московского.
При Иване III большие изменения происходили и во внешней политике Великого княжества Московского, что в равной степени отражало и уровень его притязаний, и серьёзные изменения на геополитической карте Восточной Европы, начиная с середины XV века (падение Византии, стремительное усиление Османской империи, распад на несколько государственных образований Золотой Орды и т.д.). Наиболее опасным соседом Московского княжества в первые годы после вступления Ивана III на престол являлось Казанское ханство - образовавшееся в 1440-е годы на землях древней Волжской Болгарии государство, золотоордынский осколок. Весьма агрессивно вела себя и Большая Орда, правопреемница Золотой Орды, хан которой Махмуд в 1464/65 году организовал военный поход. Это было первое выступление против Москвы правящего ордынского хана после похода Тохтамыша 1382 года. Более того, с конца 1460-х годов на московских монетах появляется арабская надпись «это деньга московская», что, видимо, было связано с усилением даннических отношений. Таким образом, сложная обстановка требовала сосредоточения внешней политики именно на восточном направлении, и неслучайно, что первый поход московских ратей в правление Ивана III, состоявшийся уже в 1462 году, был направлен на черемисов (марийцев), казанских данников, а также Великую Пермь. Однако крупномасштабные боевые действия против Казани, требовавшие длительной подготовки и значительного напряжения сил, начались лишь в 1467 году. Казанская война 1467-1469 годов завершилась победно и стала весомым внешнеполитическим успехом Москвы. Она позволила не только добиться спокойствия на московско-казанской границе в течение следующих десяти лет, но и высвободить силы для решительного наступления на Новгород в 1470-е годы.
1460-е годы можно считать подготовкой к покорению Новгородского государства - самому значительному успеху Ивана III в деле «собирания» русских земель. Показательно, что в 1460-е годы титул великого князя «всея Руси» Иван III применял только в отношениях с Новгородом. Он настойчиво проводил в жизнь идею вассалитета Новгорода по отношению к Москве. Через год после вступления на престол Иван III начал активно вмешиваться в традиционную систему отношений Северо-Западной Руси, отправив московские войска на помощь Пскову в его военном столкновении с Ливонским орденом. С конца 1460-х годов древний город на реке Великой полностью оказывается в орбите московского влияния. Чуть раньше, в 1465 году, воеводы Ивана III совершают поход на Югру (земли между рекой Печорой и Северным Уралом), бывшую данницей Новгорода. К началу 1470-х годов дни независимого существования Новгородской «республики» были сочтены.
Присоединение Новгорода можно свести к трем эпизодам, во время которых расширялись властные полномочия Ивана III. Это поход 1471 года, завершившийся разгромом новгородского войска на реке Шелони, поездка Ивана III в Новгород в 1475 году с целью вершения суда над неугодными боярами и военный поход 1477-1478 годов.
1470-е годы стали временем обострения отношения Москвы с Большой Ордой. В 1472 году хан Ахмат отправился против Ивана III военным походом. Нападение было отбито русскими войсками на р. Оке под Алексиным. В Москве результаты скоротечной войны расценили как успех и, по всей видимости, вскоре прекратили выплату дани. Изменялось само отношение к правопреемнице золотоордынского наследия: во внутриполитических документах Большая Орда стала приравниваться к другим татарским ханствам. Ахмат решил восстановить контроль над Русью через восемь лет. Произошедшие в 1480 году события получили название «Стояния на Угре». Не добившись успеха, Ахмат отступил. «Стояние» принято считать завершением ордынского ига.
1480-е годы были важны для укрепления власти Ивана III и ее репрезентации. В 1485 году была подчинена Тверь, в 1489 году - Вятка. 9 июля 1487 года московским войскам удалось захватить Казань. Результатом этого военного похода стало заключение мирного договора «на воле великого князя Московского» и установление протектората над ханством, во главе которого утверждается московский ставленник Мухаммед-Эмин. Данная победа имела исключительно важное значение для Ивана III, который использовал её для повышения своего политического статуса: именно с 1487 года расширяется великокняжеская титулатура, в которой появляются и указание на господство над Казанью («великий князь Болгарский»), и западноевропейские элементы (словосочетание «Божиею милостью»). Также начинает внедряться и новая гербовая символика - двуглавый орёл. Современная наука отошла от понимания того, что двуглавый орел принимался Иваном III в качестве символа восприемничества власти от Византии. На самом деле двуглав не являлся ее гербом. Скорее на решение Ивана III повлияли многочисленные примеры использования этого знака в разных современных ему политических системах. Среди них, в первую очередь, необходимо выделить Германскую империю, с которой как раз в 1480-е годы налаживаются контакты.
В начале 1490-х Иван III перешел в наступление на литовской границе. После десятилетий оборонительной политики в отношении Литвы Москва начинает борьбу за русские земли, входившие в состав этого государства. К началу XVI века значительная часть православных земель была отвоевана у Литвы.
Личная жизнь. Борьба за власть
В 1467 году умерла жена Ивана III, великая княгиня Мария Борисовна. Через два года начались переговоры о новом браке Ивана III с племянницей последнего византийского императора Софией (Зоей) Палеолог, которая стала женой великого князя в 1472 году. От этого брака родилось несколько дочерей и сыновей, старший из которых - Василий.
В конце правления Ивана III при дворе началась острая борьба аристократических кланов за право наследования престола. Во главе одного из них стояла вторая жена государя Софья Палеолог и её сын, будущий великий князь Василий III (1505-1533). Во главе другой - сноха Ивана III Елена Волошанка и его внук Дмитрий, сын Ивана Ивановича Молодого. Страсти начали разгораться после смерти Ивана Молодого в 1490 году. Иван III, потерявший наследника и соправителя, долго колебался в передаче права наследования престола. В начале 1498 года Дмитрий-внук был объявлен соправителем. Церемония передачи наследства была настолько торжественной, что её называют первым в русской истории венчанием на царство. Затем последовало несколько лет закулисной борьбы, в результате которой попавший в немилость Василий Иванович не только вновь оказался приближен ко двору, но, как и Дмитрий-внук, получил статус соправителя. В апреле 1502 года Дмитрий-внук был лишён всех регалий и брошен вместе с матерью в заточение. Его же дядю Василия Иван III «благословил и посадил на великое княженье Володимерьское и Московское и всеа Руси».
Переговоры тянулись три года. 12 ноября года невеста наконец приехала в Москву .
Свадьба состоялась в тот же день. Брак Московского государя с Греческой царевной был важным событием русской истории. Он открыл путь связям Московской Руси с Западом. С другой стороны, вместе с Софьей при московском дворе утвердились некоторые порядки и обычаи византийского двора. Церемониал стал величественнее и торжественнее. Сам великий князь возвысился в глазах современников. Они заметили, что Иван после брака на племяннице императора византийского явился самовластным государем на московском великокняжеском столе; он первый получил прозвание Грозного , потому что был для князей дружины монархом, требующим беспрекословного повиновения и строго карающим за ослушание. Он возвысился до царственной недосягаемой высоты, перед которою боярин, князь и потомок Рюрика и Гедимина должны были благоговейно преклониться наравне с последними из подданных; по первому мановению Грозного Ивана головы крамольных князей и бояр ложились на плаху.
Именно в то время Иван III стал внушать страх одним своим видом. Женщины, говорят современники, падали в обморок от его гневного взгляда. Придворные, со страхом за свою жизнь, должны были в часы досуга забавлять его, а когда он, сидя в креслах, предавался дремоте, они неподвижно стояли вокруг, не смея кашлянуть или сделать неосторожное движение, чтобы не разбудить его. Современники и ближайшие потомки приписали эту перемену внушениям Софии , и мы не имеем права отвергать их свидетельства. Немецкий посол Герберштейн, бывший в Москве в княжение сына Софии, говорил о ней: "Это была женщина необыкновенно хитрая, по ее внушению, великий князь сделал многое ".
Война с Казанским ханством 1467 - 1469 гг.
Сохранилось послание митрополита Филиппа к великому князю, написанное в начале войны. В нем он сулит мученический венец всем, кто прольет свою кровь «за святыя Божиа церкви и за православное хрестияньство ».
При первой же встрече с головным казанским войском русские не только не решились начать сражение, но и не сделали даже попытки переправиться через Волгу на другой берег, где стояла татарская рать, и потому просто повернули обратно; так, даже не начавшись, "поход" окончился позором и неудачей.
Хан Ибрагим не стал преследовать русских, но совершил карательную вылазку на лежавший близко от казанских границ в костромской земле русский город Галич-Мерьский и разграбил его окрестности, хотя самого укрепленного острога взять не смог.
Иван III приказал направить сильные гарнизоны во все пограничные города: Нижний Новгород , Муром , Кострому , Галич и совершить ответное карательное нападение. Из костромских пределов татарские войска выгнал воевода князь Иван Васильевич Стрига-Оболенский , а нападение на земли марийцев - с севера и запада осуществили отряды под командованием князя Даниила Холмского , дошедшие даже до самой Казани .
Тогда казанский хан отправил ответное войско в направлениях: галичском (татары дошли до р.Юга и взяли Кичменский городок и оккупировали две костромские волости) и нижегородско-мурманском (под Нижним Новгородом русские разбили татарское войско и взяли в плен предводителя казанского отряда мурзу Ходжу-Берды).
"Вся кровь христианская падет на тебя за то, что, выдавши христианство, бежишь прочь, бою с татарами не поставивши и не бившись с ними , - говорил он. - Зачем боишься смерти? Не бессмертный ты человек, смертный; а без року смерти нет ни человеку ни птице, ни звею; дай мне, старику, войско в руки, увидишь, уклоню ли я лицо свое перед татарами! "
Пристыженный Иван не поехал в свой Кремлевский двор, а поселился в Красном сельце.
Отсюда он послал приказ сыну ехать в Москву , но тот решился лучше навлечь на себя отцовский гнев, чем ехать от берега. "Умру здесь, а к отцу не пойду ", сказал он князю Холмскому , который уговаривал его оставить войско. Он устерег движение татар, хотевших тайно переправиться через Угру и внезапно броситься на Москву: татар отбили от берега с большим уроном.
Тем временем Иван III, прожив две недели под Москвой, несколько оправился от страха, сдался на уговоры духовенства и решил ехать к войску. Но до Угры не доехал, а стал в Кременце на реке Луже. Здесь опять начал его одолевать страх и он совсем было решился уже кончить дело миром и отправил к хану Ивана Товаркова с челобитьем и дарами, прося жалованья, чтоб отступил прочь. Хан отвечал: "Жалую Ивана; пусть сам приедет бить челом, как отцы его к нашим отцам ездили в Орду ".
Однако золотые монеты были отчеканены в небольшом количестве и по многим причинам не прижились в экономических отношениях тогдашней Руси.
В году был издан общерусский Судебник , с помощью которого стало проводиться судопроизводство. Большую роль стали играть дворянство и дворянское войско. В интересах дворян-помещиков был ограничен переход крестьян от одного господина к другому. Крестьяне получили право осуществлять переход только один раз в году - за неделю до осеннего Юрьева дня Русскую Церковь . Во многих случаях, а особенно при выборе митрополита , Иван III вел себя как глава церковной администрации. Митрополита избирал епископский собор, однако с одобрения великого князя. Однажды (в случае с митрополитом Симоном) Иван торжественно провел вновь посвященного прелата к митрополичьей кафедре в Успенском соборе , таким образом подчеркнув прерогативы великого князя.
Проблему церковных земель широко обсуждали и миряне и духовенство. Многие миряне, включая некоторых бояр, одобрительно относились к деятельности заволжских старцев , направленной на духовное возрождение и очищение церкви.
Право монастырей владеть землей ставило под вопрос и другое религиозное движение, которое фактически отрицало весь институт Православной Церкви: ".
Потин В.М. Венгерский золотой Ивана III // Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе. М., 1972, с.289
А. А. Фролов
Поход Ивана III 1475/76 гг. - один из драматических моментов русской истории, рассмотрению которого уделено немало внимания исследователей. Тем не менее, несмотря на существование довольно подробного рассказа летописи о движении поезда великого князя по Новгородской земле, его конкретный маршрут до сих пор подробно не описан.
Обратимся к летописному источнику в той части, где он указывает вехи на пути великокняжеского поезда:
"В лето 6984, октября в 22, в неделю, пошел князь великий к Новугороду миром, а с людми со многими; а на Москве оставил сына своего великого князя Ивана. А на Дмитриев день князь велики въехал на Волок, да ел и пил у брата у князя Бориса. А ноября в I въехал в Торжок, в среду. В 5 на Волочку... Ноября 7 стоял князь великий па Виру... В 14, во Вторник, в Женах на Хирове*... В 15, в среду, на Волме... В 16, в четверг, в Васильеве селе Волмановского... В 17, в пяток, на усть Волмы во Влукоме... А изо Влукома стоял князь велики в Рыдыне на реце на Холове.. .А из Рыдина стоял князь велики, ноября 19, в педелю, на Лытне, на реце Мете, за 50 верст... В 20, в понедельник, стоял князь велики в Плашкине, за полтретьядцать верст. . . Ноября 21, во вторник, из Плашкина поиде князь велики в свою отчину в Великий Новгород... и в той день князь велики приехал на Городище и обедню слушал у Благовещения и ел у себе".1
Пункты остановки Ивана III удобнее рассматривать в обратном порядке, поскольку данные о последних днях поездки великого князя отличаются наибольшей ясностью.
1. Городище. Конечный пункт маршрута. Комментариев здесь не требуется. Рюриково городище традиционно считалось княжеской резиденцией (рис. 1).
2. Плашкино. Локализуется на правом берегу р. Меты в 24 км от Новгорода, на месте современного одноименного населенного пункта. В конце XV в. эта территория входила в состав Обонежской пятины. Писцовые книги по этой части пятины утрачены.
3. "на Лытне на реце Мстс". Это поселение расположено в Морозовичском погосте. Часть его входила в волостку Ивана, Матвея и Мартемьяпа Божииых (Лытиио)2, часть - в волостку Ивана Константинова Толстого (Лыткино)3. Для обеих волосток это единственная вопчая деревня (1 + 1 обжа). Экономические примечания к Генеральному межеванию послед, четв. XVIII в. И план - атлас Крестецкого уезда Новгородской губернии, составленный на основе материалов Генерального межевания, позволяют определить местонахождение пустоши Лытпы - напротив земель с. Честово (волостка Божипых по НПК) и д. Локоток (волостка Толстого по НПК) на правом берегу Меты.4 Она расположена по берегам р. Лытепки. Пустошь удалена от Новгорода на 42 км.
4. "на Рыдыне на реце на Холове". Без труда отыскивается на современной карте Крестецкого района. В конце XV в. Здесь находилось сельцо Рындиио, входившее в Холовский погост.5
Весьма вероятно, что именно Рыдиио было фактическим центром Холовского погоста. Однако окончательно данный вопрос пока решен быть не может
Приношу благодарность И. Ю. Анкудинову за квалифицированную консультацию но данному вопросу.
Рис. 1. Пункты остановки Ивана III.
1. Городище
2. Плашкино
3. Лытна
4. Рыдино
5. Усть-Вол м а
6. Волма
7. Теребуиово
8. Хирово II
9. Вир-Млево
10. Вышний Волочек
11. Торжок.
5. "на усть Волмы во Влукомо". Возможно двоякое понимание топонима усть Волма: 1. Устье реки Волмы, место слияния её с р. Метой, где расположено поселение Влуком; 2. Село Усть Волма с более точным определением местонахождения стоянки князя. Первое понимание следует отвергнуть, поскольку поселения с названием Влуком не существует ни в писцовых книгах конца XV в., пи в материалах Генерального межевания послед, четв. XVIII в., ни на современных картах. Более того, в русском языке слова с корнем "влук" практически отсутствуют, ибо такое сочетание звуков, очевидно, не характерно для него (В. И. Даль).
приводит только один глагол "влукпуть" - вметнуть, вбросить, вкинуть).6
Единственное объяснение данного названия - ошибка в написании. Конечно же, вместо "во Влукоме" читать следует ""в луко-ме". "Лукома" - изгиб оврага; "лука" - изгиб, погиб, кривизна, излучина; заворот реки, дуга; низменный и травный лесистый мыс, поемный луг, огибаемый рекою".7 Таким образом, мы принимаем второе из возможных пониманий топонима усть Волма. Это село находится на расстоянии 0,5 км южнее места впадения Волмы во Мету на берегу реки Волмы. В этом месте река очень сильно петляет, делая дуги длиной более 0,5 км несколько раз резко меняя направление течения с востока на запад и обратно.
До вывода бояр селом Усть-Волма (12 обеж) владели Федор Опкифов, Васюк Ондреяпов, Матвей Телятев, Федор Лукин Те-лятев, Борис Кузьмин Клемяптьев. Село являлось центром Усть Воломского погоста.8
Усть - Волму и Рыдино соединяла древняя дорога, упомянутая в берестяной грамоте № 390 (2-я пол. XIII в.), - "коняжь людьщико до усть Волми" или "путь Рыдьиьский".9
6. "в Васильеве селе Волмаповского". Поскольку 17 ноябри великий князь стоял в устье реки, а 15-го - уже был на Волме, то Васильево село следует искать где-то в среднем течении реки. В. Л. Янин отождествил его с деревней Сухлово писцовой книги. Основанием для такой локализации послужило то, что д. Сухлово принадлежала Василию Андреянову Онкифову, владевшему также жребием в сельце Усть - Волме и несколькими деревнями в Усть - Воломском и Оксочском погостах. Следовательно, Василий Онкифов мог иметь прозвище Волмановский. Д. Сухлово писцовой книги отождествлялась с современной д, Сухлово, расположенной в бассейне среднего течения Волмы. Таким образом, Иван III мог останавливаться в д. Сухлово.""
Однако на рассматриваемой территории по НПК известно две деревни с таким названием. Первая до вывода бояр принадлежала Васюку Андреяпову Онкифову - в Оксочском погосте," вторая (д. Сухново НПК) по "новому письму" числится в волостке Ивана Васильева сына Захарьича Лятцка, "что была дана отцу его в приданое Ориной Васильевой женой Микифорова". Эта деревня находится в Черньчевичском погосте.12 На средней Вол-ме находится последняя (существует и ныне). Она, как видим, к Васюку Андреянову Онкифову отношения не имеет. Первая не локализована. Однако то, что она расположена в Оксочском погосте, исключает возможность пребывания там Ивана III. Благодаря картированию деревень этого и близлежащих погостов, установлено, что его южная граница проходит в 15-20 км. севернее р. Волмы, протекающей в основном с востока на запад. Посещение этой ничем не приметной деревушки (по "старому письму" здесь насчитывался один двор, один человек, обжа) потребовало бы отклониться от пути в Новгород, сделав петлю не менее 40 км и затратив на это более двух дней движения по неизвестным нам сухопутным дорогам.
Ответ на вопрос, где же находился Иван III 16 ноября 1475 г. прост. В среднем течении р. Волмы, на ее левом берегу, на территории Крестецкого района Новгородской области есть деревня Волма, известная писцовой книге в числе владений своеземцев: "деревни Микифориковы, Васильева сына Воломского, да Палкипы да Ивашковы да Андрейковы да Илейкины, Борисовых детей Воломского.
Д. Мошенка... 2 обжы. Д. Вятцково. . . обжа. Д. Вятцка, обжа. Д. Теребуня. .. обжа. Селцо Волма: а в нем сам Микифо-рик, Васильев сын... 3 обжы. Д. Канаиово, . . обжа".11
Когда умер отец Микифора Василий Волмановский (Воломс-кий), точно определить нельзя. Не исключено, что он дожил до"старого письма", по поскольку земли данного владения не были конфискованы у прежних владельцев, писцы "нового письма" ограничились перечислением владельцев, бывших при них,
Сельцо Волма в момент составления писцовых книг входило в состав земель Островского погоста и было центром владений Волмановских.
7. 15 ноября Иван III был на Волме. Наиболее вероятным пунктом остановки великого князя здесь является сельцо Теребумово центр Теребуновского погоста. Оно находилось во владении Федора Селезнева. По новому письму оно состояло из пяти дворов, не положенных в обжу (двор попа, двор церковного дьяка, двор проскурпицы, двор владельцев волостки и двор господского человека). Здесь же находилась ц. св. Егория.14
От сельца Волмы Теребуново удалено на 13 км (по прямой), что чуть меньше средней длины дневного пути поезда Ивана III.
8. "в Женах на Хирове" (или "Жегах на Хориве"). Это самый загадочный пункт остановки великого князя. В. Л. Янин локализовал его в Неретцком погосте на северном берегу Валдайского озера,""1 где по писцовым книгам известна деревня Ожегово. Расстояние от северного берега Валдайского озера до с. Теребуново - 55 км (по прямой), что втрое превышает среднюю протяженность дневного пути поезда великого князя. Эти два пункта не соединены ни рекой, ни сухопутной дорогой, поэтому реально перемещение от одной стоянки до другой здесь потребовало бы времени гораздо больше. Летопись же свидетельствует, что великий князь до верховьев Волмы добрался за день.
Между тем, д. Ожигино (5 обеж) известна и в Теребуиовском погосте.16 Она названа среди владений Федора Селезнева (с. Теребуново, дд. Боротно, Горушка, Ожигино, Мостищо, Горюшка, Холм, Заречье, Залучье, Глядково). Локализуя ее, обнаружим, что по планам земельного межевания послед, четв. XVIII в. у восточной окраины д. Глядки начинаются земли пустошей Хирово и Ожеги (в Алфавите Генерального межевания они числятся под названием Харова,17 в Алфавите Специального межевания -Хирово и Ожеги.18) Именно на них находится средневековый жальник, на археологической карте Окуловского района Новгородской области привязанный к д. Глядки.14
"Двойной адрес" пункта остановки великого князя (ср. "на Лытне на реце Мете", "на Рыдыне на реце на Холове", "на усть Воломи во Влукоме") свидетельствует, что лишь один из топонимов обозначает деревню (в данном случае д. Ожигино НПК). Второй же является уточняющим и именует какой - то элемент ландшафта. В 1996 г. автор данной статьи обследовал пустоши Хирова и Ожеги. Микротопонимика этих мест знает болота Хировское и Жиговское. Однако остановка великого князя на болоте маловероятна. Более приемлемо считать топоним Хирово (Хорива) относящимся первоначально к одному из моренных холмов, являющихся наиболее специфической чертой данного ландшафта. На вершине одной из таких горок в 1996 г. был обнаружен крест Теребуново IV (рис. 2),2" датируемый XIV - XV вв.21
Р и с. 2. Крест Требуново IV (Хировский крест).
Крест лежал верхней частью по направлению к склону и был ориентирован на северо - запад. Крест вырублен из плиты розового гранита. Высота креста 1,10 м., расстояние между крайними точками перекрестья 1,04 м., толщина 0,22 м. На лицевой поверхности плиты выбит восьмиконечный крест с подножием.
Никаких следов захоронений (жальничные обкладки, кости и керамика в обнажениях) в округе креста не обнаружено. Кроме того, наличие кладбища в этом месте практически невероятно из -за того, что в волостке Федора Селезнева, состоявшей из перечисленных выше деревень, в данный период, насколько позволяет судить приблизительная датировка поздних жальников, уже известно два кладбища: одно - в Теребупово - погостское (Тере-бупово Ш)22, второе - общинное (Глядки). Это обстоятельство, а также нехарактерные для намогильных крестов крупные размеры, позволяют атрибутировать Хировский крест как придорожный.
По всей видимости, первоначально крест был установлен вертикально при дороге, идущей от с. Теребуново и д. Боротио по дюнному всхолмлению - веретью через Хировское болото на юго - восток и юг, к Глядковскому жальнику.
От с. Теребунова д. Глядки отстоит на 5 км. к югу. Границы пустошей Хирово и Ожеги удалены на 4-7 км.2" Это очень маленькое расстояние для дневного переезда. Однако это может быть объяснено трудностью передвижения зимой по водораздельному участку, по - видимому, не обустроенному хорошей дорогой. Другое возможное объяснение - конечным пунктом маршрута 14 ноября должно было стать с. Теребуново, но по какой-то причине великокняжеский поезд не успел достичь этого пункта в срок.
9. "па Виру". Данный топоним хорошо известен НПК. Писцовая книга Деревской пятины "нового письма" знает деревню на Виру на территории Млевского погоста.24 Писцовая книга Бежецкой пятины 1545 г. также упоминает эту деревню - тоже на территории Деревской пятины.25 Кроме того, в книгах Бежецкой пятины 1545 и 1551 гг. описаны значительные массивы земель Егорьевского и Дмитриевского Млевских погостов, расположенных на Виру.2"1
Подобный анализ употребления топонима "па Виру" в разных его значениях (как место остановки Ивана III, как деревня и как массив земель) произведен в отдельной работе.27 Пункты земельного массива "на Виру" локализованы. Они располагались на обширной территории правобережья р. Меты севернее берегов оз. Мстино до протоки во Мету оз. Тишидра, в бассейнах озер Тишидра, Пудоро и Шишево, реки Пуйга, на суходоле к северу от оз. Шишево и по водоразделам между р. Метой и оз. Пудоро. По мнению автора, данный массив земель является территорией древней новгородской волости.
С другой стороны, само слово "Вир" - "водоворот, омут"38 должно обозначать пункт с очень конкретной локализацией. С помощью материалов Генерального межевания удалось определить местонахождение Вира - на р. Мете южнее с. Млево, севернее протоки во Мету из оз. Тишидра. Очевидно, что массив земель "па Виру" Егорьевского и Дмитриевского Млевских погостов не мог целиком размещаться на мстинском Виру - в силу огромной площади этой территории. Конечно же, на нее было распространено название, характеризующее топографию крупного пункта, исторически и географически связанного с областью "на Виру" и имевшего важное значение в жизни микрорегиоиа. Таким пунктом могло быть только с. Млево - центр Млевского погоста.
Учитывая вышесказанное, стоянку Ивана III 7 ноября следует локализовать либо в самом с. Млево, либо в его ближайшей округе - "на Виру" в узком смысле топонима.
Подобная трактовка подтверждается и расчетами скорости движения великокняжеского поезда. "На Виру" Иван III оказался 7 ноября, т. е. через два дня после пребывания в Вышнем Волочке. С. Млево и мстинский вир удалены от города на 30 - 32 км. Следовательно, скорость передвижения на данном участке равна средней скорости великокняжеского поезда во время "мирного похода" - 15-16 км/сут.
Итак, нами локализованы все стоянки Ивана III. Это позволяет сделать ряд наблюдений и замечаний о "мирном походе".
Поезд Ивана III на протяжении почти всего пути от Торжка до Новгорода за день преодолевал расстояние 12-17 км. Меньшая длина пути отделяет Хирово от Теребупова (ок. 5 км.).
Большая - Рыдино от Лытны и Плашкино от Рюрикова городища (22-24 км.). Все расстояния измерялись по прямой, поскольку мы не знаем достоверно, как преодолевался путь между пунктами остановки. Поэтому приведенные цифры в определенной степени условны. Реально путь был длиннее, особенно в пределах Валдайской возвышенности, где дорога шла по сильно пересеченной местности. Меньше сказывались особенности местных ландшафтов на конечном отрезке пути, проходящем по Прииль-менской впадине, характеризуемой плоским рельефом. Это, видимо, является причиной того, что последние дни пути преодолеваемое расстояние было больше среднего.
Для остановок по дороге в Новгород Иван III выбирал пункты, играющие роль административного центра по отношению к округе: Торжок, Вышний Волочек, Млево, Теребуново ("?), Вол-ма,е Усть - Волма, Рыдино.
Примечательно, что в летописном рассказе о "мирном походе" хозяева тех земель, па которых великий князь останавливался, не упомянуты среди многочисленных лиц, встречавших его в этот день. Только в Усть - Волме его встретили Павел и Федор Телятевы, упомянутые в списке из 17 бояр последними.24 В остальных случаях эти лица встречали дорогого гостя не на своих
Напрашивается вывод о том, что посещение административных центров Деревской пятины имело те же цели, что и визит Ивана III в Новгород: объезд великим князем всея Руси своей "отчины" и осуществление "суда и управы" над своими подданными, т. е. реализация прав, закрепленных за ним Коростынским миром 1471 г. Подробный анализ этого аспекта пребывания великого князя в Новгороде произведен Ю. Г. Алексеевым.3" Поэтому закономерны упоминания в летописном тексте "жалоб-ников многих", которых принимал князь во время своих остановок.
Думается, что те же цели преследовал Иван III и в других пунктах своего маршрута. Однако летописец не счел нужным перечислить их - видимо потому, что на них встречи не были столь представительны. Во всяком случае представительность делегаций новгородцев по мере приближения к городу постоянно увеличивается. В Ожегах на Хирове князя всречает лишь его наместник и дворецкий. Начиная с Теребупова в летописи перечисляются бояре и житьи.
1 ПСРЛ. Т. VI. Софийская II летопись. С. 200-201.
2 НПК. Т. II. Спб. 1X62. Ст. 150- 153.
3 Тим же. Ст. 425 - 426.
4 РГАДА. ф. 1355. он. I. д. 868; ф. 1356. Ом. 1. л. 3065.
5 НПК. Т. II. Ст. 429, 430. 438.
"Даль В. И. Толковый словарь живого великорусскою языки. Т. I. M. 1994. С. 214. Ст. Влукиуть.
"Даль В. И. Указ. соч. Т. II. М. 1994. С. 272. Ст. Лука.
" НПК. Т. II. Ст. 327, 333, 340,348
" Арцпховскнй А. В. Новгородские грамоты на бересте из раскопок 1958 -1961 IT. M. 1963. С. 90-94; Коновалов А. А. Географические Названия в псрсетяных грамотах // СА 1967, № I. С. 92,93.
""Ямин В. Л. Новгородская феодальная вотчина. М. 1981. С. 171.
II НПК. Т. II. Ст. 284.
12 Там же. Ст. 280.
" Там же. Ст. 121.
14 Там же. Ст. 132.
"Янин В. Л. Указ. соч. С. 170.
" НПК. Т. II. Ст. 133.
17 РГАДА. ф. 1354. он. 279. Ч. I. X - 13 сип. пуст. Хароиа.
"" РГАДА. ф. 1354. он. 279. Ч. 2. X - 23 сип, X - 24 сип, X - 25 сип., пуст. Хирово и Ожеги.
"Мильков В. В. Отчет о проведении археологических разведок и аварийных раскопок в Окуловском р-не Новгородской области. 1979 г. // Архив ИА РАН. Р- 1. № 7739.
31 Фролов А. А. Разведки по р. Волме в Новгородской земле // АО 1996 года (в печати); Фролов А. А. Отчет о разведке 1996 г. в Крестепком и Окуловском районах Новгородской области // ОПИ ИА РАН.
21 Ш л я п к и н И. А. Древние русские кресты. Т. 1. Кресты новгородские до XV в.. неподвижные и нецерковной службы. Спб. 1906. С. 26. 27.
"Фролов А. А. Отчет...
-" РГАДА. ф. 1356. д. 3065.
:4 НПК. Т. 1. Спб. 1859. Ст. 147.
25 НПК. Т. VI. СПб. 1905. Ст. 328.
* Там же. Ст. 340 - 348, 597, 599 - 602, 766.
-"Фролов А. А. О местонахождении местности "на Виру" средневековых письменных источников, (выйдет в печать в очередном Тверском сборнике с материалами VII научного семинара - 15-17 апреля 1997 г.).
:" Словарь русского языка XI - XVII вв. Т. 7. М. 1975, С. 187. Ст. Вир.
24 ПСРЛ. Т. VI. С. 201.
""Алексеев Ю. Г. Поход "миром" и Городищенское стояние 1475-76 гг. // Новгородский исторический сборник. Выи. 4 (14). СПб - Новгород 1993.
