Типология грамматических категорий. Грамматические категории

Введение…………………………………………………………………

1.Основные типологические различия морфологической системы двух языков…………………………………………………………………….

2.Типология частей речи………………………………………………

3.Различный подход к определению понятия «часть речи»….

4.Типологические критерия, существенные для сопоставления частей речи……………………………………………………………………..

5.Типология грамматических категорий в двух языках……………….

6.Функциональные различия в употреблении форм залогов в русском и английском языках………………………………………………………

Заключение……………………………………………………………….

Список использованной литературы……………………………………

Введение.

Типология - раздел лингвистики, занимающийся выяснением наиболее общих закономерностей различных языков, не связанных между собой общим происхождением или взаимным влиянием. Типология стремится выявить наиболее вероятные явления в различных языках. В случае, если некоторое явление выявляется в представительной группе языков, оно может считаться типологической закономерностью, применимой к языку как таковому.

К настоящему времени наиболее разработанной является морфологическая типология языков. В её основу кладется способ соединения морфем (морфемика), типичный для того или иного языка. Проблема изучения типологии морфологических систем очень актуальна в наше современное время, в связи с изучением иностранных языков и при пользовании компьютером.

Предметом нашего исследования являются английский и русский язык. Объектом - типология морфологических систем этих языков.

В этом докладе были рассмотрены основные различия морфологических систем двух языков, типология частей речи, различный подход к определению понятия «часть речи», типологические критерия, существенные для сопоставления частей речи, типология грамматических категорий в двух языках, функциональные различия в употреблении форм залогов в русском и английском языках.

1.Основные типологические различия морфологической системы двух языков.

Несмотря на то, что английский и русский относятся к одной и той же семье языков - индоевропейской, типология их морфологических сис­тем в результате своеобразного исторического развития этих языков резко отличается одна от другой. Это прежде всего можно проследить на морфологической структуре слов как одного, так и другого языка. Так, в английском языке подавляющее число слов, относящихся к зна­менательным частям речи, представляют собой одноморфемные обра­зования, в которых корневая морфема одновременно выступает как производящая основа и как самостоятельное слово, как это можно видеть из следующей таблицы 1.

В противоположность морфологической структуре слова английс­кого языка, знаменательные слова русского языка обычно состоят из двух морфем - корневой и аффиксальной, реже из трех - корне­вой, основообразующего суффикса, образующего с корневой мор­фемой основу слова, и аффиксальной морфемы, что можно видеть из следующих таблиц 2.

2.Типология частей речи.

Уже в глубокой древности люди обращали внимание на то, что слова, которыми они пользовались в своем родном языке, ведут себя в речи по-разному. Одни слова называют предметы, другие - действия, про­цессы, третьи - качества, свойства предметов. Одни слова склоняют­ся по падежам, другие изменяются по лицам и временам и т.д.

Эти наблюдения, которые были отмечены древнеиндийскими и древнегреческими грамматистами, дали им основание для выделения двух отчетливо выраженных разрядов слов - имени и глагола. Арис­тотель (384-322 до и. э.) выделял три части речи - имена, глаголы и союзы.

В эллинистическую эпоху, в Ш-Н вв. до н. э., сложилась так назы­ваемая александрийская школа грамматики, которая в лице ее пред­ставителя Аристарха Самофракийского (ок. 217-145 до н. э.) разрабо­тала первую в истории классификацию, состоящую из 8 частей речи: имени, глагола, причастия, артикля, местоимения, предлога, наречия и союза. В этой классификации отсутствует прилагательное, что, в общем отражает типологическую особенность греческого языка, в котором прилагательные имели общую с существительными систему склонения и вместе с ними образовывали одну часть речи, называе­мую «имя». С другой стороны, в этой классификации выделено в отдельную часть речи причастие.

В основу своей классификации частей речи Аристарх положил два принципа: морфологический принцип - «имя есть склоняемая часть речи.,.», семантический принцип - «...обозначающая тело или вещь...», а также учитывал общий и частный характер предмета речи - «и высказываемая как общее и как частное (общее, например, - человек, частное, например, - Сократ)» ".

Другой александрийский грамматист, Дионисий Фракийский (170-90 до н. э.), так характеризует систему времен в греческом языке: «Времени три - настоящее, прошедшее, будущее. Из них прошед­шее имеет четыре разновидности - длительное, предлежащее, преждезавершенное, неограниченное. В них три сродства - настоящего с длительным, предлежащего с преждезавершенным, неограниченного с будущим»".

Несмотря на многие недостатки, которые имеются в предложенной александрийскими грамматистами системе частей речи, как, напри­мер, наличие в ней перекрещивающихся признаков, характерных для имени и глагола, эта классификация прочно вошла в научный и школь­ный обиход и с некоторыми изменениями используется и теперь.

3.Различный подход к определению понятия «часть речи».

Развитие лингвистической мысли, связанное с развитием науки вооб­ще, а также все более глубокое изучение языков различного строя послужили причиной того, что прежняя классическая система частей речи стала подвергаться пересмотру.

Ф.И. Буслаев (1818-1897) выделял две группы частей речи - зна­менательные, к которым он относил имя существительное, имя при­лагательное и глагол, и служебные части речи - местоимение, числительное, предлог, союз и наречие. А.А. Потебня (1835-1891), сохра­няя основное деление частей речи на знаменательные и служебные, включал в число первых наречие, а в число вторых - частицы и вспомогательные глаголы; местоимения же занимают в его системе отдельное место.

Совершенно особую классификацию слов по разрядам разрабо­тал акад. Ф.Ф. Фортунатов (1848-1914). В основу своей классифика­ции он положил только один критерий - морфологический, то есть наличие или отсутствие грамматической формы, или, как мы бы теперь сказали, способность или неспособность слова присоединять те или другие словоизменительные морфемы. Все слова языка он делит на полные слова, обозначающие предметы мысли, частичные и междометия.

Полные слова могут иметь форму, то есть «способность отдель­ных слов выделять из себя для сознания говорящих формальную и основную принадлежность слова».

Полные слова подразделяются на два класса: класс слов с формами словоизменения и класс слов без форм словоизменения. Слова с фор­мами словоизменения подразделяются на: 1) слова спрягаемые, то есть глаголы; 2) слова склоняемые, то есть существительные; 3) слова, склоняемые с согласованием в роде, то есть прилагательные.

В склоняемых словах он различает: а) существительные личные, то есть местоимения 1-го и 2-го лица; б) существительные неличные, в составе которых выделяются а) существительные-имена, то есть слова-названия, и б) существительные - неличные местоимения.

В класс слов без изменения Ф.Ф. Фортунатов относит инфинитив, деепричастие, а также несклоняемые существительные и наречия.

Однако эта классификация, основанная только из одном критерии, не получила дальнейшего развития.

4.Типологические критерия, существенные для сопоставления частей речи.

Для того чтобы иметь возможность установить типологические признаки нескольких языков на уровне частей речи, необходимо по­стараться найти такие критерии, которые бы имели наиболее общий характер, благодаря чему они могли бы быть приложимы к макси­мальному числу языков.

Поскольку части речи представляют собой большие группировки или разряды, по которым распределяются существующие в языке слова, то в них должны получить свое отражение обе стороны слова. Отсюда для характеристики слова вытекают два критерия - семанти­ческий и формальный, или морфологический.

Семантический критерий предполагает отнесение данного слова к широкой понятийной категории. Так, слова со значением предмет­ности образуют семантический разряд существительных, слова со значением признака, свойства предмета образуют семантический раз­ряд прилагательных и т.д. Этот критерий был давно установлен и служит одним из дифференциальных признаков выделения частей речи в языках.

Морфологический критерий используется для отнесения данного слова к определенному разряду на основании его морфологических признаков. Так, например, наличие парадигмы склонения свидетель­ствует о том, что слово, имеющее такую парадигму, относится к разряду существительных, если этот морфологический признак со­впадает с семантическим признаком предметности. Если же наличие парадигмы склонения совпадает с семантическим признаком каче­ства, свойства, то данное слово должно быть отнесено к прилагатель­ным и т.д.

Кроме этих основных свойств значения и формы, слово характе­ризуется способностью функционировать в речи, в предложении. При этом оказывается, что не все слова в языке могут выполнять тождественные функции в предложении. Так, слова с предметным значением, то есть существительные, обычно лишены способности функцио­нировать как сказуемые предложения, то есть предицировать. Из нормативного курса грамматик» известно, что основной функцией существительного-подлежащего служит управление сказуемым и дополнением; основной функцией глагола является предицирование, то есть отнесение содержания высказывания к действительности, выраженное в предложении. Основной функцией наречия служит характе­ристика сказуемого или определения.

Поэтому в качестве третьего критерия определения части речи мы считаем необходимым назвать функцию слова в предложении, или функциональный критерий.

Анализируя различные разряды слов, мы можем легко убедиться в том, что далеко не все слова могут в грамматическом отношении сочетаться друг с другом. Так, наречия, сочетаясь с прилагательными и глаголами, не сочетаются ни с существительными, ни с местоимениями. Например, наречие хорошо сочетается с глаголами (хоро­шо пишет, хорошо танцует и т.д.), но совершенно не сочетается с существительными и даже с прилагательными (ср.: "хорошо дом, "хорошо красный и т.д.). Английское наречие very также не сочетает­ся с существительным - "very house и т.д.

Особенно большое значение приобретает сочетаемость слов в тех языках, где морфологические показатели слабо развиты. Так, в китай­ском языке с его широко развитой омонимией слов одним из крите­риев отнесения слов к разряду существительных может служить соче­таемость с так называемыми счетными словами, которые занимают положение между числительным и существительным; ср.: сань бэнь шу - три книги, букв, три корень книга. Счетное существительное бэнь - корень, показывает, что слово шу - существительное книга. Критерий сочетаемости широко используется при выделении двух основных частей речи индонезийского языка - существитель­ных и предикативов. Так, существительные в этом языке не сочетают­ся с отрицательным словом tidak - не, с которым сочетаются преди­кативы (процессные и качественные слова). Поэтому этот критерий следует включить в число критериев, используемых для определения типологии частей речи.

Наконец, для каждой части речи можно выделить свойственную только ей словообразовательную парадигму. Так, в русском языке мы можем назвать ряд словообразовательных аффиксов, наличие ко­торых свидетельствует о том, что данное слово относится к существи­тельным; ср. аффиксы -щик в словах ямщик, натурщик и др., относя­щий эти слова не только к существительным, но и сигнализирующий об их грамматическом роде, и -це в словах солнце, блюдце и т.д., относящий эти слова к разряду существительных с указанием на их принадлежность к среднему роду,

В английском языке мы также находим словообразовательные аф­фиксы, относящие данное слово к разряду существительных; ср.: -ship в словах friendship - дружба, kinship - родство; -ment в словах arrangement - устройство, nourishment - питание и т.д.

Поэтому система словообразовательных аффиксов должна быть также учтена как один из критериев выделения частей речи.

Из сказанного выше вытекают следующие критерии выделения частей речи в типологическом плане: 1) семантический критерий - отнесение данного слова к широкой понятийной категории; 2) морфологический критерий - наличие материально выраженных мор­фологических категорий; 3) синтаксический критерий - функция данного слова в речевой цепи; 4) критерий сочетаемости - спо­собность слов дайной части речи сочетаться со словами других частей речи; 5) словообразовательный критерий - способность слов данной части речи к образованию новых слов по определенному типу.

Возвращаясь к частям речи в русском и английском языках, мы должны отметить, что, несмотря на значительные морфологические и синтаксические расхождения в структуре этих языков, со­-
став частей речи в них оказывается в значительной степени сходным,
что можно видеть из прилагаемой ниже таблицы:
Русский язык Английский язык

1.Имя существительное

2.Имя прилагательное

3.Имя числительное

4.Местоимение

6.Наречие

7.Предлог

9.Частицы

10. Междометия

11. Артикль

12. Глаголы-связки

Однако, несмотря на относительную близость частей речи по со­ставу в обоих языках, более глубокое знакомство с ними свидетель­ствует о значительном различии между ними. Это различие прежде всего заключается в расхождении в составе грамматических катего­рий и средств их выражения в обоих языках.

Имя существительное. Имя существительное в русском язы­ке характеризуется наличием трех грамматических категорий: 1) кате­гории падежа, выраженной парадигмой склонения, состоящей из ше­сти падежей; 2} категории числа, состоящей из двух чисел - един­ственного и множественного; 3) категории грамматического рода, представляющей три рода - мужской, женский и средний, имеющие соответствующее морфологическое выражение.

В отличие от русского, имя существительное в английском языке характеризуется наличием двух грамматических категорий: I) катего­рии числа, состоящей из двух чисел - единственного и множествен­ного; 2) категории детерминативности (определенности - неопреде­ленности), выраженной артиклями в препозиции.

Имя прилагательное. Имя прилагательное в русском языке характеризуется наличием согласования с существительным в роде, числе и падеже и категорией степени качества.

В отличие от русского, прилагательное в английском языке не имеет согласования с существительным и в этом плане приближается к языкам совершенно другого типа - агглютинативным, например тюркским, в которых отсутствие согласования с существительным носит типологический характер.

В то же время в английском языке, как и в русском, имеется морфологически выраженная категория степени качества.

Глагол. Глагол в русском языке характеризуется наличием семи грамматических категорий: 1) категории вида, выраженной морфоло­гическими формами несовершенного и совершенного вида; 2) кате­гории времени, находящей свое выражение в формах пяти времен - трех форм времени несовершенного и двух форм совершенного вида;

4)категории наклонения, представленной формами трех наклонений
- изъявительного, повелительного и сослагательного или условно-
желательного; 5) категории лица, выраженной личными окончания­
ми; 6) категории числа, выраженной личными окончаниями; 7) категории грамматического рода в формах единственного числа прошед­шего времени.

В системе английского глагола представлены следующие граммати­ческие категории: I) категория времени, выраженная тремя формами времени - настоящим, прошедшим и будущим; 2) категория наклоне­ния, представленная шестью морфологически выраженными формами; наклонений - изъявительного, повелительного, сослагательного I, со­слагательного II, предположительного и условного; 3) категория залога, имеющая морфологическое выражение в виде форм действительного и страдательного залога; 4) категория вида, представленная формами, двух видов - общего вида и длительного вида; 5) категория временной отнесенности, представленная формами перфекта; б) категория лица, к выраженная в настоящем времени морфемой -(e)s и нулевыми морфемами в других лицах; 7) категория числа.

5.Типология грамматических категорий в двух языках.

Категория падежа. Под категорией падежа понимается грамматическая категория, представляющая собой единство значения отношения обозначаемого предмета к другим предметам, действиям, признакам и средств его материального, языкового выражения.

Реальной формой выражения этой категории служит падежная форма, или форма падежа, представляющая собой морфему, состоя­щую из определенного звукоряда, которая вместе с корневой морфе­мой придает определенное содержание слову. Совокупность падеж­ных форм, составляющих определенную систему изменений, образу­ет склонение.

Количество падежей неодинаково в различных языках, и этот факт может рассматриваться как один из критериев типологической харак­теристики морфологической системы данного языка, так как наличие или отсутствие падежей связано с наличием, отсутствием или слабым развитием предлогов. Так, например, в финском языке, где число падежей существительных равно 14, предлоги очень малочисленны. В английском же языке с его ограниченной системой падежей число предлогов значительно. Существуют языки, в которых падежная сис­тема в существительном вовсе отсутствует, как, например, в болгарском, итальянском, французском языках.

Рассматривая значение каждого отдельного падежа как особой грамматической категории, мы видим, что око имеет комплексный характер и состоит из ряда более мелких созначений, которые, одна­ко, не могут быть далее разложены. Например, в качестве одного из таких созначений можно назвать предметность, поскольку категория падежа свойственна именам существительным обозначающим пред­меты и явления. Другим созначением может быть названа принад­лежность существительного к определенному грамматическому роду. Третьим созначением является выражение числа - единственного или множественного. Четвертым созначением может быть названа одушевленность или неодушевленность, получающая свое выраже­ние в той или другой форме, и т.д.

Эти созначения мы вслед за проф. Е.И. Шендельс называем сема­ми. Итак, под понятием сема понимается минимальный, далее неде­лимый элемент грамматического значения ".

В русском языке категория падежа характеризуется наличием сле­дующих сем: предметности, рода, числа, одушевленности/неодушевленности. Помимо сем, характеризующих значение падежа вообще, каждый из существующих в русском языке падежей характеризуется рядом собственных, свойственных только ему сем. Так, например, для винительного падежа характерна сема «направленность действия». Одной из сем родительного падежа является сема «принадлежность» и т.д.

Вопрос о категории падежа в английском языке до настоящего времени носит дискуссионный характер. В зависимости от подхода автора к этой проблеме, английский язык наделялся различным числом падежей. Так, М. Дейчбейн, допускавший понимание падежа как сочетания предлога с существительным в начальной форме, полагал, что в английском языке существует четыре падежа: именительный, родительный, дательный и винительный ". Однако такая трактовка про­блемы падежа представляется вкорне неверной, поскольку под паде­жом понимается словоформа, в которой имеется соответствующая падежная морфема, в случае английского языка -"s.

Почти общепринятой считается точка зрения, согласно которой в составе существительных имеется класс слов, изменяющихся по двум падежам - именительному и притяжательному, оформленному мор­фемой "s. Это класс существительных одушевленных и существитель­ных семантического поля «время». Таким образом, с точки зрения типологической характеристики категории падежа в имени существи­тельном мы можем отметить, что в английском языке все существи­тельные делятся на два класса: слова, обозначающие предметы нежи­вые, не имеющие категории падежа, и слова, обозначающие предме­ты живые и время, имеющие два падежа - общий и притяжатель­ный. Семы притяжательного падежа следующие: предметность, оду­шевленность, притяжательность, субъектность и объектность.

Согласно точке зрения A.M. Мухина, в системе существительных современного английского языка категория падежа больше не существует. Она прекратила свое существование еще в среднеанглийский период. Сохранившаяся от древнеанглийского периода морфема - es > "s пред­ставляет собой не что иное, как притяжательный суффикс, который, вследствие своей однозначности (сема притяжательности) и способности присоединяться к корневой морфеме без ее видоизменения, носит агг­лютинативный характер 2 .

Если признать эту точку зрения справедливой, что вполне соот­ветствует современному состоянию системы имени существительно­го в английском языке, тогда следует сделать вывод о том, что катего­рия падежа в системе имени существительного фактически не суще­ствует. В то же время в системе имени сложилась новая граммати­ческая категория - категория притяжательной и, имеющая свое ма­териальное выражение в виде морфемы "s, носящей агглютинатив­ный характер.

Категория числа. Как в английском, так и в русском язы­ке существует грамматическая категория числа. Эта категория выража­ет количественные отношения, существующие в реальной действитель­ности, отраженные в сознании носителей данного языка и имеющие морфологическое выражение в соответствующих формах языка.

Категория числа имеет различное выражение в отдельных языках. Так, например, существуют языки, в которых категория числа выра­жена не только множественным, но и двойственным и тройственным числом; таковы некоторые папуасские языки на острове Новая Гвинея.

В древних индоевропейских языках - санскрите, древнегречес­ком, древнегерманских языках - категория числа была представле­на тремя числами: единственным, двойственным и множественным. Категория числа, как отражающая количественные отношения между реальными предметами, естественно привязана к имени суще­ствительному.

Семы единичности выражены в русском языке как материально
выраженными морфемами (для существительных мужского рода -а,
например кран, сарай, ручей и т.д., для существительных женского
рода -а, -я, например река, стая, для существительных среднего рода
-о, -е, -мя, например, окно, море, знамя), так и нулевыми морфемами
(для большинства существительных мужского рода, например город,
дам, зверь, и некоторой части женского рода - дверь, ветвь и т.д.).
Семы единичности также выражены в морфемах падежных слово­
форм, куда они входят вместе с семами падежа и рода; ср.: дома -
реки. В словоформе дома представлены семы единичности, предметности, принадлежности, мужского рода; в форме реки представлены
семы единичности, предметности, принадлежности, женского рода,
Таким образом, сопоставляя набор сем в обеих формах дома -
| реки, мы видим, что морфема -а выражает сему мужского рода,
морфема -и - сему женского рода.

Если мы возьмем словоформы городом - городами, то легко можем видеть, что в морфеме -ом представлены семы единичности, предметности, падежа, рода; в морфеме -ими представлены семы множественности, предметности, падежа. Сопоставляя набор сем, мы видим, что в морфеме -ом представлена сема единичности, а в морфеме -ами - сема множественности.

В отличие от русского языка, сема единичности в английском языке представлена только нулевой морфемой, например: town, play, и т.д.

Категория множественного числа в обоих языках представлена семой множественности. В русском языке сема множественности выражена морфемами -ы, -и для существительных мужского и жен-рода (ср.: мосты, орехи, картины, песни и т.д.); морфемой –а у существительных мужского и среднего рода (ср.: города, дома, а, облака и т.д.). Кроме того, сема множественности входит вместе с семами падежа и рода в морфемы словоформ; ср.: город - семы единичности, предметности, падежа, рода; города - семы множественности, предметности, падежа, рода. Таким образом, мы видим, что в состав морфемы входит сема множественности.

В отличие от русского языка, сема множественности в английском языке представлена морфемами числа -s[-s] и -[z], es[-iz] и в очень ограниченном числе существительных чередованием гласных (foot - feet, man - men и т.д.). Однако этот способ в силу своей ограничен­ности не может быть отнесен к числу типологических признаков, характеризующих категорию числа в этом языке.

В обоих языках существует довольно значительная группа суще­ствительных, у которых представлена только сема множественности, получающая свое выражение в соответствующих морфемах числа, о которых говорилось выше, и в формах согласования прилагательных, глаголов и местоимений. Часть таких существительных совпадает в обоих языках. Это прежде всего существительные, обозначающие пар­ные или составные предметы:

Ножницы -scissors

Брюки – trousers

Весы - scales

Часть таких существительных не совпадает, и в одном языке быту­ют существительные, в которых представлена только сема множе­ственности, а в другом - существительные, в которых имеется про­тивопоставление сем единичность - множественность.

В русском языке к первой группе относятся существительные:

1. Обозначающие парные или составные предметы:

грабли мн. ч. - rake ед. ч.

качели мн. ч. - swing ед. ч.

коалы мн. ч. - box ед. ч.

ножны мн. ч. - scabbard ед. ч.

салазки мн. ч. - toboggan ед. ч.

сани мн. ч. - sledge ед. ч. часы мн, ч, - clock ед. ч, и т.д.

2. Обозначающие массу, вещество, материал:

дрова мн. ч. -wood ед. ч. дрожжи мн. ч. -yeast ед. ч. духи мн, ч. -wallpaper ед. ч. обои мн. ч. -wallpaper ед. ч. чернила мн. ч. -ink ед. ч. и т.д.

3. Обозначающие сложные действия, процессы, состояния: выборы мн. ч. - election ед. ч.. похороны ми. ч. - funeral ед, ч,

В английском языке также есть ряд существительных, у которых сема множественности утратилась и осталась только сема единичности: barracks -казарма news -новость, известие works -завод

Выше мы постарались выявить сумму сходных и различных черт, которые характеризуют категорию числа в обоих языках.

Для полной сопоставительно-типологической характеристики этой категории нам необходимо выяснять, какое место эта категория занимает в системе того и другого языка.

Обращаясь к русскому языку, мы легко можем заметить характерную для него черту - наличие согласования в числе, и не только в числе, в прилагательных, местоимениях, глаголах, порядковых числи­тельных, например: Около полудня обыкновенно появляется множе­ство круглых высоких облаков, золотисто-серых, с неясными белы­ми краями (И.С. Тургенев. Бежин луг).

Согласование в числе очень четко выражено и в глаголе. В фор­мах настоящего времени семы числа сочетаются с семами лица, вследствие чего каждая из морфем, выражающих настоящее время совершенного вида или будущее время свершенного вида ю, -у;-ешь, -инь, -ет, -ит; ~ем, -им, ~ете, -ите, -ют, -ут, -ят, -от, отчетливо выражают категорию числа.

Сема множественности содержится в морфеме прошедшего вре­мени -и; ср.: Глумов. ...Вы подняли во мне всю желчь. Чем вы обиделись в моем дневнике? Что вы нашли в нем нового для себя?.. (А.Н. Островский. На всякого мудреца довольно простоты).

Таким образом, мы можем говорить о глубоком проникновении категории числа во все части речи в русском языке.

Совершенно иную картину мы наблюдаем в английском языке, где категория числа представлена только в системе имени существитель­ного. Согласование же в числе мы находим только в указательном местоимении, где оба местоимения this - этот и that - тот имеют формы множественного числа these - эти и those - me, образующие с существительными атрибутивные словосочетания с согласованием в числе:

these houses - эти дома; those houses - те дома.

2.В русском языке широко распространено согласование в числе, в английском же оно практически отсутствует.

3.Изучение категории числа в русском языке в силу перечислен­ных характеристик представляет большие трудности для англичан, чем изучение этой же категории в английском языке русскими студента­ми.

Категория рода. Для подавляющего большинства совре­менных индоевропейских языков характерно наличие особой лексико-грамматической категории рода. Она проявляется в способности суще­ствительных уподоблять себе в выражении грамматических значений формы зависимых от них слов - прилагательных, местоимений и т.д.

В русском языке категория грамматического рода имеет широ­кое распространение. Каждое существительное в составе своих сем, определяющих его грамматическую сущность, обязательно имеет сему рода - мужского, женского или среднего. Категория рода у существительных русского языка носит формальный характер, кро­ме существительных, обозначающих людей и животных, поскольку уже нет возможности установить какие-либо семантические основа­ния наличия данной категории у целого класса существительных, например, установить реальные основания того, что существитель­ные мост, склад, месяц относятся к мужскому роду, существитель­ные звезда, земля, вода - к женскому, существительные - солнце, море, яблоко - к среднему роду. Семы рода вместе с семами падежа и числа входят как семантические компоненты в аффиксаль­ные морфемы имен существительных. Так, в морфему -ем в суще­ствительном месяцем входят семы предметности, единичности, муж­ского рода, падежа, а в морфему -ой в существительном звездой - семы предметности, единичности, женского рода, падежа. Из сопос­тавления набора сем этих двух морфем явствует, что различие в роде выражается материальным различием морфем -ем для мужс­кого рода и -ой для женского рода.

Категория грамматического рода в русском языке имеет способность сочетаться с определенными для каждой родовой разновиднос­ти формами согласуемых слов - прилагательных, порядковых числи­тельных, притяжательных и указательных местоимений, образуя с ними свободные словосочетания; ср.: Ревела, обезумев, метель, но сквозь ее рев Филька слышал тонкий и короткий свист (К.Г. Паус­товский. Теплый хлеб). Около Спас-Кяепиков проходит узкоколей­ная железная дорога (К.Г. Паустовский. Дорожные разговоры). Вася молчал. «Разное есть стекло, - сказал он. - Есть грубое, бутылочное и оконное. А есть тонкое, свинцовое стекло» (К.Г. Паустовский. Стекольный мастер).

Как особую характеристику морфологической структуры русского языка, отсутствующую в других языках, в том числе и в английском, следует отметить способность существительных согласоваться в роде с формами глагола прошедшего времени; ср.: На минуту вышла луна, и в ее мутном свете замаячил белый двухэтажный дом В Л, Шишков. Угрюм-река).

Категория рода в русском языке имеет формальное выражение в морфемах. Так, существительные мужского рода в начальной форме характеризуются наличием нулевой морфемы после конечного твердого или мягкого согласного корня (ср.: мальчик, день, дождь, клен и т.д.) или морфемы -и после последнего гласного корня (ср.: ручей, рой и т.д.).

Семы женского рода входят в морфемы -а, -я начальной формы или же отражаются в нулевой морфеме после мягкого согласного корня; ср.: туча, нога, песня, дверь, крепость и т.д.

Семы среднего рода входят в морфемы -о, е, -мя начальной фор­мы; ср.: лицо, сердце, стремя и т.д.

Ощущение сем рода настолько сильно в русском языке, что оно оказывает влияние на отнесение к определенному роду заимствован­ных слов, в зависимости от их оформления. Так, неодушевленные существительные с конечным -о типа лото, кино, бюро и т.д. русским языковым сознанием были отнесены к среднему роду.

Существительное мужского рода метрополитен в своей сокра­щенной форме перешло в класс существительных среднего рода; ср.: московский метрополитен, но московское метро.

Категория грамматического рода - мужской, женский, средний - была некогда присуща существительным древнеанглийского периода. Однако историческое развитие морфологической структуры английс­кого языка привело к тому, что категория грамматического рода, лишенная морфологических средств выражения, перестала существо­вать. На смену ей приходит новая категория, которую проф. В.Н. Яр­цева назвала категорией активности - пассивности ".

Сущность этой новой грамматической категории состоит в выде­лении в системе существительных двух классов слов: активных суще­ствительных и пассивных существительных.

Активные - это те существительные, которые, будучи субъектом предложения, управляют дополнением. Сюда могут относиться как лица, то есть люди, так и не-лица, то есть предметы, которые в силу сложившейся ситуации рассматриваются говорящими как активные. Пассивные - это те существительные, которые, будучи субъекта­ми предложения, дополнения не требуют. Как отмечает В.Н, Ярцева, «определяющим является отношение говорящего к данному факту, порождаемое конкретной ситуацией объективной действительности» 2 .

Категория активности - пассивности имеет свое материальное выражение в языке. Существительные активной категории соотносят­ся с личными местоимениями he, she по естественному полу, с относительным местоимением who - который и принимают аф­фикс притяжательное -"s.

Существительные пассивной категории соотносятся только с лич­ным местоимением it и с относительным местоимением which; ср.: She spent a great deal of money on her clothes, which she got from the most fashionable dressmakers in Paris... (W.S. Maugham. The Lion"s Skin); «I liked that picture», she said quietly, «I"m sorry you took it back» (H. S. Walpole. A Picture). Они также употребляются в предлож­ном обороте с of; ср.: «The first gentleman detached a slip of paper and gave it to her» (J. Galsworthy. Maid in Waiting). «The engine of his car purred into the morning air, while his mind went back to his mother"s death and his father"s» (G. Gordon, Let the Day Perish).

Подводя итог рассмотрению категории рода, мы можем отметить, что эта категория в составе трех родов - мужского, женского и среднего - составляет типологическую черту русского языка, систе­матически проявляясь в различных сторонах структуры языка, находя везде свое последовательное формальное выражение.

В английском языке древняя категория грамматического рода ис­чезла, заменившись новой категорией - активности - пассивности, принадлежность существительных к которой определяется отношени­ем говорящего к данному факту, порождаемым конкретной ситуаци­ей объективной действительности.

Категория определенности - неопреде­ленности. Во многих западноевропейских и некоторых восточных языках система имени существительного характеризуется категорией определенности - неопределенности. Эта категория имеет свое морфо­логическое оформление. Чаше всего она бывает выражена артиклем, у как в английском, немецком, французском языках. В других случаях она может получить свое выражение в виде аффиксов, так называемых постпозитивных артиклей, морфем, прибавляемых к концу слова существительного, как в болгарском, румынском и скандинавских языках; ср. болг: момчё - мальчик - момчето - мальчик (данный)

диня - арбуз - динята - арбуз (данный)

швед.: flicka - девушка - flickan - девушка (данная)
hund - собака - hunden - собака (данная)
hus - дом - huset - дом (данный)

Содержание категории определенности - неопределенности указывает на то, мыслится ли обозначаемый существительным предмет как относящийся к данному классу предметов (неопределенный ар­тикль), или же как предмет известный, выделяемый из класса однород­ных с ним предметов (определенный артикль), или же, наконец, как взятый не во всем своем объеме, а лишь в некоторой своей части (партитивный, или частичный, артикль).

В семантику артикля the входят следующие семы: 1} сема индивиду­ализации, благодаря которой существительное, имеющее при себе ар­тикль the, выделяется из класса однородных с ним предметов; ср.: «Let"s go into the drawing-room», said Mrs Low. «The boy wants to clear the table.» (W.S. Maugham. A Casual Affair); 2) сема уникальности, сигнали­зирующая о том, что предмет, обозначенный соответствующим суще­ствительным, является единственным в своем роде; ср.: the sun - солн­це, the earth - земля (наша планета); 3) сема указательности, которая является общей с соответствующей семой указательных местоимений; ср.: I saw the man, about whom you phoned me last night; 4) сема обобщения, дающая возможность воспринимать данный предмет как обобщенное обозначение всех предметов данного класса; ср.: The horse is a domestic animal - Лошадь (всякая лошадь) домашнее животное.

В семантическую структуру неопределенного артикля a, an входят: 1) сема классификации, относящая предмет, с которым она связана, к тому или другому классу предметов; ср.: a dog - собака (любая собака); 2) сема единичности, поскольку существительные, имеющие неопределенный артикль a, an, всегда мыслятся в единственном числе; ср.: His gaze rested for a moment on Anthony, and the intense dark eyes filled with pity (G. Gordon. Let the Day Perish).

В противоположность английскому, в русском языке категория оп­ределенности - неопределенности не имеет морфологического выра­жения и выражается лексически.

Средства, используемые для этой цели, следующие: I. Частица -то, прибавляемая к существительному, которое нужно индивидуализировать; ср.: «Что, кончила в Шилове!» - спрашива­ет Анна Ивановна. «Остатний стог дометывали, как я уходил. Наказал без того не расходиться, чтобы не кончать». - «Хорошо сено-то - «Сено нынче за редкость: сухое, звонкое» (М.Е. Салты­ков-Щедрин. Лень в помещичьей усадьбе).

Особенно широко используется эта частица в русской диалектной речи: ...Петр Данилович от души громко рассмеялся: «Ну и карауль­ный... Вот так ловко.» - «Ой, батюшка, подсоби-ка... Сделай ми­лость». Петр Данилович твердо поставил его на землю. «Дакось палку-то... Не нагнуться мне», - слоено попавшаяся в капкан ста­рая лисица, жалобно заскулил старик (В.Я. Шишков. Угрюм река).

2.Указательные местоимения этот, эта, это, эти или тот, та,
то, те, у которых в этом случае сема указательности гасится и
выдвигается сема индивидуализации.

3.Неопределенные местоимения какой-то, какая-то, какое-то,
какие-то.

4. Числительное один, соответствующее по своей функции неопределенному артиклю a (an); ср. : Верстах в пятнадцати от моего
имения живет один мне знакомый человек... (И.С. Тургенев. Бурмистр).

5. Инвертированный порядок, когда подлежащее предложения находится в постпозиции к своему сказуемому; ср.: По самой середине
ярко освещенного двора, на самом, как говорится, припеке, лежал,
яйцом к земле и накрывши голову армяком, как мне показалось,
мальчик (И.С. Тургенев. Касьян с Красивой Мечи). Около дивана стояла девочка с косичками и радостными глазами смотрела на Потапова... (К.Г, Паустовский, Снег).

Рассмотрение категории определенности - неопределенности показало существенные расхождения в этом плане в структуре обоих языков. Отсутствие морфологически выраженной в русском языке категории определенности - неопределенности лишает учащегося - носителя русского языка твердой опоры на родной язык. А это служит причиной и источником многочисленных грамматических ошибок в речи студентов. Чтобы их избежать, необходимо изучить их, тщательно сопоставить оба языка в плане данной категории, разработать многоэтапную методику обучения артиклю на различных уровнях обучения английскому языку.

Категория степени качества. Основным средством выражения категории степени качества являются имена прилагательные. По своим типологическим признакам прилагательные в обоих языках значительно отличаются друг от друга. По своему составу прилагательные в русском языке делятся на три разряда: 1) прилагательные качественные, обозначающие признак предмета непосредственно. Эти прилагательные образуют ряд семантических групп - размера (боль­шой - маленький, высокий - низкий); объема (толстый - тонкий); цвета, вкуса, температуры, оценки и т.д.; 2) прилагательные относи­тельные, обозначающие признак предмета через отношение его к дру­гому предмету или действию. Относительные прилагательные в рус­ском языке являются производными от основ имен существительных: камень - каменный, весна - весенний, Москва -московский и т.д.; 3) прилагательные притяжательные, обозначающие принадлежность пред­мета лицу или животному; ср.: отцов, женин и т.д.

В отличие от русского языка, прилагательные английского языка имеют лишь один четко представленный лексикой разряд - каче­ственные прилагательные; ср.: white, large, strong и т.д. Прилагатель­ные относительные представлены очень ограниченным числом лек­сических единиц, из числа которых значительная часть относится к области науки; ср.: biological, chemical и т.д.

Отсутствие полноценного разряда относительных прилагательных в английском языке восполняется атрибутивными словосочетаниями, состоящими из двух существительных, из которых первое существи­тельное выполняет атрибутивную функцию, являясь определением ко второму; ср.: stone - камень, a stone wall - каменная стена; gold - золото, a gold watch - золотые часы; Moscow - Москва, the Moscow streets - московские улицы.

Притяжательные прилагательные как особый разряд также отсут­ствуют в английском языке. Это отсутствие восполняется словосоче­таниями, в которых русскому прилагательному соответствует суще­ствительное, оформленное притяжательной частицей "s; ср.: отцов дом - my father"s house, женина сумка - mу wife"s bag и т.д.

В отношении выражаемых ими грамматических категорий прилага­тельные в обоих языках также значительно различаются: русские прила­гательные обладают способностью согласования с существительным, которое они определяют, в роде, числе и падеже, в то время как англий­ские прилагательные согласования ни в роде, ни в числе, ни в падеже не имеют; ср.: зеленый лист - зеленая трава - зеленое яблоко.

Следующим дифференциальным признаком русских прилагатель­ных следует считать наличие у качественных прилагательных двух форм: полной и краткой. Прилагательные в полной форме выполня­ют атрибутивную функцию в предложении (ср.: высокая башня, го­ лубое небо и т.д.) и изредка предикативную функцию (ср.: наша улица широкая и т.д.). Прилагательные краткие выполняют предика­тивную функцию в предложении; ср.:

В той башне царица Тамара жила Прекрасна как ангел небесный. Как демон, коварна и зла.

(М.Ю. Лермонтов. Тамара) Молчали» прежде был так глуп! (А.С. Грибоедов. Горе от ума)

Краткие прилагательные в предикативной функции имеют согла­сование в роде и числе:

Мчатся тучи, вьются тучи, Невидимкою луна Освещает снег летучий; Мутно небо, ночь мутна.

(А.С. Пушкин. Бесы)

В отличие от русского языка, в английском отсутствует деление прилагательных на полные и краткие. Одна и та же форма прилага­тельных используется как в атрибутивной, так и в предикативной функции: «Yes, Mrs Hartley, 1 don"t feel too fit.» His voice was thick and heavy (G, Gordon. Let the Day Perish).

Как отмечают E.B. Гулыга и Е.И. Шендельс, именам прилагатель­ным присущи две семы: 1) сема «качество вне сравнения» и 2) сема «компаративность» ".

Сема «компаративность» имеется налицо у качественных прилага­тельных в обоих языках, но морфологические способы ее выражения у них структурно различны.

В русском языке сравнительная степень образуется синтетичес­ким путем, то есть прибавлением к основе прилагательного в поло­жительной степени морфемы -ее (или -ей) или малопродуктивных морфем -е или ~ше; ср.: сильный - сильней, полный - полней; старый - старше, тонкий - тоньше и т.д. Прилагательные в фор­ме сравнительной степени никакого согласования не имеют.

Другим способом образования сравнительной степени является аналитический способ, при котором перед прилагательным в поло­жительной степени используются слова более или менее; ср.: более сильный, более сильная, более сильное, более сильные.

Превосходная степень прилагательных образуется аналитически, путем прибавления к положительной форме прилагательного слова самый; ср.: самый сильный, самый старый и т.д.

В английском языке существуют два ряда форм образования сте­пеней сравнения: 1) синтетические формы с морфемами -еr для форм сравнительной степени и -est для форм превосходной степени. Синте­тический способ образования степеней сравнения используется для односложных и некоторых двусложных прилагательных; ср.: strong - stronger - (the) strongest. Easy - easier - (the) easiest; 2) аналити­ческие формы, образуемые словами more и most, прибавляемые к неизменяемым формам положительной степени; ср.: intelligent - more intelligent - (the) most intelligent.

В русском языке существует особая форма превосходной степе­ни, так называемый элатив, с семой «предельность», обозначаю­щей безотносительно высокую степень качества. Эта форма в рус­ском языке образуется синтетическим путем - прибавлением аф­фиксальных морфем -ейш (-им, -ая, -ее) и -айш (-ш, ~ая, ~ое), если основа прилагательного оканчивается на заднеязычные согласные г, к, х ср.: ближайший, нужнейший, мельчайший и т.д. В английском языке элатив выражается аналитически; ср.: a most beautiful woman.

Категория вида и времени. В числе различных грамматических категорий, которые выделяются в системе глагола как особой части речи; необходимо назвать категорию вида и катего­рию времени. Эти две грамматические категории в различных языках имеют далеко не одинаковое развитие и самый разнообразный мор­фологический состав. В то же время они тесно между собой связа­ны, так как видовые морфологические показатели одновременно слу­жат и временными показателями, а в семантическом отношении ви­довые значения часто наслаиваются на временные. Эти категории, как и любую другую грамматическую категорию, представляющую собой наиболее крупный лексико-грамматический разряд слов, объе­диненных как общими семантическими, так и морфолого-синтаксическими признаками, следует рассматривать как две соотнесенные друг с другом типологические величины.

Категория вида обычно определяется как такая лексико-грамматическая категория, которая передает характеристику протекания действия или процесса, обозначенного глаголом, - повторяемость, длительность, многократность, мгновенность действия, или результа­тивность, завершенность-незавершенность, или, наконец, предель­ность, то есть отношение действия к его внутреннему пределу.

Перечисленные характеристики протекания действия или процесса получают в различных языках самое разнообразное морфологичес­кое или морфолого-синтаксическое выражение, в связи с чем мы можем говорить о различных подразделениях категории вида. Так, например, мы можем говорить о начинательном виде, обозначаю­щем начало процесса, если он выражен соответствующей формой (ср.: тур. okur oldu - начал, стал читать, где форма начинательного вида выражается основой глагола изъявительного наклонения и лич­ной формой глагола olmak - быть), о длительном виде, как, например, в английской форме am writing и т.д.

В русском языке основные видовые различия проходят по линии выражения отношения действия к своему внутреннему пределу, в связи и с чем в этом языке выделяются два вида: несовершенный вид и совершенный вид.

Несовершенный вид выражает действие в его течении, в процессе совершения, без какого-либо указания на его предел; ср. глаголы, читать, говорить и т.д.

Совершенный вид выражает действие, ограниченное пределом я в какой-либо момент его осуществления или же сообщающее результат данного действия или процесса; ср.: написать, прий­ти, сказать и т.д.

Система видов в русском языке имеет свой отличительный при­знак - наличие соотносительных пар глаголов, которые образуют соотносительные ряды форм, пронизывающих всю систему глаголь­ных форм при тождестве их лексического значения; ср.: носить - нести; пост - нёс; давать - дать; давай - дай; давал - дал и ХД,

Для выражения видовых значений в русском языке существует своя особая система морфологических средств:

1.Суффиксы -ыв-, -ив-, -ов-, -ев- с чередованием гласных или
согласных, прибавляемые к глагольной основе; при этом образуются
глаголы несовершенного вида от глаголов совершенного вида; ср.:
согреть -» согревать; показать -» показывать; закрыть -> закрывать; прогулять - прогуливать.

2.Суффикс -ну-, прибавляемый к глагольной основе; образуются
глаголы совершенного вида от глаголов несовершенного вида, ср.;
двигать -» двинуть; кричать -> крикнуть.

3.Префиксы с-, на-, за-, о-, по-, от- и некоторые другие; ср.:
писать -» написать; есть - съесть; строить -> построить; стро­ить -> отстроить; прятать -» запрятать; слепнуть -> ослепнуть
и т.д.

4.Изменение гласных корня, в отдельных случаях сопровождающееся чередованием гласных в глагольной основе; ср.: решать ->
решить; воображать -> вообразить.

5.Изменение места ударения при том же фонемном составе слова: насыпать -» насыпать; разрезать ~> разрезать.

Кроме однокоренных видовых пар глаголов, имеется ограничен­ное число пар, образованных от разных основ; ср.: брать -> взять; говорить - сказать; класть -» положить.

Развитие языковых средств выражения категории вида в древне­русский период началось с возникновения и постепенного роста чис­ла приставочных глаголов, в которых приставки, присоединяясь к ос­нове глагола с общим значением определенного действия или процесса, придавали ему значение перфективности. Аналогичный про­цесс мы наблюдаем в древнегерманских языках; ср. функцию пер­фективной частицы ga- в готском, ge- в древневерхненемецком и древнеанглийском языках. Как отмечает Л.П. Якубинский, развитие приставочного выражения видов сыграло решающую роль в судьбе временных форм аориста и имперфекта ".

Постепенно этот прием получал все более и более широкое рас­пространение, а использование временных форм аориста и имперфек­та становилось ненужным, и эти временные формы постепенно от­мерли. Сохранился только перфект, например ходилъ есмь, ходилъ ecu, ходилъ (есть), выражающий совершенное действие, который в резуль­тате отпадения вспомогательного глагола и дал начало форме прошед­шего времени современного периода развития русского языка.

В древнеанглийском языке категория вида была представлена, так же как и в древнерусском, двумя видами - несовершенным, представ­ляющим собой основу глагола, обычно не осложненную приставками, например wyrcan - делать, работать; settan - ставить, класть, и совершенным, образовывавшимся с помощью приставок, преимуще­ственно с помошью приставки з е ~ и некоторых других, например sewyrcan - сделать; jesettan - поставить, положить.

Так же как в древнерусском, а еще в большей степени в современном русском языке, глаголы несовершенного вида имели соотносительные глаголы совершенного вида, как правило, с тем же лексическим значением, например: sellan - давать - ^esellan - дать;
bindan - связывать - jebindan - связать и т.д.
Но уже в древнеанглийский период можно обнаружить ряд случаев, когда прибавление префикса влекло за собой не образование глагола совершенного вида, а образование новой лексической единицы, то есть слова со значением, отличным от значения соответствующего глагола несовершенного вида, например: cuman - приходить; becuman - случаться; sittan - сидеть; besittan - осаждать и т.д.
Система двух видов в древнеанглийский период оказалась неустойчивой. С одной стороны, видовые приставки постепенно приобрели значение словообразовательных морфем, что сохранилось еще и до
настоящего времени, например: to come - приходить, to become -
становиться; to lie - лгать; to belie - оклеветать; с другой - в
течение среднеанглийского периода происходило постепенное отмирание приставок, благодаря чему морфологические средства выражения
видов несовершенного и совершенного постепенно утратились. Вмес­те с ними исчезли и соотносительные видовые пары глаголов, и таким образом в среднеанглийский период категория вида была утрачена. Это привело к тому, что в современном английском языке русским видовым соотносительным парам глаголов обычно соответствует один глагол в английском языке; ср.: получить - to receive и получать - to receive; вставать - to get up и встать - to get up.

На смену исчезнувшей категории вида пришла сложная система временных форм, которая на определенном этапе своего развития, уже в новоанглийский период, дала начало новым видовым характе­ристикам действия и процесса, что получило в современной англис­тике неоднозначное толкование.

Исходя из понимания вида как грамматической категории, харак­теризующей действие по признакам его протекания и имеющей зак­репленные морфологические показатели, проф. А.И. Смирницкий выделил в системе грамматических категорий современного английс­кого языка категорию вида, состоящую из двух видов - общего вида, представленного в настоящем времени нулевыми морфемами и ~(e)s (3-е лицо ед. ч.), в прошедшем времени морфемой -ed (-t) или фор­мами с чередованием гласных типа sit - sat, speak - spoke и т.д., в будущем времени shall (will) + V и обозначающего сам факт совер­шения действия, и длительного вида, представленного глаголом to be в форме соответствующего времени и формой на -ing, например: I am sitting, he is standing, they are walking и т.д.

Но в отличие от русского языка, где глаголы несовершенного и совершенного вида образуют соотносительные пары лексических еди­ниц, обладающих каждая своими морфологическими признаками и характеристиками и образующих два ряда соотносительных форм, в английском языке глаголы общего и длительного вида таких пар не образуют. Каждый глагол в английском языке, за немногими исклю­чениями, может принимать как форму общего, так и форму длитель­ного вида; иными словами, глаголы в английском языке соотноси­тельных видовых пар не образуют.

Иную точку зрения на проблему вида в английском языке выска­зывает проф. И.П. Иванова. Она считает, что вида как особой грамматической категории в английском языке нет. Группы временных форм: основной, длительной, перфекта и перфектно-длительной - она называет разрядами. Она считает, что основной разряд (Indefinite) - единственная форма, способная передавать динамику, смену событий. Другие разряды детализируют действие в плане од­новременности или предшествования, но не используются для пере­дачи смены действий во времени. И.П. Иванова считает, что основ­ной разряд безразличен к категории вида, так как он может, во-первых, передавать значение однократности и многократности и, во-вторых, по линии непредельных глаголов и двойственных глаголов он синонимичен формам длительного разряда, эти последние и формы перфекта взаимно противоположны по своему видовому содержа­нию, поскольку видовое содержание длительного разряда - это про­цесс в его протекании, а видовое содержание перфекта - действие в его выполненности. Как длительный, так и перфектный разряд, по мнению И.П. Ивановой, не является видовым, а лишь имеет граммати­ческое значение вида, тесно переплетающееся с категорией времени, которая рассматривается как ведущая в этой системе.

Различаются абсолютные формы времени, которые не зависят от других временных форм в предложении и определяются соотношени­ем с моментом речи; форма настоящего времени, обозначающая действие, совпадающее с моментом речи; форма прошедшего време­ни, выражающая действие, совершившееся до момента речи, и фор­ма будущего времени, передающая действие, которое совершится после момента речи.

Наряду с абсолютными формами времени, существуют относи­тельные формы времени, обозначающие действия, рассматриваемые не с точки зрения момента речи, а с точки зрения другой временной формы или момента, принятого за точку отсчета.

В древнерусском языке категория времени характеризовалась большим числом форм, чем в современном языке, что объясняется более слабым развитием категории вида в этом языке. Категория времени в древнерусском языке складывалась из следующих форм: настоящего времени - веду, ведеши, веде(ть) и т.д.; имперфекты - ведяхъ, ведяше, ведшие и т.д., выражавшего действие длительное или повторяющееся в прошлом; аориста - ведохъ, веде, веде и т. д., выражающего мгновенное действие в прошлом; перфекта - есмь велъ, есмь вела, ecu велъ, ecu вела и т.д., передававшего результативный характер действия, давнопрошедшего - бяхъ велъ, бяхь вела, бяше ведь, бяше вела и т.д.; будущего, которое ранее было простым, и преждебудушего - буду велъ, буду вела к т.д., называвшего действие, которое произойдет до другого действия в будущем и соотнесено с ним.

Последующее развитие форм несовершенного и совершенного вида привело к постепенному отмиранию имперфекта и аориста и к расширению семантики форм перфекта, который приобрел способность выражать значение совершенного вида, если глагол имел приставку, например принес, отвел и т.д., и значение несовершенного вида, если глагол не имел приставки, например нес, вел и т.д.

Таким образом, категория вида в современном русском языке представлена формами двух видов - несовершенного и совершенно­го, а категория времени - тремя формами времени в глаголах несо­вершенного вида и двумя формами в глаголах совершенного вида.

В отношении категорий вида и времени русский язык изменил свою типологию за счет развития форм категории вида, которая про­низывает все формы глагола, с одной стороны, и за счет исчезнове­ния ряда форм категории времени - с другой.

Совершенно иную картину мы наблюдаем в английском языке. В древнеанглийский период, как уже отмечалось, существовало два вида- несовершенный и совершенный, имевшие свое морфологи­ческое выражение в форме глаголов с приставками.

Категория времени была выражена формами двух времен - на­стоящего и прошедшего; ср.: ic cume - я прихожу, ic com - я приходил, я пришел. Кроме того, все глаголы распадались на два класса - класс глаголов с чередованием гласных (ic bide - ic bad - ждать, ожидать, ic fare - ic for - ехать и т.д.) и класс глаголов с дентальным суффиксом (ic lære - ic lærde - учить, обучать).

Согласно точке зрения, представленной рядом ученых, система временных форм современного английского языка состоит из двух cоотносительных рядов форм времени - из абсолютных временных форм, к которым относятся формы группы Indefinite, и относитель­ных временных форм, к которым относятся времена группы перфект и длительные. Видовые же значения, не образуя, согласно этой точ­ке зрения, морфологически выраженной категории, как бы наклады­ваются на временные значения.

Отношение субъекта к действию в большей части языков получает свое выражение в личных окончаниях глагола; отношение же дей­ствия к объекту может быть выражено падежным управлением или примыканием, в зависимости от типологии языка.

На основании морфологических критериев, используемых в язы­ках для выражения залога, можно утверждать, что число залогов в различных языках оказывается весьма различным. Так, например, в турецком языке обнаруживается пять залогов: основной, взаимный, морфологическим средством выражения которого служит аффикс -15 с вариантами (ср.: vurmak - бить, vuru$mak - биться, сра­ жаться); возвратный, образуемый с помощью аффикса -(!)п с ва­риантами (ср.: giymek - одевать, giyinmek - одеваться)", страда­тельный, образуемый с помощью аффикса -il и его вариантов или аффикса -п при глагольных основах на гласный (ср.: secmek - вы­бирать, secilmek - быть выбранным; almak - брать, alinmak - быть взятым); понудительный, использующий аффикс -dir с вари­антами (ср.: yemek- есть, yedirmek - (на)кормитъ (заставлять есть).

1. Действительный залог, выражаемый определенными синтакси­ческими структурами, охватывающий переходные глаголы, обознача­ющие действие, направленное на прямой объект, выраженный фор­мой винительного падежа без предлога; ср.: Голутвин. Я ходил за вами, наблюдал, собирая сведения, черты из жизни вашей, написал вашу биографию и приложил портрет. В особенности живо изобразил последнюю вашу деятельность. Так не угодно ли вам купить у меня оригинал, а то я продам в журнал.. . (Л.Н. Островский. На всякого мудреца довольно простоты).

2. Возвратно-средний залог, морфологическим показателем кото­рого служит аффикс -ся, прибавляемый к основе переходного глаго­ла. Глаголы возвратно-среднего залога, в зависимости от своей се­мантики, распадаются на несколько групп, из которых назовем лишь главные: а) глаголы собственно-возвратного значения, обозначаю­щие действие, распространяющееся на носителя действия, то есть действие, при котором субъект и объект представляются одним и тем же лицом (ср.: одеваться, обуваться, пудриться и т.д.); б) глаголы взаимовозвратного значения, обозначающие действие двух или не­скольких лиц, из которых каждое является и производителем и объек­том того же действия со стороны другого лица (ср.: обниматься, целоваться)", в) глаголы общевозвратного значения, обозначающие сосредоточенность действия в самом производителе (ср.: обрадо­ваться, остановиться и т.д.). Например: На коротких остановках месяц останавливался вместе с поездом, и свет его, казалось, де­лался ярче, - должно быть, от наступившей тишины (К.Г. Паус­товский. Фенино счастье).

3. Страдательный залог, морфологическими показателями которо­го служит аффикс -ся, присоединяемый к глаголам действительного залога, или же формы страдательных причастий, образуемые от пере­ходных глаголов с помощью суффиксов -м-, -н- (-нн), -т- в сочетании с личными формами глагола быть. При этом существительное, обозна­чающее лицо или предмет, являющиеся субъектом действия, принима­ет форму творительного падежа, так называемого творительного дей­ствующего лица; ср.: На стопе стоял букет полевых цветов- ро­машки, медуницы, дикой рябины. Букет был собран, должно быть, недавно (К.Г. Паустовский. Дождливый рассвет}.

В английском языке морфологически выраженные признаки име­ют два залога: действительный, или активный залог, существующий в формах индикатива и входящих в него форм времени и связанный с прямым или предложным дополнением, и страдательный, или пас­сивный залог, выраженный аналитическими формами, состоящими из форм глагола to be и причастия 11 спрягаемого глагола, то есть Vbe+VpII.

Предполагаемые два других залога, о которых иногда говорят, - взаимный и возвратный - не имеют никаких особых средств выражения, их характеризующих, и поэтому не могут рассматриваться как особые формы залога.

Как и в ряде других языков, формы залога как особой граммати­ческой категории представлены только у переходных глаголов. Глаго­лы непереходные, к которым относятся, например, глаголы передви­жения to go, to creep, to swim, глаголы положения в пространстве to sit, to lie, to stand, глаголы физического состояния to rest, глаголы нравственного состояния to cry, to weep и т.д., формы залога не имеют.

Однако если эти глаголы развивают переходное значение, семы переходности, и, следовательно, требуют прямого дополнения, то они приобретают все признаки переходного глагола, то есть включаются в ряд глаголов, имеющих оба залога; ср.: to fly -летать; to fly a plane - пилотировать самолет, the plane was flown by Jim Atkins - самолет пилотировал Джим Аткинс; to run - бежать, to run a hotel - управлять гостиницей, the hotel was run by a young man - гостиницей управлял молодой человек.

6.Функциональные различия в употреблении форм залогов в русском и английском языках.

Наличие в обоих языках сходных грамматических категорий, хотя и имеющих несколько j различное морфологическое выражение, не всегда свидетельствует об их.типологическом подобии. Необходимо также учитывать их дистрибуцию и функциональное использование.

Сопоставление случаев употребления форм страдательного залога в обоих языках показывает, что их функционирование в речи совершенно различно. Если английский язык предпочитает использовать формы пассива в предложениях, где лицо или предмет в функции подлежащего испытывает на себе чье-либо воздействие, то русский язык в подобной ситуации чаще использует форму действительного залога с прямым объектом, оформленным винительным падежом в позиции перед сказуемым; ср.: this long bridge was built by the workers of our factory last year - этот длинный мост построили рабочие нашего завода. Предложения этой структуры встречаются часто и тем и определяют удельный вес формы пассива в обоих языках.

Кроме этого характерного случая, связанного с расхождениями в системе грамматических категорий и их морфологическом выражении в обоих языках - наличием формы винительного падежа в русском языке для выражения прямого объекта и отсутствием категории паде­жа в системе существительных в английском языке, существует ряд случаев, когда русским предложениям со сказуемым в форме действи­тельного залога соответствуют в английском языке предложения со сказуемым в форме страдательного залога. Это следующие случаи:

1. Сказуемое неопределенно-личных предложений в форме действительного залога в русском языке соответствует сказуемому в
форме пассива соответствующих предложений в английском языке;
ср.: нам сообщили приятную новость - we were told good news;
Джону поставили хорошую оценку - John was given a good mark.

2. Сказуемое главного предложения, выраженное глаголами речи или
суждения в форме 3-го лица множественного числа (говорят, полага­ют, считают, предполагают и т.д.), соответствует обычно форме пас­сива тех же глаголов в английском языке. Особенно часто это соответствие наблюдается в газетно-политической и научной литературе.

Категория модальности может в разных языках быть выражена различными средствами. В английском и русском языках модальность выражается как грамматическими средствами - формами наклонений, так и лексическими: модальными словами возможно, вероятно, наверное, кажется, по-видимому и т.д. - certainly, maybe, perhaps, probably, possibly, surely и т.д.; модальными глаголами мочь, уметь, хотеть, желать, долженствовать и т.д. - can. m must и т.д.; модальными частицами - авось, едва ли, пожат т. д., а также интонацией.

Для типологической характеристики языка важное значение им грамматические средства выражения модальности, элементы структуры языка. Поэтому сопоставление категории модальности в обоих языках будет в дальнейшем проводиться в плане сопоставления грамматических средств ее выражения.

Отношение действия к действительности может быть различным: если действие мыслится как реальное, то мы имеем модальность действительности; если же действие мыслится как нереальное, возможное или невозможное, как желательное или вероятное, то мы имеем модальность недействительности. Основным грамматическим средством выражения модальности действительности служит изъяви­тельное наклонение, или индикатив. Он обозначает действие, которое мыслится говорящим как соответствующее реальной действительнос­ти. Отсюда наличие во всех формах модальности действительности семы «реальность». Изъявительное наклонение как в одном, так и в другом языке обозначает реальное действие, происходящее в плане настоящего времени, происходившее в прошлом или имеющее произойти в будущем, вследствие чего это наклонение получает свое выражение в соответствующих формах времени и лица. Поэтому, хотя модальность действительности по своему содержанию сходна в обоих языках, тем не менее способы ее выражения зависят от системы видовременных форм, которые, как известно, имеют значительные расхождения в этих языках. Так, например, в русском языке модальность действительности, относящаяся к настоящему времени, икается формой настоящего времени, в английском языке она может быть выражена не только формой Present Indefinite, но также формой Present Perfect Continuous; ср.: It was a wonderful opportunity, and when he had finished his explanations, Isabel was once more all smiles. «You foolish boy, why have you been trying to make me miserable,» His face lit up at her words and his eyes flashed (W. Maugham. The Fall of Edward Barnard). Значительно большие различия наблюдаются в системе грамматических средств, существующих в обоих языках для выражения модальности недействительности.

В русском языке существует лишь одно наклонение - сослагательное, которое иногда называют условным или предположительным. Оно обозначает действие, которое мыслится говорящим как нереальное и лишь только как возможное или желательное.

Сослагательное наклонение образуется аналитическим путем - сочетанием глагола в форме прошедшего времени с частицей бы, которая может находиться как перед, так и после формы глагола, непосредственно или же на расстоянии; ср.:

«Итак, пошли тихонько внука

С запиской этой к О... к тому...

К соседу... да велеть ему,

Чтоб он не говорил ни слова,

Чтоб он не называл меня...»

(А.С. Пушкин. Евгений Онегин)

Сослагательное наклонение сочетает в себе ряд сем: сему «нере­альность»; сему «желание»; ср.: И что отныне ему следует только об одном мечтать: чтоб старую проржавевшую цепь (он ее уже однажды порвал) сняли и купили бы новую, крепкую (М.Е. Салты­ков-Щедрин. Верный Трезор); сему «условие»; ср.: ...а ежели бы направо шестерка, а налево король бубен, тогда совсем бы отыг­рался, поставил бы еще все на пе и выиграл бы тысяч пятнад­цать чистых, купил бы себе тогда иноходца у полкового команди­ра, еще пару лошадей, фаэтон купил бы (Л.Н. Толстой. Два гуса­ра), сему «гипотетичность»; сему «намерение»; сему «пожелание» и т.д.

Особенностью русского сослагательного наклонения является его вневременной характер, то есть оно может выражать действие как в настоящем, так и в прошлом и в будущем; ср.: Желал бы я знать, как ты с своею любовью к щуке подъедешь". - расхолаживал его ерш (М.Е. Салтыков-Щедрин. Карась-идеалист).

Ограниченный характер сослагательного наклонения имеет след­ствием способность русской формы неопределенного наклонения сочетаться с частицей бы для выражения модальности; ср.: Не заблу­диться бы нам! ~ сказал я ямщику. Но, не получив ответа, яснее предложил вопрос: - Что, доедем до станции, ямщик"? не заблу­димся 1 ? (Л.Н, Толстой. Метель).

Сема «условие» может, помимо формы сослагательного наклоне­ния, еще быть выражена формой 2-го лица единственного числа повелительного наклонения; ср.: Да! - опять рассердился Иван Дмитрия. - Страдание презираете, а небось прищеми вам дверью палец, так заорете во все горло! (А.П. Чехов. Палата № б).

Такое использование формы повелительного наклонения в англий­ском языке совершенно невозможно.

В противоположность русскому языку, модальность недействи­тельности в английском языке выражается четырьмя так называемы­ми косвенными наклонениями: сослагательным 1, сослагательным II, предположительным и условным".

Сослагательное наклонение I, как и русское сослагательное накло­нение, имеет вневременной характер. Оно не выражает ни категории лица, ни категории числа. В качестве основной семы сослагательное I имеет сему ((гипотетичность», «неуверенность в реальности данного явления»; но в то же время оно не выражает никакой противополож­ности тому, что имеет место в реальной действительности; ср.: Mrs Erlynne... As for me, if suffering be an expiation, then at this moment I have expiated all my faults, whatever they have been; for to-night you have made a heart in one who had it not, made it and broken it (O. Wilde. Lady Windermere"s Fan).

Сослагательное наклонение II имеет в качестве основной семы «нереальность», в чем оно занимает полярное положение с форма­ми индикатива, в котором наличествует сема «реальность». В отли­чие от сослагательного 1, к основной семе «нереальность» прибавля­ется сема «настоящее», или «будущее», или же сема «прошедшее», вследствие чего в сослагательном II различаются формы настоящего времени (ср.: If I came, If I were) и формы прошедшего времени (ср.: If I had come. If I had been); ср.: And so it would have been strange and unaccountable, if it had been a stuffed trout, but it was not. That trout was plaster-of-Paris (J.K. Jerome. Three Men in a Boat).

Предположительное наклонение, как показывает само название, имеет в качестве основной сему «предположение». Его морфологи­ческая структура складывается из глагола should + Vinf. Таким обра­зом, это наклонение не имеет никаких грамматических категорий; ср.: Не was a South Sea merchant, and he had agencies in many of the islands of the Pacific. He had suggested that Edward should go to Tahiti for a year or two... (W.S. Maugham. The Fall of Edward Barnard).

Этому наклонению в русском языке соответствует форма сослага­тельного наклонения.

Категория модальности находит свое выражение также в формах повелительного наклонения. Это наклонение в обоих языках может выражать волю, просьбу, приказание говорящего или побуждение собеседника к действию. В связи с этим основной семой форм этого наклонения является сема «побудительность». Если же формы этого наклонения соединены с отрицанием не, то сема «побудительность» погашается и вместо нее возникает сема «запрещение».

Повелительное наклонение в обоих языках имеет категории лица и числа. 2-е лицо единственного и множественного числа в русском языке выражается синтетическими формами: читай - читайте, пиши - пишите; в английском языке, в отличие от русского, суще­ствует только одна форма для 2-го лица обоих чисел: read, write, take, go и т.д.

Форма 1-го лица множественного числа, обращенная как к одно­му, так и к нескольким собеседникам, может быть выражена двояким способом; если глагол совершенного вида, то это форма, выражен­ная синтетически (пойдем, поедем, возьмем, скажем)", если глагол несовершенного вида, то эта форма получает аналитическое выраже­ние (будем читать, будем писать, будем говорить).

Этим двум русским формам в английском языке соответствует только одна аналитическая форма - let us (let"s) read, let us (let"s) go, let us (let"s) take и т.д.

Форма 3-го лица обоих чисел выражается аналитически в обоих языках; ср.: пусть он придет - let him come; пусть они придут - let them come.

Наряду с основной семой «побудительность», представленной в значениях повелительного наклонения обоих языков и составляющей их сходство, в смысловой структуре русского повелительного накло­нения имеется ряд сем, отсутствующих в структуре английской фор­мы и составляющих их большое различие.

Так, в русской форме мы находим сему «условие»; ср.: работай он на заводе, он освоил бы несколько профессий, что может быть заменено равнозначным предложением если бы он, работая на заво­де, он освоил бы несколько профессий,

В предложении хоть убей, не помню выступает сема «предполо­жение».

Таким образом, изложенное выше показывает, что смысловая структура русского повелительного наклонения характеризуется боль­шей сложностью по сравнению с английской при тождестве основ­ной семы «побудительность».

Категория лица. В ряде языков - индоевропейских, тюр­кских, финно-угорских - существуют особые морфемы для обозна­чения лица, то есть субъекта речи, так называемые личные оконча­ния. Они используются для того, чтобы выразить отношение действия и его субъекта к говорящему лицу, Личные окончания глагола, таким образом, служат морфологическим средством выражения граммати­ческой категории лица.

Однако существуют языки, такие, как японский, китайский, индо­незийский и некоторые другие, у которых морфологические средства выражения лица отсутствуют; ср.; япон. ватакуси ва юкимас -я иду, аната ва юкимас - вы идете (юкимас - иду, идешь, идет и т.д.) и т.д.; индонез. saja menulis - я пишу, engkau menulis - ты пишешь, вы пишете (menulis - пишу, пишешь, пишет и т.д.) и т.д. В таком случае категория лица выражается только лексическим путем с по­мощью личных местоимений или же существительных, которые дол­жны обязательно быть употреблены в предложении, чтобы избежать двусмысленности.

Как свидетельствуют отдельные языки, личные окончания глаголов сложились из личных местоимений, которые некогда помещались в конце слов, обозначавших действия, процессы; ср.: татар, син килэ! син - ты приходишь, без килэбез - мы приходим; фин. mе sanomme - мы говорим, me sanotte - вы говорите и т.д. В дальней­шем развитии личные формы постепенно упростились и стали по своему звуковому виду отличаться от форм соответствующих личных местоимений; ср.: татар, мин барам - я иду, я еду; морфема перво­го лица -м представляет собой упрощенную форму личного место­имения 1-го лица единственного числа- мин -я.

Личные формы глагола содержат следующие семы: сему «субъект речи», выявляющуюся в морфеме 1-го лица, сему «адресат речи» - в морфеме 2-го лица, сему «неучастник речи» - в морфеме 3-го лица. Кроме этого, имеется некоторый дополнительный набор сем, включающихся в те или иные морфемы лица. Так, сема «безлич­ность» выявляется во всех трех личных формах глагола; ср.: тише едешь, дальше будешь (пословица); что имеем - не храним, потеряв­ши - плачем (пословица); по одежке встречают, по уму провожают (пословица); сема «повторность действия»; ср.: я перечитываю письмо.

В русском языке категория лица выражается личными формами глагола - особой формой для каждого лица в настоящем времени несовершенного вида, в настоящем-будущем времени изъявительного наклонения и в форме повелительного наклонения: -и (-и, мягкий согласный), -те.

Ед.ч. Мн. ч.

1-е л. -ю (-у) 1-е л. –ем (-ём, -им)

2-е л. -ешь (-ешь, -ишь) 2-е л. – ете (-ёте, -ите)

3-е л. -ет (- ёт, -ит) 3-е л. –ют (-ут, -ат, -ят)

В прошедшем времени несовершенного и совершенного вида и в сослагательном наклонении категория лица личными формами не выражается.

В английском языке существуют два способа морфологического выражения категории лица: 1) с помощью морфемы -es(-s) в 3-м лице единственного числа утвердительной формы настоящего обще­го времени (he goes to school in the morning; she comes home late; John takes English lessons); 2) с помощью вспомогательных глаголов have (has) для разряда Perfect; am (is, are) для разряда Continuous; do (does) для вопросительной и отрицательной форм разряда Indefinite.

Сопоставляя способы выражения категории лица в обоих языках, мы видим, что типологической характеристикой выражения этой кате­гории в русском языке служат личные окончания глагола; в английс­ком же языке, в противоположность русскому, типологической харак­теристикой категории лица служит выражение ее с помощью вспо­могательных глаголов и отсутствие личных окончаний.

Эти расхождения в типологии средств выражения категории лица в обоих языках служат причиной того, что изучающие английский язык с большим трудом овладевают формой 3-го лица единственного числа настоящего общего времени; они, как правило, забывают про морфему 3-го лица -es (-s), единственную морфему лица во всей системе глагола, что и служит причиной их многочисленных ошибок как в устной, так и в письменной речи на английском языке, особен­но на первом этапе обучения. Эти ошибки не могут быть объяснены влиянием и интерференцией родного языка; они непосредственно отражают влияние типологии языка на процесс обучения и овладе­ния этим языком.

• 2. Категория числа
• -категории числа в английском языке носит более ограниченный характер, чем в русском.
• -в русском языке широко распространено согласование в числе, в английском языке же оно практически отсутствует.
• -изучение категории числа в русском языке в силу перечисленных характеристик представляет большие трудности для англичан, чем изучение этой же категории в английском языке русскими.
• 3. Категория рода. В русском языке существует система деления слов на три рода-мужской, женский, средний. В английском языке древняя категория грамматического рода исчезла, заменившись новой категорией-активности/пассивности, принадлежность существительных к которой определяется отношением говорящего к данному факту, порождаемым конкретной ситуацией.
• 4. Категория определенности/неопределенности

Существует расхождение в структуре обоих языков.

Отсутствие морфологической выраженности в русском языке лишает учащегося-носителя русского языка твердой опоры на родной язык.

В русском языке основные видовые различия проходят по линии выражения отношения действия к своему внутреннему пределу: несовершенный/совершенный вид. Система видов в русском языке имеет наличие соотносительных пар глаголов при тождестве их лексического значения (носить-нести, давать-дать и др). В древнеанглийском языке категория вида была представлена также двумя видами-совершенный/несовершенный. Но эта система оказалась неустойчивой. Это привело к тому, что в английском языке русским соотносительным парам глаголов обычно соответствует один перевод на английский (получить/получать - to receive).

На смену исчезнувшей категории вида пришла сложная система временных форм.

Различают абсолютные формы времени (настоящее, прошедшее, будущее). Существуют также относительные формы времени, обозначающие действия, рассматриваемые с точки зрения момента, принятого за точку отсчета. В древнерусском языке временных форм было больше, но последующее развитие форм совершенного/несовершенного видов привело к сокращению временных форм. В английском языке - наоборот: в древнеанглийский период существовало два вида (совершенный/несовершенный)6 а категория времени имела только две формы- настоящее и прошедшее. Категории вида в последствие были утрачены, в связи с чем постепенно развивалась категория времен. В настоящее время первая группа абсолютных времен называется Indefinite, вторая группа относительных времен- группы Perfect и Progressive.

В русском языке имеется три залога: действительный (действие направлено на прямой объект), возвратно-средний (глаголы собственно-возвратного значения, глаголы взаимовозвратного значения, глаголы общевозвратного значения), страдательный (форма творительного действующего лица). В английском языке морфологические признаки имеют два залога: действительный и страдательный.

2. Связь морфологической категории и морфологической формы.

Понятие морфологической, или – в традиционной терминологии – грамматической категории имеет в лингвистической литературе более широкую и более узкую трактовку. Широкое истолкование представлено в учении А.А. Потебни, А.А. Шахматова. Его отражает, например, следующее высказывание Л.В. Щербы: « Под грамматической категорией я разумею те группы единообразия в языке, под которые подводятся единичные явления» (Избранные работы по русскому языку, с.12). Расширенное толкование данного понятия представлено во многих пособиях по языкознанию. В частности в «Общем языкознании» Ф.М. Березина, Б.Н. Головина термин «грамматическая категория» употребляется не только по отношению к таким объектам, как 1) число, падеж, лицо, вид, но 2) ед.ч., им. п., первое лицо, сов. В., что традиционно называют грамматическими значениями,3) собирательность, вещественность или качественность, относительность, что обычно называют ЛГР, 4) тип склонения или тип спряжения, что называют формальными классами.

Неоднородность данных объектов очевидна, и подведение их под единый термин не снимает необходимости в определении качественной сущности каждого из них.

Понятие морфологической категории чрезвычайно сложное и по этой причине не имеет однозначного истолкования даже в узком его понимании. Предлагаемое определение восходит к концепции А.М. Пешковского, развиваемой в работах поздних исследователей и прежде всего в трудах А.В. Бондарко. Это же определение по существу представлено и в «Русской грамматике» (М., 1980,с.455).

Итак, морфологическая категория – это система противопоставленных друг другу морфологических форм с однородным содержанием. Например, Морфологическая категория лицаесть система противопоставленных друг другу форм первого, второго, третьего лица: иду, идешь, идет. Однородность заключается в том, что все они в целом выражают отношения действия к субъекту с точки зрения говорящего. Каждая морфологическая форма конкретизирует эту общую идею: форма первого лица выражает отношение действия к субъекту – говорящему, второго – к субъекту–собеседнику, третьего – к субъекту- неучастнику диалога.

Морфологическая категория - более абстрактная единица грамматического строя, чем морфологическая форма. МК и МФ находятся друг с другом в родо-видовых отношениях, в отношениях общего и частного. Например, МК лица - это родовое понятие, а МФ первого, второго, третьего лица – это видовое понятие.

Морфологическая категория – это многоаспектный, многопризнаковый объект языковой действительности. В современной лингвистической литературе выделяется более десяти классификационных признаков, характеризующих МК с различных точек зрения. Наиболее полно представлена система классификаций МК в книге А.В. Бондарко «Теория морфологических категорий» (Л., 1976).

Основные понятия: морфологическая категория, морфологическая форма, морфологические значения, парадигма.

Литература: А.В. Бондарко. Теория морфологических категорий. Л., 1976.; Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М., 1972.

1.Типология и теория языка: от описания к объяснению. М., .1999.

2. Климов Г.А. Основы лингвистической компаративистики. М., 1990.

3.Зеленецкий А.Л., Монахов П.Ф. Сравнительная типология немецкого и

русского языков. М., 1983.

4. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М.,

5.Степанов Ю.С. Язык и метод. К современной философии языка. М., 1998.

6. Теория и методология языкознания: Методы исследования языка. М.:

Наука, 1989.

7. Кибрик А.Е. Типология: таксономическая или объяснительная,

статистическая или динамическая // вопросы языкознания. 1989.№1.

8. Березин Ф.М. О парадигмах в истории языкознания 20 в.// Лингвистические исследования в конце 20 в.: Сб. обзоров М., 2000.

9.Левицкий Ю.А. Язык, речь, текст. Пермь,1999.

10. Конецкая В.П. Введение в сопоставительную лексикологию германских языков. М., 1993.

11. Ромашка С.А. Сравнительно-историческое языкознание и типология: Реконструкция индоевропейской фонологии// Лингвистические исследования в конце 20в. М., 2000.

12.Ярцева В.Н. Контрастивная грамматика. М., 1981.

13. Вайнрайх У. Языковые контакты.Киев, 1989.

14.Звегинцев В.А. Язык и лингвистическая теория. М., 1973.

15. Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики. М., 1992.

Полный текст автореферата диссертации по теме ""

Нещеретова Тамара Теучежевна

Сопоставительная типология грамматической категории рода в русском и немецком языках

10.02.01 - Русский язык

10.02.20 - Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

Майкоп - 2006

Работа выполнена на кафедре русского языка и методики преподавания Адыгейского государственного университета

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор

Блягоз Зулькарин Учужукович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Сакиева Римма Сафраиловна

кандидат филологических наук Каратаева Людмила Валентиновна

Ведущая организация - Адыгейский республиканский институт гуманитарных исследований им. Т.М. Керашева

Защита состоится «25» декабря 2006 года, в 10 часов, на заседании диссертационного совета К 212.001.01 при Адыгейском государственном университете по адресу: 385000, г. Майкоп, ул. Университетская, 208.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Адыгейского государственного университета.

Ученый секретарь

диссертационного совета доктор филологических наук, профессор

А. Н. Абрегов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Грамматическая категория рода, названная А.Мейе одной из «наименее логичных и наиболее непредвиденных категорий», является характерной чертой грамматического строя практически всех индоевропейских языков. Проблемы категории рода тесно связаны со многими важнейшими аспектами науки о языке -общей и частной типологией, взаимодействием языковых уровней и отношением между лексическим и грамматическим значением в слове - и всегда находятся в центре внимания лингвистических исследований.

Актуальность предложенного научного исследования заключается в необходимости более глубокого изучения структурно-грамматического и лексико-семантического потенциала категории рода применительно к языкам разного типа. Выбор темы также обусловлен недостаточной освещенностью и разработанностью этого вопроса в лингвистических исследованиях последних лет. В современной лингвистике при рассмотрении категории рода основное внимание уделяется когнитивным, коммуникативным, тендерным и функциональным аспектам этого явления. В нашем исследовании делается попытка рассмотреть категорию рода с позиции его грамматического и лексико-семантического проявления в исследуемых языках.

Степень разработанности проблемы. Исследования грамматического рода имеют давние традиции, восходящие к античным временам. Со времен первооткрывателя категории рода Протагора вопросы, связанные с происхождением и сущностью категории рода, вовлекают в дискуссию многие поколения лингвистов. Проблемы категории рода поднимались в классических трудах JI. Блумфилда, К. Бругмана, Я. Гримма, В. фон Гумбольдта, О. Есперсена, Т. Кампанеллы, М.В. Ломоносова, А. Мейе, Г. Пауля, Э. Сепира, Г.Штейнталя. Значительный вклад в развитие современной теории грамматического рода внесли как отечественные, так и зарубежные ученые: А.В.Бондарко, И.А. Бодуэн де Куртенэ, В.В. Виноградов, С.Д. Кацнельсон, А.Б.Копелиович, А.В.Миртов, И.П.Мучник, A.A. Потебня, К. Бругман, Д. Вайс, Д. Гомбургер, В. Леманн, Э. Лайс,

A. Мартине, Д. Нельсон, Р. Форер и другие.

B.В.Иоффе, Т. Кампанелла, Дж. Лайонз, М.В. Ломоносов, А. Мейе,

О.Семереньи), способам ее выражения (Ф.И. Буслаев, И.Ф. Калайдович, С.Д.Кацнельсон, А.Б. Копелиович, В. Леманн, A.A. Потебня), ее семантической обусловленности (А.Т. Аксенов Я. Гримм, В. Гумбольдт, О. Есперсен, М.В.Ласкова, А. Мейе, Г. Пауль, Г. Свит). Однако, несмотря на большое количество работ, посвященных проблеме рода, данная категория относится к числу тех труднообъяснимых грамматических явлений, которые до сих пор не получили в науке однозначного освещения.

В последнее время значительно возрастает интерес к изучению категории рода не только в общелингвистическом, но и в сопоставительно-типологическом плане. Сопоставительно-типологический аспект - необходимый компонент эффективного подхода к исследованию любого языкового явления, направленный на углубленный и обобщающий показ сходств и различий в структуре и семантике однотипных грамматических категорий в сопоставляемых языках. При подходе к языку с точки зрения другой языковой системы могут быть отмечены такие его особенности, которые традиционной грамматикой данного языка оставлялись без внимания. Подобное исследование позволяет полнее раскрыть специфику категории рода в двух языках, проследив ее происхождение, историческое развитие и процессы, происходящие в этой многоплановой категории на современном этапе - изменения в структуре и механизме развития, вызванные как внутриязыковыми, так и внешними факторами. Значительный вклад в развитие сопоставительно-типологического языкознания внесли отечественные ученые В.Д. Аракин, В.Г.Гак, А.Л. Зеленецкий, К.Г. Крушельницкая, Л.В. Щерба, У.К. Юсупов, В.Н. Ярцева. Заслуживают внимания также труды региональных исследователей в этой области, таких как А.Н. Абрегов, Б.М. Берсиров, З.У. Блягоз, Н.Т.Гишев, З.И. Керашева, М.А. Кумахов, Р.Ю. Намитоко-ва, Ю.А. Тхаркахо, М.К. Тутаришева, А.К. Шагиров, М.Х. Шхапацева.

В качестве предмета исследования выступили формальные и лек-сико-семантические признаки категории рода в сопоставляемых языках.

Выбор темы диссертационной работы обусловил постановку цели исследования: сопоставление категории рода имен существительных русского и немецкого языков для выявления сходства и различия на грамматическом и структурно-семантическом уровне.

Методологической основой диссертационного исследования послужили труды отечественных и зарубежных лингвистов, на основе которых была сформирована концептуально-понятийная база данной работы (JI. Блумфилд, A.B. Бондарко В.В. Виноградов, О. Есперсен, А. Мейе, A.B. Миртов, И.П. Мучник, Г. Пауль, A.A. Потебня и др.)

При выработке теоретических подходов и в ходе решения практических задач в работе использовались следующие методы: метод лингвистического наблюдения, структурно-семантического анализа, описательный, сопоставительно-типологический и статистический методы.

Диссертационная работа написана на материале 8960 примеров, извлеченных из современных одно- и двуязычных, а также толковых словарей путем сплошной выборки.

1. Категория рода как классифицирующая грамматическая категория функционирует на трех языковых уровнях: морфологическом, синтаксическом и семантическом. Грамматический род обладает тесно взаимосвязанными и взаимообусловленными номинативным и синтаксическим элементами семантического содержания. Реальность автономных значений позволяет считать род мотивированной категорией как у одушевленных, так и у неодушевленных имен существительных.

2. Формальные различия категории рода и пола диктуют необходимость отдельного изучения словообразовательной (лексической) категории пола и грамматической (классификационной для существительных и словоизменительной для атрибутов) категории рода.

4. Категориальные родовые формы обоих языков тесно связаны со словообразовательными моделями, с системами русского и немецкого словопроизводства, однако русский язык располагает более обширной по сравнению с немецким языком базой суффиксов, образующих слова того или иного рода.

Результаты исследования обсуждены на расширенном заседании кафедры общего языкознания и кафедры русского языка и методики преподавания Адыгейского государственного университета.

Во введении обосновывается выбор темы исследования, определяются цель и задачи работы, методы исследования, отмечается научная новизна работы, устанавливается ее практическая и теоретическая ценность.

Первая глава «Теоретические основы изучения категории рода» посвящена некоторым важным проблемам изучения категории рода. Исследуемая категория рассматривается как некое единство планов содержания и выражения, раскрывается ее онтологическая сущность, приводится история изучения, гипотезы о причинах возникновения категории рода и ее генезис в контексте индоевропейских языков. Определяется важность комплексного подхода к данной категории с учетом ее функционирования на морфологическом, семантическом и синтаксическом уровнях языка. В этой же главе приводится родовая классификация имен существительных русского и немецкого языков.

Проблемы категориальной лингвистики выдвинулись на передний план современной науки о языке, поскольку возникла необходимость осмыслить на более высоком уровне абстракции обширный фактографический материал, касающийся отдельных категорий в различных языках. К таким категориям относится и категория рода, которая является одной из центральных в большинстве индоевропейских и ряде других языков (в кавказских, тюркских и финно-угорских она отсутствует). Проблемы категории рода занимают значительное место в области грамматических изысканий в индоевропейской лингвистике еще со времен формирования науки о языке в эллинистическую эпоху. При этом вопросы происхождения и сущности рода, сформулированные более двух тысячелетий тому назад и вовлекавшие в дискуссию многие поколения лингвистов, до сих пор остаются большей частью открытыми.

Представление о сущности категории рода в наибольшей мере связано с представлением о ее генезисе. Исторический анализ многих языков показывает, что грамматический род - явление сравнительно позднее, возникшее не ранее образования разряда имени. Первооткрывателем категории рода считается древнегреческий мыслитель Прота-гор, который, по свидетельству Аристотеля, первым стал различать три рода имен: мужской, женский и вещный.

Протагором были впервые зафиксированы негомогенность критериев родовой принадлежности существительных (семантика и форма) и неоднозначность средств ее языкового выражения (окончание, артикль,

атрибутивное согласование). Идеи Протагора развил Аристотель: если Протагор стремился «привести язык в соответствие с разумом» и найти зависимость между родом и полом, то Аристотель таких задач не ставил. Он являлся сторонником материалистической точки зрения на язык и рассматривал род как отражение физических категорий одушевленности, мужского и женского пола.

Таким образом, очевидно, что с первых упоминаний о роде зарождаются и две главные теории рода. Смысл первой состоит в том, что род -это нечто формальное (позже для характеристики этой точки зрения появятся определения «морфологическая», «формальная», «согласованная» и др.). Смысл второй заключается в том, что род связан с полом (для этой точки зрения будут применяться понятия «естественная», «сексуальная», «антропологическая», «когнитивная», «семантическая», «семантико-этимологическая» и др.)

В начале XIX века с возникновением сравнительно-исторического языкознания в учении о категории рода выделились три направления.

Согласно первому направлению, значение биологического пола, мотивирующего грамматический род, было тесно связано со всеми существительными. Древнейшей и долгое время единственной гипотезой о причинах появления и функционирования рода была символико-семантическая гипотеза. Смысл ее состоит в том, что род возник под влиянием природной данности - наличия людей разного пола. По А. Мейе, древний индоевропейский одушевленный род преобразовался в мужской и женский, а неодушевленный получил значение среднего. Гипотеза А. Мейе о происхождении индоевропейского рода, лежащая у истоков целой научной школы и сыгравшая, несомненно, большую роль, представляет собой развитие парадигматического подхода. Сущность последнего заключается в том, что род рассматривается как субстантивная категория, т.е. сводится к учению о субстантивных классах, возникших на семантической основе.

Настоящим ударом по символико-семантической гипотезе стало открытие языков, в которых вообще отсутствует категория рода. Это послужило основой для развития второго, морфологического направления в исследовании категории рода. Против теории сексуализации выступил К. Бругман, утверждавший, что род одушевленных имен существительных никак не связан с полом. По его мнению, исходным моментом в возникновении категории рода явилось чисто внешнее мор-

фологическое сходство имен, обозначавших существа женского рода (§епа, жена, рождающая), и других отпричастных образований, называвших неодушевленные предметы. Однако и эта концепция не раскрывает происхождения рода как самостоятельной категории.

Наконец, третье направление, восходящее к Г. Штейнталю, связывает род с синтаксическим согласованием: «Если бы в языке не существовало согласования, то существительные этого языка не имели бы различия в роде». Термин «синтаксическое значение» впервые употребил именно Г. Штейнталь, хотя в научный обиход этот термин вошел значительно позже. Впоследствии к этому направлению примкнули Г. Пауль и Ж. Вандриес, которые так определили суть современной категории рода: «Сущность современной категории рода сводится исключительно к согласованию, к формальному уподоблению согласуемого слова с именем существительным».

Род начинает осмысляться как категория, не сопоставимая с биологическим полом, после того как была осмыслена роль согласования в языке. В отечественном языкознании такая традиция начинается с Ф.И. Буслаева: «Естественный род отличается от грамматического. Естественный род объемлет малое число слов, в сравнении с остальными, в которых не обращается внимание на родовое отличие, или потому, что его действительно нет, или потому, что обыкновенная наглядность, господствующая в языке, не знает строгого естествоиспытательного наблюдения...».

Однако формально-синтаксическая точка зрения на категорию рода справедливо подвергается критике многими учеными (В.В. Виноградов, А.Т. Аксенов, Г.А. Зограф), которые указывают на то, что даже в относительно узких рамках индоевропейских языков наблюдаются несколько различающихся по своему характеру средств выражения рода, в том числе такие переходные типы, как местоименные артиклоиды, являющиеся одним из способов выражения родовых классификаций в ряде иранских языков.

Отсюда мы можем заключить, что согласование не является универсальным средством выражения рода; род не может быть сведен к согласованию потому, что согласование является лишь частным случаем выражения рода и не может быть единственным признаком, на основе которого можно было бы судить об отсутствии или наличии его в языке. В связи с развитием в индоевропейских языках аналитических тенденций согласование в роде как средство его выражения отошло в ряде языков на второстепенные и третьестепенные позиции, а в некоторых случаях оно сохранилось в виде остаточных тенденций или исчезло совсем.

Несмотря на то, что со времен античности наука о языке шагнула далеко вперед, дискуссия между представителями различных школ языкознания по вопросу мотивации грамматической категории рода продолжается по сей день. Между полярными точками зрения Э.Сепира, видевшего в ней «систему пережившей себя догмы», и А.Мейе, считавшего, что грамматический род символизирует «реальные половые различия», можно расположить многочисленные точки зрения других лингвистов, каждая из которых, хотя и не совпадает полностью с другими, все же примыкает к одному из двух противоборствующих направлений: одно из них в принципе признает экстралингвистическую мотивацию грамматического рода, а другое - ее отрицает. Эти различия во взглядах находят выражение в определениях понятия грамматической категории рода.

Мы полагаем, что род, как и другие грамматические категории, есть некое единство планов содержания и выражения. В рамках данного подхода представляется правомерным следующее определение категории рода: категория рода - классифицирующая грамматическая категория, восходящая к двучленной именной классификации, развитие которой, приведшее к формированию трехчленной родовой классификации, связано со становлением категории лица и с развитием категории склонения. В общем смысле под категорией рода подразумевается способность имен различать мужской, женский, средний род. При широком понимании рода в рамки этой категории включается различение одушевленности/неодушевленности и личности/неличности.

Являясь грамматической категорией, обладающей знаковой природой, грамматический род наделен такими общими свойствами, как семантика, синтактика и прагматика, и лингвистическое описание этой категории невозможно без анализа взаимодействия и соотношения этих аспектов.

Наиболее спорной и постоянно дискутируемой является проблема семантической насыщенности, мотивированности или немотивированности данной грамматической категории. Одним из важнейших ее аспектов остается соотношение рода и пола. В большинстве трудов по грамматике разграничение рода и пола связывают с тем, что пол включается в число «универсальных понятийных категорий». Так, У. Вейн-рейх отмечает, что пол имеет свойства «универсального семантического компонента». Род же, как известно, такой всеобщностью (представленностью в различных языках мира) не обладает.

Даже при отсутствии в языке грамматического рода в нем, так или иначе, проявляется универсальная категория пола (как это имеет место в персидском языке). Значению пола можно приписать статус функционально-семантической категории или функционально-семантического поля, как считает Н. Я. Немировский.

Формальные различия категории рода и пола диктуют необходимость отдельного изучения словообразовательной (лексической) категории пола и грамматической (классификационной для существительных и словоизменительной для атрибутов) категории рода.

Подобный подход, однако, не дает однозначного ответа на вопрос о мотивированности или немотивированности рода имен существительных. В работах по общему языкознанию, как правило, категория рода в общетеоретическом плане описывается на примере индоевропейских языков. Причем вопрос о мотивированности/немотивированности рода рассматривается на основе противопоставления «личность (одушевленность)/неличность (неодушевленность)». Обычно утверждается, что если род личных и части одушевленных существительных (фаунонимов) можно считать мотивированным на основе противопоставления по признаку пола, то род неодушевленных существительных лишен мотивированности. С подобной постановкой проблемы соглашаются не все исследователи. Мы разделяем мнение А.Т. Аксенова, который считает, что «нет языков с немотивированным родом, род во всех языках является в принципе мотивированным и различия между родовыми языками заключаются в степени мотивированности родовых классификаций имен существительных».

М.В. Ласкова называет категорию рода мотивированной как у одушевленных, так и у неодушевленных существительных. Мы также полагаем, что языковое сознание народа, язык которого располагает категорией рода, воспринимает отнесение существительных этого языка к тому или иному роду как полностью мотивированное. Подтверждением этого является реальность (принадлежность к сфере семантики) автономных значений. Как известно, любой звуковой или графический комплекс может обладать двумя типами значений: фиксированным или автономным. В нашем случае мотивация обусловлена именно автономным значением, не имеющим прямого отношения к лексическому значению слов. Относительно характеристик данных типов значения уточним, что фиксированное значение - это способность вызывать в воображении и замещать в сознании некий предмет действительности, явление, отношение, признак и т.д. Оно становится фактом языка в силу

постоянной, неразрывной, исторически сложившейся связи между звуковым (графическим) комплексом и элементами внеязыковой действительности. Автономное же значение представляет собой способность звукового (графического) комплекса вызывать в сознании любой феномен, обладающий чертами сходства или смежности с ним (с этим комплексом). Данное значение обусловлено не столько системой, историей, условной связью, сколько свойствами самих звуковых или графических комплексов. М. Осман справедливо утверждает, что автономное значение является фактором формирования языкового сознания.

Следовательно, грамматическая категория рода представляет собой довольно сложное диалектическое единство планов содержания и выражения, она возникает, формируется и видоизменяется под комплексным воздействием экстралингвистических и интралингвистиче-ских факторов. Воздействие экстрасистемных факторов на грамматический род продолжается на протяжении всего периода существования данной категории в том или ином языке; оно проявляется в многочисленных изменениях в семантической структуре рода в результате присоединения к ней новых семантических противопоставлений, выражаемых родовыми формами. Вместе с тем, само проявление рода как грамматической категории возможно только в том случае, если грамматическая система языка выработает определенную последовательность форм, служащих для его выражения. Эта последовательность форм является неотъемлемой частью грамматической системы языка и подчиняется внутренним законам ее развития.

Во второй главе «Грамматическое и лексико-семантическое функционирование категории рода в русском и немецком языках» определяется специфика принадлежности к тому или иному роду одушевленных имен существительных в русском и немецком языках, рассматриваются случаи колебания в роде существительных в исследуемых языках, осуществляется качественный и статистический анализ существительных русского и немецкого языков в целях выявления некоторых особенностей семантических взаимоотношений различных родов в рамках каждого из указанных языков, а также сопоставления этих особенностей в двух языках.

Категория рода у одушевлённых существительных - названий лиц - имеет свою семантическую характеристику: слова мужского рода называют существа мужского пола, слова женского рода - существа женского пола. В количественном отношении существительные мужского

рода преобладают как в русском, так и в немецком языке. Это объясняется как внеязыковыми социально-историческими условиями, так и собственно языковыми причинами. Слова мужского рода в сопоставляемых языках прежде всего заключают в себе общее понятие о человеке, обозначают его социальную или профессиональную принадлежность независимо от пола. Поэтому слова мужского рода могут применяться к лицу как мужского, так и женского пола. Оппозиция мужского и женского рода в сфере одушевленных существительных в обоих языках может быть охарактеризована как привативная оппозиция с немаркированным мужским родом, который выступает в позиции нейтрализации, обладает большей морфологической регулярностью и частотностью.

Грамматическое оформление одушевленных имен существительных в русском и немецком языках, наряду со сходствами, имеет ряд существенных различий:

1. В группу одушевленных в русском языке входят в основном имена существительные мужского и женского рода, и лишь немногие слова среднего рода {«дитя», «животное» и некоторые другие).

В современном немецком языке, наряду со словами мужского и женского родов, в группу одушевленных входит значительное количество существительных среднего рода. Они обозначают как лица, так и животных, например: das Kind «ребенок», das Weib «женщина, баба», das Weibsbild «баба, тетка»; das Ferkel «поросенок», das Kalb «теленок», das Pferd «лошадь», das Lamm «ягненок», das Schaf «овца», das Tier «животное», das Vieh «скот», das Rind «крупныйрогатый скот» и др.

Кроме того, в немецком языке почти каждое имя существительное, входящее в группу одушевленных, может присоединять суффиксы -chen, -lein (а в диалектах еще и суффиксы -(е)1, -(e)rl), которые придают им значение уменьшительности, ласкательности или другие экспрессивные оттенки. Таким образом, почти от каждого одушевленного существительного можно образовать новое одушевленное существительное среднего рода, хотя эти новообразования будут обозначать существа мужского и женского пола. В этих случаях морфологическое оформление существительного преобладает над его смысловым значением.

Некоторые слова среднего рода имеют суффиксы -lein, -chen, -el, теперь уже не выделяющиеся и утратившие свое уменьшительно-ласкательное значение (das Fräulein «девушка», das Mädel «девушка» , das Mädchen «девочка», das Weibchen «самка», das Männchen «самец» и

Преобладание грамматической стороны слова над его семантикой является специфической особенностью грамматической структуры немецкого языка, отличающей его в некоторых отношениях от русского. В.В. Виноградов отмечает, что «в кругу обозначений лиц, а также при образном олицетворении, категория грамматического рода в современном русском языке имеет своей реальной базой представления о естественном поле живых существ, однако и тут с очень существенными ограничениями».

В немецком языке морфологическое оформление имен существительных преобладает над представлениями о естественном поле живых существ.

2. В русском языке один из самых характерных признаков категории одушевленности заключается в совпадении формы винительного падежа с формой родительного падежа обоих чисел одушевленных имен существительных мужского рода, например: род. падеж, ед. ч. «мальчика», мн. ч. «мальчиков»; вин. падеж, ед. ч. «мальчика», мн. ч. «мальчиков».

В немецком языке таких различий в склонении нет, но есть особый тип - слабое склонение, к которому относятся главным образом одушевленные имена существительные.

3. В русском языке одушевленные имена существительные и определяющие их слова согласуются в роде, например: «талантливый художник», «красивая девушка» и т. д. Однако при согласовании сказуемого, выраженного глаголом прошедшего времени, с подлежащим, обозначающим лицо, учитывается естественный пол этого лица, например: «врач выписала лекарство», «председатель огласила регламент» и т.д.

В немецком языке одушевленные имена существительные и определяющие их слова также согласуются с учетом формальных признаков грамматического рода, например: ein begabter Maler «талантливый художник», ein schönes Mädchen «красивая девочка», das kleine Kind «маленький ребенок», die alte Frau «пожилая женщина».

Благодаря наличию в немецком языке значительного числа одушевленных существительных среднего рода появилась тенденция смягчения несоответствия между понятиями естественного пола и грамматического рода таких слов, как: das Fräulein «девушка», das Mädchen «девочка», das Weib «женщина». При замене их личными местоимениями преобладают формы третьего лица женского рода, соответствующие понятию женского пола, например: Sie weint, das arme Mädchen. «Она плачет, бедная девочка».

В современном немецком языке употребление местоимения женского рода вместо имен существительных среднего рода, обозначающих лица женского пола, приблизилось к нормам литературного языка. Таким образом, в немецком языке имеется перевес грамматических явлений над семантикой одушевленных имен существительных, т.е. игнорирование естественно-половых различий живых существ, с одной стороны, и тенденция к нивелированию несоответствия между понятием их естественного пола и грамматическим родом имен существительных, с другой стороны.

4. Одушевленные существительные обоих языков характеризуются наличием лексических коррелятов, основанных на противопоставлении существительных по родовому признаку и семантике пола: «учитель -учительница», der Lehrer - die Lehrerin.

В русском языке суффиксы, образующие имена существительные со значением лица женского рода, многочисленны. В современном немецком языке для обозначения"лиц и существ женского пола имеется единственный суффикс -in, однако по степени продуктивности он превосходит суммарную способность всех суффиксов с аналогичным значением в русском языке. Наибольшее развитие суффикс -in получил в конце 70-х годов XX века в сфере наименования женщин по профессии. Существенные сдвиги в социальном статусе женщин и их утверждение в таких "мужских" сферах, как бизнес, армейская, таможенная, пожарная служба и политика потребовали адекватного отражения женской профессиональной деятельности в языке посредством создания соответствующих наименований. Репрезентируя стремительные изменения в области женских профессий, новые наименования женщин по роду занятий явились, таким образом, отражением социального статуса на уровне языковых структур. Возникшая в результате критического пересмотра существующих наименований потребность в создании большого количества новых наименований реализовалась главным образом за счет активного мовиро-вания имеющихся обозначений профессий, т.е. образования имен женского рода от соответствующих наименований в форме мужского рода при помощи суффикса -in, названного «суффиксом феминизации», например: der Berichterstatter + in = die Berichterstatterin.

Русские существительные типа мужчина, парнишка, дядя, детина, дедушка, юноша, имеющие формант женского рода, классифицируются в русском языковом сознании как существительные мужского рода только благодаря тому, что объективируют признак мужского пола.

Род одушевленных немецких существительных определяется в немецком языковом сознании не по соотнесенности с признаком пола, а исключительно по морфологическим специализированным родовым формантам, ср.: die Mutter (женский род) - das Mütterchen (средний род), der Vater (мужскойрод) - das Väterchen (среднийрод).

5. В русском языке среди группы одушевленных имеются имена существительные так называемого общего рода со значением лица, например: «староста», «плакса», «пьяница», «соня», «жадина» и т.д.

В немецком языке также имеются слова, которые по своему значению могут относиться к лицам обоего пола, однако их грамматический оформитель - артикль - показывает, что они относятся только к одной определенной родовой группе. Например: Er war eine Waise, ein Kind «Он был сиротой, ребенок». В этом предложении собраны все три грамматических рода, хотя речь идет только об одном лице мужского пола, о мальчике. Существительное же Waise - женского рода, несмотря на то, что оно может быть употреблено по отношению к лицам мужского и женского пола. Слово Kind, обозначающее детей обоего пола, - среднего рода. При переводе на немецкий язык русских существительных, имеющих парадигму женского рода, типа «пьяница», «убийца», «зануда», но актуализирующих классификационный признак мужского или женского рода благодаря соотнесенности с признаком мужского или женского пола в зависимости от речевой ситуации, необходимо учитывать эту особенность, передавая значение русского существительного общего рода немецким существительным мужского или женского рода: ср. самоубийца „ der Selbstmörder", „ die Selbstmörderin"; сирота „die Waise", „ der Waise"; кутила „der Lebemann ", „ die Lebedame ".

Категория грамматического рода в обоих языках демонстрирует тесную связь с системой словопроизводства. Однако типологическое сопоставление словообразовательных средств русского и немецкого языков показало, что русский язык располагает гораздо более обширной по сравнению с немецким языком базой суффиксов, образующих слова того или иного рода. Зачастую целой группе суффиксов русского языка с определенным значением в немецком языке соответствует лишь один суффикс.

Типологическое сопоставление словообразовательных средств русского и немецкого языка дало следующие результаты: русским суффиксам, образующим существительные мужского рода со значе-

нием действующего лица -щик (-овщик, -евщик, -ильщик, -альщик), -чик, -ик, -ник, -ец, -тель, -ар (-арь), соответствует в немецком языке суффикс -ег (-1ег, -пег, -апег) Наибольшее сходство исследуемые языки обнаруживают в типе суффиксальных существительных, образованных от иностранных корней с помощью суффикса -ист (-¡в^. Суффиксам женского рода со значением действующего лица женского пола (более 20 суффиксов: -ин(я)/-ын(я); -ис(а)/-есс(а), -их(а), -иц(а), -к(а)/-овк(а)/-анк(а)/-енк(а); -ш(а) и др.) в немецком языке соответствует лишь один суффикс -¡п. Однако данный суффикс, названный в конце 90-х годов XX века «суффиксом феминизма», имеет многочисленные семантические оттенки и в последнее время проявляет особую продуктивность в сфере наименований женских профессий.

Суффиксам русского языка, образующим имена существительные всех трех родов с отвлеченным значением -ость, -ность, -мость, -енность, -лость, -от(а), -ет(а), -изн(а), -об(а), -ств(о), соответствуют в немецком языке суффиксы женского рода -кек, -Ьей. Суффиксальным именам существительным среднего рода со значением абстрактного действия на -ни|(е) -ти)(е) соответствуют в немецком языке суффиксальные существительные женского рода с суффиксом -т^ или субстантивированные инфинитивы среднего рода. Существительным с суффиксами женского рода -н(я), -овн(я), -отн(я) со значение повторности, бестолковости или бездарности действия соответствуют в немецком языке существительные с суффиксами женского рода -е1, -еге1, также имеющие оттенок повторности и презрительной оценки.

Наибольшее различие в категории рода в русском и немецком языках наблюдается в содержании и функционировании среднего рода. Круг значений имен существительных среднего рода в русском языке очерчен менее четко, чем мужского и женского. В немецком же языке подавляющее большинство слов среднего рода имеет вполне определенное значение. Большинство имен существительных среднего рода в русском языке имеет абстрактное значение, а в немецком имена существительные среднего рода имеют собирательное значение. В русском языке средний род обладает по сравнению с мужским и женским родом менее развитой системой продуктивных суффиксов, и средства его выражения относительно бедны. В немецком языке средства оформления и выражения среднего рода более многообразны. В современном русском языке имеется лишь несколько слов среднего рода,

обозначающих одушевленные имена существительные, к которым относятся следующие существительные: дитя, лицо (в значении личность), существо, животное, божество, ничтожество, а также слова - названия зоологических видов, подвидов, родов, например, млекопитающее, пресмыкающееся, земноводное и т.п. В немецком языке имеется довольно много существительных среднего рода, обозначающих одушевленные существа: обозначения людей и животных в раннем возрасте: das Kind «дитя», das Lamm «ягненок», das Kalb «теленок»; обобщающие названия лиц и животных: das Wesen «существо», das Geschöpf «создание», das Tier «животное»; имена существительные, образованные при помощи суффиксов среднего рода: das Mädel «девушка», das Mädchen «девочка»; das Ferkel «поросенок», das Kaninchen «кролик»; имена существительные, образованные посредством полусуффиксов и словосложения: das Hirschkalb «олененок», das Elefantenweibchen «слониха»; и, наконец, одушевленные имена существительные среднего рода: das Weib женщина», das Pferd «лошадь», das Schaf «овца», das Reh «косуля», das Schwein «свинья».

Колебания в роде отмечаются в обоих языках. Наличие в языке слов разного рода с одним значением - явление пережиточного порядка. Одна из форм постепенно становится архаизмом и выходит из употребления. Одним из самых распространенных типов исторического изменения грамматического рода имен существительных как в русском, так и в немецком языке является их переход из одной группы в другую и прочное закрепление в последней. Существительные в обоих языках меняли свой род вследствие изменения в системе склонения (сокращения типов склонения, унификации способов образования множественного числа, развития и уточнения семантики словообразовательных суффиксов), влияния диалектных форм, а также в соответствии с изменением значения слова.

Три немецкие категориальные формы рода - мужской, женский и средний - выполняют определенные семантические функции различного типа. Мужской род обозначает главным образом лица и определенные предметы, женский - абстрактные понятия, средний -собирательное значение и слова с качественной оценкой. Специфической особенностью немецкого языка является грамматическое оформление

названий одушевленных лиц при помощи всех трех родовых форм. К мужскому роду относятся: категория лица, называющая человека вообще, мужчину или женщину: der Mensch «человек», der Dekan «декан», der Professor «профессор»; названия лиц и животных мужского пола: der Bruder «брат», der Vater «отец», der Mann «мужчина», der Sohn «сын», der Stier «бык»; названия большинства крупных птиц и рыб: der Adler «орел», der Rabe «ворона», der Hai «акула», der Lachs «лосось». К женскому роду относятся: названия лиц и животных женского пола: die Frau «женщина», die Mutter «мать», die Kuh «корова», die Ziege «коза»; названия мелких птиц и большинства насекомых: die Taube «голубь», die Biene «пчела», die Fliege «муха». К среднему роду относятся: обозначения лиц и животных в раннем возрасте: das Kind «ребенок», das Kalb «теленок», das Ferkel «поросенок»; обобщенные названия видов одушевленных существительных: das Geschöpf «создание», das Vieh «скот», das Kriechtier «пресмыкающееся»; слова с уменьшительно-ласкательным значением: das Söhnchen «сыночек», das Liebchen «милая». Грамматический род названий лиц, особенно обозначающих родственные связи, в большинстве случаев соответствует естественному полу. Род названий животных соответствует полу в том случае, если половое различие животных имеет экономическое значение: в животноводстве, сельском хозяйстве, зоологических учреждениях, языке охотников.

Сопоставляемые языки демонстрируют различную степень зависимости родовой принадлежности существительных обоих языков от их лексического значения. В современном немецком языке наблюдается определенная последовательность в классификации имен существительных внутри одной родовой группы. В русском языке подобная зависимость прослеживается в меньшей степени. Об этом свидетельствует статистическое исследование на предмет преобладания в исследуемых языках тех или иных средств родовой детерминации, согласно которому в русском языке с помощью грамматических средств образуются около 97% родовых форм, с помощью лексико-семантических - около 3%, в немецком языке с помощью грамматических средств образуются около 85% родовых форм, с помощью лексико-семантических - около 15%.

В заключении обобщаются концептуальные результаты теоретического и эмпирического изучения поставленных автором проблем, подводятся итоги проведенной работы, а также намечаются перспективы дальнейших исследований.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Кат (Нещеретова), Т.Т. Некоторые особенности семантического содержания категории рода (на примере русского и немецкого языков) / Т.Т. Кат (Нещеретова) // Наука - 2002. Материалы научной конференции молодых ученых и аспирантов АГУ. - Майкоп: АГУ, 2002. - С. 199-202. - 0,2 пл.

2. Кат (Нещеретова), Т.Т. К вопросу об особенностях передачи на русский язык рода персонифицированных существительных при переводе стихотворений Г.Гейне «Die Lotosbliime», «Ein Fichtenbaum steht einsam» и «Der Schmetterling ist in die Rose verliebt» / Т.Т. Кат (Нещеретова) // Сборник научных трудов преподавателей, аспирантов и соискателей. - Майкоп: АГУ, 2003.-Вып. 3.- С.232-236. -0,3 п.л.

3. Кат (Нещеретова), Т.Т. Некоторые особенности русско-немецких корреляций в категории рода / Т.Т. Кат (Нещеретова) // Язык. Этнос. Сознание. Материалы международной научной конференции. - Т.1, Майкоп: АГУ, 2003. - С.165 -167. - 0,2 пл.

4. Нещеретова, Т.Т. Взаимосвязь между формой одушевленного имени существительного и его родовой принадлежностью в немецком языке / Т.Т. Нещеретова // Перспектива - 2004. Материалы всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых. -Т.1. - Нальчик, 2004. - С.256-259. - 0,3 пл.

5. Нещеретова, Т.Т. К вопросу о колебаниях в грамматическом роде имен существительных в немецком языке / Т.Т. Нещеретова // Наука - 2004. Ежегодный сборник научных статей молодых ученых и аспирантов АГУ. - Майкоп: «Аякс», 2004. - С. 225-228. - 0.3 пл.

6. Нещеретова, Т.Т. Типология словообразования имен существительных среднего рода в немецком и русском языках. Наука -2005 / Т.Т. Нещеретова // Ежегодный сборник научных статей молодых ученых и аспирантов АГУ. - Майкоп: АГУ, 2005. - С. 229-233. -0,3 пл.

7. Нещеретова, Т.Т. К проблеме семантической мотивированности категории рода / Т.Т. Нещеретова // Научная мысль Кавказа. - Спец. выпуск. - № 8. - Ростов-на-Дону, 2006 - 0,5 пл.

Нещеретова Тамара Теучежевна

Сопоставительная типология грамматической категории рода в русском и немецком языках

Сдано в набор 17.11.06. Подписано в печать 20.11.06. Бумага типографская № 1. Формат бумаги 60x84. Гарнитура Times New Roman. Печ.л. 1,1. Тираж 100 экз. Заказ 094.

Отпечатано на участке оперативной полиграфии Адыгейского государственного университета. 385000, г.Майкоп, ул.Университетская, 208. ПЛД №10-6 от 17.08.99.

Глава I. Теоретические основы изучения категории рода.

1.1. Онтологическая сущность категории рода.

1.2. Грамматическое значение и способы выражения категории рода.

1.3 Родовая классификация имен существительных в русском и немецком языках.

Глава II. Грамматическое и лексико-семантическое функционирование категории рода в русском и немецком языках.

2.1. Грамматический род одушевленных имен существительных в русском и немецком языках.

2.2. Структурно - семантический анализ производных существительных русского и немецкого языков по родовой принадлежности.

2.2.1. Имена существительные мужского рода в русском и немецком языках.

2.2.2. Имена существительные женского рода в русском и немецком языках.

2.2.3. Имена существительные среднего рода в русском и немецком языках.

2.2.4. Колебания в роде имен существительных в исследуемых языках.

2.3. Лексико-семантическая классификация категории рода в русском и немецком языках.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Нещеретова, Тамара Теучежевна

Грамматическая категория рода, которая была названа А.Мейе одной из «наименее логичных и наиболее непредвиденных категорий» , является характерной чертой грамматического строя практически всех индоевропейских языков. Проблемы категории рода тесно связаны со многими важнейшими аспектами науки о языке: общей и частной типологией, взаимодействием языковых уровней и отношением между лексическим и грамматическим значением в слове - и всегда находятся в центре внимания лингвистических исследований.

Степень разработанности проблемы. Исследования грамматического рода имеют давние традиции, восходящие к античным временам. Со времен первооткрывателя категории рода Протагора вопросы, связанные с происхождением и сущностью категории рода, вовлекают в дискуссию многие поколения лингвистов. Проблемы категории рода поднимались в классических трудах JI. Блумфилда, К. Бругмана, Я. Гримма, В. фон Гумбольдта, О. Есперсена, Т. Кампанеллы, М.В. Ломоносова,

A. Мейе, Г. Пауля, Э. Сепира, Г. Штейнталя. Значительный вклад в развитие современной теории грамматического рода внесли как отечественные, так и зарубежные ученые: А.В. Бондарко, И.А. Бодуэн де Куртенэ,

B.В. Виноградов, С.Д. Кацнельсон, А.Б. Копелиович, А.В. Миртов, И.П. Мучник, А.А. Потебня, К. Бругман, Д. Вайс, Д. Гомбургер, В. Леманн, Э. Лайс, А. Мартине, Д. Нельсон, Р. Форер и другие.

Особое внимание в лингвистической литературе уделяется вопросам генезиса категории рода (В.В. Виноградов, Л. Ельмслев, О. Есперсен,

B.В. Иоффе, Т. Кампанелла, Дж. Лайонз, М.В. Ломоносов, А. Мейе, О. Семереньи), способам ее выражения (Ф.И. Буслаев, И.Ф. Калайдович,

C.Д. Кацнельсон, А.Б. Копелиович, В. Леманн, А.А. Потебня), ее семантической обусловленности (А.Т. Аксенов Я. Гримм, В. Гумбольдт, О. Есперсен, М.В. Ласкова, А. Мейе, Г. Пауль). Однако, несмотря на большое количество работ, посвященных проблеме рода, данная категория относится к числу тех труднообъяснимых грамматических явлений, которые до сих пор не получили в науке однозначного освещения.

В последнее время значительно возрастает интерес к изучению категории рода не только в общелингвистическом, но и в сопоставительно-типологическом плане. Сопоставительно-типологический аспект -необходимый компонент эффективного подхода к исследованию любого языкового явления, направленный на углубленный и обобщающий показ сходств и различий в структуре и семантике однотипных грамматических категорий в сопоставляемых языках. При подходе к языку с точки зрения другой языковой системы могут быть отмечены такие его особенности, которые традиционной грамматикой данного языка оставлялись без внимания. Подобное исследование позволяет полнее раскрыть специфику категории рода в двух языках, проследив ее происхождение, историческое развитие и процессы, происходящие в этой многоплановой категории на современном этапе - изменения в структуре и механизме развития, вызванные как внутриязыковыми, так и внешними процессами. Значительный вклад в развитие сопоставительно-типологического языкознания внесли отечественные ученые В.Д. Аракин, В.Г. Гак,

A.JI. Зеленецкий, К.Г. Крушельницкая, JI.B. Щерба, У.К. Юсупов,

B.Н. Ярцева. Заслуживают внимания также труды исследователей региональных языков в этой области, таких как А.Н. Абрегов, Б.М. Берсиров, З.У. Блягоз, Н.Т. Гишев, У.С. Зекох, З.И. Керашева, М.А. Кумахов, Р.Ю. Намитокова, Ю.А. Тхаркахо, М.К. Тутаришева, JI.X. Цыпленкова, А.К. Шагиров, М.Х. Шхапацева.

Актуальность предложенного научного исследования заключается в необходимости более глубокого изучения структурно-грамматического и лексико-семантического потенциала категории рода применительно к языкам разного типа. Выбор темы во многом предопределился достаточно узкой освещенностью этого вопроса в лингвистических исследованиях последних лет. В современной лингвистике при рассмотрении категории рода основное внимание уделяется когнитивным, коммуникативным, тендерным и функциональным аспектам этого явления. В нашем исследовании делается попытка рассмотреть категорию рода именно в плане его грамматического и лексико-семантического проявления в исследуемых языках.

Объектом исследования являются родовые имена существительные русского и немецкого языков.

В качестве предмета исследования выступили формальные и лексико-семантические признаки категории рода в сопоставляемых языках.

Выбор темы диссертационной работы обусловил постановку цели исследования; сопоставление категории рода имен существительных русского и немецкого языков для выявления сходства и различия на грамматическом и структурно-семантическом уровне.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Осветить онтологическую сущность и грамматическое значение категории рода, а также способы его выражения и особенности функционирования в русском и немецком языках.

2. Установить различие между семантикой отношения к полу и грамматическим родом.

3. Проанализировать особенности родовой классификации одушевленных и неодушевленных имен существительных в русском и немецком языках.

4. Определить и описать случаи колебаний грамматического рода имен существительных в исследуемых языках.

5. Выявить особенности семантических взаимоотношений различных родов в рамках каждого из исследуемых языков, а также сопоставить их в русском и немецком языках.

Методологической основой диссертационного исследования послужили труды отечественных и зарубежных лингвистов, на основе которых была сформирована концептуально-понятийная база данной работы

JI. Блумфилд, А.В. Бондарко В.В. Виноградов, О. Есперсен, А. Мейе, А.В. Миртов, И.П. Мучник, Г. Пауль, А.А. Потебня и др.)

При выработке теоретических подходов и в процессе решения практических задач в работе использовались следующие методы: метод лингвистического наблюдения, структурно-семантического анализа, описательный, сопоставительно-типологический и статистический методы.

Диссертационная работа написана в синхронном плане на материале 8960 примеров, извлеченных из современных одно- и двуязычных, а также толковых словарей путем сплошной выборки.

Научная новизна работы состоит в том, что предлагаемое диссертационное исследование представляет собой первый опыт комплексного сопоставления категории рода имен существительных в русском и немецком языках с учетом особенностей ее формирования и развития в сопоставляемых языках и динамических процессов, происходящих в них на современном этапе, а также в попытке обоснования мотивированности категории рода как у одушевленных, так и у неодушевленных существительных.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Категория рода как классифицирующая грамматическая категория функционирует на трех языковых уровнях: морфологическом, синтаксическом и семантическом. Грамматический род обладает тесно взаимосвязанными и взаимообусловленными номинативным и синтаксическим элементами семантического содержания. Наличие в языке автономных значений позволяет считать род мотивированной категорией, как у одушевленных, так и у неодушевленных имен существительных.

2. Формальные различия категории рода и пола диктуют необходимость отдельного изучения словообразовательной (лексической) категории пола и грамматической классификационной для существительных и словоизменительной для атрибутов) категории рода.

3. Одушевленные существительные русского языка классифицируются в русском языковом сознании как существительные того или иного рода только благодаря тому, что объективируют признак мужского или женского пола. Род одушевленных существительных немецкого языка определяется в немецком языковом сознании не по соотнесенности с признаком пола, а исключительно по морфологическим специализированным родовым формантам. В немецком языке имеется перевес грамматических явлений над семантикой одушевленных имен существительных, т.е. игнорирование естественно-половых различий живых существ, с одной стороны, и тенденция к нивелированию несоответствия между понятием их естественного пола и грамматическим родом имен существительных, с другой стороны.

4. Категориальные родовые формы обоих языков тесно связаны со словообразовательными моделями, с системами русского и немецкого словопроизводства, однако, русский язык располагает более обширной по сравнению с немецким языком базой суффиксов, образующих слова того или иного рода.

5. Различия в степени зависимости родовой принадлежности существительных от их лексического значения в сопоставляемых языках отражают наиболее характерные особенности функционирования категории рода в русском и немецком языках.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что ее результаты, касающиеся особенностей функционирования категории рода в разных языках, взаимосвязи между формой или семантикой слова и его родовой принадлежностью в двух языках, а также положения каждого из трех родов в системах исследуемых языков, расширяют известные представления о категории рода и стимулируют дальнейшие изыскания в этом направлении. Теоретическое значение работы состоит также в выявлении универсального и специфического, аналогий и существенных различий в категории грамматического рода в русском и немецком языках.

Практическая ценность данной работы заключается в возможности использования ее положений в сравнительной типологии, в теоретической и практической грамматике русского и немецкого языков, в переводческой практике, при составлении учебных пособий, а также при написании студентами курсовых и квалификационных работ.

Апробация. Материалы диссертационного исследования ежегодно излагались на научно-практических конференциях молодых ученых и аспирантов АГУ 2001-2006 гг., Международной научной конференции «Язык. Этнос. Сознание» (г. Майкоп, 24-25 апреля 2003 года), Всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Перспектива - 2004» (г. Нальчик).

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Сопоставительная типология грамматической категории рода в русском и немецком языках"

Структурно-грамматическая и лексико-семантическая классификация категории рода в исследуемых языках позволила нам сделать следующие выводы.

Оппозиция мужского и женского рода в сфере одушевленных существительных может быть охарактеризована как привативная оппозиция с немаркированным мужским родом, который выступает в позиции нейтрализации, обладает большей морфологической регулярностью и частотностью.

В русском языке одушевленные имена существительные согласуются с определяющими их словами в роде, числе и падеже. Однако при согласовании сказуемого, выраженного глаголом прошедшего времени, с подлежащим, обозначающим лицо, учитывается естественный пол этого лица. В немецком языке одушевленные имена существительные также согласуются с определяющими их словами всегда с учетом формальных признаков грамматического рода. Однако при замене одушевленных существительных среднего рода со значением лица женского пола личными местоимениями преобладают формы третьего лица женского рода, соответствующие понятию женского пола. Как в русском, так и в немецком языке только одушевленные имена существительные могут образовывать суффиксальные соотносительные пары мужского и женского рода.

В немецком языке имеется перевес грамматических явлений над семантикой одушевленных имен существительных, т.е. игнорирование естественно-половых различий живых существ, с одной стороны, и тенденция к уничтожению несоответствия между понятием их естественного пола и грамматическим родом имен существительных, с другой стороны.

В русском языке среди группы одушевленных существительных имеются имена существительные так называемого общего рода, которым свойственно значение лица. В немецком языке также имеются слова, которые по своему значению могут относиться к лицам обоего пола, однако, их грамматический оформитель - артикль - показывает, что они относятся только к одной определенной родовой группе.

Как в русском, так и в немецком языке, мужской род у одушевленых существительных является не только показателем мужского пола, но и лица вообще.

Как в русском, так и в немецком языке неодушевленные имена существительные мужского рода обозначают главным образом конкретные предметы. Имена с абстрактным и собирательным значением составляют небольшой процент среди слов мужского рода.

Категория грамматического рода в обоих языках демонстрирует тесную связь между категориальными родовыми формами и словообразовательными моделями, с системой русского и немецкого словопроизводства. Однако типологическое сопоставление словообразовательных средств русского и немецкого языка показало, что русский язык располагает гораздо более обширной по сравнению с немецким языком базой суффиксов, образующих слова того или иного рода. Зачастую целой группе суффиксов русского языка с определенным значением в немецком языке соответствует лишь один суффикс.

Типологическое сопоставление словообразовательных средств русского и немецкого языка дало следующие результаты: русским суффиксам мужского рода, образующим существительные со значением действующего лица -щик (-овщик, -евщик, -илыцик, -алыцик), -чик, -ик, -ник, -ец, -тель, -ар (-арь), соответствует в немецком языке суффикс -er (-1ег, -пег, -апег). Наибольшее сходство исследуемые языки обнаруживают в типе суффиксальных существительных, образованных от иностранных корней с помощью суффикса -ист (-ist). Суффиксам женского рода со значением действующего лица женского пола (более 20 суффиксов: -ин(я)/-ын(я); -ис(а)/-есс(а), -их(а), -иц(а), -к(а)/-овк(а)/-анк(а)/-енк(а); -ш(а) и др.) в немецком языке соответствует лишь один суффикс -in. Однако данный суффикс имеет многочисленные семантические оттенки, и в последнее время проявляет особую продуктивность в сфере наименований женских профессий.

Суффиксам мужского и среднего рода с отвлеченными значениями -ость, -ность, -мость, -енность, -лость, -от(а), -ет(а), -изн(а), -об(а), -ств(о) соответствуют немецкие суффиксы женского рода -keit, -heit. Суффиксальным именам существительным среднего рода со значением абстрактного действия на -ние, -тие соответствуют в немецком языке суффиксальные существительные женского рода с суффиксом -ung или субстантивированные инфинитивы среднего рода. Существительным с суффиксами женского рода -н(я), -овн(я), -отн(я) со значение повторности, бестолковости или бездарности действия соответствуют в немецком языке существительные с суффиксами женского рода -ei, -erei, также имеющими оттенок повторности и презрительной оценки.

Не все форманты мужского рода одушевленных имен существительных русского языка фиксируют принадлежность человека или животного к мужскому полу. Не все форманты женского рода способствуют выражению принадлежности человека или животного к женскому полу, некоторые из них употребляются в составе субстантивных словоформ, обозначающих представителей мужского пола. Ряд существительных не имеет явных формальных родовых показателей, но, тем не менее, им приписывается статус какого-либо родового признака.

В немецком, как и в русском языке, существуют уменьшительно-ласкательные и другие эмоционально-окрашенные существительные, которые образуются посредством специальных суффиксов. В русском языке таких суффиксов много; они образуют слова всех трех родов. В немецком языке есть только два продуктивных суффикса субъективной оценки, оба они образуют существительные среднего рода, даже присоединяясь к основам существительных мужского и женского рода.

Наибольшее различие в категории рода в русском и немецком языках наблюдается в содержании и функционировании среднего рода. Круг значений имен существительных среднего рода в русском языке очерчен менее резко, чем мужского и женского. В немецком же языке подавляющее большинство слов среднего рода имеет вполне определенное значение. Большинство имен существительных среднего рода в русском языке имеет абстрактное значение, а в немецком имена существительные среднего рода имеют собирательное значение. В русском языке средний род обладает по сравнению с мужским и женским родом менее развитой системой продуктивных суффиксов, и средства его выражения относительно бедны. В немецком языке средства оформления и выражения среднего рода более многообразны. В современном русском языке имеется лишь несколько слов среднего рода, обозначающих одушевленные имена существительные. В немецком языке имеется довольно много существительных среднего рода, обозначающих одушевленные существа.

Колебания в роде отмечаются в обоих языках. Наличие в языке слов разного рода с одним значением - явление пережиточного порядка. Одна из форм постепенно становится архаизмом и выходит из употребления. Одним из самых распространенных типов исторического изменения грамматического рода имен существительных, как в русском, так и в немецком языке является их переход из одной группы в другую и прочное закрепление в последней.

Неразрывная связь между грамматической системой существительных немецкого языка и их родовой принадлежностью четко прослеживается на синхроническом уровне.

Исходя из словообразовательного типа, три немецкие категориальные формы рода - мужской, женский и средний - выполняют определенные семантические функции различного типа. Мужской род обозначает главным образом лица и определенные предметы, женский - абстрактные понятия, средний - собирательные значения и слова с качественной оценкой. Специфической особенностью немецкого языка является грамматическое оформление названий одушевленных лиц при помощи всех трех родовых форм. К мужскому роду относятся категория лица, называющая человека вообще, мужчину или женщину; названия лиц и животных мужского пола; названия большинства крупных птиц и рыб. К женскому роду относятся названия лиц и животных женского рода; названия мелких птиц и большинства насекомых. К среднему роду относятся обозначения лиц и животных в раннем возрасте; обобщенные названия видов одушевленных существительных; уменьшительно-ласкательные обозначения.

Грамматический род названий лиц, особенно обозначающих родственные связи, в большинстве случаев соответствует естественному полу. Род названий животных соответствует полу в том случае, если половое различие животных имеет экономическое значение: в животноводстве, сельском хозяйстве, зоологических учреждениях, языке охотников.

Статистическое исследование показало различную степень зависимости родовой принадлежности существительных обоих языков от их лексического значения. В современном немецком языке наблюдается определенная последовательность в классификации имен существительных внутри одной родовой группы. В русском языке подобная зависимость прослеживается в меньшей степени.

Заключение

Категория рода - одна из центральных в грамматическом строе языка. Как лексико-грамматическая категория она отражается на трех языковых уровнях: семантическом, морфологическом и синтаксическом. Семантический план связан с лексическим значением, с категорией одушевленности/неодушевленности, а также личности/неличности. Морфологический план относится к морфологическим средствам, при помощи которых эта категория выражается. Синтаксический план касается координации слов, обладающих категорией рода. В данной работе сделана попытка комплексного исследования категории рода в двух разносистемных языках: в русском и немецком.

На наш взгляд, категорию рода следует признать мотивированной как у одушевленных, так и у неодушевленных имен существительных. Грамматический род обладает тесно взаимосвязанными и взаимообусловленными номинативным и синтаксическим элементами семантического содержания. И именно реальность автономных значений позволяет считать род мотивированной категорией как у одушевленных, так и у неодушевленных имен существительных. Категория рода - важный компонент сознания людей, говорящих на языках, располагающих категорией рода. Поэтому распределение существительных по родам для носителей данных языков логично и мотивировано. При этом не следует считать единственной основой для мотивации отнесения имени существительного к тому или иному роду его связь с биологическим полом. Универсальная понятийная категория пола, отражающая природную данность, по-разному преломляется в системе языка. Она находит свое отражение в функционально-семантической категории пола и в грамматической категории рода одушевленных существительных. Формальные различия категории рода и пола диктуют необходимость отдельного изучения словообразовательной (лексической) категории пола и грамматической (классификационной для существительных и словоизменительной для атрибутов) категории рода.

В ходе исследования обширного фактического материала было установлено, что русский и немецкий языки обнаруживают значительные сходства в плане функционирования и выражения категории рода: все существительные обоих языков (за исключением Pluralia tantum), обязательно выступают как слова того или рода - мужского, женского или среднего: ни одно имя существительное в единственном числе, даже только что заимствованное из другого языка и имеющее в своей фонетической и структурно - грамматической характеристике чуждые русскому или немецкому языку черты, не может быть вне категории рода. Одушевленные существительные обоих языков характеризуются наличием лексических коррелятов, основанных на противопоставлении существительных по родовому признаку и семантике пола. Как в русском, так и в немецком языках мужской род является не только показателем мужского пола, но и лица вообще. Оппозиция мужского и женского рода в сфере одушевленных существительных может быть охарактеризована как привативная оппозиция с немаркированным мужским родом, который выступает в позиции нейтрализации, обладает большей морфологической регулярностью и частотностью.

При значительных сходствах в категории рода русского и немецкого языков, нами были обнаружены также существенные различия: в группу одушевленных в русском языке входят в основном имена существительные мужского и женского рода, и лишь немногие слова среднего рода. В современном немецком языке наряду со словами, мужского и женского родов, в группу одушевленных входит значительное количество существительных среднего рода. Они обозначают как лица, так и животных.

В немецком языке имеется перевес грамматических явлений над семантикой одушевленных имен существительных, т.е. игнорирование естественно-половых различий живых существ, с одной стороны, и тенденция к уничтожению несоответствия между понятием их естественного пола и грамматическим родом имен существительных, с другой стороны. В немецком языке род имен существительных выражается менее последовательно, чем в русском: в современном русском языке род, прежде всего, определяется по окончаниям, в немецком языке за каждым существительным закреплен грамматический член - артикль, не имеющий самостоятельного смыслового значения и выражающий грамматический род существительного.

Категория грамматического рода в обоих языках демонстрирует тесную связь между категориальными родовыми формами и словообразовательными моделями, с системой русского и немецкого словопроизводства, однако, русский язык располагает более развитой системой родовых суффиксов, чем немецкий. Наиболее показательным примером здесь является наличие в русском языке большого числа уменьшительно-ласкательных и других эмоционально-окрашенных суффиксов, они образуют слова всех трех родов. В немецком языке есть только два продуктивных суффикса субъективной оценки, оба они образуют существительные среднего рода, даже присоединяясь к основам существительных мужского и женского рода. Наибольшее же сходство исследуемые языки обнаруживают в типе суффиксальных существительных, образованных от иностранных корней с помощью суффикса -ист (-ist).

Наибольшее различие в категории рода в русском и немецком языках наблюдается в содержании и функционировании среднего рода. Круг значений имен существительных среднего рода в русском языке очерчен менее резко, чем мужского и женского. В немецком же языке подавляющее большинство слов среднего рода имеет вполне определенное значение. Большинство имен существительных среднего рода в русском языке имеет абстрактное значение, а в немецком имена существительные среднего рода имеют собирательное значение. В русском языке средний род обладает по сравнению с мужским и женским родом менее развитой системой продуктивных суффиксов, и средства его выражения относительно бедны. В немецком языке средства оформления и выражения среднего рода более многообразны.

Что касается колебаний в роде, то они отмечаются в обоих языках, однако, в русском языке слов с двойной родовой принадлежностью, имеющих одно значение, по нашим подсчетам, 310, в то время как в немецком языке их около 100.

Существенным различием в функционировании категории рода в двух языках является также меньшая, по сравнению с немецким языком, зависимость родовой принадлежности имен существительных русского языка от его грамматической системы. На синхроническом уровне немецкого языка четко прослеживается неразрывная связь между грамматической системой существительных и их родовой принадлежностью. Исходя из словообразовательного типа, три немецкие категориальные формы рода -мужской, женский и средний - выполняют определенные семантические функции различного типа. Мужской род обозначает главным образом лица и определенные предметы, женский - абстрактные понятия, средний -собирательные значения и слова с качественной оценкой. Специфической особенностью немецкого языка является грамматическое оформление названий одушевленных лиц при помощи всех трех родовых форм.

Статистическое исследование взаимосвязи между структурно-семантическим оформлением имен существительных и особенностями семантических взаимоотношений различных родов в рамках одного языка, а также сопоставление этих особенностей в двух языках привело нас к следующему выводу: исследуемые языки обнаруживают различную степень зависимости родовой принадлежности существительных от их лексического значения. В современном немецком языке наблюдается определенная последовательность в классификации имен существительных внутри одной родовой группы. В русском языке подобная зависимость прослеживается в меньшей степени.

На наш взгляд, наличие значительного сходства в функционировании категории рода в русском и немецком языках обусловлено принадлежностью обоих языков к индоевропейской семье. Однако последовательное сохранение трехчленной структуры рода противопоставляет немецкий и русский языки многим другим индоевропейским языкам, где может быть представлена двучленная родовая оппозиция за счет устранения среднего рода. Мы полагаем, что это связано с определенной степенью флективности (большей у русского и меньшей у немецкого языка), благодаря которой оба языка сохранили древнюю систему словоизменения (флективные формы). Но с развитием аналитизма в немецком языке функция различения рода перешла от флексии к артиклю. Однако исключительно воздействием внутриязыковых факторов невозможно объяснить существенные различия в выражении одной грамматической категории в двух разносистемных языках. Ответы на многие поставленные нами вопросы, возможно, кроются за пределами лингвистики.

Предпринятое нами исследование не претендует на абсолютно полное освещение категории рода в русском и немецком языках и не исчерпывает всей ее сложности и многообразия. В данной работе основной акцент сделан на грамматическую сторону проблемы категории рода в разносистемых языках. Подобный подход открывает, на наш взгляд, широкие перспективы для социо- и психолингвистических, а также тендерных исследований в данном направлении.

Результаты проведенного исследования имеют важное теоретическое и практическое значение. Материалы диссертации могут быть использованы на занятиях по практике русского и немецкого языков, перевода, при разработке теоретических курсов по сопоставительной грамматике русского и немецкого языков.

Список научной литературыНещеретова, Тамара Теучежевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абрегов А.Н. Исследования по лексике и словообразованию адыгейского языка /А.Н. Абрегов. Майкоп, 2000. - 201 с.

2. Аксенов, А.Т. К проблеме экстралингвистической мотивации грамматической категории рода / А.Т. Аксенов // Вопросы языкознания. 1984. - № 1. - С. 14-25.

3. Алпатов, В.М. История лингвистических учений / В.М. Алпатов. -М., 2001.-368 с.

4. Античные теории языка и стиля. М.; Л.: Соцэкгиз, 1936. - 344 с.

6. Апресян, Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка / Ю.Д. Апресян. М.: Наука, 1974. - 368 с.

7. Аракин, В.Д. Сравнительная типология английского и русского языков / В.Д. Аракин. Л., 1979. - 254 с.

8. Ахманова, О.С. Лингвистическое значение и его разновидности / О.С. Ахманова // Проблема значения в лингвистике и логике. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1963. - С. 8-10.

9. Балин, Б.М. Немецкий аспектологический контекст в сопоставлении с английским / Б.М. Балин. Калинин, 1969. - 432 с.

10. Баранникова, Л.И. Основные сведения о языке / Л.И. Баранникова. -М,: Просвещение, 1982. 112 с.

11. Бенвенист, Э. Общая лингвистика / Э. Бенвенист. М., 1974. - 448 с.

12. Берсиров, Б.М. Языковая политика и образование многонациональной республики / Б.М. Берсиров // Вестник АГУ. -1998. № 2. - С.7-10.

13. Блумфилд, Л. Язык / Л. Блумфилд; под. ред. и с предисл. М.М. Гухман. -М.: Прогресс, 1968. 607 с.

14. Блягоз, З.У. Двуязычие: сущность явления, формы его существования. Интерференция и ее разновидности / З.У. Блягоз. -Майкоп: Изд-во АГУ, 2006. 150с.

15. Блягоз, З.У. Контактирование русского и родного языков в условиях двуязычия / З.У. Блягоз. Ростов/нД: Изд-во Ростовского гос. пед. Института, 1976. - 76с.

16. Блягоз, З.У. Краткий очерк фонетического и лексико-грамматического строя адыгейского языка (на адыгейском и русском языках) / З.У. Блягоз. Майкоп: Изд-во АГУ, 1997. - 108 с.

17. Блягоз, З.У. О некоторых аспектах номинативной деривации в русском и адыгейском языках / З.У. Блягоз, М.Х. Шхапацева // Лексика и словообразование в адыгейском языке. Майкоп, 1987. -С. 20-26.

18. Бодуэн де Куртене, И.А. Лингвистические заметки: О связи грамматического рода с мировоззрением и настроением людей / И.А. Бодуэн де Куртене // Журнал министерства народного просвещения. СПб., 1990. - № 11. - С. 367-370.

19. Бодуэн де Куртене, И.А. Избранные труды по общему языкознанию. Т. 1 / И.А. Бодуэн де Куртене. М., 1963.

20. Бондарко, А.В. К проблеме интенциональности в грамматике (на материале русского языка) / А.В. Бондарко // Вопросы языкознания. -1994.-№2.-С. 29-42.

21. Бондарко, А.В. Понятийные категории и языковые семантические функции в грамматике / А.В. Бондарко // Универсалии и типологические исследования. М., 1974. - С. 66-67.

22. Бондарко, А.В. Грамматическое значение и смысл / А.В. Бондарко. -Л.: Наука, 1978.- 175 с.

23. Бондарко, А.В. Теория морфологических категорий / А.В. Бондарко. -Л.: Наука, 1976.-255 с.

24. Бондарко, А.В. Принципы функциональности грамматики и вопросы аспектологии / А.В. Бондарко. Л.: Наука, 1983. - 208 с.

25. Будагов, Р.А. Очерки по языкознанию / Р.А. Будагов. М.: Изд-во АН СССР, 1952.-280 с.

26. Будагов, Р.А. Стилистическое осмысление грамматической категории рода / Р.А. Будагов // Теория языка и инженерная лингвистика / ЛГПИим. А.И. Герцена.-Л., 1973.-С. 18-33.

27. Буланин, Л.Л. Трудные вопросы морфологии / Л.Л. Буланин. М.: Просвещение, 1976.-208с.

28. Буслаев, Ф.И. Историческая грамматика русского языка / Ф.И. Буслаев. -М, 2006. 288 с.

29. Вандриес, Ж. Язык (лингвистическое введение в историю) / Ж. Вандриес. М., 2004. - 408 с.

30. Вейнрейх, У. О семантической структуре языка / У. Вейнрейх // Новое в лингвистике. М., 1970. - Вып. 5. - С. 163-249.

31. Виноградов, А.А. Способы выражения оппозиции женский -неженский в русском и венгерском языках / А.А. Виноградов // Филол. науки. 1991. - № 6. - С. 111-117.

32. Виноградов, В.В. Русский язык: грамматическое учение о слове / В.В. Виноградов. 2-е изд. - М.: Высш. шк., 1972. - 614 с.

33. Виноградов, В.В. О формах слова / В.В. Виноградов // Известия АН СССР. Отделение литературы и языка. 1944. - Том 3, вып. 1. - С. 31-44.

34. Виноградов, В.В. Русский язык / В.В. Виноградов. М.: Высш. шк., 1972.-614 с.

35. Виноградов, В.В. Лексикология и лексикография / В.В. Виноградов. -М.: Наука, 1977.-244 с.

36. Виноградов, В.В. Слово и значение как предмет историко-лексикологического исследования / В.В. Виноградов // Вопросы языкознания. 1995. - № 1. - С. 5-36.

37. Витгенштейн, Л. Логико-философский трактат / Л. Витгенштейн. -М., 1958.- 134 с.

38. Вопросы германской филологии. Ульяновск, 1966. - 199 с.

39. Гаджиева, Н.Д. Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Теория лингвистических реконструкций. / Н.Д. Гаджиева. -М.: Наука, 1988.-237с.

40. Гак, В.Г. К диалектике семантических отношений в языке / В.Г. Гак // Принципы и методы семантических исследований. М.: Наука, 1976. -С. 73-92.

41. Гак, В.Г. Очерки по сопоставительному изучению французского и русского языков / В.Г. Гак, Е.Б. Ройзенблит. М., 1963. - 378 с.

42. Гак, В.Г. Языковые преобразования / В.Г. Гак. М.: Языки русской культуры, 1998. - 763 с.

43. Гладкий, А.В. К определению понятия падежа и рода существительного / А.В. Гладкий // Вопросы языкознания. 1969. -№ 1.-С. 110-123.

44. Гин, Я.И. О корреляции рода и пола при олицетворении / Я.И. Гин // Проблемы структурной лингвистики, 1985-1987 / отв. ред. В.П. Григорьев.-М., 1989.-С. 176-184.

45. Гишев, Н.Т. Адыгейская лексикографическая практика и некоторые семантические наблюдения / Н.Т. Гишев // Вопросы адыгейского языкознания. Майкоп, 1985. - Вып. 5. - С. 76-82.

46. Головин, Б.Н. Введение в языкознание / Б.Н. Головин. М.: Высш. шк., 1977.-303 с.

47. Голев, Н.Д. Труды по лингвистике Электронный ресурс. / Н.Д. Голев. Режим доступа: http://lingvo.asu.ru/golev/articles.

49. Грамматика русского языка. Т. 1 2. М.: Наука, 1960.

50. Грамматика современного русского литературного языка. М.: Наука, 1970.-768с.

51. Гумбольдт, В. Избранные труды по языкознанию / В. Гумбольдт. -М.: Прогресс, 1984.-397 с.

53. Есперсен, О. Философия грамматики / О. Есперсен. М.: Изд-во иностр. лит., 1958. - 404 с.

55. Загнитко, А.А. Функциональная «ориентированность» грамматических форм рода имен существительных / А.А. Загнитко // Филологические науки. 1989. - № 1. - С. 36-42.

56. Зализняк, А.А. Русское именное словоизменение / А.А. Зализняк. -М.: Наука, 1967.-370 с.

57. Зекох, У.С. Адыгейская грамматика / У.С. Зекох. Майкоп, 2002.239 с.

58. Зеленецкий, A.JI. Сравнительная типология немецкого и русского языков / A.JI. Зеленеций, П.Ф. Монахов. М.: Просвещение, 1983.240 с.

59. Зиндер, J1.P. Историческая морфология немецкого языка / JI.P. Зиндер, Т.В. Строева. Л.: Просвещение, 1968. - 264 с.

60. Зиндер, Л.Р. Современный немецкий язык / Л.Р. Зиндер, Т.В. Строева. М.: Изд-во лит. на иностр. яз., 1957. - 420 с.

61. Зограф, Г.А. Морфологический строй новых индоарийских языков / Г.А. Зограф. М, 1976. - 368 с.

62. Ивлева, Г.Г. Семантические особенности слов в немецком языке / Г.Г. Ивлева. -М.: Высш. шк., 1978.- 104 с.

63. Иоффе, В.В. Происхождение и развитие категории рода в праиндоевропейском языке: автореф. дис. . д-ра филол. наук /

64. B.В. Иоффе. Ростов н/Д, 1973. - 24 с.

65. Каде, Т.Х. Научные методы лингвистических исследований / Т.Х. Каде. Краснодар: Изд-во КубГУ, 1998. - 138 с.

66. Калайдович, И.Ф. Замечания о родах грамматических в языке русском / И.Ф. Калайдович // Труды Общества любителей российской словесности. -Ч. V. -М., 1824. С. 170-205.

67. Кацнельсон, С.Д. Типология языка и речевое мышление /

68. C.Д. Кацнельсон. Л.: Наука, 1972. - 216 с.

69. Кацнельсон, С.Д. Общее и теоретическое языкознание / С.Д. Кацнельсон. Л.: Наука, 1986. - 289 с.

70. Кирилина, А.В. Развитие тендерных исследований в лингвистике / А.В. Кириллина // Филологические науки. 1998. - № 3. - С. 51-57.

71. Ко духов, В.И. Общее языкознание / В.И. Ко духов. М.: Высш. шк., 1974.-303 с.

72. Копелиович, А. Б. Происхождение и развитие индоевропейского рода в синтагматическом аспекте / А.Б. Копелиович. Владимир, 1995. -123 с.

73. Копелиович, А.Б. Семантико-грамматическое развитие категории рода в современном русском языке: автореф. дис. . канд. филол. наук / А.Б. Копелиович. М., 1971. - 20 с.

74. Копелиович, А.Б. Формирование родовых отношений в индоевропейских языка / А.Б. Копелиович // Филологические науки. 1989.-№3.-С. 45-52.

75. Корбетт, Г.Г. Одушевленность в русском и других славянских языках / Г.Г. Корбетт // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XV. М.: Прогресс, 1985. - С. 388-406.

76. Кумахов, М.А. Сравнительно историческая грамматика адыгских (черкесских) языков / М.А. Кумахов. М.: Наука, 1989. - 382с.

77. Крушельницкая, К.Г. Очерки по сопоставительной грамматике немецкого и русского языков / К.Г. Крушельницкая. М.: Изд-во лит. на иностр. яз., 1961. - 265 с.

78. Куровская, Ю.Г. Структурно-семантическая асимметрия категории грамматического рода в сфере немецких антропонимов: автореф. дис. . канд. филол. наук / Ю.Г. Куровская. Н. Новгород, 2001. - 19 с.

79. Лайонз, Д. Введение в теоретическую лингвистику / Д. Лайонз. М.: Просвещение, 1978. - 543 с.

81. Леонтьев, А.А. Язык, речь, речевая деятельность / А.А. Леонтьев. -М.: Просвещение, 1969. 214 с.

82. Ломоносов, М.В. Полное собрание сочинений. Т. 7. Труды по филологии, 1739-1758 гг. / М.В. Ломоносов. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1952.-996 с.

83. Мальцев, В.И. Лексическое значение и понятие / В.И. Мальцев // Проблема знака и значение. М.: Изд-во МГУ, 1963. - С. 93-102.

84. Маркус, С. Грамматический род и его логическая модель / С. Маркус // Математическая лингвистика. М.: Мир, 1964. - С. 122-144.

85. Мейе, А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков / А. Мейе. -М., 1938. 510 с.

86. Мейе, А. Общеславянский язык / А. Мейе. М.: Изд-во иностр. лит., 1951.-491 с.

87. Мейе, А. Сравнительный метод в историческом языкознании / А. Мейе. М., 1954.- 100 с.

89. Мельчук, И.А. Курс общей морфологии / И.А. Мельчук. М.: Вена, 1998.-543 с.

90. Мещанинов, И.И. Члены предложения и части речи / И.И. Мещанинов. М.; Л., 1945. - 322 с.

91. Милославский, И.Г. Морфологические категории современного русского языка / И.Г. Милославский. М.: Просвещение, 1981. - 253 с.

93. Миртов, А. В. Родоизменяемые существительные / А. Миртов // Русский язык в школе. М., 1946. - № 1. - С. 16-19.

94. Моисеев, А.И. способы дифференциации личных существительных мужского и женского рода / А.И. Моисеев // Ученые записки ЛГУ. -1962.-№302.-С. 27-38.

95. Москальская, О.И. Грамматика немецкого языка / О.И. Москальская. М.: Изд-во лит. на иностр. яз., 1958. - 394 с.

96. Мучник, И.П. Грамматические категории глагола и имени в современном русском языке / И.П. Мучник. М.: Наука, 1971. - 298 с.

98. Мысли об адыгских языках: Сб. ст. / Адыг. респ. ин-т. гуманитар, исслед. Майкоп: Меоты, 1994. - 225 с.

99. Намитокова, Р.Ю. Современный русский язык. Морфология: учебно-меотдический план курса / Р.Ю. Намитокова. Майкоп, 1998.- 67 с.

100. Невзорова, О.А. Индуктивный подход к построению модели грамматического рода / О.А. Невзорова // Диалог"96 по компьютерной лингвистике и ее приложениям: материалы междунар. семинара. -М., 1996. С. 175-176.

101. Немец, Г.П. Семантико-синтаксические средства выражения модальности в русском языке / Г.П. Немец. Ростов н/Д: Изд-во Ростов, ун-та, 1989. - 144 с.

102. Немировский, Н.Я. Способы обозначения пола в языках мира / Н.Я. Немировский // Памяти акад. Н.Я. Марра. М.; JL, 1938. - С. 196-225.

103. Нечай, Ю.П. Семантико-синтаксические средства выражения эмоционально-экспрессивных значений частиц в немецком и русском языках (сопоставительный анализ): дис. . д-ра филол. наук / Ю.П. Нечай. Краснодар, 1999. - 465с.

104. Никитин, М.В. Основы лингвистической теории значения / М.В. Никитин. М.: Высш. шк., 1988. - 168 с.

105. Новиков, JI.A. Семантика русского языка / JI.A. Нвиков. М.: Высш. шк., 1982.-272 с.

106. Ноздрина, JI.A. Взаимодействие грамматических категорий в художественном тексте: автореф. дис. . д-ра филол. наук / JI.A. Ноздрина. М., 1997. - 47 с.

107. Норман, Б.Ю. О креативной функции языка (на материале славянских языков) / Б.Ю. Норман // Славяноведение. 1997. - № 4. - С. 26-32.

108. Общее языкознание: Методы лингвистических исследований / под ред. Б.А. Серебренникова. М.: Наука, 1973. - 318 с.

109. Осман, М. Распределение имен существительных по родам как отражение структурно-семантических особенностей категории рода / М. Осман. Ростов н/Д, 1990. - 14 с.

110. Пауль, Г. Принципы истории языка / Г. Пауль. М.: Высш. шк., 1960. -500 с.

111. Перельмутер, И.А. Греческие мыслители Y в. до н.э. / И.А. Перельмутер // История лингвистических учений. Древний мир. -Л., 1980.-С. 110-130.

112. Пешковский, A.M. Избранные труды / A.M. Пешковский. М.: Учпедгиз, 1952.-252 с.

113. Пешковский, A.M. Русский синтаксис в научном освещении /

114. A.M. Пешковский // Концепции В. Гумбольдта. М.: Наука, 1982. -222 с.

115. Печатников, А.Д. Суффиксы словообразования в современном русском языке и некоторые их эквиваленты в английском, французском и немецком языках / А.Д. Печатников // Вопросы языкознания. М., 1950. - № 6. - С. 35-45.

116. Пильгун, М.А. Трехчленная структура категории рода как проявление специфики славянского материала Электронный ресурс. / М.А. Пильгун // Материалы научной конференции КГУ. Режим доступа: http: // www/kcn/ru/tatru/science/news/ruslang.

117. Плунгян, В.А. Общая морфология. Введение в проблематику /

118. B.А. Плунгян. М., 2000. - 384 с.

119. Принципы описания языков мира. М., 1976. - 343 с.

120. Покровский, М.М. Избранные работы по языкознанию / М.М. Покровский. М.: Изд-во АН СССР, 1959. - 382 с.

122. Попов, Ю.В. Общая грамматическая теория в немецком языкознании / Ю.В. Попов. Минск: Высшэйш. шк., 1972. - 296 с.

123. Попова, З.Д. Лексическая система языка / З.Д. Попова, И.А. Стернин. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1984. - 148с.

124. Потебня, А.А. Мысль и язык: собр. тр. / А.А. Потебня. М.: Лабиринт, 1999. - 269 с.

125. Потебня, А.А. Из записок по русской грамматике. Т. 2-3 / А.А. Потебня. М., 1968. - 536 с.

126. Ревзина, А. Типологический анализ грамматической категории рода (на материале славянских языков): автореф. дис. . канд. филол. наук / А. Ревзина. М., 1970. - 37 с.

127. Реформатский, А.А. Введение в языкознание / А.А. Реформатский. -М.: Просвещение, 1967. 543 с.

128. Рогава, Г.В. Грамматика адыгейского языка / Г.В. Рогава, З.И. Керашева. Краснодар; Майкоп: Краснодар, кн. изд-во, 1966. -462 с.

129. Розенталь, Д.Э. Современный русский язык / Д.Э. Розенталь, И.Б. Голуб, М.А. Теленкова. М.: Рольф, 2002. - 448 с.

130. Русская грамматика. Т. 1 2. М.: Наука, 1980.

131. Русский язык: Энциклопедия / гл. ред. Ф.П. Филин. М.: Сов. энцикл., 1979.-432 с.

132. Сепир, Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии: пер.с англ. / Э. Сепир. М.: Прогресс, 1993. - 655 с.

134. Соссюр, Ф. де. Труды по языкознанию: пер. с франц. / Ф. де Соссюр; под ред. А.А. Холодовича. М.: Прогресс, 1977. - 696 с.

135. Соссюр Ф. де. Заметки по общей лингвистике: пер. с франц. / Ф. де Соссюр. М.: Прогресс, 1990. - 280 с.

136. Стеблин-Каменский, М.И. Грамматика норвежского языка / М.И. Стеблин-Каменский. М.: КомКнига, 2006. - 240 с.

137. Степанов, Ю.С. Основы общего языкознания / Ю.С. Степанов. 2-е изд., перераб. -М.: Просвещение, 1975. - 271 с.

138. Степанова, М.Д. Лексикология современного немецкого языка / М.Д. Степанова, И.И. Чернышева. М.: Высш. шк., 1975. - 272 с.

140. Страусов, В.Н. Сопоставительное исследование грамматической категории рода в рамках антропонимов / В.Н. Страусова, С.К. Страусова // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета, 2002. С. 38-40.

141. Толстой, Н.И. Из опытов типологического исследования славянского словарного состава / Н.И. Толстой //Вопросы языкознания. 1963. -№ 1.-С. 29-45.

142. Тошович, Б. Русско-сербохорватско-немецкие корреляции в категории рода / Б. Тошович // Языки малые и большие. Тарту, 1998.-С. 175-185.

143. Тутарищева, М.К. Об ономастике адыгов. Вопросы сравнительной типологии / М.К. Тутарищева. Майкоп: Аякс, 2004. - 76 с.

144. Тхаркахо, Ю.А. Оценка как стилеобразующее средство / Ю.А. Тхаркахо // Лексика и словообразование в адыгейском языке. -Майкоп, 1987.-С. 75-83.

145. Улуханов, И.С. Грамматический род и словообразование / И.С. Улуханов // Вопросы языкознания. 1988. - №5. - С. 107-121.

146. Уорф, Б. Отношение норм поведения и мышления к языку. Наука и языкознание. Лингвистика и логика / Б. Уорф // Новое в лингвистике. -М., 1960.-С. 135-198.

147. Фан, Н.Л. Факторы, влияющие на олицетворение имен существительных с немотивированным родом в современном русском языке / Н.Л. Фан // Русистика 99. М., 1999. - С. 240-245

148. Фосслер, К. Грамматические и психологические формы в языке / К. Фосслер // Проблемы литературной формы. Л., 1928. - С. 148190.

149. Цыпленкова, Л.Х. К вопросу о связи языка и мышления при двуязычии / Л.Х Цыпленкова //Адыгейская филология. Краснодар, 1969. - Вып. 3.-С. 3-12.

150. Чесноков, П.В. Слово и соответствующая ему единица мышления / П.В. Чесноков М.: Просвещение, 1967. - 192 с.

151. Шагиров, А.К. Очерки по сравнительной лексикологии адыгских языков / А.К. Шагиров. Нальчик, 1962. - 214с.

152. Шанская, Т.В. Варианты родовых форм имен существительных в современном русском литературном языке / Т.В. Шанская // Вестник МГУ. 1963. - № 6. - С. 55-64.

153. Шанский, Н.М. Лексикология современного русского языка / Н.М. Шанский. М., 1964. - 316 с.

155. Шхапацева, М.Х. Сопоставительная грамматика русского и адыгейского языков / М.Х. Шхапацева. Майкоп: Адыг. респ. кн. изд-во, 2005.-328с.

156. Щерба, J1.B. Языковая система и речевая деятельность / JI.B. Щерба. -Л.-Наука, 1974.-427 с.

158. Юсупов, У.К. Сопоставительная лингвистика как самостоятельная дисциплина / У.К. Юсупов // Методы сопоставительного изучения языков. М.: Наука, 1988. - С. 6 - 11.

159. Языковая номинация (общие вопросы). М.: Наука, 1977. - 359 с.

160. Яр натовская, В.Е. Грамматический род имен существительных в немецком языке / В.Е. Ярнатовская. М.: Учпедгиз, 1956. - 80 с.

161. Ярцева, В.Н. О сопоставительном методе изучения языков / В.Н. Ярцева // Вопросы общего языкознания. М., 1964. - С. 54-60

162. Ярцева, В.Н. Принципы типологического исследования родственных и неродственных языков / В.Н. Ярцева // Проблемы языкознания. -М., 1967.-С. 203-207.

163. Bittner, D. Die historische Entwicklung nominaler -er-Bildungen des Deutschen / D. Bittner // ZAS Papers in Linguistics. 1997. - №8. - S. 28-43.

164. Bittner, D 2002 Semantisches in der pronominalen Flexion des Deutschen // Zeitschrift fur Sprachwissenschaft / D. Bittner. 2002. - № 21. - S. 196-233.

165. Brugmann, К. Das Nominalgeschlecht in den indogermanischen Sprachen // Internationale Zeitschrift der allgemeinen Sprachwissenschaft / K. Brugmann. 1889. -№ 4. - S. 100-109.

166. Forer, R. Genus und Sexus. Uber philosophische und sprachwissenschafitliche Erklarungsversuche zum Zusammenhang von grammatischem und naturlichem Geschlecht / R. Forer // Wallinger / Jonas.- 1986.-S. 21-42.

167. Homburger, D. Mannersprache Frauensprache: Ein Problem der Sprachkultur / D. Homburger // Mannersprache. - 1993. - Bd. 103. - S. 89-112.

168. Jarnatowskaja, V. Das Substantiv / V. Jarnatowskaja Moskau.: Vissaja skola, 1981. - 144S.

169. Jelitte, H. Lexikalisch-semantische Wortstrukturen im Russischen / H. Jelitte Frankfurt am Main: Lang, 2001. - 213 S.

170. Jochhann, C.G. Uber die Sprache / G.G. Jochhann. Hdlb.: Winter, 1998. -298 S.

171. Kalverkamper, H. Die Frauen und die Sprache / H. Kalverkamper // Linguistische Berichte. 1979. - № 62. - S. 55-71.

172. Kirilina, A. Feministische Linguistik als Diskussionsthema / A. Kirilina // Der DAF-Unterricht: Friedrich Schiller-Universitat Jena. Jena, 1997. -S. 16-21.

173. Kirilina, A. Feministische Linguistik / A. Kirilina // Das Wort: Germanistisches Jahrbuch. Deutscher Akademischer Austauschdienst. -Moskau, 1997. S. 160-168.

174. Lehmann, W.P. On Earlier Stages of the Indo-European Nominal Inflection / W.P. Lehmann // Language. 1958. - Vol. 34. - P. 179-202.

175. Leiss, E. Genus im Althochdeutschen // Grammatica Ianua Artium. Festschrift fur Rolf Bergmann zum 60. Geburtstag / E. Leiss. -Heidelberg, 1997. S. 33-47.

176. Leiss, E. Genus und Sexus. Kritische Anmerkungen zur Sexualisierung von Grammatik / E. Leiss // Linguistische Berichte. 1994. - № 152. - S. 281-300.

177. Martinet, A. Le genre feminin en indo-europeen: examen fonctionnel du probleme / A. Martinet. Basel, 1956. - Vol. 52. - P. 83-95.

178. Meillet, A. Linguistique historique et linguistique generate / A. Meillet. -Paris, 1921.

179. Nelson, D. Prolegomena to a German gender dictionary. / D. Nelson // Word. N.-Y., 1998. - Vol. 49. - № 2. - P. 205-224.

180. Schmidt, F. Logik der Syntax / F. Schmidt. Berlin: VEB Deutscher Verlag der Wissenschaften, 1961. - 175 S.

181. Schmidt, F. Symbolische Syntax / F. Schmidt. Halle (Saale): VEB Max Niemeyer Verlag, 1970. - 196 S.

182. Steinthal, H. Gesammelte kleine Schriften / H. Steinthal. Berlin, 1880,

183. Weiss, D. Sexus Districtions in Polish and Russian / D. Weiss // Words are physicians for an ailing mind: For A.Boguslavski on occasion of his 60th birthday. -Mtinchen, 1991. P. 449-466.

184. Weiss, D. Kurica ne ptica, baba ne chelovek / D. Weiss // Slavische Linguistik. 1987. - S. 413-443.

185. Schlichting, D. Nicht-sexistischer Sprachgebrauch. Uber Sprachratgeber fur kommunikative Zwickmtihlen / D, Schlichting // Sprachreport. В., 1997.-№ 2.-S. 6-11.1. Использованные словари

186. Большой немецко-русский словарь: в 3 т. / сост. Е.И. Лепинг и др.; под рук. д-ра филол. наук, проф. О.И. Москальской. 4-е изд., стер. -М: Рус. яз., 1998.

187. Большой энциклопедический словарь / гл. ред. A.M. Прохоров. 2-е изд., перераб. и доп. - М.; СПб.: Большая Рос. энцикл.: Норинт, 2000. -1451 с.

188. Даль, В. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. / В. Даль. М.: ТЕРРА, 1995.

189. Тананушко, К.А. Латинско-русский словарь / К.А.Тананушко. М.: ООО «Харвест», 2002. - 1344с.

190. Лингвистический энциклопедический словарь /АН СССР. Ин-т языкознания; Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Сов. энциклопедия, 1990. -685с.

191. Марузо, Ж. Словарь лингвистических терминов / Ж. Марузо. М., 1960.-436с.

192. Мокиенко, В.М. Большой словарь русского жаргона: 25000 слов. 7000 устойчивых словосочетаний / В.М. Мокиенко, Т.Г. Никитина. СПб.: Норинт, 2000.-717 с.

193. Немецко-русский политехнический словарь: 110000 терминов. 3-е изд., стер. -М.: Рус. яз., 1984. - 863 с.

194. Немецко-русский технический словарь: ок. 40000 терминов / под ред. Л.И. Барона. 2-е изд., стер. - М.: Сов, энцикл., 1968. - 725 с.

195. Немецко-русский фразеологический словарь / сост. Л.Э. Бинович, Н.Н. Гришин; под ред. д-ра Малиге-Клаппенбах, К. Агрикола. 2-е изд., испр. и доп. -М.: Рус. яз., 1975. - 656 с.

196. Ожегов, С.И. Словарь русского языка: 70000 слов / С.И. Ожегов; под ред. Н.Ю. Шведовой. 22-е изд., стер. - М.: Рус. яз., 1990. - 921 с.

197. Политехнический словарь / гл. ред. А.Ю. Ишлинский. 3-е изд. -М.: Сов. энцикл., 1989. - 656 с.

198. Русско-немецкий словарь (основной): ок. 53000 слов / под ред. К. Лейна. 10-е изд., испр. и доп. - М.: Рус. яз., 1989. - 735 с.

199. Словарь русского языка: в 4 т. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; гл. ред. А.П. Евгеньева. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Рус. яз., 1981-1984.

200. Словарь синонимов русского языка: в 2 т. / авт. введ. и гл. ред. А.П. Евгеньева. Л.: Наука. Ленингр. отд., 1970-1971.

201. Словарь современного литературного языка: в 17т./ АН СССР. Ин-т языкознания. -М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1951-1965.

202. Толковый словарь русского языка: в 4 т. / под ред. Д.Н. Ушакова. -М.: Гос. изд-во иностр. и нац. слов, 1935-1940.

203. Толковый словарь русского языка конца XX в.: Языковые изменения / Рос. акад. наук, Ин-т лингвист, исслед.; гл. ред. Г.Н. Скляревская. -СПб.: Фолио-пресс, 1998. 700 с.

204. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. / пер. с нем. и доп. О.Н. Трубачева; под ред. Б.А. Ларина. 2-е изд., стер. -М.: Прогресс, 1986-1987.

205. Философский энциклопедический словарь. М.: Сов. энцикл., 1983. - 840 с.

206. Энциклопедический словарь. Репринт, воспроизведение изд. Ф.А. Брокгауз-И.А. Ефрон 1890 г. -М.: Терра, 1990-1994.

207. Agricola, Е. Worter und Wendungen: Worterbuch zum deutschen Sprachgebrauch / E. Agricola, H. Gorner, R. Ktifner. Leipzig: VEB Bibliographisches Institut, 1979. - 818 S.

208. Duden. Deutsches Universalworterbuch / hrsg. u. bearb. vom Wiss. Rat u.d. Mitarb. d. Dudenred. unter Leitung von G. Drosdowski, vollig neu bearb. u. stark erw. Aufl. Mannheim; Wien; Zurich: Dudenverl., 1989. -1816 S.

209. Langenscheidts Gro|3worterbuch Deutsch als Fremdsprache /hrsg. u. bearb. von D. Gotz, G. Haensch, H. Wellmann. M.: Mart, 1998. - 1248 S.

210. Paffen, K.A. Deutsch-russisches Satzlexikon / K.A. Paffen. Leipzig: VEB Verlag Enzyklopadie, 1980. - 847 S.

211. Pons-Worterbuch der deutschen Umgangssprache / Verfas. H. Kupper. -Stuttgart: Klett, 1990. 959 S.

212. Wahrig, G. Deutsches Worterbuch: mit einem "Lexikon der deutschen Sprachlehre" / G. Wahrig. ~ Miinchen: Bertelsmann Lexicon Verlag, 1991.