Серебрянный месяц. «И серебряный месяц ярко над серебряным веком стыл
На сцене 3 группы:
- символисты – в черных костюмах
- акмеисты – строгая одежда
- футуристы – рубахи навыпуск, взлохмаченные.
Задник сцены:
- Плакат “Серебряный век русской поэзии”
- Увеличенные обложки книг М. Цветаевой, А. Ахматовой, О. Мандельштама, В. Брюсова и др.
Звучит музыка Рахманинова
Ведущий 1.
Были святки кострами согреты,
И валились с мостов кареты,
И весь траурный город плыл
По неведомому назначенью,
По Неве или против теченья –
Только прочь от своих могил.
По Галерной чернела арка,
В Летнем тонко пела флюгарка,
И серебряный месяц ярко
Над серебряным веком стыл.
Ведущий 2. Серебряный век! Что же это такое? Каковы его границы? О начале серебряного века говорить более или менее легко. В научных трудах за начало обычно принимается середина 1890-х (Мережковский и ранний Брюсов). А вторую границу следует отодвинуть к концу двадцатого столетия. Можно связать ее с выстрелом, оборвавшим в 1921 году жизнь Н. Гумилева. Серебряный век – это, конечно же, не век в прямом понимании этого слова, а период в несколько десятилетий, когда появилась группа поэтов, сумевших заявить о себе новым, необычным творчеством.
Ведущий 1 . Они были очень разные, поэты Серебряного века. Они жили сложной внутренней жизнью, трагической и радостной, наполненной исканиями, чувствами, стихами.
Высвечиваются на сцене группы так, чтобы были видны названия на столах (“символисты”, “ акмеисты”, “футуристы”).
Символист. Я считаю, господа, что поэзия – путь к высшему познанию Мира. И познание это может быть только через символ. Вы читали последнюю работу Мережковского “О причинах упадка и о новых течениях в русской литературе”?
Акмеист . А я вот что скажу, уважаемые символисты, если уж и говорить о новых течениях, то прежде всего речь надо вести об акмеизме. Ну, зачем вам эти символы, мистика, потусторонний мир, когда вокруг нас столько замечательного, земного. Запредельное нельзя постичь, сколь оригинальны ни были бы ваши попытки.
Символист. А зато сколь музыкальны наши стихи. Вот послушайте строчки К. Бальмонта. Звуки – сама музыка (“Камыши”).
Полночной порою в болотной глуши
Чуть слышно, бесшумно шуршат камыши.
О чем они шепчут? О чем говорят?
Зачем огоньки между ними горят
Мелькают, мигают – и снова их нет.
И снова забрезжил блуждающий свет.
Разве не прелесть?!
Акмеист. Я ничего не имею лично против К. Бальмонта, но согласитесь – пессимизм сплошной. И вообще мы в объединении “Цех поэтов” отказались от мысли познать непознаваемое. Я согласен с Н. Гумилевым, С. Городецким в том, что простой, вещный, предметный мир значителен сам по себе. И совсем зря нас обвиняет А. Блок в том, что наше творчество “без божества, без вдохновения”. Да вы только послушайте (звучит стихотворение Н. Гумилева “Жираф”).
Футурист . Слушал я вас, господа поэты, слушал и прямо скажу: Устал! Мережковский, Гумилев, Пушкин – там, Лермонтов всех надо забыть, выбросить из головы. Наша поэзия – вот начало всех новых путей. Мы мечтаем о неслыханной невиданной модели искусства. Это обновит дряхлеющий мир. Мы взрываем язык, вносим дисгармонию в стихи! Послушайте одно из последних стихотворений Велимира Хлебникова.
Звучит стихотворение В. Хлебникова “О, рассмейтесь, смехачи!”
Символист. А вы еще говорите о нашей непонятной поэзии. У нас как раз все понятно, а здесь!!! В чем смысл?
Футурист. Так у вас, символистов, сплошная печаль: охи да ахи! А здесь предлагают смеяться. Не понравился наш В. Хлебников, что ж! А вот И. Северянин вас покорит.
Звучит стихотворение “Увертюра” И. Северянин.
Ведущий 1. Да что вы все спорите?! А я вот знаю, что вас всех объединяет. Это стихотворения о любви. А у символистов эта тема была вообще ведущей.
Символист . Неземная божественная любовь. Поиск вечной женственности вот о чем писал, например, А. Блок.
Из зала читают стихотворение А. Блока о любви (на выбор чтеца).
Акмеист. А наша Анна Ахматова пишет о любви земной. Пишет правильно.
Из зала читают стихотворение А. Ахматовой о любви (на выбор чтеца).
Футурист. А наш В. Маяковский вот выдал.
Из зала звучит стихотворение “Военно-морская любовь”
Акмеист. О любви писать легко. По крайней мере, всем разрешается. А наш
О. Мандельштам писал стихи о таком, о чем шептать нельзя было. Наказан, конечно, был. Когда его арестовали, жена и дружившая с семьей А. Ахматова, сразу решили, что это за стихи о Сталине.
Из зала звучит стихотворение О. Мандельштама “Мы живем под собой, не чуя страны”.
Из зала звучит стихотворение М. Цветаевой “Моим стихам, написанным так рано”
Ведущий 1 . Простите, господа поэты, что-то я не могу вспомнить, чьи сейчас прозвучали стихи? Но это уже явно не О. Мандельштам.
Ведущий 2. Да они и не знают, я думаю.
Акмеист. Почему же это мы не знаем Марину Цветаеву. Она не такая как все. Мы просто не можем ее вовлечь ни в одну нашу группу, но от этого ее стихи не стали хуже. Послушайте.
Из зала звучат стихотворения М. Цветаевой:
“Мне нравится, что вы больны не мной…”
“Вчера еще в глаза глядел”
Ведущий 2. Все сдаюсь. И М. Цветаеву знаете, и стихи ее знаете! Я очень рад! И поэзию серебряного века любите.
Ведущий 1. А вообще, если поговорить о поэзии, то можно вспомнить, что есть в ней необычное явление. Вот, например, акростих. Поэты серебряного века чем только не увлекались! Характерен для них был и акростих. Хотя явление в литературе это не новое. Державин был мастером таких забав. Вот у него (демонстрируется плакат со строчками Державина)
Буду я петь Тебя как и пел
Отче благий! Как звать, не умею
Гусльми души звенеть как звенел,
Альфой начав, омегой немею.
(Г.Ф. Державин)
В XVII веке акростихи писали многие поэты. Но это больше считалось застольно-альбомной забавой. Но в XX веке новое понимание акростиха.
Символистское время – это время предчувствий, активного переосмысления всех форм, понимания поэзии как своего рода шифра. Кажется, велика важность запустить чье-либо имя по краю строки? Но в том-то и дело, что, чем проще прочитать имя по краю, тем сложнее докопаться до смысла самого текста. Николай Гумилев упорно вписывал в вертикаль имя
А.Ахматовой. У Б. Пастернака в двух акростихах имя Марины Цветаевой. Иннокентий, Анненский, Игорь Северянин, Сергей Есенин, Сергей Городецкий и многие другие писали акростихи.
Ведущий 2. Хочется отдельно поговорить и о сонете. Напомню, что сонет это стихотворение из 14 строк, обладающее канонической системой рифмовки и строгими стилистическими законами. Среди различных видов сонета выделяются два основных – итальянский и английский.
Итальянский состоит из двух четверостиший (катренов) и двух трехстиший (терцетов).
Английский сонет состоит из трех четверостиший и заключительного двустишья. Среди других вариантов можно отметить французский, отличающийся от итальянского особой рифмовкой в терцетах. Вот как раз он и имеет важное значение для истории русского сонета.
Традиционные стилевые требования к сонету: возвышенная лексика и интонация, точные и редкие рифмы, запрет на переносы и на повторения знаменательного слова в одном и том же значении. Все эти ограничения обусловлены художественной целью сонета как интеллектуального жанра лирики.
Венок сонетов представляет собой цепь из 15 сонетов, где 14 стихотворений образуют кольцо, так как последняя строка каждого сонета повторена в первой строке следующего, причем последняя строка четырнадцатого стихотворения повторяет первую строку первого. Пятнадцатый сонет, называемый мадригалом, состоит из первых строк всех четырнадцати остальных, в том порядке в каком они следуют друг за другом. Венок сонетов также родился в Италии, а в современной форме сложился к концу XVII века. На начало XX века приходится “золотой век” русского сонета. В творчестве В.Я. Брюсова, В.И. Иванова, И.Ф. Анненского, М.А. Волошина, О.Э.Мандельштама, И. Северянина сонет приобрел разнообразие и свободу. Появляются сонеты-акростихи, “безголовый” сонеты (с одним катреном), “хвостатые” (с лишним терцетом), “хромые” (написанные строками неравной длины).
Особенной силы достигает искусство сонета в творчестве И.А. Бунина, где этот жанр отмечен ясностью языка, отточенностью синтаксиса, безукоризненной четкостью мысли и прозрачностью интонации.
Из зала звучит сонет И. Бунина “В его стихах - веселая капель”.
Символист. А вот сонет В. Брюсова был написан на глазах у изумленной публики в кафе “Десятая муза” в мае 1918 года.
Из зала звучит стихотворение “Помни о смерти” В. Брюсова.
Акмеист. Ну, положим, с легкой руки В. Брюсова, любителя сонетов, он, сонет, становится достоянием и акмеистов. Н. Гумилев и представители организации “Цех поэтов” предпочитали строгие традиционные формы. Исключение составила разве что своевольная А.Ахматова. Из 16 сонетов два-три соответствовали принятым нормам. Вот сонет
Н. Гумилева, любителя путешествий по дальним необычным странам. Отсюда и экзотические настроения в его стихах, в том числе и сонетах. Познакомьтесь с одним из сонетов Н.Гумилева.
Из зала звучит сонет Н. Гумилева “Нас было пять…Мы были капитаны”.
Футурист . А мы вот все перестраиваем язык. Число правильных сонетов вообще резко изменилось. Распознать классический сонет у футуристов часто было трудно. А вот у
И. Северянина интересно то, что свои сонеты он посвящал деятелям культуры и искусства. Таких сонетов у него было более 100. Некоторые характеристики деятелей замечательно проницательны и объективны.
Из зала звучит сонет И. Северянина (на выбор чтеца).
Ведущий 1. Давайте не будем спорить больше. Вспомните, сколько песен звучит, написанных на стихи поэтов серебряного века. Просто посидим и послушаем, а потом распрощаемся.
Под гитару исполняется песня на стихи М. Цветаевой “Мне нравится, что вы больны не мною”.
"И серебряный месяц ярко
над серебряным веком стыл"
Учитель
Статья отнесена к разделу: Преподавание литературы
На сцене 3 группы:
символисты – в черных костюмах
акмеисты – строгая одежда
футуристы – рубахи навыпуск, взлохмаченные.
Задник сцены:
Плакат “Серебряный век русской поэзии”
Увеличенные обложки книг М. Цветаевой, А. Ахматовой, О. Мандельштама, В. Брюсова и др.
Звучит музыка Рахманинова
Ведущий 1.
Были святки кострами согреты,
И валились с мостов кареты,
И весь траурный город плыл
По неведомому назначенью,
По Неве или против теченья –
Только прочь от своих могил.
По Галерной чернела арка,
В Летнем тонко пела флюгарка,
И серебряный месяц ярко
Над серебряным веком стыл.
Ведущий 2. Серебряный век! Что же это такое? Каковы его границы? О начале серебряного века говорить более или менее легко. В научных трудах за начало обычно принимается середина 1890-х (Мережковский и ранний Брюсов). А вторую границу следует отодвинуть к концу двадцатого столетия. Можно связать ее с выстрелом, оборвавшим в 1921 году жизнь Н. Гумилева. Серебряный век – это, конечно же, не век в прямом понимании этого слова, а период в несколько десятилетий, когда появилась группа поэтов, сумевших заявить о себе новым, необычным творчеством.
Ведущий 1. Они были очень разные, поэты Серебряного века. Они жили сложной внутренней жизнью, трагической и радостной, наполненной исканиями, чувствами, стихами.
Высвечиваются на сцене группы так, чтобы были видны названия на столах (“символисты”, “ акмеисты”, “футуристы”).
Символист. Я считаю, господа, что поэзия – путь к высшему познанию Мира. И познание это может быть только через символ. Вы читали последнюю работу Мережковского “О причинах упадка и о новых течениях в русской литературе” ?
Акмеист. А я вот что скажу, уважаемые символисты, если уж и говорить о новых течениях, то прежде всего речь надо вести об акмеизме. Ну, зачем вам эти символы, мистика, потусторонний мир, когда вокруг нас столько замечательного, земного. Запредельное нельзя постичь, сколь оригинальны ни были бы ваши попытки.
Символист. А зато сколь музыкальны наши стихи. Вот послушайте строчки К. Бальмонта. Звуки – сама музыка (“Камыши”).
Полночной порою в болотной глуши
Чуть слышно, бесшумно шуршат камыши.
О чем они шепчут? О чем говорят?
Зачем огоньки между ними горят
Мелькают, мигают – и снова их нет.
И снова забрезжил блуждающий свет.
Разве не прелесть?!
Акмеист. Я ничего не имею лично против К. Бальмонта, но согласитесь – пессимизм сплошной. И вообще мы в объединении “Цех поэтов” отказались от мысли познать непознаваемое. Я согласен с Н. Гумилевым, С. Городецким в том, что простой, вещный, предметный мир значителен сам по себе. И совсем зря нас обвиняет А. Блок в том, что наше творчество “без божества, без вдохновения”. Да вы только послушайте (звучит стихотворение Н. Гумилева “Жираф”).
Футурист. Слушал я вас, господа поэты, слушал и прямо скажу: Устал! Мережковский, Гумилев, Пушкин – там, Лермонтов всех надо забыть, выбросить из головы. Наша поэзия – вот начало всех новых путей. Мы мечтаем о неслыханной невиданной модели искусства. Это обновит дряхлеющий мир. Мы взрываем язык, вносим дисгармонию в стихи! Послушайте одно из последних стихотворений Велимира Хлебникова.
Звучит стихотворение В. Хлебникова “О, рассмейтесь, смехачи!”
Символист. А вы еще говорите о нашей непонятной поэзии. У нас как раз все понятно, а здесь!!! В чем смысл?
Футурист. Так у вас, символистов, сплошная печаль: охи да ахи! А здесь предлагают смеяться. Не понравился наш В. Хлебников, что ж! А вот И. Северянин вас покорит.
Звучит стихотворение “Увертюра” И. Северянин.
Ведущий 1. Да что вы все спорите?! А я вот знаю, что вас всех объединяет. Это стихотворения о любви. А у символистов эта тема была вообще ведущей.
Символист. Неземная божественная любовь. Поиск вечной женственности вот о чем писал, например, А. Блок.
Из зала читают стихотворение А. Блока о любви (на выбор чтеца).
Акмеист. А наша Анна Ахматова пишет о любви земной. Пишет правильно.
Из зала читают стихотворение А. Ахматовой о любви (на выбор чтеца).
Футурист. А наш В. Маяковский вот выдал.
Из зала звучит стихотворение “Военно-морская любовь”
Акмеист. О любви писать легко. По крайней мере, всем разрешается. А наш
О. Мандельштам писал стихи о таком, о чем шептать нельзя было. Наказан, конечно, был. Когда его арестовали, жена и дружившая с семьей А. Ахматова, сразу решили, что это за стихи о Сталине.
Из зала звучит стихотворение О. Мандельштама “Мы живем под собой, не чуя страны”.
Из зала звучит стихотворение М. Цветаевой “Моим стихам, написанным так рано”
Ведущий 1. Простите, господа поэты, что-то я не могу вспомнить, чьи сейчас прозвучали стихи? Но это уже явно не О. Мандельштам.
Ведущий 2. Да они и не знают, я думаю.
Акмеист. Почему же это мы не знаем Марину Цветаеву. Она не такая как все. Мы просто не можем ее вовлечь ни в одну нашу группу, но от этого ее стихи не стали хуже. Послушайте.
Из зала звучат стихотворения М. Цветаевой:
“Мне нравится, что вы больны не мной…”
“Вчера еще в глаза глядел”
Ведущий 2. Все сдаюсь. И М. Цветаеву знаете, и стихи ее знаете! Я очень рад! И поэзию серебряного века любите.
Ведущий 1. А вообще, если поговорить о поэзии, то можно вспомнить, что есть в ней необычное явление. Вот, например, акростих. Поэты серебряного века чем только не увлекались! Характерен для них был и акростих. Хотя явление в литературе это не новое. Державин был мастером таких забав. Вот у него (демонстрируется плакат со строчками Державина)
Буду я петь Тебя как и пел
Отче благий! Как звать, не умею
Гусльми души звенеть как звенел,
Альфой начав, омегой немею.
В XVII веке акростихи писали многие поэты. Но это больше считалось застольно-альбомной забавой. Но в XX веке новое понимание акростиха.
Символистское время – это время предчувствий, активного переосмысления всех форм, понимания поэзии как своего рода шифра. Кажется, велика важность запустить чье-либо имя по краю строки? Но в том-то и дело, что, чем проще прочитать имя по краю, тем сложнее докопаться до смысла самого текста. Николай Гумилев упорно вписывал в вертикаль имя
А. Ахматовой. У Б. Пастернака в двух акростихах имя Марины Цветаевой. Иннокентий, Анненский, Игорь Северянин, Сергей Есенин, Сергей Городецкий и многие другие писали акростихи.
Ведущий 2. Хочется отдельно поговорить и о сонете. Напомню, что сонет это стихотворение из 14 строк, обладающее канонической системой рифмовки и строгими стилистическими законами. Среди различных видов сонета выделяются два основных – итальянский и английский.
Итальянский состоит из двух четверостиший (катренов) и двух трехстиший (терцетов).
Английский сонет состоит из трех четверостиший и заключительного двустишья. Среди других вариантов можно отметить французский, отличающийся от итальянского особой рифмовкой в терцетах. Вот как раз он и имеет важное значение для истории русского сонета.
Традиционные стилевые требования к сонету: возвышенная лексика и интонация, точные и редкие рифмы, запрет на переносы и на повторения знаменательного слова в одном и том же значении. Все эти ограничения обусловлены художественной целью сонета как интеллектуального жанра лирики.
Венок сонетов представляет собой цепь из 15 сонетов, где 14 стихотворений образуют кольцо, так как последняя строка каждого сонета повторена в первой строке следующего, причем последняя строка четырнадцатого стихотворения повторяет первую строку первого. Пятнадцатый сонет, называемый мадригалом, состоит из первых строк всех четырнадцати остальных, в том порядке в каком они следуют друг за другом. Венок сонетов также родился в Италии, а в современной форме сложился к концу XVII века. На начало XX века приходится “золотой век” русского сонета. В творчестве, И. Северянина сонет приобрел разнообразие и свободу. Появляются сонеты-акростихи, “безголовый” сонеты (с одним катреном), “хвостатые” (с лишним терцетом), “хромые” (написанные строками неравной длины).
Особенной силы достигает искусство сонета в творчестве, где этот жанр отмечен ясностью языка, отточенностью синтаксиса, безукоризненной четкостью мысли и прозрачностью интонации.
Из зала звучит сонет И. Бунина “В его стихах - веселая капель”.
Символист. А вот сонет В. Брюсова был написан на глазах у изумленной публики в кафе “Десятая муза” в мае 1918 года.
Из зала звучит стихотворение “Помни о смерти” В. Брюсова.
Акмеист. Ну, положим, с легкой руки В. Брюсова, любителя сонетов, он, сонет, становится достоянием и акмеистов. Н. Гумилев и представители организации “Цех поэтов” предпочитали строгие традиционные формы. Исключение составила разве что своевольная А. Ахматова. Из 16 сонетов два-три соответствовали принятым нормам. Вот сонет
Н. Гумилева, любителя путешествий по дальним необычным странам. Отсюда и экзотические настроения в его стихах, в том числе и сонетах. Познакомьтесь с одним из сонетов Н. Гумилева.
Из зала звучит сонет Н. Гумилева “Нас было пять…Мы были капитаны”.
Футурист. А мы вот все перестраиваем язык. Число правильных сонетов вообще резко изменилось. Распознать классический сонет у футуристов часто было трудно. А вот у
И. Северянина интересно то, что свои сонеты он посвящал деятелям культуры и искусства. Таких сонетов у него было более 100. Некоторые характеристики деятелей замечательно проницательны и объективны.
Из зала звучит сонет И. Северянина (на выбор чтеца).
Ведущий 1. Давайте не будем спорить больше. Вспомните, сколько песен звучит, написанных на стихи поэтов серебряного века. Просто посидим и послушаем, а потом распрощаемся.
Под гитару исполняется песня на стихи М. Цветаевой “Мне нравится, что вы больны не мною”.
Конец девятнадцатого века…Начало двадцатого… Рубеж веков… Ощущение кризиса, потрясений, катастрофичности… Двадцатый век…еще бездомней, Еще страшнее жизни мгла, Еще чернее и огромней Тень Люциферова крыла. И отвращение от жизни, И к ней безумная любовь, И страсть, и ненависть к отчизне… И черная земная кровь Сулит нам, раздувая вены, Все разрушая рубежи, Неслыханные перемены, Невиданные мятежи… А.А.Блок
Серебряный век () ? Оцуп Н.А. По силе и энергии, по обилию удивительных созданий поэзия этого периода является достойным продолжением «золотого века» Русский культурный Ренессанс Бердяев Н.А.
Модернизм (фр. Moderne-новейший, современный) - художественно-эстетическая система, сложившаяся в начале 20 века, воплотившаяся в системе относительно самостоятельных художественных направлений и течений, характеризующихся ощущением дисгармонии мира, разрывом с традициями реализма, бунтарско-эпатирующим мировосприятием, преобладанием мотивов утраты связи с реальностью, одиночества и иллюзорной свободы художника, замкнутого в пространстве своих фантазий, воспоминаний и субъективных ассоциаций.
Символизм (Д.Мережковский) Символ- основная эстетическая категория Тематика произведений: отрицание действительности(мир- зверинец, тюрьма, келья); жизнь- сон, игра теней; самообожествление; метание человека от мрака к свету (мотив качелей); одиночество; Вечная Женственность, Душа мира
Юноша бледный со взором горящим, Ныне даю я тебе три завета. Первый прими: не живи настоящим, Только грядущее – область поэта. Помни второй: никому не сочувствуй, Сам же себя полюби беспредельно. Третий храни: поклоняйся искусству, Только ему, безраздумно, бесцельно. В. Брюсов
Футуризм (будущее) Манифест « Пощечина общественному вкусу »: « Мы отрицаем правописание »; « Мы расшатали синтаксис »; « Нами уничтожены знаки препинания » « Мы новые люди новой жизни » Сборники: «Рыкающий Парнас», «Дохлая Луна», «Доители изнуренных жаб» Группы: «Бубновый валет», «Ослиный хвост», «Будетляне»
Я знаю веселые строки таинственных стран Про черную деву, про страсть молодого вождя, Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман, Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя. И как я тебе расскажу про тропический сад, Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав. Ты плачешь? Послушай… далеко, на озере Чад Изысканный бродит жираф Н. Гумилев Cравнительная таблица модернистских течений рубежа веков Критерии для сопоставления СимволизмАкмеизмФутуризм 1.Отношение к миру Мир не познаваем Мир познаваемМир надо переделать 2.Роль поэта Поэт- пророк разгадывает тайны бытия, слова Поэт возвращает слову ясность, простоту Поэт разрушает старое 3.Отношеие к слову Слово многозначно И символично Четкая определен- ность слова Свобода в обраще- нии со словом 4.Особенности формы Намеки, иносказа- ния Конкретная образность Обилие неологиз- мов, искажений слов 5.Близкий род искусства Музыка Живопись,архитек- тура, скульптура Живопись
«И серебряный месяц ярко над серебряным веком стыл»
Серебряный век как явление в русской литературе
Русский поэтический Серебряный век традиционно вписывается в начало XX столетия, на самом деле его истоком является столетие XIX, и всеми корнями он уходит в «век золотой», в творчество А. С. Пушкина, в наследие пушкинской плеяды, в тютчевскую философичность, в импрессионистическую лирику Фета, в некрасовские прозаизмы, в порубежные, полные трагического психологизма и смутных предчувствий строки К. Случевского. Иными словами, 90-е годы начинали листать черновики книг, составивших вскоре библиотеку 20-го века. С 90-х годов начинался литературный посев, принесший всходы.
Сам термин «серебряный век» является весьма условным и охватывает собой явление со спорными очертаниями и неравномерным рельефом. Впервые это название было предложено философом Н. Бердяевым, но вошло в литературный оборот окончательно в 60-е годы ХХ столетия.
Вся поэзия Серебряного века, жадно вобрав в себя наследие Библии, античную мифологию, опыт европейской и мировой литературы, теснейшим образом связана с русским фольклором, с его песнями, плачами, сказаниями и частушками.
Для того, чтобы яснее понять причину феноменального культурного подъема в конце XIX - начале XX века, который справедливо называют «русским ренессансом», необходимо прежде всего обратиться к атмосфере духовной жизни России на рубеже веков, ставшей условием развития поэтического творчества.
Философ Н. Бердяев попытался охарактеризовать это культурное явление с позиции диалектики. Вот что он писал по данному поводу в книге «Самопознание»:
«Это была эпоха пробуждения в России самостоятельной философской мысли, расцвета поэзии и обострения эстетической чувственности, религиозного беспокойства и искания, интереса к мистике и оккультизму... Но все это происходило в довольно замкнутом круге, оторванном от широкого социального движения. Изначально в этот русский ренессанс вошли элементы упадочности... Культурный ренессанс явился у нас в предреволюционную эпоху и сопровождался острым чувством приближающейся гибели старой России. Были возбуждение и напряженность, но не было настоящей радости... Культурно-духовное движение того времени было своеобразным русским романтизмом, оно менее всего было классическим по своему духу» .
Поэзия как наиболее тонкий и чувствительный элемент культуры улавливала эти тревожные противоречия кризисной эпохи: всплеск духовности, с одной стороны, и предощущение близкой катастрофы - с другой, что не могло не сказаться на ее дальнейшем развитии. В поэзии, как, впрочем, и в других областях культуры начала XX века, получило распространение декадентство, основные мотивы которого нашли свое воплощение в различных направлениях модернизма. Причем происходило это не только в поэзии, но и в других видах искусства.
Вопрос о хронологических границах Серебряного века является довольно спорным. Его началом принято считать 1890-е годы, когда стали пробиваться на свет первые ростки символизма. Так или иначе, но к моменту наступление нового столетия новая культурная (а в рамках рассматриваемого нами вопроса - поэтическая) эпоха, уже заявила о себе во весь голос. Своего апогея поэзия символистов достигла в годы первой русской революции (1905-1907), когда к вступившим в пору наивысшей поэтической зрелости основателям направления К. Бальмонту, Д. Мережковскому, 3. Гиппиус, Ф. Сологубу добавляются имена А. Блока, А. Белого, Вяч. Иванова.
К концу первого десятилетия XX века символизм как школа утрачивает ведущую роль. Возникают новые литературные течения: позиции символистов активно оспаривают их фактические наследники: акмеисты и прямые оппоненты - футуристы.
В эти годы на поэтическом небосклоне загораются новые звезды - А. Ахматова, Н. Гумилев, О. Мандельштам, С. Городецкий, М. Кузмин, И. Северянин, М. Цветаева, В. Хлебников, В. Маяковский, С. Есенин, Б. Пастернак, В. Шершеневич и многие другие.
Словом, исходный рубеж и период расцвета Серебряного века подлежит достаточно точному определению. А вот вопрос о его окончании до сих пор является предметом дискуссий. Поэт Н. Коржавин полагал, что «серебряный век» начался в 10-е годы XX века и закончился... с Первой мировой войной» . Критик Е. Г. Эткинд пишет: «1915 - высший подъем «серебряного века» и, в то же время, конец его» . У других исследователей по-иному обоснованную точку зрения на хронологические границы: 1917-й, 20-е и даже 30-е годы XX века.
О. Ронен сдвигает верхнюю планку Серебряного века еще дальше по времени, хотя к очертанию его границ он подходит с определением этой эпохи в целом как культурного феномена: «Когда бы этот век, прозванный «серебряным», ни пришел к концу - в 17-м году, или в 21-22-м - с гибелью Гумилева и смертью Блока и Хлебникова, или в 30-м - с самоубийством Маяковского, или в 34-м - со смертью Андрея Белого, или в 37-39-м с гибелью Клюева и Мандельштама и кончиной Ходасевича, или в 40-м, после падения Парижа, когда Ахматова начала «Поэму без героя», а Набоков, спасшись из Франции, задумал «Парижскую поэму», посвященную, как и ахматовская, подведению итогов, - наименование «серебряный век» было всего лишь отчужденной кличкой, данной критиками, в лучшем случае как извинение, а в худшем - как поношение. Сами поэты, еще живые представители этого века, Пяст, Ахматова, Цветаева пользовались им изредка со смутной и иронической покорностью, не снисходя до открытого спора с критиками» .
И все-таки основным рубежом, верхней границей Серебряного века обоснованней было бы считать октябрьские потрясения 1917 года, трагически отразившиеся не только на поэзии, но и на всей русской культуре в целом.
Краток был Серебряный век. Краток и ослепителен. Биографии почти всех творцов этого поэтического чуда сложились трагически. Время, отпущенное им судьбой, оказалось роковым. Но, как известно, «времена не выбирают - в них живут и умирают».
Таким образом, главная особенность поэтического этапа Серебряного века состояла в том, что он создавался ярчайшими индивидуальностями, резко различными по особенностям мировоззрения и таланта. Их объединяли не только хронологические рамки рубежа веков, но и сознание своей эпохи как совершенно исключительной, и попытки выработать принципиально новую концепцию личности.
Глава третья
И под аркой на Галерной...
А. Ахматова
В Петербурге мы сойдемся снова,
Словно солнце мы похоронили в нем.
О. Мандельштам
То был последний год...
М. Лозинский
Петербург 1913 года. Лирическое отступление: последнее воспоминание о Царском Селе. Ветер, не то вспоминая, не то пророчествуя, бормочет:
Были святки кострами согреты,
И валились с мостов кареты,
И весь траурный город плыл
По неведомому назначенью,
По Неве иль против теченья, -
Только прочь от своих могил.
На Галерной чернела арка,
В Летнем тонко пела флюгарка,
И серебряный месяц ярко
Над серебряным веком стыл.
Оттого, что по всем дорогам,
Оттого, что ко всем порогам
Приближалась медленно тень,
Втеер рвал со стены афиши,
Дым плясал вприсядку на крыше
И кладбищем пахла сирень.
И царицей Авдотьей заклятый,
Достоевский и бесноватый,
Город в свой уходил туман.
И выглядывал вновь из мрака
Старый питерщик и гуляка,
Как пред казнью бил барабан...
И всегда в темноте морозной,
Предвоенной, блудной и грозной,
Жил какой-то будущий гул,
Но тогда он был слышен глуше,
Он почти не тревожил души
И в сугробах невских тонул.
Словно в зеркале страшной ночи
И беснуется и не хочет
Узнавать себя человек,
А по набережной легендарной
Приближался не календарный -
Настоящий Двадцатый Век.
А теперь бы домой скорее
Камероновой Галереей
В ледяной таинственный сад,
Где безмолвствуют водопады,
Где все девять мне будут рады,
Как бывал ты когда-то рад.
Там за островом, там за садом
Разве мы не встретимся взглядом
Наших прежних ясных очей,
Разве ты мне не скажешь снова
Победившее смерть слово
И разгадку жизни моей?
Глава четвертая и последняя
Любовь прошла и стали ясны
И близки смертные черты.
Вс. К.
Угол Марсова поля. Дом, построенный в начале XIX века братьями Адамини. В него будет прямое попадание авиабомбы в 1942 году. Горит высокий костер. Слышны удары колокольного звона от Спаса на Крови. На поле за метелью призрак дворцового бала. В промежутке между этими звуками говорит сама Тишина:
Кто застыл у померкших окон,
На чьем сердце «палевый локон»,
У кого пред глазами тьма? -
«Помогите, еще не поздно!
Никогда ты такой морозной
И чужою, ночь , не была!»
Ветер, полный балтийской соли,
Бал метелей на Марсовом поле
И невидимых звон копыт...
И безмерная в том тревога,
Кому жить осталось немного,
Кто лишь смерти просит у бога
И кто будет навек забыт.
Он за полночь под окнами бродит,
На него беспощадно наводит
Тусклый луч угловой фонарь, -
И дождался он. Стройная маска
На обратном «Пути из Дамаска»
Возвратилась домой... не одна!
Кто-то с ней «б е з л и ц а и н а з в а н ь я»...
Недвусмысленное расставанье
Сквозь косое пламя костра
Он увидел - рухнули зданья.
И в ответ обрывок рыданья:
«Ты - Голубка, солнце, сестра! -
Я оставлю тебя живою,
Но ты будешь м о е й вдовою,
А теперь...
Прощаться пора!»
На площадке пахнет духами,
И драгунский корнет со стихами
И с бессмысленной смертью в груди
Позвонит, если смелости хватит...
Он мгновенье последнее тратит,
Чтобы славить тебя.
Гляди:
Не в проклятых Мазурских болотах,
Не на синих Карпатских высотах...
Он - на твой порог!
Поперек.
Да простит тебя Бог!
(Сколько гибелей шло к поэту,
Глупый мальчик: он выбрал эту, -
Первых он не стерпел обид,
Он не знал, на каком пороге
Он стоит и какой дороги
Перед ним откроется вид...)
Это я - твоя старая совесть
Разыскала сожженную повесть
И на край подоконника
В доме покойника
Положила -
и на цыпочках ушла...
Послесловие
Все в порядке: лежит поэма
И, как свойственно ей, молчит.
Ну, а вдруг как вырвется тема,
Кулаком в окно застучит, -
И откликнется издалека
На призыв этот страшный звук -
Клокотание, стон и клекот
И виденье скрещенных рук?..
