Почему зэки в ссср боялись сесть в тобольскую «крытку. Почему зэки в ссср боялись сесть в тобольскую «крытку Истории златоустовской тюрьмы

Небольшой уральский городок Златоуст известен, как родина сказочника Павла Бажова и своими старинными железно-рудными и оружейными заводами. Третьей достопримечательностью города может считаться старая , имеющая почти трехвековую историю.

Будь писатель Бажов по-проницательней, он обязательно сочинил бы сказку об узилище, которое в его время уже существовало, но он не обратил на него внимания. А зря. Когда русские купцы начали осваивать богатства Урала, близ каждого завода или рудника строилось поселение, где жили мастеровые. Так появился на свет и сам Златоуст.

Проблема трудовой дисциплины в 18 веке решалась очень просто. Прогульщиков, пьяниц и дебоширов садили на исправление в кутузку, имевшуюся при каждом заводе. «Заводская» тюрьма благополучно просуществовала до 1874 года, когда было принято решение упразднить частные тюрьмы. Ее предали городским властям Златоуста и она стала местом узилища для рядовых жуликов.

В Гражданскую войну камерами тюрьмы охотно пользовались, как «белые», так и «красные». Жути в историю Златоустовской тюрьмы обе стороны добавили частыми расстрелами своих политических противников. Победа большевиков не сразу изменила профиль учреждения. Верные ленинцы, декларируя разрушение всех основ старого мира, не думали закрывать учреждение.

В конце января 1938 года в разгар массовых сталинских репрессий НКВД присвоило Златоустовской тюрьме статус «особой». Это означало, что в ней должны содержаться особо опасные уголовные и политические преступники.

В тюрьме сразу был резко увеличен штат надзирателей, набиравшихся из социально-благонадежных слоев населения, и им начали выплачивать увеличенное денежное довольствие. В такой же статус были переведены более известные советские исправительные учреждения ─ , .

В народе тюрьму стали называть Златоустовской «крыткой». В новый этап ее истории сменился контингент заключенных. Вместо обычных местных жуликов в Златоуст по железной дороге в «столыпинах» привозили деятелей мировой науки и культуры.

Узники тюрьмы Златоуста

В «крытке» отбывал срок академик-физиолог Василий Парин, драматург и писатель из Киева Александр Клейн. В начале 50-х годов на Южный Урал доставили заместителя резидента советской разведки в США полковника Николая Заботина, завербовавшего супругов Розенбергов.

За получение важных секретов, использованных для создания атомной бомбы, родина наградила его путевкой в казематы Златоуста.

При Хрущеве в 1956 году всех «политиков» выпустили на свободу. Тюрьма оказалась под властью уголовной публики. Туда направляли уголовников, осужденных на длительные сроки заключения, первые 5 лет из которых им предстояло провести в условиях жесткой изоляции.

Несмотря на все усилия администрации, Златоуст всегда считался «черной» тюрьмой или «воровской кичей». Бал здесь всегда правили « ».

Для многих из них тюрьма оказалась местом коронования. В ней регулярно проводились воровские сходки. Знаменитые воры (Бабушкин) и (Кочев) провели в ней не один год.

Бриллианта чтит до сих пор весь блатной мир, а о судьбе Коржа красочно поведал талантливейший бизнесмен и писатель Вадим Туманов.

Каннибализм тюрьмы Златоуста

От времен НКВД и Лаврентия Берии в тюрьме остались крайне жесткие порядки. Мало того, что в камерах всегда было холодно, темно и мрачно, так надзиратели по своей инициативе всегда пытались добавить в жизнь «зэков» еще чисто российского треша. На заключенных натравливали собак, колотили дубинками и даже молотками, на «шмонах» специально портили вещи, беспощадно отнимали «дачки», сокращали нормы питания за малейшую провинность. Как правило, «зэки» довольствовались 450 граммами хлеба и миской пустой баланды.

Златоустовская тюрьма даже в конце 20-го века имела славу самой голодной в СССР. Голод переносили далеко не все. В каменных мешках Златоуста зародилось отечественное каннибальское течение. Заключенные частенько играли не на деньги или табак, а на «кровь». Проигравший вынужден был пускать кровь из вены в кружку. Потом разводился костер из старых газет, на котором кровь жарили, а затем с аппетитом поедали победители в картежном сражении.

Впрочем, «воры в законе», живущие по понятиям, всегда осуждали такой вид каннибализма и использовали всю свою власть, чтобы прекратить это позорное явление. Многих любителей деликатесов из жареной человеческой крови «опускали».

Воры в тюрьме Златоуста

В позднее советское время самым известным сидельцем Златоуста стал (Цихелашвили). Неисправимого грузина по просьбе руководства закавказской республики специально отправили в Златоуст. Ничего путного из затеи коммунистических властей не получилось. Дато добавил еще больше черного цвета в символ тюрьмы.

Слева воры в законе: Владимир «Вачикос Шестипалый» Оганов и Датико «Дато Ташкентский» Цихелашвили

Чуть ранее грузина в СТ-2 Златоуста коротал годы (Оганов), через 10 лет бросивший вызов самому (Усоян) и проигравший в борьбе не на жизнь, а на смерть. Из ныне здравствующих известных «воров в законе» память о Златоусте хранят (Северов) и абхаз Боря Апакела (Апакия).

Всего же в тюрьме побывало более 6-ти десятков коронованных особ, половину из которых составляли русские. Некоторые из заточенных в каменные казематы встретили в Златоусте свою смерть. В 1993 году в камере тюрьмы зарезали Сашу Сталинградского (Барахманский). До него своей смертью, не выдержав испытаний жестким тюремным режимом, представились Бадри Зугдидский (Дзадзамия) и Аладин (Мехтиев).

Умерших воров, как правило, хоронили родственники и друзья на родине. На кладбище Златоуста стоит памятник только одному «вору в законе» ─ Ершу (Ершов).

В конце 80-х годов самым знаменитым узником Златоуста оказался Павел Якшиянц. Мало кто из советских преступников становился главным героем кинофильмов. Якшиянц оказался первым. После него художественный фильм сняли про Червонца ─ . Его последним приговорили к исключительной мере наказания за бандитизм и несколько трупов.

Сергей Мадуев — Червонец

Мадуев прославился двумя дерзкими попытками побега из . Помощь ему оказала следователь-женщина, без ума влюбившаяся в бандита.

Павел Якшиянц оказался круче Червонца. Он с друзьями пытался угнать из Владикавказа самолет с заложниками. Группа во главе с неоднократно судимым Якшиянцем выбрала в качестве заложников школьников, захваченных ими на земле в автобусе вместе с классным руководителем.

Преступнику при подготовке террористического акта следовало внимательно читать газеты и смотреть телевизор. В конце 90-х политическая ситуация в мире сильно изменилась. Прежние враги стремились стать друзьями. Павел Якшиянц не учел реалий жизни. Однако, он не забыл о своей гражданской жене, по его требованию доставленной в аэропорт.

У советских властей хватило ума отказаться от штурма. Захваченный самолет из Владикавказа взял курс на Тель-Авив. Израильтяне сразу же в аэропорту арестовали всю группу террористов и в считанные дни вернули их обратно в Союз.

«Крытки» — обозначение на воровском сленге существовавших в Советском Союзе в 70-80 гг. 20 века особых тюрем, атмосфера в которых была особенно суровой. Всего таких насчитывалось 10, но две — златоустовская и тобольская крытая тюрьма, выделялись особыми нравами даже среди этой десятки.

Попавшие в заключение в такую тюрьму, либо полностью «ломались» — душевно, морально и физически. Либо, напротив, закалялись и уже не пасовали ни перед какими жизненными сложностями.

Особенности быта и труда в тобольской «крытке»

Располагалась в трех 2-х этажных корпусах, из которых один был рабочим, два других — нерабочими. Первый вмещал 300, вторые — по 400 человек. Нерабочий (спецкорпус №2) — место размещения воров в законе и злостных нарушителей, а также тех, кто отказывался трудиться категорически.
Условия в этом корпусе были самыми ужасными. Он располагал одиночками, двойками и пятиместными камерами. Каждых из них было примерно по 50. Одиночки и двойки располагались напротив 5-ти местных общих камер с обеих сторон коридора. Единственные права, которые имели содержавшиеся здесь — короткая прогулка раз в день и баня раз в 10 дней (она организовывалась в специальной камере, где были тазы и горячая вода).

Условия рабочего корпуса — «улучшенные». Здесь также были «хорошие» и «плохие» камеры. Последние имели название «чесоточных», заключенные из них выводились на работу по одному. Из «хороших» — все вместе, через общий выход, ведущий в подземный тоннель, совмещенный с камерами рабочего корпуса, где зеки и трудились весь день взаперти.

«Пресс-хата» и карцер

«Пресс-хата» — особое место, где с помощью физического и психического воздействия людей (других заключенных) зеков лишали воли, запугивали и даже лишали жизни. Причем — даже за одно неосторожное слово. Надзиратели имели практически безграничную власть (настолько, что любое убийство можно было списать как «сердечный приступ»).
Практиковалось в качестве наказания отправка раздетого донага заключенного в карцер, где были самые ужасные условия содержания. Низкие потолки, вода на полу по щиколотку, разгуливающие крысы.

Воспоминания бывших заключенных

Правозащитник В. Податаев (бывший криминальным авторитетом) вспоминал, как пытали тех, кого подозревали в том, что они с этапа привозили деньги. Обыскивали, заставляли оправляться под присмотром, чтобы изучить содержимое желудка (где провозили ценности), вырывали золотые коронки.
Пастор Л. Семиколенов (тоже бывший криминальный авторитет), которого заподозрили в том, что он привез малявку для воров, избивали и практически приговорили к смерти. Чудом, при помощи другого заключенного, ему удалось избежать ее, убив своих мучителей и попав за это в карцер.

Собрался с мыслями и решил написать шестую часть.
Посвящена районам "Ветлуга" и "ЖД Вокзал". В соврменности оба этих района называют "ЖД Вокзал".
Что к чему относится можете понять из графики районов в прошлой части.
И так — так называемый район вокзала "де факто" начинается сразу после плотины городского пруда, это смешно, но это так. Первоначально район начался с селения Ветлуга, которое в виде домов располагалось и на Косотуре. Строили дома прямо на горе. Каким образом жители таких домов раньше поддерживали плодородный слой на огородах я не представляю, т.к. уклон очень сильный. Но как-то живут до сих пор.)))
Очень много фотографий!!!

Начало всего — старая плотина, она справа от высоковольтки (просто напомнить)

Теперь покажем как располагаются дома. В реальности очень интересно переходить с улицы на улицу, ощущение что лезешь на Таганай)))




Дорога раньше пролегала на месте современной автомобильной дороги, там же, где пролегают трамвайные рельсы, был пруд. Где начинались суша и дома я не знаю.
Покажу пару фоток сбоку, из-за пруда.

И так начало современной улицы Аносова в разные года

1907
Это место (уклон) до сих пор существует, но у меня нет снимка.

1930
Тоже самое место, что и на прошлом фото... кажется))) Потому что уклон один.
Современность не сильно отличается)))

Снимков Ветлуги у меня слишком мало, потому что есть, то есть.
Идём дальше.


1909 г. Прокудин-Горский. Часовенка во имя Святителя Николая 1866 г. Вероятно находилась в райное современной автошколы.
Следующим идёт Церковь Иоанна Предтечи.


1909 г, Прокудин-Горский. Пара фото из архива со стороны Тесьмы.




Сейчас на месте церкви находится чахлый магазинчик, расположенный по диагонали напротив школы 17 (Аносова, 129). Остановка трамвая "Кузнечно-прессовый завод".
Ещё один снимок Ветлуги у Тесьмы.

И так, идём дальше. Современный снимок, как пример постройки на горах.


Пятиэтажка и голубой дом принадлежат улице Аносова. Это ещё Ветлуга.
Следующей остановкой будет посёлок железнодорожников и сам район ж/д вокзала.
Обзорных снимков посёлка у меня нет. Есть старый, из книги, когда посёлка ещё не было)))


Пара бараков и пара дорог, вот и весь посёлок))) Зато видно станцию и перегонные пути и склады (на их месте сейчас цеха по ремонту подвижного состава)
Район вокзала от посёлка отделяет ж/д мост, который покажу чуть позже.
Станцию Златоуст и дорогу через неё открыли 8 сентября 1890 года.
Сначала фото вокзала.
Со стороны путей

И с другой стороны.

Состояние на 1981 год.




Как видите, мало что изменилось за почти 100 лет.)))
Новый вокзал начали строить в ноябре 1981 года. Построили в 1986 году 29 декабря.
1986 год




Также фото привокзальной площади


Искажения из-за неправильной сборки. Моих снимков пока нет.

Теперь о самой станции.
Самые известное фото Прокудина-Горского и сравнительное фото из книги "250 лет Златоусту" примерно одинакового ракурса.




Хотя на самом деле современное фото имеет гораздо больший охват, посмотрите на таганайский хребет на обеих снимках.
Также на снимке Прокудина-Горского видна водонапорная вышка (её верх), которая жива до сих пор, но несколько "обезображена" современностью.
У меня фото до "улучшения облика")))

Также было уделено большое внимание выемки грунта для прокладки железной дороги. Вероятно это имело большое значение, т.к. снимков достаточно.
Открытка.


Фото сделаны до 1909 года, т.к. на них мост деревянный и колея одна, а на фото Прокудина-Горского - мост каменный и проложено две колеи.




И фото Прокудина-Горского


Вдалеке вы видите пресловутый мост делящий районы: справа - посёлок железнодорожников; слева - район вокзала.
Вот фото современного состояния того же места.


Поворачиваем взгляд на 90 градусов по часовой...


и видим посёлок ж/д со стороны района вокзала. Конечно же деление условное.)))
Поворачиваем голову ещё на 90...


и видим пути уходящие в строну металлургического завода.
Как видите всё сильно изменилось с дореволюционных пор.
Есть пара снимков депо. вернее паровозов в депо)))

Несколько фото современности. Фото с пешеходного моста в Локомотивном депо.








Поехали дальше, на выход, в сторону Тесминского ж/д моста.
1890


Выход со станции на мост в сторону ст. Уржумка. Горка Вшивая покрыта лесом, сейчас она лысая)))
Слева от моста сейчас располагается нижневокзальный район.
В далеке неизменный Таганай)))




Снято как раз с Вшивой горки.

Старых фотографий жилого сектора района вокзала нет.
Построек различных времён много, от дореволюционных времён до современных домов.
Например ДК Железнодорожников.


Современность

В тобольской спецтюрьме были три жилых двухэтажных корпуса: два - рабочих и один - нерабочий. Рабочие корпуса вмещали в себя по человек 400 каждый, а нерабочий спецкорпус №2 – около 300. В спецкорпусе содержались злостные нарушители и те, кто категорически отказывался работать. Там же сидели и воры в законе.
В нем располагались около 50 общих (пятиместных) камер и примерно столько же «двойников» и «одиночек», в которых находились те, кому по той или иной причине нельзя было сидеть в общих камерах. Общие камеры располагались на обоих этажах по одну сторону коридора, а «двойники» и «одиночки» – по другую. Кроме короткой ежедневной прогулки в небольшом дворике заключенные, находившиеся на спецкорпусе, больше ни на что не имели права, разве что один раз в десять дней пойти в баню - в такую же камеру, где имелись горячая вода и несколько тазиков.
В рабочих корпусах условия были лучше: камеры – просторнее, больше возможностей общения. Из «плохих» камер - их называли «чесоточные» - зэков выводили на работу отдельно. У «хороших» камер был общий вывод: открывали десять камер и выводили одновременно около ста человек через подземный туннель в рабочий корпус. Там люди расходились по рабочим камерам и до конца смены находились под замком.
«Пресс-хата» за неосторожное слово
Тобольская тюрьма, как любая другая, действовала угнетающе на психическое здоровье человека. Человеческая жизнь там ничего не стоила. Любой надзиратель мог за одно неосторожное слово посадить зэка в пресс-камеру, где его могли изуродовать, надругаться или убить, после чего представить это как сердечный приступ.
А чтобы лишить возможности защититься, сажали в карцер где зэка раздевали догола. Сопротивляться было бесполезно.
Заключение в карцер в качестве наказания широко практиковалось. Это особое помещение, в котором содержались заключённые, уличённые в нарушении тюремного порядка. В карцере арестанты содержались в более строгом режиме, чем в обычных камерах. В некоторых карцерах были крысы, в помещениях стояла вода по щиколотку, потолки были низкие.
В пресс-камерах – их еще называли «пресс-хатами» - тюремное начальство расправлялось с неугодными заключенными руками других заключенных. Пресс-камеры образовывались и комплектовались из числа обозленных, физически сильных, но морально сломленных заключенных.
За каждым корпусом был закреплен отдельный оперативный работник, который распределял заключенных по камерам и следил за обстановкой во вверенном ему корпусе.

В 70-80-х годах прошлого века в СССР существовали десять мест заключения, на уголовном жаргоне называющиеся «крытками». Особенно суровыми считались златоустовская и тобольская крытые тюрьмы.

Все, кому пришлось пройти через тобольский ад, выезжали оттуда или морально сломленными, или, наоборот, духовно закаленными. Это была серьезная школа выживания, и далеко не все выдерживали выпадавшие на их долю испытания.

Жизнь и работа под замком

В тобольской спецтюрьме были три жилых двухэтажных корпуса: два - рабочих и один - нерабочий. Рабочие корпуса вмещали в себя по человек 400 каждый, а нерабочий спецкорпус №2 – около 300. В спецкорпусе содержались злостные нарушители и те, кто категорически отказывался работать. Там же сидели и воры в законе.
В нем располагались около 50 общих (пятиместных) камер и примерно столько же «двойников» и «одиночек», в которых находились те, кому по той или иной причине нельзя было сидеть в общих камерах. Общие камеры располагались на обоих этажах по одну сторону коридора, а «двойники» и «одиночки» – по другую. Кроме короткой ежедневной прогулки в небольшом дворике заключенные, находившиеся на спецкорпусе, больше ни на что не имели права, разве что один раз в десять дней пойти в баню - в такую же камеру, где имелись горячая вода и несколько тазиков.
В рабочих корпусах условия были лучше: камеры – просторнее, больше возможностей общения. Из «плохих» камер - их называли «чесоточные» - зэков выводили на работу отдельно. У «хороших» камер был общий вывод: открывали десять камер и выводили одновременно около ста человек через подземный туннель в рабочий корпус. Там люди расходились по рабочим камерам и до конца смены находились под замком.
«Пресс-хата» за неосторожное слово
Тобольская тюрьма, как любая другая, действовала угнетающе на психическое здоровье человека. Человеческая жизнь там ничего не стоила. Любой надзиратель мог за одно неосторожное слово посадить зэка в пресс-камеру, где его могли изуродовать, надругаться или убить, после чего представить это как сердечный приступ.
А чтобы лишить возможности защититься, сажали в карцер где зэка раздевали догола. Сопротивляться было бесполезно.
Заключение в карцер в качестве наказания широко практиковалось. Это особое помещение, в котором содержались заключённые, уличённые в нарушении тюремного порядка. В карцере арестанты содержались в более строгом режиме, чем в обычных камерах. В некоторых карцерах были крысы, в помещениях стояла вода по щиколотку, потолки были низкие.
В пресс-камерах – их еще называли «пресс-хатами» - тюремное начальство расправлялось с неугодными заключенными руками других заключенных. Пресс-камеры образовывались и комплектовались из числа обозленных, физически сильных, но морально сломленных заключенных.
За каждым корпусом был закреплен отдельный оперативный работник, который распределял заключенных по камерам и следил за обстановкой во вверенном ему корпусе.

Воспоминания заключенных

По воспоминаниям Владимира Податева, бывшего криминального авторитета, а ныне правозащитника, «людей с этапа, заподозренных в том, что они привезли в тюрьму деньги или иные ценности, кидали «под разгрузку» в одну из пресс-камер, где их избивали и грабили». Деньги обычно провозили в желудке: их запаивали в целлофан и глотали. В пресс-камерах об этом знали, поэтому тех, кто туда попадал, зачастую привязывали к батарее и заставляли оправляться под присмотром на газету до тех пор, пока не убеждались окончательно, что все содержимое желудка вышло наружу. Золотые коронки и зубы вырывали изо рта или выбивали.
А вот что вспоминает другой бывший криминальный авторитет, а ныне пастор Леонид Семиколенов: «По приезду в очередной раз в крытую тюрьму, после двух недельного пребывания в карантине меня обыскав, кинули в пресс-хату спецкорпуса. У оперов сложилось мнение, что я привез малявку для воров. Совершенно случайно при обыске у меня не нашли бритвочку. В пресс-камеру, куда меня кинули, сидели пять прессовщиков под предводительством Сыра. У нас с Сыром состоялся неприятный диалог, он пытался убедить меня признаться в том, что у меня есть малявка для воров. Через пятнадцать минут в камеру кинули еще одного человека, это был Сергей Бойцов. Сергей, сразу ориентируясь в обстановке, подал мне знак. Он, выбрав удачную позицию для себя, ударил кулаком по лампочке и вонзил ножницы в шею Сыру. Я тоже резанул еще одного борзого прессовщика лезвием по лицу. Трое других рванули к двери и начали стучать в нее. Наряд выволок нас с Сергеем, избил и посадил к карцер».

Как тюрьма стала музеем

Тобольская тюрьма была не только свидетелем ломки криминальных лидеров, но и настоящего конфликта между ворами в законе старой и новой формаций. В тобольской спецтюрьме был восстановлен статус вора в законе Деда Хасана, там же в воры в законе были принят будущий «хозяин» Дальнего Востока Евгений Васин (Джем). Практически все воры в законе и авторитеты прошли через тобольскую тюрьму.
В 1989 году было принято решение о закрытии тюрьмы. Заключённые были переведены в другие тюрьмы. Корпус №2 отошел к Тобольской епархии. Вместо корпуса, где размещались тюремные мастерские, было выстроено здание архива. Штабной корпус, корпус тюремной больницы и корпуса №1 и №3 принадлежат Тобольскому музею-заповеднику, часть из них является объектом музейного наследия.