Мазепа иван степанович биография. Мазепа - биография личной жизни

В начале 1824 года, во время южной ссылки, Пушкин ненадолго покинул Одессу и отправился в Бендеры. Там, в бывших турецких владениях, когда-то стоял лагерем шведский король Карл XII с остатками своего войска, разбитого под Полтавой. Там же вскоре после бегства умер гетман Мазепа. Пушкин искал следы шведского лагеря и могилу Мазепы:

И тщетно там пришлец унылый
Искал бы гетманской могилы:
Забыт Мазепа с давних пор;
Лишь в торжествующей святыне
Раз в год анафемой доныне,
Грозя, гремит о нем собор…

Его не то чтобы забыли - о нем не любили вспоминать. В России имя Мазепы стало нарицательным именем предательства, как имя Иуды. На Украине выражение «Проклята Мазепа!» относилось не только к плохому человеку, но и к любому злу. Сейчас - другое дело. Кто и каким словом поминает Мазепу? И кем он был на самом деле?

Человек с множеством лиц

До нас дошло больше десятка портретов Мазепы, но среди них практически нет похожих друг на друга, он словно человек с множеством лиц. Таким он был и в жизни: на Украине одним, в России другим, с поляками и шведами третьим… Даже год рождения Мазепы точно не установлен, исследователи называют 1629, 1639 и 1644 годы.

Иван Степанович Мазепа-Колединский был польский шляхтич украинского происхождения и православного вероисповедания. Родился он в селе Мазепинцы недалеко от Белой Церкви, на подвластной Польше территории Правобережной Украины.

В молодые годы Иван попал ко двору польского короля Яна Казимира. Тот благосклонно относился к украинской знати, хотя вся польская шляхта украинцев презирала. Поэтому Мазепе не совсем уютно было при дворе. Тем не менее он был назначен «покоевым» (камер-юнкером), учился в коллеже иезуитов. Начиная с 1659 года Мазепа уже выполнял ответственные поручения короля: его отправляли с посланиями к гетманам Левобережной Украины, подвластной России, к Ивану Выговскому и Юрию Хмельницкому. Насколько важными были эти поручения, стало известно позднее: и Выговский, и Юрий Хмельницкий изменили России, переметнувшись к Польше. Так юный Мазепа набирался политического опыта.

В 1663 году Ян Казимир отправился в поход на Левобережную Украину. Возле Белой Церкви Мазепа покинул войско и остался в родных местах. Есть на этот счет и другая версия. Ян Пасек, паж при дворе Яна Казимира, впоследствии писал, что Мазепа покинул двор из-за любовной интрижки, окончившейся для него позором. Будто бы Мазепа был любовником жены помещика Фальбовского. Муж узнал об этом от слуг и однажды подстерег Мазепу. Фальбовский приказал усадить Ивана на его собственного коня лицом к хвосту и привязать в таком положении. Затем коня испугали криками и выстрелами, так что он помчался домой через заросли, овраги и реки. Мазепа был так изранен, что его слуги насилу признали хозяина… Вряд ли это правда. Пасек был зол на Мазепу за то, что Иван разоблачил его участие в заговоре. Правда, пажу удалось как-то оправдаться. По этому или по другому поводу Пасек и Мазепа поссорились, да так, что Мазепа обнажил шпагу, а при дворе это было строжайше запрещено и каралось смертью. Правда, король рассудил, что Мазепа поступил так неумышленно.

История, поведанная Пасеком, не оригинальна, подобные сюжеты встречаются в литературе XVI-XVII веков. Но к имени Мазепы эта легенда пристала крепко. Впоследствии многие сочинители, писавшие о Мазепе, пересказывали ее как подлинное событие. Она послужила, в частности, основой сюжета поэмы Байрона «Мазепа». Может быть, авантюрный сюжет оказался сродни характеру Мазепы, к тому же он смолоду был весьма любвеобилен. Кроме того, еще современники в один голос утверждали, что он «чародiй». Умение производить впечатление и внушать доверие вознесло Мазепу на вершину власти.

В ту пору гетманом Правобережной Украины был Павло Тетеря. Мазепа поступил к нему на службу. Гетманы сменялись часто, и скоро Тетеря был смещен, на его место был избран Петро Дорошенко. Он сразу оценил знания, способности и приятное обхождение молодого шляхтича и назначил его сначала ротмистром надворной службы, а затем генеральным писарем, то есть личным секретарем и главой своей канцелярии.

Во время службы у Дорошенко пан Мазепа женился на богатой вдове Фридкевич. От первого брака у нее был сын Крыштоф, а своих детей Мазепа с нею не нажил.

Гетман Дорошенко вел сложную, тройную игру. Формально оставаясь подданным польского короля, гетман отправил Мазепу с посланием к гетману Левобережной Украины Ивану Самойловичу с уверениями, что желает служить русскому царю. Но уже через несколько месяцев Дорошенко послал Мазепу к турецкому султану - просить помощи у извечного врага православных. А в подарок султану Дорошенко отправил с Мазепой «ясык» - пятнадцать рабов из козаков, захваченных на левой стороне Днепра.

По пути Мазепу с «гостинцами» захватили запорожские козаки. Тогда кошевым атаманом Запорожской Сечи был Иван Сирко, тот самый, что писал со своими козаками знаменитое письмо турецкому султану Магомету IV: «Свиняча ты морда, кобыляча срака, кусача собака, нехрещеный лоб, мать твою… Не будешь ты и свиней христианских пасти. Теперь кончаемо, ибо числа не знаемо, календаря не маемо, а день такой как и у Вас, за что поцелуй в сраку нас!» Почему атаман Сирко, этот неистовый защитник православных, заклятый враг татар и турок, не отрубил Мазепе голову на месте, как поступал он обычно с пособниками бусурман, а отправил его к гетману Самойловичу - остается только гадать. Оттуда его затребовало московское правительство к себе для дальнейшего разбирательства.

Так, не по своей воле, Мазепа впервые попал в Москву. Но это путешествие оказалось для него счастливым. Он сумел не только оправдаться, но и понравиться боярину Артамону Матвееву, руководившему Малороссийским приказом, и московскому воеводе Ромодановскому. Мазепу представили самому царю Алексею Михайловичу. Чары Мазепы опять подействовали: он убедил царя, что Дорошенко расположен к русской державе. Для пущей убедительности он целовал в том образа Спаса и Пресвятой Богородицы. Мазепе вручили призывные грамоты к Дорошенко и с тем отправили обратно.

Но Мазепа на правый берег уже не вернулся. Он, поляк по воспитанию и образованию, считавший королевский двор в Кракове настоящей Европой, вероятно, понял, что именно в полуазиатской Москве настоящая сила, подлинное богатство и крепкая власть.

Гетман Левобережной Украины Иван Самойлович уже знал Мазепу, ценил его ученость и ловкость, а потому охотно взял его домашним учителем для своих сыновей. Мазепа в короткое время стал генеральным есаулом - должность высокая и почетная. Он еще несколько раз ездил в Москву и каждый раз укреплял свои связи в верхах. Уже скончался государь Алексей Михайлович, завершилось краткое царствование его старшего сына Федора Алексеевича, и вот на троне два брата-подростка - Петр и Иван, но правит Россией их сестра Софья Алексеевна. Мазепа быстро вошел в доверие к ее фавориту Василию Голицыну.

Теперь должность генерального есаула сделалась Мазепе не по росту. Он уже метил на место Самойловича. В это время завершился неудачный поход русского войска и козаков против крымского ханства. Василий Голицын свалил вину на Самойловича, а на того уже была заготовлена челобитная. Как свидетельствует современник, ее составили «обозный, есаул и писарь войсковой». Обозным, вторым человеком после гетмана, был Василий Борковский, есаулом Мазепа, а писарем Василий Кочубей. Они обвиняли гетмана и его сыновей-полковников в разных злоупотреблениях и присвоении войсковых денег.

Москва неохотно «сдала» Самойловича - он верно служил России и Украине, причем необычайно долго, пятнадцать лет. Но и смута на Украине была не нужна, а Мазепа считался «своим». По этой челобитной, а вернее сказать, доносу, отрубили голову сыну Самойловича Григорию (между прочим, ученику Мазепы в бытность его домашним учителем), а остальных Самойловичей отправили в Сибирь. Правдой было только то, что Самойлович действительно воровал, и после его низложения были конфискованы огромные богатства. Точно известно и то, что Мазепа заплатил Голицыну десять тысяч рублей за свое избрание. Не жалел он денег на пиры и щедрые подношения для войсковых старшин и полковников - из того же источника. Поэтому выборы гетмана на генеральной Раде прошли, как было задумано. 25 июля 1687 года Иван Степанович Мазепа получил «клейноты» гетманской власти - булаву и бунчук.

«Гетьманщина»

«Украйна глухо волновалась», - писал Пушкин в «Полтаве». Эти слова можно отнести ко всему полувековому периоду украинской истории, получившему название Гетманщины. Чтобы оценить «неспокойное хозяйство», которое приняла под свою руку Россия в 1654 году, и понять последующие действия гетмана Мазепы, полезно обратиться не только к документам и исследованиям, но и к классической литературе, передающей не столько «букву», сколько «дух». Вот характерный эпизод из «Тараса Бульбы».

Старый козак Тарас Бульба с сыновьями приехал в Запорожскую Сечь, когда был заключен мир и «время отдавалось гульбе - признаку широкого размета душевной воли. Ему не по душе была такая праздная жизнь - настоящего дела хотел он. Наконец, в один день он пришел к кошевому и сказал ему прямо:

Что, кошевой, пора погулять запорожцам?»

Кошевой атаман Сечи Запорожской - это высшая выборная должность всего войска, то же, что позднее гетман всей Украины, - объясняет Бульбе, словно оправдывается: «Не имеем права. Если б не клялись еще нашею верою, то, может быть, и можно было бы; а теперь нет, не можно».

«Постой же ты, чертов кулак! - подумал Бульба про себя, - ты у меня будешь знать!» И положил тут же отомстить кошевому. Сговорившись с тем и с другим, задал он всем попойку, и хмельные козаки, в числе нескольких человек, повалили прямо на площадь, где стояли привязанные к столбу литавры, в которые били сбор на раду…»

Понятно, что прежний атаман был смещен и выбран новый, более сговорчивый. «А на другой день Тарас Бульба уже совещался с новым кошевым, как поднять запорожцев на какое-нибудь дело. Кошевой был умный и хитрый козак, знал вдоль и поперек запорожцев и сначала сказал: «Не можно клятвы преступить, никак не можно». А потом, помолчавши, прибавил: «Ничего, можно; клятвы мы не преступим, а так кое-что придумаем. Пусть только соберется народ, да не то что по моему приказу, а просто своею охотою. Вы уж знаете, как это сделать. А мы со старшинами тотчас и прибежим на площадь, будто бы ничего не знаем».

Конечно, Гоголь - не историк (хотя и начинал писать «Историю Малороссии», и, может быть, это была бы самая правдивая история Украины). Конечно, и Запорожская Сечь это особая вольница. И описываемые события происходили почти за сто лет до гетманства Мазепы. Но поразительно, насколько верно изображена «майданная демократия».

Власть атаманов сменилась властью гетманов. Немецкое слово «Hauptmann» - начальник - превратилось в польское «hetman» - в значении «командующий войском», а на Украине гетман стал верховным правителем всех украинцев, военных и гражданских. Во второй половине XVII века всю Левобережную Украину начали неофициально именовать Гетманщиной. В мягком южном произношении - Гетьманщина. И в этом «геть», что значит «долой», таилась одна из главных опасностей для власти: старшина, полковники и значные козаки (то есть назначенные или выбранные на командные должности) всегда могли сместить гетмана. Так действовал и Мазепа со старшиною, погубив Самойловича.

Ну а крестьяне и прочие «тяглые» люди должны были содержать козачье войско. В период Гетманщины началось активное присвоение земель и закрепощение свободных крестьян старшиной и значными козаками. Эти прежде вольные рыцари Украины становились подобием польской шляхты. В правление Мазепы закрепощение посполитых (крестьян) приняло особенно широкий размах. Сам гетман был, пожалуй, самым крупным крепостником на Украине, да и в России он владел дарованными поместьями с тысячами душ. Мало того, что он одаривал угодных ему старшин и значных - обширные маетности (поместья) получили новоизбранный генеральный есаул Войце Сербин и переяславский полковник Дмитрашко Райче. Не менее щедро отписывал он деревеньки и послушным ему православным иерархам.

Встреча с Петром

Одновременно Мазепа повел борьбу с бывшими соратниками и приверженцами Самойловича, привлекая к расправе московские власти. Он отправил в отставку полковников Леонтия Полуботка и Михайлу Галицкого, но посчитал, что этого недостаточно, и послал на них доносы, будто Галицкий распространяет про него «плевосеятельные слова», а Полуботок переписывается с крымским ханом. Чернил Мазепа и князя Юрия Четвертинского, жениха дочери Самойловича. Доносил на митрополита Гедеона, уверяя, что он человек злобный, мстительный и следует опасаться его тайных и явных происков. В общем, топил «бывших».

Но скоро пришел черед взяться и за друзей. Они представляли опасность, потому что на опыте убедились, как это, в сущности, нетрудно - свергнуть одного гетмана и выбрать другого.

Кто сеет ветер - пожнет бурю: появился первый донос и на самого Мазепу. В нем говорилось, что гетман тайно сговаривается с поляками, потихоньку скупает маетности в Польше. Впоследствии доносы на гетмана только множились, в них появились новые обвинения: что Мазепа продает в рабство единоверцев, что раздает земли, должности и богатства из войсковой казны кому захочет и сколько пожелает… По большей части это было правдой, но московские власти верили Мазепе и отправляли доносчиков к нему же на расправу. А если донос был анонимным, Мазепа старался изобразить дело как заговор и приплести к нему своих недобитых врагов. «Подозреваю Михайла Васильевича Галицкого, - докладывал Мазепа в Москву по поводу подметного письма, - природа у него такая, что влечет к тому, чтобы другим делать зло и в людях посевать смуту… вместе с Михайлом участниками были Дмитрашко Райча и Полуботок… Вот еще этот князь Юрий Четвертинский, пьяница, рассевает в народе худые слухи на мой счет». Интриги Мазепы достигли цели: после неустанных наветов на Галицкого тот был подвергнут жестоким пыткам и сослан с Сибирь. Леонтий Полуботок сам бежал в Россию, чтобы там оправдаться, но ничего не добился и был сначала сослан в свое имение, а затем заключен под стражу вместе с сыном Павлом.

В марте 1689 года русские войска под командованием Василия Голицына выступили в поход на Крым. Поход мыслился как удар по Турции, потому что крымское ханство было турецким вассалом. На Украине к Голицыну присоединился Мазепа с козачьими полками. Поход был очень тяжелым из-за недостатка воды и бескормицы, окончился он, как и предыдущий, фактически поражением. Но Голицын убедил правительницу Софью Алексеевну, что над неприятелем одержаны блистательные победы. На участников похода посыпались награды. Слабоумного царя Ивана нетрудно было обмануть. Но юный Петр не захотел участвовать в комедии и укатил в Преображенское. Назревала гроза. Тут Петру сообщили, что стрельцы-сторонники Софьи замышляют убить его и мать, царицу Наталью Кирилловну. Петр бежал в Троице-Сергиевскую лавру. Там образовалась как бы вторая столица. Бояре, патриарх, служилые люди постепенно переходили на сторону Петра.

В этот самый неподходящий момент в Москву прибыл гетман Мазепа со старшиной, полковниками и огромной свитой - больше трехсот человек. Так он демонстрировал свою власть и влияние в Малороссии; так он оказывал уважение своему окружению и одновременно показывал, что и в столице с ним считаются…

На этот раз Мазепа дал маху - начал расхваливать подвиги Голицына: «Никогда еще не бывало бусурманам такого страха, как от князя Василия Васильевича, ближнего боярина!» Гостей с Украины тоже наградили, поселили в Посольском дворе - и забыли на месяц. Только тут гости узнали о грандиозных событиях. Правительница Софья Алексеевна по требованию Петра выдала ему стрельцов-заговорщиков, а ее фаворит Голицын приехал к Петру сам, но не был допущен к царю, а сразу отправлен в ссылку. Мазепа ждал беды и на свою голову, старшины за его спиной уже сговаривались, кого избрать новым гетманом… Наконец, Петр позвал посольство в Лавру, и 10 сентября 1689 года Мазепа предстал перед молодым Петром.

Украинцам сразу дали понять, что гетман и его войско верно исполняли свой долг, а в преступлениях московских начальников не повинны. Мазепа приободрился. Он начал с жалоб на трудности своего сана, упомянул о преклонных годах и нездоровье. Потом заговорил увереннее и обещал служить царю верой и правдой до последней капли крови. Был у Мазепы и туз в рукаве: он поднес заготовленную челобитную, в которой «сдавал» своего поверженного благодетеля. Мазепа писал, что Голицын вымогал у него деньги и подарки - из конфискованного у Самойловича и из собственного «именьишка». Далее перечислялось: 11 тысяч рублей червонцами и ефимками, серебряной посуды более трех пуд, драгоценностей на 5 тысяч рублей, три коня турецких с убором… «Чародiй» опять сумел выйти сухим из воды.

Меж Петром и Карлом

Около десяти лет, до начала Северной войны, Мазепа спокойно правил Украиной. Его ценили в Москве, он ладил со старшиной. Своими силами справлялся с внутренними смутами и отбивал набеги татар. А если собственных сил не хватало, звал на помощь русских. После позорного крымского похода Мазепа редко водил свои войска, а назначал одного из полковников наказным гетманом с полномочиями командующего.

С Польшей у России был заключен мир, правда, охотники нарушить его с польской стороны находились. Мазепе предлагали вступить в переговоры, но гетман отказывался и выдавал посланцев русским властям.

Как человек образованный, Мазепа покровительствовал Киево-Могилянской академии, выстроил учебный корпус, присылал книги для библиотеки. Он построил и украсил две или три церкви за свой счет и еще примерно столько же перестроил из казенных средств - все в стиле барокко. Часто навещал он Печерский Вознесенский женский монастырь в Киеве, в который постриглась, овдовев, его мать - Мария Магдалина Мазепа. После избрания сына гетманом она стала игуменьей.

Положение Мазепы сильно упрочилось после участия козаков в Азовской кампании. Командовал козачьими полками черниговский полковник Лизогуб, назначенный наказным гетманом, а сам Мазепа с небольшим отрядом в составе войска Шереметьева стоял табором на реке Берестовой, не подпуская к Азову подкреплений неприятеля. 17 июля 1796 года крепость Азов была взята, Россия закрепилась на берегу Черного моря. На обратном пути Петр I встретился с Мазепой, наградил и щедро одарил гетмана и его полковников.

Впоследствии в заграничных сочинениях появилась версия о личной обиде, будто бы нанесенной Петром Мазепе, она отразилась и в пушкинской «Полтаве»:

…Под Азовом
Однажды я с царем суровым
Во ставке ночью пировал…
Я слово смелое сказал.
…Царь, вспыхнув, чашу уронил
И за усы мои седые
Меня с угрозой ухватил…

Но Мазепа, как мы знаем, не был под Азовом. Он никогда не отваживался «слово смелое сказать» царю. И он был обласкан Петром, а не оскорблен. Немного позднее, в 1700 году, Мазепа стал одним из первых кавалеров ордена Андрея Первозванного, высшей награды империи. Легенда об усах Мазепы имеет, вероятно, более древнее происхождение: оскорбление усов и чуба издревле считалось величайшим унижением для запорожского козака. Известно, например, что Богдан Хмельницкий потребовал от поляков остриженный ус своего заклятого врага.

Положение на Украине стало меняться с началом Северной войны. Над Европой взошла звезда шведского короля Карла XII. Он был непобедимым полководцем, кумиром, новым викингом. Молодой русский царь, заняв часть побережья Балтики и основав там Санкт-Петербург, бросил вызов самому грозному противнику XVIII века.

Украина оказалась перекрестком движения российских войск. С этого времени к гетману постоянно поступали жалобы от полковников и старшины на притеснения, чинимые русскими военными. Не в оправдание, а для понимания таких случаев надо заметить: у русских военных был приказ, и если для его выполнения требовались лошади, волы, фураж, их реквизировали. Но незаконные грабежи и насилия жестоко наказывались, мародеров казнили. Справедливости ради надо заметить, что и козаки в своих походах частенько грабили россиян.

По приказу Петра гетман Мазепа отправлял полки и отряды козаков далеко от дома - то на северо-запад России, то в Саксонию, то в Польшу. Козаки были недовольны обращением с ними российских офицеров и отношением местного населения. Видно, козаки Мировича в Польше пошаливали. А полк Апостола своевольничал в Саксонии. К зиме Мирович и Апостол воротились домой, один из Польши, другой из Саксонии, жалуясь на холод и голод. Царь хотел их повесить за самовольный уход со службы, но гетман выпросил для них прощение. Кроме того, в самой Украине козаков привлекали к строительству укреплений. Начальство требовало с них как с простых мужиков, а козакам это не нравилось, иногда они бросали работу и расходились по домам.

В общем, настроение было такое: это не наша война, нехай москали сами воюют. Мазепа поддерживал недовольство полковников и старшины. «Какого ж нам добра вперед надеяться за наши верные службы? - говорил он. - Другой бы на моем месте не был таким дураком, что по сие время не приклонился к противной стороне…» В то же время Петру он писал иное: «Пусть великий государь не слишком дает веру малороссийскому народу, пусть изволит, не отлагая, прислать на Украину доброе войско солдат, чтоб держать народ малороссийский в послушании и верном подданстве».

Война растянулась надолго. После неудачи под Нарвой Петр избегал генерального сражения. Его союзники - датчане, саксонцы и поляки - были и слабы, и ненадежны. Карл, напротив, казался непобедимым, и немногие могли предугадать его будущее:

Венчанный славой бесполезной,
Отважный Карл скользил над бездной.

Мазепа, как и многие, считал, что победа будет за шведами, и начал осторожные переговоры. Через иезуита Зеленского и графиню Дольскую он наводил мосты, пока не давая никаких обещаний.

Разлюбезная Мотронько

«Богат и славен Кочубей» - так начинается «Полтава», так с первых строк разворачивается трагедия этой семьи. Василий Леонтьевич Кочубей, потомок крымского бея, приехавшего на Украину в XVI веке, был примерно одного возраста с Мазепой. Их «послужные списки» тоже схожи. Кочубей воевал, выполнял дипломатические поручения, служил у Дорошенко, затем перешел к Самойловичу, участвовал в его свержении. Женился на полковничьей дочери и при новом гетмане достиг чина генерального писаря, а позднее был избран генеральным судьей.

Так! было время: с Кочубеем
Был друг Мазепа; в оны дни
Как солью, хлебом и елеем,
Делились чувствами они.

А затем и породнились: племянник гетмана, Обидовский, женился на старшей дочери Кочубея, Анне, а младшей Кочубеевне, Матрене, Мазепа был крестным отцом. На Украине, надо заметить, кумовство почитается как духовное родство, крестные родители опекают крестников, пока они не встанут на ноги, а потом крестники должны заботиться о крестных родителях.

В 1702 году Мазепа похоронил свою жену и вдовел два года. В ту пору ему было за шестьдесят, а Матрене Кочубей - шестнадцать (в «Полтаве» героиня зовется Марией). Есть много толкований их взаимоотношений, Пушкин изложил свою, романтическую историю любви Марии и Мазепы. Если же придерживаться документов, дело обстояло примерно так. На глазах Мазепы росла и хорошела прелестная девушка. Конечно, он стар, но

…чувства в нем кипят и вновь

Мазепа ведает любовь.

«Чародiй» пустил в ход приемы польской галантности, оказывал крестнице знаки внимания, говорил ей «Ваша Милость» и «разлюбезная Мотронько». Вероятно, Матрене еще не приходилось слышать изысканных речей, столь сладостных для девичьего ушка, да еще от такого величавого господина. Наверняка возникло ответное чувство, иначе Мазепа не решился бы просить у Кочубея руки его дочери. Но родители решительно воспротивились этому предложению. Официальная причина отказа была в церковном запрете на браки между крестным отцом и крестницей. Однако такой опытный человек, как Мазепа, не заслал бы сватов, если бы не рассчитывал, что церковные власти снимут для него запрет (в особых случаях такие исключения делались для высокопоставленных персон). Наверное, главная причина отказа была другая. Скорее всего, Кочубеи прекрасно сознавали, кто такой Мазепа и в какую пропасть он может всех завести:

Что он не ведает святыни,
Что он не помнит благостыни,
Что он не любит ничего,
Что кровь готов он лить, как воду,
Что презирает он свободу,
Что нет отчизны для него.

После неудавшегося сватовства Матрене пришлось выслушать от родителей немало горьких попреков, ее с тех пор не выпускали из дома. Но Мазепа и не думал отступать. Он присылал своего слугу Демьяна к дому Кочубеев, и через пролом в ограде посланец гетмана переговаривался с Матреной. Затем Мазепа и сам приходил на свидания. К чему он склонял девушку, неизвестно, но кончилось тем, что Матрена бежала к гетману. Возможно, этот безрассудный шаг не планировался заранее, а был следствием тягостного положения девушки в семье. А может быть, Мазепа рассчитывал, что теперь родители смирятся с выбором самой дочери. Но Кочубеи, обнаружив бегство Матрены, ударили в набат - в буквальном смысле слова. То есть вынесли свое горе на людской и Божий суд. А со стороны ситуация выглядела очень некрасиво: старик Мазепа похитил у родителей юницу-дочь. Гетман понимал, что этого ему не простят. И, по здравому размышлению, отослал Матрену в родительский дом. Сколько времени она провела в покоях Мазепы и как далеко зашли их отношения, доподлинно неизвестно. Но некоторые строки из писем Мазепы к Матрене (их передавали слуга Мазепы Карп и служанка Кочубеев Малашка) дышат более чем нежностью: «мое серденько», «моя сердечно кохана», «целую все члонки тельца твоего беленького», «помни слова свои, под клятвою мне данные, в тот час, когда выходила ты из моих покоев…» Из писем Мазепы видно, что Матрена сердится за то, что гетман отослал ее домой, что родители ее ругают (Мазепа негодует и называет ее мать «катувкой» - палачихой, советует в крайнем случае уйти в монастырь). Но какой-то план действий у Мазепы был заготовлен, и об этом он напоминает возлюбленной: «Я с великою сердечною тоскою жду от Вашей Милости известия, а в каком деле, сама хорошо знаешь». Что задумал неугомонный старик?..

Кочубею Мазепа писал надменно и даже оскорбительно: «А что поминаешь в своем пасквильном письме о каком-то блуде, того я не знаю и не разумею». Он упрекал Кочубея в каких-то прежних проступках и вдобавок обвинял судью в том, что он находится под влиянием жены-злодейки. (Характеристика Любови Федоровны Кочубей как домашнего деспота попала в труды историков только со слов Мазепы, но можно ли ему верить? Известно, что прежде он весьма ценил Любовь Федоровну и вел с ней доверительные беседы. Возникшая взаимная ненависть наводит на подозрение: а не подкатывался ли к ней гетман в свое время? Тогда гнев обманутой женщины и оскорбленной матери становится более понятным.) В душе Матрены обида на Мазепу боролась с любовью к нему. Гетман замечал это охлаждение: «Вижу, что Ваша Милость совсем изменилась своею любовью прежнею ко мне. Как знаешь, воля твоя, делай что хочешь! Будешь потом жалеть…» Разумеется, и в этой перемене Мазепа винил Кочубеев, а он был не из тех, кто умеет прощать. «Больше не буду терпеть от врагов своих, сумею отомстить, а как, сама увидишь», - писал он в последнем послании к Матрене.

В конце концов общая обида Кочубеев вновь сплотила семью. Ослабели чары Мазепы, прошла и любовь Матрены. Утихла справедливая ярость родителей. Осталась только боль. Та боль, которую одна месть способна утишить.

Окончание следует

Т.Г. Яковлева

Яковлева Татьяна Геннадьевна - кандидат исторических наук,
научный сотрудник кафедры истории славянских и балканских стран
исторического факультета СПбГУ.

Период истории Украины, известный под названием "Гетманщины", несмотря на прошедшие два с половиной столетия, по-прежнему остается одним из самых политизированных. До сих пор почти все события и деятельность исторических личностей той эпохи являются предметом идеологических спекуляций и бесконечных споров. Среди них наиболее болезненная тема (наряду с Переяславским договором 1654 г.) - деятельность Ивана Мазепы.

О Мазепе слышали все - даже те, кто очень далек от проблем Гетманщины. При этом в России о нем знают в основном по поэме А.С. Пушкина (боюсь, что даже многие историки), а в Украине - по купюрам "гривен". "Изменник" или "герой" - других красок, кроме черной и белой, для Мазепы обычно не используют, а в детали и подробности вникают очень редко. Весьма ярко ситуацию описывал в своих мемуарах генерал, глава Гетманата с апреля 1918 г. П. Скоропадский:

"Висел между гетманами портрет Мазепы, столь ненавистный всякому русскому, в доме ему не преклонялись, как это делают теперь украинцы, видя в нем символ украинской самостийности, а молчаливо относились с симпатиями, причем только возмущались, что... в Киеве одновременно в Софийском соборе Мазепу предают анафеме, а в Михайловском монастыре за него, как за создателя храма, возносят молитвы об успокоении его души" .

Предлагаемая читателю статья вовсе не претендует на роль истины в последней инстанции. Это попытка восстановить ход событий и объективно проанализировать документы и материалы, факты с разных точек зрения.

Нам представляется, что один из главных принципов при изучении периода гетманства Мазепы - рассмотрение событий с учетом всей предыдущей истории Гетманщины. Невозможно понять договор Мазепы со шведами без знания договоров Б. Хмельницкого или И. Выговского, равно как и понять восстание Петрика - без обращения к восстаниям Барабаша, Брюховецкого и т. д. Гетманство Мазепы стало, по сути, последним (или точнее - предпоследним) актом истории Гетманщины, истоки и сущность которой находятся еще во временах Хмельниччины, периода гетманства Б. Хмельницкого в 1648-1657 гг.

Серьезных научных работ, посвященных Мазепе, очень мало. Самыми подробными до сих пор являются монография Н.М. Костомарова "Мазепа" и сведения о нем в "Истории России" С.М. Соловьева . Отдельные сюжеты гетманства Мазепы были подробно рассмотрены в работах Н. Андрусяка, А. Оглоблина и др. Из последних биографий следует отметить взвешенные и интересно написанные О. Субтельным и В. Смолием . Наряду с этим имеется большое количество работ "ура-патриотов" как с одной, так и с другой стороны, в которых исторический и источниковедческий подход заменяется идеологическим.

Вообще биография Мазепы насквозь пропитана устойчивыми штампами, главный из которых, для русской историографии, - "Мазепа-изменник". Безусловно, измена - это страшный грех, но, когда речь идет о политическом деятеле, лидере государства - все совсем не так просто и однозначно. "Изменниками" некоторые историки именуют и И. Выговского, Ю. Хмельницкого (сына Б. Хмельницкого) и других гетманов, совершенно не учитывая обстоятельств или причин, толкавших их на тот или иной шаг. Кстати, Андрусовский договор (1667 г.) или Вечный мир (1686 г.), заключенные Россией с Речью Посполитой, тоже можно назвать "изменой" или "предательством" по отношению к Украине и явным нарушением всех договорных статей начиная с Переяславского договора 1654 г.

В рамках этой статьи мы остановимся на тех моментах, которые считаем отправными в насыщенный событиями двадцатилетний период гетманства Мазепы.

Иван Мазепа родился 20 марта 1639 г. в семье украинского шляхтича. Сначала он учился в Киево-могилянской коллегии, а затем был отдан в придворные польского короля, где и продолжил образование. Именно это обстоятельство позволяет многим историкам обвинять Мазепу в пропольских симпатиях или считать его мелким придворным, "ляхом". На самом деле нахождение при дворе позволило будущему гетману получить блестящее образование: он учился в Голландии, Италии, Германии и Франции, свободно владел русским, польским, татарским, латынью (по замечанию современника - мог соперничать в ней с иезуитами). Знал он также итальянский и немецкий , а по некоторым данным - и французский. Мазепа имел прекрасную личную библиотеку с огромным количеством латинских изданий, его любимой книгой был "Князь" Н. Макиавелли, дома у него имелась великолепная коллекция оружия, на стенах висели портреты многих европейских государей, его письма, особенно "любовные", отличались прекрасным стилем, его перу принадлежали также стихи и думы.

Обвиняя Мазепу в "пропольских" симпатиях, многие историки забывают, что "польское" образование имели и Б. Хмельницкий, и И. Выговский. Они тоже в начале своей карьеры служили польскому королю, при этом Богдан Хмельницкий был даже в весьма дружественных отношениях с Владиславом IV. Нельзя путать пристрастие к "польской" или, точнее, к западной культуре, к польским шляхетным вольностям (или к шляхетной демократии) с "пропольским" политическим курсом, которого, например, придерживался П. Тетеря, гетман Правобережной Украины (1663-1665 гг.). Между прочим, в беседе с Жаном Балюзом, французским посланником в Москве, в 1704 г. Мазепа с блестящей прозорливостью политика сказал о Речи Посполитой, что она, подобно Древнему Риму, идет к своей гибели .

У Мазепы очень много общего с его предшественником Выговским. Того тоже не любили простые казаки, порой называя "ляхом", а многие историки упорно приписывали ему "пропольские" симпатии, напрочь забывая, что именно И. Выговский был ближайшим доверенным лицом Б. Хмельницкого, вместе с которым они громили поляков и создавали свою Гетманщину.

Таким образом, можно согласиться с украинским историком начала XX в. А. Ефименко, весьма точно подметившей, что Мазепа был человеком "польской культуры", вынужденным приспосабливаться к грубой, низменной среде Левобережного казачества. Именно в этом она видела причины некоторой двойственности натуры гетмана .

Обычно за "пропольскими" обвинениями следуют обвинения Мазепы в любострастии, постыдном в его возрасте. Всем известна история любви пожилого гетмана к юной Мотроне Кочубеевне. Однако любовные письма Мазепы к этой девушке заслуживают восхищения: "Мое сердечко, цвет мой розовый!", "моя сердечная любовь", "сама знаешь, как я сердечно, страстно люблю Вашу милость" и т. д. Не беремся судить Мазепу, но напомним, что поводом к восстанию Богдана Хмельницкого (ему тогда было под шестьдесят) послужил его спор с Д. Чаплинским из-за юной 16-летней красавицы Елены, которую он впоследствии сделал своей женой вопреки порицанию духовенства.

В 1663 г. Мазепа был прислан к гетману Правобережной Украины (1663-1665 гг.) П. Тетере, только что избранному гетманом, с клейнодами (знаками гетманского отличия) от короля. Встретили его не слишком любезно, но в Польшу он больше не вернулся, остался на Правобережье, затем служил гетману Украины П. Дорошенко (1665-1676 гг.) - был участником ряда посольств. В 1674 г., во время поездки в Крым, он попал в плен к запорожцам, и кошевой Запорожской Сечи И. Сирко отправил его к гетману Самойловичу. Там он обучал гетманских детей и ездил послом в Москву, после чего получил чин генерального есаула.

Ряд историков считают Мазепу одним из авторов доноса на Самойловича, в результате которого тот был отстранен от гетманства. На самом деле Самойлович, скорее всего, стал жертвой московских интриг: на него свалили неудачу крымского похода фаворита царевны Софьи В.В. Голицина. Некоторые полагают, что Самойловича сместила та старшина, которой не нравилось, равно как и Москве, его стремление сделать гетманство наследственным. Так или иначе, но совершенно неожиданно для многих и в обход более сильных претендентов, включая генерального писаря В. Кочубея - факт очень важный для понимания дальнейших событий - Мазепа был избран на Каламакской раде 25 июля 1687 г. гетманом. Безусловно, что решающая роль при этом принадлежала В.В. Голицину, который стал покровителем Мазепы.

Для нас представляется совершенно неважным факт, давал или не давал Мазепа "взятку" Голицину . Вызывает сомнение, что всесильный и богатейший фаворит мог прельститься на 10 тыс. червонцев. Скорее всего, это просто поздняя легенда, появившаяся тогда, когда гетмана обвиняли во всех смертных грехах. Гораздо более важно другое: Мазепа сумел так понравиться Голицину, что получил из его рук булаву. Познакомились они еще во время первого приезда Мазепы в Москву, а сблизились, вероятно, во время Крымского похода. Умение Мазепы "очаровывать" людей (и не только женщин) отмечали очень многие его современники, даже враги. Наверное, не последнюю роль сыграла "культурная" близость гетмана и фаворита: оба были поклонниками Запада и исключительно образованными людьми своей эпохи. Для Голицина бегло говорящий по-латыни Мазепа, возможно, стал лучом света в темном просторе чуждой ему казацкой среды, кроме того, он желал иметь на месте гетмана человека, которому мог доверять. А доверять можно только тому, кого хотя бы понимаешь.

Многие историки, за исключением "ура-патриотов", делающих из Мазепы ангела, даже М.С. Грушевский, исходя из обстоятельств, при которых Мазепа получил булаву, считали гетмана отпетым честолюбцем и карьеристом. Однако кто из политических деятелей лишен честолюбия? Кого из деятелей той же Гетманщины нельзя заподозрить в корыстных мотивах? Разве что Богдана Хмельницкого - но и то лишь с момента страшной семейной трагедии, когда он потерял любимую женщину и сына-наследника.

Где вообще пролегает эта тонкая грань: для себя или для державы - и кто решится ее очертить? С замиранием сердца, с трясущимися руками рвался к булаве И. Выговский, а затем, рискнув богатством и головой, бросился в "омут" старшинского заговора о единой Гетманщине. Идя по трупам и не брезгуя ложью, получил свое гетманство П. Дорошенко, а сколь усилий он приложил для преодоления междоусобицы и войны в Украине в 1657-1681 гг., так называемой Руины!

Итак, Мазепа стал гетманом. Казалось, все было против него. Прежде всего его окружала чуждая ему левобережная старшина, озлобленная тем, что власть над нею оказалась в руках пришельца. Получивший образование в Польше, служивший Дорошенко и не по своей воле оказавшийся на Левобережье, Мазепа действительно был чужд сложившемуся там за годы Гетманщины, переплетенному родственными связями клану старшины - Самойловичи, Кочубеи, Лизогубы, Искры, Полуботки, Жученки и т.д. Они, вероятно, ненавидели этого "пройдоху", выкравшего булаву у них из рук.

Условия нового русско-украинского договора, навязанного Мазепе на раде Голициным, также были крайне тяжелы и непопулярны. Кроме полного запрета внешних сношений, запрещения перехода крестьян в казаки, легализации доносов на гетмана, запрета гетману переменять старшину, на Левобережье вводился стрелецкий полк . Каламакские статьи стали первым шагом на пути русификации Украины и ликвидации автономии Гетманщины:

"Народ Малороссийский всякими мерами и способами с великороссийским народом соединять... чтобы были под одною... Державою обще... и никто б голосов таких не испущал, что Малороссийский край гетманского рейменту" .

На Левобережье уже потирали руки и делили булаву. Однако совершенно неожиданно для всех украинцев, прежде всего для самого Мазепы, пережившего, наверное, самые страшные дни в своей жизни в ожидании, когда его позовут к царю, в Троицу, прием, оказанный Петром I, был самым теплым и милостивым. Многие историки, следуя за красочным изложением Н.М. Костомарова, объясняют происшедшее удивительной обходительностью Мазепы, которому "удалось очаровать молодого Петра". Позволим себе высказать другое предположение. Когда "милостивое слово" говорилось гетману, ни Петр, ни его окружение Мазепу еще не знали, но партии Нарышкиных, находившейся в очень шатком положении, был необходим мир и постоянство на Малороссии, поэтому создавать прецедент для смут, смещая гетмана, даже любимца опального Голицина, в Москве не решились. Скорее всего, уже приняв такое решение и объявив его, Петр имел возможность убедиться в верности своего выбора - при личной встрече с гетманом.

Самое удивительно в устойчивом мифе о предателе-Мазепе, бытующем в России, это то, что все забывают (или отметают) факт почти 20-летней верной службы и близких доверительных отношений, которые существовали между гетманом и царем с 1689 по 1708 г. О 20 (!) годах постоянных военных кампаний, боев, поражений и побед забыто. Хотя этот факт сам по себе настолько разбивает клише "гетман-изменник", что украинские "ура-патриоты" пытаются его оспорить, приписывая Мазепе всякие тайные замыслы, а русские традиционалисты, вопреки всякой логике и фактам, называют гетмана "двуликим", о чем мы будем говорить ниже.

Главный вопрос, который почему-то никогда не задавали и, соответственно, не искали на него ответа: что стало залогом столь долгого и успешного союза? (Что стало причиной трагического финала - это другой вопрос.) На наш взгляд, причины надо искать в истории Гетманщины и Руины.

На самом деле удивителен вовсе не факт "измены" гетмана, а наоборот, его верность русскому царю на протяжении столь долгого времени. Если взять предшественников Мазепы, то

Б. Хмельницкий заключил договор со шведами через два года после присяги царю,

И. Выговский через год после присяги подписал Галячское соглашение с Польшей, а всего через месяц - со Швецией,

Ю. Хмельницкий обрек русские войска на гибель под Чудновым через год после своей присяги.

Даже преданный "холоп" царя, возведенный в чин "боярина" И. Брюховецкий, и тот продержался всего пять лет, а затем перешел на польскую сторону.

Самое страшное наследие "Хмельниччины" - появление огромного количества деклассированных "показаченных", не имевших другого источника дохода, кроме войны, - стало великолепным материалом для манипуляций любых авантюристов и старшин, стремившихся к булаве. Апогеем этого разрушительного движения явилась Черная рада 1663 г. Но когда и ставленник этих демагогов, клявшихся в верности царю, И. Брюховецкий изменил русским, в Москве очнулись и поняли, что соглашение надо искать с гетманской властью, а не с массой анархистов.

Петр I

Гетманство Мазепы - великолепный пример компромисса, заключенного гетманом и царем. Петр I безоговорочно и непоколебимо отвергал любые обвинения, доносы и доклады, направленные против Мазепы, выдавал и казнил всех его оппонентов, а гетман безотказно снабжал царя войсками для всех военных кампаний, столь многочисленных в царствование Петра I. Вряд ли этот договор когда-либо был закреплен на бумаге, но обеими сторонами он выполнялся неукоснительно, вопреки всей логике событий.

Мазепе, окруженному враждебной старшиной, вечно недовольными запорожцами и казаками, поддержка Петра была жизненно необходима, равно как и военные походы, дававшие возможность накормить и занять бунтарей. Для молодого царя, которому приходилось проводить свои глобальные реформы в условиях жесточайшей оппозиции и политической изоляции, рвавшемуся к морям и вынужденному воевать, гетман в свою очередь был надежным, верным союзником, обеспечивавшим спокойный тыл в Украине и успешно выполнявшим все дипломатические задачи.

На наш взгляд, было бы явным преувеличением считать отношения Мазепы и Петра дружественными. Несмотря на многочисленные подарки, которыми они обменивались (фрукты из гетманского сада и дичь - царю, рыба с севера России - Мазепе и т. д.), судя по их переписке, они никогда не переходили известной грани, сохраняя дистанцию (Мазепа - это не Меншиков, Нарышкин или Лефорт). Петр I называл Мазепу "господин гетман", тот его - исключительно "государем", а не фамильярно "господин полковник", "бомбардир", "мин херц" и пр. Правда, как отмечают исследователи эпистолярного наследия Петра I, царь видел в Мазепе человека, "способного понять и оценить самые тонкие мысли, юмор", и в этом смысле гетман в глазах Петра равнялся только голландцу А. Виниусу .

Представляется, что, скорее всего, дистанция в отношениях с царем сохранялась благодаря Мазепе. Похоже, он вообще ни с кем никогда не сближался, почти не имел друзей (возможно, из-за печального опыта предательств) и был своего рода интеллектуалом-одиночкой, гордым и честолюбивым, даже романтиком, но лишь глубоко в душе. Все тот же Жан Балюз писал о Мазепе: "Речь его изысканная и красивая, правда, в разговоре больше любит молчать и слушать других... Он принадлежит к тем людям, которые предпочитают или совсем молчать, или говорить, но не сказать" . Вместе с тем Петр с его шумной и веселой дружиной, на равных деливший с нею радости и испытания, требовал от своих приближенных полного единомыслия и адской работы на благо новой России. Только тот, кто всецело разделял идеологию и образ жизни царя, мог рассчитывать и на его дружбу. Россия под руководством Петра I возрождалась и отчаянно стремилась в Европу, а Гетманщина тускнела и слабела. Мазепа не мог этого не видеть и не понимать.

В 1690 г. начались активные действия России против Крыма. Крымская кампания была выгодна для гетмана. В случае успешных походов у Мазепы появлялась возможность наладить очень сложные для него отношения с запорожцами, которые за последние десятилетия превратились для Гетманщины в пороховую бочку. Запорожцы критиковали гетмана за все: за раздачу маетностей (владений) старшине, за притеснения в их давних правах, за неувеличение жалования и др. Набеги на татар для Запорожья были исконным источником доходов. Война, начатая Петром I, должна была, помимо обычной добычи, принести еще и щедрое жалование. В июле-августе 1690 г. казаки под руководством И. Новицкого и С. Палия совершили успешный набег под Очаков и Казикермен . Весь план операции был самым подробным образом разработан лично Мазепой .

Следующее десятилетие для России прошло под знаком борьбы за выход к Черному морю. Мазепа посылал своих наказных гетманов, лично руководил многими походами и, зная страсть царя к флоту, использовал для похода на Очаков запорожские челны. 19 июля 1696 г. казаки Мазепы во главе с черниговским полковником Я. Лизогубом взяли Азов. Мечта Петра осуществилась. В 1700 г. был заключен константинопольский мир России и Турции. 8 февраля того же года Мазепа, вторым после Ф.А. Головина, во время поездки в Москву получил лично от Петра только что учрежденный орден Андрея Первозванного, опередив таким образом в списке кавалеров этой самой почетной награды России даже самого царя и А.Д. Меншикова. В указе было сказано: "За многие его в воинских трудах знатные и усердно радетельные верные службы... чрез 13 лет" . Награды и милости не ограничились только этим.

Блестящие победы и царские милости Мазепе представляли собой лишь внешнюю сторону его деятельности, за которой скрывалась сложнейшая внутренняя ситуация: доносы сыпались один за другим, а к ним добавлялись еще и открытые бунты.

В 1691 г. появился "извет чернецов", в котором Мазепа обвинялся в участии в заговоре Софьи и В.В. Голицина. В 1696 г. был донос стародубца Суслова. В 1699 г. донос в Москву отправили Д. Забелин и А. Солонин. Их выдали гетману, судили, но, проявив "христианское милосердие", оставили в живых . Таким образом, Петр категорически не принимал никаких обвинений в адрес Мазепы. Старшина с сарказмом говорила, что он "не поверил бы и ангелу, если бы тот донес о злоупотреблениях гетмана". Тем не менее, зная методы допросов в Москве и всю страшную карательную машину, Мазепа не мог чувствовать себя спокойно.

Много неприятных моментов доставило ему и восстание Петрика. В 1691 г. некий Петро Иваненко (Петрик), свояк Кочубея и старший канцелярист генеральной войсковой канцелярии, бежал в Запорожье, где был избран писарем и начал агитацию против гетмана и Москвы. А. Оглоблин считал его внуком полтавского полковника Ф. Жученко, сыном его дочери, сестры жен Кочубея и Искры . Выше уже отмечалось, что вся левобережная старшина имела очень тесные родственные связи.

Почти все историки, серьезно изучавшие гетманство Мазепы, считали невозможным, чтобы за планом Петрика стоял гетман . Только А. Оглоблин в своей поздней, эмигрантской работе заявлял, что нашел доказательства в Московском архиве: "Сам гетман Мазепа сочувствовал этой акции Петрика, а возможно, что даже Мазепа и поручил Петрику эту миссию" . При этом в более ранней, подробной работе о Петрике Оглоблин придерживался противоположного, аргументированного мнения. Находясь в эмиграции, он не мог найти никаких новых документов, точно так же, как и в Москве явно не могло найтись свидетельств о связи Мазепы с Петриком. Что касается "патриотичных заявлений" журналиста С. Павленко относительно восстания Петрика, как аргумента против тезиса о верной службе Мазепы царю , то оставлю эти псевдонаучные иллюзии на совести их автора.

Любые предположения о тайном замысле Мазепы, на наш взгляд, - нелепый вымысел. Во-первых, Петрик ориентировался на "бедноту и голоту", столь ненавистных гетману. Во-вторых, трудно предположить, что в войне против Москвы Мазепа стал бы опираться на враждебно к нему относившихся запорожцев. В-третьих, Петрик был слишком тесно связан с оппозиционной гетману старшиной во главе с Кочубеями, т.е. на роль доверенного лица Мазепы никак не подходил.

Петрик заявил, что у него есть гетманские письма. Прием известный: Б. Хмельницкий, бежав на Запорожье в 1647 г., тоже ссылался на легендарные "письма Барабаша" - именно этот факт позволил Н.М. Костомарову сравнивать Петрика с великим Богданом. На наш взгляд, это сравнение не выдерживает никакой критики. Гораздо больше общего у Петрика было с Я. Барабашем, соратником полтавского полковника М. Пушкаря, которые восстали против И. Выговского. Тот тоже кричал о "грамоте", по которой царь якобы повелевал бить Выговского. Разумеется, все это было ложью, имевшей цель убедить запорожцев в поддержке Москвы. Так же и Петрик хотел придать вес своим словам. Но когда запорожцы "не отступно домагалися, чтоб им те листы показал... Петрик последним словом отказал им, что у него никаких таких листов нет и нихто его на то дело... не наговаривал". По этому поводу кошевой атаман очень резонно заявил: "Есть ли бы гетману и войску городовому была от Москвы какая налога, и он бы к нам войску низовому писал... а не к тому дураку" (выделено нами. - Т.Я. ).

Многие историки подозревают, что на самом деле за спиной Петрика стояла левобережная старшина. Косвенных свидетельств этому немало. Так, информатор Мазепы Рутковский, находившийся в Запорожье, писал гетману: "Чтобы ваша вельможность был осторожен по отношению к некоторым своим близким". А в июле 1692 г. тот же Рутковский высказывал Мазепе сомнение, "его (т. е. Петрика. - Т.Я. ) ли это головы смысл и замысел". Кошевой атаман И. Гусак заявил посланцу Мазепы: "Скажи де от меня господину гетману... как де не отсечет голов трем тамошним: первому - Полуботку, другому - Михаиле (Самойловичу. - Т.Я. ), третьему - что всегда при нем живет; сам додумаетца кто, тогда никогда ему не будет покоя в гетманстве, да и добра не будет в Украине" . Впоследствии, в 1708 г., Мазепа укорял В. Кочубея, что тому "прощались и извинялись большие и многие ваши смерти достойные проступки, однако ни к чему доброму, как я вижу, не терпеливость, не доброта моя не смогли привести" . В этом тоже можно увидеть косвенное свидетельство подозрения Мазепы в причастности Кочубея к восстанию Петрика.

В любом случае Мазепа, чьи отношения с царем были еще далеко не самыми надежными, нервничал, в письмах к Петру I называл затею Петрика "наущением дьявола" , самого канцеляриста "глупцом" и "вором" . Что касается утверждения Петрика, что гетман давал ему письма, Мазепа объявлял это "враждебным наветом" и "прохирной ложью... за некие грехи мои".

Находясь в Крыму, Петрик заключил договор с ханом, и в августе 1692 г. в полтавский полк пришло 15 тыс. татар с Калга-султаном и Петриком, у которого было 12 казаков. Из Запорожья к нему прибыло лишь 500 человек, и на "раде" "приговорили звать Петрушку гетманом". Планы Петрика были весьма фантастичны: когда Украина им поддастся (в чем он не сомневался), они "панов и арендарей побьют... и всякия волности будут в войску запорожском таковы, каковы были при Богдане Хмельницком". Собирался он также перегонять жителей слободских полков на другой берег и "селить ими около Чигирина и иныя запустелыя места" . Неудивительно, что М.С. Грушевский называл Петрика "демагогом" и "ворогом автономистов-старшин" .

Надежды Петрика не оправдались. Запорожцы в большинстве своем его не поддержали, население Левобережья встретило татар враждебно, а Мазепе в соединении с русскими войсками удалось отбить их наступление . В Москве россказням Петрика не поверили, а подавление гетманом антирусского восстания только усилило позиции гетмана в глазах Петра I.

Таким образом, к 1700 г. Мазепа был на вершине славы. В Москве ему безоговорочно доверяли и уважали. Росло его богатство, внутреннее недовольство подавлялось. Гетману был уже 61 год. Скорее всего, бесконечные военные походы давались ему нелегко: он часто болел и жаловался на здоровье, подагрические боли. Должно быть, Мазепа мечтал после победоносной войны почить на лаврах и вкусить плоды своей власти и славы, но не тут-то было. Молодой и энергичный Петр горел желанием перекроить Россию, а заодно и политическую карту Европы. Без всякой передышки в 1700 г. началась Северная война.

Уже в конце 1700 г. Мазепа получил приказ направить 18 тыс. войска под Псков для защиты от шведов. В мае 170 г. Мазепа с войсками направился в Лифляндию .

Действительно, в окружении Петра Мазепу уважали, его мнение очень ценили. Ему доверяли ответственную задачу переговоров с Молдавией, иерусалимским патриархом, Крымом и даже поляками . Самые тесные деловые и дружественные отношения сложились у него с Ф.А. Головиным, который писал: "Против гетманских писем много я ему ответствовать буду и за крепость ево от себя благодарить" .

Но Северная война оборачивается для казацких войск совсем другой стороной: это не привычные бои с татарами. Одолеть лучшую регулярную армию Европы оказывается им не под силу. В этом автор разделяет мнение О. Субтельного . Отсюда - и муштра, и передача казаков под командование иностранных офицеров, и как результат - рост недовольства среди казаков. Да и Северная война, в отличие от Азовских походов, никакой военной добычи и славы им не приносила.

Снова начинается ропот запорожцев. Они нападают на новые заводы по производству селитры, в 1701 г. грабят греческих купцов, подданных Турции, что чуть было не привело к столкновению с силистрийским пашой. В 1703 г. среди запорожцев начались "шатости". Мазепа предлагал Москве попытаться решать их "ласково": "А буде бы и так не исполнит, то несколько десять бомб бросить". В 1708 г. часть запорожцев приняла участие в восстании Булавина .

Не менее сложно развивались отношения Мазепы с другим "народным героем" - Семеном Палием. Главной заслугой Палия было восстановление казачества на разоренном Правобережье, создании "Палиивщины" (1686 г.), территории, управлявшейся по казацким законам, где не признавали власти польского короля. В начале Мазепа покровительствовал правобережному полковнику, многократно поддерживал его обращения в Москву с просьбой переселиться на Левобережье. Однако Петр боялся испортить отношения с союзной Речью Посполитой и постоянно отвечал отказом. В течение 1690-1694 гг. Палий под командой Мазепы участвовал в совместных с левобережными казаками походах на Крым. Из-за турецко-татарской угрозы в Польше сперва смотрели на Палия сквозь пальцы, но в 1699 г. Речь Посполитая заключила с Турцией Карловицкий мир, и сейм принял решение о роспуске казаков за ненадобностью. Палий поднял на Правобережье восстание и взял Белую Церковь.

К этому времени отношения между Мазепой и Палием резко меняются. Для многих казаков Палий становится идеалом борца за их вольности и альтернативой на роль гетмана. Запорожцы открыто заявляли: "Если Палий будет гетманом, то сможет управиться со всей начальной старшиной... и будет при нем, как было при Хмельницком" . Мазепа не мог не опасаться роста популярности Палия на Левобережье. К тому же началось массовое бегство недовольных на Правобережье, как некогда в Слободскую Украину. Это ослабляло положение Гетманщины, и в частности самого Мазепы, проводившего жесткую политику по отношению к крестьянству, например, в 1701 г. он впервые в истории Украины ввел двухдневную панщину. Гетман и старшина уже давно превратились в богатейших помещиков с правом наследственного владения. У самого Мазепы были имения, частью купленные, частью подаренные Петром, не только на Украине, но и в Рыльском уезде, Крупницкой области и т.д. Не случайно Мазепа говорил: "Не так страшны запорожцы, как то, что чуть ли не вся Украина тем же запорожским духом дышит". В его высказываниях проскальзывало неприкрытое раздражение; так, он сказал подъячему И. Никифорову: "Народ Малороссийский (особенно Запорожцы... как трость в поле, сгибаемая ветром, склоняются и в ту, и в другую сторону) вольный, и глупый, и непостоянный" .

Петр I, прежде всего из-за отношений с Польшей, занимал к Палию жесткую позицию. Мазепе посылались строгие приказы "поставить у Днепра крепкие и частые караулы", чтобы никто на Правобережье не ходил . Поляки требовали прекратить поддержку правобережных казаков. Наконец, в феврале 1704 г. Петр выставил Палию ультиматум, чтобы тот освободил Белую Церковь . После этого войска Мазепы вступили в Правобережье. Он вызвал к себе ничего не подозревающего Палия и 31 июля арестовал его. Палия отправили в Сибирь.

Совершенно неожиданно для себя Мазепа получил некоторую власть над второй частью бывшей гетманщины Хмельницкого. Тут следует задать вопрос: как относился сам гетман к идее "соборности" Украины? Мнение "ура-патриотов" понятно и однозначно. В. Шевчук не считает Мазепу сторонником единой Гетманщины и в доказательство этого приводит как раз его отношения с Палием. Автор полагает, что все было сложнее. Уже отмечалось, что Мазепа и Палий - противоположности прежде всего по своей социальной ориентации. Но нельзя забывать, что во всех царских грамотах, начиная с времен правления Софьи и кончая последними петровскими (1708 г.), Мазепа именовался гетманом "войска запорожского обеих сторон Днепра" . Нет никаких свидетельств, что Мазепа думал о единой Гетманщине вплоть до момента, когда волею судьбы, а точнее Петра, он оказался на Правобережье, но несомненно, что с этого времени мысль о воссоединении детища Богдана его не оставляла.

В январе 1705 г. Мазепа опять был у царя в Москве. Его осыпали очередными милостями. В июне ему был дан указ выступить с 30 тыс. казаков к Львову и далее - в Польшу, чтобы "знатными контрибуциями утеснять" имения Потоцких и прочих неверных Августу магнатов . Задача была выполнена Мазепой блестяще. В начале августа его войска, следуя по пути Богдана Хмельницкого, достигли Львова, а в начале октября взяли Замостье. После этого гетман расположился на зимних квартирах в Дубно. Ему поручили собирать в Правобережье сборы для будущих военных действий . Это был апогей славы Мазепы.

Однако именно с этого и начались все неприятности. В Дубно пришло письмо от наказного гетмана Д. Горленко о притеснениях казаков русскими во время их нахождения под Гродно. Одновременно был переслан царский указ об отправке киевского и черниговского полков в Пруссию для их переформирования в регулярные драгунские. Учитывая структуру Гетманщины, это, по сути, означало начало ликвидации старшинской администрации. Мазепа был в бешенстве и заявил: "Какого же добра нам теперь ждать за нашу службу?" Именно в это время Мазепа знакомится в Дубно с княгиней Анной Дольской, вдовой К. Вишневецкого, сторонницей С. Лещинского, ставленника шведов. С ней гетман имел "денные и ночные конференции" . Однако, как мы знаем, Мазепа больше любил слушать, чем говорить.

Н. Андрусяк, наиболее подробно рассматривавший переговоры Мазепы со шведами, справедливо отмечает, что все заявления о якобы имевшемся с ними соглашении еще с 1703 г., не имеют под собой никаких доказательств . Даже в сентябре 1705 г., когда С. Лещинский отправил к гетману своего посланца Вольского, тот выдал его в Москву вместе со всеми письмами и предложениями короля . Сообщал он Петру и о предложениях Дольской: "Вот глупая баба, хочет через меня обмануть его царское величество... Я уже о таком ее дурачестве говорил государю. Его величество смеялся над этим" .

В феврале 1706 г. Мазепа выступает из Дубно в Литву. Он писал царю: "Хоч еще малую в подагричной моей немощи чую отраду и болезнях облегчение" . Но и в Литве удача отвернулась от казаков и их гетмана. Шведы напали на стоявший в Несвиже стародубский полк, уничтожили несколько сотен казаков и убили полковника Миклашевского. Затем шведы осадили переяславского полковника И. Мировича в Ляховичах, в результате его так и не удалось освободить, он попал в плен, где и умер. Лишь остатки казаков ушли в Слуцк. Это был очень тяжелый удар для Мазепы, отозвавшийся болью и разочарованием на Украине. В мае 1706 г. гетман писал Петру: "Поворочаючи с Литвы к домам по целерочной вашего царского величества службе, еле живый от многих трудов, турбаций, печали и от приключившейся болезни " . В это время он снова отклонил предложение Дольской принять гарантии шведского короля, потребовал от нее прекратить эту корреспонденцию и "не помышлять, чтоб он, служивши верно трем государям, при старости лет наложит на себя пятно измены" .

Летом Петр выразил желание лично приехать в Киев. Это был первый царский визит на Украину, и Мазепа рассматривал его как большую честь для себя. Однако обернулось все иначе. Прежде всего, по дороге в Киев умер старый соратник и друг гетмана фельдмаршал Ф.А. Головин. Затем Петр, уже находившийся в Киеве, получил тревожные военные вести и отдал указ о выступлении А.Д. Меншикова на Волынь против шведов, а Мазепе в случае нужды приказывалось содействовать тому. Поход не состоялся, но гетман воспринял это как кровное оскорбление: "Вот какое награждение мне при старости за многолетнюю службу!" Больше всего Мазепу задело то, что его отдавали под команду безродному выскочке.

Именно Меншикову было суждено стать роковой для Мазепы фигурой. "Полудержавный властелин" в это время как раз приближался к вершине своей власти и славы. Из преданного денщика он превратился в бесстрашного полководца, ближайшего соратника и друга Петра I. Его неудержимая отвага и бесконечная преданность царю имели только одну темную сторону: патологическую страсть к наживе. Выйдя из самых низов благодаря своей смекалке и талантам, он был крайне ненасытен к деньгам и титулам. Ничего общего, несмотря на внешне дружественные отношения, они с Мазепой иметь не могли.

В июле 1706 г. во время пребывания в Киеве, Меншиков устроил званый обед, на котором, помимо царя, присутствовал и Мазепа со старшиной. На этом обеде подвыпивший Меншиков заявил гетману о необходимости преобразования Гетманщины и о ликвидации старшины. Раздраженный Мазепа передал эти слова царского фаворита своей старшине: "Вот всегда мне ту песенку поют, и на Москве, и на всяком месте!". Особенно остро их восприняли полковники Д. Апостол и Д. Горленко. Последний воскликнул: "Как мы за душу Хмельницкого всегда Бога молим и имя Его блажим, что Украину от ига ляцкого свободил, так противным способом и мы и дети наши во вечные роды душу и кости твои будем проклинать, если нас за гетманства своего по смерти в такой неволе заставишь" .

Примерно в это же время княгиня Дольская передала Мазепе слова Б.П. Шереметева и генерала Рена, что Меншиков намеревается стать гетманом или князем Черниговским и "роет яму" Мазепе. Насколько они были правдивы, мы, наверное, никогда не узнаем, но, безусловно, подлили масла в огонь, и гетман в сердцах воскликнул: "Господи! Освободи меня от их панования!"

Мазепа был раздражен и подавлен. Еще одним поводом для роста недовольства против русских стало строительство крепостных сооружений в Киеве. Условия были крайне тяжелыми, руководили работами русские офицеры, которые били казаков, обрезали им уши и творили всяческие притеснения. Стоял страшный ропот, в том числе среди старшины. К тому же царь решил, что киевская фортеция "имеет зело худую ситуацию", и приказал сделать новую в Печерском монастыре . Старшины требовали от гетмана переговорить с царем, но Мазепа так и не решился. Только в конце сентября он наконец написал Петру, что "видячи я в Киеве ваше царское величество... многими... делами затрудненного и отягощенного, не дерзалем о войсках рейменту моего... вашего о том указу просити". И далее, без жалоб и комментариев сообщал, что его войска "помянутою фортификациею утружденные, борошенных запасов лишившиеся, и коне свои все воженьем дерну повседневным меючи вымордованы и знужненные, не будут на жадную в.ц.в. службу под сей час зимою угодны" .

Но Петр не обращал внимания на трудности, и рост недовольства против Мазепы его не волновал. Он постоянно высказывался по поводу того, что "войско Малороссийское не регулярное и в поле против неприятеля стоять не может", требовал, чтобы казацкие войска были лучше вооружены, приказывал Мазепе на собственные средства купить лошадей - пока деньги не придут из Москвы и т. д. В июне 1707 г. Петр направил в Украину грамоту, в которой выражал сожаление по поводу тяжкой службы малороссиян и бедствий, сопровождавших переходы через Украину русских войск, но заявлял, что в "таком ныне с неприятелем нашим. Королем Шведским, военном случае, того весьма обойтить не возможно, и того ради надлежит вам...то снесть", а "по окончании сея войны те понесенныя трудности и убытки... награждены будут" .

В марте 1707 г. Петр вызвал Мазепу на военный совет в Жолкву - так как "зело нужно" . Совет состоялся 20 апреля, в Великую пятницу. Орлик писал, что по окончании совета Мазепа не пошел на обед к царю, возвратился к себе расстроенный и целый день ничего не ел. Старшинам он только сказал: "Если б я Богу так верно и радетельно служил, то получил бы большее мздовоздояние, а здесь хоть бы я в ангела переменился - и тогда не мог бы службою и верностью своею никакого получить благодарения!" Все историки, вслед за Н.М. Костомаровым, терялись в догадках, что же там произошло. Они считали, что там говорилось только о плане создания "компаний", т.е. отборе пятой части казаков для составления нового войска и об оставлении остальных дома. На самом деле речь шла и о более масштабных преобразованиях.

Автору удалось найти документы, проливающие свет на эту тайну, безусловно, ставшую одной из последних причин, толкнувших Мазепу к шведам. В конце марта в Малороссийский и Посольский приказы были отданы указы о передаче из Малороссийского приказа в Разряд "города Киева и прочих Малороссийских городов". Окончательно этот указ откладывался, однако "покамест по приезде в Жолкву гетмана и кавалера Ивана Степановича Мазепы" . Таким образом, Петр наконец принял решение о включении значительной части Гетманщины в состав России на общих условиях и собирался объявить об этом Мазепе в Жолкве, что он явно там и сделал. Отсюда - и реакция гетмана, который таким образом лишался всякой реальной власти, а Гетманщина - остатков автономии. Между прочим, в письме Мазепы И.И. Скоропадскому, написанном через два дня после его перехода к шведам, тоже отмечалось, что "потенция Московская... без жадного о том с нами согласия, зачала городи Малороссийские в свою область отбирати" .

К принципиальным спорам добавлялись и личные обиды. Сразу после совета в Жолкве Меншиков прислал приказ компанейскому полковнику (командиру полка гетманской гвардии) Галагину выступить с ним в поход. Мазепа в ярости кричал: "Князь Александр Данилович всякий день со мной видится, всегда со мной разговаривает и не сказал мне о том ни единого слова, а без моего ведома и согласия рассылает ордонансы людям моего регимента!... И как Танский может идти без моей воли с моим полком, которому я плачу? Да если б он пошел, я б его велел, как пса, расстрелять!"

Что касается указа о компаниях, т. е. о преобразовании казацкого войска, то Н.М. Костомаров считал, что он не состоялся . На самом деле 10 августа царь писал Мазепе, чтобы "о кумпаниях, во всех Малороссийских полкех конечно нынешней осенью и зимой определение учинили и неотложно к будущей кумпании оный готовы были". Неудачный поход племянника Мазепы Войнаровского (у него сбежали более 500 казаков) только подхлестывал Петра в этом решении: "Ибо из нынешних присланных некумпанейских ничего добра, разве худа есть, понеже, не имеючи определенного жалованья, толко на грабеж и тотчас домой уйдут". Мазепа в письме к Петру обещал, что "о устроении во всех рейменту моего полках компании с всяким тщателным прилежанием буду старатися". Однако в тот же день в послании к Г.И. Головкину он отмечал, что полковники про указ на компаниях "не отрицаются, токмо трудность в том усмотревают". Так на всю осень полки будут на строительстве Печерской крепости, а "в морозы и в снеги" - "войско перебрати, хто будет годен, а хто негоден до компанийской службы", сложно, поэтому "лутче б было, когда б весною повеленное устроевалося" .

Умный политик и талантливый полководец, Мазепа не мог не понимать, что казацкие полки отжили свое. Нужна была военная реформа. С этим он мог согласиться, но все свидетельствовало о том, что военной реформой Петр I ограничиваться не желал. Еще принимая тяжелые условия Каламакских статей, Мазепа надеялся, что его верность и личные отношения с сильными мира сего позволят прийти к компромиссу, как во времена великого Богдана, когда по молчаливому согласию сторон многие пункты Переяславского договора не выполнялись. И казалось, все так и случилось. Петр не только не запрещал Мазепе иметь контакты с иностранными государями, но и часто просил его помощи в дипломатических сношениях. То же самое было и с "рандами" (налогами), отмененными Каламакскими статьями, - гетман снова ввел их без всякого сопротивления со стороны русских властей. Надеялся он и на замалчивание страшного пункта о превращении Гетманщины из "гетманского реймента" (управления) в единое Российское государство.

Но к середине 1707 г. стало ясно, что все надежды рухнули. В сентябре 1707 г. Мазепа по ходатайству Петра I получил титул князя Священной Римской империи. В отличие от Меншикова, он совершенно не обрадовался такой чести: "Хотят меня удовлетворить княжеством Римской державы, а гетманство забрать" .

Некоторое время Мазепа надеялся и на воплощение в жизнь своего титула гетмана "обеих берегов", особенно после того как Петр сам привел гетмана на Правобережье и буквально заставил его там распоряжаться. Вопрос о Правобережье - это еще одна из причин, толкнувших Мазепу к шведам.

Как уже отмечалось, осенью 1705 г. под предлогом ареста Палия Мазепа вошел в Правобережье и получил указ там расквартироваться. Однако уже в декабре на переговорах в Гродно русская сторона приняла навязанный поляками мемориал: "Государь соглашается отдать сии крепости, хотя к крайнему Малороссии убытку" . Некоторое время это решение оставалось в тайне, но 18 февраля 1707 г. на переговорах в Жолкве снова было принято решение "О возвращении Украины, от Палия отобранной". Тогда же было решено послать об этом указ к Мазепе , который, впрочем, сам присутствовал на переговорах. Правда, в письме к Мазепе Петр объяснил, что на самом деле не собирается отдавать полякам Правобережье, так как планирует в дальнейшем войну с Турцией и не желает иметь враждебные тылы , и Петр приказывал Мазепе тянуть время .

Поляки в условиях наступления шведских войск опять начали давить на Петра, и в январе 1708 г. он наконец дал указ Мазепе вернуть Правобережье . Даже тогда Мазепа пытался бороться. Из переговоров с С. Лещинским он знал, что поляки готовы были отступиться от Правобережья, значит, и сторонники Августа, для которых Петр был последним шансом, должны были бы уступить, если бы с русской стороны последовала твердая позиция по украинскому вопросу. Мазепа писал в апреле 1708 г. новому канцлеру Г.И. Головкину, "что естли де в Белоцерковском уезде Поляки будут стоять, то де никогда невозможно, чтоб между казаками полку Белоцерковского, Корсунского, Уманского, Богуславского, Чигиринского, Черкаского и Каневского и между Поляками не учинилося междоусобная драка, и подлинно де новая оттуда вырастет война и кровопролитие". Однако в мае Петр обещал полякам, что возвращение Украины будет совершено сразу после возвращения короля, и приказал "писать ныне к гетману Мазепе, что естли он усмотрит, что не может произойти какой ис того опасности и в Малоросийском народе смятения, то б оной Белоцерковской уезд... Поляком... отдал для их удоволства" .

Совершенно очевидно, что русская дипломатия базировалась не на интересах украинского гетмана, старшины, "братского" народа или православной веры. Во главе угла стояли военная ситуация и политические планы. Мазепа это понял, так же как и то, что игры Петра не гарантируют ему Правобережья. В действительности Россия отдала его полякам еще в 1705 г., и возможно, что тут была особенно важной роль столь ненавистного Мазепе Меншикова. Именно он был на переговорах в Гродно, и именно ему те самые польские магнаты в 1706 г. состряпали шляхетскую родословную, подтвердившую его княжеский титул. Вполне вероятно, что ценой шляхетности было получено согласие на возвращение Правобережья.

А. Д. Меншиков

Г.П. Георгиевский, исследовавший переписку Мазепы с Меншиковым, отмечал, что в начале 1708 г. тон гетмана резко изменился. Если прежде он обращался к тому "государь мой и любезный брат", то теперь "светлейший и превосходительнейший Римского и Российского государства Ижерский князь господине любезный мой брате и особливий благодетелю" . Георгиевский объяснял это двуличием Мазепы, его планами измены. Нам же представляется, что подобный тон - издевка и свидетельствует о тайной ненависти и презрении гетмана к выскочке-плебею Меншикову.

На том же роковом для истории России и Украины военном совете в Жолкве Мазепа просил царя для защиты Украины от шведов послать хотя бы 10 тыс. регулярного войска, на что Петр ответил: "Не только десяти тысяч и десяти человек не могу дать: сами обороняйтесь, как можете" . Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Мазепы, поскольку по сути являлось нарушением статей Каламакской рады, обязывавшей Россию защищать Украину. Большинство казацких войск было разбросано по фронтам Северной войны. О. Субтельный считает, что для Мазепы это был удар и что гетман увидел в этом измену вассальным отношениям, обязывавшим суверена защищать своего вассала . Заметим, верного вассала.

Орлик пишет, что после Жолквы старшина бросилась в Печерскую библиотеку и стала изучать старый Гадячский договор И. Выговского с поляками. Мазепа в этом не участвовал: в это время умирала его престарелая мать, которую он боготворил, женщина сильная и умная, настоятельница нескольких монастырей. В сентябре А. Дольская в письме к Мазепе предложила от имени С. Лещинского отступить от русского царя, обещая помощь шведских и польских войск. В первый раз гетман не только показал Орлику этот документ, но и открыл свои планы и сомнения, взяв с него клятву верности. Правда, Дольской он ответил пока отрицательно, не подписал договора, не отправил его королю, но и царю тоже. Тогда он произнес слова, как нам представляется, принципиальные: "Дурак разве я, чтобы прежде времени отступать, пока не увижу крайней нужды, пока не увижу, что царское величество не в силах будет защищать не только Украины, но и всего своего государства от шведской потенции?.. Без крайней, последней нужды я не переменю моей верности к царскому величеству".

Когда рассматриваешь эту череду событий 1706-1707 гг., то задаешься вопросом, не почему Мазепа "изменил", т.е., называя вещи своими именами, разорвал договор с Россией и заключил новый с Польшей, а почему он не сделал этого раньше, до октября 1708 г.? Если не явно, то хотя бы тайно. Наоборот, Мазепа тянул до последнего, ничего окончательно не подписывал и ничего не решал. Почему? Ведь русская сторона полностью нарушила условия Каламакских статей, шла на ликвидацию Гетманщины и гетманской администрации. Видимо, ответ простой: Мазепа не верил в возможность союза с умирающей Речью Посполитой, которая все равно оставалась заносчивой и несговорчивой, и еще меньше верил в союз с "еретиками-шведами", столь далекими от реалий Восточной Европы. Он слишком хорошо знал настроения собственной старшины - тут против него играла та самая сытая, зажиточная жизнь старшины в процветавшем Левобережье, которую он создал ей за 20 лет своего правления. Он знал и то, как его ненавидели собственные казаки и запорожцы - за "слишком" большую верность царю, бескомпромиссное выполнение всех требований Петра по посылке войск в бесконечные походы, жесткую дисциплину и т. д. И трезвый ум Мазепы не подвел его - дальнейшие события показали, что он был прав, упорно не желая порывать с русским царем.

В сентябре 1707 г. В. Кочубей сделал свой знаменитый донос на Мазепу . Поводом послужила история с красавицей Матроной, в чем и сам Кочубей сознался на пытке. Генеральный писарь жаждал расправиться со своим конкурентом, и ни о каких политических идеалах здесь и речи не было. В конце 1707 г. к гетману прибыл иезуит Заленский с универсалом (королевской грамотой) от Лещинского . Кочубей снова донес об этом . Мазепа, напуганный доносами, приостановил все контакты с Лещинским, проклиная себя за неосторожность. Он настойчиво требовал от русского правительства выдачи Кочубея и Искры . Петр опять не поверил доносчикам. Кочубея и Искру выдали, и Мазепа их казнил, после чего 3 сентября 1708 г., за полтора месяца до перехода Мазепы к шведам, гетману была прислана царская грамота, что "никаким клеветникам... вера не дается" .

Перед лицом шведского наступления и военных неудач русских, ситуация на Украине была крайне тяжелой. Среди запорожцев росло недовольство, многие из них приняли участие в восстании К. Булавина. Мазепа, повинуясь царскому указу, выслал в Польшу 10-тысячный корпус, тем самым оголив собственные границы. Он справедливо писал, что "малороссийский народ имеет некоторое опасение о том, что знатная часть войск Малороссийских взята из Украины...и боронити Украины будет некому". Правда, Петр обещал выслать Шереметева "итить на оборону Украины с поспешением" и заверял, что народ малороссийский "во всяких неприятелских наступлениях не оставим" . На это Мазепа 6 октября в письме к Г.И. Головкину возражал, что "на пехоту Великороссийскую... малая надежда... все босые и голые". Он сообщал, что шведы вступили на территорию Стародубского полка, а при нем "малое число войска, которым безсилен есть так великой потенции неприятельской резистенцию чинити". Однако наибольшую трудность он видел в охватывающем народ смятении, вызванном наступлением вражеских войск и слухами о разгроме русских .

В этих условиях Мазепа решил, что ждать больше нечего. Сперва он сказался умирающим и уклонился от встречи с Меншиковым , а 25 октября переправился через Десну и соединился с Карлом XII. Петр узнал об этом от Меншикова и был поражен происшедшим. "Письмо ваше о нечаянном никогда злом случае измены гетманской мы получили с великим удивлением" . Это свидетельствует лишь о том, что Петр совершенно не знал гетмана, не понимал его истинных чаяний и стремлений.

Орлик двумя годами позже так объяснял поступок гетмана:

"Московское правительство... отплатило нам злом за добро, вместо ласки и справедливости за нашу верную службу и потери, за военные траты, приведшие до полной руины нашей, за бесчисленные геройские дела и кровавые военные подвиги - задумало казаков переделать в регулярное войско, города взять под свою власть, права и свободы наши отменить. Войско Запорожское на Низу Днепра искоренить и само имя его навсегда стереть" .

Как доказал О. Субтельный, договора с Карлом XII у Мазепы никогда не существовало , по крайней мере до 1709 г., когда уже постфактум был заключен договор чисто формальный. Не было даже договора Мазепы с Лещинским - только ссылки на "привилей" этого короля, обещавший Украине равный статус с Великим княжеством Литовским, т.е. по образу многократно упоминавшегося Гадячского договора Выговского . Ни одному историку не удалось найти оригинала договоров - ни в шведских, ни во французских, куда попали документы Орлика, архивах, ни даже копий - в русских документах. Это можно расценить, с одной стороны, как то, что Мазепа был крайне осторожен и все свои контакты тщательно конспирировал, а с другой - что переход к шведам не был для него заранее спланированным и решенным делом. Иначе он не рискнул бы всем, бросаясь в этот омут без всякого письменного соглашения сторон.

Подтверждением этому нашему тезису служит еще один эпизод, очень нелюбимый как "ура-патриотами", так и хулителями Мазепы. Речь идет о плане гетмана выдать Петру Карла XII. Сообщил о нем миргородский полковник Д. Апостол, один из самых близких Мазепе людей. В конце ноября он прибыл в ставку русских войск в Сорочинцы, откуда был направлен к царю и Меншикову . Там он пробыл почти месяц. Как писал сам Апостол гетману, "по повелению Вашей Ясновельможности сей опасный путь я восприяв... хотя мне сначала и веры не няли, и за караулом держали" . Уехал он от Мазепы не раньше середины ноября, т.е. явно после сожжения Батурина. Сам факт отправки к царю Апостола свидетельствует о серьезности намерений гетмана: ведь он отправил одного из ближайших ему людей. Напомним, что во время дела Кочубея русское правительство настоятельно добивалось от Мазепы выдачи Апостола, но он всячески его защищал и выгораживал .

Петр выслушал Апостола "сам зело секретно; и хотя то изволил принять зело желательно и весело, однако ж о том сумневался, правду ли я то от Вашего Сиятельства поведаю". Однако, когда следом за Апостолом от Мазепы с его личными письмами приехал Шишкевич, цирюльник его любимого племянника Войнаровского, и охочий компанейский полковник Галаган - опять же все люди из ближайшего окружения - "со стороны Царского Величества поверено моему предложению и Вашей Ясновельможности намерению". Были подписаны какие-то пункты и согласованы гаранты безопасности. Г.И. Головкин написал 22 декабря письмо Мазепе, в котором подтверждал, что царь, "видя ваше доброе намерение и обращение, принял то милостиво и повелел мне к вам писать с крепчайшим обнадеживанием, что ежели Вы... начатое намерение свое ко исполнению привесть потрудитесь, то не токмо что Вашу милость в прежний уряд и свою милость принять, но оную к вам и умножить изволит". И далее - "не смея более и перу поверить" - шел тайный шифр, который до перехода к шведам использовался в переписке Мазепы с царским правительством: "Надлежит Вашей милости постараться, дабы о известной главнейшей особе, по предложению своему " .

Никаких последствий это потрясающее соглашение не имело. Окружение Петра убедило его не верить гетману. Меншикову он был ненужным соперником. Мазепе же или не удалось осуществить свой план, или он испугался неминуемой расправы со стороны Петра. Возможно, что и месяц недоверия и проволочек стал напрасно упущенным временем.

Н.М. Костомаров не считал, что предложение Мазепы "не могло быть искренним" . О. Субтельный справедливо пишет, что "насколько серьезным было предложение Мазепы, мы, возможно, никогда не узнаем" . Нам представляется, что оно полностью вписывается в картину событий. Скорее всего, гетман уже убедился в своей ошибке и предпринял отчаянную попытку исправить ситуацию.

По сути, для России переход Мазепы на сторону шведов не имел негативных последствий. И, к примеру, не идет ни в какое сравнение с Чудновской катастрофой 1660 г. - гибелью в результате битвы с поляками всей русской армии, пленением всех офицеров и потерей Правобережья. А между тем Юрия Хмельницкого очень долго никто не проклинал, даже изменником не решались назвать, наоборот, Алексей Михайлович более года надеялся на его "обращение". Мазепу же обвинили во всех смертных грехах, предали гражданской казни и церковной анафеме. М.С. Грушевский справедливо писал: "Политический шаг Мазепы был раздут, как поступок небывалый и чрезвычайный. Но в действительности в этом поступке Мазепы и его единомышленников не было ничего чрезвычайного, ничего нового" . Правда, и М.С. Грушевский, и Н.М. Костомаров обвиняли Мазепу в том, что этот его шаг стал поводом к ликвидации украинской автономии. Позволим себе здесь не согласиться. Ликвидация автономии шла непрерывно с момента Переяславского договора 1659 г. Самым активным образом она подготавливалась в 1706-1707 гг., что и стало одной из причин поступка Мазепы. Другое дело, что правительство Петра I воспользовалось предлогом, чтобы покрасивее прикрыть свои действия и разорвать договорные отношения с Гетманщиной.

Что касается Мазепы, то он в один миг потерял все. 20 лет, жонглируя над пропастью между врагами, завистниками, бунтовщиками и доносчиками, он держал в своих руках гетманскую булаву. На его счету десятки военных походов и побед. Он был обладателем титулов и несметного богатства. Казаки за ним не пошли. Большинство старшин тоже предпочло домашний уют и стабильность зыбким идеям автономии и свободы. Духовенство, которому он пожертвовал огромные деньги, построил десятки церквей и монастыри, предало его анафеме. Его скорая смерть в Румынии стала только символом произошедшего краха.

Таков был печальный конец этого выдающегося деятеля. Давно уже пора отказаться от политических анафем и проклятий в его адрес и постараться извлечь урок из трагедий наших предков.

Надо набраться мужества и признать, что интересы и цели молодой Российской империи и ослабленной Гетманщины - созданной по подобию умиравшей Речи Посполитой, которая в 1648 г. по сравнению с Москвой являлась "европейской" державой, а в начале XVIII в. превратилась в анахронизм, - были очень различными. В некотором роде Украина стала заложницей геополитических планов России. Петр стремился создать новое государство, способное как в военном, так и экономическом плане соперничать с европейскими державами. Эта политика была возможна только при жесточайшей централизации. Военная и экономическая ситуация позволяла провести объединение Украины и вырвать из страшной бездны Руины Правобережье. Однако эти планы были принесены в жертву дипломатической игре. Перед лицом шведского наступления и Левобережье должно было превратиться в выжженный буфер военных действий. Именно эти два фактора, наряду с личными обидами, и вынудили Мазепу на попытку союза с Карлом XII.

Еще одним фактором был план ликвидации Гетманщины и включения ее в общую структуру Российской империи. Воздерживаясь от политизированных лозунгов, вроде "гетман-патриот", годных разве что для митингов, тем не менее отметим, что Мазепе был далеко не безразличен этот план, и не только потому, что ему не хотелось менять реальную власть гетманской булавы на пустой титул князя. Ему действительно было дорого то, что являлось частицей и его 20-летнего труда, иначе бы он спокойно почил на лаврах своего огромного богатства. Правда заключалась в том, что многие старшины спокойно восприняли перспективу превращения в мирных русских дворян-помещиков, кем они и стали впоследствии. Именно эти люди из старшины и не поддержали Мазепу. Но были и такие, кому Гетманщина, дитя Хмельниччины, была дорога, например Д. Апостол, Д. Горленко, которые были искренне готовы сражаться за "стародавние вольности".

Мы говорим о "верхушке", элите Гетманщины. Что касается народа, то его ждала перспектива закрепощения и подчинения жесткой политике русских властей. Но народ никогда, даже при Б. Хмельницком, не понимал и не разделял идей старшин-автономистов.

Самой страшной трагедией Гетманщины являлось то, что у нее не было альтернативы. Все попытки договоров с Польшей и Крымом заканчивались провалом. Швеция же была слишком далеко. Поэтому все политические лидеры Гетманщины, даже включая Мазепу, рано или поздно вынуждены были возвращаться к идее союза с Россией, каждый раз надеясь на "хорошие условия" и "милость" царя.

(род. в 1639 г. - ум. в 1709 г.)
Видный украинский государственный и военный деятель, гетман Украины, дипломат.
Участник Турецких (1677 г.), Чигиринских (1678 г.), Крымских (1689 г.), Таванских (1696 г.) походов и Северной войны.
Награжден орденом Андрея Первозванного.

Жизнь этого человека похожа на увлекательный роман. Личность Мазепы окутана романтикой и таинственностью. Он один из тех, кого любили и ненавидели, отвергали и возвеличивали, посвящая ему литературные и музыкальные произведения, рисуя его портреты. Дж. Байрон, А. С. Пушкин,П. И. Чайковский, В. Гюго, Ф Лист, И. Е. Репин - вот лишь несколько имен из длинного списка великих, которые пытались разобраться в загадках жизни, любви и карьеры Мазепы.

Точная дата его рождения неизвестна. Историки расходятся во мнениях и считают, что это произошло в период с 1629 по 1644 гг. Но большинство называет датой рождения 20 марта 1639 г. Будущий гетман появился на свет в семейном поместье Мазепинцы, недалеко от Белой Церкви на Киевщине. Отец его, Степан-Адам Мазепа, происходил из известного православного шляхетского рода Мазеп-Калединских, был человеком весьма обеспеченным и образованным. Он принимал активное участие в Освободительной войне под руководством Богдана Хмельницкого, хотя не поддерживал его сближения с Россией и слыл сторонником пропольской ориентации. Мать, Марина, высокообразованная женщина из украинского шляхетского рода Мокиевских, овдовев в 1665 г., посвятила свою жизнь служению церкви. Она приняла монашество под именем Марии Магдалины и с 1686 по 1707 гг. была игуменьей женского Печерского Вознесенского монастыря.

Родители постарались дать сыну хорошее образование, готовя его к придворной карьере. Сначала он обучался в Киево-Могилянской коллегии, а затем в Иезуитском коллегиуме в Варшаве, где был представлен ко двору польского короля Яна Казимира. Юный Иван обладал приятной внешностью и природным красноречием, чем привлек внимание монарха, у которого некоторое время служил пажем. Ян Казимир ежегодно отсылал на обучение в Западную Европу троих талантливых юношей, среди них оказался и Мазепа. В 1656-1659 гг. он прослушал лекции в лучших университетах Германии, Италии, Франции и Нидерландов. Там в дополнение к польскому, украинскому, русскому и латинскому (язык дипломатии того времени) Мазепа овладел итальянским и немецким языками.

По возвращении в Варшаву перед юношей открылись блестящие перспективы придворной карьеры. В сложной международной обстановке того времени он неоднократно выполнял секретные и деликатные дипломатические поручения короля в разных европейских странах. Мазепа научился использовать природную хитрость и тонкий расчет в достижении поставленной цели, а привлекательная внешность и изысканность манер влекли к нему женщин разных возрастов. Он умело заводил любовные связи и пользовался ими для решения доверенных ему политических проблем. Но порой такие романтические увлечения серьезно мешали Мазепе.

Так, история с женой польского магната Фальбовского поставила крест на его карьере в Польше. В мемуарах современника Мазепы рассказывается, что обманутый супруг пани Фальбовской приказал раздеть молодого ловеласа и привязать его к коню, посадив лицом к хвосту, после чего прострелил бедному животному ухо. Очумев от боли и страха, конь унесся в лес и лишь через несколько дней местные жители нашли измученного Ивана и выходили его. Именно этот эпизод (достоверность которого, к слову, вызывает некоторые сомнения) вдохновил английского поэта лорда Байрона; а вслед за ним и великого французского писателя Виктора Гюго на создание поэм с одинаковым названием «Мазепа».

Утратив все перспективы и не имея выбора, Иван Степанович отправился на Правобережье, где с 1669 г. мы видим его в Чигирине, в окружении гетмана Петра Дорошенко. Здесь он женится на дочери генерального обозного Семена Половца Анне, весьма обеспеченной вдове белоцерковского полковника Самуила Фридрикевича. В Чигирине Мазепа начал службу в должности ротмистра надворной хоругви (командира личной гетманской гвардии), а вскоре ему доверили одну из высших в казацком войске должностей - генерального есаула.

Вместе с П. Дорошенко, в союзе с войсками правителя Османской империи Мухаммеда IV, Иван Мазепа командовал казацкими полками во время похода на Каменец-Подольский и Львов в 1672 г. Но основным его заданием является дипломатия. Он возглавляет посольства к крымскому хану Селим-Гирею в 1673 г., а в начале 1674 г. - к гетману Левобережья Ивану Самойловичу, с которым устанавливает дружеские отношения. Выполняя очередное поручение Дорошенко к крымскому хану, Мазепа в 1674 г. попадает в плен к запорожскому атаману Ивану Серко (Сирко), не разделяющему турецкой ориентации гетмана Правобережья. Серко передает Мазепу со всем посольством в руки Самойловича. Тот, помня приятное впечатление, произведенное на него молодым дипломатом, предлагает ему службу, а Иван Степанович, зная сложную ситуацию Дорошенко и предчувствуя его скорое падение, соглашается. У Самойловича он также занимается дипломатической работой, ведет все переговоры с Москвой, заводит нужные знакомства среди бояр, входит в доверие царевны Софьи и ее фаворита князя Василия Голицына. Не избегает он и военных обязанностей, в частности, участвует в маневрах казацко-российских войск во время турецких Чигиринских походов 1677 и 1678 гг.

В 1682 г. Мазепа, теперь уже на Левобережье, получает ответственный пост генерального есаула. Один из походов гетмана Самойловича против Крымского ханства в мае-июне 1687 г. закончился неудачей. По официальной версии, это стало причиной его смещения. А по не подтвержденным документально данным, Самойлович стал жертвой доноса казацкой старшины при участии Мазепы, стремившегося к гетманской булаве.

Ловкий в делах как государственных, так и личных, Иван Степанович никогда не упускал возможности позаботиться и о своем материальном благополучии. Вскоре он стал одним из богатейших людей Украины того времени. О его якобы несметных сокровищах, бесследно исчезнувших после смерти, ходили легенды. В частности, по преданию, часть своих сокровищ он якобы приказал во время переправы бросить в Днепр близ села Мишурны Рог, другую - зарыл в Батурине. До сих пор некоторые оптимисты-кладоискатели надеются найти этот «тайник Мазепы», пока, правда, безуспешно.

Многие исследователи отмечают, что возможность делать московскому двору дорогие подношения благоприятно влияла на исход всех миссий и на будущую карьеру Мазепы. Это, как и популярность Ивана Степановича среди деятелей Левобережья в 1680-х гг., предопределило его избрание 26 июня 1687 г. гетманом. В частности, когда казацкая рада рекомендовала его В. Голицыну в качестве нового правителя Украины, Мазепа подкрепил ее решение щедрым подношением временщику. С помощью своей личной охраны он привез в шатер Голицына бочонок золота. 11 тысяч золотых рублей и более трех пудов серебряной посуды стали не последними аргументами в пользу его кандидатуры.

В день избрания на гетманство Мазепа подписал так называемые Коломакские статьи, которые ограничивали самоуправление Украины. Так, казацкий реестр определялся в 30 тысяч, запрещалось снимать полковников без царского указа и поддерживать самостоятельные дипломатические связи с другими государствами. Эти статьи ставили Украину в еще большую зависимость от Москвы. Но Мазепа вынашивал планы объединения украинских земель под своей булавой.

Приход к власти Петра I и свержение Софьи пошли только на пользу Ивану Степановичу. Он покорил молодого царя своей образованностью, европейским лоском и дорогими, подношениями, быстро вошел в доверие к самодержцу, давая дельные советы относительно стабильности ситуации на всем пространстве от Днепра до Дона. А во время крымского похода объединенной российско-украинской армии 1698 г. Мазепа выдвинул стратегический план, принесший войску победу. Он предложил вести наступление постепенно, строя по мере продвижения укрепления-базы, а также захватить нижнеднепровские крепости, укрепив этим свой правый фланг. Под руководством Мазепы украинская армия в 1695 г. овладела Казикерманом, принимала участие в осаде и взятии Азова в 1696 г. и в последующих Таманских походах II половины 1690-х гг.

Но не только воинскими победами было отмечено правление гетмана. Будучи человеком высокообразованным и обладающим незаурядными способностями к музыке и литературе, Мазепа многое делал для развития украинской культуры и просвещения. Он оказывал материальную поддержку деятелям науки, искусства, литераторам. Особое внимание гетман уделял церкви, особенно возрождению старых храмов и строительству новых: на его деньги отстроили монастырь в Лавре, церковь Святого Николая, возродили собор в Переяславле. В период мазепинского правления Киев превратился в большой церковный и образовательный центр. Единственное, что мало заботило гетмана, - жизнь трудового люда.

Между тем бесконечные войны истощали украинские земли, не давали развиваться экономике, росло недовольство простых людей - все это только подталкивало Мазепу к скорейшему решению проблемы объединения Украины. Он мыслил Украину как аристократическое государство с абсолютным монархом, где аристократы - представители старшины, а монарх - он сам. Для достижения поставленной цели Мазепе понадобился союзник, причем, желательно, не из его приверженцев, а из противоположного лагеря. Ведь для того, чтобы править, нужно будет потом избавиться от всех возможных конкурентов. Таким союзником стал Семен Палий, который в отличие от Мазепы опирался на народные массы.

Теперь проблема была лишь в том, как обойти мирный договор Польши с Россией, согласно которому ни одна из сторон не могла претендовать на чужой кусок Украины. Решение пришло само собой. Речь Посполитая терпела жестокие поражения в начавшейся в 1700 г. Северной войне. Поэтому ввиду усилившейся на польской территории анархии И. Мазепа по приказу Петра I весной 1704 г. выступил на Правобережье, а уж тут его союзник Палий помог гетману с захватом власти. Палия почти сразу же обвинили в сношениях с врагами России и Польши - шведами - и после обычного для петровских времен жестокого дознания сослали в Сибирь.

Таким образом, летом 1704 г. Мазепа объединил под своей булавой Левобережье и Правобережье, причем вассалом России он был лишь на Левом берегу, а на Правом - вполне самостоятельным правителем. Частично гетманские надежды на создание монархии осуществились. Теперь оставалось отвоевать себе Левобережье, не возбуждая подозрений у Петра I.

Мазепа продолжал слать царю щедрые подарки и бесконечные уверения в преданности, часто в виде доносов на неугодных ему людей. Не скупился на знаки внимания и Петр: в 1705 г. Мазепа был удостоен ордена Андрея Первозванного, ему пожаловали во владение Крупицкую волость и Севский уезд. В этом же году гетман передал царю присланное ему письмо шведского ставленника на польском престоле Станислава Лещинского, в котором тот убеждал Мазепу перейти на его сторону. После этого Петр I уже не верил никаким доносам на гетмана, хотя их количество с каждым годом увеличивалось. А жалобщики подвергались со стороны самодержца жестоким наказаниям. Именно такая участь постигла генерального судью Василия Кочубея, казненного по решению войскового суда.

Это трагическое событие произошло из-за страстного чувства, вспыхнувшего между 68-летним Мазепой и семнадцатилетней дочерью Кочубея Мотрей. Гетмана покорили молодость и красота, а девушку - тонкость его натуры, одаренность и европейский шарм. К тому же жена Мазепы умерла в 1702 г., не оставив ему детей. А ведь он собирался стать монархом и передать власть по наследству. Эту проблему мог решить брак с новой, молодой женой. И в 1707 г. Иван Степанович попросил руки Мотри. Но ему отказали по причине церковного запрета на браки между крестным и крестницей. Мотря бежала из родного дома к любимому, но он, как истинный дворянин, вернул ее родителям. О любовных переживаниях Мазепы многое рассказывают его нежные, поэтичные письма к девушке, которые сохранила история. Как сохранила и жалобу, посланную на него царю разгневанным Кочубеем. Она содержала 33 пункта, доказывавших неверность гетмана русскому царю.

Но несмотря на явную опасность, Мазепа все же поддерживал связь с Лещинским, вуалируя при этом истинного адресата переговоров - Карла XII. Исход Северной войны был неизвестен, а гетман хотел прикрыть свои тылы. В случае явного превосходства и победы шведов он мог рассчитывать на создание независимой Украины в стратегическом союзе с Карлом XII. Однако сразу в открытую выступить против русского царя Мазепа не решался, а тот настойчиво требовал помощи казацкого войска.

Разгром корпуса генерала Левенгаупта в сражении при Лесной 8 сентября 1708 г. изменил планы шведского короля. Вместо предполагаемого маршрута через Смоленск или Брянск армия Карла XII вынуждена была свернуть на Украину, где, по заверениям Мазепы, их ждали запасы продовольствия и боеприпасов. В сложившейся ситуации у гетмана не было времени на раздумье. Поэтому 24 октября 1708 г. с пятитысячным отрядом и частью верной старшины Мазепа переправился через Десну и открыто пошел на соединение с Карлом, надеясь на поддержку всего казачества и мирного населения, мотивируя свой переход восстанием против гнета российского государства.

Находившийся возле украинских границ Александр Меншиков быстро отреагировал, перекрыв переправы через Десну и выпустив 28 октября манифест к украинскому народу. В нем он заклеймил гетмана как изменника родины и веры, который хотел отдать православную паству униатам. 2 ноября Меншиков захватил Батурин и устроил там страшный погром, уничтожив все население городка, а через четыре дня в Глухове на место низложенного Мазепы гетманом избрали И. Скоропадского.

Между тем военные действия продолжались и казалось, что не все еще потеряно для Мазепы, хотя положение становилось все тяжелее. 27 июня 1709 г. произошло решающее сражение под Полтавой, в котором от гетмана уже ничего не зависело. Карл был разбит и вынужден бежать с остатками армии в Турцию. Мазепе пришлось следовать за ним.

Испытания последних месяцев резко подкосили здоровье пожилого гетмана, и в ночь с 21 на 22 сентября 1709 г. он скончался в селе Варницы близ Бендер. Затем покойного перевезли в Галац и похоронили там в древнем монастыре Святого Юрия.

Перипетии жизненного пути Мазепы призывают не давать ему однозначных оценок. Он был человеком своей эпохи, прекрасно знающим уязвимые места противников и пользующимся хитростью и расчетом, а не напускным героизмом. Все это позволяет считать его одной из знаковых фигур в украинской истории.

Государственный и политический деятель Украины Иван Степанович Мазепа (Мазепа Колединский) родился на хуторе Каменцы (впоследствии село Мазепинцы) под Белой Церковью (Речь Посполитая), в семье украинской шляхты. Год рождения его в точности неизвестен (1629, 1633, 1639, 1644). Иван Мазепа в детстве освоил езду верхом и владение саблей, изучал европейские науки, а со временем по настоянию матери поехал учиться в Киево-Могилянскую коллегию, которую в годы своего гетманства преобразовал в академию. Позже учился в Иезуитском коллегиуме в Варшаве.

Позже отец послал Ивана Мазепу ко двору польского короля Яна II Казимира, где он состоял в числе "покоевых" дворян. Затем его как талантливого шляхтича направили в Западную Европу для завершения образования. Голландия, Франция, Германия, Италия расширили мировоззрение молодого человека. Он досконально изучил основы фортификации, пушечное дело и прочие науки. Иван Мазепа был весьма просвещенным человеком для своего времени: владел, кроме украинского, русским, польским, латинским, немецким и итальянским языками, знал голландский, французский, татарский, хорошо разбирался в философии и истории, музыке и поэзии, писал стихи .

В 1665 году, после смерти своего отца Адама-Степана Мазепы, Иван Мазепа получил должность черниговского подчашего. Эту должность с 1662 года вплоть до смерти занимал его отец. В 1669 году Иван Мазепа поступил на службу к гетману правобережной Украины Петру Дорошенко и дослужился до звания генерального писаря. В 1674 году он перешел к гетману левобережной Украины Ивану Самойловичу.

В 1682 - 1688 годах был генеральным есаулом, выполнял важные дипломатические поручения.

После неудачной Крымской кампании 1687 года гетман Самойлович был смещен с поста гетмана и сослан в Сибирь. При поддержке со стороны фаворита царевны Софьи боярина Василия Голицина 4 августа (по старому стилю 25 июля) 1687 года Ивана Мазепу избрали гетманом левобережной Украины.

Официально его титул именовался "гетман войска Запорожского обеих сторон Днепра". Иван Мазепа был женат на богатой польской вдове, сам был одним из крупнейших землевладельцев на Украине.

Длительное время Иван Мазепа был одним из ближайших сподвижников и много сделал для экономического подъема Левобережной Украины. За многочисленные заслуги перед Россией Мазепа (вторым в империи) был награжден высшей российской наградой - орденом Святого Андрея Первозванного.

Иван Мазепа принимал участие в кампании 1705 года против короля Швеции Карла XII в поддержку короля Польши Августа II, в то время союзника Петра I. В 1706 году Мазепа предпринял укрепление Печерской крепости в Киеве. В 1707 году, желая отторгнуть Украину от России, вступил в тайные переговоры с Карлом XII и новым польским королем Станиславом Лещинским. В 1708 году Мазепа заключил соглашение с королем Станиславом Лещинским, обещая Польше Киев, Чернигов и Смоленск; для себя он хотел получить титул князя и права на Витебск и Полоцк. В октябре 1708 года в Новгороде-Северском Мазепа открыто присоединился к противнику России в Северной войне шведскому королю Карлу XII. Позже на сторону Мазепы перешли еще около 3 тысяч запорожских казаков. В ответ Петр I ликвидировал ставку Мазепы, лишил его всех титулов и избрал нового гетмана, а 12 ноября 1708 года митрополит Киевский объявил Мазепе церковную анафему. В следующие месяцы многие из приверженцев Мазепы перешли на сторону россиян. Таким образом, ко времени

Одной из самых «пререкаемых» фигур в русско-украинской истории остается по сей день Гетман Мазепа . По традиции, идущей от Петра I, его принято считать чуть ли не исчадием ада. Недавно появилась и другая тенденция — к героизации Мазепы; особенно это характерно для нынешней Украины, ищущей исторических скреп. И то, и другое — явные кривды. Демоном во плоти знаменитый гетман не был. Но, несомненно, некая патология в поведении гетмана Мазепы по отношению к соратникам прослеживается.

Гетман Иван Мазепа, юные годы

Иван Степанович Мазепа происходил из православной шляхетской семьи. Он появился на свет в 1639 году в родовом имении Мазепинцы неподалеку от Белой Церкви. Образование получил, согласно своему статусу, превосходное — сначала в Киево-Могилянской коллегии, затем в иезуитском коллегиуме в Варшаве, а впоследствии учился в Италии, Голландии, Франции и Германии. Свободно владел европейскими языками и латынью.

Известно, что в молодые годы гетман Мазепа состоял при дворе польского короля Яна Казимира, где числился среди «покоевых дворян». Придворная участь молодого «схизматика» была, конечно, незавидна. Н. И. Костомаров пишет:

«Сверстники и товарищи его, придворные католической веры, издеваясь над ним, додразнили его до того, что против одного из них Мазепа в горячности обнажил шпагу, а обнажение оружия в королевском дворце считалось преступлением, достойным смерти. Но король Иоанн Казимир рассудил, что Мазепа поступил неумышленно, и не стал казнить его, а только удалил от двора. Мазепа уехал в имение своей матери, на Волынь».

Карьерист

На Волыни, согласно Костомарову, Иван Мазепа имел романтическое приключение. Он вступил в связь с молодой женой некоего престарелого пана Фальбовского, за что был жестоко им проучен. Фальбовский подкараулил соперника, раздел его донага, привязал к спине лошади и, нахлестав ее, пустил вскачь. Лошадь, не разбирая пути, через кусты, ринулась к дому, и через некоторое время ошарашенные слуги Мазепы снимали с нее своего окровавленного господина. Впоследствии этот сюжет не раз вдохновлял живописцев.

Имело ли место это происшествие в действительности, мы не знаем. Дальнейшая личная судьба Мазепы складывалась вполне благополучно и здраво — до роковой истории с Мотрей Кочубей. В 1665 году он после смерти отца получил должность подчашего Черниговского, в 1668 году женился на вдове белоцерковского полковника Анне Фридкевич, не упуская из виду, вероятно, той пользы, которую мог принести ему в его карьере тесть — генеральный обозный Семен Половец. Расчет оказался верен. Именно по протекции Половца Мазепа вошел в ближний круг гетмана Петра Дорошенко и сравнительно скоро дослужился до звания генерального писаря.

В 1674 году Дорошенко отправил Мазепу в Константинополь просить помощи у турецкого султана (а за несколько месяцев до того по его же поручению Иван Мазепа был в Переяславле на казацкой раде, где свидетельствовал о желании гетмана пойти под руку московского царя; такая вот «школа измены»).

Мазепа меняет высоких друзей

С поездкой в Туретчину связана резкая перемена в биографии Мазепы. Правда, в Константинополь он так и не попал. Костомаров повествует:

«Кошевой атаман Иван Сирко поймал Мазепу на дороге, отобрал у него грамоты Дорошенка и самого посланца отослал в Москву. Мазепу повели к допросу в Малороссийский приказ, которым тогда заведовал знаменитый боярин Артамон Сергеевич Матвеев. Мазепа, своим показанием на допросе, сумел понравиться боярину Матвееву: представился лично расположенным к России, старался оправдать и выгородить перед московским правительством самого Дорошенка, был допущен к государю Алексею Михайловичу и потом отпущен из Москвы с призывными грамотами к Дорошенку и к Чигиринским казакам. Мазепа не поехал к Дорошенку, а остался у гетмана Самойловича, получивши позволение жить на восточной стороне Днепра, вместе со своей семьей. Вскоре после того он лишился жены».

К Самойловичу он также умел войти в доверие. Тот поставил его наблюдать за воспитанием своих сыновей, а затем пожаловал чином генерального есаула. По поручениям гетмана Мазепа не раз бывал в Москве, где свел близкое знакомство с . Голицын, с его полонофильством, не мог, конечно, не очароваться образованным и учтивым на польский манер посланником гетмана. И именно ему Мазепа был обязан избранием в гетманы. Когда после неудачного крымского похода (первого) Самойлович оказался «во всем виноват», Голицын устроил ссылку гетмана в Сибирь и продвижение своего учтивого друга на его место. Интриговал ли сам Мазепа против Самойловича, некогда, по чести говоря, его облагодетельствовавшего? Неизвестно. Но плодами интриг воспользовался. И, сколько можно судить, не без удовольствия.

В очередной свой приезд в Москву гетман Мазепа обнаружил здесь перемены. И, с легкостью отрекшись от голицынско-софьинской партии, обаял молодого Петра.

«Мазепа ведает любовь»

Уже из этих успехов гетмана Мазепы можно заключить нечто о его характере. Но на Петре он, кажется, успокоился. Впрочем, лишь до времени.

Что же касается ситуации в Малороссии, безраздельно подвластной Мазепе, то она была очень непроста. Мазепа «панствовал», народ роптал. Против гетмана беспрестанно составлялись доносы. Но царь не имел веры им, всецело положившись на своего соратника. Тот же умело поддерживал в нем убеждение в собственной незаменимости, постоянно подчеркивал лукавство и ненадежность казаков. Даже донос Кочубея оказался неопасен для него.

Справедливости ради следует сказать, что у любого возникли бы сомнения в правдивости этого доноса: слишком известна была вражда между Мазепой и Кочубеем, которого дочь Матрена (в пушкинской «Полтаве» — Мария) сбежала в 1704 году к гетману «без венца». Гетман и не прочь был повенчаться, но Мотря приходилась ему крестницей. Он отослал девушку к родителям, однако продолжал писать любовные письма, где называл ее своим «серденьком». Ясно было, что опозоренный Кочубей пойдет на все, лишь бы отомстить. Но месть вышла боком ему самому: в 1708 году бывшего генерального писаря Войска Запорожского после пыток казнили через отсечение головы.

Гетман Мазепа - Кавалер ордена Иуды

В 1708 году гетман Мазепа, захватив с собой гетманскую казну, бежал к Карлу XII, стоявшему лагерем неподалеку от Новгорода-Северского. Для Петра I, ожидавшего военной помощи от гетмана, весть об его измене стала оглушающим ударом. Покуда войска не сошлись в решающей битве, в ход были пущены приемы информационной войны. Жестоко разорив руками Меншикова гетманскую столицу Батурин, Петр назначил выборы нового гетмана в Глухове. Было всенародно объявлено, что:

«Иоан Мазепа изменил и пристал к еретическому королю шведскому, малороссийские отчизни отчуждился, хотя оную под иго работы лядской поддати и храмы Божии на проклятую обратити унею»,

Мазепа, в свою очередь, научил Карла XII распространить слух, что Петр сам ведет переговоры с Римом об искоренении правой веры и насаждении «латинства». Но в это мало кто верил.

Вообще, союз Мазепы с Карлом оказался несчастен и для того, и для другого. Народ, никогда ничего доброго от гетмана не видевший, за ним не пошел. Те немногие казаки, что пристали к нему, быстро образумились и явились с покаянием к Петру. При бывшем гетмане остались едва ли не только самые отчаянные запорожцы. Но от них уж добра ждать не приходилось никому. Известно, что за обедом в палатке Мазепы (чуть ли не в присутствии короля) некие из них так упились, что стали грабить со стола посуду. Кто-то сделал им замечание. И тотчас был зарезан.

После Полтавской битвы Мазепа бежал с Карлом XII в Бендеры, где вскоре умер. Он, без сомнения, знал, что Петр тщится выкупить его у османов, желая предать позорной казни. Знал и о том, что специально для него в единственном экземпляре изготовлен серебряный орден Иуды...