Кто помог германии возродиться после войны. Ничто не предвещало

Самсон МАДИЕВСКИЙ (Германия)

ДРУГИЕ НЕМЦЫ

О тех, кто в годы нацизма помогал евреям

Согласно оценкам историков, в 1941-45 годы в Германии нелегально проживало 10 - 15 тысяч евреев (из них более 5 тысяч - в Берлине). Это те люди, которые «легли на дно» - ушли в подполье, чтобы спастись от депортации в лагеря смерти. В живых осталось лишь 3-5 тысяч (в Берлине — 1370 человек). Остальные были выданы соседями-арийцами, схвачены при проверках документов на улицах и в общественном транспорте, погибли при бомбежках или из-за отсутствия медицинской помощи, стали жертвами еврейских осведомителей гестапо (увы, были и такие). Своим спасением почти каждый из выживших в подполье обязан немцам, принявшим участие в их судьбе. По сравнению с миллионами тех, кто одобрял антиеврейскую политику, помогавших было очень немного. Но они были.

Евреям помогали немцы из разных слоев общества: рабочие и крестьяне, ремесленники и предприниматели, служащие и люди свободных профессий, священники и профессора, аристократки и даже проститутки. Соображения, которыми они руководствовались, были разные: политические, религиозно-этические, симпатия к евреям в целом или к некоторым из них. Практически во всех случаях евреев спасали люди, которые не могли не откликнуться на просьбу о помощи тех, над кем нависла смертельная опасность.

Решение вопроса «помочь или не помочь» было делом нелегким. Требовалась немалая сила характера. Человек ставил на карту не только собственную жизнь, но и благополучие семьи, выходил за рамки пресловутой «немецкой народной общности». Он мог рассчитывать лишь на сочувствие и поддержку членов собственной семьи и ближайших проверенных друзей - слишком велик был риск и слишком высока плата за ошибку.

Согласно приказу гестапо от 24 октября 1941 года, уличенных в помощи евреям не уничтожали, а брали под стражу и затем отправляли в концлагерь, что нередко заканчивалось их гибелью. Мужчин обычно наказывали строже, чем женщин. С приближением краха Третьего Рейха свирепость нацистов нарастала. Следует отметить, что на оккупированных немцами территориях Советского Союза и Польши расплата за «пособничество евреям» (Judenbegьnstigung) была однозначной — смертная казнь. Разница в карательных мерах объяснялась политико-идеологическими соображениями. Нацистское руководство стремилось представить помощь немцев евреям не как сознательное сопротивление политике преследований и геноцида, а как аномальное поведение отдельных «введенных в заблуждение людей», «оторванных от жизни чудаков». Однако, по мнению профессора Урсулы Бютнер, действия таких немцев «не поддаются обобщению и типизации». Созвучно заключение профессора Вольфганга Бенца: это единичные случаи, которые и трактовать нужно каждый в отдельности.

Некоторые знали спасаемых хорошо, другие - нет, или вообще видели впервые - бывало и так. Известен, например, эпизод, когда одна из жительниц Берлина спонтанно предложила незнакомой ей беременной еврейке убежище у себя. В самом конце войны евреев укрывали даже отдельные члены НСДАП с очевидной целью - использовать сию услугу как смягчающее вину обстоятельство после краха нацизма.

Как правило, в спасении каждого из выживших участвовало несколько, а то и десятки человек. Так, будущую публицистку Ингу Дойчкрон и ее мать укрывали, снабжали документами и продуктами примерно 20 немцев. В отдельных случаях число помогавших достигало 50-60. Однако есть примеры, когда всего один человек на протяжении ряда лет скрывал целую семью.

Труднее, чем другим, выжить в подполье было мужчинам призывного возраста - они привлекали больше внимания, особенно при облавах на дезертиров. Без надежных фальшивых документов они не могли появляться на улицах, при личном обыске их выдавало обрезание. Бездетные женщины легче находили квартиру и заработок - обычно их брали в прислуги. Сложнее приходилось женщинам с детьми и беременным, предоставлять убежище которым было наиболее опасно. Разумеется, для всех укрываемых немалое значение имела степень «выраженности еврейской внешности».

Справедливости ради заметим, что бывали случаи, когда отчаянное положение преследуемых использовалось. Выжившие избегали рассказывать об этом, чтобы не выглядеть неблагодарными. Одно из считанных признаний принадлежит еврейке-коммунистке Ильзе Штильман, которая с февраля 1943 года скрывалась в Берлине: «Я испытала [всё это на собственном] опыте - женщины хотели иметь дешевую прислугу, мужчины хотели с кем-то спать».

В одних случаях приютившие евреев хозяева совершенно бескорыстно принимали на себя расходы на их содержание, в других - евреи оплачивали свое содержание сами. Плату за услуги брали лишь некоторые из помогавших евреям перейти границу со Швейцарией, но, как правило, их материальный интерес переплетался с другими мотивами - оппозицией режиму, религиозно-гуманитарными побуждениями, любовью к приключениям.

В послевоенные десятилетия судьбы немцев, спасавших евреев, складывались непросто. Ни в ФРГ, ни в ГДР они не считались участниками Сопротивления, к которым относили лишь тех, чьи действия были непосредственно нацелены на свержение нацистского режима. Однако поведение спасителей, которое после войны признали «нормальным человеческим», было, несомненно, сопротивлением, поскольку поражало идеологический нерв режима — теорию и практику расовой политики нацистов.

Имена спасавших оставались практически неизвестными широкой общественности: средства массовой информации, власти их не упоминали. Главной причиной такого отношения немецкий историк Петер Штайнбах считает нежелание большинства немцев вспоминать собственное поведение, часто бесславное. Общественное внимание концентрировалось в основном на «людях 20 июля», заговор которых против Гитлера долго преподносился в ФРГ как чуть ли не единственное проявление Сопротивления. Поэтому на вопрос «мог ли я, маленький простой человек, предпринять что-то против режима?» миллионы спокойно отвечали «нет». Однако, если бы в центре общественного внимания оказались такие же безвластные, невлиятельные люди, осмелившиеся саботировать политику фашистов, то всё это молчаливое большинство уже не выглядело бы в столь розовом свете.

На здоровье спасителей не могли не сказаться последствия длительного стресса, люди болели, становились инвалидами, - поэтому многие из них заработали лишь крохотные пенсии. Оккупационные власти начали, а с 1953 года правительство ФРГ продолжило «возмещение ущерба». Однако закон был сформулирован так, что обещанную компенсацию смогли получить немногие. Лишь в Западном Берлине ситуация складывалась по иному. В 1958 году по инициативе Хайнца Галинского, председателя еврейской общины, был создан фонд для морального и материального поощрения «невоспетых героев» (термин из одноименной книги Курта Гроссмана, вышедшей в 1957 году). Инициативу Галинского поддержал, подключив к ее реализации магистрат и городскую казну, сенатор Западного Берлина по внутренним делам Иоахим Липшиц - полуеврей, который и сам скрывался в подполье с 1944 года. В 1958 году были вручены первые почетные свидетельства, с 1960 процедура их присуждения была регламентирована земельным законом. Право на чествование, а в случае необходимости и на материальную помощь (единовременную или в виде пенсии), получили жители Берлина, которые «бескорыстно и в значительной мере» помогали преследовавшимся при нацизме лицам. Чествование проводилось публично, как правило, в здании еврейской общины на Фазененштрассе. До 1966 года свидетельства получили 738 человек. Попытки побудить другие земли к аналогичным действиям тогда успеха не возымели. Лишь в 70-е годы, когда вследствие студенческих волнений 1968 года изменилась общественная атмосфера, «невоспетых героев» стали чествовать и на федеральном уровне - президент ФРГ вручал им «Крест за заслуги». В 90-х годах дошла очередь и до восточных земель.

В 2001 году на проходившей в Берлине церемонии, посвященной памяти скрывавшихся в подполье евреев и помогавших им немцев, президент ФРГ Иоханнес сказал: «Мы имеем все основания гордиться этими мужчинами и женщинами». Участвовавшая в церемонии Инга Дойчкрон так сформулировала цель своих книг о спасителях: показать новым поколениям немцев, что некоторые из их предков готовы были противостоять несправедливости с очень большим риском для себя.

Маркус Вольфсон одним из первых начал изучать деятельность «невоспетых героев», считал, что ее популяризация может способствовать формированию сознательных граждан демократического общества. Ведь достоверные истории с их захватывающим драматизмом - благодатный материал для школьников. В таких историях отражен весь спектр позиций, все многообразие мотивов, имевших место в обществе. Абстрактные категории - «немцы», «нацисты», «евреи» обретают конкретное содержание; постигается значение обобщающих понятий - нацизм, Холокост, Сопротивление; постепенно формируются неотделимые от исторических знаний оценочные суждения.

Тем не менее, в целом отношение к этому вопросу в Германии остаётся прежним. По данным Кристофа Хамана, ни в одной из школ 16-и немецких земель учебные планы не содержат темы «Спасение и выживание». Холокост не связывают с Сопротивлением, к которому по-прежнему относят лишь организованную деятельность. В учебниках идет речь только о заговоре 20 июля 1944 года, о некоторых молодежных группах, ячейках рабочего движения, о церковных оппозиционерах. Если и приводятся примеры помощи преследуемым, то лишь самые известные - деятельность Шиндлера и графини Мальцан.

В чем же дело? Неужели - в комплексе вины и стыда за содеянное? И в защитной реакции: мол, сколько еще каяться и сколько, кстати, платить?

Возможно. Профессор Бенц, возглавляющий в Берлине Центр по изучению антисемитизма, считает этот комплекс и реакцию на него более весомыми составляющими современного антисемитизма в ФРГ, нежели традиционный христианский антииудаизм или расизм.

Всё громче звучат призывы «подвести, наконец, черту под прошлым», что для многих означает просто забыть его. Данные опросов свидетельствуют, что призывы эти находят отклик в среде определенной части молодежи. Однако сохранение памяти о прошлом, в том числе и о «невоспетых героях», - залог того, что времена, свидетелями которых были еще ныне живущие поколения, никогда не повторятся.

Материал подготовлен к публикации Софьей Кугель (Бостон)

Нам с детства приходится слышать о зверствах немецких захватчиков, в частности о расстрелах и жестоком обращении с советскими военнопленными. И тут надо признать, что да, такие эпизоды имели место быть на войне, но скорее как исключения или ответная мера на действия партизан и жестокость со стороны советских солдат по отношению к немцам, попавшим в плен. Но чего вы точно не увидите по телевизору или в учебниках по истории, так это фактов о гуманном отношении немецких военнослужащих к пленным красноармейцам. Ну не принято у нас придавать врагу человеческий облик, ведь чем ужасней враг, тем больше славы и почёта достанется его победителям. А в лучах этой славы меркнут и собственные преступления против человечности. Мы в свою очередь предлагаем вам ознакомиться с материалом, который доказывает, что немецкие солдаты и врачи оказывали медицинскую помощь пленным и мирным гражданам оккупированной территории СССР и направляли захваченный советский медперсонал в лагеря военнопленных, где их работа была востребована. Хотя, конечно, найдутся и те, кто скажет, что фото постановочные, и вообще, всё это геббельсовская пропаганда. Им мы посоветуем и дальше учить историю по советским и российским фильмам о Великой Отечественной.

Бойцы дивизии СС "Дас Рейх" оказывают медицинскую помощь раненому красноармейцу. Курск. 1943 г.

Среди виноградников под беспощадным палящим солнцем лежало много раненых русских. Лишенные возможности утолить жажду, они ожидали смерти на открытом месте. Германскому медицинскому персоналу стало необходимым попытаться спасти их, и из лагерей для военнопленных были доставлены российские врачи и медсестры, чтобы помочь в прочесывании холмов в поисках раненых русских солдат. Русским врачам пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить легко раненных больных пойти в медицинские пункты. Иногда приходилось прибегать к помощи выдернутых из земли кольев на виноградниках, чтобы принудить раненых двинуться в направлении медпунктов. (с) Бидерман Готтлоб - В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчёта. 1941-1945.

Медики 260-й пехотной дивизии вермахта оказывают помощь пленным раненным красноармейцам. Район деревни Романищи Гомельской области.

В полевом госпитале кипит работа. Не раздумывая, я сразу же присоединяюсь. Пока мы оперируем, в лазарет непрерывной чередой идут Иваны. Сдав оружие, они сдаются сами. Видимо, в их рядах пронесся слух, что мы не причиняем вреда военнопленным. За несколько часов наш лазарет обслуживает свыше ста военнопленных. (с) Ханс Киллиан - В тени побед. Немецкий хирург на восточном фронте 1941–1943.

Немцы оказывают первую помощь советскому полковнику из 5-й Гвардейской танковой армии. Курск, июль 1943 г.

А главного врача я прошу незамедлительно отправить эту свирепую даму (попавшего в плен советского фельдшера – ред.) в лагерь военнопленных. Там срочно требуются русские врачи. (с) Ханс Киллиан - В тени побед. Немецкий хирург на восточном фронте 1941–1943.

Два офицера люфтваффе перевязывают руку раненому пленному красноармейцу. 1941 год.

Были периоды многодневных атак русских. Погибшие и раненые были с обеих сторон. Своих мы каждый вечер пытались вытаскивать. Мы также забирали в плен русских раненых, если они были. На второй или третий день ночью, мы услышали как на нейтральной полосе кто-то стонет по-русски: "мама, мама". Я с отделением выполз искать этого раненого. Было подозрительно тихо, но мы понимали, что русские тоже выползут за ним. Мы его нашли. Этот солдат был ранен в локоть разрывной пулей. Такие пули были только у русских, хотя они были запрещены. Мы ими тоже пользовались, если захватывали у русских. Мои солдаты стали оказывать ему помощь, а я выдвинулся вперед и наблюдал за русской стороной. В пяти метрах от себя я увидел русских, тоже примерно отделение. Мы открыли огонь, а русские кинули в нас гранату. Русские отступили, мы тоже отошли, забрав раненого. Мы его отнесли на перевязочный пункт. Там его прооперировали и отправили дальше, наверное в Старую Руссу. У нас раненых отправляли не сразу в госпиталь в Германию, а как минимум через три госпиталя по дороге, и каждый был лучше, выше уровнем, чем предыдущий. В первом, возле линии фронта, была только первичная обработка, грубая, дальше лучше. (c) Выдержка из интервью с Клаусом Александром Диршка.

Немец оказывает медицинскую помощь советскому пленному.

После взятия Севастополя там лежали сотни тысяч русских раненых, которым нужна была помощь. И тогда мой знакомый военный врач добился, чтобы ему разрешили забрать пленных русских врачей из лагеря военнопленных, - и они лечили раненых и население. Немецкие врачи сделали больше, чем русские! Они спасли много жизней. И совсем по другому было, когда русские вошли сюда, в Германию. Они ничего не делали, никого не спасали. Еще с немецкой стороны никогда не было изнасилований, как в Восточной Пруссии! Вы об этом точно что-то слышали, - там немецкое гражданское население, крестьяне, были убиты, а женщины изнасилованы, и все убиты. Это вызвало ужасное отвращение в Германии и очень сильно увеличило волю к сопротивлению. Молодые люди, 16-17-летние школьники были призваны, чтобы остановить это насилие с востока. Это конечно вещь, которая как большой колокол, пробудила инстинкт самосохранения нации, - эти неприятные вещи, которые там происходили. То же самое в Катыни, - русские годами это отрицали, они говорили, что это сделали немцы. Там было очень много грязи! (c) Выдержка из интервью с Дреффсом Йоханнесом

Эсэсовец оказывает помощь бойцу Красной Армии.

В Аполиновке, к северу от Днепропетровска, местное русское население лечилось у нашего голландского доктора, гауптштурмфюрера СС, совершенно бесплатно. (с) Выдержка из интервью с Яном Мюнком.

Heмeцкий вoeнвpaч ocмaтpиваeт больного ребёнкa. Орловская область. 1942 год.

Медики из состава дивизии СС "Мертвая Голова" оказывают помощь болеющим советским детям, которых матери привели на открытый в деревне немцами медицинский пункт. СССР. 1941 г.

Немецкий солдат перевязывает раненую русскую девушку. 1941 год.

Конец 1943г. Санитары Вермахта заботятся о русских беженцах, спасающихся от Красной армии.

Герой Советского Союза майор Яков Иванович Антонов из 25-го ИАП в немецком плену, в окружении германских летчиков, после оказания медицинской помощи.

Медик и пилоты истребительной эскадры люфтваффе оказывают помощь сбитому советскому пилоту.

Медики 5-й дивизии СС «Викинг» оказывают помощь раненому красноармейцу.

Немецкий солдат перевязывает красноармейца, взятого в плен в районе станции Титовка Мурманской области.

Немецкий пехотинец помогает раненому красноармейцу.

Немецкие солдаты помогают раненому противнику. Сталинград.

Солдаты СС у раненого советского летчика самолета У-2, сбитого на Курской дуге.

Санитар горных егерей осматривает рану пленного красноармейца.

Александр Медем - гимназист. Воронеж, 1890-е гг. Фото с сайта pravoslavie.ru

Великодушные Медемы

Отец графа Александра, Оттон Людвигович Медем, был губернатором Новгорода. Когда в городе вспыхнул бунт в 1905 году, он решительно входил в середину бунтующего собрания, снимал фуражку, кланялся народу и тихим голосом говорил с бунтовщиками. И люди вскоре расходились, успокоенные.

В Новгороде добрый губернатор заступился за вдову, которая стала жертвой обмана нечестного торговца: он выудил у бедной женщины векселя на крупную сумму. Губернатор сам отправился к обманщику и попросил показать векселя. Как только ценные бумаги оказались в руках губернатора, он их бросил в камин со словами:

«Никакого права так поступать я не имел, и вы можете подавать на меня в суд».

Торговец не стал судиться, и имущество вдовы было спасено.

Оттон Людвигович с Александрой Дмитриевной. 1890-е гг., родители Александра. Фото с сайта pravoslavie.ru

Лучшие черты характера своего отца наследовал сын, граф Александр (1877-1931). Он был воспитан в лютеранской вере, как и отец. Его доброта удивляла, а великодушие не знало границ. Вместо жизни в густонаселенном западном городе граф выбрал пребывание в фамильном имении Александрия (сейчас поселок Северный на севере Саратовской области). Внедрял новейшие сельскохозяйственные технологии.

Не раз ему приходилось выручать местных жителей. Для семейства Медемов было совершенно естественным подарить лошадь бедному крестьянину, корову многодетной семье, подвезти крестьянина в своем экипаже, а самому выйти из него, чтобы лошади было легче въехать в гору…

По свидетельствам современников, он знал каждого нанятого крестьянина и отбирал только лучших работников, лично объезжал владения и следил за ходом работ. Его дочь Александра писала о том, что ее отец легко общался с людьми и всех располагал к себе. Он умел держать себя соответственно в любом обществе, но не любил находиться в тех аристократических кругах, где было много условностей. А когда во время революционных бунтов начали грабить помещечьи усадьбы, в Саратовской губернии народ кричал: «Смерть помещикам! Кроме Медема!»

Болезнь дочери

Александр Медем с дочерью Еленой. 1910-е гг. Фото с сайта pravoslavie.ru

У графа Александра Медема в жизни было много боли, поэтому страдания других людей он разделял и старался помочь всеми силами.

Горячо любимая супруга Мария во время беременности заболела холерой.

Лекарства, которые давали ей врачи, оказали вред: дочь Елена родилась больной: не могла говорить, не владела своим телом, не могла даже жевать.

Но при всей тяжести болезни, сознание было сохранено, и лицом девочка была необыкновенно миловидной. Елена реагировала на то, как с ней обращались: от строгого тона плакала, а от ласкового смеялась. Радовалась при виде матери, на которую была похожа больше других детей: огромные синие глаза, черные брови и волосы, нежная кожа… У девочки часто случались припадки судорог всего тела, во время которых она громко кричала от боли.

Любящие сердца родителей разрывались. Граф сильно переживал за ребенка, эта скорбь была последним решающим моментом в принятии им Православия. В своем имении он построил храм в честь святых равноапостольных Константина и Елены, святой покровительницы его больной дочки. Всего у Александра Медема было четверо детей. Он и сам вырос в дружной многодетной семье.

Гражданская война

Александр Оттонович Медем на Первой Мировой. . Фото с сайта pravoslavie.ru

Когда началась гражданская война, Александр Оттонович договорился со своими двумя братьями, что, будучи «русскими», не поднимут руку на своих и не будут принимать участия в гражданской войне.

Рождество 1915 года граф Александр Оттонович встретил на передовой Западного фронта вместе с солдатами: он сопровождал туда вагоны подарков для военнослужащих. А через несколько месяцев Медем возвратился в зону боевых действий как начальник врачебно-питательного отряда. Часто приходилось ему под огнем вместе с другими добровольцами вывозить раненых воинов и оказывать первую медицинскую помощь.

Граф не раз сталкивался со смертью лицом к лицу. Ему приходилось видеть действие немецкие технологии массового уничтожения, применяемые солдатами вражеской армии. Он видел, как русские солдаты гибли от химических ожогов, наносимых оружием изобретательного немецкого ума. Его сердце было бесконечно добрым, но хрупким: на войне с графом случился сердечный приступ. Тогда он вернулся в свое имение Александрию.

Тюремное заключение

Храм в честь святых равноапостольных Константина и Елены в имении Медемов Александрии. 1916-17 гг. Фото с сайта pravoslavie.ru

В 1918 году большевики арестовали графа Александра и приговорили к расстрелу, но перед исполнением приговора разрешили сходить домой и попрощаться с родными. Граф был готов вернуться наутро в тюрьму, но на следующий день большевики были выбиты из города белыми, и приговор сам собой отменился.

Летом 1919 года Александр Медем вновь попал в заключение. Вернувшись из тюрьмы, он говорил, что нигде так хорошо не молился, как в тюрьме, где в дверь по ночам стучится смерть, а чья очередь - неизвестно. Сохранилось его письмо к сыну, очень трогательное, полное заботы, веры, любви.

Вот его последние строки: «Верь твердо, без колебаний, молись всегда горячо и с верой, что Господь тебя услышит, ничего на свете не бойся, кроме Господа Бога и руководимой Им своей совести - больше ни с чем не считайся; никогда никого не обидь (конечно, я говорю о кровной, жизненной обиде, которая остается навсегда) - и думаю, что благо ти будет. Христос с тобой, мой мальчик, мой любимый. Мы с мамой постоянно о тебе думаем, за тебя Бога благодарим и молимся за тебя… Крепко тебя обнимаю, крещу и люблю. Господь с тобой. Твой отец».

Говорят, что война ожесточает, разлагает и пр. Но с графом Александром случилось что-то совсем другое.

Его жена, как ни кто знавшая его, так писала о муже: «За эти годы он необыкновенно вырос нравственно. Такой веры, такого мира и спокойствия душевного, такой истинной свободы и силы духа я в жизни не видела. Это не только мое мнение, могущее быть пристрастным, – все это видят, и этим мы живы – больше ничем, ибо самый факт, что мы такой семьей существуем, не имея ничего, кроме надежды на Господа Бога, это доказывает…».

«Скажи мне еще хоть слово на прощание»

Александр Медем. Фото из уголовного дела №7. 1929 г. Фото с сайта pravoslavie.ru

В декабре 1925 года граф похоронил жену, которая умерла от туберкулеза. Перед этим он долго и горячо молился о ее выздоровлении, веря в возможность исцеления. Только когда у нее перестала отходить мокрота, Александр стал готовиться к кончине жены. Ее перед смертью причастили, боль утихла. Муж держал умирающую супругу за руку. Она стала звать и благословлять детей, молиться за тех родных, которых в тот момент не было рядом.

Граф вспоминал: «Сердце мое разрывалось, и я ей сказал, чтобы и меня Господь призвал скорее – «я не могу без тебя жить».

Она крепко прижала мою голову и сказала: «Не плачь, мой милый, – я знаю, ты скоро со мной будешь». Глаза ее все время были устремлены на икону Божией Матери, которая висела на стене передней, и она молилась до последней минуты».

Но Александру ужасно захотелось еще услышать любимый голос, что он попросил: «Манюшенька, скажи мне хоть одно слово еще». Мария, крепко сжав в последний раз руку мужа, сказала: «Миленький мой, мне так хорошо, так хорошо – только тебя жалко». Это были ее последние слова. Но и в тот страшный час он не потерял доверия Богу: «Очевидно, это нужно, и, очевидно, это лучше. Да будет воля Его».

Вскоре вслед за своей матерью умерла и дочь Елена.

Сам Александр Оттонович скончался 1 апреля 1931 года в тюремной больнице Сызрани от отека легких. В тюрьме граф проявлял редкие стойкость и спокойствие. Был причислен к лику святых в 2000 году. Сейчас о святом мученике написаны книги, снимаются фильмы, названа гимназия в его честь, открыт музей и восстановлен храм на месте его бывшего имения.

Ряд фотографий, запечатлевших гуманное отношение немецких солдат к бойцам Красной Армии и русскому населению в Великой Отечественной войне.

Эсэсовцы отдыхают в советской деревне.

Эсэсовец оказывает помощь бойцу Красной Армии.

Эта воинская могила принадлежит павшему в битве при Андреевке русскому генералу Смирнову, похороненному своим противником, немецким генералом Губе в октябре 1941 года.

Курск, июль 1943 г. Немцы оказывают первую помощь советскому полковнику из 5-й Гвардейской танковой армии.

Гуманность на поле битвы при Сталинграде. Немецкие солдаты помогают раненому противнику.

Немецкий ландсер помогает раненому красноармейцу.

Попавший в плен советский солдат получает медицинскую помощь.

1943г., Кубанский плацдарм. Немецкие санитары и боец Красной Армии вместе спасают раненого.

Немецкий солдат, советский военнопленный.

В день Праздника Урожая солдаты Вермахта посещают русские детские больницы и раздают детям подарки.

Немецкие бойцы разделяют с русским гражданским населением пищу из полевой кухни.

Пасха, 1942г. Немецкие солдаты с жителями русской деревни.

Конец 1943г. Санитары Вермахта заботятся о русских беженцах, спасающихся от сталинской армии.

Немецкие солдаты с украинскими девушками.

Немецкие бойцы 19-й Танковой дивизии и русские дети в деревне при Орле во время перерыва в боях.

(Верхнее фото). Бойцы Waffen-SS с русскими женщинами.
(Нижнее фото). Немецкий полевой врач заботится о русских мирных жителях.

Следующие три фотографии были сделаны в павловской больнице (Слуцк) у ворот Ленинграда, где немеций хирург доктор Эвальд Клейст из 121-й Пехотной дивизии вместе с немецкими и русскими коллегами в одинаковой мере оказывают помощь как немцам, так и русским.

Немецкие солдаты помогают русским со сбором урожая.

Немецкие солдаты на ночлеге в доме у русской семьи.

Многие годы в осквернении усадьбы Ясная Поляна (известной тем, что в ней жил и работал русский писатель Лев Толстой) обвинялись немецкие солдаты.

В результате многолетней работы немецкому публицисту Штерцлю удалось доказать, что немцы не только не осквернили Ясную Поляну, но, наоборот, заботливо следили за ней и охраняли ее. На фото изображена правнучка Толстого, Софья,в беседе с немецким солдатом.

Десять Заповедей по ведению войны немецким солдатом.

Перевод:

1. Немецкий солдат воюет по-рыцарски за победу своего народа. Понятия немецкого солдата касательно чести и достоинства не допускают проявления зверства и жестокости.

2. Солдат обязан носить обмундирование, ношение иного одеяния допускается при условии использования различаемых (издалека) отличительных знаков. Ведение боевых действий в гражданской одежде без использования отличительных знаков запрещается.

3. Запрещается убивать противника, который сдается в плен, данное правило также распространяется на сдающихся в плен партизан или шпионов. Последние получат справедливое наказание в судебном порядке.

4. Запрещаются издевательства и оскорбления военнопленных. Оружие, документы, записки и чертежи подлежат изъятию. Предметы остального имущества, принадлежащего военнопленным, неприкосновенны.

5. Запрещается ведение беспричинной стрельбы. Выстрелы не должны сопровождаться фактами самоуправства.

6. Красный крест является неприкосновенным. К раненому противнику необходимо относится гуманным образом. Запрещается воспрепятствование деятельности санитарного персонала и полевых священников.

7. Гражданское население неприкосновенно. Солдату запрещается заниматься грабежом или иными насильственными действиями. Исторические памятники, а также сооружения, служащие отправлению богослужений, здания, которые используются для культурных, научных и иных общественно-полезных целей, подлежат особой защите и уважению. Право давать рабочие и служебные поручения гражданскому населению, принадлежит представителям руководящего состава. Последние издают соответствующие приказы. Выполнение работ и служебных поручений должно происходить на возмездной, оплачиваемой основе.

8. Запрещается приступ (переход или перелет) нейтральной территории. Запрещается обстрел, а также ведение боевых действий на нейтральной территории.

9. Немецкий солдат, попавший в плен и находящийся на допросе, должен сообщить данные касательно своего имени и звания. Ни при каких обстоятельствах он не должен сообщать информацию относительно своей принадлежности к той или иной воинской части, а также данные, связанные с военными, политическими или экономическими отношениями, присущими немецкой стороне. Запрещается передача этих данных даже в том случае, если таковые будут истребоваться путем обещаний или угроз.

10. Нарушение настоящих наставлений, допускаемое при исполнении служебных обязанностей, карается наказанием. Донесению подлежат факты и сведения, свидетельствующие о нарушениях, которые допускаются со стороны противника в части соблюдения правил, закрепленных в пунктах 1-8 данных наставлений. Проведение мероприятий возмездного характера допускается исключительно в случае наличия прямого распоряжения, отданного высшим армейским руководством.

Историю пишут победители, что и сделал Советский Союз по отношению к Германии: например, приписал ей собственные преступления (такие как Катынский расстрел). Но важнее то, что Советский Союз несет большую ответственность за Катастрофу.

Массовые убийства вовсе не свойственны немцам с их менталитетом закона и порядка. Немцы научились этому у русских. За два года до того, как нацисты начали грузить евреев в вагоны для скота, российские спецслужбы уже проделали это с поляками. Начиная с зимы 1940 года около 400 тысяч человек были перемещены с территории Польши, оккупированной советскими войсками. СССР увеличивал интенсивность массового насилия постепенно, дотошно испытывая различные схемы. Было перепробовано все: трудовые лагеря, в которых люди умирали от холода и голода, массовые казни врагов народа (которым мог стать кто угодно), этнические зачистки территорий. Собранные вместе, эти три компонента и проложили путь геноциду.

Во многих случаях насильственное переселение было тяжелым, но геноцидом его не назвать. Только поляков русские загоняли в вагоны в сорокаградусный мороз, уже этим вызвав гибель многих из них. Только поляков расстреливали в массовом порядке, всего около 110 тысяч, и единственной их виной была национальность.

Что Сталину не нравилось в поляках? Ответ становится ясен, если взглянуть на статистику. Через пять месяцев после оккупации Советским Союзом Польши было арестовано 93 тысячи человек, из которых 23 тысячи евреев, 41 тысяча поляков и 21 тысяча украинцев. Поляки лично оскорбили большевистское руководство, когда в 1919–21 годах нанесли поражение российским агрессорам. Западные украинцы последовательно сопротивлялись приходу российской власти. Но почему евреев было арестовано пропорционально больше, чем представителей других национальностей?

Посетив Москву, министр иностранных дел Германии Риббентроп издал коммюнике, которое советские газеты опубликовали 20 сентября 1939 года. В нем, в частности, говорилось: «Советско-германская дружба основана навеки… Обе страны желают продолжения мира и прекращения бесплодной борьбы Англии и Франции с Германией. Если, однако, в этих странах возобладают подстрекатели войны, Германия и СССР знают, как отреагировать». На немецком жаргоне «подстрекателями войны» были евреи.

Примечательно, что нацистские лидеры, насколько это известно из их дневников и протоколов заседаний, были убеждены, что евреи толкают Великобританию и США к войне с Германией. Еврейский истеблишмент лишь усиливал это подозрение, призывая к бойкоту Германии: они хотели, чтобы Германия интегрировала своих евреев, в то время как сионисты пытались воспользоваться ситуацией и простимулировать еврейскую эмиграцию в Израиль.

Очевидно, Сталин разделял эту же систему взглядов, а именно, что международная еврейская порука противостоит распространению коммунизма. Странно, но русский тиран оглядывался на мировое общественное мнение: именно поэтому он разделил Польшу с Германией, а не завоевал ее всю. Лишь через две недели после того, как немцы покончили с польским государством, Советский Союз вторгся в свою половину. В этом свете мировое еврейское лобби представляло для Сталина проблему. Кроме того, евреи мешали Сталину и в другом вопросе: он верил в близость мирового кризиса и мировой коммунистической революции, и потому настоящими врагами были евреи – капиталисты и в целом далеко не пролетарии. Во время Великой депрессии наступление коммунистического рая казалось особенно близким, и его враги не заслуживали человеческого обращения.

Довоенное отношение Сталина к евреям видно из того, как активно он зачищал от них советские министерства и высшие госучреждения. Особенно это касается Министерства иностранных дел в весну 1939 года. Он передал нацистам немецких коммунистов-беженцев, живших в СССР, – в основном, евреев. Со своей стороны, нацисты гребли и евреев, и коммунистов под одну гребенку. И это несмотря на то, что большинство немецких евреев склонялись к капиталистическому предпринимательству.

Спираль начала закручиваться сама собой, и вот уже немцы решили, что источник русской угрозы в их адрес – еврейские большевики. А такая угроза действительно была: советская армия на голову превосходила германскую. У СССР было в несколько раз больше пехоты, танков, самолетов, артиллерии, не говоря уже о заметном качественном превосходстве российских вооружений. Если в 1939 году нацистское руководство рассчитывало победить в союзе с СССР, то уже в 1941 году оно считало Советский Союз смертельным врагом.

Нацистская армия была очень слабой. Версальский мирный договор навязал Германии демилитаризацию, и целому поколению солдат не хватало военной подготовки. Скованная санкциями, германская промышленность производила в основном второсортное оружие. Даже мелкая военная кампания в Польше заняла четыре недели. Германия проиграла воздушную войну Великобритании, несмотря на многократный перевес в численности самолетов. Со временем была проиграна и африканская кампания. Франция была побеждена больше стратегически, чем с помощью грубой военной силы. Немцы хорошо понимали свою слабость и даже не пытались захватить Францию: формально эта страна сохраняла независимость и даже подписала с Германией соглашение о перемирии.

Но даже такие сомнительные достижения были бы невозможны без массированной поддержки нацистов Советским Союзом. С 1920 годов СССР помогал Германии всеми возможными способами, от размещения немецких военных заводов и училищ в обход Версальского договора до поставок нефти, зерна и металла. Развивались советско-германские программы военной подготовки и перевооружения. Для Германии, разоренной Первой мировой войной и Версальским договором, советская помощь была незаменима. Австрии и оккупированной Франции было нечего предложить Германии, а шведы и швейцарцы торговали за твердую валюту, которой у Германии не было.

Сталин сотрудничал не столько с Германией как таковой, сколько конкретно с нацистами. Он годами поливал грязью германскую коммунистическую партию и мешал ее борьбе с нацистами. Идеология идеологией, но неудачники Сталину не были интересны.

Советский Союз был главным политическим партнером Германии. Эти две страны сотрудничали очень плотно: тот же раздел Польши обсуждался еще в начале 1920-х годов. Во время войны Германии с Великобританией СССР размещал у себя в Мурманске германский флот, а также поставлял нефть, из которой изготавливалось топливо для германской авиации. Советско-германское сотрудничество было удивительным: Германия аннексировала Австрию и Чехословакию, СССР – Латвию, Литву и Эстонию; Германия заставила Францию заключить перемирие, и то же сделал СССР в отношении Финляндии; обе страны разделили между собой Польшу; Советский Союз материально помогал Германии в войне с Великобританией.
Сговор по разделению Польши был необходим Германии как воздух, ведь в 1939 году она не могла вторгнуться в советскую сферу влияния. Не было это возможно и в 1941-м: план «Барбаросса» сработал лишь потому, что советские и германские войска были расположены очень близко, так что ничтожное число немецких бомбардировщиков могли совершить много коротких вылетов. Польша была буфером, мешавшим Германии нанести Красной армии сокрушительный первый удар. Вторжение Германии в Польшу без согласования с СССР привело бы к войне с полностью мобилизованной и невероятно сильной советской армией.

Война Германии с СССР была апокалиптическим предприятием, которое нацисты затеяли исключительно с целью предотвратить первый удар русских. План «Барбаросса» был невероятно глуп: он предусматривал продвижение на 2400 км до Архангельска за четыре месяца, причем в основном по труднопроходимой местности. Советскую кампанию предполагалось выиграть еще до окончания британской, несмотря на огромную разницу в масштабе операций. Никакой фактор внезапности не позволял надеяться на победу над настолько более сильной Красной армией. Немцы планировали совершать окружения смехотворно малым числом танков, а бомбардировки выполнялись буквально несколькими самолетами. Германский штаб понимал все эти ограничения, но у него просто не было другого выбора: ему противостояли гигантские советские силы, готовые вторгнуться в немецкую сферу интересов. Как показывают советские документы, эти расчеты были верны. Так, в мае 1941 года советское Верховное командование выпустило документ явно наступательного характера: «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР на случай войны Германией и ее союзниками». Концентрация лучших советских танков на пограничных углублениях в контролируемую Германией территорию накануне войны не оставляла никаких сомнений в намерениях коммунистов.

Первоначальные победы немцев объясняются только полным отсутствием опытных командиров в Красной армии и ненавистью к коммунистам и евреям. Это были не победы Вермахта, а развал и дезорганизация в самой Красной армии в первые месяцы войны, когда тоталитарная узда была временно ослаблена.

Но вернемся к еврейской теме. Немцы не планировали массовых убийств вплоть до 1942 года. Они убивали своих душевнобольных, но еще не евреев, хотя понятно, что их казни немецкая общественность восприняла бы гораздо спокойнее. Сначала не убивали ни душевнобольных евреев, ни даже немецких евреев-коммунистов. Немцы сотрудничали с сионистами по вопросу переселения евреев в другие страны. Сионистское образование, сельскохозяйственная и кое-как закамуфлированная военная подготовка осуществлялись с прямого разрешения нацистских властей. Немцы даже разрешили евреям-эмигрантам вывозить значительные суммы иностранной валюты. К сожалению, американские еврейские организации заблокировали все усилия немцев; для этих организаций было предпочтительнее, чтобы евреи остались в Диаспоре. Чтобы досадить Германии еврейской проблемой, США и Великобритания не согласились переселять беженцев ни в одну страну мира, в том числе на собственную еврейскую родину, которую нам выделила Лига Наций. Известный немецкий план переселения евреев на Мадагаскар был вовсе не издевкой, а вполне серьезной попыткой найти приемлемую страну. Как сторонник трансфера арабов из Израиля я не вижу ничего плохого в том, что немцы хотели освободиться от своих евреев, если это делалось относительно бескровным способом.
Немцы начали казни по трем причинам. Во-первых, Союзники заблокировали все пути переселения евреев. Еврейские беженцы не могли получить визы. Когда они пересекали границу нелегально, Швейцария отправляла их обратно к нацистам. Великобритания надавила на Болгарию и Румынию, чтобы те ужесточили свой мягкий пограничный режим и помешали евреям спастись. Англичане вынудили Турцию отказаться от предоставления евреям убежища, потому что затем они могли «нелегально» перебраться в Землю Израиля.

Вторая причина: немцы жаждали мести. Они полагали, что евреи были инструментом советской и американской агрессии против Германии. В этом предположении, хотя и неверном, была доля смысла: видя, что международное еврейство яростно сопротивляется погромам и другим проявлениям недружелюбия немцев к евреям, нацисты смекнули, что война стала продолжением бойкота.

Третья причина кроется в апокалиптическом настрое, который обуял нацистских лидеров, когда они решили вступить в войну с СССР. Они начали мечтать о том, чтобы уничтожить евреев и тем изменить мир.

В Катастрофе приняли участие многие народы: почти все европейские страны, американцы и некоторые арабы. Но без Советского Союза Катастрофа была бы невозможной. Коммунисты, среди которых было подозрительно много евреев, готовились нанести Германии смертельный удар: заключив с Германией в 1939 году пакт о ненападении, Сталин поощрил ее напасть на Великобританию, что еще больше ослабило немцев. По массивному перевооружению Красной армии немцы догадались об агрессивных намерениях Сталина и сами начали стягивать войска к границе. Немцы поняли, на что делалась ставка: СССР собирался сокрушить бóльшую часть их армии одним ударом. Подобное вероломство требовало мести, и немцы выбрали для нее евреев.
Советский Союз показал Германии, что массовые этнические чистки и эффективны, и приемлемы в глазах мирового сообщества. Советсткие трудовые лагеря были менее смертельны для евреев, чем немецкие, но и в советских лагерях евреям приходилось хуже, чем другим народностям. А смертность в ГУЛАГе даже превосходила показатели в нацистских лагерях для неевреев. Так, из 1 миллиона 800 тысяч немецких военнопленных, взятых в плен после войны, погибло около 400 тысяч. Немецкие трудовые лагеря были срисованы с советских; ни в какой другой стране на тот момент ничего подобного не было.

В 1940 году Советский Союз начал открытые этнические чистки против евреев, но несколькими месяцами ранее русские и немцы уже разделили Польшу. В результате еврейские города оказались в руках нацистов, которые на тот момент уже активно репрессировали еврейское население. Когда отдельным польским евреям удалось сбежать от нацистов, русские интернировали их в Среднюю Азию. Многие интернированные там выжили, что породило устойчивый слух, что советские евреи отсидели войну в Ташкенте.

Сталин спас жизнь довольно многим евреям, но в основном это были семьи коммунистических чиновников. Около миллиона таких евреев, в основном из Западной Украины и России, уехали от наступавших немецких войск. После войны они изменили лицо восточноевропейского еврейства, которое превратилось в махровых коммунистов.

Советский Союз открыто помогал нацистам в казнях. Хотя о массовых убийствах было известно уже в первый день войны, информация намеренно замалчивалась. Учитывая многообразие советских источников информации и органов прессы, требовалось указание из самых верхов, чтобы изъять всякие упоминания об убийствах евреев. Советская пропаганда действовала даже в оккупированных территориях – по радио, через листовки и слухи. Однако евреи продолжали пребывать в неведении относительно своей судьбы и оставались на месте. Государство несет ответственность перед своими гражданами. Возможно, не хватало поездов, но что мешало просто предупредить евреев, так чтобы они хотя бы попытались уйти пешком? Да и проблема логистики надуманна: при отступлении Красная армия эвакуировала миллионы членов семей коммунистических активистов, и для евреев уж точно нашлось бы место. Во многих случаях советские власти отговаривали и даже запрещали евреям уходить. Пограничники отправили обратно множество еврейских беженцев, особенно из Латвии.

Советские правящие круги способствовали Катастрофе еще и тем, что выдавали немцам информацию о проживании евреев. Перед наступлении немецких войск в большинстве советских офисов документы уничтожались: сжигание бумаг было общепринятой практикой. Но документы о проживании и прописке оставили нетронутыми во всех городах, что позволило немцам быстро выявить евреев. Многие из евреев были ассимилированы, и определить их каким-либо иным образом было невозможно.

Советская пропаганда превосходно противостояла немецкой. В советских радиопередачах развенчивались все немецкие заявления, кроме одного: что войну спровоцировали евреи. Население и так ненавидело евреев и еврейских большевиков (полмиллиона русских и украинцев вступили в нацистскую армию), так что тишина по этому поводу в радиоэфире была воспринята как молчаливое подтверждение немецкой пропаганды антисемитизма. Простые советские люди активно помогали немцам выявлять евреев.

Катастрофой руководили немцы, но рабочую силу поставляли славяне. В лагерях и расстрельных командах работали десятки тысяч украинцев, словаков, хорватов, а также многие русские.

Советский Союз очень внимательно следил за тем, чтобы не помешать Катастрофе. В десятках тысячах вылетов бомбардировщиков в Германию через Польшу лагеря уничтожения аккуратно облетались стороной: на них не упала ни одна бомба. Русские бомбили объекты в каких-то километрах от лагерей, но не сами лагеря. В Белоруссии советские партизаны вели с немцами полномасштабную войну, взрывали железные дороги и инфраструктуру, но не было ни одной организованной попытки ни помешать убийствам, ни помочь жителям гетто, ни даже просто оповестить их об их судьбе.

Русские вновь подтвердили свою еврейскую политику в 1953 году, когда вся страна рукоплескала антисемитской риторике властей. Разрабатывались планы переселения евреев в Сибирь, которым помешала только смерть Сталина. Это был уникальный план этнической чистки, сравнимый разве что только с польским. Евреев специально везли на смерть: их должны были погрузить в вагоны для скота, как при нацистах, и отвезти в самые холодные районы Сибири, где их единственным жильем стали бы бараки из толя. В таких условиях шансы пережить зиму были равны нулю.

После войны советское руководство покрывало убийства немцами евреев, хотя другие зверства широко освещались. Слово «еврей» было изъято из всех отчетов и официальных мероприятий, вместо него употреблялся расплывчатый термин «советские граждане». Эту политику нельзя объяснить тем, что государство потворствовало народному антисемитизму: оно всегда было равнодушно к общественному мнению. Кроме того, как показывает практика, антисемиты вовсе не против, когда в отчетах о Катастрофе упоминаются евреи. Государство замалчивало убийства евреев по той же причине, по которой оно замалчивало многие другие события войны, такие как массовое сотрудничество с нацистами: коммунистический режим заметал постыдные события под ковер. Власти не хотели, чтобы у населения возник вопрос о том, кто же помогал убийцам.

Советский Союз не спас евреев: немцы убили почти всех евреев, кого смогли найти. На оккупированной советской территории немцы убили почти 100% евреев. Если бы война длилась еще несколько лет, число погибших евреев существенно не увеличилось бы. Советский Союз воспитал нацистский режим и спровоцировал войну. Вне зависимости от своей победы, советский режим несет ответственность за Катастрофу.