Кратко охарактеризуйте основные темы творчества мандельштама. «Основные темы творчества Осипа Мандельштама

Характер творчества Осипа Мандельштама определяется непростым временем, в котором он жил. Революция, сталинские репрессии, горечь и страх за судьбу Родины и свою собственную. Его поэзия не приобрела широкой известности. Однако по силе ее звучания автора смело можно поставить наряду с такими известными личностями, как Ахматова, Маяковский, Есенин…

Свой первый сборник Мандельштам назвал «Камень». И это неслучайно, ведь слова стихов - это камни, твердые, основательные, которые ложатся в кладку духовности. Гумилев как-то отметил, что главным вдохновителем для Осипа Эмильевича стал русский язык. И это тем более удивительно, что Мандельштам не имел русских корней. Тем не менее, в своих стихах поэт широко использует певучесть и необыкновенное богатство речи, как, например, в поэзии «Пилигрим»:

Слишком легким плащом одетый,

Повторяю свои обеты.

Ветер треплет края одежды —

Не оставить ли нам надежды?..

Какая-то непривычная тоска, унылое настроение живут в сборнике «Камень». Возможно, время оставило свой отпечаток на мировоззрении литературного героя. «Печаль» для него — ключевое слово. «Я печаль, как птицу серую, в сердце медленно несу», — признается он. Но наряду с этим в восприятии мира живут юношеское удивление и светлая радость.

Дано мне тело — что мне делать с ним,

Таким единым и таким моим?..

…На стекла вечности уже легло

Мое дыхание, мое тепло.

Воспевание культурных ценностей разных народов присуще всем поэтам начала 20 века. Осип Мандельштам развил это наиболее полно, поскольку, возвращаясь к достоянию разных исторических эпох и народов, лирик приходит к выводу, что духовные ценности не имеют национальности, они принадлежат всем.

В стихотворении «Мы живем, под собою не чуя страны», Осип Мандельштам осуждает процессы, происходящие в государстве. Поэт осуждает тупую покорность толпы, которая боится высказывать свое мнение. Лирический герой выступает как гражданин - переживающий, думающий.

Однако, линия осуждения «вождя всех народов» у Мандельштама непоследовательна. Со временем он вдруг начинает восхищаться «отцом», чувствуя свою вину за прежнюю резкость. Просит всех талантливых личностей идти в ногу со временем, а значит и вождем:

Художник, помоги тому, кто весь с тобой,

Первый свой поэтический сборник, вышедший в 1913 году, Мандельштам назвал «Камень»; и состоял он 23 стихотворений. Но признание к поэту пришло с выходом второго издания «Камня» в 1916 году, в который уже было включено 67 стихотворений. О книге в большинстве восторженно писали многие рецензенты, отмечая «ю велирное мастерство», «чеканность строк», «безупречность формы», «отточенность стиха», «несомненное чувство красоты». Были, правда, и упрёки в холодности, преобладании мысли, сухой рассудочности. Да, этот сборник отмечается особой торжественностью, готической архитектурностью строк, идущей от увлечения поэтом эпохой классицизма и Древним Римом.

Не в пример другим рецензентам, упрекавшим Мандельштама в несостоятельности и даже подражании Бальмонту, Н. Гумилёв отметил именно самобытность и оригинальность автора: «Его вдохновителями были только русский язык…да его собственная видящая, слышащая, осязающая, вечно бессонная мысль…» Слова эти тем более удивительны, что этнически Мандельштам не был русским. Настроение «Камня» минорное. Рефрен большинства стихотворений – слово «печаль»: «О вещая моя печаль», «невыразимая печаль», «Я печаль, как птицу серую, в сердце медленно несу», «Куда печаль забилась, лицемерка…» И удивление, и тихая радость, и юношеская тоска – всё это присутствует в «Камне» и кажется закономерным и обычным. Но есть здесь и два-три стихотворения невероятно драматической, лермонтовской силы: …Небо тусклое с отсветом странным -

* Мировая туманная боль
* О, позволь мне быть также туманным
* И тебя не любить мне позволь.

Во втором большом сборнике «Tristia», как и в «Камне», большое место занимает тема Рима, его дворцов, площадей, впрочем, как и Петербурга с его не менее роскошными и выразительными зданиями. В этом сборнике есть цикл и любовных стихотворений. Часть из них посвящена Марине Цветаевой, с которой по свидетельству некоторых современников, у Мандельштама был «бурный роман». Не следует думать, что «романы» Мандельштама походили на игру «трагических страстей». Влюблённость, как отмечали многие, почти постоянное свойство Мандельштама, но трактуется оно широко, – как влюблённость в жизнь. Сам этот факт говорит о том, что любовь для поэта – всё равно что поэзия. Любовная лирика для Мандельштама светла и целомудренна, лишена трагической тяжести и демонизма. Вот одно из них посвящено актрисе Александринского театра О. Н. Арбениной – Гильденбранд, к которой поэт испытал огромное чувство: За то, что я руки твои не сумел удержать,

* За то, что предал солёные нежные губы,
* Я должен рассвета в дремучем акрополе ждать.
* Как я ненавижу пахучие древние срубы!

Несколько стихотворений Мандельштам посвятил А. Ахматовой. Надежда Яковлевна пишет о них: «Стихи Ахматовой – их пять… – нельзя причислить к любовным. Это стихи высокой дружбы и несчастья. В них ощущение общего жребия и катастрофы». Мандельштам влюблялся, пожалуй, до последних лет жизни. Но постоянной же привязанностью, его вторым «я» оставалось беспредельно преданная ему Надежда Яковлевна, его Наденька, как он любовно её называл. Свидетельством влюблённого отношения Осипа Эмильевича к жене могут служить не только письма, но и стихи. Читатель может подумать, что Мандельштам во все времена писал только о любви, либо о древности. Это не так. Поэт одним из первых стал писать на гражданские темы. Революция была для него огромным событием, и слово народ не случайно фигурирует в его стихах. В 1933 году Мандельштам первый и единственный из живущих и признанных в стране поэтов, написал антисталинские стихи и прочёл их не менее чем полутору десяткам людей, в основном писателям и поэтам, которые, услышав их, приходили в ужас и открещивались: «Я этого не слышал, ты мне этого не читал» Вот одно из них:

* Мы живём, под собою не чуя страны,
* Наши речи за десять шагов не слышны,
* А где хватит на полразговорца,
* Там припомнят кремлёвского горца.
* Его толстые пальцы, как черви, жирны,
* И слова, как пудовые гири, верны,
* Тараканьи смеются глазища,
* И сияют его голенища.

* А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
* Он играет услугами полу людей.
* Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
* Он один лишь бабачит и тычет.

* Как подкову, дарит за указом указ –
* Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
* Что ни казнь у него – то малина
* И широкая грудь осетина.

Это стихотворение до недавнего времени хранилось в архивах Госбезопасности и впервые было напечатано в 1963 году на Западе, а у нас – только в 1987-м. И это не удивительно. Ведь каким должен быть смелым поэт, решившийся на такой дерзкий поступок. Многие критики расценивали его антисталинские стихотворения как вызов советской власти, оценивая его смелость, граничащую с сумасшествием, но, я думаю, такое мнение шло от желания видеть поэта с его сложной метафорикой, и как бы не от мира сего. Но Мандельштам был в здравом уме, просто с совершенно искренними чувствами он рисует атмосферу всеобщего страха, сковавшего страну в тот период времени. Это доказывают первые две строки этого стихотворения. Поэт вовсе не был политиком и никогда не был антисоветчиком, антикоммунистом.

Просто Мандельштам оказался инстинктивно прозорливее и мудрее многих, увидев жестокую, разрушавшую судьбы миллионов людей политику кремлёвских властителей. Это просто своеобразное сатирическое обличение зла. Строка «Его толстые пальцы, как черви, жирны» выразительна, но, возможно, чересчур прямолинейна. А дальше? «И слова, как пудовые гири, верны, тараканьи смеются глазищья и сияют его голенища. В этих строках Мандельштам даёт полное описание «кремлёвского горца». И как к месту следующая деталь – «сияющие голенища» – непременный атрибут сталинского костюма. И вот пожалуйста – внешний портрет готов. Психологический портрет в следующих восьми строчках: двумя строками сначала идёт оценка «тонкошеих вождей» – нукеров, окрещённых «полулюдьми».

Трудно придумать более великолепную характеристику для этих, чьи нравственные качества оказались ниже человеческих пределов, людей. Сталин расстреливал их братьев, сажал в тюрьмы жён, и не нашлось ни одного, кто бы восстал и отомстил за себя и за страну. Читая это стихотворение, мне невольно вспомнилась сказка о царе- самодуре, который постоянно кричал: «Казнить, или повесить, или утопить!» Только здесь, конечно, всё гораздо более зловеще. Строчка «Что ни казнь у него – то малина», на мой взгляд, весьма выразительна: здесь и сладострастие от упоения властью, и утоления кровожадности. А строчка «…и широкая грудь осетина» – прямой намёк на происхождение Сталина. А именно на легенду, говорившую об его осетинских корнях. Сталин к тому же вообще намекал, что он чуть ли не русский.

Мандельштам с сарказмом говорит о непонятной национальности советского правителя. Мне понравилось это стихотворение потому что оно бросает вызов политической и социальной жизни России. Я преклоняюсь перед смелостью Мандельштама, который один среди всей толпы, изнемогающей от несчастья, но живущей по принципу – «Нам всё не нравится, но мы терпим и молчим», высказал всю свою критическую точку зрения на окружающее.

В связи с этим вспоминается статья О .Э .Мандельштама "Конец романа" (1922), в которой ее автор, в частности, писал: "<.> мы вступили в полосу могучих социальных движений, массовых...
Вместе с тем , по Мандельштаму , "мера романа - человеческая биография или система биографий", и "дальнейшая судьба романа будет не чем иным, как историей распыления биографии, как...

Помимо вышеназванных, в этот "Ц. п." входили В . И. Нарбут, М. А. Зенкевич, В . В . Гиппиус, Г. В . Иванов, О . Э . Мандельштам , М. Л. Моравская, Грааль-Арельский (С. С. Петров), Е. Ю...
Лирика Мандельштама , как и его друзей по цеху поэтов, пережила и вместила в себя опыт символистов, прежде всего Блока, со свойственным им острейшим чувством бесконечности и...

Критик-эмигрант Владимир Вейдле так пишет о стикотворении Осипа Мандельштама "Ленинград":
В стихах Мандельштама , а также в его прозе "Шум времени" явственно звучит петербургская тема , создаётся миф о необыкновенном, неповторимом городе, "своём городе".

Прежде всего то, что все явления окружающего мира и все события истории, все предания веков, народное горе, мечты о будущем - все, что становилось темой переживаний и пищей...
Крайне существенно и то, что большая патриотическая тема , тема Родины и ее судеб, входит в лирику Блока одновременно с темой революции, захватывающей поэта до самых потаенных...

Он видел разгадку успеха и влияния А. Ахматовой и вместе с тем объективное значение ее любовной лирики в том, что эта лирика пришла на смену умершей или просто отошедшей на задний...
Действительно, прав был О . Мандельштам , когда сказал, что А. Ахматова "принесла в русскую лирику всю огромную сложность и психологическое богатство русского романа девятнадцатого...

Темы Родины и природы в лирике М.Ю. Лермонтова.

В творчестве Мандельштама характерно преобладание над техникой, над образностью принципа аскетической сдержанности.
У Мандельштама нет каких-то особенно филантропических тем ; но ведь и Пушкин не был сентиментальным моралистом, когда подвел итоги своих поэтических заслуг в строке:

Если учесть, что самые свежие монографии о Леонтьеве, используемые авторам относятся к началу 1990-х годов, а единственной сноски в автореферате удостоился О . Э . Мандельштам (55 ...
Отмечу, что О . Э . Мандельштам действительно испытывал сильное влияние К. Н. Леонтьева, в чем и сам признавался.

Н.С. Гумилев, А.А. Ахматова, С.М. Городецкий, О .Э . Мандельштам , М.А. Зенкевич, В .И. Нарбут.
Особо рассмотрение заслуживает творчество таких писателей и поэтов, как В .В . Маяковский, С.А. Есенин, А.А. Ахматова, А.Н. Толстой, Е.И. Замятин, М.М. Зощенко, М.А. Шолохов, М.А...

2. Тема родины в лирике Есенина.
Есенин - единственный среди великих русских лириков поэт, в творчестве которого невозможно выделить стихи о родине, о России в особый раздел, потому что все, написанное им...

7. О .Э . Мандельштам . - стр.
В этом же году Мандельштам вступил в основанный Гумилевым "Цех поэтов", тем самым став акмеистом.

К концу творчества в лирике Лермонтова все чаще появляется образ простого, обычного, усталого человека, совсем непохожего на героя ранней лирики .
Однако между этими героями существует тесная связь, обусловленная сохранением основных мотивов, тем лирики , которые пронизывают все творчество поэта и формируют образ его героя.

Создаются стихи, составившие ее "Седьмую книгу", куда вошли цикл Тайны ремесла с традиционной для русской поэзии темой поэта и Поэзии, образами музы и читателя в их неповторимом...
1934 В ночь с 13 на 14 мая - В своей московской квартире на глазах А.А. был арестован О .Э . Мандельштам .

V рубаи и айрены возникают в народном творчестве , но постепенно эти жанры лирики развивают в своей лирике поэты средних веков
Тема эпиграммы может быть сколь угодно масштабна (нация, страна, город, воинский отряд, социальная группа и пр.) и может быть расчленена (изречения семи мудрецов, характеристика...

Среди множества удивительных историй великих соотечественников биография Осипа Мандельштама хоть и не выделяется особой насыщенностью, но всё же запоминается благодаря своему трагизму. За свою недолгую жизнь он стал свидетелем двух революций, что отразилось не только на его мировоззрении, но и на стихотворениях. Помимо них, творчество Осипа Мандельштама включает в себя прозу, многочисленные эссе, очерки, переводы и литературную критику.

Детство

Осип Эмильевич Мандельштам, еврей по происхождению, родился в январе 1891 года в столице Польши, которая в те времена была закреплена за Россией. Практически сразу после появления на свет сына семья переезжает в Петербург. Эмилий Вениаминович, отец мальчика, зарабатывал на жизнь перчаточным делом, а также в качестве купца состоял в первой гильдии, благодаря чему занимал неплохое положение в обществе. А мать, Флора Вербловская, занималась музыкой, любовь к которой от неё унаследовал и младший Мандельштам. Осип Эмильевич в период с 1900 г. по 1907 г. обучался в престижном Тенишевском училище, образование в котором когда-то получил Набоков. После окончания учебы родители отправляют сына в Париж, а позднее - в Германию (благодаря финансовой обеспеченности). В Сорбонне он посещает множество лекций, знакомится с французской поэзией и встречает своего будущего друга - Николая Гумилёва.

Возвращение на родину

К несчастью, семья Мандельштамов разоряется к 1911 году, и Осип возвращается в Санкт-Петербург. В том же году он зачислен в Петербургский университет на историко-филологический факультет, однако ему так и не удаётся пройти обучение до конца из-за легкомысленности, и в 1917 году его отчисляют. В этот период его политические симпатии были отданы левым эсерам и социал-демократам. Он также активно проповедует марксизм. Творчество Осипа Мандельштама формируется ещё во французский период жизни, а первые стихотворения увидели свет в 1910 году в журнале «Аполлон».

«Цех поэтов»

Так уж принято, что поэтам всегда необходимы единомышленники и принадлежность к некоему течению. Группа «Цех поэтов» состояла из таких известных личностей, как Гумилёв, Ахматова, и, конечно же, собрания зачастую посещал Мандельштам. Осип Эмильевич в свои ранние годы тяготел к символизму, однако позднее стал последователем акмеизма, как и его ближайшие друзья из клуба. Зерном этого течения являются ясные, отчётливые образы и реализм. Таким образом, в 1913 году первый сборник стихотворений Мандельштама под названием «Камень» вобрал в себя именно дух акмеизма. В те же годы он выступает публично, посещает «Бродячую собаку», а также знакомится с Блоком, Цветаевой и Лившицем.

Годы странствий

Биография Осипа Мандельштама в этот период является весьма бурной. Когда начинается Первая мировая война, из-за проблем со здоровьем на фронт поэт не попадает. А вот революция 1917 года очень ясно отразилась в его лирике. Его мировоззренческие и политические взгляды вновь меняются, теперь уже в пользу большевиков. Он пишет множество стихотворений, направленных против царя и армии. В этот период он обретает всё большую известность и успех, активно ездит по стране и печатается во множестве изданий. Неизвестные причины побуждают его к переезду в Киев, где в тот момент проживала будущая жена Осипа Хазина. До брака, заключённого в 1922 году, он успевает пожить какое-то время в Крыму, где его арестовывают по подозрению в большевистской разведке. Спустя год после освобождения судьба направляет его в Грузию. Однако и там поэта ждёт неприятный сюрприз. Его снова сажают за решётку, но благодаря стараниям местных коллег ему удаётся быстро освободиться.

Сразу же после отбытия заключения в Грузии биография Осипа Мандельштама вновь возвращает его в родной Петроград. Его отношение к революции находит своё отражение в следующем сборнике стихов под названием Tristia, который издаётся в 1922 году в Берлине. Тогда же он связывает себя священными узами с Надеждой Яковлевной. В произведениях того времени царит сладостный трагизм, сопровождаемый тоской по расставаниям с ценностями, людьми и местами. После этого поэт Осип Мандельштам уходит в глубокий и затяжной поэтический кризис, поначалу радуя почитателей лишь редкими стихами, в которых выражает прискорбие по поводу гибели старой культуры. А в пятилетний период (с 1925 по 1930 г.) и вовсе ничего не пишет, помимо прозы. Чтобы хоть как-то прожить в суровых условиях, он занимается переводами. Третий и последний сборник с простым названием «Стихотворения» выходит в 1928 году. В этом ему очень способствует Бухарин, который занимает далеко не последнее место в Кремле. Однако сторонники Сталина, активно набирающего силу, ищут любые поводы, чтобы подставить поэта.

Последние годы жизни

Биография Осипа Мандельштама в 30-е годы заносит его вместе с женой на Кавказ, что также не обошлось без помощи и хлопот Бухарина. Это, скорее, является поводом укрыться от преследования, чем отдыхом. Поездки помогают Осипу Эмильевичу вернуть интерес к поэзии, результатом чего становится сборник очерков «Поездка в Армению», которые, однако, были отвергнуты идеологией. Спустя 3 года поэт возвращается домой. Его взгляды вновь претерпевают изменения, а разочарование в ранее почитаемом коммунизме полностью заслоняет его разум. Из-под его пера выходит скандальная эпиграмма «Кремлёвский горец», которую он зачитывает любопытной публике. Среди этих людей находится доносчик, который спешит доложить Сталину. В 1934 году Осипа ждёт очередной арест и ссылка в Пермский край, куда его сопровождает верная жена. Там он пытается совершить самоубийство, но попытка оборачивается неудачей. После этого супругов отсылают в Воронеж. Именно там были написаны лучшие и последние стихотворения с подписью «Осип Мандельштам», биография и творчество которого обрываются в 1938 году.

Смерть

В 1937 году поэт с женой возвращается в Москву. Однако спустя год его вновь арестовывают в Саматихе. Его приговаривают к пяти годам в исправительных лагерях. К сожалению, он заболевает тифом, трудясь где-то под Владивостоком, в результате чего и умирает. Большинство его стихотворений дошли до наших дней благодаря стараниям супруги. Во время путешествий и ссылок она прятала произведения мужа или заучивала наизусть. Похоронен Мандельштам в братской могиле.

Мы привыкли судить о жестокости века по мировым катастрофам — войнам, революциям, уносящим тысячи и даже миллионы человеческих жизней. Но XX век в России — это не только катастрофические события, не только массовые репрессии против своего народа, но и физическое уничтожение наиболее талантливых его представителей.

О. Мандельштам — один из крупнейших поэтов XX века. Этот век проявился в личности художника и нашел отражение в его творчестве.

Семья не дала О. Мандельштаму той культурной базы, которая обеспечивалась детям дворян, но он получил образование сначала в Петербурге в Тенишевском коммерческом училище (1899—1907), затем, в 1907—1908 годах, в Сорбонне, в 1909—1910 годах — в Гейдельбергском университете, в 1911 году в С.-Петербургском университете. Не закончив ни одного из высших учебных заведений, О. Мандельштам углублял свое образование на занятиях по стихосложению в символистском салоне Вяч. Иванова, затем в «Обществе ревнителей художественного слова» и на заседаниях «Цеха поэтов» при журнале «Аполлон». Поэтический дебют его состоялся в 1910 году, а в 1913-м вышел первый сборник стихов «Камень ». Это был период увлечения акмеизмом. Поэт воспринимается О. Мандельштамом не как теург, а как зодчий, «вольный каменщик». Архитектурность служила признанием годности вещей, реальности как таковой. Круг духовных исканий поэта и его героя — постижение смысла жизни современного человека.

Вторая книга « Tristia » (1922) вобрала стихи 1915—1920 гг. Тема ее стихов — любовь, смерть, античность. В ней уже были и отклики на потрясения революции, хотя и зашифрованные.

В 20-е годы Мандельштам все меньше пишет стихов. Он обращается к прозе («Египетская марка», «Шум времени»), пишет статьи о литературе.

Остановимся на теме века в творчестве Мандельштама.

Век мой, зверь мой, кто сумеет

Заглянуть в твои зрачки

И своею кровью склеит

Двух столетий позвонки?

(«Век», 1923)

Век — болен. Болезнь серьезна и опасна, поражена основа, позвоночник. Чтобы спасти, «склеить», нужен строительный материал высшей пробы — это кровь. И не по каплям отмеренная, а хлещущая «горлом из земных вещей». Образ флейты-позвоночника был читателю знаком по В. Маяковскому.

У О. Мандельштама позвоночник больной, разрушенный, его еще надо собрать, «связать». Поскольку речь идет о временной категории, то ее части — единицы времени — дни. Увидены они не в конкретном выражении, а в своей множественности. Поэт не проклинает свой век. Это его век, болезнь века вызывает жалость и желание помочь, исправить, «вырвать из плена».

Однако поэт не обольщается своим равенством с веком, не надеется на благодарность за помощь в выздоровлении. В стихотворении 1924 года «1 января 1924 года» прежде больной век уже чувствует себя властелином. Поэт осознает свою причастность к оживлению. Ему не выйти за пределы времени, каким бы «обманным и глухим» оно ни было. Все понимать — еще тяжелее, потому что знание не дает возможности избежать уготованной судьбы.

После длительного поэтического молчания (за пять лет ни одного стихотворения) О. Мандельштам в начале 30-х годов вернулся в поэзию. Может быть, предполагают исследователи, одним из толчков оказалась смерть В. Маяковского, его добровольный «выход из времени». И снова О. Мандельштам создает образ века. На смену веку-зверю, который вызывал жалость, пришел образ иного зверя, бросающегося на плечи своим жертвам: век-волкодав. В сознании возникает образ зверя-людоеда.

В стихотворении «За гремучую доблесть грядущих веков...» 1931 года «проигрывается» судьба поэта, который все отдал людям («за высокое племя людей»), но остался в одиночестве. Нет ни опоры в семье «отцов», ни места и положения в обществе («чести»). Бросающийся на плечи век может и не разобраться, что перед ним не «волк по крови». Но поэт не в бой рвется, он хотел бы уйти, раствориться, исчезнуть, чтоб

Не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы,

Ни кровавых костей в колесе.

Но ведь уйти можно только в мыслях, только чудом, только если судьба «запихает в рукав», «уведет в ночь». Исследователи считают, что О. Мандельштам откликнулся на образ века в «ТВС» Э. Багрицкого, предложившего вариант полного подчинения героя требованиям века («солги», «убей»).

Изучая классические мотивы и темы в творчестве Мандельштама, ученые отмечают необыкновенно развитое чувство времени: поэт слышал его, видел его, чувствовал его влияние, дышал им. Удивительная интуиция, а не только филологическая эрудиция, позволила О. Мандельштаму в стихах об Элладе, о Древнем Риме воплощать непрерывность времени в существовании культуры. Он сумел выйти за рамки своего века, заставить звучать образы забытых эпох. Как продолжение темы времени в творчестве Мандельштама можно воспринять и его стихи, в которых осмысливается отношение поэта к современной жизни.

Первоначально революция казалась новым этапом в развитии культуры. Однако очень скоро пришло к поэту ощущение надвигающейся гибели, «сумерек свободы». Еще не затихли гимны поэтов во славу революции, когда О. Мандельштам написал о «гибели корабля»:

В ком сердце есть — тот должен слышать, время,

Как твой корабль ко дну идет.

(«Сумерки свободы», 1918)

Поэты и писатели, современники О. Мандельштама, начали показывать «гримасы» быта, расцвет бюрократии, приспособленцев всякого рода. А он писал о том, что

Снова в жертву, как ягненка,

Темя жизни принесли.

Он все понимал, но не на уровне быта. И передавал мироощущение человека, которому становилось трудно дышать. Комментаторы стихотворения «Концерт на вокзале», написанного в 1921 году, находят отражение детских впечатлений поэта от концертов в здании Павловского вокзала. В подтексте прочитываются образы М. Лермонтова, Ф. Тютчева, А. Блока. Не исключено, что на общем настроении стихотворения сказалось восприятие трагической гибели Н. Гумилева и смерти А. Блока.

В том же ключе можно рассматривать и стихотворение «В Петербурге мы сойдемся снова...». Обращает на себя внимание принципиально важный для поэта образ слова.

В Петербурге мы сойдемся снова,

Словно солнце мы похоронили в нем,

И блаженное, бессмысленное слово

В первый раз произнесем.

Слово не выразитель идеи, оно как первоначало, как источник блаженства. И звучит оно

В черном бархате советской ночи,

В бархате советской пустоты.

Образ ночи и сам по себе выразителен; в сочетании с «черным бархатом» — принадлежностью траурного ритуала и с эпитетом «советская» (был заменен цензурой на «январскую») выразительность возрастала.

И опять от начала 20-х годов перенесемся к началу следующего десятилетия. «Воздуха» явно стало еще меньше, иллюзий — тем более, но жажда жизни — вне сомнений.

Колют ресницы. В груди прикипела слеза.

Чую без страха, что будет, и будет — гроза.

Кто-то чудной меня что-то торопит забыть.

Душно — и все-таки до смерти хочется жить.

(«Колют ресницы. В груди прикипела слеза...», 1931)

...Я непризнанный брат, отщепенец в народной семье.

(«Сохрани мою речь навсегда...», 1931)

...И от нас природа отступила

Так, как будто мы ей не нужны.

(«Ламарк», 1932)

Сознание одиночества всегда мучительно. М. Гаспаров, характеризуя творчество Мандельштама, много внимания уделяет особенности мировосприятия поэта и форме его выражения. Человек в этом мире лишь тростинка в омуте. «Я только петь и умирать умею», — заключает поэт. Почти параллельно звучало отчаяние («Я не знаю, зачем я живу») и страстное желание все-таки жить («До смерти хочется жить»). В самом сочетании в одной строчке, рядом понятий «жизни» и «смерти» усиливалась парадоксальность мысли.

Готовность отказаться от себя во времени («ничей я не современник») подавлялась и преодолевалась («пора вам знать, я тоже современник»).

В ряде стихотворений О. Мандельштама звучал мотив вынужденного творческого молчания. Исследователи не раз сопоставляли с тютчевским стихотворением « Silentium » стихи О. Мандельштама с тем же заглавием. Тютчев утверждал невозможность найти адекватное мысли выражение в слове: «Мысль изреченная есть ложь». О. Мандельштам же призывал к немоте, признавал ненужным высказывать себя, ненужным искать понимания у других (« Silentium », 1910).

В более поздних стихах появился мотив вынужденного, принудительного творческого молчания («1 января 1924 года», 1924). К творческому молчанию добавлялась необходимость житейского молчания, продиктованного условиями советской действительности («Не говори никому...», 1930). Однако эта «житейская мудрость» не означала того, что поэт готов ей следовать.

От общефилософских тем Мандельштам в своем творчестве переходил к современным. Он осознавал в себе силы на «крестный путь». В 1933 году он решился на шаг, на который не отважился никто из его современников. Он открыто выступил против тирана.

Еще до эпиграммы на Сталина О. Мандельштам написал стихотворение, в котором звучал громкий голос протеста («Квартира тиха, как бумага...», 1933). В том же месяце написано стихотворение-вызов: «Мы живем, под собою не чуя страны...» В нем прозвучал не «кухонный шепот», а крик О. Мандельштама о вынужденном шепоте, страхе свободного слова:

Наши речи за десять шагов не слышны...

«Кремлевский горец» предстал в гротескном, окарикатуренном виде. Усиливалось восприятие лексической характеристикой — словами «полулюдей» — «кто свистит, кто мяучет, кто хнычет». В этом же образном ряду и персонально центральному герою принадлежащее бессмысленное, но выразительное по грубости слово — «бабачит». Явно под сомнением мудрость вождя и пророка — «сам лишь бабачит и тычет».

При характеристике действий к лексическому изображению добавлялся ритмический рисунок:

Как подкову, дарит за указом указ:

Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.

Такие стихи могли быть восприняты — а О. Мандельштам читал их многим знакомым — как самоубийство.

Однако за арестом последовал удивительно легкий приговор о ссылке в Чердынь. Она потом была заменена на Воронеж. Очень может быть, что от немедленной расправы Сталин отказался, чтобы не создавать впечатления признания правоты дерзкого поэта. Он дал ему еще пять лет жизни.

Стихи, составившие три «Воронежские тетради», свидетельствовали о новом творческом взлете. Продолжали звучать темы жизни и смерти, любви и смерти, античности и современности в творчестве Мандельштама.

Тема любви была и в ранних стихах О. Мандельштама. Исследователи творчества поэта отмечали соседство мотивов любви и смерти.

Пусть говорят: любовь крылата, —

Смерть окрыленнее стократ.

(«Твое чудесное произношенье...», 1917)

В стихах о любви мог возникнуть пейзаж «того света», но царство Аида не вызывало чувства ужаса. Тени-души производили впечатление вполне живых («Когда Психея-жизнь спускается к теням...», 1920).

Чувство к женщине вызывает в поэте трагические мысли. Оно всегда далеко от обыденности, от привычной для любовных стихов чувственности, «эротического безумия» («Возьми на радость из моих ладоней...» (1920), «Я наравне с другими...» (1920), («За то, что я руки твои не сумел удержать...» (1920)).

В период относительно спокойный в Воронеже могло показаться, что поэт пытался принять сегодняшнюю жизнь. Но это только на первый взгляд. Иллюзия воли не могла обмануть («Куда как страшно нам с тобой…», 1930). Воронеж оставался «насильственной землей» («Лишив меня морей, разбега и разлета...», 1935).

В период воронежской ссылки пережил Мандельштам минуты отчаяния от невозможности печататься, невозможности прокормить себя и жену и просто от нищеты. Не рассчитывая, что друзья смогут ему помочь (а он писал К. Чуковскому с просьбой через кого-нибудь обратиться прямо к Сталину), О. Мандельштам сам взялся за написание хвалебной оды вождю. По-разному расценивают исследователи это стихотворение — степень его искренности и уровень художественности. Ожидаемого результата стихи не дали. Независимо от этого меньше чем через два месяца О. Мандельштам стряхнул с себя «покаяние» и создал лучшее, по его собственной оценке, произведение — «Стихи о неизвестном солдате» (1937—1938). В них звучала тема человека, принесенного в жертву великим бойням современности.

И свою смерть О. Мандельштам провидит среди миллионов неизвестных солдат. И смерть та будет платой за верность музам, а для поэта в том и состоит его дело, его долг, его доля. При том, что стихотворение достаточно трудно для расшифровки, основная его мысль звучит четко и ясно — приговор всякому насилию над человеком. Это была последняя попытка вступиться за человека.

Собственная жизнь, лишенная свободы, моря, вызывает, мечту, но не надежду («Пусти меня, отдай меня, Воронеж...», 1935).

Сопоставляя последний этап в творчестве Мандельштама и Маяковского, В. Кривулин обратил внимание на характер звучания слова в условиях «паучьей глухоты». Слово само начинает искать гибель. «Умри, мой стих, — пригвождает свое слово В. Маяковский. — Умри, как рядовой». «Мы умрем, как пехотинцы», — вторит ему О. Мандельштам. «Добычу» слова Маяковский приравнивает к работе в рудниках. Слово О. Мандельштама готово было к смертельному риску.

Изучение жизни и творчества Мандельштама сегодня облегчено библиографическими и литературоведческими источниками. Изданы стихи и проза, опубликованы материалы и исследования («Мандельштам и современность», «Мандельштам и античность»), воспоминания и документы.