Электронная библиотека глобус дэн браун инферно.

Выходу книги, как и любому коммерческому предприятию, предшествовала атрподготовка в СМИ, которые называли ее лучшей книгой, написанной Дэном Брауном. Чуть ли не на голову выше. Так получилось, что я прочел все, что написал Браун. Лучшим считаю произведение «Ангелы и демоны». Не потому, что оно сильно хорошее, а просто выбирая из творческого наследия конкретного автора. Уверен, не все даже знают это название, потому, что по массовому читателю Браун оттоптался другим своим «шедевром» - «Код да Винчи», в самом названии которого, как видно, присутствуют элементы невежества.
Остальные произведения, даром что были мною прочитаны, не запомнились нисколько и похожи друг на друга до смешения. Не исключено, что к ним прибавится и «Инферно».
Дэн Браун – журналист. А журналисты привыкли хватать по верхам. Вот он и хватал. Нахватавшись и услышав звон, Браун погнал фантазировать на социально значимые темы. В «Ангелах и демонах» - создание антивещества в адроном коллайдере, в «Коде да Винчи» - исследование работ Леонардо. В «Инферно» - повествование идет параллельно с упоминанием «Божественной комедии» Данте. Основной пафос - вокруг проблемы перенаселения Земли.
Первая половина книги – просто усыпляющая. Роберт Лэнгдон бежит от погони, спасаясь от нее, разумеется, самым чудесным образом (этому есть объяснение в книге). По ходу действия, чтоб читателям не было совсем уж скучно, автор описывает почти каждый закоулок, по которому проходит герой, с тщательностью до камешка, чем еще сильнее вводит в коматоз.
Брауну даже не надо особого повода, чтобы рассказать о каком-то явлении. К примеру, случайно упомянув о евгенике, он целый абзац посвящает исторической справке об этой квазинауке. Очевидно, это вполне американский стиль изложения и способ построения повествования – достаточно посмотреть их документальные фильмы. Однако все это притянуто за уши, скучно и халтурно. В книге нет почти ничего, глядя на что, Лэнгдон бы не предался воспоминаниям на пару абзацев. Складывается ощущение, что Браун договорился с издателем и, как Александр Дюма, получал деньги за количество строк.
Хитрый этот прием отнюдь не означает, что сам Браун так хорошо разбирается во всем, что пишет, а, скорее, что у него есть компьютер с Интернетом и Википедией. Этого вполне достаточно для остросюжетных экскурсий, которыми Браун раз за разом нас потчует. А вот чем были заняты кучи его экспертов, которым он рассыпает благодарности на целые две страницы, непонятно.
Видимо, поняв всю утомительность первой половины книги, Браун так заворачивает во второй половине, что, вероятно, сам уже не понимает, кто чей, кто хороший, кто плохой. Там все переворачивается с ног на голову раза три и ты уже просто отдаешься на милость повествования, будто бросая весла лодки в горной реке.
Он пишет о Флоренции и Венеции так, будто все знают их досконально, детально описывая отдельные, не относящиеся к повествованию вещи. Так в произведениях Милорада Павича (простите за сравнение) деталь становится отправной точкой для рассказа. Но это пример того, как надо писать. У Брауна деталь существует ради детали и ради того, чтобы еще раз показать, что тем, неизвестных товарищу Лэнгдону нет в принципе, чем, на мой взгляд, понижет и достоверность и интересность своей работы.
О достоверности. Книги Брауна подкупали и поселяли сомнения в неокрепшие умы тем, что в них лихо переплетались элементы реальности с выдумками и домыслами. Есть они и в новой книге Брауна. Только необходимость именно «Божественной комедии», а также некоторого количества гениальных героев разной степени злостности, просто вызывают зевоту и отдаляют сочинение все дальше от правдоподобности.
Мы уже привыкли к трюкам Брауна, к примеру, когда Лэнгдон на простыне, лавируя между горящими самолетами, прыгает с громадной высоты и даже не царапается. Ну, Мюнхгаузен тоже себя из воды за волосы таскал и у меня нет повода сомневаться в этом – он треуголкой клялся. Браун не делает даже этого. Совершенно не беспокоится о том, чтобы придать повествованию хоть чуть-чуть правдоподобия.
«Божественная комедия» в паре мест действительно требуется, чтобы загадать загадку о месте нахождения того или иного предмета. В общем-то, это такой банальный квест. Но основную информацию для победы добра над злом Лэнгдону пишет главный злодей и не где-нибудь, а на посмертной маске Данте – больше, видимо, ничего под рукой не оказалось. Смехотворно натянутый, высосанный из пальца факт.
Сначала Лэнгдон бежит от одних, потом оказывается, что от них не надо было бежать и все они заодно. Потом плохие каются и становятся хорошими. И еще несколько куч такого же художественного мусора, не дающего ничего ни уму, ни сердцу.
В результате еще оказывается, что несмотря на нечеловеческие усилия общей команды заклятых друзей, их обводит вокруг пальца противник-одиночка (разумеется, женщина с уникальным IQ -208! Ну разве у героев Брауна может быть меньше?), но и она осознает, что была заблудшей душой и примерно кается.
Фильм по книге следует ставить в Индии, поскольку если все герои в конце не споют и не станцуют, я буду считать все труды автора напрасными.
Кстати, миру не светит ничего хорошего. Лэнгдон так увлекся рассуждениями и воспоминаниями выдающихся объектов культуры, что злодейский план-таки был осуществлен и треть населения Земли станут бесплодными. Подробности – в книге.
Действие книги длится один день. За это время герой бежит из больницы во Флоренции, посещает Венецию, любуется ее красотами и застревает в пробках, а после – перелетает в Турцию. И все за один день. А вам слабо?
Писать об этом все серьезно – не поднимается рука. Браун халтурит. Нет нерва, натяжения, не увлекает и не держит. Пересказывать сюжет – трата времени, остановиться на чем-то – глаз не зацепился. Если бы я относился к этому всему серьезно, назвал бы провалом, а так…
И если Данте и имеет какое-то отношение к этой писанине, то лишь то, что все это аццкий треш.

Название: Инферно
Писатель: Дэн Браун
Год: 2013
Издательство: АСТ
Возрастное ограничение: 16+
Объем: 550 стр.
Жанры: Детективная фантастика, Зарубежная фантастика, Зарубежные детективы, Триллеры

О книге «Инферно» Дэн Браун

Дэн Браун – мастер мистического детектива. Все любят его истории за то, что это не банальный детектив, где нужно просто найти преступника по следам. Это погружение в атмосферу какой-либо страны, отголоски истории, много мистики и фантастики. Книги очень насыщенны, интересны и увлекательны.

Книга «Инферно» Дэна Брауна – это четвертая часть о приключения профессора Роберта Лэнгдона. На этот раз он оказывается в Италии во Флоренции. При этом он не помнит о событиях последних нескольких дней. В госпитале Лэнгдон оказался из-за сотрясения головного мозга, полученного в результате пулевого ранения. Но профессор не знает, кто в него стрелял, почему и как он оказался в другой стране. Зато при себе он имеет биологический цилиндр.

Как уже стало понятно, в книге «Инферно» главной ключевой деталью является биологический цилиндр, тайну которого и предстоит разгадать Роберту Лэнгдону. При этом его преследует странная девушка, а правительство США хочет его уничтожить.

В итоге Лэнгдону удается узнать, что тайна биологического цилиндра скрыта в произведении «Божественная комедия» Данте Алигьери. Разгадав ее, профессор сможет сохранить свою жизнь. К тому же он спасет все человечество от гибели.

Книга «Инферно» Дэна Брауна снова погружает читателей в мир бесконечной опасности, расследований и разгадывания тайн. Здесь, как всегда, будут погони, возвращение назад в прошлое, мистика в произведениях известного писателя. Однажды кто-то очень богатый решил, что в «Божественной комедии» зашифрована информация о конце света. При чем все грехи человеческие уже выплыли наружу. И с этим нужно что-то делать. И, конечно, заниматься такой работой должен именно профессор Роберт Лэнгдон. Ему предстоит расшифровать послание Данте Алигьери, который предсказал великую катастрофу. При этом профессору необходимо вспомнить, как все начиналось, кто все затеял и кому можно доверять, а кто настоящий предатель.

В книге «Инферно» Дэна Брауна есть еще два очень интересных персонажа. Это врач Сиена Брукс, которая не только помогла профессору сбежать из больницы, но и стала его верным спутником на пути расследования этого запутанного дела. Есть еще Вайента – девушка-панк, которая почему-то преследует Роберта, даже в больнице убила врача. Когда Лэнгдон связался с правительством США и сообщил свои координаты, на этом месте появилась вооруженная Вайента.

Следить за развитием событий в книге «Инферно» Дэна Брауна очень увлекательно, к тому же сюжет меняет свое направление порой очень неожиданно. Главный герой – очень необычный персонаж. Такой себе фанатик, который без ума от своей работы и знает толк даже в самых мелких ее деталях.

Дэн Браун в очередной раз продемонстрировал свое мастерство и профессионализм, а также богатую фантазию. Удивительно, насколько нужно быть творческим человеком, чтобы придумывать такие интересные истории, как «Инферно».

На нашем литературном сайте сайт вы можете скачать книгу Дэн Браун «Инферно» бесплатно в подходящих для разных устройств форматах — epub, fb2, txt, rtf. Вы любите читать книги и всегда следите за выходом новинок? У нас большой выбор книг самых разных жанров: классика, современная фантастика, литература по психологии и детские издания. К тому же мы предлагаем интересные и познавательные статьи для начинающих писателей и всех тех, кто хочет научиться красиво писать. Каждый наш посетитель сможет найти для себя что-то полезное и увлекательное.

Очень кратко Известный профессор разыскивает источник чумы, выведенной учёным-генетиком. Чума оказывается вирусом бесплодия, который должен остановить перенаселение планеты и спасти цивилизацию от гибели.

В прологе романа человек убегает от преследователей и бросается с самой высокой башни Флоренции. Перед смертью он думает о своём даре человечеству - Инферно.

Пусть мир вспоминает меня не как чудовищного грешника, а как достославного спасителя... Пусть человечество поймёт смысл дара, который я ему оставляю.

Профессор истории культуры, специалист по символам Роберт Лэнгдон приходит в себя в незнакомой клинике. По очертаниям зданий за тёмным окном он понимает, что очутился во Флоренции, хотя последние его воспоминания - о Гарвардском университете. С помощью врача Сиены Брукс он выясняет, что два последних дня испарились из его памяти. По словам Сиены, амнезия связана с черепно-мозговой травмой и скоро пройдёт.

К клинике подъезжает женщина - агент секретной организации, Консорциума. Она послана разобраться с Лэнгдоном. Агент врывается в палату, но Сиена уже вывела Лэнгдона через запасной выход. Агент стреляет, но Лэнгдон и Сиена успевают уехать на такси.

Шеф Консорциума ожидает вестей. Его организация устраивает различные фальсификации, формирует ложное общественное мнение и скрывает клиентов от закона. На этот раз шеф связался не с тем клиентом, из-за чего Консорциуму грозит уничтожение. Однако клиент, недавно сбросившийся с флорентийской башни, оставил чёткие указания, которые шеф намерен исполнить. Одно из указаний - в назначенный день разослать по крупным телеканалам странное видео, где человек в маске рассказывает об Инферно, и забрать из банковской ячейки костяной цилиндр. Однако цилиндр похищен, и шеф отправляет агента исправить положение.

Сиена привозит профессора к себе домой. Лэнгдон находит в квартире Сиены вырезанные из газет статьи о девочке-вундеркинде. Очевидно, эта девочка - Сиена. Девушка показывает Лэнгдону биокапсулу для перевозки опасных веществ, которая была зашита за подкладкой его пиджака. Замок капсулы открывает отпечаток пальца Лэнгдона. Профессор звонит в американское консульство, и вскоре Сиена видит в окно женщину-агента. Лэнгдон решает, что американское правительство хочет его убить. За что? Ответ может находиться в контейнере, и профессор открывает его. Внутри - цилиндр из резной кости, оказавшийся мини-проектором. Он проецирует картину Боттичелли «Карта ада», которая иллюстрирует часть «Божественной комедии» Данте.

Профессор замечает, что картина изменена, и на ней появилась надпись:

Истину можно увидеть только глазами смерти.

К дому Сиены подъезжает бронированный автомобиль, и Лэнгдона начинают искать люди в форме. Это сотрудники Службы поддержки по надзору и реагированию (ПНР), и они тоже ищут Лэнгдона. Сиена снова спасает профессора, который нравится ей всё больше.

Женщина-агент, выслеживающая Лэнгдона с крыши соседнего здания, узнаёт, что Консорциум отстранил её от работы. Испугавшись, она решает реабилитироваться - завершить своё задание.

Поскольку загадка на картине связана с Данте, Лэнгдон решает направиться в Старый город Флоренции, где поэт родился и вырос. Агент следует за ними. Лэнгдон и Сиена обнаруживают, что у ворот Старого города стоят полицейские пикеты - очевидно, полиция ищет их. Они скрываются в огромных садах, основанных Медичи. Пока их пытаются отыскать с помощью радиоуправляемого вертолёта с камерой, Лэнгдон догадывается, что зашифровано на проекции картины. Подсказка указывает на фреску, а музей где она выставлена, находится в Старом городе.

Директор Всемирной Организации Здравоохранения (ВОЗ) эпидемиолог Элизабет Сински вспоминает свою встречу с гениальным учёным-генетиком. Он предсказывал, что перенаселение планеты приведёт к гибели человечества, и считал, что «человеческое стадо» следует проредить с помощью эпидемии чумы. Сински понимает, что человечество очень скоро истощит ресурсы планеты, но не может согласиться с методами, которые предлагает учёный. Однако тот уверен:

За смертью следует рождение. Чтобы достичь Рая, человек должен пройти через Ад.

Лэнгдона и Сиену окружает полиция. Они выбираются из ловушки благодаря эрудиции профессора, которому известны архитектурные особенности итальянских дворцов времён Медичи. Агента Консорциума им обмануть не удаётся - женщина следует за ними по пятам. Лэнгдон добирается до фрески, где его узнаёт смотрительница музея. Она уверяет, что профессор был здесь вчера со своим другом, итальянским искусствоведом Бузони, они рассматривали посмертную маску Данте. Лэнгдон понимает, что означает фраза на проекции картины.

Когда Лэнгдон просит показать ему маску, выясняется, что её украли. Камера наблюдения сняла, как Лэнгдон и Бузони крадут посмертную маску. От смотрительницы Лэнгдон узнаёт, что маска - собственность учёного-миллиардера Бертрана Зобриста. Сиена знает о его теории демографического апокалипсиса. Смотрительница вызывает полицию. Лэнгдон не помнит, где маска, и не может её вернуть. Смотрительница звонит секретарше Бузони и узнаёт, что накануне вечером тот умер от инфаркта. Перед смертью он оставил послание:

То, что ты ищешь, надёжно спрятано. Ворота открыты для тебя, но ты поторопись. «Рай», Двадцать пятая.

Это намёк на последнюю часть «Божественной комедии» Данте. Музей окружают люди Брюдера, но Лэнгдон и Сиена снова избегают ловушки и пускаются на поиски маски. Агент следует за ними и погибает.

По дороге Сиена рассказывает Лэнгдону о Зобристе и его желании использовать генетику не для исцеления, а для уничтожения людей. После встречи с Сински учёный стал изгоем и скрывался, пока не погиб, сбросившись с флорентийской башни. Сиена считает, что Зобрист прав.

Подсказка Бузони приводит Лэнгдона в старинную городскую крестильню, где принимал крещение и Данте. За ними следит человек с лицом, покрытым сыпью. Они отвлекают внимание охранника, проникают в крестильню, главные ворота которой оказываются не запертыми, и находят маску. Её внутренняя сторона покрыта грунтовкой для холста. Очистив её, Лэнгдон обнаруживает стихи, в которых упоминается вероломный дож, музей премудрости священной и подземный дворец.

В крестильне Лэнгдона и Сиену настигает человек с сыпью на лице. Он представляется Джонатаном Феррисом, сотрудником ВОЗ, и заявляет, что профессор работает на них. Сиена склонна ему доверять, Лэнгдон же ничего не помнит. Стих на маске ведёт в Венецию, куда они и направляются все вместе, предварительно сбив со следа отряд ПНР.

В отдельном купе скоростного поезда Феррис рассказывает, что Сински привлекла профессора к разгадке тайны и показала костяной цилиндр, который извлекла из банковской ячейки Зобриста. Теперь Лэнгдон понимает, что ищет источник чумы, и от его догадливости зависит судьба человечества.

Шеф Консорциума изменяет своим правилам и просматривает видео, оставленное Зобристом. Увиденное его пугает, и шеф звонит агенту ФС-2080, который находится рядом с Лэнгдоном. Именно ФС-2080, связанный с Зобристом, порекомендовал ему обратиться в Консорциум. Целый год организация прятала учёного от ВОЗ, а тот создавал свой вирус. Шеф связывается с Сински.

ФС-2080 думает о погибшем возлюбленном, который был не только любовником, но и учителем. Он считал, что эволюцию следует искусственно ускорить. Агент хочет довести его дело до конца.

В Венеции выясняется, что Лэнгдон ошибся, музей и могила дожа находятся в Стамбуле. Шеф, Сински и Брюдер тоже летят в Венецию. Лэнгдон не знает, что ПНР - одно из подразделений Всемирной Организации Здравоохранения. Он снова пытается убежать от Брюдера, но улизнуть удаётся только Сиене.

Лэнгдон встречается с Сински и шефом. Они показывают ему видео Зобриста, где виден опущенный в воду мешок из растворяющегося пластика. Когда мешок лопнет, его содержимое попадёт в воду и заразит её. Лэнгдон узнаёт, что Сиена была любовницей Зобриста и агентом Консорциума. Сиена, будучи вундеркиндом, не могла найти своё место в жизни. Она хотела спасти мир, но поняла, как это сделать, только встретив Зобриста. Начав прятаться от ВОЗ, учёный бросил Сиену, она прибегла к помощи Консорциума, но нашла его слишком поздно. Она видела, как любимый покончил с собой.

Черепно-мозговая травма Лэнгдона - фикция. Сотрудники Консорциума с помощью лекарств спровоцировали у Лэнгдона амнезию и вложили ложные воспоминания. Всё это было сделано, чтобы Лэгдон начал доверять Сиене и вернул проектор. Сиена же использовала его знания, чтобы первой найти источник чумы. Лэнгдону Сиена нравится, он не может придти в себя.

На самолёте ВОЗ Лэнгдон летит в Стамбул. В самолёте он видит Ферриса, который тоже оказывается сотрудником Консорциума. В Стамбуле они находят подземный зал с озером, оказавшийся древним городским водохранилищем, куда теперь пускают туристов. Догадливая Сиена следует за ними.

Усилия Лэнгдона оказываются напрасными: мешок растворён, заражение произошло. Увидев в подземном зале Сиену, Лэнгдон гонится за ней. Она может убежать, но остаётся - бежать ей некуда. Сиена рассказывает Лэнгдону о письме Зобриста, которое она получила перед исчезновением учёного. Зобрист написал ей об изобретённом им вирусе, который вторгается в генетический код человека и вызывает бесплодие. Он любил человечество. Не желая убивать миллионы людей, он придумал безопасную альтернативу чуме.

Не будет больниц, переполненных умирающими, не будет гниющих трупов на улицах, не будет горя от безвременной смерти близких. Нет, просто будет появляться на свет намного меньше детей.

Сиена испугалась, что люди поймут принцип, по которому создавался вирус, и начнут производить бактериологоческое оружие. Она решила уничтожить вирус, но опоздала. День, отмеченный Зобристом, оказался не сроком, когда вирус выйдет на свободу, а датой, к которой всё человечество окажется заражённым.

Шеф понимает, что Сински не отпустит его безнаказанным. Он организует очередную мистификацию и пытается сбежать, но ему это не удаётся - шефа арестовывают.

Сински пытается не допустить паники.

Быстрее вируса распространяется только страх.

Лэнгдон приводит Сиену к доктору Сински. Девушка рассказывает главе ВОЗ о вирусе, сделавшем треть населения Земли бесплодным. Письмо Зобриста уничтожено, но у Сиены абсолютная память, и Лэнгдон убеждает Сински поговорить с девушкой. Она признаёт правоту Зобриста и соглашается сотрудничать с Сиеной.

Если мы нейтрализуем вирус... не имея практически осуществимого альтернативного плана, мы просто вернём всё на круги своя.

Сински увозит Сиену на медицинский форум в Женеву. Лэнгдон их провожает. После поцелуя Сиены профессор надеется, что у них всё впереди.

Воспоминания всплыли медленно… как пузырьки из тьмы бездонного колодца.

Таинственная незнакомка.

Роберт Лэнгдон смотрел на нее через реку, бурные воды которой были красны от крови. Женщина стояла на другом берегу, повернувшись к нему, – неподвижная, величественная. Ее лицо было скрыто вуалью. В руке она держала голубую повязку – таинию, а затем подняла ее, отдавая дань уважения морю мертвецов у своих ног. В воздухе был разлит запах смерти.

Ищите, прошептала женщина. И найдете.

Ее слова будто раздались прямо у Лэнгдона в голове. «Кто вы?» – крикнул он, но не услышал собственного голоса.

Время уже на исходе, прошептала она. Ищите, и найдете.

Лэнгдон шагнул к реке, но понял, что не сможет перейти ее вброд: эти кроваво-красные воды были слишком глубоки. Когда он снова поднял глаза на незнакомку, тел у ее ног стало гораздо больше. Теперь их были сотни, а может, и тысячи – некоторые, еще живые, корчились, умирая в немыслимых муках… извиваясь в языках пламени, задыхаясь в экскрементах, пожирая друг друга. Над рекой разносились их страдальческие вопли, умноженные эхом.

Незнакомка двинулась к нему, протянув вперед грациозные руки, точно молила о помощи.

«Кто вы?» – снова выкрикнул Лэнгдон.

В ответ женщина подняла руку и медленно отодвинула вуаль. Ослепительно красивая, она была старше, чем ожидал Лэнгдон, – наверное, лет шестидесяти или чуть больше, статная и крепкая, как неподвластная времени статуя. У нее были волевой подбородок и глубокий проникновенный взгляд, длинные серебристые локоны рассыпались по плечам, а на шее висел амулет из ляпис-лазури – змея, обвившая посох.

Лэнгдон почувствовал, что знает ее… и доверяет ей. Но откуда? Почему?

Она указывала на чьи-то ноги, торчащие перед ней из-под земли, – очевидно, они принадлежали какому-то несчастному, закопанному по пояс вниз головой.

На его бледном бедре была выведена грязью одна-единственная буква – «R».

Что это значит? – подумал Лэнгдон. Может быть… Роберт? Неужели это я?

По лицу женщины ничего нельзя было прочесть. Ищите, и найдете, повторила она.

Внезапно вокруг нее вспыхнуло белое сияние… оно становилось все ярче и ярче. Все ее тело задрожало крупной дрожью, затем раздался оглушительный взрыв – и оттуда, где она только что стояла, разлетелись во все стороны тысячи световых осколков.

Лэнгдон очнулся с криком.

В комнате горел свет. Вокруг никого не было. В воздухе резко пахло спиртом, и где-то рядом размеренно, в такт его сердцу, попискивал медицинский прибор. Лэнгдон попытался двинуть правой рукой, но его остановила острая боль. Он посмотрел вниз и увидел, что к его локтю прикреплен резиновый шланг капельницы.

Сердце его забилось быстрее, и прибор, тут же пустившись вдогонку, запищал чаще.

Где я? Что произошло?

Затылок Лэнгдона глодала тупая, ноющая боль. Он осторожно поднял свободную руку и попробовал на ощупь определить ее источник. Скользнув под спутанные волосы, его пальцы наткнулись на твердые бугорки швов, покрытых запекшейся кровью. Их было не меньше десятка.

Лэнгдон закрыл глаза, стараясь вспомнить, в какой переплет он угодил.

Ничего. Полная пустота.

Думай.

Ни одного проблеска.

В дверь торопливо вошел человек в докторском халате, явно встревоженный участившимися сигналами кардиомонитора. У него были клочкастая борода, густые усы и добрые глаза, излучающие заботливое тепло из-под мохнатых бровей.

– Что… случилось? – кое-как выговорил Лэнгдон. – Я попал в аварию?

Бородач поднес палец к губам, а затем выскочил обратно в коридор и крикнул, подзывая кого-то.

Лэнгдон повернул голову, но в ответ на это движение ее пронзила резкая боль. Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, дожидаясь, пока боль утихнет. Потом очень медленно и осторожно оглядел свою палату, обставленную с аскетической простотой.

В палате находилась только одна кровать – его. На тумбочке – ни цветов, ни визитных карточек. Неподалеку Лэнгдон увидел свою одежду в прозрачном пластиковом пакете. Она была заляпана кровью.

Боже мой! Должно быть, дело серьезное.

Все так же осторожно Лэнгдон покосился на окно рядом с кроватью. За ним стояла тьма. Ночь. На стекле маячило только его собственное отражение – усталый, мертвенно-бледный незнакомец, опутанный трубками и проводами, в окружении медицинских приборов.

В коридоре зазвучали голоса, и Лэнгдон снова перевел взгляд на дверь. Бородач вернулся, на сей раз в сопровождении женщины. На вид ей было чуть за тридцать – в голубой врачебной форме, светлые волосы забраны сзади в увесистый хвостик.

– Я доктор Сиена Брукс, – сказала она, улыбнувшись Лэнгдону с порога. – Сегодня я работаю с доктором Маркони.

Лэнгдон слабо кивнул.

Гибкая и высокая, доктор Брукс передвигалась уверенным шагом спортсменки. Даже свободная казенная одежда не могла скрыть грациозности ее фигуры. Насколько Лэнгдон мог судить, она абсолютно не пользовалась косметикой, однако лицо ее выглядело на удивление свежим и гладким – его безупречность нарушала разве что крошечная родинка над верхней губой. Ее карие глаза смотрели на редкость проницательно, точно им довелось наблюдать много такого, с чем редко успевают столкнуться на жизненном пути люди ее возраста.

– Доктор Маркони не слишком хорошо говорит по-английски, – пояснила она, усаживаясь рядом, – поэтому он попросил меня заполнить вашу больничную карту. – За этим последовала очередная улыбка.

– Спасибо, – прохрипел Лэнгдон.

– Итак, – деловым тоном продолжала она, – ваше имя?

Ему пришлось собраться с мыслями.

– Роберт… Лэнгдон.

Она посветила ему в глаза маленьким фонариком.

– Кем работаете?

Ответить на этот вопрос оказалось еще труднее.

– Я профессор. Преподаю историю искусств и символогию… в Гарвардском университете.

Изумленная, доктор Брукс опустила фонарик. Ее бородатый коллега, похоже, удивился не меньше.

– Вы… американец?

Лэнгдон смущенно пожал плечами.

– Но это же… – Она помедлила. – Вчера вы поступили к нам без документов. На вас был пиджак из харрисовского твида и туфли «Сомерсет», и мы решили, что вы англичанин.

– Я американец, – уверил ее Лэнгдон, не чувствуя в себе сил объяснять, почему он отдает предпочтение одежде хорошего качества.

– У вас что-нибудь болит?

– Голова, – признался Лэнгдон. Свет фонарика усугубил пульсирующую боль у него в затылке – слава Богу, доктор Брукс наконец убрала этот инструмент в карман и взяла Лэнгдона за руку, чтобы измерить ему пульс.

– Вы проснулись с криком, – сказала она. – Помните, что вас напугало?

В мозгу Лэнгдона снова мелькнула та странная картина – незнакомка с лицом, скрытым вуалью, и груды извивающихся тел вокруг. Ищите, и найдете.

– У меня был кошмар.

– А подробнее?

Лэнгдон рассказал ей.

Доктор Брукс записала что-то в блокнот. Лицо ее оставалось бесстрастным.

– Что, по-вашему, могло породить столь устрашающее видение?

Лэнгдон порылся в памяти, но вскоре покачал головой, которая тут же мучительно заныла в знак протеста.

– Ну хорошо, мистер Лэнгдон, – сказала она, продолжая писать. – Еще парочка стандартных вопросов, и хватит. Какой сегодня день недели?

Лэнгдон на мгновение задумался.

– Суббота. Я помню, как днем шел по кампусу… мне надо было читать вечерние лекции… а потом… кажется, это последнее, что я помню. Я что, упал?

– Мы до этого дойдем. Знаете, где вы сейчас?

Лэнгдон попытался угадать.

– В Массачусетской центральной?

Доктор Брукс сделала еще одну пометку в блокноте.

– Можем ли мы кого-нибудь к вам вызвать? Жену? Детей?

– Никого, – машинально ответил Лэнгдон. Он всегда ценил одиночество и независимость, которые дарила ему сознательно избранная холостяцкая жизнь, хотя должен был признать, что в нынешней ситуации с удовольствием увидел бы перед собой знакомое лицо. – Можно было бы сообщить кое-кому из коллег, но в этом нет большой необходимости.

Доктор Брукс убрала блокнот, и к кровати подошел врач постарше. Поглаживая лохматые брови, он вынул из кармана маленький диктофончик и показал его доктору Брукс. Та понимающе кивнула и вновь обернулась к пациенту.

– Мистер Лэнгдон, когда вас к нам привезли, вы повторяли что-то снова и снова. – Она взглянула на доктора Маркони, тот поднял руку с диктофоном и нажал кнопку.

Включилась запись, и Лэнгдон услышал свой собственный невнятный голос. Заплетающимся языком он повторял одно и то же слово – что-то похожее на «зарево… зарево… зарево…»

– По-моему, вы говорите о каком-то зареве, – сказала доктор Брукс.

Лэнгдон согласился, но больше ничего добавить не мог. Под пристальным взглядом молодого врача ему стало не по себе.

– Может быть, все-таки вспомните, о чем речь? Где-то был пожар?

Роясь в самых дальних уголках памяти, Лэнгдон опять увидел ту загадочную незнакомку. Она стояла на берегу кровавой реки, окруженная мертвецами. На него снова дохнуло трупным смрадом.

И вдруг Лэнгдона захлестнуло внезапное инстинктивное чувство опасности… грозящей не только ему… но и всем людям. Попискивание кардиомонитора резко участилось. Мышцы Лэнгдона напряглись сами собой, и он попытался сесть.

Доктор Брукс быстро положила ладонь ему на грудь и заставила его лечь обратно. Потом глянула на бородатого врача, тот подошел к ближайшему столику и стал с чем-то возиться. Тем временем доктор Брукс нагнулась к Лэнгдону и тихо заговорила:

– Мистер Лэнгдон, беспокойство – обычный симптом при мозговых травмах, но вам нельзя волноваться. Не двигайтесь. Надо сбить пульс. Просто лежите тихо и отдыхайте. Все будет хорошо. Ваша память постепенно восстановится.

Бородатый вернулся и протянул ей шприц. Она ввела его содержимое в капельницу, прикрепленную к локтю Лэнгдона.

– Легкое успокоительное, чтобы снять тревогу, – пояснила она. – А заодно и голова пройдет. – Она встала, собираясь уходить. – Вы скоро поправитесь, мистер Лэнгдон. А сейчас вам надо поспать. Если что-нибудь понадобится, нажмите кнопочку рядом с кроватью.

Она потушила свет и удалилась вместе с бородачом.

Лежа в темноте, Лэнгдон почти сразу почувствовал, как новое лекарство начинает действовать, затягивая его обратно в тот глубокий колодец, откуда он совсем недавно вынырнул. Он боролся с этим ощущением, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми. Попробовал сесть, но его тело было словно налито цементом.

Чуть повернувшись, Лэнгдон снова оказался лицом к окну. Поскольку теперь в комнате царил мрак, его собственное отражение в стекле исчезло, сменившись освещенными контурами городских зданий. Среди куполов и шпилей доминировало одно величественное строение. Это была могучая крепость с зубчатым парапетом, над которой вздымалась стометровая башня в массивном каменном воротнике.

Лэнгдон так и подскочил на постели, и у него в голове тут же снова вспыхнула обжигающая боль. Несмотря на мучительный стук в висках, он не сводил глаз с башни за окном.

Лэнгдон прекрасно знал это средневековое сооружение.

Его невозможно было спутать ни с чем другим.

Беда была в том, что оно находилось в шести с половиной тысячах километров от Массачусетса.

За стенами больницы, на окутанной сумерками улице Торрегалли, женщина крепкого сложения легко спрыгнула с мотоцикла «БМВ» и двинулась вперед напряженной походкой пантеры, выслеживающей добычу. Взгляд ее был зорок, над поднятым воротником черной кожаной куртки торчали шипы из коротко подстриженных волос. Она проверила свой пистолет с глушителем и подняла глаза на окно, за которым только что погасили свет вышедшие от Лэнгдона врачи.

Пару часов назад ее миссия сорвалась из-за очень досадной помехи.

Один несчастный голубь проворковал некстати – и все пошло прахом.

Но сейчас она приехала, чтобы закончить дело.

Моим родителям…

Серия «Величайший интеллектуальный триллер»

Перевод с английского В.О. Бабкова (главы 1-52), В.П. Голышева (главы 53–68) и Л.Ю. Мотылева (главы 69-104)

Компьютерный дизайн А.А. Кудрявцева, студия «FOLD & SPINE»

Graph «Special Report: How Our Economy is Killing the Earth»

В оформлении обложки использованы материалы, предоставленные фотоагентством FOTObank

Исключительные права на публикацию книги на русском языке принадлежат издательству AST Publishers. Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Самое жаркое место в аду предназначено тем, кто в пору морального кризиса сохраняет нейтральность.

Факты:

Все произведения искусства и литературы, а также научные данные и исторические события, упоминаемые в этой книге, реальны.

Консорциум – частная организация с отделениями в семи странах. Ее название изменено из соображений безопасности и конфиденциальности.

Инферно – преисподняя, изображенная в эпической поэме Данте Алигьери «Божественная комедия» в виде сложно организованного подземного царства, населенного так называемыми тенями, то есть бестелесными душами, навеки застрявшими между жизнью и смертью.

Пролог

Я Тень.

Я бегу по отверженному селенью.

Я спасаюсь бегством сквозь вековечный стон.

По берегам реки Арно я бегу, задыхаясь… сворачиваю влево, на улицу Кастеллани, и устремляюсь на север в тени портиков Уффици.

Но они по-прежнему за мной гонятся.

Они идут по моему следу с неумолимой решимостью, и их шаги раздаются все громче.

Вот уже который год длится это преследование. Их настойчивость заставила меня скрыться в подполье… жить в чистилище… прозябать под землей, словно хтоническое чудище.

Я Тень.

Здесь, на поверхности, я обращаю взгляд к северу, но не могу отыскать прямой путь к спасению… ибо Апеннинские горы закрывают первый проблеск зари.

Я миную дворец, его зубчатую башню и часы с одной стрелкой… проскальзываю среди ранних уличных торговцев на площади Сан-Фиренце с их грубыми голосами и дыханием, отдающим лампредотто1
Традиционное флорентийское блюдо из говяжьего сычуга с овощами и специями. – Здесь и далее примеч.

и жареными оливками. Пересекаю площадь перед Барджелло, сворачиваю западнее, к шпилю Бадии, и с маху упираюсь в железную решетку у основания лестницы.

Здесь надо, чтоб душа была тверда2
Здесь и далее, за исключением особо оговоренных случаев, цитаты из «Божественной комедии» Данте Алигьери даны в переводе М. Лозинского.

Я отворяю решетчатую дверь и ступаю в узкий проход, зная, что возврата оттуда уже не будет. С трудом заставляю свои ноги, будто налитые свинцом, передвигаться по старым, выщербленным мраморным ступеням, по спирали ведущим к небу.

Мои преследователи не отстают – они уже совсем близко.

Они не понимают, что их ждет…и что я для них сделал!

Неблагодарная земля!3
Слова из сонета Микеланджело, посвященного Данте.

Я поднимаюсь, и меня вновь обступают навязчивые видения… тела сладострастников, корчащиеся под огненным ливнем, души чревоугодников, тонущие в нечистотах, мерзкие предатели, застывшие в ледяных тисках Сатаны.

Я преодолеваю последние ступени и еле живым выбираюсь наверх, во влажную утреннюю прохладу. Кидаюсь к высокому, в человеческий рост, парапету и смотрю в щель между зубцами. Далеко внизу простерт благословенный город, который служил мне убежищем от тех, кто меня изгнал.

Безумие порождает безумие.

«Ради любви к Господу! – кричат они. – Скажи нам, где ты его спрятал!»

Именно ради любви к Господу я им и не скажу.

И вот я стою, загнанный в угол, прижавшись спиной к холодному камню. Они смотрят в глубину моих ясных зеленых глаз, и их лица мрачнеют – уговоры сменяются угрозами. «Ты знаешь, что у нас есть способы. Мы вынудим тебя открыть, где оно».

Как раз поэтому я сейчас здесь, на полпути к небу.

Без предупреждения я оборачиваюсь и вскидываю руки, хватаюсь за высокий край парапета, подтягиваюсь и лезу туда – встаю на колени, потом на ноги… балансируя над пропастью. Яви мне путь сквозь бездну, мой Вергилий!

Они растерянно бросаются вперед, хотят схватить меня за ноги, но боятся, что я потеряю равновесие и упаду. Теперь они снова умоляют меня в тихом отчаянии, но я уже отвернулся от них. Я знаю, что я должен сделать.

Подо мной, в головокружительной дали, тянутся красные черепичные крыши – они похожи на огненное море, освещающее эту чудесную страну, по которой некогда бродили гиганты… Джотто, Донателло, Брунеллески, Микеланджело, Боттичелли.

Я подвигаюсь чуть ближе к краю.

«Слезай! – кричат они. – Еще не поздно!»

Ах вы, упрямые невежды! Неужто вы не видите будущего? Неужто не понимаете, как прекрасно мое творение? И как оно необходимо?

Я с радостью принесу эту последнюю жертву… а заодно и уничтожу последнюю вашу надежду найти искомое.

Вы ни за что не отыщете его вовремя.

Мощенная булыжником площадь в сотнях футов подо мной выглядит заманчивой, словно тихая гавань. Если бы мне еще хоть капельку времени… но время – единственное, чего не купить даже за все мои несметные богатства.

В эти последние секунды я озираю площадь внизу и вдруг ошеломленно замираю.

Я вижу там твое лицо.

Ты смотришь на меня из теней. Твой взгляд печален, и все же в нем сквозит благоговение перед тем, чего я достиг. Ты понимаешь, что у меня нет выбора. Ради любви к человечеству я должен защитить свой шедевр.

Даже сейчас он растет… выжидая… тихо побулькивая в кроваво-красных водах, куда не смотрятся светила.

И тогда я отрываю от тебя глаза и устремляю их к горизонту. Стоя высоко над этим измученным миром, я возношу свою заключительную молитву.

Господи, пусть мир вспоминает меня не как чудовищного грешника, а как достославного спасителя – ведь Ты знаешь, что такова моя истинная роль. Прошу Тебя, пусть человечество поймет смысл дара, который я ему оставляю.

Мой дар – будущее.

Мой дар – спасение.

Мой дар – Инферно.

Засим я шепчу «аминь»… и совершаю свой последний шаг – в бездну.

Глава 1

Воспоминания всплыли медленно… как пузырьки из тьмы бездонного колодца.

Таинственная незнакомка.

Роберт Лэнгдон смотрел на нее через реку, бурные воды которой были красны от крови. Женщина стояла на другом берегу, повернувшись к нему, – неподвижная, величественная. Ее лицо было скрыто вуалью. В руке она держала голубую повязку – таинию, а затем подняла ее, отдавая дань уважения морю мертвецов у своих ног. В воздухе был разлит запах смерти.

Ищите, прошептала женщина. И найдете.

Ее слова будто раздались прямо у Лэнгдона в голове. «Кто вы?» – крикнул он, но не услышал собственного голоса.

Время уже на исходе, прошептала она. Ищите, и найдете.

Незнакомка двинулась к нему, протянув вперед грациозные руки, точно молила о помощи.

«Кто вы?» – снова выкрикнул Лэнгдон.

Лэнгдон почувствовал, что знает ее… и доверяет ей. Но откуда? Почему?

На его бледном бедре была выведена грязью одна-единственная буква – «R».

Что это значит? – подумал Лэнгдон. Может быть… Роберт? Неужели это я?

По лицу женщины ничего нельзя было прочесть. Ищите, и найдете, повторила она.

Лэнгдон очнулся с криком.

Сердце его забилось быстрее, и прибор, тут же пустившись вдогонку, запищал чаще.

Где я? Что произошло?

Лэнгдон закрыл глаза, стараясь вспомнить, в какой переплет он угодил.

Ничего. Полная пустота.

Думай.

Ни одного проблеска.

– Что… случилось? – кое-как выговорил Лэнгдон. – Я попал в аварию?

Бородач поднес палец к губам, а затем выскочил обратно в коридор и крикнул, подзывая кого-то.

Боже мой! Должно быть, дело серьезное.

– Я доктор Сиена Брукс, – сказала она, улыбнувшись Лэнгдону с порога. – Сегодня я работаю с доктором Маркони.

Лэнгдон слабо кивнул.

– Спасибо, – прохрипел Лэнгдон.

– Итак, – деловым тоном продолжала она, – ваше имя?

Ему пришлось собраться с мыслями.

– Роберт… Лэнгдон.

Она посветила ему в глаза маленьким фонариком.

– Кем работаете?

Ответить на этот вопрос оказалось еще труднее.

– Я профессор. Преподаю историю искусств и символогию… в Гарвардском университете.

Изумленная, доктор Брукс опустила фонарик. Ее бородатый коллега, похоже, удивился не меньше.

– Вы… американец?

Лэнгдон смущенно пожал плечами.

– У вас что-нибудь болит?

– Вы проснулись с криком, – сказала она. – Помните, что вас напугало?

В мозгу Лэнгдона снова мелькнула та странная картина – незнакомка с лицом, скрытым вуалью, и груды извивающихся тел вокруг. Ищите, и найдете.

– У меня был кошмар.

– А подробнее?

Лэнгдон рассказал ей.

Доктор Брукс записала что-то в блокнот. Лицо ее оставалось бесстрастным.

– Что, по-вашему, могло породить столь устрашающее видение?

Лэнгдон порылся в памяти, но вскоре покачал головой, которая тут же мучительно заныла в знак протеста.

Лэнгдон на мгновение задумался.

– Мы до этого дойдем. Знаете, где вы сейчас?

Лэнгдон попытался угадать.

– В Массачусетской центральной?

Доктор Брукс сделала еще одну пометку в блокноте.

– Можем ли мы кого-нибудь к вам вызвать? Жену? Детей?

Включилась запись, и Лэнгдон услышал свой собственный невнятный голос. Заплетающимся языком он повторял одно и то же слово – что-то похожее на «зарево… зарево… зарево…»

– По-моему, вы говорите о каком-то зареве, – сказала доктор Брукс.

– Может быть, все-таки вспомните, о чем речь? Где-то был пожар?

Она потушила свет и удалилась вместе с бородачом.

Лэнгдон прекрасно знал это средневековое сооружение.

Его невозможно было спутать ни с чем другим.

Беда была в том, что оно находилось в шести с половиной тысячах километров от Массачусетса.

Пару часов назад ее миссия сорвалась из-за очень досадной помехи.

Один несчастный голубь проворковал некстати – и все пошло прахом.

Но сейчас она приехала, чтобы закончить дело.

Глава 2

Я во Флоренции?!

В голове у Роберта Лэнгдона стучало. Он сидел на больничной кровати, снова и снова нажимая кнопку звонка. Несмотря на введенный транквилизатор, сердце его неслось галопом.

Скоро в комнату ворвалась доктор Брукс с подскакивающим на бегу хвостиком.

– Что случилось?

Лэнгдон в изумлении помотал головой.

– Я… в Италии?!

– Отлично! – воскликнула она. – Значит, вспомнили!

– Нет! – Лэнгдон указал на внушительный силуэт в отдалении. – Я узнал палаццо Веккьо.

Доктор Брукс щелкнула выключателем, и городской пейзаж за окном исчез. Затем она подошла к кровати и заговорила тихим, успокаивающим голосом:

– Не волнуйтесь, мистер Лэнгдон, для этого нет никаких причин. У вас легкая амнезия, но доктор Маркони уже убедился в том, что ваш мозг функционирует абсолютно нормально.

Бородатый врач тоже прибежал на звонок. Он проверил показания монитора, а тем временем его младшая коллега быстро объясняла ему что-то по-итальянски – Лэнгдон разобрал слово agitato , явно относящееся к нему самому.

Взволнован? – сердито подумал Лэнгдон. Скорее, ошеломлен! Теперь хлынувший в его кровь адреналин боролся с лекарством.

– Что со мной произошло? – настойчиво спросил он. – Какой сегодня день?

– Все в порядке, – ответила доктор Брукс. – Сейчас раннее утро понедельника, восемнадцатое марта.

Понедельник. Лэнгдон с трудом заставил себя вернуться мыслями к последним образам, хранящимся в глубине его сознания – темной, холодной, – и снова увидел, как он идет в субботу по гарвардскому кампусу читать вечерние лекции. Это было два дня назад? Он попытался вспомнить хоть что-нибудь относящееся к самим лекциям или тому, что было после, но паника только усилилась. Ничего. Кардиомонитор опять запищал быстрее.

Старший врач почесал бороду и отправился настраивать оборудование, а доктор Брукс снова присела рядом с Лэнгдоном.

– С вами все будет хорошо, – мягко уверила его она. – Мы определили у вас ретроградную амнезию – она очень часто наблюдается при травмах головы. Воспоминания о нескольких последних днях могут быть туманными или вовсе отсутствовать, но необратимых повреждений нет. – Она сделала паузу. – Помните, как меня зовут? Я говорила вам, когда вошла.

Лэнгдон на секунду задумался.

Доктор Сиена Брукс.

Она улыбнулась:

– Видите? Новые воспоминания уже формируются.

Голова у Лэнгдона болела почти невыносимо, и все предметы поблизости немного расплывались.

– Что случилось? Как я сюда попал?

– Думаю, вам надо отдохнуть, а потом…

– Как я сюда попал?! – крикнул он, и писк монитора снова участился.

– Ладно, ладно, дышите глубже, – сказала доктор Брукс, обменявшись нервным взглядом со своим коллегой. – Сейчас расскажу. – Ее тон стал гораздо серьезнее. – Мистер Лэнгдон, три часа назад вы появились в нашем приемном покое с кровоточащей раной на голове и тут же рухнули без сил. Никто не представлял себе, кто вы такой и откуда взялись. Вы что-то бормотали по-английски, поэтому доктор Маркони попросил меня помочь. Я из Англии, а здесь работаю временно.

Лэнгдон почувствовал себя так, будто очнулся внутри картины Макса Эрнста. Какого черта меня понесло в Италию? Лэнгдон приезжал сюда раз в два года на искусствоведческую конференцию, но она проходила в июне, а сейчас был март.

Снотворное в его крови понемногу делало свою работу. Ему казалось, что сила земного притяжения растет с каждой секундой и пытается продавить его прямо сквозь матрас. Лэнгдон сопротивлялся ей, приподнимая голову, стараясь не заснуть.

Доктор Брукс наклонилась вперед – теперь она парила над ним, как ангел.