Батарея пво не тронь меня. Плавучая батарея «Не тронь меня! Перевод в Казачью бухту

Прошло несколько лет после войны, и однажды, днем будничным и неприметным, в Северную бухту Севастополя буксиры ввели странное сооружение – подобие большой железной коробки.

Караван следовал мимо стоявших под парами серых громад крейсеров и невольно приковывал к себе внимание. С бортов кораблей, замедлив дела, смотрели моряки. Братва в белых брезентовых робах, круглолицая, дотошная.

– Что за штуковина, ребята? Вроде бы как корабль, а ни кормы, ни носа…

– Гляди-ка – зенитки! Одна, две… четыре! Семидесятишестимиллиметровки! И прожектор в углу, разбитый… Странная посудина…

– Сам ты «посудина»! Смотри!

Борта скользившей мимо железной коробки несли на себе черные подпалины – следы былого огня и дыма, доверяясь поводырям-буксирам, слепо глядели на свет выбитыми глазницами иллюминаторов…

Разговоры сами собой смолкли. И не воевавшим стало очевидно, что железная коробка честно прожила свой флотский век. Бывалые офицеры и старшины ее тут же узнали:

– Это плавбатарея! Знаменитая «Не тронь меня!».

– Легенда, а не корабль… Рассказать – не поверишь…

И тут же, сначала на одном, затем на другом, и так на всех кораблях, были отданы команды внимания и памяти. Над бухтой протяжно зазвучали гудки, матросы замерли по команде «смирно», офицеры взяли под козырек, приветствуя проходившую мимо плавбатарею…

Годы отодвигают от нас прошлое. Память соединяет нас с ним.

Плавбатарея… Что знаем мы о ней? Чем заслужила она столь долгую и прочную память?

…В этой книге нет вымышленных имен и ситуаций. Автор лишь неспешно и добросовестно прошел по следам минувшего.

«В течение ночи 6 июля продолжались упорные бои на островском, полоцком, борисовском и новоград-волынском направлениях и бессарабском участке фронта.

На остальных направлениях и участках фронта происходили бои местного значения, ночные поиски разведчиков».

…и казалась она мирной, вечной, панорама летнего Севастополя: полуденное выцветшее небо, жаркое высокое солнце; полуподкова Константиновского равелина, отгородившая от зеленого моря лазурную Северную бухту; раскинувшийся на холмах – всегда, сколько он есть – белокаменный город. Люди на улицах, багряные цветы на Приморском бульваре.

Жизнь не спешила менять декорации. Словно и не было войны. А между тем она уже шла.

Две недели под черными рупорами собирались молчаливые люди, и железный голос диктора вещал о сданных населенных пунктах, об упорных кровопролитных боях на всех участках фронта. Все чаще с наступлением темноты фашистские самолеты зловеще гудели над городом.

Весть о каждой упавшей в Севастополе бомбе передавалась как нечто чрезвычайное и в то же время как бы не имеющее никакого отношения к жизни города и его людей.

Сочетание привычного, мирного, с новым, тревожным, еще не укладывалось, не уживалось в сознании. Лишь одно виделось и воспринималось контрастно – флот. Он работал. Уходили в дозор и возвращались корабли. Многочисленные посты наблюдения и связи немедленно докладывали о появлявшихся самолетах противника, о координатах падения бомб и мин. Чуть свет водную гладь распахивали тральщики, пытаясь найти и подорвать сброшенные с неба магнитные, еще не известные нашим минерам «сюрпризы».

Ранним июньским утром к старому затону, где ржавели корпуса списанных на переплавку кораблей, спешил Бутаков – рослый моряк с нашивками капитана 2-го ранга.

Он выглядел бы куда моложе своих сорока семи лет, если бы не густая черная борода, прибавлявшая к истинному возрасту добрых пять лет…

Моряк хорошо ориентировался в печальном многообразии отживших свой век кораблей. По тонким обводам корпуса узнавал некогда бойкий миноносец… По толщине изгрызенного автогеном борта определял останки давно разобранного на металл дредноута… В щербатом, точно изъеденном оспой, тупоносом титане признавал пароход, поднятый ЭПРОНом с морского дна…

Моряк остановился возле притопленной громады – сооружения без кормы и без носа, некоего подобия громадного железного ящика. Задрав голову так, что обнажилась незагорелая кадыкастая шея, сощурясь, осматривал борта странного сооружения высотою с шестиэтажный дом…

Бутаков знал размеры интересующего его объекта: пятнадцать метров в высоту, пятьдесят в длину, тридцать в ширину. Впрочем, что считать длиной, а что шириной – если так называемые були были как раз у меньших сторон квадрата… И если все это было тридцатиметровой «вырезкой» из огромной части – длины будущего корабля, то какой должна быть ширина его палубы? Сорок семь метров?!

У самых больших линейных кораблей, строившихся в стране, такой широкой палубы не было…

В 1941 году составляло государственную тайну то, что сразу на всех крупнейших судостроительных заводах была произведена закладка и началось строительство линейных кораблей нового проекта, каждый из которых имел длину 269,4, ширину – 38,9, высоту борта 10,4 метра. Вооружение – 3 трехорудийных башни с орудиями калибра 406 мм, 6 двухорудийных башен со 152-мм орудиями, 4 двухорудийных башни с орудиями 100 мм). На Балтийском заводе в июле 1938 года был заложен и строился линкор «Советский Союз», в Николаеве, на Заводе имени А. Марти в октябре 1938 года заложен и строился линкор «Советская Украина», в Молотовске, на северном машиностроительном предприятии за год до начала войны заложили линкор «Советская Белоруссия»…

Что касается громадной стальной «коробки», которая интересовала пришедшего к затону Бутакова, то история ее, возможно, и не относилась к уже стоявшему на стапелях и строившемуся в Николаеве линкору, а скорее к какому-то другому, почему-то не реализованному, проекту…

Железная «коробка» была опытным отсеком линейного корабля-монстра, его средней частью-цитаделью. В первой жизни испытывали, как поведет она себя в качку и в определенных аварийных ситуациях. Вторая ее жизнь свелась к испытаниям на живучесть. На ней испробовали действие торпед. Топили – не утопили. До снарядов дело не дошло. Снаряды приберегли для боевых дел, а плавучую мишень отбуксировали в корабельный затон, где и ржавела она, никому не нужная, вроде бы отжившая свой недолгий век…

Ах, люди, люди… Как любят они все новое, молодое, сильное. Как несправедливо порой спешат избавиться от того, что в силу времени либо других каких-то причин и обстоятельств стало вдруг невыгодно отличаться от этого нового, молодого. Если б только на корабли переносили они свою поспешность… Если бы только на корабли…

Через торпедную пробоину капитан 2-го ранга легко проник внутрь «коробки». Достал из саквояжа фонарик и, высвечивая им, долго ходил по пустым и гулким палубам, лазил по шатким ненадежным трапам, что-то прикидывал, высчитывал… Снова прошел в отсек, где зияла торпедная пробоина. В отсеке, словно в гроте, ритмично и звонко плескалась вода. Отраженные ею блики ложились на лицо моряка, дрожали и качались на стальных клепаных переборках…

Прислонившись к прохладной броне, Бутаков думал…

Идея переоборудования стального корпуса недостроенного линкора в плавучую зенитную батарею родилась в начале войны. В штабе флота зашел разговор о противовоздушной обороне кораблей и сухопутных объектов флота. Один командир флотской ПВО рассуждал вслух:

«Немецкие самолеты базируются на румынских аэродромах и потому летят к нам кратчайшим путем со стороны моря. Всегда со стороны моря. Так? На ложные обходы и маневры у них просто не хватит горючего. Ну и плюс ко всему фашистское нахальство, привычка переть напролом… Вот бы и встречать их в море, на сравнительно ближних подходах к Севастополю, чтобы у них уже не было возможности уклониться, обойти стороной встречающие их наши корабли».

К 70-ЛЕТИЮ ОСВОБОЖДЕНИЯ СЕВАСТОПОЛЯ ОТ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ЗАХВАТЧИКОВ

Оборона Севастополя 1941-1942г.г. навечно вписала множество ярких героических страниц в историю Великой Отечественной войны. 30 октября 1941 года севастопольцы услышали отдалённые громовые раскаты. Это артиллерия Первого оборонительного пояса, на острие которого находилась 54-я береговая батарея, в районе посёлка Николаевка вступила в бой с наступавшими подвижными гитлеровскими войсками.

Прорвав Ишуньский оборонительный рубеж наших воинских соединений, фашисты решили сходу взять Севастополь. Но, наткнувшись на яростное сопротивление советских воинов, противник вынужден был втянуться в позиционные бои на дальних подступах к городу. Перегруппировав основные ударные силы и подтянув резервы, враг 11 ноября начал первый штурм Севастополя, продолжавшийся до 24 ноября. Двухнедельные непрерывные бои не принесли успеха гитлеровцам, и они прекратили крупномасштабные боевые действия

Наступившая пауза была использована войсками севастопольского гарнизона для восстановления и совершенствования оборонительных сооружений и накопления сил. Между тем неприятель лихорадочно готовился ко второму штурму города, выполняя директиву Гитлера, в которой говорилось: «Необходимо с усиленной энергией бороться за овладение Севастополем, с тем, чтобы освободить резервы и перебросить их из Крыма для группы армий «Юг».

Второй штурм города начался 17 декабря 1942 года. Имея двойное превосходство в авиации, танках, живой силе и многократное в артиллерии, враг обрушил на защитников Севастополя всю мощь своего оружия. В хронике событий первого дня штурма сообщалось, что в авианалётах этого дня участвовало 98 самолётов, совершивших около 400 самолётовылетов Только на батарею №3 было сделано пять налётов и сброшено 45 авиабомб. При этом экипаж плавбатареи продолжал вести огонь и сбил вражеский бомбардировщик.

Уникальная плавбатарея не только осуществляла дозор противовоздушной обороны города, но и наводила ужас на пилотов Люфтваффе. Идею создания батареи воплотил в жизнь капитан I-го ранга Г.А. Бутаков, которому была поручена проверка организации службы охраны водного района.

– В ходе этой работы, – рассказывал Григорий Александрович Бутаков, – у меня возникла идея о необходимости поста оповещения – зенитной батареи на дальних подступах к базе Черноморского флота со стороны моря. Сначала родился проект, а затем – плавучая батарея №3.

Г.А. Бутаков относился к знаменитой династии морских офицеров Бутаковых, ведущей свою родословную со времён Петра Первого, и являлся внуком адмирала Григория Ивановича Бутакова – героя Первой обороны Севастополя 1854-1855гг., основоположника тактики боевых действий броненосного флота.

Созданная батарея 3 августа 1941 года вошла в боевой состав охраны водных рубежей ЧФ и стала на мёртвый якорь к северо-западу от Херсонеского маяка. Она представляла собой плавающую платформу прямоугольной формы размером 47х25,5м. и высотой 15 м., на которой было размещено вооружение, состоявшее из 4-х зенитных пушек калибра 76 мм., 3-х пушек – 37 мм., 2-х пулемётов ДШК и 2-х 130-мм. пушек, которые впоследствии были сняты и установлены на берегу Платформой служил экспериментальный блок недостроенного линкора «проекта 23 «Советский Союз», внутри которого находились жилые кубрики для гарнизона в 130 человек. Плавающий остров раскрасили камуфляжем под цвет бушующего моря. Белые и синие волнообразные полосы изменили очертания корпуса. Сначала батарею назвали «Коломбиной», а затем, во время обороны города, во флоте её прозвали «Не тронь меня». Именно так называлась одна из севастопольских батарей Крымской войны 1854-1855г.г. А песенка, сочинённая в обороняющемся Севастополе, отражала непримиримый «характер» плавбатареи:

«Не тронь меня, фашист проклятый!

А коль нарушишь неба тишь,

Из пламенных моих объятий

Живым назад не улетишь».

Гитлеровцы называли батарею «Пронеси Господи!», «Чёрный квадрат», «Квадрат смерти». В письме одного из фашистских «асов», адресованном на родину, сообщалось: «Позавчера в «Квадрате смерти» погиб Ганс… Сегодня оттуда же не вернулся Ульрих». Всего за 9 месяцев боёв батареей было уничтожено 26 самолётов противника. Подбитые и не упавшие в море воздушные пираты не учитывались. Командовал батареей капитан-лейтенант С.Я. Мошенский, который за всё время обороны всего один раз сходил на берег для получения ордена Красного Знамени. Несмотря на то, что прямым попаданием авиабомбы 19 июня 1942 года плавбатарея была серьёзно повреждена, она оставалась в строю, являясь грозным оружием для немецких лётчиков Оставшиеся в живых 47 человек экипажа вели заградительный огонь из уцелевших двух 76-мм. орудий, двух 37-мм. автоматов и пулемёта ДШК. На исходе были боеприпасы, пополнить которые было уже невозможно. 27 июня 1942г. командование СОР приняло решение о расформировании плавбатареи №3. В это время погиб и её бессменный командир – капитан-лейтенант Сергей Мошенский. Во время обороны города на батарею было совершено более 450 воздушных атак (в среднем ежедневно по 1-2 атаки). Этот «квадрат» – самое удивительное боевое судно Военно-Морского флота. Упоминания о нём нет ни в одном справочнике по ВМФ, хотя этому кораблю принадлежит боевой рекорд. 28 июня батарею посадили на отмель и притопили в Казачьей бухте. Личный состав сошёл на берег и влился в морскую пехоту, защищавшую последние рубежи севастопольской земли. Так закончилась героическая эпопея «плавучей крепости» с грозным названием «Не тронь меня!».

Предисловие

Читатель, вдумайся в эти строки! В советском флоте были знаменитые линкоры, крейсера, эсминцы. Но не многие удостоились памяти и уважения простых моряков!

Прошло несколько лет после войны, и однажды, днем будничным и неприметным, в Северную бухту Севастополя буксиры ввели странное сооружение - подобие большой железной коробки.

Караван следовал мимо стоявших под парами серых громад крейсеров и невольно приковывал к себе внимание. С бортов кораблей, замедлив дела, смотрели моряки. Братва в белых брезентовых робах, круглолицая, дотошная.

Что за штуковина, ребята? Вроде бы как корабль, а ни кормы, ни носа…

Гляди-ка - зенитки! Одна, две… четыре! Семидесятишестимиллиметровки! И прожектор в углу, разбитый… Странная посудина…

Сам ты «посудина»! Смотри!

Борта скользившей мимо железной коробки несли на себе черные подпалины - следы былого огня и дыма, доверяясь поводырям-буксирам, слепо глядели на свет выбитыми глазницами иллюминаторов…

Разговоры сами собою смолкли. И не воевавшим стало очевидно, что железная коробка честно прожила свой флотский век. Бывалые офицеры и старшины ее тут же узнали:

Это плавбатарея! Знаменитая «Не тронь меня!».

Легенда, а не корабль… Рассказать - не поверишь…

И тут же, сначала на одном, затем на другом, и так на всех кораблях, были отданы команды «смирно, головные уборы снять». Над бухтой протяжно зазвучали гудки, матросы замерли по команде «смирно», офицеры взяли под козырек, приветствуя проходившую мимо плавбатарею…

Коломбина

На это раз я хочу рассказать о самом странном боевом корабле советского Военно-морского флота. Его упоминания нет ни в одном справочнике по ВМФ, хотя именно этому кораблю принадлежит уникальный боевой рекорд. Им было сбито больше всех фашистских самолётов - 24 за девять месяцев (за 16 сбитых самолётов лётчикам давали звание Героя Советского Союза). Большего ни один наш корабль не добился. Это плавучая зенитная батарея №3 «Не тронь меня».

Перед войной на всех крупнейших судостроительных заводах началось строительство новых линейных кораблей 23 проекта. На Балтийском заводе «Советский Союз», на заводе имени А. Марти (Николаев) «Советская Украина», в Молотовске (Северодвинск), на Севмашзаводе «Советская Белоруссия». В Николаеве был создан опытный отсек, являющийся средней частью-цитаделью будущих линкоров, с площадью палубы около 800 кв. метров. После окончания испытаний по мореходности, аварийности и живучести отсек поставили у причала Троицкой балки, где он и простоял до начала Великой Отечественной войны.

Крёстным отцом батареи №3 стал потомственный моряк, капитан 2-го ранга Бутаков Григорий Андреевич, Г.А. Бутаков относился к знаменитой династии морских офицеров Бутаковых, ведущей свою родословную со времён Петра Первого, и являлся внуком адмирала Григория Ивановича Бутакова - героя Первой обороны Севастополя 1854-1855гг., основоположника тактики боевых действий броненосного флота. Именно Григорию Андреевичу пришла мысль, оборудовать ржавый, с пробитыми бортами линкоровский отсек под плавучую зенитную батарею для противовоздушной защиты Севастополя с морского направления. Комфлота Ф.С. Октябрьский поддержал рапорт капитана 2-го ранга, а нарком ВМФ Н.Г Кузнецов одобрил эту идею.

В июле 1941 года на "квадрате" (так именовался отсек в официальных документах) начались работы по монтажу общекорабельных систем и установке вооружения. А 3 августа 1941 года на отдельной плавучей батарее №3 был поднят военно-морской флаг. Приказом командующего ЧФ от 4 августа она была включена в состав Охраны водного района Главной базы.

Командиром плавбатареи №3 был назначен старший лейтенант Сергей Яковлевич Мошенский (флагманский специалист зенитной артиллерии флота), военным комиссаром - старший политрук Нестор Степанович Середа (военком 54-й зенитной батареи). Экипаж плавбатареи составили 130 человек (по другим данным 150), 50 из них призвали из запаса, остальных набрали со всех частей и кораблей ЧФ. Командирами батарей стали молоденькие лейтенанты, недавние выпускники Черноморского высшего военно-морского училища.

Артиллерия плавбатареи №3 была сведена в три орудийные батареи:

Две 130-мм орудийные установки Б-13 (поставлены из арсенала), командир батареи - лейтенант Михаил З. Лопатко; в боекомплект орудий включили "ныряющие" снаряды для борьбы с подводными лодками;
- четыре 76,2-мм зенитных орудийных установки 34-К, командир батареи - лейтенант Семён Абрамович Хигер;
- три 37-мм зенитных автомата 70-К, командир батареи - лейтенант Николай Даньшин;
- три 12,7-мм зенитных пулемёта ДШК.

Моряки всегда славились остротой своего языка и вскоре «квадрат» шутливо стали именовать «Коломбина». появления названия «Не тронь меня» имеет два варианта.

Официальный: батарея названа в честь входившей в состав российского флота во второй половине XIX века броненосной плавучей батареи "Не тронь меня". Неофициальный: вскоре после вступления в строй на плавбатарее родилась песня.

«Не тронь меня фашист, проклятый!
А коль нарушишь неба тишь,
Из пламенных моих объятий
Живым назад не улетишь!»

По первым словам этой песни батарею и стали называть: "Не тронь меня".

Немцы называли плавбатарею №3 "Пронеси, господи" и "Квадрат смерти".

9 августа прозвучала традиционная флотская команда «Плавбатарею к бою и походу приготовить» (ах, какая это была песня: «Баковым на бак, ютовым на ют, шкафутовым на шкафут. С якоря и швартовых сниматься!» -Serg65). Буксиры начали выводить батарею на внешний рейд, на сигнальной мачте Константиновского равелина взвился сигнал «счастливого пути», после прохода бонового заграждения буксиры повернули в сторону посёлка Кача (в советское время там находилась 3-я точка якорной стоянки). Едва встав на мёртвый якорь и отпустив буксиры, на батарее прозвучала боевая тревога. Со стороны моря на Севастополь шли 6 Ю-88, первая боевая стрельба была неудачной, юнкерсы искусно вышли из зоны обстрела. Место стоянки батареи отгородили несколькими рядами противолодочных сетей. Плавбатарея решала задачи в тесном взаимодействии со вторым дивизионом 61-го артполка. Связь между командным пунктом и батареей осуществлялась по радио.

После боя 9 августа немцы оценили значение новой плавучей батареи русских и 18 августа 1941 года произвели налёт непосредственно уже на батарею. Был отражен налет 9 бомбардировщиков Ju-88, во время которого на батарею было сброшено 36 бомб.

31 августа 1941 года в 10 часов 25 минут на дистанции 21 кб сигнальщиками батареи был замечен перископ подводной лодки. Батарея открыла огонь из 130-мм орудий, произведя 15 выстрелов "ныряющими" снарядами. В 16.27 по пеленгу 300° на дистанции 50 кб с батареи наблюдали взрыв большой силы.

На страже Херсонесского аэродрома

В начале ноября 1941 года на Чёрном море начались сильные штормы. Усилия станового якоря не хватало, чтобы удерживать плавбатарею на месте и волнами ее стало прибивать к берегу, который был уже занят немецкими войсками. К тому же точность огня зенитчиков батареи в условиях сильного волнения значительно снизилась. По предложению недавно назначенного на должность командующего ВВС ЧФ Н. А. Острякова было принято решение сменить место стоянки "квадрата". В ночь с 10 на 11 ноября 1941 года морские буксиры СП-13 и СП-14 перевели батарею в Казачью бухту и для придания ей большей устойчивости посадили на мель. Командованием перед экипажем была поставлена новая задача - прикрывать зенитным огнем Херсонесский аэродром.

Днем 29 ноября 1941 года зенитчики плавбатареи №3 одержали первую победу - был сбит истребитель Bf-109, который упал на берегу.

14 января 1942 года зенитчики батареи записали на свой счет еще один Ju-88, самолет упал в море. Всего за этот день, отражая атаки самолетов противника, согласно докладу командира было израсходовано боезапаса калибра 76,2 мм - 193 выстрела, 37-мм - 606 выстрелов, патронов к пулеметам ДШК - 456 выстрелов.

В марте 1942 года командиру батареи С.Я. Мошенскому было присвоено очередное воинское звание капитан-лейтенанта, а за боевые заслуги он был награждён орденом Красного Знамени. Награды за сбитые самолеты получили и другие члены экипажа.

9 июня 1942 года в 14.13 плавбатарею № 3 тремя заходами бомбардировали с пикирования три самолета противника Ju-88. Во время третьего захода прямым попаданием 76,2-мм снаряда подбит один самолет, который резко снизился, потерял скорость и на расстоянии 110 кб упал в море. С 14.45 до 15.00, во время отражения налета на аэродром большой группы самолетов противника Ju-88 (до 40 машин), шедших со стороны Балаклавы на высоте 4200 метров и пикировавших при бомбометании до высоты 1800-2500 метров, с батареи наблюдались хорошие разрывы и прямые попадания снарядов калибра 76,2 мм и 37-мм автоматов. Один самолет, получивший прямое попадание в фюзеляж в районе крыльев, еще до начала пикирования резко отвернул и упал в море. Второй самолет, получивший две очереди прямых попаданий из 37-мм автоматов, упал в море. За время стрельб израсходовано 76,2-мм шрапнели - 95 штук, 76,2-мм дистанционных гранат - 235 штук, 37-мм осколочно-трассирующих гранат - 371 штука, патронов к пулеметам ДШК - 291 штука. Потерь и повреждений батарея не имела. Для орудий 76,2-мм калибра осталось всего 602 выстрела.

12 июня 1942 года в 19 часов 30 минут артогнем батареи подбит Bf-109, пытавшийся атаковать заходящий на посадку Ил-2. Поврежденный истребитель противника в сопровождении двух Bf-109 ушел курсом на Бельбек и позже упал в районе Учкуевки. На этом эпизоде я остановлюсь более подробно.

Из воспоминаний Героя Советского Союза полковника Мирон Ефимовича Ефимова.

"...рельеф местности знаком до мельчайших подробностей. Десятки раз ходили мы по этому маршруту. Влево уходит дорога на Севастополь, прямо внизу - холмы и за ними передовые позиции наших войск.

Немецкие танки мы заметили сразу. Правда, их оказалось меньше, чем предполагалось. Может, раньше их действительно было больше, но теперь к Севастополю, лениво постреливая, шли только два.

Я подал Тургеневу сигнал: «Работаешь по второму! Атакуем!»

Мы ринулись вниз. Пушечные трассы всклубили дорогу, впились в танки… я вывел штурмовик из атаки, оглянулся. Танки горели. По неписаной севастопольской традиции мы прошли над ближайшим участком наших передовых позиций. Заметили немецких пехотинцев, скапливающихся под горою. Проштурмовали. Прошлись огнем. Судя по всему, сорвали намечавшуюся атаку: гитлеровцы, точно тараканы, разбежались по воронкам и щелям…

выйдя из пике, я резко бросил машину в сторону. То был старый, испытанный прием. Ведь только что я атаковывал и внимание мое было приковано к полю боя, а значит, какое-то время я не имел возможности следить за тем, что происходило в воздухе у меня за спиною. Предосторожность спасла мне жизнь! Там, где мгновение назад находился мой штурмовик, пронеслась пушечная очередь. За нами увязались «мессеры». Оглянувшись, заметил: за мной четверо. И за Тургеневым - не меньше…

Я бросал самолет из стороны в сторону, описывал дуги, совершал зигзаги. Делал все, чтобы атакующие «мессеры» не разгадали мой очередной маневр, не зажали в клещи… показалась Казачья бухта, аэродром, но садиться нельзя… «мессеры» не отставали. Они хотели уничтожить меня во время посадки. Что же предпринять?

Делаю вираж, внизу зеркало бухты и вдруг спасительная мысль: идти к плавбатарее! Снизиться, пройти над ней, и, если «мессеры» увяжутся, батарейцы наверняка отсекут их огнем, собьют с курса, а тем временем, может, удастся сесть!

Пошел на плавбатарею. Вот она, почти квадратная, железная коробка размером со спичечный коробок. Ниже, еще ниже! Вот батарея уже размером с книгу. Батарея увеличивалась в размерах. Уже отчетливо видны люди возле орудий и пулеметов… Стволы орудий повернуты в мою сторону. Мелькнула мысль: «Не примут ли за немца?» Качнул крыльями…

пронесся над батареей. Совсем отчетливо на мгновение увидел лица людей. Заметил дымок - выстрел одного из орудий. Надвигался берег, вот и посадочная полоса. Заходить против ветра - нет времени. Ждать, пока на аэродроме разорвется очередной, падающий ровно через 40 секунд немецкий дальнобойный снаряд, тоже нельзя…

….теперь же, вспоминая прошлое, могу со всей ответственностью сказать, засвидетельствовать: в тот день плавбатарея № 3, легендарная «Не тронь меня!», спасла мне жизнь".

19 июня 1942 года на "Не тронь меня!" был произведен очередной, 450-й по счету, налет немецкой авиации. Из-за недостатка боеприпасов к орудиям немецким летчикам удалось прорваться к батарее. В 20.20 одна из бомб попала в левый борт "квадрата", вторая разорвалась прямо у борта. Убиты или ранены были расчеты зенитных орудий и автоматов, начался пожар в кормовом артпогребе, который, однако, удалось потушить. Смертельно ранен командир батареи, погибло 28 членов экипажа. Было ранено 27 моряков, которые на катерах были переправлены на берег. К вечеру экипажу удалось ввести в строй 37-мм автомат и два пулемёта ДШК, но боеприпасов к ним практически не было.

25 июня 1942 года на батарее из боеприпасов оставались только патроны для пулеметов и по нескольку обойм для 37-мм зенитных автоматов. В этот день Плавбатарея №3 была уничтожена экипажем Ju-88 обер-лейтенанта Эрнста Хинрихса из состава 2-й эскадрильи эскадры KG 51 "Edelweiss". За эту победу Хинрихс был сразу же представлен к Рыцарскому Кресту, который получил 25 июля 1942 года.

К 26 июня 1942 года на батарее № 3 осталось менее половины действующих стволов и личного состава. Тяжелораненых, в их числе был и комиссар Н. С. Середа, отправили в Камышовую бухту. А 27 июня 1942 года согласно приказу контр-адмирала В. Фадеева плавбатарея №3 была расформирована. Моряки сошли на берег и влились в морскую пехоту, защищавшую Херсонесский аэродром и 35-ю береговую батарею. Раненых вывезли на Большую землю корабли Черноморского флота. 1 июля 1942 года Севастополь пал…

Эпилог

Смертельно раненного капитан-лейтенанта Мошенского С.Я переправили катером на берег, где он и скончался в медсанбате в Камышовой бухте. Место захоронения не известно, но можно предположить, что это место в районе нынешней "Адмиральской лагуны" и бывшей ракетной части "Одеколон".

Комиссар батареи Середа Н.С. был тяжело ранен. Раненого его вынесли оставшиеся в живых моряки. На лидере "Ташкент" был доставлен в Новороссийск. Проходил лечение в госпиталях. После войны жил в Севастополе, служил на Черноморском флоте до 1954 года. Уволился в звании полковника. Ушел из жизни в 1984 году. Похоронен на Дергачах.

Убитых плавбатарейцев по морскому обычаю похоронили в море.

Из записной книжки сбитого фашистского лётчика Гельмута Винцеля:

"Вчера не возвратился из "квадрата смерти" мой друг Макс. Перед этим не вернулись оттуда Вили, Пауль и другие. Мы потеряли в этом квадрате уже 10 самолетов. Столько же вернулись подбитыми. Лететь туда - значит погибнуть. Огонь этой батареи изумительно меток, страшен и беспощаден. Что там за люди, которые с нескольких выстрелов сбивают наших летчиков?"

Из книги Вольфгана Дитриха "Бомбардировочная эскадра "Эдельвейс":

"В это время I./KG51 действовала вместе с VIII авиакорпусом под командованием генерал-оберста Вольфрама фон Рихтхофена. Стоит упомянуть об одном из ее успехов, потому что тысячи немецких солдат могли наблюдать его с "трибун" на высотах вокруг Северной бухты в Севастополе.

В течение недель плавучая зенитная батарея с установленными на ней 164 пушками, стоявшая на якоре в Северной бухте, непосредственно около большого маяка на мысе Херсонес, вела огонь разрушительной силы. Она препятствовала немецким наземным, морским и воздушным силам вести эффективные атаки на опорные пункты крепости. Независимо от того, откуда летели бомбардировщики, из Тирасполя, Китая или Сарабуза, эта плавучая зенитная батарея была для них настоящей занозой - и при этом очень неприятной…»

Лучшая награда воина - это страх неприятеля, немцы с перепугу на прямоугольник с размерами 20х40 метров целых 164 орудия воткнули!

Немецкий крейсер ПВО «Ниобе», вооружение:

105-мм орудия, 8 шт.;
- 40-мм зенитные автоматы, 25 шт.;
- РЛС.

Мостик и надстройки защищены бронёй, палуба залита толстым слоем бетона, экипаж 350 человек, имел возможность маневрировать. Потоплен 16 июля 1944 года в финском порту Котка.

В налёте непосредственно на крейсер участвовало 26 самолётов, налёт продолжался 8 минут, сброшено 88 авиабомб, в крейсер попало две ФАБ-250 и две ФАБ-1000. Крейсер опрокинулся и затонул. Немцам удалось сбить один А-20 (топ-мачтовик).

На плавучую зенитную батарею №3 совершён 451 налёт, сброшено 1100 авиабомб!

Согласно различным источникам, за 7 месяцев боев батареей было сбито от 22 до 28 самолетов противника. Это своеобразный рекорд - лучшего результата нет ни у одного корабля ВМФ СССР. Сразу тремя документами (рапорт командира плавбатареи капитан-лейтенанта Мошенского о проведённом бое с указанием времени и места падения самолёта, подтверждение от постов ВНОС, или рапорты и доклады из частей, бывших свидетелями сбития, а также рапортом оперативного дежурного по ОВРу с указанием типа, времени и места сбития самолёта) подтверждено 18 побед зенитчиков батареи:

29 ноября 1941 года расчетом 37-мм ЗА сбит Bf -109. Самолет упал в районе аэродрома Херсонес.

17 декабря 1941 года в ходе налета на аэродром Херсонес расчётом 37-мм ЗА сбит Ju-88, который упал в Камышовой бухте в 500 м от батареи.

22 декабря 1941 года в ходе налета на аэродром Херсонес расчетом 37-мм ЗА сбит Ju-88, который упал в районе аэродрома.

23 декабря 1941 года в ходе налета на аэродром Херсонес расчётом 76-мм орудий сбит Ju-88. Самолет упал у берега на траверзе аэродрома.

17 января 1942 года в ходе налета на аэродром Херсонес в 10 ч 24 м расчётом 37-мм ЗА сбит Ju-88, который упал в расположении 35-ой батареи.

17 января 1942 года в ходе налета на аэродром Херсонес 13 ч 21 м - 13 ч 31 м были подбиты и ушли в сторону Качи два He-111.

14 апреля 1942 года в ходе второго налета на аэродром Херсонес расчётом 37-мм ЗА сбит Ju-88, который упал в расположении 92-го ЗАД.

27 мая 1942 года в ходе налета на аэродром Херсонес расчётами 37-мм ЗА сбиты два Bf-109. Один самолет упал на мысе Херсонес у аэродрома, второй - в море у мыса Фиолент.

27 мая 1942 года в ходе второго налета на аэродром Херсонес сбит расчетом 76-мм ЗО Do-215. Самолет упал в море по пеленгу 220, удаление 8 кабельтовых.

9 июня 1942 года на аэродром Херсонес произведено сразу три налета. Расчётами 37-мм ЗА во время этих налетов сбито три Ju-88. Самолеты упали: один у береговой черты, один в море, один на мысе Фиолент.

12 июня 1942 года расчетом 37-мм ЗА сбит Bf-109, который упал на край аэродрома Херсонес (гнался за нашим подбитым истребителем; немецкий летчик выжил и после войны в своих мемуарах все описал).

13 июня 1942 года произведено два налета на аэродром Херсонес. В 16 ч 50 мин расчётом 76-мм ЗО сбит Ju-88. Самолет взорвался в воздухе.

14 июня 1942 года противник произвел три налета на аэродром Херсонес. Расчётами 37-мм ЗА и 76-мм ЗО сбито три Ju-87. Один упал в районе аэродрома Херсонес, один упал в море и один рядом с маяком на Херсонесе. Ещё два Ju-87 были повреждены и ушли в сторону Качи.

19 июня 1942 года в ходе налёта на аэродром Херсонес расчетом 37-мм ЗА сбит Ju-88. Самолет упал в море в 10 кб от плавбатареи.

Еще как минимум шесть побед подтверждаются единичным источником (доклад дежурного по ОВРу, доклады командира 92-го ЗАД и командира ИАП), но на них не обнаружено рапортов командира батареи Мошенского, или второго подтверждения. Следует отметить, что не все рапорты Мошенского сохранились.

«Холодные волны вздымает лавиной
Широкое Чёрное море.
Последний матрос Севастополь покинул,
Уходит он, с волнами споря.

И грозный солёный бушующий вал
О шлюпку волну за волной разбивал.
В туманной дали не видно земли,
Ушли далеко корабли…»

В годы Великой Отечественной войны в состав ВМФ СССР входили тысячи самых разнообразных кораблей - линкоры, крейсера, эсминцы, катера, подводные лодки, многочисленные вспомогательные суда. Однако сегодня вы узнаете о самых, пожалуй, необычных боевых кораблях, входивших в состав советского флота - плавучих батареях «Не тронь меня!» и линкора «Марат»

В течение первой половины XX в. «дредноуты» были символом мощи ведущих флотов мира. Каждая крупная морская держава строила для своего военно-морского флота наиболее мощные корабли с сильным вооружением и самой совершенной защитой. Такие корабли не зря называли «королями морей», ведь они только своим существованием могли защитить интересы страны. В середине 30-х гг. в мире началась новая гонка военно-морских вооружений и СССР не остался в стороне. В нашей стране в конце 30-х гг. начали широкомасштабное строительство огромного военно-морского флота, названного «большим морским и океанским», но его постройка прекратилась в июне 1941 г.

Основу мощи советского флота должны были составить огромные суперлинкоры, которые превосходили по своим боевым возможностям корабли зарубежных флотов. В СССР параллельно создавались два проекта - типа «А» (проект 23, водоизмещением 35000 т с 406-мм артиллерией) и «Б» (проект 25, водоизмещением 26000 т с 305-мм артиллерией). Планировалось построить 20 линкоров: четыре больших и четыре малых для Тихоокеанского флота, два больших для Северного флота, четыре малых линкора для Черноморского флота, ещё шесть малых линкоров должны были пополнит состав Балтийского флота. Процесс создания крупных кораблей контролировал лично И.В. Сталин.

При разработке учитывался передовой зарубежный опыт, прежде всего итальянский, немецкий и американский. В 1937 г. проект «Б» был признан «вредительским» и советская судостроительная промышленность была сконцентрирована на подготовке к серийному строительству линкоров проекта 23. Это должен был быть современный боевой корабль - полное водоизмещение превышало 67000 т, его наибольшая длина 269,4 м, наибольшая ширина 38,9 м, осадка 10,5 м, мощность ГЭУ более 231000 л.с., скорость хода около 29 уз, дальность плавания 7000 миль (при 14,5 уз). По вооружению (9х406-мм, 12х152-мм, 12х100-мм орудий и 32х37-мм зенитных автомата) он превосходил всех «коллег», за исключением американской «Монтаны» и японского «Ямато». Линкор имел мощное бронирование и систему противоминной защиты. Его экипаж составляли 1784 моряка. До начала войны были заложены четыре линейных корабля: «Советский Союз» в Ленинграде (завод №189), «Советская Украина» в Николаеве (завод №189), в Молотовске (завод №402) началось строительство «Советской России» и «Советской Белоруссии». Но ни один из них в строй так и не вступил…

Так должен был выглядеть линейный корабль «Советский Союз». Рисунок А. Заикина

Создание плавучей батареи №3

В экспозиции Музея Черноморского флота в Севастополе целый зал посвящен героической 250-дневной обороне города от немецких войск в 1941-1942 гг. Моряки Черноморского флота и жители города совершили немало подвигов, защищая севастопольские рубежи. Посетителям музея о них рассказывают многочисленные экспонаты, фотографии и реликвии военной поры. Есть среди них небольшая фотография, мало что говорящая обычным посетителям. Она подписана так - капитан-лейтенант С.А.Мошенский, командир плавучей батареи №3. Чем он прославился, что за плавбатарея № 3, какие подвиги совершил её экипаж не уточняется. Больше никакой информации об этом корабле в экспозиции музея, к сожалению, нет.

Как уже отмечалось, в конце 30-х гг. на судостроительных заводах СССР было развёрнуто масштабное строительство линейных кораблей типа «Советский Союз». Этому предшествовала колоссальная научно-исследовательская и проектно-конструкторская работа, проведённая советскими конструкторами и инженерами. Особое внимание они уделили вопросам разработки вооружения и систем защиты кораблей. Много опытов провели на Чёрном море для определения оптимальной системы ПМЗ (противоминной защиты - по терминологии того времени). На первом этапе были проведены подрывы 24 масштабных отсеков (в масштабе 1:5) с ПМЗ семи различных типов. По результатам опытов был сделан вывод о наибольшей эффективности итальянской и американской систем защиты. В 1938 г. в Севастополе прошёл второй этап опытов. Как и раньше, они производились на масштабных отсеках, были проведены 27 подрывов. Но на этот раз для опытов построили огромный натурный отсек, на котором полностью воспроизводилась конструкция системы ПМЗ линкора проекта 23. Он имел форму прямоугольника, его размеры впечатляли - длина 50 м, ширина 30 м, высота борта 15 м. По результатам этих опытов, комиссия определила, что предельным для ПМЗ была мощность взрыва заряда в 750 кг. После окончания испытаний опытный отсек использовали в качестве мишени для учебных стрельб, а потом его поставили на прикол в одной из севастопольских бухт.

Плавучая батарея №3 «Не тронь меня!» в Казачьей бухте, весна 1942 г. Снимок сделан с советского самолёта

После начала войны отсеком заинтересовался капитан 2 ранга Г.А. Бутаков. Он предложил командованию Черноморского флота использовать его для создания плавучей артиллерийской батареи. По его плану «квадрат» планировалось вооружить и установить на якоре в районе Бельбекской долины в нескольких милях от Севастополя. Он должен был усилить ПВО Главной базы флота и обезопасить подступы к ней со стороны моря. По данным разведки ожидалась высадка в Крыму немецкого десанта, и плавучая батарея должна была этому помешать. Командующий ЧФ Ф.С. Октябрьский поддержал рапорт Г.А. Бутакова, нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов одобрил эту идею.

В июле 1941 г. на «квадрате» (так отсек именовали в документах) начались работы по монтажу общекорабельных систем и установке вооружения. Работу над проектом вёл инженер Л.И. Ивицкий. Внутри оборудовали жилые помещения, камбуз, радиорубку, склады и погреба. На палубе бывшего отсека установили боевую рубку, дальномеры и два прожектора. Из арсенала доставили 2×130-мм орудия, которые снабдили «ныряющими» снарядами, предназначенными для борьбы с подводными лодками. Их дополняли 4×76,2-мм зенитных орудия, Зх37-мм зенитных автомата, 3×12,7-мм зенитных пулемёта. Экипаж плавбатареи составили 130 человек, 50 из них призвали из запаса, остальных набрали со всех кораблей ЧФ. К борту «квадрата» рабочие прикрепили шлюпбалку, но шлюпки не нашлось. Зато рабочие нашли на складах завода огромный адмиралтейский якорь и передали его на батарею. Старожилы утверждали, что он с линкора «Императрица Мария». 3 августа 1941 г. на отдельной плавучей батарее №3 был поднят военно-морской флаг. Приказом командующего ЧФ от 4 августа она была включена в состав Охраны Водного района Главной базы. Экипаж плавбатареи во главе со старшим лейтенантом С.Я. Мошенским приступил к несению службы.

Боевой путь «Не тронь меня!»

9 августа буксиры перевели плавбатарею в Бельбекс-кую бухту. От угрозы атак со стороны моря её отгородили несколькими рядами противолодочных сетей, с берега она была прикрыта береговыми батареями. Якорь «Императрицы Марии» прочно удерживал «квадрат» на месте. На корабле сразу же начались многочисленные учебные стрельбы, тренировки экипажа по борьбе за живучесть и различные учения. Летом 1941 г. налёты Люфтваффе на Севастополь были нечастым явлением. В основном, немецкие самолёты занимались разведкой военных объектов и постановкой магнитных мин. Лишь изредка бомбили корабли в порту. Несколько раз плавбатарею атаковали немецкие самолёты, но их выпады успешно отражали. Батарейцы прикрывали огнём корабли, которые входили в Севастополь. Ситуация в корне изменилась в конце октября 1941 г. после прорыва Вермахта в Крым.

Немецкие части приступили к штурму Севастополя. Началась 250-дневная оборона города. Немцами были захвачены все крымские аэродромы и теперь время полёта их бомберов до Севастополя составляло всего 10-15 мин. Налёты на город и порт стали ежедневными. Основные силы флота ушли на Кавказ. В конце октября с «квадрата» демонтировали два 130-мм орудия, которые срочно понадобились для сухопутного фронта. Также сняли весь боезапас «стотридцаток», кроме «ныряющих» снарядов, и расчёты орудий. В результате экипаж корабля сократился до 111 человек.

«Не тронь меня!» сражается с немецкими самолётами. Рис. А. Лубянова

В начале ноября на Чёрном море были сильные штормы. Их сила была такова, что огромный якорь не смог удерживать плавбатарею на месте. Волны начали приближать её к берегу, который теперь занимали немецкие войска. Было принято решение сменить место стоянки «квадрата». 11 ноября буксиры перевели плавбатарею в Казачью бухту и притопили на отмели, теперь штормы ей были не страшны. Новой боевой задачей, которую командование поставило перед экипажем, стала защита военного аэродрома на мысе Херсонес. Он остался последним советским аэродромом в Крыму. На его поле базировалась вся авиация Севастопольского оборонительного района. Налёты на Херсонесский аэродром участились. Днём 29 ноября 1941 г. зенитчикам плавбатареи удалось одержать свою первую победу. Ими был сбит Bf-109. 17 декабря немцы начали новый штурм Севастополя.

В течение всего дня батарейцам пришлось отражать налёты на аэродром. При этом был сбит Ju-88. С этого дня боевой счёт зенитчиков стал расти - при защите аэродрома они сбили 22 немецких самолёта. Зимний штурм был успешно отражён, но налёты на город продолжались. Не забывали немцы и об аэродроме. Они пытались помешать действиям советской авиации, и в рассказах наших лётчиков постоянно упоминалось о помощи плавбатареи: «Плавбатарея поставила завесу… «Не тронь меня!» отсекла немца…».

14 января 1942 г. зенитчики сбили ещё один Ju-88, 3 марта Не-111.19 марта на батареи побывал писатель Леонид Соболев. Целый день он провёл на «квадрате», побеседовал с командиром и экипажем. Об этом он написал в очерке «Не тронь меня!». В марте командир батареи старший лейтенант С.Я, Мошенский был награждён орденом Красного Знамени, он стал капитан-лейтенантом, награды за сбитые самолёты получили и другие члены экипажа.

В мае 1942 г. налёты на город усилились, немцы начали подготовку к новому штурму и стремились нейтрализовать советских лётчиков. В этом им очень мешал точный огонь зенитчиков плавбатареи №3, которую моряки-черноморцы стали называть «Не тронь меня!». 27 мая зенитчикам удалось сбить сразу два Me-109.

Немцы начали новый штурм города и сосредоточили на крымских аэродромах большое число самолётов. Они имели многократное превосходство в авиации, но советским авиаторам удавалось наносить удары по противнику и в этом значительная заслуга экипажа плавбатареи. 9 июня его боевой счёт пополнили три Ju-88, 12 июня Bf-109,13 июня Ju-88. Батарея мешала действиям авиации противника и немецкое командование решило с ней покончить. 14 июня «квадрат» атаковали 23 Ju-87, было сброшено 76 бомб, но им не удалось добиться прямых попаданий. От близких разрывов авиабомб вышел из строя прожектор, осколки срезали шлюпбалку, три моряка были ранены. При отражении этого налёта моряки сбили два Ju-87. Во второй половине дня атаки продолжились, по «квадрату» открыла огонь немецкая батарея. Последовали новые налёты. К этому времени защитники Севастополя испытывали большие трудности из-за недостатка боезапаса. В период между штурмами командованию СОР не удалось создать на складах достаточных запасов боеприпасов и теперь снаряды приходилось экономить. С Большой земли боеприпасы теперь доставляли на кораблях, но их по-прежнему катастрофически не хватало. Немцы же создали огромные запасы боеприпасов, снарядов и патронов они не жалели. Их авиация господствовала в севастопольском небе. 19 июня на «Не тронь меня!» был произведён очередной налёт. Это была 450-я атака немецкой авиации на батарею, экипаж которой теперь день и ночь находился у орудий. Её судьба оказалась решена из-за недостатка боеприпасов к орудиям. Немецким лётчикам удалось прорваться к батарее.

Командир плавбатареи №3 капитан-лейтенант С.Я. Мошенский

Несколько слов необходимо сказать о командире плавбатареи «Не тронь меня!» капитан-лейтенанте Сергее Яковлевиче Мошенском. Он родился в Запорожье. Работал на заводе электриком, окончил рабфак. В 1936 году его призвали служить на флот. Комсомольца с законченным средним образованием направила на двухгодичные курсы комсостава. По их окончании он получил звание лейтенанта и был направлен служить командиром первой башни ГК на линкоре «Парижская коммуна». Перед началом войны С. Я. Мошенский закончил в Ленинграде годичные курсы усовершенствования комсостава ВМФ по специальности командир батареи ПВО. Он был женат, семья ждала первого ребёнка.

После начала войны беременную супругу эвакуировали из Севастополя. Десять месяцев командовал С.Я. Мошенский плавбатареей, каждый день он рисковал своей жизнью ради свободы Родины. На ней он погиб, так и не увидев дочери, которая родилась в эвакуации. Он похоронен в Камышовой бухте, но точное место захоронения, к сожалению, неизвестно.

Остались письма Мошенского:
«Пересылаю тебе деньги, литер на поездку в Ташкент и справку. Тебе надо быть там до конца военных дней. Пока не поздно, пока фронт еще далеко, уезжай. Верочка, ты только не волнуйся, спокойно реагируй на все, помни, что оставаться тебе здесь нельзя, подумай о жизни своей и нашего будущего человека. Тебе в Средней Азии будет спокойней, обо мне не думай. Если ты будешь далеко, мне будет легче воевать, а воевать еще придется сильно. Я после войны постараюсь тебя найти как можно скорее, а что будет до конца войны, мне неизвестно».

«Верочка, что с тобой? Я послал тебе много писем разными способами, телеграммы, писал с марками и без марок, через военно-полевую почту, в Краснодарский край и в Чирчик, но ничего не получил от тебя. Если вы еще в Тихорецке, уезжай подальше и приложи силы, чтобы сохранить ребенка. Если погибну, знай, что я не трусил перед лицом врага, не гнул головы при бомбежках».

Плавбатарея стояла в трехстах метрах от берега, но за девять месяцев пребывания на ней капитан-лейтенант Мошенский лишь раз сошел с корабля, что бы получить в штабе орден «Красного Знамени».

Из письма Мошенского: «Живу по-боевому. Спешу разделить с тобой радость: я награжден орденом Красного Знамени. Никогда не думал, что мне выпадет такая честь, а вчера об этом узнал, говорят, что хорошо бью немцев, за это и наградили…»

«Уже на исходе десятый месяц войны. Как много пережито! Может, мне не суждено будет увидеть больше ничего, но это потому, что мы с товарищами принимаем огонь на себя. Я очень хочу жить, но остаться жить, укрывшись от врага, не громить его, не уничтожать, ты знаешь, я не могу. Бездействие, трусость для меня самого - позор, таким человеком жить стыдно, я лучше погибну, чем подумаю о другой жизни. Я ежеминутно помню, что чем больше сбито фашистских самолетов, тем ближе наша победа… Вот и еще одного фашистского стервятника мы отправили на дно моря».

Командир плавбатареи погиб 19 июня 1942 года, когда на батарее практически закончились снаряды. Оставались только патроны для пулемётов и по нескольку обойм для зенитных автоматов.

В 20.20 одна из бомб попала в левый борт «квадрата», вторая разорвалась прямо у борта. Сила взрыва разметала всё живое на палубе. Убитыми и ранеными оказались расчёты зенитных орудий и автоматов, начался пожар в кормовом погребе, огонь подбирался к «ныряющим» снарядам, но его удалось потушить. Погиб командир батареи и ещё 28 членов экипажа. Было ранено 27 моряков, катера немедленно доставили их на берег. К вечеру экипажу удалось ввести в строй 37-мм автомат и два пулемёта ДШК, но боеприпасов к ним на корабле не было. 27 июня 1942 г. экипаж плавбатареи был расформирован. Моряки были направлены воевать на сухопутные позиции, раненых вывезли на Большую землю корабли Черноморского флота, прорывавшиеся в Севастополь.

После падения города немецкие солдаты с интересом осматривали огромный корпус «Не тронь меня!», стоящий на отмели у берега Казачьей бухты.

Корпус плавбатареи на отмели в Казачьей бухте, июль 1942 г.

За десять месяцев героической вахты моряки капитан-лейтенанта С.Я. Мошенского отразили 450 воздушных атак (в среднем каждый день по 1-2 атаки). Этот «квадрат» самый странный боевой корабль Военно-Морского Флота. Его упоминания нет ни в одном справочнике по ВМФ, хотя именно этому кораблю принадлежит уникальный боевой рекорд. Им было сбито больше всех фашистских самолётов - 22 за десять месяцев (в среднем 2-3 самолета каждый месяц).

За 16 сбитых самолётов лётчикам давали звание Героя Советского Союза. Большего, чем плавбатарея «Не тронь меня» ни один наш корабль не добился.

Водоизмещение 3494 т; длина 69,4 м, ширина 16,1 м, осадка 4,9 м; мощность паровой машины 1632 л. с.; скорость хода 8 уз. Вооружение: 12 203-мм, 2 152-мм и 2 63-мм десантных орудия. Экипаж 394 человека.

Кстати, «Не тронь меня» - это имя броненосной батареи береговой обороны ЧФ конца XIX века которой в 1891 – 1892 годах, которой командовал капитан 1 ранга В.Ф. Дубасов, герой русско-турецкой войны 1877-1878 гг. В то время лейтенант флота, награжденный орденом святого Георгия 4-й степени, золотой саблей «За храбрость» и пожалованный званием флигель-адъютанта императора. С 1897 г. вице-адмирал Дубасов командовал эскадрой Тихого океана, а в 1905 г. по назначению императора становится Московским генерал-губернатором с присвоением звания генерал-адъютант.

Москва и судьбы Российского флта, Архивные документы и исторические очерки. М., 1996, 415 с.

После освобождения Севастополя корпус плавбатареи №3 продолжал стоять на отмели в Казачьей бухте. В конце 40-х гг. его подняли и отбуксировали в Инкерман на разборку. О подвиге экипажа «Не тронь меня!» постепенно стали забывать. Лишь в скупых строках официальной хроники войны был зафиксирован беспримерный подвиг её экипажа: «В период обороны Севастополя части и корабли охраны водного района сбили 54 самолёта противника. Из их числа 22 самолёта сбила плавбатарея №3».

Лишь из очерка писателя Леонида Соболева «Не тронь меня!», рассказа «Таинственный остров» детского писателя Олега Орлова, нескольких статей в газетах и журналах советские читатели могли узнать об этом уникальном корабле. Большую роль в сохранении памяти о плавучей батарее №3 сыграл московский журналист Владислав Шурыгин. Много лет он собирал материалы о боевом пути «Не тронь меня!», встречался с ветеранами, работал в архивах. В 1977 г. с его помощью в Севастополе была организована встреча ветеранов плавбатареи. В 1979 г. он написал книгу «Железный остров», рассказавшую о подвиге экипажа плавбатареи и её командира С.Я. Мошенского. Благодаря этим людям, подвиг моряков плавбатареи №3 не был забыт.

«Не тронь меня́» - броненосная плавучая батарея (броненосец береговой обороны) Российского императорского флота .

История

Русское морское ведомство решило для плавания в океанах и линейного боя оставить бортовые броненосцы с полным парусным вооружением и с броней умеренной толщины, а для атаки и обороны портов и гаваней строить броненосцы береговой обороны, способные нести самые тяжелые орудия и самую толстую броню. Поскольку первостепенной задачей для России была защита берегов, основной упор кораблестроительной программы делался на броненосцы береговой обороны.

Постройка в 1861 году небольшой броненосной лодки «Опыт» показала, что заводы царской России не в состоянии были выполнить требования морского ведомства. Поэтому первый российский броненосец - плавучая батарея «Первенец » - сооружался в Англии. Её строительство было использовано для обучения русских инженеров и мастеров, командированных с этой целью в Англию.

Батарея «Не тронь меня» строилась уже в России, на верфи Галерного острова в Санкт-Петербурге по контракту с английским заводчиком Ч. Митчелом. Морское министерство обязалось устроить на Галерном острове эллинг со всеми приспособлениями, склад для хранения материалов, мастерские с приводом станков от паровой машины, печи, горны, паровые подвижные краны, железные дороги и газовое освещение. В сооружении верфи и постройке батареи «Не тронь меня» участвовали многие русские инженеры и мастеровые. Наблюдающим за постройкой от Кораблестроительного технического комитета был назначен корабельный инженер А. X. Соболев. Паровая машина работы завода Хамфрейса (Англия, 1858 год) и четыре бывших в употреблении паровых котла были сняты с винтового корабля «Константин». Ремонт паровой машины производил петербургский завод Берда.

• 10 июля 1862 года - батарея была зачислена в списки судов Балтийского флота
• 15 января 1863 года - заложена на эллинге Галерного острова в Санкт-Петербурге (официально 9 ноября 1863)
• 11 июня 1864 года - спущена на воду и в плавдоке отбуксирована в Кронштадт для достройки.
• 6 июля 1865 года - вступила в строй
• 1 февраля 1892 года - переклассифицирована в броненосец береговой обороны 2-го ранга
• c 11 марта 1895 года - использовалась в качестве блокшива при Минной школе Балтийского флота
• 2 сентября 1905 года - разоружена и сдана к Кронштадтскому военному порту на хранение
• 29 сентября 1905 года - исключена из списков судов Балтийского флота
• 26 августа 1908 года - продана частной фирме для использования в качестве сухогрузной несамоходной баржи.
• После гражданской войны и национализации флота передана НКПС для работы в Петроградском морском торговом порту
• 24 июня 1925 года куплена Ленинградским металлическим заводом.
• в годы Великой Отечественной войны затонула на Неве в Ленинграде
• в 1950 году поднята АСС КВМК и сдана «Главвторчермету» для разделки на металл.

Аварии

За время службы плавучая батарея «отличились» в нескольких авариях. В 1869 году «Не тронь меня» столкнулась с полуброненосным фрегатом «Петропавловск», а в 1883 году серьёзно повредила норвежское судно «Хайден».

Конструкция

На батарее «Не тронь меня» уклон бортов начинался от батарейной палубы. Батарея имела массивные бронированные таранные штевни в носу и в корме, ахтерштевень служил также для защиты руля и винта.

Корпус батареи имел одно дно, а пространство между флорами заливали в качестве балласта раствором цемента с песком. Рулевая рама, фор- и ахтерштевни изготовляли коваными, килевые листы - из 28,5-мм железа, шпангоуты - из 10,5-мм железа при ширине 254 мм. Обшивку бортов толщиной под водой 16,5 и над водой 13,5 мм крепили при помощи уголкового железа. Три непрерывные палубы - верхнюю, батарейную и жилую настилали поверх 10,8-мм бимсов, подкрепленных сплошными коваными пиллерсами. Корпус был разделён на семь отсеков водонепроницаемыми переборками толщиной 13,5 мм, доходившими до батарейной палубы.

Чтобы избежать значительной бортовой качки на батарее использовали скуловые кили, впервые примененные на кораблях российского флота. Такие кили длиной по 6,1 м и шириной по 305 мм были установлены на батарее «Не тронь меня» уже в процессе постройки. В бортовых отсеках разместили особые цистерны. При заполнении этих цистерн батарея дополнительно углублялась на 305 мм, благодаря чему уменьшалась поражаемая поверхность.

Бронезащита

Броневая защита «Не тронь меня» полностью покрывала надводный борт и опускалась примерно на 1,2 м ниже ватерлинии. Толщина кованой железной брони 114 мм в середине и 102 мм в оконечностях. Тиковая подкладка под броню - 254 мм (на отвесных бортах усилена до 457 мм). Жилая и верхняя палубы поверх 6,5 мм железных листов были покрыты сосновыми, батарейная - 102 мм дубовыми досками. Броня крепилась к корпусу сквозными болтами диаметром 36,1 мм и опиралась на специальный выступ в шпангоутах. На батарейной палубе в броне имелись орудийные порты высотой в свету 864 мм. Круглая в плане боевая рубка была защищена 114-мм плитами. Жилую и верхнюю палубы поверх 6,5-мм железных листов застилали сосновыми досками, а батарейную - 102-мм дубовыми. На «Не тронь меня» для защиты от навесных выстрелов по бимсам нижней палубы над крюйт-камерами и бомбовыми погребами были положены 25,4-мм железные листы.

На «Не тронь меня» был трехлопастной гребной винт. Батареи с их полными обводами при средней осадке от 4,4 до 4,6 м и умеренной мощности машин отличались плохими ходовыми качествами.

Вооружение

Первоначально батарею предполагалось вооружить 24-мя гладкоствольными пушками. Два орудия располагались на поворотных платформах на верхней палубе, остальные - в закрытой батарее. Заводу