Анна гранатова клан ельциных. Архивные фото усадьбы И.В

ДРУГАЯ РУБЛЕВКА
Тайны Царского пути
Виртуальное путешествие во времени и пространстве

ТЕКСТ КНИГИ : из главы 7 , продолжение

Глава седьмая. ЛЮДИ И ВЛАДЕНИЯ

Горки Горького: Подмосковные Капри

Здесь, в Горках-10, на Рублёвке, собственно, писатель А.М. Горький и скончался 18 июня 1936 года. В доме, который когда-то принадлежал семье богатых промышленников Морозовых. А затем, годы спустя, основная часть резиденции (говорят, что с самим домом писателя) по до сих пор распространяемым слухам перейдёт в собственность семьи Бориса Ельцина. Мы не можем ни доказать, ни отрицать эти слухи. Однако стало известно из прессы, что этот дом теперь приобрел (видимо у семьи Ельцина) банкир Сергей Пугачев.
В другом особняке – миллионера Рябушинского – в Москве, у Никитских ворот, до сих пор хранят письменный стол и кресло буревестника советской литературы, привезенные из подмосковной дачи в Горках.
Горький любил дачи и виллы. Автору этих строк приходилось бывать, например, на острове Капри, в Италии и выступать на научной конференции по изучению современной России. Там было одно из любимых мест обитания пролетарского писателя. Его обслуживал личный шофер, которого звали Чичилио. Увы, но сегодня посетить итальянскую виллу за каменной оградой довольно не просто. Это частная территория. Лишь специальный текст, выбитый в камне у ворот, оповещает путешественников, что здесь проживал русский литератор. Он основал на Капри школу революционеров – «Vita Nova», то есть – «Новая жизнь». К нему сюда приезжал Ульянов-Ленин. Они играли в шахматы. Революционеры отплатили писателю сторицей – несколькими уникальными особняками богатейших людей царской России. И он в них жил.
Однако ещё до появления в подмосковных Капри – в Горках-10, Горький в 1920-е годы некоторое время обитал в другом месте на современной Рублёвке – в Барвихе. Остались фотографии, сделанные его сыном Максимом Пешковым. Из Барвихи Горький ездил на Соловки, в концлагеря. Думается, что разница между «интерьером» того, где он жил, и того, что он там видел, была для него разительной. После переезда Горького в Горки-10, в Барвихе остались жить Пешковы. Этот дом в 1959 году погиб в пожаре, вместе с библиотекой и архивом. Однако его затем восстановили, за что заплатил писательский Литературный фонд. Пешковы, пользуясь правами наследников писателя, жили здесь до 1990-х годов, а затем, как говорят, продали дом вместе с окружающей его землей. На этом «барвихинская» страница горьковской биографической эпопеи была закрыта. Однако рядышком, на Рублёвке было еще одно место, связанное с именем пролетарского писателя. Это Жуковка. Тут он не просто бывал, а был главным гостем, и даже более. В дачной «деревне» жила знаменитая актриса Московского Художественного театра (МХАТа) М.Ф. Андреева. И она была довольно протяженное время женой автора пьесы «На дне», правда, гражданской.

Сейчас, за высоким зеленым забором, уже почти невозможно увидеть белый портик дома, построенного почти 100 лет тому назад в лесном массиве недалеко от Московского конного завода №1. А ведь еще каких-то 30-40 лет тому назад здесь были мемориальные комнаты, посвященные Максиму Горькому. Русский писатель последние пять лет жизни использовал этот дом в качестве летней дачи. Здесь он и умер в июне 1936 года.

Впервые в летописях место дачи Горького упоминается в конце XVIII века, когда рядом с будущим имением Щеславское (именуемом также Иславское) генерал-лейтенанта Ивана Петровича Архарова располагалась деревня Новое Городище. Согласно переписи, тогда здесь было 5 дворов и проживало «35 душ мужского и 28 женского пола». В середине XIX века эта земля принадлежала титулярному советнику Ивану Захаровичу Постникову. В 1880-х годах неподалеку в Успенском князь Борис Владимирович Святополк-Четвертинский строит свою резиденцию, а на поле, рядом с современным поселком Горки-Х, организует конный завод. Соседнюю же территорию приобретает потомственный почетный гражданин Иван Алексеевич Алексеев. Именно у него в 1911 году покупает 787 десятин потомственный почетный гражданин, выборный Московского биржевого общества, гласный Московской городской Думы Иван Викулович Морозов.

Он родился 28 августа (9 сентября) 1865 года в Москве и был представителем известной ветви Морозовых-Викуловичей, владевших Никольской мануфактурой, корпуса которой сохранились на территории современного подмосковного города Орехово-Зуево. В 1900-х годах Иван Викулович полностью посвятил себя руководству семейной мануфактурой. Помимо предприятий в Никольском, Иван Викулович и его братья становятся учредителями «Товарищества Саввинской мануфактуры», созданного в 1896 году для содержания прядильной фабрики при селе Саввино (ныне в черте города Железнодорожный).

Но вернемся к нашему имению. Именно из-за названия Иславское эту территорию стали путать в наше время с селом Иславское, в котором было совсем другое имение. И часто именно находящиеся там руины одной из усадебных построек путают с домом, который принадлежал Ивану Викуловичу Морозову. Будущая дача «Горки» тоже в то время в разных источниках называлась Иславским или Щеславским. Это был значительный участок земли площадью более 787 десятин (около 860 гектаров), который граничил с имением Сергея Тимофеевича Морозова – Успенское и усадьбой сестры Ивана Викуловича Морозова – Людмилы Викуловны Зиминой – селом Иславское.

Иван Викулович Морозов был коннозаводчиком и эти обширные территории ему нужны были для разведения рысаков. Но здесь уже существовал конезавод, основанный Святополк-Четвертинским. И рядом с ним, в роще, Морозов решает построить свой загородный дом. Проект этого дома выполнили известные в то время архитекторы Владимир Матвеевич Маят и Владимир Дмитриевич Адамович. Работы по строительству дома велись в 1914-1915 годах. Здание было выстроено в стиле неоклассицизма: двухэтажный дом-дворец с шестиколонным портиком и бельведером напоминал усадебные дворцы XVIII-XIX веков. В доме были центральное отопление, канализация, водопровод и электричество. Интерьеры поражали своим изяществом. Дворец был окружен парком. Ко дворцу вела проложенная просека с новой аллеей.

К сожалению, владельцы усадьбы не успели насладиться новым имением, так как в 1918 году дворец был национализирован. Здесь разместился детский дом «Молоденово», и лишь в 1931 году дом после ремонта был передан Максиму Горькому и его семье под летнюю дачу. Алексей Максимович приезжал сюда из Москвы по Можайскому шоссе, и возле деревни Юдино поворачивал направо на Николину Гору. Для обслуживания этого дома был выделен целый штат прислуги из 2-го отделения АХУ НКВД. Территория парка была сокращена, но дом был настоящим дворцом, и сам писатель стал называть это место «Горками». Здесь он работал над пьесами «Егор Булычев» и «Достигаев». На террасе дома и в кабинете он работал и над множеством публицистических работ, здесь же закончил свой роман «Жизнь Клима Самгина».

На дачу к нему часто приезжали руководители партии и правительства, видные советские писатели, художники, артисты, работники кино: драматург и публицист Бернард Шоу, писатель-фантаст Герберт Уэллс, музыковед и общественный деятель Ромен Роллан, театральный режиссер и педагог Владимир Иванович Немирович-Данченко. В разных источниках фигурируют и имена Иосифа Виссарионовича Сталина, Климента Ефремовича Ворошилова и Лазаря Моисеевича Кагановича.

В мае 1936 года Алексей Максимович возвращается с крымской дачи, и 1 июня заболевает гриппом. Несмотря на это, он едет в свои любимые Горки. Болезнь в то время довольно быстро перетекла в воспаление легких и сердечную недостаточность. Писателю становилось все хуже и хуже. Горького приехали навестить Иосиф Виссарионович Сталин, Вячеслав Михайлович Молотов и Климент Ефремович Ворошилов. К тому времени писатель почувствовал себя лучше и смог принять гостей. И 16 июня врачи констатировали, что кризис миновал. Однако 18 июня писателю стало хуже, и в 11:10 сердце Максима Горького перестало биться. Некоторые считали, что его отравили, и эта версия часто обсуждается до сих пор.

Дом был опечатан, и перед войной тут были открыты две мемориальные комнаты, посвященные Горькому: кабинет и спальня. На самом доме появилась мраморная мемориальная доска, которая чудом уцелела и выставлена в наши дни в экспозиции Мемориального музея-квартиры Максима Горького в Москве на Малой Никитской, как и часть уцелевших вещей из дома в Горках. К сожалению, сами комнаты были закрыты для посещения, а дом стали использовать в качестве государственной резиденции в 1990-х годах.

Когда-то подмосковные Горки-10, расположенные в Одинцовском районе, были дачей Максима Горького. Революционный писатель был сторонником социалистической революции, и этот дом ему предоставили по государственной линии в бессрочное пользование. Как бы пролетарский писатель, должно быть, удивился, расскажи ему, что спустя несколько десятилетий его дача достанется другому «революционеру», который не оставит камня на камне от идей социализма.

Жизнь - штука парадоксальная.

Но отличная госдача в Горках ничуть не пропахла «духом социализма», там Наина и Борис чувствовали себя «как дома» и решили в 1995 году оформить дом в свою собственность. К дому прилегали два огромных участка - и фактически речь шла о двух юридических понятиях, Горки-9 и Горки-10. Оба участка Наина Ельцина оформила на своего мужа.

А теперь ей пришла в голову шальная мысль: а почему бы не приватизировать и вот эту замечательную дачу в Барвихе? Им, президентской семье, все позволено!

Наина все болше напоминала Старуху из «Сказки о золотой рыбке».

Здесь, в Барвихе, долгое время жил Горбачев. Потом пришел к власти Борис Николаевич, и по мановению его сильной руки Барвиха перешла семье Ельциных. Вот на Горбачевых у Наины была аллергия. Почему-то Горький как бывший собственник, у нее никакой аллергии не вызывал, напротив, ассоциировался с «раритетами советской истории» - она в молодости тоже читал его книги. А вот Горбачев и особенно его жена Раиса у нее ничего, кроме сдавленной ненависти, не вызывали.

Может, потому, что, став первой леди, Наина так и не смогла «дотянуть» до аристократичного имиджа деловой леди - Раисы Максимовны?

Возможно. Говорят, Раиса Горбачева тогда чуть не плакала, пыталась сопротивляться выселению из Барвихи, но Наина решила проявить жесткость характера. Не в силах конкурировать с Раисой в Кремле, она сейчас, став официально первой леди, получила некий ресурс, который позволял ей «отыграться» и пнуть семью Горбачевых изо всех сил.

Благодаря невиданной энергии Наины Иосифовны семейство Горбачевых убралось из Барвихи в рекордные сроки - ничего подобного в истории этой госдачи не помнили.

Она не представляла тогда, что законы жизни подобны бумерангу. Что не слишком совестливые поступки бумерангом к нам возвращаются. Наина не догадывалась, что пройдет несколько лет, и после смерти Бориса Ельцина ей, безутешной вдове, на 40 дней смерти мужа принесут символически злорадную весть. Это будет официальная гербовая бумага из Администрации президента, предписывающая ей немедленное выселение из Барвихи…

Но тогда Наина не думала, что может произойти что-то подобное. И всеми силами выметала и выбрасывала из Барвихи малейшие воспоминания о предшественниках. Вот до чего «ведущего специалиста Водоканала, проектировщика систем канализации» (вспомним, это была работа Наины Иосифовны до прихода ее мужа в Кремль) раздражала «бриллиантовая леди» Раиса Горбачева.

Очевидцы вспоминали, что переезд семьи Ельцина в Барвиху напоминал разорение чужого гнезда - только пух и перья летели. Наина велела выкинуть всю мебель, которая была куплена при Горбачеве, велела сделать капитальный ремонт: «чтоб духу этой дамочки здесь не было!»

Когда Ельцин ввел в 1997 году в Кремль свою дочь Таню в качестве советника, она, Наина, легко рассталась со своими кремлевскими апартаментами. Не нужна ей была эта официальная атрибутика деловой леди. Теперь в этих апартаментах обитала дочь.

Но недвижимость, элитная дача, предназначенная для отдыха, - это совсем другое дело. После выселения Раисы из Барвихи Наина Ельцина по-настоящему почувствовала себя победительницей. Ей хотелось и дальше сохранить в себе это чувство.

И она задумала приватизировать Барвиху. Это ведь целых шестьдесят шесть гектаров земли, чистенький пляж, расположенный на берегу Москвы-реки. Русло Москвы-реки, кстати, специально пришлось изменить, чтобы организовать этот пляж на госдаче.

А еще здесь легкий, солнечный сосновый бор с сильным запахом хвои, цветочные поляны, где под стакан сухого вина можно отведать сочный кусочек бараньего шашлыка с аппетитным дымком.

Да, в Барвихе было хорошо… Но одно дело, когда ты живешь на госдаче, и совсем другое, когда эта госдача - твоя личная собственность.

И об этом сейчас думала Наина, пока ее муж расхаживал в нетерпении по крыльцу, ожидая каких-то официальных гостей…

Татьяна и Елена затеяли на Рублевском шоссе строительство шикарных домов. А что у Наины? Только дача Максима Горького, Горки-10, - ну так ее готовят под будущих наследников. Семья-то Бориса Николаевича стала больше…

Она вновь посмотрела на мужа - тот стоял, скрестив руки на груди. Ему, Борису, эти материальные блага не так уж и важны, подумала Наина, для него превыше всего власть. Да, именно политическая власть - смысл всей его жизни!

Наина ошибалась. Она ведь не знала, что за гостей нетерпеливо ожидает ее муж. Не знала, что речь пойдет не о власти - о деньгах… И власть будет лишь инструментом и подручным средством.

Неожиданно на крыльцо взбежал по лестнице помощник с радиотелефоном в руке.

Борис Николаевич, сейчас звонили… люди в дороге… Они подъезжают.

А, хорошо!

Вышла из дома на крыльцо Таня Дьяченко.

Кого ты ждешь папа?

Таня надеялась, что эта, закрытая встреча «по экономической теме», как ей сказал отец, пройдет при участии «молодых реформаторов». К этим ребятам у Тани отношение было особо трепетное. Они - энергичные и жизнерадостные - сразу произвели на нее впечатление своим интеллектом… Судя по всему, они общались между собой на одном языке. Потому что один из них, попав в милость к Тане Дьяченко, тут же привел за собой «команду». Настал момент, «команда» молодых реформаторов переместилась в Кремль и стала основой кабинета министров Елцьина. Оппоненты действующей власти, тот же Руцкой, злобно называли младореформаторов «мальчиками в розовых штанишках». Но тех, кто отзывался об из деятельности позитивно, в политической элите было больше.

Таня не знала, какую участь уготовил ее отец «младо-реформаторам», исполнителями какого дела им предстоит стать. Один из этих младореформаторов будет превращен в камикадзе…

ИЗ КНИГИ Н. ЛЕОНОВА «КРЕСТНЫЙ ПУТЬ РОССИИ»:

«Он уже семь лет управлял Нижегородской областью, сначала как назначенный Б. Ельциным наместник, а с 1995 г. как избранный народом губернатор. Ему одному из немногих и первых было предоставлено право выходить на международные финансовые рынки со своими собственными ценными бумагами - евробонами. Центральный банк России предоставил ему заем в 18 млн. долларов для поднятия областной промышленности, но эти деньги были переданы скандальному предпринимателю Андрею Климентьеву, который распорядился ими «не по назначению», за что был впоследствии арестован и осужден. К Немцову в Нижний Новгород приезжал на несколько месяцев строить витрину капитализма Григорий Явлинский. И хотя все реальные показатели экономики области были печальными, пресса тем не менее не переставала трубить о нем как о чуде.

Он, например, в конце Чеченской войны начал кампанию по сбору миллиона подписей в пользу окончания войны, чутко уловив направление ветра в обществе. Производил впечатление открытого рубахи-парня, бойкого на язык, обещавшего не лгать, не брать взяток и т. п. В ту пору этого 37-летнего напористого, даже хамоватого кудрявого парня стали рассматривать как возможного претендента на пост президента.

Он отчаянно набивал себе цену, отказываясь ехать в Москву, и даже выдвигал условием своего согласия оставление его еще в течение двух лет на губернаторском посту. Президенту пришлось послать в Нижний Новгород свою дочь Татьяну Дьяченко, чтобы окончательно уговорить нового кронпринца приехать спасать Россию. Теперь хозяин Кремля все настойчивее думал о преемнике. В те дни в прессе сообщалось, что в разговоре с ним Б. Ельцин, делясь впечатлениями о тотальной продажности гос-чиновников, произнес слова: «Только мы с тобой, тезка, честными и остались!»

Назначение Бориса Немцова первым вице-премьером укрепило команду чубайсовских единомышленников. Вслед за Немцовым в Кремле появился Сергей Кириенко, которого впоследствии прозовут «киндер-сюрприз». Кириенко будет отведена «историческая миссия» оповестить народ о дефолте».