Замятин мы жанр антиутопия. Художественные особенности антиутопии Е

Антиуто́пия или дисто́пия (англ. dystopia, словослияние от dysfunction - «дисфункция», и utopia) - жанр в художественной литературе, описывающий государство, в котором возобладали негативные тенденции развития (в некоторых случаях описывается не отдельное государство, а мир в целом). Антиутопия является полной противоположностью утопии.

Впервые слово «антиутопист» (dystopian) как противоположность «утописта» (utopian) употребил английский философ и экономист Джон Стюарт Милль в 1868 году. Сам же термин «антиутопия» (англ. dystopia) как название литературного жанра ввели Гленн Негли и Макс Патрик в составленной ими антологии утопий «В поисках утопии» (The Quest for Utopia, 1952).

В середине 1960-х термин «антиутопия» (anti-utopia) появляется в советской, а позднее - и в англоязычной критике. Есть мнение, что англ. anti-utopia и англ. dystopia - синонимы. Существует также точка зрения (как в России, так и за рубежом), различающая антиутопию и дистопию. Согласно ей, в то время как дистопия - это «победа сил разума над силами добра», абсолютная антитеза утопии, антиутопия - это лишь отрицание принципа утопии, представляющее больше степеней свободы. Тем не менее, термин «антиутопия» распространён гораздо шире и обычно подразумевается в значении dystopia.

Отличия антиутопии от утопии

Антиутопия является логическим развитием утопии и формально также может быть отнесена к этому направлению. Однако, если классическая утопия концентрируется на демонстрации позитивных черт описанного в произведении общественного устройства, то антиутопия стремится выявить его негативные черты. Важной особенностью утопии является её статичность, в то время как для антиутопии характерны попытки рассмотреть возможности развития описанных социальных устройств (как правило - в сторону нарастания негативных тенденций, что нередко приводит к кризису и обвалу). Таким образом, антиутопия работает обычно с более сложными социальными моделями.

Советским литературоведением антиутопия воспринималась в целом отрицательно. Например, в «Философском словаре» (4-е изд., 1981) в статье «Утопия и антиутопия» было сказано: «В антиутопии, как правило, выражается кризис исторической надежды, объявляется бессмысленной революционная борьба, подчёркивается неустранимость социального зла; наука и техника рассматриваются не как сила, способствующая решению глобальных проблем, построению справедливого социального порядка, а как враждебное культуре средство порабощения человека». Такой подход был во многом продиктован тем, что советская философия воспринимала социальную реальность СССР если не как реализовавшуюся утопию, то как общество, владеющее теорией создания идеального строя (теория построения коммунизма). Поэтому любая антиутопия неизбежно воспринималась как сомнение в правильности этой теории, что в то время считалось неприемлемой точкой зрения. Антиутопии, которые исследовали негативные возможности развития капиталистического общества, напротив, всячески приветствовались, однако антиутопиями их называть избегали, взамен давая условное жанровое определение «роман-предупреждение» или «социальная фантастика». Именно на таком крайне идеологизированном мнении основано определение антиутопии, данное Константином Мзареуловым в его книге «Фантастика. Общий курс»: «…утопия и антиутопия: идеальный коммунизм и погибающий капитализм в первом случае сменяется на коммунистический ад и буржуазное процветание во втором».

Наиболее последовательно тезис о различии «реакционной» антиутопии и «прогрессивного» романа-предупреждения разработали Евгений Брандис и Владимир Дмитревский. Вслед за ними его приняли и многие другие критики. Впрочем, такой влиятельный историк фантастики, как Юлий Кагарлицкий, такого различия не принимает, и даже об Оруэлле, также как о Замятине и Хаксли, пишет вполне нейтрально и объективно. На 10 лет позже с ним согласился крупный социолог и партийный чиновник (в то время сотрудник аппарата ЦК КПСС, в перестройку помощник генсека) Георгий Шахназаров.

Роман Евгения Замятина “Мы” написан в 1921 году. Время было сложное, и поэтому, наверное, произведение написано в необычном жанре “книги-утопии”, модном в этот период. В жизни и творчестве Е. Замятина роман “Мы” сыграл важную роль. Дело в том, что этот роман не удалось опубликовать в России. Он издавался и на чешском языке, и на английском. Только в 1988 году российские читатели получили возможность прочитать роман Замятина. Над этим романом он работал в годы Гражданской войны.

Под названием романа “Мы” автор понимал коллективизм большевиков в России, при котором ценность отдельной личности снижалась до минимума. Видимо, от страха за судьбу отечества Замятин перенес в своем романе Россию на тысячу лет вперед. Ведущей темой этого романа является драматическая судьба личности в условиях тоталитарного общественного устройства. Роман “Мы” написан в форме дневниковых записей одного инженера под номером Д-503. В романе Замятину удалось четко поднять важнейшие проблемы человеческой жизни.

Основная проблема - поиск человеком счастья. Именно эти поиски счастья и приводят человечество к той форме существования, которая изображена в романе. Но и такая форма всеобщего счастья оказывается несовершенной, так как счастье это выращено инкубаторным путем, вопреки законам органического развития. Мир, задуманный автором, казалось, дол жен быть совершенным и абсолютно устраивать всех людей, которые в нем живут. Но это мир технократии, где человек - винтик огромного механизма. Вся жизнь человека в этом мире подчинена математическим законам и расписаниям по часам. Человек этого мира - абсолютно обезличенная субстанция. Люди здесь не имеют даже собственных имен (Д-503, 1-330, О-90, К-13). Казалось бы, эта жизнь их устраивает, они привыкли к ней, к ее порядкам. Автор дает, на мой взгляд, яркое представление об этой жизни: все из стекла, и никто ничего не скрывает друг от друга, нет ничего живого и естественного. Зато за стеной Единого Государства в полную силу цветет жизнь. Там живут даже одичавшие люди, которые не захотели несильного счастья. Второй проблемой романа “Мы” является проблема власти. Замятин очень интересно написал главу о Дне Единогласия, о выборе Благодетеля. Самое интересное то, что люди даже и не помышляют о том, чтобы выбрать кого-то другого на должность Благодетеля, кроме самого Благодетеля.

Им кажется смешным то, что у древних людей результаты выборов не были известны заранее. Для них Благодетель - это Бог, сошедший на землю. Благодетель - единственное существо, которому позволено думать. Для него понятия любви и жестокости неотделимы. Он суров, несправедлив и пользуется неограниченным доверием жителей Единого Государства. Кульминацией романа является разговор главного героя Д-503 с Благодетелем, который сообщил ему формулу счастья: “Истинная алгебраическая любовь к человеку - непременно бесчеловечна, и непременный признак истины - ее жестокость”.

Чтобы окончательно разрешить поставленную задачу, автор вводит в сюжет романа революционную ситуацию. Находится часть рабочих, которая не хочет мириться со своим рабским положением. Эти люди не превратились в винтики, не утратили человеческий облик и готовы бороться с Благодетелем, чтобы освободить людей от власти технократии. Они решают захватить космический корабль, используя возможности Д-503, строителя “Интеграла”. С этой целью 1-330 соблазняет его, Д-503 влюбляется и, узнав об их планах, сначала пугается, а потом соглашается помочь им. После посещения Древнего Дома и общения с живой природой у героя появляется душа, что сравнивается с тяжелым заболеванием. В результате взрывается Зеленая Стена, и оттуда “все ринулось и захлестнуло наш очищенный от низшего мира город”.

В развязке романа погибает любимая женщина главного героя в Газовом Колоколе, а он после операции по удалению фантазии обретает утраченное равновесие и счастье. Роман “Мы” мне показался интересным и легко читаемым. Писатель вложил в него основные проблемы, волновавшие его.

Автор предсказал поэтапное развитие тоталитаризма в мире. “Мы” - роман-предупреждение о страшных последствиях отказа от собственного “я”, даже во имя самых прекрасных теорий. Замятин показал, как трагично и губительно может повернуться жизнь людей в таком тоталитарном государстве.

Муниципальное общеобразовательное бюджетное учреждение

средняя образовательная школа села Амзя городского округа Нефтекамск

Урок литературы в 11 классе

По теме

«Развитие жанра антиутопии в романе

Е. И.Замятина «Мы». Судьба личности

В тоталитарном государстве»

Подготовила учитель

Русского языка и литературы

Файзуллина Гульназ Мухаметзяновна

2011- 2012 учебный год

Цели

1. Определение жанра утопии и антиутопии
2. Показать мастерство Е. И. Замятина, гуманистическую направленность произведения, утверждение человеческих ценностей.
3. Развитие аналитических способностей учащихся.

Оборудование: слайды, распечатанные тексты-отрывки из романа.

Эпиграфы к уроку:

(Слайд 1)

Ход урока

1. Знакомство с целью урока.

Вы дома прочитали роман Е. И. Замятина «Мы». На прошлом уроке мы ознакомились с историей создания, публикации произведения. Сегодня мы проанализируем его.. Постараемся ответить на вопросы, которые, наверно, возникли.

1. Проверка домашнего задания. 2 группы учеников подготовили сообщения по темам «утопия» и «антиутопия» (Слайд 2)

С древнейших времен люди мечтали, что когда-нибудь придет время, когда между человеком и миром наступит полная гармония и все будут счастливы. Эта мечта в литературе отразилась в жанре утопии (основоположник жанра – Т.Мор). Авторы утопических произведений рисовали жизнь с идеальным государственным устройством, социальной справедливостью (всеобщим равенством). Построить общество всеобщего счастья представлялось делом несложным. Философы утверждали, что достаточно разумно структурировать несовершенный порядок, все расставить по своим местам - и вот вам земной рай, который совершеннее небесного.

Антиутопия - жанр, который еще называют негативной утопией. Это изображение такого возможного будущего, которое страшит писателя, заставляет его тревожиться за судьбу человечества, за душу отдельного человека. Назначение утопии состоит прежде всего в том, чтобы указать миру путь к совершенству, задача антиутопии – предупредить мир об опасностях, которые ждут его на этом пути. Антиутопия обнажает несовместимость утопических проектов с интересами отдельной личности, доводит до абсурда противоречия, заложенные в утопии, отчетливо демонстрируя, как равенство оборачивается уравниловкой, разумное государственное устройство – насильственной регламентацией человеческого поведения, технический прогресс – превращением человека в механизм.

Как вы думаете, к какому жанру относится роман Е. Замятина: к утопии или антиутопии?

Выслушиваются все ответы.

1. Анализ романа. Судьба личности в тоталитарном государстве.

1 . Анализ заглавия романа.

Роман называется «Мы». Как вы думаете, почему он так назван? Какой смысл вкладывал автор в это заглавие?

Ученики дают ответы. Примерные ответы: «мы» - это государство, это масса; индивидуальное теряет смысл, все одинаковые, в одинаковых одеждах, одинаково мыслят, всё подчинено строгому графику, который нельзя нарушать.

В названии романа отражена главная проблема, волнующая Замятина: что будет с человеком и человечеством, если его насильно загонять в «счастливое будущее». «Мы» можно понимать как «я» и «другие». А можно как безликое, сплошное, однородное нечто: масса, толпа, стадо. Замятин показал трагедию преодоления человеческого в человеке, потери имени как потери собственного «я».

2. Анализ композиции, сюжета. Как построен роман? Какова его композиция?

Это дневниковые записи. Рассказ в рассказе .

Почему именно такой способ повествования выбрал автор? Для чего он служит?

Для передачи внутреннего мира героя.

Давайте рассмотрим структуру Единого Государства. Какие институты оно включает. Как контролирует жизнь граждан. Контролю подлежит всё. Вплоть до таких интимных сфер жизни, как близость мужчины и женщины и рождение детей.

Сейчас я попрошу вас составить таблицы. Первая группа напишет понятия, из которых состоит «мы», вторая – «я»

Примерные таблицы

(Слайд 3)

Надо отметить, что в Едином Государстве живут нумера, у героев нет имён. Главный герой – Д-503

Противоборство между «мы» и «я» составляет сюжет романа. Очень трудно превратить личность в винтик государственной машины, отнять его уникальность, отнять у человека желание быть свободным, любить, даже если любовь приносит страдания. И такая борьба идёт внутри героя на протяжении всего романа. Форма дневниковых записей помогает заглянуть во внутренний мир. «Я» и «мы» уживаются в нём одновременно. В начале романа герой ощущает себя лишь частью «мы» «…именно так: мы, и пусть это «Мы» будет заглавием моих записей». Но Замятину удалось передать трудный психологический процесс, происходящий внутри Д-503.

1. Психологизм в романе.

Группа ребят должна была написать психологическую характеристику героя, используя цитаты. Посмотрим, что у них получилось.

«Я, Д-503, строитель Интеграла,– я только один из математиков Единого Государства.

Я победил старого Бога и старую жизнь.

На меня эта женщина действовала так же неприятно, как случайно затесавшийся в уравнение неразложимый иррациональный член.

Мне пришла идея: ведь человек устроен так же дико… - человеческие головы непрозрачны, и только крошечные окна внутри: глаза.

Я почувствовал страх, почувствовал себя пойманным.

Я отстегнулся от земли и самостоятельной планетой, неистово вращаясь, понёсся вниз…

Я стал стеклянным. Я увидел – в себе, внутри.

Было два меня. Один я – прежний, Д-503, а другой… Раньше он только

высовывал свои лохматые лапы из скорлупы. А теперь вылезал весь… И этот

другой - вдруг выпрыгнул…

Так приятно чувствовать чей-то зоркий глаз, любовно охраняющий от малейшей ошибки.

Мы шли двое –одно. Весь мир – единая необъятная женщина, и мы – в самом её чреве, мы ещё не родились, мы радостно зреем…всё – для меня.

Созрело. И неизбежно, как железо и магнит, со сладкой покорностью точному непреложному закону – я влился в неё… я – вселенная. …Как я полон!

Ведь я теперь живу не в нашем разумном мире, а в древнем, бредовом.

Да, и туман…всё люблю, и всё – упругое, новое, удивительное.

Я знаю, что это у меня есть – что я болен. И знаю ещё – не хочется выздороветь.

Душа? Это странное, древнее, давно забытое слово… Почему ни у кого нет, а у меня…

Я хочу, чтобы она каждую минуту, всякую минуту, всегда была со мной – только со мной.

…праздник – только с нею, только тогда, если она будет рядом, плечом к плечу.

А я поднял на руки I. Крепко прижал её к себе и понёс. Сердце во мне билось – огромное, и с каждым ударом выхлёстывало такую буйную, горячую, такую радостную волну. И пусть там что-то разлетелось вдребезги – всё равно! Только бы так вот нести её, нести, нести…

…кто «они»? И кто я сам: «они» или «мы» - разве я – знаю.

Я – растворился, я бесконечно малое, я – точка…

Был страшный сон, и он кончился. А я, малодушный, я, неверующий, - я думал уже о своевольной смерти.

Мне было ясно: все спасены, но мне спасения нет, я не хочу спасения…

«В тебе, наверно, есть капля лесной крови… Может быть, я тебя оттого и…»

Никто не слышит, как я кричу: спасите же меня от этого – спасите! Если бы у

меня была мать – как у древних: моя – вот именно мать. И чтобы для неё – я не

Строитель «Интеграла», и не нумер Д-503, и не молекула Единого Государства, а простой человеческий кусок – кусок её же самой – истоптанный, раздавленный, выброшенный… И пусть я прибиваю или меня прибивают – может быть, это одинаково, - чтобы её старушечьи, заросшие морщинами губы - -

Мне кажется – я всегда её ненавидел, с самого начала. Я боролся… А впрочем – нет, нет, не верьте мне: я мог и не хотел спастись, я хотел погибнуть, это было мне дороже всего…то есть не погибнуть, а чтобы она…

…а там, где кончается ваша конечная Вселенная? Что там – дальше?

Неужели я когда-нибудь чувствовал – или воображал, что чувствую это? Никакого бреда, никаких нелепых метафор, никаких чувств: только факты. Потому что я здоров, я совершенно, абсолютно здоров. Я улыбаюсь – я не могу не улыбаться: из головы вытащили какую-то занозу, в голове легко, пусто.

На другой день я, Д-503, явился к Благодетелю и рассказал ему всё, что мне было известно о врагах счастья. Почему раньше это могло мне казаться трудным? Непонятно. Единственное объяснение: прежняя моя болезнь (душа).

… за одним столом с Ним, с Благодетелем, - я сидел в знаменитой Газовой комнате. Привели ту женщину. В моём присутствии она должна была дать показания. Эта женщина упорно молчала и улыбалась. Я заметил, что у ней острые и очень белые зубы и что это красиво.

Она смотрела на меня,… смотрела, пока глаза совсем не закрылись.

И я надеюсь - мы победим. Больше: я уверен – мы победим. Потому что разум должен победить.»

Какое чувство оказывается сильнее «мы»? Любовь. Именно любовь помогает герою найти себя. К каким ещё духовным ценностям приближается герой? К религии, он хочет, чтобы у него была мать.

«Мы» побеждает. Но мы не испытываем чувство облегчения, радости. А какие чувства возникли у вас при прочтении романа. Представьте себя жителями Единого Государства.

Что вас прежде всего не устраивало бы в таком мире?

Ответы могут быть разными.

Итак, Единому Государству, его абсурдной логике в романе противостоит пробуждающаяся душа, то есть способность чувствовать, любить, страдать. Душа, которая делает человека человеком, личностью. Единое Государство не смогло убить в человеке его духовное, эмоциональное начало. Почему же этого не произошло?

В отличие от героев романа Хаксли «О дивный новый мир», запрограммированных на генетическом уровне, замятинские нумера все-таки живые люди, рожденные отцом и матерью и только воспитанные государством. Имея дело с живыми людьми Единое Государство не может опираться только на рабскую покорность. Залог стабильности граждан «воспламеняться» верой и любовью к государству. Счастье нумеров уродливо, но ощущение счастья должно быть истинным.

Не убитая до конца личность пытается вырваться из установленных рамок и, может быть, найдет себе место в просторах Вселенной. Но сосед главного героя стремится доказать, что Вселенная конечна. Единая Государственная Наука хочет и Вселенную огородить Зеленой Стеной. Вот тут-то и задает герой свой главный вопрос: «Слушайте, -дергал я соседа. – Да слушайте же, говорю вам! Вы должны, вы должны мне ответить, а там, где кончается ваша конечная Вселенная? Что там дальше?»

На протяжении всего романа герой мечется между человеческим чувством и долгом перед Единым Государством, между внутренней свободой и счастьем несвободы. Любовь пробудила его душу, его фантазию. Фанатик Единого Государства, он освободился от его оков, заглянул за грань дозволенного: «А что дальше?»

Рассмотрю, чем заканчивается в романе попытка противостоять насилию.

Бунт не удался, I-330 попадает в газовый Колокол, главный герой подвергается Великой Операции и хладнокровно наблюдает за гибелью бывшей возлюбленной. Финал романа трагичен, но означает ли это, что писатель не оставляет нам надежду? Замечу: I-330 не сдается до самого конца, Д-503 прооперирован насильно, О-90 уходит за Зеленую Стену, чтобы родить собственного ребенка, а не государственный нумер.

1. Подведение итогов.

Роман «Мы» – новаторское и высокохудожественное произведение. Создав гротескную модель Единого Государства, где идея общей жизни воплотилась в «идеальную несвободу», а идея равенства – всеобщей уравниловкой, где право быть сытым потребовало отказа от свободы личности, Замятин обличил тех, кто, игнорируя реальную сложность мира, пытался искусственным образом «Осчастливить людей».

Роман «Мы» – это пророческий, философский роман. Он полон тревоги за будущее. В нем остро звучит проблема счастья и свободы.

Как сказал Дж. Оруэлл: «…этот роман – сигнал об опасности, угрожающей человеку, человечеству от гипертрофированной власти машин и власти государства – все равно какого».

Это произведение будет актуальным всегда – как предупреждение о том, как разрушает тоталитаризм естественную гармонию мира и личности. Такие произведения, как «Мы», выдавливают из человека рабство, делают его личностью, предупреждают о том, что нельзя преклоняться перед «мы», какими бы высокими словами это «мы» не окружали. Никто не имеет право решать за нас, в чем наше счастье, не имеет права лишать нас политической, духовной и творческой свободы. И поэтому нам, сегодняшним, решать, что в нашей жизни будет главное- «я» или «мы».

1. Домашнее задание.

Ответить на вопросы:

О чём предупреждает Замятин своим произведением?

Антиутопия Антиуто́пия (англ. dystopia) - направление в художественной литературе и кино, в узком смысле описание тоталитарного государства, в широком смысле - любого общества, в котором возобладали негативные тенденции развития.

Смысл названия романа «Мы» в романе означает Единое Государство, которое является утопией. Это государство, где существует только «стадное» чувство и неоформленность личностных качеств, человек не существует как личность и бессознательно сосуществует с другими подобными ему. Местоимение «Мы» после публикации романа стало иметь негативный смысл…

Конфликт между «мы» и «я» МЫ Я Власть Единого Государства Состояние свободы Бюро Хранителей Любовь Часовая Скрижаль Эмоции Зелёная Стена Фантазии Государственная газета Творчество Институт Государственных Поэтов и Писателей Искусство Математически безошибочное счастье Семья, родители, дети Единая Государственная Наука Красота Стабильность Религия Разум Душа, духовность Музыкальный завод Неорганизованная музыка Идеальная несвобода Привязанности Равенство Оригинальность Детоводство Сексуальные отношения)))

Женские и мужские образы в романе В целом герои-мужчины в романе "Мы" более рационалистичны, прямолинейны, обладают менее стойким характером, им свойственна рефлексия, колебания. Именно I-330 и О-90 - сильные характеры, - не колеблясь, противостоят Единому Государству в отличие от рефлексирующих мужских нумеров, при том, что обе героини - совершенно разные по психологии, внешности, жизненным целям.

Религия в романе “ Тем двум в раю – был представлен выбор: или счастье без свободы – или свобода без счастья; третьего не дано, Они, олухи, выбрали свободу – и что же: понятно – потом века тосковали об оковах. и только мы снова догадались, как вернуть счастье …. Благодетель, машина, куб, газовый колокол, Хранители – все это добро, все это величественно, прекрасно, благородно, возвышенно, кристально чисто. Потому что это охраняет нашу несвободу – то есть наше счастье. Чудовищную логику Единого государства демонстрирует сам Благодетель, рисуя перед воображением трепещущего Д-503 картину распятия, он делает главным героем этой “величественной трагедии” не казненного Мессию, а его палача, исправляющего ошибки преступной индивидуальности, распинающего человека во имя всеобщего счастья.

Заключение Все таки «Мы» победило. D-503 согласился на «операцию». Он спокойно смотрел как I-330 погибает в газовом колоколе, его возлюбленная …

ВВЕДЕНИЕ

РАЗДЕЛ 1. УТОПИЯ И АНТИУТОПИЯ. БИОГРАФИЯ Е. ЗАМЯТИНА

1 Определение жанров

2 История развития жанров утопии и антиутопии

3 Жанры утопии и антиутопии в русской литературе

4 Творчество Евгения Замятина периода написания романа «Мы»

РАЗДЕЛ 2. ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ АНАЛИЗ РОМАНА «МЫ»

1 Смысл названия «Мы»

2 Тема произведения

3 Проблематика романа

4 Особенности жанра антиутопии в романе Е.И. Замятина "Мы"

5 Идея антиутопии «Мы»

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

Произведение Евгения Замятина «Мы» не было известно массовому советскому читателю, поскольку сначала оно было издано за границей, а его печать в Советском Союзе вообще была запрещена. Впервые на русском языке роман был напечатан в Нью-Йорке в 1952 году, а первая его публикации на территории СССР состоялась в 1988 году в журнале «Знамя». Не смотря на преследования и «гонения» властей произведение является «родоначальником» антиутопии ХХ века.

Актуальность темы : Евгений Замятин, когда писал роман «Мы», попытался заглянуть в будущее и показать нам, к чему может привести технический прогресс. И, хотя в тексте прослеживается еще и тема возможных последствий социалистической власти, нам все же ближе первая из них, к тому же в произведении обе темы рассматриваются как одно целое.

В настоящее время мы уже очень близки к будущему, изображенному Замятиным, и можем видеть, что автор был прав: техника совершенствуется, она заменяет нам человеческие отношения: компьютеры, телевизоры, игровые приставки заменяют нам друзей и близких, с каждым годом она все больше и больше поглощает человека. Люди становятся менее восприимчивы к тому, что их окружает, чувства искажаются, эмоциональность снижается, зависимость от технического прогресса действительно делает их похожими на роботов. Возможно, при подобном развитии дальнейших событий, в нашем мире душа тоже станет пережитком, который можно будет удалить с помощью специальной операции. А кто-то может использовать это в своих целях, став таким образом «Благодетелем», подчинив себе все человеческое общество, которое также будет единым механизмом. И если люди не остановятся, то антиутопия Евгения Замятина может стать реальностью.

Цель исследования : проследить особенности жанра антиутопии в тексте романа Евгения Замятина «Мы».

Задачи исследования :

дать определение жанрам утопии и антиутопии, сравнить их;

доказать, что роман Е.И. Замятина «Мы» является антиутопией;

определить тему и идею произведения;

сделать выводы.

Объект исследования : антиутопия Евгения Замятина «Мы».

Предмет исследования : художественные особенности антиутопии «Мы».

Методы исследования: при поиске и сборе фактического материала был использован гипотетико-дедуктивный метод; при сравнении жанров утопии и антиутопии - метод оппозиции; а также был применен метод художественного анализа (при рассмотрении темы и идеи произведения, при поиске характерных для антиутопии черт в романе).

РАЗДЕЛ 1. УТОПИЯ И АНТИУТОПИЯ. БИОГРАФИЯ Е. ЗАМЯТИНА

.1 Определение жанров

«Утопия (греч. ????? - «место», ?-????? - «не место», «место, которого нет») - жанр художественной литературы <#"justify">Фантастика - важный элемент утопии. «Авторы утопических романов всегда смело пользовались приемами фантастического описания. Но тем не менее утопия как традиционный и достаточно определенный вид искусства отличается от чисто фантастической литературы или современной научной фантастики, которая далеко не всегда занимается построением возможного образа будущего. Отличается утопия также и от народных легенд «о лучшем будущем», так как она в конечном счете порождение индивидуального сознания. Отличается утопия и от сатиры (хотя очень часто включает сатирический элемент), так как критикует, как правило, не какое-либо отдельное конкретное явление, но сам принцип общественного устройства. Наконец, она отличается и от футурологических проектов, так как представляет собой произведение искусства, которое несводимо прямо к определенному социальному эквиваленту и всегда несет в себе авторские симпатии и антипатии, вкусы и идеалы ».

В мире утопии живут по своим законам и принципам. Но эти законы и принципы оказывают ощутимое воздействие на нашу жизнь. «Завладевая воображением крупных государственных деятелей и рядовых граждан, проникая в программные документы политических партий и организаций, в массовое и теоретическое сознание, переливаясь в лозунги народных движений, утопические идеи становятся неотъемлемой частью культурно-политической жизни общества. А значит, и объектом изучения ».

«Антиутопия , дистопия, негативная утопия, изображение (обычно в худ. прозе) опасных, пагубных и непредвиденных последствий, связанных с построением общества, соответствующего тому или иному социальному идеалу. А. зарождается и развивается по мере закрепления утопич. традиции общ. мысли, зачастую выполняя роль по-своему необходимого динамич. корректива утопии, всегда несколько статичной и замкнутой .

Иногда рядом с термином «антиутопия» встречается - «дистопия». Для лучшего понимания смысла значения первого, стоит их сравнить:

«В середине 1960-х <#"justify">«Антиутопия - это антижанр. <…> Специфика антижанров состоит в том, что они устанавливают пародийные отношения между антижанровыми произведениями и произведениями и традициями другого жанра - высмеиваемого жанра. <…>

Однако антижанры не обязательно следуют образцам, то есть признанным источникам, поскольку порождать модели может более широкая традиция литературной пародии. <…>

Наличие нескольких типов антижанров предполагает, что субжанры могут иметь свои классические тексты и образцы. Так, последователи Замятина превратили его «Мы» в образец современной «дистопии» - тип антиутопии, который разоблачает утопию, описывая результаты ее реализации, в отличие от других антиутопий, разоблачающих саму возможность реализации утопии или глупость и ошибочность логики и представлений ее проповедников ».

Отличия антиутопии от утопии

Антиутопия является логическим развитием утопии <#"justify">«Как форма социальной фантазии утопия опирается в основном не на научные и теоретические методы познания действительности, а на воображение. С этим связан целый ряд особенностей утопии, в том числе таких, как намеренный отрыв от реальности, стремление реконструировать действительность по принципу «все должно быть наоборот», свободный переход от реального к идеальному. В утопии всегда присутствует гиперболизация духовного начала, в ней особое место уделяется науке, искусству, воспитанию, законодательству и другим факторам культуры. С появлением научного коммунизма познавательное и критическое значение классической позитивной утопии начинает постепенно падать.

Большее значение приобретает функция критического отношения к обществу, прежде всего к буржуазному, которую берет на себя так называемая негативная утопия, новый тип литературной утопии, сформировавшийся во второй половине XIX века. Негативная утопия, или антиутопия, резко отличается от утопии классической, позитивной. Традиционные классические утопии означали образное представление об идеальном, желаемом будущем. В сатирической утопии, негативной утопии, романе-предупреждении описывается уже не идеальное будущее, а, скорее, будущее нежелаемое. Образ будущего пародируется, критикуется. Это не значит, конечно, что с появлением негативных утопий исчезает или девальвируется сама утопическая мысль, как полагает, например, английский историк Чэд Уолш. <…>

На самом деле негативная утопия не «устраняет» утопическую мысль, а лишь трансформирует ее. Она, на наш взгляд, наследует от классической утопии способность к прогностике и социальному критицизму. Конечно, антиутопии - противоречивое и неоднородное явление, в котором встречаются как консервативные, так и прогрессивные черты. Но в лучших произведениях этого типа возникла новая идейная и эстетическая функция - предупреждать о нежелаемых последствиях развития буржуазного общества и его институтов ».

1.2 История развития жанров утопии и антиутопии

литература замятин роман антиутопия

В истории литературы утопические романы и повести всегда играли большую роль, так как служили одной из форм осознания и оценки образа будущего. «Вырастая, как правило, из критики настоящего, утопия рисовала дальнейшее движение общества, его возможные пути, набрасывала различные варианты грядущего. Эта функция утопической литературы сохранилась и до сих пор, несмотря на бурное развитие футурологии и популярность научной фантастики, которые также стремятся к познанию будущего ».

«Источником утопии на каждом отдельно взятом отрезке реального исторического времени могли выступать социальные идеологии, технологические мифы, экологическая этика и т. д. Формирование утопии - свидетельство процессов осознания всеохватывающих кризисных явлений общества. Утопию также можно трактовать и в качестве мечты о совершенстве мира. Трагизм процедур осуществления утопии нередко истолковывается как следствие того, что утопии - выражение антиприродного, надприродного измерения, которые могут быть только силой внедрены в сознание среднего человека и без которых история была бы менее трагичной ».

Мировая утопическая литература весьма обширна. За время своего исторического существования она переживала периоды подъема и упадка, успехов и неудач.

«Сегодня трудно себе представить общую панораму истории без утопических произведений. Как говорил Оскар Уайльд, на карту Земли, на которой не обозначена утопия, не стоит смотреть, так как эта карта игнорирует страну, к которой неустанно стремиться человечество. Прогресс - это реализация утопий ».

Автором первой У. считается Платон, который разработал ее в диалогах «Государство», «Политик», «Тимей», «Критий». Уже в этих текстах проводится основной утопический принцип: подробное описание регулируемой общественной жизни. «Структура У. как жанра сложилась в западноевропейской литературе эпохи Возрождения. Известность получили: «Город солнца» (1623) Т.Кампанеллы - рассказ мореплавателя об идеальной общине, живущей без частной собственности и семьи, где государственная каста поддерживает развитие науки и просвещения, обеспечивает воспитание детей и следит за общеобязательным 4-часовым рабочим днем; «Новая Атлантида» (1627) Ф.Бэкона - о вымышленной стране Бенсалем, которой руководит «Соломонов дом», объединяющий собрание мудрецов и поддерживающий культ научно-технической и предпринимательской активности; «Иной свет; или Государства и империи луны» (1657) С.Сирано де Бержерака - о путешествии в утопическое государство на Луне, где продолжают жить Енох, пророк Илия, патриархи; «История севарамбов» (1675-79) Д. Вераса о посещении потерпевшим кораблекрушение капитаном Сиденом страны Севарамб, не знающей ни собственности, ни налогов. В 18в. утопическая литература пополнилась книгой Морелли «Кодекс природы» (1755), в 19 в. вышли в свет ставшие весьма популярными романы «Через сто лет» (1888) Э.Беллами и полемизирующий с ним роман «Вести ниоткуда» (1891) У.Морриса. В 1898 появляется первая утопическая драма - «Зори» Э.Верхарна ».

«На протяжении истории утопия как одна из своеобразных форм общественного сознания воплощала в себе такие черты, как осмысление социального идеала, социальная критика, призыв бежать от мрачной действительности, а также попытки предвосхитить будущее общества. Литературная утопия тесно переплетается с легендами о «золотом веке», об «островах блаженных», с различными религиозными и этическими концепциями и идеалами. В эпоху Возрождения утопия приобрела по преимуществу форму описания совершенных государств или идеальных городов, якобы существовавших где-то на Земле - как правило, в какой-либо отдаленной точке земного шара, на недоступных островах, под землей или в горах. Начиная с XVII века становится популярной особая форма литературной утопии - так называемый государственный роман, рассказывающий о путешествиях по утопическим странам и содержащий прежде всего описание их государственного устройства. В то же время получили широкое распространение различные утопические проекты и трактаты. <…>

Возникновение антиутопий - общеевропейское явление. Оно наблюдается, по сути, одновременно во всех странах Запдной Европы, в особенности в Англии, Германии, Франции.

Примечательно, что Англия - родина позитивных утопий - оказывается и прародительницей негативных утопий, утопий-предупреждений. К числу первых антиутопий относятся романы «Грядущая раса» Бульвер-Литтона (1870), «Эревуон» С.Батлера (1872), «Через Зодиак» Перси Грега (1880), «Машина останавливается» Э.М. Форстера (1911) и др.

В Германии среди первых антиутопий выделяется роман М. Конрада «В пурпурной мгле» (1895). <…>

Элементы негативной утопии получают отражение в разностороннем творчестве Герберта Уэллса - романах «Война миров», «Война в воздухе». <…>

Каждая страна вносила и вносит свою лепту в сокровищницу утопической мысли. Каталог мировой утопической литературы за период с XVI по XIX век насчитывает около тысячи названий. Однако и позднее утопия не сходит на нет. Например, в Англии в первой половине ХХ века появилось около 300 утопий, десятки утопий были созданы в начале века в Германии, в США только за период с 1887 по 1900 год было написано более 50 утопий ».

1.3 Жанры утопии и антиутопии в русской литературе

В истории русской литературы существует также довольно прочная традиция создания утопических произведений, связанная с такими именами, как Сумароков, Радищев, Одоевский, Чернышевский, Достоевский, Салтыков-Щедрин и др.

«В количественном отношении русская литературная утопия уступает западноевропейской. В Европе жанр утопии был и более древним, и более популярным. Утопия фактически возникает на заре европейской литературы, ее летоисчисление можно вести уже с Платона. В России же утопия появляется в XVIII веке - в эпоху создания отечественной литературы нового времени. Зато начиная с этого периода она активно развивается, отвечая потребности русской общественной мысли. <…>

Социальные утопии появились в народном сознании еще в Древней Руси. Они носили характер надежд или преданий, как, например, сказание о «Хождении Агапия в рай» или «Путешествие Зосимы к рахманам». Однако первые в России в полном смысле слова литературные утопии относятся уже к XVIII веку. Тогда же возник и большой интерес к европейским утопиям, которые все чаще переводились на русский язык. <…>

Во второй половине ХІХ века в русской литературе появляется целый ряд замечательных по своему социально-философскому содержанию и эстетическому уровню произведений, включающих в себя утопические мотивы и реализующих художественные принципы утопии. <…>

Характеризуя развитие русской утопической литературы, нельзя обойти стороной проблему так называемой негативной утопии. Как в Англии или Германии, в России второй половины ХІХ века наряду с позитивной утопией, содержащей мечту о желаемом будущем, ироническое ее переворачивание наизнанку, иногда же это - предсказание мрачных перспектив. Чаще всего антиутопии описывали возможные отрицательные последствия технического и научного прогресса, механизации труда и стиля жизни, предупреждали об опасностях мировых войн, могущих повернуть историю вспять ».

«Жанр А. расцвел в 20 в., когда утопические идеи начали воплощаться в жизнь. Первой страной реализованной утопии стала Россия, а одним из первых пророческих романов - «Мы» (1920) Е.Замятина, за которым последовали «Ленинград» (1925) М.Козырева, «Чевенгур» (1926-29) и «Котлован» (1929-30) А.Платонова. <…>

В 1980-90-х в русской А. сформировались такие жанровые разновидности, как сатирическая А. («Николай Николаевич» и «Маскировка», обе - 1980, Ю.Алешковского; «Кролики и удавы», 1982, Ф.Искандера), детективная А. («Завтра в России», 1989, Э.Тополя), А.-»катастрофа» («Лаз», 1991, В.Маканин, «Пирамида», 1994, Л.Леонова) и др. ».

Развитие литературной утопии в России не осталось только фактом истории. Октябрьская революция сблизила границы фантазии и действительности.

Строительство социалистического общества, возвышенная, а порой и наивная вера в возможность сознательного и целенаправленного вмешательства объективный ход истории дали сильный толчок для развития утопической и научно-фантастической литературы. Начиная с 20-х годов утопия получает широкое развитие.

«Советская утопия вобрала в себя те традиции русской утопической литературы, которые обозначились уже в конце ХІХ - начале ХХ века. С одной стороны, насущная для русской литературы тяга к социалистической утопии, с другой - это антиутопия.

Видимо, не случайно поэтому в один и тот же 1920 год были опубликованы две важные утопии - антиутопический роман Евгения Замятина «Мы», положивший, по сути дела, начало развитию этого жанра в мировой литературе ХХ века, и роман Александра Чаянова «Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии», продолживший традиции русской и европейской литературной утопии. <…>

После бурного подъема и развития утопической литературы в 20-х годах наступил резкий спад, и начиная с 30-х годов утопии довольно редко появляются на книжных прилавках. Возрождению этого жанра во многом содействовало развитее научной фантастики. <...>

Во второй половине 80-х годов почти одновременно появляются две антиутопии, которые, на наш взгляд, симптоматично отражают время. Это небольшая повесть Александра Кабакова «Невозвращенец» и роман Владимира Войновича «Москва 2042». Оба автора изображают будущее как кошмар и полную катастрофу. <...>

Все это свидетельствует о том, что многовековая традиция русского утопического романа не исчезает бесследно, что на до сих пор продолжает питать современную литературу ».

1.4 Творчество Евгения Замятина периода написания романа «Мы»

Письмо Замятина Сталину

«Я знаю, что у меня есть очень неудобная привычка говорить не то, что в данный момент выгодно, а то, что мне кажется правдой. В частности, я никогда не скрывал своего отношения к литературному раболепству, прислуживанию и перекрашиванию: я считал - и продолжаю считать - что это одинаково унижает как писателя, так и революцию».

«Судьба Евгения Замятина (1884-1937) вполне подтвердила неписаный, но, кажется, обязательный закон, который властвует над творцами антиутопий: сначала их побивают каменьями, потом (чаще всего посмертно) принимаются читать как провидцев. Применительно к Замятину все это имело почти буквальный смысл ».

«Замятин, Евгений Иванович (1884-1937), русский писатель. Родился 20 января (1 февраля) 1884 в г.Лебедянь Тамбовской губ. (ныне Липецкая обл.) в семье небогатого дворянина. Кроме впечатлений от природы тех мест, с которыми так или иначе были связаны многие русские писатели - Толстой, Тургенев, Бунин, Лесков, Сергеев-Ценский, - большое влияние оказало на Замятина домашнее воспитание. «Рос под роялем: мать - хорошая музыкантша, - писал он в Автобиографии. - Гоголя в четыре - уже читал. Детство - почти без товарищей: товарищи - книги». Впечатления лебедянской жизни воплотились впоследствии в повестях Уездное (1912) и Алатырь (1914) ».

«Замятин в 1902 поступил на кораблестроительный факультет Петербургского политехнического института, хотя уже тогда явно обозначился его интерес к литературе ».

«Печататься начал в 1908. Дооктябрьское творчество Замятина развивалось в традициях русского критического реализма и было окрашено демократическими тенденциями ».

«Наблюдения над тоталитарным обществом художественно воплотились в фантастическом романе-антиутопии Мы (1920, опубл. на рус. яз. в 1952 в США). Роман был задуман как пародия на утопию, написанную идеологами Пролеткульта А.Богдановым и А.Гастевым. Главной идеей пролеткультовской утопии провозглашалось глобальное переустройство мира на основе «уничтожения в человеке души и чувства любви» ».

«Много внимания Замятин уделял проблемам художественного мастерства (в 1920-21 он читал курс новейшей литературы в питерском Педагогическом институте, технику писательства в Доме искусств). В образовавшемся вокруг него литературном кружке «Серапионовы братья» к нему относились как к метру. Выступал он и с литературно-критическими статьями, где страстно отстаивал свободу творчества и предостерегал писателей против «все поглощающего единомыслия» (статьи «Я боюсь», 1921; «Рай», 1921; «О литературе, революции, энтропии и прочем», 1924 и др.). Как редактор, он активно участвовал и в издании журналов «Дом искусств», «Современный Запад», «Русский современник», в работе издательства «Всемирная литература» и других ».

«В 1931, понимая бесперспективность своего дальнейшего существования в СССР (роман «Мы» подвергся идеологическому разгрому советских критиков, читавших его в рукописи), Замятин обратился к Сталину с письмом, в котором просил разрешения на отъезд за границу, мотивируя свою просьбу тем, что для него «как для писателя именно смертным приговором является лишение возможности писать». Решение об эмиграции нелегко далось Замятину. Любовь к родине, патриотизм, которыми проникнут, например, рассказ Русь (1923), - одно из лучших тому свидетельств. Благодаря ходатайству М.Горького в 1932 Замятин смог выехать во Францию. Умер Замятин в Париже 10 марта 1937 ».

РАЗДЕЛ 2. ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ АНАЛИЗ РОМАНА «МЫ»

2.1 Смысл названия «Мы»

И так, почему именно «Мы»? Почему не «Единое Государство», не «Скрижаль», а именно «Мы»? Это важно знать, поскольку от правильной трактовки названия произведения зависит многое, в том числе и понимание содержания. Ниже приводится пояснение, которое наиболее точно передает смысл наименования антиутопии Евгения Замятина:

«Говорилось, что автор разоблачал себя, назвав книгу «Мы» и тем самым подразумевает свершивший революцию народ, который показывается в кривом зеркале. Но это была лишь грубая передержка. У Замятина «мы» - не масса, а социальное качество. В Едином Государстве исключена какая бы то ни было индивидуальность. Подавляется самая возможность стать «я», тем или иным образом выделенным из «мы». Наличествует только обезличенная энтузиастическая толпа, которая легко поддается железной воле Благодетеля. Заветная идея сталинизма - не человек, но «винтик» в гигантском государственном механизме, который подчинен твердой руке машиниста, - у Замятина показана осуществленной. Одного этого было довольно, чтобы признать «Мы» действительно пророческой книгой ».

2.2 Тема произведения

«Серьезнейшая ее [книги] тема возникает сразу, с первой же записи повествователя, в первом же абзаце. Там процитирована статья из Государственной Газеты (других, очевидно, не существует): «Вам предстоит благодетельному игу разума подчинить неведомые существа, обитающие на иных планетах - быть может, еще в диком состоянии свободы. Если они не поймут, что мы несем им математически безошибочное счастье, наш долг заставить их быть счастливыми» ».

«Е.И. Замятин показал опасность превращения человека в «нормализованного работника», который все силы должен отдавать только коллективу и служению высшим целям - покорению вселенной с помощью науки и техники ».

В своем романе автор рассказывает о государстве будущего, «где решены все материальные запросы людские и где удалось выработать всеобщее математически выверенное счастье путем упразднения свободы, самой человеческой индивидуальности, права на самостоятельность воли и мысли. <...>

«Это общество прозрачных стен и проинтегрированной жизни всех и каждого, розовых талонов на любовь (по записи на любого нумера, с правом опустить комнате шторки), одинаковой нефтяной пищи, строжайшей, неукоснительной дисциплины, механической музыки и поэзии, имеющей одно предназначение - воспевать мудрость верховного правителя, Благодетеля. Счастье достигнуто - воздвигнут совершеннейший из муравейников. И вот уже строится космическая сверхмашина - Интеграл, долженствующая распространить это безусловное, принудительное счастье на всю Вселенную ».

Это единое государство, где живет единый народ. Где каждый - это винтик одного великого механизма.

И, следуя «требованиям» антиутопии, это именно то общество, «в котором возобладали негативные тенденции развития».

2.3 Проблематика романа

Две основные проблемы, которые поднимаются в данном произведении - это влияние развития техники на человечество, а так же проблема «тоталитаризма». Остальные проблемы уже являются порождением, последствием этих двух.

Рассмотрим, какие же основные проблемы в антиутопии «Мы» выделяет В.А. Келдыш:

«Рационалим как преступление против человечности, разрушающее живую душу, - одна из лейттем романа. Интенсивно развивая ее автор следует давней традиции классической русской литературы. Еще одна лейттема особенно созвучна нашим сегодняшним экологическим тревогам. «Антиобщество», изображенное в «Мы», несет гибель естеству жизни, изолируя человека от природы ».

Действительно, в этом обществе все руководствуются только разумом, эмоции подавляются, да и о каких эмоциях вообще может идти речь, если сама душа считается «пережитком»? Вспомним хотя бы последние слова Д-503, после Великой Операции: «Неужели я когда-нибудь чувствовал - или воображал, что чувствую это?

И я надеюсь - мы победим. Больше: я уверен - мы победим. Потому что разум должен победить ».

Также в произведении поднимается проблема семьи. Ни о какой любви речи быть не может. Здесь есть место только для розовых талонов на «любовь», которые на самом деле используются только для удовлетворения физических потребностей. Дети - отдаются на воспитание государству и являются «общим достоянием». Чем-то это напоминает гиперболу на Советский Союз - «коллективизация детей».

В романе есть и извечный вопрос: что же такое счастье? Политика власти Единого Государства направлена на то, чтобы сделать всех счастливыми, убедить их в этом, даже если кто-то и сомневается в своем счастье. «Культ разума, требующего несвободы каждого и всех в качестве первой гарантии счастья » - основа этой политики. И действительно, никто не пытается усомниться в своем безмятежном существовании - идеальное общество создано. А становится ли Д-503 счастливее, получая назад все свои человеческие чувства и эмоции? Его постоянно преследует страх, неуверенность, подозрительность… Счастлив ли он? Может действительно человека просто нужно заставить быть счастливым?

Вопрос единоличной власти Благодетеля (очень напоминающего Сталина), вопрос изолированного общества, вопрос литературы (пишут только «геометрические», непонятные читателям нашего времени поэмы), вопрос человеческих отношений, даже вопрос безответной любви и многие другие вопросы и проблемы поднимаются в романе «Мы».

2.4 Особенности жанра

При чтении толкования термина «антиутопия», все его особенности прослеживаются в романе Евгения Замятина «Мы»: это и изображение тоталитарного государства, и острый конфликт («Чтобы возникла художественность, нужен романный конфликт. И он создается самым естественным путем: персонаж должен испытать сомнение в логических посылках системы, которая норовит, как мечталось конструкторам Единого Государства, сделать человека вполне «машиноравным». Он должен пережить это сомнение как кульминацию своей жизни, пусть даже развязка окажется трагической, по видимости безысходной, как у Замятина »), и псевдокарнавал, являющаяся структурным стержнем антиутопии («Принципиальная разница между классическим карнавалом, описанным М.М.Бахтиным, и псевдокарнавалом, порожденным тоталитарной эпохой в том, что основа карнавала - амбивалентный смех, основа псевдокарнавала - абсолютный страх. Как и следует из природы карнавального мироощущения, страх соседствует с благоговением и восхищением по отношению к власти. Разрыв дистанции между людьми, находящимися на различных ступенях социальной иерархии, считается нормой для человеческих взаимоотношений в А., как и право каждого на слежку за другим ». Это очень хорошо видно в рассматриваемом романе - люди «любят» Благодетеля, но одновременно и боятся его.), и часто встречающееся рамочное устройство («…когда само повествование оказывается рассказом о другом повествовании, текст становится рассказом о другом тексте. Это характерно для таких произведений, как "Мы" Е.Замятина, "Приглашение на казнь" В.Набокова, "1984" Дж. Оруэлла. Подобная повествовательная структура позволяет полнее и психологически глубже обрисовать образ автора "внутренней рукописи", который, как правило, оказывается одним из главных (если не самым главным) героев самого произведения в целом. Само сочинительство оказывается знаком неблагонадежности того или иного персонажа, свидетельством его провоцирующей жанровой роли. Во многом сам факт сочинительства делает антиутопию антиутопией ». Роман является ни чем иным, как заметки Д-503.), и квазиноминация («Суть ее в том, что явления, предметы, процессы, люди получают новые имена, причем семантика их оказывается не совпадающей с привычной. <…> Переименование становится проявлением власти ». Ведь герои «Мы» имеют не обычные имена, а «нумера».). Из всего сказанного выше определение романа «Мы» как антиутопии неопровержимо.

2.5 Идея антиутопии "Мы"

«Мы» - краткий художественный конспект возможного отдаленного будущего, уготованного человечеству, смелая антиутопия, роман-предупреждение. «Роман вырос из отрицания Замятиным глобального мещанства, застоя, косности, приобретающих тоталитарный характер в условиях, как сказали бы мы теперь, компьютерного общества. <…> Это памятка о возможных последствиях бездумного технического прогресса, превращающего в итоге людей в пронумерованных муравьев, это предупреждение о том, куда может привести наука, оторвавшаяся от нравственного и духовного начала в условиях всемирного «сверхгосударства» и торжества технократов ».

«Замятина выделила сквозная, неотступная в его книге мысль о том, что происходит с человеком, государством, людским обществом, когда, поклоняясь идеалу абсолютно целесообразного, со всех сторон разумного бытия, отказываются от свободы и ставят знак равенства между несвободой и счастьем ».

«Антиутопия «Мы» рисовала образ нежелательного будущего и предупреждала об опасности распространения казарменного коммунизма, уничтожающего во имя анонимной, слепой коллективности личность, разнообразие индивидуальностей, богатство социальных и культурных связей ».

Оруэлл писал: «Вполне вероятно, однако, что Замятин вовсе и не думал избрать советский режим главной мишенью своей сатиры. <…> Цель Замятина, видимо, не изобразить конкретную страну, а показать, чем нам грозит машинная цивилизация ».

Изучая различные источники, описывающие то, что хотел донести до читателя Замятин, можно заметить их противоречивость. И не только друг другу, но и самим себе. Но всеже ясно одно - в романе на одном уровне развиваются предупреждения о последствиях, как «казарменного коммунизма», так и технического прогресса.

ВЫВОДЫ

Жанр утопии развивался с ХVI века, изображая сказочные государства, несуществующие острова и тому подобное. Но уже из самого определения видно, что эти идеи никогда не станут реальностью, это были просто мечты. Поэтому вскоре на смену утопии приходит антиутопия, которая рисует возможное будущее, то к чему может привести определенный ход истории. Таким образом, она уберегает человечество от неверных шагов, предупреждает о возможных последствиях его деятельности. И действительно, намного проще поверить в то, что может быть, чем в то, чего никогда не существовало, и в то, что никогда не станет реальностью. Утопия - это просто идеализированная выдумка, неоправданные мечты их авторов. Да и каждое такое общество имеет массу недостатков, которые скрыты под более весомыми «положительными» особенностями.

Антиутопия же демонстрирует негативные стороны общества, порой гиперболизируя их, выставляя напоказ, чтобы показать, что именно не правильно, что стоит изменить, чего нужно избегать. Возможно, если делать все наоборот, чем как описано в каком-либо тексте антиутопии, то тогда и получится настоящая утопия. Но это нереально, поскольку идеального государства не существует как такового. Так что это - замкнутый круг, состоящий из двух противоположностей.

Но, как говорится, мечтать полезно, поэтому утопическая литература огромна и разнообразна, имеющая свои особенности в каждой стране, и для которой характерно особо интенсивное развитие в наиболее сложные, тяжелые исторические периоды.

У каждого государства свои «великие» утописты. И, конечно же, был «свой» и в СССР. Хотя о нем мало знали на территории Союза, считая его противником коммунистической власти.

Антиутопия Евгения Замятина «Мы» была одной из первых важнейших антиутопий ХХ века - она дала толчок написанию ряда произведений данного жанра. Последователями Замятина были Джордж Оруэлл («1984»), Рэй Бредбери («451° по Фаренгейту»), О. Хаксли («О дивный новый мир») и другие.

Уже здесь установились основные жанровые особенности антиутопии, такие как: изображение тоталитарного государства, острый конфликт, псевдокарнавал, рамочное устройство, квазиноминация и тому подобное.

В своем романе Евгений Замятин предупреждал о возможных последствиях технического прогресса, «машинизации» общества. Одновременно здесь прослеживается тема, возможно, не именно антикоммунистическая, но антитоталитарная, потеря личностью своего «я» и превращения в «мы».

«После «Мы» взгляд Замятина на новую действительность постепенно просветляется, становится шире. Сомнения, однако, оставались и потом. Точнее, даже не сомнения, а приверженность своему философически общему взгляду на современный мир и соотношение в нем природных и исторических начал. <...> Историческое движение эпохи вовсе не враждебно Замятину. Но он хочет его возвышения до природно-общечеловеческих начал ».

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.Антиутопии ХХ века: Евгений Замятин, Олдос Хаксли, Джордж Оруэлл. - М.: Кн. палата, 1989. - 352с. - (Попул. б-ка).

.Баталов Э.Я. В мире утопии: Пять диалогов об утопии, утопич. сзнании и утопич. экспериментах. - М.: Политиздат, 1989. - 319 с.

.Вечер в 2217 году / Сост., авт. предисл. и коммент. В.П. Шестаков. - М.: Прогресс, 1990. - 720 с.: ил. - (Утопия и антиутопия ХХ века).

4.Евгений Замятин. Избранные произведения. - М.: Советский писатель, 1989. - 767с.

.Замятин Е.И. Избранные произведения в 2-х т. Т. 1 / Вступ. Статья, сост., примеч. О. Михайлова. - М.: Худож. лит., 1990. - 527 с.

.Замятин Е.И. Избранные произведения. Повести, рассказы, сказки, роман, пьесы. - М.: Сов. писатель, 1989. - 768 с.

.Замятин Е.И. Мы: Роман, повести, рассказы, пьсы, статьи и воспоминания / Сост. Е.Б. Скороспелова; Худож. А. Явтушенко. - Кишинев: Лит. артистикэ,1989. - 640 с.

8.Замятин Е.И. Сочинения. - М.: Книга, 1988. - 575с., ил. (Из литературного наследия).

9.Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н.Николюкина. Институт научн. информации по общественным наукам РАН. - М.: НКП «Интелвак», 2001. - 1600 стб.

10.Литературный Энциклопедический словарь (Под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. Редкол.: Л.Г. Андреев, Н.И. Балашов, А.Г. Бочаров и др.) - М.: Сов. энциклопедия, 1987. - 752 с.

.Оруэлл Дж. «1984» и эссе разных лет. - М., 1989. - 675 с.

.Тимофеев Л.И., Тураев С.В.: Словарь литературоведческих терминов. - М.: Просвещение. - 1974. - 509 с.

13.Утопия и утопическое мышление: антология зарубежн. лит.: Пер. с разн. яз. / Сост., общ. ред. и предисл. В.А. Чаликовой. - М.: Прогресс, 1991. - 405 с.

.Чаликова В.А. Утопия и свобода. - М.: Весть - ВИМО, 1994. - 184 с.

.Энциклопедия мировой литературы / Сост. и науч. ред. С.В. Стахорский. - СПб.: Невская книга, 2000. - 656 с.

16.#"justify">.http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BD%D1%82%D0%B8%D1%83%D1%82%D0%BE%D0%BF%D0%B8%D1%8F

18.

.

.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Учреждение образования

«Могилевский государственный университет им. А.А. Кулешова»

Факультет славянской филологии

Контрольная работа

по русской литературе XX века

Основные мотивы антиутопии Замятина «Мы»

Могилев 2007

План

1. Время, Замятин, создание и судьба романа «Мы»

2. Основные мотивы антиутопии

3. Актуальность романа

Заключение

Список литературы

Введение

Разбор произведения Евгения Ивановича Замятина «Мы», как тема контрольной работы, для ее автора интересна по нескольким причинам. Во-первых, то, что описано автором в 20-м году прошлого столетия, сегодняшний читатель находит в жизни современного общества. Во-вторых, роман «Мы» нельзя рассматривать отдельно, отрывая от истории российского государства, в состав которого в те времена входила и Беларусь, а исторический аспект интересен всегда сам по себе. И, в-третьих, уникальность личности автора, который по образованию был кораблестроителем. В-четвертых, достаточно оригинальная форма подачи материала от лица человека, к творчеству не имевшего никакого отношения.

Для написания контрольной работы по теме «Основные мотивы антиутопии Замятина «Мы» студентом было прочитано само произведение. Также автор работы ознакомился с биографией писателя, еще раз освежил в памяти исторические события 1920-х годов, чтобы яснее понять то, что хотел донести до читателя мастер слова. Соответственно, в своей работе цитируется само произведение, а также используется критический материал.

1. Время, Замятин, создание и судьба романа «Мы»

Большое место в истории нашего и российского народа занял двадцатый век. Высочайшие достижения науки и техники, огромные перемены в политической жизни и миллиарды страдающих от голода, бесправия и т.д. людей. Тяжелое время было и в литературе. Тоталитарная система настаивала, прежде всего, на идеологическом соответствии писателя текущему политическому моменту: «Тот, кто сегодня поет не с нами, тот против нас». Опираясь на ленинскую статью «Партийная организация и партийная литература», социалистический реализм оперировал целым сводом рекомендаций, строго регламентировав, о чем и как нужно писать.

Одно из главных событий двадцатого века - революция - застала Замятина на судостроительных верфях в Англии. Узнав о перевороте, он поспешил домой и принял активное участие в начавшемся культурном строительстве. Работал с Горьким в издательстве «Всемирная литература».

Главное произведение Замятина - роман «Мы» - писатель закончил в 1920 году. Оно представляет собой записную книжку (рукопись) человека будущего, где все являются номерами, потому что в том далеком и счастливом мире постарались окончательно стереть все ненужные, отягчающие человеческую душу границы, а имя, как известно, первое, что отличает одного индивида от другого. Сразу же последовало и продолжалось долгое время бурное обсуждение книги и в обществе, и в критике. Как можно было предположить, цензура 20-х годов отличалась острым "диагностическим" чутьем, редкие произведения, авторы которых игнорировали классовый подход к литературе, своевременно выходили в свет. Так, роман «Мы» появился в печати за рубежом только в 1924 году, лишь в 1988 году произведение вышло в свет в России. Уже одно это свидетельствует о том, что сатира писателя "попала в точку". После опубликования романа положение Замятина в литературе становилось все тяжелее: он подвергался несправедливой разносной критике - настоящей травле - со стороны рапповцев, его произведения с большим трудом пробивались в печать. Писатель признавался: «…у меня есть совсем неудобная привычка говорить не то, что в данный момент выгодно, а то, что мне кажется правдой». Евгений Иванович не захотел уподобиться персонажу романа «Мы» - государственному поэту с его «счастливым» жребием увенчивать праздники стихами. В 1931 году писатель обратился к советскому правительству с просьбой об эмиграции и, получив разрешение (уникальный случай!), поселился в Париже. В 1937 году он умер там от тяжелой болезни.

В мировой литературе утопический жанр имеет многовековую историю. Он давал возможность заглянуть в будущее, представить с помощью фантазии завтрашний день, как правило, радостный и безмятежный. Создавая картины будущего, писатели-утописты рисовали их чаще в розовом свете. Они воплощали извечную человеческую мечту о жизни без войн, без горя, нищеты и болезней, о гармонии и радости. В двадцатом веке одним из первых Замятин сумел написать книгу актуального и своеобразного жанра-антитезы - сатирическую антиутопию, разоблачающую сладкие иллюзии, которые вводили человека и общество в опасные заблуждения относительно завтрашнего дня, и насаждаемые сплошь и рядом вполне сознательно. По его стопам пошли в России А. Платонов, А. Чаянов, на Западе - О. Хаксли и Дж. Оруэлл. Этим художникам было дано разглядеть ту большую опасность, что несли с собой широко пропагандировавшиеся мифы о счастье с помощью технологического процесса и казарменного социализма.

2. Основные мотивы антиутопии

Роман «Мы» - это и предостережение, и пророчество. Его действие происходит через тысячу лет. Главный герой – инженер, строитель космического корабля «Интеграл». Он живет в Едином Государстве, во главе которого - Благодетель. Перед нами предельно рационализированный мир, где господствуют железный порядок, единообразие, униформа, культ Благодетеля. Люди избавлены от мучений выбора, все богатство человеческих мыслей и чувств заменено математическими формулами.

Повествование ведется от лица главного героя: мы читаем его записи в дневнике. Вот одна из первых:

«Я, Д-503, строитель «Интеграла» - я только один из математиков Великого Государства. Мое, привычное к цифрам, перо не в силах создать музыки ассонансов и рифм. Я лишь пытаюсь записать то, что вижу, что думаю - точнее, что мы думаем (именно так - мы, пусть это «Мы» будет заглавием моих записей). Но ведь это будет производная от нашей жизни, от математически совершенной жизни Единого Государства, а если так, то разве это не будет само по себе, помимо моей воли, поэмой? Будет - верю и знаю»

По замыслу Благодетеля граждане Единого Государства должны быть лишены эмоций, кроме восторгов по поводу его мудрости. С высоты взгляда современного человека некоторые моменты организации жизни Нумеров доходят до маразма, например: вместо любви - «розовые билетики» на партнера в сексуальные дни, когда стеклянные стены жилищ разрешалось ненадолго занавешивать. Да, живут они в стеклянных домах (это написано еще до изобретения телевидения), что позволяет политической полиции, именуемой «Хранители», без труда надзирать за ними. Все носят одинаковую униформу и обычно друг к другу обращаются либо как «нумер такой-то», либо «юнифа» (униформа). Питаются искусственной пищей и в час отдыха маршируют по четверо в ряд под звуки гимна Единого Государства, льющиеся из репродукторов. Руководящий принцип Государства состоит в том, что счастье и свобода несовместимы. Человек был счастлив в саду Эдема, но в безрассудстве своем потребовал свободы и был изгнан в пустыню. Ныне Единое Государство вновь даровало ему счастье, лишив свободы. Итак, мы видим полное подавление личности во имя благоденствия Государства!

Ранее, еще в повести "Островитяне" (1917), у Замятина впервые появляется тема "проинтегрированного" бытия, которая получила логическую завершенность в романе "Мы". Эта тема органично содержит в себе мотив "принудительного спасения" человека от хаоса собственных чувств. Писатель живо отреагировал на очередное проявление энтропии в обществе, подвергнув критике бурно развивающуюся в XX веке тенденцию к конформизму, нивелировке личностного сознания. Художник в "английских" повестях подчеркнул принципиальную антигуманность механической жизни, беспощадные законы которой направлены на уничтожение живого, человеческого начала. Важно, что Замятин, исследуя проблему догматизации общественной структуры, уделил внимание одной из важнейших закономерностей этого процесса - потере человеком внутренней этики при соблюдении внешней. Формализм неизбежно уродует личностное сознание, порождая атмосферу лжи, лицемерия, подлости. Именно утверждение человеческого составляет главную идею этих повестей, послуживших предтечей романа "Мы". Многое, очень многое из описанного Замятиным воспринималось его современниками как плоды чистой фантазии, иногда - как уродливая карикатура. Но сам жанр романа - антиутопия - предполагает наличие сатирического и фантастического элементов. Сатира является органичной чертой творческой манеры писателя, она составляет пафос многих произведений Замятина. Наличие фантастики художник считал также необходимым условием существования настоящей литературы, условием, при котором литература сможет отразить "огромный, фантастический размах духа" послеоктябрьской эпохи, "разрушившей быт, чтобы поставить вопросы бытия". Характерно, что критикой 20-х годов не был уловлен гуманистический пафос романа. Многие квалифицировали его как "вылазку врага". Об этом свидетельствуют не только критические нападки в статьях, опубликованных в те годы, - в них могло быть много нарочитого, неправдивого, написанного с целью выслужиться перед советской властью или застраховать себя на будущее, чтобы ни у кого не возникло вопроса: почему промолчал, не заметил? Об искреннем непонимании романа говорят и отзывы его современников, не предназначенные для печати. В этом отношении показательна реакция Д. Фурманова, не высказанная им вслух, но зафиксированная в его записных книжках, которые были опубликованы в 50-е годы: "...Мы" - ужас перед реализующимся социализмом... Этот роман - злой памфлет-утопия о царстве коммунизма, где все подравнено, оскоплено... Замятинство - опасное явление". Есть глубокая закономерность в том, что всеми современниками Замятина роман был прочитан как пародия на социализм. Это говорит о том, что те негативные черты, которые послужили писателю отправной точкой для развития сюжета, были заметны не только автору. Характерно, что Замятин отказывался от подобной трактовки авторского замысла, и в этом не было лжи (как уже отмечалось, говорить правду было личностным и художественным кредо писателя), ибо толчком к написанию произведения послужили английские впечатления. В одном из докладов, имеющем принципиальное значение для уяснения его творческих принципов, Замятин сообщил, что в романе "Мы" он делает попытку "построить уравнение движения европейской механизации и механизирующей цивилизации". Совсем по-другому то, что описано в романе, воспринимается теперь: «Говорят, древние производили выборы как-то таинственно, скрываясь, как воры… Зачем была нужна вся эта таинственность - до сих пор не выяснено окончательно… Нам же скрывать или стыдиться нечего: мы празднуем выборы открыто, честно, днем. Я вижу, как голосуют за Благодетеля все; все видят, как голосую за Благодетеля я - и может ли быть иначе, раз «все» и «я» - это единое «Мы» .

Цели урока : углубить представление учащихся о жанре антиутопии, разобраться в проблематике романа, познакомить с биографией писателя.

Методические приемы: проверка знаний учащихся; разъяснение понятий (теория литературы); рассказ учителя; лекция с элементами беседы по тексту романа.

Утопии выглядят гораздо более осуществимыми, чем в это верили прежде. И ныне перед нами стоит вопрос, терзающий нас совсем иначе: как избежать их окончательного осуществления?
Н. А. Бердяев

Ход урока.

I. Проверка домашнего задания (чтение и анализ 2-3 сочинений по роману А. А. Фадеева «Разгром»).

II. Работа с эпиграфом

Запишем эпиграф и вспомним, что такое утопия .

Утопия (от греч. U - «нет» и topos - «место») в литературе - развернутое описание общественной, государственной и частной жизни воображаемой страны, отвечающей тому или иному идеалу социальной гармонии . Первые утопические описания встречаются у Платона и Сократа. Термин «утопия» - от названия произведения Т. Мора. Классические образцы утопий - «Город Солнца» Т. Кампанеллы, «Новая Атлантида» Ф. Бэкона.

Утопия - мечта.

Почему же философ Н. Бердяев предостерегает от осуществления утопии? Ответим на вопрос в конце урока.

III. Слово учителя

Роман Замятина «Мы», написанный в 1921-22 годах , впервые опубликован на английском языке в 1924 году в Нью-Йорке, впервые на русском языке - там же, в 1952 году . В нашей стране роман увидел свет лишь в 1988 году в 4-5 номерах журнала «Знамя» . История романа драматична, так же как и судьба его автора.

Евгений Иванович Замятин - одна из ярких фигур среди писателей, принявших революцию как реальную судьбу отечества, но оставшихся свободными в своем творчестве, в художественной оценке событий.

Замятин родился в г. Лебедянь Тамбовской губернии в семье священника. Стал кораблестроителем. О выборе профессии писал так: «В гимназии я получал пятерки с плюсом за сочинения и не всегда легко ладил с математикой. Должно быть, именно поэтому (из упрямства) я выбрал самое что ни на есть математическое: кораблестроительный факультет Петербургского политехникума». Дух противоречия привел Замятина, выросшего в патриархальной семье, в партию большевиков. С 1905 года он участвует в нелегальной работе, подвергается аресту и проводит несколько месяцев в «одиночке».

В годы Первой мировой войны Замятин уезжает в Англию экспертом по строительству ледоколов для русского флота, в частности участвует в постройке знаменитого «Красина» (освоение Арктики). Однако уже в сентябре 1917 года возвращается в революционную Россию.

В 1922 году Замятин публикует рассказы («Пещера», «Дракон» и др.), в которых революционные события предстают как разгулявшаяся стихия, которая разрушает сложившееся бытие. В рассказе «Пещера» на смену былому образу жизни, духовным интересам, нравственным представлениям приходит одичавшая жизнь с убогими ценностями: «В центре этой вселенной - бог. Коротконогий, ржаво-рыжий, приземистый, жадный, пещерный бог: чугунная печка».

Замятин не встал в ряды оппозиции, но спорил с большевизмом, не мог примириться с господством диктатуры, ее жертвами, тяжестью потерь. Как писатель он был всегда честен: «У меня есть очень неудобная привычка говорить не то, что в данный момент выгодно, а то, что мне кажется правдой». Разумеется, печатать его перестали. Критика травила писателя даже за неопубликованные произведения. В октябре 1931 года благодаря посредничеству Горького Замятин выехал за границу и с 1932 года жил в Париже.

II. Предварительная беседа по роману
- Что является предметом изображения Замятиным в романе «Мы»?

Далекое будущее, ХХХI век.
Казалось бы, утопическое государство, где все люди счастливы всеобщим «математически безошибочным счастьем». О гармонии люди мечтали всегда, человеку свойственно заглядывать в будущее. До ХХ века это будущее обычно представлялось прекрасным. Со времен долитературных фантазия работала в основном в направлении «технического усовершенствования» мира (ковры-самолеты, золотые яблочки, сапоги-скороходы и т. п.).

- Для чего изображается это далекое будущее? (Обсуждение.)

Комментарий учителя:

Замятин почти не дает воли своей инженерно-технической фантазии. Он прогнозирует не столько пути развития техники, покорения и преобразования природы, сколько пути развития человека, человеческого общества. Его интересуют проблемы взаимоотношений личности и государства, индивидуальности и коллектива. Прогресс знания, науки, техники - это еще не прогресс человечества. «Мы» - не мечта, а проверка состоятельности мечты , не утопия, а антиутопия .

Антиутопия - изображение опасных, пагубных последствий разного рода социальных экспериментов, связанных с построением общества, соответствующего тому или иному социальному идеалу. Жанр антиутопии начал активно развиваться в ХХ веке и приобрел статус футурологического прогноза, «романа-предупреждения».

V. Практическая работа
Задание.
Замятин активно пользуется оксюморонами (сочетание противоположностей).

- Найдите их в тексте.

Дикое состояние свободы,
благодетельное иго разума,
математически безошибочное счастье,
наш долг заставить их быть счастливыми,
неомраченные безумием мысли лица,
самая трудная и высокая любовь - это жестокость,
вдохновение - неизвестная форма эпилепсии,
душа - тяжелое заболевание.

- Чему служат оксюмороны?

Оксюмороны подчеркивают искусственность, противоестественность отношений между людьми и отношений между государством и людьми; вывернутые наизнанку представления о человеческих ценностях.

VI. Заключительное слово учителя

Жанр антиутопии пережил в ХХ веке настоящий расцвет. Среди лучших антиутопий - «О дивный новый мир» (1932) Хаксли, «Скотный двор» (1945) и «1984» (1949) Оруэлла, «451° по Фаренгейту» Брэдбери (1953). «Мы» - первый роман-антиутопия, предупреждение об опасностях на пути реализации утопической идеи.

Исторический путь человечества непрямолинеен, часто это хаотическое движение, в котором трудно уловить истинное направление. Вспомним представления Л. Н. Толстого о движущих силах истории в романе «Война и мир».

После 1917 года была сделана попытка «выпрямить» эту запутанную нить история. И Замятин проследил логический путь этой прямой линии, которая ведет к Единому Государству. И вместо идеального, справедливого, гуманного и счастливого общества, о котором мечтали поколения социалистов-романтиков, обнаруживает бездушный казарменный строй, в котором обезличенные «нумера» «интегрированы» в послушное и пассивное «мы», слаженный неодушевленный механизм .

VII. Домашнее задание

Ответить на вопросы:

Как устроено «счастливое» общество будущего?
- О чем предупреждает Замятин своей повестью?
- Насколько актуально это предупреждение сегодня?
- Подумайте над эпиграфом к уроку.

- В чем заключается заветная мечта главного героя романа, Д-503?

(Заветная мечта Д-503 - «проинтегрировать грандиозное вселенское уравнение», «разогнуть дикую кривую», потому что линия Единого Государства - это прямая - мудрейшая из линий» .

Формула счастья математически точна: «Государство (гуманность) запрещало убить насмерть одного и не запрещало убивать миллионы наполовину . Убить одного, т. е. уменьшить сумму человеческих жизней на 50 лет, - это преступно, а уменьшить сумму на 50 миллионов лет - это не преступно. Ну, разве не смешно?» (Запись 3-я).

Комментарий учителя:

Вспомним Достоевского , «Преступление и наказание», разговор офицера со студентом: одна ничтожная старуха - и тысячи молодых жизней: «Да тут арифметика!» . Анонимный персонаж «Записок из подполья» Достоевского восстает против математики, унижающей его человеческое достоинство и лишающей его своей воли : «Эх, господа, какая уж тут своя воля будет, когда дело доходит до таблички и до арифметики, когда будет одно только дважды два четыре в ходу? Дважды два и без моей воли четыре будет. Такая ли своя воля бывает!»

- Каково место человека, личности в таком государстве? Как ведет себя Человек?

Человек в Едином Государстве - лишь винтик отлаженного механизма. Идеал жизненного поведения - «разумная механистичность» , все выходящее за ее пределы - «дикая фантазия», а «припадки «вдохновения» - неизвестная форма эпилепсии». Самая болезненная из фантазий - свобод а. Понятие свободы извращено, вывернуто наизнанку: «Откуда было взяться государственной логике, когда люди жили в состоянии свободы, т. е. зверей, обезьян, стада» (Запись 3-я).

- В чем видится «корень зла», препятствующего всеобщему счастью?

«Корень зла» - в способности человека на фантазию, то есть свободную мысль. Этот корень надо выдернуть - и проблемы решены. Совершается Великая Операция по прижиганию центра фантазии (Запись 40-я): «Никакого бреда, никаких нелепых метафор, никаких чувств: только факты». Душа - это «болезнь» .

- Действительно ли человек в Едином Государстве счастлив?

(Обсуждение.)

- Что в романе противопоставляется духовности, гуманности?

Духовности, гуманности оказывается парадоксально противопоставленной наука. Система научной этики основана «на вычитании, сложении, делении, умножении»; «Единая Государственная наука ошибаться не может» (Запись 3-я).

Герой Замятина, Д-503, математик, боготворящий «квадратную гармонию», проходит путь от абсолютной уверенности в правильности «мудрейшей из линий» через сомнения к вере в торжество «разума»: «Разум должен победить». Правда, эта заключительная фраза романа записана после Великой Операции над его мозгом, прижигания «жалкого мозгового узелка», отвечающего за фантазию (что и делало его человеком).

- Насколько актуальна проблема ответственности науки в наше время?

Проблема ответственности науки и людей науки перед обществом, отдельным человеком остро встала уже в середине ХX века. Вспомним хотя бы экологические проблемы, проблему использования атомной энергии (и академика Сахарова), проблему клонирования.

Государство вмешивается в строение личности, в ход ее творческой деятельности, подчиняет себе эмоциональную сферу. «Я» перестает существовать как таковое - оно становится лишь органической клеточкой «мы», составляющей, толпы.

- Что противостоит обезличиванию человека в романе?

Любовь. Непризнаваемая Д-503, неосознанная им любовь к I-330, постепенно пробуждает личность героя, его «я». Любовь к нему О-90 дает надежду на будущее - ребенок О-90 и Д-503 оказывается за Зеленой Стеной и вырастет свободным.

- Каков, по-вашему, смысл названия романа Замятина?

В названии романа отражена главная проблема, волнующая Замятина, что будет с человеком и человечеством, если его насильно загонять в «счастливое будущее». «Мы» можно понимать как «я» и «другие». А можно как безликое, сплошное, однородное нечто: масса, толпа, стадо. Вопрос «что такое мы?» переходит из записи в запись: «мы так одинаковы» (Запись 1-я), «мы - счастливейшее среднее арифметическое» (Запись 8-я), «мы победим» (Запись 40-я).
Индивидуальное сознание героя растворяется в «коллективном разуме» масс.)

III. Роман «Мы» в литературном контексте времени

Комментарий учителя:

В годы написания Замятиным романа вопрос о личности и коллективе стоял очень остро . У пролетарского поэта В. Кириллова есть стихотворение с таким же названием - «Мы» :

Мы несметные, грозные легионы Труда.
Мы победители пространства морей, океанов и суши...
Все - мы, во всем - мы, мы пламень и свет побеждающий,
Сами себе Божество, и Судья, и Закон.

Вспомним блоковское : «Мы очищаем место бою стальных машин, где дышит интеграл, с монгольской дикою ордою!» («Скифы» ).

В 1920 году Маяковский написал поэму «150 000 000» . Его имя демонстративно отсутствует на обложке - он один из этих миллионов : «Партия - рука миллионопалая, сжатая в один громящий кулак»; «Единица! Кому она нужна?!.. Единица - вздор, единица - ноль...», «Я счастлив, что я этой силы частица, что общие даже слезы из глаз».

III. Заключительное слово учителя

Одна из главных у Замятина мысль о том, что происходит с человеком, государством, обществом, цивилизацией, когда они, поклоняясь абстрактно-разумной идее, добровольно отказываются от свободы и ставят знак равенства между несвободой и коллективным счастьем . Люди превращаются в придаток машины, в винтики.
Замятин показал трагедию преодоления человеческого в человеке, потери имени как потери собственного «я». От этого и предостерегает писатель. От этого, как избежать «окончательного осуществления» утопий, предостерегает Бердяев.
От этого предостерегают все романы-антиутопии ХХ века и прежде всего роман «Мы».

Домашнее задание

1. Дополнительные вопросы по роману Е. Замятина «Мы»:
- Какие литературные традиции продолжает и развивает Замятин?
- Что «угадано» Замятиным в романе? Найдите образы-символы.
- Почему Замятин выбрал для своего романа форму дневника героя?
- Почему в ХХ веке стал популярным жанр антиутопии?

Образы и символы щедринских произведений Замятин часто использовал в переписке с родственниками и друзьями. Нередки ссылки на щедринские образы в публицистических и литературно-критических произведениях Замятина, созданных в первые годы советской власти.

В статье «О служебном искусстве» (1918) он с гневом и сарказмом говорит о властвующих деятелях, разрушающих памятники старины: «Снос памятников делается не во имя украшения нашей жизни - до того ли? - а во имя украшения увядающих наших помпадуров новыми лаврами. Можно ли верить, что заботятся об украшении жизни те, кто из Кремля, цитадели красоты, сделал красногвардейскую цитадель? Какое дело до красоты принципиальным бегемотам, и какое дело красоте до них?».

II. Беседа

- Давайте откроем главу «Подтверждение покаяния. Заключение» из «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина. О чем эта глава?

(В главе «Подтверждение покаяния. Заключение» Щедрин описывает одного из самых страшных градоначальников города Глупова Угрюм-Бурчеева, который вознамерился переделать город в фантастическую казарму.)

- Какие общие черты вы могли бы отметить у двух властителей?

(Уже в некоторых чертах внешности и поведения можно увидеть много общего между образами градоначальника Щедрина и вождя Единого Государства - Благодетеля - у Замятина .)

Задание.
Найдите описание этих героев в книгах. Читаем вслух отрывки.

Угрюм-Бурчеев наделен «каким-то деревянным лицом, никогда не освещающимся улыбкой», светлым, как сталь, взором, недоступным «ни для оттенков, ни для колебаний». Он обладает «голой решимостью» и действует с «регулярностью самого отчетливого механизма» . По мысли Щедрина, он окончательно «упразднил» в себе всякое «естество», а это в свою очередь привело к «окаменению».

В его жестоко-механическом поведении даже привыкшие ко всяким правителям глуповцы увидели сатанинские проявления. «Молча указывали они, - пишет Щедрин, - на вытянутые в струну дома свои, на разбитые перед этими домами палисадники, на форменные казакины, в которых однообразно были обмундированы все жители до одного - и трепетные губы их шептали: сатана!».

В облике замятинского Благодетеля преобладают те же черты, что и в Угрюм-Бурчееве: непреклонность, жестокость, решительность, автоматизм .
Замятин неоднократно выделяет в портрете идеолога Единого Государства «тяжкие каменные руки», «медленный, чугунный жест», отсутствие какого-либо намека на человечность . Достаточно вспомнить сцену казни поэта-ослушника во время так называемого Праздника Правосудия: «Наверху, на Кубе, возле Машины - неподвижная, как из металла, фигура того, кого мы именуем Благодетелем. Лица отсюда, снизу, не разобрать: видно только, что оно ограничено строгими, величественными, квадратными очертаниями. Но зато руки... Так иногда бывает на фотографических снимках: слишком близко, на первом плане, поставленные руки выходят огромными, приковывают взор - заслоняют собою все. Эти, тяжкие, пока еще спокойно лежащие на коленях руки - ясно: они каменные, и колени еле выдерживают их вес...».

- Как вы могли бы охарактеризовать правление Угрюм-Бурчеева и Благодетеля?

(Оба правителя властвуют с непреклонностью и жестокостью маши н. Угрюм-Бурчеев пытается свести все многообразие жизни к элементарной «прямой линии»: «Начертавши прямую линию, он замыслил втиснуть в нее весь видимый и невидимый мир, и притом с таким непременным расчетом, чтобы нельзя было повернуться ни взад ни вперед, ни направо, ни налево, предполагал ли он при этом сделаться благодетелем человечества? - утвердительно отвечать на этот вопрос трудно».

Страсть Угрюм-Бурчеева к прямой линии была связана с его стремлением упростить отношения между людьми, лишить человека свободы, радости, многомерности переживаний. Эта страсть обусловлена его натурой, естеством. Он пытается нивелировать необъятный и разнородный живой мир в силу своего идиотизма, он «нивеллятор» от природы.)

- Как соотносятся эти образы?

(Замятин, создав образ Благодетеля, отказался от гротескности и примитивности Угрюм-Бурчеева. Но писатель при этом как бы перенес в будущее любовь щедринского градоначальника к прямой линии, связав ее с идеей всеобщего счастья .

Замятин реализовал в романе мысль Щедрина о появлении в новые эпохи угрюм-бурчеевых, наделенных жаждой осчастливить человечество , то есть генетически Благодетель Замятина восходит к градоначальнику Щедрина.

«В то время еще ничего не было достоверно известно ни о «коммунистах», ни о социалистах, ни о так называемых нивелляторах вообще, - с иронией замечает щедринский повествователь. - Тем не менее нивелляторство существовало, и притом в самых обширных размерах. Были нивелляторы «хождения в струну», нивелляторы «бараньего рога», нивелляторы «ежовых рукавиц» и проч. и проч. Но никто не видел в этом ничего угрожающего обществу или подрывающего его основы... Сами нивелляторы не подозревали, что они - нивелляторы, а называли себя добрыми и благопопечительными устроителями, в меру усмотрения радеющими о счастье подчиненных им лиц. Лишь в позднейшие времена (почти на наших глазам) мысль о сочетании идеи прямолинейности с идеей всеобщего осчастливления была возведена в довольно сложную и неизъятую идеологических ухищрений административную теорию…»)

- В чем заключается «истина» для Благодетеля из романа «Мы»?

(Благодетель у Замятина - высшее существо Единого Государства, стоящее на страже его норм и предписаний. Его нивелляторство носит изощренный характер и имеет философское и идеологическое обоснование.

Для Благодетеля существовало лишь жалкое человеческое стадо, которому не нужны ни свобода, ни правда, а только счастье, основанное на сытом удовлетворении и благополучии . Он провозглашает жестокую «истину» о том, что путь к счастью лежит через преодоление жалости к человеку и насилие над нам. Благодетель берет на себя роль палача и уверен в своей способности вести людей к земному раю.

Обвиняя строителя «Интеграла» в преступлении перед государством, Благодетель с надменностью вождя заявляет: «Я спрашиваю: о чем люди - с самых пеленок - молились, мечтали, мучились? О том, чтобы кто-нибудь раз и навсегда сказал им, что такое счастье, - и потом приковал их к этому счастью на цепь. Что же другое мы теперь делаем, как не это?»)

- В чем заключается основное сходство между Угрюм-Бурчеевым и Благодетелем?

(Главное, что объединяет Угрюм-Бурчеева и Благодетеля, - это их стремление к универсальной регламентации жизни. )

- Найдите соответствия в государственном устройстве города Глупова и Единого государства.

(План Угрюм-Бурчеева переустройства города Глупова содержит в себе многие структурные элементы замятинского Единого Государства . В соответствии с планом в воспаленном воображении градоначальника возникает некий «театр абсурда», действующими лицами которого выступают не люди с их индивидуальными чертами, а жалкие марширующие тени: «Таинственные тени гуськом шли одна за другой, застегнутые, выстриженные, однообразным шагом, в однообразных одеждах, все шли... Все они были снабжены одинаковыми физиономиями, все одинаково молчали и все одинаково куда-то исчезали...».

К каждому взводу граждан у Щедрина приставлен командир и шпион. Город должен превратиться в казарму, в которой у людей «нет ни страстей, ни увлечений, ни привязанностей. Все живут каждую минуту вместе, и всякий чувствует себя одиноким».

То, что у Щедрина было «систематическим бредом» Угрюм-Бурчеева и с его исчезновением вспоминалось глуповцами как кошмарный сон, у Замятина стало явью Единого Государства .

Все сферы существования в нем строго регламентированы Часовой Скрижалью. Это основной свод норм и ограничений, который расписывает жизнь каждого жителя или «нумера» с точностью до минуты. Личное время каждого почти целиком поглощено нормированным временем государства и составляет всего 2 часа в сутки. За соблюдением норм времени пристально следят Хранители и добровольные доносчики. Нормированное время определяет и ограниченное, изолированное пространство. «Нумера» живут в стеклянных, прозрачных клетках, коллективно посещают залы для обязательных тэйлоровских упражнений, слушают раз и навсегда установленные лекции в аудиториях.)

- Как складываются отношения общества и природы в городе Глупове и в Едином Государстве?

(Объединяет город Угрюм-Бурчеева с Единым Государством и стремление его правителей уничтожить все природное.

Но если Угрюм-Бурчееву так и не удается покорить природу, остановить или изменить течение реки, то в государстве Благодетеля полностью избавились от всего природного. «Машиноравный» человек не только не нуждается в общении с природой, но и считает свой искусственный мир самой разумной и единственной формой существования жизни . Отсюда и Зеленая Стена, и нефтяная пища, и прочие прелести стеклянно-стерильного мира. Замятин, как и Щедрин, прекрасно понимал, что может произойти с человечеством, если оно на практике начнет осуществлять безумные утопии преобразования природы.)

III. Слово учителя

В письме к художнику Юрию Анненкову , которое тот назвал очень метко и точно - «кратчайшим шуточным конспектом романа «Мы» , Замятин с неподражаемым юмором отмечал: «дорогой мой Юрий Анненков! Ты прав. Техника - всемогуща, всеведуща, всеблаженна. Будет время, когда во всем - только организованность, когда человек и природа - обратятся в формулу, в клавиатуру.
И вот - я вижу, это блаженное время. Все симплифицировано. В архитектуре допущена только одна форма - куб. Цветы? Они нецелесообразны, это красота - бесполезная: их нет. Деревьев тоже. Музыка - это, конечно, только звучащие Пифагоровы штаны. Из произведений древней эпохи в хрестоматию вошло только Расписание железных дорог.
Люди смазаны машинным маслом, начищены и точны, как шестиколесный герой расписания. Уклонение от норм называют безумием. А по тому уклоняющихся от норм шекспиров, достоевских и скрябиных завязывают в сумасшедшие рубахи и сажают в пробковые изоляторы. Детей изготовляют на фабриках - сотнями, в оригинальных упаковках, как патентованные средства; раньше, говорят, это делали каким-то кустарным способом... Дорогой мой друг! В этой целесообразной, организованной и точнейшей вселенной тебя укачало бы в полчаса ».

IV. Итог урока

- Каков жанр романа «Мы» и рассмотренного отрывка «Истории одного города»? О чем хотели сказать авторы в своих произведениях?

Рассмотренная глава из «Истории» Щедрина и роман «Мы» по своим жанровым особенностям являются антиутопиями, то есть сатирически показывают модели нежелаемого, негативного общества, подавляющего свободу индивидуума, естественные чувства человека .

Замятин вслед за Салтыковым-Щедриным предупредил нас о том, как страшна любая система, фабрикующая в массовом порядке людей-роботов, делающая главным инструментом своей политики насилие во всех его формах . Эти произведения дают возможность в полной мере понять тревогу писателей за будущее России.