Вишневый сад краткое содержание по действиям читать. «Вишнёвый сад

Комедия в 4-х действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Раневская Любовь Андреевна , помещица.

Аня , ее дочь, 17 лет.

Варя , ее приемная дочь, 24 лет.

Гаев Леонид Андреевич , брат Раневской.

Лопахин Ермолай Алексеевич , купец.

Трофимов Петр Сергеевич , студент.

Симеонов-Пищик Борис Борисович , помещик.

Шарлотта Ивановна , гувернантка.

Епиходов Семен Пантелеевич , конторщик.

Дуняша , горничная.

Фирс , лакей, старик 87 лет.

Яша , молодой лакей.

Прохожий.

Начальник станции.

Почтовый чиновник.

Гости, прислуга.

Действие происходит в имении Л. А. Раневской.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Комната, которая до сих пор называется детскою. Одна из дверей ведет в комнату Ани. Рассвет, скоро взойдет солнце. Уже май, цветут вишневые деревья, но в саду холодно, утренник. Окна в комнате закрыты.

Входят Дуняша со свечой и Лопахин с книгой в руке.

Лопахин . Пришел поезд, слава богу. Который час?

Дуняша . Скоро два. (Тушит свечу.) Уже светло.

Лопахин . На сколько же это опоздал поезд? Часа на два, по крайней мере. (Зевает и потягивается.) Я-то хорош, какого дурака свалял! Нарочно приехал сюда, чтобы на станции встретить, и вдруг проспал… Сидя уснул. Досада… Хоть бы ты меня разбудила.

Дуняша . Я думала, что вы уехали. (Прислушивается.) Вот, кажется, уже едут.

Лопахин (прислушивается) . Нет… Багаж получить, то да се…

Пауза.

Любовь Андреевна прожила за границей пять лет, не знаю, какая она теперь стала… Хороший она человек. Легкий, простой человек. Помню, когда я был мальчонком лет пятнадцати, отец мой, покойный - он тогда здесь на деревне в лавке торговал - ударил меня по лицу кулаком, кровь пошла из носу… Мы тогда вместе пришли зачем-то во двор, и он выпивши был. Любовь Андреевна, как сейчас помню, еще молоденькая, такая худенькая, подвела меня к рукомойнику, вот в этой самой комнате, в детской. "Не плачь, говорит, мужичок, до свадьбы заживет… "

Пауза.

Мужичок… Отец мой, правда, мужик был, а я вот в белой жилетке, желтых башмаках. Со свиным рылом в калашный ряд… Только что вот богатый, денег много, а ежели подумать и разобраться, то мужик мужиком… (Перелистывает книгу.) Читал вот книгу и ничего не понял. Читал и заснул.

Пауза.

Дуняша . А собаки всю ночь не спали, чуют, что хозяева едут.

Лопахин . Что ты, Дуняша, такая…

Дуняша . Руки трясутся. Я в обморок упаду.

Лопахин . Очень уж ты нежная, Дуняша. И одеваешься как барышня, и прическа тоже. Так нельзя. Надо себя помнить.

Входит Епиходов с букетом; он в пиджаке и в ярко вычищенных сапогах, которые сильно скрипят; войдя, он роняет букет.

Епиходов (поднимает букет) . Вот садовник прислал, говорит, в столовой поставить. (Отдает Дуняше букет.)

Лопахин . И квасу мне принесешь.

Дуняша . Слушаю. (Уходит.)

Епиходов . Сейчас утренник, мороз в три градуса, а вишня вся в цвету. Не могу одобрить нашего климата. (Вздыхает.) Не могу. Наш климат не может способствовать в самый раз. Вот, Ермолай Алексеич, позвольте вам присовокупить, купил я себе третьего дня сапоги, а они, смею вас уверить, скрипят так, что нет никакой возможности. Чем бы смазать?

Лопахин . Отстань. Надоел.

Епиходов . Каждый день случается со мной какое-нибудь несчастье. И я не ропщу, привык и даже улыбаюсь.

Дуняша входит, подает Лопахину квас.

Я пойду. (Натыкается на стул, который падает.) Вот… (Как бы торжествуя.) Вот видите, извините за выражение, какое обстоятельство, между прочим… Это просто даже замечательно! (Уходит.)

Дуняша . А мне, Ермолай Алексеич, признаться, Епиходов предложение сделал.

Лопахин . А!

Дуняша . Не знаю уж как… Человек он смирный, а только иной раз как начнет говорить, ничего не поймешь. И хорошо, и чувствительно, только непонятно. Мне он как будто и нравится. Он меня любит безумно. Человек он несчастливый, каждый день что-нибудь. Его так и дразнят у нас: двадцать два несчастья…

Лопахин (прислушивается) . Вот, кажется, едут…

Дуняша . Едут! Что ж это со мной… похолодела вся.

Лопахин . Едут, в самом деле. Пойдем встречать. Узнает ли она меня? Пять лет не видались.

Дуняша (в волнении) . Я сейчас упаду… Ах, упаду!

Слышно, как к дому подъезжают два экипажа. Лопахин и Дуняша быстро уходят. Сцена пуста. В соседних комнатах начинается шум. Через сцену, опираясь на палочку, торопливо проходит Фирс, ездивший встречать Любовь Андреевну; он в старинной ливрее и в высокой шляпе; что-то говорит сам с собой, но нельзя разобрать ни одного слова. Шум за сценой все усиливается. Голос: «Вот, пройдемте здесь…» Любовь Андреевна, Аня и Шарлотта Ивановна с собачкой на цепочке, одеты по-дорожному, Варя в пальто и платке, Гаев, Симеонов-Пищик, Лопахин, Дуняша с узлом и зонтиком, прислуга с вещами - все идут через комнату.

Аня . Пройдемте здесь. Ты, мама, помнишь, какая это комната?

Любовь Андреевна (радостно, сквозь слезы) . Детская!

Варя . Как холодно, у меня руки закоченели (Любови Андреевне.) Ваши комнаты, белая и фиолетовая, такими же и остались, мамочка.

Любовь Андреевна . Детская, милая моя, прекрасная комната… Я тут спала, когда была маленькой… (Плачет.) И теперь я как маленькая… (Целует брата, Варю, потом опять брата.) А Варя по-прежнему все такая же, на монашку похожа. И Дуняшу я узнала… (Целует Дуняшу.)

Гаев . Поезд опоздал на два часа. Каково? Каковы порядки?

Шарлотта (Пищику) . Моя собака и орехи кушает.

Пищик (удивленно) . Вы подумайте!

Уходят все, кроме Ани и Дуняши.

Дуняша . Заждались мы… (Снимает с Ани пальто, шляпу.)

Аня . Я не спала в дороге четыре ночи… теперь озябла очень.

Дуняша . Вы уехали в великом посту, тогда был снег, был мороз, а теперь? Милая моя! (Смеется, целует ее.) Заждались вас, радость моя, светик… Я скажу вам сейчас, одной минутки не могу утерпеть…

Аня (вяло) . Опять что-нибудь…

Дуняша . Конторщик Епиходов после святой мне предложение сделал.

Аня . Ты все об одном… (Поправляя волосы.) Я растеряла все шпильки… (Она очень утомлена, даже пошатывается.)

Дуняша . Уж я не знаю, что и думать. Он меня любит, так любит!

Аня (глядит в свою дверь, нежно) . Моя комната, мои окна, как будто я не уезжала. Я дома! Завтра утром встану, побегу в сад… О, если бы я могла уснуть! Я не спала всю дорогу, томило меня беспокойство.

Дуняша . Третьего дня Петр Сергеич приехали.

Аня (радостно) . Петя!

Комедия в четырех действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Раневская Любовь Андреевна, помещица.
Аня, ее дочь, 17 лет.
Варя, ее приемная дочь, 24 лет.
Гаев Леонид Андреевич, брат Раневской.
Лопахин Ермолай Алексеевич, купец.
Трофимов Петр Сергеевич, студент.
Симеонов-Пищик Борис Борисович, помещик.
Шарлотта Ивановна, гувернантка.
Епиходов Семен Пантелеевич, конторщик.
Дуняша, горничная.
Фирс, лакей, старик 87 лет.
Яша, молодой лакей.
Прохожий.
Начальник станции.
Почтовый чиновник.
Гости, прислуга.

Действие происходит в имении Л. А. Раневской.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Л о п а х и н. Пришел поезд, слава Богу. Который час?

Д у н я ш а. Скоро два. (Тушит свечу.) Уже светло.

Л о п а х и н. На сколько же это опоздал поезд? Часа на два по крайней мере. (Зевает и потягивается.) Я-то хорош, какого дурака свалял! Нарочно приехал сюда, чтобы на станции встретить, и вдруг проспал... Сидя уснул. Досада... Хоть бы ты меня разбудила.

Д у н я ш а. Я думала, что вы уехали. (Прислушивается.) Вот, кажется, уже едут.

Л о п а х и н (прислушивается). Нет... Багаж получить, то да се...
Пауза.
Любовь Андреевна прожила за границей пять лет, не знаю, какая она теперь стала... Хороший она человек. Легкий, простой человек. Помню, когда я был мальчонком лет пятнадцати, отец мой покойный - он тогда здесь на деревне в лавке торговал - ударил меня по лицу кулаком, кровь пошла из носу... Мы тогда вместе пришли зачем-то во двор, и он выпивши был. Любовь Андреевна, как сейчас помню, еще молоденькая, такая худенькая, подвела меня к рукомойнику, вот в этой самой комнате, в детской. «Не плачь, говорит, мужичок, до свадьбы заживет...»
Пауза.
Мужичок... Отец мой, правда, мужик был, а я вот в белой жилетке, желтых башмаках. Со свиным рылом в калашный ряд... Только что вот богатый, денег много, а ежели подумать и разобраться, то мужик мужиком... (Перелистывает книгу.) Читал вот книгу и ничего не понял. Читал и заснул.

Д у н я ш а. А собаки всю ночь не спали, чуют, что хозяева едут.

Л о п а х и н. Что ты, Дуняша, такая...

Д у н я ш а. Руки трясутся. Я в обморок упаду.

Л о п а х и н. Очень уж ты нежная, Дуняша. И одеваешься как барышня, и прическа тоже. Так нельзя. Надо себя помнить.

Е п и х о д о в (поднимает букет). Вот садовник прислал, говорит, в столовой поставить. (Отдает Дуняше букет.)

Л о п а х и н. И квасу мне принесешь.

Д у н я ш а. Слушаю. (Уходит.)

Е п и х о д о в. Сейчас утренник, мороз в три градуса, а вишня вся в цвету. Не могу одобрить нашего климата. (Вздыхает.) Не могу. Наш климат не может способствовать в самый раз. Вот, Ермолай Алексеич, позвольте вам присовокупить, купил я себе третьего дня сапоги, а они, смею вас уверить, скрипят так, что нет никакой возможности. Чем бы смазать?

Л о п а х и н. Отстань. Надоел.

Е п и х о д о в. Каждый день случается со мной какое-нибудь несчастье. И я не ропщу, привык и даже улыбаюсь.

Дуняша входит, подает Лопахину квас.

Я пойду. (Натыкается на стул, который падает.) Вот... (Как бы торжествуя.) Вот видите, извините за выражение, какое обстоятельство, между прочим... Это просто даже замечательно! (Уходит.)

Д у н я ш а. А мне, Ермолай Алексеич, признаться, Епиходов предложение сделал.

Л о п а х и н. А!

Д у н я ш а. Не знаю уж как...Человек он смирный, а только иной раз как начнет говорить, ничего не поймешь. И хорошо, и чувствительно, только непонятно. Мне он как будто и нравится. Он меня любит безумно. Человек он несчастливый, каждый день что-нибудь. Его так и дразнят у нас: двадцать два несчастья...

Л о п а х и н (прислушивается). Вот, кажется, едут...

Д у н я ш а. Едут! Что ж это со мной... похолодела вся.

Л о п а х и н.. Едут в самом деле. Пойдем встречать. Узнает ли она меня? Пять лет не видались.

Д у н я ш а (в волнении). Я сейчас упаду... Ах, упаду!

Слышно, как к дому подъезжают два экипажа. Лопахин и Дуняша быстро уходят. Сцена пуста. В соседних комнатах начинается шум. Через сцену, опираясь на палочку, торопливо проходит Фирс, ездивший встречать Любовь Андреевну; он в старинной ливрее и в высокой шляпе; что-то говорит сам с собой, но нельзя разобрать ни одного слова. Шум за сценой все усиливается. Голос: «Вот пройдемте здесь...» Любовь Андреевна, Аня и Шарлотта Ивановна с собачкой на цепочке, одеты по-дорожному, Варя в пальто и платке, Гаев, Семеонов-Пищик, Лопахин, Дуняша с узлом и зонтиком, прислуга с вещами - все идут через комнату.

А н я. Пройдемте здесь. Ты, мама, помнишь, какая это комната?

Л ю б о в ь А н д р е е в н а (радостно, сквозь слезы). Детская!

В а р я. Как холодно, у меня руки закоченели. (Любови Андреевне.) Ваши комнаты, белая и фиолетовая, такими же и остались, мамочка.

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Детская, милая моя, прекрасная комната... Я тут спала, когда была маленькой... (Плачет.) И теперь я как маленькая... (Целует брата, Варю, потом опять брата.) А Варя по-прежнему все такая же, на монашку похожа. И Дуняшу я узнала... (Целует Дуняшу.)

Г а е в. Поезд опоздал на два часа. Каково? Каковы порядки?

Ш а р л о т т а (Пищику). Моя собака и орехи кушает.

П и щ и к (удивленно). Вы подумайте!

Уходят все, кроме Ани и Дуняши.

Д у н я ш а. Заждались мы... (Снимает с Ани пальто, шляпу.)

А н я. Я не спала в дороге четыре ночи... теперь озябла очень.

Д у н я ш а. Вы уехали в великом посту, тогда был снег, был мороз, а теперь? Милая моя! (Смеется, целует ее.) Заждалась вас, радость моя, светик... Я скажу вам сейчас, одной минутки не могу утерпеть...

А н я (вяло). Опять что-нибудь...

Д у н я ш а. Конторщик Епиходов после Святой мне предложение сделал.

А н я. Ты все об одном... (Поправляя волосы.) Я растеряла все шпильки... (Она очень утомлена, даже пошатывается.)

Д у н я ш а. Уж я не знаю, что и думать. Он меня любит, так любит!

Аня (глядит в свою дверь, нежно). Моя комната, мои окна, как будто я не уезжала. Я дома! Завтра утром встану, побегу в сад... О, если бы я могла уснуть! Я не спала всю дорогу, томило меня беспокойство.

А н я. Выехала я на Страстной неделе, тогда было холодно. Шарлотта всю дорогу говорит, представляет фокусы. И зачем ты навязала мне Шарлотту...

В а р я. Нельзя же тебе одной ехать, душечка. В семнадцать лет!

А н я. Приезжаем в Париж, там холодно, снег. По-французски говорю я ужасно. Мама живет на пятом этаже, прихожу к ней, у нее какие-то французы, дамы, старый патер с книжкой, и накурено, неуютно. Мне вдруг стало жаль мамы, так жаль, я обняла ее голову, сжала руками и не могу выпустить. Мама потом все ласкалась, плакала...

В а р я (сквозь слезы). Не говори, не говори...

А н я. Дачу свою около Ментоны она уже продала, у нее ничего не осталось, ничего. У меня тоже не осталось ни копейки, едва доехали. И мама не понимает! Сядет на вокзале обедать, и она требует самое дорогое и на чай лакеям дает по рублю. Шарлотта тоже. Яша тоже требует себе порцию, просто ужасно. Ведь у мамы лакей Яша, мы привезли его сюда...

В а р я. Видела подлеца.

А н я. Ну что, как? Заплатили проценты?

В а р я. Где там.

А н я. Боже мой, Боже мой...

В а р я. В августе будут продавать имение...

А н я. Боже мой...

Л о п а х и н (заглядывает в дверь и мычит). Ме-е-е... (Уходит.)

В а р я (сквозь слезы). Вот так бы и дала ему... (Грозит кулаком.)

А н я (обнимает Варю, тихо). Варя, он сделал предложение? (Варя отрицательно качает головой.) Ведь он же тебя любит... Отчего вы не объяснитесь, чего вы ждете?

В а р я. Я так думаю, ничего у нас не выйдет. У него дела много, ему не до меня... и внимания не обращает. Бог с ним совсем, тяжело мне его видеть... Все говорят о нашей свадьбе, все поздравляют, а на самом деле ничего нет, все как сон... (Другим тоном.) У тебя брошка вроде как пчелка.

А н я (печально). Это мама купила. (Идет в свою комнату, говорит весело, по-детски.) А в Париже я на воздушном шаре летала!

В а р я. Душечка моя приехала! Красавица приехала!

Дуняша уже вернулась с кофейником и варит кофе.

(Стоит около двери.) Хожу я, душечка, цельный день по хозяйству и все мечтаю. Выдать бы тебя за богатого человека, и я бы тогда была покойной, пошла бы себе в пустынь, потом в Киев... в Москву и так бы все ходила по святым местам... Ходила бы и ходила. Благолепие!..

А н я. Птицы поют в саду. Который теперь час?

В а р я. Должно, третий. Тебе пора спать, душечка. (Входя в комнату к Ане.) Благолепие!

Входит Яша с пледом, дорожной сумочкой.

Я ш а (идет через сцену, деликатно). Тут можно пройти-с?

Д у н я ш а. И не узнаешь вас, Яша. Каковы вы стали за границей.

Я ш а. Гм... А вы кто?

Д у н я ш а. Когда вы уезжали отсюда, я была этакой... (Показывает от пола.) Дуняша, Федора Козоедова дочь. Вы не помните!

Я ш а. Гм... Огурчик! (Оглядывается и обнимает ее; она вскрикивает и роняет блюдечко.)

Яша быстро уходит.

Д у н я ш а (сквозь слезы). Блюдечко разбила...

В а р я. Это к добру.

А н я (выйдя из своей комнаты). Надо бы маму предупредить: Петя здесь.

В а р я. Я приказала его не будить.

А н я (задумчиво). Шесть лет тому назад умер отец, через месяц утонул в реке брат Гриша, хорошенький семилетний мальчик. Мама не перенесла, ушла, ушла без оглядки... (Вздрагивает.) Как я ее понимаю, если бы она знала!

А Петя Трофимов был учителем Гриши, он может напомнить...

Входит Фирс, он в пиджаке и белом жилете.

Ф и р с (идет к кофейнику, озабоченно). Барыня здесь будут кушать... (Надевает белые перчатки.) Готов кофий? (Строго, Дуняше.) Ты! А сливки?

Д у н я ш а. Ах, боже мой... (Быстро уходит.)

Ф и р с (хлопочет около кофейника). Эх ты, недотепа... (Бормочет про себя.) Приехали из Парижа... И барин когда-то ездил в Париж... на лошадях... (Смеется.)

В а р я. Фирс, ты о чем?

Ф и р с. Чего изволите? (Радостно.) Барыня моя приехала! Дождался! Теперь хоть и помереть... (Плачет от радости.)

Входят Любовь Андреевна, Гаев и Симеонов-Пищик; Симеонов-Пищик в поддевке из тонкого сукна и шароварах. Гаев, входя, руками и туловищем делает движение, как будто играет на бильярде.

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Как это? Дай-ка вспомнить... Желтого в угол! Дуплет в середину!

Г а е в. Режу в угол! Когда-то мы с тобой, сестра, спали вот в этой самой комнате, а теперь мне уже пятьдесят один год, как это ни странно...

Л о п а х и н. Да, время идет.

Г а е в. Кого?

Л о п а х и н. Время, говорю, идет.

Я желаю побеспокоить вас, Авдотья Федоровна, на пару слов.

Д у н я ш а. Говорите.

Е п и х о д о в. Мне бы желательно с вами наедине... (Вздыхает.)

Д у н я ш а (смущенно). Хорошо... только сначала принесите мне мою тальмочку... Она около шкапа... Тут немножко сыро...

Е п и х о д о в. Хорошо-с... принесу-с... Теперь я знаю, что мне делать с моим револьвером... (Берет гитару и уходит наигрывая.)

Я ш а. Двадцать два несчастья! Глупый человек, между нами говоря. (Зевает.)

Д у н я ш а. Не дай бог, застрелится.

Я стала тревожная, все беспокоюсь. Меня еще девочкой взяли к господам, я теперь отвыкла от простой жизни, и вот руки белые-белые, как у барышни. Нежная стала, такая деликатная, благородная, всего боюсь... Страшно так. И если вы, Яша, обманете меня, то я не знаю, что будет с моими нервами.

Я ш а (целует ее). Огурчик! Конечно, каждая девушка должна себя помнить, и я больше всего не люблю, ежели девушка дурного поведения.

Д у н я ш а. Я страстно полюбила вас, вы образованный, можете обо всем рассуждать.

Пауза.

Я ш а (зевает). Да-с... По-моему, так: ежели девушка кого любит, то она, значит, безнравственная.

Приятно выкурить сигару на чистом воздухе... (Прислушивается.) Сюда идут... Это господа...

Дуняша порывисто обнимает его.

Идите домой, будто ходили на реку купаться, идите этой дорожкой, а то встретятся и подумают про меня, будто я с вами на свидании. Терпеть этого не могу.

Д у н я ш а (тихо кашляет). У меня от сигары голова разболелась... (Уходит.)

Яша остается, сидит возле часовни. Входят Любовь Андреевна, Гаев и Лопахин.

Л о п а х и н. Надо окончательно решить,- время не ждет. Вопрос ведь совсем пустой. Согласны вы отдать землю под дачи или нет? Ответьте одно слово: да или нет? Только одно слово!

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Кто это здесь курит отвратительные сигары... (Садится.)

Г а е в. Вот железную дорогу построили, и стало удобно. (Садится.) Съездили в город и позавтракали... желтого в середину! Мне бы сначала пойти в дом, сыграть одну партию...

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Успеешь.

Л о п а х и н. Только одно слово! (Умоляюще.) Дайте же мне ответ!

Г а е в (зевая). Кого?

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. (глядит в свое портмоне). Вчера было много денег, а сегодня совсем мало. Бедная моя Варя из экономии кормит всех молочным супом, на кухне старикам дают один горох, а я трачу как-то бессмысленно. (Уронила портмоне, рассыпала золотые.) Ну, посыпались... (Ей досадно.)

Я ш а. Позвольте, я сейчас подберу. (Собирает монеты.)

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Будьте добры, Яша. И зачем я поехала завтракать... Дрянной ваш ресторан с музыкой, скатерти пахнут мылом... Зачем так много пить, Леня? Зачем так много есть? Зачем так много говорить? Сегодня в ресторане ты говорил опять много и все некстати. О семидесятых годах, о декадентах. И кому? Половым говорить о декадентах!

Л о п а х и н. Да.

Г а е в (машет рукой). Я неисправим, это очевидно... (Раздраженно, Яше.) Что такое, постоянно вертишься перед глазами...

Я ш а (смеется). Я не мог без смеха вашего голоса слышать.

Г а е в (сестре). Или я, или он...

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Уходите, Яша, ступайте...

Я ш а (отдает Любови Андреевне кошелек). Сейчас уйду. (Едва удерживается от смеха.) Сию минуту... (Уходит.)

Л о п а х и н. Ваше имение собирается купить богач Дериганов. На торги, говорят, приедет сам лично.

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. А вы откуда слышали?

Л о п а х и н. В городе говорят.

Г а е в. Ярославская тетушка обещала прислать, а когда и сколько пришлет, неизвестно...

Л о п а х и н. Сколько она пришлет? Тысяч сто? Двести?

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Ну... Тысяч десять-пятнадцать, и на том спасибо.

Л о п а х и н. Простите, таких легкомысленных людей, как вы, господа, таких неделовых, странных, я еще не встречал. Вам говорят русским языком, имение ваше продается, а вы точно не понимаете.

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Что же нам делать? Научите, что?

Л о п а х и н. Я вас каждый день учу. Каждый день я говорю все одно и то же. И вишневый сад, и землю необходимо отдать в аренду под дачи, сделать это теперь же, поскорее,- аукцион на носу! Поймите! Раз окончательно решите, чтобы были дачи, так денег вам дадут сколько угодно, и вы тогда спасены.

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Дачи и дачники - это так пошло, простите.

Г а е в. Совершенно с тобой согласен.

Л о п а х и н. Я или зарыдаю, или закричу, или в обморок упаду. Не могу! Вы меня замучили! (Гаеву.) Баба вы!

Г а е в. Кого?

Л о п а х и н. Баба! (Хочет уйти.)

Л ю б о в ь А н д р е е в н а (испуганно). Нет, не уходите, останьтесь, голубчик. Прошу вас. Может быть, надумаем что-нибудь!

Л о п а х и н. О чем тут думать!

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Не уходите, прошу вас. С вами все-таки веселее.

Я все жду чего-то, как будто над нами должен обвалиться дом.

Г а е в (в глубоком раздумье). Дуплет в угол. Круазе в середину...

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Уж очень много мы грешили...

Л о п а х и н. Какие у вас грехи...

Г а е в (кладет в рот леденец). Говорят, что я все свое состояние проел на леденцах... (Смеется.)

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. О, мои грехи... Я всегда сорила деньгами без удержу, как сумасшедшая, и вышла замуж за человека, который делал одни только долги. Муж мой умер от шампанского,- он страшно пил,- и, на несчастье, я полюбила другого, сошлась, и как раз в это время,- это было первое наказание, удар прямо в голову,- вот тут на реке... утонул мой мальчик, и я уехала за границу, совсем уехала, чтобы никогда не возвращаться, не видеть этой реки... Я закрыла глаза, бежала, себя не помня, а он за мной... безжалостно, грубо. Купила я дачу возле Ментоны, так как он заболел там, и три года я не знала отдыха ни днем, ни ночью; больной измучил меня, душа моя высохла. А в прошлом году, когда дачу продали за долги, я уехала в Париж, и там он обобрал меня, бросил, сошелся с другой, я пробовала отравиться... Так глупо, так стыдно... И потянуло вдруг в Россию, на родину, к девочке моей... (Утирает слезы.) Господи, Господи, будь милостив, прости мне грехи мои! Не наказывай меня больше! (Достает из кармана телеграмму.) Получила сегодня из Парижа... Просит прощения, умоляет вернуться... (Рвет телеграмму.) Словно где-то музыка. (Прислушивается.)

Г а е в. Это наш знаменитый еврейский оркестр. Помнишь, четыре скрипки, флейта и контрабас.

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Он еще существует? Его бы к нам зазвать как-нибудь, устроить вечерок.

Л о п а х и н (прислушиваясь). Не слыхать... (Тихо напевает.) «И за деньги русака немцы офранцузят». (Смеется.) Какую я вчера пьесу смотрел в театре, очень смешно.

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. И, наверное, ничего нет смешного. Вам не пьесы смотреть, а смотреть бы почаще на самих себя. Как вы все серо живете, как много говорите ненужного.

Л о п а х и н. Это правда. Надо прямо говорить, жизнь у нас дурацкая...

Мой папаша был мужик, идиот, ничего не понимал, меня не учил, а только бил спьяна, и все палкой. В сущности, и я такой же болван и идиот. Ничему не обучался, почерк у меня скверный, пишу я так, что от людей совестно, как свинья.

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Жениться вам нужно, мой друг.

Л о п а х и н. Да... Это правда.

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. На нашей бы Варе. Она хорошая девушка.

Л о п а х и н. Да.

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Она у меня из простых, работает целый день, а главное, вас любит. Да и вам-то давно нравится.

Л о п а х и н. Что же? Я не прочь... Она хорошая девушка.

Пауза.

Г а е в. Мне предлагают место в банке. Шесть тысяч в год... Слыхала?

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Где тебе! Сиди уж...

Фирс входит; он принес пальто.

Ф и р с (Гаеву). Извольте, сударь, надеть, а то сыро.

Г а е в (надевает пальто). Надоел ты, брат.

Ф и р с. Нечего там... Утром уехали, не сказавшись. (Оглядывает его.)

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Как ты постарел, Фирс!

Ф и р с. Чего изволите?

Л о п а х и н. Говорят, ты постарел очень!

Ф и р с (не расслышав). А еще бы. Мужики при господах, господа при мужиках, а теперь все враздробь, не поймешь ничего.

Г а е в. Помолчи, Фирс. Завтра мне нужно в город. Обещали познакомить с одним генералом, который может дать под вексель.

Л о п а х и н. Ничего у вас не выйдет. И не заплатите вы процентов, будьте покойны.

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Это он бредит. Никаких генералов нет.

Входят Трофимов, Аня и Варя.

Г а е в. А вот и наши идут.

А н я. Мама сидит.

Л ю б о в ь А н д р е е в н а (нежно). Иди, иди... Родные мои... (Обнимая Аню и Варю.) Если бы вы обе знали, как я вас люблю. Садитесь рядом, вот так.

Все усаживаются.

Л о п а х и н. Наш вечный студент все с барышнями ходит.

Т р о ф и м о в. Не ваше дело.

Л о п а х и н. Ему пятьдесят лет скоро, а он все еще студент.

Т р о ф и м о в. Оставьте ваши дурацкие шутки.

Л о п а х и н. Что же ты, чудак, сердишься?

Т р о ф и м о в. А ты не приставай.

Л о п а х и н (смеется). Позвольте вас спросить, как вы обо мне понимаете?

Т р о ф и м о в. Я, Ермолай Алексеич, так понимаю: вы богатый человек, будете скоро миллионером. Вот как в смысле обмена веществ нужен хищный зверь, который съедает все, что попадается ему на пути, так и ты нужен.

Все смеются.

В а р я. Вы, Петя, расскажите лучше о планетах.

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Нет, давайте продолжим вчерашний разговор.

Т р о ф и м о в. О чем это?

Т р о ф и м о в. Мы вчера говорили долго, но ни к чему не пришли. В гордом человеке, в вашем смысле, есть что-то мистическое. Быть может, вы и правы по-своему, но если рассуждать попросту, без затей, то какая там гордость, есть ли в ней смысл, если человек физиологически устроен неважно, если в своем громадном большинстве он груб, неумен, глубоко несчастлив. Надо перестать восхищаться собой. Надо бы только работать.

Г а е в. Все равно умрешь.

Т р о ф и м о в. Кто знает? И что значит - умрешь? Быть может, у человека сто чувств и со смертью погибают только пять, известных нам, а остальные девяносто пять остаются живы.

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Какой вы умный, Петя!..

Л о п а х и н (иронически). Страсть!

Т р о ф и м о в. Человечество идет вперед, совершенствуя свои силы. Все, что недосягаемо для него теперь, когда-нибудь станет близким, понятным, только вот надо работать, помогать всеми силами тем, кто ищет истину. У нас, в России, работают пока очень немногие. Громадное большинство той интеллигенции, какую я знаю, ничего не ищет, ничего не делает и к труду пока не способно. Называют себя интеллигенцией, а прислуге говорят «ты», с мужиками обращаются, как с животными, учатся плохо, серьезно ничего не читают, ровно ничего не делают, о науках только говорят, в искусстве понимают мало. Все серьезны, у всех строгие лица, все говорят только о важном, философствуют, а между тем у всех на глазах рабочие едят отвратительно, спят без подушек, по тридцати, по сорока в одной комнате, везде клопы, смрад, сырость, нравственная нечистота... И, очевидно, все хорошие разговоры у нас для того только, чтобы отвести глаза себе и другим. Укажите мне, где у нас ясли, о которых говорят так много и часто, где читальни? О них только в романах пишут, на деле же их нет совсем. Есть только грязь, пошлость, азиатчина... Я боюсь и не люблю очень серьезных физиономий, боюсь серьезных разговоров. Лучше помолчим!

Л о п а х и н. Знаете, я встаю в пятом часу утра, работаю с утра до вечера, ну, у меня постоянно деньги свои и чужие, и я вижу, какие кругом люди. Надо только начать делать что-нибудь, чтобы понять, как мало честных, порядочных людей. Иной раз, когда не спится, я думаю: «Господи, ты дал нам громадные леса, необъятные поля, глубочайшие горизонты, и, живя тут, мы сами должны бы по-настоящему быть великанами...»

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Вам понадобились великаны... Они только в сказках хороши, а так они пугают.

В глубине сцены проходит Епиходов и играет на гитаре.

(Задумчиво.) Епиходов идет...

А н я (задумчиво). Епиходов идет...

Г а е в. Солнце село, господа.

Т р о ф и м о в. Да.

Г а е в (негромко, как бы декламируя). О природа, дивная, ты блещешь вечным сиянием, прекрасная и равнодушная, ты, которую мы называем матерью, сочетаешь в себе бытие и смерть, ты живишь и разрушаешь...

В а р я (умоляюще). Дядечка!

А н я. Дядя, ты опять!

Т р о ф и м о в. Вы лучше желтого в середину дуплетом.

Г а е в. Я молчу, молчу.

Все сидят, задумались. Тишина. Слышно только, как тихо бормочет Фирс. Вдруг раздается отдаленный звук, точно с неба, звук лопнувшей струны, замирающий, печальный.

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Это что?

Л о п а х и н. Не знаю. Где-нибудь далеко в шахтах сорвалась бадья. Но где-нибудь очень далеко.

Г а е в. А может быть, птица какая-нибудь... вроде цапли.

Т р о ф и м о в. Или филин...

Л ю б о в ь А н д р е е в н а (вздрагивает). Неприятно почему-то.

Пауза.

Ф и р с. Перед несчастьем то же было: и сова кричала, и самовар гудел бесперечь.

Г а е в. Перед каким несчастьем?

Ф и р с. Перед волей.

Пауза.

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Знаете, друзья, пойдемте, уже вечереет. (Ане.) У тебя на глазах слезы... Что ты, девочка? (Обнимает ее.)

А н я. Это так, мама. Ничего.

Т р о ф и м о в. Кто-то идет.

Показывается прохожий в белой потасканной фуражке, в пальто; он слегка пьян.

П р о х о ж и й. Позвольте вас спросить, могу ли я пройти здесь прямо на станцию?

Г а е в. Можете. Идите по этой дороге.

П р о х о ж и й. Чувствительно вам благодарен. (Кашлянув.) Погода превосходная... (Декламирует.) Брат мой, страдающий брат... выдь на Волгу: чей стон... (Варе.) Мадемуазель, позвольте голодному россиянину копеек тридцать...

Варя испугалась, вскрикивает.

Л о п а х и н (сердито). Всякому безобразию есть свое приличие!

Л ю б о в ь А н д р е е в н а (оторопев). Возьмите... вот вам... (Ищет в портмоне.) Серебра нет... Все равно, вот вам золотой...

П р о х о ж и й. Чувствительно вам благодарен! (Уходит.)

В а р я (испуганная). Я уйду... я уйду... Ах, мамочка, дома людям есть нечего, а вы ему отдали золотой.

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Что же со мной, глупой, делать! Я тебе дома отдам все, что у меня есть. Ермолай Алексеич, дадите мне еще взаймы!..

Л о п а х и н. Слушаю.

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Пойдемте, господа, пора. А тут, Варя, мы тебя совсем просватали, поздравляю.

В а р я (сквозь слезы). Этим, мама, шутить нельзя.

Л о п а х и н. Охмелия, иди в монастырь...

Г а е в. А у меня дрожат руки: давно не играл на бильярде.

Л о п а х и н. Охмелия, о нимфа, помяни меня в твоих молитвах!

Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Идемте, господа. Скоро ужинать.

В а р я. Напугал он меня. Сердце так и стучит.

Л о п а х и н. Напоминаю вам, господа: двадцать второго августа будет продаваться вишневый сад. Думайте об этом!.. Думайте!..

Уходят все, кроме Трофимова и Ани.

А н я (смеясь). Спасибо прохожему, напугал Варю, теперь мы одни.

Т р о ф и м о в. Варя боится, а вдруг мы полюбим друг друга, и целые дни не отходит от нас. Она своей узкой головой не может понять, что мы выше любви. Обойти то мелкое и призрачное, что мешает быть свободным и счастливым, вот цель и смысл нашей жизни. Вперед! Мы идем неудержимо к яркой звезде, которая горит там вдали! Вперед! Не отставай, друзья!

А н я (всплескивая руками). Как хорошо вы говорите!

Сегодня здесь дивно!

Т р о ф и м о в. Да, погода удивительная.

А н я. Что вы со мной сделали, Петя, отчего я уже не люблю вишневого сада, как прежде. Я любила его так нежно, мне казалось, на земле нет лучше места, как наш сад.

Т р о ф и м о в. Вся Россия наш сад. Земля велика и прекрасна, есть на ней много чудесных мест.

Подумайте, Аня: ваш дед, прадед и все ваши предки были крепостники, владевшие живыми душами, и неужели с каждой вишни в саду, с каждого листка, с каждого ствола не глядят на вас человеческие существа, неужели вы не слышите голосов... Владеть живыми душами - ведь это переродило всех вас, живших раньше и теперь живущих, так что ваша мать, вы, дядя, уже не замечаете, что вы живете в долг, на чужой счет, на счет тех людей, которых вы не пускаете дальше передней... Мы отстали по крайней мере лет на двести, и у нас нет еще ровно ничего, нет определенного отношения к прошлому, мы только философствуем, жалуемся на тоску или пьем водку. Ведь так ясно, чтобы начать жить в настоящем, надо сначала искупить наше прошлое, покончить с ним, а искупить его можно только страданием, только необычайным, непрерывным трудом. Поймите это, Аня.

А н я. Дом, в котором мы живем, давно уже не наш дом, и я уйду, даю вам слово.

Т р о ф и м о в. Если у вас есть ключи от хозяйства, то бросьте их в колодец и уходите. Будьте свободны как ветер.

А н я (в восторге). Как хорошо вы сказали!

Т р о ф и м о в. Верьте мне, Аня, верьте! Мне еще нет тридцати, я молод, я еще студент, но я уже столько вынес! Как зима, так я голоден, болен, встревожен, беден, как нищий, и - куда только судьба не гоняла меня, где я только не был! И все же душа моя всегда, во всякую минуту, и днем и ночью, была полна неизъяснимых предчувствий. Я предчувствую счастье, Аня, я уже вижу его...

А н я (задумчиво). Восходит луна.

Слышно, как Епиходов играет на гитаре все ту же грустную песню. Восходит луна. Где-то около тополей Варя ищет Аню и зовет: «Аня! Где ты?»

Т р о ф и м о в. Да, восходит луна.

Вот оно, счастье, вот оно идет, подходит все ближе и ближе, я уже слышу его шаги. И если мы не увидим, не узнaем его, то что за беда? Его увидят другие!

Опять эта Варя! (Сердито.) Возмутительно!

А н я. Что ж? Пойдемте к реке. Там хорошо.

«Вишневый сад» — последняя пьеса А. П. Чехова. Он написал её за год до своей смерти. За историей дворянской семьи, которая потеряла свой сад, писатель скрыл историю своей Родины, которую, по мнению автора, в будущем ждало то же жалкое существование, что и дворянство без усадьбы. Подробнее о его замысле мы написали в , а сейчас мы можете узнать сюжет и основные события книги, прочитав краткий пересказ по действиям от «Литерагуру».

Жила во Франции пять лет. Несколько месяцев с ней провела младшая дочь Аня. В мае им обеим пришлось вернутся на Родину. На станцию отправляются лакей Фирс, брат Раневской Гаев и старшая дочь Варя (вот их ). А дома их ожидают купец Лопахин и горничная Дуняша. Они сидят в комнате, которую до сих пор по старой привычке называют «детской». рассуждает о том, как может повернуться жизнь, что он, сын крепостного, теперь свободный и зажиточный купец.

Прибывают экипажи со станции. Раневская и Аня радуются возвращению. Усадьба не изменилась с момента их отъезда. Вскоре для читателя становится очевидно, что Любовь Андреевна попала в сложное финансовое положение. Ей пришлось продать все свое заграничное имущество и вернутся в Россию. Лопахин ей напоминает, что и усадьбу с садом в августе придется продать с молотка, если они с братом срочно не придумают решения. Купец тут же предлагает им вариант, который кажется ему весьма удачным. Вырубить сад, поделить землю на участки и сдавать дачникам. Но Любовь Андреевна и Гаев только отмахиваются, говоря, что сад – самое ценное на территории всей губернии. Они надеются на помощь богатой тети из Ярославля, хотя отношения с ней натянутые.

Действие 2

С приезда Раневской прошло несколько недель. Но ни она, ни Гаев не торопятся решать свои проблемы. Более того, они продолжают сорить деньгами. Возвращаясь из города, куда ездили в компании Лопахина позавтракать, они останавливаются у старой церквушки. Незадолго до их появления, на этой скамейке конторщик Епиходов объяснялся в любви Дуняше. Но легкомысленная девушка предпочла ему лакея Яшу.

Лопахин вновь напоминает о торгах. Он в очередной раз предлагает им вырубить сад. Но брат с сестрой только отмахиваются от его слов, говоря, что тетушка обязательно вышлет денег. Да и времени еще достаточно. Купец не понимает их, называет странными и легкомысленными.

К лавочке подходят дочери Раневской и Петя Трофимов (вот их ). Раневская заводит разговор о гордом человеке. Но беседы не выходит, и вскоре все один за другим покидают скамейку у церкви. Аня и Петя остаются наедине. Влюбленный Трофимов пытается очаровать девушку своими речами. Он говорит, что нужно, отринув все материальное, стремится к идеалу. Аня, которая, как и мать, легко поддаётся красивым словам, увлекается Петей, не замечая его никчемности.

Действие 3

Наступает август. Раневская, кажется, совсем не думает о судьбе усадьбы. В день торгов она устраивает пышную вечеринку. Любовь Андреевна даже приглашает оркестр. Все танцуют, общаются и радуются. Однако ощущается веселье напускное. Мысли каждого в комнате обращены к Гаеву и Лопахину, отправившимся на торги.

В ходе разговора Петя начинает критиковать Раневскую и её интрижку с аферистом из Франции, который обокрал ее. Он смеется над её нежеланием признавать очевидной правды. Но она тут же обвиняет его в двуличности. Ведь он «вечный студент», который даже не может окончить курса, проповедует всем тяжкий труд и стремление к идеалу. Петя убегает из комнаты в истерике.

С торгов возвращаются Гаев и Лопахин. Купец торжествует, хотя и пытается скрыть это в первые минуты. А Гаев рядом с ним даже не пробовал скрывать слез и разочарования. Они рассказывают, что и усадьба, и сад проданы. Теперь купец — владелец той самой усадьбы, где его отец был крепостным. Оркестр стихает, Раневская, тяжело опустившись на стул, рыдает. Аня, чей мозг одурманен словами Пети, успокаивает мать тем, что теперь у них начинается новая жизнь, не обремененная ничем материальным.

Действие 4

Последнее действие разворачивается в октябре. Лопахин, не дожидаясь отъезда прежних хозяев, начинает вырубать сад. Тетя из Ярославля все же дала денег Гаеву и Раневской. Но Любовь Андреевна забрала их у брата и вернулась во Францию к своему любовнику. Варе, ее дочери, пришлось пойти работать экономкой в соседнюю усадьбу, ведь новый хозяин сада так и не сделал ей предложения, все еще чувствуя себя ниже господ. Аня готовится сдавать гимназический экзамен и ищет подработку. Петя уезжает в Москву, чтобы продолжить обучение. Его беспокоит только пара потерянных галош. Гаеву предлагают место в банке. Однако вся семья уверена, что из-за своей лени он не задержится там надолго. Лопахин, так и не сумев признаться Варе в своих чувствах, уезжает по работе в Харьков. Все прощаются, поместье запирают на ключ.

На сцене появляется Фирс, о котором позабыли даже хозяева. Он ходит по усадьбе, бормоча себе под нос об ушедшей жизни. Добравшись до дивана, старик опускается на него и, наконец, затихает. Тишину нарушает только стук топоров.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

На нашем сайте) происходят в старом дворянском имении, которое принадлежит Любови Андреевне Раневской. Имение находится невдалеке от большого города. Главная его достопримечательность – огромный вишневый сад, занимающий едва ли не тысячу десятин. Когда-то этот сад считался одним из самых замечательных мест губернии и приносил владельцам большой доход. О нём есть даже упоминание в Энциклопедическом словаре. Но после падения крепостного права хозяйство в имении расстроилось. На вишню, которая родится лишь раз в два года, больше нет спроса. Раневская и её живущий здесь же в поместье брат, Леонид Андреевич Гаев, находятся на грани разорения.

1-е действие «Вишневого сада» происходит в холодное майское утро. Раневская с дочерью Аней возвращаются из Франции. В имении, где уже зацвели вишни, её ожидают старшая (приёмная) дочь Варя (24 года), которая управляет хозяйством в отсутствие матери, и купец Ермолай Лопахин, сын крепостного, хваткий человек, сильно разбогатевший в последние годы.

Любовь Андреевна и Аня приезжают с железнодорожной станции в сопровождении встречавших их Гаева и соседа-помещика Симеонова-Пищика. Прибытие сопровождается оживлённым разговором, который хорошо обрисовывает характеры всех героев этой чеховской пьесы.

«Вишневый сад». Спектакль по пьесе А. П. Чехова, 1983

Раневская и Гаев – типичные бездеятельные аристократы, привыкшие жить без труда на широкую ногу. Любовь Андреевна думает лишь о своих любовных страстях. Шесть лет тому назад умер её муж, через месяц утонул в реке и мальчик-сын Гриша. Забрав большую часть средств поместья, Раневская уехала утешаться во Францию с любовником, который бесстыдно обманывал и обирал её. Дочерей она бросила в имении почти без денег. 17-летняя Аня приехала к матери в Париж лишь несколько месяцев назад. Приёмной Варе пришлось самой управлять бездоходным имением, экономя на всём и делая долги. Раневская вернулась в Россию лишь потому, что осталась за границей совсем без гроша. Любовник выжал из неё всё, что можно, заставил продать даже дачу близ Ментоны, а сам остался в Париже.

В диалогах первого действия Раневская предстаёт женщиной, преувеличенно чувствительной и ранимой. Она любит демонстрировать доброту, раздавать лакеям щедрые чаевые. Однако в её случайных словах и жестах то и дело проскальзывает душевная чёрствость, безразличие к близким.

Под стать Раневской и её брат, Гаев. Главным интересом его жизни является бильярд – он то и дело сыплет бильярдными терминами. Леонид Андреевич любит произносить напыщенные речи о «светлых идеалах добра и справедливости», об «общественном самосознании» и «плодотворной работе», но, как можно понять, сам нигде не служит и даже не помогает юной Варе управлять поместьем. Необходимость беречь каждую копейку делает Варю скупой, не по возрасту озабоченной, похожей на монашку. Она выражает желание бросить всё и отправиться бродить по благолепию святых мест, однако при таком благочестии кормит своих старых слуг одним горохом. Младшая сестра Вари, Аня, весьма напоминает мать наклонностью к восторженным мечтам и оторванностью от жизни. Друг семьи, Симеонов-Пищик, – такой же разорившийся помещик, как Раневская и Гаев. Он ищет только, где бы перехватить взаймы денег.

Мужиковатый, малообразованный, но деловой купец Лопахин напоминает Раневской и Гаеву, что их поместье в августе будет продаваться за долги. Он предлагает и выход из положения. Имение находится рядом с большим городом и железной дорогой, поэтому его землю можно выгодно сдавать дачникам тысяч за 25 годового дохода. Это позволит не только погасить долг, но и иметь большую прибыль. Однако придётся вырубить знаменитый вишневый сад.

Гаев и Раневская с ужасом отвергают такой план, не желая лишаться дорогих воспоминаний юности. Но ничего другого они придумать не в состоянии. Без вырубки поместье неизбежно перейдёт к другому владельцу – и вишневый сад всё равно будет уничтожен. Тем не менее, нерешительные Гаев и Раневская уклоняются погубить его собственными руками, уповая на некое чудо, которое неведомыми путями выручит их.

В диалогах первого действия участвуют и несколько других персонажей: незадачливый конторщик Епиходов, с которым постоянно происходят мелкие несчастья; горничная Дуняша, от постоянного общения с барами сама ставшая чувствительной, как дворянка; 87-летний лакей Гаева Фирс, по-собачьи преданный хозяину и отказавшийся покинуть его после отмены крепостничества; лакей Раневской Яша, глуповатый и хамоватый молодой простолюдин, который, однако, проникся во Франции презрением к «невежественной и дикой» России; поверхностная иностранка Шарлотта Ивановна, бывшая циркачка, а теперь гувернантка Ани. Впервые появляется и бывший учитель утонувшего сына Раневской, «вечный студент» Петя Трофимов. Характер этого примечательного персонажа будет подробно очерчен в следующих действиях «Вишневого сада».

«Вишневый сад»- вершина русской драматургии начала 20-го века, лирическая комедия, пьеса, ознаменовавшая начало новой эпохи развития русского театра.

Основная тема пьесы автобиографична - обанкротившееся семейство дворян продает с аукциона свое родовое имение. Автор, как человек прошедший сквозь подобную жизненную ситуацию, с тонким психологизмом описывает душевное состояние людей, вынужденных в скором времени покинуть свой дом. Новаторством пьесы является отсутствием деления героев на положительных и отрицательных, на главных и второстепенных. Все они делятся на три категории:

люди прошлого - дворяне-аристократы (Раневская, Гаев и их лакей Фирс);
люди настоящего - их яркий представитель купец-предприниматель Лопахин;
люди будущего - прогрессивная молодежь того времени (Петр Трофимов и Аня).

История создания

Чехов начал работу над пьесой в 1901 году. В связи с серьезными проблемами со здоровьем, процесс написания был довольно нелегким, но тем не менее, в 1903 году работа была окончена. Первая театральная постановка пьесы состоялась через год на сцене Московского художественного театра, став вершиной творчества Чехова как драматурга и хрестоматийной классикой театрального репертуара.

Анализ пьесы

Описание произведения

Действие происходит в родовом имении помещицы Любови Андреевны Раневской, вернувшейся из Франции со своей юной дочерью Аней. На железнодорожной станции их встречают Гаев (брат Раневской) и Варя (ее приемная дочь).

Финансовое положение семьи Раневских близится к полному краху. Предприниматель Лопахин предлагает свою версию решения проблемы - разбить земельный участок на паи и отдавать их в пользование дачникам за определенную плату. Барыня тяготится этим предложением, ведь для этого придется распрощаться с ее любимым вишневым садом, с которым связано много теплых воспоминаний юности. Добавляет трагизма тот факт, что в этом саду погиб ее любимый сын Гриша. Гаев, проникнувшись переживаниями сестры, обнадеживает ее обещанием, что их родовое поместье не будет выставлено на продажу.

Действие второй части происходит на улице, во дворе имения. Лопахин, со свойственной ему прагматичностью, продолжает настаивать на своем плане спасения поместья, но на него никто не обращает внимания. Все переключаются на появившегося учителя Петра Трофимова. Он произносит взволнованную речь посвященную судьбе России, ее будущему и затрагивает тему счастья в философском контексте. Материалист Лопахин скептически воспринимает молодого учителя, и оказывается, что только одна Аня способна проникнуться его возвышенными идеями.

Третье действие начинается тем, что Раневская на последние деньги приглашает оркестр и устраивает танцевальный вечер. Гаев и Лопахин при этом отсутствуют - они уехали в город на торги, где имение Раневских должно пойти с молотка. После томительного ожидания, Любовь Андреевна узнает, что ее имение куплено на торгах Лопахиным, который не скрывает радости от своего приобретения. Семейство Раневских приходит в отчаяние.

Финал целиком посвящен отъезду семейства Раневских из их родного дома. Сцена расставания показана со всем присущим Чехову глубоким психологизмом. Заканчивается пьеса удивительно глубоким по содержанию монологом Фирса, которого хозяева в спешке забыли в имении. Финальным аккордом звучит стук топора. Рубят вишневый сад.

Главные герои

Сентиментальная особа, владелица поместья. Прожив несколько лет за границей, она привыкла к роскошной жизни и по инерции продолжает себе позволять многое, что при плачевном состоянии ее финансов по логике здравого смысла должно быть ей недоступным. Будучи легкомысленной особой, весьма беспомощной в житейских вопросах, Раневская не желает что-либо в себе менять, при этом она полностью отдает себе отчет в своих слабостях и недостатках.

Преуспевающий купец, многим обязан семейству Раневских. Его образ неоднозначен - в нем сочетается трудолюбие, расчетливость, предприимчивость и грубость, «мужицкое» начало. В финале пьесы Лопахин не разделяет чувств Раневской, он счастлив, что несмотря на крестьянское происхождение, смог позволить купить имение хозяев своего покойного отца.

Как и своя сестра, весьма чувствителен и сентиментален. Будучи идеалистом и романтиком, для утешения Раневской, придумывает фантастические планы спасения родового имения. Он эмоционален, многословен, но при этом совершенно бездеятелен.

Петя Трофимов

Вечный студент, нигилист, красноречивый представитель русской интеллигенции, ратующий за развитие России только на словах. В погоне за «высшей правдой» он отрицает любовь, считая ее мелким и призрачным чувством, чем безмерно огорчает влюбленную в него дочь Раневской Аню.

Романтичная 17-летняя барышня, попавшая под влияние народнических Петра Трофимова. Безоглядно поверив в лучшую жизнь после продажи родительского имения, Аня готова на любые трудности ради совместного счастья рядом с возлюбленным.

87-летний старик, лакей в доме Раневских. Тип слуги старого времени, окружает отеческой заботой своих хозяев. Остался прислуживать своим господам даже после отмены крепостного права.

Молодой лакей, с презрением относящийся к России, мечтающий уехать за границу. Циничный и жестокий человек, хамит старому Фирсу, непочтительно относится даже к родной матери.

Структура произведения

Структура пьесы довольно проста - 4 действия без деления на отдельные сцены. Время действия - несколько месяцев, с конца весны по середину осени. В первом действии происходит экспозиция и завязка, во втором - нарастание напряжения, в третьем - кульминация (продажа имения), в четвертом - развязка. Характерной особенностью пьесы является отсутствие подлинного внешнего конфликта, динамизма, непредсказуемых поворотов сюжетной линии. Авторские ремарки, монологи, паузы и некоторая недосказанность придают пьесе неповторимую атмосферу изысканного лиризма. Художественный реализм пьесы достигается за счет чередования драматических и комических сцен.

(Сцена из современной постановки )

В пьесе доминирует развитие эмоционально-психологического плана, главным двигателем действия являются внутренние переживания героев. Автор расширяет художественное пространство произведения с помощью ввода большого количества персонажей, которые так и не появятся на сцене. Так же эффект расширения пространственных границ дает симметрично возникающая тема Франции, придающая арочность форме пьесы.

Итоговый вывод

Последняя пьеса Чехова, можно сказать - его «лебединая песня». Новизна ее драматургического языка является прямым выражением особой чеховской жизненной концепции, которой характерно необыкновенное внимание к мелким, на первый взгляд незначительным деталям, заострение внимания на внутренних переживаниях героев.

В пьесе «Вишневый сад» автор запечатлел состояние критической разобщенности русского общества своего времени, этот печальный фактор часто присутствует в сценах, где персонажи слышат только себя, создавая лишь видимость взаимодействия.