Учение. Энциклопедия современной эзотерики Будон жизнь нагарджуны

– индийский буддийский пандита, гуру - основатель философской школы Мадхьямика , первой философской школы буддизма Великого Пути (санск. Махаяна), чьё возникновение в Индии относят ко второму веку н.э.


В "Манджушри-мула-тантре" имеется следующее пророчество Будды Шакьямуни:
"После того, как я, Будда, уйду, пройдёт четыреста лет, и тогда появится монах, именуемый Нага. Он посвятит себя Учению и окажет большую помощь ему. Он достигнет стадии Совершенного Блаженства и будет жить шестьсот лет. Мистическое знание Махамаюри* будет обеспечено тем великим существом. Он познает предметы разных наук и изложит Учение о несубстанциональности. И после того, как он отбросит этот телесный остов, он переродится в области Сукхавати. И, наконец, состояние Будды должно быть определённо достигнуто им".

Нагарджуна

Через четыреста лет после того, как ушёл Будда Шакьямуни, на юге Индии, в стране Видарбха, в семье богатого брахмана родился сын. Брахман долго ждал появления ребёнка, но когда отец показал его предсказателю, тот, изучив знаки у младенца, сказал, что хотя знаки у мальчика и счастливые, он не проживёт и десяти дней. Однако предсказатель дал совет, как увеличить срок жизни ребёнка до семи месяцев, а затем – до семи лет. Родители сделали всё, чтобы мальчик прожил эти семь лет. Когда же срок его жизни приблизился к семи годам, опечаленные родители послали сына путешествовать со слугой.
Нагарджуна постепенно шёл и шёл, пока, наконец, не оказался у ворот монастыря Наланды. Там он встретился с Учителем Сарахой, который пообещал, что если мальчик станет монахом, то Сараха поможет ему продлить жизнь. Нагарджуна вступил в общину, и Учитель посвятил его в мандалу Амитаюса, дав наставление читать мантры этого Победителя над смертью. Так мальчик преодолел критический срок в своей жизни.
Сараха посвятил Нагарджуну в различные учения, в числе которых была и практика Шри Гухьясамаджи. Затем его наставником был настоятель Наланды Рахулабхадра. Мальчик стал известен как монах Шриман.
Благодаря духовной практике Шриман овладел сверхъестественными силами. Однажды, излагая Учение в своём монастыре, он заметил, как два мальчика, слушавшие его толкование Учения, затем исчезли под землёй. Учитель спросил о них и установил, что это были наги. Получив приглашение от нагов, он перенёсся в их область, и изложил там Учение. Наги просили остаться Учителя у них, но тот отказался, пообещав прийти потом.
В области нагов он получил "Шатасахасрику" и "Свалпакшару" (одна из малых праджняпарамита-сутр). После этого случая Шриман стал известен под именем Нагарджуна. Нагарджуна построил большое количество святилищ и храмов.

По материалам "Истории буддизма" (тиб. chos "byung) Будона Ринчендуба

Нагарджуна известен нам, как основоположник философской школы Мадхьямика, или школы Срединного Пути. В шестом веке Мадхьямика разделилась на прасангхику и сватантрику; в восьмом веке из последней образовались саутрантика-сватантрика и йогачара-сватантрика. В восьмом веке в Тибете мадхьямики Шантаракшита и Камалашила активно участвовали в становлении буддизма и монастырского образования. С тех пор в тибетском буддизме Мадхьямика продолжает оставаться основополагающим учением философского подхода к постижению Истины.
О трактатах Нагарджуны Его Святейшество Далай-лама ХIV говорит: "Воззрение на пустоту, высказанное Нагарджуной следует понимать в смысле взаимозависимого происхождения. При чтении этих комментариев появляется чувство глубокого восхищения Нагарджуной. Многие более поздние учёные и святые опирались в своих взглядах на труды этого мастера".
Учитель Нагарджуна изображается сидящим в позе лалита-асана, его руки сложены в дхармачакра-мудре. На многих изображениях его голову окружает ореол из змей, которые символизируют змееподобных обитателей страны нагов.

Литература:

Андросов В.П. Буддийская классика Древней Индии: Слово Будды и трактаты Нагарджуны. М. "Открытый мир", 2008. - 512 с.
Андросов В.П. Индо-тибетский буддизм: Энциклопедический словарь. М., "Ориенталия", 2011. С.293-294.
Торчинов Е.А. Введение в буддизм. СПб., "Амфора", 2005. С.116-135.

I. ГИМН ПРЕОДОЛЕВШЕМУ САНСАРУ.
(Локатита-става)

Поклоненье Тебе, преодолевшему мир,
Опытнейшему в Знании Пустоты,
Исключительно ради блага существ
Долговременно пребывающему в Сострадании!
Ты знаешь: есть лишь скандхи, -
Нет никаких существ.
И все же, Великий Муни, ради существ
Ты претерпевал величайшие муки!
О Совершенномудрый!
Мудрым Ты ясно показал,
Что и скандхи подобны наваждению,
Миражу, граду гандхарв и сновидению!
Они порождаются причиной.
Нет ее – нет и их.
Разве Ты не постиг ясно,
Что они – словно отражение [в зеркале]?
Дхарма-частицы не воспринимаются зрением.
Каким же образом зримое состоит из них? –
Так говоря о форме,
Ты опровергаешь веру в [реальность] формы.
Ощущение не существует без ощущаемого.
Значит [оно] лишено собственного «Я».
И Ты убежден: ощущаемое
Лишено подлинного или независимого существования.
Если бы имя, понятие и его объект не отличались друг от друга,
То рот [говорящего] сгорел бы от слова «огонь».
А если б были различны, не было бы понимания.
Так сказано Тобою, Говорящим Истину!
Деятель независим, как и действие, –
[Так] Тобою сказано в относительном смысле
В действительности Ты знаешь,
Что оба существуют взаимозависимо.
[В высшем смысле] нет ни действующего, ни испытывающего [действие].
Благое и неблагое рождается взаимозависимо.
Ты провозгласил, О Владыка Речи:
Возникающее взаимозависимо – [в действительности] не возникает!
Без познавания нет познаваемого
И без познаваемого нет сознания,
Поэтому – сказано Тобою –
Знание и познаваемое лишены сущности.
Если б обозначение отличалось от обозначаемого,
То обозначаемое существовало бы без обозначения,
А при неотличии их друг от друга
Они бы [также] не существовали,
Это Тобою сказано ясно.
Оком Мудрости Ты зришь
Этот мир как лишенный обозначаемого и обозначений,
Как невыразимый словами
И достигший великого Покоя и Гармонии.
Не возникает ни существующее, ни не существующее,
Ни существующее-несуществующее, - ни само собой,
Ни через иное, ни через то и другое [одновременно].
Как вообще оно может возникнуть?
Немыслимо уничтожение существующего,
Свойство которого – длительность.
Как же может уничтожиться не несуществующее,
Подобно рогам лошади?
Исчезновение неотлично от бытия,
[Но и нельзя считать его неотличным,
[Оно] было бы вечным,
Это же было бы и при неотличии.
Ибо исчезновение немыслимо,
Если вещь есть единое.
И исчезновение немыслимо,
Если вещь – множество.
И нелогично возникновение следствия из исчезнувшей причины,
Как и от причины, [еще] неисчезнувшей.
Ты доподлинно знаешь:
Возникновение подобно сновидению.
Ни от уничтоженного, ни от неуничтоженного семени
Не возникает росток.
Сказано Тобою: всякое возникновение
Подобно появлению иллюзии.
Итак, Ты в совершенстве постиг,
Что этот мир порожден воображением.
Он нереален, и, [будучи] невозникшим,
Не может и исчезнуть.
Не существует блуждания в сансаре вечного [Я],
Не существует блуждания невечного [Я].
Поэтому Ты, наилучший знаток Истинной Реальности,
Говоришь: блуждание в сансаре – словно сновидение!
Недалекие философы считают, что страдание возникает само собой,
Создается чем-то другим, тем и другим [одновременно]
Или оно беспричинно.
Тобою же сказано: оно возникает взаимозависимо.
Взаимозависимое возникновение –
Вот что Ты понимаешь под Пустотой.
Нет никаких независимых дхарм!
Вот что значит Твой несравненный Львиный Рык!
Амрита Учения о Пустоте
Устраняет все различения.
А если кто-то цепляется за реальность [Пустоты], -
Он погиб! – [так сказано] Тобою.
О Освободитель! Все дхармы лишены активности,
Зависимы, пусты, возникли взаимозависимо –
Словно иллюзия. Ты ясно показал:
[Они] лишены сущности.
Ты ничего не превозносишь
И ничего не умаляешь.
Как ранее, так и после
Ты осознаешь Таковость.
Пока мы не полагаемся на дхьяну,
Практикуемую благородными,
Сознание действительно никогда
Не избавится здесь от обозначений.
Сказано Тобою:
Пока не делают опорой лишенное обозначений,
Освобождения нет,
И в Махаяне Ты это показал досконально.
Пусть, благодаря Заслуге, обретенной мной
Прославлением Тебя –
Сосуда, достойного восхваления, --
Весь мир освободится от оков обозначений!

Таков гимн Преодолевшему сансару, или
«Локатита-става».

II. ГИМН НЕСРАВНЕННОМУ.
(Нираупамья-става)

О Несравненный, хвала Тебе,
Знатоку бессамосущего!
Ты тот, кто приходит в этот мир,
Гибнущий от мнений.
Твое просветленное око
Ничего не зрит.
О Повелитель, только Твое умозрение величественно
И знает истинносущее.
С точки зрения высочайшей истины,
Здесь нет ни познающего ни познаваемого.
О Просветленный, Ты – сущность сущего,
Постичь которую необычайно трудно.
Ты не создаешь никакого учения,
Но и не запрещаешь [его].
Высочайшее состояние обретается
Только постижением равновесия.
Неудалением сансары
Тобой приближена нирвана.
О Повелитель, Ты достиг умиротворения
Невосприятием сансары.
6. Ты знаешь, что у омрачения
И у очищения один вкус.
Ты всюду основосущностный, целостнонеделимый,
Недвойственный, совершенночистый.
7. О Владыка, хотя Ты не произнес
Ни единого звука,
Все поколения новообращенных
Наслаждаются живительным дождем Учения.
Ты не привержен [делению сущего]
На группы, основы и опоры.
Обращенный умом к свету,
Ты не опираешься ни на одну из дхарм.
О Повелитель, понятие «существа»
Вовсе не относится к Тебе,
Но именно Ты необычайно сострадателен
Ко всем несчастным и измученным существам.
О Владыка, Твой просветленный ум,
Не привязан к всевозможным измышлениям
Счастья – несчастья, самости – бессамости,
Вечности – невечности.
Ты знаешь, что любые дхарма-частицы
Не прибывают ни в движении, ни в покое
И не представляют множества.
Поэтому Ты – видящий подлинную реальность.
12. Ты повсюду, но нигде не рождался.
О Великий подвижник,
Ты неохватим мыслью,
Ты – жизнь, Ты – Тело Дхармы.
13. Ты беспорочен и постиг мир,
Который лишен единства и множества,
Перемещения и исчезновения,
И [который] подобен эху.
14. О Владыка, Ты познал сансару,
Которая лишена как вечности, так и конечности,
Которое нельзя ни воспринять, ни определить;
И которое подобно сновидению, наваждению и миражу.
15. О Безупречный, Ты преодолел омрачения,
Имеющие корень и плод.
Ты обрел бессмертие,
[Познав] природу омрачения.
16. О Стойкий, нечто вещественное постигаемое Тобой
Без признаков, словно бесформенное.
Сам же Ты являешь собой тело,
Сияющее знаками в «цветных мирах».
17. И неверно, что Ты кажешся видимым
Из-за своего явленного тела.
Если бы дхарма-частица была видна,
То и Тебя могли бы лицезреть.
Но подлинная реальность – невидима.
18. В Твоем теле нет девяти отверстий,
Как нет ни мяса, ни костей, ни крови.
Ты – видение, тело которого
Подобно радуге в небе.
19. В Твоем теле нет ни недуга, ни нечистоты,
Оно не испытывает чувства голода или жажды.
Тобой явлено обычное поведение
Лишь ради сопричастности миру.
20. О Безупречный, Ты лишен порока,
Окутывающего кармой.
Только из сострадания к миру
Тобой явленно погружение в карму.
21. О Повелитель, из-за неделимости подлинной реальности,
Нет деления на колесницы.
Только ради обращения живых существ
Ты проповедовал о трех колесницах.
22. Твое тело неуничтожимо, прочно, спокойно.
Оно являет Дхарму, Оно – Победитель.
Ты открыл успокоение
Для людей, которые готовы.
23. Ты взираешь на безмерные миры вселенной
Вместе с бхактами-поклонниками,
Тоже жаждущими конечного освобождения от колеса сансары
И сверхпроникновения в суть рождения и смерти.
24. О Повелитель, Ты свободен от самозамкнутости,
От раздумий, от движения.
Вследствие того что Ты не привязан к миру,
Ты стал Буддой.
25. Я восхваляю, словно осыпаю цветами того Будду-Сугату,
Которого не охватить мыслью, не измерить,
Который надежда и благо.
Пусть пребывают с ним живые существа,
Причастные к высочайшей Дхарме Совершенного,
Внушающего страх высотой пути.

Таков гимн Несравненному, или «Нираупья-става»,
Созданного для чтения в собрании.

III. ГИМН ВЫСОЧАЙШЕМУ.
(Парамартха-става)

Как же прославлять мне Тебя –
Повелителя, нерожденного, вездесущего,
Превосходящего любое обыденное сравнение,
Пребывающего в сфере, которую нельзя выразить словами.
Разве доступно обыденному понятийному мышлению
Сфера, в какой Ты пребываешь среди истинносущих значений?
Я буду славить Учителя,
Исходя из [испытываемого мною] благоговеяния.
Из-за того, что собственная природа не имеет происхождения,
Ты нерожден, не движим и не исчезаешь.
О Повелитель, хвала Тебе,
Не имеющему собственной природы!
Ты есть ни бытие, ни небытие,
Ни рушимый, ни нерушимый,
Ни вечный, ни конечный.
Хвала Тебе, недвойственному!
В Тебе не различить цвета, который бы окрашивал:
Ни красного, ни зеленого,
Ни желтого, ни белого, ни черного.
Хвала Тебе, неокрашенному!
Ты есть ни большой, ни малый,
Ни продолговатый, ни круглый.
Ты обрел путь неограниченности.
Хвала Тебе, несоизмеримому!
Нет Тебя ни далеко, ни близко,
Ни на небе, ни на земле,
Ни в сансаре, ни в нирване.
Хвала Тебе, неприбывающему нигде!
Не прибывающий ни в одной из дхарма-частиц,
Прошедший путь к подлинной реальности
И постигший глубочайшую тайну.
Хвала Тебе, таинственному.
Потому воспеваемый, да будет воспеваем.
Но кто такой воспеваемый?
Ведь раз все дхармы пусты,
Кто воспеваем и кем воспеваем.
Кто же сможет восславить Тебя,
Лишенного рождения и не подверженного гибели,
Не имеющего ни концов, ни середины,
Не воспринимающего и не воспринимаемого?
Восславим же Будду и умеющего ходить,
И оставившего путь,
Того кто не уходил и не приходил!
Благодаря Ему, добродетельному,
Этот мир идет по пути Будды.

Таков гимн Высочайшему, или
«Парамартха-става».

Нагарджуна

Через четыреста лет после того, как ушёл Будда Шакьямуни, на юге Индии, в стране Видарбха, в семье богатого брахмана родился сын. Брахман долго ждал появления ребёнка, но когда отец показал его предсказателю, тот, изучив знаки у младенца, сказал, что хотя знаки у мальчика и счастливые, он не проживёт и десяти дней. Однако предсказатель дал совет, как увеличить срок жизни ребёнка до семи месяцев, а затем - до семи лет. Родители сделали всё, чтобы мальчик прожил эти семь лет. Когда же срок его жизни приблизился к семи годам, опечаленные родители послали сына путешествовать со слугой.

Нагарджуна постепенно шёл и шёл, пока, наконец, не оказался у ворот монастыря Наланды. Там он встретился с Учителем Сарахой, который пообещал, что если мальчик станет монахом, то Сараха поможет ему продлить жизнь. Нагарджуна вступил в общину, и Учитель посвятил его в мандалу Амитаюса, дав наставление читать мантры этого Победителя над смертью. Так мальчик преодолел критический срок в своей жизни.

Сараха посвятил Нагарджуну в различные учения, в числе которых была и практика Шри Гухьясамаджи. Затем его наставником был настоятель Наланды Рахулабхадра. Мальчик стал известен как монах Шриман.

Благодаря духовной практике Шриман овладел сверхъестественными силами. Однажды, излагая Учение в своём монастыре, он заметил, как два мальчика, слушавшие его толкование Учения, затем исчезли под землёй. Учитель спросил о них и установил, что это были наги. Получив приглашение от нагов, он перенёсся в их область, и изложил там Учение. Наги просили остаться Учителя у них, но тот отказался, пообещав прийти потом.

В области нагов он получил "Шатасахасрику" и "Свалпакшару" (одна из малых праджняпарамита-сутр). После этого случая Шриман стал известен под именем Нагарджуна. Нагарджуна построил большое количество святилищ и храмов.

По материалам "Истории буддизма" (тиб. chos "byung) Будона Ринчендуба

Нагарджуна известен нам, как основоположник философской школы Мадхьямика, или школы Срединного Пути. В шестом веке Мадхьямика разделилась на прасангхику и сватантрику; в восьмом веке из последней образовались саутрантика-сватантрика и йогачара-сватантрика. В восьмом веке в Тибете мадхьямики Шантаракшита и Камалашила активно участвовали в становлении буддизма и монастырского образования. С тех пор в тибетском буддизме Мадхьямика продолжает оставаться основополагающим учением философского подхода к постижению Истины.

О трактатах Нагарджуны Его Святейшество Далай-лама ХIV говорит: "Воззрение на пустоту, высказанное Нагарджуной следует понимать в смысле взаимозависимого происхождения. При чтении этих комментариев появляется чувство глубокого восхищения Нагарджуной. Многие более поздние учёные и святые опирались в своих взглядах на труды этого мастера".

Учитель Нагарджуна изображается сидящим в позе лалита-асана, его руки сложены в дхармачакра-мудре. На многих изображениях его голову окружает ореол из змей, которые символизируют змееподобных обитателей страны нагов.

Примечание: * Махамаюри (санскр. Mahāmayūrī) - богиня, излечивающая укусы змей; также её почитают, как покровительницу долголетия.

На приведенной танке Вы видите Нагарджуну, сидящего на троне и облокотившегося на лотос. К нему склонился его ученик Арьяведа. В верхнем правом углу изображен бодхисаттва, возможно, проявление Авалокитешвары.

Нагарджуна родился в богатой семье брахманов на юге Индии. Вероятно, это произошло в начале второго столетия нашей эры. Он стал буддийским монахом, а затем великим философом. Он создал школу Мадхьямика, или Средний Путь, буддийское учение о мудрости в понимании взаимозависимого происхождения, относительной природе реальности и отсутствии абсолютной реальности или пустоте.
Иногда говорят, что он был настоятелем в Наланде, великом махаянском буддистском монастыре / университете недалеко от Бодхгая, Индия (однако, монастырь в Наланде был основан не ранее третьего века нашей эры). Во время его предполагаемого настоятельства страна переживала голодные времена и для монахов не было еды.

Согласно легенде, Нагарджуна отправился на далекую планету и принес оттуда секретный химикат, который мог превращать в золото простые металлы. Посредством золота, добываемого таким образом Нагарджуна поддерживал монахов в течении шести лет. Когда монахи узнали о том, что он делает и продает золото, они выгнали его из монастыря, так как ведение бизнеса без разрешения, даже для их блага, было нарушением правил Виная, предписаний для поведения монахов.
После того, как Нагарджуна покинул монастырь, он отправился в лес, где занимался религиозной практикой и достиг высшего духовного совершенства Махасиддхи. Вот одна из историй о его практике:

В первый же день чтения мантр двенадцать демонов из главного круга злых духов сотрясли землю. На второй день они вызвали наводнение. Огонь вспыхнул на третий день, а на четвертый начался ураган. Пятый день был ознаменован дождем из разного оружия, а шестой - камнепадом. На седьмой день появились демоны обоего пола, разбрасывая все вокруг, но и они оказались не в силах прервать медитацию Нагарджуны. Затем женщины-демоны с севера пришли к нему и сказали: " Чем мы можем служить тебе? " Приносите мне то, что нужно для поддержания жизни, мне не нужно ничего сверх",- ответил Нагарджуна. И они каждый день приносили ему четыре горсти риса и немного овощей. Питаясь так, мастер практиковал двенадцать лет, и все это время сто восемь демонов находилось в его власти, а его мысли были направлены на благо живых существ.

В течении своей жизни Нагарджуна дал множество учений и выиграл много дебатов. У него было много учеников. Также он построил множество ступ и храмов. Он писал работы по философии Мадхъямики и по религии. Он писал руководства по изготовлению мандал, благовоний из трав и астрологии.
Почти все его книги были переведены на Тибетский в восьмом веке, во времена правления царя Трисонга Децена. Их можно найти в Танджуре, собрании комментариев к буддийским сутрам. Один из его знаменитых комментариев гласит: всему, что рождается, суждено умереть, все, что накоплено, будет потрачено, все, что создано, непостоянно. Поэтому не расстраивайтесь по поводу этих законов природы. Его учениям до сих пор следуют многие во всех странах, где практикуют буддизм Махаяны.

По легенде его приглашали учить нагов, которые обычно принимают форму змей. Хотя его приглашали остаться с ними, он не остался и получил от них двенадцать томов Праджняпарамиты (которые сейчас хранятся в храме Нагарджуны в Катманду) и глину нага, при помощи которой он строил ступы. Обычно его изображают со змеиным навесом над головой, что говорит о том, что среди его учеников были нага и что он находится под их защитой. Имя Нагарджуна также означает, что он пользовался успехом у нагов.

Последнюю часть жизни Нагарджуна провел в медитации у горы, Шри Праварта на юге Индии, но об этом очень мало исторических данных. Одна общая устная легенда о его смерти гласит, что Хинду, его оппоненты по дебатам, попросили его умереть, так как никак не могли одолеть его в дебатах и в то же время они не могли причинить ему никакого вреда.

Нагарджуна согласился, но сказал, что только один из участников дискуссии, который был в прошлой жизни муравьем и которого Нагарджуна убил куском травы Куша имеет силу для того, чтобы убить его. Таким образом, этот оппонент отрубил Нагарджуне голову стеблем травы Куша.
После его смерти один из его учеников, Арьядева, продолжал нести его учения. Не существует единого мнения относительно того, сколь долго прожил Нагарджуна, причем оценки длительности его жизни колеблятся в пределах 150 - 300 лет! Говорят, что тело его сохранилось у Шри Праватра в ожидании Будды Майтреи.

Нагарджуна родился в Южной Индии и происходил из браминской касты; он от природы одарен был удивительными способностями и еще в детстве изучил четыре Веды, из которых каждая содержала 40000 гатх, считая в каждой по 42 буквы-слога... Он заучил эти строки наизусть и овладел их смыслом. В свои 20 лет он уже был широко известен и узнал все светские науки, каковы: астрономия, география, таинственные и магические средства; потом, устав от скучной жизни и желая вкусить удовольствий, сдружился с тремя также отличнейшими человеками и, узнавши средство, как делаться невидимкой, забрался с ними в царский дворец, где начал бесчестить жен; присутствие молодых людей открыли по следам, и три товарища Нагарджуны были изрублены, только он один спасся, ибо стоял невидимым рядом с царем и его не коснулись мечи. В этот момент в нем пробудилась мысль о страдании, он видел, чем оно вызывалось, он отверг вожделение, и у него появилось желание оставить дом: "Если я обрету свободу, я стану шраманом и буду стремиться к отшельничеству, т. е. к правражье". Действительно, придя в горы к пирамиде (ступе) Будды, он принял обеты и в 90 дней изучил все три Питаки и постиг их глубокий смысл; после этого он стал отыскивать другие Сутры, но нигде не находил; только в глубине снежных гор один престарелый Бхикху дал ему Сутру Махаяны, глубокий смысл которой он хотя и понял, но не мог найти пространного истолкования... Он путешествовал по многим странам в поисках других Сутр. Во всей Джамбудвипе он не нашел их, хотя искал повсюду. Он победил тиртхиков и шраманов и настолько преисполнился сознанием собственной непобедимости, что стал надменным и гордым. Он счел мирские вещи-дхармы слишком подлыми и грязными, а Сутры Будды, хотя и глубокими, но несовершенными в логическом отношении. То, что еще несовершенно, нужно логически углубить. Кто учит, должен, прежде всего, ясно понять, а затем учить. Логика не должна быть противоречивой, в предмете не должно быть погрешности. Разве возможна здесь недоработка? После медитации на этих объектах он возмечтал сделаться основателем новой религии, выдумал новые обеты и новое платье для своих учеников. Теперь он сам отличал то, что отличалось законом Будды. Затем он вновь захотел продемонстрировать всеведение с помощью упражнений в неотклонении и безжеланности. Он избрал день и назначил час свидания с учениками, после чего изложил новые правила поведения и придумал новые одежды для учеников. Тогда Нагараджа, царь драконов, сжалясь над ним, взял его к себе в море в свой дворец и там показал ему семь драгоценных хранилищ с книгами Вайпулья и прочими сутрами глубокого и сокровенного смысла. Нагарджуна читал их в продолжение 90 дней... Дух его проник в их смысл и понял истинную пользу. Нага прочел его мысли и спросил: "Разве ты еще не вник в Сутру, которую видишь?" Он ответил: "В твоем хранилище великое множество Сутр, количество их неисчислимо. Мне нужно снова прочесть их десять раз на Джамбудвипе". Нага сказал: "Сутр и служебников намного больше, чем в моем дворце". Тогда Нагарджуна постиг единый смысл Сутр и добился больших успехов в сосредоточении-самадхи со смирением перед безначальностью. Нага вручил ему их, и он вернулся на Джамбудвипу. В это время в Южной Индии был царь нисколько не благоговевший к истинному учению. Нагарджуна, желая обратить на себя его внимание, в продолжение 7 лет ходил впереди его с красным флагом. Когда царь вступил с ним в разговор, то потребовал от него в доказательство его всеведения сказать, что делается на небе. Нагарджуна объявил, что идет война между асурами и дэвами, и в подтверждение его слов с неба попадало оружие и оторванные члены асуров. Тогда царь уверовал, и десять тысяч браминов перестали носить волосы в пучке (т. е. обрились) и приняли обеты совершенства (т. е. духовного звания). Тогда Нагарджуна весьма распространил в Южной Индии буддизм, унизил тиртхиков и в объяснение учения Махаяны составил Упадешу, состоявшую из 100000 гатх: сверх того сочинил еще: "Чжуан янь фо дао лунь" - великолепный путь Будды в 5000 гатх, "Да цзы фан бянь лунь" - искусство великого милосердия в 5000 гатх ("Мадхьямика-шастру" в 500 гатх), чрез это учение Махаяны стало в большом ходу в Индии. Еще сочинил он: "У вэй лунь" - рассуждение о бесстрашии в 100000 гатх ("Акутобхайя-шастру", в которой содержится "Мадхьямика-шастра"). В это же время жил брахман, который знал магические формулы и хотел в состязании победить Нагарджуну. Он сказал царю Индии: "Я могу повергнуть этого бхикху, и царь будет свидетелем этого". Царь ответил: "Ты совсем глуп. Это бодхисаттва. Его свет подобен свету солнца и луны, а ум благородного имеет такой же блеск. Откуда в тебе столько наглости и дерзости, почему ты не испытываешь почтения?" Брахман ответил: "Почему бы, царь, тебе не позволить, для того, дабы узнать человека, и самому убедиться, увидеть, как он будет смущен и повержен?" Царь выслушал его и наконец попросил Нагарджуну, чтобы они уселись ясным утром друг перед другом во Дворце Закона и Добродетели. Брахман произвел магический пруд, на середине которого находился тысячелиственный ненюфар. Он сел на него и стал глумиться над Нагарджуной: "Тебя посадили на повозку, и ты не отличаешься от вола, а еще собираешься состязаться со мной, сидящим на чистом лотосе и в совершенстве постигшем толкование Шастр". Нагарджуна, прибегнув к волшебству, сотворил на поверхности пруда белого слона с шестью бивнями, и тот разрушил лотосовое сиденье. Он подхватил его бивнями, вырвал и бросил на землю. Брахман, раненный в бедро, упал и взмолился, обращаясь к Нагарджуне: "Я не оскорбляю и не унижаю выдающегося мастера. Я только хотел, чтобы он мог принять меня милостиво и забрать от тех глупых людей. Они - учители хинаяны, в чьих сердцах всегда гневливость". Нагарджуна спросил его: "Рад ли ты тому, что я долго пребываю на земле?" Тот ответил: "По правде говоря, мне это не нравится". Нагарджуна удалился в покои, заперся и не появлялся весь день. Ученик сломал дверь и заглянул; оттуда тотчас вылетела цикада. Через сто лет во всех государствах Южной Индии воздвигли в честь его храмы и стали почитать его как Будду. Так как мать родила его под деревом арджуна (а-чжоу-то-на), то он и получил имя Арджуна, а вследствие того что Нага (дракон) участвовал в его обращении, присоединено еще имя Нага, отчего и вышло Нагарджуна. Он был тринадцатый патриарх и управлял религией триста с лишком лет.

Будон
ЖИЗНЬ НАГАРДЖУНЫ

Четыреста лет прошло после нирваны Будды. На юге Индии, в стране Видарбха, жил богатый брахман, не имевший детей. Во сне ему было пророчество, что если он пригласит 100 брахманов на религиозную церемонию, то родится сын. Он так и сделал, и десять месяцев спустя сын родился. Отец показал его прорицателям, а те сказали, что, хотя признаки благоприятны, сын не проживет дольше десяти дней. Во избежание этого нужно пригласить 100 брахманов, и жизнь будет продлена на семь месяцев, а еще одно такое же приглашение продлит жизнь мальчика на семь лет, но не больше.

Когда приблизился последний срок, родители отправили сына путешествовать со слугой. Они пришли в Галанду. Здесь он начал читать гимны "Самаведы", которые услышал брахман Сараха, посоветовавший мальчику для продления собственной жизни стать монахом. Тот принял посвящение в магическом кругу Амитаюс - Победителя Смерти и произнес магическое заклинание. Так же поступил он в ночь семилетия и тем спасся от смерти, после чего явился к обрадованным родителям и стал изучать с Сарахой тексты "Гухьясамаджа" с комментариями. Затем он просил Рахулабхадру, настоятеля , стать его наставником и постригся в монахи, получив имя Шриман.

Во время, когда он занимал пост стража - церковнослужителя Наланды, случился голод. Шриман добыл эликсир золота и сумел обеспечить общину пропитанием. Но это считалось неправедным средством, и он был изгнан из общины. Желая очиститься от поступка, он построил 10 млн. монастырей и святилищ, после чего обрел естественные и сверхъестественные магические силы.

Шанкара составил "Ньяя-аланкару" в 1200 строф и опроверг всех противников. Чтобы победить его, Шриман изложил свое учение в Наланде. Во время проповеди два мальчика, слушавшие его, исчезли под землей. Они были нагами и обо всем поведали своему царю, а тот пригласил к себе великого учителя. Шриман принял приглашение и стал проповедовать там. Наги умоляли его остаться с ними, но он решил унести с собой "Сутру праджняпарамиты", а взамен воздвиг им 10 млн. святилищ, и наги стали его друзьями. С тех пор он известен как Нагарджуна.

Учитель пришел в восточную страну Патавеша и построил много храмов, как и в стране Радха. В северной стране Кити он встретил мальчика Джетака и предсказал ему, что тот станет царем. Когда это случилось, Нагарджуна преподнес ему "Ратна-авали".

Когда Нагарджуна жил в Кахоре, провинция Канси в Южной Индии, все полторы тысячи ее городов были разграблены. Брахманы собрались и решили покинуть разоренную страну. Мастер, узнав об этом, обратился к ним с посланием, в котором не советовал уезжать и говорил, что и на новом месте, после всех мытарств исхода, они обнаружат страдание. Одновременно он подарил брахманам все свое имущество и состояние.

Всего Нагарджуна пропагандировал свое учение 600 лет, достигнув вершин знания. Не желая ограничиваться преподаванием, он занялся практикой и своими глазами увидел Тару. Расставшись с Наландой, где в то время обосновалось сто собpаний Дхармы, он просил милостыню в других местах. Вернувшись, он сказал себе: "Нет, с моим складом ума я не смогу увеличить благо живых существ".

Чтобы выработать необходимые для этого качества, Нагарджуна отправился в Раджагpиху. В первый же день чтения мантр двенадцать демонов из главного круга злых духов сотрясли землю. На второй день они вызвали наводнение. Огонь вспыхнул на третий день, а на четвертый начался ураган. Пятый день был ознаменован дождем из разного оружия, а шестой - камнепадом. На седьмой день появились демоны обоего пола, разбрасывая все вокруг, но и они оказались не в силах прервать медитацию Нагарджуны.

Затем женщины-демоны с севера пришли к нему и сказали: "Чем мы можем служить тебе?" - "Приносите мне то, что нужно для поддержания жизни, мне не нужно ничего сверх", - ответил Нагарджуна. И они каждый день приносили ему четыре горсти риса и немного овощей. Питаясь так, мастер практиковал двенадцать лет, и все это время сто восемь демонов находилось в его власти, а его мысли были направлены на благо живых существ.

Потом Нагарджуна отправился в горы Гхадхашила, собираясь обратить их в золото на пользу живым существам. Сначала он превратил горы в сталь, затем - в медь. Но Манджушри предупредил его, что столько золота вызовет ссоры среди людей, и накопится зло. И Нагарджуна отказался от своего плана. С тех пор вершины Гхадхашила светятся тусклым желтоватым светом, как медная лампа.

Нагарджуна направился на юг к Шрипарвате. По пути он встретил на берегу Брахмапутры пастухов и спросил их о переправе. Они же показали ему дорогу через овраги на отмель с крокодилами. Но один из них, догнав, предостерег его и предложил помочь. И вот пастух пошел через реку, неся на плечах Нагарджуну. На середине реки Нагарджуна заставил появиться крокодилов и другие внушающие страх вещи, но пастух продолжал идти, говоря: "Вы не должны пугаться, я пока еще жив". Тогда мастер убрал все устрашающие иллюзии. Когда они достигли берега, он сказал:
- Я - Арья Нагарджуна. Ты слышал обо мне?
- Я слышал то, что говорят о вас, - ответил пастух, - но никогда вас не видел.
- Сейчас, на реке, ты спас меня. Что я могу для тебя сделать?
- Я бы хотел стать царем, - сказал пастух, помедлив.
Мастер расчистил на земле место, потом побрызгал водой на дерево сала, и его ствол превратился в слона. "На нем ты будешь ездить", - сказал Нагарджуна. Пастух спросил, нужна ли ему будет армия. "Если слон затрубит, появится армия". Так и случилось. Пастух стал царем Салабханда, его жену звали Синдхи, и он правил знаменитым городом Бхахитана. Налоги ему платили восемьсот городов со стотысячным населением.

Мастер перешел на юг к Шрипарвате и остался там медитировать. Однажды, когда Нагарджуна жил в уединении в Суварне, туда пришел один брахман с запада Индии, который был вором. Он заглянул в дверь и увидел, как учитель ест роскошный ужин c золотого блюда. В голове брахмана возникла мысль украсть блюдо, но Нагарджуна почувствовал это и выбросил блюдо в открытую дверь.
- Зачем вы это сделали?" - униженно спросил брахман, входя в дом и низко кланяясь. "У меня была мысль украсть блюдо, - продолжал он, - но теперь в этом нет необходимости. Зачем же вы бросили его мне?
- Мое имя Нагарджуна, - ответил учитель. - Богатство здесь только для блага других. Я выбросил блюдо потому, что, когда мы умираем, нам нечего делать с вещами. Оставайся. Ты можешь здесь есть и пить, и не нужно будет воровать.
Брахман был покорен поведением учителя и попросил наставлений. Нагарджуна дал ему посвящение Гухьясамаджи и наставления, как освободиться от привязанности к вещам:
"Представь, что все вещи, которых ты хочешь, - рога на твоей голове.
Все драгоценное не имеет собственной природы: медитируй на чистый свет".
Нагарджуна свалил в угол дома драгоценные камни и оставил вора наедине с ними. Нагабодхи медитировал согласно сказанному. За двенадцать лет у него на голове выросли такие рога, что при каждом движении он цеплялся за углы. Он был очень несчастен. Вернувшись, Нагарджуна спросил вора:
- Тебе хорошо?
- Плохо - ответил тот.
Нагарджуна рассмеялся и дал такие наставления:
"Если при медитации растить рога, это отравит всю радость. Так же привязанность к самому лучшему и поискам его приносит страдание. У существующих вещей нет никакой природы, они как облака в небе. Рождение, жизнь, смерть, добро, травма - откуда они? Что это? Что может осчастливить тебя? И что может разрушить тебя, если твой ум - чистое пространство? С самого начала нет ничего, что должно быть сделано, потому что все - пусто".

Услышав это, ученик прямо осознал пустотность как фундаментальное свойство вещей. За шесть месяцев медитации он понял единство сансары и нирваны и обрел сиддхи. Как лучший ученик Нагарджуны, он стал известен под именем Нагабодхи. Для блага живых существ он применял восемь великих сиддхи: странствий под землей, меча, связывания и pазвязывания, лечения таблетками и взглядом, крылатой походки и эликсира бессмертия. "Оставайся на Шрипарвате, - сказал Нагарджуна, - учить и работать на благо живых существ". И учитель оставил его там. Говорят, что Нагабодхи было суждено прожить две тысячи лет.

А тем временем царь Салабханда скучал по учителю. Он прибыл к Шрипарвате поклониться Нагарджуне и не отходил от него.
- В моей империи мало толку и большие хлопоты, так что я все более несчастен. Мне не нужно престола. Я хочу только сидеть перед глазами мастера.
- Не бросай его, это твое царство, - ответил Нагарджуна. - Пусть твоим мастером будут дpагоценные четки. Управляй, и я дам тебе напиток, удаляющий стpах смерти.
- Если так нужно, чтобы я правил и получил затем напиток, я буду делать это, - сказал pасстроенный Салабханда, - но я надеюсь, что в этом нет необходимости.

Нагарджуна дал царю наставления, как ему практиковать в своих владениях. Впоследствии Салабханда освоил искусство алхимиков и оставался на престоле сто лет. За это время государство расцвело, и даже звери и птицы в горах жили счастливо.

Через сто лет царь снова нашел повод поехать к Нагарджуне, который в это время усиленно распространял Учение. Дело в том, что злой дух Сунандешвара, исполнившись зависти к славе Дхармы, стал причиной частых неудач учителей и появления признаков раскола в сангхе. Знаки несчастья не заставляли себя ждать. Солнце и луна почти утратили блеск, фрукты портились внезапно, дождь не появлялся по многу дней, и часто нечего было есть. Росли эпидемии, учащались войны. Многие деревья в лесу засохли. Размышляя об этом, Салабханда посчитал это знаками того, что его учитель в беде, и, оставив царство своему сыну Сандхикумаре, с небольшим числом спутников выехал к Шрипарвате. И вот они встретились.
- Зачем ты приехал, сынок? - спросил мастер.
Салабханда ответил:
- Может быть, наша удача исчерпана нами, и учение Победителя приходит к своему концу. Может быть, стало решающим то, чего мы не знали, и великое сострадание - как свет луны в тучах аффектов и заблуждений. Подвигнется ли учитель, подобный алмазу, судьбе всего многосоставного? Я спешил, чтобы знаки не обогнали меня, - я прошу вас, из вашего сострадания, не покидайте этого мира.
Учитель сказал:
- Все, что рождается, не может не умереть. Все состоящее из частей - разрушается. Все накопленное - тpатится. Все созданное - непостоянно, но почему ты pасстpоен? Возьми себе эликсиp и иди".
- " Эликсиp - здесь, быть рядом с Вами, - настаивал Салабханда. - Если учитель уйдет от нас, что за нужда в эликсиpе?

Тем временем мастер раздавал свое имущество. Бог Брахма возник перед ним в обличье брахмана и попросил его голову. Нагарджуна согласился. Царь Салабханда не мог вынести страданий от вида смерти учителя. Прижавшись лбом к ноге мастера, он скончался. Все винили в этом брахмана. Потом мастер отдал свою голову. Никто не решался отделить ее; наконец, он сделал это сам стеблем травы куша. Когда он передал голову брахману, деревья засохли и заслуги людей увяли. Восемь якшей уселись сторожить тело, они и сейчас там. Свет вошел в Нагабодхи, преемника мастера, и проявлялся в течение месяца в году, когда наступало время. Сказано, что в будущем тело мастера оживет и он будет помогать живым существам, когда придет Будда Майтрейя.

В другой версии история с травой куша выглядит следующим образом.

"У царя Антивахана, или Удаянабхадра, был наследник Шактиман. Мать подарила ему очень красивую мантию. Он сказал, что наденет ее, когда взойдет на трон. Мать возразила: "Ты не будешь править. Твой отец и учитель Нагарджуна открыли эликсир жизни". Сын пошел на Шрипарвату - место пребывания Нагарджуны. Тот стал проповедовать ему свое учение. Юноша пытался отрезать голову учителя, но безуспешно. Учитель объяснил, что только стеблем травы куша можно это сделать. Юноша все же отрезал голову Нагарджуны, и тогда из шеи мастера вышел стих. Якша отобрал голову у юноши забросил на расстояние йоджана (7,2 км), но тело и голова с каждым годом сближались и наконец соединились. И вночь Нагарджуна стал трудиться ради учения и живых существ. Духовным сыном Нагарджуны стал Арьядэва, рожденный на острове Симхала в цветке лотоса и принятый царем той страны".

Деятельность учителя выражалась в составлении сборника мадхьямиковских гимнов, в которых учение излагается в соответствии с писанием, и шести фундаментальных мадхьямиковских трактатов, которые научают логическим приемам; в демонстрации учения посредством сборника цитат "Сутра-самуччая" и методического наставления "Свапна-чинтамани-парикатха", способствующего очищению умов махаянистов и пробуджению святости у хинаянистов. Труд, содержащий принципы поведения домохозяина, называется "Сухрил-лекха", а принципы поведения монахов - "Бодхи-гана".

К его тантрическим трактатам относится "Тантра-самуччая" - краткое изложение теоретического и практического аспектов учения, "Бодхичитта-виварана" - преимущественно теоретическое сочинение. "Пиндикрита-садхана" - труд по духовному совершенствованию. Его сочинениями по медицине являются "Йога-шатака" и другие. По науке политики - "Джана-пошана-бинду" (для низших чиновников), "Праджня-шатака" (для министров), "Ратна-авали" (теория и практика махаяны для царей). Кроме того, ему принадлежат "Пратитьясамутпада-чакра", "Дхурайога-ратнамала", труды по алхимии, а также комментарии к трудам других учителей.

В его имени часть "Нага" имеет следующие значения:

Рожденный из Океана, который есть Сущность, Абсолют (дхарма-дхату), ибо настоящий Наг рожден в море;
- неприлипающий к двум крайним точкам зрения о вечности и всеобщей уничтожимости (ибо настоящий Наг не знает границ своего пребывания);
- хранящий сокровищницу жемчужин Писания (ибо Наг владеет богатством в виде золота и жемчуга);
- снабженный проницательностью, сжигающий и уничтожающий (огнем, как глаза нагов);
а часть "Арджуна" имеет значение "Тот, кто обрел мощь". Учитель есть Арджуна, так как он, во-первых, страж - првитель царства учения, во-вторых, победитель духов зла и всех греховных сил мира.

В "Махамегха-сутре" сказано:

"Спустя 400 лет после моего ухода один из личчхавов станет монахом под именем Нага и будет проповедовать мое учение. В конце концов в мире Прасаннапрабха он станет Буддой по имени Джанакарапрабха".

Скорее всего, речь в этой сутре идет о Нагарджуне. Здесь же ему предсказано, что он достигнет восьмой ступени совершенства.

Таранатха
УЧИТЕЛЬ НАГАРДЖУНА

Религией управлял учитель Нагарджуна и чрезвычайно распространил систему Мадхьямика. Он принес великую пользу и шравакам, особенно когда изгнал множество нарушавших правила бхикшу и шраманеров, которые пользовались большой силой между духовенством и которых, говорят, было до восьми тысяч; тогда все школы признали его своим начальником.

Учитель Нагарджуна с помощью состава, превращающего в золото (камни или железо), содержал в продолжение многих лет 400 проповедников Махаяны в Шри-Наланде. Потом он призвал богиню Чандика, которая хотела было однажды унести его (к себе) на небо, в местопребывание богов, но учитель (Нагарджуна) сказал, что ему теперь нет надобности отправиться в жилище богов, но что он вызвал ее для того, чтобы она, до тех пор пока существует религия, доставляла содержание духовным Махаяны. Поэтому эта богиня поклялась жить неподалеку от Наланды, приняв вид Вайшьябхадры, благородной женщины из вайшьев; и учитель, вколотив большой, какой только человек может снести, гвоздь из дерева кхадира в весьма высоком месте большой стены в храме Манджушри, сложенном из камня, приказал ей кормить духовных до тех пор, пока этот гвоздь не превратится в прах. Таким образом, в продолжение 12 лет она доставляла все потребное духовным. Напоследок, когда непотребный шраманера, исправлявший должность эконома, докучал ей постоянно страстью, на которую она сначала не говорила ни слова, она обещала соответствовать его желаниям, если он превратит в пепел гвоздь из кхадира; этот скверный шраманера сжег его, и, когда он превратился в пепел, она тотчас же исчезла.

После того учитель на место этого основал 108 школ Махаяны в 108 храмах и в каждой поставил по кумиру Махакалы, которому препоручил охранение веры...

В это время арья (Нагарджуна) создал многие Дхарани и Шатасахасрика Праджняпарамита, о которых шраваки сказали, что они сочинены самим Нагарджуной. С того времени не являлось более сутр Махаяны.

Для опровержения возражений шраваков, признававших существование материи, Нагарджуна сочинил пять рассуждений и другие книги...

Им построено также множество храмов на Востоке в царствах Патавеша, или Вугам, Одивиша, Бхангала и Радха...

Под конец своей жизни арья Нагарджуна прибыл в южные страны Индии, просветил царя Удаяна и там еще много лет управлял верой.

На Юге, в царстве Дравали, были невообразимо богатые два брамина Мадху и Супрамадху, которые стали состязаться с учителем Нагарджуной в познаниях браминского учения: в четырех ведах, 18 науках и пр., оказалось, что они не знали и сотой части того, что знал учитель. Тогда оба брамина сказали: "О ты, сын браминов, достигший до конца (изучивший в совершенстве) все шастры, относящиеся к трем ведам, к чему ты сделался буддистом?" Тогда Нагарджуна изложил им все достойное порицания в ведах и похвальное в религии (буддийской), от чего они чрезмерно возблагоговели и стали чествовать Махаяну. Учитель посвятил их в чары (мантры)...

Таким образом, учитель Нагарджуна, поддерживая верховную религию всеми способами, как-то: слушанием, преподаванием, созерцанием, построением храмов, содержанием духовных, деяниями в пользу демонов - живых существ, отличных от людей, опровержением нападок тиртхиков, - оказал несравненное благодеяние преподаванию Махаяны.

Нагарджуна был и зодчим, который предпринимал многочисленные усилия по реставрации, укреплению и прославлению центрального места паломничества буддистов - святилища у дерева Бодхи, где Будда достиг просветления. Среди архитектурно-сакрально-охранительных мер принимались и тантрические: установка на вершинах каменных столбов скульптурных образов Махакалы, скачущего на льве и держащего в руках дубину. Позднее якобы эти образы были укреплены на 108 камерах-чайтий, вырубленных в каменной стене. Кроме того, в этот же период несколько царей со своими слугами обрели сверхъестественные силы-сиддхи благодаря вступлению в мантраяну и совершению тантрических обрядов.

Есть два мнения, согласные в том, что царь Удаяна прожил около 150 лет, но разногласящие в годах жизни Нагарджуны; по одним, ему недоставало до 600 лет жизни 71 года, а по другим - 29. По первым он прожил 200 лет в Магадхе, 200 - на Юге и 129 лет на горе Шрипарвата; очевидно, что это говорится только примерно, притом мой учитель, лама и пандит, говорит, что здесь половина года считается за целый год. По второму мнению, сходному во всем прочем с первым, жизнь Нагарджуны на горе Шрипарвата полагается в 171 год.

Так как Нагарджуна создал жизненный эликсир - стал расаяна-сиддхой, то цвет его кожи сделался подобным цвету драгоценности; а занимаясь созерцанием на горе Шрипарвата, он достиг первой области - Бодхисаттв, и тело его украсилось 32 признаками"...

Нагарджуна, живя в Магадхе и управляя религией, сооружал храмы и прочее во множестве, это был период усиления. Но когда Нагарджуна отправился на Юг и там трудился для пользы одушевленных существ, тогда началось учение Млеччха, а как скоро Нагарджуна поселился на горе Шрипарвата и при царе-брамине Пушьямитра произошли все такие бедствия, очевидно, что это начало периода ослабления...

(Вайдарбха, от браминов и для спасения от преждевременной смерти, был прислан в Наланду, где и учился у Рахулабхадры различным тантрам. По возвращении от драконов опроверг бхикшу Шанкару и, собрав все книги, оспаривающие Махаяну, сочиненные шраваком Сэндхаба, спрятал их в землю; в местности Джатасангхата обратил 500 тиртхиков. Когда он отправился на Север, в Двипа Уттаракуру, то встретил мальчика, которому он предсказал, что будет царем и через 12 лет по возвращении нашел, что это уже осуществилось. Это был царь Удаяна, который также сделал успехи в тантрах и не мог умереть, пока не умрет Нагарджуна. Тогда Сушакти, сын Удаяны, прибыв на гору Шри Парвата, обратился к учителю, чтобы он отдал ему свою голову. Из Бустона мы узнаем, что духовное имя его было Шримат, а по другим - Шакьямитра, что Удаяна называется еще Антивахана и мальчиком, когда его встретил Нагарджуна в городе Саламана (или Аламана?) назывался Джетака. Бустон говорит, что он родился чрез 400 лет после Будды; в одном китайском самом древнем толковании на "Муламадхьямику" приписываемом Виндурлоке (Голубоглазый, - теперь транслитерируется как Пингала.), говорится, что Нагарджуна начал опровергать шраваков через 500 лет. Мы здесь не можем перечислить всех сочинений, приписываемых Нагарджуне: одних главнейших, в роде пяти рассуждений, насчитывают 25... У Сюаньцзана гора Шрипарвата названа Парамалагири в царстве Косала).

В то время в Шри Наланде (при Чандрагупте) правили верой с великой пользой учитель Арьядэва и Нагахвая...

Около того времени, как учитель Нагарджуна отправился из владений царя Удаяны на гору Шрипарвата, Арьядэва встретился с ним и, сопровождая его на эту гору, приобрел сиддхи жизненного эликсира и многие другие; наконец, Нагарджуна вручил ему и задушевное учение. По смерти учителя Нагарджуны Арьядэва, живя в ближайших южных странах, доставлял пользу тварям созерцанием, слушанием и преподаванием...

В одно время с учителем Арьядэвой жил в южных странах учитель Нагахвая - позванный драконами, которого настоящее имя было Татхагатабхадра; но он прозван так потому, что по приглашению драконов семь раз приходил в их царство, сочинил многие толкования на сутры Махаяны и несколько объяснил мадхьяму йогачарьев... Этот учитель есть также ученик Нагарджуны.

Сверх того на Востоке, в царстве Бхангала, у двух престарелых родителей был один сын; так как они были бедны, то Нагарджуна дал им много золота, и все трое, весьма возблаговев, сделались его учениками. Этот сын, который, живя подле Нагарджуны, приобрел сиддхи жизненной эссенции и, поступив в духовное звание, стал знатоком в "трех сосудах" (Питаках), есть (не кто иной, как) Нагабодхи. Он во всю жизнь Нагарджуны был при нем слугой, а когда тот скончался, то поселился в глубокой пещере в боку горы Шрипарваты и, занимаясь с единой мыслью созерцанием, чрез 12 лет приобрел верховную сиддхи Махамудра и провел остальную жизнь в теле, подобном солнцу и луне. Ему есть два имени: Нагабодхи - драконова святость и Нагабуддхи - драконов ум.

Учитель Нагарджуна жил с 1000 учениками на Севере на горе Ушира, и один из учеников оказался столь глупым, что даже не мог заучить одной шлоки в продолжение нескольких дней, и Нагарджуна в шутку сказал ему, чтобы он представлял себе, что у него растут на голове рога; тот действительно стал созерцать и, так как был одарен весьма сильной фантазией, тотчас же ощупал признаки рогов, которые вскоре уперлись в стену пещеры, в которой он сидел; тогда Нагарджуна, видя, что он имеет отличные способности, велел ему представлять, что у него рога пропадают, и они действительно пропали, Нагарджуна, преподав ему некоторые сведения о Нишпаннакрама, велел созерцать, и он вскоре приобрел Сиддхи Махамудра. После того учитель вместе с учениками приготовил в шесть месяцев ртутный эликсир (он практиковал парада-расаяна), но при раздаче каждому по пилюле Шинкхиба, прикоснувшись к пилюле головой, бросил ее куда попало и на вопрос Нагарджуны о причине отвечал: "Мне этого не нужно. Если ты сам, учитель, хочешь иметь такие пилюли, то вели приготовить сосуды, наполненные водой". Тогда поставили 1000 больших винных сосудов, наполненных водой, и лес тот (в котором они стояли) казался набитым. Тогда волхв в каждый сосуд влил по капле своей урины и все они стали наполнены волшебной эссенцией или соком золота. Учитель Нагарджуна скрыл все это в одной труднодоступной пещере в боку той горы и произнес желание, чтобы в будущее время оно послужило к пользе одушевленных существ...

Нагарджуна подверг критике классическое буддийское учение, обратившись в Махаяну, полемизировал с противниками буддизма, участвовал в миссионерской деятельности, уже при жизни почитался бодхисаттвой, а после ухода стал объектом почитания.

Следуя учебнику «Торчинов Е.А. Введение в Буддологию»:

Исходным пунктом для дискурса Нагарджуны является признание им принципа причинно-зависимого происхождения (пратитья-самутпада) в качестве методологической основы. Главный вывод Нагарджуны: всё существует лишь постольку, поскольку является причинно обусловленным, и нет ничего (ни одной дхармы), что было бы не причинно обусловлено. А это означает, что ничто (ни одна дхарма) не обладает своебытием (свабхава), то есть нет такой сущности, которая бы самодовлела, которая существовала бы сама по себе, в силу своей собственной природы. Раз это так и всё причинно обусловлено, никаких самосущих сущностей нет, ибо заимствованное бытие не есть подлинное бытие, подобно тому как взятые в долг деньги не есть настоящее богатство. Цепь причинной обусловленности разомкнута: никакого абсолютного «заимодавца» (Бога, Абсолюта) нет, и явления бесконечно сами обусловливают существование друг друга.

Таким образом, все дхармы пусты, бессущностны и безопорны. Таким образом, мадхьямака дополняет старую Абхидхарму: её принцип пудгаланайратмья («бессамостность личности») дополняется новым, а именно: принципом дхарма найратмья («бессамостность дхарм»). Теперь уже бессмысленно «различать дхармы»: они вполне «равностны» относительно друг друга (самата) вихпустотности. Поэтому и праджня не может пониматься более как различающая мудрость; теперь это внесемиотичное постижение (интуирование) природы реальности, природы того, что поистине есть. Как говорится в «Сутре сердца Праджня-парамиты»: «Для всех дхарм пустота - их [общий] сущностный признак. Они не рождаются и не гибнут, не загрязняются и не очищаются, не увеличиваются и не уменьшаются». Всё же, что семиотично, знаково, описываемо, вербализуемо, - лишь видимость и кажимость, плод деятельности различающей мысли (викальпа) и её конструкт (кальпана).

Любая попытка создать адекватную реальности метафизическую систему или релевантную онтологию обречена на провал; думая, что мы описываем бытие, мы описываем лишь наши представления о бытии, созданные нашей различающей мыслью, положившей прежде всего субъект-объектную дихотомию как условие эмпирического познания. Вначале мы навешиваем на реальность ярлыки, а потом принимаемся изучать их, принимая их за саму реальность, или, другими словами, принимаем за луну палец, указывающий на луну (образ китайской даосской литературы, активно использовавшийся, однако, и китайскими буддистами).

Доказывая непригодность философских категорий (как буддийских школ, так и брахманистских) для описания реальности и создания адекватной онтологии, Нагарджуна применяет своеобразную отрицательную диалектику, получившую название «прасанга» («отрицательное аргументирование»).

Язык в принципе не может адекватно описать реальность, ибо все языковые формы неадекватны реальности. Неадекватно ей и философское мышление, оперирующее понятиями и категориями. Логическое мышление не в силах постичь реальность как она есть, а язык - описать её. Следовательно, никакая онтология, никакая «наука о бытии» невозможна, ибо она всегда будет связана не с реальностью, а с нашими представлениями о ней или даже с некоей псевдореальностью, сконструированной нашими мыслительными навыками и ложными представлениями. Всё реальное - неописываемо, всё описываемое - нереально.

Е.А. Тоpчинов «Религии мира»

В «Мула-мадхьямака-кариках» Нагарджуна рассматривает и отвергает как нерелевантные такие категории, как причинность, движение, время, пространство, количество и ряд других. Рассмотрим два примера: критику Нагарджуной отношения «причина-следствие» и критику буддийской теории мгновенности и категории «время».

Нагарджуна задаёт вопрос: как соотносятся причина и следствие? Можем ли мы сказать, что следствие отлично от причины? Нет, не можем, потому что в таком случае невозможно доказать, что данное следствие является следствием именно этой, а не какой-либо другой причины. Может быть, следствие и причина тождественны? Тоже нет, потому что тогда их вообще бессмысленно различать. Может быть, причина и следствие и тождественны, и различны? Нет, это тоже невозможно, потому что этот взгляд будет сочетать ошибки двух первых утверждений. Можно ли сказать, что причина производит следствие? Нельзя, потому что в таком случае мы должны предположить возможность следующих альтернатив: а) следствие уже присутствовало в причине; б) следствие не предсуществовало в причине, но появилось заново; в) имело место и то, и другое вместе. Эти альтернативы равно невозможны. В первом случае вообще нельзя говорить о причине и следствии, поскольку это просто одно и то же. Во втором случае утверждается нечто невероятное, поскольку бытие и небытие, подобно жизни и смерти, свету и тьме, являются контрарными (взаимоисключающими) противоположностями, и если чего-то нет, то его не может быть - «нет» не может перейти в «да», из «ничего» не может получиться «нечто». Третий случай сочетает некорректность и первого, и второго вариантов. Таким образом, причина не порождает следствие, ничто вообще не может быть произведено. Причинность пуста.

Приблизительно так же Нагарджуна показывает некорректность категории «время». Что такое время? Это прошлое, настоящее и будущее. Но, понятно, что ни одно из этих измерений не «своебытно», они существуют лишь относительно друг друга, целиком определяясь друг другом: понятие «прошлое» имеет смысл только относительно будущего и настоящего, будущее - относительно прошлого и настоящего, а настоящее - относительно прошлого и будущего. Но прошлого уже нет. Будущего - ещё нет. Где же тогда настоящее? Где тот самый «миг между прошлым и будущим, который называется «жизнь «»? Ведь это якобы реальное «настоящее» существует относительно двух фикций - того, чего уже нет, и того, чего ещё нет.

Таким образом, получается странная картина: эмпирически существуют и причинность, и время, и пространство, и движение, но как только мы пытаемся рационально проанализировать категории, обозначающие эти явления, мы немедленно оказываемся погруженными в океан неразрешимых противоречий. Следовательно, все философские категории являются лишь продуктами нашей умственной деятельности, совершенно непригодными для описания реальности, как она есть.

Отсюда Нагарджуна переходит к теории двух истин, или двух уровней познания. Первый уровень познания - уровень эмпирической реальности (санвриттисатья), соответствующий повседневной практике. Применительно к этому уровню можно говорить об условном существовании причинности, движения, времени, пространства, единства, множественности и тому подобного. Этот уровень отличается от чистой иллюзии - снов, галлюцинаций, миражей и прочих видимостей, подобных «рогам у зайца», «шерсти у черепахи» или «смерти сына бесплодной женщины». Но он столь же иллюзорен относительно уровня абсолютной, или высшей, истины (парамартхасатья). Этот уровень недоступен для логического дискурса, но постижим силами йогической интуиции.

С применением отрицательной диалектики мадхьямаки связаны и идеи известного «атеистического» трактата Нагарджуны («О том, что Вишну не мог сотворить мир…»), переведенного на русский язык Ф.И. Щербатским. В этом трактате Нагарджуна высказывает следующие антикреационистские аргументы. Во-первых, теисты говорят, что поскольку всё имеет причину, то и мир в целом тоже должен иметь свою причину, и эта причина - Бог. Однако в таком случае Бог также должен иметь свою причину, она - свою и так далее до бесконечности. Совершенно непонятно, почему цепь причинной обусловленности должна заканчиваться на Боге. Во-вторых, всякое действие предполагает некоторую цель, а наличие такой цели - несовершенство деятеля. Если Бог творит мир - значит, ему это зачем-то нужно, ему чего-то не хватает, а следовательно, он не является совершенным и самодостаточным, что противоречит самой идее Бога. А значит, или Бог не творит мир, или он не совершенен, то есть не является Богом в теистическом понимании. Если же Бог творит мир без мотива и цели, то он подобен маленькому неразумному ребенку, который сам не понимает, что он делает, а это также несовместимо с понятием о Боге. Наконец, идея творения сама по себе внутренне противоречива: ведь если мира нет, то он не мог и появиться, ибо из небытия не может возникнуть бытие, а из ничего - нечто.

Из своих посылок Нагарджуна делает ещё один вывод, чрезвычайно важный для религиозной доктрины Махаяны: он утверждает тождественность Сансары и Нирваны:

Нет разницы вообще

Между Нирваной и Сансарой.

Нет разницы вообще

Между Сансарой и Нирваной.

Что является пределом Нирваны,

Есть также и предел Сансары.

Между этими двумя мы не можем найти

Даже слабейшей тени различия.

Нагарджуна. Муламадхъямака-карикас, XXV, 19-20

Это утверждение Нагарджуны допускает два истолкования, и они оба использовались в буддийской традиции. Во-первых, можно сказать, что сансара есть иллюзорный, сконструированный различающим сознанием аспект Нирваны, исчезающий при правильном постижении реальности, подобно тому как исчезает змея, за которую по ошибке была в темноте принята веревка после осознания этой ошибки. В таком случае все живые существа были, есть и всегда будут Буддами. Они никогда не вступали в Сансару и изначально пребывают в нирване. Все страдания Сансары, весь безначальный круговорот рождений-смертей есть лишь только иллюзия, которая должна быть устранена высшим знанием - Праджня-парамитой, Запредельной Премудростью.

Второе истолкование связано с релятивизмом Мадхъямаки. Поскольку Нирвана есть Нирвана лишь относительно Сансары, а Сансара такова лишь относительно Нирваны, то ни Сансара, ни даже Нирвана не обладают своебытием, а следовательно, они тоже пусты и бессущностны, и их общая Татхата, подлинная природа, есть Шуньята, пустотность. Бодхисаттва постигает пустотность как Сансары, так и Нирваны и так обретает состояние Будды.