Туземная конная дивизия. Кавказская туземная конная дивизия Российской имп

ДИКАЯ ЛОЖЬ О «ДИКОЙ» ДИВИЗИИ

Романтическая история о подвигах чечено-ингушской конницы в Первую мировую войну такое же враньё, как и сказка о сотнях вайнахов, отстаивавших Брестскую крепость.

ВАШ БРАТАН - КОЛЯН ВТОРОЙ

Вопреки завываниям либералов, дореволюционная Россия никогда не являлась «тюрьмой народов». Мало того, её нерусские подданные зачастую имели больше льгот и привилегий, чем русские. Одной из таких льгот было освобождение от воинской повинности. Не подлежали призыву в русскую армию и горцы Северного Кавказа.

Разумеется, такое положение дел нельзя было признать нормальным. Рассматривая законопроект «О величине контингента новобранцев в призыв 1908 года», комиссия Государственной Думы по государственной обороне справедливо отметила: «Несмотря на все особенности народностей, не несущих до сих пор высокой обязанности обороны государства, такое положение вещей не должно продолжаться, так как оно препятствует слиться всем этим народностям в одно прочное государство и несправедливо обременяет остальное население России в жертвах для обороны государства» (Сиднев. Призыв национальностей / / Война и революция. 1927. № 5. С.116).

Увы, воинская повинность для горцев, как и для прочих «угнетённых нацменьшинств» была введена лишь при Советской власти. В царское же время дальше депутатской болтовни дело не пошло. Даже после начала 1 й мировой войны вместо призыва русским командованием была создана добровольческая Кавказская туземная конная дивизия, вошедшая в историю под неофициальным названием «дикая дивизия», состоявшая из шести конных полков, объединённых в три бригады: 1 я - Кабардинский и Дагестанский полки, 2 я - Татарский и Чеченский, 3 я - Ингушский и Черкесский.

До сих пор наряду с чечено-ингушской обороной Брестской крепости и сожжением бериевскими палачами аула Хайбах во время депортации 1944 года, одним из самых популярных сюжетов вайнахского фольклора является разгром ингушским полком «Дикой дивизии» «Железной дивизии» немцев:

«Отдельный эпизод фильма посвящён разгрому ингушским полком знаменитой немецкой «железной дивизии», которая считалась гордостью кайзеровской армии. В поздравительной телеграмме Николая II так описывалось это сражение: «Как горная лавина обрушился ингушский полк на германскую «железную дивизию». В истории русского Отечества… не было случая атаки конницей вражеских частей, вооружённых тяжёлой артиллерией… Менее чем за полтора часа перестала существовать «железная дивизия», с которой соприкасаться боялись лучшие войсковые части наших союзников… Передайте от моего имени, царского двора и от имени всей русской армии, братский привет отцам, матерям, жёнам и невестам этих храбрых орлов Кавказа, положивших своим бессмертным подвигом начало конца германским ордам» (Долгих И. «Дикая дивизия» крупным планом / / Российская газета. 24 января 2006. № 12 (3978). С.7).

Сразу режет глаза «братский привет» Николая II. Последний император России - всё же не попавший на царский трон управдом Бунша из комедии «Иван Васильевич меняет профессию», со своим: «Очень приятно, царь…» Этикету Николай был обучен с детства и никогда не общался с подданными в таком панибратском стиле. Кроме того, он изучал и русскую историю, в которой отмечено немало случаев именно атаки конницей вражеских частей, вооружённых тяжёлой артиллерией. Например, 13 марта 1814 года в битве при Фер-Шампенаузе русская кавалерия, при некоторой поддержке прусской и австрийской конницы наголову разгромила два французских корпуса, потерявших 8 тысяч человек только пленными и 75 орудий из 84 имевшихся к началу боя.

ДЕЛЁЖКА ФАЛЬШИВОЙ СЛАВЫ

Рассказывая о феерическом подвиге «Дикой дивизии», ни один из авторов даже не пытается сослаться на дореволюционные газетные публикации или на архивы, что сразу наводит на мысль о фальшивке. Стеная о мифическом сожжении Хайбаха (И. Пыхалов «Местечковые страсти в чеченских горах», «Спецназ России» № 4, 2004 год), чеченолюбивые сказочники ещё могут отбрехиваться тем, что документы об этой «операции» наследники сталинских опричников прячут в какой нибудь особенно особой папке наисверхсекретнейшего архива, однако здесь такой номер не пройдёт. Подобная телеграмма Николая II, если бы она действительно существовала, мало того, что не являлась секретной, но и подразумевала обязательное публичное оглашение. То есть, была бы непременно опубликована в газетах того времени, а также отложилась бы в доступных исследователям архивных фондах. Но там ничего нет.

Мало того, внимательное изучение гуляющих по российским СМИ версий «царской телеграммы» позволяет проследить весьма забавную эволюцию мифа о подвигах «Дикой дивизии». В его первоначальном варианте, процитированном выше, речь идёт о подвиге одного лишь ингушского полка:

«Как горная лавина обрушился Ингушский полк (заметим, по известной причине, осетинского полка в Дикой дивизии не было - Прим. ред. «Ангушта») на Германскую Железную дивизию. В истории Русского Отечества, в том числе нашего Преображенского полка, не было случая атаки конницей вражеской части, вооружённой тяжёлой артиллерией: 4,5 тыс. убитых, 3,5 тыс. взятых в плен, 2,5 тыс. раненных, менее чем за полтора часа перестала существовать дивизия, с которой боялись соприкасаться лучшие войсковые части наших союзников, в том числе Русской Армии.… 25 августа 1915 года». (Крымов М. Вспомнит ли Родина подвиги своих сыновей? / / Ангушт. Январь 2002. № 18).

Просто поразительно, сколько дел могут натворить несколько сотен ингушских всадников за неполных полтора часа! Понятно, что чеченцы тоже захотели свою долю славы и немедленно её получили.

«Как горная лавина, обрушился ингушский полк на германскую дивизию. Он незамедлительно был поддержан Чеченским смертоносным полком. В истории русского Отечества… не было случая атаки конницей врага, вооружённого тяжёлой артиллерией… 25 августа 1915 г.» (Брусиловский М. Ислам, который мы потеряли / / Политическое православие. Стратегический журнал. № 2. М., 2006).

«Чеченский смертоносный полк» - это круто, но всё равно остаётся ощущение неправильности. Чеченский народ куда многочисленней ингушского. Не подобает младшему брату лезть вперёд старшего. В результате получается очередной вариант, вышедший в опубликованном «Мемориалом» сборнике сочинений, присланных старшеклассниками на проводимый этим обществом ежегодный Всероссийский исторический конкурс. Автором славной для обоих братских народов версии стала ученица 10 го класса школы № 1 села Гелдаган Курчалоевского района Малика Магомадова.

«По рассказам дедушки, Али Магомадова, у прадеда было много наград за проявленные храбрость и героизм. Магомед участвовал в разгроме вайнахскими полками Железной дивизии немцев. В архиве моей семьи хранится копия телеграммы Верховного главнокомандующего русской армии - царя Николая II - от 25 августа 1916 года, направленная генерал-губернатору Терской области господину Флеймеру. В ней говорится следующее: «Как горная лавина обрушился чеченский полк на Германскую железную дивизию. Он немедленно поддержан ингушским полком. В истории русского Отечества, в том числе и нашего Преображенского полка, не было случая атаки конницей вражеской части вооружённой тяжёлой артиллерии - 4,5 тысячи убитыми, 3,5 тысячи взяты в плен, 2,5 тысячи раненых. Менее чем за 1,5 часа перестала существовать «железная дивизия», с которой соприкасаться боялись лучшие воинские части наших союзников, в том числе и русской армии. Передайте от моего имени, от имени царского двора и от имени русской армии братский сердечный привет отцам, матерям, братьям, сёстрам и невестам этих храбрых орлов Кавказа, положивших своим бессмертным подвигом начало концу германских орд. Никогда не забудет этого подвига Россия. Честь им и хвала. С братским приветом, Николай II» (Быть чеченцем: Мир и война глазами школьников. М., 2004. С.77).

Вот теперь всё в порядке. Правда, генерал-губернатором Терской области носил фамилию Флейшер, а флеймер - это человек, попусту и не по теме болтающий в Интернете, но не стоит обращать внимание на такие мелочи. Главное, показан братский боевой союз чеченцев и ингушей при руководящей и направляющей роли чеченского народа. Обнаружился и «документ» - копия царской телеграммы в архиве Магомадовых. Желающие могут съездить в Курчалоевский район и лично с ней ознакомиться. Или хотя бы попросить родителей Малики надрать ей уши за враньё.

ВАЙНАХСКАЯ БАЙКА С ОДЕССКОГО ПРИВОЗА

Есть известный одесский анекдот. Встречаются на Привозе два еврея и один другому говорит: «Вы слыхали? Абрамович выиграл на бирже 20 тысяч». «Во-первых, не Абрамович, а Рабинович, - поправляет его собеседник. - Во-вторых, не на бирже, а в преферанс. В-третьих, не выиграл 20 тысяч, а проиграл 500».

Рассматривая разные версии сказочки о «Дикой дивизии» сразу вспоминаешь этот анекдот. Обратите внимание, как гуляет дата: то 1915 й год, то 1916 й. Встречается и 26 августа вместо 25 го. При этом авторов, датирующих телеграмму 1915 м годом, ничуть не смущает тот факт, что Брусиловский прорыв (во время которого якобы и произошёл этот «подвиг») состоялся год спустя!

Ещё смешнее получилось с «Железной дивизией»… Соединение с таким названием у немцев действительно было, но воевало оно в Гражданскую войну против частей Красной армии в Прибалтике. А в Первую мировую, в составе германской армии имелась 20 я пехотная брауншвейгская Стальная дивизия. Когда 17 (30) июня 1916 года немецкие и австро-венгерские войска начали контрнаступление против русского Юго-Западного фронта, 4 я австро-венгерская армия, усиленная 10 м германским корпусом, должна была прорвать центр 8 й русской армии фронтальным ударом. По странному совпадению немецкой Стальной дивизии противостояла 4 я стрелковая Железная дивизия будущего командующего белогвардейскими войсками на юге России генерал-лейтенанта А. И. Деникина. В течение пяти дней безуспешных атак 10 й корпус понёс тяжёлые потери, в его полках осталось по 300 400 штыков.

Полки Деникина основательно потрепали Стальную дивизию, но чеченцы с ингушами здесь совершенно не при чём. Во время Брусиловского прорыва «дикая дивизия» находилась совсем в другом месте, входя в состав 9 й русской армии. При этом в штурме вражеских позиций горцы вообще не участвовали:

«Каких либо особо выдающихся успехов за это время в действиях Туземной дивизии нельзя отметить» (Литвинов А. И. Майский прорыв IX армии в 1916 году. Пг., 1923. С.68).

Лишь 28 мая (10 июня), через 8 дней после начала русского наступления, одна бригада Кавказской туземной дивизии приняла участие в преследовании противника (две другие бригады оставались в тылу). А 30 мая (12 июня) в преследовании участвовали уже две из трёх бригад «Дикой дивизии», но результаты преследования оказались куда скромнее упомянутых в «телеграмме». Да и рубали горцы в основном уже разгромленных русскими войсками в беспорядке бегущих солдат австро-венгерской империи, которые часто сами только и мечтали побыстрей оказаться в плену.

В своё время, разоблачая фальшивку про якобы сожжённый Хайбах, я обратил внимание, что чеченский аул назван «местечком», что заставляет думать о появлении её автора на свет в черте осёдлости. Вот и тут складывается впечатление, будто сказку о «Дикой дивизии» сочинил какой нибудь гешефтмахер с Привоза. В самом деле: дивизия не Железная, а Стальная, потрепали её не вайнахи, а русские, да и в самой Кавказской дивизии чеченцы с ингушами составляли едва треть. В мае 1916 года перед началом Брусиловского прорыва дивизия насчитывала 4200 шашек. Всего за время войны через её ряды прошло около 7 тысяч горцев, из которых вайнахи составляли два полка из шести. Всего чеченцы с ингушами дали русской армии по тысяче с небольшим человек. Многие её бойцы действительно сражались храбро, но в целом роль «Дикой дивизии» была весьма невелика, особенно если вспомнить, что на фронте тогда с обеих сторон сражалось порядка двухсот дивизий.

«ТОЛЬКО СТЕКЛО РАЗБИЛ, А ОН УЖЕ КРИЧИТ!»

Личный состав «дикой дивизии» отличался низкой дисциплиной и любовью к воровству: «На ночёвках, и при всяком удобном случае, всадники норовили незаметно отделиться от полка с намерением утащить у жителей всё, что плохо лежало. С этим командование боролось всеми мерами, вплоть до расстрела виновных, но за два первых года войны, было очень трудно выветрить из ингушей их чисто азиатский взгляд на войну, как на поход за добычей. С течением времени, однако, всадники всё больше входили в понятие о современной войне, и полк к концу войны окончательно дисциплинировался и стал в этом отношении ничем не хуже любой кавалерийской части» (Марков А. В Ингушском Конном Полку / / Военная Быль. Издание общекадетского объединения. Париж, 1957. № 22. С.9).

«Как уже упоминалось выше, первые два года войны было очень трудно внушить всадникам понятие об европейском способе ведения войны. Всякого жителя неприятельской территории они считали врагом, со всеми из этого вытекающими обстоятельствами, а его имущество - своей законной добычей. В плен австрийцев они не брали вовсе и рубили головы всем сдавшимся.

Поэтому редкая стоянка полка в австрийской деревне обходилась без происшествий, особенно в начале войны, пока ингуши не привыкли к мысли, что мирное население не является врагом и его имущество не принадлежит завоевателям.

Помню, как в один из первых дней моего пребывания в полку не успели мы, офицеры, расположиться на ужин на какой то стоянке, как по деревне понесся отчаянный бабий крик, как только могут кричать галичанки.

Ра-туй-те, добры люди-и-и…

Посланный на этот вопль дежурный взвод привел с собой к командиру сотни всадника и двух дрожащих от страха «газду и газдыню». По их словам, оказалось, что горец ломился в хату, а когда его в неё не пустили, то он разбил окно и хотел в него лезть. В ответ на строгий вопрос есаула горец возмущённо развёл руками и обиженно ответил: «Первый раз вижу такой народ… ничего взять ещё не успел, только стекло разбил, а… а он уже кричит» (Марков А. В Ингушском Конном Полку / / Военная Быль. Париж, 1957. № 23. С.5).

«Не лучше было отношение ингушей и к казённой собственности. Долгое время в полку не могли добиться того, чтобы всадники не считали оружие предметом купли и продажи. Пришлось даже для этого отдать несколько человек под суд, за сделки с казённым оружием. В этой области также дело не обошлось без бытовых курьёзов. Так, в одной из сотен заведующий оружием, производя ревизию, не досчитался нескольких винтовок из запасных. Зная, однако, нравы горцев, он предупредил командира сотни, что рапорта не подаёт, а приедет снова через несколько дней для новой ревизии, за каковой срок сотня должна пополнить недостачу. Сотня меры приняла и в следующий приезд заведующего оружием, он нашел десять винтовок лишних» (Марков А. В Ингушском Конном Полку / / Военная Быль. Париж, 1957. № 24. С.6 7).

И ещё показательный факт. Во время формирования «дикой дивизии» никто из горцев не соглашался идти в обоз, считая службу там унизительной. В результате обозные команды пришлось составить из русских солдат. Оно и понятно. Для того и существует славянское быдло, чтобы выполнять зазорные для гордых джигитов хозяйственные работы.

ВКУС ВИРТУАЛЬНОЙ ХАЛВЫ

Вклад чеченского и ингушского народов в 1 ю мировую войну ничтожен, даже если рассматривать его относительно их численности. Это подтверждается и демографическими данными. Как известно, после тяжёлой войны вследствие потерь обычно наблюдается нехватка мужского населения. Однако в тогдашней Чечне мы видим прямо противоположную картину. Согласно переписи 1926 года, население Чеченской области насчитывало 159 223 лиц мужского и 150 637 женского пола (Основные статистические данные и список населённых мест Чеченской автономной области на 1929 30 год. Владикавказ, 1930. С.7).

«Империалистическая и гражданская войны за период времени 1914 1920 г. довольно резко нарушивших почти повсеместно, стабилизировавшее в мирное время, соотношение полов, заметного влияния на половой состав населения Чеч. Области не оказали. Чечня не подлежала массовой мобилизации в империалистическую войну, а участие в Гражданской носило лишь эпизодический характер» (Там же. С.12).

При этом в соседнем Сунженском округе по данным той же переписи проживало 14 531 лиц мужского и 15 583 женского пола.

«Превышение женской части в населении Сунжи, состоящего исключительно из казаков, принимавших активное участие как в империалистической, так и в Гражданской войнах, вполне понятно» (Там же).

Но может быть, отважные джигиты толпами рвались на фронт, а зловредное царское правительство их не пускало? Отнюдь. Основная масса горского населения вовсе не спешила записываться в «дикую дивизию». За 1914 1917 гг. каждый из её полков получил по четыре пополнения. Однако уже третье пополнение начала 1916 года «не вполне удовлетворяло требованию», а набор затянулся из за недостатка добровольцев. При этом волонтёров давали в основном бедные горные общества, в то время как зажиточные плоскостные аулы их «почти не давали». В результате, как выразился заместитель командира кадра запаса дивизии подполковник Н. Тарковский, пришлось прибегнуть к «некоторому давлению»: вербовщики спускали горским обществам разнарядку, предоставляя местным старейшинам самим принуждать свою молодёжь «добровольно» вступать в ряды дивизии (Безугольный А. Ю. Народы Кавказа и Красная армия. 1918 1945 годы. М., 2007. С.30 31).

Попытка же призвать гордых сынов гор на оборонные работы и вовсе закончилась скандалом. Наместник Кавказа и командующий Кавказским фронтом великий князь Николай Николаевич-младший 9 (22) августа 1916 года поспешил отправить своему венценосному родственнику обширное письмо, в котором призывал Николая II отказаться от своего намерения. Привлечение горцев к принудительным работам, отмечал великий князь, «равносильно в глазах многих мусульман унижению их достоинства», поскольку противоречит национальным традициям местного населения, от веку воинственного (но почему то не спешащего на фронт. - И. П.) и презрительно относящегося к физическому труду. Дескать, уже имеются сведения о насмешках в адрес горцев со стороны армян.

По единодушному мнению губернаторов и начальников областей Северного Кавказа, в случае проведения такой мобилизации среди горцев начнётся массовое дезертирство мужского населения в горы, вооружённые мятежи, нападение на русскую администрацию, порча железных дорог, нефтепромыслов и тому подобный криминал. В результате вскоре мобилизация была приостановлена, и попытки её возобновить более не предпринимались. Интересно, что автор цитированной выше книги, господин Безугольный трактует действия царского правительства как итог «невежества и равнодушия военных властей в национальном вопросе», «грубый, сугубо практичный подход» (Там же. С.35), «полное пренебрежение к самолюбию горцев» (Там же. С.37).

То есть страна ведёт тяжёлую войну с внешним врагом, русские солдаты гибнут сотнями тысяч, а власти должны ублажать самолюбие отсиживающихся в тылу «горных орлов», не желающих ни воевать, ни работать на оборону! Зато пиарить липовые подвиги орлы и поддерживающая их прогрессивная интеллигенция - мастера. Вопреки известной восточной пословице, от многократного произнесения слова «халва» во рту всё таки появляется иллюзорный привкус сладкого. Массированная и наглая пропаганда исторических фальшивок приводит к тому, что они уже перешли в разряд «общеизвестных фактов», бездумно повторяемых российскими обывателями. Как это сделал год назад решивший блеснуть эрудицией бывший лидер партии «Родина» Дмитрий Рогозин:

«Я читал телеграмму государя императора губернатору Терской области по поводу разгрома Железной дивизии во время первой мировой войны ударами ингушского и чеченского полков Дикой дивизии. Для меня это было откровение! Наследники горцев, абреков, которые сначала 50 лет воевали против могущественной русской армии - победительницы Наполеона, и вдруг стали служить престолу, государю императору и великой стране, совершая подвиги во славу России. Почему об этом никто не говорит?» (Что мешает русским и кавказцам жить в мире и согласии? / / Комсомольская правда. 10 июля 2007).

Не волнуйтесь, Дмитрий Олегович. Говорят. Ещё как говорят! Язык - он, как известно, без костей. А стыдиться своего невежества среди российской интеллигенции не принято.

31362 просмотра

Казбек: Я даже обсуждать это не хочу. Сидит мозгляк в Питере и пишет всякую ахинею, явно под заказ. Это его вклад в говно, которое он готов изливать на тех, кого укажут. Вы, Пыхалов, человек без чести. Честь имею!

Абрэдж джанхот: Почему бы не уехать вам Пруссакам от нас горцев и не жить в своём болоте. В Армий мы видим чего ваши пруссаки могут и на что душка хватает. 5 кавказцев строят сотни русски солдат.я говорю это по собственному опыту. Нацизм так мягкая выражаясь у русского человека в Крови,

Жан: Да угомонитесь же все!...Пыхалов - провокатор, а вы все ему поддались. Хайбах имел место быть!!!...Может дед пыхалова и поднес тот самый факел к сараю, куда загнали немощных, женщин и детей..Но был и майор, кажется Воронов, которого псы Гвешиани (грузин) расстреляли за сопротивление экзекуции. ...Были и 13 русских солдат, которых красноармейцы (аварцы) расстреляли в высокогорном селе за отказ казнить на месте местных жителей (не было туда дороги для "студебеккеров"... Был и чеченец Исламханов-Фурманов, высланный как "пособник" немецких оккупантов в далекий Казахстан и сменивший свою национальность на аварский, чтобы пойти на фронт....А ты, пыхалов, первым побежишь с поднятыми руками навстречу врагу. Даже не в противоположную сторону...Правнук-подросток тех, память чьих ты оскорбляешь, уже в 1996 году вытащил вместе со своим товарищем из пруда тонущего пьяного русского офицера, ныряя под него...Может он и отдавал приказ стрелять прямой наводкой из установки Град по селу в новогоднюю ночь 31 декабря. ...Пахнешь ты падалью, пыхалов. И фамилия у тебя не русская....Дай нам с русскими пожить нормально!

матиус: Автор просто провокатор и тупица полная, ты хоть знаешь писака сколько дезертиров и предателей было в нашей доблестной Советской армии да и тылу тоже и каких национальностей они были.....достаточно армии Власова и ее количества.

Арсен: Прочитал вашу статью, просто в бешенстве от искажения фактов. Везде пишут одинаково с уважением к "Дикой дивизии", и только вы пишите отрицательно. Вы не пробовали заняться чем нибудь другим (может есть в жизни что то, что получается пусть не хорошо - но все же лучше чем писать очерки или статьи)?

Вадим: Из докладной записки «О положении в районах Чечено-Ингушской АССР»

Населённых пунктов в республике насчитывается 2288. Население за время войны сократилось на 25886 человек и насчитывает 705814 человек. Чеченцы и ингуши в целом по республике составляют около 450000 человек.

В республике 38 сект, насчитывающих свыше 20 тысяч человек. Они ведут активную антисоветскую работу, укрывают бандитов, немецких парашютистов.

При приближении линии фронта в августе-сентябре 1942 г. бросили работу и бежали 80 человек членов ВКП(б), в т.ч. 16 руководителей райкомов ВКП(б), 8 руководящих работников райисполкомов и 14 председателей колхозов.

Антисоветские авторитеты, связавшись с немецкими парашютистами, по указаниям немецкой разведки организовали в октябре 1942 года вооруженное выступление в Шатоевском, Чеберлоевском, Итум-Калинском, Веденском и Галанчожском р-нах.

Отношение чеченцев и ингушей к Советской власти наглядно выразилось в дезертирстве и уклонении от призыва в ряды Красной Армии.

При первой мобилизации в августе 1941 г. из 8000 человек, подлежащих призыву, дезертировало 719 человек.

В октябре 1941 г. из 4733 человек 362 уклонилось от призыва.

В январе 1942 г. при комплектовании национальной дивизии удалось призвать лишь 50 процентов личного состава.

В марте 1942 г. из 14576 человек дезертировало и уклонилось от службы 13560 человек, которые перешли на нелегальное положение, ушли в горы и присоединились к бандам.

В 1943 году из 3000 добровольцев число дезертиров составило 1870 человек.

Группа чеченцев под руководством Алаутдина Хамчиева и Абдурахмана Бельтоева укрыла парашютный десант офицера германской разведслужбы Ланге и переправила его через линию фронта. Преступники были награждены рыцарскими орденами и переброшены в ЧИ АССР для организации вооруженного выступления.

По данным НКВД и НКГБ ЧИ АССР на оперативном учете было 8535 человек, в том числе 27 немецких парашютистов; 457 человек, подозреваемых в связях с немецкой разведкой; 1410 членов фашистских организаций; 619 мулл и активных сектантов; 2126 дезертиров.

За сентябрь-октябрь 1943 года ликвидировано и легализовано 243 человека. На 1 ноября в республике оперируют 35 бандгрупп с общей численностью 245 человек и 43 бандита-одиночки.

Свыше 4000 человек - участников вооруженных выступлений 1941-42 гг. прекратили активную деятельность, но оружие - пистолеты, пулеметы, автоматические винтовки - не сдают, укрывая его для нового вооруженного выступления, которое будет приурочено ко второму наступлению немцев на Кавказ.из сотни тысяч призывались единицы....не годе гордым воевать.вспомнилась "свадьба в Малиновке":"опять власть меняется".самое главное две фуражки иметь...

Вадим: Да уж....про операцию "чечевица"говорить наверное не стоит!!?почему сослали весь Кавказ в Азию....надо было ещё и хохлов...

док: На Руси много таких пыхаловых.....пусть пыхтят...!! Зато они и весь мир знает про храбрость и отвагу полков "Дикой дивизии". А русские храбры, когда нажрутся водки....! И как же такие "храбрые "русские воины 300 лет под татаро-монголами ходили? Русские......а осталось ли чистых русских на Руси...??? Вы в себе разберитесь......для начала...!

Истинный Воин: Русских не стало.Власть пришлая с 1917 г. сделала для этого все возможное.Но тоже самое они сделают и с вами чеченцы и прочие народы.Вы им нужны лишь времено чтоб добить последних русских.Следующие вы! вот тогда и взвоете! и вспомните русский народ который вас кормил,защищал и работал за вас.Придет на русскую землю другой народ и это будете не вы.Другим народам, вы не нужны даром.За все нужно платить,(русские заплатили своей гибелью за то что всех защищали, помогали,адски работали, гробя себя,взяв на себя роль Бога) вот и вы расплатитесь, после окончательного заката русской нации.И не надо тех кто пишет правду обзывать фашиками и т.д это проще всего обозвать, у вас нет смелости признать факты даже здесь вы трусы.

Ruslan: Это из тойже серии, что татар не было на ледовом побоище и что шведов мочили одни русские) статья для советских учебников)

Хамидбий: Вы нацики уже задолбали!Уроженцы кавказа всегда были патриотами своей земли,в отличие, о твас нациков.Это вы здесь герои,а так если до вас дойдет дело то выходит как всегда показывает история-то Власовская армия то Бандера с Шухевичем!А так сами делайте выводы.

Владимир: Воюют за правду и веру, и все люди России,всех национальностей,всегда воевали храбро и без страха!!!

Владимир Николаев: Рустам!
Ты забыл еще добавить, что все воины дикой дивизии, состоящие из великих народов Северного Кавказа были, вооружены шашками из дамасской стали, поэтому с легкостью поотрубали все стволы у всех пушек "Железной дивизии" и этим обратили её в бегство. Ну, а потом уже всех просто добивали, добивали, добивали и добили, наконец.

Владимир Николаев: Черкешенке!
Ты можешь ходить и гордиться целыми днями, кто ты. И почему тогда Вы, такие гордые стараетесь приехать жить к нам москалям, в московию? Где ж Ваша гордость?
Но я хочу обратить твое внимание, что почему-то русские, да и все славяне никогда не говорят плохо про другие национальности. Хотя встречаются отдельные идиоты…
Русские мирные и терпеливые, от этого и все наши беды.
Мне, например все равно, кто ты, татарин, грузин, чеченец, украинец или узбек, главное чтоб человек был хороший. А плохих людей достаточно и среди мусульман и христиан. Так, что не нагнетай….

Владимир Николаев: Рустаму!
Из написанного я понял, что если бы не "Дикая дивизия", то русская армия была бы наголову разбита в самом начале 1-й мировой войны.
Это наверное связано с тем, что вся российская армия состояла сплошь из трусов и предателей, а "Дикая дивизия" из патриотов и настоящих воинов.

Аслан: я так понял вам дай волю вы всю историю по своиму напишите и что небыло 300 лет золотой орды что руских не кто не когда не захватывал что токо они всех побеждали сами в оденочку подвиг совершили стыдно быть такими как фашисты они тоже считали тока себя лучше всех народов и нечего не презновали и где они теперь задумайся писака

гром: Ещё одна падла ненавидящая вайнахов.

alike: Вот во время ВОВ известный факт, что очень многие шли на фронт добровольцами, даже не дожидаясь повесток. Во время 1-ой мировой войны в Российской армии представители кавказских народов не служили. Но, я думаю, все были в курсе, что страна воюет. Почему нет таких фактов, что горцы массово рвуться добровольно на фронт защищать Россию? Думаю, при таких людских потерях, в пополнении не отказались бы. Или им было всё ровно, это же Россия воюет, это война русских???

Мадина: Еще одна тупая провокация. Достали своей кормежкей про плохие и хорошие народы. Сволочи.

Рустам: Вот вся сущность русского народа трусливого подлого не признавая фактов реальных событий о Великой Дикой Дивизии о Великих народах Северного Кавказа наверняка предок автора этой статьи лизал пизду какой нибудь шлюхи в тот момент когда Ингушский полк шел на смерть

Динар: Яков Давидович Юзефович (12 марта 1872 - 5 июля 1929, Тарту, Эстония) – выдающийся генерал, в антибольшевистском сопротивлении с самого зарождения. Из дворян Гродненской губернии, мусульманин, польско-литовский татарин. С 23 августа 1914 начальник штаба Туземной («Дикой») конной дивизии. С 1915 - генерал-майор. Награжден орденом Георгия 4-й степени (1916): «За то, что состоя начальником штаба Кавказской туземной конной дивизии, в период боев с 11-го по 26-е января 1915 года в районе Лютовиска, Боберка, Ломна, неоднократно подвергая свою жизнь явной опасности, производил разведки и неустанно вёл наблюдения в бою, на основе которых составил план действий дивизии, причем во время произведения разведки 18-го января был ранен ружейной пулей, но остался в строю, продолжая выполнять свои обязанности. Во время самих боев принимал в них деятельное участие, постоянно лично давая указания частным начальникам и, зачастую, не имея возможности своевременно получить указания от начальника дивизии, по собственному почину, принимал такие меры, которые способствовали поражению австрийцев. По свидетельству начальника дивизии, он являлся главным сотрудником его в достижении решительной победы, одержанной дивизией над врагом»(Из архивных документов).

Вит: Бедных горцев обижают. Они уже начали вопить о национализме. Какая жалость. А они еще называют себя гордыми...

Сёма: Александр, я внимательно прочитал ахинею... Наверное, нельзя так "махать" субъективными доводами и тем более считать правдой безосновательную статью. видимо, Пыхач очень зол на туземцев. Сократ мне друг.......

Александр: как туземци за дымились от правды а.....

Черкешенка: они доказали, что вы ничего не стоите, и я безумно горда тем кто мы!
русскому народу никогда не сравнится с горцами,

Радэк: В годы первой Мировой войны на полях сражений прославилась Кавказская Туземная конная дивизия или как ее называли в народе, «Дикая дивизия». Она была сформирована из добровольцев Абхазии, Ингушетии, Кабарды, Балкарии, Адыгеи, Черкесии Чечни, Карачая, Дагестана и Азербайджана. Сформированные в сентябре 1914г. шесть полков дивизии – Кабардинский, 2й Дагестанский, Чеченский, – Татарский, Ингушский и Черкесский в едином строю защищали Отечество, продемонстрировав единство народов России. Здесь воевали плечом к плечу князья и простые горцы, потомки известных фамилий и помилованные абреки. Все вместе они образовали уникальное воинское подразделение, в котором царил дух солидарности и взаимовыручки, взаимопонимания, человечности и уважения к друг к другу. Когда начала формироваться Туземная дивизия, то Осетинский полк в ней не был предусмотрен. Вопервых, уже существовал Осетинский конный дивизион (позднее развернутый в полк), – во-вторых, в эту дивизию набирали добровольцев из мусульманских народов Кавказа, которые в России не подлежали воинской повинности. Рядовой состав полков, в основном, был однороден а вот состав офицеров был, очень пестрый. Командовал дивизией родной брат Государя Императора – великий князь Михаил Александрович. Среди командного состава дивизии – от генералов до прапорщиков – было много принцев, князей, графов и горской знати. Здесь служил персидский принц полковник Фазула-Мирза Каджар, корнет Хан Нахичеванский, сын писателя прапорщик граф Михаил Львович Толстой, полковник принц Наполеон Мюрат и др. Среди офицеров Туземной дивизии служило несколько осетин офицеров и рядовых, которые не раз продемонстрировали мужество и отвагу. В основном, они служили в Кабардинском и Татарском полках. При формировании Кабардинского полка в его состав были зачислены штаб-ротмистр Асланбек Туганов, ставший командиром 2-й сотни, поручик Хаджи-Омар Мистулов и поручик Даниил Сеоев. Запасную сотню Кабардинского полка возглавил ротмистр Григорий Козырев. Всю войну Асланбек Туганов провел в Кабардинском полку. Был ранен, выздоровев, в октябре 1916 г вновь возглавил 2-ю сотню. В конце 1917 г. он был уже подполковником. 4 декабря 1918 г. в селении Карачай он был арестован керменистами и с группой офицеров-осетин увезен во Владикавказ. Поручик Мистулов, родной брат известного генерала Эльмурзы Мистулова, ранее служил в 1-м Сунженско-Владикавказском полку. С 1909 г. он состоял в отставке, а с началом войны поступил в Кабардинский полк. 25 декабря 1914 г. , в бою в заснеженных Карпатах, он был тяжело ранен в ногу на вылет, но не пожелал эвакуироваться в Россию и, отлежавшись в полевом лазарете, уже 29 января 1915 г. вернулся в полк. Участвуя в Белом движении, Хаджи-Омар Мистулов был произведен в полковники. В 1920 г. он покинул Россию и в 1936 г. скончался во Франции, в Ницце. Казаком Терского войска был и поручик Даниил Сеоев, всю войну прослуживший в Кабардинском полку. В 1918 г. он служил в отряде Лазаря Бичерахова в Дагестане. В этом же полку находился корнет Джелаладин Кануков. В марте 1915 г. в Кабардинский полк прибыл корнет Константин Кодзаев. Уроженец селения Гизель, он в 1913 г. окончил Тифлисское военное училище и был зачислен в 83-й пехотный Самурский полк, в рядах которого и начал войну. Затем по желанию был переведен в Кабардинский полк. Его родной брат корнет Корнелий Кодзаев служил в соседнем, Татарском полку. 25 августа 1915 г. на берегу Днестра, у деревни Новоселка-Костюково корнет Корнелий Кодзаев погиб. Константин отвез тело брата для похорон в Гизель. Ранее Корнелий Кодзаев служил при Владикавказском окружном суде помощником присяжного поверенного. Летом 1915 г. в Кабардинский полк прибыл штаб-ротмистр Дохчико Кубатиев. Он служил в Ардагано-Михайловском пехотном полку, затем в 51-й артиллерийской бригаде. После ранения ротмистра Туганова он возглавил 2-ю сотню, а с марта 1916 г. командовал 1-й сотней. В октябре 1916 г. его послали на ускоренные курсы Академии Генерального Штаба. Окончив их, он вернулся и был назначен старшим адъютантом штаба Кавказской туземной дивизии. Уже в чине ротмистра Кубатиев с 22 мая по 21 июня 1917 г. исполнял обязанности начальника штаба дивизии. За отличия в летнем наступлении 1917 г. , по новым правилам, он был награжден солдатским Георгиевским крестом 4-й степени: «За то, что 28 июня 1917 г. во время боя под городом Калушем находился на наблюдательном пункте, на колокольне костела, в самом городе, который обстреливался ураганным огнем тяжелой артиллерии противника. Огонь был настолько сильный, что сам костел был им разрушен до основания и весь город пылал. Но ротмистр Кубатиев, презирая личную опасность и сознавая важность наблюдения за противником, все время не покидал наблюдательный пункт, сообщая обо всех передвижениях противника тем самым способствовал, нашему успеху в деле отстаивания города Калуша». Летом 1917 г. в Татарский полк был переведен полковник Василий Кубатиев. В годы Гражданской войны он отказался покидать родину и был расстрелян в 1920 г. В Татарском полку всю войну с отличием провоевал штаб-ротмистр Михаил Хоранов, сын генерала Хоранова. Ранее он служил в Императорском Конвое, затем в 1-м Верхнедудинском полку. Из офицеров Татарского полка Михаил Хоранов, единственный награжденный Георгиевским оружием. В дальнейшем он участвовал в Белом Движении, стал полковником и скончался во Франции 30 декабря 1942 г. Еще один сын генерала Хоранова – Петр поступил – добровольцем во 2й Дагестанский полк. За боевые отличия он был награжден Георгиевскими крестами 4-й, 3-й и 2-й степеней и произведен в подпоручики милиции. С ноября 1916 г. он уже поручик милиции. 2 июля 1917 г. , в бою севернее Калуша, в Галиции Петр Хоранов погиб. Уроженец Осетии Борис Дзахов после Тверского кавалерийского училища был произведен в прапорщики и зачислен во 2-й Дагестанский полк. За бой на подступах к городу Станиславову, за проявленный героизм был награжден Георгиевским оружием. «За то, что в бою 28 июля 1916 г. около высоты 311, командуя в чине корнета 1-й сотней полка и получив сведения, что наша пехота под натиском превосходящего противника находится в тяжелом положении и просит поддержки, по собственной инициативе, бросился в конном строю со своей сотней под сильнейшим огнем австро-германцев в атаку на их окопы, довел сотню, невзирая на большие потери в людях, до удара холодным оружием и, изрубив часть защитников окопов, прочих рассеял, благодаря чему опасность, грозившая нашей пехоте, была устранена». В этом же 2-м Дагестанском полку с отличием воевал штабс-ротмистр Георгий Кибиров. Добровольцем он участвовал в русско-японской войне, в составе Терско-Кубанского полка. За боевые отличия был награжден Георгиевскими крестами 4-й и 3й степени – и был произведен в офицеры. Затем он участвовал в поимке знаменитого абрека Зелимхана и стал известен как убийца Зелимхана. В 1916 г. ротмистр Кибиров был прикомандирован к Ингушскому полку и назначен командиром 5-й сотни (во всех полках дивизии было по четыре сотни). Эта сотня называлась «абреческая», в нее набирали бывших абреков, многие из которых были родственники Зелимхана. На время войны они забыли свои личные счеты к Кибирову и воевали мужественно и храбро. В декабрьских боях 1916 г. в Карпатах погибли 32 абрека из 5-й сотни. В мае 1917 г. сотня была расформирована, и Кибирова перевели в Осетинскую пешую бригаду. Кроме осетин офицеров, в Туземной дивизии с отличием сражались осетины рядовые. Двое из них стали полными георгиевскими кавалерами. Это Александр Кайтуков и Дацо Дауров. Старший урядник Александр Кайтуков служил в Татарском полку. Георгиевский крест 2-й степени (№ 60758) он получил: «За то, что в ночь на 23 июля 1916 г. , занимая с постом ответственный участок, отбил атаку противника силою до полроты и удержал пост до подхода подкрепления». А на рассвете 27 декабря 1916 года Кайтукова и Алиева Керима послали в разведку на высоту 625. Несмотря на сильный огонь, они выполнили задачу, точно указав расположение частей противника, захватив на обратном пути одного пленного. За это – дело Кайтуков получил Георгиевский, крест 2-й степени но так как такой у него уже был, его заменили на 1ю степень (№34396). В этом же полку служил и другой герой подпрапорщик Дацо Дауров. Георгиевский крест 1-й степени (№23039) он получил за то, что в бою 27 декабря 1916 г. находясь в тылу, увидев, что его спешенная сотня идет в атаку, вызвался присоединиться к цепи, в числе первых кинулся на противника, увлекая остальных за собой. Всадник вольноопределяющийся Сергей Хоранов Татарского полка во время атаки 25 августа 1915 г. 3-й сотней окопов противника под артиллерийским и пулеметным огнем вынес с поля боя раненого прапорщика князя Хаитбея Ширвашидзе и тем спас ему жизнь. За этот подвиг Сергей Хоранов получил Георгиевский крест 3-й степени. Георгиевского креста 3-й степени удостоился и всадник Татарского полка Камбулат Цогоев, за разведку под огнем противника. Так же за разведку юнкер милиции из этого же полка Хачаш Козырев получил Георгиевский крест 2-й степени. В августе 1917 г. Туземная дивизия была развернута в Кавказский туземный конный корпус, состоящий из двух дивизий. 2-ю Туземную дивизию возглавил генерал-лейтенант И. Хоранов, а начальником штаба стал полковник Г. Татонов. Командиром 2-й бригады этой дивизии был назначен полковник Я. Хабаев. 2-я бригада состояла из 1-го (командир подполковник Г. Дзугаев) и 2-го Осетинских конных полков. 26 февраля 1918 г. , когда корпус фактически уже распался, его командиром был назначен генерал-лейтенант Д. Абациев. За три года войны Кавказская туземная дивизия завоевала поистине легендарную воинскую славу и в этом есть заслуга и уроженцев маленькой Осетии. Феликс Киреев

Твоясмерть: И снова заказуха! Как вы задолбали шныре, хотите всех стравить,а Х вам!

САТО: КОНЕЧНО ЯЗЫКОМ ТРЕПАТЬ НЕ МЕШКИ ВОРОЧАТЬ Я ДУМАЮ ВЫ НЕ ТОЛЬКО НАЦИОНАЛИСТ НО ЕШЕ И МЕРЗАВЕЦ ЧЕЧЕНЦЫ И ИНГУШИ НЕ КОГДА НЕ БЫЛИ ПРЕДАТЕЛЯМИ И В АРМИИ ВЛАСОВА НЕ БЫЛИ ДА ЧТО ГОВОРИТЬ ЗА ПРОШЛОЕ ГЛАВНОЕ ТЫ УЖЕ НЕ КТО В ЭТОЙ СТРАНЕ ВСЕ ЧТО БЫЛО ДАВНО ЗАБРАЛИ АБРАМОВИЧИ И АРМИЮ КАЙЗЕРА МЕЖДУ ПРОЧИМ РАЗБИЛИ ЧЕЧЕНЦЫ И ИНГУШИ ОТ КОТОРОГО У ВАС ПЯТКИ ТВАРЬ И МЕРЗАВЕЦ ТАКИМ КАК ТЫ ИСТОРИЮ НЕ ПЕРЕДЕЛАТЬ СВЕРКАЛИ ТВАРЬ

RUSTGEH: дорогой имей честь и патриотизм и реальна учи историю.а свои знания якобы адресуй с.ш.а нам сними воевать. это совет ну конечна если ты не провакатор удачи

Ильман: фигня...

Уникальное в своем роде воинское подразделение было сформировано на основании высочайшего указа в августе 1914 года на территории Северного Кавказа и Закавказья из горских добровольцев. "Дикая дивизия" была прозвана так и за экзотический воинственный вид составлявших ее воинов, и за "дикие" с точки зрения европейцев проявления удали, отваги и спокойного отношения к смерти. Почему свободолюбивые горцы пошли воевать за Россию? Какой вклад внесли в события Первой мировой войны? Об этом - в материале "РГ".

История создания. "Слово власти созывало с гор наездников лихих…"

" …Кавказская туземная дивизия, все те же многострадальные "дикие", жизнями своими оплачивающие торгово-предательские счеты русской армии "братания", ее свободу и ее культуру. "Дикие" спасли русскую армию в Румынии; "дикие" безудержным ударом опрокинули австрийцев и во главе русской армии прошли всю Буковину и взяли Черновицы. "Дикие" ворвались в Галич и гнали австрийцев неделю тому назад. И вчера вновь "дикие", спасая отступавшую митинговую колонну, рванулись вперед и отбив позиции, спасли положение… "Дикие" инородцы… они заплатят России кровью за всю ту землю, за всю ту волю, которых требуют сегодня же организованные солдаты, бегущие с фронта на тыловые митинги", - из статьи "Верные сыны России", опубликованной в газете "Утро России" в 1917 году.

Это написано о кавалеристах Кавказской дивизии, более известной как "Дикая дивизия", которая была сформирована на основании высочайшего указа в августе 1914 года. Стоит отметить, что согласно российскому законодательству того времени горцы не подлежали призыву на военную службу, за это они облагались невысоким налогом и должны были охранять кавказские рубежи России.

Но с началом войны генерал-адъютант, главнокомандующий войсками Кавказского военного округа граф Илларион Воронцов-Дашков обратился через военного министра к Николаю II с предложением использовать "воинственные кавказские народы", сформировать из них войсковые части. Император поддержал идею и уже на следующий день после начала войны - 27 июля последовал высочайший указ сформировать из горцев Кавказа на время военных действий Кавказскую туземную дивизию. Наименование "туземная" как раз и подчеркивало, что дивизия именно горская, поскольку на фронте уже были кавказские конные части, но сформированные из казаков.

Дивизия состояла из шести конных полков, собранных по этнически-географическому признаку, Чеченского, Черкесского, Кабардинского, Татарского (набранного из азербайджанцев, поскольку в тогдашней России их относили к татарам), Ингушский, 2-й Дагестанский, а также Аджарский пеший батальон. Полки, в каждом по штату полагалось по 22 офицера, 3 военных чиновника, одному мулле и 480 всадников, объединили в три бригады. Командиром Кавказской туземной конной дивизии был назначен младший брат царя, свиты его величества генерал-майор великий князь Михаил Александрович. Личность весьма популярная в народе и среде аристократии, поэтому представители высшей российской знати, в том числе, кавказской, потянулись на службу в дивизию и заняли там большинство командных постов. Здесь были грузинские князья Багратион, Чавчавадзе, Дадиани, Орбелиани, горские султаны Бекович-Черкасский, Хагандоков, ханы Эриванские, ханы Шамхалы-Тарковские, представители знатных княжеских и графских родов России - Гагариных, Святополк-Мирских, Келлеров, Воронцовых-Дашковых, Толстых, Лодыженских, Половцевых, Старосельских. В дивизии на командирских должностях были и представители европейской знати - польский князь Радзивилл, принцы Наполеон-Мюрат, Альбрехт, барон Врангель, персидский принц Фейзулла Мирза Каджар, его брат принц Идрис, Ага и представители других известных фамилий.

Толерантность по-кавказски. "…Тесной дружбою сковала нас, кавказцев удалых"

Несмотря на племенную разношерстность - в полках дивизии служили представители более 60 народностей - здесь царил дух истинной кавказской дружбы, куначества, межнационального согласия, воинского братства и взаимовыручки.

Здесь сложилась особая морально-психологическая атмосфера, которая во многом определяла отношения между офицерами и всадниками, и невиданные в других воинских подразделениях. "Отношения между офицерами и всадниками сильно отличались от таковых в регулярных частях, - вспоминал офицер Ингушского полка Анатолий Марков. - В горцах не было никакого раболепства перед офицерами, они всегда сохраняли собственное достоинство и отнюдь не считали своих офицеров за господ - тем более за высшую расу".

Подтверждает это и офицер Кабардинского конного полка Алексей Арсеньев: "Отношения между офицерами и всадниками носили характер совершенно отличный от отношений в полках регулярной конницы, о чем молодые офицеры наставлялись старыми. Например - вестовой, едущий за офицером, иногда начинал петь молитвы или заводил с ним разговоры. В общем, уклад был патриархально-семейный, основанный на взаимном уважении, что отнюдь не мешало дисциплине; брани - вообще не было места... Офицер, не относящийся с уважением к обычаям и религиозным верованиям всадников, терял в их глазах всякий авторитет. Таковых, впрочем, в дивизии не было".

Привычный патриархально-семейный уклад накладывал отпечаток на внутреннюю жизнь кавказских полков. Так почетные места в полковых офицерских собраниях часто занимали уважаемые люди почтенного возраста из числа унтер-офицеров и даже рядовых всадников. Характерной чертой отношений среди офицеров дивизии было взаимное уважение к разным вероисповеданиям, верованиям и обычаям. В Кабардинском полку, например, было принято такое правило: адъютант подсчитывал, сколько за столом офицерского собрания находится мусульман и сколько христиан. Если первых оказывалось больше, то все присутствующие оставались в папахах - по обычаям мусульман, если больше было христиан - все снимали папахи.

В национальных полках поддерживалась иерархическая структура, сходная со структурой большой позднеродовой семьи, свойственной всем горским народам. Многие всадники находились в близком или дальнем родстве. По свидетельству уже упомянутого офицера Ингушского полка Анатолия Маркова, представители ингушского рода Мальсаговых в этом полку были "столь многочисленны, что при сформировании полка на Кавказе был даже проект создать из представителей этой фамилии отдельную сотню". Нередко в полках можно было встретить представителей нескольких поколений одной семьи. Известен случай, когда в 1914 году ушел на войну со своим отцом двенадцатилетний мальчик Абубакар Джургаев.

Внутренний распорядок в дивизии значительно отличался от распорядка кадровых частей русской армии, поскольку горские полки почти полностью были мусульманскими, необходимо было сохранять традиционные для кавказцев обычаи, традиции и отношения. Здесь не существовало обращения на "вы", поскольку такого обращения не было и у горцев. Уважение всадников командиры - офицеры должны были заслужить храбростью на поле боя. Честь горцы отдавали только офицерам своего полка, офицерам дивизии - по "усмотрению", в связи с чем возникали разбирательства с командирами.

История боевых действий. "А, быть может, после боя нас на бурках понесут..."

Кавказская туземная дивизия вступила в бои в Карпатских горах, юго-западнее Самбора, на берегах реки Сан. Действовала сначала в составе 8-й, а затем 9-й армии Юго-Западного фронта. До начала февраля 1915 года ее полки вели тяжелые бои в горах и долинах Карпат, у галицийских и польских городков и деревень. Как воевали кавказские полки можно судить по официальной телеграмме Петроградского телеграфного агентства переданной из Ставки 17 февраля 1915 года: "… Горцы решительно отказываются уступить кому-либо первенство под неприятельским огнем. Никто не должен получить право утверждать, что горец сражается за его спиной. Психология горцев в отношении боевых порядков решительно сближает их с рыцарями, которых можно было заставить сражаться лишь на началах боевого равенства в одношеренговом строю".

В своем донесении великому князю Михаилу Александровичу полковник граф Воронцов-Дашков, восхищенный отвагой всадников Кабардинского и 2-го Дагестанского конных полков, писал: "С чувством особого удовлетворения должен отметить геройскую работу полков вверенной Вашему Императорскому Высочеству дивизии. Промокшие от проливного дождя, идущего всю ночь, ослабевшие от 4-х дневной "уразы", всадники, по вязкой от дождя земле, стойко и стройно шли вперед под градом пуль, почти не залегая, и трепет обнимал противника, не выдержавшего такого стремительного наступления. Некоторые всадники - дагестанцы, чтобы быстрее наступать, снимали сапоги и босиком бежали в атаку".

С восхищением описывал русский писатель и журналист Николай Брешко-Брешковский, как смело бросаются горцы в атаки на неприятельскую пехоту, пулеметы и даже артиллерию. "Стихийной, бешеной лавиной кидаются они, артистически работая острым, как бритва, кинжалом против штыков и прикладов... и об этих атаках рассказывают чудеса. Австрийцы давно прозвали кавказских орлов "дьяволами в мохнатых шапках". И действительно, одним своим видом, таким далеким от какой бы то ни было общеевропейской военной формы, кавказцы наводят на неприятеля панику..."

Уже в первых декабрьских боях 1914 года на Юго-Западном фронте отличилась 2-я бригада дивизии в составе Татарского и Чеченского полков, контратаковавшая части противника в районе деревни Верховина-Быстра. Конники по бездорожью и глубокому снегу обошли австрийцев с тыла и в дерзкой атаке нанесли сокрушительный удар, пленив 9 офицеров и 458 солдат. За умелое командование полковник К.Н. Хагандоков был представлен к чину генерал-майора, а многие всадники получили свои первые боевые награды - солдатские Георгиевские кресты. Один из главных героев этого боя - командир Чеченского полка полковник князь А.С. Святополк-Мирский вскоре погиб: в бою 15 февраля 1915 года он получил три ранения, два из которых оказались смертельными.

Один из самых успешных своих боев части дивизии провели 10 сентября 1915 года у села Зарвыница. Отличились конные сотни Кабардинского и 2-го Кабардинского полков, задачей которых была лишь разведка и содействие наступлению соседнего пехотного полка. Но руководивший конной группой командир Кабардинского полка князь Ф.Н. Бекович-Черкасский взял инициативу на себя и повел кавалеристов в атаку на 9-й 10-й полки мадьяр, изрубив клинками изрядную часть гонведов. В живых осталось только 17 венгерских офицеров и 276 солдат. Из 196 горцев - кавалеристов, погибли двое офицеров и 16 всадников. Доблесть и геройство в этом бою проявил мулла Кабардинского полка Алихан Шогенов, который, как говорилось в наградном листе, "под сильнейшим пулеметным и ружейным огнем сопровождал наступавшие части полка, своим присутствием и речами повлиял на всадников-магометан, проявивших в этом бою необыкновенную храбрость и взявших в плен 300 венгерских пехотинцев".

Однако наиболее знаменитой "Дикая дивизия" стала в ходе знаменитого Брусиловского прорыва летом 1916 года. Дивизия не находилась в первом эшелоне наступления, поскольку, согласно общей установке командования 9-й армии, кавалерия использовалась в качестве армейского резерва. Тем не менее, горские всадники сумели отличиться. Они первыми из русских войск форсировали Днестр, разделявший противоборствующие стороны, и захватили правый берег. Совершили это в ночь на 30 мая 1916 года под плотным огнем противника всего 60 кавалеристов, которыми командовал есаул Чеченского полка князь Дадиани. Горцы, держась за гривы коней, вплавь переправились на правый берег и захватили плацдарм и удерживали его, пока Днестр переплывали сотни Чеченского, Черкесского, Ингушского, Татарского полков, а также казачьего Заамурского полка 1-й конной дивизии. Вся эта масса конников лавиной накрыла позиции австрийцев, обеспечив успех наступлению армии генерала Брусилова.

Лихость и безудержная отвага чеченских всадников не прошла мимо высочайшего внимания: император Николай II наградил каждого из 60 всадников Чеченского пока, первыми переправившихся через Днестр, Георгиевскими крестами разных степеней.

За службу России. "Белоснежные вершины гор Кавказа, вам привет!"

Исследователи истории "Дикой дивизии" отмечают, что количество желающих служить в дивизии всегда превышало штатные возможности полков. За годы Первой мировой через ряды "Дикой дивизии" прошло около 7000 горцев. Почти 3500 из них были награждены Георгиевскими крестами и Георгиевскими медалями "За храбрость", а все офицеры стали кавалерами орденов и были награждены почетным холодным оружием. Например, подпоручик Ингушского полка Асламбек Маматиев (один из основателей кредитной кооперации в Ингушетии) - полный Георгиевский кавалер, кавалер ордена святого Станислава, ордена Святого Владимира с мечами и бантами, ордена святой Анны с надписью "За храбрость", имел также золотую Георгиевскую шашку - также за храбрость. Асламбек Маматиев геройски погиб летом 1916 года в одном бою с кавалером золотого Георгиевского оружия штабс-ротмистром Султаном Бек-Боровым.

Известно, что к марту 1916 года дивизия потеряла убитыми и умершими от ран 23 офицера, 260 всадников и нижних чинов. Ранеными числились 144 офицера и 1438 всадников. Многие горцы не единожды были отмечены Георгиевским крестом. Стоит отметить, что для представителей нацменьшинств (инородцев) в Российской империи был предусмотрен крест с изображением не Святого Георгия - защитника христиан, а с государственным гербом - двуглавым орлом. Отличившиеся в бою всадники очень обижались, когда им вручали "птичку" вместо "джигита". Кавказцам пошли навстречу - их стали награждать крестом с изображением всадника.

Участие в событиях 1917 года. "Я не знаю, исполины, вас увижу или нет"…

После летнего 1916 года наступления дивизия была занята позиционными боями и разведкой, а с января 1917-го находилась на спокойном участке фронта и в боевых действиях больше не участвовала. Вскоре была выведена на отдых и война для нее закончилась.

Февральскую революцию всадники "Дикой" дивизии встретили с растерянностью. После Николая II от престола отрекся и великий князь Михаил Александрович -любимый кавказцами первый командир "Дикой дивизии". По свидетельству современников, "всадники, с присущей горцам Кавказа мудростью, ко всем "достижениям революции" отнеслись с угрюмым недоверием". "Туземцы" многого не понимали и, прежде всего, не понимали, как быть "без царя". Историк О.Л. Опрышко объясняет сохранение дисциплины в дивизии особой атмосферой, не характерной для прочих частей: добровольным характером службы и кровными и земляческими узами, которые скрепляли воинский коллектив.

25 июня 8-я армия пошла в наступление и действовала вполне успешно. Однако операция Юго-Западного фронта провалилась после первых контрударов немецких и австрийских войск. Началось отступление, вначале частей 11-й армии, а затем и всего Юго-Западного фронта.

В июле - августе положение на фронте стремительно ухудшалось. Вслед за разгромом Юго-Западного фронта без сопротивления была оставлена Рига, и началось беспорядочное отступление части Северного фронта. Над Петроградом нависла реальная угроза захвата врагом. В офицерских и правых кругах российского общества зрело убеждение, что восстановить порядок в армии и стране и остановить противника можно лишь ликвидировав Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов. Лидером этого движения стал верховный главнокомандующий российской армией генерал Корнилов, который намеревался использовать кавказские части для установления конституционного порядка. В условиях, когда гражданская война была уже на пороге, возможность межнационального столкновения, связанная с использованием Корниловым Кавказской Туземной дивизии особенно смущал участников конфликта.

В полках "Дикой дивизии" также было заметно замешательство. Горцы не хотели вмешиваться в междоусобную борьбу и воевать против русских. Ключевое значение имели переговоры утром 30 августа на станции Вырица, в которых участвовали начальник дивизии генерал Багратион, мусульманские представители, депутаты Петросовета, члены полковых и дивизионных комитетов, командиры полков, многие офицеры. В своем решении представители "Дикой дивизии" и мусульманские активисты были тверды и отказались участвовать в мятеже.

В октябре 1917 года части Кавказского Туземного конного корпуса прибыли на Северный Кавказ в районы их формирования. А затем эти сыны Отечества оказались волей-неволей втянуты в водоворот революционного процесса и Гражданской войны. И каждый из них выбрал свой путь.

В этом году исполняется 100 лет со дня, когда Император Николай Второй подписал приказ о Кавказской Туземной Конной Дивизии. Знаменательная дата друзья! Напомню дивизия состояла из трех бригад, по два полка в каждой, в полку четыре эскадрона.

В 1-й бригаде были Кабардинский и Дагестанский полк.

Во 2-й Татарский (азер-цы) и Чеченский.

В 3-ей Черкесский (черкесы,абхазы,карачаевцы) и Ингушский.

По четыре сотни всадников в каждом, полковой мулла, офицеры и челядь. К дивизии также были прикреплены Осетинская пешая бригада и Казачий артиллерийский дивизион. Еще один момент...спустя год в Ингушском полку было пополнение. Внештатная сотня - " абреческая ", под командованием осетина Кибирова.

Не буду дальше всё описывать Дивизия была на слуху. Имела ратные подвиги, знаки отличия и все такое. Думаю также нет смысла напоминать, что Ингушский полк был самым именитым и заслуженным в дивизии. Отмечен императорским штандартом.

Ингуши еще до начала Мировой Войны были на слуху в России. Во многих регионах Российской Империи ингушей нанимали стражниками в помощь полиции. Своего рода мусульманское казачество. Стражниками брали и из других народов Кавказа, но именно ингушские стражники были на особом счету и потому часто стражник был синонимом слова ингуш. Эту тему позже раскрою с интересными документами того времени.

Поэтому к 1914 году ингушей уже хорошо знали и надежды оправдались. Напомню также, что именно Ингушский полк будет направлен в Петроград на подавления бунта.

Тем не менее...в 1917 году полк прибыл домой и был как раз кстати. Офицеры и всадники полка приняли активное участия в событиях тех лет. Больше Туземная Дивизия Первой Мировой не собиралась. Однако...в сети одно время гуляла очень любопытная лажа про то, как Нестор Махно в 1919 году на Украине громит легендарную Дикую Дивизию..вот те раз!

Все верно. Так и было. Только вот чорт, как всегда, в деталях.

Действительно, когда Добровольческая Армия сломила активное сопротивление ингушей (больше ей никто и не сопротивлялся на Кавказе) , то Деникин отдал приказ сформировать заново Дивизию, по новой. Осетинский, Кабардинский и Кумыкский полк уже были сформированы, но с Ингушским вышла осечка. Вся Ингушетия тогда кровоточила, после боев с армией Шкуро.

Деникин приказал собрать полк. Когда молодежь согнали на станцию и начали погрузку...вокзал в Назрани был оцеплен вооруженными отрядами ингушей, которые разоружили белогвардейцев и распустили ребят по домам.

И вот уже новая, наспех собранная дивизия и поступила в распоряжение Деникина, под старым громким именем.

Ее то он и направил подавить мятеж Нестора на Украине. А там да..покромсали новоявленных джигитов. Ингушского полка, напоминаю, в этом балагане не было.

Еще добавил бы напоследок, что было бы неплохо новым российским властям черпать из истории хорошие примеры. Почему бы не создать в ВС РФ отдельную кавказскую бригаду, постоянной готовности. Разбить ее на национальные полки. Уверен это была бы грозная сила для внешних врагов. Плюс уже готовые традиции под рукой. При этом речь не о вооруженных бандах в национальных окраинах...а о настоящих армейских частях с дислокаций за пределами Северного Кавказа. И использовать эти силы вне пределов региона. С полковым муллой, уважением к традициям горцев и так далее.
Хотел и Институт Стражников посоветовать, но вспомнил чо на улице творится))))

Всадники Туземной Дивизии, Ингушского полка - Полные Георгиевские кавалеры

1. Арчаков Арчак Гакиевич (1895-1933 г.г.), прапорщик
2. Бек-Боров Заурбек Темуркович (1868 г.), штабс-ротмистр
3. Бекмурзиев Бексултан Исиевич (1897-1942 г.г.), прапорщик
4. Боголов Магомед-Гайсултан Хаджиевич (1888 г.), юнкер
5. Гагиев Бета Экиевич (1882-1944 г.г.), прапорщик
6. Дахкильгов Магомед-Султан Эльберд-Хаджиевич (погиб 1943 г.), поручик
7. Дзагиев Эски Султанович (1880-1920 г.г.), прапорщик
8. Долтмурзиев Султан Дениевич (1890-1952 г.г.), штабс-ротмистр, кавалер Георгиевского оружия, приказ Армии и Флоту от 17.03.1917 г.
9. Картоев Хасбот, урядник
10. Киев Осман (Усман) Мити-Хаджиевич (1887-1947 г.г.), прапорщик
11. Костоев Хусейн Хасботович, вахмистр
12. Маматиев Асланбек Гальмиевич (1878-1916 г.г.), подпоручик Ингушского конного полка Кавказской Туземной конной дивизии, кавалер Георгиевского оружия, приказ Армии и Флоту от 17.03.1917 г.
13. Маршини Беслан Кациевич, прапорщик
14. Мальсагов Ахмет Артаганович
15. Мальсагов Исмаил Гаирбекович, прапорщик
16. Мальсагов Мурзабек Саралиевич (1877-1944 г.г.), прапорщик
17. Мальсагов Мурад Эльбурзович (1889 г.р.), прапорщик
18. Мальсагов Мусса Хадажкович (1888 г.р.), прапорщик
19. Местоев Хаджи-Мурад Заурбекович (1889-1921 г.г.), прапорщик
20. Оздоев Ахмед Идигович, прапорщик
21. Орцханов Хизир Идик Хаджиевич (1896-1981 г.г.), корнет
22. Плиев Алисхан Баталиевич (1884-1919 г.г.), подпоручик
23. Плиев Юсуп Зейтулович (1898 г.р.), юнкер
24. Холухоев Абдул-Азис Моусиевич (1888 г.р.), прапорщик
25. Холохоев Джабраил Боткоевич, старший урядник
26. Цороев Мурзабек (Заули) Заурбекович (1867-1998 г.г.), урядник

Кавалеры Георгиевского оружия

1. Бекбузаров Сосланбек Сусуркаевич (1865-1930 г.г.), генерал-майор, командир 76-го пехотного Кубанского казачьего полка. Командир бригады 19-й пехотной дивизии, кавалер Георгиевского оружия. Высочайший приказ от 24.02.1915 г.
2. Нальгиев Эльберд Асмарзиевич (1863-1918 г.г.), генерал-майор, командир 2-й бригады сводной Кубанской казачьей
дивизии. Кавалер Георгиевского оружия Высочайший приказ от 07.01.1916 г.
3. Укуров Тонт Наурузович (1865-1934 г.г.), генерал-майор, командир 44-го пехотного Камчатского полка, кавалер Георгиевского оружия. Высочайший приказ от 09.03 1915 г.
4. Гулиев Эльмурза Дударович – корнет Ингушского конного полка Кавказской Туземной конной дивизии. Высочайший приказ от 12.01.1917 г.
5. Боров Султанбек Заурбекович - ротмистр Ингушского конного полка Кавказской конной милиции. Высочайший приказ от 11.03.1915 г.
6. Котиев Асланбек Бейтиевич (1863-1931 г.г.), полковник, командир 1-го Дагестанского конного полка (впоследствии командир Ингушского конного полка Кавказской конной дивизии). Приказ Армии и Флоту от 04.03.1917 г.
7. Базоркин Крым-Султан Банухоевич (1878-1916 г.г.), поручик Ингушского конного полка Кавказской Туземной конной дивизии. Высочайший приказ от 30.11.1916 г.
8. Базоркин Николай Александрович (1883 г.р.), штабс-ротмистр 1-го пограничного Заамурского конного полка.
Высочайший приказ от 07.02.1916 г.

А также до сотни георгиевских кавалеров из числа всадников полка за период 1914-1917 гг.

Начавшаяся в июле 1914 года Первая мировая война вызвала появление в составе Императорской Российской конницы новой боевой единицы, притом территориального характера - «Кавказской Туземной конной дивизии», именовавшейся в военном обиходе «Дикой».

Три года Кавказская конная дивизия, завоевавшая поистине легендарную воинскую славу, находилась в действующей армии на Юго-Западном и Румынском фронтах. О ее геройских делах хорошо знали в российской армии и по стране. Но потом, после Октябрьской революции, по идеологическим соображениям боевая история дивизии и ее полков, подвиги всадников и офицеров будут преданы полному забвению и вычеркнуты из истории народов Кавказа.

И только в наше время мы можем рассказать правду о той, фактически все еще остающейся для нас малоизвестной Первой мировой войне, о доблести в боях кавказских полков.

По Высочайшему приказу

23 августа был объявлен Высочайший приказ Николая II о создании «Кавказской Туземной конной дивизии» из шести конных полков: Кабардинского, 2-го Дагестанского, Чеченского, Татарского, Черкесского и Ингушского. В то время в составе российской армии уже находились Кавказская кавалерийская (конная) дивизия и пять кавказских казачьих дивизий. Поэтому, когда произошло рождение нового воинского соединения исключительно из горцев Кавказа, было принято решение назвать его «Кавказская Туземная конная дивизия», чем подчеркивалось ее исключительно местное, кавказское происхождение. Ведь, согласно словарю Владимира Ивановича Даля, слово «туземный» обозначает имеющий «принадлежность к какой-либо стране, земле». Так с момента создания Кабардинского конного полка произойдет становление уникального в своем роде воинского соединения – Кавказской конной дивизии. Корнет Алексей Арсеньев обратит внимание на добрые отношения, сложившиеся здесь между офицерами разных

национальностей: «Племенной состав офицеров в полках был смешанный: например, в Ингушском, кроме русских и ингушей, было много грузин; в Кабардинском – были и кабардинцы, и осетины, и балкарцы, и грузины. В полковой офицерской среде все были равны, и никому в голову не могло прийти считаться каким-либо образом с национальностью другого - все были членами единой полковой семьи...».

Сам факт формирования «Кавказской Туземной конной дивизии» из добровольцев стал ярким и знаменательным событием в истории установления новых взаимоотношений России с кавказскими горцами. Ведь к 1914 году прошло всего пятьдесят лет с того времени, как окончилась продолжительная Кавказская война, которую российские правители вели на Кавказе, покоряя многие из его народов силой оружия. И то, что теперь целая горская дивизия, насчитывающая около 3500 всадников и офицеров, вливалась в состав русской армии, конечно же говорило о том, что в сложившейся исторической обстановке горцы искренне шли на фронт, чтобы защитить от врага Россию, став шую и для них общим с другими народами Отечеством.

Вот что в связи с этим писал бывший офицер Кабардинского конного полка, юрист по образованию Алексей Алексеевич Арсеньев в очерке «Кавказская Туземная конная дивизия»: «Большинство горцев славной «Дикой дивизии» были или внуками, или даже сыновьями бывших врагов России. На войну они пошли за нее по своей доброй воле, будучи никем и ничем не принуждаемы; в истории «Дикой дивизии» нет ни единого случая даже единоличного дезертирства!».

Об исключительном внимании императора Николая II и Верховного Главнокомандующего великого князя Николая Николаевича к новой дивизии кавказских горцев свидетельствует тот факт, что командиром ее тогда же, 23 августа, назначается младший брат царя генерал-майор Свиты Его Величества Великий Князь Михаил Александрович, родившийся 22 ноября 1878 года.

Как в Чечне и Ингушетии, так и в других округах Терской области все, кто летом 1914 года вступал в ряды формируемых национальных полков, знали, что они идут на службу в армию Его Императорского Величества царя Николая II и, давая клятву на верность службе Российскому Отечеству, обращались к его имени.

О формировании Ингушского конного полка было объявлено 9 августа 1914 года. Значительная роль на первоначальном этапе формирования полка до приезда его командного состава принадлежала старшему помощнику начальника Назрановского округа уроженцу Ингушетии подполковнику Эдиль-Султану Беймурзаеву. Он сам лично объезжал ингушские селения, беседовал с их жителями на сходах, и во многом благодаря ему уже в скором времени в окружное управление поступили списки добровольцев. Окончательное же решение по каждому из них надлежало принять командиру полка и старшим полковым офицерам. 11 сентября во Владикавказ, где в то время находи лось место пребывания начальника Назрановского округа, из Петербурга прибыл полковник Георгий Алексеевич Мерчуле, назначенный Высочайшим приказом командиром Ингушского конного полка.

«Смена богов» и потомок Мюрата

Абхаз по национальности, он родился 6 декабря 1864 года. Согласно «Краткой записке о службе», происходил «из дворян Кутаисской губернии». «Мерчуле Георгий (Паша) Алексеевич из села Илори Кодорского участка Сухумского отдела (Абхазия), отец его абхазец, известный во всей округе учитель», – пишет Езут Кичович Габелиа в книге «Абхазские всадники», вышедшей в Сухуми в 1990 году.

В ранней биографии Георгия Алексеевича Мерчуле интересен тот факт, что он учился в Ставропольской гимназии на Горском отделении (Горский пансион), давшем путевку в жизнь многим горцам Северного Кавказа, ставшим известными просветителями. После Ставрополя его путь лежал в Петербург, где он поступил в военное училище. «В службу вступил по свидетельству общего отделения дополнительного класса Горского отделения Ставропольской гимназии от 16 июня 1884 года за №861 прикомандированным к Николаевскому кавалерийскому училищу 1884-го сентября 1-го», – записано в «Записке» о службе Мерчуле. После окончания Николаевского кавалерийского училища в чине корнета Мерчуле направляется на Северный Кавказ в 45-й (позже 18-й) драгунский Северский полк; службу здесь проходили многие офицеры, которым в 1914-м предстояло попасть в «Кавказскую Туземную конную дивизию». Десять лет прослужил он в этом полку, и 20 октября 1896 года в чине штабс-ротмистра был командирован в Офицерскую кавалерий скую школу для прохождения курса. «Окончил курс «успешно» и отчислен из школы обратно в полк – 1898-го сентября 24-го».

Из Петербурга Георгий Алексеевич, пользуясь предоставлен ным месячным отпуском, поехал на родину, в Абхазию, откуда в конце октября и прибыл в Северский драгунский полк на Кавминводы. Но в Офицерской кавалерийской школе помнили о Мерчуле как об опытном наезднике, умелом офицере, который с полным правом мог стать преподавателем в этом престижном военном учебном заведении. И уже вскоре, 27 декабря, последовал Высочайший приказ о зачислении штабс-ротмистра Мерчуле «в постоянный состав Офицерской кавалерийской школы». В наступившем 1899 году он прибыл в школу и сразу же получил назначение помощником заведующего «курсом обучающихся наездников», а с 5 октября стал помощником заведующего «кур сом обучающихся офицеров в офицерском отделе». В январе 1903-го Мерчуле производится в ротмистры.

13 июня 1905 года начальник Офицерской кавалерийской школы генерал-майор Алексей Алексеевич Брусилов, в будущем прославленный военачальник периода Первой мировой воины, подписал свое ходатайство и «Краткую записку о службе состоящего в постоянном составе Офицерской кавалерийской школы ротмистра Мерчуле, представленного к переименованию в подполковники» ранее выслуженного срока «за отличия по службе».

Известно, что на 1 января 1910 года подполковник Георгий Алексеевич Мерчуле уже занимал должность начальника отдела в Офицерской кавалерийской школе. 18 апреля того же года он получил чин полковника. За отличия по службе в мирное время был награжден орденами: св. Станислава 3-й и 2-й степени, св. Анны 3-й и 2-й степени.

И вот с 11 сентября 1914 года полковник Мерчуле стал командиром Ингушского конного полка. Служивший под его командованием корнет Анатолий Львович Марков в своих воспоминаниях «В Ингушском конном полку», изданных в парижском эмигрантском журнале «Военная быль» в 1957 году, так напишет о нем: «Полковник Георгий Алексеевич Мерчуле, офицер постоянного состава Офицерской кавалерийской школы из знаменитой «смены богов», как в кавалерии называли офицеров-инструкторов Школы, получил полк при его форми ровании и им командовал до расформирования... Это был су хой, небольшого роста абхазец, с острой бородкой «а-ля Генрих 4-й». Всегда тихий, спокойный, он произвел на нас прекрасное впечатление».

Рядовым всадником в том же сентябре четырнадцатого в Ингушский полк вступит родной младший брат Георгия Алексеевича – Дорисман Мерчуле, который в боях заслужит два Георгиевских креста и производство в чин прапорщика.

Опытным боевым офицером пришел в полк штабс-ротмистр Гуда Алиевич Гудиев, уроженец Ингушетии, «сын юнкера ми лиции Терской области», назначенный командиром 1-й сотни. Он родился 12 февраля 1880 года. Общее образование получил во Владикавказском реальном училище, военное – в Елиза ветградском кавалерийском училище, окончив его в 1903 году. Корнетом Ингушской сотни Терско-Кубанского конного полка Гуда Гудиев вступил в войну с Японией. Как сказано в «Списке офицерским чинам Кавказской Туземной конной дивизии», он «в сражениях был, ранен и контужен не был. Имеет награды за кампанию 1904–1905 годов: св. Станислава 3-й ст. с мечами и бантом, св. Анны 4-й ст. с надписью «За храбрость», св. Анны 3-й ст. с мечами и бантом, св. Станислава 2-й ст. с мечами, св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом». В чин штабс-ротмистра Гудиев произведен 1 сентября 1910 года.

Из Офицерской кавалерийской школы вместе с полковником Мерчуле прибыл на службу в Ингушский конный полк и подполковник Владимир Давидович Абелов, «потомственный дворянин Тифлисской губернии», ставший помощником полкового командира.

Весьма колоритной и яркой личностью в Ингушском полку, да и во всей дивизии, являлся полковник, французский принц Наполеон Мюрат, правнук знаменитого наполеоновского маршала, короля Неаполитанского Иоахима Мюрата, женатого на сестре Наполеона Бонапарта Каролине. И в связи с этим род ством полковник Ингушского полка принц Мюрат был правнучатым племянником императора Франции.

Как странно и необъяснимо складываются порой челове ческие судьбы! Прадед принца Наполеона Мюрата маршал Иоахим Мюрат вместе с Наполеоном Бонапартом в 1812 году шел с армией, чтобы покорить Россию. Их же потомок, связав свою жизнь с этой страной, стал офицером российской армии и геройски сражался с ее противниками.

Еще в 1904 году Наполеон Мюрат добровольно ушел на Японскую войну, проявил мужество в боях, был тяжело ранен и вернулся с Дальнего Востока в Петербург с шестью боевыми орденами.

После войны принц Мюрат служил в Лейб-гвардии конном полку, затем в постоянном составе Офицерской кавалерийской школы, где, по словам хорошо его знавшего, известного в дореволюционной России журналиста и писателя Николая Николаевича Брешко-Брешковского, готовил «из молодых поручиков и штабс-ротмистров таких же центавров, каким он был сам, достойный правнук великолепного Иоахима Мюрата». Позже, выйдя в запас, он уехал в Америку, «но с первыми же раската ми Великой войны умчался в Россию и вступил в ряды «Дикой дивизии».

Принц Мюрат вновь пошел сражаться за Россию, а то, что он добровольно вступил в Кавказскую конную дивизию, было для него вполне естественным – ведь по матери, грузинской княжне Дадиани, он имел самое непосредственное отношение к Кавказу...

Всадники с достоинством

Кавказская дивизия имела ряд особенностей. Так, здесь рядовых называли не «нижними чинами», как то было принято в россий ской армии, а «всадниками».

Так как у горцев не существовало обращения на «вы», то к своим офицерам, генералам и даже командиру дивизии Велико му Князю Михаилу Александровичу всадники обращались на «ты», что нисколько не умаляло значения и авторитета команд ного состава в их глазах и никак не отражалось на соблюдении ими воинской дисциплины.

«Отношения между офицерами и всадниками сильно от личались от таковых в регулярных частях, – вспоминал офицер Ингушского полка Анатолий Марков. – В горцах не было никакого раболепства перед офицерами, они всегда сохраняли собственное достоинство и отнюдь не считали своих офицеров за господ – тем более за высшую расу». Подчеркивает это в очерке «Кавказская Туземная конная дивизия» и офицер Кабардинского конного полка Алексей Арсеньев: «Отношения между офицерами и всадниками носили характер, совершенно отличный от отношений в полках регулярной конницы, о чем молодые офицеры наставлялись старыми. Например, вестовой, едущий за офицером, иногда начинал петь молитвы или заводил с ним разговоры. В общем, уклад был патриархально-семейный, основанный на взаимном уважении, что отнюдь не мешало дисциплине; брани вообще не было места...

Офицер, не относящийся с уважением к обычаям и религиозным верованиям всадников, терял в их глазах всякий авторитет. Таковых, впрочем, в дивизии и не было».

Весьма интересны и следующие обобщения, сделанные русским офицером Арсеньевым о горцах – его боевых товарищах по Кабардинскому полку и дивизии: «Чтобы правильно понять природу «Дикой дивизии», нужно иметь представление об общем характере кавказцев, ее составлявших.

Говорят, что постоянное ношение оружия облагораживает человека. Горец с детства был при оружии: он не расставался с кинжалом и шашкой, а многие – и с револьвером или старин ным пистолетом. Отличительной чертой его характера было чувство собственного достоинства и полное отсутствие под халимства. Выше всего ценилась ими храбрость и верность; это был прирожденный воин...».

Алексей Алексеевич Арсеньев, говоря о высокой дисциплине, существовавшей в дивизии, подчеркивает, что, в первую очередь, это было связано с тем, что «всякий мусульманин воспитан в чувстве почтения к старшим: это поддерживалось «адатами» – горскими обычаями».

Очень ярко и выразительно напишет о Кавказской конной дивизии Николай Николаевич Брешко-Брешковский в своей книге-романе «Дикая дивизия», вышедшей в начале тридцатых годов в эмигрантском издательстве в Риге. Он неоднократно бывал на фронте в дивизии и ее полках, близко знал многих ее офицеров, встречался с всадниками.

В то время горцы Кавказа и «степные» народы Туркестана, пишет Брешко-Брешковский, «не отбывали воинской повинности», однако при любви их «к оружию и к лошади, любви пламенной, привитой с раннего детства, при восточном тяготении к чинам, отличиям, повышениям и наградам, путем добровольческого комплектования можно было бы создать несколько чудесных кавалерийских дивизий из мусульман Кавказа и Туркестана. Можно было бы, но к этому не прибегали».

«Почему?» – ставит вопрос Брешко-Брешковский и сам же отвечает на него: «Если из опасения вооружить и научить военному делу несколько тысяч инородческих всадников – напрасно! На мусульман всегда можно было вернее положиться, чем на христианские народы, влившиеся в состав Российского царства. Именно они, мусульмане, были бы надежной опорой власти и трона.

Революционное лихолетье дало много ярких доказательств, что горцы Кавказа были до конца верны присяге, чувству долга и воинской чести и доблести...».

«Спешно понадобился офицерский состав, – пишет Брешко Брешковский, – и в дивизию хлынули все, кто еще перед войной вышел в запас или даже в полную отставку. Главное ядро, конечно, кавалеристы, но, прельщенные экзотикой, красивою кав казскою формою, а также и обаятельной личностью царственного командира, в эту конную дивизию пошли артиллеристы, пехотинцы и даже моряки, пришедшие с пулеметной командой матросов Балтийского флота...

Вообще, «Дикая дивизия» совмещала несовместимое. Офицеры ее переливались, как цвета радуги, по крайней мере, двумя десятками национальностей. Были французы – принц Наполеон Мюрат и полковник Бертрен; были двое итальян ских маркизов – братья Альбицци. Был поляк – князь Станислав Радзивилл и был персидский принц Фазула-Мирза. А сколько еще было представителей русской знати, грузинских, армянских и горских князей, а также финских, шведских и прибалтийских баронов...

И многие офицеры в черкесках могли увидеть имена свои на страницах Готского альманаха.

Дивизия сформирована была на Северном Кавказе... и в четыре месяца обучили ее и бросили на австрийский фронт. Еще только двигалась она на запад эшелон за эшелоном, а уже далеко впереди этих эшелонов неслась легенда. Неслась через проволочные заграждения и окопы. Неслась по венгерской равнине к Будапешту и Вене... Говорили, что на русском фронте появилась страшная конница откуда-то из глубин Азии...».

Алые башлыки

26 ноября Кавказская конная дивизия через Львов начала «проходное выдвижение» в юго-западном направлении к городу Самбору. В тот день в столице Галиции, Львове, свидетелем шествия частей дивизии по его улицам стал граф Илья Льво вич Толстой, сын Льва Николаевича Толстого. Он как журналист и писатель приехал в этот город, всего лишь месяц назад освобожденный русскими войсками от австрийцев. О своих впечатлениях и чувствах, вызванных увиденными им кавказскими полками, Илья Львович расскажет в очерке «Алые башлыки», опубликованном в начале 1915 года в московском журнале «День печати» и перепечатанном газетой «Терские ведомости».

«Первое мое знакомство с «Кавказской Туземной конной дивизией», – писал Толстой, – произошло во Львове, когда командир корпуса производил ее смотр. Это было в самом центре города, против лучшего отеля, в 12 часов дня, когда улицы были запружены народом, и когда жизнь большого города кипела в полном разгаре. Полки проходили в конном строю, в походном порядке, один за одним, один красивее другого, и весь город в продолжение целого часа любовался и дивился невиданным дотоле зрелищем... Под скрипучий напев зурначей, наигрывающих на своих дудочках свои народные воинственные песни, мимо нас проходили нарядные типичные всадники в красивых черкесках, в блестящем золотом и серебром оружии, в ярко-алых башлыках, на нервных, точеных лошадях, гибкие, смуглые, полные гордости и национального достоинства. Что ни лицо – то тип; что ни выражение – выражение свое, личное; что ни взгляд – мощь и отвага...».

Восхищенный кавказскими всадниками, влившимися добровольцами в ряды российской армии, Илья Львович вспомнил и трагические страницы истории взаимоотношений России и Кавказа: «Много лет тому назад эти люди упорно с нами воевали, а теперь они настолько слились с Россией, что сами добровольно пришли сюда для того, чтобы общими усилиями сломить упорство нашего, теперь уже общего, опасного и сильного врага.

Как тогда Кавказ боролся и все приносил в жертву своей независимости, так теперь он выслал к нам лучших своих представителей, для того чтобы вместе с нами встать на за щиту независимости не только нашей родины, но тем самым и всей Европы от губительного нашествия новых варваров... Весь состав дивизии – вольные всадники, вооруженные своим оружием, сидящие на своих конях, добровольно и сознательно записавшиеся в ряды войск...». Далее Илья Львович Толстой говорит в статье о том, что после того, как он увидел всадников и офицеров кавказских полков на улицах Львова, его «потянуло» к этим «интересным, сильным людям», и ему удалось познакомиться с офицерами и всадниками. «С тех пор я полтора месяца провел в ближайшем соприкосновении с этими частями и не только полюбил весь их состав, начиная с высшего и до последнего рядового, но и научился глубоко его уважать. Я видел людей и в походе, и на стоянках, и в боях. Их называли «дикими», потому что на них надеты страшные мохнатые папахи, потому что они завязывают на голове башлыки, как чалмы, и потому что многие из них... – абреки, земляки знаменитого Зелимхана...». «Я жил целый месяц в халупе в центре расположения «диких полков», – рассказывал Толстой, – мне указывали людей, которые на Кавказе прославились тем, что из мести убили несколько человек, – и что же я видел? Я видел этих убийц, нянчивших и кормящих остатками своего шашлыка чужих детей; я видел, как полки снимались со своих стоянок, и как жители жалели об их уходе, благодарили их за то, что они не только платили, но и помогали своими подаяниями; я видел их выполняющими самые трудные и сложные военные поручения; и я видел их в боях – дисциплинированных, безумно отважных и непоколебимых. Много у меня от этого времени осталось впечатлений, самых интересных, которые я берегу в своей душе, как ценные воспоминания и как дорогой психологический материал. К сожалению, нескольких моих друзей теперь уже нет в живых. Одни пали еще при мне. О смерти других я узнал недавно, уже здесь, в Москве...».

Илья Львович, с любовью рассказывая о Кавказской конной дивизии, в условиях войны не мог назвать имен знакомых ему офицеров, как не мог сказать и о том, что в середине декабря 1914 года его родной брат, прапорщик Михаил Толстой, будет зачислен на службу во 2-й Дагестанский полк...

Как становились героями

Документы полков и штаба Кавказской конной дивизии донесли до нас имена героев боев, описание их подвигов и связанных с ними боевых эпизодов на всем протяжении войны с 1914-го по 1917 год. В тот период через службу в дивизии прошло до 7000 всадников – уроженцев Кавказа (полки, понесшие потери в боях и сокращавшиеся за счет отчисления «вовсе от службы» всадников по ранениям и болезням, четырежды пополнялись приходом с мест их формирования запасных сотен). Более половины из них были награждены Георгиевскими крестами и Георгиевскими медалями «За храбрость», а большинство офицеров удостоены орденов. К сожалению, рассказать обо всех героях Кавказской конной дивизии просто нереально – настолько их много.

Ингушский конный полк начал боевые действия в Карпатах у села Рыбне. Позже в наградных представлениях на его командира полковника Георгия Алексеевича Мерчуле, в сведениях «Награды за текущую кампанию», первым будет указан орден св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом, которым его наградят согласно Высочайшему приказу от 9 января 1915 года «за бой при селе Рыбне 13 декабря 1914 года».

Орденом св. Владимира 3-й ст. с мечами за бои в Карпатах будет награжден полковник Ингушского полка принц Наполеон Мюрат (орден св. Владимира 4-й степени он получил в период Русско-японской войны). Об одном из боевых эпизодов во фронтовой жизни этого удивительного человека рассказал в книге «Дикая дивизия» Николай Николаевич Брешко-Брешковский: «Здесь, в Карпатах, он спасает положение всей бригады, почти отрезанной, когда на лямках ему были поданы пулеметы... Он с горстью своих людей находился на такой круче – поднять ся к нему никакой возможности не было! Тогда Мюрат приказал спустить длинные-длинные веревки, и на этих веревках его люди подтянули пулеметы. Из них он открыл такой огонь – австрийцы бежали в панике!».

Вполне вероятно, что именно за этот подвиг Наполеон Мюрат и стал кавалером ордена св. Владимира 3-й степени, который давался офицерам, состоявшим в чине, начиная от полковника.

15 февраля 1915 года командир полка Георгий Алексеевич Мерчуле представил принца Мюрата к еще более высокой на граде и в своем рапорте командиру 3-й бригады писал: «Прошу Вашего ходатайства о награждении принца Наполеона Мюрата за рекогносцировку с 2-го по 9 января с. г. высот Устрижижи Горны Георгиевским оружием».

Но взамен Георгиевского оружия Мюрату было «объявлено Высочайшее благоволение за отличия в боях».

«Этот рожденный для войны офицер переживал трагедию, – писал о принце Наполеоне Мюрате Брешко-Брешковский, встречавшийся с ним летом 1915 года. – Его последние трофеи и подвиги были в буквальном смысле последними. Он все еще силен, все еще может гнуть монеты, но уже постепенно лишается ног. Дают знать себя подагра мирного времени и ревматизм трех войн и, самое главное, зимние бои в Карпатах с их стужею, когда ему отморозило обе ноги».

В ноябре 1915 года, когда здоровье полковника Наполеона Мюрата еще более ухудшится, он вынужден будет расстаться со своим полком и однополчанами и выедет с Юго-Западного фронта в Тифлис для «прикомандирования в распоряжение Главнокомандующего Кавказской армией».

В должности адъютанта Ингушского конного полка служил корнет Александр Николаевич Баранов, потомственный дворянин, из выпускников Пажеского корпуса, участник похода в Ки тай в 1900–1901 годах и последовавшей вскоре Русско-японской войны, отмеченный боевыми наградами. В Кавказскую конную дивизию он пришел из запаса. Хорошо его знавший писатель Брешко-Брешковский в книге «Дикая дивизия» скажет о нем: «Баранов, единственный из русских в Ингушском полку... безупречно мог носить кавказскую форму. Его тонкая талия была создана для черкески, и в ней, будучи среднего роста, он казался много выше».

Сражался корнет Александр Николаевич Баранов отважно. Как видно из документов, уже в декабре и январе он заслужил два ордена: св. Анны 3-й степени с мечами и бантом – «за бой у села Полянчики 11 декабря 1914 года» и св. Владимира 4-й сте пени с мечами и бантом – «за бой у сел Кривка, Цу-Кривка 23–24 января 1915 года».

А за доблесть, проявленную корнетом Барановым 13 декабря 1914 года у карпатского села Рыбне, командир полка полковник Мерчуле представит его к награждению Георгиевским оружием. Наградное представление раскрывает перед нами подробности боя, который в тот день вели Ингушский и Черкесский полки: «В бою 13 декабря 1914 года при наступлении 3-й бригады Кавказской туземной конной дивизии на высоту с белым домом, когда австрийцы, засевшие в окопах, открыли по нашим цепям сильный и действительный огонь, адъютант Ингушского конного полка корнет Баранов верхом, взяв в лямку пулемет, под пулеметным огнем вывез его галопом на линию цепей, а затем таким же образом вывез другой пулемет и, кроме того, два раза подвозил к ним патроны. Неоднократно подвергая свою жизнь явной опасности этой доблестной, самоотверженной деятельностью, корнет Баранов не только доставил нашим цепям возможность быстро двигаться вперед, но и парировать начавший обрисовываться обход нашего фланга противником и, таким образом, содействовал достижению цели, поставленной всей бригаде. Будучи лично свидетелем описанного подвига корнета Баранова, ходатайствую о награждении сего обер-офицера Георгиевским оружием». Наградой корнета Баранова «за бой при селе Рыбне 13 декабря 1914 года» станет объявленное ему Высочайшее благоволение.

И как бы итогом боевой деятельности Кавказской конной дивизии в Карпатской операции станет награждение Высочайшим приказом от 3 марта 1915 года по представлению Георгиевской думы Юго-Западного фронта орденом св. Георгия 4-й степени ее командира Великого Князя Михаила Александровича. Он на граждался за то, что, командуя отрядом, состоявшим из частей дивизии и приданных пехотных полков, «в период январских боев за обладание проходами в Карпатах, подвергая свою жизнь явной опасности и будучи под шрапнельным огнем противника, примером личной храбрости и мужества воодушевлял и обо дрял войска своего отряда, причем выдержал с 14-го по 25-е января натиск превосходящих сил противника на весьма важное направление – на Ломна – Старое Место, а затем при переходе в наступление активным действием содействовал успешному его развитию».

Особо отличилась в бою за Цу-Бабино 4-я сотня Ингушского полка под командованием штабс-ротмистра князя Михаила Георгиевича Химшиева, участника Русско-японской войны, в 1901 году окончившего Николаевское кавалерийское училище, в котором он проходил курс обучения в одном эскадроне вместе с Абдул-Меджидом Чермоевым. О мужестве как самого командира, награжденного орденом св. Георгия 4-й степени, так и его всадников-ингушей говорит наградное представление, состав ленное на Химшиева полковником Мерчуле: «В бою 15 февраля 1915 года у села Цу-Бабино атаковал в конном строю австрийцев, выбил их из окопов у опушки леса у села Цу-Бабино, ворвался в деревню и истребил в рукопашной схватке роту пехоты, чем оказал содействие овладению селом Цу-Бабино».

Таких примеров – множество

Кавалерами самой почетной боевой награды российского офицерства – орденом Святого Георгия 4-й степени – стали в «Дикой дивизии»» ингуши: генерал-майор Бекбузаров Сосланбек Сосаркиевич, полковник Долгиев Касым Гайриевич, поручик Богатырев Хаджи-Мурат Керимович.

С. Бекбузаров прошел путь от простого солдата до генерала, командира крупного воинского соединения. За личную хра брость и боевые отличия, проявленные в боях против германцев, летом 1916 года полковник Бекбузаров был награжден золотым Георгиевским оружием с надписью «За храбрость». Позже С. Бекбузаров был удостоен ордена Святого Георгия 4-й степени и многих военных орденов.

Полковник К. Долгиев был одним из первых ингушских офицеров-артиллеристов. Из Наградного листа подполковника К. Долгиева: «В мае 1915 года, командуя 6-й батареей 21-й артиллерийской бригады, умелыми и слаженными действиями предотвратил разгром австро-германскими частями 81-го Апшеронского пехотного полка и способствовал занятию русски ми войсками стратегических позиций г. Синявы».

Поручик Богатырев Хаджи-Мурат Керимович в бою 25 июня 1917 года «при прорыве укрепленной позиции противника, командуя ротой, личным примером обычной ему беззаветной храбрости, увлекая солдат под сильнейшим артиллерийским, пулеметным и ружейным огнем, овладел шестью линиями укрепленных окопов неприятеля, ворвался на артиллерийские позиции противника и захватил стреляющую батарею из 4-х орудий. Преследовал противника, забирая пленных и трофеи. Когда противник перешел в контратаку, и наши солдаты дрогнули, поручик Богатырев сильной речью за царя и Отечество удержал свою роту на месте, чем остановил и других». Противник был отброшен. Бросившись преследо вать неприятеля, поручик Богатырев был убит пулею в голову. Орден Святого Георгия 4-й степени, которым был посмертно награжден Хаджи-Мурат Керимович Богатырев, срочным курьером был отправлен в Терскую область с предписанием «начальнику области для передачи с подобающими воинскими почестями благонравным и почтенным родителям поручика Х.-М. Богатырева».

Кавалерами золотого Георгиевского оружия «За храбрость» стали десять ингушей: поручик Базоркин Крым-Султан Бану хоевич, штабс-ротмистр Базоркин Николай (Мурат) Алексан дрович, генерал-майор Бекбузаров Сосланбек Сосаркиевич, ротмистр Бек-Боров Султанбек Заурбекович, поручик Гулиев Эльмурза (Мирза) Дударович, штабс-ротмистр Долтмурзиев Султан-Бек Дениевич, полковник Котиев Асланбек Байтиевич, подпоручик Маматиев Асланбек Гальмиевич, генерал-майор Нальгиев Эльберт Асмарзиевич, генерал-майор Укуров Тонт Наурузович.

Из наградного листа, подписанного Мерчуле: «Корнет Базор кин, посланный 22 февраля 1915 года с разъездом в сел. Езераны и далее, до соприкосновения с противником и найдя окраину деревни, занятой австрийской пехотой, атаковал ее в конном строю, выбил из Езераны, захватил семь человек пленными, занял противоположную опушку селения и, оставаясь в соприкосновении с превосходящими конными частями противника, в течение двух суток давал точные и верные сведения о его силах и маневрировании….». На полях наградного листа собственноручно сделана запись: «Ходатайствую. Командующий «Кавказской Туземной конной дивизии» Свиты Его Величества генерал-майор Великий Князь МИХАИЛ (подпись).

Поручик Крым-Султан Банухоевич Базоркин погиб 15 июля 1916 года в бою под селением Езержаны (австрийская Галиция), командуя сотней. Награжден золотым Георгиевским оружием (посмертно).

Штаб-ротмистр Николай (Мурат) Александрович Базоркин за боевые отличия и личную храбрость также был Высочайшим приказом награжден золотым Георгиевским оружием «За храбрость».

Ротмистр Султанбек Заурбекович Бек-Боров перевелся командиром 3-й сотни Ингушского конного полка «Дикой диви зии» в 1915 году. За храбрость и мужество, проявленные в бою под селением Езержаны, был посмертно представлен к ордену Святого Георгия 4-й степени. Был кавалером многих других на град Российской Императорской армии.

Всю войну в составе Ингушского конного полка «Дикой дивизии» прошел Гулиев Эльмурза (Мирза) Дударович. Добро вольцем вступил в полк в чине прапорщика. Дослужился до чина поручика, стал кавалером Георгиевского оружия. О его подвиге свидетельствует наградной лист: «В бою 15 февраля 1915 года у деревни Цу-Бабино, командуя взводом в конном строю, под сильным огнем противника прошел вплавь реку Ломницу, прорвал окопы противника и зашел ему в тыл, благо даря чему произвел в рядах противника панику и заставил бежать, понеся большие потери; спешив взвод, продолжал пре следовать противника, чем содействовал успешному действию полка».

Кавалером Георгиевского оружия «За храбрость», наряду с другими орденами, стал блестящий и славный кадровый военный – полковник Котиев Асланбек Байтиевич. Именно он в мае 1917 года приказом Главнокомандующего назначен командиром Ингушского конного полка «Кавказской Туземной конной дивизии», сменив в этой должности полковника Г. Мерчуле. Участник Корниловского выступления.

Высочайшим указом от 9 марта 1915 года за боевые отличия и личную храбрость был награжден золотым Георгиевским оружием Укуров Тонт Наурузович, который в бою с австрий цами у селения Заберже 26 августа 1915 года был тяжело ранен и по выходе в отставку Высочайшим приказом был произведен (досрочно) в генерал-майоры.

Мировая слава

О боевых делах Кавказской конной дивизии, отваге ее всадни ков и офицеров шла слава по всему Юго-Западному фронту, где сражались кавказские полки, по России и родному для них Кавказу.

16 апреля 1915 года ежедневная литературно-политическая газета «Кавказ», выходившая в Тифлисе, поместила очерк «Кавказцы», перепечатанный со страниц одной из центральных российских газет, предварив его вступител ными словами: «В «Новом времени» напечатано подробное и

весьма интересное описание боевой работы подвизавшейся на Западном фронте Кавказской мусульманской дивизии». Неизвестный нам корреспондент, побывавший на фронте в Кавказской конной дивизии, весьма красочно и выразительно, с чувством искреннего восхищения рассказывал о героях-кав казцах и конкретно о двух проведенных ими в феврале боевых операциях – по взятию «деревни Ц.» – Цу-Бабино и «города С.» – Станиславова.

«Дела Кавказской дивизии у всех на устах, – читаем в очерке «Кавказцы». – Дивизия работает в беспрерывных боях и стычках с середины января, и каждое ее выступление в целом или отдельных полков – это сплошной героический подвиг, проявление высшего мужества.

Появление «людей в папахах» вблизи неприятеля сразу же производит должное действие. Немедленно принимаются исключительные меры обороны, укрепляются позиции, подвозят орудия и выдвигают тысячи людей против сотен. Но все это в большинстве случаев не имеет результата. Достаточно одного двух безумно смелых натисков горцев, – и австрийцы бросают свои позиции, орудия, раненых и бегут...».

Далее корреспондент газеты «Новое время» в подтвержд ние своих слов рассказывает о «последних боевых эпизодах» из фронтовой жизни дивизии, озаглавив первый из них как «Бой под Ц.», где 15 февраля сражались Ингушский и Черкесский полки, и где на долю их сотен «выпало занятие сильно укре пленной позиции при селении Ц.» – Цу-Бабино.

«Накануне атаки произведенная разведка выяснила, что селение занимают два полных батальона пехоты при восьми орудиях и шести пулеметах и пред деревней, на верхнем склоне горы, устроены прочные окопы, защищенные проволочными заграждениями. Взять в конном строю эту сильную нагорную позицию, господствующую над окружающей местностью, пред ставлялось почти невозможным. Поэтому решили атаковать в пешем рассыпном строю в наиболее уязвимом месте – левой околице Ц.».

Зимний день 15 февраля, как пишет автор очерка, выдался на редкость ясным и солнечным. С утра сотни в полной боевой готовности двинулись вперед и лавой стали переправляться «через первую речку» (всего речек было три). Переправа через первую реку «удалась». Но уже при переходе через вторую не приятель открыл по сотням огонь, и в результате «переправа через последнюю речку» (это была река Ломница) далась осо бенно тяжело: в это время «огонь орудий, пулеметов и винтовок достиг высшего напряжения. Над головами рвались шрапнели, неслись пули, лошади стали нервничать. Однако и здесь не по следовало приказания отступить».

Река Ломница преодолена, и тут на ее правом берегу под шквальным огнем противника «настал самый трудный мо мент – спешивания. Люди разгорячились, лошади, напуганные канонадой, с трудом слушались всадников». Но выполнен при каз полковых и сотенных командиров, и первые цепи спешенных всадников Ингушского и Черкесского полков устремились вперед, к деревне Цу-Бабино, «через холм, увлекая за собой всю остальную массу. С криком «Алла! Алла!», заглушавшим временами канонаду, перескочили сотни холм и понеслись на кручу, встречаемые залпами и, идя, как казалось, на верную гибель. Сдержать людей уже не было возможности».

«С неимоверной быстротой», читаем в очерке, спешенные сотни оказались у «проволочных заграждений, прорвали их, через упавших перескакивали следующие всадники, и, наконец, достигли окопов. Проскочили их и ворвались в Ц.» – Цу Бабино. Австрийцы дрогнули и в панике заметались, продолжая оказывать сопротивление. А в это время горячий бой шел в самой деревне. «Горцы работали кинжалами и винтовками, охотились за убегавшим неприятелем, выволакивали оставшихся в окопах и выбивали австрийцев из домов».

Не выдержав натиска сотен Ингушского и Черкесского полков, австрийцы в панике отступили из Цу-Бабино. «Через полчаса поле сражения представляло такую картину: австрийцы были окончательно разбиты, всюду валялись убитые и раненые, – свидетельствовал автор очерка. – Одних убитых на считали 370 человек, причем со смертельными кинжальными ранами из них оказалось 130 человек...

За это дело наиболее отличившиеся получили Георгиевские кресты, а сотням выражена благодарность от имени высшего командования».

В истории сохранилось и много других подвигов воинов «Ди кой дивизии». Например, переправа через Днестр чеченской полу сотни, которая с ходу заняла плацдарм, захватив при этом в плен 250 австрийцев и венгров. Этот плацдарм позже сыграет важную роль в ходе знаменитого Брусиловского прорыва, а вся полусотня будет затем награждена императором Георгиевскими крестами.

Особенно ярко описывается ставший легендой подвиг Ингушского полка, атаковавшего знаменитую Железную дивизию кайзера, которая наводила ужас на войска англичан и французов. В этом сражении, состоявшемся 15 июля 1916 г., три тысячи немецких штыков, пулеметы и тяжелая артиллерия противостояли 500 саблям кавказских горцев. Но, несмотря на такое превосходство противника, ингуши бросились в лобовую атаку, и через полтора часа гордость кайзеровской армии перестала существовать.

Вот что, как свидетельствуют, сообщал в своей телеграмме Мерчуле: «Я и офицеры Ингушского полка горды и счастливы довести до сведения Вашего превосходительства и просят передать доблестному ингушскому народу о лихой конной атаке 15-го сего июля. Как горный обвал обрушились ингуши на германцев и смяли их в грозной битве, усеяв поле сражения телами убитых врагов, уводя с собой много пленных, взяв два тяжелых орудия и массу военной добычи. Славные всадники ингуши встретят ныне праздник Байрам, радостно вспоминая день своего геройского подвига, который навсегда останется в летописях народа, выславшего своих лучших сынов на защиту общей Родины».

«Вечная память храбрым джигитам», – писал в своем приказе по дивизии генерал-лейтенант князь Дмитрий Багратион.

«Джигит» Георгий

Очерк «Кавказцы» заканчивался словами о том, что «в составе дивизии есть уже немало храбрецов, награжденных Георгием. Георгия горцы называют «Джигитом» и очень чтут его...».

И действительно, Святой Георгий Победоносец, покровитель российских воинов, изображение которого помещалось на лицевой стороне Георгиевского креста – он восседал на коне и копьем поражал дракона, символизирующего врага, – у горцев Кавказа ассоциировался с не знающим страха джигитом, каким, в сущности, и являлся каждый всадник Кавказской конной дивизии.

«Боевые награды всадниками очень ценились, – скажет в своем очерке «Кавказская Туземная конная дивизия» Алексей Арсеньев, – но, принимая крест, они настойчиво требовали, чтобы он был – не «с птицами», а – с «Джигитом»; кресты для иноверцев Императорской армии чеканились с двуглавым ор лом, а не с Георгием Победоносцем».

Необходимо отметить, что еще с 1844 года в России Высочайшим приказом было установлено, чтобы ордена для офицеров, а также знаки отличия военного ордена – Георгиевские кресты для нижних чинов – тех, кто исповедовал ислам («магометан ство»), выдавались не с изображениями христианских святых, в честь которых учреждались награды, а с государственным гербом – двуглавым орлом. Такие награды именовались, как «для нехристиан установленные».

«Были случаи, когда кавказские всадники-мусульмане даже отказывались принять Георгиевские кресты, на которых вместо св. Георгия был выбит государственный герб, как в начале во йны это делалось для лиц нехристианского вероисповедания, – напишет в воспоминаниях «В Ингушском конном полку» бывший корнет Ингушского полка Анатолий Марков. – К счастью, скоро правительство отменило это правило, и все Георгиевские кавалеры стали награждаться одинаковыми для всех знаками отличия военного ордена».

Яркой иллюстрацией к повествованию о Кавказской конной дивизии служат сведения из статьи чиновника Главного управления почт и телеграфов М. М. Спиридонова, побывавшего в январе 1916 года на Юго-Западном фронте на боевых позициях всадников кавказских полков и рассказавшего об этом в статье «Всадники» на фронте», помещенной в одном из центральных российских изданий и перепечатанной газетой «Терские ведомости». «...На врага они идут только с высоко поднятой головой, – писал о «всадниках на фронте» М. М. Спиридонов, – и в первое время не было никакой возможности заставить их подползать к вражеским окопам во время наступления. «Всадник не может ползать», – говорят они, и «в открытую» идут под пулеметный огонь, часто бросаются на него в конном строю... Когда недавно командующему дивизией понадобилось послать по делам дивизии 15 человек в Тифлис на несколько дней, и он вызвал охотников ехать, – дивизия ответила гробовым молчанием: никто не хотел уезжать с фронта. Бросили жребий, и те, на которых он выпал, должны были выехать на следующий день, но... утром их не оказа лось. Товарищи только посмеивались и говорили: «Придут, когда другие уедут». Они попросту скрылись, чтобы не ехать с фронта, и действительно появились снова, когда были заменены другими...

Красив и трогательно своеобразен обряд, которым сопровождается атака всадников против врага. Полк уже построился к атаке и стоит, готовый каждую минуту броситься вперед. Вдруг, перед фронтом показывается один из всадников и от имени полка просит знаменосца остаться. Последний, седой старик, втыкает в землю древко бунчука, а сам застывает у его подножья с молитвенно сложенными руками и глазами, устремленными к небу. Все это дело нескольких секунд. Уже полк ринулся в атаку, уже смял ряды врагов и врезался в их гущу, а знаменосец молится до тех пор, пока полк не возвращается с победой. И когда затем командующий дивизией приступил к раздаче бое вых наград, то полк обратился к нему с просьбой дать Георгиевский крест знаменосцу: его храбрость была для полка несомненной, и его молитва помогла сломить врага».

А в Ингушском полку после победного боя за деревню Езераны родилась песня. В ее создание несомненно внес вклад и ротмистр Валериан Яковлевич Ивченко (Светлов), бывший редактором журнала «Нива». Эту песню, ставшую полковой, до сих пор помнят в Ингушетии. Вот первый куплет песни в том виде, как его исполняли ингушские всадники и как помнят его в народе:

Ми не знаю страха,

Не боится пули,

Нас ведут атака

Харабрий Мерчули!

Пушки ми отбили,

Ради от души.

Вся Россия знают

Джигити ингуши!

Последующие куплеты песни звучат так:

Слово власти нас сзывало

С гор, наездников лихих.

Тесной дружбою сковало

Нас, кавказцев, удалых.

Белоснежные вершины

Гор Кавказа, вам привет!

Я не знаю, исполины,

Вас увижу или нет...

Завтра рано на рассвете

Полк в атаку поведут,

И быть может, после боя

Нас на бурках понесут...

Верность Отчизне

Одним из самых читаемых и известных в дореволюционной России изданий являлся еженедельный журнал «Нива», вы ходивший в Петербурге (с лета 1914-го – Петроград). В годы войны на его страницах публиковалось много материалов о фронтовых буднях и героях войны.

Особенно яркими, обращавшими на себя внимание читате лей «Нивы» стали очерки военного корреспондента журнала Николая Брешко-Брешковского, часто выезжавшего на фронт. Неоднократно бывал он в Кавказской конной дивизии, хорошо знал многих ее офицеров. «Прирожденные воины, – писал он о кавказцах. – Бранное поле со всеми кровавыми переживаниями – родная стихия для них. Безмерная храбрость и такая же выносливость». «Под стать легендарным кавказцам, – читаем далее в очерке, – и доблестный вождь их, Его Императорское Высочество Великий Князь Михаил Александрович... Горцы, все как на подбор лихие джигиты, высоко ценящие личную отвагу, с каким-то беззаветным восточным фанатизмом боготворят своего вождя. И когда перед сотнями их появляется Великий Князь – смуглые горбоносые лица как-то просветляются вдруг под косматыми, ужас наводящими на врага, папахами. Между собой они любовно называют Великого Князя «наш Михаил»... Великий Князь поименно знает всех своих офицеров, до прапорщиков включительно».

Великий Князь был достоин своих воинов. 17 марта 1916 года всадникам и офицерам был озвучен приказ №100 «Кавказской Туземной конной дивизии», в котором приводился «приказ Августейшего бывшего командующего дивизией» Великого Князя Михаила Александровича: «Высочайшим приказом 4-го февраля сего года Я назначен командующим 2-м кавалерийским корпусом. Полтора года тому назад волею Государя Императора Я был поставлен во главе «Кавказской Туземной конной дивизии», командуя которой заслужил орден св. Георгия 4-й степени, Георгиевское оружие и орден св. Владимира 3-й степени с меча ми и с которою отныне связан неразрывными узами совместной боевой службы Царю и Родине в переживаемые военные дни.

С глубоким волнением и сердечной благодарностью вспоминаю геройскую службу всех чинов дивизии, от генерала до послед него всадника и солдата, в течение истекшего с тех пор времени.

Памятны Мне первые дни тяжких зимних боев в Карпатах... блестящие боевые действия весной на реках Днестре и Пруте... непрерывной цепью проходит в Моей памяти ряд боев в июле, августе и осенью 1915 года... у Шупарки, Новоселка-Костюкова, в районе Доброполе и Гайворонка, увенчанные блестящими конными делами, каковые составляют одну из лучших страниц Истории нашей конницы...».

Говоря о том, как высоко были оценены командованием и самим императором Николаем II боевые заслуги дивизии на полях сражений с декабря 1914-го по март 1916 года, Великий Князь Михаил Александрович в своем приказе укажет: «За это время чины дивизии были удостоены награждения: 16 офицеров – ордена св. Георгия, в том числе, павший смертью храбрых доблестный командир Чеченского конного полка полковник Святополк Мирский – ордена св. Георгия 3-й степени; 18 офицеров – Георгиевского оружия; 3744 всадника и нижних чинов Георгиевскими крестами и 2344 всадника и нижних чинов Георгиевскими медалями. Пожалованные Мне высшие знаки отличия отношу всецело к доблестной работе дивизии».

Вспоминая о павших и раненых в боях офицерах и всадниках и отдавая должное памяти погибших, Великий Князь Михаил Александрович скажет: «О самоотверженной боевой работе дивизии свидетельствуют цифры понесенных ею потерь: за это время убито и умерло от ран 23 офицера, 260 всадников и ниж них чинов, ранено и контужено 144 офицера, 1438 всадников и нижних чинов.

Вечная память героям, своей смертью в бою запечатлевшим великий подвиг служения Царю и Родине!

Неисчислимы все отдельные подвиги героев-кавказцев, представителей доблестных народов Кавказа, своей беззаветной службою явивших непоколебимую верность Царю и общей Ро дине и увековечивших неувядаемой славою молодые кавказские полки, ныне закаленные в кровавых боях.

Пусть слава о них будет воспета в аулах родного Кавказа, пусть память о них навеки живет в сердцах народа, пусть за слуги их будут записаны для потомков золотыми буквами на страницах Истории. Я же до конца Моих дней буду гордиться тем, что был начальником горных орлов Кавказа, отныне столь близких моему сердцу...

Еще раз благодарю вас всех, мои дорогие боевые соратники, за вашу честную службу...».

В марте 1770 года, в местечке Барта Босе, ингушские старшины приняли Присягу и вошли в состав России. С того дня они принимали участие во всех войнах, которые вела Россия, про являя при этом героизм и воинскую доблесть. Как ингушские полки в целом, так и отдельные их представители награждались высшими воинскими наградами России. Достаточно сказать, что малочисленный ингушский народ дал России шесть генералов, сотни Георгиевских кавалеров, в том числе и награжденных четырьмя «Георгиями». Только за три овеянных боевой славой года существования Ингушского полка Дикой дивизии, по сохранившимся документам полными Георгиевскими кавалерами стали:

Арчаков Арчак Гакиевич, прапорщик Российской Императорской армии
Бек-Боров Заурбек Темуркович, штабс-ротмистр Российской Императорской армии
Бекмурзиев Бексултан Исиевич, корнет Российской Императорской армии
Гагиев Бета (Бота) Экиевич, юнкер Российской Императорской армии
Дахкильгов Магомед-Султан Эльберд-Хаджиевич,
Дзагиев Эсаки Султанович, прапорщик Российской Императорской армии
Долтмурзиев Султан-Бек Дениевич, поручик Российской Императорской армии
Картоев Хасбот Цозгович, старший урядник Российской Императорской армии
Киев Усман Мити-Хаджиевич, юнкер Российской Императорской армии
Костоев Хусейн (Гусейн) Хасботович, вахмистр Российской Императорской армии
Мальсагов Ахмет Артаганович, вахмистр Российской Императорской армии
Мальсагов Исмаил Гаирбекович, прапорщик Российской Императорской армии
Мальсагов Марзабек Саралиевич, прапорщик Российской Императорской армии
Мальсагов Мурад Эльбурзович, прапорщик Российской Императорской армии
Мальсагов Муса Хаджукоевич, прапорщик Российской Императорской армии
Маматиев Асланбек Гальмиевич, подпоручик Российской Императорской армии
Маршани Беслан Кациевич, подпоручик Российской Императорской армии
Местоев Хаджи-Мурад Заурбекович, прапорщик Российской Императорской армии
Оздоев Ахмед Идигович, прапорщик Российской Императорской армии
Цороев Заули (Марзабек) Заурбекович, урядник Российской Императорской армии
Орцханов Хизир Идиг-Хаджиевич, корнет Российской Императорской армии
Плиев Алисхан Баталиевич, поручик Российской Императорской армии
Плиев Юсуп Зейтулович, юнкер Российской Императорской армии
Холухоев Абдул-Азис Моусиевич, прапорщик Российской Императорской армии
Холухоев Джабраил Боткоевич, старший урядник Российской Императорской армии
Тумахоев Той Кантышевич, юнкер Российской Императорской армии

Верой и правдой служили они своей новой большой Родине.

В горах Восточных Карпат, на Румынском фронте, встречали всадники и офицеры Кавказской конной дивизии новый, 1917 год. И никому из них не суждено было знать, какими потрясениями обрушится пришедший год на страну и как отразится на судьбе каждого из них, никто из них не мог пред видеть, что скоро в России, как и на Кавказе, грянет братоубийственная гражданская война, которая кровавой межой разделит многих однополчан, превратив их в непримиримых противников...

Корнет Кабардинского полка Алексей Арсеньев в своих воспоминаниях о тех днях напишет: «Отречение Государя от престола потрясло всех; того «энтузиазма», с которым все население, по утверждению творцов революции, «встретило ее», не было; была общая растерянность, вскоре сменившаяся каким-то опьянением от сознания, что теперь – «все позволено».

Всюду развевались красные флаги, пестрели красные банты. В «Дикой дивизии» их не надели – кроме обозников и матросов пулеметчиков».

Революционные события в Петрограде существенных перемен в жизнь Кавказской конной дивизии не внесли. До послед него в «Дикой» сохранялись твердая воинская дисциплина и верность воинскому долгу, уважение всадников к своим командирам, многие из которых, начав войну рядовыми «охотника ми», за боевые заслуги получили офицерские чины. Совсем скоро кавказские полки окажутся на гребне сложных политических событий, произошедших в стране в конце августа 1917 года. И сыны Кавказа, прославившие себя на полях сражений с внеш ним врагом, сумеют с честью выйти из создавшегося положения и не окажутся в тот переломный период истории вовлеченными в междоусобную братоубийственную войну в России. Представить, что было бы, если бы «орлы Кавказа» стали участниками подавления революционного движения, нетрудно. Но этого не произошло. И это уже совсем другая история….

По книге О.Л. Опрышко «Кавказская конная дивизия».

Дикая дивизия – это одна из самых надёжных войсковых частей – гордость русской армии… когда вспыхнула война, кавказцы добровольно пошли на защиту России и защищали её беззаветно, не как злую мачеху, а как родную мать. Они сражаются вместе с русской армией и впереди всех и смелее всех умирают за нашу свободу.

Офицер А. Палецкий, 1917 г.

В августе 2014 года исполняется 100 лет со дня образования Кавказской туземной конной дивизии. Ужас внушала врагам одним своим видом эта часть императорской армии, за бесстрашие, отвагу, свирепство и особенный образ в годы Первой мировой войны прозванная Дикой дивизией. Дивизия состояла из жителей Северного Кавказа и Закавказья – мусульман, добровольно принесших присягу Николаю II и обязавшихся защищать Российскую Империю ценой своих жизней от врага. Лишь одну десятую часть дивизии составляли представители российского дворянства, служившие в ней офицерами. Руководил дивизией кавказцев родной брат государя – великий князь Михаил Александрович Романов, генерал-майор по званию. Просуществовала Кавказская туземная конная дивизия три года – с 23 августа 1914 года по 21 августа 1917 года, и все это время до конца своего существования оставалась верна Царю и Царской армии.

Легенды и мифы о Дикой дивизии

Огромное число мифов связано с Дикой дивизией, как плохих, так и преувеличенно хороших. Плохой образ дивизии горцев нынче выгоден различным националистическим течениям и всем тем, кому нужна дестабилизация отношений между народами, населяющими Россию. Однако все «уличения» солдат-кавказцев в дезертирстве или крушении от «меча» Батьки Махно и разбойников под его предводительством совершенно беспочвенны.

Во-первых, нет ни единого документально-зарегистрированного факта или обыкновенного письменного упоминания современников о хотя бы единственном случае побега или отступления. Наоборот, весь офицерский состав «дикой» был поражен преданностью кавказцев. Офицер Кабардинского полка Алексей Арсеньев писал в своем очерке о конной дивизии: «Большинство горцев славной «Дикой Дивизии» были или внуками, или - даже сыновьями бывших врагов России. На войну они пошли за Нее, по своей доброй воле, будучи никем и ничем не принуждаемы; в истории «Дикой Дивизии»- нет ни единого случая даже единоличного дезертирства!».

Во-вторых, относительно «разгрома» чечно-ингушской части Дикой дивизии бандами Нестора Махно – ко времени анархии на Юге Украины в 1919 году Кавказской туземной конной дивизии не существовало, не осталось от нее и ни одной кавалерийской сотни.

Почву для порождения всякого рода легенд готовят и горе-историки из представителей потомков некоторых кавказских народностей. Во сто крат умудряется кое-кто из них преувеличивать заслуги именно своей, пусть и небольшой горстки земляков-воинов, возводя их в ранг чуть ли не спасителей человечества, которым сам Государь якобы слал «братские приветы». Подобное обращение никак не вмещается в рамки этикета Императора, посему историю с благодарственной телеграммой от Царя Николая II принято считать байкой.

Ну и, пожалуй, самые дикие из легенд о кавказской коннице ходили как в тылу, так и внутри вражеской армии. Всеми силами австрийское командование муссировало слухи о кровожадности всадников «откуда-то из глубины Азии, которые ходят в длинных восточных одеждах и в громадных меховых шапках и не знают пощады. Они вырезают мирное население и питаются человечиной, требуя нежное мясо годовалых младенцев». В бою возможно и внушали подобный ужас горские кавалеристы, но по отношению к женщинам и детям ничего подобного не проявлялось. Существует большое число записей современников об уважительном обращении кавказцев к женщинам среди захваченного населения и особом отношении к детям. Вот что писал Илья Толстой, сын Льва Николаевича, военный журналист в годы Первой мировой: «Я жил целый месяц в халупе в центре расположения «диких полков», мне показывали людей, которые на Кавказе прославились тем, что из мести убили нескольких человек, - и что же я видел? Я видел этих убийц, нянчивших и кормящих остатками шашлыка чужих детей, я видел, как полки снимались со своих стоянок и как жители жалели об их уходе, благодарили их за то, что они не только платили, но и помогали своими подаяниями, я видел их выполняющими самые трудные и сложные военные поручения, я видел их в боях, дисциплинированных, безумно отважных и непоколебимых».

Состав самой экзотичной из дивизий русской армии

История возникновения Дикой дивизии началась с предложения в адрес царя Николая II от главнокомандующего войсками Кавказского военного округа Иллариона Воронцова-Дашкова мобилизовать воинственных кавказцев на борьбу против армий, поддерживавших Тройственный союз. Государь одобрил идею добровольного привлечения в войну не подлежавших призыву мусульман-уроженцев Кавказа. От желающих встать за Российскую Империю не было отбоя. Дети и внуки бывших врагов, на протяжении 60 лет стоявших на защите родной земли в годы Кавказской войны, согласились представлять интересы новой родины. В те же дни, сразу после Высочайшего приказа от 23 августа 1914 года, уже были сформированы конные полки из цвета горской молодежи: Кабардинский, Второй Дагестанский, Татарский, Чеченский, Черкесский и Ингушский. Каждый воин при своей черкеске, при своем коне и собственном холодном оружии. Все шесть полков впоследствии организовали в три бригады и один Аджарский пехотный батальон. В первую бригаду входили Кабардинский и 2-й Дагестанский конные полки. В рядах ее служили кабардинцы, балкарцы и представители всех народностей Дагестана – аварцы, даргинцы, лакцы, кумыки, лезгины и другие. 1-й Дагестанский конный полк был сформирован еще раньше и, находясь в составе Третьей Кавказской казачьей бригады, воевал на Юго-Западном фронте. Вторую бригаду составили Татарский полк, куда входили гянджинские азербайджанцы и Чеченский полк, состоявший из чеченцев. Третью бригаду сформировали Черкесский и Ингушский полки, в котором состояли черкесы, карачаевцы, адыги, абхазы и, соответственно, ингуши. Туземной, то есть местной, данную конную дивизию решено было назвать от того, что состав ее был исключительно горский, состоящий из местных народностей, исповедующих одну веру.

Наслышанные об отваге горцев русские офицеры считали, что добились больших успехов, сумев привлечь мусульман в свои ряды. Однако, не все было так просто. Много времени потребовалось командованию для того, чтобы отучить туземцев от неприемлемых в ходе европейских методов ведения войны привычек и обучить армейской дисциплине, что было блестяще достигнуто к концу военной кампании. В первую очередь, от горцев требовалось привести свой внешний вид в порядок. Мохнатые папахи, длинные бороды и обилие кинжалов на поясах пугали не только противников, но и все командование дивизии своим разбойничьим видом. Тяжкие как для кавказцев, так и для русских офицеров месяцы обучения манерам, исполнению команд, стрельбе из винтовок и пользованию штыками были впереди. Большую помеху в работе над образом солдата создавала присущая народам Кавказа гордость и нежелание подчиняться. Тем не менее, обучению горцы поддавались легко, так как с детства были приучены к дисциплине и уважению старших. Только вот обозные команды из горцев создать так и не удалось, пришлось в «унизительный» обоз набирать солдат из числа русских крестьян. Другой проблемой в армии стала особая манера верховой езды горских бойцов – с упором на один бок. После долгих переходов такая манера калечила лошадей, и понадобилось много времени, чтобы приучить солдат к обычной езде. Помехи в строю создавал и обычай кровной мести. Необходимо было при организации батальонов учитывать межличностные и межродовые отношения горцев. Долго пришлось отучивать кавказцев и от грабежей на захваченных территориях, относившихся ко всему имуществу завоеванного населения как к трофею по восточному принципу ведения войны.

В целом же, атмосфера внутри дивизии царила близкая к идеалу. Существовала взаимовыручка, уважение друг к другу, а также почтение, которое не всегда проявлялось по отношению к старшему по званию, а именно почетом в горской среде пользовались те, кто обладал хорошими личностными качествами и храбро шел в атаку. Показательным примером внутренней дисциплины в дивизии служило и уважение к представителям других конфессий. Так, при нахождении за столом большего числа мусульман, христиане в знак уважения сотоварищей надевали головные уборы, как того требовали нормы магометан. Если же случалось, что во время совместного принятия пищи количество христиан превышало остальных, то горцы снимали головные уборы в знак уважения русского обычая.

В каждый эскадрон дивизии определялся мулла. Священнослужитель не просто одухотворял единоверцев, а был вправе разрешить самые сложные конфликты и обострения между земляками, в случае их возникновения в эскадроне, так как к нему не могли не прислушаться. Мулла, кроме всего прочего, наряду с остальным составом ополчения участвовал в боях.

Не менее экзотичным был и офицерский состав «Дикой». В него вошли все, кого прельщала полная приключений жизнь и отважное командование в лице Великого Князя. Не только кавалеристы, но и артиллеристы, пехотинцы и даже моряки, ушедшие в запас перед войной явились в удивительную дивизию. Двадцатью нациями пестрели офицеры конницы – от французского принца Наполеона Мюрата, итальянских маркизов, прибалтийских баронов до русской и кавказской знати, в числе которых сын Льва Толстого – Михаил, а также персидского принца Фейзуллы Мирзы Каджара и многих других. Все они служили под царственным началом Михаила Александровича, самого обаятельного и прекрасного из командиров и слишком смелого для своего статуса, горячо любимого горцами за свой нрав, чистое сердце, скромность и бесхитростность, присущую им самим. Генерал-майор русской армии вместе с офицерами на протяжении всего своего командования дивизией ютился в тесных халупах, а во времена зимних боев в Карпатах ночевал в землянках.

Великие подвиги

Четыре месяца понадобилось на обучение Дикой дивизии и полное ее формирование. К ноябрю 1914 года полки кавказской конницы были переброшены на австрийский фронт (Юго-Западный) в Галицию, что в Западной Украине.

Илья Толстой, впервые увидевший ряды Дикой дивизии именно в Галиции, отметил их торжественное шествие по Львову записью: «Под скрипучий напев зурначей, наигрывающих на своих дудочках свои народные воинственные песни, мимо нас проходили нарядные типичные всадники в красивых черкесках, в блестящем золотом и серебром оружии, в ярко-алых башлыках, на нервных, точеных лошадях, гибкие, полные гордости и национального достоинства. Что ни лицо, то тип; что ни выражение - выражение свое, личное; что ни взгляд - мощь и отвага…»

С тяжелых кровопролитных боев начался путь горских кавалеристов. С наступлением небывало ранней и заснеженной зимы им предстояли ожесточенные бои в Карпатах у деревень Полянчик, Рыбни, Верховина-Быстра в декабре 1914 года. При отражении наступления австрийцев на Перемышль в январе 1915 года, горцы понесли огромные потери. Тем не менее, враг отступил, а к следующему месяцу русская армия усилиями Дикой дивизии заняла город Станиславов. Много сыновей народов Дагестана полегло на полях сражений под деревней Шупарка осенью 1915 года, которые, отдав свои жизни, открыли новые героические страницы истории русской армии.

Одним из переломных моментов, позволивших императорским войскам пробираться вглубь вражеских позиций, стали события февраля 1916 года. Благодаря отваге чеченской полусотни, разгромившей армию австро-венгров, русская армия перебралась с доселе занимаемого левого побережья Днестра на правое, где были сосредоточены вражеские войска.

Кавалеристы Дикой дивизии приняли участие и в знаменитом Брусиловском прорыве летом 1916 года. Часть конницы – Ингушский и Чеченские полки, временно примкнула к Девятой армии Юго-Западного фронта, участвовавшей в прорыве. В общей сложности всеми шестью полками Дикой дивизии было проведено 16 конных атак за весь 1916 год – таких успехов не достигала в истории русской армии ни одна кавалерия. А количество пленных превышало численность самой кавказской дивизии в несколько раз.

Зимой того же года полки Дикой дивизии в составе корпуса Четвертой армии были переброшены в Румынию. Здесь уже в 1917 году горцев застала весть о революции и отречении Царя от престола. Недоумевавшие от потери Государя, кавказцы все же остались верны своему командованию и без него. Летом 1917 года решено было направить «диких» в Петроград для подавления революционного восстания. Однако, напуганные такой вестью большевики и Временное правительство, воцарившееся в дни безвластия в России, решили во что бы то ни стало остановить горцев. Не силой, а словом. Для начала был организован торжественный прием кавалеристов, где и прозвучали пламенные речи о том, что если доблестные воины хотят для России лучшего будущего, то разумнее будет им оставаться в стороне от гражданской войны. К переговорам был привлечен проживавший в Петрограде внук Имама Шамиля – Мухаммад Захид Шамиль. Горцы не могли не прислушаться к потомку великого имама.

Осенью все того же 1917 года, уже переорганизованная в Кавказский конный корпус туземная дивизия под командованием Петра Алексеевича Половцева была отправлена домой – на Кавказ, где окончательно расформировалась, и к декабрю полностью прекратила свое существование.

Множество имен героев той войны и их незабвенных подвигов донесены до нас как рассказами предков, так и документацией штаба Кавказской конной дивизии. За три года существования «Дикой» семь тысяч наших земляков участвовали в сражениях. Половина их удостоилась Георгиевских крестов и медалей за исключительную храбрость. Много их полегло вдали от родины, так и оставшись там навеки. История «Дикой дивизии» - реальная история. Гордость за подвиги предков останется в наших сердцах тем огоньком, который будет греть их еще долгие годы, напоминая о тех, от кого мы произошли.

Жемилат Ибрагимова