Типы переносных значений. Использование переносного значения слова для создания художественных тропов

Переход названий (перенос) может осуществляться на основе выявления у реалий различных сходств: 1) сходства материальной характеристики (цвета, формы, запаха и т.п.): золотая осень, небесный взгляд, нем. die Schlange ("змея" и "очередь"), англ. the back ("cпина", "спинка" и "корешок книги") и др.; 2) сходства функций: перо (как орудие письма); 3) смежности в пространстве и во времени: остановка (транспорта) и на остановке (стоять); нем. der Mittag ("полдень" и еда в полдень, т.е."обед"); англ. harvest ("осень" и "урожай") и др.

Перенос наименования (названия) с одной реалии на другую, основанный на сходстве первого типа, т.е. на сходстве вещей по цвету, форме, внешнему виду, характеру движений и т.п., называется метафорическим переносом: шелковые кудри, говор волн и др.

При метафорическом переносе денотат слова меняется, но какой-то признак понятия (сигнификата) сохраняется. Так, предметы, называемые словом гнездо , различны:

ГНЕЗДО - 1) жилище птицы;

2) человеческое сообщество (Дворянское гнездо );

3) отверстие, в которое вставляется мачта;

углубление, куда вставляется ось;

4) подбор слов одного корня.

Во всех ЛСВ лексемы ГНЕЗДО сохраняется общий признак ‘вместилище, охватывающее и объединяющее множественность’.

Полисемант на основе метафорического переноса образуется по принципу «параллельного включения», т.е. каждое переносное значение восходит к тому же самому прямому:

ПВ

ПС-1 ПС-2 ПС-3 … ПС-n

Метафорические переносы часто вызывают появление образного значения слова, например, схватить (заруку) и схватывать (мысль); англ. to grasp – "понимать" и "хватать".

Сейчас никем не оспаривается существование двух типов метафор – поэтической и языковой; первая является объектом поэтики и одной из ее основных эстетических категорий, вторая исследуется в лингвистике и понимается как комплексная проблема, имеющая отношение к разным специальностям: семасиологии, теории номинации, психолингвистике, лингвистической стилистике.

Различия между языковой и художественной метафорами могут быть сведены к следующему.

1. Языковая метафора отражает очевидный признак (кисель - липкая грязь) или выражает “ходячие коннотации” (осел - упрямый человек). В художественной метафоре происходит сближение самых отдаленных сущностей, устанавливается нетривиальное подобие (так как из бесчисленных связей между элементами реальной действительности избираются самые неявные), что придает такой метафоре алогичный характер и создает впечатление семантической аномалии: Глупая вобла воображения (В.Маяковский); Приливы и отливы рук (Мандельштам).

2. Языковая метафора воспроизводима, в то время как художественная представляет собой единичный акт наименования.

3. Языковая метафора выполняет коммуникативную функцию, а художественная – эстетическую;

4. В языковой метафоре выбор источника метафоризации ограничен и связан достаточно устойчивыми нормами и закономерностями коллективного языкового сознания. Образование художественной метафоры свободно, не связано никакими канонами и совершается произвольно

Второй тип переноса основан не на сходстве именуемых реалий, а на их смежности (соприкосновении) в пространстве или во времени, например: вечер (культурное мероприятие). Этот вид переноса носит название метонимии. В случае метонимического переноса меняется не только денотат, но и сигнификат. При метонимии лишь соседние звенья переноса поддаются объяснению. Связь между звеньями последовательная:

ПС-1 ПС-2 ПС-3 … ПС-n

Например, слово бюро (фр. bureau ) имеет такую историю:

БЮРО - 1) ткань из верблюжьей шерсти;

2) стол, который покрывался тканью;

3) комната с такими столами (конторское бюро);

4) отдел учреждения (машинописное бюро);

5) люди, работающие в бюро;

6) заседание людей, работающих в бюро.

Разновидностью метонимического переноса является синекдоха (гр. synekdoche – ‘соподразумеваемое’), например, замена названия целого названием какой-либо ее части (pars pro toto) .

Примерами метонимического переноса типа синекдохи являются следующие;

1) часть вместо целого: сто голов скота ;

2) общее вместо отдельного: начальство (=начальник );

3) род вместо вида: машина (=автомобиль );

При сравнении метонимии с метафорой обнаруживается «нелогичность» метафоры. Ш.Балли считал, что метафорические сближения основываются «на смутных аналогиях», порой совершенно нелогичных [Балли, 1961]. Н.Д.Арутюнова также характеризует метафору как "постоянный рассадник алогичного в языке" [Арутюнова, 1979]. Что касается метонимии, то ее регулярность такова, что дает основания безошибочно предугадать, предвидеть развитие семантики в определенном направлении. Так, регулярный метонимический перенос «помещение – люди, находящиеся в этом помещении» (Вся школа вышла на субботник; Зал встает и т.п.) можно моделировать применительно практически к любому слову, обозначающему некое вместилище, в котором могут (или могли бы) находиться люди: вагон, магазин, салон (самолета) и т.п., – настолько очевидна и постоянна близость («смежность») реалий, объединенных в метонимическую пару.

Метафора имеет другую природу. Врожденное чувство аналогии заставляет человека отыскивать сходство между самыми отдаленными сущностями. При этом нам не удается обнаружить закономерности в процессе образования каждой конкретной метафоры. В самом деле, почему русское коллективное языковое сознание избирает для обозначения и характеризации высокого худого человека такую реалию, как жердь (ср. в польск. dyl «половица», исп. fideo «вермишель»). И почему такие общеизвестные свойства лошади, как физическое совершенство и способность к стремительному бегу, не трансформировались в коннотацию, формирующую переносное значение, а, наоборот, коллективным языковым сознанием были объективированы совсем другие признаки: “неповоротливый”, “неуклюжий”?

Со словом ишак ассоциируется представление о готовности безропотно работать: работать как ишак; я вам не ишак; ишачить и др. А со словом осел , имеющим денотативную общность со словом ишак, ассоциируется представление об упрямстве, тупости: глупый, как осел.

У существительного собака есть коннотации: "тяжелая жизнь" (ср.:собачья жизнь ); "преданность" (ср.: смотреть собачьими глазами ); "что-то плохое" (ср.: собачья должность ). У денотативного синонима слова собака , у слова пес, есть коннотации: "холопская преданность" (ср.: сторожевой пес царизма ); "что-то плохое" (ср.: песий сын ). Названные коннотативные признаки не входят непосредственно в семантику слова, но на их основе слово метафоризируется, включается в сравнения, участвует в словообразовании, семантической деривации и других языковых процессах. Признак, выступающий в лексическом значении одного варианта слова как прагматический, выступает в качестве семантического в значении другого варианта слова. Так, признак "безропотно работать" является прагматическим в прямом значении слова ишак и семантическим в переносном значении этого слова: Он работает, как ишак.

Очевидно, что источник метафоризации часто непредсказуем, а мир ассоциаций, формирующих семантическое переосмысление, практически беспределен, поэтому неудивительно, что совокупность языковых метафор на первый взгляд представляется беспорядочным хаосом, не поддающимся систематизации.

Тем не менее языковая метафора широко представлена в толковых словарях, следовательно, надо признать, что она уже описана, систематизирована. Объектом описания словаря является “готовая” метафора, а не процесс метафорического переосмысления: клубок мыслей, обрывки воспоминаний, канва событий, тормоз в работе, искра любви, крушение планов, прекратить базар, карусель событий, изнанка жизни, шпильки в разговоре и др.

В настоящее время метафора и метонимия рассматриваются как основные когнитивные механизмы. Метафорические и метонимические выражения – это поверхностные проявления концептуальной метафоры и метонимии.

В теории концептуальной метафоры [Лакофф, Джонсон 1990] под метафорой понимают способ думать об одной когнитивной области через призму другой области, перенося из области-источника (sourсe) в область-мишень (target) те когнитивные структуры, в терминах которых структурировался опыт в области-источнике: золотая осень, небесный взгляд, шелковые кудри, говор волн, нем. die Schlange ("змея" и "очередь"), англ. the back ("cпина", "спинка" и "корешок книги") и др.

Большое количество слов и выражений, описывающих ментальную сферу человека, имеет «физическое» происхождение: мысль пришла в голову, мысль промелькнула и др. Сложные ненаблюдаемые явления описываются по аналогии с физическими наблюдаемыми явлениями.

Концептуальная метонимия заключается в мысленном восприятии одного концептуального явления через другое: перо (как орудие письма); остановка (транспорта) и на остановке (стоять); нем. der Mittag ("полдень" и еда в полдень, т.е. "обед"); англ. harvest ("осень" и "урожай") и др. Смежность устанавливается на концептуальном уровне. Одна концептуальная сущность (средство) обеспечивает мысленный доступ к другой концептуальной сущности (цели).

Метонимические переносы легко создаются по ходу общения, понимаются без проблем благодаря фоновым знаниям: кран течет, взять такси, у нее мамины глаза, он любит Моцарта, to dust the table, he married money.

©2015-2019 сайт
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-02-16

Метафора как тип переносного значения

Метафора - это перенос наименования с одного предмета на другой на основании из сходства.

Сходство может быть внешним и внутренним.

Разновидность метафоры:

сходство формы (начертить круг - спасательный круг);

сходство внешнего вида (вороной конь - гимнастический конь);

сходство производимого впечатления (сладкий виноград - сладкий сон);

сходство местоположения (кожаная подошва - подошва горы, белить потолок - три по русскому - его потолок);

сходство в структуре оценок (легкий портфель - легкий текст, сын перерос отца, стал очень высоким - перерасти своего наставника);

сходство в способе представления действий (охватить руками ствол дерева - её охватила радость, сваи поддерживают мост - поддержать кандидатуру Иванова);

сходство функций (ртутный барометр - барометр общественного мнения).

Способы образования метафоры

Метафорический перенос может основываться на каком-то реальном сходстве между предметами, другой вид сходства основывается наисторически или национально сложившихся представлениях (например, ворона - растяпа).

Метафора обычно носит национальный характер. Это одна из её особенностей.

Слова одного типа по прямому значению не обязательно дают одинаковые переносные значения в разных языках (корова - в русском языке это толстая женщина, в немецком - безвкусно одетая женщина; лиса в русском языке - это хитрый человек, в немецком - студент первого курса).

В некоторых случаях метафора возникает за счет исключения отдельных сем из значения слов, т.е. упрощения значения. Например, лететь - передвигаться по воздуху быстро. Я летел на эту встречу (исключен компонент "сфера передвижения").

Типы метафор

I. По особенностям употребления, функциям.

1. Номинативная, безобразная (ударение на второй слог)

Эта метафора сухая, утратившая образность. Словари, как правило, не отмечают это значение как переносное, метафорическое.

Например, ручка двери, носик чайника, белок глаза, дверной глазок.

Образность в слове есть, она заключена в самом факте переноса названия с одного предмета на другой.

2. Образная метафора

Содержит скрытое сравнение, имеет характеризующее свойство.

Например, звезда (знаменитость), острый ум.

Образная метафора возникает как результат осмысления человеком объектов реального мира.

3. Когнитивная метафора

Мыслительное отражение реальной или приписываемой общности свойств между сопоставляемыми понятиями.

Формирует абстрактное значение слова.

Например, горсть людей (малое число), вертеться (постоянно находиться в мыслях).

II. По роли в языке и речи.

1. Общеязыковые (узуальные).

Отражает социальный облик, имеет системный характер в употреблении. Она воспроизводима и анонимна, закрепляется в словарях.

2. Индивидуальные (художественные).

Например:

Среди полуденной истомы

Покрылась ватой бирюза.

Рожая солнце, озеро томилось.

Метафора. Типы метафоры (номинативная, когнитивная, образная). Функции метафоры в речи. Использование метафоры в средствах массовой информации

одной из существенных функций переносно употребляемых слов является функция назывная, иначе номинативная (лат. nominatio – "называние, наименование"). Эту задачу выполняют сухие метафоры: лисички (сорт грибов), бородка (часть ключа), зонтик (тип соцветия), ствол (часть орудия), гусеница (цепь, надеваемая на колеса), молния (род застежки или вид телеграммы), гребень (нарост на голове птиц или приспособление, инструмент), лицевой (в словосочетании "лицевая сторона материи"); Метафора (от греч. metaphora – "перенос") – это перенос названия по сходству, а также само переносное значение, в основе которого лежит сходство. Описание процесса обнаружения сходства между предметами и появление затем метафоры, обусловленной сходством, можно найти у разных авторов. Так, у В. Солоухина в повести "Владимирские проселки" читаем: "А вот тоже колокольчик, но очень странный. Он совсем круглый и похож больше на готовую ягоду. А еще он похож на крохотный, фарфоровый абажурчик, но такой нежный и хрупкий, что вряд ли можно сделать его человеческими руками. Будет чем полакомиться и ребятишкам, и тетеревам. Ведь на месте абажурчика вызреет сочная, черная, с синим налетом на кожице ягода черника". Писатель указал сначала на сходство цветка черники с абажурчиком по форме (назвав его колокольчиком и уточнив, что он совсем круглый; кроме того, по краям у него маленькие частые зубчики, похожие на бахрому абажура; этот последний признак не назван, но читатель его предполагает), и вот после того как наше воображение направлено по желаемому автором пути, прямо или косвенно дано представление о характере сходства, писатель употребил уже метафору абажурчик (в последней фразе приведенного отрывка).

Сходство между предметами (явлениями), на основании которого становится возможным "именем" одного предмета называть другой, бывает самым разнообразным. Предметы могут быть похожи а) формой (как похож на абажурчик цветок черники); б) расположением; в) цветом; г) размером (количеством, объемом, протяженностью и т.д.); д) степенью плотности, проницаемости; е) степенью подвижности, быстроты реакции; ж) звучанием; з) степенью ценности; и) функцией, ролью; к) характером производимого на наши чувства впечатления и т.д. Ниже приводятся метафоры, в которых отражены указанные разновидности сходства:

а) (формы) кольцо колбасы, дуги бровей, гребень птицы (горы), лента дороги, луковки церквей, воронка разрыва, ствол орудия, головка сыра, пузатый чайник, острые скулы, горбатые крыши;

б) (расположения) голова (хвост) кометы, поезда, подошва (макушка) горы, плечи рычага, газетный подвал, цепь озер, крыло здания;

в) (цвета) медь волос, коралловые губы, пшеничные усы, шоколадный загар, собирать лисички, бутылочные (изумрудные) глаза, песочная рубаха, бледное небо, золотая листва;

г) (размера, количества) поток (океан) слез, ни капли таланта, гора вещей, море голов, туча комаров, деревья-карлики, каланча (о чрезмерно высоком человеке), крошка (о маленьком ребенке);

д) (степени плотности) чугунные ладони, железные мускулы, кисель дорог, стена дождя, кисея тумана, зефир (сорт конфет);

е) (степени подвижности) чурбан, колода (о неповоротливом, медлительном человеке), юла, стрекоза (о подвижном ребенке, о непоседе), быстрый ум, бегут (мчатся) облака, поезд ползет еле-еле;

ж) (характера звучания) дождь барабанит, визг пилы, ветер завыл, вой ветра, загоготал (заржал) от удовольствия, скрипучий голос, мачты стонут (поют), шепот листьев;

з) (степени ценности) золотые слова, цвет общества, соль разговора, гвоздь программы, перл творений, жемчужина поэзии, ноль, козявка (о незначительном, ничтожном человеке);

и) (функции) цепи рабства, брачные оковы, паутина лжи, сковать чьи-либо действия, надеть на кого-либо узду, погасить ссору, факел знаний, искусственный спутник, ключ проблемы;

к) (впечатления, производимого отвлеченным предметом или свойствами предмета, лица) ледяной взор, теплая встреча, горячая любовь, черная измена, кислое выражение, сладкие речи, лед (броня) равнодушия, крыса (презрительная характеристика человека), пробить стену непонимания.

Метафоры различаются не только характером сходства (о чем говорилось выше), но и степенью распространенности и образности (последнее свойство, образность, тесно связано со степенью распространенности, употребительности метафоры). С этой точки зрения можно выделить следующие группы метафор:

общеязыковые (общеупотребительные) сухие;

общеупотребительные образные;

общепоэтические образные;

общегазетные образные (как правило);

Общеязыковые сухие метафоры – это метафоры-названия, образность которых совершенно не ощущается: "лицевая сторона материи", "ушел (пришел) поезд", "стрелки часов", "крыло самолета (мельницы)", "географический пояс", "ушко иглы", "шляпка гриба (гвоздя)", "фартук машины", "садится туман", "гусеницы трактора", "собирать лисички", "сообщить молнией", "вшить молнию", "солнце встает (зашло)", "чистить бутылки ершом" и т.д.*

В толковых словарях эти необразные метафоры приведены под цифрами 2, 3, 4 и т.д. без пометы nepен. (переносное), что свидетельствует о том, что данные метафоры не ощущаются как образные, как картинные обозначения.

Общеупотребительные (или общеязыковые) образные метафоры – это не прямые, а иносказательные, картинные обозначения предметов, явлений, признаков, действий, это слова-характеристики, широко используемые и в письменной и в устно-обиходной речи. Например, если прямыми общепринятыми, "официальными", так сказать, наименованиями большого количества чего-либо являются слова "много", "множество", то его картинные, фигуральные обозначения – образные метафоры море, поток, ручей ("море огней", "поток, ручьи слез"), лес ("лес рук"), туча ("туча комаров"), гора ("гора вещей"), океан ("океан звуков") и т.д. Еще примеры общеупотребительных образных метафор: бархатный ("бархатные щечки"), ворковать (в значении "вести вдвоем нежный разговор"), жемчужина ("жемчужина поэзии"), звезда ("звезды экрана", "звезды хоккея"), зверь (о жестоком человеке), здоровый ("здоровая идея"), каменный ("каменное сердце"), переварить ("я еще не переварил эту книгу"), пилить (в значении "ругать")* и др.

Такие общеупотребительные образные метафоры даются в толковых словарях под цифрами 2, 3, 4 и т.д. или со знаком // к какому-либо значению в сопровождении пометы перен., наличие которой говорит об ощущаемой переносности данного значения, об образности метафоры.

Общепоэтические образные метафоры отличаются от только что приведенных тем, что они более характерны для художественной речи (поэтической и прозаической). Например: весна (в значении "молодость"): "Куда, куда вы удалились, Весны моей златые дни?" (П.); "И я, как весну человечества, рожденную в трудах и в бою, пою мое отечество, республику мою!" (Маяк.); дремать (в значениях "быть неподвижным" или "не проявляться, оставаться в бездействии"): "Дремлет чуткий камыш" (И.Ник.);

Общегазетные метафоры – это метафоры, активно используемые в языке печати (а также в языке радио и телепередачи) и несвойственные, как правило, ни обычной обиходной речи, ни языку художественной литературы. К ним относятся:

старт, стартовать ("стартует новая техника", "на старте года"), финиш, финишировать ("финишировал песенный фестиваль", "на финише года"),

Наконец, индивидуальные метафоры – это необычные образные употребления слов того или иного автора (почему их и называют также авторскими), не ставшие общенародным или общелитературным (или общегазетным) достоянием.

11. Метонимия. Типы метонимии. Использование метонимии в речи и в средствах массовой информации. Метонимия (от греч. metonymia – "переименование") – это перенос названия по смежности, а также само переносное значение, которое возникло благодаря такому переносу. В отличие от переноса метафорического, который обязательно предполагает сходство предметов, действий, свойств, метонимия основана на соположении, смежности предметов, понятий, действий, ничем друг на друга не похожих. Например, такие разные "предметы", как промышленное предприятие и работники этого предприятия, могут быть названы одним и тем же словом завод (ср.: "строится новый завод" и "завод выполнил план "); одним словом мы именуем страну, государство и правительство страны, государства (ср.: "народ Франции" и "Франция заключила договор") и т.д.

В зависимости от того, какой именно смежностью связаны предметы (понятия), действия, различают метонимию пространственную, временную и логическую*.

Пространственная метонимия основана на пространственном, физическом соположении предметов, явлений. Распространеннейший случай пространственной метонимии – перенос наименования помещения (части помещения), учреждения и т.п. на людей, живущих, работающих и т.д. в этом помещении, на этом предприятии. Ср., например, "многоэтажный дом", "просторная изба", "огромный цех", "тесная редакция", "студенческое общежитие" и т.д., где слова дом, изба, цех, редакция, общежитие использованы в прямом значении для именования помещения, предприятия, и "весь дом вышел на субботник", "избы спали", "цех включился в соревнование", "

При временнoй метонимии предметы, явления смежны, "соприкасаются" во времени их существования, "появления".

Такой метонимией является перенос названия действия (выраженного существительным) на результат – на то, что возникает в процессе действия. Например: "издание книги" (действие) – "роскошное, подарочное издание" (результат действия); "художника затрудняло изображение деталей" (действие) – "на скале высечены изображения зверей" (т.е. рисунки, а значит, результат действия); подобные метонимические переносные значения, появившиеся на основе временной смежности, имеют и слова вышивка ("платье с вышивкой"),

Очень распространена и метонимия логическая. К логической метонимии можно отнести:

а) перенос названия сосуда, емкости на объем того, что содержится в сосуде, емкости. Ср. "разбить чашку, тарелку, рюмку, кувшин", "потерять ложку", "закоптить кастрюлю", "завязать мешок" и т.д., где слова чашка, тарелка, рюмка, кувшин, ложка, кастрюля, мешок употреблены в прямом значении как названия вместилища, и "попробовать ложку варенья", б) перенос названия вещества, материала на изделие из него: "выставка фарфора", "выиграли золото, бронзу" (т.е. золотую, бронзовую медали), "собирать керамику", "передавать нужные бумаги" (т.е. документы), "разбить стекло", "писать акварели", "полотно кисти Левитана" ("холст Сурикова"), "ходить в капроне, в мехах" и т.д.;

г) перенос названия действия на вещество (предмет) или на людей, с помощью которых осуществляется это действие. Например: замазка, пропитка (вещество, которым производят замазку, пропитку чего-либо), подвеска, зажим (приспособление для подвески, зажима чего-либо), защита,

д) перенос названия действия на место, где оно происходит. Например: вход, выход, объезд, остановка, переход, поворот, проход, переправа (место входа, выхода, объезда, остановки, перехода, поворота, прохода, переправы, т.е. место совершения этих действий);

е) перенос названия свойства, качества на то или того, что или кто обнаруживает, имеет это свойство, качество. Ср.: "бестактность, грубость слов", "глупость человека", "бездарность проекта", "нетактичность поведения", "колкость реплик

ж) перенос названия географического пункта, местности на то, что в них производится, ср. цинандали, саперави, гавана, гжель и т.д.

Метонимический перенос наименования свойствен и глаголам. Он может быть основан на смежности предметов (как и в двух предыдущих случаях). Ср.: "выколотить ковер" (ковер вбирает в себя пыль, которую и выколачивают), "вылить статую" (выливают металл, из которого получается статуя); другие примеры: "кипятить белье", "ковать меч (гвозди)", "нанизать ожерелье" (из бисера, ракушек и т.п.), "намести сугроб" и т.д. Метонимическое значение может возникать и благодаря смежности действий. Например: "магазин открывается (=начинается торговля) в 8 часов" (открытие дверей служит сигналом начала работы магазина).

Как и метафоры, метонимии различны по степени распространенности и выразительности. С этой точки зрения среди метонимий могут быть выделены общеязыковые невыразительные, общепоэтические (общелитературные) выразительные, общегазетные выразительные (как правило) и индивидуальные (авторские) выразительные.

Общеязыковыми являются метонимии литье, серебро, фарфор, хрусталь (в значении "изделия"), работа (то, что сделано), замазка, пропитка (вещество), защита, нападение, завод, фабрика, смена (когда этими словами называют людей), вход, выход, переезд, переправа, поворот и т.п. (в значении место действия), лисий, норковый, заячий, беличий и т.п. (как признак, изделия) и многое другое*. Как и общеязыковые метафоры, метонимии сами по себе абсолютно невыразительны, подчас не воспринимаются как переносные значения.

Такие метонимии приведены в толковых словарях под цифрами 2, 3 и т.д. или даются за знаком // в каком-либо значении слова без пометы перен.

Общепоэтические (общелитературные) выразительные метонимии – это лазурь (о безоблачном голубом небе): "Последняя туча рассеянной бури! Одна ты несешься по ясной лазури" (П.);

К общегазетным метонимиям можно отнести такие слова, как белый (ср. "белая страда", "белая олимпиада"), быстрый ("быстрая дорожка", "быстрая вода", "быстрые секунды" и др.), зеленый ("зеленый патруль", "зеленая жатва"), золотой (ср. "золотой прыжок", "золотой полет", "золотой клинок", где золотой – "такой, который оценен золотой медалью", или "такой, с помощью которого завоевана золотая медаль") и т.д.

12. Синекдоха. Использование синекдохи в речи и в средствах массовой информации. Синекдоха (греч. synekdoche) – это перенос наименования части предмета на весь предмет или, наоборот, перенос наименования целого на часть этого целого, а также само значение, возникшее на основании такого переноса. Давно уже мы пользуемся такими синекдохами, как лицо, рот, рука, имея в виду человека (ср. "в семье пять ртов", "главное действующее лицо", "у него там рука" (называя именем части целое – человека), столовая, передняя, комната, квартира и т.д., когда подразумеваем под столовой, передней, комнатой, квартирой "пол" (или стены) столовой (комнаты, квартиры) и т.д., т.е. обозначаем именем целого его часть (ср.: "столовая отделана дубовыми панелями", "квартира оклеена обоями", "комната окрашена заново" и т.д.). Еще примеры синекдохи обоих видов: голова (о человеке большого ума): "Бриан – это голова" (И. и П.), копейка (в значении "деньги"): "...веди себя лучше так, чтобы тебя угощали, а больше всего береги и копи копейку, эта вещь надежнее всего на свете" (Гог.); номер ("предмет, обозначенный какой-либо цифрой"): "– Не придется нам ехать четырнадцатым номером! – говорит он. – Опоздали сильно" (Ч.); светило ("солнце"): "Но странная из солнца ясь струилась, – и, степенность забыв, сижу разговорясь с светилом постепенно" (Маяк.) и т.д.*

Не следует относить к лексической синекдохе употребления типа "Любите книгу", "Продавец и покупатель, будьте взаимно вежливы", "Тигр относится к семейству кошачьих", "Выставка революционного плаката" и т.п. При лексической синекдохе (скажем, рот в значении "человек") один класс предметов ("человек") обозначается "именем" совсем другого класса предметов ("рот"). А книга, продавец, покупатель, тигр, плакат в примерах, приведенных выше, – это формы единственного числа, использованные в значении форм множественного числа для наименования тех же самых предметов. Это, если и употреблять термин "синекдоха", синекдоха грамматическая, явление принципиально иное по сравнению с синекдохой лексической.

Как и метафора и метонимия, синекдоха может быть общеупотребительной (сухой и выразительной) и индивидуальной. Слова рот, лицо, рука, лоб, когда они служат для обозначения человека, – общеязыковые, общеупотребительные синекдохи, при этом лоб и рот – синекдохи, сохранившие выразительность. Распространена синекдоха борода (в значении "бородатый человек"; преимущественно в обращении). А вот усы – синекдоха индивидуальная. Она встречается, например, в романе В. Каверина "Два капитана" (Усами называли в этом романе ученики учителя географии). Общепоэтической является синекдоха звук в значении "слово", ср.: "Ни звука русского, ни русского лица" (Гриб.); "Москва... как много в этом звуке / Для сердца русского слилось!" (П.). Юбка (ср. "бегать за каждой юбкой") – общеупотребительная синекдоха. А названия многих других видов одежды, используемых для обозначения человека (в такой одежде), воспринимаются как синекдохи индивидуальные. Ср., например: "А-а! – с укоризной заговорила волчья шуба" (Тург.); "Так, так... – бормочет ряска [от "ряса"], поводя рукой по глазам" (Ч.); "Какую важную, роковую роль играет в ее жизни удаляющаяся соломенная шляпа" (Ч.); "– Я скажу вам откровенно, – отвечала панама. – Сноудену пальца в рот не клади" (И. и П.); "Подозрительные брюки были уже далеко" (И. и П.). Контекстными, не языковыми употреблениями являются многие синекдохи, возникающие в разговорной речи. Например: "Не видите, я с человеком (т.е. "с нужным человеком") разговариваю". Такие контекстные синекдохи, типичные для обычной разговорной речи, отражены в литературе. Например: "[Клавдия Васильевна:] Познакомь, Олег. [Олег:] С косой – Вера, с глазами – Фира" (Роз.). (В пьесе Розова Вера – девочка с толстой косой, Фира – с большими красивыми глазами).

Многие предметы «похожи» друг на друга, обладают сходными свойствами и признаками. Бывает так, что один из них уже имеет название, а другой еще не успел приобрести его. Мы знаем, что название дается вещи по одному из ее признаков. Поэтому второй предмет может получить имя первого, на который он «похож» своей формой, цветом, размерами, положением в пространстве, характером движения, производимым эмоциональным впечатлением.

Например, в русском языке издавна существует слово баранка кольцеобразное мучное изделие. Когда возникла необходимость дать название рулевому колесу автомобиля, трактора, комбайна, его также поименовали баранкой. Это оказалось возможным потому, что деталь, о которой идет речь, имеет такую же кольцеобразную форму, как булочка-баранка. Произошел перенос названия с одной вещи на другую на основе их сходства по форме. В результате слово баранка приобрело новое, переносное значение - рулевое колесо.

На основе сходства по форме с раковиной моллюска получила свое название

и наружная часть человеческого уха: Над маленькими

раковинами ушей серебристо блестели седые волосы, - читаем у Горького. Поименовав маленький участок земли пятачком, русские люди отметили его сходство с пятикопеечной монеткой по размеру; сравните: А ты мне не откажи в пятачке медном, когда я постучусь под твоим окном (А.Островский). - На узком пятачке у пролива сгрудились тысячи людей (Казакевич). Злую острогу называют шпилькой на том основании, что она так же способна «уколоть» человека, как проволочка, держащая прическу. Тонкие острые каблучки стали именовать шпильками из-за их сходства со шпилькой по другому признаку - признаку формы.

Слово хамелеон в прямом значении служит названием ящерицы, которая меняет свою окраску в зависимости от цвета окружающей среды. В переносном значении это слово сделалось прозвищем человека, который беспринципно меняет свои взгляды, быстро «перекрашивается» применительно к обстановке или в угоду кому-либо. Таким хамелеоном выступает в одноименном рассказе А.П.Чехова полицейский надзиратель Очумелов.

С переносным значением, возникшим на основе сходства предметов, употребляются слова в таких привычных для нас оборотах, как ножка стола, нос корабля, язык колокола, подошва горы, горлышко бутылки, ушко иголки, бородка ключа, шляпка гвоздя, географический пояс, электрическая розетка, штепсельная вилка, корешок книги, поля тетради, шляпы, застежка «молния», крутой лоб, нрав, острый ум, острое слово, золотая осень, Дождь барабанит в окно, Часы идут, Растет население, побороть страх, погрузиться в сон, в размышления и т .д.

Различные механизмы, их части, технические устройства, приспособления часто называют именами животных, с которыми они имеют черты сходства. Шест у колодца - это журавль. Зазубренные металлические пластинки, прикрепляемые к обуви для подъема на столбы, мачты и т .п., - кошки. Широкая металлическая цепь у трактора, танка - гусеница. Устои моста - быки. Гимнастический снаряд на четырех ножках - козел.. Автомобиль, танк, передвигающийся по суше и по воде, - амфибия. Машина для подъема и перемещения

грузов - лебедка. Примечательно, что другое наименование такой машины - кран является заимствованием из голландского языка, где слово kraan в прямом значении служит названием журавля. Точно так же слово шланг - резиновая трубка для подводки жидкости восходит к немецкому существительному Schlange с исходным значением змея.

Многие лексические единицы обозначали в старину совсем другие предметы и лишь позднее на основе сходства признаков приобрели свои современные значения. Так, словом сань, мн.ч. сани прежде называли змею. Затем оно стало названием зимней повозки на полозьях. Основанием переноса послужило сходство обозначаемых по характеру движения:, и змея, и сани передвигаются, соприкасаясь с почвой. Сходство по тому же признаку обусловило перенос наименования неядовитой змеи полоз на деталь саней.

А известно ли вам, что словом супруг наши предки называли пару волов в одной упряжке (супруг и упряжка - слова одного корня)? В «Остромировом евангелии», памятнике письменности XI в., записано: супругъ воловъныихъ коупихь пять, то есть купил пять упряжек волов. В переносном смысле супругами стали именовать сотоварищей, союзников - тех, кто идет «в одной упряжке», одним путем, и - по тому же признаку - лиц, состоящих в браке, мужа и жену. В современном русском языке сохраняется только последнее значение слова.

С переносными значениями, образовавшимися на основе сходства предметов по какому-либо признаку, вошли в различные языки, в том числе и в русский, многие греческие и латинские слова.

Плод фруктового дерева, наполненный сочными темно-красными зернышками, древние римляне называли granatum malum - зернистое яблоко (granatus - буквально зернистый). Отсюда современное название плода - гранат. На основе цветового подобия оно было перенесено на драгоценный камень (на память сразу приходит повесть А.И.Куприна «Гранатовый браслет»). То же латинское слово, только в форме мн.ч. granata было использовано для обозначения-неболышого разрывного снаряда (ручная граната, противотанковая

граната): с гранатом снаряд сближала круглая форма и то, что он первоначально заполнялся зернами пороха.

Греческое слово iris - радуга стало названием растения с крупными цветами, которые напоминают переходами оттенков радугу: Из темной травы... тянулись тюльпаны и ирисы (Чехов).

Наименование сферического свода купол ведет свою родословную от латинского слова cupula, обозначавшего маленькую бочку, а затем бокал: купол - архитектурное сооружение, похожее своей формой на перевернутый бокал.

Сходным путем развивалась содержательная сторона греческого существительного krater: первоначально оно было названием большой чаши, служившей для смешивания вина с водой, затем стало обозначать похожее на чашу углубление на вершине вулкана, например: кратер Везувия.

Сходство предметов по форме послужило основой смыслового развития слова delta. Сначала так именовалась четвертая буква древнегреческого алфавита, обозначавшая звук д. Буква имела вид тре-угольника. Поэтому греки стали называть дельтой устье Нила: река разветвляется здесь на два рукава и образует фигуру, напоминающую треугольник. Позднее слово расширило свое значение и стало обозначать устье всякой реки с наносной равниной, прорезанной сетью рукавов: дельта Волги, Ганга, Амазонки.

Дактилем в литературоведении называется трехсложная стихотворная стопа с ударением на первом слоге. Этим размером написано,

например, стихотворение М.Ю.Лермонтова «Тучи»:

Тучки небесные, вечные странники!

Степью лазурною, цепью жемчужною

Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники,

С милого севера в сторону южную...

Литературоведческий термин дактиль пришел к нам из греческого языка. Однако терминологическое содержание слова не было первичным: оно развилось на базе его более раннего значения: daktìlos - палец. Но что общего между пальцем и стихотворным размером? Оказывается, и здесь обнаруживаются черты сходства: палец состоит

из трех суставов - фаланг, дактиль в поэзии - из трех слогов. То же обстоятельство, что дактилем была названа стопа с ударением на первом слоге (ведь есть и другие трехсложные размеры - амфибрахий с ударением на втором слоге и анапест с ударением на третьем), находит объяснение с аналогичных позиций: первая, нижняя, фаланга пальцев длиннее второй и третьей и служит как бы их основанием.

Перенос названия, основанный на сходстве предметов по какому-либо признаку, - это наиболее продуктивный и распространенный путь образования у слов переносных значений. Такой перенос называется метафорой*.

Приведенные выше слова с переносным, метафорическим значе-нием употребляются носителями языка как постоянные, общепринятые, привычные названия соответствующих предметов и явлений. Такую метафору называют языковой.

Но переносный смысл может возникнуть у слова как временный, преходящий, обусловленный влиянием окружающих слов (контекстом) и исчезающий вне этого окружения. Например, у существительного хоровод словари фиксируют значение: старинный массовый народный танец у славян, сопровождаемый песнями и драматическим действием. Обратимся к роману А.С.Пушкина «Евгений Онегин»:

Она любила на балконе

Предупреждать зари восход,

Когда на бледном небосклоне

Звезд исчезает хоровод.. .

Мы видим, что слову хоровод в данном случае свойствен иной, носный смысл, основанный на подобии движущейся массы звезд гласованным движениям группы людей. Этот смысл создается контекстом пушкинского романа и вне его утрачивается. Такой метафорический перенос получил название речевого. Речевая метафора отличается яркой образностью и широко используется в художествен-ной литературе, например: Румяное лицо огня, задорно улыбаясь,

* Греч, metafora - перенос.

освещало темные фигуры вокруг него (М.Горький); Париж. Бушует солнце. Целый жгут Лучей каштаны наискось пронзает (Симонов); На перроне озябшем нет ни души (Рождественский); Уйду от шума в шелесты и шорох, Прижмусь березке к слабому плечу (Евтушенко).

Там речь гудит, как печь.

Красна и горяча.

Левитанский

Лингвистический комментарий

Теоретически, метафора - перенос значения по сходству. У чайника не бывает, конечно, носа.

Но некоторое сходство с частью человеческого лица - по положению и форме - позволяет вот это длинненькое, из которого вода и выливается, называть носиком.

Первое, что приходит в голову про метафору, - ее роль в художественной литературе:

«Сделайте нам красиво».

«Пчела из кельи восковой летит за данью полевой».

«Горит восток зарею новой».

Иногда метафора помогает понять какое-нибудь явление. Это к ученым: «магнитное поле», «черные дыры», «звуковые зияния».

Но чаще метафора столь же красива, как и темна.

Метафора, при всей ее эффектности, способна здорово усложнить понимание того, о чем идет речь. «Человек - мыслящий тростник». А если я до этого не знал, что такое человек?

«Архитектура - застывшая музыка». Ну и что такое после этого архитектура?

Не зря в логике метафорические определения запрещены.

А в НЛП - приветствуются!

Иносказание (история, притча, анекдот, сказка, сравнение, байка, присказка, воспоминание «к слову») - обязательный инструмент мага и волшебника. Считается, что большая часть человеческого мозга (та, которая воспринимается как бессознательное ) мыслит аналогиями и ассоциациями . То есть, прямой логический ряд нашей голове мало свойственен, а ассоциативные сети, ассоциативные ряды - это как раз то, что позволяет человеческому мышлению с одной стороны, работать быстрее любого компьютера, с другой стороны, получать новые неожиданные идеи там, где их вроде бы не ожидается.

С третьей стороны, за счет этого же, человеческое мышление гораздо менее точное, чем компьютерное, более системное, но менее линейное. Попытки сделать из своей головы компьютер во многом дурацкие уже потому, что для этого нужно подавлять естественные способности человеческого мышления, а потом пытаться воспроизвести другие, не вполне свойственные человеку.

Обратите внимание на то, что все похоже на все!

Если вы с самого начала знаете, что это не просто похоже, а это одно и то же, и осталось только объяснить другому - все остальное быстро получается.

Это основа метафоры - мысленное представление о том, что все со всем похоже, и значит, в каждом похожем, но не в этом контексте можно найти, что мы хотим .

Сказка, или Добрым молодцам урок

«Полезная игрушка», - подумал Иван-Царевич.

Неприличный анекдот про Царевну-Лягушку

шаблон неопределенности

вставляя другие внушения

привлекает внимание . Люди любят сказки.

депотенциализацию

наилучшая почва для внушений .

камуфляж основных внушений

завершает эпизод воздействия

сюжет истории, притчи содержит потенциал к действию , поэтому ее можно рассказывать плоско

иносказание история она же

В рамках истории, притчи, можно совершить всю Единую Структуру Воздействия.

Правила волшебной сказки

1. Вначале надо решить, о чем собственно мы будем говорить. Каков основной сюжет и кто у нас герои . То ли мы о завоевании миров, и главный герой у нас пилот-космолетчик. Или мы про жучков и паучков. Может, мы будем рассказывать про «В далекой-далекой стране». То есть нужно себе представлять, где эта сказка будет протекать и что там вообще будет происходить.

2. Возможны два вида персонажей : герои и силы. Герои бывают положительные или отрицательные, одушевленные и неодушевленные. Герои - это активные действующие лица, воспринимающиеся как одушевленные, которые связаны с ключевыми силами субъектного характера. И это не обязательно человек или животное. Это может быть старое кресло. Мы можем выделить в отдельного героя убеждения, которые как-то там влияют.

3. Силы , в отличие от героев, не субъекты. Они сами по себе ничего плохого или хорошего не желают. Они такие только потому, что они такие. Болото и тина - просто болото и просто тина. Дремучая муть, она хоть и бросается на героев, ну так она на всех бросается, потому как судьба у нее такая. Вонючий лес - он воняет на всех, кто туда попадет независимо от своего желания. А если владыка заколдованного леса, который уже по своей воле кого-то губит, а кого-то пропускает, то это герой. Зловонное болото - это сила. А кикимора на зловонном болоте - это герой, если она может не делать своих грязных дел, если может выбирать.

4. Что важно: с героями слушатель обычно склонен себя ассоциировать , а с силами нет. С кем-то из действующих лиц слушатель себя ассоциирует осознанно или неосознанно. Причем полезно помнить, что человек может себя ассоциировать и с тем героем, которого вы для себя отрицательным считаете. С Кощеем, например. Есть люди, которые, читая про Буратино, ассоциировали себя с Пьеро или с Дуремаром. Поэтому очень важно, чтобы все герои в конце сказки остались живы и здоровы.

5. Сила - сущность неодушевленная. Заколдованный лес можно спалить, зловонное болото можно осушить. С силами можно делать все, что угодно. Героев убивать нельзя.

6. Ключ - это то, что волшебно и чудесно преображает ситуацию, если его правильно применить. Скатерть самобранка, волшебная тюбетейка, иголка в яйце, которое в курице, которая…, волшебный кристалл….волшебное зернышко, антилопа с золотыми капотами, «то чего не может быть», волшебная палочка… Ключ - это то, что запускает чудо. Кресло, в которое надо сесть. Гвоздь, который надо вбить в нужное место. Как правило, ключи неодушевленные, но бывает и что это щенок, который куда-то должен прибежать, или волшебник, которого как-то нужно упросить. Иногда ключ - он же герой, такое бывает. Редко ключом бывает символ силы. Суть в том, чтобы герой добыл этот ключ - и конфликт разрешится нужным образом. Но нужно знать, что делать с этим ключом. То есть должно существовать символическое применение.

7. Символическое применение - это, как правило, уже внушение на тему «что делать-то». Эту волшебную сосульку надо вначале раздобыть, а потом опустить в кратер вулкана, чтобы она пролетела 200 метров, а в это время петь такую-то песенку. Сунуть этот ключик в скважину. Сломать. Открыть путь источнику, чтобы он куда-нибудь лился.

8. Когда герой раздобыл этот самый символический ключ и применил его правильным образом, должно случиться чудо. В сказке обязательно должно быть чудо. В нормальной хорошей сказке чудо должно свершиться сразу. Не спустя 50 лет после тщательного вызревания. Как только ключ вставили - сразу. Латентного периода у чуда не должно быть.

9. Чудо нужно описывать вдохновенно. Введение ключа в сказку - это внушение о том, что решение вообще существует. Если идея о том, что его надо как-то применить, - это внушение о том, что герою надо для этого что-то сделать. Чудо - это внушение того, что это того стоит. Вы рассказываете долго про чудо, это самое главное в сказке. Чтобы слезы на глазах - вот оно! Случилось!

10. После чуда начинается общий праздник. Общий праздник нужен, во-первых, чтобы показать, что все перековались. Во-вторых, чтобы показать, что все это им не приснилось, что все так оно и было на самом деле. Все пляшут, песни поют, мирятся, дружатся, все герои оказываются нашими, все силы довольны, все вылечились. Важно вспомнить про всех героев, чтобы даже маленькая букашечка приползла на этот праздник…

11. Пристройка к будущему: и стали они жить-поживать, и добра наживать, и через 300 лет там все так же жило и пахло, и Змей Горыныч стал курьим королем, и их внуки-дети жили тоже счастливо. Это намек на то, что изменения навсегда или, по крайней мере, надолго. Что не будет такого, что вчера попраздновали, а завтра новый дракон прилетел и все по-прежнему. Чудо, так чудо - навсегда.

12. Слово «волшебный» полезно добавлять. Волшебный бульдозер, волшебный пендель… У них колдовское марево - а у нас на него волшебный вентилятор!

Каждый из этих элементов обязателен.

Считается, что метафора работает лучше, чем формальные трансы, и вы можете рассказать сказочку, дав в ней основные внушения, а потом навести глубокий транс для того, чтобы клиент успокоился, что работа проделана серьезная и качественная.

Тут придется кстати одна старая байка. Еще на заре компьютерной техники, когда вычислительные машины занимали по нескольку этажей институтов, плотно заставленных электронными «шкафами», а баги («жучки») были не ошибками в программах, а настоящими тараканами, ползающими среди схем и ламп и замыкающими контакты - тогда, когда все это металлическое богатство еще было вершиной человеческой мысли, один из инженеров-исследователей захотел получить от машины ответ на вопрос. «Может ли компьютер думать, как человек?»

Он был добросовестным ученым, и скрупулезно ввел в машину огромное количество данных по интеллектуальным достижениям человечества.

Несколько месяцев машина обрабатывала данные, задумчиво перемигиваясь лампочками. Несколько месяцев терпеливый исследователь ждал ответа на свой вопрос. И вот, наконец, из щели поползла долгожданная распечатка. Ученый бросился к ней и прочел начало ответа супер компьютера того времени: «Это мне напомнило одну историю…»

Структура метафоры, или Сравни Барбадос с самосвалом

Дважды два - стеариновая свечка.

Из Тургенева

От ошибки к ошибке

Точное и сильное воздействие иносказания основано на… ошибках. От ошибки к ошибке - все дальше от сознательного контроля. И тогда за дело берется то самое бессознательное, существование которого так и не доказано.

Пора вспомнить байку про судью и селян.

У одного мужика украли корову. У всех спрашивал, но никто не видел. Ему посоветовали обратиться к жившим по соседству двум братьям. Они выслушали и сказали: «Корову украл кузнец из соседнего села». Мужик пошел и подрался с кузнецом, но тот отпирался. Тогда мужик подал на кузнеца в суд.

Судья спросил, почему мужик думает на кузнеца. Тот сослался на братьев. Пригласили братьев, и те объяснили: «Раз корова пропала, значит ее украли. Раз украли, значит, это кузнец. Если кузнец, значит из соседнего села».

Тогда судья показал братьям ящик и спросил, что там внутри. Братья принялись рассуждать. Первый сказал: «Коробка квадратная, значит внутри что-то круглое». Второй продолжил: «Раз круглое, значит оранжевое». Первый подхватил: «Раз оранжевое, значит апельсин».

Удивленный судья вытащил из ящика апельсин, повертел его задумчиво и постановил: «Кузнец, верни мужику корову».

Рассуждения бессознательного похожи и своей кажущейся вздорностью, и точностью попадания.

Между одним и другим контекстом в голове рассказывающего прокладываются достаточно причудливые связи.

1) Сначала как-то исподволь у вас возникает понимание того, о чем собственно на самом деле идет речь. Про что это сейчас ваш собеседник.

2) Потом, в рамках этого вы обнаруживаете варианты решения задачи. Очевидно, что эти варианты тоже весьма произвольны и субъективны.

3) И уже среди этих вариантов вы «от фонаря» выбирает тему и героев для сказки, притчи, намека.

Кстати, слушатель тоже очень по-своему понимает услышанное от вас, так что получается еще одно искажение. Вот их уже четыре. Неудивительно, что попытки сознательного контроля за происходящим дают, наконец, сбой, а лобовые (и туповатые) действия уступают тонкому бессознательному воздействию.

Иносказание основано на серии искажений: ситуация - понимание - решение - тема - понимание слушающего.

Со стороны кажется, что все прямолинейно: ситуация вызывает историю. Но нет. Историю вызывают собственные заблуждения рассказывающего по поводу ситуации . Важно этими своими заблуждениями вовремя воспользоваться.

Свершившийся факт

Историю рассказывают не для того, чтобы что-то с чем-то сравнить, а в большей части для того, чтобы сподвигнуть слушающего к каким-то поведенческим изменениям .

Соответственно, недостаточно представить себе, а потом рассказать, что там происходит, и что там должно измениться. Надо рассказать историю - большую или маленькую - о том, как необходимое уже произошло , но в другом контексте. С другими людьми, с другими персонажами, в другое время, в другой стране, планете.

Обещание

Рассказ-иносказание должен нести в себе все тот же потенциал к действию и обещание, что все получится. Ваше понимание ситуации очень не прямо связано с реальной ситуацией. Понимание у каждого свое. И именно, исходя из этого понимания, а не из реальной ситуации, вы предлагаете решение.

Та мысль, которая заложена в образе изменения и будет общим большим внушением. Именно здесь закладывается потенциал к действию. Именно в этом месте вы решаете, что вы будете внушать, чего вы вообще хотите добиться от слушателя.

Сходство

Ваш рассказ будет тем действеннее, чем более похожим на собственную ситуацию он покажется слушателю. Но! Важно, чтобы сам слушатель не заметил прямых параллелей или ваших усилий по их созданию. Надо, чтобы он догадался, то есть приписал себе появившиеся в его голове мысли по поводу.

Если сходства совсем мало - намек пролетит мимо. Если сходство очевидно, то это уже не намек. Постоянно следите за реакцией. И если вам кажется, что клиент «понял», к чему вы - срочно сворачивайте в сторону. В латентный период. Не поддавайтесь соблазну договорить, объяснить, «досказать» - то есть вытащить все окончательно в сознание . Напротив, отвлекайте. Ведь главное - образ будущего действия - уже посетил слушателя. Теперь пора совершать маневр уклонения.

В иносказании не давайте открытых выводов . Не говорите «правильного ответа». И даже на вопрос «ну и что» постарайтесь уйти в сторону или рассказать еще что-то. Внушение не терпит «понимания».

Внушение не любит понимания.

Домысел - вот желательный вам результат. Вы обеспечиваете очень большое количество не проговариваемых впрямую внушений, и человек сам их домысливает. А значит, это его собственные мысли. По большому счету, вы организуете интеллектуальные обстоятельства, в которых мысли клиента пойдут в определенном - нужном - направлении.

Все внушения иносказания - это самовнушения слушающего , что, как правило, более сильная вещь, чем если бы вы прямо формулировали, и с этим можно было бы как-то спорить.

Не всегда вы рассказываете истории под проблемные ситуации. Человека всё может устраивать в данный момент в жизни - тогда вы намекаете, как можно улучшить. Тогда основная задача иносказания - поддержать и улучшить.

То, что вы внушаете - это возможности для изменения . А еще то, что человеку для изменения нужно что-то сделать самому. Хотя иногда если вам кажется, что человеку как раз сейчас ничего делать не надо, а надо посидеть, подождать и все само образуется - то вы это внушаете. В тех же случаях, когда вам известен способ действий, намекайте на него.

А вот если ничего не ясно, то обозначьте результат. И что «нечто» должно быть сделано. Говорите неопределенно.

Метафорой мы предлагаем человеку найти выход из ситуации, которая лично к нему не относится. А для бессознательного нет разницы - относится она к нему напрямую или нет. Это для сознания мы про ежиков рассказываем, а бессознательное все на свой счет воспринимает. Метафорой мы учим бессознательное человека действовать в такой ситуации.

Чаще всего мы рассказываем метафору и всё. И дальше уже человек сам ее додумывает и осмысливает. А лучше, чтобы многие вещи он не сознательно в голове прокручивал, а забыл, и они начали потихоньку работать. В некоторых случаях может быть полезным донести их до сознания, но не прямо сказать, а так, чтобы человека самого осенило. Когда мы не очень точно знаем верные пути - а чаще всего мы их не знаем, - мы скорее намечаем в метафоре верные пути, очень неконкретно описывая, как именно там произошло изменение. Шаблон неопределенности помогает. Как только не знаешь о чем - говори в шаблоне неопределенности.

Аналогия как основа метафоры

Иносказание сильно тем, что не просто сообщает человеку некий внушающий образ, а так организует мыслительный процесс, что человек сам, своими усилиями формирует у себя нужные образы . Самым ярким примером иносказания является намек. Заметьте, что в большинстве случаев намек куда более действенен, чем прямая команда. Ваша задача просто сделать намек побольше или поменьше.

Анекдот - это намек.

Маленькая шутка - это намек.

И длиннющая история на 15 томов тоже может быть намеком. Или собранием намеков.

Намек, иносказание строится на сравнениях.

Это как…

Это будто…

Это похоже…

Это вроде…

Это сродни…

Это напоминает…

Вы не всегда это произносите. Чаще просто подразумеваете.

Когда вы высказываетесь иносказательно, вы предлагаете слушателю мысленно уравнять два контекста - «основной» и «условный». Причем вслух вы эту связь не поясняете ни в коем случае. Какое ж оно иносказание, если вы его будете расшифровывать?

Если вы на вопрос про валенки начинаете рассуждать о свойствах кошачьих лап - вы автоматически предлагаете собеседнику самостоятельно найти, какая между этим есть связь. Пока он ее ищет, пока он ее находит - он может даже сделать выводы гораздо более глубокие, чем те, которые вы изначально закладывали.

Иносказание естественно выстраивается на шаблонах неопределенности, обобщениях, псевдологике, косвенных и прочих внушениях.

Рассказывая историю, вы наводите разговорный транс, углубляете, поддерживаете и под конец выводите обратно.

В сказку, пока вы ее рассказываете, можно ввести сколько влезет банальностей, допущений и прочих внушений. Неявные акценты обязательны. Сказка позволяет всё! И история человечества, хотя бы и на примере Шахерезады, говорит о том, что сказки слушают. Иисус Христос, когда хотел что-то донести до современников, делал это наиболее удобным способом - с помощью притч.

Простое иносказание делается действительно просто: вы находите аналогию, и дальнейшие свои рассуждения ведете уже в новом контексте, на новом материале. И тут к вам практически невозможно придраться: ведь это вы выбрали контекст, значит и связь вам виднее.

Калибровка - это основа основ. Вы что-то делаете и калибруете реакцию. Нет такого понятия как «должно». Нет общих правил, кроме структурных, которые действуют на всех людей. Почему мы так много говорим про калибровку и раппорт? Нужно постоянно отслеживать мелкие изменения: они направлены туда, куда ты хочешь? Тогда все правильно делаешь. Употребил этот паттерн, не прошло - больше тут не используешь. Употребил, оказалось хорошо - продолжаешь использовать. С этим человеком. С другим все по-новому. Вы замечаете, что происходит, и к этому подстраиваетесь и гибко плывете в создавшемся потоке.

Это частный случай метафоры, но и самый простой способ для внушения в нужном направлении.

Если вместо разговора по существу и фактам вы пускаетесь в рассуждение «жили-были», то:

1) условный контекст создает автоматическую депотенциализацию: для сознания весь рассказ - не про «здесь» и не про «сейчас»;

2) вы не обязаны следить за правдоподобием, если только ваша байка не претендует на достоверность в глазах слушателя… да и тогда вы многое можете «забыть» и «спутать»;

3) вы можете пропускать любые детали, аргументы и объяснения, как незначительные, вовсю используя шаблон неопределенности : «один знакомый парень», «говорящий табурет», «волшебный веник»;

4) пока слушатель следит за сюжетом, вы можете сколько угодно отвлекаться, напропалую вставляя другие внушения , пользуясь всем разнообразием способов воздействия;

5) в сам ход повествования вы можете вставить подробные инструкции и руководства к действию, объясняя, что все это правильно и хорошо… для героя, разумеется.

В рамках истории, притчи, можно совершить всю Единую Структуру Воздействия.

Обещание привести пример, рассказать историю, само начало истории - все это привлекает внимание . Люди любят сказки.

Всевозможные «однажды», «давным-давно», «некогда», «один мой знакомый» создают необходимую депотенциализацию . Кроме того, некоторая изначальная неясность, при чем здесь эта история, добавляет и непонимания, и интереса.

Сам сюжет, его повороты, подбор слов и предложений, отклонения в сторону и реплики по ходу - все это наилучшая почва для внушений .

Продолжение и завершение истории, сюжетные ходы и их переплетения обеспечивают камуфляж основных внушений и после того, как они прозвучали.

Завершение истории естественным образом завершает эпизод воздействия . Мы говорим что-то вроде «ну вот и все».

Если вы работаете в формальном трансе, то еще до начала истории можно выполнить наведение , чтобы депотенциализация была более полной. Даже лишенный дополнительных «наворотов» сам сюжет истории, притчи содержит потенциал к действию , поэтому ее можно рассказывать плоско , без каких-либо дополнительных внушений по ходу (если получится), и она будет все равно интересна, она будет работать.

Если же в сам процесс рассказа ввести косвенные, открытые и прямые внушения, то получается три слоя: иносказание , как средство наведения транса, сама история , как одно большое внушение и она же , как носитель для большого количества внушений. Недаром рассказывание историй считается едва ли не вершиной профессионализма.

Общение в ассоциативной, иносказательной манере понятно и доступно, в образной форме доносит Непосредственно до бессознательного (или внутреннего «Я», или сущности, или души - называйте как хотите) все то, что сознанию и трудно, и непонятно, и малодоступно.

В рамках истории, притчи, можно совершить всю Единую Структуру Воздействия.

Отдельно поговорим о волшебной сказке. Волшебная сказка предполагает, что вы задаете контекст заведомо сказочный. Хотя та же самая структура работает и при рассказе про своего соседа дядю Борю. Волшебная сказка - это прием, обеспечивающий сюжетное единство.

Если вы с самого начала знаете, что одно не просто похоже на другое, а в каком-то смысле одно и тоже, вам осталось только объяснить эту простую мысль другому - все остальное быстро получится.

Женитьба - это как носки: вначале ищешь, покупаешь, носишь, а потом и выкинуть жалко и стирать не охота…

Если у вас сложности в личных отношениях (ну вдруг?), и я вам буду рассказывать про то, что нужно делать - вы же меня не очень слушаться будете, я же не знаю вашу Наташу (или Машу). А если я вам расскажу, что отношения людей - это как взаимодействие кварков в нуклоне, тут я уже лучше вас разбираюсь, и - если я еще интересно рассказывать буду, вы будете меня слушать, и принимать все выводы. А я по ходу буду внушать, внушать… внушать…

Кто выбирает контекст, тот и прав.

Идет товарищ по Каиру, и у него сломались часы. Идет, видит вывеска с часами, заходит. «Вы тут часы случайно не ремонтируете?» - «Нет». - «А что вы делаете?» - «Мы делаем обрезание». - «А тогда почему у вас на вывеске часы?» - «А что бы вы хотели, чтобы там висело?»

Это частный случай метафоры, но и самый простой способ для внушения в нужном направлении.

Если вместо разговора по существу и фактам вы пускаетесь в рассуждение «жили-были», то:

В рамках истории, притчи, можно совершить всю Единую Структуру Воздействия.

Женитьба - это как носки: вначале ищешь, покупаешь, носишь, а потом и выкинуть жалко и стирать не охота…

Кто выбирает контекст, тот и прав.

Возьмем к примеру хоть академика Фоменко с его многотомной «новой хронологией».

Механизм переноса названия очень прост – при необходимости обозначить к.-либо денотат можно использовать для этого уже имеющееся слово. Когда было создано приспособление для поднятия тяжестей, его внешнее сходство с известной птицей позволило использовать название птицы для обозначения технического приспособления: журавль, англ. crane и нем Kran (откуда и рус. кран). В результате переноса названия у старого слова появляется новое (производное) значение (т.е. при переносе наименования референты не имеют общих существенных признаков, объемы значений слов не совпадают).

Существует два основных типа переносов названий – перенос по сходству и перенос по смежности.

Метафора – это перенос наименования на предметы другого рода или вида по сходству второстепенных признаков (цвет, форма, размер, внутренние качества и т.п.).

Значения следующих слов развивалось путем метафорического переноса наименования:

Vulture орел-стервятник – хищный человек

Feeler усик насекомого, щупальце – осторожный вопрос

Snail улитка – медлительный человек

Branch ветка дерева - отрасль

Bulb луковица растения – электрическая лампочка

Star небесное тело – известный актер, актриса, певцы, спортсмены

Eye глаз – отверстие в иголке для продевания нитки (а в русском языке – ушко.

Боковая часть здания по сходству положения м. б. названа крылом. Названия частей тела переносятся на разные предметы и сами части тела могут принимать названия предметов. Для многих языков, например, характерна такая метафора – голова называется горшком . В сленге часто можно услышать такие переносы - carrot, ginger = red-haired boy, rat = who is spying and sneaking, nut, onion =head, saucers = eyes, hoofs = feet.

Метафора м б основана и на внутреннем свойстве(чертах характера, например). Хитрого человека называют лисой, неуклюжего – медведем. Подобные переносы иногда превращают имена собственные в нарицательные: ирод «злой человек» (по имени Ирода, приказавшего истребить всех младенцев страны), царь «по имени Цезаря», донжуан, король (по имени Карла Великого)

И наоборот, имена нарицательные в имена собственные - a Pencil (pencil – the памятник Дж. Вашингтону, по форме напоминающий карандаш).

Названия конкретных свойств могут быть перенесены на абстрактные, так, возникают переносные значение прилагательных, которые мы наблюдаем в таких сочетаниях – сладкая жизнь, горькая жизнь, высокие мысли (благородные), низкий поступок, сухое изложение (сравни: bitter weather, sweet sound = pleasant, gentle).

Метонимия – это перенос наименования на предметы другого рода в силу существующей между предметами реальной связи (перенос по смежности). При развитии значения путем метонимии одно и то же слово может называть часть и целое, предмет и его содержание, предмет и место его нахождения или изготовления, действие и его результат, инструмент и результат его применения, создателя и созданную им вещь и др.

Англ. budget первоначально имело значение «сумка для денег», затем стало означать «деньги, расходуемые правительством, бюджет».

Cane камыш, тростник – трость из такого материала

Coin клин для чеканки монет - монета

Sable соболь – мех соболя, mink норка – мех норки

Silver металл – столовое серебро, серебряная медаль (a silver)

China (geograf name) страна – фарфор из Китая

Tweed река - материал родом из Англии

A Matisse – a painting by Matisse (originated from proper name)

К метафорам относится и переос, основанный на общности функции.

Hand of a clock – the hand of a clock points to the figures on the face of the clock, and one of the functions of human hand is that of pointing to things.

Volt итальянский физик – единица электрического напряжения

Bobby основатель современной системы английской полиции – английский полицейский

Winchester город в Северной Америке – винтовка

Распространенной разновидностью метонимии в англ языке является называние результата по действию - washing 1) стирка 2)белье (постиранное или приготовленное для стирки, building 1) строительство 2) здание, growth 1) рост 2) опухоль.

Одно и то же значение может явиться исходным для нескольких производных. Например, от значения прилагательного tough жесткий, плотный (tough steak ) образованы производные значения стойкий, выносливый (tough man ), трудноразрешимый (tough problem ), упрямый (tough customer). Hard - в значении твердый, жесткий hard hair явилось исходным для значений трудный, требующий напряжения - hard work , суровый - be hard on smb.

Таким образом, значения слова могут быть исходными и производными. Производные значения разделяются на обобщающие и уточняющие и переносные (метафорически-переносные и метонимически-переносные).