Смотреть что такое "Успенский, Борис Андреевич" в других словарях.

Россия Научная сфера: Место работы:

Институт высших гуманитарных исследований им. Е.М. Мелетинского РГГУ

Учёная степень: Учёное звание: Альма-матер :

Борис Андреевич Успе́нский (р. 1 марта ) - русский филолог , брат В. А. Успенского .

Биография

Категории:

Персоналии по алфавиту
Учёные по алфавиту
Родившиеся 1 марта
Родившиеся в 1937 году
Родившиеся в Москве
Филологи СССР
Лингвисты СССР
Филологи России
Лингвисты России
Семиотики СССР
Семиотики России
Доктора филологических наук
Выпускники МГУ
Преподаватели МГУ
Преподаватели ВШЭ
Историки языка
Историки СССР
Историки России
Стилисты (лингвисты)
Почётные доктора
Структуралисты
Типологи
Действительные члены РАЕН

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Успенский, Борис Андреевич" в других словарях:

- (р. 1937), филолог, доктор филологических наук (1972), профессор МГУ (с 1977) и Неаполитанского Восточного университета. Труды по проблемам общего языкознания (в том числе структурной типологии), славянской филологии (в том числе русскому и… … Энциклопедический словарь

- (р. 1937), филолог, доктор филологических наук (1972), профессор МГУ (с 1977) и Неаполитанского Восточного университета. Труды по проблемам общего языкознания (в том числе структурной типологии), славянской филологии (в том числе истории русского … Большой Энциклопедический словарь

Профессор Института высших гуманитарных исследований при Российском государственном гуманитарном университете; родился 1 марта 1937 г.; доктор философских наук, профессор; академик РАЕН, академик Европейской академии наук (Лондон), иностранный… … Большая биографическая энциклопедия

Александрович (1927 2005) русский художник Успенский, Борис Андреевич (род. 1937) русский филолог … Википедия

Дата рождения: 1 марта 1937 Место рождения: Москва Гражданство: Россия Научная сфера: филология Аль … Википедия

Успенский, Борис Александрович (1927 2005) русский художник Успенский, Борис Андреевич (род. 1937) русский филолог … Википедия

Распространенная русская фамилия, происходящая от православного праздника Успения. Также, вероятно, что фамилия «Успенский» по происхождению образована от названия храма, и принадлежала родоночальнику, который возможно был священнослужителем… … Википедия

Научная сфера лингвистика , семиотика искусства и культуры, история славянских языков , филология , литературоведение , искусствоведение , византинистика , история Русской церкви Место работы

Бори́с Андре́евич Успе́нский (род. 1 марта , Москва) - советский и российский филолог , лингвист , семиотик , историк языка и культуры . Доктор филологических наук, профессор , заведующий лабораторией лингвосемиотических исследований НИУ ВШЭ .

Энциклопедичный YouTube

1 / 5

✪ Знатная вдова на Руси и в Скандинавии - Фёдор Успенский

✪ Судьбы варяжских пришельцев на Руси - Фёдор Успенский

✪ Рабы и бастарды - Фёдор Успенский

✪ Литературный этикет - Андрей Каравашкин

✪ Психология создания трудностей и проблем - Александр Поддьяков

Субтитры

В истории домонгольской княжеской династии на Руси современных исследователей стали интересовать не только гласные и прописанные правила и законы функционирования династии, но и правила и основания, на которых династия жила несколько столетий. Негласные, неписаные правила, которые можно назвать родовыми традициями, складываются у Рюриковичей постепенно и часто оказываются мощнее и актуальнее, чем законы всем известные и широко обнародованные. Например, в династическом имянаречении существует незыблемое правило: отец не может назвать своим династическим именем сына, не может отнять у себя имя и передать наследнику. Невозможно представить себе князя домонгольского времени по имени Всеволод Всеволодович или Ярослав Ярославович, в XI-XII веке это немыслимая ситуация. Это правило нигде не прописано: нет пергамента, где древнерусским письмом специально оговорено: «Ни в коем случае нельзя давать свое княжеское имя своему сыну». Это не упомянутое в письменных источниках правило, которое, тем не менее, определяет стратегию имянаречения в династии на протяжении долгого времени. К числу незыблемых и не записанных правил принадлежит один закон, который без исключений действует на Руси все домонгольское время и вместе с тем нигде специально не отрефлектирован. Речь идет о судьбах княжеских вдов: княжеская вдова, то есть княгиня, часто теряла мужа в молодом возрасте, и если она была женой князя Рюриковича, потом она не могла выйти замуж за другого князя Рюриковича. Такое простое правило имеет огромные генеалогические последствия. Это правило функционирует долго и сильно выделяет Русь на фоне других средневековых держав того времени. Средневековая Скандинавия здесь особенно интересна, потому что не надо забывать о скандинавской природе династии Рюриковичей. В Скандинавии никакого запрета не было, наоборот позиция молодой вдовы, бывшей замужем за правителем какого-нибудь мощного государства, будь то Норвегия или конгломерат стран Англия, Дания, Швеция, была завидной партией для человека, который рвался к власти и собирался сесть на престол. У Рюриковичей жена русского князя, потеряв мужа, не могла выйти замуж за другого князя династии. Это негласное правило не распространялось на иностранок, которые, потеряв мужа, как правило, возвращались к себе на родину, где преспокойно выходили замуж, и никто не контролировал их брачную, матримониальную жизнь. Напомню, что весь XI век русские князья Рюриковичи женятся на иностранках. Это сильно определяет внешнюю политику Древней Руси, и расцвет международной дипломатии в Древней Руси происходит именно тогда, потому что Рюриковичи оказываются связаны узами родства с большинством правящих семей Европы того времени, что позволяет надеяться на военную помощь в экстремальных ситуациях и выгоды в политике. Такая ситуация связана не с тем, что они были озабочены своим местом в мире, а с тем, что весь XI век Рюриковичи не имели возможности жениться на представительницах своего рода, еще было слишком тесное и близкое родство между князьями. Мы знаем, что церковь запрещает близкородственные браки до 7-го колена, то есть троюродные братья не могли жениться на троюродных сестрах и естественно двоюродные братья не могли жениться на двоюродных сестрах. Вдовы занимают выделенное место на Руси, и непонятно с чем это связано. Есть несколько вариантов объяснить эту строгую закономерность, которая неукоснительно соблюдается весь домонгольский период. Зафиксировано только одно исключение: в XII веке молодая вдова, жена русского князя Владимира Давыдовича из черниговской ветви Рюриковичей, потеряв мужа, бежит к половцам и выходит замуж за половецкого князя Башкорда. Непонятно: она перестала быть христианкой и вышла замуж за язычника или наоборот он принял христианство, это в летописях не оговаривается. Возможно, этот запрет связан с тем, что Рюриковичи всю домонгольскую эпоху продолжали ощущать себя братьями в фигуральном смысле слова, поэтому было зазорно и непозволительно взять жену брата после его смерти. Такой брак называется левиратный, в некоторых традициях он может наоборот культивироваться, например, в иудаизме, если умер старший брат, то жена должна выйти замуж за следующего брата, и потомство от нового брака будет считаться наследниками умершего старшего брата. Христианство боролось с левиратными браками, когда одна и та же женщина оказывалась женой двух братьев. У этого объяснения есть конкретное наполнение: незадолго до обращения Руси в христианство, произошел случай, когда жена одного князя Рюриковича вышла замуж за другого князя династии. Речь идет о событии, когда Владимир Святославович убил своего брата Ярополка и взял в жены себе его жену. От этого союза, согласно летописи, произошел Святополк Окаянный, будущий убийца Бориса и Глеба. Возможно этот династический прецедент, когда от такого союза возникает несомненное, абсолютное зло, положил запрет на то, чтобы вдова русского князя выходила замуж повторно на той же территории за другого члена этого рода. При этом русские княжны, которых выдавали замуж за границу в течение всего XI века, будь то Франция, Норвегия, Венгрия, Польша, не должны были следовать этому правилу. Как только они покидали Русь, они могли выходить замуж сколько угодно. Этот запрет работал только в четко очерченной территории, которая находилась под контролем Рюриковичей. Повторюсь, что это поразительная ситуация на фоне Скандинавии, где вдовство молодой женщины, бывшей замужем за правителем, очень выгодная позиция. Например, королева Норвегии Ингрид была замужем за Харальдом Гилли, она рано овдовела и тут же вышла замуж еще раз. Когда считаешь по скандинавским источникам, сколько раз она побывала замужем, то выясняется, что не меньше 8 раз.Это была совершенно естественная, нормальная вещь для Скандинавии той поры. В разных странах церковь по-разному обращает внимание на близкородственные браки. На Руси церковь строго следила за тем, чтобы близкородственные браки не допускались, Рюриковичи здесь были святее Папы Римского. В живой жизни династии случались исключения и нарушения, но они были чрезвычайно редки на фоне, например, Византии. Многие иерархи и священники, которые диктовали Рюриковичам, что такое близкородственный брак, а что такое допустимый брак, были греками. Но в самой Византии отношения было свободнее и аморальнее. На довольно позднем этапе появляются внутриродовые браки, которые выгодны с точки зрения политики, потому что объединяются два разошедшихся крыла одного и того же рода, и вместе они представляют мощную силу. Такие браки у Рюриковичей появляются в конце XII века, но это тоже были исключения. В Скандинавии церковь не обращала внимания на внутриродовые браки, во всяком случае, в жизни династии. Такое впечатление, что церковь смотрела сквозь пальцы на ситуацию, когда кузен и кузина могли сойтись, родить ребенка, и дальше этот ребенок будет еще претендентом на престол. Такая история произошла с внучкой русского князя Мстислава Кристиной, которую князь отдал замуж в Норвегию, и она родила одного из наследников престола. Про нее известно, что она была в браке со своим кузеном, представителем норвежской династии. Это ситуация немыслимая для домонгольской Руси. Я не хочу давать моральные оценки и выделять одних или других. Я хотел обратить внимание на то, что Скандинавия и Русь в эту эпоху, имея несомненную общность, близкое соседство и влияние друг на друга, в аспекте жизни династии кардинально расходятся. И одним из признаков этого расхождения является разный статус высокопоставленной вдовы в Скандинавии и на Руси.

Биография

Основные работы

Книги

Успенский Б. А. Структурная типология языков. - М.: Наука , 1965. - 286 с.
Успенский Б. А. Архаическая система церковнославянского произношения (Из истории литургического произношения в России). - М.: Изд-во МГУ , 1968. - 156 с.
Успенский Б. А. Из истории русских канонических имён (История ударения в канонических именах собственных в их отношении к русским литературным и разговорным формам). - М.: Изд-во МГУ, 1969.- 334 с.
Успенский Б. А. Поэтика композиции (Структура художественного текста и типология композиционной формы). - М.: Искусство , 1970. - 224 с.
Успенский Б. А. Первая русская грамматика на родном языке (Доломоносовский период отечественной русистики). М.: Наука, 1975. - 232 с.
Успенский Б. А. Филологические разыскания в области славянских древностей (Реликты язычества в восточнославянском культе Николая Мирликийского) . - М.: Изд-во МГУ, 1982. - 245 с.
Успенский Б. А. Из истории русского литературного языка XVIII - начала XIX века (Языковая программа Карамзина и её исторические корни). М.: Изд-во МГУ, 1985. - 215 с.
Успенский Б. А. Краткий очерк истории русского литературного языка, М.: «Гнозис», 1994. - 240 с.
Успенский Б. А. Избранные труды. - М., 1994-1997, т. 1-3.
Успенский Б. А. Семиотика искусства. - М.: Языки русской культуры, 1995. - 360 с., 69 илл. ISBN 5-88766-003-1
Успенский Б. А. Семиотика истории. Семиотика культуры. - М.: Языки русской культуры, 1996. - 608 с. ISBN 5-88766-007-4
Успенский Б. А. Царь и патриарх: харизма власти в России (Византийская модель и её русское переосмысление). - М.: Языки русской культуры, 1998. - 676 с.
Успенский Б. А. Этюды о русской истории. - СПб.: Азбука , 2002. - 475 с. -(Academia). - Библиогр.: с. 415-474. ISBN 5-267-00610-6 .
Успенский Б. А. Историко-филологические очерки. - М.: Языки русской культуры, 2004. - 176 с. - (Язык. Семиотика. Культура. Малая серия.) ISBN 978-5-9551-0044-9
Успенский Б. А. Крестное знамение и сакральное пространство: почему православные крестятся справа налево, а католики - слева направо. М.: Языки славянских культур, 2004.
Успенский Б. А. Часть и целое в русской грамматике. М.: Языки славянских культур, 2004.
Успенский Б. А. Крест и круг (Из истории христианской символики). - М.: Языки славянских культур, 2006. - 488 с.
Успенский Б. А. Ego Loquens. Язык и коммуникационное пространство. - М.: РГГУ, 2007. - 320 с. ISBN 978-5-7281-0928-0
Успенский Б. А. Вокруг Тредиаковского. Труды по истории русского языка и русской культуры. - М.: Индрик, 2008. - 608 с. - ISBN 978-5-91674-010-3
Успенский Б. А. Гентский алтарь Яна ван Эйка. М.: Индрик, 2009.
Успенский Б. А. Гентский алтарь Яна ван Эйка: композиция произведений. Божественная и человеческая перспектива / 2-е изд., испр. и доп. М.: РИП-Холдинг, 2013.
Успенский Б. А. , Успенский Ф. Б. Иноческие имена на Руси. М., СПб.: Нестор-История, 2017.

Статьи

Успенский Б. А. Семиотические проблемы стиля в лингвистическом освещении // Труды по знаковым системам . IV. - Тарту, 1969. - С. 487-501.
Успенский Б. А. О семиотике иконы // Труды по знаковым системам. Вып. V. Учёные записки Тартуского университета . Вып. 28. - Тарту, 1971. - С. 178−223.
Успенский Б. А. Культ Николы на Руси в историко-культурном освещении (специфика восприятия и трансформации исходного образа) // Труды по знаковым системам. X. Тарту, 1978. С. 86-140 (= Учёные записки Тартуского университета, вып. 463)
Успенский Б. А. К символике времени у славян: «чистые» и «нечистые» дни недели // Finitis duodecim lustris: Сборник статей к 60-летию проф. Ю. М. Лотмана . - Таллин, 1982. - С. 70-75.
Успенский Б. А. К вопросу о хомовом пении // Музыкальная культура средневековья. Вып. 2. (Тезисы и доклады конференций). М., 1991. - С. 144-147.
Успенский Б. А. Древнерусское богословие: проблема чувственного и духовного опыта (представления о рае в середине XIV в.) // Русистика. Славистика. Индоевропеистика (Сборник к 60-летию А. А. Зализняка). - М., 1996. -С. 105-151.

Окончив среднюю школу в 1954, спустя год поступил на филологический факультет МГУ. В университете наибольшее влияние на него оказали Вяч. Вс. Иванов и П.С.Кузнецов. Во время учёбы был активным участником Семинара по машинному переводу, являвшегося в те годы фактическим центром московской лингвистической жизни. Общение с В.Н.Топоровым, А.А.Зализняком, И.А.Мельчуком определило интерес к структурной лингвистике. Большое значение имело также общение с Е.А.Бокаревым. По окончании университета в 1960 был оставлен в аспирантуре по кафедре общего и сравнительно-исторического языкознания. В 1961 прошёл стажировку в Институте лингвистики и фонетики Копенгагенского университета, в 1962 предпринял экспедицию на Енисей для изучения кетского языка. В 1963 защитил кандидатскую диссертацию, посвящённую структурной типологии языков. В 19631965 работал в Институте Африки Академии наук СССР, занимаясь типологией африканских языков. В 1965 участвовал в организации межфакультетской Лаборатории структурной типологии языков и лингвостатистики при МГУ (впоследствии переименованной в Лабораторию вычислительной лингвистики); возглавив в ней группу типологии языков, перешёл на работу в университет; тогда же начал читать лекции по типологии языков на филологическом факультете. С 1962 начал также интенсивно заниматься семиотикой, в том же году участвовал в московском Симпозиуме по структурному изучению знаковых систем, явившемся основной вехой в возникновении московско-тартуской семиотической школы. Знакомство в 1964 с Ю.М.Лотманом вскоре превратилось в творческое сотрудничество. В те же годы состоялось также имевшее большое значение знакомство с Р.О.Якобсоном, П.Г.Богатырёвым, М.М.Бахтиным, Л.Ф.Жегиным. Семиотические исследования привели к занятиям искусствознанием (работы по семиотике иконы), литературоведением (работы по структуре художественного текста), мифологией, семиотикой культуры и истории. С середины 1960-х начал также заниматься славистикой историей церковнославянского и русского литературного языка, славянской грамматической мысли. Толчком к занятиям в этой области явилось обнаружение архаического произношения, сохранявшегося при чтении церковных книг в некоторых замкнутых религиозных социумах (в старообрядческих общинах). Исследование этого произношения явилось темой докторской диссертации, защищённой в МГУ в 1972. Со следующего года начал читать лекции по истории русского литературного языка на филологическом факультете МГУ, в 1977 стал профессором кафедры русского языка. В 19881992 преподавал в Австрии (Венский и Грацский унивеситеты) и Америке (Гарвардский и Корнельский университеты). В 19921993 был в Германии в качестве члена Берлинского научного коллегиума. С 1993 профессор неаполитанского Восточного университета, с 1997 преподаёт также в Университете Итальянской Швейцарии (г. Лугано). Действительный член Европейской академии наук, иностранный член Австрийской академии наук и Норвежской академии; почётный член британской Группы славянских и восточноевропейских исследований и Международной ассоциации семиотики образа; член лундского Королевского общества гуманитарных исследований и римского Филологического общества. Доктор honoris causa Российского государственного гуманитарного университета и болгарского Университета им. Константина Преславского. Автор более 500 публикаций и почти 40 монографий в области общей лингвистики, филологии, семиотики, славистики и истории. В молодости писал стихи.

5.02.2008

Борис Андреевич Успенский (род. 1 марта 1937, Москва) - советский и российский филолог, лингвист, семиотик, историк языка и культуры. Доктор филологических наук, профессор, заведующий лабораторией лингвосемиотических исследований НИУ ВШЭ.

Биография

Младший брат математика В. А. Успенского. Окончил Московский университет по специальности «Романо-германская филология» (1960) и аспирантуру при МГУ (1960-1963). Кандидат филологических наук (1964). В 1972 году защитил докторскую диссертацию «Книжное произношение в России (Опыт исторических исследований)». Работал в Институте Африки АН СССР младшим научным сотрудником (1963-1965). Старший научный сотрудник (1963-1965) и профессор филологического факультета МГУ (1977-1992). Преподавал в должности приглашённого профессора в Венском университете (1988), Гарвардском и Корнеллском университетах (1990-1991), в 1990-е годы - в университете Граца, Риме, Мельбурне, Будапеште. С 1992 года - ведущий научный сотрудник РГГУ. С 2011 года в должности профессора заведует лабораторией лингвосемиотических исследований факультета филологии НИУ ВШЭ.

Член редколлегии серии «Труды по знаковым системам», международного редсовета журналов «Arbor Mundi» и «Зборник Матице српске за славистику» (Нови-Сад), а также международного славистического журнала «Slovne = Словне».

Действительный член Academia Europaea (Лондон, 1990), действительный член Российской академии естественных наук (1990); иностранный член Австрийской (1987), Норвежской (1999) и Польской (2011) академий; почётный член Международного общества визуальной семиотики, Британского общества по изучению славянской культуры, член Международной ассоциации семиотических исследований (1976), лундского Королевского общества гуманитарных исследований. Доктор honoris causa Российского государственного гуманитарного университета, Университета им. Константина Преславского (Болгария) и Белградского университета.

Сын - Ф. Б. Успенский (род. 1970) - также известный лингвист, заместитель директора Института славяноведения РАН.

Основные работы

Книги

Успенский Б. А. Структурная типология языков. - М.: Наука, 1965. - 286 с.
Успенский Б. А. Архаическая система церковнославянского произношения (Из истории литургического произношения в России). - М.: Изд-во МГУ, 1968. - 156 с.
Успенский Б. А. Из истории русских канонических имён (История ударения в канонических именах собственных в их отношении к русским литературным и разговорным формам). - М.: Изд-во МГУ, 1969.- 334 с.
Успенский Б. А. Поэтика композиции (Структура художественного текста и типология композиционной формы). - М.: Искусство, 1970. - 224 с.
Успенский Б. А. Первая русская грамматика на родном языке (Доломоносовский период отечественной русистики). М.: Наука, 1975. - 232 с.
Успенский Б. А. Филологические разыскания в области славянских древностей (Реликты язычества в восточнославянском культе Николая Мирликийского). - М.: Изд-во МГУ, 1982. - 245 с.
Успенский Б. А. Из истории русского литературного языка XVIII - начала XIX века (Языковая программа Карамзина и её исторические корни). М.: Изд-во МГУ, 1985. - 215 с.
Успенский Б. А. Краткий очерк истории русского литературного языка, М.: «Гнозис», 1994. - 240 с.
Успенский Б. А. Избранные труды. - М., 1994-1997, т. 1-3
Успенский Б. А. Семиотика искусства. - М.: Языки русской культуры, 1995. - 360 с., 69 илл. ISBN 5-88766-003-1
Успенский Б. А. Семиотика истории. Семиотика культуры. - М.: Языки русской культуры, 1996. - 608 с. ISBN 5-88766-007-4
Успенский Б. А. Царь и патриарх: харизма власти в России (Византийская модель и её русское переосмысление). - М.: Языки русской культуры, 1998. - 676 с.
Успенский Б. А. Борис и Глеб: восприятие истории в Древней Руси. - М.: Языки русской культуры, 2000. - 128 с. ISBN 5-7859-0144-7
Успенский Б. А. Царь и император: Помазание на царство и семантика монарших титулов. - М.: Языки русской культуры, 2000. - 144 с. - (Язык. Семиотика. Культура. Малая серия.) ISBN 5-7859-0145-5
Успенский Б. А. История русского литературного языка (ХІ-ХІІ). - М.: Аспект-Пресс, 2002. - 560 с. ISBN 5-7567-0146-X
Успенский Б. А. Крестное знамение и сакральное пространство. - М.: Языки славянской культуры, 2004. - 160 с. ISBN 5-9551-0033-4
Успенский Б. А. Этюды о русской истории. - СПб.: Азбука, 2002. - 475 с. -(Academia). - Библиогр.: с. 415-474. ISBN 5-267-00610-6.
Успенский Б. А. Историко-филологические очерки. - М.: Языки русской культуры, 2004. - 176 с. - (Язык. Семиотика. Культура. Малая серия.) ISBN 978-5-9551-0044-9
Успенский Б. А. Крест и круг (Из истории христианской символики). - М.: Языки славянских культур, 2006. - 488 с.
Успенский Б. А. Ego Loquens. Язык и коммуникационное пространство. - М.: РГГУ, 2007. - 320 с. ISBN 978-5-7281-0928-0
Успенский Б. А. Вокруг Тредиаковского. Труды по истории русского языка и русской культуры. - М.: Индрик, 2008. - 608 с. - ISBN 978-5-91674-010-3

Статьи

Успенский Б. А. Семиотические проблемы стиля в лингвистическом освещении // Труды по знаковым системам. IV. - Тарту, 1969. - С. 487-501.
Успенский Б. А. О семиотике иконы // Труды по знаковым системам. Вып. V. Учёные записки Тартуского университета. Вып. 28. - Тарту, 1971. - С. 178223.
Успенский Б. А. Культ Николы на Руси в историко-культурном освещении (специфика восприятия и трансформации исходного образа) // Труды по знаковым системам. X. Тарту, 1978. С. 86-140 (= Учёные записки Тартуского университета, вып. 463)
Успенский Б. А. К символике времени у славян: «чистые» и «нечистые» дни недели // Finitis duodecim lustris: Сборник статей к 60-летию проф. Ю. М. Лотмана. - Таллин, 1982. - С. 70-75.
Успенский Б. А. К вопросу о хомовом пении // Музыкальная культура средневековья. Вып. 2. (Тезисы и доклады конференций). М., 1991. - С. 144-147.
Успенский Б. А. Древнерусское богословие: проблема чувственного и духовного опыта (представления о рае в середине XIV в.) // Русистика. Славистика. Индоевропеистика (Сборник к 60-летию А. А. Зализняка). - М., 1996. -С. 105-151.