Шолохов родинка в сокращении. Михаил шолохов - родинка
«Потемневшее от пыли голубое южное небо - мутно; жаркое солнце смотрит в зеленоватое море, точно сквозь тонкую серую вуаль; оно почти не отражается в воде… В порту царит суета и неразбериха. Люди в этом шуме кажутся ничтожными. Созданное ими поработило и обезличило их». Вереница грузчиков, несущая тысячи пудов хлеба ради того, чтобы заработать себе на еду несколько фунтов хлеба, были смешны и жалки. Шум подавлял, а пыль - раздражала ноздри. По ударам гонга начался обед.
Грузчики расселись кругом, разложив свою нехитрую еду. Сейчас же среди них появился Гришка Челкаш, старый травленый волк, хорошо знакомый присутствующим, заядлый пьяница и ловкий смелый вор. «Он был бос, в старых вытертых плисовых штанах, без шапки, в грязной ситцевой рубахе с разорванным воротом, открывавшим его сухие и угловатые кости, обтянутые коричневой кожей. По всклокоченным черным с проседью волосам и смятому, острому, хищному лицу было видно, что он только что проснулся. Он шел, бросая вокруг острые взгляды. Даже в этой толпе он резко выделялся своим сходством со степным ястребом, своей хищной худобой и этой прицеливающейся походкой, плавной и спокойной с виду, но внутренне возбужденной и зоркой, как лет той хищной птицы, которую он напоминал».
С обращающимися к нему он разговаривал отрывисто и резко, вероятно, был не в духе. Внезапно Челкашу преградил путь сторож. Челкаш спросил его о своем приятеле Мишке, и тот ответил, что Мишке «чугунной штыкой» отдавило ногу, и его отвезли в больницу. Сторож выпроводил Челкаша за ворота, но у того было прекрасное настроение: «Впереди ему улыбался солидный заработок, требуя немного труда и много ловкости». Он уже мечтал о том, как загуляет завтра поутру, когда в его кармане появятся деньги. Но одному, без напарника, Челкашу не справиться, а Мишка сломал ногу. Челкаш огляделся и увидел деревенского парня с торбой у ног. «Парень был коренаст, широкоплеч, русый, с загорелым и обветренным лицом и с большими голубыми глазами, смотревшими на Челкаша доверчиво и добродушно».
Парень заговорил с Челкашом, и сразу ему понравился. Парень поинтересовался родом занятия Челкаша: сапожник или портной? Челкаш сказал, что он рыбак. Парень заговорил о свободе, и Челкаш удивился, зачем парню свобода? Крестьянин рассказал: отец умер, хозяйство истощилось. Конечно, он может пойти в «примаки» в богатый дом, но это годы работы на тестя. Если бы было у него рублей полтораста, он на ноги встал бы и жил самостоятельно. А теперь нечего и делать, как только в зятья идти. Вот ходил косить на Кубань, но ничего не заработал, платили гроши.
Внезапно Челкаш предложил парню поработать с ним ночью. На вопрос крестьянина, что надо делать, Челкаш ответил: грести. Челкаш, до этого презиравший парня, вдруг возненавидел его «за то, что у него такие чистые голубые глаза, здоровое загорелое лицо, короткие крепкие руки, за то, что его приглашает в зятья зажиточный мужик, - за всю его жизнь, прошлую и будущую, а больше всего за то, что он, этот ребенок по сравнению с ним, Челкашом, смеет любить свободу, которой не знает цены и которая ему не нужна. Всегда неприятно видеть, что человек, которого ты считаешь хуже и ниже себя, любит или ненавидит то же, что и ты, и, таким образом, становится похож на тебя». Парень согласился, так как действительно пришел искать работу. Они познакомились. Парня звали Гаврилой. Они пошли в трактир, расположенный в грязном и сыром подвале.
Гаврила быстро опьянел и хотел сказать Челкашу что-нибудь приятное. Челкаш смотрел на парня и думал, что он в силах повернуть его жизнь, сломать, как игральную карту, или помочь ей установиться в прочные крестьянские рамки. Наконец, Челкаш понял, что ему жалко малого и он ему нужен. Пьяный Гаврила заснул в кабаке.
Ночью они готовили лодку к выходу в море. Ночь темная, все небо затянуто тучами. А море спокойное. Гаврила греб, Челкаш правил рулем. Челкаш спрашивает Гаврилу, нравится ли ему в море, тому немного боязно. А вот Челкаш любит море. На море в нем поднимается широкое, теплое чувство, - охватывая всю его душу, оно немного очищает её от житейской скверны. Он ценит это и любит видеть себя лучшим тут, среди воды и воздуха. Гаврила интересуется, где снасть, и Челкаш кивает на корму, а потом сердится, что приходится лгать парню; он зло советует Гавриле грести - его для этого наняли. Их услышали и окликнули, но Челкаш пригрозил Гавриле разорвать его, если пикнет. Погони не было, и Челкаш успокоился. А Гаврила молится и просит отпустить его. От испуга он плачет и хлюпает в темноте носом, но лодка стремительно двигается вперед. Челкаш приказывает оставить весла и, опираясь руками в стену, двигается вперед.
Челкаш забирает весла и котомку Гаврилы с паспортом, чтобы тот не убежал, приказывает малому ждать в лодке, а сам внезапно исчезает. Гаврилу объял ужас, ещё больший, чем при Челкаше, ему казалось, что он сейчас умрет. Внезапно появился Челкаш, подавая парню что-то кубическое и тяжелое, весла, котомку Гаврилы, и сам спрыгнул в лодку. Гаврила радостно встретил Челкаша, поинтересовался, не устал ли тот, не без того, ответил Челкаш. Он доволен добычей, теперь надо незаметно проскочить обратно, и тогда получай свои деньги, Гаврила. Парень гребет изо всех сил, желая скорее покончить с этой опасной работой и бежать подальше от страшного человека, пока цел. Челкаш предупреждает, что есть одно опасное место, его надо пройти незаметно и бесшумно, потому что если заметят, могут убить из ружья. Гаврилу обуял ужас, о-
н готов уже крикнуть во все горло, но потом свалился с лавки. Челкаш сердито зашептал, что таможенный крейсер освещает гавань фонарем, и если осветит их, они погибли. Надо грести. Пинком Челкаш привел Гаврилу в чувства, успокоил, что это ловят контрабандистов, а их не заметили, далеко уплыли, опасность миновала. «Конец уже всему…»
Челкаш сел на весла, а Гаврила - к рулю. Бродяга старался ободрить парня хорошим заработком. Он пообещал Гавриле четвертной, но тому только бы добраться живым до берега - больше нет никаких желаний.
Челкаш интересуется у Гаврилы, какая тому радость в деревенской жизни. Вот его жизнь, полная опасности, и за одну ночь он полтысячи «хапнул». Гаврилу поразила сумма, названная Челкашом. Чтобы успокоить парня, Челкаш завел разговор о деревне. Он хотел разговорить Гаврилу, но увлекся и сам стал рассказывать, что крестьянин сам себе хозяин, если у него есть хотя бы клочок земли. Гаврила даже забыл, с кем имеет дело. Ему представлялось, что перед ним крестьянин. Гаврила сказал, что Челкаш верно говорит; вот он, Челкаш, оторвался от земли и во что превратился! Челкаша задела эта речь парня. Он резко прервал Гаврилу, сказав, что все это несерьезно. Он не думает так, как говорит. Озлившись на парня, Чел-каш посадил его опять на весла, едва сдерживая себя, чтобы не сбросить парня в воду. Сидя на корме, Челкаш вспомнил своих родителей, свою жену Анфису, себя гвардейским солдатом. Очнувшись от воспоминаний, он сказал, что сдаст груз и получит пять сотен. Они стремительно подошли к барке и даже ткнулись в её борт, влезли на палубу, и Гаврила тут же захрапел, а Челкаш, сидя рядом с ним, примерял чей-то сапог. Потом растянулся и заснул.
Проснулся он первым. Челкаш полез из трюма наверх, а вернулся лишь через два часа. Он был одет в кожаные штаны и куртку. Костюм потертый, но крепкий и очень идет Челкашу. Разбуженный Гаврила вначале испугался, не узнав преобразившегося Челкаша. Парень с восхищением оглядывал Челкаша, называя его барином, а тот, подсмеиваясь над ночными страхами Гаврилы, спрашивает, не готов ли он ещё раз испытать судьбу за две сотни рублей. Гаврила соглашается. Челкаш смеется над парнем, легко поддавшимся искушению. Они спустились в лодку и поплыли к берегу. Челкаш понял, что к ночи разыграется «добрая буря». Гаврила нетерпеливо спрашивает Челкаша, сколько тот получил за товар. Челкаш вынимает из кармана пачку радужных бумажек. Гаврила, глядя на них жадными глазами, говорит, что не верит в возможность получения такой суммы.
«Кабы этакие деньги!» - и он угнетенно вздохнул. А Челкаш в это время беззаботно мечтал вслух, как они вместе гульнут на берегу. Челкашу не нужна такая прорва денег, он дал несколько бумажек Гавриле. Тот торопливо спрятал их за пазуху. Бродягу неприятно поразила жадность Гаврилы. А парень начал возбужденно рассказывать, что он сделал бы, будь у него такие «деньжищи». Они добрались до берега. У Челкаша был вид человека, задумавшего весьма приятное. Он хитро улыбался.
Челкаша удивило состояние Гаврилы, он даже спросил парня: «Что тебя корчит?» В ответ Гаврила засмеялся, но смех был похож на рыдание. Челкаш махнул рукой и пошел прочь. Гаврила догнал его, схватил за ноги и дернул. Челкаш упал на песок, хотел ударить Гаврилу, но остановился, прислушиваясь к стыдливому шепоту парня: «Голубчик! Дай ты мне эти деньги! Дай, Христа ради! Ведь в одну ночь… Ты их на ветер, а я бы - в землю!.. Сделай мне доброе дело… Пропащий ведь ты… нет тебе пути».
Челкаш брезгливо смотрел на парня, потом достал из кармана деньги и швырнул Гавриле. «На, жри!» Челкаш почувствовал себя героем. Он удивился, что человек ради денег может так истязать себя. Гаврила, визжа в восторге, собирал деньги, начал рассказывать, что хотел убить напарника. Челкаш взвился и закричал: «Дай сюда деньги!» Потом он повалил Гаврилу и забрал у него деньги. Повернувшись спиной к парню, Челкаш пошел прочь. Но не прошел и пяти шагов, как Гаврила кинул в него крупный камень. Челкаш повернулся лицом к Гавриле и упал лицом в песок, схватившись за голову. Гаврила бросился прочь, но вскоре вернулся. Парень тормошил Челкаша, пытаясь его поднять, называя братом. Очнувшийся Челкаш гнал Гаврилу прочь, но тот не уходил, просил простить его, говорил, что его дьявол попутал, поднял Челкаша и повел его, поддерживая за талию. Челкаш сердился, говоря, что даже блудить парень не умеет.
Челкаш поинтересовался, забрал ли Гаврила деньги, но тот сказал, что не брал. Челкаш вынул из кармана пачку, одну сотню положил себе в карман, а остальные деньги отдал Гавриле.
Гаврила отказывался, говоря, что возьмет только тогда, если Челкаш его простит. Челкаш успокоил его:
«Бери! Бери! Не даром работал! Бери, не бойсь! Не стыдись, что человека чуть не убил! За таких людей, как я, никто не взыщет. Ещё спасибо скажут, как узнают. На, бери!»
Гаврила, видя смех Челкаша, взял деньги.
Дождь уже лил как из ведра. Они распрощались и пошли в разные стороны. Челкаш нес голову так, «точно боялся потерять её». Гаврила долго смотрел ему вслед, пока тот не исчез за пеленой дождя. Потом Гаврила вздохнул, перекрестился, спрятал деньги и широкими, твердыми шагами пошел в противоположную от Челкаша сторону.
«Скоро дождь и брызги волн смыли красное пятно на том месте, где лежал Челкаш, смыли следы Челкаша и следы молодого парня на прибрежном песке… И на пустынном берегу моря не осталось ничего в воспоминание о маленькой драме, разыгравшейся между двумя людьми».
«Потемневшее от пыли голубое южное небо - мутно […] В порту царит суета и неразбериха. Люди в этом шуме кажутся ничтожными. Созданное ими поработило и обезличило их». Вереница грузчиков, несущая тысячи пудов зерна ради того, чтобы заработать на несколько фунтов хлеба, были смешны и жалки. Шум подавлял, а пыль раздражала ноздри. По удару гонга начался обед.
Грузчики расселись кругом, разложив свою нехитрую еду. Сейчас же среди них появился Гришка Челкаш, заядлый пьяница и ловкий смелый вор. «Он был бос, в старых вытертых плисовых штанах, без шапки, в грязной ситцевой рубахе с разорванным воротом, открывавшим его сухие и угловатые кости, обтянутые коричневой кожей. […] Даже в этой толпе он резко выделялся своим сходством со степным ястребом, своей хищной худобой и этой прицеливающейся походкой, плавной и спокойной с виду, но внутренне возбуждённой и зоркой».
Челкаш был не в духе, и разговаривал отрывисто и резко. Внезапно Челкашу преградил путь сторож. Челкаш спросил его о своём приятеле Мишке, и тот ответил, что Мишке «чугунной штыкой» отдавило ногу, и его отвезли в больницу. Сторож выпроводил Челкаша за ворота, но у того было прекрасное настроение: «Впереди ему улыбался солидный заработок, требуя немного труда и много ловкости». Он уже мечтал о том, как загуляет завтра поутру, когда в его кармане появятся деньги. Но Челкаш понимал, что без напарника он не справится, а Мишка сломал ногу. Челкаш огляделся и увидел деревенского парня с торбой у ног. «Парень был коренаст, широкоплеч, русый, с загорелым и обветренным лицом и с большими голубыми глазами, смотревшими на Челкаша доверчиво и добродушно».
Парень заговорил с Челкашом, и сразу ему понравился. Парень поинтересовался, чем занимается Челкаш. Тот ответил, что он рыбак. Парень заговорил о свободе, и Челкаш удивился, зачем парню свобода? Крестьянин рассказал: отец умер, хозяйство истощилось. Конечно, он может пойти в «примаки» в богатый дом, но это годы работы на тестя. Если бы было у него рублей полтораста, он на ноги встал бы и жил самостоятельно. А теперь нечего и делать, как только в зятья идти. Вот ходил косить на Кубань, но ничего не заработал, платили гроши.
Внезапно Челкаш предложил парню поработать с ним ночью. На вопрос крестьянина, что надо делать, Челкаш ответил: грести. Челкаш, до этого презиравший парня, вдруг возненавидел его «за то, что у него такие чистые голубые глаза, здоровое загорелое лицо, короткие крепкие руки, за то, что его приглашает в зятья зажиточный мужик, - за всю его жизнь, прошлую и будущую, а больше всего за то, что он, этот ребенок по сравнению с ним, Челкашом, смеет любить свободу, которой не знает цены и которая ему не нужна». Парень согласился, так как действительно пришёл искать работу. Они познакомились. Парня звали Гаврилой. Они пошли в трактир, расположенный в грязном и сыром подвале.
Гаврила быстро опьянел. Челкаш смотрел на парня и думал, что он в силах повернуть его жизнь, сломать, как игральную карту, или помочь ей установиться в прочные крестьянские рамки. Наконец, Челкаш понял, что ему жалко малого и он ему нужен.
Ночью они готовили лодку к выходу в море. Ночь темная, все небо затянуто тучами, а море спокойное. Гаврила греб, Челкаш правил рулём. Челкаш спросил Гаврилу, нравится ли ему в море. Тому было немного боязно, а Челкаш любил море. На море в нём поднималось тёплое чувство, - охватывая всю его душу, оно немного очищало её от житейской скверны. Гаврила спросил, где снасть, Челкаш кивнул на корму и рассердился, что приходится лгать парню. Он зло посоветовал Гавриле грести - его для этого наняли. Их услышали и окликнули, но Челкаш пригрозил Гавриле разорвать его, если пикнет. Погони не было, и Челкаш успокоился. А Гаврила молился и просил отпустить его. От страха он заплакал, но лодка стремительно двигалась вперед. Челкаш приказал оставить вёсла и двигаться вперёд, опираясь руками в стену.
Челкаш забрал вёсла и котомку Гаврилы с паспортом, чтобы тот не убежал, приказал малому ждать в лодке, а сам внезапно исчез. Гаврилу объял ужас, ещё больший, чем при Челкаше. Внезапно появился Челкаш, подал парню что-то кубическое и тяжёлое, и сам спрыгнул в лодку. Гаврила радостно встретил Челкаша, поинтересовался, не устал ли тот. Челкаш был доволен добычей. Теперь надо было незаметно проскочить обратно. Парень грёб изо всех сил, желая скорее покончить с этой опасной работой и бежать подальше от страшного человека. Челкаш предупредил, что есть одно опасное место, его надо пройти незаметно и бесшумно, если заметят - могут застрелить. Гаврила хотел позвать на помощь, но, поражённый ужасом, свалился с лавки. Челкаш сердито зашептал, что таможенный крейсер освещает гавань фонарём, и если осветит их, они погибли. Надо грести. Пинком Челкаш привел Гаврилу в чувства, успокоил, что это ловят контрабандистов, а их не заметили, они далеко уплыли, опасность миновала.
Челкаш сел на вёсла, а Гаврила - к рулю. Бродяга старался ободрить парня хорошим заработком. Он пообещал Гавриле четвертной, но тот только мечтал добраться живым до берега.
Челкаш спросил у Гаврилы, какая тому радость в деревенской жизни. Вот его жизнь полна опасности, и за одну ночь он полтысячи «хапнул». Гаврилу поразила эта сумма. Чтобы успокоить парня, Челкаш завёл разговор о деревне. Он хотел разговорить Гаврилу, но увлёкся, и стал рассказывать, что крестьянин сам себе хозяин, если у него есть хотя бы клочок земли. Гавриле даже показалось, что перед ним крестьянин. Гаврила сказал, что Челкаш верно говорит; вот он, Челкаш, оторвался от земли и во что превратился! Челкаша задели слова парня. Он резко прервал Гаврилу, заявив, что не верит в то, что говорит. Озлившись на парня, Челкаш посадил его опять на весла, едва сдерживаясь, чтобы не сбросить его в воду. Сидя на корме, Челкаш вспомнил своих родителей, свою жену Анфису, себя гвардейским солдатом. Очнувшись от воспоминаний, он сказал, что сдаст груз и получит пять сотен. Они стремительно подошли к барке, влезли на палубу, и заснули.
Челкаш проснулся первым и ушёл. Вернулся лишь через два часа, одетый в потёртые кожаные штаны и куртку. Разбуженный Гаврила вначале испугался, не узнав преобразившегося Челкаша. Парень с восхищением оглядывал Челкаша, называя его барином, а тот, подсмеиваясь над ночными страхами Гаврилы, спросил, не готов ли он ещё раз испытать судьбу за две сотни рублей. Гаврила легко поддался искушению. Они спустились в лодку и поплыли к берегу. Гаврила нетерпеливо спросил Челкаша, сколько тот получил за товар. Челкаш вынул из кармана пачку радужных бумажек. Гаврила, с жадностью глядя на них, признался, что не верил, что Челкаш выручит такие деньги.
«Кабы этакие деньги!» - и он угнетённо вздохнул. А Челкаш беззаботно мечтал вслух, как они вместе гульнут на берегу. Ему не нужна была такая прорва денег, он дал несколько бумажек Гавриле. Тот торопливо спрятал их за пазуху. Челкаша неприятно поразила жадность Гаврилы. А парень начал возбуждённо рассказывать, что он сделал бы, будь у него такие «деньжищи». Они добрались до берега. У Челкаша был вид человека, задумавшего нечто весьма приятное.
Обеспокоенный странным состоянием Гаврилы, Челкаш спросил парня: «Что тебя корчит?» В ответ Гаврила засмеялся, но смех был похож на рыдание. Челкаш махнул рукой и пошел прочь. Гаврила догнал его, схватил за ноги и дёрнул. Челкаш упал на песок, хотел ударить Гаврилу, но остановился, прислушиваясь к стыдливому шепоту парня: «Голубчик! Дай ты мне эти деньги! […] Ты их на ветер, а я бы - в землю!.. Сделай мне доброе дело… Пропащий ведь ты… нет тебе пути».
Челкаш брезгливо взглянул на парня, достал из кармана деньги и швырнул Гавриле. Челкаш почувствовал себя героем. Он удивился, что человек ради денег может так истязать себя. Гаврила, собирая деньги, начал рассказывать, что хотел убить напарника. Челкаш взвился, повалил Гаврилу и забрал у него деньги. Повернувшись спиной к парню, Челкаш пошёл прочь. Но не прошёл и пяти шагов, как Гаврила кинул в него крупный камень. Челкаш повернулся к Гавриле и упал лицом в песок, схватившись за голову. Гаврила бросился прочь, но вскоре вернулся. Парень тормошил Челкаша, пытался его поднять. Очнувшийся Челкаш гнал Гаврилу прочь, но тот не уходил, просил прощения, говорил, что его дьявол попутал. Потом он поднял Челкаша и повёл его. Челкаш сердился и ворчал, что даже грешить парень не умеет.
Челкаш спросил, забрал ли Гаврила деньги, но тот сказал, что не брал. Челкаш вынул из кармана пачку, одну сотню положил себе в карман, а остальные деньги отдал Гавриле. Отказываясь, Гаврила сказал, что возьмет только если Челкаш его простит. Челкаш успокоил его: «Бери! Бери! Не даром работал! […] Не стыдись, что человека чуть не убил! За таких людей, как я, никто не взыщет». Гаврила, видя, что Челкаш смеётся, взял деньги.
Они распрощались и пошли в разные стороны. Гаврила долго смотрел вслед Челкашу, потом вздохнул, перекрестился, спрятал деньги и широкими, твердыми шагами пошёл в противоположную от Челкаша сторону. Вскоре «на пустынном берегу моря не осталось ничего в воспоминание о маленькой драме, разыгравшейся между двумя людьми».
На столе валяются патроны, баранья кость, полевая карта, сводка, уздечка, краюха хлеба. За столом сидит Николка Кошевой, командир эскадрона, он заполняет анкету. "Шершавый лист скупо рассказывает: Кошевой Николай. Командир эскадрона. Землероб. Член РКСМ, возраст - 18 лет". По виду зеленый мальчишка, но сумел почти без урона ликвидировать две банды и полгода водил эскадрон в бои и схватки не хуже любого старого командира. Николка ненавидит свой возраст, стыдится его.
Отец Николки - казак, и сам Николка тоже казак. Он вспоминает, как лет в пять-шесть сажал его отец на коня, приучал к верховой езде. В "германскую" отец сгинул. Мать умерла. От отца Николка унаследовал любовь к лошадям, неимоверную отвагу и родинку с голубиное яйцо на левой ноге выше щиколотки. В пятнадцать лет Николка ушёл с красными на Врангеля.
Квартирует Николка в хате, стоящей над самым Доном. Утром он вышел во двор и лег в росистую траву. За ним пришёл казак и доложил, что прибыл нарочный, сообщивший о новой банде из Сальского округа, уже занявшей Грушинский совхоз. Нарочный скакал сорок верст без отдыху, загнал насмерть лошадь. Николка прочитал приказ ехать на подмогу. Он стал собираться, думая, что не мешало бы поучиться где-нибудь, а тут банда объявилась. Надоела Николке такая жизнь, но делать нечего, есть приказ командира.
Трое суток уходит банда от преследования отряда Николки Кошевого. Народ в банде бывалый, уходит по-волчьи. Атаман пьян, да и все кучера и пулеметчики пьяны. Семь лет атаман не был в родных краях: сначала был в германском плену, потом у Врангеля, ушёл в туретчину, но затем возвратился с бандой. "Вот она, атаманова жизнь, коли назад через плечо оглянуться. Зачерствела душа у него, как летом в жарынь черствеют следы в степи... Боль чудная и непонятная, точит изнутри, тошнотой наливает мускулы, и чувствует атаман: не забыть её и не залить лихоманку никаким самогоном".
Зарёю стукнули заморозки. Мельник Лукич прихворнул, на пчельнике он прилёг отдохнуть; когда проснулся, его окликнули двое военных, выехавших из лесу. Атаман прикинулся красным и начал выведывать у мельника, нет ли чужих поблизости. Он спустился с коня и признался, что ликвидирует красных, потом потребовал зерна коням. Мельнику жаль зерна, собираемого по крохам, не хочется отдавать; атаман грозится его убить за пособничество красным. Старик валялся в ногах, просил пощады. Атаман смеясь простил старика. А подъехавшие бандиты уже кормят зерном коней, просыпая золотые зерна под ноги.
Сквозь туман на зорьке двинулся Лукич на хутор и попал на конного, который повел его к командиру. Лукича ввели в хату к Николке. Мельник обрадовался, что попал к красным. Он припомнил Николке, как поил его недавно молоком, когда его отряд проезжал мимо мельницы. Мельник жалуется на бандитов, потравивших у него все зерно. Сообщает, что они до сих пор на мельнице, пьяные, спят. Николка приказывает седлать коней и напасть на банду, уже выступавшую по шляху (дороге).
Атаман увидел скакавшего на него командира с шашкой, которого он определил по биноклю, висящему на груди молодого бойца. Атаман злобно прицелился и выстрелил. Лошадь под Николкой упала, а сам он, стреляя, бежал ближе к атаману. Атаман ждал, когда Николка расстреляет обойму, а потом коршуном налетел на парня. Он шашкой махнул, и обмякло тело Николки, сползло наземь. Атаман снял бинокль и хромовые сапоги с убитого. Сдернув с трудом сапоги вместе с носками, атаман увидел родинку. Он перевернул Николку к себе лицом и заплакал: "Сынок! Николушка! Родной! Кровинушка моя..." Атаман, поняв, что убил сына, достал револьвер и выстрелил себе в рот.
А вечером, когда над перелеском замаячили конные, с лохматой головы атамана сорвался коршун-стервятник.
Михаил Александрович Шолохов
«Родинка»
На столе валяются патроны, баранья кость, полевая карта, сводка, уздечка, краюха хлеба. За столом сидит Николка Кошевой, командир эскадрона, он заполняет анкету. «Шершавый лист скупо рассказывает: Кошевой Николай. Командир эскадрона. Землероб. Член РКСМ, возраст — 18 лет». По виду зелёный мальчишка, но сумел почти без урона ликвидировать две банды и полгода водил эскадрон в бои и схватки не хуже любого старого командира. Николка ненавидит свой возраст, стыдится его.
Отец Николки — казак, и сам Николка тоже казак. Он вспоминает, как лет в пять-шесть сажал его отец на коня, приучал к верховой езде. В «германскую» отец сгинул. Мать умерла. От отца Николка унаследовал любовь к лошадям, неимоверную отвагу и родинку с голубиное яйцо на левой ноге выше щиколотки. В пятнадцать лет Николка ушёл с красными на Врангеля.
Квартирует Николка в хате, стоящей над самым Доном. Утром он вышел во двор и лёг в росистую траву. За ним пришёл казак и доложил, что прибыл нарочный, сообщивший о новой банде из Сальского округа, уже занявшей Грушинский совхоз. Нарочный скакал сорок вёрст без отдыху, загнал насмерть лошадь. Николка прочитал приказ ехать на подмогу. Он стал собираться, думая, что не мешало бы поучиться где-нибудь, а тут банда объявилась. Надоела Николке такая жизнь, но делать нечего, есть приказ командира.
Трое суток уходит банда от преследования отряда Николки Кошевого. Народ в банде бывалый, уходит по-волчьи. Атаман пьян, да и все кучера и пулемётчики пьяны. Семь лет атаман не был в родных краях: сначала был в германском плену, потом у Врангеля, ушёл в туретчину, но затем возвратился с бандой. «Вот она, атаманова жизнь, коли назад через плечо оглянуться. Зачерствела душа у него, как летом в жарынь черствеют следы в степи… Боль чудная и непонятная, точит изнутри, тошнотой наливает мускулы, и чувствует атаман: не забыть её и не залить лихоманку никаким самогоном».
Зарёю стукнули заморозки. Мельник Лукич прихворнул, на пчельнике он прилёг отдохнуть; когда проснулся, его окликнули двое военных, выехавших из лесу. Атаман прикинулся красным и начал выведывать у мельника, нет ли чужих поблизости. Он спустился с коня и признался, что ликвидирует красных, потом потребовал зерна коням. Мельнику жаль зерна, собираемого по крохам, не хочется отдавать; атаман грозится его убить за пособничество красным. Старик валялся в ногах, просил пощады. Атаман смеясь простил старика. А подъехавшие бандиты уже кормят зерном коней, просыпая золотые зерна под ноги.
Сквозь туман на зорьке двинулся Лукич на хутор и попал на конного, который повёл его к командиру. Лукича ввели в хату к Николке. Мельник обрадовался, что попал к красным. Он припомнил Николке, как поил его недавно молоком, когда его отряд проезжал мимо мельницы. Мельник жалуется на бандитов, потравивших у него все зерно. Сообщает, что они до сих пор на мельнице, пьяные, спят. Николка приказывает седлать коней и напасть на банду, уже выступавшую по шляху (дороге).
Атаман увидел скакавшего на него командира с шашкой, которого он определил по биноклю, висящему на груди молодого бойца. Атаман злобно прицелился и выстрелил. Лошадь под Николкой упала, а сам он, стреляя, бежал ближе к атаману. Атаман ждал, когда Николка расстреляет обойму, а потом коршуном налетел на парня. Он шашкой махнул, и обмякло тело Николки, сползло наземь. Атаман снял бинокль и хромовые сапоги с убитого. Сдёрнув с трудом сапоги вместе с носками, атаман увидел родинку. Он перевернул Николку к себе лицом и заплакал: «Сынок! Николушка! Родной! Кровинушка моя…» Атаман, поняв, что убил сына, достал револьвер и выстрелил себе в рот.
А вечером, когда над перелеском замаячили конные, с лохматой головы атамана сорвался коршун-стервятник.
Николка Кошевой сидит за столом и заполняет анкету. «Шершавый лист скупо рассказывает: Кошевой Николай. Командир эскадрона. Землероб. Член РКСМ, возраст - 18 лет». С виду совсем мальчишка смог практически без потерь ликвидировать две банды, стал командиром эскадрона и полгода водил его в бои не хуже опытного командира. Своего возраста Николка стыдится.
Николка казак, как и его отец. Лет с пяти отец приучал его к верховой езде. Отец пропал в войну, мать умерла. Николка унаследовал от отца невероятную отвагу, любовь к лошадям и большую родинку на левой ноге. Николке было всего пятнадцать, когда он ушел с красными от Врангеля.
Живет Николка в хате, расположенной над Доном. Утром к нему пришел казак с сообщением о новой банде в Сальском округе, которая уже заняла Грушинский совхоз. Нарочный привез приказ выступать на подмогу. Николка стал собраться. Приказ есть приказ.
Банда трое суток уходит от преследования. Атаман банды семь лет не был в родных краях. На заре стукнули заморозки. Мельник Лукич захворал и прилег отдохнуть. Его окликнули двое военных, которые выехали из лесу. Атаман, прикинувшись красным, стал выведывать у мельника не ли поблизости чужих. Потом он спустился с коня, сказал, что ликвидирует красных и потребовал зерна для коней. Мельнику не хочется отдавать зерно, но атаман пригрозил его убить.
Лукич пошел на хутор и встретился с конным, который привел его к Николке Кошевому. Мельник пожаловался на бандитов, которые отобрали у него зерно и сообщил, что они все еще спят пьяные на мельнице. Николка отдает приказ напасть на банду, которая в этот момент уже выступала по дороге.
Атаман заметил Николку, скакавшего на него с шашкой. Он прицелился и выстрелил в молодого бойца. Лошадь под командиром упала, а сам он бежал к Атаману стреляя. Дождавшись, когда Николка расстреляет всю обойму, Атаман налетел на него и махнул шашкой. Тело Николки обмякло и упало к его ногам. Сдернув с убитого сапоги, Атаман увидел родинку на его ноге и заплакал: «Сынок! Николушка! Родной! Кровинушка моя…» Осознав, что убил собственного сына, Атаман достал револьвер и выстрелил себе в рот.
