Ржевская наступательная операция. Ржевско-Сычевская операция: цели, задачи, результат, потери

В результате успешного проведения операции немецкому командованию удалось сократить линию фронта с 530 до 200 км и высвободить резервы, которые были использованы на других участках. Окончательный вывод войск «с московского плацдарма». Отмечена особой жестокостью отступающих войск к населению: немецкий командующий В. Модель по итогам именно этой операции был объявлен военным преступником .

Неоднократные попытки советских войск ликвидировать Ржевский выступ в 1942 году не увенчались успехом (см. Ржевская битва (1942–1943)).

Подготовительный этап [ | ]

Согласно плану операции «Бюффель», немецкие войска должны были выполнить следующие задания на Ржевском выступлении в течение 4-х недель :

• Построить позади новую линию обороны.
• Оборудовать для отступления отдельные оборонительные рубежи.
• Очистить армейский район более 100 км в глубину.
• Построить новую 200-километровую дорогу для автомобилей и 600-километровую - для саней и гужевого транспорта.
• Эвакуировать хозяйственное добро (скот, запасы урожая, инструменты и т. п.) и боевую технику (железной дорогой - более 100 000 тонн груза, транспортными колоннами - 10 000 тонн).
• Отвести за новую линию обороны 60 000 гражданских лиц.
• Свернуть 1000 км железнодорожного пути и 1300 км проводов, проложить 450 км кабельных линий.
• Разработать план отступления отдельных корпусов.

Артиллерийское вооружение, которое невозможно было перевезти с помощью лошадей или тракторов, доставляли на новые позиции по железной дороге. Для экономии места в железнодорожных вагонах его грузили в разобранном состоянии. На передовой оставили лишь трофейное оружие, которое должно было быть уничтожено во время отступления. Кроме того, минированию и уничтожению подлежал любой гражданский или военный объект, который не мог быть вывезен

Отдельным этапом в проведении операции была эвакуация гражданского населения. Немецкий генерал Ф. В. фон Меллентин в книге «Танковые сражения 1939-1945 годов» утверждал о добровольном оставлении Ржева большинством местных жителей:

Наиболее серьёзной проблемой оказалась эвакуация гражданского населения, поскольку при проведении операции «Буйвол» всё население, старые и малые, здоровые и больные, крестьяне и горожане, все настаивали на эвакуации, так силён был ужас перед солдатами и комиссарами их собственной страны

Советская и современная российская историография отвергает возможность добровольной эвакуации местных жителей. Гражданское население могло быть выведено с территории Ржевского выступления для командировки на принудительные работы и во избежание диверсий на стадии подготовки и проведения операции «Бюффель»:

На мероприятие отправляли, якобы по собственному желанию, тысячи мирных жителей

Современный американский исследователь Стивен Ньютон так описывает «антипартизанские» приготовления немецкого командования:

Одновременно 9-я армия развернула антипартизанские операции. Хотя при первом взгляде на карту Ржевский выступ буквально кишел немецкими войсками, на самом деле в лесистых и болотистых районах скрывалось большое количество солдат Красной Армии, отрезанных от своих частей во время различных советских наступлений. В феврале разведка 9-й армии сообщила, что не менее 12 000 советских солдат могут атаковать отступающие колонны. Поэтому XXXIX танковому корпусу было приказано провести 2-недельную зачистку района с участием кавалерийской дивизии СС, частей 4 других фронтовых дивизий и различных мелких подразделений СС, полиции и русских добровольцев. Согласно последним рапортам было уничтожено около 3000 партизан, во всяком случае именно столько было найдено трупов в районах боёв. Но эти рапорты вскользь замечали, что партизаны не были вооружены. На 3000 убитых русских пришлось 277 найденных винтовок, 41 пистолет, 61 пулемёт, 17 миномётов, 9 противотанковых ружей и 16 малокалиберных пушек…
Такая жестокость была довольно обычной для немецких антипартизанских операций, но во время операции «Буффель» дела приняли новый оборот. Вероятно, вспомнив опыт Первой мировой войны, когда германская армия отходила на линию Гинденбурга, Модель лично приказал эвакуировать всё мужское население Ржевского выступа (по крайней мере тех, кого могли призвать в Красную Армию), конфисковать все запасы продовольствия, отравить колодцы и сжечь дотла многие деревни. Именно эти приказы, а также жестокий характер антипартизанских действий привели к тому, что Советский Союз объявил Вальтера Моделя военным преступником.

Подготовительный этап проводился в режиме секретности. Загрузка железнодорожных вагонов и эвакуация техники и гражданских происходили, как правило, ночью.

Получив информацию о ходе сражения, уже к концу дня 2 марта Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин выразил своё недовольство командованию фронтов, отметив в своей директиве, что «преследование отходящего врага проводится вяло и нерешительно». Он потребовал немедленно принять меры к энергичному преследованию, создать подвижные отряды из разных родов войск во главе с инициативными командирами и направить их в тыл врага для перехвата путей отхода, вести сражение не по плану немецкого отхода, а по плану наступления советских войск .

5 марта войска вермахта достигли оборонительного рубежа Сычевка - Белый и удерживали его до 7 марта. В лесах у Сычевки немцы натолкнулись на активное сопротивление партизанских отрядов, которые обстреливали автоколонны и авангардные части армии отступающих, а также повреждали телефонные линии. 8 марта немецкие войска оставили Сычевку, 10 марта - Белый, а 12 марта - Вязьму.

По состоянию на 14 марта большая часть воинских соединений уже была выведена на позицию «Бюффель». Новая линия обороны была обеспечена проволочными заграждениями и минными полями, усилена огневыми точками и блиндажами .

4 марта советские войска взяли под контроль Оленино , 5 марта - Гжатск , 8 марта - Сычёвку , 10 марта - Белый , а 12 марта - Вязьму . Преследование войск противника осложнялось хорошо оборудованными оборонительными позициями, минными полями и разрушенными коммуникациями. Частям Красной Армии удавалось преодолевать только по 6-7 км в сутки.

Во второй половине марта войска Западного фронта попытались отрезать немецкие войска от орловско-брянской группировки, но после нескольких дней боёв, потеряв 132 танка, 1-й и 5-й танковые корпуса Красной Армии прекратили атаки.

Таким образом, оставление московского плацдарма было расценено [кем? ] как предпосылки для нового наступления немецких войск на Юго-Восток [ ] (см. далее Курская битва).

Советское командование также смогло вывести в резерв часть своих войск - 22-ю армию , 41-ю армию , один механизированный корпус. В результате Ржевско-Вяземской операции советские войска освободили города

Небольшое предисловие.
20 апреля 1942 года завершился последний этап битвы за Москву - сражения, обернувшегося первым в ходе Второй Мировой Войны стратегическим поражением возглавляемого нацистской Германией европейского крыла мировой фашистской коалиции (так называемой "Оси"). Этим последним этапом Московской битвы была Ржевско-Вяземская стратегическая наступательная операция. Данная операция примечательна тем, что она проводилась в рамках общего стратегического наступления Красной Армии на всём фронте от Балтийского до Чёрного моря, то бишь она являлась уже не контрнаступлением , а наступлением , знаменующим новый этап войны. Проще говоря, если контрудары советских войск под Тихвином, Москвой и Ростовом в ноябре-декабре 1941 года поставили жирную точку в германской кампании 1941 года, то стратегическое наступление РККА на всём Советско-германском фронте было началом новой кампании, в которой инициатива пренадлежала нашим войскам.
Собственно, идея общего наступления по всему фронту, а вместе с ней и все наступательные операции Красной Армии в начале 1942 года ещё в советское время стали яростно "критиковать" люди, мягко говоря, весьма далёкие от военного дела. В рамках возобладавшей в те времена идеологии превосходства обороны перед наступлением все наперебой стали говорить
о том, что руководству Красной Армии после успеха контрударов 1941 года следовало... перейти к обороне! То бишь Красная Армия в том состоянии, в котором она была в начале 1942 года: страдающая от снарядного дефицита, уступающая неприятелю в боевой подготовке (особенно в пехоте), не имеющая моторизованных соединений выше уровня танковой бригады, не имеющая особого численного превосходства - вот такая вот армия должна была, с трудом вырвав инициативу у временно ослабленного противника, тут же её отдать. Эту идею по сей день продавливают наши либералы: мол, чем устраивать заваливание немцев трупами (пусть его и не было), надо было понарыть окопов, опоясать позиции проволочными заграждениями, понастроить блиндажей, засесть в них и... правильно, ждать, пока противник восстановит силы, подтянет резервы, а затем начнёт новое наступление, артиллерийским огнём раздавит сидельцев в окопах и блиндажах, добьёт уцелевших в огненной буре ударами пехоты, а затем в образовавшиеся в "прочной обороне" бреши бросит свои танковые и моторизованные дивизии - громить тылы и брать в окружения советские войска. В общем, слава Богу, что Ставка ВГК состояла из адекватных людей, понимающих основные неизменные законы военного искусства и знающие, чего стоит инициатива.
Собственно, ходу и значению Ржевско-Вяземской операции и посвящена данная статья.

Первая Ржевско-Вяземская операция. Часть 1. Начало наступления. Прорыв германской обороны и кризис на флангах группы войск "Центр".

Конец 1941 года ознаменовался крупными победами Красной Армии на всём Советско-германском фронте - страны фашистской коалиции были буквально отброшены от самого порога окончательной победы. Освобождение Тихвина спасло от скорейшего падения Ленинград, а контрудар войск марашала Семёна Константиновича Тимошенко под Ростовом вынудил противника отойти на рубеж реки Миус и до самого лета 1942 года забыть о походе на Кавказ. Керченско-Феодосийская десантная операция сорвала планы германского командования по скорейшему занятию Севастополя и вынудила командующего 11-й полевой армией Вермахта генерала пехоты Эриха фон Манштейна перебросить значительную часть своих сил против возникшего на Керченском полуострове Крымского фронта: 11-я германская армия оказалась скована сражением за Крым до начала июля, то есть более чем на полгода. На центральном направлении враг был значительно отброшен от Москвы. Впервые за время войны Остхеер потерял инициативу на всём протяжении Советско-германского фронта.
5 января 1942 года в Ставке Верховного Главнокомандования состоялось совещание, на котором было принято решение о переходе Красной Армии в контрнаступление по всему фронту от Баренцева моря до Чёрного. Решение это было полностью оправдано. Хотя Красная Армия в конце 1941 года и достигла больших результатов, особенно в моральном аспекте, в аспектах оперативном и стратегическом её достижения были явным образом недостаточны. Да, враг был измотан и потерпел крупное поражение, значительно снизился его порыв, впервые был поколеблен знаменитый германский "железный дух атаки". Но Германский Вермахт вовсе не был разгромлен, позиции его оставались прочны, а положение Красной Армии на ряде ключевых участков Советско-германского фронта по-прежнему было довольно шатким. В таких условиях переход к обороне был недопустим, поскольку означал предоставление германцам передышки, которой они непременно воспользовались бы для скорейшего восстановления своих сил и приготовления к новым наступательным операциям. И в преддверии этих грядущих операций было необходимо как можно дальше оттолкнуть линию фронта от ключевых районов страны и нанести противнику как можно больший урон с тем, чтобы максимально удлиннить время восстановления потенциала германских войск на Восточном фронте.
На московском направлении реалии начала 1942 года нашли наиболее яркое выражение, отчего необходимость наступления на этом участке фронта была особенно отчётливой. И тому можно привести несколько доказательств. Во-первых, кратчайшее расстояние, отделявшее линию фронта от Москвы, составляло 100 километров - для преодоления столь ничтожной дистанции германским моторизованным корпусам хватило бы двух-трёх суток, да и пехотные соединения Вермахта сильно бы не отстали. Во-вторых, диспозиция германских войск, сложившаяся после контрнаступления под Москвой, была вполне приемлемой для германского командования: группа войск "Центр" не испытывала никаких существенных угроз, которые помешали бы ей после восстановления сил развернуть новое наступление на Москву. Единственным проблемным участком для германского командования в сложившейся на московском направлении линии фронта было вклинение советских войск под Сухиничами, из-за которого был перерезан самый короткий и удобный путь сообщения германских 2-й танковой и 2-й полевой армий с основными силами группы войск "Центр". Правда, потенциальную опасность таило в себе нависание Калининского фронта над левым флангом группы войск "Центр", но превратить потенциальную опасность в реальную можно было лишь в том случае, если бы Калининский фронт развил нависание в полноценный глубокий охват. В-третьих, при крайней изнурённости германских войск, их потерях в гужевом и автомобильном транспорте, вооружении и боевой техники советское наступление имело шансы на успех.
Говоря о соотношении сил перед началом массированного наступления по всему фронту, можно констатировать, что в данном аспекте ситуация уже начала изменяться в пользу неприятеля. Успехи Красной Армии в декабре 1941 года были обеспечены огромными потерями, и прибывающие в действующую армию войска разве что восполняли убыль, но никак не наращивали численность. А в это время Третий Рейх вслед за СССР стал переходить на рельсы перманентной мобилизации. Конечно, новосформированные германские соединения не могли прибыть на фронт ранее весны 1942 года, однако в распоряжении гитлеровцев и без того имелись огромные силы на территории оккупированных Германией европейских стран. В Россию стали перебрасываться дивизии из Франции и Скандинавии, Югославии и Польши. На территории Рейха наращивались объёмы призыва, сокращались сроки подготовки новобранцев в Армии Резерва. И если в людях Красной Армии удалось сохранить полученное в конце 1941 года численное превосходство в 1,3 раза, то в артиллерии неприятель решительно наращивал число артстволов, а отступление германских войск на запад заметно сократило их растянутые ранее коммуникации, что позволило улучшить снабжение войск, тогда как Красная Армия продолжала испытывать жесточайший снарядный дефицит ввиду незавершённости перевода промышленности на военные рельсы. В германских войсках возвращались в строй отремонтированные и прибывали с заводов новые танки и САУ. Силы Люфтваффе вновь начали перехватывать инициативу в воздухе.
В результате декабрьского контрнаступления линия фронта на московском направлении выгнулась гигантской дугой, выпуклой стороной обращённой на восток. На рубеже Ржев-Волоколамск-Малоярославец-Верея-Юхн ов закрепились германские 9-я полевая армия, 3-я и 4-я танковые армии, 4-я полевая армия группы войск "Центр". Южнее Юхнова, в районе Сухиничей и Мосальска, советские 10-я и 50-я армии значительно вклинились на запад, таким образом перерезав дороги, по кратчайшему расстоянию связывавшие четыре вышеперечисленные германские армии со 2-й полевой и 2-й танковой армиями, также входившими в группу войск "Центр". Следовательно, координация между двумя правофланговыми армиями группы войск "Центр" и её главными силами была осложнена, связность фронта нарушена, а на флангах основных сил группы войск уже намечалась угроза.
Исходя из такой диспозиции, авторы плана Первой Ржевско-Вяземской операции предусматривали наступление Западного и Калининского фронтов по сходящимся направлениям с последующим окружением главных сил группы войск "Центр". Калининскому фронту генерал-полковника Ивана Степановича Конева, согласно директиве Ставки, надлежало, "перехватив железную и шоссейную дороги Гжатск-Смоленск западнее Вязьмы, лишить противника основных коммуникаций" . Западному фронту генерала армии Георгия Константиновича Жукова была поставлена задача развивать наступление навстречу войскам Конева, для прорыва германской обороны был назначен участок на стыке германских 2-й танковой и 4-й полевой армий. Помимо этого, Жуков должен был "разгромить не позднее 11 января юхновско-мосальскую группировку противника, нанести главный удар - силами ударной группы т. Белова и 50 армии на Вязьма и завершить окружение можайско-гжатско-вяземской группировки противника, во взаимодействии с войсками ударной группировки Калининского фронта" . Таким образом, советские войска должны были встретиться в районе Вязьмы и тем самым запереть главные силы группы войск "Центр" в гигантском котле. Поскольку численность вражеских войск в намеченном советским командованием окружении была очень велика, планом операции предусматривалось разбить предстоящий котёл на изолированные части посредством дробящих ударов 20-й армии Западного фронта и 30-й армии Калининского фронта.
Пять армий Калининского фронта, привлечённые в начале операции, насчитывали около 350 тысяч человек, полоса фронта в первые дни января занимала 250 километров. Западный фронт наступал в полосе 400 километров и выделил для операции девять армий и два Гвардейских кавалерийских корпуса - общая численность группировки Западного фронта приближалась к 720 тысячам человек.
Противостоявшие Западному и Калининскому фронтам 9-я и 4-я полевые, 3-я и 4-я танковые армии группы войск "Центр" имели в общей сложности до 700 тысяч человек, не считая личного состава Люфтваффе.
Таким образом, командованию Западного и Калининского фронтов удалось обеспечить в полосе операции большее численное превосходство, чем в среднем по советско-германскому фронту (примерно 1,5 к 1 против 1,3 к 1), хотя основная масса сформированных к январю дивизий и бригад была направлена на юго-западное и северо-западное направления.
Вот только при номинально большой численности Западного и Калининского фронтов их войска испытывали острую нехватку людей. Части и соединения в ходе предыдущих боёв понесли тяжелейшие потери, и потому наблюдался крайне большой некомплект личного состава, что особенно хорошо видно на примере стрелковых дивизий. По штату от 6 декабря 1941 года стрелковая дивизия РККА должна была иметь 11626 человек, однако стрелковые дивизии разных армий Калининского фронта в большинстве своём имели реальную среднюю численность от 4900 до 5600 человек, и только в 29-й армии средняя численность дивизий хотя бы приближалась к штатной - 9500 человек. На Западном фронте дела обстояли несколько лучше, но и там хватало чрезмерно прорежённых соединений. Не лучшим образом обстояло дело с укомлектованностью в бронетанковых и моторизованых войсках: танковые бригады в декабрьских боях понесли большие потери не только в бронетехнике, но также в мотострелках и артиллерийских орудиях, а опыт войны уже показал, что недостаточная пехотная и артиллерийская поддержка всегда приводила к резкому увеличению потерь в танках. К тому же для входивших в танковые бригады мотострелковых батальонов и артиллерийских батарей остро не хватало автотранспорта, из-за чего они зачастую отставали от танковых частей, и последние нередко были вынуждены действовать в бою вообще без мотопехотного и артиллерийского обеспечения.
Впрочем, нехватка людей наблюдалась и по другую сторону фронта. Германским пехотным дивизиям, прошедшим сотни километров от границы до Москвы с тяжёлыми боями, сильно не хватало пехотинцев, и эту нехватку командование группы войск "Центр" за недостаточностью обученных маршевых пополнений восполняло посредством ротации солдат из дивизионных и корпусных тылов в боевые части: нужда заставила неприятеля поставить вчерашних конюхов, поваров и ремонтников в пехотный строй с винтовками в руках. Разумеется, подобные пополнения проигрывали качеством обученным пехотинцам, а уж заменить погибших или раненых ветеранов 1939-1941 годов они и вовсе никак не могли. Яркое описание боевой ценности бывших тыловиков оставил военный врач 6-й пехотной дивизии 9-й полевой армии Хайнрих Хаапе: "В течение ночи мы получили пополнение: людей из строительных рот, из железнодорожных рот, из полковых тылов, все остатки и огрызки, которые могли быть найдены, были посланы сюда, чтобы попасть в пекло. <...> Русские атаковали снова, и прибывшее пушечное мясо было брошено в бой против них. <...> каменщики, топографы, квалифицированные специалисты в своей области, не имели никаких шансов. Им недоставало главного навыка, нужного для выживания, - боевой подготовки. В то время как мы, выстрелив в русских в темноту, меняли позицию, вновь прибывшие храбро стояли на месте и стреляли из одной точки. Очередь из русского автомата, и они погибали. <...> Перекличка пополнения показала, что из 130 человек, прибывших к нам двенадцатью часами ранее, 104 были потеряны. Двадцать из них были ранены, остальные погибли" . В этом свидетельстве примечательна доля безвозвратных потерь - обычно раненые составляют не менее двух третей боевых потерь, а в данном случае четыре пятых убыли приходятся на безвозвратные потери.
Увы, но даже при больших потерях в пехоте германцы всё же смогли сохранить основной её костяк, равно как уцелела основная масса квалифицированных кадров в германской артиллерии. Это сыграло в боях начала 1942 года огромную роль.
Что до германских танковых дивизий, то они на момент начала Ржевско-Вяземской операции почти не имели боеготовых танков, однако их мотопехотные и артиллерийские полки сохраняли приемлемую боеспособность, а потери в автотранспорте были частично восполнены поступлением новых автомобилей из Германии, что позволило сохранить главное преимущество моторизованных войск - мобильность.
Генерал-фельдмаршал Ханс Гюнтер фон Клуге, новый командующий группой войск "Центр", сменивший на посту окончательно обанкротившегося в декабрьском сражении генерал-фельдмаршала Фёдора фон Бока, не надеялся остановить Красную Армию на занимаемых рубежах и в связи с этим в тылу своих войск возводил систему обороны, получившую название "Кёнигсбергской линии" или же "К-линии". Именно этот укреплённый рубеж, пролегавший от Ржева, затем восточнее Зубцова и Гжатска до Юхнова, должен был стать опорной плитой германской обороны. Для организованного отхода был создан ряд промежуточных рубежей, на которых следовало вести арьергардные бои с целью выигрыша времени.

Зелёным цветом показана линия фронта на начало операции. Синим - "Кёнигсбергская позиция".

Официальной датой начала Ржевско-Вяземской операции считается 8 января, но необходимо отметить, что в полосе Западного фронта бои на юхновском направлении начались ещё до совещания в Ставке, в первые же дни 1942 года. 2 января 1942 года 1-й Гвардейский кавалерийский корпус генерал-лейтенанта Павла Алексеевича Белова вышел на подступы к Юхнову и занял юхновский аэродром. Но затем бои за город затянулись, и 4 января Жуков приказал Белову отвернуть от Юхнова и выйти в тыл германским войскам в районе Мосальска. Данное решение часто называют роковой ошибкой командующего Западным фронтом, поскольку в начале января якобы была возможность быстро взять Юхнов. На первый взгляд подобные утверждения могут показаться более чем обоснованными - действительно, в первые дни января германская оборона под Юхновом была не так укреплена, как позднее, и численность германских войск на этом направлении была меньшей в сравнении с более поздним периодом. Однако надо понимать, что в начале января советские войска под Юхновом состояли исколючительно из кавалерийских дивизий корпуса Белова. Советские кавалеристы превосходили пехоту РККА в отношении боевой подготовки и стрелкового вооружения, однако на вооружении советских кавалерийских соединений была только лёгкая артиллерия, а число инженерно-сапёрных подразделений в них было минимальным. Кавалерийские дивизии и корпуса РККА являлись исключительно рейдовыми формированиями, предназначенными для маневренных действий. Потому взятие Юхнова в начале января обернулось бы для 1-го Гвардейского кавкорпуса такими потерями, что его пришлось бы выводить на переформирование, а Западный фронт и так имел слишком мало подвижных соединений для действий в глубине вражеского расположения. Разумеется, Жуков не стал приносить оперативную цель перехвата вражеских коммуникаций в жертву тактической задаче по взятию одного города.
6 января корпус Белова сосредоточился в районе Мосальска, где ему были приданы две стрелковые дивизии. Сформированная таким образом ударная группа охватила город с юга, востока и севера. К 8 января Мосальск был освобождён, и Белов, оставив одну из приданных ему стрелковых дивизий для окончательной зачистки города и последующего закрепления в нём, двинул свои основные силы в сторону Варшавского шоссе. Именно в районе шоссе Жуков планировал прорвать германскую оборону и вывести корпус Белова на оперативный простор.
Задача взятия Юхнова была возложена на 50-ю армию генерал-лейтенанта Ивана Васильевича Болдина. Увы, низкая подвижность стрелковых соединений вкупе условиями зимы привели к тому, что войска 50-й армии вышли к городу только на исходе первой декады января, и германцы уже успели основательно укрепить свои позиции на данном участке и подтянуть резервы, в результате чего с середины января советские войска увязли в кровопролитном позиционном сражении на 70-километровом фронте восточнее и южнее Юхнова.
8 января к исполнению своей части операции приступили и армии Калининского фронта. Первой начала наступление 39-я армия генерал-лейтенанта Ивана Ивановича Масленникова, среди армий Калининского фронта выделявшаяся наиболее укомплектованными дивизиями и потому наносившая главный удар; полоса наступления этой армии пролегала несколько западнее Ржева. Перехват германских коммуникаций был возложен на выдвинутый в полосу 29-й армии 11-й кавалерийский корпус генерал-майора Григория Тимофеевича Тимофеева. Войскам Масленникова удалось довольно быстро пробить оборону германского XXIII армейского корпуса. Полоса прорыва получилась крайне узкой, всего 15 километров, но тем не менее, 12 января кавкорпус Тимофеева двинулся в пробитую 29-й армией брешь и резво устремился к магистрали Смоленск-Вязьма. Следом за кавалеристами в прорыв была направлена 29-я армия генерал-майора Василия Ивановича Швецова, имевшая задачу обойти Ржев с тыла, тогда как войска 30-й армии генерал-майора Дмитрия Даниловича Лелюшенко и 31-й армии генерал-майора Василия Александровича Юшкевича штурмовали позиции оборонявшегося под Ржевом VI армейского корпуса с фронта. 22-я армия генерал-майора Владимира Ивановича Вострухова, обеспечивавшая правый фланг войск Масленникова, пользуясь успешным наступлением 3-й и 4-й ударных армий Северо-Западного фронта на Великие Луки и Холм, стала быстро продвигаться в юго-западном направлении, нацеливаясь на город Белый. Таким образом, германская 9-я армия оказалась в критическом положении. Казалось, ещё немного, и левый фланг группы войск "Центр" обвалится под натиском сил Калининского фронта.
Но 16 января во вражеском стане произошла решающая кадровая перестановка. Командующий 9-й полевой армией генерал-оберст Адольф Штраус был смещён со своей должности, и на его место был назначен генерал танковых войск Вальтер Модель, уже успевший зарекомендовать себя энергичным и волевым военачальником. К тому моменту советская 39-я армия прорвалась вглубь германской обороны до 50 километров и уже находилась совсем недалеко от Сычёвки. Над одной из важнейших линий снабжения группы войск "Центр" нависла серьёзная угроза. Кроме того, 22-я армия перерезала шоссе Оленино-Белый, замкнув окружение XXIII армейского корпуса, державшегося в районе Оленино. В котле оказались три пехотные дивизии и кавалерийская бригада СС. Рассчитывать на скорый разгром противника не приходилось - германская транспортная авиация была достаточно многочисленной, чтобы обеспечить снабжение окружённых по воздуху.
10 января армии правого крыла Западного фронта: 1-я ударная, 16-я, 5-я и 20-я - перешли в наступление против германской 4-й танковой армии, занимавшей центр германской группировки, противостоявшей Западному и Калининскому фронтам. За два дня до этого командующий 4-й танковой армией генерал-оберст Эрих Хёпнер по итогам декабрьских боёв был смещён со своего поста с формулировкой "за трусость и неподчинение приказам", а на его место был назначен генерал пехоты Рихард Руофф.
Прорвать фронт Вермахта в полосе 4-й танковой армии советским войскам оказалось не под силу: сказались нехватка боеприпасов и практически полное отсутствие подвижных соединений, способных помешать противнику оперативно латать пробитые советскими войсками бреши. Ввиду этого прорыв германской обороны на рубеже рек Лама и Руза затянулся, а само сражение в итоге приняло характер давления на германские войска, организованно отходившие к Кёнигсбергской линии. В середине января 1-я ударная армия генерал-лейтенанта Василия Ивановича Кузнецова была изъята из состава Западного фронта и направлена под Демянск, что никак не могло сказаться благоприятно на силе ударов по германским войскам. Советские войска смогли освободить Можайск, Верею, Людиново и ряд других населённых пунктов, отодвинув линию фронта от Москвы, однако сорвать запланированный отход германских войск на К-линию не получилось - противник сохранил целостность фронта и смог избежать кризисов вроде того, что переживала его 9-я армия под Ржевом. В начале третьей декады января отход германских войск на Кёнигсбергскую линию был завершён, и командование группы войск "Центр" смогло благодаря спрямлению линии фронта изъять несколько дивизий из 4-й танковой армии и перебросить их на угрожаемые участки.
На левом крыле Западного фронта тем временем продолжались ожесточённые бои на Варшавском шоссе. Задачей Белова заключалась в прорыве германской обороны на шоссе и выходе к Вязьме. Войскам Белова противостояла наспех собранная из ряда частей и соединений группа генерала танковых войск Георга Штумме, и германская оборона здесь была слабее, чем на других участках. Однако для скудно обеспеченных артиллерией кавалеристам прорыв даже фронта группы Штумме оказался нетривиальной задачей. Атаки, совершённые войсками Белова 13-16 января, успеха не возымели.
Продолжались также позиционные бои под Юхновом. К концу второй декады января ситуация в боях под Юхновом начала складываться в пользу советских войск, и 20 января Гитлер сместил командующего 4-й полевой армией генерала горно-егерских войск Людвига Кюблера, а на смену ему пришёл генерал пехоты Готхард Хайнрици.
Произведённая Гитлером замена командующих армиями способствовала стабилизации положения германских войск. Ярче всего это видно на примере 9-й армии. Модель, сменив Штрауса на посту командующего армией, молниеносно начал принимать меры для предотвращения нависшей над вверенными ему войсками катастрофы. Командование группы войск "Центр" передало Моделю несколько дивизий из состава 4-й танковой армии. Также Модель получил две пехотные дивизии, на днях прибывшие из Франции. Используя эти соединения и заодно прибегнув к рокировке имевшихся сил, он смог выправить ситуацию на наиболее угрожаемых участках фронта 9-й полевой армии. В этих боях Модель ярко продемонстрировал свою манеру ведения оборонительных сражений. Характерной чертой его полководческого почерка было сколачивание боевых групп из отдельных частей, изъятых из разных соединений, для решения конкретных боевых задач. Сформировав две боевые группы такого рода, Модель нанёс неожиданный удар по советским войскам, державшим коридор между Ржевом и Оленино. Эта операция вкупе с контрударом XXIII армейского корпуса изнутри оленинского котла позволила к середине дня 23 января разорвать кольцо окружения и тем самым деблокировать окружённый XXIII корпус. В результате коммуникации 39-й, части сил 29-й армии и 11-го кавалерийского корпуса были перерезаны. Войска Масленникова и Швецова неожиданно оказались почти в той же ситуации, в которой ещё вчера был вражеский XXIII корпус. И если снабжение 39-й армии и 11-го кавалерийского корпуса удалось организовать по коридору, пробитому 22-й армией между Белым и Оленино, то 29-й армии на такую поддержку рассчитывать не приходилось. Не приходилось надеяться и на организацию воздушного моста - в распоряжении Калининского фронта имелось всего-навсего 8 транспортных самолётов, и доставить на них сколь-нибудь существенные грузы было невозможно.
Впрочем, ситуация для германцев оставалась крайне напряжённой. В разгар боёв у Оленино 11-й кавалерийский корпус всё более углублялся в тыл группы войск "Центр". 26 января, пройдя около 110 километров, конники Тимофеева вышли к магистрали Смоленск-Вязьма в 12 километрах к западу от Вязьмы. 27 января кавалеристы перерезали магистраль, однако закрепиться не успели, и германская контратака вынудила части корпуса отступить к северу.
В конце второй декады января на левом крыле Западного фронта Жуков, пытаясь переломить ход сражения, принял решение высадить в германском тылу воздушный десант. В течение 18-19 января парашютным способом была выброшена первая группа десантников числом более 600 человек. Парашютисты при поддержке партизан и местных жителей подготовили посадочную площадку у деревни Плеснево, на которую советские самолёты 20-23 января посадочным способом доставили ещё более 1000 десантников.
Таким образом, общее число десантников не доходило даже до 1700 человек. И эта горстка людей, вооружённых почти исключительно лёгким стрелковым оружием, получила задачу прервать движение по шоссе Вязьма-Юхнов и одновременно содействовать наступлению группы Белова на Варшавском шоссе.
Однако германцы держались мёртвой хваткой. Попытки прорыва сквозь позиции группы Штумме, предпринятые Беловым 24-25 января, снова закончились неудачей. Лишь 27-29 января кавалеристам удалось проткнуть германскую оборону. Правда, просочиться сквозь образовавшийся во вражеском фронте узкий захор смогли только кавалерийские части. На внешнем фронте остался даже госпиталь 1-го Гвардейского кавалерийского корпуса, не говоря уж о корпусной артиллерии и тыловых частях. 28 января кавалеристы встретились с высаженными у Плеснево десантниками, и последние перешли в подчинение Белова. 50-я, 43-я и 49-я армии между тем продолжали бесплодные попытки сокрушить юхновский оборонительный узел германцев.
Жуков прекрасно понимал, что даже с учётом десантников сил у Белова для выхода к Вязьме явно недостаточно. Ввиду этого командующий Западным фронтом принял решение двинуть на Вязьму ударную группу, составленную из главных сил 33-й армии генерал-лейтенанта Михаила Григорьевича Ефремова, что в середине января вела бои в районе Вереи. В начале операции Жуков не мог даже представить такого развития событий. Дело в том, что 33-я армия была крайне малочисленна и по существу представляла группу из обескровленных стрелковых дивизий, и возглавлял её далеко не лучший командарм на Западном фронте, а потому согласно начальному плану операции участок этой армии был вспомогательным. Тем не менее, Жуков решился на попытку вывести на оперативный простор войска Ефремова. Директивой от 17 января командующий Западным фронтом повернул 33-ю армию фронтом на запад, нацеливая её на участок германской обороны, ослабленный командованием группы войск "Центр" из-за необходимости укрепить фронт под Юхновом. Овладев 19 января Вереей, 33-я армия совершила 50-километровый марш и 23-24 января сосредоточилась в районе населённых пунктов Износки и Извольск, откуда её 10-тысячная ударная группа под командованием самого Ефремова начала продвижение вглубь территории, занятой группой войск "Центр". 26-го января, когда корпус Тимофеева вырвался к шоссе Смоленск-Вязьма, Жуков, надеясь, что у кавалеристов Калининского фронта хватит сил удержаться на перехваченной ими коммуникационной линии противника, приказал Ефремову соединиться как с группой Белова под Вязьмой, так и с 11-м кавалерийским корпусом. В результате малочисленная группировка 33-й армии растянулась на широком фронте.
В конце января Конев сосредоточил основные усилия на пробитии коридора к изолированным в Мончаловских лесах войскам 29-й армии. Задача эта была возложена на 30-ю армию Лелюшенко. На пути войск Лелюшенко Модель выставил заслон из боевой группы, ядро которой составил мотопехотный полк моторизованной дивизии СС "Райх", обильно усиленный гаубичной артиллерией. Эсэсовский полк понёс в боях тяжёлые потери и насчитывал около 650 человек, однако удобная и обстоятельно оборудованная в инженерном отношении позиция, мощнейшая артиллерийская поддержка и непрерывно поступающие подкрепления позволили полку сдерживать атаки слабой 30-й армии, дивизии которой испытывали жесточайшую нехватку личного состава. Войска Лелюшенко понесли жесточайший урон, однако пробиться к 29-й армии так и не смогли.
О том, как развивалась Ржевско-Вяземская операция в дальнейшем, читайте в следующей статье.

Начало: первая попытка окружения

Ржевско-Вяземская стратегическая наступательная операция 8 января – 20 апреля 1942 г.

Попытку ликвидировать немецкую группировку войск на центральном стратегическом направлении советское командование предприняло уже в период оформления ржевско-вяземского выступа во время Ржевско-Вяземской стратегической наступательной операции в начале 1942 г. Одна из самых масштабных операций Великой Отечественной войны, о которой написано уже очень много, до настоящего времени не получила полного и объективного освещения. Ее история заслуживает отдельной книги. Мы, по возможности, рассмотрим ее основные этапы и наиболее значительные операции и сражения. При этом использованы в основном известные, опубликованные материалы и потому существует опасение, что они не всегда отражают реальные события.

Главная цель Ржевско-Вяземской наступательной операции – завершить разгром немецкой группы армий «Центр». В директиве Ставки ВГК от 7 января 1942 г. планировалось охватывающими, сходящимися ударами войск правого крыла Калининского фронта из района северо-западнее Ржева на Сычевку и Вязьму и войск левого крыла Западного фронта на Юхнов, Вязьму в ходе одновременного наступления других войск фронтов на Ржев, Сычевку, Гжатск «окружить, а затем пленить или уничтожить всю можайско-гжатско-вяземскую группировку противника». Для окружения Вязьмы планировалась помощь воздушного десанта западнее города. Судя по опубликованной схеме замысла Ставки ВГК, планировалось чуть ли не двойное окружение, так как войска 3-й и 4-й ударных армий Северо-Западного фронта должны были продвинуться до Рудни (60 км западнее Смоленска) и перерезать железную дорогу Смоленск – Полоцк (схема 3). Это была первая попытка масштабной операции войск Красной Армии на окружение группировки противника на московском направлении. Составной частью этой стратегической операции были фронтовые операции. В справочной литературе советского периода давалось описание Сычевско-Вяземской 8 января – 20 апреля, Торопецко-Холмской 9 января – 6 февраля, Вяземской воздушно-десантной 18 января – 28 февраля операций, назывались Ржевская и Болховская наступательные операции. В 1998 г. «Военно-историческим журналом» список фронтовых операций был уточнен и расширен: Сычевско-Вяземская наступательная 8 января – 28 февраля, Ржевская наступательная 3 марта – 20 апреля войск Калининского фронта, дополнительно названа Можайско-Вяземская наступательная 10 января – 28 февраля войск Западного фронта. Последняя датировка не очень понятна: разве после 28 февраля войска Западного фронта не вели наступательных действий?

Планы вермахта на московском направлении зимой 1941/42 гг. определялись «Директивой ОКХ относительно задач сухопутных войск на Востоке» от 8 декабря 1941 г.: «Группа армий «Центр» после завершения операций в районе Москвы должна так эшелонировать свои войска, чтобы быть в состоянии отразить удары русских против участка фронта, выдвинутого в направлении Москвы, и против своего левого фланга. Для защиты растянутого фланга группа должна предусмотреть приведение в боевую готовность резервов в районе южнее Осташкова».

Схема 3. Положение сторон на московском направлении 7–8 января 1942 г. Замысел Ставки Верховного Главнокомандования на наступление

Наступление Красной Армии осуществлялось войсками Западного (генерал армии Г. К. Жуков) и Калининского (генерал-полковник И. С. Конев) фронтов при содействии войск Северо-Западного и Брянского фронтов. В составе двух фронтов в операции первоначально принимали участие войска четырнадцати армий (22-я, 29-я, 30-я, 31-я, 39-я Калининского, 1-я ударная, 5-я, 10-я, 16-я, 20-я, 33-я, 43-я, 49-я, 50-я Западного фронтов), трех кавалерийских корпусов, фронтовые ВВС с привлечением дополнительных военно-воздушных сил. Если прибавить 4-й воздушно-десантный корпус, 3-ю и 4-ю ударные и 61-ю армии, переданные в ходе операции соответственно в Калининский и Западный фронты при том, что 1-я ударная армия была переброшена на другой участок фронта, силы были задействованы внушительные (схема 4). В состав группы армий «Центр» (генерал-фельдмаршал Г. Клюге) входили в то время войска 9-й, 4-й полевых, 3-й и 4-й танковых армий.

В количественном выражении, по данным последнего издания Военной энциклопедии, советские войска насчитывали свыше 688 000 чел., имели 10 900 орудий и минометов, 474 танка, войска вермахта – около 625 000 чел., около 11 000 орудий и минометов, 354 танка.

Первый этап наступления с 8 января до конца месяца, несмотря на некоторое замедление в середине января, был для советских войск достаточно успешным.

Первыми 8 января 1942 г. вступили в операцию войска Калининского фронта. Ударная группировка фронта в составе соединений 39-й (генерал-лейтенант И. И. Масленников) и 29-й (генерал-майор В. И. Швецов) армий и 11-го кавалерийского корпуса (полковник Н. В. Горин, с 17.01 полковник С. В. Соколов) должна была охватить противника с запада. Прорвав немецкую оборону западнее Ржева, дивизии 39-й армии по немецким тылам устремились на юг. Вклинившись в глубь территории противника на 80 км, уже в 20-х числах января они вели ожесточенные бои за Сычевку и западнее ее. У противника даже был отбит вокзал железнодорожной станции Сычевка. И хотя еще 12 января из Сычевки в Вязьму перебрался штаб немецкой 9-й армии во главе с генерал-полковником Штраусом, немцы упорно обороняли город, ведь через него шло снабжение армии.

Схема 4. Ржевско-Вяземская наступательная операция 8 января-20 апреля 1942 г.

Командующий 29-й армией генерал-майор В. И. Швецов. Конец 1940-х гг.

12 января в прорыв были введены 11-й кавалерийский корпус и 29-я армия. Но сколько ни авантюрным был план прорыва конной подвижной группы на дальнее расстояние в тыл противника по заснеженным лесам и болотам, несмотря на некоторую задержку в середине месяца, он удался: 11-й кавалерийский корпус в составе всего 5800 человек, 5000 лошадей, двух 122-мм гаубиц, 47 орудий 37-мм и 45-мм, 35 минометов 82-мм и 120-мм калибров продвинулся на 110 км, 26 января вышел к автомагистрали западнее Вязьмы и перерезал ее, тем самым выполнив свою задачу.

Дивизии 29-й армии начали охват Ржева с запада. В первые дни наступления была надежда на скорое освобождение Ржева. Основания для этого были: до Ржева с запада было всего 8 км, а в городе в это время были только немецкие обозы и тыловые части. В директиве Ставки ВГК от 11 января командующему Калининским фронтом было приказано: «…в течение 11 и ни в коем случае не позднее 12 января овладеть г. Ржев… Ставка рекомендует для этой цели использовать имеющиеся в этом районе артиллерийские, минометные, авиационные силы и громить город Ржев, не останавливаясь перед серьезными разрушениями города». Несмотря на то что для овладения Ржевом были повернуты фронтом на север и северо-восток и отданы 29-й армии три дивизии 39-й армии (взамен 39-й армии – 2 из 29-й), ни в эти, ни в последующие дни город взять не удалось, хотя бои были жесточайшие (схема 5). Ветеран 183-й стрелковой дивизии П. О. Быстров, бывший командир роты, вспоминал о боях за д. Перхурово, что в 9 км западнее Ржева. После того как первая атака захлебнулась, в роте у Быстрова осталось шесть бойцов. «Наутро нам придали батальон лыжников, имеющий 15 пулеметов. И снова наша атака была отбита. Я остался с четырьмя красноармейцами. А приказ надо выполнять. Отыскал командира лыжников и предложил ночью обойти деревню и ворваться с тыла. Оставив с фронта прикрытие, за ночь обошли деревню и скрытно подошли к крайним домам. Тут нас заметил патруль, открыл огонь, но было поздно. Мы ворвались на улицу и пошли в штыковую. Все перемешалось. Кололи штыками, били из пистолетов, гранатами… К утру рота заняла оборону за деревней. Немцы бросили на Перхурово танки. Наши отступили, но ночью мы снова выбили фашистов, однако деревни уже не было, остались одни пепелища».

Бой за населенный пункт. Январь 1942 г.

Атака советских войск. Начало 1942 г.

Атака красноармейцев. Начало 1942 г.

Схема 5. Бои за Ржев в январе 1942 г. Немецкая версия

Бои в ходе Торопецко-Холмской операции. Январь 1942 г.

15 января начала наступление 22-я армия (генерал-майор В. И. Вострухов). Несмотря на некоторое опоздание, что не содействовало продвижению соединений 39-й армии, армия Вострухова продвинулась на юг и юго-восток на 120 км и глубоко охватила оленинскую группировку немецких войск. В результате действий трех армий в районе Оленино было окружено семь немецких дивизий. Их снабжение командование 9-й армии было вынуждено осуществлять с помощью транспортных самолетов. Часть дивизий 22-й армии начали бои за Белый. Вместе с войсками 39-й армии они «сжали» бельскую группировку врага вдоль дороги Белый – Духовщина, которую противник превратил в неприступную территорию.

31-я армия (генерал-майор В. А. Юшкевич) слева от 29-й своим наступлением обеспечивала продвижение главной группировки и не позволила противнику снять с позиций части для переброски под Ржев. 30-я армия (генерал-майор Д. Д. Лелюшенко) совместно с правофланговой армией Западного фронта должна была уничтожить лотошинскую группировку противника и активно наступала на погорело-городищенском направлении.

9 января перешли в наступление 3-я и 4-я ударные армии Северо-Западного фронта, с 22 января переданные Калининскому фронту. В начале Торопецко-Холмской операции (карты-схемы 6, 7), в январе, их войска действовали достаточно успешно: за 25 дней боев они продвинулись почти на 250 км, освободили п. Пено, города Андреаполь, Торопец, Западную Двину, перерезали железную дорогу Ржев – Великие Луки, обошли с юга демянскую группировку врага и в целом продвинулись глубоко в тыл группы армий «Центр», нарушив ее оперативное взаимодействие с группой армий «Север». Американский журналист Г. Кэссиди писал: «На Калининском фронте русские продвинулись глубоким выступом через Торопец. Весь следующий год это было словно острый гвоздь в боку у немцев». Соединения этих армий вышли к городам Холм, Велиж, Демидов и вели бои на их улицах.

Санитары 31-й армии Калининского фронта вывозят раненых с поля боя. Начало 1942 г. Фото Б. Вдовенко

Схема 6. Торопецко-Холмская наступательная операция в январе-феврале 1942 г.

Схема 7. Наступление Калининского фронта на Вязьму и Велиж в конце января 1942 г.

Войска Западного фронта вступили в операцию 9–10 января. Главный удар, как и было приказано Ставкой, наносился на вяземском направлении армиями левого крыла фронта. В ходе ожесточенных боев юхновская группировка противника была охвачена с трех сторон. Части 50-й армии (генерал-лейтенант И. В. Болдин) и 1-й гвардейский кавалерийский корпус (генерал-майор П. А. Белов) обошли Юхнов с юга и юго-востока, а с севера и северо-востока его обошли войска 43-й (генерал-майор К. Д. Голубев) и 49-й армий (генерал-лейтенант И. Г. Захаркин). По директиве фронта, подписанной еще в начале января, «ударная группа Белова» должна была, взаимодействуя с ржевской группировкой, сыграть «главную роль» в окружении немецких 4-й и 9-й армий. В середине января соединения группы Белова начали бои в районе Варшавского шоссе, 27 января пять кавалерийских дивизий прорвались через него в тыл противника и, по словам П. А. Белова, «начался рейд на Вязьму». По данным П. А. Белова, Варшавское шоссе перешло около 7 тысяч человек. Стрелковые дивизии, артиллерия, средства ПВО, тылы корпуса остались за линией фронта. Уже в первых числах февраля корпус Белова завязал бои за город (схема 8).

Определенную помощь соединениям Белова оказали десантники 201-й воздушно-десантной бригады 5-го воздушно-десантного корпуса и 250-го отдельного стрелкового полка, десантированные 18–22 января южнее Вязьмы (схемы 9, 10). С 27 января началась высадка 8-й воздушно-десантной бригады 4-го воздушно-десантного корпуса. Прошла она неудачно: из выброшенных в районе Озеречни 2300 человек удалось собрать только 1300. Примерно только от 30 до 50 % грузов удавалось собрать в первые 2–3 дня после выброски. Около 25 % самолетов вернулось на аэродром, не выполнив задание. Учитывая это, а также то, что командование 4-го воздушно-десантного корпуса не получило от командования фронта распоряжений по тыловому обеспечению десантников, так как не рассчитывало на длительные действия десанта в тылу врага, десантирование было приостановлено. Высадившиеся десантники попытались выполнить задачу корпуса: оседлать железную дорогу и автодороги западнее Вязьмы, но были окружены, и частям 1-го гвардейского кавалерийского корпуса пришлось их выручать. Позднее они перешли в подчинение к генерал-майору П. А. Белову, командиру корпуса.

Схема 8. Наступление соединений Западного фронта на Вяземском направлении в январе – конце февраля 1942 г.

Командир 1-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-лейтенант П.А. Белов. 1942 г.

Кавалерийская часть на марше. Зима 1941–1942 гг.

Схема 9. Обстановка в районе Вязьмы к началу операции 4-го воздушно-десантного корпуса 27 января 1942 г.

Схема 10. Воздушный десант юго-восточнее Вязьмы в январе 1942 г.

Наступавшие части 33-й армии 19 января овладели городком Верея, прорвали оборону врага. 30 января приказом командующего фронтом ударной группе армии предписывалось «в течение 1–1,5 суток преодолеть расстояние от 25 до 90 км и в дальнейшем во взаимодействии с группой ген. Белова овладеть Вязьмой». Приказ был выполнен, и 1 февраля дивизии 33-й армии начали бои в 7–8 км южнее и юго-восточнее Вязьмы. По разным данным, в прорвавшихся 4 дивизиях и других частях было от 10 до 16 тысяч человек.

Здесь опять можно высказать удивление авантюрностью решений о посылке в глубокий вражеский тыл ослабленных и измотанных долгими наступательными боями дивизий, особенно кавалерийских, отсутствием простого здравого смысла. Но командование фронтов действовало в соответствии с приказом начальника Генерального штаба Б. М. Шапошникова от 8 декабря 1941 г.: «При встрече с опорными пунктами противника оставлять на их фронте небольшие заслоны, а всеми силами стремительно развивать наступление на фланговых стыках и в промежутках его боевых порядков…». Эти опорные пункты предписывалось уничтожать «действиями вторых и последующих эшелонов», каковых зачастую просто не было.

На правом крыле Западного фронта еще 6 января 1942 г. директивой Г. К. Жукова было приказано прорвать немецкую оборону на р. Лама. Созданная на основе усиленной за счет соседней 20-й армии (генерал-лейтенант А. А. Власов) ударная группировка начала наступление 10 января, и, несмотря на трудности, после отвода немецких войск были освобождены 16 января Лотошино, 17 января – Шаховская, 20 января – Можайск, железная дорога Москва – Ржев была перерезана. Но в момент активных наступательных действий Ставка вывела в свой резерв 1-ю ударную армию, а управление 16-й армии с армейскими частями по приказу Г. К. Жукова было переброшено в район Сухиничей. Эти действия ослабили наступательные возможности армий правого крыла фронта, и 25 января они были остановлены на подготовленном врагом гжатском оборонительном ру-беже.

Последним успехом Западного фронта на этом этапе было освобождение 29 января после ожесточенных боев Сухиничей войсками 10-й армии (генерал-лейтенант Ф. И. Голиков).

Начавшееся наступление сил Брянского фронта – Болховская наступательная операция – уже 14 января было приостановлено. Ставка приказала перейти к обороне по всей полосе и прикрыть левый фланг Западного фронта.

В начале операции положение немецкой группы армий «Центр» было очень тяжелое. Уже с 4 января в дневнике Ф. Гальдера идут записи об обострении положения, а запись 13 января почти полностью посвящена положению на участке Ржев – Вязьма: «Наиболее тяжелый день!.. Положение группы армий стало еще более серьезным… «Штопка дыр!» Ожидать успеха не следует». К. Типпельскирх писал позднее, что 4-я танковая, 9-я армии и «располагавшаяся между ними 3-я танковая армия стояли, казалось, перед катастрофой… Силы русских прорвались на стыке 9-й и 16-й армий на Белый. Оттуда они зашли глубоко в тыл 9-й и 4-й танковой армий. Передовые отряды проводившего охват противника достигли района северо-западнее Вязьмы. 9-я и 4-я танковая армии были почти окружены. Если бы… железная дорога была перерезана между Смоленском и Вязьмой, то судьба обеих армий была бы решена».

15 января А. Гитлер дал разрешение на отвод войск. В директиве говорилось: «После того, как не удалось закрыть разрывы, возникшие севернее Медыни и западнее Ржева, я отдал главнокомандующему группы армий «Центр» в силу его ходатайства приказ: фронт 4-й армии, 4-й танковой армии и 3-й танковой армии отвести к линии восточнее Юхнова – восточнее Гжатска – восточнее Зубцова – севернее Ржева. Руководящим является требование, чтобы дороги Юхнов – Гжатск – Зубцов – Ржев оставались свободны в качестве поперечной связи сзади фронта наших войск… Линию нужно удерживать…». Гитлер признавал: «В первый раз в эту войну мною отдается приказ о том, чтобы отвести большой участок фронта».

Рубеж, на который были отведены войска, был уже укреплен. Еще в первой декаде января, когда полки и дивизии были обескровлены (по данным Х. Гроссмана, на 10 января в 206-й пехотной дивизии 23-го армейского корпуса насчитывалось 2283 пехотинца, в 102-й – 2414, в 253-й – 2380), в боях использовались вспомогательные части. Например, западнее и юго-западнее Ржева сражалась группа, сформированная из снабженческих и строительных частей, маршевых батальонов, соединений авиационного корпуса. Но уже в январе сюда, на центральный участок советско-германского фронта, были срочно переброшены новые дивизии из Западной Европы. Командующий 9-й армией генерал-полковник Штраус 16 января был заменен более решительным и жестким генерал-полковником танковых войск В. Моделем, который сразу же перешел к решительным действиям.

Солдаты вермахта. Начало 1942 г.

Схема 11. Закрытие бреши в немецкой обороне западнее Ржева 22–23 января 1942 г. Немецкая версия

21–22 января немецкие войска юго-западнее и западнее Ржева начали наступление с целью деблокирования окруженных в районе Оленино войск, закрытия бреши, через которую шло снабжение 29-й, 39-й армий и 11-го кавалерийского корпуса, блокирования соединений 29-й армии. 23 января им удалось встречными ударами из Ржева и из района Оленино закрыть горловину прорыва (схема 11). Войска армий Масленникова и Швецова оказались в полуокружении: пришлось поддерживать связь с фронтом через узкий коридор между городами Нелидово и Белый.

Командующий Калининским фронтом видел опасное развитие ситуации. 21 января он приказал генералу Лелюшенко перебросить 30-ю армию «со всеми ее тылами» с левого на правый фланг фронта к исходу 23 января. Командующий 30-й армией обратился с донесением к народному комиссару обороны о нецелесообразности такого решения. В качестве аргументов назывались нереальность сроков, необходимость прохождения через коммуникации трех армий, малочисленность оставшихся в армии трех дивизий (из-за ожесточенных боев в большинстве полков насчитывалось 80-120 активных штыков). Говорилось, что «ожидаемого тов. Коневым эффекта» «армия дать не может». Но Ставка ВГК поддержала командующего фронтом, и переброска 30-й армии была осуществлена в район западнее Ржева. Вместе с двумя переданными ей дивизиями 29-й армии 30-я армия начала бои фронтом на юг, а 29-я армия – на север для соединения с основным фронтом.

Немецкие обозы. Зима 1941–1942 гг.

Можно говорить о том, что в конце января относительно удачный этап наступательной операции советских войск закончился. Их положение значительно ухудшилось, измотанные длительным наступлением в условиях суровой зимы, обескровленные войска при ощутимой нехватке материально-технических средств утратили свои наступательные возможности. Так, общие потери только армий Калининского фронта (без 3-й и 4-й ударных) приближались к 80 000 человек. В то же время противник, несмотря на большие потери, сумел противостоять натиску Красной Армии и выстоять в очень серьезной ситуации. По словам К. Рейнгардта, в конце января немцы вновь создали «стабильный фронт»: «В конце января 1942 года вследствие недостатка сил русское контрнаступление также выдохлось, как и немецкое наступление 5 декабря 1941 г.».

Но Ставка ВГК требовала продолжения наступательных действий. Ввиду общности задач Западного и Калининского фронтов, с целью более тесной координации их действий 1 февраля было восстановлено главное командование Западного направления. Его возглавил Г. К. Жуков. В директиве о создании командования направления подтверждалась прежняя задача операции: «Задачей ближайших дней Западного направления наряду с занятием г. Вязьмы считать окружение и пленение ржевско-сычевской группы противника…». Но условия для выполнения этой задачи уже не были такими благоприятными, как в начале операции.

В начале февраля начинается второй этап Ржевско-Вяземской операции, когда немецкие войска нанесли контрудары по всем главным направлениям действий советских армий. Особенно ухудшилось положение частей, прорвавшихся в немецкий тыл. Командование группы армий «Центр», опасаясь потери Вязьмы как важного железнодорожного узла на главной снабженческой артерии германских войск в центре Восточного фронта, уже к началу февраля сосредоточило под Вязьмой до шести дивизий. Атаки ослабленных советских войск, у которых практически закончились боеприпасы, продовольствие, фураж, были встречены организованной системой огня, контратаками пехоты, поддержанной танками и авиацией. Ф. Гальдер 2 февраля дал характеристику этим боям: «5-я танковая дивизия уничтожает группы противника, просочившиеся в наш тыл. Эти бои за линией фронта носят комически уродливый характер и показывают, что война как таковая начинает вырождаться в драку, далекую от всех известных ранее форм ведения войны».

Овладеть Вязьмой советские войска не смогли. Части 11-го кав. корпуса были отброшены от автострады, и немецкие коммуникации западнее Вязьмы были восстановлены. 2–3 февраля гитлеровским войскам удалось также ликвидировать прорывы севернее и южнее Юхнова. Части 33-й армии, 1-го гвардейского кавалерийского корпуса и 8-й воздушно-десантной бригады Западного фронта также оказались в окружении.

На Калининском фронте 5 февраля дивизии 29-й армии были отрезаны от частей 39-й армии, и им пришлось сражаться в полном окружении (схема 12).

Схема 12. Окружение 29-й армии в феврале 1942 г. Немецкая версия

Схема 13. Бои в районе деревень Ножкино и Кокошкино западнее Ржева в феврале 1942 г. Немецкая версия

В результате в ходе операции южнее и севернее Вязьмы оказались окруженными или полуокруженными крупные группировки советских войск. Но с начала февраля, по словам К. Рейнгардта, «прорвавшиеся в тыл немцев советские войска оперативной угрозы уже не представляли».

На севере и юге оформившегося ржевско-вяземского выступа развернулись бои за деблокирование окруженных частей. Западнее Ржева соединения 30-й армии пытались прорвать вражескую оборону в районах деревень Ножкино, Кокошкино навстречу частям 29-й армии. После войны ветераны обеих воюющих армий вспоминали об этих боях с ужасом (схема 13). Иногда до окруженных частей, которые пытались пробиться на север, оставалось 3–4 км. К середине февраля, по мнению главкома Западного направления, «противник успел подтянуть достаточно средств и сил, чтобы не пустить армию Лелюшенко на юг», а потому он приказал, продолжая бои на прежнем участке, произвести перегруппировку в полосу соседней 22-й армии, где противник был слабее. Оттуда 19 февраля перейти в наступление на юг.

Но командующий Калининским фронтом И. С. Конев уже приказал генералу Швецову «отходить в общем направлении на Ступино», то есть на юго-запад к частям 39-й армии. Было приказано «выводить войска организованно; если не удастся вывести материальную часть артиллерии, станковые пулеметы, минометы, таковые зарыть в лесу». Для помощи выходящим частям в ночь на 17 февраля в район окружения был выброшен небольшой (по разным данным, от 300 до 400 человек) воздушный десант, но он «существенного значения не сыграл» (схема 14). Также к окруженным была выслана танковая группа из 10 танков и 100 автоматчиков и саперов 81-й танковой бригады. Пройдя по вражеским тылам, этот десант окруженных войск на указанном месте не нашел. Подобрав группу в 120 человек, в основном раненых, к свом войскам вернулись всего 2 танка и 8 автоматчиков.

Схема 14. Район десантирования 4-го батальона 204-й воздушно-десантной бригады 17–22 февраля 1942 г.

Выход окруженных соединений армии Швецова к войскам 39-й армии начался в ночь на 18 февраля и проходил в течение нескольких следующих дней. Вышедших из окружения размещали в медсанбаты. По воспоминаниям А. Н. Захаровой, бывшей медсестры 449-го медсанбата, большинство поступили с обморожениями и ранениями, «здоровых – ни одного». Отдельные группы выходили и в полосе действий 30-й армии. Замполит отдельной минометной роты 1211-го стрелкового полка А. Я. Ширяев вспоминал, что перед выходом из окружения он с несколькими товарищами, израсходовав боеприпасы, скрывался в лесу. Костров не разжигали, чтобы не обнаружить себя, питались мороженым мясом павших лошадей, корой и корнями деревьев. 24 февраля он был ранен. «На нас набрели местные партизаны и вывели к своим. Набралась довольно многочисленная группа, не менее сотни человек. На немецкие заслоны решили идти психической атакой. На рассвете наткнулись на пулеметные посты. Ринулись на кинжальный огонь с отчаянным «ура»… От преследования успели скрыться в лесу и отсидеться до темноты… Наконец, мы перешли линию фронта. Сдавая на проверку документы, я обнаружил: партийный билет настолько пропитан кровью, что едва можно было различить номер».

На лесном аэродроме. Калининский фронт, начало 1942 г. Фото Б. Вдовенко

Из шести тысяч человек, попавших в окружение, на 28 февраля вышло 5200 человек, из них 800 раненых. Потери 29-й армии с 16 января по 28 февраля составили 14 тысяч человек.

Командование Западного фронта также пыталось помочь своим отрезанным войскам. Командующий фронтом вначале потребовал от командующего 43-й армией восстановить положение под Юхновом. Потом были подключены войска 49-й и 50-й армий. Активные бои вели окруженные дивизии. Командующий фронтом обещает Ефремову и Белову: «Дня через три-четыре к вам будут подходить части Голубева и Болдина». Виновных в том, что не были удержаны фланги прорыва 33-й армии, он приказывает «арестовать, судить и расстрелять на месте независимо от количества». Но командование группы армий «Центр» усилило оборону своих войск под Юхновом, и все попытки прорвать ее извне не удались. Не удалось и частям генерала Белова в середине февраля соединиться с частями 11-го кав. корпуса Калининского фронта, хотя их разделяло всего 6 км. Также в середине февраля, по воспоминаниям П. А. Белова, когда они с М. Г. Ефремовым хотели создать общий фронт, штаб Западного фронта прислал ему странную телеграмму: «Локтевая связь с пехотой (33-я армия) вам не нужна». Возможно, позднее это будет одной из причин гибели частей 33-й армии.

Получают задание. Калининский фронт, начало 1942 г. Фото Б. Вдовенко

Положение с продовольствием и боеприпасами у окруженных становилось катастрофическим, к тому же Г. К. Жуков дал указание «продовольствие искать на месте, подавать его не будем, нет самолетов, искать снаряды также на месте». Окруженным частям пришлось переходить на самообеспечение и взаимодействие с партизанами. 9 февраля И. Сталиным был подписан приказ о мобилизации военными советами армий лиц в возрасте от 17 до 45 лет на освобожденной от оккупации территории. Это позволило окруженным частям увеличить свою численность. Они стали активно действовать на коммуникациях противника, захватывали склады с оружием, продовольствием, а партизаны помогали регулярным частям. 15–16 февраля партизанские отряды, действовавшие южнее и юго-западнее Вязьмы, освободили г. Дорогобуж. Партизаны и части генерала Белова удерживали несколько станций, а движение по железной дороге Занозная – Вязьма было вообще прервано на четыре месяца. В результате в тылу группы армий «Центр» образовался район, где успешно действовали части 1-го гвардейского кавалерийского, десантники 4-го воздушно-десантного корпусов, партизанские отряды. В конце февраля все эти части и партизанские отряды, кроме частей 33-й армии, были подчинены генералу Белову. Немецкий генерал Бутлер писал: «Войска противника, находившиеся в районе Дорогобужа в течение нескольких месяцев, создавали настоящую угрозу тыловым коммуникациям 4-й танковой и 9-й полевой армий, временами даже нарушая их. Они сковывали крупные силы немцев, спешно снятые с фронта и брошенные сюда».

16 февраля появилась новая директива Ставки ВГК, в которой войскам Западного направления ставилась прежняя задача: «разгромить и уничтожить ржевско-вяземско-юхновскую группировку противника и к 5 марта выйти и закрепиться на нашем старом оборонительном рубеже с готовыми противотанковыми рвами», т. е. на рубеж Оленино, р. Днепр, Ельня, далее по р. Десне и до Брянска, что в тех условиях было явно нереально. Данный документ вызывает удивление и сомнение в том, что Ставка знала истинное положение дел.

С этой директивы 16 февраля можно выделить третий этап операции: возобновление активных наступательных действий советских войск, их постепенное затухание и завершение операции 20 апреля. В феврале Ставка ВГК выделила дополнительные силы из резерва: Калининский фронт получил гвардейский стрелковый корпус, семь стрелковых дивизий и четыре авиаполка, Западный фронт – гвардейский стрелковый корпус, три стрелковые дивизии, две воздушно-десантные бригады, 200 танков, 40 самолетов и 60 000 человек маршевого пополнения. Запись в дневнике Ф. Гальдера за 11 февраля свидетельствует, что немецкая разведка обнаружила переброску этих резервов.

На Калининском фронте центр тяжести теперь, после выхода из окружения частей 29-й армии, переносился на уничтожение оленинской группировки врага силами трех армий. В приказе командующего фронтом 19 февраля усиленной 22-й армии было приказано уже к «исходу дня 23.2 овладеть районом Оленино», 22 февраля захватить Белый. 30-я армия должна была уже 22 февраля выйти в район Чертолино, а 39-я армия 23-го – соединиться с 30-й армией. 31-й армии приказано было «к исходу дня 23.2 овладеть районом Зубцов». Назначенное на 20 февраля наступление вовремя начала только 31-я армия, другие армии – позже, причем в разные дни, например, 39-я только 25 февраля. На ее участке в наступлении участвовала и группа Швецова – вышедшие из окружения части 29-й армии. Начались каждодневные изматывающие атаки советских войск, в том числе на улицах Белого, не приносящие реальных результатов. Но соединения вермахта стояли намертво. В начале марта 30-я армия Лелюшенко была усилена, но и это не принесло больших результатов.

Войска Западного фронта также активизировали наступательные действия.

17–23 февраля было продолжено десантирование частей 4-го воздушно-десантного корпуса. Западнее Юхнова было сброшено более 7 тысяч человек 9-й и 214-й воздушно-десантных бригад, а также боеприпасы, вооружение, продовольствие и снаряжение. В тыл врага переправились командование и штаб корпуса. Во время атаки немецкого истребителя командир корпуса генерал А. Ф. Левашов был убит, несколько офицеров ранены. Командование корпусом принял начальник штаба полковник А. Ф. Казанкин. Десантники должны были соединиться с наступавшей им навстречу, в направлении Вязьмы, 50-й армией (схема 15).

Армии Западного фронта из-за опоздания пополнений переходили в наступление также разновременно, в течение десяти суток. Ни на одном из намеченных участков прорыва не удалось создать необходимого превосходства над противником.

В начале марта была предпринята попытка окруженных частей 33-й армии изнутри и ударной группы 43-й армии извне прорвать кольцо окружения. Немецкое командование перебросило сюда дополнительные силы. Расстояние между советскими войсками сократилось до 2 км, но преодолеть их не удалось. С этого времени положение окруженной группировки 33-й армии стало ухудшаться с каждым днем. На 11 марта в окруженных соединениях и частях 33-й армии насчитывалось 12 789 человек, в группе Белова к концу марта – 17 тысяч человек. В спецсообщении начальника особого отдела НКВД Западного фронта от 8 апреля 1942 г. говорилось о чрезвычайном положении со снабжением боеприпасами, продовольствием в ударной группе 33-й армии: «…Значительная часть артиллерии законсервирована из-за отсутствия горючего и боеприпасов… Потери с 1.02 по 13.03.1942 года составляют убитыми – 1290 человек; ранеными – 2531 человек. Пополнение личным составом не производится… Питание… состоит из небольшого количества разваренной ржи и конины. Соли, жиров и сахара совершенно нет… На почве недоедания участились случаи заболевания бойцов… В ночь на 15 марта… умерли от истощения два бойца…». На документе имеется резолюция: «Об изложенном для принятия мер сообщено Военному совету Западного фронта». Но даже в таком положении окруженные части 33-й армии оттягивали на себя значительные силы противника.

Схема 15. Положение войск Западного фронта к середине февраля 1942 г. Новая задача 4-го воздушно-десантного корпуса

Единственным реальным успехом войск фронта на этом этапе стало освобождение 5 марта Юхнова. Действия десантников 4-го воздушно-десантного корпуса все-таки отвлекли на себя часть сил юхновской группировки противника. В то же время в полосах наступления всех 12 армий двух фронтов, несмотря на почти месячные кровопролитные бои, продвижение было минимальным. Попытки соединиться с окруженными войсками опять успехом не увенчались. По мнению К. Типпельскирха, «наступательная сила русских была сломлена» уже 21 февраля.

Тем не менее, 20 марта Ставка вновь потребовала от фронтов энергичнее продолжать выполнение ранее поставленной задачи, заявив, что «ликвидация ржевско-гжатско-вяземской группировки противника недопустимо затянулась». На Калининском фронте усиленной 30-й армии было приказано во взаимодействии с 22-й и 39-й армиями уничтожить оленинскую группировку противника. Основная же часть армии должна была повернуть на восток и вместе с вновь укомплектованной 29-й и 31-й армиями 5 апреля захватить Ржев. Одновременно ударной группе из дивизий 22-й и резерва 4-й ударной армий приказано было 3 апреля овладеть Белым. На Западном фронте 43-я, 49-я и усиленная 50-я армии 27 марта должны были соединиться с окруженными войсками 33-й армии и группы Белова. 5-я армия 1 апреля должна была овладеть Гжатском. В то же время 16-й и 61-й армиям было приказано наступать на брянском направлении и уничтожить жиздринско-болховскую группировку противника. Зримое распыление сил на обоих фронтах…

При чтении этой директивы, приказов командующих фронтами и знании реальной ситуации опять возникают сомнения в информированности Ставки и Генерального штаба об истинном положении войск, понимании ими ситуации и, вообще, в разумности решений высоких военных и государственных мужей.

Можно было бы выделить с 20 марта еще один этап операции по разгрому ржевско-гжатско-вяземской группировки немецких войск, но здесь налицо лишь попытки активизации наступательных действий советских войск. Армии, начав наступление в конце марта – начале апреля, ни на одном из направлений успехов не достигли. Объяснялось это общим истощением войск в ходе длительного наступления. Так, например, 22-я армия с начала наступления в январе дважды теряла свой состав. Маршевое пополнение в январе – апреле 1942 г. во фронтах Западного направления, хотя по численности было большим, чем в декабре в 5,6 раза, было неподготовленным и сразу «сгорало» в боях. Артиллерия имела в марте – апреле от 0,1 до 0,3 боекомплекта снарядов и по 10 мин на миномет. Ощутимого ущерба обороне противника она нанести не могла. В апреле к тому же началась распутица.

Калининский фронт. Весна 1942 г.

Командование 31-й армии. Зубцовское направление, весна 1942 г.

Более активно действовал и противник. Е. П. Тарасов, ветеран 234-й стрелковой дивизии, воевавшей с конца марта в районе Белого, вспоминал: «Враг непрерывно атаковал. Авиация противника буквально не давала поднять головы. В начале апреля были дни, когда на наши позиции совершались сотни самолето-вылетов. Особенно ожесточенно нас бомбили 3–5 апреля. Когда стараешься восстановить в памяти конец марта – начало апреля 1942 года, то многие дни сливаются в один и весь этот нескончаемый день тянется безмерно трудный бой. Почти ежедневная карусель из немецких бомбардировщиков над головой. Построившись в круг, они поочередно, с пикирования, включая сирены, бомбили и обстреливали нас. Никогда не забыть плотный минометный огонь, который обрушивали на нас, не жалея мин, вражеские минометчики, и тяжелую, не проходящую усталость от постоянного недосыпания и нервного напряжения».

Завершающим аккордом этой операции стала гибель окруженных частей 33-й армии. Немецкое командование, укрепив позиции в центре Восточного фронта, стало больше обращать внимание на ликвидацию советских частей в своем тылу. Так, против 11-го кав. корпуса в конце марта были брошены две немецкие дивизии. Частям корпуса и 39-й армии пришлось вести тяжелые бои в полуокружении, но удобный плацдарм советских войск между Сычевкой и Белым в этот период был сохранен. Их уничтожение, по словам К. Типпельскирха, было оставлено на предстоящую летнюю кампанию.

Против дивизий генерала Ефремова командование группы армий «Центр» бросило части семи дивизий. Кольцо окружения сузилось до размеров 10х25 км. В апреле, наконец, было дано разрешение генералам Ефремову и Белову на выход из окружения. Генералу Ефремову было указано выходить лесами через партизанские районы в направлении на Киров, где 10-й армией будет подготовлен прорыв обороны противника. Но полуголодные люди, среди которых было много раненых и больных, в условиях весенней распутицы преодолеть 150–180 км вряд ли смогли бы. Генерал Ефремов выбрал более короткий путь прорыва к главным силам фронта. Эта попытка в середине апреля успеха не имела: основная часть шедших на прорыв с генералом Ефремовым – около 2 тысяч человек – погибла. Командующий 33-й армией генерал-лейтенант М. Г. Ефремов отказался улететь на самолете, при прорыве был ранен и застрелился. Окруженная группировка 33-й армии численностью около 10 тысяч человек перестала существовать. Безвозвратные потери армии за два с половиной месяца составили более 8 тысяч человек, в том числе во время выхода из окружения – около 6 тысяч бойцов и командиров.

Навстречу прорывающимся частям группы Белова 14 апреля пыталась наступать 50-я армия. Был момент, когда между ними было 2 км, но уже 15 апреля немцы отбросили части 50-й армии и наступление затухло.

Командующий Калининским фронтом И.С. Конев в 31-й армии. Зубцовское направление, весна 1942 г. Фото Б. Вдовенко

Днем завершения Ржевско-Вяземской наступательной операции считается 20 апреля 1942 г., когда Ставка приказала войскам фронтов перейти к обороне на достигнутых рубежах. Это была крупнейшая наступательная операция зимней кампании 1941/42 гг. и всего первого периода войны. Разгром группировки противника на московско-смоленском направлении в замыслах Ставки занимал центральное место. В ходе операции советскими войсками были полностью освобождены Московская, Тульская области, часть Калининской области, но ее главная цель – уничтожение немецкой группы армий «Центр» – не была достигнута. На расстоянии 150–300 км от Москвы продолжала стоять мощная группировка немецких войск, правда потерявшая с 1 января по 30 марта более 333 тысяч человек. Ее соединения были измотаны и обескровлены: по данным Ф. Гальдера на 1.5.42 г. по группе армий «Центр»: «укомплектованность пехоты – 35 % от прежнего уровня… Степень подвижности… для глубокой наступательной операции будет недостаточной». Часть войск немецкой центральной группировки занимала крайне невыгодное оперативное положение – ржевско-вяземский выступ, охваченный с запада, севера и востока советскими армиями. Полного разгрома она смогла избежать только в результате переброски 12 дивизий и 2 охранных бригад из Западной Европы.

Очень большими были потери советских войск. Сегодня Ржевско-Вяземская операция 1942 г. считается одной из самых кровопролитных операций Великой Отечественной войны. Официально Западный и Калининский фронты потеряли в операции 776 889 человек, военный историк С. Н. Михалев определяет потери в 948 тысяч человек.

Причины незавершенности операции в исторической литературе названы достаточно полно. В советское время их делили на объективные и субъективные. Первоначально большее внимание уделялось объективным причинам, в 1980–1990-е годы акцентировалось внимание на субъективных. Главными называются гигантские планы и отсутствие учета реальной действительности, преувеличенное представление о возможностях наших войск и недооценка противника, начало операции без оперативной паузы после наступления под Москвой, отсутствие общего превосходства в силах над противником и преимущества в техническом оснащении войск, распыление сил, большая растянутость во времени поступления в войска резервов и маршевого пополнения, ввод их в бой зачастую с ходу, по частям, без достаточной подготовки, постоянная и острейшая нехватка вооружения, особенно боеприпасов (часто приводятся слова из воспоминаний Г. К. Жукова: «Вероятно, трудно поверить, что нам приходилось устанавливать норму расхода… боеприпасов 1–2 выстрела на орудие в сутки. И это, заметьте, в период наступления!»), утрата оперативного господства в воздухе, отсутствие у командного состава опыта в организации и проведении крупных наступательных операций, крупномасштабных операций на окружение, недостаточная гибкость в управлении войсками, недостаточно детальная разработка операций фронтов, усталость войск из-за непрерывного наступления, возросшая сопротивляемость врага за счет сокращения его фронта, отошедшего на заранее подготовленные рубежи, усиленного резервами, и другие.

«Похоронка»

При определении персональной ответственности за неудачи и большие потери в операции существует несколько точек зрения.

Первая, у истоков которой стоит Г. К. Жуков, – это утверждения, что в неудачах Ржевско-Вяземской операции виноват исключительно Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин. Это он распылил силы, начав в январе 1942 г. наступление на всех фронтах, вместо того чтобы сосредоточить силы на фронтах западного направления и вести здесь более мощное наступление, как это предлагал автор данной точки зрения. «Весь замысел о переходе во всеобщее наступление на всех направлениях – это, конечно, не идея Генерального штаба, не замысел Шапошникова… Это исключительно замысел был лично Сталина». Этой точки зрения придерживались многие советские историки. Так, известный историк Н. Г. Павленко, поддерживая Г. К. Жукова, писал: «Самым убедительным показателем несостоятельности решений Сталина было то, что на главном направлении кампании, то есть на западном направлении, мы не имели никаких результатов».

Вторая точка зрения очень активно высказывается в последние 15 лет в первую очередь авторами, которые так или иначе связаны с судьбой 33-й армии Западного фронта лично, а также авторами, выступающими против апологетики Г. К. Жукова. По их мнению, главным виновником гибели в окружении частей 33-й армии и генерала М. Г. Ефремова был лично главком Западного направления Г. К. Жуков. Используя для доказательств своей точки зрения анализ операций 33-й и 43-й армий, проведенный группой операторов оперативного управления Генштаба КА под руководством полковника К. А. Васильченко, они в ошибках всей операции также винят Г. К. Жукова: «В нашем понимании Ржевско-Вяземская… операция – одна из неудачных страниц в боевой биографии маршала Жукова. И хотя он первоначально возражал против ее проведения, однако к исполнению принял, тем самым взяв на себя ответственность за ее выполнение». Этими авторами иногда используются очень резкие, эмоциональные выражения: «В оперативном отношении Ржевско-Вяземская операция была проведена с грубейшими ошибками», «…Бросила к Вязьме властная рука Г. К. Жукова 33-ю армию Ефремова на погибель… Шла имитация операции с громким именем: «Наступательная ржевско-вяземская операция». А операции как таковой не было. Шла игра. Был грандиозный обман». Утверждается, что Жуков сознательно принес Ефремова в жертву, боясь конкуренции. Кстати, сам Г. К. Жуков однажды дал основание так утверждать. Говоря об операциях частей Ефремова и Белова, он заявил на встрече с историками «Военно-исторического журнала» в августе 1966 г.: «Там, собственно говоря, и операции никакой не было. Прорвались… Их отсекли… Она началась против Вязьмы и прекратилась… Так что о затухании операции здесь не может быть и речи, они просто не имели возможности вести таковую». Странное утверждение, если вспомнить приказы главкома Западного направления этим войскам и то, что окруженные дивизии входили в состав его фронта. Получается, что бывший командующий сам себя высек.

Операция «Торч» 8 ноября 1942 года Из книги Подводная война. Хроника морских сражений. 1939-1945 автора Пиллар Леон

Операция «Торч» 8 ноября 1942 года Операция «Торч» подготавливалась англо-американцами в режиме строгой секретности. Планировалось перебросить по морю и высадить в районе Орана, Алжира и Федала 6 первых конвоев (наступающие конвои) и 4 ударных конвоя (атакующие конвои)