Пушкина Наталья Николаевна. Жена гения

Наталия Николаевна Пушкина (Наталия Гончарова) — это одна из немногих русских женщин, поступки которой обсуждались не только при ее жизни, но и через века после смерти. Ее образ был воспет величайшим из русских поэтов, и в то же время в глазах многих она была и остается причиной гибели своего гениального супруга.

Семья

Будущая жена Александра Пушкина была дочерью Его предки были купцами, которым при высочайшим указом пожаловали дворянство. Будучи единственным сыном своих родителей, отец Натальи получил прекрасное образование, в 1804 году был зачислен в а через некоторое время, получив чин коллежского асессора, занял должность секретаря московского губернатора.

Его супруга — Наталья Ивановна, урожденная Загряжская, была фрейлиной при императорском дворе. От их брака родилось семеро детей. Наталия Гончарова - пятый ребенок в семье.

Детство и юность

Первые годы жизни Наталия Гончарова провела в деревне: сначала в селе Кариан Тамбовской губернии, затем в поместьях Ярополец и Полотняный Завод. Затем семья переехала в столицу.

Наталия Гончарова, как и ее братья и сестры, получила прекрасное домашнее образование. Детям преподавали русскую и мировую историю, географию, русский и французский языки и литературу. В то же время Наталия, которая была самой младшей из сестер Гончаровых, отличалась исключительной красотой. По воспоминаниям современников, ее сестры также были достаточно привлекательны, но у всех трех был огромный по тем временам недостаток — девушки были бесприданницами, так как их дед растранжирил все семейное состояние вместе со своей любовницей-француженкой и оставил сыну только долги.

Сватовство

Александр Пушкин и Наталия Николаевна Гончарова встретились в Москве, в конце 1828 года, на балу, который давал танцмейстер Йогель. Красота и изящество девушки произвели на поэта неизгладимое впечатление. Через 4 месяца влюбленный Пушкин попросил ее руки у родителей, выбрав в качестве посредника Федора Толстого-"Американца".

Гончарова-старшая ему не отказала, но и не дала согласия на этот брак, мотивируя свое решение тем, что дочь еще слишком молода, чтобы обзаводиться семьей. На самом же деле она, скорее всего, мечтала о более блестящей партии для Натальи, а также не хотела вступать в родство с вольнодумцем, который не пользовался расположением двора.

Пушкин был сильно огорчен и с тяжелым сердцем отбыл в действующую армию на Кавказ. Вернувшись в Москву в сентябре, он поспешил к Гончаровым, где его ждал холодный прием. Вероятно, за время отсутствия поэта потенциальная теща выяснила истинное состояние его финансов и узнала о пагубном пристрастии жениха к картам. Кроме того, Наталья Ивановна Гончарова была набожна и обожала покойного императора, поэтому резко прерывала Пушкина, пытавшегося критиковать политику Александра Первого или подшутить над теми, кто проявлял показное благочестие. Казалось, что поэту так и не удастся добиться расположения семьи девушки, пленившей его сердце, и он не сможет никогда назвать ее своей женой.

История любви Натальи Гончаровой и Пушкина

Весной 1830 года Александр Сергеевич находился в Санкт-Петербурге. Через общих знакомых он узнал, что Гончаровы готовы согласиться на его брак с их дочерью. Он поспешил в Москву и снова сделал предложение, которое было принято. Причем близкие друзья семьи впоследствии отмечали, что решающую роль в этом вопросе сыграла сама Наталия Гончарова, которая на тот момент уже была серьезно увлечена поэтом.

Так как Пушкин состоял под негласным надзором, он был обязан информировать о своих поступках лично императора Николая Первого. В ответ на письмо о желании вступить в брак монарх через Бенкендорфа передал свое «благосклонное удовлетворение», но сообщил, что намерен и впредь наставлять поэта советами.

Помолвка

Жених вместе с невестой, а также будущей тещей отправился в имение Полотняный Завод, чтобы представиться главе семейства. Через несколько дней после знакомства с тестем состоялась помолвка Пушкина и Гончаровой, однако свадьбу пришлось отсрочить из-за переговоров о приданом.

Теща беспрестанно конфликтовала с зятем, поэтому многие знакомые думали, что эта свадьба никогда не состоится, тем более что смерть дяди поэта — Василия Львовича — не давала возможности обвенчать молодых до окончания траура.

Поэт был вынужден уехать в Болдино и задержался там из-за эпидемии холеры. Перед поездкой он снова поссорился с мадам Гончаровой и позже написал ей письмо, в котором сообщал, что ее дочь может считать себя совершенно свободной, хотя он сам никогда не женится ни на какой другой женщине. В ответ невеста уверила его в своей любви, что успокоило Пушкина.

После долгих хлопот о приданном 18 февраля 1831 года молодых обвенчали в храме Большого Вознесения, который находился у

Короткое счастье

Впоследствии многие сомневались, любила ли Наталия Гончарова Пушкина. Однако сам поэт после свадьбы писал друзьям о том, что бесконечно счастлив.

Сначала молодожены поселились в Москве, но затем переехали в Царское Село, так как Александр Сергеевич стремился оградить свою жену от влияния тещи.

Планам поэта вести уединенную жизнь вдали от света помешал приезд туда же императора, решившего увезти домочадцев и двор подальше от столиц, в которых свирепствовала холера.

Во время одной из прогулок по Царскосельскому парку супруги Пушкины случайно встретили Николая Первого с женой. Императрица выразила надежду, что поэт и Наталья Николаевна станут частыми гостями во дворце, и назначила день, когда молодая женщина должна была нанести ей визит.

В Петербурге

По возвращении в столицу Наталья Николаевна Пушкина, судьба которой на тот момент никому не внушала беспокойства, была благосклонно встречена в высшем свете. При этом многие отмечали ее холодность и сдержанность, которые приписывались природной застенчивости молодой женщины.

19 мая 1832 года в семье Пушкиных родился первенец — дочь Мария, а через год Наталья Николаевна подарила супругу сына Александра.

Жизнь в столице требовала больших расходов, и увеличившаяся семья постоянно находилась в стесненном положении. Кроме того, Пушкин любил азартные игры и часто проигрывал за карточным столом свое жалование, которого и так еле хватало на оплату квартиры.

Положение несколько улучшилось, когда к Наталье переехали старшие незамужние сестры. Они оплачивали часть стоимости аренды квартиры из собственных средств. В частности, Екатерина Гончарова поступила на должность фрейлины к императрице и получала неплохое жалование.

Знакомство с Дантесом

Назначение Пушкина на должность камер-юнкера, которое поэт счел оскорблением, но вынужден был принять, предполагало присутствие его и супруги на всех светских мероприятиях, проходивших во дворце. На одном из таких раутов и произошла роковая встреча, о которой упоминает любая биография Натальи Гончаровой, написанная как ее современниками, так и много лет спустя.

Итак, в 1835 году супруга А. С. Пушкина познакомилась с приемным сыном голландского посланника в России — кавалергардом Жоржем Дантесом. По свидетельству современников, до встречи с этим красавцем-офицером в свете никогда не ходило сплетен о каких-либо связях, порочащих Наталью Николаевну, хотя все знали, что к ней неравнодушен сам Николай Первый.

Не скрывал, что влюблен в Гончарову, и не стеснялся рассказывать своим друзьям о том, что надеется со временем завоевать ее сердце. Он даже уговорил их общую знакомую Идалию Полетику пригласить Наталью Николаевну к себе домой и отлучиться под благовидным предлогом, с тем чтобы, оставшись наедине с возлюбленной, он смог добиться ее благосклонности. По мнению исследователей, такое свидание состоялось и стало одной из причин, побудивших Пушкина послать вызов смазливому французу.

Дуэль и смерть первого супруга

Осенью 1836 года о связи Натальи Николаевны и Дантеса судачил уже весь Петербург, а 4 ноября Пушкин и его друзья получили анонимный пасквиль, в котором поэту присуждали диплом рогоносца. Ревнивый супруг впал в бешенство и послал вызов Дантесу. Тот дежурил в казармах, и дома находился только Геккерн-старший. Он принял вызов за сына, но попросил отсрочку.

Узнав о намерении Пушкина защитить свою честь, француз посватался к Екатерине Гончаровой. Счастливая девушка, давно влюбленная в красавца-офицера, не только дала свое согласие, но и вместе с Натальей Николаевной и другими родственниками стала убеждать поэта в том, что Дантес встречался с Гончаровыми для того, чтобы быть ближе к ней.

Пушкин не мог стреляться с женихом свояченицы, поэтому отозвал вызов. Однако после свадьбы Дантеса и Екатерины слухи о его романе с младшей Гончаровой не прекратились.

23 января на балу француз проявил бестактность в отношении к Пушкиной. Так как незадолго до этого Александр Сергеевич обещал царю больше не вызывать на дуэль Дантеса, он написал резкое письмо Геккерну. Тот был вынужден ответить на него вызовом, но драться с Пушкиным он не мог из-за своего дипломатического статуса, поэтому его заменил приемный сын.

Уже ничто не могло предотвратить трагедию, и 27 января на Черной речке сошлись в смертельном поединке великий поэт и его обидчик. В результате выстрела Дантеса Пушкин был ранен и умер спустя два дня.

Вдовство

Император позаботился о Он выделил средства на оплату его долгов, назначил пенсию вдове и дочерям, а сыновей записал в пажи с выделением им содержания до момента, когда они начнут получать жалование.

Наталья Николаевна не имела причин оставаться в Петербурге и уехала с детьми в Полотняный Завод. Вернувшись в столицу, она вела тихую жизнь примерной и заботливой матери и стала появляться при дворе лишь через 6 лет после смерти супруга.

Второй брак

Зимой 1844 года вдова Пушкина познакомилась с другом своего брата генерал-майором Петром Ланским, который всю жизнь отдал служению родине и к 45 годам не был ни разу женат. Через несколько месяцев он сделал предложение, и вскоре Наталия Николаевна Пушкина-Ланская-Гончарова стала полноправной хозяйкой в его доме.

В этом браке она родила еще трех дочерей и была счастлива, хотя отмечала, что в ее отношениях со вторым мужем отсутствует страсть, которую заменяет «чувство с оттенком любви».

Наталья Гончарова-Пушкина-Ланская скончалась в 1863 году в возрасте 51 года. Ее похоронили в Александро-Невской лавре, а через 14 лет рядом с ней нашел свое последнее пристанище и второй супруг. Могила не привлекает внимание тех, кто плохо знает биографию этой женщины, так как на надгробии указана только одна фамилия — Ланская.

Теперь вам известна полная событиями биография главной музы величайшего русского поэта. Судя по воспоминаниям современников, портреты Н. Н. Гончаровой-Пушкиной-Ланской дают лишь отдаленное представление о ее совершенной красоте. Однако она не принесла ей счастья.

Гончарова Наталья Николаевна (1812-1863) – супруга великого русского поэта Пушкина А. С.

Семья

Наташа появилась на свет 8 сентября 1812 года в Тамбовской губернии. В посёлке Знаменка есть историческая усадьба Кариан, там и родилась девочка, которой суждено было своей красотой покорять окружающих её людей и стать роковой женщиной для её супруга – величайшего поэта России Пушкина А. С.

Предки её отца, Гончарова Николая Афанасьевича, были промышленниками и купцами. Во времена правления Елизаветы Петровны семья Гончаровых получила дворянский титул. В 1789 году Екатерина II подтвердила право семьи Гончаровых на потомственное дворянство, о чём подписала соответствующий указ и выдала его на руки Наташиному дедушке Афанасию Николаевичу Гончарову.

Отец Натальи был в семье единственным сыном, получил достойное образование, отлично владел английским, немецким и французским языками. Николай Афанасьевич был членом петербургской Коллегии иностранных дел, имел чин коллежского асессора, трудился на должности секретаря у московского губернатора.

Мама Наташи – Наталья Ивановна (девичья фамилия Загряжская). Как удалось установить биографам, Наталья Ивановна была незаконнорождённой дочерью Загряжского Ивана Александровича. Когда умерла её родная мать, Эуфрозина Ульрика баронесса Поссе, маленькой Наташе было всего 6 лет, и заботу о ней взяла на себя Александра Степановна, супруга Загряжского. Она приложила все усилия, чтобы рождение девочки узаконить и дать ей все наследственные права. Наталья Ивановна отличалась необыкновенной красотой и служила фрейлиной у императрицы Елизаветы Алексеевны.

Свадьба родителей была очень пышной, вся императорская фамилия присутствовала на церемонии венчания Николая Гончарова и Натальи Загряжской.

Детские годы

В семье Гончаровых всего родилось семь детей, Наташа была пятым ребёнком. Семейство проживало в Москве, но в 1812 году во время Отечественной войны Гончаровы уехали в родовое поместье Загряжских в селе Кариан, где и родилась Наташа.

Детские годы Натальи Гончаровой прошли в Москве. Также она частенько бывала в посёлке городского типа Полотняный Завод, который находился в Калужской губернии и где всем заведовал её дед Афанасий Николаевич (здесь у Гончаровых было обширное родовое имение). Много времени в детстве Наташа проводила и в дворянской усадьбе Загряжских, которая располагалась под Волоколамском в селе Ярополец.

Девочку часто отправляли к бабушкам с дедушками, потому что в семье обстановка была не слишком благополучная. Наташе исполнилось лишь два года, как у её отца врачи диагностировали психическое заболевание. И хотя всем родственникам говорили, что оно вызвано травмой головы после падения с лошади, на самом деле отец очень много пил.

После установки такого диагноза отцу Наталью отправили к деду в Полотняный Завод, где она воспитывалась почти до шести лет. Афанасий Николаевич не чаял души в своей внучке, он выписывал ей из-за границы игрушки и одежду. Именно дед воспитал в маленькой Таше (так её ласково называли родные) невероятную модницу. А разве могло быть иначе, когда из Парижа приходили коробки, перевязанные яркими атласными лентами, внутри которых лежали детские шляпки и платья, расписные книжки, красивые мячики и фарфоровые куклы.

Когда Наташа вернулась в родительский дом в Москву, одну из её кукол, похожих на принцесс из сказок, маменька разбила в ярости. У девочки лишь наполнились слезами огромные карие глаза, но заплакать она не посмела, так как потом могло последовать ещё более жестокое наказание. С тех пор Наташа избегала матери, когда у неё было подобное настроение, ребёнок просто прятался где-нибудь в укромном уголке и пережидал бурю.

На маму, Наталью Ивановну, неудачная семейная жизнь наложила определённый отпечаток, она отличалась тяжёлым характером, была женщиной очень властной и детей своих воспитывала слишком строго, требовала от них беспрекословного подчинения. Быть может, поэтому Наташа Гончарова никогда не любила вспоминать и рассказывать о своём детстве.

Образование

Несмотря на всю строгость, мать детей своих любила и желала им достойного будущего. Старшие братья Натальи, Сергей и Иван, когда выросли, были определены на военную службу, Дмитрий успешно окончил Московский университет. А барышни в семье Гончаровых получили отличное домашнее образование. Девушкам преподавали историю мира и России, русский язык и литературу, географию. Наталья изучала также английский и немецкий языки, а французским владела настолько в совершенстве, что иногда признавалась, ей намного легче писать по-французски, чем по-русски.

Все, кто был знаком с Натальей Гончаровой и оставил потомкам о ней воспоминания, отмечали, что девочка с ранних лет отличалась небывалой красотой. В свет её стали вывозить довольно рано, у Наташи всегда были толпы поклонников. Однако строгая мать и болезнь отца наложили отпечаток на девушку. Наталья была очень застенчивой, скромной и молчаливой. Когда она стала появляться на светских мероприятиях, поначалу из-за молчаливости и застенчивости её считали девушкой небольшого ума. Но так можно было думать ровно до тех пор, пока Гончарова не начинала говорить.

Очень образованная и начитанная девушка могла не только блеснуть своими знаниями в беседе, но и разыграть шахматную партию, прекрасно танцевать, играть на фортепиано, отлично сидеть в седле и управлять лошадьми. При этом из девочек воспитывали хороших будущих матерей и жён, все они умели вести хозяйство, шить, вязать и вышивать.

Но среди своих сестёр Наталья выделялась особенной изящностью, умением держать себя, притягивающей простотой в общении, тактом, манерами, глубокой порядочностью. Многие, кто знал семью Гончаровых, считали Наталью удивительным самородком. Непонятно в кого она получилась такая? Отец – слабохарактерный мужчина, в конце жизни находившийся не в своём уме. Мать многие считали пренеприятной особой, она никогда не отличалась хорошим тоном. А Наташа была без всякой фальши и вдобавок ко всему необычайно красива, эти качества и пленили наповал величайшего поэта России Александра Сергеевича Пушкина.

Пушкин в её жизни

В декабре 1828 года в доме на Тверском бульваре проходили балы танцмейстера Иогеля. Наташе едва исполнилось 16 лет. Такую юную и до безумия красивую на одном из балов её впервые увидел Пушкин. На ней было белое платье и золотой обруч на голове. Она была необыкновенно пропорционально сложена, гармонична, каждое её движение наполнялось грацией. Такая царственная она предстала перед великим поэтом, и он впервые в своей жизни был робок.

А уже спустя четыре месяца Пушкин просил руки Натальи Гончаровой. Однако её мать считала, что Наташа ещё слишком молода для замужества.

Не получив однозначного ответа, поэт уехал на Кавказ в действующую армию.

Он был старше Натальи на 13 лет, не богат, в светском обществе признавался блистательным поэтом и в то же время неблагонадёжным человеком. Вдобавок ко всему Пушкин был на дурном счету у государя. Может быть, и это повлияло на решение матери. Но сама Наташа сумела сломить сопротивление родительницы. Как сказала о ней мать: «Мне показалось, что она увлечена своим женихом» .

В 1830 году Пушкин вернулся в Москву и 6 апреля второй раз просил руки Натальи Гончаровой. В этот раз согласие на брак было получено. Через месяц, 6 мая 1830 года, состоялась помолвка.

Но свадьбу никак не могли вовремя сыграть, как будто что-то постоянно её отодвигало. Даже сам Пушкин писал в письме своей невесте: «Наша свадьба точно бежит от меня». То жених часто ссорился с будущей тёщей, чаще всего причиной споров становилось приданое. Мать не хотела выдавать Наташу замуж без приданого, а денег у Гончаровых не было. То потом умер дядя жениха, и Пушкин уехал в Болдино, чтобы вступить в наследство. Но там ему пришлось задержаться на три месяца из-за эпидемии холеры.

В конце концов, Пушкин принял решение заложить имение Кистенёво, и из этих денег дал Наташиной матери 11 тысяч рублей на приданое. Никогда потом Александр Сергеевич ни единым словом, ни намёком нигде не упоминал, что женился на бесприданнице.

2 марта 1831 года Александр Сергеевич Пушкин и Наталья Гончарова обвенчались в московском храме «Большое Вознесение». Во время венчания Пушкин уронил на пол обручальное кольцо, а потом у него затухла свеча. Жених стал бледным и тихо прошептал: «Это плохие приметы».

Молодожёны сначала поселились в съёмной квартире в Москве. Но потом, не желая, чтобы тёща вмешивалась в их личную жизнь, уехали в Царское село. Молоденькая Наташа стала хозяйкой большого и светлого дома, в котором часто бывали гости. Их надо было встречать, накрывать стол и подавать горячий чай. А по утрам Наталья занималась вышивкой в гостиной, так как с утра Пушкин запирался у себя в кабинете и часов до двух непрерывно писал.

19 мая 1832 года у Пушкина и Гончаровой родилась девочка Мария. За шесть лет супружества Наталья после Марии родила мужу ещё троих детей – двух мальчиков Гришу и Сашу, и одну девочку Наташу.

В 1835 году Наталья Николаевна познакомилась с кавалергардом Дантесом, он начал ухаживать за ней. Хотя до этого никто и никогда не мог назвать её кокеткой, несмотря на то, что Наташа постоянно посещала балы и светские мероприятия. Она просто ни разу не дала повода своему мужу усомниться в её любви и верности. После ухаживаний Дантеса поползли слухи, что у него связь с супругой Пушкина.

Дантес обыграл эти слухи и свои ухаживания тем, что таким образом хотел поближе познакомиться с сестрой Натальи Екатериной, которая впоследствии и вышла за него замуж. Но всё это наложило какой-то чёрный след на счастливой семейной жизни Пушкиных. В начале 1837 года во время одного из балов Дантес оскорбил Наталью. Всему миру известно, чем это закончилось, – Чёрная речка, дуэль, тяжёлое ранение Пушкина и спустя два дня гибель поэта. Перед самой смертью он сказал своей Наталье, что всегда доверял ей и она ни в чём не виновата.

Пушкин умер в пятницу, для Натальи смерть мужа стала тяжелейшим потрясением. Потом до конца своей жизни она по пятницам носила траурную одежду и не принимала пищу. Император назначил вдове пенсию, а также пособие дочерям до замужества, мальчиков записали в пажи и до поступления на службу им выделили 1500 рублей в год.

Наталья Николаевна после всех этих событий тяжело заболела и уехала с детьми в Полотняный Завод, чтобы отдохнуть и подлечиться. Здесь она пробыла до 1839 года.

Второй брак с Ланским

В 1839 году Наталья вернулась с детьми в Петербург. После нескольких лет затворнической жизни в 1843 году она побывала в театре. Там произошла её случайная встреча с Императором, после которой Наташа просто обязана была появляться в обществе Государыни. Она снова вышла в свет и по-прежнему была ослепительно красивой.

В 1844 году Наталья познакомилась с другом её брата – генералом Ланским Петром Петровичем. Ему было 45 лет, и мужчина считал сам себя убеждённым холостяком. Он стал бывать в гостях у Натальи Николаевны, со временем очень привязался к их уютному и тёплому дому, а особенно Петру нравилось общаться с детьми.

16 июля 1844 года Наталья Николаевна и Пётр Петрович венчались. Свадьба была скромной, на ней присутствовали только самые родные и близкие друзья. В этом браке Наташа родила трёх дочерей – Софью, Александру и Елизавету.

Ланской одинаково любил и своих дочерей, и детей Пушкина. Кроме того, Наталья с Петром воспитывали ещё племянника Ланского Павла и сына сестры Пушкина – Лёвушку. После смерти жены Пётр Петрович воспитывал её внуков от первого брака с Пушкиным.

Смерть

Осенью 1863 года Наталья Николаевна ездила в Москву на крестины своего внука. Там она сильно простудилась, а потом в обратной дороге болезнь стала усугубляться. Приехав домой в Петербург, эта простуда вылилась в воспаление лёгких. Умирала она в лихорадочном забытьи. Было хмурое утро, шёл холодный дождь, иногда переходящий в снег, 8 декабря 1863 года в Петербурге ушла из жизни красивейшая из женщин Наталья Николаевна Гончарова.

Портреты Натальи Николаевны Гончаровой-Пушкиной-Ланской

НАТАЛЬЯ ГОНЧАРОВА

Сохранилось довольно много словесных описаний внешности Натальи Николаевны и ее художественных портретов. Естественно, каждый видел и воспринимал ее по-своему и, прежде всего как жену Пушкина. Но было в этой женщине нечто такое, что выделяло ее из всех прославленных красавиц и составляло особенность ее натуры и характера.

Владимир Гау создал пять акварельных портета Натальи Николаевны в 1842, 1843, 1844 и 1849 годах. Этому художнику, как никому другому, удалось запечатлеть на бумаге особенности натуры Натальи Николаевны. Ни тени кокетства или позёрства. Невольно вспоминаются горькие слова П. А. Вяземского, обращённые к вдове Пушкина в 1841 году по поводу её красоты: "Вы власть, Вы могущество в обществе... Я не знаю, почему Вы роковым образом не умели никогда в подобном случае взять выигрышную роль, которая предназначена Вам природою и принадлежит по самому законному праву. Вы не умеете царствовать... Не стоило быть столь прекрасной, как Вы, чтобы достигнуть такой печальной цели". Характерно, что на двух акварелях Гау 1849 года Наталия Николаевна изображена уже женой генерал-майора П. П. Ланского, за которого она вышла замуж в 1844 году; но облик её, самоощущение не изменились.

­
А.С.Пушкин.Профиль Натали

­
В. Н. Гау. Портрет Натальи Николаевны Пушкиной

­
В. Гау. Портрет Н. Н. Пушкиной. 1841

­
В. Гау. Портрет Н. Н. Пушкиной. 1842. Акварель

­
К. П. Мазер Наталья Николаевна Пушкина.

­
В. Гау. Портрет Н. Н. Пушкиной. 1842-1843. Акварель

­
В. Гау. Н. Н. Пушкина-Ланская. Акварель. 1849

­
В. Гау. Н. Н. Пушкина-Ланская. Акварель. 1849.

Два сохранившихся портрета масляными красками показывают нам облик Наталии Николаевны в последний период её жизни. Первый из них написан летом 1849 года Иваном Макаровым - молодым художником, который сам попросил Наталию Николаевну "заняться" её портретом, так как "сквозил характер лица". "Чрезвычайно изящная картина", написанная Макаровым за три сеанса, заслужила следующий отзыв модели: "...это один из лучших моих портретов... я изображена такой красивой женщиной, что мне даже совестно согласиться, что портрет похож".

­
И. К. Макаров Наталия Николаевна Ланская. 1949

Интересно, что Макаров, представитель молодого поколения как в общественной жизни, так и в живописи, сумел не только реалистически передать черты модели, но возвести их в идеал, воплотив в нём своё представление не столько о генеральше Ланской, сколько о жене великого поэта, которой было посвящено стихотворение "Мадонна".

­
H. Н. Пушкина-Ланская. Конец 1850-начало 1860-х г.г. Фотография

­

­
Н. Н. Пушкина-Ланская. Начало 1860-х гг. Фотография

­
Н. Н. Пушкина-Ланская. Начало 1860-х гг. Фотография.

­
И. К. Макаров Портрет Н. Н. Пушкиной-Ланской. 1963

На последнем портрете Наталии Николаевны, написанном салонным живописцем Т. А. Неффом, вероятно, в 1856 году, мы видим уже немолодую женщину с бледным, осунувшимся лицом, с синими тенями под запавшими глазами, как это бывает с возрастом. Всё ещё правильные черты несут на себе отпечаток перенесённых страданий и усталости. Семь лет, разделяющие портреты работы Макарова и Неффа, были для Наталии Николаевны полны тревог, переживаний, болезней.

­
T. Нефф(Макаров) Н. Н. Пушкина-Ланская. Масло. 1856 (?)

Каждый из этих двух художников ставил перед собой разные задачи и пользовался разными творческими методами. Для Макарова главным было создать возвышенный образ женщины, вдохновившей некогда Пушкина на дивные стихи. Он делает лицо центром картины - это самое яркое пятно, освещённое несколько сверху и с той стороны, куда повёрнута голова. Нежный румянец мягко сияет на золотисто-коричневом фоне портрета. Дополнительным цветовым акцентом, оттеняющим лицо, служит белое прозрачное газовое покрывало, ниспадающее с головы на плечи и грудь. Это воздушное, как бы сотканное из лунного света обрамление лица сообщает образу известную лёгкость и одновременно торжественность. И придаёт портрету отдалённое сходитсво с Сикстинской мадонной Рафаэля. Высокому строю произведения способствуют и другие приёмы: овальная форма холста и вторящие ей линии лба, волос, подбородка, плеч, покрывала; живопись жидкими красками с лессировками, так что местами просвечивает тёплый тонированный грунт; употребление красок, смешанных с белилами, сложных полутонов, неярких, неконтрастных, плавно переходящих из одного в другой.

Нефф видел свою задачу в том, чтобы представить даму высшего света, жену крупного военного чина. Это прежде всего репрезентативный (представительский) портрет. Наталия Николаевна изображена в парадном дорогом наряде и драгоценностях на фоне резной спинки кресла и вьющихся лоз плюща. На ней белое открытое платье, отороченное кружевами, с правого плеча спущена красная мантилья с широкой собольей опушкой, на шее голубая с жёлтым узором лента, скреплённая бриллиантовой брошью, в ушах голубые эмалевые серьги. Желая возвысить модель за счёт антуража и аксессуаров, художник избирает прямоугольный формат портрета, резкое пересечение линий, контрастные сочетания красок. Он употребляет яркие локальные тона, пишет объёмным пастозным выпуклым мазком.

И всё же, быть может, именно на фоне этой кричащей роскоши виднее благородство черт усталого, немного скорбного лица. Вот как выглядела Наталия Николаевна примерно в то время, по словам Л. Спасской, дочери врача в Вятке: "От её некогда знаменитой красоты сохранилось мало следов... В обращении Наталия Николаевна производила самое приятное впечатление сердечной, доброй и ласковой женщины и обнаруживала в полной мере тот простой, милый аристократический тон, который так ценил в ней Пушкин".

Е. Павлова

История создания портрета К. Лаша широко известна из переписки Натальи Николаевны с мужем и цитируется Рожновыми в их книге. В начале января 1856 года Н.Н.Ланская приехала из Вятки в Москву, где ее ожидали дочери. Она остановилась в доме Гончаровых на Никитской и свиделась с братьями и отцом. В письме к мужу от 13 января 1856 года она писала: «…Я, слава Богу, чувствую себя лучше, кашель прошел и я даже надеюсь вскоре начать мой портрет. Ты взвалил на меня тяжелую обязанность, но, увы, что делать, раз тебе доставляет такое удовольствие видеть мое старое лицо, воспроизведенное на полотне»13. В письме от 17 февраля она жалуется, что портретные сеансы занимают все ее утра. Так, накануне она провела в мастерской у Лаша от часа до трех, и художник сделал пока только рисунок, который ей показался правильным в смысле сходства. По словам Натальи Николаевны, художник выбрал левый профиль и изобразил ее в трехчетвертном повороте. По совету Лаша, никогда не видевшего ее до сеанса, она должна была надеть закрытое платье. Портрет был окончен за месяц, так как в марте Наталья Николаевна с дочерьми возвратилась в Петербург.

­
К. Лаш. Портрет Пушкиной-Ланской. 1856

На портрете К. Лаша Наталье Николаевне неполных 45 лет. На ней черное закрытое платье и черная кружевная косынка на голове. Освежают лицо жемчужные серьги с бусами и белый кружевной воротничок. Несколько странно выглядит темно-зеленый бант, приколотый поверх воротничка, который, возможно, делал бледное лицо более розовым. Некоторую «траурность» портрета скрашивают пурпурные складки спущенной с плеч то ли бархатной накидки, то ли драпировки. Художник изобразил свою модель с легкой полуулыбкой и блеском в глазах. В целом, портрет носит чисто светский характер и ничего нового о модели не говорит. Его художественный уровень не слишком высок, а детали одежды написаны откровенно небрежно. Вряд ли интересовала художника внутренняя сущность модели, да и знал ли он, кого пишет.

Оригинал:Великая Княжна Мария Николаевна

Оригинал записи и комментарии на

Летом 1812-го, когда наполеоновские войска шли по западной России к Москве, многие дворяне бежали от войны в восточные земли. Так калужский помещик Николай Гончаров оказался в Тамбовской губернии, где в селе Кариан, имении братьев Загряжских, близких родственников по линии жены, у него на следующий день после Бородинского сражения родилась дочь Наталья.

От кого Наталья Николаевна Пушкина, первая красавица своего времени, унаследовала необычайную и грустную, немного холодную свою красоту? Семейное предание гласит, что замечательно хороша была ее бабка Ульрика Поссе, женщина, имевшая поразительную внешность и поразительную судьбу…

Уже в восьмилетнем возрасте все обращали внимание на редкое, классически-античное совершенство черт ее лица и шутливо пугали маменьку - саму замечательно красивую женщину, - что дочь со временем затмит ее красоту и от женихов отбоя не будет! Суровая и решительная маменька в ответ поджимала губы и, качая головой, говорила: «Слишком уж тиха, ни одной провинности! В тихом омуте черти водятся!» И глаза ее сумрачно поблескивали…

Таша родилась 27 августа 1812 года в поместье Кариан, Тамбовской губернии, где семья Гончаровых с детьми жила после вынужденного отъезда из Москвы из-за нашествия Наполеона. Мать, Наталия Ивановна Гончарова, считала, что младшенькую дочь неимоверно разбаловал свекор, Афанасий Николаевич, не дававший до шести лет увезти внучку из Полотняного завода (обширное родовое имение Гончаровых под Калугой) в Москву, на Большую Никитскую, где поселялась семья на зиму.

Девочка воспитывалась у деда, на вольном воздухе огромного парка с 13 прудами и лебедиными парами, плавающими в них. Дедушка души в ней не чаявший, выписывал для нее игрушки и одежду из Парижа: доставлялись в имение тщательно упакованные коробки с атласными лентами, в которых лежали, закрыв глаза, фарфоровые куклы, похожие на сказочных принцесс, книжки, мячики, другие затейливые игрушки, дорогие платьица, даже маленькие детские шляпки для крохи-модницы по имени Таша.

Одну из кукол маменька в гневе разбила, уже позже, когда Наташа вернулась в родительский дом.

Никто не видел ее отчаяния, но матери, ее вспышек гнева и непредсказуемой ярости, тихая и задумчивая девочка с тех пор боялась несказанно! Её удивительные карие глаза с загадочной неопределенностью взгляда часто наполнялись слезами, но плакать она не смела - вслед за слезами последовало бы более строгое наказание! Оставалось одно - затаиться в уголке и переждать бурю. Так делала она и будучи уже совсем взрослой.

Жизнь рядом со строгой, всегда напряженной матерью, больным отцом, Николаем Афанасьевичем, не шла на пользу Наталии Николаевне она была до болезненности молчалива и застенчива.

Позже, когда она появилась в светских салонах Москвы и Петербурга, эту застенчивость и склонность к молчанию многие считали признаком небольшого ума.

Так что качества, поощряемые властной маменькой - покорность, полное повиновение и молчаливость, - сослужили Наталии Гончаровой плохую службу.

Иначе, вероятно, не могло быть в семье, где был тяжело болен отец - пристрастие к верховым прогулкам привело к трагическому падению с лошади: в результате ушиба головы Николай Афанасьевич Гончаров страдал помутнением рассудка, только в редкие моменты становился добрым, очаровательным, остроумным - таким, каким он был в молодости, до своей болезни. А все решения, требующие мужской силы, мужского ума и логики, принимала мать. Гончаровы владели обширнейшими имениями Ярополец, Кариан, Полотняный завод, фабрикой, конным заводом, славившимся на всю Калужскую и Московскую губернии! Управлять Гончаровским майоратом (имение, не подлежащее разделу и по наследству переходящее к старшему в роду, обычно сыну) женщине, когда-то блиставшей при дворе императрицы Елизаветы Алексеевны, привыкшей к восхищению, поклонению, шуму балов, было тяжело. Она не справлялась порою с огромным количеством дел, а признаться в этом ни себе, ни окружающим, считала непозволительным. До совершеннолетия сына Дмитрия всем распоряжалась она сама безраздельно и бесконтрольно!

Такая власть испортила окончательно характер и без того нелегкий. Но вполне возможно и то, что за резкостью и несдержанностью прятала Наталия Ивановна обыкновенную женскую растерянность и горечь от жизни, сложившейся не слишком-то легко.

Несмотря на все недостатки свои, детей Наталия Ивановна любила, как и всякая мать. Сыновей Ивана и Сергея, когда повзрослели, определила в военную службу, а трем свои барышням дала прекрасное по тем временам для девиц образование: они знали французский, немецкий и английский, основы истории и географии, русскую грамоту, разбирались в литературе, благо библиотека, (собранная отцом и дедом) под надзором Натальи Ивановны сохранилась в большом порядке. Стихи знаменитого на всю Россию Пушкина знали наизусть, переписывали в альбомы. Могли они вести и домашнее хозяйство, вязать и шить, хорошо сидели в седле, управляли лошадьми, танцевали и играли Не только на фортепьяно - могли разыграть и шахматную партию. Особенно в шахматной игре блистала младшая, Таша.

Вот что вспоминает о юношеских годах Наталии Николаевны Гончаровой ее близкая знакомая и соседка по имению Надежда Еропкина: «Я хорошо знала Наташу Гончарову, но более дружна она была с сестрою моей, Дарьей Михайловной. Натали еще девочкой отличалась редкою красотой. Вывозить ее стали очень рано, и она всегда была окружена роем поклонников и воздыхателей. Место первой красавицы Москвы осталось за нею».

«Я всегда восхищалась ею, - продолжает далее Еропкина, - Воспитание в деревне, на чистом воздухе оставило ей в наследство цветущее здоровье. Сильная, ловкая, она была необыкновенно пропорционально сложена, отчего и каждое движение ее было преисполнено грации. Глаза добрые, веселые, с подзадоривающим огоньком из-под длинных бархатных ресниц… Но главную прелесть Натали составляло отсутствие всякого жеманства и естественность. Большинство считало ее кокеткой, но обвинение это несправедливо. Необыкновенно выразительные глаза, очаровательная улыбка и притягивающая простота в обращении, помимо ее воли, покоряли ей всех. Не ее вина, что все в ней было так удивительно хорошо!.. Наталия Николаевна явилась в семье удивительным самородком!» - отмечает в заключении Надежда Михайловна в своих воспоминаниях.

Этот самородок мгновенно поразил сердце и воображение знаменитого поэта, когда он увидел ее на балах танцмейстера Иогеля, в доме на Тверском бульваре, зимой 1828-1829 гг. Ей тогда едва минуло 16 лет. В белом платье, с золотым обручем на голове, во всем блеске своей царственной, гармоничной, одухотворенной красоты, она была представлена Александру Сергеевичу Пушкину, который «впервые в жизни был робок». Влюбленный Пушкин не сразу отважился появиться в доме Гончаровых. Ввел поэта в их гостиную старый знакомый Федор Иванович Толстой, скоро ставший его сватом. Около двух лет тянулась мучительная для поэта история сватовства. Наталья Ивановна была наслышана о политической «неблагонадежности» Пушкина и вдобавок опасалась, что жених потребует приданого, которого просто не существовало. Поэт изо всех сил старался устроить свои денежные дела, что в конечном итоге позволило обеспечить приданое невесты – дело в свадебной традиции в общем-то нечастое.

На «мальчишнике», который устраивал Пушкин накануне свадьбы, он казался весьма мрачным. Все заметили это, и многие предрекали несчастливый брак. Но доподлинно известно пушкинское признание после помолвки:

«Та, которую любил я целые два года, которую везде первую отыскивали глаза мои, с которой встреча казалась мне блаженством – Боже мой – она… почти моя…»

18 февраля 1831 года Пушкин и Натали Гончарова наконец соединили свои руки и сердца. Во время обряда венчания Александр Сергеевич нечаянно задел за аналой, с которого упали крест и Евангелие. При обмене кольцами одно из них тоже упало, и вдобавок погасла свеча. Можно только догадываться о том, что пережил в эти неприятные мгновенья поэт, придававший столь большое значение всяческого рода приметам и «знакам судьбы».

И все-таки на какое-то время вся его жизнь озарилась счастьем. Продолжались, конечно, тревоги, неприятности, мучительные мысли о деньгах, которых постоянно не хватало, но надо всем теперь царило радостное и непривычное чувство.

«Я женат – и счастлив: одно желание мое, чтоб ничего в жизни моей не изменялось, лучшего не дождусь», – писал поэт своему другу П. А. Плетневу через пять дней после свадьбы. «Жена моя прелесть, и чем доле я с ней живу, тем более люблю это милое, чистое, доброе создание, которого я ничем не заслужил перед Богом», – признавался он в письме к своей теще Н. И. Гончаровой уже в 1834 году. Исполнилось то, о чем он мечтал: «мадонна», «чистейшей прелести чистейший образец» вошла в его дом…

Пушкин хорошо понимал, что Наталье Николаевне всего двадцать лет, что она прекрасна, а кокетство и женское тщеславие так естественны для ее возраста. Приехав с мужем в Петербург, а затем в Царское Село через три месяца после свадьбы, Натали Пушкина почти сразу же стала «наиболее модной» женщиной высшего света, одной из первых красавиц Петербурга. Красоту ее Д. Ф. Фикельмон называла «поэтической», проникающей до самого сердца. Тонкий, «воздушный» портрет Н. Пушкиной работы А. П. Брюллова передает юную прелесть облика Натали.

За шесть лет, которые супруги прожили вместе, Наталья Николаевна родила четверых детей. Но любовь к детям никак не заслоняла в ее душе стремления к светским успехам. По мнению родителей Пушкина, Натали испытывала большое удовольствие от возможности быть представленной ко двору в связи с назначением Александра Сергеевича камер-юнкером и танцевать на всех придворных балах. Она как бы вознаграждала себя за безрадостные детство и юность в угрюмом доме, между полубезумным отцом и страдавшей запоями матерью. Ей льстило, что красота ее произвела впечатление на самого царя.

Александр Сергеевич был весьма озадачен всем этим, так как ему «хотелось поберечь средства и уехать в деревню». Но… любовь Пушкина к жене «была безгранична.

Обнаруженные в архивах Гончаровых письма Натальи Николаевны к старшему брату многое проясняют. Блестящая светская красавица, очаровательная Натали в этих письмах предстает перед нами вполне земной женщиной, беспокоящейся о семье, заботливой женой, прекрасно разбирающейся в делах своего мужа и старающейся ему помочь.

Во всем оправдывая Наталью Николаевну, некоторые авторы возносят ее на недосягаемый пьедестал – она, мол, не более чем орудие в руках убийц великого русского поэта. Тем ценнее кажутся объективные рассуждения, например, такое:

«Сколько бы ни стремились вывести гибель Пушкина за рамки семейных отношений, никуда от них не уйдешь. Да, была «московская барышня» с провинциальной застенчивостью, была женщина с отзывчивой душой и верная жена. Но была и вспыхнувшая влюбленность в «белокурого остроумного котильонного принца» (определение А. Ахматовой), и ревность Пушкина. И подлость Геккернов. И дуэль. И гибель поэта» (Н. Грашин).

Злосчастная встреча в 1834 году с 22-летним корнетом Кавалергардского полка Дантесом, французом по происхождению, оказалась роковой для четы Пушкиных. Дантес ворвался в мирную, полную творческого труда жизнь Пушкина, стал оказывать исключительное внимание Наталье Николаевне, а ей льстило ухаживание блестящего кавалергарда. Это даже не вызывало ревности Пушкина. Он любил жену и безгранично доверял ей. Не приходится удивляться, что, при царивших тогда в свете нравах, Наталья Николаевна простодушно и бездумно рассказывала мужу о своих светских успехах, о том, что Дантес обожает ее.

Наталья Николаевна считала кокетство занятием вполне невинным. На вопрос княгини В. Ф. Вяземской, чем может кончиться вся история с Дантесом, она ответила:

«Мне с ним весело. Он мне просто нравится, будет то же, что было два года сряду».

Дантес между тем открыто ухаживал за Гончаровой. Злорадные усмешки и перешептывания за спиной Пушкина усиливались. Равнодушным он конечно оставаться не мог, но до удобного момента откладывал свое вмешательство. 4 ноября 1836 года момент этот наступил. Группа светских бездельников занималась тогда рассылкой анонимных писем мужьям-рогоносцам - так шутливо называли мужей, чьи жены изменяли им. Пушкин получил по почте три экземпляра анонимного клеветнического письма, оскорбительного для чести его самого и жены.

На другой день после получения письма, 5 ноября, Пушкин послал вызов Дантесу, считая его виновником нанесенной ему обиды. В тот же день к нему явился приемный отец Дантеса, барон Геккерен, с просьбой отсрочить дуэль. Пушкин оставался непоколебимым, но, тронутый слезами и волнением Геккерена, согласился. Но через несколько дней выяснилось, что еще до вызова на дуэль Дантес намеревался жениться на сестре Натальи Гончаровой - Екатерине Гончаровой. Это новое обстоятельство Дантес и Геккерен довели до сведения Пушкина, но он считал его невероятным. Всем было известно, что Екатерина Гончарова влюблена в Дантеса, но тот был увлечен ее сестрой, женой Пушкина. Геккерен содействовал усилиям друзей Пушкина отстранить дуэль, но Пушкин увидел в этом трусливое стремление Дантеса вообще уклониться от поединка и ни на какие компромиссы не шел.

Первыми словами раненого Пушкина, когда его внесли в дом, были слова, обращенные к жене: «Будь спокойна, ты не в чем не виновата!» Потом для нее перемешались дни и ночи, она приходила в себя после обмороков и рыданий, шла в кабинет мужа, падала на колени перед его постелью и снова беззвучно плакала.

Приезжали доктора, она пыталась утешить себя хотя бы малой надеждой. Но ее не было… Она понимала, что не было, хотя доктора молчали. Графиня Дарья Федоровна Фикельмон писала тогда: «Несчастную жену с большим трудом спасли от безумия, в которое ее, казалось, неудержимо влекло горестное и глубокое отчаянье…» (Гр. Фикельмон. Дневник. Цитируется по кн. А. Кузнецовой «Моя Мадонна» М. 1983)
При Наталье Николаевне безотлучно находились: княгиня Вера Федоровна Вяземская, графиня Юлия Павловна Строганова, подруга, княгиня Екатерина Николаевна Карамзина-Мещерская, сестра Александрина и тетушка, Екатерина Ивановна Загряжская.

Доктора Владимир Иванович Даль, Иван Тимофеевич Спасский, придворный врач доктор Арендт, прибывший по личному распоряжению Императора, ухаживали и за раненным Пушкиным и за нею.

Вот что писал позже князь Вяземский: «Еще сказал и повторил несколько раз Арендт замечательное и прекрасное утешительное слово об этом печальном приключении: «Для Пушкина жаль, что он не убит на месте, потому что мучения его невыразимы; но для чести жены его - это счастье, что он остался жив.
Никому из нас, видя его, нельзя сомневаться в невинности ее и в любви, которую Пушкин к ней сохранил».

Эти слова в устах Арендта, который не имел никакой личной связи с Пушкиным и был при нем, как был бы он при каждом другом в том же положении, удивительно выразительны.

Через две недели после трагедии Наталья Николаевна с детьми и сестрой Александриной уехала в Полотняный Завод, к брату Дмитрию. Почти два года она прожила в деревне, как и просил ее поэт перед смертью: «Поезжай в деревню. Носи по мне траур два года, а потом выходи замуж, но только за порядочного человека». К ней приезжали отец Пушкина, Нащокин, Жуковский. Потом она возвратилась в Петербург. Растила детей, занималась хозяйством. Ездила в Михайловское, поставила памятник на могиле Пушкина. Долго еще не выходила замуж. Практичность Натальи Николаевны отступала перед любовью к детям, с годами ставшей главным свойством ее характера. В годы вдовства у нее было три серьезных претендента на ее руку. Никто из них не соглашался жить под одной крышей с детьми Пушкина, поэтому все были отвергнуты Натальей Николаевной.

В 1843 году Наталья Николаевна познакомилась с однополчанином брата Сергея Николаевича Гончарова, тамбовским помещиком, генералом Петром Петровичем Ланским (1799-1877). Тот, в 45 лет считал себя убежденным холостяком и вначале бывал у Наталии Николаевны просто, как у приятной знакомой, с удовольствием общался с детьми, привязываясь к теплому семейному дому все больше и больше. Получив в командование элитный, лейб-гвардии Конный полк, стоявший под Петербургом, и большую квартиру, П.П. Ланской сделал предложение Н.Н. Гончаровой. Свадьба состоялась 16 июля 1844 года в Стрельне, где был расквартирован полк. Детей Пушкина Петр Петрович принял как родных. Прошло более семи лет со дня смерти поэта, прежде чем 32-летняя вдова смогла доверить свою судьбу и жизни четверых детей «порядочному человеку».

Многие современники, знавшие Ланского, считали его порядочным человеком, но многие при этом думали, что он несколько туповат. И тем не менее после брака с Натальей дела служебные у него резко пошли вверх: он дослужился до генерал-адъютанта, затем стал генерал-губернатором Петербурга. Незадолго до женитьбы он ожидал назначение куда-то в провинцию, но после помолвки царь резко передумал: оставил его в столице и повысил по службе, дал молодым роскошную казенную квартиру. Это были еще не все царские милости: Николай также велел за счет казны негласно очистить майорат Гончаровых от огромных долгов.

Но несмотря на то, что Наталья Николаевна, теперь уже Ланская, была окружена заботами и привязанностью всей семьи, дети и муж часто замечали, что взгляд ее наполнен какой-то внутренней, сосредоточенной грустью. Пережитые ею страдания расшатали здоровье задолго до старости. У нее часто болело сердце, по ночам мучили судороги в ногах, нервы были истощены. В самые последние годы болезнь перекинулась на легкие. Не помогло и лечение за границей.

Осенью 1863 года в семье Александра Александровича Пушкина родился мальчик – тоже Александр. По просьбе сына Наталья Николаевна отправилась из Петербурга в Москву – на крестины внука. Она и раньше страдала легочным заболеванием, а тут еще простудилась. Возвратившись в Петербург, слегла с тяжелым воспалением легких и скончалась 26 ноября 1863-го.

Умирая, в лихорадочном забытьи, она шептала побелевшими губами: «Пушкин, ты будешь жить!» - хотя Пушкина не было в живых уже много лет. Рядом была только его бессмертная тень, тоскующая по душе той, кого он любил больше жизни.

Дети похоронили Наталью Николаевну на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры. Через пятнадцать лет рядом прибавилась могила Петра Петровича Ланского и строгое, черного мрамора надгробие; около него – небольшая дощечка с надписью о том, что в первом браке Наталья Николаевна Ланская была за поэтом Александром Сергеевичем Пушкиным.

Она прожила на этом свете 51 год и из них была всего шесть лет вместе с Пушкиным…

Что же это за загадочная история о бесчестьи красавицы Ульрики? Она была матерью Натальи Ивановны, бабушкой Натальи Николаевны Гончаровой. История с ней случилась в духе восемнадцатого века. Дочь богатого помещика, русского ротмистра Карла Липхарта и Маргарет фон Фитингофф, живших в Лифляндии., в 1778 году она вышла замуж за барона Мориса фон Поссе, шведского происхождения, и от этого брака родилась дочь («сестра моей матери тетушка Жаннет»). Но затем супруги развелись, и Ульрика уехала в Россию с первым любимцем князя Потемкина, Иваном Александровичем Загряжским, дедушкой Таши Гончаровой.

Но в России у Ивана Александровича была своя семья. И вот он привозит из Дерпта в Ярополец к своей жене, сыну и двум дочерям красавицу Ульрику и представляет «обманутую жену законной супруге». Каково?! Нетрудно представить последовавшую душераздирающую сцену, после которой Иван Александрович, в духе своего века, тут же приказал перепрячь лошадей и уехал в Москву. Видимо, не желая подвергать себя неудобствам душевных разладов, он решает насовсем обосноваться в Москве, где, по отзывам современников, «живет на холостую ногу и, кажется, не упускает случая повеселиться».

А прекрасную Ульрику законная супруга в конце концов оставила в своем доме, обогрела ее, приняла вскоре родившуюся у той дочь Наталью в свою семью. Ульрика между тем чахла в чужой обстановке и вскоре «зачахла как цветок» - умерла в 30 лет, оставив законной супруге на попечение маленькую дочь, которую та полюбила и воспитывала как родную, и с помощью своей влиятельной родни «приложила все старания, чтобы узаконить рождение Натальи, оградив все ее наследственные права».

Все, кто видели Ульрику, говорили, что она была безумно красива. В воспоминаниях рассказывают, что у тетки Загряжской был ее портрет. И однажды, когда в Зимнем дворце, где она служила фрейлиной, случился пожар, вбежавший в ее комнату офицер счел самой ценной вещью оправленную в скромную раму миниатюру с изображением неслыханной красавицы. Когда все выразили удивление, почему офицер спас этот «маленький ничтожный предмет», то он отвечал: «Да вглядитесь хорошенько - и вы поймете, что я не мог оставить изображение такой редкой красавицы в добычу огню!»

Унаследовала ее красоту и дочь - мать Натальи Николаевны. Когда дочь подросла, Загряжские переехали в Петербург, чтобы вывозить девочку и ее сестер. В Петербурге у них была покровительница - тетка Наталья Кирилловна Загряжская, урожденная графиня Разумовская, кавалерственная дама, пользовавшаяся значительным весом в придворных кругах, «благодаря своему уму, сильному характеру и живости своего нрава, отзывчивого на все явления жизни». Наталья Ивановна, мать Таши, как и ее сестры, была принята во фрейлины к императрице Елизавете Алексеевне, жене Александра I. С ранней юности она отличалась красотой, но те, кто помнил Ульрику, говорили, что хоть Наталья Ивановна и хороша собой, но сравниться с ней не может.

При дворе в нее влюбился кавалергард А.Я. Охотников (опять эти кавалергарды!), фаворит императрицы, от которого у императрицы была дочь. Но через год он был убит, когда выходил из театра, якобы человеком великого князя. И тогда - возможно, чтобы замять эту историю, - Наталью Ивановну спешно выдали замуж за Николая Афанасьевича Гончарова, сына владельца Полотняных заводов, прекрасно образованного и красавца собою. На венчании присутствовала вся императорская фамилия: император Александр I, императрица, вдовствующая императрица-мать, великие князья и княжны. Что-то было не то в этой свадьбе - посаженными родителями были высочайшие вельможи.

Понравилось это.

Наталья Гончарова против Пушкина? Война любви и ревности Горбачева Наталия Борисовна

Дети Ланского

Дети Ланского

От брака с П. П. Ланским у Натальи Николаевны родились три девочки: Александра, Софья и Елизавета. Старшей - Азе - было всего восемнадцать лет, когда умерла мать. Воспитание несовершеннолетних дочерей целиком легло на плечи Петра Петровича. Вот, собственно, и все, что мы знаем. Судьба девочек оказалась малоинтересной для истории. Некоторые подробности детства можно найти в письмах Натальи Николаевны к мужу, 1849 год обилен, как никакой другой, письмами супругов - во время длительной разлуки, когда полк Ланского стоял в Прибалтике. Но подробности касаются в основном старших «пушкинских» детей. Азе было всего четыре года, а младшие Соня и Лиза не покидали еще пределов детской. Азя была любимицей отца. О ней Наталья Николаевна писала: «Это мой поздний ребенок, я это чувствую, и при всем том - мой тиран».

Этот «тиран» однажды повздорил с няней. Мать застала старушку в слезах и решила наказать девочку, не взяла с собой на прогулку. Тогда Азя помчалась наверх, подбежала к окну, схватилась за раму… В комнату случайно вошла горничная и обомлела: девочка висела, едва держась за подоконник и громко кричала: «Не троньте, брошусь, брошусь, как смели меня наказывать, я им покажу!» Ее успели схватить и втащить в комнату. Представьте, в каком ужасе была мать, когда ей рассказали о случившемся! На другой день после этой истории, в воскресенье, все собирались в церковь к обедне, но Наталья Николаевна в наказание за вчерашнее не хотела брать Азю с собой. Девочка была далеко не глупа и воскликнула: «Но мне же надо раскаяться в грехах!» И это была правда! Мать растрогалась и уступила…

Азя, Александра Петровна, в 1866 году вышла замуж за офицера Н. А. Арапова, впоследствии ставшего генералом. Она обладала литературными способностями и написала несколько повестей и рассказов.

В 1918 году А. П. Арапова передала в дар Пушкинскому дому свой домашний архив. Сохраненные ею письма Натальи Николаевны к П. П. Ланскому, к сестре и ее мужу Наталье и Густаву Фризенгофам, письма к ней поэта Петра Андреевича Вяземского и Екатерины Ивановны Загряжской - те материалы, которые полностью опровергают бытовавшие десятилетиями представления о вдове поэта, что к семейной жизни она была равнодушна, что более всего ее радовали утехи «удовлетворенного тщеславия».

Именно с целью восстановить доброе имя матери Александра Петровна написала чудесные по своей задушевности воспоминания, начинающиеся словами: «Так часто в газетных статьях, литературных изысканиях появлялись не только несправедливые, но зачастую и оскорбительные отзывы о моей матери, что в сердце моем давно зрела мысль высказать правду о ее трагически сложившейся жизни. Перед беспристрастным судом истории и потомства я попытаюсь восстановить этот кроткий, светлый облик таким, как он запечатлелся в тесном кругу преданных друзей…» Эти воспоминания были изданы в 1907 году в приложении к газете «Новое время» и с тех пор почти 90 лет не переиздавались, оставаясь практически недоступными для широкого читателя.

Из этой семейной хроники мы немного узнаем о детстве самой Ази-Александры. Она была чрезвычайно подвижным и непосредственным ребенком. Остановить ее шумный нрав помогал часто внушенный матерью вопрос: «Достаточно ли я спокойна?», который воспитанная девочка должна была задавать себе, когда попадала в общество. Когда Азю спрашивали, в кого она такая пошла, Наталья Николаевна отвечала, что в нее, в мать, да только жизнь переломила ее жизнерадостную натуру и редко кто видел ее улыбку.

Как известно, государь Николай I выразил желание быть посаженным отцом на свадьбе генерала Ланского. Наталья Николаевна отклонила эту милость, чтобы не привлекать к себе «внимания общественности». Когда Ланской на следующий после свадьбы день поехал во дворец докладывать о случившемся, царь был по-прежнему ласков с генералом, несмотря на его своевольный поступок, и выразил желание быть крестным отцом первому ребенку Ланского.

«16 июня 1815 года Государь лично приехал в Стрельну (где стоял полк Ланского). Приняв меня от купели, он отнес матери здоровую, крепкую девочку и, передав ей с рук на руки, шутливо заметил:

Жаль только одно - не кирасир!» - повествует А. П. Арапова.

Государь не забыл о своей крестнице Александре. Невозможно оставить без внимания эпизод встречи царя с девочкой: он как фотографический снимок напоминает нам о деталях, давно забытых, но дорогих сердцу. То подробности нашего общего прошлого…

«Постоянная царская милость служила лучшей эгидой против затаенной злобы завистливых врагов. Те самые люди, которые беспощадно клеймили ее (Н. Н. Пушкину-Ланскую. - Н. Г.) и оскорбительно поворачивались спиною во время вдовства, заискивающим образом любезничали, напрашиваясь на приглашения, - в особенности когда в городе стало известно, как сам царь назвался к отцу на бал.

Этот эпизод ярко восстает в моей детской памяти.

В то время, когда старшая сестра уже выезжала в свет, великие князья Николай и Михаил Николаевичи были прикомандированы для изучения службы к Конному полку (которым командовал П. П. Ланской. - Н. Г.). Желая повеселиться, они намекнули, что не худо было бы воспользоваться обширным залом, чтобы потанцевать. Это навело мать на мысль устроить вечеринку в полковом интимном кругу.

Каково же было ее удивление, когда отец, возвратившись от доклада у царя, взволнованно передал ей, что по окончании аудиенции Николай Павлович сказал ему:

Я слышал, что у тебя собираются танцевать? Надеюсь, что ты своего шефа не обойдешь приглашением.

Трудно себе представить хлопоты, закипевшие в доме. Надо было принять государя с подобающей торжественностью, так как в ту пору редко кто из министров или высших сановников удостаивался подобной чести. Мне было тогда семь лет, и я с лихорадочным любопытством носилась по комнатам, следя за приготовлениями. Всю в слезах, еле-еле удалось моей старой няне уложить меня в постель. Я находила просто жестоким, что хоть из-за опущенной портьеры мне не хотят позволить взглянуть на крестного отца. Я далека была от предчувствия, что судьба готовит мне блестящее вознаграждение.

Государь, прибыв в назначенный час, в разговоре с матерью осведомился, как поживает его крестница, и она рассказала ему о моем детском горе, что мне не довелось его увидеть.

Узнайте, спит ли она? Если нет, то я сейчас пойду к ней.

Мать поспешно вбежала в детскую, застала меня с возбужденным лицом, прислушивающейся к долетавшим звукам оркестра, зажгла свечу у теплившейся лампады и, радостно промолвив: «Царь идет к тебе», - скрылась метеором.

Более полвека прошло с тех пор, и я как сегодня помню трепетное биение моего сердца, детский восторг, охвативший мой ум! Не успел высокий силуэт Государя появиться на пороге, как я быстрым, непредвиденным нянею движением вскочила на постель и с самым сосредоченным видом голыми ногами изобразила глубокий реверанс, наподобие подмеченных мною на улице, когда дамы низко приседали при встрече с царем.

Государь неудержимо рассмеялся моей комической фигурке, взял меня на руки и поцеловал в обе щеки. Он ласково говорил со мной, но что он мне сказал - не помню. Я вся обратились в зрение и впилась в него глазами, зато он и теперь как живой сохранился в моем воображении.

По его уходе няня, укладывая, стала выговаривать мне, что я должна была бы спокойно лежать, а не вести себя непристойно, но я свысока отрезала, что она ничего не смыслит в придворном этикете. Однако же на другой день, когда старшие сестры подняли меня на смех, я мало-помалу утратила веру в свою оценку светских приличий, и когда меня стали систематически изводить фразой: «Расскажи-ка, Азинька, как по этикету ты показала царю свои голые коленки», я уже сознавала провинность и сконфуженно опускала голову!»

Процитируем еще одно место из воспоминаний дочери Натальи Николаевны и Петра Петровича Ланских. Строчки эти исполнены глубокого смысла: «С тихой радостью окончила Н.Н. свое одинокое скитание, почуяв себя у верной, спокойной пристани. С полным доверием поручила она честной благородной душе участь своих детей, для которых ее избранник был опытным руководителем, любящим другом. Слово отец нераздельно осталось за отошедшим.

«Петр Петрович» - был он для них прежде, таким и остался навек. Но вряд ли найдутся между отцами многие, которые бы всегда проявляли такое снисходительное терпение, которые так беспристрастно делили бы ласки и заботы между своими и жениными детьми. Лучшей наградой исполненного долга служило ему сознание тесного неразрывного союза, сплотившего нас всех семерых в одну любящую, горячо друг другу преданную семью».

Как оказалось, дети Натальи Николаевны, Пушкины и Ланские, были очень дружны между собою, и эти отношения сохранились на всю жизнь. Сохранились воспоминания о том, как они ездили друг к другу в гости - надолго, по-родственному.

«…Лашма, усадьба генерала Ивана Андреевича Арапова и супруги его от второго брака вдовы поэта с П. П. Ланским. Здесь в течение долгих лет проводила лето дочь поэта Мария Александровна Гартунг, здесь гостил его старший сын Александр Александрович…»

А вот свидетельства Е. Н. Бибиковой, дочери Елизаветы Петровны Ланской (кстати, первым браком Е.П. была замужем за братом генерала Арапова, стало быть, два родных брата были женаты на двух родных сестрах):

«Зимой дядя Александр Александрович (сын А. С. Пушкина) приезжал в Петербург по делам институтов и заседал в Опекунском совете, жил, как всегда, у моей матери, и там я с ним встречалась и глубоко уважала этого гордого старика… Мария Александровна Гартунг гостила у нас в Андреевке каждое лето до открытия Казанской железной дороги. После этого она стала ездить в Лашму к другой сестре Александре Петровне Араповой… Она была очень ожесточена на свою неудачную жизнь… со своими седыми волосами напоминала какую-то средневековую маркизу».

«Я хорошо помню Александру Николаевну (в замужестве Фризенгоф). Она была моей крестной матерью. Я родилась в Висбадене, в Германии. Мать боялась первых родов, которые и были очень тяжелые, и поехала в Висбаден, где тогда царила ее сестра - красавица Наталья Александровна, урожденная Пушкина, жена принца Нассауского. Крестным был дед П. П. Ланской, который лечился от ревматизма и жил у падчерицы Натальи Александровны».

«Когда мне минуло уже семь лет, мой отец Николай Андреевич Арапов заболел нервным расстройством в деревне, и мама, списавшись с Фризенгофами, повезла отца и нас, детей, в Вену. Там мы прожили два года».

Дети, внуки, правнуки Пушкины и Ланские продолжали строить свои родственные отношения на основании, которое никогда не поколеблется. Это основание - бескорыстная любовь, которой дети научаются от родителей. В семье Пушкина и Ланского эту любовь изобильно излучала Наталья Николаевна, мать большого семейства и преданная жена, красавица телом и душой до самой своей смерти на пятьдесят втором году…

«Ты знаешь, как я желаю доброго согласия между вами всеми, - писала Наталья Николаевна П. П. Ланскому о своих детях, - ласковое слово от тебя к ним, от них к тебе - это целый мир счастья для меня».

Она всегда искала счастья для своих ближних, а потому была истинно счастлива, именно это давало ей силы жить, какие бы бури ни бушевали в ее сердце и какие страсти ни кипели бы вокруг ее имени.