Произведения огарева. Огарёв, Николай Платонович
Огарёв Николай Платонович (24 ноября (6 декабря) 1813, Петербург - 31 мая (12 июня) 1877, Гринвич) - поэт, публицист, русский революционер.
Родился в богатой дворянской семье Пензенской губернии. Получил превосходное домашнее воспитание, поступил вольнослушателем в Московский университет.
Был одним из организаторов студенческого кружка политической направленности при Московском университете. Там же сдружился с А. И. Герценым, который являлся его дальним родственником. В 1831 г. Огарёв был выслан к отцу в Пензу, но через два года вернулся в Москву и в 1834 г. был признан, вместе Герценом и Сатиным, виновным в хранении революционной литературы. Герцен был сослан в Пермь, Сатин - в Симбирск, Огарёв, из внимания к его отцу, пораженному апоплексическим ударом, снова в Пензу. Чтобы не огорчать близких, Огарёв стал бывать довольно часто в пензенском «свете» и женился на родственнице пензенского губернатора М.Л. Милославской. Она оказала роковое влияние на жизнь Огарёва, благодаря мотовству и скандальным похождениям в период их пребывания за границей в 1840-1846 годах, где Огарёв слушал курс лекций в Берлинском университете.
В 1846, после смерти первой жены, Огарёв поселился в своем пензенском имении, где женился на дочери пензенских помещиков Н.А. Тучковой. В 1850 был вновь арестован, но вскоре, освобождён.
В 1856 г. Огарёв окончательно покинул Россию, эмигрировав в Великобританию. Где, примкнув к деятельности Герцена, вместе с ним стал во главе русской эмиграции, возглавил Вольную русскую типографию. Был одним из инициаторов и соредактором еженедельника «Колокол». Разработал социально-экономическую программу уничтожения крепостного права посредством крестьянской революции. Развил теорию «русского социализма», выдвинутую Герценом. Участвовал в создании революционной организации «Земля и воля» (1860-1861), в пропагандистской кампании М.А. Бакунина и С.Г. Нечаева (1869-1870).
Получив в наследство населенные имения, сторонник уничтожения крепостного права, Огарёв тотчас же решил освободить своих крестьян. Что наряду с его деловой непрактичностью в конечном итоге привело его к полному разорению.
Огарёв - автор нескольких поэм и множества стихотворений (в основном романтических). Стихотворения Огарёва долго имелись в России только в очень неполных 3 изданиях (М., 1856, 1859 и 1863). Лондонское издание 1858 г. гораздо полнее, хотя и не вследствие цензурных причин; значительно большая часть напечатанных здесь впервые стихотворений вполне цензурна. Но и это издание было весьма неполно. Много стихотворений Огарёва напечатано в воспоминаниях Татьяны Пассек и второй жены Огарёва, Тучковой-Огарёвой, а также в «Русской Старине» 1890-х годов и в переписке Огарёва («Из переписки недавних деятелей»), в «Русской Мысли» 1890-х годов и только в 1904 г. издано в 2 томах исчерпывающее «Собрание Стихотворений Огарёва».
В 1865, в связи с переездом из Лондона Вольной русской типографии, Огарёв поселился в Женеве; в 1873 переехал в Лондон. Конец жизни Огарёва был очень печален. Больной, без всяких средств, запутавшись в своих отношениях и со второй женой, которая стала подругой Герцена, он жил на небольшую пенсию, сначала от Герцена, а после смерти последнего - от его семьи.
Скончался Николай Платонович Огарёв в 1877 году в Гринвиче (близ Лондона). Прах его ныне покоится на московском Новодевичьем кладбище.
Есть имена, которые судьба и история связали незримыми нитями. В этом ряду - Маркс и Энгельс, Сартр и Камю, Герцен и Огарев. И это - при весьма непростых личных взаимоотношениях. Крепкая дружба и единомыслие нередко оказывались выше личных пристрастий или антипатий. И даже когда фигура одного заслоняла фигуру другого - что ж, талант дается человеку от Бога или от природы. Герцен, конечно, был куда талантливее Огарева, хотя и, по язвительному замечанию , как будто сразу родился эмигрантом. А Николай Платонович последовал за верным другом туда же, в Англию…
Биография Николая Огарева
Николай Огарев был выходцем из богатой дворянской семьи, родился он 24.11.(6.12.) 1813 года. Получил прекрасное домашнее воспитание и образование. Впрочем, его детство было омрачено трагедией - в два года он потерял мать. Мальчик рос натурой сентиментальной и впечатлительной. Чтение входило в круг его любимых занятий. Благодаря дядьке-гувернеру произошло судьбоносное знакомство Огарева с Герценом, продолжавшееся, как говорится, до гробовой доски. Притянулись полюса: один - энергичный и деятельный, другой - рассудочный и мечтательный. Сильнейшее впечатление на обоих оказало выступление декабристов.
Юноши возомнили себя продолжателями дела первых дворянских революционеров, даже дали клятву никогда не изменять своим идеалам. Несмотря на то, что оба были еще в «младых летах», а молодости вообще свойственно горячо откликаться на все, что кажется честным и справедливым, и Огарев смогли пройти раз выбранным путем до конца, что уже само по себе вызывает уважение. Огарев постигал азы наук на правах вольнослушателя в Московском университете. Там возник студенческий кружок, настроенный оппозиционно по отношению к монархической власти в России.
Вскоре последовали репрессии. Обоих друзей подвергают сначала аресту, затем административной высылке. Так Огарев оказывается в Пензе, подле тяжело больного отца. Там же он знакомится с первой женой - Марией Львовной, ставшей одним из главных проклятий его жизни - слишком уж несхожими по характеру они окажутся. В 1856 году Огарев навсегда покидает Россию и воссоединяется с Герценом. Вскоре следует очередная семейная драма - вторая жена Огарева, Наталья Алексеевна, уходит именно к самому преданному другу - Герцену. Огарев ни словом, ни намеком никогда не упрекнул ни ее, ни друга - таков уж он был по характеру: мягкий, добрый, прощающий, даже когда невыносимо больно.
Одиночество Огарева скрасила Мэри Сатерленд, женщина из самых низов английского общества. Умер Огарев в 1877 году.
Творчество Николая Огарева
У Огарева, пожалуй, нет того самого одного стихотворения или даже нескольких строчек, строф, которые прославили бы его имя и поставили в один ряд с первоклассными русскими поэтами. Да, писал он по преимуществу лирические стихотворения, которые навеяны были романтическими увлечениями юности. В каком-то смысле Огарев оказался «литературным старовером», опоздавшим родиться, ибо эпоха романтизма уже заканчивала свой век. Многое из написанного - дань увлечению немецким романтизмом. Отчасти Огарев заново переписывает , ибо почти нигде любовь у него не выражена в настоящем времени: она уже прошла, отбушевала, но еще тревожит душу, питает ее сладким ядом воспоминаний.
Благодаря» советским критикам Огарев снискал репутацию самого мрачного русского поэта. Огаревым написано несколько поэм. Наиболее известная из них - «Юмор». В эмиграции он много занимался публицистикой, издал сборник русской «потаенной» литературы, снабдив его пространным предисловием. Активно сотрудничал как в «Колоколе», так и в «Полярной звезде».
- В марте 1966 года прах Николая Огарева был доставлен в Россию и захоронен на Новодевичьем кладбище Москвы.
- На Кавказе Огареву посчастливилось познакомиться с некоторыми из боготворимых им декабристов. Наиболее сильное впечатление на него произвел Александр Одоевский.
Родился 24 ноября (6 декабря н.с.) в Петербурге в семье богатого пензенского помещика. Детство его прошло в родовом имении отца. Большое влияние на развитие Огарева оказало чтение еще в отрочестве и Рылеева.
С 1820 жил в Москве. К 1823 — 24 относится знакомство с Герценом, которое вскоре переросло в глубокую дружбу, скрепленную пережитой вместе личной трагедией (так они восприняли расправу царя над декабристами). За этим пришел и «день сознания своей дороги» — так Огарев назвал день их клятвы на Воробьевых горах (1827).
В 1830 поступает в Московский университет на математическое отделение на правах вольнослушателя, а в 1832 становится студентом юридического отделения. Вместе с Герценом поставил себе цель — организовать среди студентов тайное общество последователей декабристов, продолжателей их дела.
В 1934 был арестован и подвергнут девятимесячному одиночному тюремному заключению по делу «О лицах, певших в Москве пасквильные стихи» (поэма «Тюрьма», 1857 — 58).
В апреле 1835 под жандармским конвоем был доставлен в Пензу под надзор местных властей и наблюдение отца. В пензенской ссылке занимался философией, историей, естественным науками.
В 1838 ему была разрешена поездка в Пятигорск на лечение («Кавказские воды», 1860 — 61), где он познакомился с некоторыми декабристами, переведенными на Кавказ из Сибири. Особенно подружился с поэтом А. Одоевским.
После смерти отца получил в наследство большое помещичье хозяйство и начал хлопоты по освобождению от крепостной зависимости своих крестьян села Верхний Белоомут, занялся организацией фабрик для крестьян других своих имений, не имевших достаточного количества земель для ведения самостоятельного хозяйства. Эти планы не могли осуществиться в полном объеме в условиях самодержавного строя.
В феврале 1850 был арестован по обвинению в политическом и религиозном вольномыслии. Был освобожден, но с учреждением полицейского надзора. После смерти Николая 1 получил разрешение выехать за границу. Уезжает с женой в Лондон, где его ждет Герцен. В этом же году (1855) выходит первый сборник стихотворений поэта.
Вместе с Герценом руководил «Вольной русской типографией», издавал знаменитый «Колокол», сотрудничал в «Полярной звезде» и других революционных изданиях, вел организационную и пропагандистскую работу по созданию «Земли и воли» — первой в России нелегальной партии, которая ставила целью осуществление крестьянской революции.
В Лондоне Огарев продолжал заниматься литературным творчеством: выходят первые две части его поэмы «Юмор» и сборник «Стихотворения», позже «Свободные русские песни». Им были собраны и опубликованы «Думы» Рылеева. Свыше трехсот художественных и публицистических произведений было опубликовано им на страницах «Полярной звезды» и «Колокола».
Последние годы, после смерти Герцена, Огарев жил в нужде и одиночестве. Умер он 31 мая (12 июня н.с.) 1877 в небольшом английском городе Гринвич. В 1966 останки Огарева были перевезены в Москву и похоронены на Новодевичьем кладбище.
В семье богатого помещика - поэт, публицист.
Раннее детство прошло в пензенской деревне отца, где он общался с крепостными крестьянами. В автобиографических «Записках русского помещика» (70-е гг.) Николай Платонович писал, что он воспитывался на чувстве «ненависти крепостного человека к барству».
В 1841-42 и 1842-46 Николай Платонович Огарёв выезжал за границу.
С осени 1846, почти безвыездно жил в пензенском имении Старое Акшено, а затем на купленной им Тальской писчебумажной фабрике (Симбирская губерния).
В середине 40-х гг. отпустил на волю своих крепостных - белоомутских крестьян.
Романтические мотивы раннего творчества Огарёва, созвучные развитию всей прогрессивной литературы 30-х гг., и прежде всего лирике Лермонтова , отвечали настроениям передовых людей его времени, болезненно переживавших поражение декабристского движения и наступление реакции. В стихотворениях поэта конца 30-х гг. в то же время ощутимы сильные тенденции к реалистическому изображению действительности, показу простых, обыденных явлений жизни. Здесь и яркие бытовые зарисовки:
«Моя лампада», 1838;
«Ночь», 1839,
и правдивые картины родной природы
«Осеннее чувство», 1839,
и образы, почерпнутые из устной народной поэзии
«Песня», 1839.
В 1840 в «Отечественных записках» и «Литературной газете» впервые появились стихотворения Огарёва:
«Старый дом»,
«Кремль»,
«Деревенский сторож»,
переводы из Гейне) и сразу обратили на поэта внимание читателей и критики. Ранние реалистические стихотворения Огарёва высоко оценил Белинский , усматривая в них залог будущего идейного развития поэта. «В душе этого человека есть поэзия»,- восклицал критик под впечатлением стихотворения «Деревенский сторож» (1840).
Глубокое воздействие на поэзию Николая Платоновича оказало поэтическое наследие декабристов, и прежде всего Рылеева . Живой всесторонний интерес к деятельности дворянских революционеров 20-х гг. был присущ поэту на протяжении всей его жизни. Как и Герцен, он рано осознал себя наследником декабристских традиций. Тема декабризма стала одним из основных мотивов его поэзии - от раннего стихотворений
«Я видел вас, пришельцы дальних стран...» (1838)
до стихотворения Огарёва-эмигранта
«Памяти Рылеева» (1859),
«И, если б мне пришлось прожить еще года...» (1861),
«Героическая симфония Бетховена» (1874) и другие.
Вольнолюбивый пафос передовой русской поэзии 20-30-х гг. XIX в., гражданские мотивы творчества Пушкина , Рылеева, Одоевского, Лермонтова органически определили ведущие, основные принципы эстетики Огарева. Весьма характерно в этом отношении его стихотворение «На смерть поэта» (1837), вызванное гибелью Пушкина и близкое своей страстной обличительной силой, как и яркой эмоциональной окрашенностью, знаменитому стихотворению Лермонтова.
Отзвуки гражданской поэзии декабристов слышны в ранней поэме Огарёва «Дон» (1838-39, опубликовано в 1888). В поэзии поэта отразился важнейший исторический момент в развитии русской революции - кризис первого, дворянского периода и затем наступление периода разночинского, или буржуазно-демократического. Подобно Герцену, он не видел тогда революционного народа в России и не мог верить в него. Ощущение безнадежности борьбы передового русского общества, чувство бессилия, доходящего порой до полного отчаяния,- эти настроения романтической и философской лирики молодого Огарёва, тесно переплетаясь с мотивами протеста и обличения существующего строя, отражали тягостное сознание поэтом своей оторванности от народа, одиночества.
Проявления этого «гамлетовского» направления в поэзии Огарёва решительно осуждал Белинский. Однако настроения тоски и обреченности в поэзии Огарёва, ее отвлеченно-философские, условные образы преодолевались поэтом.
В идейно-политической борьбе 40-х гг. Николай Платонович, вслед за Белинским и Герценом, решительно размежевался с буржуазно-дворянскими либеральными кругами, отстаивал передовые общественные идеи, выстраданные демократическими кругами России под гнетом царизма, в напряженной борьбе с реакцией.
Почетное место принадлежит Огарёву в развитии русской материалистической философии. Философские искания поэта после кратковременного увлечения идеалистическими и мистическими учениями завершились стройной материалистической системой взглядов на природу. «Разум взял свое,- писал Огарёв еще в начале 40-х гг.,- мистицизм растаял, как воск на свечке» (письмо к М. Л. Огаревой, 1841). Поэт оценил революционное значение диалектического метода: в поэме «Юмор» (1840-41) он писал о передовых философских идеях, что, «если б понял их народ, наверно б был переворот». Непосредственное участие Огарёва в общественно-политических исканиях русской передовой мысли 40-х гг. явилось могучим источником социального оптимизма его поэзии, принимавшей ярко выраженный реалистический характер. Правдивые, реалистические зарисовки жизни русской деревни, образы крепостных крестьян в стихотворениях и поэмах Николая Платоновича этого периода предвосхищали поэзию Некрасова . «Сколько реализма в его поэзии и сколько поэзии в его реализме!» - говорил о стихотворениях Огарёва Герцен. Стихотворения:
«Деревенский сторож»,
«Кабак» (1841),
«Дорога» (1841),
«Изба» (1841-42) и многие другие показывают, что социальные и эстетические искания Огарёва уже в начале 40-х гг. не только не замыкались в кругу романтически абстрактных проблем его ранней философской лирики, но решительно вели поэта к широким реалистическим обобщениям. В своих стихотворениях поэт отразил напряженную идейную борьбу, активным участником которой он был, мучительные поиски передовой русской общественной мыслью правильной революционной теории («Монологи», 1844-47; «Искандеру», 1846; «Друзьям», 1840-41, и другие).
О несомненном углублении реализма в творчестве Николая Платоновича Огарёва, связанном с ростом его революционных настроений, свидетельствовали его поэмы 40-50-х гг.: начальные части
повести в стихах «Деревня» (1847),
«Господин» (конец 40-х гг.),
Поэма «Юмор» проникнута патриотической верой в свою страну и народ, культом юношеской дружбы, любовью к родным пейзажам, знакомым с детства образам родины. Но гнев и ненависть поэта вызывают картины бесправия народа, «аристократов рабский круг», весь «политический быт» николаевской России. Через всю поэму проходит призыв к революционному действию. Выдающийся памятник революционных настроений русской интеллигенции прошлого, поэма «Юмор» поныне сохраняет свое большое историческое и художественное значение.
В стихотворной повести «Деревня» поэт рассказал о своих неудачных попытках хозяйственных «преобразований» на основе утопических проектов организации фабрики с вольнонаемным трудом крепостных крестьян. Убедившись в невозможности в условиях крепостнического строя осуществить свои планы, герой поэмы Юрий, по существу, приходит к мысли о революционной эмиграции.
Резкое сатирическое изображение «лишнего человека», русского помещика Андрея Потапыча, содержала повесть в стихах «Господин». Как бы предваряя по своему характеру поэму Некрасова «Саша», повесть «Господин» свидетельствовала о растущем критическом отношении Огарёва к дворянской интеллигенции.
Глубоко правдивыми картинами народного быта была отмечена поэма «Зимний путь», имевшая большой успех в русских литературных кругах.
Реакционные и либеральные буржуазно-дворянские критики стремились представить Огарёва поэтом «безвременья», наступившего после поражения декабристского движения, как «чистого лирика», чуждого общественной жизни и политической борьбы своего времени.
Против явного искажения места поэзии Огарёва в развитии русской литературы выступил Чернышевский на страницах «Современника» (1856). Статья Чернышевского, посвященная сборнику стихотворений Огарёва, глубоко анализировала историческое значение поэзии и всей деятельности поэта. Жизнь и произведения Огарёва, писал Чернышевский, принадлежат истории. Чернышевский ставит в своей статье задачу показать в поэзии Огарёва «отпечаток школы, в которой воспитывался его талант». Произведения поэта рассматриваются им как отражение идейной жизни передового русского общества 30-40-х гг. Высокая оценка поэзии Николая Платоновича тесно связывалась Чернышевским с признанием больших революционных заслуг Герцена и Огарёва перед русской литературой и освободительным движением. Он называет поэта «одним из представителей своей эпохи»; именно поэтому ему «принадлежит почетное место в истории русской литературы - слава, которая суждена очень немногим из нынешних деятелей».
Усиление реакции после поражения революции 1848 в Западной Европе привело к новым преследованиям поэта со стороны царского правительства.
В феврале 1850 Огарёв по доносу пензенского губернатора был арестован по обвинению в участии в «коммунистической секте» и доставлен в Петербург; «обвинение в коммунизме не подтвердилось», как было сказано в отчете III отделения, но за поэтом был снова установлен полицейский надзор.
Весной 1856 Николай Платонович навсегда уехал из России и присоединился в Лондоне к Герцену. Он принимает самое горячее участие в деятельности Вольной русской типографии. В. И. Ленин видел великую революционную заслугу Герцена в организации вольной русской прессы за границей. Поэт с полным правом делит с Герценом эту заслугу. Именно ему принадлежала мысль о создании «Колокола», стихами поэта открывался первый лист знаменитой газеты (1857); по инициативе Огарёва выходило приложение к «Колоколу» - «Общее вече» (1862-64).
В начале 60-х гг. Николай Платонович деятельно участвовал в организации тайного революционного общества в России, играл видную роль в создании и деятельности «Земли и воли» 60-х гг. Он настойчиво искал возможности совместной работы с «молодыми эмигрантами» из революционных разночинцев. Период жизни в эмиграции ознаменовался в идейном развитии Огарёва переходом на позиции революционной демократии.
Стихотворения, поэмы и публицистические статьи поэта содержали резкую критику буржуазно-мещанских отношений на Западе. В буржуазном строе он усматривает «новый вид рабства, при котором для большинства народонаселения гражданская свобода равна нулю» («Русские вопросы. Крестьянская община», 1858). Буржуазия, по мысли Николая Платоновича, развивалась «на счет народа», «противопоставив свою власть капитала его нищенству». Свобода труда, свобода приобретать, широко рекламировавшаяся буржуазной пропагандой, «оказалась больше насмешкою, чем правом». Буржуазное развитие, приходит он к выводу, «привело человеческое общество к нечеловеческому образу» («Русские вопросы. Крестьянская община»). Наблюдая картины буржуазной действительности в ряде европейских государств, поэт-демократ вынес из своих впечатлений глубокое убеждение в великом предназначении родного народа. Однако вера поэта в революционную силу народных масс России вскоре после отъезда в эмиграцию приобрела ярко выраженный народнический характер. Именно утопическая теория «русского социализма», одним из создателей которой, наряду с Герценом, был Огарёв, должна была, по его мысли, указать России путь избавления «от всех страданий западного развития». «Внутреннюю ткань» русского народа, в силу которой Россия могла бы прийти к «свободному устройству», то есть к социализму, Огарёв Н.П. усматривал в крестьянской общине и в общинном землевладении.
Историческое значение революционной проповеди поэта определялось боевым демократизмом, которым была пронизана вся деятельность поэта-эмигранта. Вслед за Герценом он разоблачает грабительский характер прославляемого либералами «освобождения крестьян» и так называемой крестьянской реформы. «Старое крепостное право,- писал Огарёв в «Колоколе»,- заменено новым. Вообще крепостное право не отменено. Народ царем обманут!» («Разбор нового крепостного права», 1861). Известия о жестоком усмирении крестьянских волнений в России вызывают у поэта гневную характеристику Александра II как «убийцы и палача». «Разрыв с этим правительством,- утверждает Огарёв,- для всякого честного человека становится обязательным». Борьба Огарева Н.П. на страницах «Колокола» с «робкой», «золотушной» мыслью русских либералов была отмечена в статье В. И. Ленина «Памяти Герцена»».
Стихотворения и поэмы Огарёва Николая Платоновича периода его эмиграции призывают к решительной борьбе с самодержавием, причем важнейшей движущей силой этой борьбы поэт начинает рассматривать революционный протест самого народа.
В конце 50-х - начале 60-х гг. поэт пишет поэму «Забытье», завершавшуюся популярной впоследствии песней о народном восстании в России.
Тема борьбы революционного народа в поэзии и публицистике Огарёва 60-70-х гг. занимает ведущее место. Его поэтические послания к революционной молодежи «Михайлову», 1862;
«Сим победиши», 1863, и другие),
Стихотворения
«Свобода» (1858),
«До свиданья» (1867),
«За новый год» (1876), обращения к Герцену-Искандеру получали широкое распространение в России, в частности в русском революционном подполье, нередко печатались в виде листовок и оказали значительное влияние на демократическую поэзию 60-х гг.
Большое художественное значение имели поэмы Огарёва Николая Платоновича лондонского периода:
«Сны» (1857),
«Ночь» (1857),
«Тюрьма» (1857- 58),
Патриотический пафос поэзии поэта, органическое единство его поэтической и революционной биографии обусловили художественное своеобразие творческого наследия поэта. В реалистических картинах его стихотворений и поэм запечатлен путь русского освободительного движения 40-70-х гг. XIX в. Его излюбленными жанрами были стихотворения-послания, обращения или поэма-исповедь, рассказ характерны самые названия:
«Другу Герцену»,
«К друзьям»,
«Грановскому»,
«Монологи»,
«Раздумье»,
«Исповедь лишнего человека»,
«Рассказ этапного офицера» и другие.
Своеобразие этих жанров открывало перед ним возможность непосредственного разговора с читателем, усиливая тем самым агитационно-пропагандистское звучание его поэзии. Из прозы Огарёва Н.П. наиболее значительны сохранившиеся отрывки из повестей 40-х гг.
«Гулевой»,
«История одной проститутки»,
«Саша», написанных в стиле «натуральной школы», и автобиографические записки, относящиеся к 50-70-м гг. и написанные под явным воздействием мемуаров Герцена «Былое и думы». В лучших своих страницах - «Кавказские воды», фрагменты из «Моей исповеди», «Записки русского помещика» и других - воспоминания Огарёва стали исповедью поколения, яркой летописью его идейных исканий.
Большое значение имела литературно - критическая деятельность Огарёва Развернувшаяся в годы его революционной эмиграции, она отвечала задачам борьбы русской демократии за идейное, целенаправленное искусство. Статьи-предисловия Огарёва к лондонскому изданию «Дум» Рылеева (1860) и к сборнику «Русская потаенная литература XIX столетия» (Лондон, 1861), статья «Памяти художника» («Полярная звезда» на 1859 г., кн. V), написанная в связи со смертью А. А. Иванова, содержали развернутое изложение его эстетических воззрений и взглядов на русский: историко-литературный процесс. Продолжая традиции передовой русской эстетической мысли, Николай Платонович глубоко связывал развитие литературы, возникновение великих произведений искусства с общественными условиями. Он верил в великое будущее передовой русской литературы, неразрывно связавшей свою судьбу с революционным движением народных масс.
В апреле 1865 Огарёв Н.П. переехал в Женеву, куда была перенесена деятельность Вольной русской типографии. Здесь прошло около десяти лет его жизни, исполненной напряженной издательской работы, составлению многочисленных прокламаций, брошюр и листовок.
В сентябре 1874 Николай Платонович Огарёв возвращается в Англию. Поэт занял почетное место в истории русской литературы и общественной мысли как крупный деятель освободительного движения нашего народа, талантливый поэт и публицист русской революционной демократии, философ - материалист.
В 1913 столетие со дня рождения поэта большевистская «Правда» писала: «Огарев ценен как поэт, у которого наряду с грустной лирикой столько бодрых призывов и веры в несомненно грядущую яркую, свободную, счастливую жизнь для всех людей».
Умер 31.V(12.VI).1877 г. в Гринвиче в Англии.
6 декабря 1813 года родился Николай Огарёв. Биографами он позиционируется как «русский поэт, публицист, революционер, ближайший друг Герцена». Его имя - часть идиомы, вроде «мы говорим «партия» - подразумеваем «Ленин». Интересной судьбы был человек
Тяжёлое детство
Он родился 24 ноября (6 декабря) 1813 г. в Петербурге, в знатной семье, из поколения в поколение поставлявшей государству крупных чиновников и гвардейских офицеров. Отец Огарёва также достиг высоких чинов и не собирался останавливаться, но случилась беда: умерла мама Николаши (ему не было и 2 лет) - Елизавета Ивановна, урождённая Баскакова. Добрая, умная, образованная, воплощённая женственность и любовь, по воспоминаниям современников. Платон Богданович отдался горю - бросил службу и поселился в имении Старое Акшино Писарского уезда Пензенской губернии. Этот «дом мне был тюрьмой», - напишет потом Огарёв («Вы выросли, любя отца и мать...») В 1820 г. семья переехала в Москву. Платон Богданович не был злым человеком, но любил строгую чинность, молебны и не умел приласкать детей. «Всё это, - вспоминал сын, - вызывало во мне сильное противодействие и отрывало от этого удушающего мира».
Гувернантки и Герцен
Войдя в отрочество, Николай, по тогдашней моде барчуков, сдружился с гувернантками - Анной Горсеттер и Елизаветой Кашкиной, которые приносили ему запрещённые стихи и давали слушать «отзвуки передовых идей времени». «Отзвуки» сделали свое дело: восстание декабристов подросток воспринял на «ура»: «Мы перестали молиться на образа и молились только на людей, которые были казнены или сосланы. На этом чувстве мы и выросли». Вскоре скончалась бабушка Огарёва, у которой он жил. Николая отвели в дом к дальнему родственнику - И. А. Яковлеву и попросил «воспитанника» Яковлева (в действительности - его незаконного сына) Александра Герцена «развлечь Ника». И Герцен развлёк - на всю оставшуюся жизнь. Это было 14 февраля 1826 г.
Летом то ли 1826, то ли 1827 г. друзья забрались повыше, дабы быть «в виду всей Москвы» - на Воробьевы горы, и дали клятву пожертвовать «жизнью на избранную <...> борьбу». Огарёв подался вольнослушателем на физико-математическое, словесное и нравственно-политическое отделения Московского университета с целью организовать кружок «политической направленности», читал Рылеева, Руссо, Шиллера, Монтескье и «набрасывал планы философских статей». В 1832 г. по воле отца Огарёв поступил на службу в Московский архив Государственной коллегии иностранных дел, но, как свидетельствуют его служебные документы, «делом занимался мало». Зато уже в следующем году на ним установлен полицейский надзор «по делу о лицах, певших в Москве пасквильные стихи». В1834 г. он арестован, но благодаря влиятельным родственникам тут же отпущен. Ума и осторожности ему это не прибавило: через три недели он арестован снова и по приговору 31 марта 1835 г. отправлен в ссылку, где он безбедно служил в канцелярии пензенского губернатора и женился на его племяннице. Там же и настрочил поэму «Тюрьма». Стоит признать, что поэтом Огарев был слабым. Не поэтом был, но в умении вытягивать "страсть" из обеспеченной жизни ему не откажешь. Утомившись трудами, 1840-1846 гг. он провёл за границей, слушая курс лекций в Берлинском университете. Вернулся, погулял немножко - и снова арестован в 1850-м, и снова («деспот-отец» выручил в который раз!) освобождён.
Старая жена - «глубоко чуждый человек», а молодая - «богатая натура»
Несмотря на невзрачную внешность, Огарёв был большим любителем женщин. И холостым, и в женатом положении он не упускал случая. А в 1846 г. в своем пензенском имении он подружился с соседом - «почти декабристом» А. А. Тучковым, который любил в семейном кругу рассказывать о декабристах, «об их мечтах»; «он вздыхал, вспоминая о них и думая, сколько пользы могли бы принести России эти образованные и высоконравственные люди...» Приезжал он с женой - той самой племянницей пензенского губернатора, восхищался декабристами и играл с шестилетней дочерью Тучкова Наташей в шахматы. Через 10 лет прежняя супруга Огарёва, Мария Львовна Рославлева, сделавшая пензенскую ссылку «револьюционэра» столь приятной, и которой, кстати, принадлежало до женитьбы злополучное пензенское имение, вдруг оказалась «глубоко чуждым ему человеком, неразрывно связанным с ненавистным для него миром светской суеты, ложного блеска, пустоты и мелкого успеха». Не получив развода, он женится на юной Тучковой после свадебного турне в конце лета 1847 г. по Италии, где они столкнулись с четой Герцен. «С того дня, как мы встретились с Герценами, - писала Тучкова, - мы стали неразлучны». Жена Герцена, тоже Наталья, писала: «На меня бесконечно хорошее влияние имела встреча с молодыми Тучковыми и близость с ними, особенно с Натали - богатая натура, и что за развитие!» Герцен млел от Натальи Тучковой, его жена была не ревнива, а Огарёв «наслаждался единением». Райскую идиллию нарушила «неблагородная» Мария Львовна: начала судебное преследование Огарёва по крупному векселю. Да и многие друзья, включая отца Тучковой, были настолько отсталыми, что осудили союз «поэта и дикарки». Герцен гневно заклеймил тех, кто укорял Огарёва в грехе прелюбодеяния, «старцами» и «резонёрами»: «...вы заживо соборуетесь маслом и делаетесь нетерпимыми, не хуже наших врагов! Отбросьте эту дрянь, отбросьте вашу безутешную мораль, которая вам не к лицу!» Сам Герцен затем настолько «отбросил эту дрянь», что отбил-таки жену у друга и стал с ней сожительствовать. Ах, эти высокие отношения!
Привычка иметь свой кружок
Кружки Огарёв плодил всюду, даже в доме «отца-тирана» на Никитской постоянно собиралась молодежь. Видимо, тогда уже тяжело больной, отец считал: лучше уж пусть «дети» тусуются дома, под его надзором...
Кружки собирались, кружковцы орали и что-то доказывали друг другу, но не более. «Что мы собственно проповедовали, - вспоминал Герцен в «Былом в думах», - трудно сказать. Идеи были смутны, мы проповедовали декабристов и французскую революцию, потом проповедовали сен-симонизм и ту же революцию, мы проповедовали конституцию и республику... Но пуще всего проповедовали ненависть к всякому насилью, к всякому правительственному произволу». «Всё в нас кипело», - вспоминал «кружковец» тех лет В. П. Боткин. Кипя, собирали деньги в помощь сосланным членам кружка Сунгурова, которые считали себя последователями декабристов, демонстративно прощались со ссыльными, носили трехцветные шарфы цветов французской революции 1789 г. Если кружок Герцена-Огарёва и привлек к себе внимание властей, то исключительно пафосной шумихой. В апреле 1849 г. были разгромлены петрашевцы, с некоторыми Огарёв был лично знаком. Он струхнул и в начале лета прибыл с супругой в Одессу, чтобы договориться с капитаном какого-нибудь иностранного корабля и удрать за границу. Но вместо этого гражданские супруги дивно провели лето в Крыму, переждав «глухую и темную пору арестов», а осенью вернулись в имение. Чем они там занимались - темна вода во облацех, но в Третье отделение поступили доносы на Огарёва, Тучкова и мужа его старшей дочери Сатина, близкого друга Огарёва еще со студенческой поры: их обвиняли в создании «коммунистической секты» и безнравственности. Вот тут-то и встал снова вопрос бегства за границу - уже не на шутку!
Освобождённые за выкуп души
В ноябре 1838 г. отец Огарёва умер, оставив сыну большие земельные владения и свыше четырёх тысяч ревизских душ. Огарёв приступает к «освобождению» крепостных на весьма странных условиях: он подписывает договор, по которому 1800 крепостных села Белоомут становились свободными... за выкуп. Для более чем половины крестьян выкуп оказался не под силу, а свободолюбивый барин Огарёв на уступки не шёл. Договор окончательно свершился лишь в 1846 г., когда новоиспечённому жениху пришлось доказывать юной невесте свои идеалы «воли и прогрессизма» - ну не в пожилого же дяденьку она влюбилась, в самом деле, а в образ идеального «борца с царизмом», «продолжателя дела декабристов». А значит - будь так добр, освободи крепостных!
По ком звонит «Колокол»
В 1856 г. Огарёв эмигрировал в Лондон, где вместе с Герценом возглавил Вольную русскую типографию, строчил статьи для «Полярной звезды», разработал социально-экономическую программу уничтожения крепостного права посредством крестьянской революции и теорию русского социализма. «Можно, - утверждал Огарёв, - на целую историю взглянуть как на ряд неудавшихся революций». Приблизить «удавшуюся революцию» становится задачей Огарева-революционера. Сидя в безопасном Лондоне, Огарёв активно содействует созданию тайного революционного общества «Земля и воля» в России под эгидой М. А. Бакунина и С. Г. Нечаева и придумывает еженедельник «Колокол», куда успел написать около двухсот разжигающих статей, а также опубликовать «разоблачающие русское самодержавие документы» и произведения, запрещенные в России. В общем, нужно же было человеку чем-то себя занять, когда жена ушла к лучшему другу! Хотя Огарёв долго и не мучился: сошёлся с женщиной «из самых низов Лондона», Мэри Сэтерленд. Ведь «поднять и воспитать» падшую женщину всегда было любимым опытом разного рода «прогрессивных людей». Кстати, Мери стала верной, доброй и заботливой спутницей поэта на протяжении почти двадцати лет, до последних дней его жизни.
В 1870 г. умер Герцен, затем покончила с собой дочь Герцена и Тучковой 17-летняя Лиза. Наталья Тучкова, и без того с трудом перенесшая ранее смерть близнецов, тоже детей Герцена, впала в тяжёлую депрессию и вернулась в Россию. Огарёв заскучал: «Хотелось бы на Русь...» Но Россия не хотела Огарёва. В июне 1877 г. Огарёв скончался в Гринвиче, и только в 1966 г. снова вернулся в Россию - его прах был перенесён в Москву и захоронен на Новодевичьем кладбище.
