По праву памяти краткое содержание главам. А

Эпиграфы:

Я жил, я был – за все на свете
Я отвечаю головой

А.Твардовский

Память активна. Она оставляет
Человека равнодушным, бездеятельным.
Она владеет умом и сердцем человека.
Память противостоит уничтожающей силе
времени. В этом величайшее значение
памяти.

Д.С.Лихачев

Цели урока:

• Раскрытие творческой истории поэмы, её судьбы, определение жанровых особенностей и идейного содержания поэмы «По праву памяти», обращение внимания учащихся на жизненные реалии 30-40-х годов 2щ века и их осмысление Твардовским.
• Раскрытие образа Сталина, развенчание его культа в поэме, определение темы «пяти слов», её движения, развития; выявление исповедальных и биографических мотивов в поэме, жизненного и поэтического кредо Твардовского.
• Выразительное чтение отдельных фрагментов, смысловой и стилистический комментарий к тексту, работа над ключевыми словами поэмы, выявление афоризмов и фразеологизмов.

ХОД УРОКА

1. Вступительное слово учителя

2. Осмысление эпиграфов к уроку

Обратимся к эпиграфам урока. Одним из них являются слова академика Д.С.Лихачева. Как вы понимаете его слова, что «память активна»? Разделяете ли вы это утверждение? Убеждает ли поэма Твардовского в справедливости мысли Д.С.Лихачева?
Как вы думаете, почему эпиграфом к нашему уроку взяты и слова Твардовского «Я жил…»? Что мы можем сказать о позиции поэта, судя по этому поэтическому заявлению?

3. Беседа по вопросам

Учитель: Обратите внимание на время создания и время появления поэмы в печати. О чем это говорит? Почему поэма не была напечатана при жизни Твардовского?

Ученик: Поэма «По праву памяти» датируется 1966-1969 годами. А.Твардовский предпринимает настойчивые попытки опубликовать её на страницах руководимого им журнала «Новый мир». Но цензурное управление – Главлит – настойчиво задерживает публикацию произведения.
Широкая критика культа личности Сталина в 1956-1964 годах, когда обнажались не только «ошибки», но и «злодеяния», «преступные действия» «вождя народов», сменилась во второй половине 60-х годов умолчанием, забвением, негласным запретом процесса демократизации. Поэтому Твардовский и не увидел свою поэму в печати. Поэма предстала перед читателями лишь после смерти автора, в 1987 году.

Учитель: В тех обстоятельствах решительное обращение к теме преступлений сталинского режима имело ясный политический смысл – это было слово открытого и резкого протеста.

Учитель: Давайте вспомним историю создания поэмы? Каким планировалось новое произведение? И каким оно получилось?

Ученик: Задумывалось новое произведение как «Глава дополнительная» к поэме «За далью – даль». Работа над новой главой была продиктована ощущением некоторой недосказанности о «времени и о себе».
Позже «Глава дополнительная» вылилась в совершенно новое произведение. Она отразила острую реакцию автора на перемену общественной обстановки во второй половине 60-х годов.

Учитель: Расскажите подробнее о той обстановке, в которой приходилось работать Твардовскому.

Ученик: Становилось все заметнее, что направление журнала «Новый мир» объективно приобретала оппозиционный характер. И это главному редактору «Нового мира» отомстилось 10 августа 1968 года. А.Твардовский писал Кондратовичу: «Дела с журналом архитяжкие. Никогда еще так называемые события международной жизни не касались так непосредственно журнала и моей собственной». Твардовский имел в виду чехословацкие события. В августе 1968 года советские войска вошли в Чехословакию, на улицах Праги появились советские танки. В рабочей тетради поэта появилась такая запись (от 29 августа 1968 года):

Что делать мне с тобой, моя присяга,
Где взять слова, чтоб рассказать о том,
Как в сорок пятом нас встречала Прага,
И как встречает в шестьдесят восьмом.

Осудив эту акцию, Твардовский отказался поставить свою подпись под открытым письмом писателям Чехословакии.

Учитель: Это поступок, человеческий, гражданский. В словах Твардовского – сила нравственного и духовного сопротивления. И это вызвало раздражение у чиновников литературы, недругов поэта. Враги журнала – секретари ЦК, редакторы Главлита, цензоры, инструкторы, консультанты – целый щедринский мир – ополчились на «Новый мир» и его главного редактора. Все попытки опубликовать поэму оказались тщетными. «Я почувствовал, – говорил Твардовский, – что я упираюсь в резиновую стенку».
Вот поэтому поэма и была опубликована только в 1987 году в журнале «Знамя».

4. Поэма «По праву памяти»: чтение, обсуждение, анализ

Учитель: А теперь обратимся непосредственно к поэме. Какие основные темы вы выделили в этом произведении?

Ответы:

– тема раскаяния и личной вины человека;
– тема памяти и забвения;
– тема исторического возмездия;
– тема «сыновней ответственности».

Учитель: Что представляет собой композиция поэмы?

Ученик: Поэму А. Твардовского «По праву памяти» называют многие литературоведы триптихом. В ней три части – «Перед отлётом», «Сын за отца не отвечает», «О памяти», которым предшествует небольшое лирическое предисловие.

Ученик: Поэма «По праву памяти» представляет собой трехчастную композицию. Автор в процессе работы называл её то триптихом, то (чаще всего) стихотворным циклом. Журнал «Знамя», которому было дано право первой публикации, счел возможным так определить её жанр: «вполне очевидно, что перед нами – лирическая поэма». И сам автор, видимо, склонялся к такому определению. В окончательном варианте, подготовленном им самим к печати, снято обозначение «триптих», даны заголовки частей. Это подчеркивает цельность и единую сюжетно-психологическую линию произведения.

Учитель: Итак, перед нами лирическая поэма, представляющая собой трёхчастную композицию. Глубок её эмоционально-психологический подтекст. Это исповедь – обращение, исповедь – покаяние, исповедь – обвинение. Презрев запрет, Твардовский говорит о том, что «душу жжёт». В стихах звучит то лирическая интонация, то они становятся публицистикой, то в размышления нравственного характера вплетаются жизненные реалии. Цельность поэме придаёт личность самого автора, монологическая форма повествования.
Открывается это произведение поэтической декларацией, в которой выражено жизненное кредо Твардовского. Прочитайте эти строки. … Для Твардовского память и правда – понятия-синонимы. Мысль, во власти которой находился поэт, не раз звучала в его стихах.

Часть 1 «Перед отлётом»

Учитель: Каким настроением проникнута первая глава поэмы?

Ученик: В ходе работы над поэмой у Твардовского появилась мысль включить в неё мотив отлёта из родного гнезда, то есть тот уже опубликованный фрагмент, который появился до публикации поэмы, как самостоятельное произведение под заголовком «На сеновале». Стихотворение «На сеновале» и оставило первую часть поэмы – «Перед отлётом». Писалась эта глава как обращение к другу юности. Стихи передают атмосферу доверительности, в которой и можно вести разговор о самом сокровенном.

Учитель: А как переданы чувства юности? Насколько точен поэт в передаче надежд, устремлений своих молодых героев»?

Ученик: Двое друзей, деревенские юноши, собираются в путь, они полны надежд, мечтаний. Их духовный облик раскрывают высота помыслов, юношеский максимализм, романтическая мечта. Подтверждает цитатами.

Учитель: Почему при чтении этой светлой главы вдруг возникает ожидание беды? Как заражает нас поэт своей тревогой?

Ученик: Есть строки, которые настраивают читателя на тревожный лад. Зачитываются.

Часть 2 «Сын за отца не отвечает»

Учитель: Эти слова вынесены в заглавие второй части поэмы, с них она начинается. И эти слова неоднократно повторяются в этой части поэмы. Почему?

Ученик: Вторая часть озаглавлена теми сталинскими словами, которые в 30-е годы были восприняты и самим поэтом, и множеством людей такой же судьбы как нежданное счастье, избавление от «несмываемой метки». Но это, во-первых, оказалось обманом. И, во-вторых, поэт показывает, как бесчеловечны, аморальны были эти слова. Повторяясь, эти слова получают всё новое и новое смысловое и эмоциональное наполнение. Именно повтор позволяет проследить за развитием темы «пяти слов».

Учитель: Какие мотивы вписывает Твардовский в тему «пяти слов»?

Ученик: В тему «пяти слов» Твардовский вписывает разные трагические мотивы:

– судьбы крестьянства, переломанные «великим переломом»;
– судьбы целых народов, брошенных в изгнанье;
– судьбы тех, кому просчёты Главнокомандующего пришлось оплатить вдвойне.

Цитатами подтверждается сказанное.

Учитель: Горестным изумлением перед масштабами бедствия, постигшего народ, страну, звучит это обращение к родине-матери. Но о трагедии народа Твардовский знал не понаслышке.
Рассказ учащегося: «Великий перелом» разметал по белому свету семью Твардовских. В тайге Северного Урала оказались отец, мать, четверо младших детей. Неизвестна была судьба старшего брата Константина. В стихотворении «Братья» поэт вопрошал: «Где ж ты, брат? // На каком Беломорском канале?»
Судьбу наших военнопленных разделил младший брат поэта Иван, оказавшийся после войны в лагере на Чукотке. И к нему можно отнести слова: «Из плена в плен – под гром победы/ С клеймом проследовать двойным».
Ф.Абрамов в своих воспоминаниях о Твардовском так пишет об истоках его личной трагедии: «Все бури века нёс в себе… Не говорю о том, что раскулачена семья, а он один на свободе. Прославленный поэт, а брат в лагерях? До 53-го года. Отец великого поэта четыре года жил под чужим именем»
Эта запись Ф. Абрамова перекликается с признанием самого поэта, носившего в себе вину перед отцом и особенно перед любимой матерью: «У меня как бы две биографии: репутация народного поэта и наследственное клеймо классового врага». «Сын кулака» – это клеймо значилось в анкетах, которые заполнял Твардовский. Он носил его больше двадцати лет.

Учитель: Найдите в тексте поэмы строки, подтверждающие переживания Твардовского.
Зачитываются строки.

Учитель: Каким запечатлен во второй части поэмы «отец народов»?

Ученик: Образ Сталина, картина порядков, им насаждаемых, даны в поэме крупно, бескомпромиссно. Зачитываются отрывки.

Учитель: В черновиках поэмы Твардовский отобразил портретные черты «судеб вершителя земного»:

…руки у него
Как рачьи скрючены клешни
Сплошной мозолью точно пятки (пастуха)
Покрыты были и не по росту
Крупны, окалиной обожжены.

Подумайте, почему строки, содержащие описание наружности «вождя», поэт не включил в основной текст поэмы?

Учитель: Как рисует Твардовский судьбу своего отца, судьбу русского крестьянства? Какая в портрете отца значится деталь?

Учитель: Какие мысли рождают финальные строки главы?

Часть 3 «О памяти»

Учитель: «О памяти» – глава особая. Она синтезирует авторские мысли, мотивы, заявленные в её названии. Глава полемична. Твардовский спорит с теми, кого называет «молчальниками». Найдите эти строки.

Учитель: Размышление Твардовского о забвенье и памяти завешается твердо высказанным убеждением. Каким? Прочитать.
В какой манере написана последняя глава?

Ученик: Глава «О памяти» написана в свободной, «разговорной» манере. Много риторических вопросов. Это отголоски тех споров, которые вел редактор «Нового мира», отстаивая право и обязанность литературы говорить правду. Весь строй стихотворного текста создает целостное представление о мироощущении поэта. Он ясно и бескомпромиссно выражает свою позицию.

Учитель: Как мы видим, автор стремится всё мерить высшим для него критерием – совестью, правдой, памятью. Обратите внимание на емкие, меткие определения к ключевым словам ПАМЯТЬ, ПРАВДА, БЫЛЬ, БОЛЬ. Прочитайте их. Какие поэтические обороты, с вашей точки зрения, являются афоризмами?
– Какие фразеологизмы использует автор в главе «О памяти»?
– О чем говорит такое широкое использование автором афоризмов и фразеологизмов?

5. Заключительное слово учителя

Прочитав поэму А.Твардовского, мы убедились: все мы в долгу перед прошлым и будущим, каждый из нас отвечает за своё время. Но не бывает ответственности без чувства памяти, сопричастности жизни. Мы должны знать правду, какой бы горькой она не была. Память, убеждает нас поэт, должна уберечь от повторения страшных ошибок.
За лирическим героем поэмы встает образ поэта-гражданина. Он учит нас милосердию, высокой нравственности, гражданственности, учит быть «людьми из тех людей, что людям, не пряча глаз, глядят в глаза».

Сочинение

Смыкая возраста уроки.

Сама собой приходит мысль —

Ко всем, с кем было по дороге

Живым и павшим отнестись.

А. Твардовский

Великие события, произошедшие в нашей стране, отразились в творчестве Александра Трифоновича Твардовского и в форме прямого их изображения, и в форме связанных с ним отдельных переживаний-размышлений. В этом смысле его творчество в высшей степени злободневно.

Крупнейшим послевоенным произведением Твардовского явилась поэма «За далью — даль». В жанрово-тематическом плане — это лирико-философское раздумье, «дорожный дневник», с ослабленной сюжетностью. Действующие лица поэмы — необъятная Советская страна, ее люди, стремительный разворот их дел и свершений. Текст поэмы содержит шутливое признание автора — пассажира поезда «Москва—Владивосток». Три дали прозревает художник: неоглядность географических просторов России; историческую даль как преемственность поколений и осознание неразрывной связи времен и судеб, наконец, бездонность нравственных запасников души лирического героя. Поэма «По праву памяти» мыслилась первоначально автором как одна из «дополнительных» глав к поэме «За далью — даль», приобрела в ходе работы самостоятельный характер. Хотя «По праву памяти» не имеет в подзаголовке жанрового обозначения, а сам поэт, верный понятиям литературной скромности, называл порой это произведение стихотворным «циклом», вполне очевидно, что это лирическая поэма, последняя крупная работа автора «Василия Теркина». Она была закончена и самим поэтом подготовлена к печати за два года до его кончины. Во вступлении Твардовский заявляет, что это откровенные строки, исповедь души:

Перед лицом, ушедших былей

Не вправе ты кривить душой, —

Ведь эти были оплатили

Мы платой самою большой…

Поэма композиционно распадается на три части. В первой части поэт с теплым чувством, немного иронично вспоминает свои юношеские мечты и планы.

И где, кому из нас придется,

В каком году, в каком краю

За петушиной той хрипотцей

Расслышать молодость свою.

Мечты эти чистые и высокие: жить и трудиться на благо Родины. А если понадобится, то и жизнь свою отдать за нее. Красивые юношеские мечты. Поэт с легкой горечью вспоминает то наивное время и юнцов, которые и помыслить не могли, сколько тяжких и суровых испытаний готовит им судьба:

Готовы были мы к походу

Что проще может быть:

Любить родную землю-мать,

Чтоб за нее в огонь и в воду.

А если —

То и жизнь отдать…

Лишь от себя теперь добавим.

Что проще — да.

Но что сложней?

Вторая глава «Сын за отца не отвечает» самая трагичная и в поэме, да и во всем творчестве. Незаконно раскулаченная семья Твардовских была сослана в Сибирь. В России остался только Александр Трифонович из-за того, что жил отдельно от семьи в Смоленске. Облегчить участь сосланных он не мог. Фактически он отказался от семьи. Это мучало поэта всю жизнь. Эта незаживающая рана Твардовского вылилась в поэму «По праву памяти».

Конец твоим лихим невзгодам,

Держись бодрей, не прячь лица.

Благодари отца народов.

Что он простил тебе отца.

Тяжелое время, в котором не могут разобраться философы вот уже пятьдесят лет спустя. А что же говорить о юноше, свято верящем в официальную пропаганду и идеологию. Двойственность ситуации нашла свое отражение и в поэме.

Да, он умел без оговорок,

Внезапно — как уж припечет —

Любой своих просчетов ворох

Перенести на чей-то счет:

На чье-то вражье искаженье

Того, что возвещал завет.

На чье-то головокруженье

От им предсказанных побед.

Поэт стремится осмыслить ход истории. Понять, в чем была вина репрессированных народов. Кто допустил такое положение вещей, когда один решал судьбы народов. И все были виновны перед ним уже в том, что были живы.

В третьей главе поэмы Твардовский утверждает право человека на память. Мы не вправе забывать ничего. Пока мы помним, «живы» наши предки, их дела и подвиги. Память — это привилегия человека, и он не может добровольно отказаться от Божьего дара в угоду кому бы то ни было. Поэт утверждает:

Кто прячет прошлое ревниво,

Тот вряд ли с будущим в ладу…

Эта поэма — своеобразное покаяние Твардовского за свои юношеские поступки, ошибки. Все мы совершаем ошибки в молодости, порой роковые, а вот поэм это в нас не рождает. У большого поэта даже горе и слезы выливаются в гениальные стихи.

А вы, что ныне норовите

Вернуть былую благодать,

Так вы уж Сталина зовите —

Он Богом был —

По праву памяти

Александр Твардовский
По праву памяти
Смыкая возраста уроки, Сама собой приходит мысль Ко всем, с кем было по дороге, Живым и павшим отнесись. Она приходит не впервые, Чтоб слову был двойной контроль: Где, может быть, смолчат живые, Так те прервут меня: - Позволь! Перед лицом ушедших былей
Не вправе ты кривить душой, Ведь эти были оплатили Мы платой самою большой... И мне да будет та застава, Тот строгий знак сторожевой Залогом речи нелукавой По праву памяти живой.
1. ПЕРЕД ОТЛЕТОМ
Ты помнишь, ночью предосенней, Тому уже десятки лет, Курили мы с тобой на сене, Прозрев опасливый запрет.
И глаз до света не сомкнули, Хоть запах сена был не тот, Что в ночи душные июля Заснуть подолгу не дает...
То вслух читая чьи-то строки, То вдруг теряя связь речей, Мы собирались в путь далекий Из первой юности своей.
Мы не испытывали грусти, Друзья - мыслитель и поэт, Кидая в наше захолустье В обмен на целый белый свет.
Мы жили замыслом заветным Дорваться вдруг До всех наук Со всем запасом их несметным И уж не выпускать из рук.
Сомненья дух был нам неведом; Мы с тем управимся добром И за отцов своих и дедов Еще вдобавок доберем.
Мы повторяли, что напасти Нам никакие нипочем, Но сами ждали только счастья, Тому был возраст обучен.
Мы знали, что оно сторицей Должно воздать за наш порыв В премудрость мира с ходу врыться, До дна ее разворотив.
Готовы были мы к походу, Что проще может быть: Не лгать. Не трусить. Верным быть народу.
Любить родную землю-мать, Чтоб за нее в огонь и в воду. А если То и жизнь отдать.
Что проще! В целости оставим Таким завет начальных дней. Лишь от себя теперь добавим: Что проще - да. Но что сложней?
Такими были наши дали, Как нам казалось без прикрас, Когда в безудержном запале Мы в том друг друга убеждали, В чем спору не было у нас.
И всласть толкуя о науках, Мы вместе грезили о том, Ах, и о том, в каких мы брюках Домой заявимся п о т о м.
Дивись, отец, всплакни, родная, Какого гостя бог нанес, Как он пройдет, распространяя Московский запах папирос. Москва, столица, - свет не ближний, А ты, родная сторона, Какой была, глухой, недвижной, Нас на побывку ждать должна.
И хуторские посиделки, И вечеринки чередом, И чтоб загорьевские девки Глазами ели нас потом, Неловко нам совали руки, Пылая краской до ушей.
А там бы где-то две подруги, В стенах столичных этажей, С упреком нежным ожидали Уже тем часом нас с тобой, Как мы на нашем сеновале Отлет обдумывали свой...
И невдомек нам было вроде, Что здесь, за нашею спиной, Сорвется с места край родной И закружится в хороводе Вслед за метелицей сплошной...
Ты не забыл, как на рассвете Оповестили нас, дружков, Об уходящем в осень лете Запевы юных петушков.
Их голосов надрыв цыплячий Там, за соломенной стрехой, Он отзывался детским плачем И вместе удалью лихой.
В какой-то сдавленной печали, С хрипотцей истовой своей Они как будто отпевали Конец ребячьих наших дней.
Как будто сами через силу Обрядный свой тянули сказ О чем-то памятном, что было До нас. И будет после нас.
Но мы тогда на сеновале Не так прислушивались к ним, Мы сладко взапуски зевали, Дивясь, что день, а мы не спим.
И в предотъездном наше часе Предвестий не было о том, Какие нам дары в запасе Судьба имела на п о т о м.
И где, кому из нас придется, В каком году, в каком краю За петушиной той хрипотцей Расслышать молодость свою. Навстречу жданной нашей доле
Рвались мы в путь не наугад, Она в согласье с нашей волей Звала отведать хлеба-соли. Давно ли? Жизнь тому назад...
2. СЫН ЗА ОТЦА НЕ ОТВЕЧАЕТ
Сын за отца не отвечает Пять слов по счету, ровно пять. Но что они в себе вмещают, Вам, молодым, не вдруг понять.
Их обронил в кремлевском зале Тот, кто для всех был одним Судеб вершителем земным, Кого народы величали На торжествах отцом родным.
Вам Из другого поколенья Едва ль постичь до глубины Тех слов коротких откровенье Для виноватых без вины.
Вас не смутить в любой анкете Зловещей некогда графой: Кем был до нас еще на свете Отец ваш, мертвый иль живой.
В чаду полуночных собраний Вас не мытарил тот вопрос: Ведь вы отца не выбирали, Ответ по-нынешнему прост.
Но в те года и пятилетки, Кому с графой не повезло, Для несмываемой отметки Подставь безропотно чело.
Чтоб со стыдом и мукой жгучей Носить ее - закон таков. Быть под рукой всегда - на случай Нехватки классовых врагов.
Готовым к пытки быть публичной И к горшей горечи подчас, Когда дружок твой закадычный При этом не поднимает глаз...
О, годы юности немилой, Ее жестоких передряг. То был отец, то вдруг он - враг. А мать? Но сказано: два мира, И ничего о материях...
И здесь, куда - за половодьем Тех лет - спешил бы босиком, Ты именуешься отродьем, Не сыном даже, а сынком...
А как с той кличкой жить парнишке, Как отбывать безвестный срок, Не понаслышке, Не из книжки Толкует автор этих строк...
Ты здесь, сынок, но ты нездешний, Какой тебе еще резон, Когда родитель твой в кромешный, В тот самый список занесен.
Еще бы ты с такой закваской Мечтал ступить в запретный круг. И руку жмет тебе с опаской Друг закадычный твой...
И вдруг: - Сын за отца не отвечает. С тебя тот знак отныне снят. Счастлив стократ: Не ждал, не чаял, И вдруг - ни в чем не виноват.
Конец твоим лихим невзгодам, Держись бодрей, не прячь лица. Благодари отца народов, Что он простил тебе отца Родного
с легкостью нежданной Проклятье снял. Как будто он, Ему неведомый и странный, Узрел и отменил закон.
(Да, он умел без оговорок, Внезапно - как уж припечет Любой своих просчетов ворох Перенести на чей-то счет;
На чье-то вражье искаженье Того, что возвещал завет, На чье-то г о л о в о к р у ж е н ь е От им предсказанных побед.)
Сын - за отца? Не отвечает! Аминь!
И как бы невдомек: А вдруг тот сын (а не сынок!), Права такие получая, И за отца ответить мог. Ответить - пусть не из науки, Пусть не с того зайдя конца, А только, может, вспомнив руки, Какие были у отца.
В узлах из жил и сухожилий, В мослах поскрюченных перстов Те, что - со вздохом - как чужие, Садясь к столу он клал на стол. И точно граблями, бывало, Цепляя
ложки черенок,
Такой увертливый и малый, Он ухватить не сразу мог. Те руки, что своею волей Ни разогнуть, ни сжать в кулак: Отдельных не было мозолей Сплошная.
Подлинно - к у л а к!
И не иначе, с тем расчетом Горбел годами над землей, Кропил своим бесплатным потом, Смыкал над ней зарю с зарей.
И от себя еще добавлю, Что, может, в час беды самой Его мужицкое тщеславье, О, как взыграло - боже мой!
И в тех краях, где виснул иней С барачных стен и потолка, Он, может, полон был гордыни, Что вдруг сошел за кулака.
Ошибка вышла? Не скажите, Себе внушал он самому, Уж если этак, значит - житель, Хозяин, значит, - потому...
А может быть, в тоске великой Он покидал свой дом и двор И отвергал слепой и дикий, Для круглой цифры приговор.
И в скопе конского вагона, Что вез куда-то за Урал, Держался гордо, отчужденно От тех, чью долю разделял.
Навалом с ними в той теплушке В одном увязанном возу. Тянуться детям к их краюшке Не дозволял, тая слезу.
(Смотри, какой ты сердобольный, Я слышу вдруг издалека, Опять с кулацкой колокольни, Опять на мельницу врага. Доколе, господи, доколе Мне слышать эхо древних лет: Ни мельниц тех, ни колоколен Давным-давно на свете нет.)
От их злорадства иль участья Спиной горбатой заслонясь, Среди врагов Советской власти Один, что славил эту власть. Ее помощник голоштанный, Ее опора и боец, Что на земельке долгожданной При ней и зажил наконец, Он, ею кинутый в погибель, Не попрекнул ее со злом: Ведь суть не в малом перегибе, Когда - Великий перелом...
И верил: все на место встанет И не замедлит пересчет, Как только - только лично Сталин В Кремле письмо его прочтет...
(Мужик не сметил, что отныне, Проси чего иль не проси, Не Ленин, даже не Калинин, Был адресат всея Руси. Но тот, что в целях коммунизма Являл иной уже размах И на газетных полосах Читал республик целых письма Не только в прозе, но в стихах.)
А может быть, и по-другому Решал мужик судьбу свою: Коль нет путей обратных к дому, Не пропадем в любом краю.
Решал - попытка без убытка, Спроворим свой себе указ. И - будь добра, гора Магнитка, Зачислить нас В рабочий класс...
Но как и где отец причалит, Не об отце, о сыне речь: Сын за отца не отвечает, Ему дорогу обеспечь.
Пять кратких слов...
Но год от года На нет сходили те слова. И званье с ы н в р а г а н а р о д а Уже при них вошло в права.
И за одной чертой закона Уже равняла всех судьба: Сын кулака иль сын наркома, Сын командира иль попа...
Клеймо с рожденья отмечало Младенца вражеских кровей, И все, казалось, не хватало Стране клейменных сыновей.
Недаром в дни войны кровавой Благословлял ее иной: Не попрекнув его виной, Что горькой душу жгла отравой, Война предоставляла право На смерть и даже долю славы В рядах бойцов земли родной.
Предоставляла званье сына Солдату воинская часть...
Одна была страшна судьбина: В сраженье без вести пропасть.
И, до конца в живых изведав Тот крестный путь, полуживым Из плена в плен - под гром победы С клеймом преследовать двойным.
Нет, ты вовеки не гадала В судьбе своей, Отчизна-мать, Собрать под небом Магадана Своих сынов такую рать.
Не знала, Где всему начало, Когда всему начало, Когда успела воспитать Всех, что за проволкой держала, За з о н о й той, родная мать...
Средь наших праздников и буден Не всякий даже вспомнить мог, С каким уставом к смертным людям Взывал их посетивший бог.
Он говорил: иди за мною, Оставь отца и мать свою, Все мимолетное, земное Оставь - и будешь ты в раю.
А мы, кичась неверьем в бога, Во имя собственных святынь Той жертвы требовали строго: Отринь отца и мать отринь.
Забудь, откуда вышел родом, И осознай, не прекословь: В ущерб любви к отцу народов Любая прочая любовь.
Ясна задача, дело свято С тем - к высшей цели - прямиком. Предай в пути родного брата И друга лучшего тайком.
И душу чувствами людскими Не отягчай, себя щадя. И лжесвидетельствуй во имя, И зверствуй именем вождя.
Любой судьбине благодарен, Тверди одно, как он велик, Хотя б ты крымский был татарин, Ингуш и л ь д р у г с т е п е й к а л м ы к.
Рукоплещи всем приговорам, Каких постигнуть не дано. Оклевещи народ, с которым В изгнанье брошен заодно.
И в душном скопище исходов Нет, не библейских, наших дней Превозноси отца народов: Он сверх всего. Ему видней.
Он все начала возвещает. И все концы, само собой.
Сын за отца не отвечает Закон, что также означает: Отец за сына - головой.
Но все законы погасила Для самого благая ночь. И не ответчик он за сына, Ах, ни за сына, ни за дочь.
Там, у немой стены кремлевской, По счастью, знать не знает он, Какой лихой бедой отцовской Покрыт его загробный сон...
Давно отцами стали дети, Но за всеобщего отца Мы оказались все в ответе, И длится суд десятилетий, И не видать еще конца.
3. О ПАМЯТИ
Забыть, забыть велят безмолвно, Хотят в забвенье утопить Живую быль. И чтобы волны Над ней сомкнулись. Быль - забыть!
Забыть родных и близких лица И стольких судеб крестный путь Все то, что сном давнишним будь, Дурною, дикой небылицей, Так и ее - поди забудь.
Но это было явной былью Для тех, чей был оборван век, Для ставших л а г е р н о ю п ы л ь ю, Как некто некогда изрек.
Забыть - о, нет, не с теми вместе Забыть, что не пришли с войны, Одних, что даже этой чести Суровой были лишены.
Забыть велят и просят лаской Не помнить - память под печать, Чтоб ненароком той оглаской Непосвященных не смущать.
Нет, все былые недомолвки Домолвить ныне долг велит. Пытливой дочке-комсомолке Поди сошлись на свой главлит;
Втолкуй, зачем и чья опека К статье закрытой отнесла Неназываемого века Недоброй памяти дела;
Какой, в порядок не внесенный, Решил за нас Особый съезд На этой памяти бессоной, На ней как раз Поставить крест.
И кто сказал, что взрослым людям Страниц иных нельзя прочесть? Иль нашей доблести убудет И на миру померкнет честь?
Иль, о минувшем вслух поведав, Мы лишь порадуем врага, Что за свои платить победы Случалось нам втридорога?
В новинку ль нам его злословье? Иль все, чем в мире мы сильны, О матерях забыть и женах, Своей не ведавших вины, О детях, с ними разлученных И до войны, И без войны.
А к слову - о непосвященных Где взять их? Все посвящены. Все знают все; беда с народом! Не тем, так этим знают родом. Не по отметкам и рубцам, Так мимоездом, мимоходом, Не сам, Так через тех, кто сам...
И даром думают, что память Не дорожит сама собой, Что ряской времени затянет Любую быль, Любую боль;
Что так и так - летит планета, Годам и дням ведя отсчет, И что не взыщется с поэта, Когда за призраком запрета Смолчит про то, что душу жжет...
Со всей взращенной нами новью, И потом политой и кровью, Уже не стоит той цены? И дело наше - только греза, И слава - шум пустой молвы?
Тогда молчальники правы, Тогда все прах - стихи и проза, Все только так - из головы. Тогда совсем уже не диво, Что голос памяти правдивой Вещал бы нам и впредь беду: Кто прячет прошлое ревниво, Тот вряд ли с будущим в ладу...
Что нынче счесть большим, что малым Как знать, но люди не трава: Не обратить их всех навалом В одних не помнящих родства.
Пусть очевидцев поколенья Сойдут по-тихому на дно, Благополучного забвенья Природе нашей не дано.
Спроста иные затвердили, Что будто нам про черный день Не ко двору все эти были, На нас кидающие тень.
Но все, что было, не забыто, Не шито-крыто на миру. Одна неправда нам в убыток И только правда ко двору!
А я - не те уже годочки, Не вправе я себе отсрочки Предоставлять.
Гора бы с плеч Еще успеть без проволочки Немую боль в слова облечь.
Ту боль, что скрытно временами И встарь теснила нам сердца И что глушили мы громами Рукоплесканий в честь о т ц а.
С предельной силой в каждом зале Они гремели потому, Что мы всегда не одному Тому отцу рукоплескали.
Всегда, казалось, рядом был, Свою земную сдавший смену, Тот, кто оваций не любил, По крайней мере знал им цену.
Чей образ вечным и живым Мир уберег за гранью бренной, Кого учителем своим Именовал о т е ц смиренно.
И, грубо сдвоив имена, Мы как одно их возглашали И заносили на скрижали, Как будто суть была одна.
А страх, что всем у изголовья Лихая ставила пора, Нас обучил хранить безмолвье Перед разгулом недобра.
Велел в безгласной нашей доле На мысль в спецсектор сдать права, С тех пор как отзыв давней боли Она для нас - явись едва. Нет, дай нам знак верховной воли, Дай откровенье божества.
И наготове вздох особый Дерзанья нашего предел: Вот если б Ленин встал из гроба, На все, что стало, поглядел...
Уж он за всеми мелочами Узрел бы ширь и глубину. А может быть, пожал плечами И обронил бы: - Ну и ну!
Так, сяк гадают те и эти, Предвидя тот иль этот суд, Как наигравшиеся дети, Что из отлучки старших ждут.
Но все, что стало или станет, Не сдать, не сбыть нам с рук своих. И Ленин нас судить не встанет Он не был богом и в живых.
А вы, что ныне норовите Вернуть былую благодать, Так вы уж Сталина зовите Он богом был Он может встать.
И что он легок на помине И подлунном мире, бог-отец, О том свидетельствует ныне Его китайский образец.
...Ну что ж, пускай на сеновале, Где мы в ту ночь отвергли сон, Иными мнились наши дали, Нам сокрушаться не резон.
Чтоб мерить все надежной меркой, Чтоб с правдой сущей быть не врозь, Многостороннюю проверку Прошли мы - где кому пришлось.
И опыт - наш почтенный лекарь, Подчас причудливо крутой, Нам подносил по воле века Его целительный настой.
Зато и впредь как были - будем, Какая вдруг ни грянь гроза, Людьми
из тех людей,
что людям, Не пряча глаз, Глядят в глаза.

« А вы, что ныне норовите
Вернуть былую благодать,
Так вы уж Сталина зовите-
Он богом был – он может встать».
Эти строки поэт Твардовский написал во второй половине 1960-х годов. Возникает вопрос: «А почему Александр Трифонович не сделал этого в конце 1950-х годов, после двадцатого съезда партии?». Ответ, конечно же, есть.

В 1964 году разоблачителя культа личности Сталина отправили на пенсию. Никите Сергеевичу ничего не оставалось, как диктовать сыну мемуары. А в Кремле на долгие восемнадцать лет сел «дорогой Леонид Ильич». Вскоре оказалось, что не только битва на «Малой земле» отодвигала (по освещению в прессе) на второй план другие сражения Великой Отечественной войны, но и Сталин вдруг из кровавого диктатора превращался постепенно в военного гения, выигравшего войну. Это убедительно показал фильм Юрия Озерова «Освобождение». Дальше-больше.

Не все в стране приняли "появление" Сталина на экране и в прессе. Среди деятелей культуры, пытавшихся предупредить общество об опасности посмертного возвеличивания личности Сталина, находился и поэт Александр Твардовский. Все мы со школы знаем его «Василия Тёркина». Если он - творческий подвиг поэта в разгар войны, то поэма «По праву памяти» (1966-1969 г.г.) – подвиг настоящего человека-патриота своей Родины в мирное время.

Написав поэму в окончательном виде, поэт готовил её к печати в возглавляемом журнале «Новый мир». Однако через год покинул журнал, и о поэме забыли на целых семнадцать лет. Только в 1987 году её опубликовали. Несмотря на прошедшие годы, она осталась актуальной для нашего времени. О чём же поэма? Она о жестокой сталинской эпохе, об ужасах и преступлениях в ходе массовых репрессий. Поэма направлена против искажения правды, воскрешающей «живую быль»:
«Перед лицом ушедших былей
Не вправе ты кривить душой, -
Ведь эти были оплатили
Мы платой самою большой...».

А правда, по словам поэта, была очень страшной:
«И за одной чертой закона
Уже ровняла всех судьба:
Сын кулака или сын наркома,
Сын командарма иль попа…
Клеймо с рожденья отмечало
Младенца вражеских кровей
И всё, казалось, не хватало
Стране клеймённых сыновей».

Самой памяти Твардовский посвятил третью часть поэмы. Она так и называется «О памяти». Поэт не согласен с тем, что хотят «в забвенье утопить» то, что случилось с советским народом во времена Сталина, хотят «забыть родных и близких лица и стольких судеб крёстный путь». Поэту не дали напечатать поэму. Для нас же главное: он её написал, не побоялся того же Брежнева, как в своё время не побоялся Сталина Осип Мандельштам, а Николая Первого - Михаил Лермонтов. Все они «поплатились» за это. В этом и заключается мужество поэта.

Не знаю, изучается ли сегодня в школах на уроках литературы поэма «По праву памяти», как мы в 1960-х годах изучали его «Василия Тёркина»? Однако последние строки поэмы школьникам не мешало бы знать:
«Чтоб мерить всё надёжной меркой,
Чтоб с правдой сущей быть не врозь,
Многостороннюю проверку
Прошли мы- где кому пришлось… .
Зато и впредь как были – будем, -
Какая вдруг ни грянь гроза-
Людьми из тех людей, что людям,
Не пряча глаз глядят в глаза».

Фото из Интернета

Рецензии

Спасибо!У Вас очень хороший слог,читается легко,что далеко не у всех получается.,даже у членов СП.Вы,наверняка,читали и поэму "За далью даль".Только позже,уже к 1967 в новых переизданиях исчезла глава "Как это было".Я приведу пару фрагментов.А помните ли Вы,реакцию людей в кинотеатрах в 1970 при просмотре первых серий "Освобождения" ?Доброго Вам здоровья и счастья!

Так на земле он жил и правил,
Держа бразды крутой рукой.
И кто при нём его не славил,
Не возносил -
Найдись такой!

Не зря, должно быть, сын востока,
Он до конца являл черты
Своей крутой, своей жестокой
Неправоты.
И правоты.

Но кто из нас годится в судьи -
Решать, кто прав, кто виноват?
О людях речь идёт, а люди
Богов не сами ли творят?
Но в испытаньях нашей доли
Была, однако, дорога
Та непреклонность отчей воли,
С какою мы на ратном поле
В час горький встретили врага…

И под Москвой, и на Урале -
В труде, лишеньях и борьбе -
Мы этой воле доверяли
Никак не меньше, чем себе.

Мы с нею шли, чтоб мир избавить,
Чтоб жизнь от смерти отстоять.
Тут ни убавить,
Ни прибавить, -
Ты помнишь всё, Отчизна-мать.

Не та ли сила думы дальней
Нам указала в давний срок
Страны форпост индустриальный
Бесстрашно двинуть на восток, -
Не за чужим стоять припасом,
Свою в виду имея даль…

Так прогремела грозным гласом
в годину битвы наша сталь…

И мы бы даром только стали
Мир уверять в иные дни,
Что имя Сталин -
Этой стали
И этой дали
Не сродни.

Ему, кто всё, казалось, ведал,
Наметив курс грядущим дням,
Мы все обязаны победой,
Как ею он обязан нам…

На торжестве о том ли толки,
Во что нам стала та страда,
Когда мы сами вплоть до Волги
Сдавали чохом города.

О том ли речь, страна родная,
Каких и скольких сыновей
Недосчиталась ты, рыдая,
Под гром победных батарей…

Известная поэма Александра Твардовского «По праву памяти», краткое содержание которой можно найти в этой статье, является последним и итоговым произведением поэта. Известно, что работа над этой поэмой длилась долго, но ее замысел он вынашивал в себе всю жизнь, пройдя через те испытания, которые и легли в основу сюжета.

История создания

Впервые поэма «По праву памяти», краткое содержание которой есть в этой статье, была напечатана во втором номере известного журнале «Знамя». В том же 1987 году ее опубликовали в третьем номере журнала «Новый мир». Известно, что поэт начала свою работу над произведением в 1963 году, и она продолжалась на протяжении шести лет. Тогда же в 1969 году было напечатано несколько фрагментов из текста.

В поэме есть и небольшое предисловие, которое написано Марией Твардовской. В нем объяснялось, что такой срок написания произведения связан со смертью матери поэта.

Поэма Твардовского написана в форме исповеди. Повествование идет лирическое, и все, о чем пишет автор, касается судьбы самого поэта. В произведении «По праву памяти», краткое содержание которой есть в этой статье, нет глав, которые бы имели сюжетные повествования. Это в первую очередь исповедальное произведение, и оно является своеобразным монологом автора. Поэт рассказывает о том, что им было пережито в годы коллективизации. Все, рассказанное Твардовским, было забыто на многие годы, так как на подобные темы нельзя было говорить.

В поэме звучит монолог, наполненный горечью и скорбью. Автор пишет о том, как сложилась судьба его отца. Рассказывает, как прошла юность самого поэта, который сам был постоянно подвержен гонениям. Читатель хорошо чувствует гражданскую позицию автора. Название произведения не случайно. Право памяти - это личная боль поэта Твардовского.

Тема покаяния

Жизнь самого поэта Твардовского связана с теми страшными и трагическими годами, которые пережил русский народ. Он решил в поэме «По праву памяти», краткое содержание которой есть в статье, показать ужасные сталинские репрессии и хрущевскую оттепель.

Главная тема поэмы - покаяние. Автор говорит о том, что проблема памяти постепенно перерастает в проблему ответственности будущего поколения. Мастер говорит: молодые люди не желают разбираться в том, что было в прошлом. Автор считает, что человек не имеет право забывать страшное прошлое своей страны и своего народа. Ведь если все забыть, то трагические и страшные последствия неизбежны. Связь поколений находит сильное звучание в произведении Александра Трифоновича Твардовского.

Пережив арест отца, автор показывает, как сложно выжить в обществе, если на ребенке уже поставили клеймо «сын врага народа». И чтобы жизнь протекала по-другому, нужно было отказаться от отца, то есть предать самого близкого и родного человека. И в этом заключается трагедия отдельного гражданина и всего поколения. Отсюда и такое двойственное отношение к Сталину: как к сильной личности и тирану. Поэт считает, что молодое поколение должно знать суровую правду о страшном времени правления вождя. Неудивительно, что тема покаяния оказывается основной в поэме.

Твардовский, «По праву памяти»: краткое содержание по главам

В первой части поэмы А. Т. Твардовского («Перед отлетом») показаны деревенские ребята, которые молоды, полны сил и строят планы на будущее. Они желают служить во благо своей Родины. Но уже во второй части («Сын за отца не отвечает») показана семья, которая сослана в Сибирь. Что-то изменить к лучшему в их жизни уже невозможно. Молодой деревенский мальчишка, который верил в эту страну, получил удар в спину. И его крик - свой крик души - показывает и описывает Твардовский. «По праву памяти», краткое содержание которой изложено в этой статье, показывает очень важные вещи. Читатель видит, как лирический герой желает понять, разобраться и осмыслить все то, что произошло с ним и его семьей.

Третья часть поэмы называется «О памяти». В ней автор обращается к своему читателю и просит никогда не забывать страшные страницы нашей истории.

Анализ поэмы

Автобиографическая поэма «По праву памяти», краткое содержание которой мы рассматриваем, делится на три части. Первая - это радужные и прекрасные впечатления юности, когда еще строятся надежды. Но настроение второй части поэмы резко меняется. Через всю главу проходит боль самого автора, который стал «врагом народа». Чтобы получить личную свободу, нужно отказаться от родственников. Но герой произведения не желает этого делать. Он желает заступиться на своего отца. Создает его образ. Описание труженика, крестьянина с большими руками, становится ключевым. Поэт не старается оправдаться. Он просто не считает себя виноватым за то, что, даже не участвуя в злодеяниях того времени, он, как и многие другие, оставался молча в стороне. И расплатой за такое поведение становятся огромнейшие нравственные муки, которые длятся десятилетиями.

Третья глава - это итог раздумий автора о его жизни, которую он прожил. Твардовский размышляет о том, что он успел сделать и как пережил все те трудности, которые выпали на его долю. Основная мысль этой части - это историческая память, которая всегда должна жить. Это и будет искуплением вины и неким покаянием.