Н мандельштам воспоминания. Мандельштам Надежда: биография и воспоминания

У великих мужчин должны быть великие жены. Должны. Но, как правило, жены явно не дотягивают до уровня гения, с которым они живут. Примеров тьма: жена Моцарта Констанция, Натали Пушкина, Жозефина и Мария-Луиза - супруги Наполеона и т.д. В ряд если не великих, то равновеликих по духу и мужеству можно поставить жену Достоевского Анну Сниткину, Елену Боннер, сподвижницу Андрея Сахарова, и Надежду Мандельштам.

В недавнее советское время сама фамилия Мандельштам была запретной, а для верноподданных литераторов - бранной. Ныне другие времена, и Осип Мандельштам наконец-то вышел из забвения. Его книги и книги о нем издаются и множатся с каждым днем, - за всем этим мандельштамоведением и не уследить. Изданы воспоминания Надежды Мандельштам. В 2001 году увидела свет и книга «Осип и Надежда Мандельштамы». Поэтому трудно сегодня удивить чем-то новеньким и неизвестным из жизни гениального поэта и его верной спутницы, можно только перефразировать мандельштамовские строки:

Все перепуталось, и сладко повторять:

Россия, Осип и Надежда.

Осип Мандельштам - без всяких споров гений, как бы ни бесились по этому поводу писатели и критики антисемиты. Мандельштам соединил в себе «суровость Тютчева с ребячливостью Верлена». И как все гениальные люди, он был чуточку не от мира сего. Мать Максимилиана Волошина даже называла его «мамзель Зизи». Как-то в Коктебеле в молодые годы Мандельштам сделал вид, что он немец и, садясь в лодку, сказал лодочнику с акцентом: «Только, пожалуйста, без надувательства парусов». Нуждаясь в деньгах, он однажды подал заявление в группком писателей с просьбой выдать ему аванс на свои собственные похороны. В быту Мандельштам был неаккуратен, забывчив и рассеян, - словом, настоящий поэт.

Все это надо иметь в виду, когда рассказывают о долгой совместной жизни Осипа и Надежды. Надежде Яковлевне приходилось все это терпеть и выносить, ухаживая порой за мужем, как за маленьким ребенком (в поэзии - гигант, в быту - ребенок, типичная ситуация). И еще один аспект их семейных отношений: ревность. Мандельштам любил женщин и увлекался ими не раз. Так, в 1933 году он увлекся молодой поэтессой Марией Петровых. Мандельштам пригласил ее в гости в дом, а она, несмотря на строгий уговор, опаздывала. Надежда Яковлевна подтрунивала над мужем по поводу очередного звонка в двери:

Что, Ося, опять не твоя красавица? Как же, придет она вовремя. Твоя Машенька любит, чтоб ее подождали.

Мандельштам, однако, не смущался подобных уколов-фраз. Он, как обычно, был распахнут настежь и не скрывал ничего. Своим друзьям он говорил:

Наденька - умная женщина и все понимает. И потом, у нас с ней одинаковый вкус, и все мои женщины ей тоже нравятся. Жили же Брики с Маяковским, а Гиппиус и Мережковский - с Философовым.

Борис Пастернак после таких откровений изменился в лице и быстренько покинул квартиру Мандельштамов.

Переживать увлечения мужа (или жены), мучиться ревностью - это всегда тяжело. Частенько именно из-за этого рушатся брачные союзы. Надежда Яковлевна все это достойно выдержала и не порушила брак. Но то были всего лишь цветочки в их совместной жизни. Ягодки - преследование поэта властью, два его ареста, лагерь и последовавшая затем смерть, и далее невозможность в течение долгих лет опубликовать наследие поэта. Надежда Яковлевна выстояла, не согнулась под ударами злого рока. Век-волкодав

постоянно душил Осипа Мандельштама в своих объятиях, особенно после знаменитых стихов про кремлевского «горца» в мягких сапогах.

По губам меня помажет

Строгий кукиш мне покажет

пытался шутить Осип Эмильевич. Но шутки спасали не всегда.

«Историческая встреча»» Осипа и Надежды состоялась 1 мая 1919 года в Киеве, в ночном клубе под экзотическим названием «Хлам», где собиралась местная богема. Уже известному поэту Мандельштаму шел 29-й год, а киевской художнице Наде Хазиной было всего 20 лет. Тоненькая, глазастая, с короткой стрижкой, она держала себя в духе того революционного времени - дерзко и безоглядно. Ей приглянулся Осип Мандельштам, и она смело отправилась к нему в гостиничный номер. «Кто бы мог подумать, -

писала Надежда Яковлевна впоследствии, - что на всю жизнь мы окажемся вместе?..»

Без переживаний? Так не бывает! Переживаний было, хоть отбавляй. Но в итоге вышли и любовь, и дружба, и крепкая привязанность. И главное, Надежда Хазина стала единомышленницей Осипа Мандельштама и горячей поклонницей его поэзии. Осип оценил это, и предложил молодой художнице руку и сердце.

Слух о том, что Мандельштам женился, взбудоражил почти всех. Это была невероятная новость. Неужели вольная птица сама полезла в клетку? Не может быть! Одного близкого знакомого Мандельштама спросили: «На ком он женился?» «Представьте, на женщине», - последовал ответ.

В книге воспоминаний Ирины Одоевцевой «На берегах Невы» дан портрет молоденькой Надежды Мандельштам: «Дверь открывается. Но в комнату входит не жена Мандельштама, а молодой человек в коричневом костюме. Коротко постриженный. С папироской в зубах».

Сегодня это мало кого шокировало бы, но тогда!..

Сначала молодые супруги жили в Киеве, затем перебрались «на север», в Москву, и началась совместная бурная жизнь, наполненная поэзией на фоне безалаберного быта, со вспышками ревности и, соответственно, без всякой идиллии. Но главное - они были вместе. Жили и боролись за жизнь. Когда Мандельштама сослали в Воронеж, Надежда Яковлевна отправилась с ним. Мандельштам болел, ему было плохо. Как он писал, «тем, что моя «вторая жизнь» еще длится, я всецело обязан моему единственному и неоценимому другу - моей жене».

Мы откроем лавочку. Наденька будет сидеть за кассой... Продавать товар будет Аня (Ахматова. - Ю.Б.).

А вы что будете делать, Осип Эмильевич? - спрашивали его.

А там всегда есть мужчина. Разве вы не замечали? В задней комнате. Иногда он стоит в дверях, иногда подходит к кассирше, говорит ей что-то... Вот я буду этим мужчиной.

Увы, Осип Мандельштам стал мужчиной для плахи. После гибели поэта Надежда Яковлевна вела жизнь затравленного зверя. В Москве жить была нельзя, да и дома не было. Она жила то в Малоярославце, то в Калинине. Во время войны Анна Ахматова перетащила ее в Ташкент. В одном из писем к Ахматовой Надежда Мандельштам писала: «В этой жизни удержала только вера в Вас и Осю».

Заочно окончив университет, Надежда Яковлевна получила диплом преподавательницы английского языка - хоть маленькое подспорье. После войны жила в Ульяновске, Чите, Чебоксарах, Пскове и лишь на старости обрела однокомнатную кооперативную квартирку в Москве, за Канатчиковой дачей (какая символика!), на первом этаже дома на Большой Черемушкинской улице.

Как жила все эти годы? Боролась и даже пыталась построить новую жизнь с литератором Борисом Кузиным. «...Я виновата, что не умела быть одна, - признавалась она в письме 15 апреля 1939 года, - и я впредь должна уметь быть одной. Никаких спасательных поясов». Надежду Яковлевну можно понять: в ее положении отвергнутой и гонимой было тяжко жить одной. «Я устала от разлуки, - писала она Анне Ахматовой. - Пришлите мне что-нибудь - письмо, слово, улыбку, фотографию, что-нибудь. Умоляю...»

Целью всей жизни Надежды Яковлевны было собирание и сохранение архива Осипа Мандельштама. О том, как она искала тексты стихов поэта, как их переписывала и раздавала друзьям в надежде, что именно таким способом они выживут (многие стихи погибли вместе с гибелью людей), как хранила архив в старой шляпной коробке, - это настоящий детективный роман. В 1973 году вышла первая книжечка Мандельштама - совсем не такая, как хотела Надежда Яковлевна, и это стало «точкой безумия». Она жаждала полного Мандельштама, не оболганного и не исковерканного, с признанием его поэтического величия. И такие книги появились, правда, сначала не у нас, а на Западе. Надежда Яковлевна успела написать и свои воспоминания, резкие и непримиримые.

Она умерла 29 декабря 1980 года в возрасте 81 года. Ее жизнь стала подвигом во имя культуры и истории литературы. После смерти Надежда Яковлевна стала рядом со своим любимым Осипом.

СССР Род деятельности:

писательница, мемуарист, лингвист, преподаватель

Жанр:

автобиографическая проза

Наде́жда Я́ковлевна Мандельшта́м (девичья фамилия - Ха́зина , 30 октября , Саратов - 29 декабря , Москва) - русская писательница, мемуарист , лингвист, преподаватель, жена Осипа Мандельштама .

Биография

Н. Я. Мандельштам (урождённая Хазина) родилась 30 октября 1899 года в Саратове в состоятельной семье крещёных евреев . Её отец, Яков Аркадьевич Хазин (ум. 1930), был присяжным поверенным , а мать, Вера Яковлевна Хазина (ум. 1943), работала врачом. Надежда была младшим ребёнком в многодетной семье. Кроме неё, в семье Хазиных росли два старших брата, Александр (1891-1920) и Евгений (1893-1974), и сестра Анна (ум. 1938). В начале XX века семья переехала в Киев . Там, 14 августа 1909 года , Н. Я. поступила в частную женскую гимназию Аделаиды Жекулиной на Большой Подвальной, дом 36. Скорее всего, гимназия была выбрана родителями как наиболее близкое учебное заведение к месту проживания семьи (улица Рейтарская, дом 25) . Особенностью гимназии Жекулиной было обучение девочек по программе мужских гимназий. Успешно сдав вступительные испытания, Надежда, тем не менее, училась средне. Она имела оценку «отлично» по истории, «хорошо» - по физике и географии и «удовлетворительно» по иностранным языкам (латинский, немецкий, французский, английский) . Кроме того, в детстве Надежда несколько раз посещала вместе с родителями страны Западной Европы - Германию , Францию и Швейцарию . После окончания гимназии Надежда поступила на юридический факультет университета Святого Владимира в Киеве , однако учёбу бросила. В годы революции училась в мастерской известной художницы А. А. Экстер .

«Товарищ черных дней»

Годы скитаний

Десятилетиями эта женщина находилась в бегах, петляя по захолустным городишкам Великой империи, устраиваясь на новом месте лишь для того, чтобы сняться при первом же сигнале опасности. Статус несуществующей личности постепенно стал её второй натурой. Она была небольшого роста, худая. С годами она усыхала и съёживалась больше и больше, словно в попытке превратить себя в нечто невесомое, что можно быстренько сложить и сунуть в карман, на случай бегства. Также не имела она никакого имущества. Книги, даже заграничные, никогда не задерживались у неё надолго. Прочитав или просмотрев, она тут же отдавала их кому-нибудь, как собственно и следует поступать с книгами. В годы её наивысшего благополучия, в конце 60-х - начале 70-х, в её однокомнатной квартире, на окраине Москвы, самым дорогостоящим предметом были часы с кукушкой на кухонной стене. Вора бы здесь постигло разочарование, как, впрочем, и тех, кто мог явиться с ордером на обыск. Отщепенка, беженка, нищенка-подруга, как называл её в одном из своих стихотворений Мандельштам, и чем она, в сущности, и осталась до конца жизни.

Иосиф Бродский. Из некролога.

После гибели мужа Надежда Яковлевна, опасаясь ареста, несколько раз меняет место жительства. Кроме того, она посвящает свою жизнь сохранению поэтического наследия мужа. Опасаясь обысков и ареста вместе с рукописями Осипа Мандельштама, она заучивает его стихи и прозу наизусть.

Начало Великой Отечественной войны Н. Я. Мандельштам застала в Калинине . Эвакуация, по её воспоминаниям, была стремительной и «страшно трудной». Вместе с матерью ей удалось сесть на судно, и сложным путем они добрались до Средней Азии . Перед отъездом она собрала рукописи покойного мужа, но часть документов вынуждена была оставить в Калинине . Сначала Н. Я. Мандельштам оказалась в посёлке Муйнак в Кара-Калпакии , затем переехала в колхоз возле села Михайловка Джамбульской области. Там весной 1942 года её обнаружил Е. Я. Хазин. Уже летом 1942 года Н. Я. Мандельштам при содействии А. А. Ахматовой перебирается в Ташкент . Предположительно это произошло около 3 июля 1942 года В Ташкенте же она сдала экстерном экзамены за университет. В первое время Н. Я. Мандельштам преподавала иностранные языки в Центральном доме художественного воспитания детей. В мае 1944 года начинает работать в Среднеазиатском государственном университете преподавателем английского языка .

Возвращение в Москву

В ноябре 1965 г. Н. Я. удается перебраться в собственную московскую однокомнатную квартиру на Большой Черемушкинской улице, где она и прожила до конца жизни . В своей небольшой квартире она устроила что-то вроде общественно-литературного салона, который регулярно посещала столичная интеллигенция (Ю. Фрейдин, А. Синявский, В. Т. Шаламов, С. Аверинцев, Б. Мессерер, Б. Ахмадулина и др.), а также западные слависты (С. Brown, J. Malmstad, P. Troupin и др.), интересовавшиеся русской литературой и творчеством О. Э. Мандельштама .

В 1960-е годы Надежда Яковлевна пишет книгу «Воспоминания» (первое книжное издание: Нью-Йорк, изд-во Чехова, 1970). Тогда же, в середине 1960-х гг., вдова поэта начинает тяжбу с известным искусствоведом, коллекционером и литератором Н. И. Харджиевым. Поссорившись из-за архива О. Э. Мандельштама и интерпретации отдельных стихотворений поэта, Надежда Яковлевна решила сама написать свой комментарий к стихам своего мужа. Эта работа была завершена к середине 1970-х гг.

В начале 70-х выходит новый том мемуаров Н. Я. - «Вторая книга» (Париж: YMCA-PRESS, 1972), который вызвал неоднозначную реакцию. Незадолго до смерти Мандельштам за рубежом издается «Книга третья» (Париж: YMCA-PRESS, 1978).

Многие годы была близкой подругой Анны Ахматовой . После смерти поэта в 1966 г. написала о ней воспоминания (первая полная публикация - ). Драматург А. К. Гладков (1912-1976), читавший черновик рукописи, отмечал неодназначность трактовки образа Ахматовой у Мандельштам: «А. А. у неё очень живая, но как-то мелковатая, позёрская и явно уступающая автору мемуаров в уме и тонкости. Совершенно новая трактовка истории брака с Гумилевым: она его никогда не любила» .

Смерть

На протяжении 1970-х гг. здоровье Мандельштам неуклонно ухудшалось. Она редко выходила из дома, помногу отлеживалась. Однако до конца десятилетия Мандельштам была в состоянии принимать знакомых и близких у себя дома.

В 1979 году проблемы с сердцем обострились. Её активность пошла на спад, помощь оказывали лишь самые близкие люди. В начале декабря 1980 года, на 81-м году жизни, Мандельштам был прописан строгий постельный режим, вставать с постели запрещалось . По инициативе одного из самых близких людей, Ю. Л. Фрейдина, было устроено круглосуточное дежурство. Дежурить возле умирающей Мандельштам было доверено самым близким ей людям.

Ночью 29 декабря 1980 года в дежурство Веры Лашковой Надежда Яковлевна Мандельштам умерла. Отпевали Мандельштам по православному обряду, прощание с телом состоялось 1 января 1981 г. в церкви Знамения Божьей Матери. Похоронена 2 января 1981 г. на Старо-Кунцевском (Троекуровском) кладбище .

Наследие

Мемуары Н. Я. Мандельштам были признаны не только незаменимым источником в изучении творчества О. Э. Мандельштама, но и значительным свидетельством о советской эпохе, и особенно, сталинском времени. Литературные достоинства её книг были высоко оценены многими литературоведами и писателями (Андреем Битовым , Беллой Ахмадулиной , Сергеем Аверинцевым и другими). Бродский сравнил два тома её воспоминаний с «Судным днём на земле для её века и для литературы её века». .

Рецепция

Споры о значении и объективности работ Н. Я. Мандельштам начались сразу же после их выхода в свет. Многие из тех, кто знал Н. Я. и её мужа лично, раскололись на два враждебных лагеря. Одни защищают право Н. Я. Мандельштам на суд не только эпохи, но и конкретных людей , другие обвиняют вдову поэта в сведении счетов с современниками, клевете и искажении действительности (особенно это касалось «Второй книги») . Известный историк литературы Э. Г. Герштейн в своих мемуарах дала резкую отповедь оценкам Мандельштам во «Второй книге», выставив вдове поэта встречные претензии.

На Западе мемуары Мандельштам получили широкий резонанс. Как «Воспоминания», так и «Вторая книга» были изданы во многих странах, а сами работы стали рассматриваться как важный источник по сталинскому времени.

Примечания

Сочинения

Мандельштам Н. Я. Вторая книга . Предисловие и примечания А. Морозова. Подготовка текста С. Василенко. М., «Согласие», 1999. 750 с. (1965-1968) Публ. и примеч. И. Сиротинской // Знамя. - 1992. - № 2. - С.158-177.

Мандельштам Н. Я. 192 письма к Б. С. Кузину. (1937-1947) // Кузин Б. С. Воспоминания. Произведения. Переписка. СПб., «Инапресс», 1999. С. 513-747. ISBN 5-87135-079-8

Шаламов В. Т. Новая книга. Воспоминания. Записные книжки. Переписка. Следственные дела. Сост. И. П. Сиротинская. М.: ЭКСМО, 2004.

Письма Н. Я. Мандельштам к Д. Е. Максимову. Публ., вступит. статья и коммент. Н. Т. Ашинбаевой // Дмитрий Евгеньевич Максимов в памяти друзей, коллег, учеников. К 100-летию со дня рождения. М., «Наука», 2007.

Нерлер П. «Пусть и мой голос - голос старого друга - прозвучит сегодня около Вас…» Письма Анны Ахматовой Надежде Мандельштам // Wort - Geist - Kultur. Gedenkschrift für Sergej S. Averincev. Series: Russian Culture in Europe. Vol. 2. Wien, 2007. C. 415-428.

Из переписки Н. Я. Мандельштам (Переписка с А. А. Ахматовой, Н. И. Харджиевым, Н. Е. Штемпель, а также письма к Е. К. Лившиц) // Мандельштам Н. Я. Об Ахматовой. Составление и вступительная статья П. Нерлера. Серия «Записки Мандельштамовского общества». Том 13. Изд. 2-е, исправленное. М., «Три квадрата», 2008. С. 215-386.

Воспоминания

Герштейн Э. Надежда Яковлевна // Знамя. 1998. № 2.
Кривошеина Н. Четыре трети нашей жизни. М., «Русский путь», 1999.
Осип и Надежда. Мандельштамы в рассказах современников. Вступит. статья, подготовка текста и коммент. О. С. Фигурновой, М. В. Фигурновой. М.: Наталис, 2001.
Мурина Е. О том, что помню про Н. Я. Мандельштам // Мир искусства. Альманах. Вып. 4. СПб., «Дмитрий Буланин» 2001. С. 133-173.
Герштейн Э. Г. Мемуары. М., «Захаров», 2002.

Литература

Нерлер П. В поисках концепции: книга Надежды Мандельштам об Анне Ахматовой на фоне переписки с современниками // Мандельштам Н. Я. Об Ахматовой. М., «Три квадрата», 2008. С. 7-103.

Holmgren B. Women’s works in Stalin’s time: on Lidiia Chukovskaia and Nadezhda Mandelstam. Bloomington, Indiana University Press, 1993. 225 p.

Ссылки

Художница Наденька Хазина стала женой Осипа Мандельштама в мае 1919 года. Они познакомились в Киеве, когда ей было девятнадцать лет.

«Мы легко и безумно сошлись на первый день, и я упорно твердила, что с нас хватит и двух недель, лишь бы «без переживаний», – вспоминала она позже. – Я не понимала разницы между мужем и случайным любовником…
С тех пор мы больше не расставались… Он так не любил расставаться потому, что чувствовал, какой короткий нам отпущен срок, – он пролетел как миг».

Наденька Хазина (по свидетельству Анны Ахматовой, некрасивая, но очаровательная) родилась в Саратове в семье адвоката, ее детские и юношеские годы прошли в Киеве. Родители (судя по всему, люди отнюдь не бедные) возили ее в Германию, Францию и Швейцарию. Наденька прекрасно знала французский и английский языки, владела немецким, а испанский выучила позже – что-то понадобилось прочесть…

После окончания гимназии девушка занялась живописью. Но все перечеркнула ее встреча с Осипом Мандельштамом. Поженившись, они попеременно жили в Ленинграде, Москве, на Украине и в Грузии.

«Осип любил Надю невероятно, неправдоподобно, – вспоминала А. Ахматова. – Когда ей резали аппендикс в Киеве, он не уходил из больницы и все время жил в каморке у больничного швейцара. Он не отпускал Надю от себя ни на шаг, не позволял ей работать, бешено ревновал, просил ее советов о каждом слове в стихах. Вообще, я ничего подобного в своей жизни не видела. Сохранившиеся письма Мандельштама к жене полностью подтверждают это мое впечатление».

Осенью 1933-го Осип Мандельштам наконец получил московскую квартиру – две комнаты на пятом этаже, предел мечтаний для того времени. До этого ему и Наде пришлось помыкаться по разным углам. Уже много лет его не печатали, работы не давали никакой. Однажды Осип Эмильевич сказал жене: «Надо менять профессию – теперь мы нищие».

Еще не умер ты, еще ты не один,
Покуда с нищенкой-подругой
Ты наслаждаешься величием равнин,
И мглой, и холодом, и вьюгой.
В роскошной бедности, в могучей нищете
Живи спокоен и утешен, –
Благословенны дни и ночи те,
И сладкогласный труд безгрешен…

«Когда Маяковский в начале десятых годов приехал в Петербург, он подружился с Мандельштамом, но их быстро растащили в разные стороны, – вспоминала Надежда Яковлевна позднее в своей книге. – Тогда-то Маяковский поведал Мандельштаму свою жизненную мудрость: «Я ем один раз в день, но зато хорошо…» В голодные годы Мандельштам часто советовал мне следовать этому примеру, но в том-то и дело, что в голод у людей не хватает на этот «один раз в день».

И – тем не менее… Как вспоминал поэт Виктор Шкловский: «Живя в очень трудных условиях, без сапог, в холоде, он умудрялся оставаться избалованным». Как правило, Мандельштам как должное принимал любую помощь, оказанную ему и его Наде. Вот цитата из воспоминаний другой его современницы, Елены Гальпериной-Осмеркиной:

«Осип Эмильевич посмотрел на меня небрежно, но и надменно. На язык слов это можно было перевести так: «Да, мы голодны, но не думайте, что покормить нас – это любезность. Это обязанность порядочного человека».

О молодой жене Осипа Эмильевича многие вспоминают как о женщине тихой и незаметной, безмолвной тени поэта. Например, Семен Липкин:

«Надежда Яковлевна никогда не принимала участия в наших беседах, сидела с книгой в углу, вскидывая на нас свои ярко-синие, печально-насмешливые глаза… Только в конце 40-х у Ахматовой на Ордынке я смог оценить блестящий едкий ум Надежды Яковлевны».

С мужем Надежде Яковлевне приходилось нелегко. Он был живым человеком, влюбчивым и довольно непосредственным. Увлекался часто и много, и, весьма ревнивый по отношению к жене, приводил в дом своих подруг. Происходили бурные сцены. С Надей, здоровье которой оставляло желать лучшего, обращался, судя по всему, пренебрежительно. Дошло до того, что отец поэта, навестив сына и застав его с двумя женщинами – женой и очередной любовницей с ласковым прозвищем Лютик, изрек: «Вот хорошо: если Надя умрет, у Оси будет Лютик…»

Судьба распорядилась иначе: Лютик, то есть Ольга Ваксель, натура увлекающаяся и эмоциональная, покончила с собой в 1932-м. А Надя… Надя осталась с Осипом.

Сегодня в большинстве публикаций семейная жизнь четы Мандельштамов показана в розовом свете: любящий муж, преданная жена… Надежда Яковлевна действительно была предана поэту. И однажды, измучившись двойственностью своего положения и покинув супруга с наспех собранным чемоданом, вскоре пришла обратно… И все вернулось на круги своя. «Почему ты вбила себе в голову, что обязательно должна быть счастливой?» – отвечал Мандельштам на упреки жены.

…Прочитывая жене свои новые стихи, Осип Эмильевич сердился, что она тут же их не запоминала. «Мандельштам не мог понять, как я могу не помнить стихотворение, которое было у него в голове, и не знать того, что знает он. Драмы по этому поводу происходили тридцать раз в день… В сущности, ему нужна была не жена-секретарша, а диктофон, но с диктофона он не мог бы требовать еще вдобавок понимания, как с меня, – вспоминала она. – Если что-нибудь из записанного ему не нравилось, он недоумевал, как я могла безропотно записывать такую чушь, но если я бунтовалась и не хотела что-нибудь записывать, он говорил: «Цыц! Не вмешивайся… Ничего не понимаешь, так молчи». А то, разойдясь, ехидно советовал послать в Шанхай… телеграмму следующего содержания:

«Очень умная. Даю советы. Согласна приехать. В Китай. Китайцам».

История ссылки поэта в Воронеж широко известна. В мае 1934 года за стихотворение «Мы живем, под собою не чуя страны…» его на три года сослали в Чердынь-на-Каме. Говорили, что нервный, слабый Ося «сдал» на Лубянке тех девять или одиннадцать человек, которым читал свои стихи, – среди них и близкий его друг Анна Ахматова, и ее сын Лев Гумилев, и поэтесса Мария Петровых, которой он был сильно увлечен. На тюремном свидании с женой он перечислил имена людей, фигурирующих в следствии (то есть названных им в числе слушателей), чтобы Надежда Яковлевна могла всех предупредить.

После хлопот Бориса Пастернака, Анны Ахматовой и других писателей Мандельштамам разрешили выехать в Воронеж. Кстати, это место они выбрали сами, очевидно, из-за теплого климата; им запрещалось жить только в двенадцати городах России.

После первого ареста Осип Эмильевич заболел, по словам Надежды Яковлевны, травматическим психозом – с бредом, галлюцинациями, с попыткой самоубийства. Еще в Чердыни поэт выбросился из больничного окна и сломал себе руку. Очевидно, разум его действительно помутился: арки в честь челюскинцев Осип Эмильевич посчитал поставленными… в связи с его приездом в Чердынь.

В мае 1937-го Мандельштамы вернулись домой, в Москву. Но одна из их комнат оказалась занята человеком, писавшим на них доносы, к тому же разрешения остаться в столице поэт не получил. Впрочем, до следующего ареста оставалось не так уж много времени…

В эти страшные годы, скрываясь от бдительного чекистского ока, Надежда Яковлевна бережно хранила все, что было написано ее мужем: каждую строчку, каждый клочок бумаги, которого касалась его рука. Как сотни тысяч жен «безвинно корчившейся под кровавыми сапогами Руси» (А. Ахматова), она обивала все пороги, выстаивала длиннющие очереди для того, чтобы хоть что-то узнать о муже. По тем временам ей повезло. Она узнала, «за что» и сколько лет получил ее муж, но не знала, куда его направили этапом из Бутырской тюрьмы.

Еще не ведая о смерти мужа, Надежда Яковлевна просила Берию о заступничестве…

Осталось ее письмо, адресованное Осипу Эмильевичу, «пронзительной силы человеческий документ», по определению приморского краеведа Валерия Маркова.

«Ося, родной, далекий друг! Милый мой, нет слов для этого письма, которое ты, может, никогда не прочтешь. Я пишу его в пространство. Может, ты вернешься, а меня уже не будет. Тогда это будет последняя память.
Оксюша – наша детская с тобой жизнь – какое это было счастье. Наши ссоры, наши перебранки, наши игры и наша любовь… И последняя зима в Воронеже. Наша счастливая нищета и стихи…
Каждая мысль о тебе. Каждая слеза и каждая улыбка – тебе. Я благословляю каждый день и каждый час нашей горькой жизни, мой друг, мой спутник, мой слепой поводырь…
Жизнь долга. Как долго и трудно погибать одному – одной. Для нас ли – неразлучных – эта участь?..
Я не успела тебе сказать, как я тебя люблю. Я не умею сказать и сейчас. Ты всегда со мной, и я – дикая и злая, которая никогда не умела просто заплакать, – я плачу, я плачу, я плачу. Это я – Надя. Где ты? Прощай. Надя».
«В те дни, когда писалось это письмо, О. Мандельштам уже находился во Владивостоке в пересыльном лагере (район нынешнего Морского городка), – повествует В. Марков. – Наверное, он чувствовал, когда рождались строки неотправленного письма. Иначе чем объяснить, что именно в эти дни, в двадцатых числах октября, он написал письмо брату Александру (Шуре), которое, к счастью, дошло до адресата.
«Родная Наденька, не знаю, жива ли ты, голубка моя…» – вопрошал в письме Мандельштам. Это были последние строчки поэта, прочитанные его женой… 27 декабря 1938 года, в наполненный метелью день, Осип Мандельштам умер на нарах в бараке № 11. Его мерзлое тело с биркой на ноге, провалявшееся целую неделю возле лагерного лазарета вместе с телами других «доходяг», было сброшено в бывший крепостной ров уже в новом – 1939 году».

Кстати, по последним архивным изысканиям поэт умер все-таки в магаданских лагерях…

В июне 1940-го Надежде Яковлевне вручили свидетельство о смерти Мандельштама. Согласно этому документу, он скончался в лагере 27 декабря 1938 года от паралича сердца. Существует множество других версий гибели поэта. Кто-то рассказывал, что видел его весной 1940-го в партии заключенных, отправлявшихся на Колыму. На вид ему было лет семьдесят, и производил он впечатление душевнобольного…

Надежда Яковлевна поселилась в Струнине, поселке Московской области, работала ткачихой на фабрике, затем жила в Малоярославце и Калинине. Уже летом 1942-го Анна Ахматова помогла ей перебраться в Ташкент и поселила у себя. Здесь жена поэта окончила университет и получила диплом преподавателя английского языка. В 1956-м она защитила кандидатскую диссертацию. Но только через два года ей разрешили жить в Москве…

«Характер у нее своенравный, – вспоминает ташкентская писательница Зоя Туманова, в детстве учившаяся у Надежды Яковлевны английскому языку. – Ко мне она добрей, чем к мальчишкам, иногда ласково треплет по волосам, а друзей моих всячески шпыняет, словно испытывая на прочность. В отместку они выискивают в книжечке стихов Иннокентия Анненского строчки – «Ну, прямо про Надежду! Слушай»:
Люблю обиду в ней, ее ужасный нос,
И ноги сжатые, и грубый узел кос…»

Увидев у преподавателя толстый фолиант на итальянском, дети спросили: «Надежда Яковлевна, вы и по-итальянски читаете?» «Детки, две старые женщины, всю жизнь занимаемся литературой, как же нам не знать итальянского?» – ответила она.

Надежда Яковлевна дожила до того времени, когда стихи Мандельштама уже можно было перенести на бумагу. И стихи, и «Четвертую прозу», и «Разговор о Данте» – все то, что она запомнила наизусть. Мало того – еще успела написать и три книги о муже… Ее воспоминания впервые были напечатаны на русском языке в Нью-Йорке в 1970 году. В 1979-м вдова поэта безвозмездно передала архивы Принстонскому университету (США).

Когда Надежда Яковлевна получала гонорары из-за границы, то многое раздавала, а то просто брала своих приятельниц и вела их в «Березку». Отцу Александру Меню она подарила меховую шапочку, которую в ее кругу называли «Абрам-царевич». Множество знакомых ей женщин ходило в «мандельштамках» – так они сами прозвали коротенькие полушубки из «Березки», подаренные Надечкой. И сама она ходила в такой же шубке…

Из архивных публикаций последних лет известно, что Надежда Яковлевна пыталась устроить свою жизнь в личном плане еще в то время, когда муж находился в заключении, да и после тоже. Не получилось… Однажды она призналась:

«Я хочу говорить правду, только правду, но всю правду не скажу. Последняя правда останется со мной – никому, кроме меня, она не нужна. Думаю, даже на исповеди до этой последней правды не доходит никто».

Мандельштама полностью реабилитировали только в 1987-м. Не обошлось, по российской традиции, и без крайностей – произведения пусть и даровитого, но все-таки не в полную меру раскрывшего свой творческий потенциал автора зачастую ставятся в один ряд с шедеврами Пушкина…

Эта любопытная и талантливая девочка родилась в 1899 году в многодетной семье евреев Хазиных, принявших христианство. Отец был поверенным, а мать работала врачом. Надя была младшенькой. Вначале ее семья жила в Саратове, а затем перебралась в Киев. Там и училась будущая Мандельштам. Надежда поступила в женскую гимназию с очень прогрессивной на то время системой образования. Не все предметы ей давались одинаково хорошо, но больше всего она любила историю. Родители тогда обладали средствами, для того чтобы ездить с дочерью путешествовать. Таким образом, Надя смогла посетить Швейцарию, Германию, Францию. Высшее образование она не завершила, хотя поступила на юрфак Киевского университета. Надежда увлеклась живописью, да к тому же грянули сложные годы революции.

Любовь на всю жизнь

Это время было самым романтическим в жизни девушки. Работая в Киеве в художественной мастерской, она встретила молодого поэта. Ей было девятнадцать лет, и она была сторонницей «любви на час», которая тогда была очень модной. Поэтому отношения между молодыми людьми завязались в первый же день. Но Осип настолько влюбился в некрасивую, но обаятельную художницу, что покорил ее сердце. Впоследствии она говорила, что он будто чувствовал, словно им недолго придется наслаждаться друг другом. Пара заключила брак, и теперь это была настоящая семья — Мандельштам Надежда и Осип. Муж ужасно ревновал молодую жену и не желал с ней расставаться. Сохранилось много писем Осипа к жене, которые подтверждают рассказы знакомых этой семьи о чувствах, которые были между супругами.

"Черные" годы

Но семейная жизнь складывалась не так радужно. Осип оказался влюбчивым и склонным к изменам, Надежда ревновала. Они жили в нищете и только в 1932 году получили двухкомнатную квартиру в Москве. А в 1934 году поэт Мандельштам был арестован за стихи, направленные против Сталина, и приговорен к трехлетней ссылке в город Чернынь (на Каме). Но поскольку гайки репрессий тогда еще только начали закручивать, Мандельштам Надежда получила разрешение сопровождать мужа. Затем, после хлопот влиятельных друзей, приговор Осипу смягчили, заменив его запретом проживать в крупных городах СССР, и супруги уехали в Воронеж. Но арест сломил поэта. Он стал подвержен депрессиям и истерии, пытался покончить с собой, начал страдать галлюцинациями. Супруги пробовали вернуться в Москву, но разрешения не получили. А в 1938 году Осип был арестован во второй раз и погиб в пересыльных лагерях при невыясненных обстоятельствах.

Страх и бегство

Мандельштам Надежда осталась одна. Еще не зная о смерти мужа, она писала ему письма в заключение, где пыталась объяснить, какими детскими играми сейчас видит она их прошлые ссоры и как она жалеет о тех временах. Тогда она считала свою жизнь несчастной, потому что не знала настоящего горя. У нее хранились рукописи мужа. Она боялась обысков и ареста, заучивала наизусть все, что он создал, как стихи, так и прозу. Поэтому Надежда Мандельштам часто меняла место жительства. В городе Калинине ее застало известие о начале войны, и она вместе с матерью эвакуировалась в Среднюю Азию.

С 1942 года она живет в Ташкенте, где экстерном заканчивает вуз и работает преподавательницей английского. После войны Надежда переезжает в Ульяновск, а затем — в Читу. В 1955 году она становится заведующей кафедрой английского языка в Чувашском пединституте, там же защищает кандидатскую диссертацию.

Последние годы жизни

В 1958 году Мандельштам Надежда Яковлевна выходит на пенсию и селится под Москвой, в местечке Таруса. Там жили многие бывшие политзаключенные, и место было очень популярным у диссидентов. Именно там Надежда пишет свои воспоминания, начинает впервые публиковаться под псевдонимом. Но пенсии не хватает ей на жизнь, и она снова устраивается на работу в Псковский пединститут. В 1965 году Надежда Мандельштам наконец-то получает однокомнатную квартиру в Москве. Там она провела последние годы. В своей нищенской квартирке женщина умудрялась держать литературный салон, куда совершала паломничество не только российская, но и западная интеллигенция. Тогда же Надежда решается публиковать книгу своих воспоминаний на Западе — в Нью-Йорке и Париже. В 1979 году у нее начались проблемы с сердцем до такой степени серьезные, что ей был прописан строгий постельный режим. Близкие устроили подле ее посьели круглосуточное дежурство. 29 декабря 1980 года ее настигла смерть. Надежду отпели по православному обряду и похоронили 2 января следующего года на

Надежда Мандельштам: книги и реакция на них современников

Из творчества этой стойкой диссидентки наиболее известны ее «Воспоминания», которые были изданы в Нью-Йорке в 1970 году, а также дополнительная «Вторая книга» (Париж, 1972 г.). Именно она вызвала резкую реакцию некоторых друзей Надежды. Они сочли, что жена Осипа Мандельштама искажает факты и пытается в своих воспоминаниях сводить личные счеты. Перед самой смертью Надежды увидела свет и «Третья книга» (Париж, 1978 г.). На свои гонорары она угощала друзей и покупала им подарки. Кроме того, все архивы своего мужа, поэта Осипа Мандельштама, вдова передала Принстонскому университету в Соединенных Штатах. Она не дожила до реабилитации великого поэта и говорила близким перед смертью, что он ждет ее. Такая она была, Надежда этой смелой женщины говорит нам о том, что даже в "черные" годы можно оставаться настоящим, порядочным человеком.

Н. Я. Мандельштам (урождённая Хазина) родилась 30 октября 1899 года в Саратове в состоятельной семье крещеных евреев. Её отец, Яков Аркадьевич Хазин (ум. 1930), был присяжным поверенным, а мать, Вера Яковлевна Хазина, работала врачом. Надежда была младшим ребенком в многодетной семье. Кроме неё, в семье Хазиных росли два старших брата, Александр (1891-1920) и Евгений (1893-1974), и сестра Анна (ум. 1938). В начале XX века семья переехала в Киев. Там, 14 августа 1909 года, Н. Я. поступила в частную женскую гимназию Аделаиды Жекулиной на Большой Подвальной, дом 36. Скорее всего, гимназия была выбрана родителями как наиболее близкое учебное заведение к месту проживания семьи (улица Рейтарская, дом 25). Особенностью гимназии Жекулиной было обучение девочек по программе мужских гимназий. Успешно сдав вступительные испытания, Надежда, тем не менее, училась средне. Она имела оценку «отлично» по истории, «хорошо» - по физике и географии и «удовлетворительно» по иностранным языкам (латинский, немецкий, французский, английский). Кроме того, в детстве Надежда несколько раз посещала вместе с родителями страны Западной Европы - Германию, Францию и Швейцарию. После окончания гимназии Надежда поступила на юридический факультет университета Святого Владимира в Киеве, однако учёбу бросила. В годы революции училась в мастерской известной художницы А. А. Экстер.

1 мая 1919 года в киевском кафе «Х. Л. А.М» Н. Я. знакомится с О. Э. Мандельштамом. Начало романа известного поэта с молодой художницей зафиксировал в своём дневнике литературовед А. И. Дейч:

«Товарищ черных дней»

26 мая 1934 года, на Особом совещании при Коллегии ОГПУ Осип Мандельштам был приговорен к высылке на три года в Чердынь. 28 мая Надежда Яковлевна добилась разрешения сопровождать мужа в ссылку. Вскоре после прибытия в Чердынь, первоначальное решение было пересмотрено. Ещё 3 июня она сообщила родственникам поэта, что Мандельштам в Чердыни «психически болен, бредит». 5 июня 1934 г. Н. И. Бухарин пишет письмо И. В. Сталину, где сообщает о тяжелом положении поэта. В итоге уже 10 июня 1934 г. дело было пересмотрено и вместо ссылки Осипу Мандельштаму запретили проживать в 12 городах Советского Союза. Супруги спешно покинули Чердынь, решив обосноваться в Воронеже. Там они познакомились с поэтом С. Б. Рудаковым и преподавателем Воронежского авиатехникума Н. Е. Штемпель. С последней Н. Я. Мандельштам поддерживала дружеские отношения на протяжении всей жизни.

После второго ареста, произошедшего в ночь с 1 на 2 мая 1938 года, поэт был сослан в пересыльный лагерь под Владивостоком, где скончался от сердечной астмы.

Годы скитаний

Начало Великой Отечественной войны Н. Я. Мандельштам застала в Калинине. Эвакуация, по её воспоминаниям, была стремительной и «страшно трудной». Вместе с матерью ей удалось сесть на судно, и сложным путем они добрались до Средней Азии. Перед отъездом она собрала рукописи покойного мужа, но часть документов вынуждена была оставить в Калинине. Сначала Н. Я. Мандельштам оказалась в посёлке Муйнак в Кара-Калпакии, затем переехала в колхоз возле села Михайловка Джамбульской области. Там весной 1942 года её обнаружил Е. Я. Хазин. Уже летом 1942 года Н. Я. Мандельштам при содействии А. А. Ахматовой перебирается в Ташкент. Предположительно это произошло около 3 июля 1942 года В Ташкенте же она сдала экстерном экзамены за университет. В первое время Н. Я. Мандельштам преподавала иностранные языки в Центральном доме художественного воспитания детей. В мае 1944 года начинает работать в Среднеазиатском государственном университете преподавателем английского языка.

В 1949 году Н. Я. Мандельштам перебирается из Ташкента в Ульяновск. Там она работает преподавателем английского языка в местном пединституте. В феврале 1953 года Н. Я. Мандельштам увольняют из института в рамках кампании по борьбе с космополитизмом. Поскольку увольнение практически совпало со смертью Сталина, серьёзных последствий удалось избежать.

Благодаря посредничеству влиятельного советского писателя А. А. Суркова, она получает место преподавателя в Читинском педагогическом институте, где работает с сентября 1953 по август 1955 года.

С сентября 1955 по 20 июля 1958 года Н. Я. Мандельштам преподавала в Чебоксарском педагогическом институте, где заведовала кафедрой. В 1956 году под руководством В. М. Жирмунского она защитила кандидатскую диссертацию по английской филологии на тему «Функции винительного падежа по материалам англо-саксонских поэтических памятников».

Летом 1958 года Н. Я. Мандельштам выходит на пенсию и перебирается в Тарусу, небольшой город находящийся в 101 км от Москвы, что давало возможность селиться там бывшим политическим заключенным. Это сделало Тарусу популярным местом у диссидентствующей интеллигенции. Неформальным лидером в среде местной интеллигенции был К. Г. Паустовский, который, имея связи в Москве, смог привлечь внимание властей к проблемам провинциального города. В Тарусе Н. Я. Мандельштам начала писать свои «Воспоминания». В 1961 году, воспользовавшись послаблениями сверху, в Калуге был издан сборник «Тарусские страницы», где Н. Я. Мандельштам опубликовалась под псевдонимом «Яковлева».

В 1962 году, неудовлетворенная скромной пенсией, она устраивается преподавателем факультета иностранных языков в Псковский государственный педагогический институт, проработав там до 1964 года.

Возвращение в Москву

В ноябре 1965 г. Н. Я. удается перебраться в собственную московскую однокомнатную квартиру на Большой Черемушкинской улице, где она и прожила до конца жизни. В своей небольшой квартире она устроила что-то вроде общественно-литературного салона, который регулярно посещала столичная интеллигенция (Ю. Фрейдин, А. Синявский, В. Т. Шаламов, С. Аверинцев, Б. Мессерер, Б. Ахмадулина и др.), а также западные слависты (С. Brown, J. Malmstad, P. Troupin и др.), интересовавшиеся русской литературой и творчеством О. Э. Мандельштама.

Многие годы была близкой подругой Анны Ахматовой. После смерти поэта в 1966 г. написала о ней воспоминания (первая полная публикация - 2007). Драматург А.К. Гладков (1912-1976), читавший черновик рукописи, отмечал неодназначность трактовки образа Ахматовой у Мандельштам: "А.А. у нее очень живая, но как-то мелковатая, позерская и явно уступающая автору мемуаров в уме и тонкости. Совершенно новая трактовка истории брака с Гумилевым: она его никогда не любила".

Смерть

В 1979 году проблемы с сердцем обострились. Её активность пошла на спад, помощь оказывали лишь самые близкие люди. В начале декабря 1980 года, на 81-м году жизни, Мандельштам был прописан строгий постельный режим, вставать с постели запрещалось. По инициативе одного из самых близких людей, Ю. Л. Фрейдина, было устроено круглосуточное дежурство. Дежурить возле умирающей Мандельштам было доверено самым близким ей людям.

Наследие

Мемуары Н. Я. Мандельштам были признаны не только незаменимым источником в изучении творчества О. Э. Мандельштама, но и значительным свидетельством о советской эпохе, и особенно, сталинском времени. Литературные достоинства её книг были высоко оценены многими литературоведами и писателями (Андреем Битовым, Беллой Ахмадулиной, Сергеем Аверинцевым и другими). Бродский сравнил два тома её воспоминаний с «Судным днём на земле для ее века и для литературы ее века»..

Многие годы Н. Я. Мандельштам была близкой подругой Анны Ахматовой. После смерти русской поэтессы Мандельштам написала воспоминания об Ахматовой. В них она попыталась критически оценить личность и творчество Ахматовой (первая полная публикация - 2007). .

Рецепция

Споры о значении и объективности работ Н. Я. Мандельштам начались сразу же после их выхода в свет. Многие из тех, кто знал Н. Я. и её мужа лично, раскололись на два враждебных лагеря. Одни защищают право Н. Я. Мандельштам на суд не только эпохи, но и конкретных людей, другие обвиняют вдову поэта в сведении счетов с современниками, клевете и искажении действительности (особенно это касалось «Второй книги»). Известный историк литературы Э. Г. Герштейн в своих мемуарах дала резкую отповедь оценкам Мандельштам во «Второй книге», выставив вдове поэта встречные претензии.